Соколова Лариса Александровна : другие произведения.

Улыбка единорога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ЛАРИСА СОКОЛОВА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   УЛЫБКА ЕДИНОРОГА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Персонажи и сюжеты романа являются вымыслом автора. Возможные совпадения случайны
  
  
  
  
  
   Дорожный детектив
  
  
  
  
   Глава 1
  
   Апрель 2003 года
  
  
   Фирменный поезд Москва - Рига уже 3 часа мчал меня домой в Ригу. Вначале за окном мелькали дома, деревушки, поселки, леса, потом осталось только мое отражение в темном оконном стекле. В купе СВ вагона я обитала одна.
   Включила телевизор - показывали какую-то слюнявую мелодраму. Я убрала звук до минимума, проверила замок, блокиратор, у стенки положила газовый баллончик, прикрыв его одеялом и, легла, не раздеваясь, приготовившись бодрствовать до утра.
   Дело в том, что в четырех внутренних карманах своей старенькой драповой жилетки я везла довольно крупную сумму денег - часть суммы, полученной от продажи двухкомнатной квартиры в Москве у метро "Щелковская". Другую, большую часть денег я перевела через банк на свой счет в Риге.
   В дверь резко постучали. Граница. Вошли пограничники , проверили документы. За ними последовала таможня. Все просмотрев и простучав, с неудовольствием спросили:
   - Что, совсем багажа нет?
   - На похороны ездила, - пригорюнилась я.
   Через сорок минут латвийские пограничники с вежливыми улыбками удалились тоже. Но расслабляться было нельзя. Закрыв дверь на блокиратор, я растянулась на полке и попыталась отвлечь себя ото сна анализом последних событий.
   Три недели тому назад позвонили из московской инюрколлегии по поводу кончины моей тетушки Клавдии Степановны и попросили приехать, чтобы вступить в права наследования по завещанию.
   Это меня удивило, так как на особое расположение тетушки к себе я не рассчитывала.
   В последнем письме девятилетней давности тетка сообщила, что вышла замуж за бездетного вдовца Федора Савельевича Белоглазова, бывшего директора школы и они обменяли ее комнату на улице Мытной, где я неоднократно бывала, и его однокомнатную квартиру на двухкомнатную у метро "Щелковская".
   Клавдия Степановна сдержанно приглашала в гости, "забыв" дать мне свой новый московский адрес, но упомянув при этом, что теперь у нее имеется и домик с садом в часе езды от Москвы в дачном поселке Кыврино. На конверте обратный адрес этого кывринского захолустья как-раз и значился. Наверняка знала, что туда я не поеду. Один-два раза в год она мне все же звонила, поздравляла с чем-нибудь и вешала трубку, так и не дождавшись моих фальшиво заботливых вопросов о ее здоровье. Так что теплыми и родственными наши отношения назвать было трудно. Было ясно, что тетушка меня явно не жаловала, но, похоже, что и государству свою недвижимость оставлять не хотела. Так что это наследство свалилось на меня, сдовно снежный ком на голову. В том смысле, что очень уж неожиданно.
   После оформления документов, я обратилась в риэлторскую контору "Столичные огни" и, воспользовавшись операцией "срочный выкуп", быстро избавилась от квартиры, потеряв, конечно, часть денег, но зато быстро.
   Спасибо тетушке за правильно оформленное завещание.
   Все вещи и мебель я раздала соседям, кучу барахла выкинула, поднялась рука только выбросить старые фотографии, письма, записные книжки и даже чей - то дневник на французском языке тетка бережно хранила.
   Бегло просмотрев старенький альбом, там явно были друзья и родня покойного мужа, заглянув еще в три- четыре черных пакета с фотографиями достойной, честной и довольно размеренной жизни, быстро пролистав старый дневник на французском языке, я запихнула все это в хозяйственную сумку и повезла в тот самый кывринский домик, который пока еще числился за мной.
   Когда я увидела этот дом, дом с верандой, окруженной кустами сирени, мне стало понятно: я его не продам. Не отдам в чужие равнодушные руки. Не хочу, чтобы его перестроили или снесли. Почему? Неважно. С эмоциями разберусь потом. Но этот дом вызывал у меня уважение. Своим видом, своим характером, своим благородным прошлым, которого я конечно же, не знаю, но которое чувствовалось. При мне он будет жить. И его сад, и веранда, окруженная старыми кустами сирени тоже жить будут.
   Но скоро мои восторги от вида дома сменилась острым разочарованием; ключи, которые я раскопала где-то в теткиной квартире, к входной двери не подходили.
   Я не стала ломать замок, а положила сумку в сарайчик с садово-огородным инвентарем за поленницей дров, прикрыв ветошью, резиновыми сапогами, чтобы содержимое не отсырело, и поехала назад в Москву. Надо было торопиться на рижский поезд.
   По правде сказать, я сама себе в Москве не нравилась.
   Мне не свойственна сентиментальность. С некоторых пор дистанцированность - мое обычное состояние.
   Я приехала в страну для себя новую и незнакомую, в которой не была более 12 лет и сила душевного сцепления между нами была крайне слабой.
   Но на меня нашла эйфория, когда я сошла с поезда. Все кругом непривычно говорили по-русски, только по-русски. И считали меня "своей". Во всяком случае, мне так казалось, а я уже давно отвыкла от этого, потому что очень давно, как и те, кто оказался в сходном со мной положении, жила совершенно другой, отдельной жизнью.
   В октябре 1993 закончилась моя тоска по родине. Я больше не питала никаких иллюзий по поводу государства, которому я и мне подобные были глубоко безразличны, но по укоренившейся потребности в русскоязычном телевидении, отслеживала жизнь этой страны, моей бывшей родины по телевизору.
   Там меня изрядно раздражало ерничание записных хохмачей, кривлянье "звезд" и "полузвезд" шоу-бизнеса, а также мелькание одних и тех же "сливок общества" позавчерашнего дня, неоднократно скомпрометировавших себя в прошлом, но настырно и бессовестно втюхивающих свое "разумное, доброе, вечное", затертое до дыр, нам, олухам неразумным. А от заезженных лиц оставалось только тихо осатанеть и выключить все на фиг.
   Раздражение увеличивало еще то, что за удовольствие слышать родную речь по российским каналам я платила по двадцать долларов ежемесячно.
   Мы окончательно стали чужими друг другу.
   Я, как и многие, оказалась на другом берегу, уже давно "сгруппировалась", сконцентрировалась для новой жизни и все реже возвращалась к воспоминаниям о прежнем своем бытие, загнала их на самое дно души.
   Но они, как и когда-то, согревали меня. Эти яркие, но, в общем, незначительные эпизоды, словно разноцветные стеклышки калейдоскопа, складывались в узоры и освещали воспоминания о моей юности ласковым и светлым чувством.
   Сколько значительных, поворотных событий своей жизни я равнодушно вычеркнула из памяти, а вот мелочи остались. Их у меня было много, мгновенных вспышек памяти: добрых, прекрасных, смешных, нелепых- любимых.....
   ...И прежде всего это имело касательство к городу Ленинграду, куда я два раза в год ездила к своему деду Александру Тихоновичу, который благоговейно и трепетно любил свой город, свой Металлический завод, где он всю Ленинградскую Блокаду делал оружие для фронта.
   По праздникам дед любил водить меня на Неву любоваться иллюминацией на военных кораблях. От вида этих неподвижных громад, закованных в броню, веяло морской доблестью могучей державы. Они внушали чувство защищенности и уверенности в безопасном будущем.
   ...Белые ночи. Гастроли театра "Современник". В городе театральный бум и ажиотаж.
   Ранним утром я стою у кассы за билетом на спектакль "Баллада о невеселом кабачке" по пьесе Э.Олби. Передо мной на сегодня билеты закончились. Мне предлагают на завтра, но на завтра у меня куплен билет в Ригу. Я в полном отчаянии. Ко мне подходит незнакомая девушка с красивым, строгим лицом и протягивает свой билет со словами:
   - Возьмите, а я займу вашу очередь и пойду завтра.
   Я видела ее в первый и последний раз в жизни. Это было бескорыстие и благородство в чистом виде. Сколько всего произошло в моей жизни, сколько позабылось, но ее я помню до сих пор.
   ...Невский проспект. Поздний зимний вечер. Гипнотически падает снег. Сквозь крупные хлопья мерцают фонари. Я возвращаюсь домой со спектакля БДТ "Горе от ума" с Дорониной и Юрским в главных ролях. В голове -мелодия прекрасного вальса из финальной сцены.
   По проезжей части проспекта нетвердой походкой идет пьяный. Его останавливает милиционер. Пьяный прикидывается глухонемым, отчаянно гримасничает и размахивает руками. Его отпускают. Тот от радости, что обманул стража порядка, тут же запел что-то разухабистое и, шатаясь, уходит. А молоденький милиционер хохочет ему вслед....
   ...Той же зимой, утром в кафе у Московского вокзала я, любопытствуя, прельстилась названием блюда "Залп Авроры". С недоумением воззрившись на голубоватые макароны и бледную котлету, втыкаю в нее вилку- в лицо и на белый мех моей новой шубки брызжет горячая, красная, маслянистая жидкость.0ттирая под холодной водой кусочком хозяйственного мыла испорченную шубу, я мстительно придумываю для этих "гениев" общепита блюдо " Гильотина революции".
   ...Летняя Москва. Пустой двор ГИТИСа. Я сижу на лавочке. Вдруг ко мне подходит Марк Бернес в темном беретике.
   - Девушка, вы абитуриентка?
   - Да. И надеюсь - стану студенткой.
   - Ну что же, удачи вам. Я осенью поинтересуюсь, - весело говорит Бернес и исчезает за дверью ГИТИСа.
   В этом же году его не стало. Это я восприняла как личную потерю.
   ...Спустя пару дней я сидела в парке на Тверском бульваре на скамейке, скрытой кустами и курила. В душе- черная бездна. На скамейку присела худенькая старушка в белой панамке. "Черт",- выругалась я про себя ", -сейчас доставать начнет и мораль читать о вреде курения". Старушка долго смотрела на меня и неспешно начала разговор:
   - Вот смотрю на тебя и думаю, такая молодая, такая красивая...Наверное очень счастливая?
   - Ага,- буркнула я, - Очень. Тринадцатого числа родилась.
  -- Э-э, зря ты так, милая, двенадцать апостолов было, а тринадцатый-Христос... Благослови тебя Господи,- перекрестила меня, встала и ушла.
   Я сидела, как громом пораженная. На душе вдруг стало ясно и спокойно. Очень скоро у меня все получилось. И эту встречу я, как драгоценный камень, нанизала на нить своего невидимого ожерелья.
   ...Осень. Переславль- Залесский. Я - студентка театрального училища. На остановке жду автобус до Ярославля. Ждать еще час и от скуки я увязалась за бойкой рыжей курицей.
   Что - то возмущенно квохча и, помахивая крыльями, она привела меня в заброшенную часовню. Кругом валялись бутылки, ржавые банки, старые газеты...Я подняла глаза и остолбенела. Со стен на меня смотрели лица, поразительной, какой-то пронзительной красоты. От них веяло такой силой, такой духовной мощью, что дух захватывало.
   Фрески явно были написаны гениальным художником конца 19 века, который знал о жизни что-то очень важное. Верхняя часть фресок все еще хорошо сохранилась. Эти лица...Казалось, они были не написаны, а проступали сквозь стены.
   Я потом нигде ничего подобного не видела. Ни во Флоренции, ни в Риме, ни в Париже. Вообще нигде. А может, видела, но так воспринимать уже не могла, как той далекой осенью в том утраченном времени. На другом берегу...Стоп. На другом берегу у меня остался дом. Теперь мой дом.
   Колеса мерно стучали, вагон покачивался и я задремала. Проснулась я, когда поезд подходил к станции "Рига".
  
  
  
   ***
  
   К урчащему самолету медленно подьехал трап и пассажиры рейса Красноярск- Москва стали торопливо спускаться, прикрываясь от холодного, моросящего дождя. Они быстро загрузились в подъехавший автобус. Рейс задержался на 12 часов. Усталые встречающие напряженно выискивали своих знакомых и родственников.
   Высокого, плотного, темно-русого парня лет двадцати трех в кожаной куртке и синих джинсах никто не встречал. Багаж он не ждал, а сразу пошел к выходу, к остановке такси.
   Неожиданно мягким, красивым голосом назвал шоферу адрес и уехал в направлении Москвы.
   Тем же хмурым апрельским вечером некоторые жильцы многоэтажного панельного дома, что находится напротив метро "Щелковская" с удивлением наблюдали за высоким, прилично одетым парнем в кожаной куртке, отчаянно роющегося в мусорниках, что-то разыскивая среди тряпья, выкинутого неприятной теткой из Прибалтики, родственницей недавно скончавшейся старушки из пятого подьезда - Клавдии Степановны.
   И хоть приехавшая тетка очень приличные поминки устроила и вещи еще хорошие бесплатно раздала , все равно соседки решили, что племянница- бесчувственная и высокомерная, за больной теткой не ухаживала, не хоронила, а приехала на все готовое - наследство получать и немалое. Да, еще то ли из Эстонии, то ли из Литвы. В общем, не повезло тете Клаве с родней.
   Молодой человек, между тем, раздосадованный результатом поиска, направился к разговорчивым соседкам выяснять координаты уехавшей племянницы.
   Парня звали Артем Реутов. Москвич. Студент.
   Пообщавшись с соседками, он оставил свой номер телефона для новых сообщений о племяннице, выдал им денег на "пирожные к чаю" и остался с пустым кошельком.
   Деньги он держал не в банке, которым руководил пропавший отец, а в другом, иностранном. Вернее, в его московском филиале.
   Найдя нужный банкомат, перед снятием денег решил уточнить остаток на счете. Увидев на дисплее цифры, Артем остолбенел.
   Повторил операцию, но сумма осталась прежней.
   Ситуация приобретала новое направление. Надо было четко проанализировать новость, определить дальнейшие действия и дождаться Володю.
  
  
  
   Глава 2
  
   Май 2003 г. Нормандия
  
  
   Приехав из Москвы, я собиралась честно доработать учебный год. Главным образом из-за своих учеников, которых надо было довести до конца занятий, до экзаменов и выставить самой оценки, не подвергая ребят возможному риску.
   С учениками и их родителями у меня, как правило, складывались нормальные, а часто и хорошие отношения, так как мои воспитанники довольно быстро начинают говорить по - английски, а родителям это, конечно же, нравится. Кроме этого у меня практически нет проблем с дисциплиной, а учащиеся при этом, на уроках раскованны и незажаты. Одним словом, мы неплохо уживались друг с другом.
   Наша директриса Леокадия Вячеславовна Кепосова, с присущей ей "душевной грацией" и "изысканным'" слогом, очень недружелюбно встретила мое появление в школе.
   Когда я вошла к ней в кабинет, она задушевно заявила в ответ на мое приветствие;
   - Ну, наконец-то явились!
   - Но я точно уложилась в оговоренный срок,- проблеяла я, привычно оправдываясь.
   - Вечно вы считаете себя выше всех, - перебила она, поправляя золотой крестик на изящной цепочке, - Вы - все! Остальные - ничто!!... Я отключила внимание, так как слышала это уже много раз и прекрасно знала, что будет дальше.
   У Леокадии приятная внешность. В юности она явно была красавицей. Тогда бы ей играть Марину Мнишек в "Борисе Годунове" Пушкина. Очень бы ей пошло топнуть ножкой, обутой в польский сапожок. Сейчас ей было 42- 43 года, и в данное время ей подошла бы роль другого персонажа, который все время чего - то хочет и всем недоволен из известной сказки того же автора.
   Леокадия стала директором недавно, но ее уже можно было назвать главой бизнес - сообщества, которая, как водится в таких случаях, опирается на преданную бизнес-ячейку из нескольких человек, особо приближенных.
   Обьект бизнеса - государственное образование. Само собой разумеется, что "своя" команда костьми ляжет за любимого директора в обмен на сытную кормушку. Качество образования, конечно, тоже имеет значение, но не главное. Главное - материальное благополучие директорского клана.
   Явление это, разумеется, далеко не редкое, но местное сообщество было новообразованным и навыка употреблять все во благо себе незаметно и элегантно еще не приобрело. Поэтому их игры в высокомерное превосходство отдавали убожеством, утомляли и раздражали. Приближенные откровенно хамили, грубо интриговали, "выживали" хороших учителей, дабы конкуренции не возникало у дражайших подружек по коммерции, которые, в свою очередь, если потребуется, не жалея живота своего, встанут грудью за "благодетельницу".
   Наивная "благодетельница"... Не она первая.
   Я рассудила, что перед лицом клановых интересов, все мои логические доводы прозвучат жалко и нелепо.
   Как лесной пожар, даже тлеющий, останавливают взрывом, я подала заявление о немедленном уходе из школы и ушла, не хлопнув дверью.
   Больше всего мне было жаль, что осенью не повезу детей в Лондон, как им обещала.
  
  
   ***
  
   Между тем, душа моя закапризничала. Хотела непременно развиваться, жаждала новой информации и впечатлений. Требовала вымести из себя пыль и паутину. Еще чуть-чуть и потребует голосом героини Марецкой из фильма "Свадьба":
   "Атмосфэры! Дайте мне атмосфэры !"
   Мозг был того же мнения и требовал, чтобы его проветрили. Да, я и сама была непрочь стряхнуть с себя всю серую убогость бытия. Только здравый смысл молчал. Хотя бы из вежливости поддакнул. Вроде: "Ведь сейчас ты можешь это себе позволить". Так нет же... Прислушаться бы мне к нему тогда...
   Мое поколение выросло на хорошей литературе. В юности мы были книжными романтиками и исповедовали легкую французскость. Мечтали о недоступном Париже, которым сейчас уже многие обкушались, а нас, в те времена, эта страна волновала воображение обольстительной легкостью, очарованием и свежестью бытия - ведь так было в фильмах с красивыми актерами.
   Итак, 5 мая 2003 года мой недавно купленный, в меру поживший до меня "Мерседес", уже который день ехал по Франции, направляясь из романтического Онфлера с его серебристым закатом к аббатству Сен-Мишель.
   Я водитель с десятилетним стажем. До красавчика "Мерса" у меня был старенький "Жигуленок", но его я тоже любила и не ликвидировала. Как старый боевой конь он стоит в моем новом гараже у черта на куличках.
   До Берлина я ехала со старинными приятелями, которые уже восемь лет как жили в Германии, в Потсдаме, а в Риге бывали наездами.
   Всю бесконечную Польшу за рулем сидел муж подруги. Теперь я оказалась за рулем одна и пока справлялась.
   Мое главное качество и главная черта- любопытство. До моего теперешнего путешествия по Франции на автомашине, я семь лет путешествовала по Европе на туристических автобусах. Каждое лето, каждый отпуск я еду к Средиземному морю по турпутевке. Наблюдаю, проживаю, впитываю - потом вспоминаю весь год. Особенно Лазурный берег, Ниццу, утраченный рай далекой потерянной России.
   Теперь пришла очередь Атлантики - Нормандии и Бретани.
  
  
   ***
  
   Ноги гудели от долгого ползания по крутым лестницам и узким средневековым улочкам аббатства Сен - Мишель. Я спустилась вниз и пошла в обход горы по зыбкому песку. Сейчас - время отлива океана. Песок был твердый и шероховатый, но когда нога попадала в лужицу, ее слегка засасывало.
   Я дошла до часовни Святого Обера и села на ступеньки. Прямо надо мной была смотровая площадка. Нас разделял склон горы, покрытый камнями и редким кустарником, туристы с площадки могли любоваться на океан, песок, закрытую часовню и меня, жующую огромный французский бутерброд.
   Святой Обер - это тот самый месье, который затеял всю катавасию со строительством этой гранитной махины. По легенде ему явился Святой Михаил и велел здесь строить монастырь. Поначалу Обер не послушался, но Св.Михаил был настырен и добился своего, и, как выяснилось, был прав.
   Аббатство строилось много веков и было неприступно для врагов. Но это потому, что его никогда не осаждали японцы. Меня всегда приводило в восторг умение японских туристов молниеносно карабкаться по отвесным плоскостям, а потом, где - нибудь на верхотуре гордо позировать в объектив
   Вообще-то, похоже, Св. Михаил основательно обжил эти места, где любил вовлекать французских граждан в свои грандиозные проекты. Ведь именно он, как гласит легенда, являлся к Жанне Д Арк, которая жила здесь неподалеку, и велел идти к королю Франции спасать родину от англичан. Но сам девушку бросил, не спас от костра. Наверное, король ему был все же милее.
   Я купила в сувенирной лавке очаровательную фигурку Св. Михаила.
   Увезу ее домой, авось и мне присоветует что- нибудь дельное.
   Я оглянулась кругом и попыталась настроиться на созерцательно-философский лед, но ничего не вышло. Пафос момента нарушала свора чаек, которые окружили меня и галдели, выпрашивая булку. Такие же наглые, как в Юрмале. Я кинула от себя подальше горбушку багета. Одна чайка схватила ее и попыталась улететь, но горбушка была тяжелая. К ней подлетела ворона, цапнула, горбушка упала и закатилась под камень, ворона стала подпрыгивать и кричать.
   Была она какая- то худая, общипанная и хромая. Не вязалась с окружающей пышной и суровой декорацией. Явно мигрантка - нелегалка. Мне стало жаль это убожество. Я поднялась, вскарабкалась в гору и достала ей горбушку.
   Тут же внимание привлек какой- то предмет, вернее цепочка, увесистого вида. Я потянула за цепочку...оппаньки! Ни фига себе!
   Я быстро спустилась, нашла лужу побольше, отмыла слой грязи... Однако сувенирчик... На красивой, но разорванной цепи была намертво припаяна голова единорога. Странная голова. С красным глазом и венков из роз на шее. Он улыбался, вернее, скалился. Я вытерла вещицу носовым платком,
   - Спасибо Св. Михаил за сувенир.
   Положив находку в сумку, я окинула гору прощальным взглядом. Кто- то рассматривал меня в морской бинокль, хотя, вряд ли меня. Показалось. Не могла никого привлечь моя неземная красота, а о моей ангельской душе никто никогда не догадывался.
   Сев в машину, я поехала в городок с волшебным названием - Брехаль. Брехаль - музыка для русского уха.
  
  
   ***
  
   В технической каморке сувенирного магазинчика напряженно шептались двое.
  -- Я тебе еще раз говорю, это то самое! То, что мы потеряли.
   Собеседник ничего не отвечал и напряженно думал.
   - Клод! Это та самая цепь. Она у нее неслучайно!
  -- Я бы не сказал, что дама понимала, что держит в руках. Склонен
   допустить, что возможна случайность. Понимаешь нам нельзя проколоться!
   - Если это случайность, наша цель все прояснить. Послушай меня, я звонюПаскалю и они все возьмут на себя. Я ждал целый год, мы рисковать не можем. Иначе, зачем было грохать того мужика с цепью?
  -- Мы его не грохнули, - поправил второй, -он сам свалился. Пьяный был. Лез, куда запрещено.
  -- Ну да, а мы ему помогли. И кто его спаивал, а? - насмешливо протянул второй. - Да ладно, все прошло. Я, действительно, обалдел, как увидел эту цепь на том парне. А с покойника она испарилась. Думал - волной смыло или в песок засосало. Темно же уже было. Ну, так как? Свистать всех наверх?
   Собеседник кивнул головой и задумчиво вышел.
  
   ***
  
  
   Как только солнышко начинает припекать по - летнему, города и городки старушки Европы начинают наполнять толпы туристов, но не тех, кто прилетает на самолетах на модные побережья, не тех, кто днем лежит на солнце, а ночью пляшет на дискотеках и сидит в барах. Нет, я говорю о другом типе туриста. Назовем его " турист топающий". Быть таким туристом - тяжелый труд. Обычно, он приезжает на автобусах и машинах, ходит с рюкзаком и с обязательным фотоаппаратом или видеокамерой. (Лично я предпочитаю фотоаппарат). Этот народ перетекает, переползает из улицы в улицу. Шастает из города в город, все осматривает, фотографирует. Устав, сидит, опустив гудящие ноги в фонтаны, жует на ходу, пьет на ходу, стоит в длинных очередях в общественный туалет. Если найдет, конечно.
   Предела возрасту нет. Здесь и бабки в кудельках с редкими дедками, подростки с мамашами, папашами и без оных, туристы- одиночки, туристы в группах, маленькие дети с молодыми родителями.
   Эта разноязыкая интернациональная толпа с картами и путеводителями в руках- как особая порода, как братство любознательных и любопытных.
   Летом их море. И, когда они, измученные, наконец, добираются до своего дома, отмываются, отъедаются, отсыпаются, расставляют и развешивают сувениры, проявляют фотографии, делают альбомы, хвастают: "Я и Биг Бен", "Я и Эйфелева башня", "Я и Парфенон" - вот тогда конечная цель достигнута.
   Этот год прошел со смыслом.
   А в следующий отпуск душа снова, как беспокойный фокстерьер, потащит хозяина поглощать все новые и новые пространства. Так и я, как часть этой неугомонной толпы, переезжала из города в город, фотографируя приливы и отливы, деревушки, соборы, готические церквушки, старинные каменные и полосатые фахверковые дома, базарчики, антиквариаты, витрины, рыбные рынки, устриц, лобстеров, фарфор и цветы, и просто понравившиеся пейзажи, людей, множество маяков. Сделаю большой фотоальбом "Нормандия и Бретань".
   Сейчас я ехала из старинного городка Динан в город корсаров Сен- Мало, ехала и обдумывала одну очень забавную ситуацию, очень случайную ситуацию. Настолько случайную, что случись она с кем нибудь другим, я бы не поверила. Но, как известно, дурацких случайностей не бывает только в хорошей литературе. В реальной жизни они встречаются.
   Несколько дней назад, завороженная названием городка Брехаль, я туда отправилась, чтобы сделать фото, запечатлев себя под вывеской с названием города, полюбоваться приливом- отливом и поесть свежих морепродуктов.
   Городок оказался очень милым, люди приветливыми и называть их брехальцами не хотелось даже мысленно. Умяв лобстера (первый раз в жизни) с устрицами, запив все это минералкой, с чувством внутренней политкорректности я принялась осматривать городок. Обычные бретонские домики, обычные прибрежные базарчики со снедью и старым барахлом, называемом антиквариатом.
   Антиквариат мне нравится только в музеях и чужих домах. Сама я его не купила бы, даже если были бы деньги. Не люблю чужие вещи. Очень чувствую их чуждую ауру. Но тем не менее, бегло смотрю на эти бесполезные флакончики, желтые, словно проржавевшие кружева, пожившую посуду и серебро. Зачем? Сама не знаю. Может пейзаж душевный обнаружится или еще что нибудь. А вдруг отыщется остаток старомодного запаха, обольстительного и тревожного, как канувшая в небытие чья-то таинственная жизнь.
   Я уже собралась уходить, как внимание мое привлекла старушка. Ей наверное, было лет сто. Она продавала красивые раковины, бусы из кораллов нежных цветов и еще какую-то дребедень. Я подошла прицениться к кораллам.
   - Сколько?
   - Десять евро, а если вторые возьмете, то оба за 15 отдам...
   Но я уже ее не слушала. Внимание привлекла древняя, то ли совершенно черная, то ли грязная шкатулочка- табакерка, изрядно помятая с боков. На ее еще целой крышке выпукло щерился мерзкий бородатый зверь с одним рогом. На шее нелепо красовался венок из розочек, а выпуклый глаз неприветливо косил на меня. Отодвинув сахарницу и вазочку, я взяла шкатулку в руку.
   - Наверное, очень древняя? Откуда она у вас?
   - От старой хозяйки осталась. Сколько живу, столько помню ее. Купите бусы, а коробочку так отдам.
   Я взяла двое бус, довольно, кстати, красивых, несколько изящных плоских раковин нежно розового цвета, коробочку и протянула 50 евро
   - Сдачи не надо.
   - Приходите еще. Бусы внук делает, - гордо добавила старушка.
   На прощание я сфотографировала бабулечку вместе с ее живописными раковинами.
   Вечером в гостинице я достала свои покупки. Коллекционирую раковины давно. Некоторые сама достаю со дна морей, некоторые покупаю. Привожу из всех поездок. Для бретонских раковин привезла с собой специально прозрачную пластиковую коробку. Плоскую с крышкой. Достав ее из чемодана, я разложила в ней раковины, полюбовалась. Потом наступила очередь шкатулки. Я уже поняла в чем дело, но почему- то тянула с подтверждением своей догадки.
   Выйдя из непонятного оцепенения, я взяла зубную пасту, мыло, стиральный порошок и пошла в ванную очищать вековую грязь. Когда все вычистила, достала из сумки находку с горы Сен- Мишель, тоже почистила и, предчувствуя результат, вложила голову найденного единорога в крышечку купленного.
   Так и есть. Они идеально совпадали и сливаясь, с внутренней стороны образовывали гладкую плоскость. Ну и ? Что это может означать? Формочки для печенья, пароль или еще что-то? Я потрогала перемычку, соединяющую кулон с цепью, подергала ее, попробовала повернуть вправо - влево. По- моему, она поворачивалась против часовой стрелки. Я повернула сильнее и плоская сторона раскрылась, как книжечка.
   Справа был крест и какие-то латинские буквы и знаки. Старые и мелкие. Я смогла разобрать только слова "...Vera kruz...", но, по - моему, это старое название Португалии. Из латыни я знаю три- четыре фразы: "in vino veritas", * " dura lex sed lex",** "sic transit gloria mundi",*** - они мне очень нравятся, но эти буковки были про что-то другое.
   Слева был нацарапан рисунок, по стилю не совпадающий с крестом справа. Нацарапаны были скалы, судя по горизонтальным полосам, три маяка и под ними слово по-французски. Я нашла слово в словаре. Оно означало " чистилище". При чем тут чистилище? Ситуация становилась "все чудесатее и чудесатее" как говаривала Алиса из страны Чудес.
   Одно было ясно: рогатые морды формочками для печенья не были. Ощущение было такое, что у меня сошелся номер давно прошедшей лотереи.
  
  
  
   Глава 3
  
  
   Май 2002 г.
  
  
   Лидочка Роттенберг была поразительно красива. Прекрасна настоящей классической, породистой красотой. Черные прямые волосы, ярко - синие глаза, высокая, стройная фигура, гордо вскинутая головка. Все это сразу бросалось в глаза. На улицах на нее оборачивались.
   Лидочка была единственной дочерью разведчиков - нелегалов, которые вышли на заслуженный отдых, вернулись на родину и вот уже несколько лет жили в Москве.
   Вернуться им пришлось раньше времени.
   Роковую роль в досрочном возвращении сыграла красота матери. Если отца было совершенно невозможно запомнить, а, главное вспомнить, о чем он говорил накануне, то мадам Роттенберг бросалась в глаза и запоминалась сразу, несмотря на рано поседевшие волосы и вечно нелепые очки на носу. А тут еще мир стал стремительно наполняться российскими туристами.
   Так, Алиса Роттенберг как - то раз очень неожиданно и радостно, но весьма некстати, была узнана неким Петром Егоровичем, который, как выяснилось, "сох" по ней с детского сада. Так эмоционально объяснял сам Петя, поспешая, несмотря на одышку, за улепетывающей Алисой Давыдовной. В этот раз забег выиграла находчивая разведчица, но это была первая ласточка и следовало делать моментальные выводы.
   Вскоре, семья Роттенберг в полном составе оказалась на своей исторической родине.
   _________________
   *- истина в вине, ** - закон суров, но он закон, *** - так проходит мирская слава
  
   Училась Лида в институте, на отделении романских языков и готовилась вскоре стать переводчицей. Французский язык на ее курсе преподавала Варвара Алексеевна Реутова, жена банкира Реутова, старого знакомого четы Роттенберг.
   Красотой Лидочка пошла в мать. От нее же унаследовала и характер-властный, решительный и напористый. На данный момент у нее с матерью присутствовал конфликт интересов. Дочь была увлечена актером по имени Стас.
   Стас Нескучаев был молод, недавно закончил театральное училище, но уже успел удачно засветиться в нашумевшем телесериале и жаждал покорения новых вершин. Он жил с родителями и сестрой в обычной трехкомнатной квартире, спал в проходной комнате, приходил домой заполночь, был счастлив, полон надежд и о матримониальных надеждах Лидочки по поводу себя не догадывался. А если бы догадался, то перепугался бы и сбежал. Властных девушек с сильным характером он недолюбливал, а уж о женитьбе и подавно не думал.
   Но Лидочка уже все решила - она выйдет за него замуж. Девушка бы вышла и без согласия родителей, но мать, почуяв неладное, заявила, что если дочь выберет себе в мужья человека не их уровня, то не видать ей ни материальной поддержки, ни обещанной квартиры. А уж скоморохов и фигляров в их среде отродясь не было и не будет!
   Дочь на время решила затаиться. Сделала вид, что порвала со Стасом и не противилась знакомству с Артемом, сыном Реутовых. Даже сходила с ним пару раз в театр и назавтра пригласила в Дом Кино. Пообещала родителям позвать его на свой день рождения, который собиралась провести на даче. Но за свою доброту потребовала, чтобы родителей там не было.
   Чета Реутовых тоже была довольна такому повороту событий и все нахваливала Лидочку Артему, которому, в его 22 года уже пора было обзавестись постоянной девушкой, которая скоро, если Бог даст, станет его женой. Реутовы считали, что их сыну светит удачная и выгодная партия, так как ее родители были люди сильно небедные, но, что еще важнее - с большими деловыми связями. А уж какая красавица и умница!
   Реутовых раздражало, что их сын, как им казалось, воспринял появление Лидочки в своей жизни без надлежащего восхищения и удовольствия. Равнодушно как-то. На день рождения идти не хотел, все отговаривался занятостью. Но в Дом Кино все же поехал. Встретил Лидочку у входа. Она вынула приглашения и передала ему.
   Народу было много. Его спутница явно кого-то выискивала в толпе. Увидела. Обрадовалась. И, подойдя к высокому, симпатичному парню, тронула его за плечо
   - Маска, я тебя знаю!
   Парень обернулся, смерил взглядом Артема. С ним рядом была прехорошенькая девушка с золотистыми волосами и темно - серыми внимательными глазами.
   - Познакомьтесь...- начала Лида.
   - Ричард, - прервал ее парень, - но не Львиное Сердце.
   - Просто Гамлет, принц Датский - кивнул Артем. Девушка фыркнула.
   - Не смешно, - прошипела Лидочка.
   - Тибальд, Меркуцио, не ссорьтесь!- засмеялась девушка.
   - Это всего лишь ритуальный турнир, - пожал плечами Артем. - Из цикла "Дикая природа".
   - Маша, - протянула девушка ладошку.
   - Артем. Кем вы доводитесь этому хохмачу?
   Тем временем Лида оттащила "хохмача" в сторону, что-то тихо и быстро ему выговаривала.
   - Я сестра Стасика - ответила Маша.
   - Кто это - Стасик?
   - Тот обормот, который Ричард.
   Девушка ему определенно нравилась. От нее веяло свежестью и душевным здоровьем.
   - Вы тоже актриса?
   - Упаси Боже! Я только школу заканчиваю.
   - И куда собираетесь поступать?
   - В Бауманский.
   - Жаль.
   - Почему?
   - Там парней слишком много. И все - не я.
   Девушка покраснела и смущенно улыбнулась. Нет, она определенно ему нравилась.
   - Я найду вас, Маша,- тихо сказал Артем и улыбнулся подошедшей
   парочке: '
   - Прощайте Ричард, но не Третий. Пока, Лидочка! Встретимся на дне рождения. Вот твои пригласительные, - повернулся и исчез в толпе.
  -- О чем он с тобой разговаривал?- накинулся на сестру Стас. Маша хмуро посмотрела на брата и ничего не ответила.
  
  
   ***
  
  
   Артем был страшно разочарован. Он приехал на дачу к Роттенбергам, чтобы увидеть Машу. В том, что там будет Стас, он не сомневался и очень надеялся, что тот приедет с сестрой. Накануне он сильно поспорил с матерью, которая пыталась всучить ему в качестве подарка для Лидочки изящное ювелирное украшение.
  -- Мама, ты прекрасно знаешь, что неприлично дарить малознакомой девушке дорогое украшение...
  -- Как это малознакомой! Папа - старый друг ее отца, а она - моя
   ученица.
  -- Вот пусть папа и дарит, - отчеканил сын - И веник этот не возьму.
   Слишком шикарный! Куплю по дороге что - нибудь попроще.
   Мать совершенно расстроилась.
   - Да что же это такое! Стараешься вам всем угодить и отцу твоему, и
   тебе....
   - Хорошо, хорошо,- успокоил ее Артем. - Так и быть букет возьму.
   Алексей, шофер отца довез его до дачи и уехал. Артем сказал ему, что вернется сам, подбросит до дома кто - нибудь из гостей.
   Лидочка была ослепительна, порадовалась цветам и представила его гостям. Стаса не было. Он приехал спустя минут сорок и, действительно, не один. Рядом с ним была загорелая девица довольно странного вида. На ней была узкая красная юбка с длинным разрезом и такого же цвета топик. Открытый, несколько обвислый живот украшал пирсинг. На щиколотке болтался браслет с бубенчиками. Такие в Турции продают на каждом углу.
   Если бы не переизбыток косметнки и охотничий азарт в глазах, ее можно было бы назвать симпатичной.
  -- Вероника. Можно просто - Ника, - сказала девушка в красном и
   пристально посмотрела Артему в глаза.
   Артему не нравилось быть мишенью чьих-либо домогательств. Он вежливо улыбнулся, отошел в сторону, подумывая, как бы поскорее исчезнуть с дачи. Гостей было человек восемь и его отсутствие заметили бы сразу. К нему подошел Стас с бокалом коньяка.
  -- По моему, вы произвели впечатление на мою сестру.
   Артему это было очень интересно, но он промолчал.
   - Как Вероника? - продолжал Стас. - Потрясающая девушка, верно?
   - Я этого не заметил, - попытался увернуться Артем. Он не хотел конфликтовать с братом Маши.
   - Мальчики, прошу к столу!- позвала Лида.
   За столом соседкой Артема, опять же, оказалась Ника. Это его начало по настоящему раздражать. "Черт", - злился он, - "и ведь теперь скоро не смоешься".
   За столом было много шампанского, коньяка и текилы. Девица зорко следила, чтобы рюмка ее соседа не оставалась пустой. Он честно выпивал за красоту, здоровье и счастье в личной жизни Лидочки.
   Сидящая рядом Ника, вероятно, нахваталась манер из пошлых фильмов и считала, что они неотразимо действуют на двуногих особей мужского пола. Если Вероника была актрисой, то явно - никудышней.
  -- Вы, Тема, интересуетесь современной литературой? - спросила она, тщательно облизывая и обсасывая наманикюренные пальцы, перепачканные копченой курицей.
   На Артема накатила волна брезгливости, но он сдержался.
   - Не знаю. Я с ней мало знаком.
   - Как? Вы не читали ни Пелевина, ни Сорокина?
   - Я даже не читал Цуцульковского с Тютькиным.
   - А кто это Цуцульковский и Тютькнн?
   - Не знаю. Я же говорю, что не знаком с ними.
   - Вы, наверное, любите классику?
   - Пожалуй.
   - И что же, если не секрет?
  -- Очень люблю сказку про Колобка. Особенно песенку: " я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. А от тебя, лиса драная, и подавно уйду" Душевно, по - моему. И поучительно.
   Девица хмыкнула, не зная как отреагировать.
   Наконец, все вышли из за стола и пошли в другую комнату танцевать.
   Лидочка, полузакрыв глаза, висела на Стасике, медленно передвигая ноги. Вероника ритмично извивалась под музыку, призывно изображая томную чувственность.
   Воздух был пропитан сигаретным дымом и сладковато - удушливым запахом марихуаны. У Артема закружилась голова и он, выйдя из комнаты, пошел поискать место, где можно отдышаться и позвонить домой, чтобы за ним прислали машину. Поднявшись на второй этаж, толкнул первую попавшуюся дверь. Это была спальня.
   Окно было широко раскрыто и комнату заполнил прохладный вечерний воздух. У двери стоял диванчик с низким журнальным столиком. Артем сел, вытянул ноги, немного посидел, вдыхая свежий воздух.
   Затем достал из пиджака мобильник и стал набирать домашний номер телефона.
   Дверь приоткрылась,
  -- А - а - а.... вот ты где прячешься..... Пожалуй я разделю твое одиночество. Не дам тебе засохнуть, - хихикнула Ника и направилась к диванчику.
   Отобрала сотовый, положила его на столик и плюхнулась к нему на колени.
  -- Ну, давай знакомиться поближе.
   На парня пахнуло несвежим дыханием, и в нос ударил резкий дух пота, перекрывавший сильный запах терпких, гадких духов. Артема затошнило. Оттолкнув девушку, кубарем скатился вниз и побежал искать туалет.
   Когда он, обессиленный, вышел оттуда, то почувствовал сильное желание где- нибудь прилечь. Наткнулся на кабинет хозяина и прилег на кушетку. Приоткрылась дверь и вошла Вероника.
  -- Плохо тебе, бедненький , - затянула она. Девица явно считала себя сексуально неотразимой и оттого казалась еще более отталкивающей.
  -- Уйди, пожалуйста. Мне, действительно нехорошо.
  -- Бедняжечка, - замяукала Ника, - сейчас я тебя полечу, - и двинулась к кушетке.
  -- Отвянь, пиявка! От тебя потом разит! - рявкнул Артем.
  -- Хам! - взвизгнула девица - Жлоб! Думаешь, если банкирский сынок, то тебе все позволено?! Нужна мне такая мразь, как же! Просто Стасик попросил окружить тебя вниманием..... А ты - пидор! - совсем уж вульгарно высказалась, наконец, девица и выскочила, хлопнув дверью.
   Артему опять заплохело. За стеной гремела музыка. Он накрыл голову подушкой и не заметил как уснул.
   Проснулся рано от чудовищной жажды. Вынув цветы из хрустальной вазы, стал жадно пить. Живот возмущенно громко заурчал. Вставало солнце, в саду пели ранние птицы. " Надо позвонить домой ", - подумал Артем и попытался безуспешно нашарить мобильник. " Черт, он же в спальне остался".
   Артем поднялся по лестнице, осторожно приоткрыл дверь спальни. На кровати лежал Стасик. На его плече спала Лидочка, обняв парня за обнаженный торс. Телефон лежал на столике. Артем, неслышно ступая, взял его и осторожно, прикрыв за собой дверь, направился к выходу. Очутившись на свежем воздухе, глубоко вздохнул и пошел к станции.
   Дома долго отмокал в ванной. Послевкусие от вечеринки было омерзительным.
   " Хорошо, что там не было Маши", - думал он.
  
  
   ***
  
   Через пару недель позвонила Лидочка и, как ни в чем не бывало, спрашивала, почему не звонит, почему так внезапно исчез со дня рождения и приглашала его в субботу, опять же, к себе на дачу помочь ей подготовиться к выпускным экзаменам по английскому, так как папа с мамой уехали на пару недель в Тунис, а сама она в английской грамматике полная пробка. Артем, сославшись на жуткую занятость, вежливо отказался. Ему все было понятно до противности. Хотя , следовало выяснить одну вещь:
  -- Да, все все забываю спросить как фамилия Стаса?
  -- Нескучаев, - помедлив ответила девушка, - А что? Зачем тебе?
  -- Красиво звучит....Артистично, - восхитился Артем.
  -- Уж, не ревнуешь ли ты?
  -- Это еще с какой радости? Просто любуюсь звучанием. Лидия Нескучаева... Тебе подойдет.Ой, извини, в дверь звонят. Наверное, водопроводчик пришел... Ну, пока. Удачи тебе, - и, воспользовавшись замешательством собеседницы, повесил трубку.
   " Значит Машина фамилия Нескучаева", - подумал Артем, довольный своей находчивостью.
   Но на этом его дивертисмент с Лидочкой закончен не был. Был еще и финальный аккорд.
   Как-то вечером отец позвал его к себе в кабинет. Реутов- старший был в благодушном настроении, что являлось большой редкостью в последнее время и, удобно устроившись в кресле напротив Реутова- младшего, начал:
  -- Ну, сынок, рассказывай. Что - то скрытный ты стал. Я последним приятные новости узнаю...
  -- О чем рассказывать?
  -- Когда свадьба - то будет? Где ее устраивать станем?
  -- Где - нибудь... Когда - нибудь...- пожал плечами Артем.
  -- Ты от ответа не увиливай. Я лично очень рад прибавлению нашего семейства.
  -- Не понял?
  -- Чтож не понять? Как говорится, глупое дело не хитрое. Я в курсе, что у Лидочки будет ребеночек от тебя. И очень рад этому. Рад, что мы породнимся с хорошей семьей....
  -- Нет, папа. Вероятно, у Лидочки произошло непорочное зачатие, а я здесь ни при чем.
  -- Как это ни при чем?!
  -- Слыхал я, что науке уже известно шесть таких случаев. Значит , вышеназванная девушка будет седьмой. Красивая цифра.
  -- Ты не паясничай, - растерялся отец
  -- А еще говорят, девушки беременеют от инопланетян, - продолжал задумчиво размышлять Реутов- младший.
  -- Да, как ты смеешь? - перебил его отец
  -- Подобные явления, наверное, имеют огромный научный интерес. Но это - не ко мне.
  -- Но ...
  -- Вот именно. Я не придурок и не юродивый, а нормальный московский парень и не собираюсь взваливать себе на плечи чужие проблемы.
  -- Чужие ?!
  -- Да, чужие. И пусть на роль Иосифа - плотника ищут профессионального актера, а я художественной самодеятельностью никогда не увлекался.
  -- В каком смысле Иосифа - плотника? - озадачился отец
  -- В смысле - не там ищут.
  -- Но Алиса Давыдовна по секрету сказала нашей маме, что...
  -- Все, папа. Разговор окончен.
   Артем встал и вышел из комнаты.
   Неизвестно, чем бы это все закончилось, но у Реутова- старшего начались какие- то серьезные проблемы в банке. И он, в срочном порядке, отправил сына доучиваться в Великобританию, в университет города Эксетер, графство Девон, что на юго- западе Англии. Изучать экономику и финансы.
   Чему Артем был, пожалуй, что и рад.
  
  
  
  
  
   Глава 4
  
   1907.г. Бретань
  
   Луиза Мишель была необыкновенно счастливой девушкой. Ее все любили. Трудно было не поддаться обаянию этой стройной, красивой девушки, которая была приветлива со всеми жителями поселка. А уж, какая заводная была и хохотушка, лучше всех пела. Даже двигалась часто, приплясывая.
   Характером неугомонным, смехом заливистым и всей своей статью пошла в покойную бабку, тоже Луизу, которую привез себе в жены отец Жозефа Мишеля с острова Джерси, куда ездил продавать лук. Как увидел - так и лишился покоя. А ведь у него уже и невеста была из местных. Наперекор всем женился на чужой, в жилах которой текла ирландская кровь. От бабки же унаследовала Луиза и свои изумительные , прозрачные, светло - зеленые глаза. Папаша Мишель души не чаял в своей дочке, баловал ее, покупал для нее все самое лучшее. Благо он был самый зажиточный в поселке.
   Младшего сына Марселя тоже любил, но не так, как Луизу. Марсель чувствовал это, но на отца не обижался, так как сам боготворил сестру, которая уделяла ему много времени и с раннего детства, когда ходила с другом Пьером гулять по побережью, всегда брала с собой младшего брата. Весной он собирал с сестрой розовые нежные армерии, искал вкусные яйца длинноносых кроншнепов. Пьер терпеливо разьяснял Марселю где, когда и каких моллюсков, креветок и крабов можно отыскать. Учил, как определять время и направление ветра, как найти дорогу домой, чтобы не заблудиться и не потеряться в море. Учил нырять и плавать. Даже в момент отлива водил на свой тайный маяк, где его дед, смотритель маяков, нашел очень забавную коробочку со смешным однорогим козлом на крышке, отдал внуку, а тот подарил ее Луизе.
   Так Марсель вырос вместе с Пьером и старшей сестрой. Везде и всегда они были втроем.
   На подросшего Пьера стали часто заглядываться девушки и даже молодые замужние дамы завороженно замирали, когда он улыбался. Но тот, кроме Луизы, никого не замечал.
   У Пьера кроме деда , никого не было. Отец давно утонул, а мать не смогла справиться с обрушившимся на нее горем. Вначале запила, а потом и вовсе исчезла. Ушла куда - то и не вернулась. К счастью, дед был еще не старый, бодрый и работящий.
   Но в последнее время дед стал болеть и Пьер начал выходить в море с остальными рыбаками. У него появились деньги и в последний день рождения он подарил Луизе золотой перстенек с тремя красными камешками, напоминающими сердце. Попросил Луизу стать его невестой. Кто бы сомневался в ответе!
   Жозеф с женой тоже были не против, но большой радости при этом не испытали.
   Свадьбу назначили на конец октября.
   Образование Луиза получила в монастыре Св. Женевьевы, что находился неподалеку и была дружна с его монахинями. Они же научили ее рукоделию, так что свадебное платье Луиза вышивала сама. Пьер его еще не видел. То - то изумится и обрадуется! Девушка любовалась им каждый вечер, а затем осторожно вешала в шкаф.
  
   ***
  
   Под утро 5 октября Пьер с рыбаками, как обычно, ушли в море, но к вечеру не вернулись.
   С нарастающей тревогой, словно предчувствуя недоброе, то и дело бегала Луиза на пристань, пока отец не приказал идти ей спать:
  -- Зашли за мыс, наверное. Выберуться только к полудню...
   Во сне Луиза видела Пьера. Точнее слышала его голос. Она кружила по большой круглой комнате с множеством закрытых дверей. Внезапно голос Пьера сказал:
  -- Я тебя жду, приходи!
   Девушка отчаянно кидалась от одной двери к другой, но за каждой дверью оказывалась стена.
   К полудню рыбаки тоже не выбрались. Четыре дня спустя их тела и обломки баркаса прибило к берегу неподалеку от поселка.
   Пьера среди них не было.
  
   ***
   Когда прошел первый шок, мысли Луизы отчаянно заработали: " Пьера нет среди мертвых, значит он жив, а если жив - то вернется обязательно. От ударов головой люди теряют память, может он вернется нескоро..., но ему удалось спастись..."
   Так, словно, стараясь уберечь свою хозяйку от безумия, мозг постоянно работал, приводя все новые и новые аргументы спасения Пьера. Девушка постепенно отстранялась от окружающего мира, сосредоточившись исключительно на своих утешающих мыслях. Молитвы ей успокоения не приносили.
   Постепенно Луиза привыкла жить с постоянной болью, и , превратив свою жизнь в бесконечное ожидание, каждый день ходила на берег, садилась на камни и не сводила глаз с горизонта.
   Своими мыслями о судьбе Пьера она не делилась ни с подругами , ни с родителями. Ей не поверят. В деревне перестали верить, что кому - то удалось спастись.
   Прошло полгода. Все перестали думать о гибели рыбаков. Да , и не такая уж редкость это была. Все опять зажили обычной размеренной жизнью, какой жили их деды и прадеды.
   Все чаще и чаще отец Луизы стал заводить разговор, что пора бы дочку и замуж выдавать, а то так и останется в старых девах, тоскуя о своем погибшем женихе.
  
   ***
  
   В середине июля в деревне появился некий парижский художник, мсье Андрэ д Орваль, прибывший на этюды, рисовать на пленэре каменистый и суровый бретонский берег. Собственно, ничем особенным этот художник не отличался. Сидел себе на берегу и увлеченно рисовал камешки или бродил по окрестностям. Через пару недель к нему приехал его приятель барон Анри де Шеврей - судовладелец и меценат, который живо интересовался всем новым , прогрессивным и модным. Он собирался забрать своего приятеля в Лондон на выставку - присмотреть технические новинки для своего поместья, которое находилось также в Бретани, недалеко от этих мест.
   Барон был строен, довольно хорош собой и имел несколько желчную манеру общения, характерную и более подходящую для старых, обрюзгших месье, нежели для него. Но так разговаривал его покойный отец, которого барон в детстве страшно боялся.
   Впрочем, барон частенько "выпадал" из этого образа, сбиваясь на тон, легкий и естественный. Особенно, когда был чем - либо увлечен.
   Пока друг, по выражению барона " водичку малевал" , де Шеврей исследовал деревню. Он развлекал себя как мог. Посетил сыроварню и настолько углубился в процесс, что решил купить такую же. Облазил все винные погреба, продегустировал местное вино и оно ему не понравилось, посетил монастырь Святой Женевьевы. Со скорбным видом походил по местному кладбищу, пожертвовал деньги монастырской школе, обещал прислать книги и учебники, чем несказанно обаял настоятельницу. Обьяснил местному префекту, как и когда в этой местности проляжет железная дорога и, в конце концов , утомился.
   В магазин Жозефа Мишеля господин барон зашел в поисках свежих устриц и приличного вина. На звон колокольчика вышел сам хозяин - крупный, румяный, с приветливой улыбкой.
  -- Добрый день! Рад приветствовать вас.Жозеф Мишель к вашим услугам. Присаживайтесь вот за этот столик. Что желаете месье?
  -- Благодарю вас месье Мишель... Сейчас, осмотрюсь вначале. Да, у вас здесь большой выбор...
  -- А как же! Во всех деревнях лавки, а у меня - магазин.
  -- Ба - а! Да у вас и телефонный аппарат есть! И хорошо работает?
  -- К сожалению, аппарат не работает. Не подключен пока.
  -- Зачем же он у вас?
  -- Для красоты и солидности... Приобрел у одного немца... Поиздержался тот... А телефон, я думаю, просто спер, прохвост... Позаимствовал, то есть, у кого нибудь по случаю. А я проявил христианское сострадание. Вот теперь любуюсь. Страх, как красоту люблю... Да, что это я все о глупостях говорю. Не желаете ли на второй этаж подняться? Там у меня мануфактура. Хорошая мануфактура. Сам за ней в Лион езжу. А еще кружева...Кружева, правда, местные плетут.
  -- И что, много покупают мануфактуру эту?
  -- Когда ярмарка или праздник какой, все раскупают и еще заказывают. Я ведь один магазин имею, а все остальные...
  -- Ну, да! Понятно, - перебил барон. - Вспомнил... Устриц хотелось бы свежих, пару дюжин. Имеются свежие?
  -- А как же! - расплылся в счастливой улыбке хозяин, - Сам сейчас упакую в лучшем виде! Вот, выбирайте! - Жозеф вытащил ящик со льдом и устрицами:
  -- Выберите сами на ваш вкус.
  -- А холодильной установки у вас нет?
  -- Чего нет, того нет, - огорчился Мишель. - Но читал об этом Газеты ко мне доставляют регулярно. Раз в неделю или в две почтальон привозит. И парижские тоже. Я их потом в монастырь настоятельнице отдаю. Вот, пожалуйста, ваши устрицы.
  -- И вина, на ваш вкус. Белого. Ну, с холодильником я бы мог посодействовать. С хорошим.
  -- Я бы вам порекомендовал "Мускатель". Сколько желаете?
  -- Три бутылки.
  -- Может доставить вам на дом? Вы ведь остановились в доме,что снимает художник месье Андре?
  -- Ну, да... Может вы мне какую кухарку порекомендуете? Чего - нибудь мясного хочется, а ресторанов у вас нет.
  -- Никто не готовит так, как моя жена Марианна. Истинно бретонские блюда. А потому позвольте пригласить вас с другом ко мне завтра на воскресный ужин. Отведаете чудесную бретонскую кухню. Этак, часиков в шесть? Ну, как?
  -- С большим удовольствием месье. Мы непременно будем.
   Барон откланялся и вышел. Проследив в окно, пока скроется из виду благородный покупатель, Жозеф закрыл магазин и побежал домой. Пока бежал, все время думал о бароне. Он ему чрезвычайно понравился. Оказался вовсе не чопорным. "Вот, пожалуйста, с ним, папашей Мишелем за столом сидит и с интересом слушает про местную жизнь. Человек, сразу видно, современный - сразу предложил холодильную установку для продуктов. Новейшую парижскую разработку, небось. А ведь и правда, заказать бы надо!" - рассуждал Жозеф сам с собой.
   Прийдя домой, господин Мишель отыскал жену, которая копалась в саду и велел ей:
  -- Беги к матери - настоятельнице, узнай рецепты, как готовить бретонские блюда и десерт - блинчики с этим...
  -- С ликером и апельсиновым джемом, - подсказала жена
  -- Ну, да! Завтра к ужину будут барон с художником. Не кормить же их жареной рыбой с похлебкой из чесночной колбасы... Да, и попроси бутылочку монастырского бенедиктина, - крикнул он вдогонку убегающей, взволнованной жене.
  
  
   ***
  
   В жизни барона Анри де Шеврей была большая любовь. Он любил деньги. И, надо сказать, они отвечали ему взаимностью. Он многое совершал ради денег, но никогда не был примитивным скупердяем. Ведь только с помощью денег можно получить те изысканные удовольствия и наслаждения, в которых он себе никогда не отказывал. Но так было не всегла. Барон с горечью вспоминал свою нищую юность и раннюю молодость. Свою позорную жизнь до смерти отца. Отец был не просто жаден. Он был маниакально скуп и постоянно твердил о разорении. Анри верил ему. Думал, что они вот - вот разорятся. Он понятия не имел, какое финансовое положение у семьи на самом деле.
   Юный де Шеврей жил в ожидании худшего. И это постоянное тревожное мироощущение не позволило развиться в нем таким качествам характера, как снобизм, спесь и высокомерие, присущие представителям его класса.
   К счастью, Анри выгодно и вовремя женился на Марии Чудновской, с которой познакомился на балу в Опере, куда юноша регулярно наведывался в поисках выгодной партии.
   Мария была русской девушкой, хорошо образованной из дворянской, но не очень знатной фамилии. Все искупало богатство родителей и прекрасное приданое. Отец Марии занимался строительством железных дорог, что являлось золотой жилой. Ее семья явно прельстилась баронским титулом. Мария была милой и очаровательной девушкой, но далеко не красавицей и после рождения дочери Эжени сильно располнела. Морские купания в Довиле и Биарицце ей не помогали. Через несколько лет у нее случились неудачные роды и, родив мертвого мальчика, она умерла. Барон не любил об этом вспоминать, хотя дочь все более походила на покойную мать. Такая же тихая и молчаливая.
   А барон уже вошел во вкус денег. Он их делал из всего. У него было несколько торговых судов, он участвовал в строительстве железных дорог на севере Франции. Были у него три винодельни и его вино продавалось только в дорогих ресторанах.
   Барон слыл одним из крупнейших парижских меценатов в мире искусства. Предпочтение он отдавал балету и опере.
   А коллекция фамильных драгоценностей, доставшаяся от отца, была оценена в баснословную сумму. Еще он очень любил путешествия и новизну впечатлений. Впечатлений ему требовалось много, часто и разнообразных, иначе он быстро уставал от жизни и начинал себя чувствовать старым и никому не нужным.
   Просто жить, жить день за днем, размеренно и мудро он не умел.
  
   ***
  
   Ужин удался на славу. Жозеф Мишель и его жена радушно встретили обоих приятелей, кормили их жареной свининой, омарами, свежими устрицами. Барон много рассказывал о жизни в Париже, о синема, о новой индустрии - автомобильной промышленности, о заводе автомобилестроения братьев Рено.
   Марсель завороженно слушал, забывая есть. Автомобили глубоко запали ему в душу. Только раз барон замешкался, когда в комнату вошла Луиза, поздоровалась и тихо села в углу с вышиванием. Увидев ее, барон на минуту остолбенел, но потом быстро взял себя в руки. Хозяин суетился, пытаясь угодить гостям.
  -- Вот, попробуйте артишоки. У меня дочка большая мастерица их готовить. Любим мы ими по воскресеньям полакомиться.
   Луиза удивленно посмотрела на отца, а у Марселя в глазах заплясали чертики.
  -- Чудесные артишоки. А мясо у вас конечно же, свое? - спросил барон, пробуя баранину с бобами.
  -- Нет, скотину давно не держим. Только лошади свои и куры. Люблю, когда петух по утрам поет. Он у меня самый голосистый. Страх, как люблю красивое пение... Мясо у фермеров беру. Знаете ли, часто товары им в долг даю. Надо проявлять христианское сострадание.
  -- Как же вы управляетесь с таким хозяйством? - обратился барон к жене хозяина.
  -- Двух работников держим постоянно, - ответил за жену Мишель, - из местных. И еще двух сезонных нанимаем. Коптильня у нас своя для рыбы.
  -- У вас, наверное, еще и огород есть, - счел нужным наконец напомнить о себе художник, все это время налегавший на бенедиктин.
  -- Земля у меня тоже имеется и немало, но я ее фермерам сдаю, - продолжал хвастать папаша Мишель.
   Выпитое за столом сказалось и на гостях. Барон, распушил хвост и, пытаясь произвести впечатление на Луизу, весь вечер развлекал семейство Мишель, а на девушку взглянул только при прощании. Луиза бы очень испугалась и расстроилась, если бы только узнала, какую бурю чувств она всколыхнула в душе барона.
   " Какая удивительная, современная красота, - думал он, возвращаясь домой рядом с пошатывающимся Андрэ, какая - то в ней потаенная очарованность и завороженность. Скромно опущенные прекрасные глаза, внутренняя сосредоточенность, чуть замедленная пластика, скрытый излом, настоящий, не от кокаина. В ней чувствуется тайна..." А барон обожал тайны и загадки.
   " На нее все время хочется смотреть как на воду или огонь. Точно огонь. - Пламя должно быть в душе этой девушки. Он расколдует эту деревенскую красавицу и она превратиться в настоящую королеву. Ее огонь... тайный будет гореть только для него..." - так думал Анри де Шеврей, а вслух недовольно сказал приятелю:
  -- Нарисуй ее портрет.
  -- Чей?
  -- Портрет Луизы, конечно. Чей же еще?
  -- Я не могу, - испугался художник.
  -- Почему? Я попрошу ее попозировать.
  -- Ничего не выйдет. Я плохо пишу лица...Я пейзажист... Натюрморты еще могу...цветы там всякие.
   " Болван ты, а не пейзажист", - зло подумал барон, а воображение его рисовало картины одна заманчивее другой.
   Вот он с Луизой входит в Гранд Опера...Луиза в модном платье с перетянутой талией, в огромной модной шляпе, благоухает тонкими духами. В ушах и на шее - изумруды, которые так идут к ее зеленым глазам.... Веер из павлиньих перьев...И он рядом со своим сокровищем... Все ахнут и будут ему завидовать. Де Берней просто удавится от зависти и злости...
   "Да, чертовски стильно. Вот только глаза у нее какие - то...
   неживые. Но это тоже очень современно. Как в синема у русалок."
  -- Знаешь, - услышал барон голос приятеля, - не хотелось бы тебя расстраивать, но я мельком слышал, что у красавицы была какая- то история с парнем... Он вроде утонул...Или нет.
  -- Деревенский увалень барону Анри Де Шеврей не соперник, - резко оборвал его собеседник, - и вообще нализался ты братец как свинья.
  -- Зато в голове у меня ангелы поют, а у тебя одна дурь на уме, - отпарировал художник.
   К дому они подошли в полном молчании.
  
  
   ***
  
   Через неделю после семейного ужина с гостями Луиза, как обычно, сидела на берегу, наблюдая за горизонтом.К ней подошли три девушки из деревни, сели рядом.
  -- Луиза, - начала та, что постарше, - послезавтра в соседней деревне ярмарка.
   Луиза ничего не ответила.
  -- Мать- настоятельница попросила продать кружева и вышивки, что сделали монахини.
  -- Я не смогу. Я правда не смогу...А вдруг, пока меня нет вернется Пьер?
   Повисла тяжелая , неловкая пауза.
   Скоро вся деревня судачила о том, что дочь Жозефа тронулась умом. Отец был в бешенстве и горе одновременно.
   Поздно вечером Марсель вышел во двор. Проходя под распахнутыми окнами родительской спальни, он услышал сдавленные рыдания матери.
  -- Ты совсем не любишь нашу дочь...Тебе не жаль ее...
  -- Я очень люблю Луизу. У меня душа за нее изболелась.
  -- Поэтому отдаешь ее в монастырь?
  -- А что делать? Скоро люди будут на нее пальцами показывать и смеяться в лицо. Ты хочешь, чтобы она стала деревенской сумасшедшей и чтобы все издевались над ней?
  -- Но может еще замуж выйдет? Все образуется. Приданное ведь хорошее за ней даем, - не сдавалась мать.
  -- Как же, выдашь ты ее замуж... Вон какие кавалеры на ужин пришли. А она на них, как наш кот на помидоры.
   Марсель еще немного послушал и тихо удалился.
   Утром, отозвав сестру из дома, он испуганно сообщил ей, что подслушал разговор отца с матерью. Оказывается отец ходил к матери- настоятельнице и договорился, что в сентябре отдаст дочь в монастырь послушницей, а в будущем- быть ей монахиней. Эта новость привела Луизу в ужас, ведь в монастыре Пьер никогда не найдет ее! Нет, она ни за что не пойдет в монастырь. Она что- нибудь придумает!
   Когда, вернувшись из Лондона, барон прямиком поехал к ее отцу с подарками и предложением руки и сердца, она согласилась выйти за него замуж.
   " Сама судьба спасает меня, готовя к встрече с Пьером и делает все, чтобы мы встретились..."- думала несчастная девушка по пути в Париж, глядя на спящих отца с матерью.
   Так она стала баронессой де Шеврей.
  
   ***
  
   Из свадебного путешествия по Италии барон вернулся разочарованный и раздраженный. К путешествиям он относился как к исскуству: - не только все осматривал и наслаждался сменой обстановки, но и себя показывал, как представителя нации утонченной и изысканной. Он тяготел к некой театральной церемониальности быта. Возможно барон был не очень умен и образован, а просто нахватался новых тенденций, иногда ему не хватало вкуса, но чувство стиля у него было безупречным. Он всегда умел воплотить в жизнь свои задумки и фантазии. Луиза из всего этого выпадала. К драгоценностям она была равнодушна, элегантные наряды носить не умела и выглядела деревенской служанкой, переодетой в платье госпожи, правда очень хорошенькой. Неловко ковыляла на высоких каблуках и явно мучилась в картинных галлереях. А этот невыносимый бретонский говор...К счастью, она обычно молчала.
   Самым невыносимым было то, что Луиза пыталась услужить. Была кроткой и послушной. Как - то он купил ей длинный белый мундштук из слоновой кости с золотым ободком. Обьяснил, что дамам сейчас модно курить и показал, как это делается. Она не сопротивлялась, попробовала, закашлялась, посмотрела жалко, как собака на хозяина и затянулась опять - результат представлял собой жалкое зрелище. " Да, дамы из общества из нее не получится. Ну, и влип же я с этой деревянной овцой, купился, как неопытный мальчишка", - наконец - то сообразил барон. Ему не нравились покорные женщины. Игры в них не было. Недоступные - да. В тех была тайна.
   Он привез жену в поместье. Попросил ее присматривать за дочерью.
  -- Дорогая, мне не хочется загружать тебя домашними заботами, но мне бы хотелось, чтобы ты подружилась с Эжени и присматривала за ней.
  -- Хорошо месье.
   Барона передернуло.
  -- Перестань называть меня месье! Что прислуга подумает?
  -- Хорошо...Анри... - испугалась Луиза.
  -- Успокойся, дорогая. Я уверен - вы поладите. Не скучай. Осмотрись хорошенько. Теперь ты здесь хозяйка. Надумаешь навестить родителей - Жан тебя отвезет. И уехал.
   Вначале по делам в Сен - Мало, а затем в Париж. В поместье наведывался редко, но всегда с подарками. Дочерью интересовался мало, а женой тем более, чему Луиза была только рада, оставшись наедине со своими мыслями о Пьере.
  
  
   ***
  
   Барон в Париже заскучал.
   Его даже стала раздражать старинная приятельница, очень умная дама из "общества", которая , вместо того, чтобы вести с ним философские и остроумные беседы, очень некстати увлеклась мистицизмом и как - то затащила Анри на свой спиритический сеанс, пытаясь вызвать среди прочих дорогих покойников также дух Марии Чудновской. Это уже было слишком.
   Он с содроганием и отвращением вспоминал этот случай. Все, что было связано со смертью вызывало у Анри ужас.
   Скоро барон стал тяготиться и своей связью с молоденькой протеже, актрисой Оперы Буфф, жадной до удовольствий и новых нарядов.
   Волочиться за кем - то новым не хотелось. Все равно результат один - разочарование и скука.
   В конце концов, Анри де Шеврей решил впасть в хандру. Даже заказал соответствующий гардероб у английского портного: как - бы небрежный, но элегантный и изящный. В серо - лиловых тонах с преобладанием цвета "перванш". О бутоньерках и галстуках придется забыть, но шелковые шейные платки - самое то.
   Купил кальян, который собирался меланхолично курить на балконе своей парижской квартиры, с тоской разглядывая прохожих, размышляя о чем - нибудь высоком, но безрадостном.
   Когда все приготовления к вселенской тоске были закончены, в Париже начались Русские Сезоны. С великолепной балетной труппой из Санкт - Петербурга. Такого Париж еще не видел. Поначалу барон появился в Опера Комик, что на бульваре Капуцинов, с неизбывной печалью во взоре, но потом пришел в такой неописуемый восторг от спектакля, что стал смотреть все балеты подряд.
   Очень увлекся художниками, композиторами, артистами, воодушевился и обрел новый смысл жизни, который требовал, соответственно, также новый гардероб - просвещенного мецената. Его он заказал у знаменитого французского портного.
   Затем, купил новенький "Рено" и посадил туда шофера, велев тому носить длинный шарф, кожаный шлем, перчатки с крагами и темные шоферские очки, чем поверг последнего в уныние.
   Гармония жизни барона была восстановлена. Все вокруг него кипело, пузырилось, булькало, а он вновь стал носителем французского шарма, ума и утонченности.
  
  
   Глава 5
  
  
   Эксетер 2002.г.
  
   Город Эксетер совершенно очаровал Артема.
   Поначалу ему нравилось абсолютно все: аккуратные двухэтажные домики из красного кирпича, приветливые улыбчивые люди, которые никак не соответствовали представлению об англичанах, как о нации чопорной и сдержанной. Он находил их непосредственными, часто простодушными, но хорошо воспитанными.
   Нравилась молодежь и подростки, в которых не было даже намека на отвязность. Правда, удивил переизбыток толстяков, особенно толстух, даже среди молодых. На южном побережье Англии его поразило обилие аккуратных старушек. Кругом сплошные мисс Марпл.
   В свободное от университета время, он облазил с экскурсиями все графство Девон. Осмотрел замки. Их внутренность несколько разочаровала - уж больно все ветхое.
   Он даже посетил приют для осликов. Пришел в восторг от вида диких пони в Дартмуре, разгуливающих среди валунов по вересковым пустошам.
   Вообще, трепетное отношение к животным и к окружающей природе у англичан вызывало у него уважение.
   Отец настоял, чтобы он снимал комнату у хозяев, живущих постоянно в доме, чтобы Артем правильно и регулярно питался, а также для общения и развития разговорного языка.
   Артем поселился недалеко от университета в просторной комнате с эркером на первом этаже двухэтажного дома.
   В комнате был газовый камин. Из окна открывался вид в сад, а вдалеке виднелся склон покатой возвышенности, поросший зеленой травой, лесом на горизонте и двумя коттеджами под соломенными крышами. Там постоянно паслись овцы.
   Хозяйка - Ники Эванс казалась просто красавицей. У нее было двое дочерей - 14 летняя очень рассудительная Мелани и 10 летняя рыжеволосая жизнерадостная Ребекка - Бекси - любимица Артема. Такой чудесной девчушки со звонким голоском он в жизни не встречал.
   Добродушного увальня Марка, мужа Ники, он видел крайне редко. Тот владел на пару с приятелем магазином мотоциклов и много разьезжал по своим торговым делам, а когда приезжал, то садился с ящиком пива перед телевизором в гостинной и смотрел все спортивные передачи подряд.
   Артем был наслышан о любви британцев к спорту, но такой фанатизм он встретил впервые.
   У Марка была еще огромная коллекция компакт дисков. Он обожал английскую поп - музыку. А если учесть, что один компакт стоил от 12 до 22 фунтов, то это действительно была любовь.
   Семья Эвансов, как и подавляющая часть их сограждан, выплачивала двадцатилетний кредит за свой прекрасный дом с садом - поэтому сдавала комнаты студентам.
   Ники, если не была на работе весь день, то возилась по дому и в саду. Она часто повторяла: " Мы англичане, гордимся своими домами." Артем находил их жизнь нелегкой.
   Вечерами он с Ники и девочками сидели в саду или на крытой веранде. Разговаривали обо всем на свете. Артем много рассказывал о московской жизни. На выходные всей компанией куда - нибудь выезжали. Машину Ники водила прекрасно и осторожно. Полицией своей она тоже гордилась. Общался Артем, в основном, со знакомыми Эвансов.
   Еще в доме было два черно - белых кота. Один лентяй и лежебока, другой - страшный трудяга. Как беспокойный дух, он обнюхивал все углы, закоулки дома и даже в кровати постояльца из Москвы тщательно выискивал мышь или крысу.
   Жизнь Артема текла безмятежно. Только Маша Нескучаева никак не шла из головы. А еще беспокоили некоторые странности.
   Отец ему настрого запретил писать письма домой и даже звонить. Сам звонил все реже и реже. На мобильнике высвечивались разные телефоны. Мама звонила тоже редко и никогда не подзывала отца - он вроде бы все время в разъездах и занят, а вернется - позвонит сам. Тревожно все это было как - то и совершенно непонятно.
   Наступила теплая дождливая зима, Рождество и Новый год. Мать его поздравила по телефону и попросила не приезжать домой на каникулы. От отца вестей не было. Пришел только сувенир - Санта Клаус с идиотской улыбкой, в колпаке с буквой Бета спереди и с сундучком, внутри которого лежал ключик.
   Накануне зимних праздников он позвонил в секретариат Бауманского института и спросил, учится ли на первом курсе студентка Мария Нескучаева? Факультета он не знает. Его попросили подождать, а затем ответили, да, учится, только на вечернем и назвали факультет.
   Купив поздравительную открытку с готовым, красиво оформленным текстом, он отослал ее в Москву, в институт без обратного адреса и подписи, все же, надеясь, что Маша догадается, от кого она.
   Презабавная история случилась с Артемом во время рождественских каникул. Пошел как - то он в центр города поискать себе новые кроссовки. На одной из улочек увидел огромного, симпатичного седого дядьку, прилично одетого. Тот катил перед собой пустую металлическую тележку и не обращая внимания на прохожих, громко, зло и со вкусом матерился по - русски.
   Услышав звуки родной речи, Артем вначале опешил, а потом припустил за дядькой.
  -- Помочь? - обратился он к дядьке, когда догнал.
  -- Чего надо? - грозно воззрился мужик.
  -- Помочь говорю? Может побить кого?
   Дядька оглядел его с ног до головы и расхохотался.
  -- Студент?
  -- Студент, - согласился Артем.
  -- Василий Иванович Петренко - англичанин хренов.
  -- Артем Ростиславович Реутов - бездельник из Москвы.
  -- Где живешь?
   Артем назвал адрес.
  -- Поехали ко мне, Ростиславович, на ферму. Здесь недалеко. Славка рад будет.
  -- Кто это Славка?
  -- Сын мой. Станислав. Мы работать приехали сюда. Вначале я, потом Славку вызвал. Хозяйка у нас хорошая, а бешусь я так....Накипело.
   Ферма, действительно, оказалась недалеко, а вот сын, здоровенный и симпатичный, как отец обрадованным не выглядел.
   Он что - то мастерил в сарае, когда Василий представил ему гостя и рассказал, как они познакомились.
  -- Студент, значит?
  -- Да, учусь в университете. Экономику изучаю и финансы.
  -- А папаша оплачивает, так?
  -- Так..
  -- В армии служил?
  -- Нет. И в боевых операциях не участвовал...
  -- Маменькин сынок значит...
  -- И папенькин, - вставил Артем.
  -- ...Тупиковая ветвь человечества... - упорствовал Славка.
  -- Есть мнение, - что человечество - тупиковая ветвь обезьян. По деревьям не скачут и в горло друг другу вцепиться норовят. Ну, я пошел. Повидались, познакомились. Был рад повидать соотечественников. Счастливо вам оставаться.
  -- Да погоди ты, - вмешался Василий Иванович, - Славка парень хороший, добрый , ответственный, он совсем не то хотел сказать.
  -- Я понял.
  -- Прекрати отец, ты как - будто меня к нему на работу сватаешь? Как, барчук, взял бы меня на работу?
  -- Взял бы, если хамить не будешь. И не смей меня барчуком называть. Могу и в морду дать.
   Парень неожиданно широко улыбнулся.
  -- Ладно, мир. Пошли чай пить.
   Артем помялся и пошел следом.
   Хозяйка оказалась полной, уютной женщиной в очках с толстыми стеклами, ей было лет 40 - 45. На Василия она глядела с обожанием, стараясь угодить ему, сыну и гостю. Гость ей очень понравился, так как свободно говорил по - английски.
   Она засыпала его вопросами, пока подавала чай и раскладывала сэндвичи и пирожные. Обожаемый Василий смотрел благосклонно и воспринимал все, как должное. Было понятно, кто истинный хозяин в доме.
   А со Славкой Артем действительно подружился. Теперь на выходные он часто ездил к Петренкам на ферму. С удовольствием помогал им в работе и по хозяйству.
   Василий был отставной военный из Риги, но Ригу он вспоминал редко, а родное украинское село - часто. Именно туда, своей многочисленной родне, он регулярно посылал деньги.
   Слава раньше служил в спецназе, воевал в Дагестане, в Чечне, потом отряд направили в Сибирь, но там что - то не заладилось с местными начальниками и "крутыми".
   Отряд расформировали, половина ребят перешли на другое место службы. Слава оказался не у дел. Идти в охранники не хотелось. Неизвестно, что светило бы ему в будущем, но тут пришло письмо от отца.
   Вызов в Англию сделала хозяйка фермы, деньги на перелет собрали ребята.Он им уже все вернул.
   Только бренное тело бывшего спецназовца трудилось на ферме, а душа его осталась со своими ребятами в Сибири. Он так много о них рассказывал, что Артем уже давно понял, что если и есть у человечества надежда на светлое будущее, то осуществить ее смогут только ребята из Славкиного отряда.
   Придут и беду руками разведут. Или калашниковым.
   Затем, наступил теплый, сырой и туманный март. Приближались пасхальные каникулы.
   И опять все повторилось: мама просила не приезжать, отец молчал. Артем уже не мог придумать никакого обьяснения этим странностям.
   Жизнь в Англии стала его утомлять. Он стал с трудом выносить местный климат, плохо спал, становился раздражительным.
   Ему не хватало солнечного света и родного дома, но он все же решил вытерпеть все до конца, а летом поехать домой.А пока на весенние каникулы надо бы ему развеяться, съездить куда - нибудь. Например, во Францию. В Нормандию или Бретань. В Париже он уже бывал неоднократно.
   Сказано - сделано. Доехав до Плимута, сел на паром, идущий в Сен - Мало. Гостинницу он заказал по интернету.
   Славка отказался составить компанию. А жаль.
   Если в Эксетере было тепло и сыро, то в Сен - Мало было сыро, холодно и ветрено.
   Побродив бесцельно по городу часа четыре, он вернулся в гостинницу. Было одиноко и бесприютно. Поел в ресторане, потом вернулся в номер. За окном моросил нудный, мерзкий дождь.
   Артем взял пульт телевизора и стал нажимать на кнопки в поисках подходящей программы. Он изголодался по русской речи.
   Ну, вот, наконец - то, отыскался какой - то российский канал..
   Артем с наслаждением прослушал последние известия, потом московские новости, упиваясь информацией на русском языке, даже по поводу испорченных канализационных труб и отключенной электроэнергии.
   В приподнятом настроении собрался идти в ванную и принять горячий душ, но снова рухнул в кресло и уставился в экран. Он пропустил титры новой передачи, прослушал ее начало, но в данный момент журналист с микрофоном обращался к женщине средних лет и задал ей вопрос.
   Артем его даже не слышал, а если бы услышал, то не понял бы. Его внимание было приковано к женщине на экране. Это была его мать.
   Камера крупным планом показала ее лицо. Она говорила непривычно глухо, но спокойно.
  -- Мой муж, Ростислав Алексеевич Реутов, полгода назад был похищен неизвестными лицами.
   С тех пор никаких известий ни от него, ни о нем у меня не было.
   Требований о выкупе не поступало. Мне абсолютно не понятна цель похищения.
   Может, это месть за что - то . Но мне об этом тоже ничего не известно.
   Насколько я знаю, с криминалом он связан не был. Все свои дела он вел легально и прозрачно.
   Угрожали ли ему? Об этом сейчас никто не знает
   . Я допускаю мысль, что его уже нет в живых, но если что - то кому - нибудь известно о моем муже, прошу звонить по следующим телефонам...
   Дальше бегущей строкой указывались телефоны. Потом их повторили опять.
   Артем сидел в кресле долго, оцепенело, неподвижно. На экране что - то мелькало.
   Стемнело. Он встал, выключил телевизор, включил свет, набрал домашний номер телефона. Подошла мать.
  -- Слушаю, - чужим голосом произнесла она.
  -- Мама, я видел тебя по телевизору. Я все знаю.
  -- Где ты?
  -- Неважно. Я немедленно вылетаю в Москву. Сиди дома и жди.
  -- Тебе домой нельзя...
  -- Уговаривать меня бесполезно. Завтра я вылетаю.
  -- Не перебивай меня. Домой тебе нельзя. Как прилетишь, отправляйся по адресу, - мать продиктовала адрес.
  -- Кто там живет?
  -- Клавдия Степановна - вдова нашего старого друга, друга твоего деда. Я буду ждать тебя там.
   В трубке раздались гудки.
   Артем собрал вещи, расплатился за гостинницу, узнал у портье, как быстро добраться до Парижа.
   В Париже ему повезло - он сразу купил билет на ближайший рейс и вылетел в Москву. Из аэропорта не забыл позвонить в Эксетер, в университет и сообщил, что будет отсутствовать неопределенное время до завершения своих неотложных дел.
  
  
  
   ***
  
   Реутов - младший был поздним, долгожданным ребенком в семье благополучной и обеспеченной. Во всяком случае, таковой она казалась окружающим и, с небольшой натяжкой, являлась таковой на самом деле.
   Артем, сколько себя помнил, всегда был окружен любовью и заботой родителей, бабушек, деда. Но это его не испортило.
   Не испортило даже то, что в семье имелись немалые деньги и, как следствие этого достатка - соответствующий образ жизни.
   Он производил впечатление уравновешенного, уверенного в себе, спортивного и довольно скромного парня.
   Весь негатив жизни как бы отскакивал от него, не затрагивая ни ум ни душу, ни здоровье.
   Внутри него находился своеобразный "компас", который интуитивно проводил его сквозь рифы и скалы опасностей бурлящей жизни. Нельзя было сказать, что это являлось только результатом воспитания.
   Нет, скорее всего, это были здоровые гены, доставшиеся от деда по материнской линии, родившегося в Харбине у героя русско - японской войны Алексея Николаевича Высоцкого и дочери инженера Константина Петровича Уварова, строившего Китайскую Восточную Железную Дорогу - КВЖД, как принято говорить. И, соответственно, стоявшего у истоков появления этого самого города Харбина в лесах Манчжурии, что на северо - востоке Китая, недалеко от Владивостока и Хабаровска.
   КВЖД строилась на деньги Российской Империи, была ее собственностью и город Харбин был построен, в основном, гражданами Российской Империи, в том числе, предками Артема.
   Вероятнее всего, именно эти люди, Высоцкие и Уваровы, из их невозвратного далека повлияли на характер и душевный строй своего московского потомка.
   Артем мог часами слушать рассказы деда о Харбине и рассматривать старые фотографии. Даже однажды, слетал туда, но ничего похожего на рассказы деда там не обнаружил, кроме небольшого православного храма, да бывших надгробных плит под ногами прохожих, с русскими именами и православными крестами.
   Старый русский Харбин канул в безвозвратную вечность, как когда - то древний град Китеж в озеро Светлояр.
   После поездки в Китай Артем решил, что возьмет себе фамилию Реутов - Высоцкий. Попозже.
   Но рассказы деда о героическом предке были делами минувших дней, а страшную проблему надо было решать сегодня и сейчас.
   В окружении Реутовых надежных людей он не знал. Да, скорее всего, их и не было.
   Когда мать открыла дверь, у Артема защемило сердце от ее вида. Всегда подтянутая, ухоженая, моложавая женщина, казалось, постарела лет на десять. Стала похожа на высохшую старуху.
   Она обняла сына и долго, беззвучно плакала. Артем бережно проводил ее в комнату, посадил в кресло. Сам сел на диван, огляделся.
  -- Чья это квартира, мама? Отчего мы здесь? Почему мне нельзя в наш дом?
  -- За нашей квартирой следят. Телефон прослушивают. Звонят какие - то люди, угрожают, а ночью звонят и молчат. Весь этот ужас длится с декабря. В машине несколько раз шины прокалывали, окна били, шофер Алеша не выдержал. Ушел. Я его не осуждаю. У него нервы тоже уже на пределе были.
  -- А это, что за квартира?- напомнил Артем.
  -- Клавдии Степановны Белоглазовой, вдовы Федора Савельевича. Друга дедушки. Знакомы были с самого Харбина.
  -- Где же она?
  -- Уже второй месяц в больнице. Совсем плоха. Меня просила за квартирой присмотреть. Одна совсем, только племянница в Риге живет. Я звонила пару раз, но никто не подходит к телефону. Наверное, попозже вечером звонить надо, но я не хочу из нашего дома звонить. Зачем посторонних людей в неприятности втягивать? Что делать будем сынок?
  -- Расскажи все с самого начала.
  -- Да, рассказывать почти нечего. 20 декабря, когда отец ехал с работы, остановил машину у памятника Пушкину, вышел из машины и велел Алеше уезжать домой. Сказал, что там у него важная встреча. Больше его никто не видел. Выкуп не требовали. Его вещи все на месте. Может, месть за что - то, но трупа тоже не нашли.
   Я нашла в его столе пачку фотографий. Никого не узнала. Посмотри, - мать взяла с этажерки пакет и протянула сыну.
   Артем внимательно рассмотрел фотографии. Ясности это не прибавило. Снимки были сделаны на чьей - то даче. Люди что - то праздновали. Правда, ни мать ни сын деловых партнеров отца не знали.
   Артем задумался. Потом позвонил Славе Петренко в Эксетер. Кратко объяснил ситуацию. Попросил порекомендовать надежного человека, который сможет помочь прояснить ситуацию и некоторое время побудет с матерью у него дома.
   Надежный человек был порекомендован. Утром следующего дня Артем вылетел в Сибирь.
  
  
   Глава 6
  
   Сен - Мало, июнь 2003.
  
  
   Сен - Мало, город корсаров и флибустьеров встретил меня дождем с ветром. Первый раз за время моего путешествия погода была столь неприветлива, но городу такое хмурое небо было явно " к лицу".
   Прогуливаясь по каменному валу, окружающему город, я обдумывала свои дальнейшие действия.
   Океанские волны разбивались о гранит, местами перехлестывали через парапет вала. Мне стало неуютно. Я пошла к машине.
   Остановившись у автозаправки и заполнив бак, вошла в здание.
   Поискав взглядом служащих, я выбрала мужчину постарше и подошла к нему.
  -- Здравствуйте месье.
   Он с улыбкой кивнул.
  -- Чем могу служить?
  -- Не подскажете ли мне, где у вас в городе находится антикварный магазин? Мне нужен самый лучший.
  -- Что именно интересует мадам? Мебель, картины, фарфор?
  -- Меня интересует, где могут оценить старинную вещь. Нужен очень хороший эксперт.
   Мужчина задумался и обратился к смуглому парню. Что - то быстро и тихо ему сказал. Парень кивнул.
  -- Жако вас проводит. Только позвольте ему повести машину.
   Я согласилась и мы с Жако вышли на улицу.
   Через пятнадцать минут машина подъехала к магазинчику на котором красовалась вывеска "Antique" .
   Я протянула парню десять евро, поблагодарила и направилась к двери магазинчика, но он опередил меня, открывая дверь, и, улыбаясь попросил подождать. После этого скрылся за боковой дверью.
   Я огляделась по сторонам. Помещение было очень просторным и забито великолепной мебелью в хорошем состоянии.
   По - моему, здесь были представлены все Людовики, начиная с Короля - Солнца, оба Наполеона, эпоха Модерна, великолепная бронза. Стены были увешаны картинами. Авангарда здесь не было. Для меня это хороший показатель.
   Откуда это историческое великолепие? Ведь известно, что город нещадно бомбили союзники в 1944 году, "выкуривая" из крепости немецкий гарнизон? Да, город очень старый, но ведь почти все дома были разрушены. Как же все это великолепие уцелело?
   Мои размышления прервал мягкий голос:
  -- Добрый день, мадам.
   Я обернулась. Передо мной стоял высокий сухощавый мужчина с коротким ежиком седых волос. Ему могло быть лет сорок, а могло быть и семдесять. Какое - то неуловимое сходство было у него с моим провожатым. Я хотела сравнить, но Жако уже исчез.
  -- Прекрасная коллекция антиквариата у вас месье, - начала я, подбирая к нему тональность разговора.
  -- Прошу вас в мой кабинет мадам.
   Я прошла в небольшую комнату. Он подвинул мне кресло и сел сам.
   Разговор и манеры у него были мягкие и вкрадчивые, какие обычно бывают у людей хватких и цепких.
  -- Итак, что мадам желает? Что - нибудь купить или что - нибудь продать?
  -- Ни то, ни другое. Скажите, не можете ли вы мне объяснить что - либо по поводу двух вещиц, явно очень старых. За плату, разумеется, - взяла я с места в карьер.
  -- Вначале покажите мне их.
   Я достала свои сокровища.
  -- Вот, кулон и коробочка.
   Он довольно долго рассматривал их. Сразу догадался вложить одно изображение в другое и задумался, явно забыв обо мне.
   О себе пришлось напомнить: я протянула руку через стол и повернула перемычку. Книжечка бесшумно раскрылась. Глаза оценщика сверкнули, он жадно принялся изучать вещицу. Что - то в нем появилось хищное. Настоящий флибустьер. А, может, все антиквары такие?
  -- Что же означает этот кулон?
  -- Это не кулон, мадам. Такое никто не носит и редко, кто это видит.
  -- Тогда что это? Пароль? Тайная почта? Может, что - то ритуальное?
  -- Откуда это у вас?
  -- Кулон нашла, случайно. А коробочку купила.
  -- Но такое не теряют...Живые не теряют, - добавил он и внимательно на меня посмотрел.
  -- Скажите, почему эти части так различаются по стилю? Причем тут береговая линия, маяки и "чистилище"?
  -- Это как - раз понятно. Бретань - край маяков.
  -- Я никогда и нигде их не видела в таком количестве.
  -- Это обусловлено тем, что бретонское побережье - одно из самых опасных и сложных в мире в навигационном плане.
   Маяки на земле это "рай", на море в воде - "ад", на острове - "чистилище". Это
   указывает на то, что из трех маяков нужен тот, что стоит на острове. Хотя сейчас
   этот остров может быть уже затоплен. Изображение справа - сделано несколько
   веков назад. Это знак ордена Креста, а слева не более ста лет назад.
  -- А почему - Португалия?
  -- Там был создан орден. Вместо распущеных тамплиеров. Скажите, вы не хотите продать мне эти забавные вещицы? Я вам хорошо заплачу.
   Черт дернул меня заупрямится.
  -- Нет, благодарю вас. Мне этот сувенир дорог, как память.
  -- Память о ком? - мягко спросил он, улыбаясь.
  -- Ни о ком, а о чем. О прекрасной Франции, разумеется. Сколько я должна за консультацию?
  -- Нисколько, - ему явно не хотелось расставаться с рогатыми красавцами, - если я что - либо узнаю, куда я могу позвонить?
   Я написала ему номер моего мобильного и свое имя.
  -- Только через три - четыре дня я уезжаю из Франции.
  -- Жаль. У нас есть прекрасный музей истории города. По - моему, там вы сможете найти что - то для себя. Я бы вас мог проводить.
   Я внутренне напряглась. Бросить магазин и пойти меня провожать? Что - то здесь не то...
  -- Спасибо. У меня есть карта города. Я сама найду.
  -- Вы уже были в Динаре? Там есть несколько зданий, принадлежащих вашим соотечественникам.
  -- Каким соотечественникам?
  -- Русским, разумеется. Вы ведь русская?
  -- Да, но не из России. Как вы догадались?
  -- По акценту. У вас славянский акцент.
   Я встала.
  -- Благодарю вас за консультацию. Воспользуюсь вашим предложением, хотя я и сама собиралась в Динар. Может клад найду на острове сокровищ под названием "чистилище", - неудачно пошутила я.
   Я забрала своих однорогих "козлов" и положила их в сумку. Антиквар проводил меня до выхода.
  -- Надумаете продать - прошу ко мне. Вот моя визитка. Хорошо заплачу, хоть вы не хотите сказать откуда они у вас.
   Я удивленно на него посмотрела.
  -- Одно нашла, другую купила, - забубнила я.
  -- Хорошо, хорошо. Au revoir. Надеюсь до скорой встречи
   Пока я шла к машине, антикварный флибустьер стоял в дверях и улыбался. Он мне не верил.
   "Говори только правду и тебе никто не поверит" - вспомнила я французскую пословицу, кружа по улицам города.
   Я пыталась разобраться в тяжелом , неприятном чувстве, которое у меня появилось после посещения антиквара. Вернулась мысленно к разговору.
   "Может он решил, что я из мафии?" - пришла мне в голову нелепая мысль, "Зачем он заговорил о соотечественниках? Вряд ли он верит в сказки о русской мафии. Обилие славян не нравится ему? Пора привыкать. Может решил, что работает шайка? А что может делать шайка в этих благословенных краях? Как что? Рыть сокровища, спрятанные тамплиерами, масонами или черт знает кем? Вроде отсюда, из Сен - Мало кто - то из их масонских братств отплывал в Шотландию и прятал золотишко от их брата корсаров. Полный бред. Господи, ну что я за нелепость ходячая? Почему не отдала эти цацки антиквару, если он так их домогался?"
   Кстати, я посетила музей истории города Сен - Мало.
   Мельком просматривая экспозицию, довольно быстро переходила из зала в зал. И, действительно, нашла, как сказал антиквар, кое - что интересное для себя.
   Окидывая взглядом экспозицию, я зацепилась глазом за знакомый объект. Он находился среди нескольких предметов, принадлежащих последнему потомку участника экспедиции Жака Картье, открывшему, как известно, в 1534 году Канаду - барону Анри де Шеврею.
   Сподвижник Картье был судовым лекарем, а его потомки авантюристами и корсарами, которые разбогатели на работорговле.
   Но последний отпрыск - барон Анри де Шеврей, член масонской Великой ложи Франции, судовладелец, а впоследствии также и кавалер ордена Почетного Легиона за заслуги перед Отечеством в Первой Мировой войне, имел вид очень пристойный и респектабельный. На фотографии 1909 года его физиономия с пышными усами имела вид скорее добродушный. Снимок был сделан не в помещении, а на фоне красивого трехэтажного дома. Барон, стоящая худенькая девочка в пышном платье с котенком в руках и сидящая в кресле в полоборота хрупкая женщина в кружевной блузке и шелковой темной юбке. Женщина спокойно смотрела в объектив и, если бы не отстраненное, отсутствующее выражение на лице, я бы сказала, что у нее современная внешность киноактрисы очень высокого ранга. Лицо было прекрасным, прозрачным и неуловимым. Правда в нем не хватало жизни. Определенно не хватало.
   Под снимком была надпись: "Барон у своего замка "Magdalena" с женой Луизой и дочерью Эжени". Но это, во - вторых.
   А, во - первых, среди нескольких вещей, принадлежавших барону де Шеврей, я увидела брата - близнеца своего единорога, только с зеленым глазом.
   Достав фотоаппарат, сфотографировала всю витрину.
   Но мне уже не хотелось хватать за хвост чужую тайну. Пусть живет своей жизнью по своим законам. Может она не хочет, чтобы ее разгадывали чужие люди. Тайны нельзя насиловать резкими действиями. Коснулся их слегка ощущением и отпусти, как в море золотую рыбку.
   Стоя у стенда с личными вещами барона я почувствовала, как по щеке скользнул луч. Оглянулась. В зале, кроме меня была девушка, пудрившая нос и молодой человек, увлеченно изучающий каталог музея.
   " Наверное, блик от зеркальца девушки", - подумалось мне.
   Я пришла к решению,что на обратном пути сделаю крюк и отдам свою находку антиквару. Пусть радуется.
   А пока, положу своих зверей в коробку с ракушками. Нет, лучше положу их в одну большую ракушку и другой прикрою, чтобы видно не было, а то еще какой - нибудь охотник за моими трофеями выищется. Вот так. Теперь закрою крышкой и поставлю рядом с автомобильной аптечкой.
   " Ракушечная благодать, и никаких козлов не видать", - срифмовала я.
   Не хотелось мне этих тварей держать со своими вещами. К черту эти тайны и загадки. Они сами по себе, я сама по себе. Без них спокойнее.
   Решив эту проблему, я успокоилась и покатила денька на два в Динар. Напоследок позагорать, поплавать и поесть морепродуктов.
  
  
   ***
  
  
   Человек, с мобильником в руке, бежавший к автозаправке был явно потрясен. Его лицо было, прямо - таки "перевернуто".
  -- Прошу вас! Быстрее! Дайте мне телефон! Я заплачу сколько скажете.
   Мужчина за кассовым аппаратом вынул из - под стойки радиотелефон.
  -- Что, мобильник разрядился?
   Человек отбежал в сторону и нервно набирал номер, не попадая пальцем в кнопки. Наконец, ему удалось набрать требуемый номер.
  -- Клод! Слушай меня внимательно. Вторая деталь найдена. Найдена ею. План в ее руках! Я говорил, что случайности быть не могло! Она знает, что у нее в руках и целенаправленно это искала. В отличие от нас - нашла!... Я не могу поверить! Сейчас главное, не дать ей уехать с разгадкой!...Она уже ходила к Антиквару. Возможен конкурент...Клод, скоро будет поздно, помни о какой сумме идет речь.... Зачем объединяться?!...Мне - мало!!!..Все!... Ты как хочешь, а я включаю план "В"... Нет, я своими глазами видел в музее. Мне ты верить можешь!!!
   Человек бросил трубку и полез в карман.
  -- У вас украли чашу Святого Грааля? - заговорщически спросил кассир быстро сметая десять евро.
  -- Хуже друг! Много хуже! У меня украли мечту.
   Человек исчез за дверью.
   На улице его ждал белый микроавтобус. Два парня и девушка в бейсболке выкинули недокуренные сигареты и, как по команде, запрыгнули в синюю машину и двинулись за микроавтобусом, соблюдая приличную дистанцию.
  
  
   Глава 7
  
   Март 2003.
  
   В Демидово на попутке Артем добрался только к полуночи. Надо было где - то переночевать и сообразить, как добраться в Кулаково к Славкиному другу Володе Кострову.
   Улицы Демидова радовали глаз своей темнотой. Фонари изредка встречались, но освещаемое ими пространство было ничтожно малым. Окна домов тоже не горели. В поселке явно рано ложились спать.
   Тишину нарушал только редкий лай собак. Глаза Артема стали привыкать к темноте, когда он увидел синие неоновые буквы вывески : "Е Р ПА". На них и пошел.
   " ЕРПА" оказалась круглосуточной столовой. Стены ее были украшены нетвердой рукой и вольным видением художника слегка скособоченными Эйфелевой башней и Биг - Беном. На самом видном месте красовалось изображение корпулентной тетехи в длинной сорочке. То ли с огромной порцией мороженого, то ли с факелом в руке. "Статуя свободы", - догадался Артем.
   За стойкой сидела молодая, но дородная тетка.
  -- Чего желаете? - обратилась она к Артему.
  -- Чего - нибудь поесть. Много и горячего.
  -- Садитесь за столик. Сейчас принесу.
   Скоро на столе стояли тарелки с горячими щами, гуляш с гречневой кашей и стакан компота.
  -- Не здешний? - спросила женщина, присаживаясь напротив Артема и с удовольствием глядя, как он ест.
   Артем покачал головой.
  -- Как звать? Откуда?
  -- Артем Реутов, из Москвы.
  -- А я Софья Моисеевна. Можно Соня. А у нас чего забыл?
  -- В Кулаково мне надо, человека одного найти. Кстати, красиво тут у вас. Почему ваше кафе называется "ЕРПА"? - польстил забегаловке Артем,.- Это зверь такой? Я знаю только нерпу.
  -- Мой ресторан называется "Европа", - с достоинством ответила рестораторша - Я здесь хозяйка, а еще повар и разносчица. А буквы не горят - Колька гад, все починить не может.
  -- Колька - гад это электрик?
  -- Муж мой. Шофер. Он у меня на все руки мастер. И по электричеству и художник. Это все он нарисовал, а статую с меня рисовал. Говорит : "Такой богатой красоты ни у кого больше не сыскать", - смущенно зарделась Софья Моисеевна.
  -- Красиво, - восхитился Артем. - А вы не подскажете как гостинницу найти? Переночевать негде. Я здесь никого не знаю...
  -- Ай, какая гостинница! Дерьмо здесь, а не гостинница! - темпераментно перебила его Соня. - Деньги дерут людей, а не то, что помыться, чаю не дадут. Вот у нас в Бердичеве гостинничное дело было, а мама - покойница администратором. Так к людям же, уважительное отношение было...
  -- Я обойдусь без чая. Только переночевать надо.
  -- Надолго тебе?
  -- Может на сутки, может больше.
  -- Двадцать долларов в сутки, можно в рублях, плюс завтрак, отдельная комната, чистое белье. Есть ванна с горячей водой. Устраивает?
  -- Еще бы!
  -- Тогда пойдем к нам. А утром Колька тебя до Кулакова довезет. Только подождем немного - скоро сменщица придет.
   По дороге Соня рассказала, что они семьей приехали из Бердичева. На Украине совсем не стало работы. Даже у отца, который был не просто сапожник, а сапожник, какого еще поискать надо, к которому ходил весь Бердичев, и у него стало работы совсем мало.
   Деньги закончились и тут Колькин дружок позвал их в Сибирь за длинным рублем. Все бы ничего, если бы не гад Колька оказался недотепой. Все работает, работает, а денег приносит с гулькин нос, как будто его не еврейская мама родила. А его начальник Егор Кузьмич, жмот и изверг. Вся "Европа" такого же о нем мнения, а еще вся "Европа" говорит, что замучил Колька Соньку, которая бьется, как рыба об лед, а он ей только печень проедает. Да еще у дочки зубки режутся, плачет по ночам.
   Когда они, наконец, пришли, "гад Колька", тощий, маленький мужичок в семейных трусах и тельняшке сидел на кухне, поедая холодные котлеты и запивал их чаем. На Сонькин приказ везти утром Артема в Кулаково твердо ответил :
  -- Не могу. Завтра Егор Кузьмич велел в Сосновое ехать. До развилки могу подбросить. Там часто машины на Кулаково ездят.
   Сонька стала возмущаться поминая мнение "Европы", печенку с еврейской мамой и тохес. Последнее, как пункт назначения, куда должен быть делегирован Егор Кузьмич, он же ирод египетский.
   Но Колька твердо стоял на своем.
  -- Завтра в семь выезжаем. Около восьми высажу у развилки.
  -- Отлично, - согласился Артем, предупредив Сонькины возражения.
   Спал он крепко. Утром проснулся рано, за стеной кто - то монотонно бубнил. Встал, умылся, собрал вещи, попил чаю.Его ботинки были почищены. Моисей явно не выносил обувного беспорядка.
   Сам старик сидел на кухне и баюкал девочку, заунывно напевая:
   "Папа идет на работу, мама идет на работу
   надо зарабатывать денежку.
   Главное, чтобы все были здоровенькие..."
   Девочка внимательно слушала деда, завороженно глядя на него, а Моисей воспевал уже нечто новенькое:
   "Люди стоят на остановке, людям надо работать.
   Люди ждут автобус, людям нужна денежка,
   Главное, чтобы все были здоровенькие..."
   Артем достал из внутреннего кармана куртки бумажник, вынул банкноту, положил ее на стол, поблагодарил, попрощался и пошел на улицу, где Николай уже разогревал машину.
   "Хлопец дал хорошую денежку, Сонька заберет денежку,
   Сонька спрячет хорошую денежку,
   Главное, чтобы все были здоровенькие..." - донеслось вслед.
   Колька высадил Артема на развилке дорог, а сам уехал по своим делам, сказав напоследок, что ждать попутки максимум минут сорок.
   В лесу уже рассвело. Было холодно, весной еще и не пахло. Захотелось есть. Где - то в сумке у Артема была шоколадка. Он расстегнул сумку и пошарив, достал ее, напевая:
   "Тема нашел шоколадку, Тема стрескает шоколадку,
   Главное, чтобы Тема был здоровенький..."
   Развернул обертку и с удовольствием откусил большой кусок. Сзади послышался шорох. Он обернулся и, рядом с широкой елью увидел медведя. Артем попятился. Медведь двинулся за ним, вышел на дорогу, встал на задние лапы и замахал передними.
   Впервые в жизни парень понял, что такое животный страх. Бросив шоколад и сумку, побежал по пустой дороге в противоположном направлении. Наконец, остановился и оглянулся. Зверь доедал шоколад, потом полез в его сумку. "Хорошо хоть документы и деньги в кармане" - мелькнула мысль.
   Пока медведь отвлекся с сумкой, Артем решил срезать угол и выбраться на дорогу перед зверем. Он шагнул в лес и стал пробираться между деревьев, прислушиваясь к шуму на шоссе. Ноги увязали в снегу. Он остановился, обдумывая, под каким углом к дороге лучше выбрать направление. Впереди, между сосен виднелась дорога. По ней громыхая проехал КАМАЗ. Взвыв от досады, Артем побежал к дороге.
   Нога зацепилась за корягу и он упал. Ухватившись за еловую лапу, поднялся и тут же нос к носу столкнулся с медвежьей рожей с черными злыми глазками и маленькими светлыми ушами.
   Медведь встал на задние лапы и замахал передними. Зарычал.
   Артем в ужасе бросился от него и понесся сквозь лес. Бежал он долго. Ветки больно хлестали, ноги проваливались в снег. Наконец, остановился, прислушался. Тишина.
   "Слава Богу, оторвался". Тишину нарушал только стук дятла. "Заблудился", - обреченно подумал Артем. "Что же делать?.. Буду идти, пока ноги держат...Куда нибудь выйду..."
   Шел несколько часов, пять - шесть, а может больше. Брюки покрылись коркой льда. Уже начало смеркаться, когда увидел просвет в деревьях.
   С трудом дошел. Оказалось - узкоколейка. "Рано или поздно пройдет дрезина или еще что - нибудь. Главное - добраться до человеческого жилища. Отдохну, а потом по рельсам пойду, куда - нибудь выведут". Ноги ныли, но он так устал, что уже не чувствовал ни страха ни боли. Негнущимися пальцами отломал несколько еловых лап, постелил их на насыпь, рухнул на колючие ветки и отключился.
   За минуту до этого Артем услышал тихий, нежный женский голос. Неземного тембра и чарующей красоты. Слов разобрать он не смог.
  
   ***
  
   Артем очнулся. Кругом был кромешный мрак и могильная тишина. Именно, могильная, потому что пахло землей. Нестерпимо пахло сырой землей.. Ужас пронзил каждую клеточку. От страха поледенели корни волос.
   "Я что, умер? Или меня похоронили заживо?"
   Он вспомнил, что добрел до каких - то рельсов и свалился там. Наверное, его нашли, решили, что парень умер и похоронили... А он очнулся и лежит теперь здесь один в сырой земле.
   Осторожно пошевелил руками, потом поднял их вверх. Руки нащупали пустоту.
   Таких больших могил не бывает. Раскинул руки по бокам. Что - то звякнуло и упало, но упало как - то глухо. Артем попытался приподняться, но получалось с трудом - кружилась голова.
   Кто - то чиркнул спичкой, зажег огонек свечи и двинулся осторожно к нему. Пламя снизу освещало старушечье лицо, прорезанное морщинами, лохмы волос свисали по щекам.
   " Ведьма. Я попал в логово ведьмы.", - догадался он. " Нет ведьм не бывает. Значит что - то другое." В мозгу вихрем пронеслись сцены из триллеров про сектантов, сатанистов и вампиров. " Нет, вампиров тоже не бывает. Может, мне это снится", - с надеждой подумал он. " И я себе снюсь и этот кошмар тоже..."
  -- Ну что, касатик, очнулся?, - спросил "кошмар" дружелюбным, каким - то слишком реальным голосом.
  -- Где я ?
  -- У меня. Я здесь живу.
  -- Почему так темно?
  -- Так землянка ведь. В землянках всегда темно.
  -- Кто вы?
  -- Агриппина. Агриппина Олсуфьева. Как тебя - то зовут?
  -- Артем Реутов. Как я здесь оказался? Какое сегнодня число?
  -- А кто ж его знает? Я ден не считала. А месяц - апрель. По всему видать. Уж и птицы щебечут.
  -- Мне идти надо в Кулаково, - попытался подняться Артем и снова рухнул на подушку.
  -- Конечно, надо... И пойдешь, я выведу... Только сил наберешься. На вот, выпей сначала...
  -- Как вы меня дотащили сюда? Я же тяжелый.
  -- Я к тяжестям привычная. Так, и с санками была. За харчами спозаранку собралась. Всегда мимо рельсов хожу. Смотрю - человек лежит, в ветки зарылся. Поначалу я и не приметила. Прямо - таки споткнулась. На беглого, думаю не похож...
  -- Так это я ваш голос слышал? - с недоверием спросил Артем. - Совсем не похож. Тот был молодой и красивый. Вы со мной не разговаривали?
  -- Какой еще голос? В бреду всякое померещится. Ну, покудахтала малость, а чего с тобой говорить - то? Ты ж в беспамятстве был. Еле живой. Думала, помрешь вот - вот. Такой молодой еще, жалко, мать поди испереживалась вся...
   Старушка между тем, достала огромный китайский термос с яркими цветами да птицами и налила в кружку горячую жидкость.
  -- Попей, Тема, попей касатик, -
   Старуха поднесла кружку к губам Артема, осторожно приподняв ему голову.
   Он глотнул и его чуть не вывернуло наизнанку. В настое из трав был намешан жир и мед.
  -- Пей, пей, не кобенься. Тебе надо много спать. Во сне Бог ум просветляет и силу дает. А я помолюсь Божьей матери Скоропослушнице, чтобы смилостивилась над рабом Божием Артемием и даровала ему скорое выздоровление, - мурлыкала бабулька.
   Артем провалился в глубокий, тяжелый сон.
   Он не помнил, сколько раз просыпался. Агриппина всегда была рядом. Сразу поила своим горячим мерзким зельем и он снова засыпал.
   Ему часто снился лес и медведь, который присев, размахивал передними лапами, а он никак не мог выбраться из леса.
   Артем потом много раз вспоминал, как разбудила его волна свежего весеннего воздуха. Было слышно пение птиц, где - то сверху сияло солнце. Раздавался стук топора.
   Артем приподнялся, голова была ясная, но ноги слушались плохо. Согнувшись, он двинулся к выходу.
   Агриппина ловко рубила сучья сухих веток, что - то приятное, то - ли бормоча, то - ли напевая под нос. Рядом горел костер, а в котелке варился суп. Пахло капустой, картошкой и мясом. Артему страшно захотелось есть.Он направился к старушке, чтобы помочь ей, но та замахала руками:
  -- Что ты Тема, мне работа в радость. Лучше сядь посиди на бревнышке. Слаб ты еще. Послушай, как птички распелись, чисто музыка. Сейчас суп есть будем. Спасибо Арсению Игоревичу - тушенки оставил.
   Артем никогда не ел такого вкусного супа, такого вкусного хлеба, пахнущего дымом, который старушка испекла сама.
   Потом долго пили чай с конфетами - подушечками. Как выяснилось, чай, муку и "подушечки" и даже термос китайский ей, опять - таки , поставлял тот же таинственный Арсений Игоревич.
  -- Вот что, Тема, я спросить тебя хотела, как ты в лесу - то оказался? Да еще в одеже такой? Парень ты, видать, образованный, городской. Одежу я твою постирала, починила, да все равно у нее вид неказистый.
  -- Порвал о сучья, когда от медведя убегал. Большущий такой медведь. Рычит и лапами махает. Бегает быстро. Приблизится и опять лапами машет.
  -- А чего убегал?
  -- Так страшно же...Разорвать может.
  -- Наш Мишаня? Да он почти ручной. Просто попрошайка. У всех сладостей требует. Совсем его шоферы разбаловали. Газировку ему дают.
  -- Какие шоферы?
  -- Да те, что лес возят. Из леспромхоза.Вначале его геологи подобрали, маленький был, без мамки. Потом геологи ушли. Вначале Мишка стал отбросы собирать. Шоферы кидают на дорогу остатки еды, а он ест. Однажды целую колонну остановил. Встал посреди дороги и не пускает их. Один смельчак с палкой к нему подошел, глянул, а у него на носу банка от сгущенки. Нос засунул, а вытащить не может.Видать помощи просил - вот и стоял на дороге. Парень банку снял, а мишка обниматься полез. Так и подружились. Он у шоферов вроде приятеля. Только теперь ко всем лезет. Совсем очеловечился.
  -- Я не знал. Да и конфет у меня не было.
  -- А в лес как попал? Приехал откудова?
  -- Я же говорю - заблудился. Приехал из Москвы. В Кулаково ищу человека, помощь мне от него нужна. Отца найти надо - пропал.
  -- Как пропал? Здоровый мужик и пропал? Может сам убег?
  -- Не, не может. Он меня и маму очень любит. И работу он бросить не мог. Его похитили скорее всего. А может уже и убили.
   Наступила тягостная пауза. Агриппина помешала угли в костре и сказала:
  -- Значит, Тема, мы с тобой как - бы и родня по жизненному лиху. Только ты рыщешь в поисках, а я сиднем сижу - своего Володю дожидаюсь.
  -- Володя - ваш муж?
  -- Нет, в школе вместе учились.
  -- А что с ним? Его посадили?
  -- Типун тебе на язык! - разозлилась старушка, -Володя с войны еще не вернулся...
  -- С Афганской что - ли? - недоверчиво спросил Артем, подумав " Ну, не с Чеченской же!"
  -- С Отечественной.
  -- Так она в сорок пятом году закончилась. А сейчас две тысячи третий год. Уже век другой.
  -- А плевать я хотела на век: обещала его дождаться и дождусь.
   Артем понял: Агриппина тихо помешанная. А с такими надо соглашаться и спросил, стараясь говорить помягче:
  -- Значит, Володя - ваш жених?
  -- Нет, еще не жених даже. Мы заявление не подавали и помолвлены не были. Только школу закончили, десятый класс, а тут война...Все парни и мужики на войну пошли.А когда мы с Володей прощались, он велел мне, строго так: "Чтобы не случилось, жди меня, Граня, здесь..." Он меня Граней звал, "...в нашем поселке - я обязательно вернусь и мы поженимся." Мы с ним с детства вместе. Дворы рядом были, в школе с первого класса за одной партой сидели. После школы в лес шли. Жуков ловили. Уроки вместе делали. Я училась хорошо. После войны председатель хотел в техникум сельскохозяйственный меня направить, чтобы животновод у него был образованный - я все время дояркой работала, так я отказалась. Говорю: дело у меня есть - Володю ждать надо.
  -- Так, ты все же ушла из поселка, в землянке жить?
  -- Зачем? Никуда не уходила. Это поселок и есть. Верней, место его. А дома все снесли.
  -- Зачем?
  -- Так, чтоб люди ушли. Здесь все затопить должны были, а люди уходить не хотели. Вот главный начальник в районе и велел все с землей сравнять. Церковь порушили. Хорошая церковь была старая, еще бабка моя в нее ходила и я думала в ней с Володей повенчаться. Мы оба в Бога веровали. Вот, поселок и порушили. Только тогда люди переехали . Дома им построили. И мне председатель дом построил...
   Даже милиция приезжала за мной, силой увозили. Только я
   опять вернулась.
  -- Так, у тебя есть нормальное жилье? Где? Далеко?
  -- Да нет, рядом. Километров тридцать всего будет. Моя сестра младшая Серафима присматривает за ним. И пенсию мою получает. Так что, все у меня есть и дом в поселке и пенсия. Только хорошо мне здесь.
  -- А что не затопили?
  -- Так, Андропов запретил. Так и сказал: "Запрещаю, - говорит, - красноярские деревни затапливать!" Во, какой! Я его портрет из клуба себе забрала.
   Агриппина юркнула в землянку и вернулась с узлом. Неспеша развернула полотнище . Там оказались иконы. Аккуратно собрала иконы в кучку и расправила ткань. На полотне, действительно, был изображен Андропов. Подобные портреты - полотнища правительства вывешивались на все советские праздники.
  -- Во, гляди, какой орел! Каждый день за него Богу молюсь.
  -- Так он умер давно.
  -- От молитв и на том свете хорошо делается. А иконы - то из церкви. Что удалось, то и вытащила. Очень спешили нехристи поганые.
  -- Так ты что, так за всю жизнь ни на одного мужика и не глянула?
  -- А зачем? Все равно, лучше моего Володи никого нет. А как улыбался...Прямо аж солнечные лучики по сердцу. А добрый был, работящий...Зверье любил очень. Это сейчас здесь только белки да лоси, а раньше много зверья было. Ушел человек, и зверь ушел...Котов держал. Собака была - померла уж давно. После войны бывало, все девки на танцы, а мы с Володиной собакой гулять идем.
  -- Значит и на танцы не ходила?
  -- Ну вот еще! Володя за Родину кровь проливал, а я вертихвостничать буду? Да ни в жисть! Нет, я себя в строгости блюла. В кино, правда ходила. Очень любила кино, где про любовь показывают, переживают и музыка красивая.
  -- И никто не ухаживал?
  -- Да как же! Бегал за мной Матвей Шариков. Долго бегал, а как дала от ворот поворот - к Тамарке перекинулся. Хорошо живут. Детей вырастили. Матвей - мужик положительный, непьющий, не курит. Только жмот...Страсть, как жмотов не люблю.
   Да еще Арсений Игоревич хотел одного деда мне присватать. Тоже Владимиром звать. Да так, хитрец, заковыристо заявляет: "Хорошего деда на волю отпускаю. Владимиром зовут. Идти ему некуда, родня вся померла. Не твой ли это дед, Агриппина?" Сходила к нему, посмотрела, ягод, меду принесла. Хороший дедок и ошибки свои осознал. Только не мой. Да и работа у него там. Арсений Игоревич определил его как вольнонаемного.
  -- И чем дед занимается?
  -- Так фонтан сторожит. Поставит стул на солнышке и сторожит.
  -- А если дождь? Или зима?
  -- Тоже сторожит. Только из окошка медчасти. Он там живет.
  -- А что за фонтан такой, что его сторожить надо? Очень красивый?
  -- Обыкновенный каменный тазик и струйка вверх брызгает. Заключенные воду пьют.
  -- Значит фонтан в зоне?
  -- Ну, так где ж ему быть -то ? Конечно, в зоне. Не видала я фонтанов в поселках. Все колодцы да водокачки.
  -- А Арсений Игоревич кто?
  -- Так, начальник на зоне.
  -- Ничего себе знакомства у тебя, Агриппина!
   Старушка нахмурилась:
  -- Не болтай, чего не знаешь. Арсений Игоревич не человек - чистое золото. Молодой еще, лет сорок всего будет, из города приехал, в глуши живет. Семьи не завел. Со старушкой матерью бобылем живет. Всю колонию обустроил, порядок у него. ЗЕКи учатся. Освобождаются - ему письма пишут. На правильный путь встают. Батюшку привозил, инструменты купил - музыку играть...
  -- Прямо "Город Солнца
  -- Что?
  -- Зона, говорю, называется "Город солнца"?
  -- Не-е-е, не "Город Солнца", по - другому...Там буквы и цифры. Завтра сам и посмотришь.
  -- Хочешь сдать меня Арсению Игоревичу на перевоспитание? - пошутил Артем.
  -- Зачем сдать? Отведу доктору показать. Вдруг что не так? Помыться, опять же, тебе надо. Приодеть в целое, телефон там есть. Не боись, Арсений Игоревич поможет. Так что, иди Тема спать. Завтра встанем с зарей, километров десять, почитай, топать придется.
  
  
  
   Глава 8
  
  
   Володя Костров служил инструктором в учебном центре ГРУ МО РФ в Кулаково. Центр был окружен высокой стеной.
   Перед железными автоматическими воротами контрольно - пропусконого пункта, с эмблемой военной разведки - летучая мышь на фоне земного шара, стоял двухметровый детина в камуфляжном костюме и бронежилете, в темных очках и, поглаживая автомат, жевал резинку. Живая иллюстрация обложки журнала "Soldier of fortune" .
  -- Добрый день, -поздоровался Артем, - я ищу прапорщика Кострова. Он здесь инструктором...
   Страж хранил молчание, продолжая невозмутимо жевать. Видать, парень только призвался и всем своим видом хотел показать гражданскому, чего он стоит в этом мире.
  -- Мне очень надо встретиться! Я от его бывшего сослуживца. Как бы его вызвать? - Артем думал назвать ли стражу клички Славы и Володи, их знание, человеку посвященному, говорило, что перед ним свой.
   Значительная фигура продолжала хранить молчание и монолог Артема грозил затянуться надолго, но тут из дверей КПП вышел дежурный.
  -- Помощник, что здесь происходит!?- рявкнул он
   Парень весь сразу как - бы сдулся, едва уловимым движением снял очки, превратившись в простого деревенского парня и пискляво доложил:
  -- Тут к прапорщику Кострову...
  -- Что, к Кострову!? - рыкнул старший по званию.
  -- Это я его ищу, - вмешался Артем, - я из Москвы приехал, мне Гюрзу повидать срочно надо!
   Услышав кличку дежурный хмыкнул.
  -- Гюрзу говоришь? Найдем. Подожди.- Зашел в помещение КПП и стал звонить по телефону. Вернувшись сообщил:
  -- Ты минут десять погуляй. Он выйдет.
  
  
   ***
  
  -- Эй, пацан, ты что ли ко мне? - послышался сзади веселый голос. Артем обернулся и увидел парня лет тридцати в камуфляжном костюме и кроссовках. Лицо его было бесцветным, от щеки к подбородку тянулся шрам.
  -- Здравствуйте, я от Славы Петренко. Побеседовать с вами хотел.
  -- Говори.
   Отойдя к лесочку, парни устроились на сломанном дереве и Артем стал рассказывать свою историю. Костров слушал как - бы в пол - уха, прислушиваясь, то к песням птиц, то к лесным шорохам. Несерьезное выражение не сходило с его лица.
  -- А от меня ты что хочешь? - спросил спецназовец, когда Артем закончил рассказ, - как ты себе представлял мою роль?
  -- Я себе не представляю характер всех криминальных событий и разборок. Я не понимаю, что может явиться причиной исчезновения моего отца. Чтобы я мог что - то предпринять, мне нужен опытный консультант, а матери - охранник.
  -- В Москве, что плохо с охранниками? - перебил Володя.
  -- В Москве переизбыток охранников. Только, я ни на кого не могу положиться. Слава много рассказывал о вашей смекалке во время службы на Кавказе в 1999 году. Он рассказал, что вы тогда спасли ему жизнь.
   При упоминании об этом, Костров инстинктивно дотронулся до шрама.
  -- Помогите мне разобраться в происшедшем. Я предлагаю за помощь тридцать тысяч евро. Мы с матерью в состоянии собрать эту сумму сразу. Если надо больше - говори!
  -- Говоришь, пропал отец. Прошло столько времени, а требований о выкупе не поступало?
  -- Нет.
  -- Может угрожали или шантажировали?
  -- Вроде нет. Звонили, что - то невнятное произнесли о страшной мести...
  -- Ты же понимаешь, что обычно цель похищения это выкуп или выполнение требований. У вас выкуп не требуют. Еще убирают тех, кто мешает. Но после этого не угрожают. А сам отец исчезнуть не мог?
  -- Нет! Мы бы что - то знали. Если бы сложились обстоятельства, что он должен был бы исчезнуть, он нашел бы способ нас с матерью предупредить. Он с нами бы никогда так не поступил.
  -- Ну, а если месть - то глупо об этом было шипеть в трубку. Что - то фигня у вас получается, игра какая - то.
  -- Да, полнейшая фигня, - задумчиво ответил Артем, - слушай, я студент, детективы только в книжках читал, я ничего не понимаю! Помоги, а ?
  -- То, что я услышал от тебя, похоже на показательное выступление дилетантов. Логики в этом нет. Почерк не бандитский. Чем твой папаша занимался? С кем из группировок был связан? Кто его прикрывал? В этой сфере чистеньких нет. Что ты вообще знаешь?
  -- Не знаю, я об этом никогда не задумывался..мы этого никогда не касались...
  -- Что ты знаешь о прошлом отца, если завязка там? Кому- то он на горло наступил и этот кто - то забыть не смог? Может отвергнутая дама спланировала похищение и теперь измывается над обидчиком?
  -- Слушай, я тебе билеты куплю, гостинницу оплачу, деньги сразу отдам...- забубнил Артем и снова приступил к уговорам.
  -- Да слышал я. Интересная головоломка. Ладно, везет тебе. Через три дня у меня отпуск. Так и быть, недельку на твою фигню могу выделить. Посмотрю, что и как, может, что и посоветую. Только чудес от меня не жди и разгадок тайн, и заговоров я тебе не гарантирую. Я больше по стрельбе и взрывам.
   Артем засиял от радости. Ребята договорились о дате встречи в Москве. Перед вылетом Артем забронировал и оплатил билет для Володи и с чувством выполнения первого шага к разгадке вылетел в Москву.
  
   ***
  
  
   Еще перед отъездом в Англию, отец подарил Артему новенький автомобиль Nissan Maxima.
   Все его время обучения машиной никто не пользовался и Артем, отвыкший от ритмов московских дорог, решил наверстать упущенное. Опять же, им с Володей понадобится оперативное транспортное средство.
   Подойдя к машине, Артем достал ключи, открыл ее, сел в салон и, собрался вставить ключ в зажигание, но вдруг заметил, что сидящая обычно на передней панели обезьянка валяется на полу.
   "Может машину случайно толкнули и она упала? И ничего в этом нет особенного", попытался Артем объяснить увиденное. "Ага, сейчас! Случайно толкнули на супер охраняемой стоянке. Рядом ни одной машины. Землятрясений вроде не было" рассуждал он. "Вот сейчас выйду, и как долбанет! А потом скажут, террористы...".
   Тревожное чувство опасности молоточком стучало в мозгу. Артем осторожно вылез, поставил машину на сигнализацию и поехал домой.
   "Может у меня паранойя, а может интуиция. Но береженого Бог бережет" В тот же день Артем настоял, чтобы мать немедленно до приезда Кострова переехала в гостинницу.
  
  
   ***
  
   Встретив Кострова, Артем первым делом поделился своими подозрениями насчет машины.
   Они приехали на стоянку, обошли машину. Володя заглянул под днище, затем сел в салон. Посидел минут пять, вылез, пробормотал:
  -- Ну, здравствуй, фигня..
   Вновь полез под днище, покопался и наконец вытащил снизу цилиндрический предмет. Поскреб затылок.
  -- Очень странно...А чутье, у тебя, парень есть.
  -- Значит не паранойя. Что это?
  -- Шурфовая шашка. Удивительная шашка, но взорвалась бы она вряд- ли...- задумчиво протянул спецназовец.
  -- Как это? Разве не все шашки взрываются? А я по телевизору видел...
   Но Володя в дискуссию не вступал, он аккуратно вынул детонатор и внимательно его осмотрел. Затем, достав из кармана ножик, отколол кусочек шашки и попробовав ее на вкус, сплюнул и снова пробормотал:
  -- Очень странные дела вокруг тебя творятся...
  -- Ну, что!?
  -- ...Это шурфовая шашка. Чтобы она взорвалась, в ней должен быть тротил. А эта шашка - имитатор. Сделана профессионалом. Дело в том, что тротил внешне очень похож на обычное хозяйственное мыло. Вот из мыльной стружки здесь и изображен тротил. А вот детонатор настоящий.
  -- Ни хрена себе...Кому это надо!? Разве когда - нибудь я бы узнал, что под машиной искусственная мина? Где смысл? Ведь я бы не взорвался на одном детонаторе? - уточнил с надеждой Артем.
  -- Конечно нет, - успокоил Володя, - а в остальном, тут одни загадки. Давай - ка посмотрим твою квартиру. Ты там давно был?
  -- Давно. Как из Сибири приехал, в гостиннице поселился. А мать три дня назад переехала ко мне. Я после машины настоял. Уж, больно подозрительно было...
  -- Поехали!
  -- А мы точно можем ехать на этой машине? - уточнил Артем.
  -- Можем. Поехали.
   По дороге Артем вспомнил, что не сообщил Володе о том, что на его карточку поступили непонятные деньги.
  -- Денег там тысяча евро, и самое странное, я проверил - ведь я же учусь на финансиста и знаю как проверить, - гордо уточнил Артем свои следственные дейстия, - деньги поступили из Бета - банка с анонимного счета, открытого две недели назад.Я никогда в жизни не имел никаких дел с этим банком!
   К куче вопросов добавился еще один.
  
  
   ***
  
  
   Подойдя к квартире, Володя остановил Артема:
  -- Дай ключи, я войду первым. Ты стой здесь.
   Вошел осторожно, кошачьим шагом, остановился и исчез в комнате, затем осмотрел все помещения и махнул Артему.
  -- Крови не боишься?
  -- Незнаю, никогда не сталкивался - ответил Артем и осторожно вошел в квартиру.
  -- Черт! - вырвалось у него, - что за бардак? Ограбление что - ли? Что они тут искали?
  -- Фигня, а не ограбление. А вот в спальне у вас, судя по пятнам крови шлепнули или ранили двоих человек. Вот это вопросик.
  -- Там пятна...? - Артем пришел в ужас. - От трупов?
  -- Да нет. Трупов нет. Ушли наверное. Испарились. Кто их унес, а?
  -- Я не знаю.
  -- В общем, так. Мне надо кое с кем пообщаться. Что - то много вопросов. Тебе придется посидеть тут. Все равно посетители уже были. Ничего не бойся, только дверь не открывай никому, кроме меня, даже знакомым. И к двери не подходи.
  -- А посмотреть в глазок? Дверь же железная.
  -- Вот через глазок и могут шлепнуть. Я, когда к двери подойду - позвоню тебе на мобильник. Только потом откроешь. Сам никуда не звони. И отмой пятна в спальне.
  -- А милиция..
  -- Какая милиция? Трупов же нет.
   Вернулся Костров поздно ночью. К тому времени Артем навел в квартире порядок, отмыл пятна в спальне, из имевшихся продуктов соорудил ужин. Чувство мерзкого, липкого страха не оставляло его.
   Домашний телефон звонил только раз. Автоответчик записал молчание. Артему это показалось зловещим.
   С приходом Володи все страхи улетучились. Успокаивал уверенный голос спецназовца:
  -- Интересные дела. Тем, что пропал твой отец недовольны очень высокопоставленные люди. К его поиску подключены все службы и даже Интерпол. Мы с тобой им не конкуренты. Даже странно, что ни одно учреждение не расспрашивало тебя.
  -- Я же отсутствовал. У меня двухлетний договор на обучение в Англии. И приезжать я не собирался. Думаю, просто еще не поняли, что я здесь.
  -- Ну, да. И шашку положили просто так. На всякий случай.
  -- Что делать будем?
  -- Давай подумаем, какие зацепки могут быть. Расскажи мне об отце. Все рассказывай. Нитка может потянуться откуда не ждешь...
   Весь следующий день Володя слушал семейные истории начиная с детства Артема. Были пересмотрены все фотографии.
   Артем сокрушенно сообщил, что часть фотографий мать оставила на квартире вдовы друга их семьи. Вдова же, очень не вовремя скончалась. После приезда ее родственницы фотографии, очевидно, на помойке. Правда, там он их тоже не нашел. А, может, не успел?
   Артем рассказал, каким отец стал перед отправкой его в Англию. Когда последний раз позвонил, как последний раз прислал новогодний сувенир. Совершенно нелепый, на взгляд Артема.
  -- Покажи игрушку, - оживился Володя.
  -- Зачем бы мне ее с собой таскать? Правда, из сундучка ключ я вынул, он выпадал все время. Мне почему - то не хотелось его потерять. Думал отцовская шутка - проверка на внимательность. Может, он хотел мне кейс с чем - нибудь подарить, а ключ от кейса.
  -- Опиши еще раз подарочек.
  -- Фигурка Санта - Клауса. Я еще удивился, почему не наш Дед Мороз, а Санта. Он любил все русское. Обычная фигурка с сундучком. Сундучок золотой, без надписей, открывался свободно. Там лежал тот ключик. Дед все время падал, и ключ вываливался. Я его вынул и сунул в бумажник. Да, на шапке была изображена огромная синяя буква. Нелепо выглядело.
  -- Что за буква?
  -- Бета, латинская.
   Ребята озадаченно переглянулись и одновременно произнесли:
  -- Бета - банк!
  -- Ты ключ привез?
  -- Он был в бумажнике...
   В ажиотаже Артем понесся в коридор за курткой, лихорадочно покопался в бумажнике и торжественно извлек маленький блестящий ключик. На нем был выгравирован номер.
  -- Это ход, - с облегчением изрек Володя, - должно что - то сработать. Это может быть ключ от банковской ячейки.
  -- Здорово! Я знал, что мы найдем разгадку, - весело сообщил Артем, - я бы без тебя и не вспомнил. Правильно Славка ваш спецназ хвалил. Сообразительные вы там.
  -- Спецназ, парень, единица боевая. Мост взорвать, захватить, освободить, спецназ - силовики, а в твоем случае - работа головой, оперативная. Мы со Славкой не всю жизнь в спецназе служили. Помнишь, про Кавказ он рассказывал? Только, командировали нас туда в составе группы ФСБ. Мы оперативниками были. Находившиеся в той области Кавказа гады в военной форме проворачивали дела. Под видом "груза - 200" в гробах вывозили в Россию наркотики. Прикрывали это, соответственно, другие гады. Тоже в форме.
  -- Что такое "груз - 200"?
  -- Разве непонятно, с чем могут быть гробы? Ну вот, мы покопались, и, конечно же, докопались. А там, как водится, руки длинные. В результате дело замяли, а мы полетели в свободное плавание. Потом уже в спецназ...
   На лице Артема отразилось негодование и отвращение:
  -- И никто не понес наказание?
  -- Как видишь, - горько усмехнулся Володя, - а мы были неплохими операми.
  
  
   ***
  
  
   Менеджер депозитария Бета - банка внутренне напрягся, когда увидел двух парней, вошедших в банк.
   Вернее, появился один высокий парень в светлом, кашемировом пальто нараспашку, дорогом костюме и съехавшем набок галстуке. Нес он себя как будто был долгожданным подарком к Рождеству.
   Другой его незаметно поддерживал, когда кашемирового заносило набок.
   Чуткий нос менеджера уловил адскую смесь первоклассного виски, коньяка и английской туалетной воды. Лицо парня прямо - таки лоснилось и сияло идиотским счастьем.
  -- Чем могу служить? - сладко спросил менеджер, безошибочно одев соответствующую улыбку, предназначенную для богатого клиента в шаловливом состоянии.
  -- Hello! Ячейку свою хочу открыть, - радостно заявил клиент и качнулся в сторону служащего, но вовремя был схвачен вторым.
  -- Понимаете, год не был дома. Вернулся из Англии только вчера, совсем ошалел от счастья, - попытался оправдать друга тот.
  -- "Stranger in the night..."- неожиданно жалостливо и проникновенно запел первый и тут же получил тычок локтем в бок.
  -- Заткнись, придурок. Дома мы. Уже дома. Опомнись, наконец.
  -- А где мой шарф? Я забыл в казино свой шарф, - опомнился "певец". - Его я не проиграл! - радостно добавил он.
   Менеджер состроил понимающе - сочувственную физиономию:
  -- Буду рад проводить вас к администратору.
   Трезвый потащил приятеля к стойке. Взял из рук "кашемирового" ключик и положил на стойку.
  -- Документы, пожалуйста, - сказал администратор, сверяя номер ключа в компьютере.
  -- Паспорт доставай, - перевел трезвый.
   Пьянчуга счастливо улыбнулся администратору и, бормоча под нос что - то по английски, полез во внутренний карман.
   Достал золотой портсигар с буквой R из синих сапфиров, зажигалку "Dupont", бумажник из крокодиловой кожи. Вопросительно уставился на администратора. Не получив одобрения, снял платиновые часы и положил сверху.
  -- Паспорт, - тихо зарычал приятель.
   "Кашемировый" достал из бокового паспорт, положил сверху и счастливо засмеялся своей шутке.
  -- Реутов Артем Ростиславович? - уточнил человек за стойкой.
  -- Счастлив с вами познакомиться, - дружелюбно потянулся к нему через барьер Артем Ростиславович, обдав того тяжелым алкогольным духом.
  -- Сейчас вас проводят. К сожалению, ваш спутник должен остаться здесь, - официальным тоном произнес администратор, но даже не поморщился. - Таковы правила, - добавил он помягче.
   Володя Костров сгреб все ценности Артема со стойки, распихал их ему по карманам, со вздохом облегчения плюхнулся в кожаное кресло и, не глядя на уходящего приятеля, взял со столика толстый глянцевый журнал...
   Через минут пятнадцать кашемировая фигура Артема Ростиславовича замаячила на входе с бумажным пакетом в руках.
   Солидный клиент был заботливо подхвачен приятелем и выведен из банка. На прощание он пытался спеть сотрудникам благодарственную песнь, и очень упирался, когда его впихивали в красивый "Nissan".
   Как только машина свернула за угол, элегантный Реутов мигом протрезвел и чертыхнулся:
  -- Черт! Дерьмом во рту отдает.
  -- Не богохульствуй! Эти божественные напитки вкушают с наслаждением, а не рот ими полощут. Но ты молодец! Я бы так естественно изобразить дуралея не смог. Тебе бы в Голливуд.
  -- Да, уж. Обрыдались там без меня все.
   Остановив машину они вскрыли пакет. Там оказались несколько пачек с деньгами, документация на английском языке, страховые полиса и письмо.
   - Это письмо отца. Почерк его, - сказал Артем и стал читать, -
   " Дорогой сын,
   Если ты читаешь это письмо, то случилось то, чего я боялся. О вашем с матерью будущем я позаботился. То, что ты нашел в мешке вам хватит на первое время.
   Если возникнут проблемы, обратись к Николаю Васильевичу. Я вас очень люблю."
  -- Кто такой Николай Васильевич?
  -- Друг отца, они вместе начинали бизнес. Он несколько раз звонил матери, спрашивал как дела с поиском отца и нет ли проблем. Я знаю его телефон.
  -- Поехали к нему.
  -- Адреса не знаю. Никогда у него не был.
  -- Давай номер, сейчас пробьем Все разузнаем.
   Артем покопался в записной книжке мобильника, назвал номер. Володя вышел из машины и стал названивать кому - то из своих. Через минут семь адрес Николая Васильевича Аверина был им известен.
  
  
   ***
  
   Припарковав машину у элитной пятиэтажки, ребята вошли в подьезд, поднялись на третий этаж, но рука замерла перед звонком - квартира была опечатана.
  -- Вы кто?- из квартиры напротив через цепочку выглянул бдительный пожилой жилец.
  -- Соседом вашим интересуемся. Авериным Николаем Васильевичем.
  -- Бандиты что - ли?
  -- Ну, уж! Так сразу и бандиты? Соответствующие государственные органы, - Володя приветливо улыбнулся и сунул соседу под нос служебное удостоверение.
   Старик немного успокоился и снял цепочку.
  -- Уже до вас поинтересовались. Три дня назад укокошили Николая Васильевича, царство ему небесное. Хороший человек был, вежливый, моим здоровьем интересовался. Ваших тут тьма - тьмущая был. Всем душу вытрясли.
  -- Понял. Мы из другого отдела. По налогам. Спасибо за бдительность. Дальше разберемся. До свиданья.
  -- До свиданьица. А я гляжу в государственных органах хорошо платить стали, что одеваетесь как бандиты. Таких в телевизоре показывают, - ехидно заметил вредный старикашка и быстро захлопнул дверь, но припал к глазку.
   Рядом с ним заливалась визгливым лаем собачонка. Парни дружно расхохотались и направились к выходу.
  -- Кругом обхохочешься с нашими банкирами, - вздохнул Костров, когда они загрузились в машину.
  -- Сейчас вези деньги из банка в гостинничный сейф, а я пойду пообщаться со своими людьми. Выясним связи нашего покойника и что произошло на самом деле. Жди меня в гостиннице.
  
   ***
  
   К вечеру Костров приехал.
  -- Аверина убили в квартире. Перед смертью пытали, сердце не выдержало. Следов сильного погрома в квартире не было, но видно было, что что - то искали.
  -- Раз пытали, значит он знал что - то очень важное. Интересно, они нашли это что - то после его смерти?
  -- Надо - бы нам посетить квартирку.
  -- Ты можешь достать разрешение?
  -- Могу. Из кармана, - Володя вытащил какие - то металлические предметы.
  -- Нелегально вскроем?
  -- А кто нас легально пустит?
  -- Лезем! - решил Артем
   Когда стемнело, ребята подъехали к дому и стали ждать пока погаснет свет в окнах соседей. В подъезде было решено вырубить свет, чтобы какой - нибудь вредный старикан в неподходящий момент не распахнул дверь.
   Ждали долго. В начале второго ночи было решено идти.
   Бесшумно подошли к квартире. Остановились, прислушались. Отклеили печать. Володя вставил отмычку в замок. Он поддался легко. Второй замок издал щелчок. Артем подскочил к двери соседа и прислушался не завопит ли брехливая собачонка.
   Дверь открылась. Они осторожно вошли. Володя задернул тяжелые портьеры. Включили припасенные фонарики.
   Ребята разошлись по комнатам. Везде царил относительный порядок, только письменный стол и шкафчик для видеокассет были перевернуты вверх дном. По всему дивану валялись диски и дискеты. Вероятно, целью поиска был какой - то носитель информации.
   Луч фонарика скользнул по старинной горке с сувенирами и фарфором. Вот тут - то Артем и заметил кое - что интересное. Он подошел и вынул из - за стекла фигурку божества.
  -- Смотри! Эта фигурка - отцовский талисман. Всегда стояла у него на работе. Что она тут делает?
  -- Действительно, что бы ей тут делать. Он же не раздавал свои талисманы?
  -- Сколько его помню, статуэтка была всегда с ним.
  -- Ты больше ничего из его вещей не нашел?
  -- Ничего нет.
   Одновременно, Артем и Володя услышали заливистый собачий лай. В двери копошились.
  -- Уходим...
   Артем вопросительно посмотрел на Кострова и на дверь.
  -- Не туда... - Володя подскочил к окну и махнул Артему, - быстрее, не бойся, тут карнизы широкие. Надеюсь ты спортом занимался?
  -- Да, теннисом и лошадьми...
  -- Значит координация хорошая. Вперед.
   Володя открыл раму, вспрыгнул на подоконник и шагнул на карниз. Артем последовал за ним, успев притворить за собой раму. Третий этаж был не особенно высоко.
  -- Доберемся до того дерева и переползем на ветки, - скомандовал Костров.
  -- Только бы патруль не проехал. А то влипнем без вариантов.
   Переход до дерева и на него прошел благополучно. Ветки были крепкие и не обломились. Парни спрыгнули на землю.
  -- Подожди, к машине не беги. Мне кажется, нас немного проконтролировали.
   Володя выглянул из - за угла.
  -- Смотри - ка. Машинка - то непростая. Посмотри на номера.
   Тот выглянул:
  -- Ха! Дипномера. Ну, мы вляпались. Придется ждать пока отчалят?
  -- Все равно машину нашу засекли. Уходим своим ходом. Трофей не разбился?
  -- Целый. За пазухой лежит.
   Ребята пробежали две улицы. Наконец остановились, и Артем вызвал такси.
  
   ***
  
   Дома, в первую очередь кинулись рассматривать фигурку забавного божества.
   Это был индийский сувенир. Красующийся на лбу третий глаз игриво подмигивал. На толстом пузе божества было приделано огромное красное сердце и на нем надпись " I love you".
   Они пытались вскрыть дно, отвертеть голову, пошевелить руки, оторвать сердечко, но ничего не получалось.
   Артем взял ложку и постучал.
  -- Фигурка полая. Секрет, если он есть , внутри. Прощай, незнакомый друг, - сказал Артем и разжал пальцы.
   Фигурка звонко стукнулась о паркет и раскололась. Ее голова все же, оказалась искусно приклеенной к туловищу. Внутри оказался маленький черный предмет.
   - Похоже на карту флэш памяти.- сказал Артем, - попробуем вставить в компьютер?
   Карта оказалась нестандартной и обычный компьютер информацию с нее не считывал.
  -- По - моему нам понадобится специалист. У тебя есть кто - нибудь на примете? - спросил Артем.
  -- Был один кулибин - кудесник. Олег Петров. Тоже из наших бывших. Попробуем.
   Кудесник жил в Староконюшенном переулке, в старинном доме, в ухоженной, красиво обставленой квартире. Узнав, что от него требуется, не удивился и сразу принялся за работу.
   Парень присоединил к карте какие - то проводки , поковырялся полчаса, поразмышлял, потом неуверенно изрек:
  -- Эта штуковина - чья то экспериментальная разработка. Я такое еще не встречал. Она защищена кодом. Его можно внести только один раз без права на ошибку. Если код введен неправильно, вся информация или стирается или защищается следующим кодом.
  -- Код из букв или из цифр? - спросил Артем.
  -- Могут быть буквы, могут цифры. Может фраза. Черт его знает! Я не могу сказать даже их количество. Говорю - первый раз вижу такое! Очень интересно. Ну прям заболеть можно, как интересно. Слушай, а где ты живешь? - спохватился вдруг Олег, обращаясь к Кострову.
  -- Частично в гостиннице. Иногда у него в квартире.
  -- Адрес, конечно, законспирирован?
  -- Да, нет. - Артем машинально назвал свой адрес и название гостинницы.
   Из под дивана Олега, принюхиваясь к незнакомым запахам, настороженно вылез огромный белый кот. Его нарядный розовый нос и огромные усы шевелились в такт. Разноцветные глаза были удивленно вытаращены. Посмотрев на гостей он обшипел их и полез обратно.
  -- Привет, Масик, как твой аппетит? - обратился Костров к пространству под диваном, - Ну ладно. Будьте здоровы. Может еще свидимся, а сейчас мы спешим. Спасибо тебе.
  -- Да было бы за что...
   Ребята попрощались и пошли к выходу. У машины ничего подозрительного они не заметили.
   Артема что - то беспокоило. Какой - то неприятный осадок остался у него от этого визита.
  -- Слушай, а неплохо живет твой Олег. На гения - бессеребреника явно не тянет. И живет в престижном районе, и квартирка - будь здоров!
  -- Это квартира его родителей. Свою он оставил жене с дочкой.
  -- Так он еще и жену с ребенком бросил?!
  -- Не он ее, а она отряхнула прах со своих ног, когда у него начались крупные неприятности на работе. Кто бы мог подумать? Такая девушка интеллигентная была. Все Цветаеву с Ахматовой читала. Сейчас, наверное, кому - нибудь опять причитает : " Ах Пастернак! Ах Мандельштам!" Утонченная, одним словом.
   Но, как пел один бард: "Мне казалась гибкой, оказалась - шаткой".
  -- Да, дела...А по нему не видать, что он сильно убит горем.
  -- Так, чужая душа - потемки. Хотя и женился то он не по большой любви. Ребенок должен был родиться. Правда, для меня его отцовство сомнительно. И не для меня одного.
  -- Это как?
  -- Олег, конечно, парень видный, но не яркий. Избранница его цвета то ли серой мыши, то ли бледной моли. Все ребята еще поражались его выбору. Девочка, конечно же, очаровательна, но смуглая, черноглазая и с темными кудряшками.
  -- А я тоже родился ярко - рыжим с синими глазами. А сейчас русый и сероглазый. Может, и девочка изменится.
  -- Может. Да, и Олег ни в жизнь не признается, что его так примитивно провели.
  -- А чем он сейчас занимается?
  -- Специалист по старинным ювелирным украшениям. Ремонтирует их. А может и сотворяет эту "старину". Не удивлюсь, если так, он парень разнообразный. Знаю только, что от богатых клиентов у него отбоя нет.
   Подрулили к дому Артема. Осторожно вошли в квартиру.
  -- Вроде, все в порядке. Кажется, никого не было. Господи! Как хорошо дома - то!
  -- Все равно, зашторь все окна и яркий свет не включай. И давай, друг мой ситный, думать, как загадку разрешить.
  -- Нет уж! Вначале возьму свою ржаную горбушку, разрежем ее пополам, а сверху икорочкой намажем, чтоб не так тоскливо было проблемы наши скорбные решать. А ты, иди руки мой.
  -- Тогда я лучше душ приму, а ты хлопочи себе по хозяйству.
  -- Халат возьми синий. Он тебе впору будет.
   Когда Костров вернулся из ванной, все было готово. На столе стоял большой фарфоровый чайник с крепко заваренным ароматным чаем, гора бутербродов на блюде, сахар, вишневое варенье и мед в вазочке.
  -- Живут же люди! Прям, сам себе завидую.
   Пока пили чай о делах не говорили. Затем, перешли в комнату Артема, где стоял компьютер.
  -- Давай вначале логически проговорим ситуацию. Все упирается в пароль. Этот ребус был предназначен только для тебя. В фигурке только одна специфическая черта - понятно, что она индийская. У нее нет хоботообразного носа или нескольких рук. Тогда было бы понятно, кто это и в какой плоскости искать. Я, конечно не специалист в этих божествах, но я думаю, что пароль не связан с именем фигурки. Здесь что - то другое и должно быть известно только тебе. Вы с ним никогда в Индию не ездили? Или, может фильм какой?
  -- Никогда мы в Индию не ездили. Он терпеть не мог экзотику. И, вообще, из всех путешествий предпочитал путешествия на дачу и рыбалку.
  -- Но пароль ориентирован именно на твое узнавание.
   Артем встал и прошелся по комнате. Затем, подошел к полке с книгами и стал рассматривать корешки, о чем - то напряженно думая.
   Костров терпеливо ждал.
  -- Знаешь, у отца была манера комментировать жизненные ситуации какими - нибудь незамысловатыми, смешными стишками. Он часто цитировал Сашу Черного. Типа : "Голова моя - темный фонарь с перебитыми стеклами..."
  -- Не вижу связи...
  -- Да, погоди ты. Или вот: " Чужой, как река Брахмапутра
   В двенадцать влетает знакомый,
   Вы дома? К несчастью я дома.
   В кармане послав ему фигу,
   Бросаю английскую книгу..." и так далее.
   - Брахмапутра?
  -- Брахмапутра - река в Индии! Это единственное, что я слышал от него по нашей теме.
  -- Ну, так что? Рискнем?
  -- Рискнем.
   Вставив карту, они запустили программу и ввели пароль. Экран два раза мигнул и почернел. Через пару минут в душу стало заползать отчаяние, экран не подавал признаков жизни.
  -- А радость была так близка, - тоскливо протянул Артем, - ой, смотри...
   Экран стал ярко- синего цвета, мигнул и на дисплее замелькали кадры.
   Кабинет Реутова. На приеме сидит человек, в котором узнается высокопоставленный чиновник. Он дает отчет о продвижении очень нужного документа, за это получает выписку о поступлении денег на его счет...
   ...Еще один чиновник. С ним известный депутат. Речь снова идет о государственной махинации. Депутат недоволен полученной суммой - он оценивает свою работу во много больше...
   ...Тот же депутат и некий иностранец, явно очень высокого ранга. Теперь недоволен иностранец. Депутат оправдывается. Реутов дает команду о приостановке перечисления...
   ... Видеоряд показывает других известных и знаменитых людей. Одни приходят получить деньги за свою деятельность от иностранных спонсоров. Другие приходят для отмывания денег. Всех их объединяет криминал и государственные махинации...
   ...На экране появляется уже знакомый иностранец. Они говорят с Реутовым о некоем законопроекте, который обязательно должен пройти голосование в Думе. Собеседник старательно и профессионально обходит предмет разговора, говоря только общими фразами. Ощущение, будто Реутов пытается его вывести на детали сделки. Понятно, что суть законопроекта - разрешение на продажу иностранцам земли в регионах Сибири и Дальнего Востока. Но собеседник с завидным упорством отделывается общими фразами. На прощание что - то намекает про остров Моуру...
   ...На экране Аверин и Реутов. Аверин убеждает Реутова быть осмотрительнее, Предлагает свою охрану. Реутов отвечает, что доверяет только Игорю Яузову и на этом все решено. Просит Аверина следить, чтобы не возникали проблемы у его семьи и передает ему бумажный пакет...
   Запись обрывается. В комнате повисла тяжелая тишина.
  -- Ну и дела, - выдавил Артем. - Эта запись настоящая бомба.
  -- Вот ее то и искали.
  -- Да, только отца похитить все равно успели...
  -- Что он там о Яузове говорил? Кто это?
  -- Это его личный телохранитель. Отец говорил, проверен во всех ситуациях. Неужели он его сдал?
  -- Ты слышал о каких деньгах там идет речь? И о каких интересах? За это платят не просто деньги. А безумные деньги.
  -- Получается, что отец ему доверял и взял в какое - то дело одного, никого не поставив в известность, а тот сдал...
  -- Давай проверим, что с этим Яузовым.
  -- А что будем делать с записью? Думаю спрячем, пока я не узнаю, что с отцом, а потом это надо раскрутить.
  -- Не думаю, что мысль удачна. После такого долго не живут.
  -- Я не понял, что с записью делать будем?
  -- Запись надо уничтожить, если жить хочешь.
  -- Но это же настоящая бомба для тех гадов!
  -- Эта бомба опасна только для нас, а для них - газовая ампула из магазина приколов.
  -- Я бы не сказал. Я думаю...
  -- А ты не думал о том, с какой легкостью одна крошечная часть нашего "населения" совершенно спокойно "имеет" остальную, большую часть, - перебил Артема Костров и продолжил, - отбросим лирические рассуждения и митинговую риторику о "лохматости" их душ. Что они на свои ворованные деньги покупают теплые острова, побережья, скупают дорогую недвижимость, когда в стране, которую они обворовывают месяцами не платят зарплату, а улицы полны беспризорников и нищих. И ведь шикуют - напоказ. Значит чувствуют, что неуязвимы. И охраняет их тот же "lex", который "dura".И в этом случае наймут адвокатов, которые доступно объяснят, что черное- это белоснежно - белое. Да, еще и за моральный ущерб взыщут. Против них идти, что взлетающий самолет руками удерживать...А мне еще детей вырастить надо. - Неожиданно закончил он.
  -- У тебя есть дети?
  -- Двое. Девочка и мальчик. Я не афиширую это. Так жизненные обстоятельства сложились.
   Помолчали.
   - Но отца они ведь похитили? Значит, чего - то боятся?
   Просмотрели запись еще раз. Затем, Артем подумал и спрятал микрочип в недрах квартиры не проинформировав Кострова. Тот, тем временем, отбыл на деловые встречи.
   Вернувшись, поведал, что Игорь Яузов и некий Борис Сапожников двадцать восьмого декабря прошлого года пересекли российскую границу в пограничном пункте Себеж и въехали на территорию Латвийской Республики. Данных об обратном въезде нет. Туристические визы оформлены через фирму, в которой удалось получить данные Сапожникова.
   По данным информационного центра такой гражданин в Москве не зарегистрирован и не проживал. Сапожниковых было много, но все не те.
  
  
   ***
  
   Очень бы удивились ребята, если смогли бы понаблюдать за Олегом Петровым после своего ухода.
   А мастер - чудесник повел себя действительно странно.
   Проводив парней, он покопался в компьютере. Затем, подошел к стенке в коридоре, нажал на заурядный шурупчик и стена мягко отъехала в сторону. За ней оказалась маленькая комната без окон.
   С одной стороны стоял большой старинный сейф, с другой полка.
   На полке стояло множество ящичков с инструментами. Полка тоже отодвигалась.
   За ней находился еще один компьютер и навороченное электронное оборудование.
   Олег включил компьютер, поколдовал над ним. Потом встал, пошел на кухню. Сделал себе бадью крепкого, сладкого чая с громадным бутербродом вернулся и стал ждать.
   Ждать пришлось часа три, а может быть, больше. Наконец, на дисплее появилось изображение с очень интригующим сюжетом.
   Особенно, в мелькающей веренице порадовал один сюжетик о человеке, к которому у бывшего капитана ФСБ Олега Петрова был особый счет.
   Действующие лица сюжетов, в одном из которых Олег узнал несколько месяцев назад пропавшего банкира Ростислава Реутова, говорили об охраннике Игоре Яузове и на этом запись оборвалась.
   Это была невероятная, внезапная, оглушительная удача.
   Олег просмотрел кадры еще раз, затем отсоединил "флэшку" и достал из ящика на полке красный мобильный телефон.
   С этого телефона он мог набирать только один единственный номер и говорить о рыбалке, охоте и обо всем, результатом чего являются трофеи. Причем в любое время суток.
   Он уже стал набирать цифры, но остановился и задумался. Думал, вероятно, о чем - то веселом, потому, что в начале хохотнул, а потом весело заржал. Успокоился. его живые светло - карие глаза жестко сузились. Из ящика он вынул четыре болванки.
   Олег глотнул остывший чай и занялся делом. Скоро в его руке было четыре карты.
   Одну Олег положил среди инструментов, замаскировав. Остальные запечатал в конверты.
   На двух написал адрес, на третьей фамилию.
   Взяв конверты, все вернул в прежнее положение, поставил сигнализацию собственного изобретения со звуком в две воздушные сирены и осторожно задвинул стенку.
   С дивана взял спящего белого кота, посадил его в плетеную корзину и закрыл крышкой.
   Затем спустился на первый этаж к старенькой говорливой кошатнице Марии Васильевне. Старушка еще не спала. Смотрела телевизор.
  -- Мария Васильевна, - после расспросов о ее самочувствии, обратился Олег, - я тут захандрил, и потянуло меня на две - три недельки , а может и больше, к теплому морю. Не могу ли я на это время оставить у вас своего Масика? Вот, я оставлю деньги на его питание. Он умный у меня - гадит только в унитаз, так что, проблем с ним не будет, только на улицу не выпускайте. Следите, чтобы не выскочил.
  -- Ой, да куда ж, так много! Здесь несколько моих пенсий! Да, ты садись, сейчас чайку попьем с пирожками. Свеженькие. С картошкой и капусткой. Кота, конечно, возьму, но боюсь: не сделает ли твой охальник котяток моей Муське? Она у меня еще девушка.
  -- Да, каких котяток, Марья Васильевна, он же у меня старый хрен, к тому же кастрированный. Только жрет и спит. Еще в окно смотрит на птичек.
   Кот, тем временем, высунулся из корзины и вытянув шею, с недоумением вылупил разноцветные глаза на старушкину Муську, шипевшую на чужака. "Что это за существо?" было написано на морде Масика. Олег закрыл на корзине крышку.
  -- Кстати, - продолжал Олег, - лопает часто и понемногу. Но все разное. Душа у него так просит.
  -- Так, душа - дело темное. Одно хочет, другое - нет. Я всегда душу слушаю.
   Вот на днях решила в баню сходить, попариться, - завела
   старушка. - Прихожу, разделась, взяла шайку, пошла в отделение,
   села. Сижу. А душа мыться не хочет. И что ты думаешь? Встала,
   оделась и ушла. Зачем ее насиловать? Душу - то.
  -- Да, душа - это потемки, загадочные потемки, - поддержал разговор Олег, отправляя в рот теплый пирожок с капустой.
  -- Вот и я говорю, - философствовала без удержу бабуля, - все - то ей хочется разненького: то кислого, то сладкого, то соленого, то горького...
  -- Вот вам, Мария Васильевна, я еще денежек оставлю. Кот мне дорог - от друга остался. Почти родственник он мне.
   Из корзины послышался утробное "мяу".
  -- Да, куда столько - то? Совсем очумел?
  -- На кисленькое, солененькое, сладенькое, а чтоб горького поменьше. Спасибо вам за доброту и отзывчивое сердце. Ну, приятель, до встречи.
   Олег чмокнул обиженного кота в усатую морду, попрощался со старушкой и побежал к себе.
   Дома побросал вещи в спортивную сумку, оделся. В куртку засунул документы, деньги и какие - то мудреные предметы. Никто бы не сообразил, что это орудия защиты.
   Поставил входную дверь на сигнализацию и пошел к машине.
   Свою "ауди" остановил у банкомата. Снял почти все деньги и поехал в гараж. Оттуда выкатил неказистую "восьмерку", а "ауди" загнал в гараж.
   Затем отправился на Главный Телеграф и отправил два заказных письма с дисками. Третье опустил в почтовый ящик солидной сталинской высотки.
   Свой мобильник выкинул в реку. Очень довольный собой, еще раз хохотнул и развернул машину на Рублевское шоссе. Через несколько часов необъятные просторы Родины поглотили ее.
  
  
   ***
  
   27 мая, в десять двадцать по местному времени два российских туриста Костров и Реутов прибыли в город Ригу.
   Приобретя на вокзале карту города и раздобыв телефонную книгу начали поиски.
   Артем попытался позвонить племяннице Клавдии Степановны, чтобы узнать судьбу отцовских фотографий, но телефон Юлии Андреевны Басмановой не отвечал. Хотя, она вроде бы жила не одна. Разузнав адрес, отправились к ее месту жительства.
   Племянница жила в самом центре Старой Риги, недалеко от Домского Собора.
   Тем не менее, дом оказался хоть и красивой и старинной постройки, но обшарпанный и с безобразным внутренним двором с раздолбанным асфальтом и неприглядной кучей ящиков и коробок у задней двери кафе.
   Подъезд был закрыт на кодовый замок и казался необитаемым.
   Ребята потоптались в неуютном дворе.
  -- Эта племянница как Несси. Постоянно о ней говорят, а повидать и пообщаться не удается. - Резюмировал Артем.
  -- А ты ей письмо напиши и опусти в почтовый ящик. Рано или поздно дойдет до адресата.
  -- И то верно.
   В Риге тоже много разузнать не удалось. Выяснили только, что Игорь Яузов и загадочный Борис Сапожников через рижскую турфирму приобрели билеты на чартерный рейс Рига - Шарм -эль-Шейх более трех месяцев назад и вылетели в Египет.
   Еще перед отъездом в Ригу Артем решил повидать Машу Нескучаеву.
   Он подъехал к институту, где училась Маша за час до начала вечерних занятий, поставил машину так, чтобы было удобно наблюдать за входом и приготовился ждать. На улице моросил мерзкий дождь и периодически Артем включал "дворники".
   Маша появилась через сорок минут. Она выглядела усталой и торопливо доедала чебурек. Из цветастого зонтика торчала спица.
   Подойдя к урне, выкинула бумажку, достала платок и стала быстро вытирать рот и руки. Затем, повернулась и заспешила к дверям института со своим сломанным зонтиком.
   У Артема сжалось сердце от острой жалости и нежности. Он хотел уже выскочить из машины и побежать за ней, но побоялся, что за его машиной могли следить.
   Подойдя к дверям, Маша обернулась и несколько секунд смотрела прямо в ветровое стекло машины Артема. Затем, вошла внутрь здания.
   Увидела ли она его? Узнала ли? Помнила ли о нем вообще?
  
   ***
  
  
   Грозный Моисей на Синае велел человечеству: "Даров не принимай!".
   К счастью, Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, никогда не высказывал порицания по поводу любви египтян к бакшишу.
   Так, несколько наблюдательных и словоохотливых парней из обслуживающего персонала отеля ( пять звезд de luxe) и персонала местного турбюро вознесли свои благодарственные молитвы судьбе, небесам и Всевышнему, ниспославшим им такого щедрого клиента как Артем Реутов.
   В свою очередь, Артем выяснил, что Игорь Яузов проведя в отеле положенные десять дней, приобрел билет в Гибралтар, а Борис Сапожников, добрый человек, не требуя возврата денег за дни, непроведенные в отеле, практически на следующий день после прилета, вылетел на остров в Индийском океане. Это была небольшая, но удача. Когда ребята ехали из аэропорта Рас Назрани мимо гор Синайского полуострова цвета морской глины, настроение у них было безрадостное. На успех они не надеялись - прошло много времени. А им все - таки повезло.
   Само собой, Артем решил лететь на остров. Причем, без всякой надежды на успех.
   С Костровым ему пришлось распрощаться. У того заканчивался отпуск, а он собирался еще повидать своих детей - мальчика, шести лет и девочку, десяти лет.
   Прощаясь в аэропорту, Артем сказал:
  -- Мне будет сильно не хватать тебя. У меня никогда не было такого надежного друга. Если вдруг надумаешь, приезжай в Москву. Я помогу тебе устроиться. Да, в любом случае, звони...
  -- Знаешь, я тоже не ожидал, что ты на поверку окажешься таким крепким парнем. Как говорится в таких случаях, в разведку бы с тобой пошел. Ты не волнуйся, я позабочусь о твоей маме. Приставлю к ней верного человека. А там созвонимся.
   Они обнялись. Объявили посадку. Артем остался один.
   Утром следующего дня он вылетел на остров.
  
  
  
   Глава 9
  
   Май 1910 г.
  
   Луиза была счастлива. Впервые за последние три года.
   Вчера, возвращая Эжени куклу с вышитым платьем, она обратила внимание на кота в сапогах, любимую игрушку девочки. Кот сидел в кресле, а грудь его украшал странно знакомый предмет. На цепочке висела голова единорога, украшенная венком из роз, рот улыбался, а глаз недобро косил зеленым камешком. Луизе он показался знаком свыше.
  -- Откуда это у тебя? - спросила она девочку.
  -- Нашла. У папы в кабинете.
  -- Ты его украла у папы?
  -- Нет. Просто взяла без спросу. Только на время. Я верну.
  -- Покажи, где ты нашла это. Давай вернем, пока папа не обнаружил пропажу. Он ведь может вернуться в людой момент, - добавила она, не веря своим словам.
   Луиза сняла украшение и они прошли в кабинет хозяина.
   Девочка подошла к шкафу с книгами, повернула голову одного из деревянных оленей, украшавших книжный шкаф и потянула на себя. Секция шкафа, скрипя открылась, за ней оказалось пространство, где могло поместиться три - четыре человека. Задняя стенка шкафа была обтянута черным бархатом, а на нем висели странные предметы.
   Нижний крючок был пуст.
  -- Вот, он здесь висел, - сказала Эжени, вешая цепочку на крючок.
   На противоположной стене стоял массивный сейф. Луиза подергала ручку. Он был закрыт.
  -- Ты ведь не скажешь папе, что я у него лазила, правда?
  -- Не скажу. Но и ты не говори, что я теперь знаю про тайник. Он будет нас ругать обеих.
  -- Ты добрая. Я знаю, что ты добрая. И мы ничего не скажем папе. Давай поскорее закроем шкаф и я покажу тебе, где лежит ключ от сейфа. Я несколько раз видела, как папа его прячет. Только не говори, что подсматривать нехорошо. Я сама знаю. Но ведь, интересно.
   Девочка подошла к бюро, засунула руку в отверстие между стеной и задней панелью.
  -- Вот! - радостно сказала она протягивая ключ.
   Луиза взяла ключ и повесила его на место.
  -- Хватит тайн на сегодня. Тебе пора пить молоко и ложиться спать. Если хочешь, я почитаю тебе сказку.
   Весь вечер она провела с Эжени.
   Когда девочка уснула, Луиза вернулась в кабинет, открыла шкаф, сняла цепь с украшением и быстро прошла к себе в спальню.
   Войдя в комнату, она достала шкатулку и вложила в крышку украшение...Что - то должно случиться!... Луиза покрутила соединение с цепью. Чуть щелкнув, крышка раскрылась, как книжечка. Справа были какие - то слова и знаки, а слева пусто. И это все? Луиза была очень разочарована. Ей вдруг стало холодно. Неужели окно открыто? Она отдернула портьеру - все закрыто.
   За окном моросил дождь, небо было затянуто тучами. Луиза потянулась за шалью и застыла... В кресле сидел Пьер. На нем был мокрый плащ. С широкой рыбацкой шляпы капала вода. Комната наполнилась запахом моря.
   Пьер медленно поднял голову и посмотрел на нее. Его лицо было непривычно хмурым и отрешенным. На лбу зияла огромная рана.
  -- Пьер...Пьер, мне очень плохо без тебя...- сдавленно выдохнула Луиза. Он ничего не ответил.
  -- Я все время ждала тебя...
   Пьер разжал губы. Его голос звучал непривычно глухо и хрипло.
  -- Оставь... Ты замучила меня.
   Он встал и направился к двери.
  -- Пьер, мне не нужна жизнь без тебя... - прошептала Луиза холодея.
   Фигура в плаще остановилась, медленно повернула голову:
  -- Хорошо. Жду тебя в полнолуние. На нашем маяке. - и исчез. Как будто приснился.
   Луиза, сняв брошь, острием быстро нарисовала на крышке коробочки знакомую береговую линию и нужный маяк, прозванный "чистилищем". Внимательно всмотрелась в рисунок, захлопнула коробку, спрятала ее в туалетный столик и задумалась...
   Полнолуние послезавтра. У них, на берегу, хорошо разбирались в таких вещах.
   Накинув шаль, она выскользнула из комнаты. Осторожно оглядевшись, неслышно прошла в кабинет. Достала ключ от сейфа. Открыла шкаф, повесила цепь на место и попробовала ключом открыть сейф. Получилось.
   В сейфе лежали бумаги, несколько пачек денег и массивная шкатулка с двумя большими футлярами.
   Луиза знала, что лежит в шкатулке и футлярах - фамильные драгоценности семьи де Шеврей.
   Муж несколько раз доставал их и предлагал что - нибудь выбрать. Он был удивлен и разочарован ее полным равнодушием к ним.
   Она ссыпала драгоценности в шаль, затем поставила шкатулку и футляры на место. Подумав, взяла с десяток самых крупных ассигнаций. Закрыла сейф, шкаф, повесила на место ключ.
   " Теперь Пьеру не надо будет выходить в море. Они залечат его жуткую рану, потом уедут далеко - далеко и будут счастливы", - думала она.
   Неслышно войдя в игровую комнату Эжени, Луиза взяла большую, мохнатую обезьяну и унесла к себе в спальню. Взяв корзину для шитья, она вынула ножницы, аккуратно, по шву, вспорола обезьянье брюхо. Вынула оттуда вату, вложила драгоценности, сверху прикрыла той же ватой и зашила. Расправила мех и спрятала игрушку в саквояж.
   Через день, утром она подъехала к родительскому дому. Затем, отпустила коляску, сказав кучеру, что через неделю вернется сама.
   Дома удивились неожиданному приезду дочери, но потом успокоились.
  -- Это для Марселя. Отправь его учиться хорошему ремеслу, - сказала Луиза отцу, отдавая ему деньги.
   Папаша Мишель страшно обрадовался таким деньгам. Еще бы! Здесь и Марселю хватит и на хозяйство останется. На радостях он крепко выпил и быстро заснул. Снилось ему что - то очень хорошее.
   Когда в доме все уснули, Луиза быстро оделась, достала обезьяну, тихо выскользнула через заднюю дверь. Саквояж она взять не рискнула, боясь столкнуться с кем - либо из домашних, но опасения были напрасны.
   Луиза быстро побежала к берегу и отвязала лодку, которая медленно покачивалась на волнах прилива.
   Над морем висела полная луна, освещая путь беглянке.
   Через час Луиза причалила к маяку. Хотя море было спокойным, она совершенно выдохлась. Внимательно огляделась и увидела Пьера, вернее, его фигуру в рыбацком плаще и широкой шляпе. Он стоял на верхней площадке маяка. Силуэт четко вырисовывался на фоне круглой луны.
   Прижимая к себе игрушку, девушка стала подниматься по внешней лестнице.Перекладины были тонкие и шатались, мокрое платье хлюпало, било по ногам, запутываясь в них.
   Наконец, она оказалась на верхней площадке, где стоял Пьер, но он не сделал ни шага ей навстречу. Лицо было скрыто под широкополой шляпой.
  -- Пьер, ты не рад мне?- робко спросила Луиза - Ты даже не смотришь на меня? Теперь мы не расстанемся? Ведь правда? Никогда не расстанемся?
   Человек в плаще кивнул, повторяя эхом:
  -- Никогда не расстанемся...- и глухо добавил, - Я хочу только покоя.
   Повернулся, прошел сквозь перила маяка, исчезнув в темноте.
  -- Куда ты, Пьер? Я с тобой! - крикнула Луиза и шагнула в пустоту.
   Последнее, что увидела Луиза, падая на камни, было улыбающееся лицо ее прежнего Пьера.
  
  
   ***
  
   После долгих поисков труп Луизы нашли далеко от дома старого Мишеля. Ее лицо было объедено рыбами. Труп опознали по колечку с тремя красными камешками на распухшем пальце утопленницы.
   Никто не задавался вопросом, что делала дочь Мишеля в море. Все знали, что она уже несколько лет, как тронулась рассудком, а полнолуние, вероятнее всего, обострило помешательство.
   Но, из уважения к горю отца, рыбаки и деревенские молчали.
   Барона де Шеврей сразу отыскать не удалось.
   Да, кто мог знать, что он увлекся созданием фильмов и, прихватив пару работников с кинофабрики Патэ, уехал с Русским балетом.
   Поэтому, не найдя барона, похоронили Луизу Мишель не в родовой усыпальнице ее супруга, а на кладбище монастыря Святой Женевьевы. Покровительницы всех путников, бездомных изгнанников и бесприютных душ.
   Через месяц объявился барон и поднял на ноги всех жандармов округи. Но не страная смерть жены была тому причиной.
   Из дома барона пропали все семейные драгоценности, стоимостью в небольшое государство. Не Монте - Карло, разумеется. Барон воспринял эту потерю, как утрату части исторического прошлого своего рода. А к подобным вещам он был крайне чувствителен.
   Под подозрением оказались все. Прислуга в доме была распущена. За стариком Мишелем установили тайный жандармский надзор. Но все впустую. Драгоценности ни разу нигде не всплыли. Как в воду канули. Ничего не знал о них и брат Луизы - Марсель, прозванный впоследствии "счастливчик Марсель" за то, что пройдя всю первую мировую войну вернулся домой без единой царапины.
   Открыл первую в этих краях мастерскую по ремонту автомобилей и бензоколонку, а потом еще одну. Это не считая магазина и ресторанчика, доставшихся от отца. В жены взял девушку симпатичную, работящую и сильно небедную. Но к пропавшим сокровищам это отношения не имело, все знали, что деньги у Мишелей водились всегда.
   Впоследствии, и за Марселем оказалась одна непонятная блажь. После своей смерти, в завещании непременно велел похоронить себя рядом с сестрой, на старом кладбище монастыря Святой Женевьевы. Многочисленное семейство повозмущалось, - ведь в доме было не принято даже упоминание имени Луизы, - но ослушаться все же не посмело и волю покойного выполнило.
  
   ***
  
   Поначалу, г-н Анри де Шеврей был совершенно убит и раздавлен свалившимся на него несчастьем. Он заметно похудел.
   Затем, стал постепенно приходить в себя.
   Довольно быстро снял фильм о леденящей душу и кровь трагической истории некоего маркиза N, внешне подозрительно похожем на него.
   В последних кадрах этой фильмы маркиз, обманутый и преданый всеми, вынув большой фамильный револьвер, картинно стрелялся, глядя на портрет покойной жены с русалочьими глазами.
   Публика рыдала. Фильма имела бешенный успех. Ее обсуждали в салонах и ателье художников.
   Барон же стал успокаиваться. Не то, чтобы он забыл, что произошло с ним, нет. Просто, заноза в его сердце, от которой он поначалу испытывал острую нестерпимую боль, постепенно начала рассасываться, оставив на месте раны уплотнение, которое временами саднило и ныло. Но все реже и реже.
   У него появилась новая привычка: он глубоко вдыхал воздух, задерживал его, потом медленно выдыхал. И сердечный спазм отпускал. Это его душа заявляла о своем существовании болью. Ее же хозяин оствался внешне невозмутим. Только начал курить крепкий турецкий табак. А к своему одиночеству он стал привыкать, и даже подружился с ним. Наверное, окончательно стал взрослым.
   Итак, разочарованный славой, бренной и пустой, потеряв всякий интерес к мнению и реакциям окружающих, барон засобирался в путь. Судя по обилию багажа, далеко и надолго. У него возникла потребность в собственной, отдельной жизни.
   Сделав необходимые распоряжения управляющим своего имущества, он куда - то исчез, ни с кем не попрощавшись. В тридцать четыре года барон решил начать жизнь заново.
   Одни говорили, что он уехал в Колумбию на прииски изумрудов. Другие настаивали, что в Китай. В какой - то Харбин, который находится сразу за концом света, но ехать туда, непременно надо по железной дороге.
   Третьи уверяли, что барон уехал всего лишь в Египет кого - то или что - то там откапывать. А путешествовать собирался исключительно на верблюдах.
   Спустя какое то время, собравшись в литературной гостинной мадам Беатрис де Гранье, обсуждали внезапное исчезновение де Шеврея. И хозяйка, со вздохом произнесла, обращаясь к гостям:
  -- Все - таки, согласитесь, без господина барона Париж уже не тот. Сколько изюминки, сколько шарма он привносил в нашу жизнь. Вы согласны, Поль?- спросила она у Поля де Берней, университетского приятеля Анри, который что - то рассказывал мадемуазель Дельфине де Синьяк. По всей видимости, смешное и пикантное, потому что та смущенно, но заливисто смеялась.
  -- Осмелюсь вас утешить...- с тонкой издевкой начал де Берней - скоро, очень скоро увидим мы вашего бесценного Анри.
  -- Вы так думаете? Почему? - с надеждой спросила Беатрис.
  -- Дело в том, что в Колумбии, Китае, Египте или где - то еще, публика, достойная нашего барона, по моему разумению, отсутствует напрочь. А без нее он, простите за грубый слог, засохнет и удавится, - обрадовал собравшихся "приятель", - так что скоро заявится за восхищением в родные края ваш ненаглядный барон.
  -- Слог, действительно, грубый, как и ваше разумение кстати, но не в этом дело. Дело в том, дорогой Поль, что вы всегда ему завидовали. А среди приличных людей, людей нашего круга, такое низменное чувство как зависть, принято скрывать. Стыдно, месье де Берней. - с негодованием поставив нахала на место, мадам де Гранье отошла к другим гостям, которые были совершенно с ней солидарны.
   Беатрис де Гранье была дама с характером и умела настоять на своем. Все гости дружно сошлись во мнении, кроме противного, желчного язвы де Берней, который, разумеется, не хотел сдаваться и настаивал на своем грубом разумении, что без барона Париж уже не тот.
   Через полгода про барона все забыли напрочь. Скучали по нему только два человека: его старинный приятель Поль де Берней и дочь Эжени.
  
  
   ***
  
   Когда Эжени в спешке собирали в пансион в Швейцарские Альпы, никто не обратил внимания на то, что ребенок даже не расстроился запрету взять с собой любимые игрушки и книжки. И уж, тем более, не обратили внимание на то, что девочка прячет в кармане фартучка что - то завернутое в носовой платок.
   А ведь то была коробочка Луизы. Волшебная коробочка - это девочка знала точно.
   С ее помощью можно общаться с любимым существом, которого уже нет в живых.
   Эжени так долго подсматривала за мачехой, что знала эту тайну и решила хранить ее всю жизнь и никому о ней не рассказывать. Ведь иначе тайна потеряет свою волшебную силу.
   Девочка никогда не встречала ни привидений, ни духов, но читала о них в своих книжках. К сожалению, даже сны она редко видела и никогда не помнила их.
   Но теперь ее жизнь изменится. Ведь она выкрала эту волшебную коробочку из комнаты Луизы перед самым ее отъездом. А накануне видела, как Луиза общалась с кем - то невидимым по имени Пьер. Все сходится.
   Так зачем же ей, юной баронессе Евгении Марии Элизабет де Шеврей какие - то игрушки? Ведь теперь она сможет общаться со своей незабвенной, со своей любимой и ненаглядной мамочкой.
  
  
  
  
  
   Глава 10
  
   Июнь 2003.г., Остров в Индийском океане.
  
  
   Артем шел по мраморной дорожке за служащим отеля. Поверх белой одежды юноши была одета малиновая жилетка, а на голове красовалось подобие тюрбана того же веселенького цвета. Черные тапочки ступали неслышно. Тишину нарушал только легкий шум прибоя.
   Они прошли через холл, устланный коврами. Взгляд Артема задержался на поразительной композиции, составленной из разнообразных нежно - розовых цветов, которые источали пряный аромат.
   Миновав холл, вышли на веранду, заставленную белой мебелью из ротанга. Кресла изнутри были обтянуты тонким белым шелком. Это смотрелось удивительно красиво на фоне бирюзового океана и буйной, сочной зелени.
   Спиной к ним, лицом к океану сидел худой, сутулый человек в соломенной шляпе. Слуга поклонился и быстро исчез.
   Человек повернул голову, снял черные очки.
  -- Ну, здравствуй сын. Заждался я тебя.
   Артем растерянно смотрел на худого, изможденного старого человека с трудом узнав в нем собственного отца.
  -- Папа, ты болен? - наконец, выдавил он.
  -- Не более, чем всегда. Просто райская жизнь мне не на пользу. Садись и рассказывай. Почему так долго? Я чуть не удавился на этом чертовом острове, ожидая нашей встречи. У тебя столбняк что - ли?
  -- Нет, просто не ожидал увидеть именно тебя. Я не догадался, что ты сменил фамилию. Ехал к другому человеку - Борису Сапожникову, думал он расскажет, что с тобой случилось. Я думал, ты умер.
  -- Можно сказать и так. Умер.
  -- Что случилось, папа? Мы с мамой места себе не находили. Я тебя долго искал. В Сибирь ездил...
  -- Когда ты уехал из Англии? - перебил его отец.
  -- Когда увидел по российскому каналу интервью мамы. Она говорила, что тебя похитили. Просила телезрителей откликнуться, если кто - то что - нибудь о тебе знает.
  -- Как они задергались, бедненькие...Конечно, фигу получили вместо задатка.
  -- Кто задергался?
  -- Ананьин Василий Сидорович. Депутат Госдумы. Оплатил, небось, со своими зарубежными друзьями все телевизионные акции по моему поиску.
  -- Насколько я знаю, на уши были подняты все службы. А Аверина убили. Объясни наконец, что происходит?
  -- Подожди, я сейчас вернусь.
   Отец прошел в холл, о чем - то тихо поговорил по телефону. Вернулся с мобильником и толстой синей книгой в руках. Артем прочел название "Новый Завет". Удивляться он уже был не в состоянии.
  -- Слушай, сын, только не перебивай. У нас очень мало времени. Я объясню, чтобы ты не наделал еще глупостей. Пленку ты видел.
   Итак, как ты понял, мы влияли извне на решения государственного уровня при помощи финансовых вливаний от наших иностранных друзей. Но в новой Думе сложилась несколько иная ситуация. Большинство депутатов, решающее большинство, как ты понимаешь, рисковать не хотят. Им важнее деловая репутация. И старыми способами влиять очень затруднительно. Конечно, со временем, пробьются новые возможности, но это требует времени. Длительного. А под ситуацию наши "друзья" приспособиться еще не желают. Не чувствуют новых течений. Когда - нибудь, конечно, почувствуют, но для меня это будет уже поздно. Я увяз по уши здесь и сейчас. Один облом и привет праотцы и семейный позор. Да, еще постоянный "шорох" наводит партия депутата Олега Хворостова.
   Он собрал блок сильных экономистов, юристов, финансистов, политиков. Слыхал о таком Хворостове?
  -- Конечно. Новости смотрю. Но он же молодой!
  -- Молодой. Умный, наглый, непробиваемый. Прет, как танк. К сожалению, хороший полемист с крепкими нервами. Да, не один он такой. Ситуация кардинально меняется. Такие деньги таким образом стало делать опасно. Маятник качнулся в другую сторону.
  -- Не понимаю твоих сожалений. Не хотелось бы огорчать тебя, но мне эти люди нравятся. По моему - честные.
  -- Хорошо им быть честными. Им не надо было пробиваться из провинции. Выросли на всем готовом.
   Ты запись смотрел. Понял все, я надеюсь. Какая - никакая подстраховка. Кроме нашего, московского есть еще оффшорная компания. Туда перечисляются деньги из разных мест. Дальше только я знаю коды и пароли, чтобы распорядиться поступлениями и выплатить их. Ты понял, кому и за какие заслуги. Последний законопроект, принятие которого было беспрецедентно важно для иностранных друзей был оплачен столь же беспрецедентно щедро. Он позволил бы "друзьям" скупать российскую землю с ее недрами на законном основании. Ничто не предвещало провала, Васька собрал необходимый кворум и уже подсчитыва доходы. Первое голосование необходимо было проплатить. Но здесь я пропадаю. Испаряюсь...
  -- И тырю часть поступлений, - подсказал Артем.
  -- Меня начинают искать, - продолжал Реутов - старший, не обращая внимания на реплику сына. - Васька Ананьин закупает время на телевидении, журналистов. Он в панике, если голосование не проходит, а непроплаченное оно не проходит, самое легкое для него - безболезненно отравиться.
  -- Я не понял, зачем ты ввязался в это дело? Вернул бы деньги, отказался и жил спокойно. Ты , мама и я. Жили бы скромнее. И эта Англия мне на фига? Дома лучше.
  -- Я ввязался в эти дела столько лет назад, что "соскочить" и жить спокойно это из области фантастики. Я знаю столько, что после отказа проживу десять минут. Потом скончаюсь от "острого сердечного приступа". А продолжать так дальше - я объяснил. Эти дела теперь провальны. В любом случае, вас с мамой я обеспечил. Я не хочу, чтобы ты для чужих дядей каштаны из огня таскал. Тебе нужно иметь свое дело...
  -- А я не хочу быть изгнанником, - перебил Артем, - хочу жить в своей стране.
   Зазвонил телефон. Отцу что - то сообщили, он поблагодарил и отключил телефон. Раскрыл "Новый Завет", достал оттуда конверт и протянул его Артему.
  -- Возьми. Распечатаешь его в Англии. Там "золотая" карточка,все твои банковские реквизиты, страховые полиса. Береги полиса, как зеницу ока. Это ваше с мамой будущее. Все документы на имя Артема Высоцкого. Будешь теперь носить фамилию матери.
  -- Я не хочу в Англию. Я хочу домой в Москву. Домой хочу, - повторил он. И в Сибирь мне надо.
  -- Зачем в Сибирь?
  -- Друг у меня там. Володя. Самый надежный друг. Да еще Агриппина, в лесу живет старушка. И Арсений Игоревич. Начальник зоны Должен я им. Они мне жизнь спасли.
  -- Так вышли деньги из Эксетера.
  -- Причем тут деньги...Да, ты не поймешь.
  -- Отчего же? Понимаю: сума да тюрьма в одном флаконе.
  -- И медведь там... Сладостей хочет...- не сдавался Артем.
  -- Ты случаем, не рехнулся? Какой "Медведь"? Фракция такая была! Или Винни - Пух?
  -- Это ты рехнулся на своих махинациях! Это зверь такой, лохматый. По лесу ходит, лапами машет, конфет прости... Совсем очеловечился. Дурак...
  -- М -да-а-а-а...- протянул Реутов, - вот что, сынок, я конечно виноват - мало тобой занимался. Что - то не доглядел, что - то пропустил, но сейчас ты выполнишь все, что я скажу, вернее попрошу. В Москву ты вернешься, когда закончишь учебу. Сейчас ты будешь под наблюдением. У матери, кроме тебя, никого не осталось. Не говори ей обо мне. Никому не говори. Я провожу тебя до самолета. Это самолет моего приятеля. Больше мы никогда не увидимся.
   Когда Ростислав Реутов вернулся в гостинницу он был совершенно спокоен. За сына он больше не беспокоился. Самолет доставит его до Англии.
   Заказал охлажденное шампанское. Правда, он его терпеть не мог, но так принято - завершил дело - выпил шампанское. А банкир Реутов завершил самое крупное дело своей жизни. Последнее.
   Он сидел в кресле, цедил шампанское и смотрел на океан и заходящее солнце. Он приготовился ждать. Ждать чего - то неизвестного. Но то, что это неизвестное случится, Ростислав Алексеевич не сомневался.
   "Неизвестное" вошло в образе гостинничного лакея в белых перчатках, с подносом в руках. Банкир на него даже не оглянулся.
   Лакей включил в холле розовую лампу, убавил интенсивность света. Расставил кофейник, чашку, фрукты. Снял салфетку с блюдца. На нем оказался шприц. Молниеносным движением фокусника он всадил тонкую иглу в голову постояльца. Тот, не издав ни звука, уронил голову на грудь. Служащий бесшумно исчез во мраке.
   Утром местный врач сообщил испуганному персоналу гостиницы,что их постоялец скоропостижно скончался от обширного инфаркта.
   Головную боль полиции доставила страховка жизни умершего на очень крупную сумму в пользу его супруги.
  
  
  
   Глава 11
  
  
   Июнь 2003. Бретань.
  
   "Что - то притомилась я от красивственной жизни", - жаловалась я самой себе, направляясь в последний курортный городок на изумрудном берегу.
   Меня настораживало нарастающее чувство собственного беспокойства. "Что может здесь случиться со мной? В этих благословенных краях явно давно ничего не происходит", - так я себя успокаивала, а сама поглядывала по сторонам. Я не могла избавиться от навязчивой мысли, что за мной следят.
   Причем, чувство это появилось еще в Сен - Мало, когда я рассматривала экспонаты. Почувствовав взгляд, я обернулась и увидела девушку в шортах и бейсболке, которая, стоя спиной ко мне пудрила нос, затем, неспеша убрала пудреницу, посмотрела на часы и пошла, вероятно, к выходу. Кроме девушки, в зале находился еще плотный парень, уткнувшийся в каталог.
   Когда я отъезжала, синее "рено" двинулось за моей машиной, но потом исчезло из поля зрения. То ли за мной действительно кто - то следит, то ли у меня мания преследования.
   В дурном настроении я въехала в уютный городок, медленно проехала по улицам, высматривая гостинницу. Ничего не увидев, остановила пожилую женщину:
  -- Добрый день, мадам. Не подскажете, где здесь гостинница?
  -- Что вы, - ответила женщина,- вряд ли вы сейчас сможете рассчитывать на свободный номер. Послезавтра начинается фестиваль искусств и продлится неделю. Вы ведь на него приехали?
  -- Что же мне делать? - всполошилась я, игнорируя вопрос.- Может мне кто - то сдаст комнату? Вы никого порекомендовать не можете?
  -- В конце улицы, слева, у обрыва стоит дом месье Фонтейна. У него в прошлом году жена умерла, а дети разъехались. Сейчас он один живет. Спросите, может пустит.
  -- Благодарю вас, мадам.
   Притормозив у дома месье Фонтейна, я вышла и направилась к калитке. На столбе ворот сидел огромный котяра с хмурой мордой.
  -- Привет, киса.Что, жизнь не радует? - попыталась подлизаться я.
   Кот встал, потянулся, выгнув спину, спрыгнул с ворот, не обращая на меня внимания, прошел пару метров и свернул за угол.
   А вот хозяин оказался чрезвычайно любезным господином. Он выделил просторную комнату на втором этаже. Окна выходили в сад. Можно было любоваться плодовыми деревьями и рядом кроличьих клеток. Я показала паспорт, договорилась о цене, принесла вещи из багажника, и закрыв машину, спросила хозяина как пройти на пляж или хотя бы выйти на пологий берег.
  -- Вам проще идти по дороге вдоль обрыва. Увидите спуск и полосатые палатки. Это и есть пляж. За ним еще один.
   Я так и поступила. Увидев палатки в синюю и белую полоски, спустилась на пляж.
   Выкупавшись, я растянулась на полотенце и почувствовала себя почти счастливой. Все тревоги куда - то испарились.
   Вернулась к месту своего временного проживания, когда начало смеркаться. Встретил меня страшно довольный месье Фонтейн.
  -- Ах мадам, вы разминулись со своими друзьями. Они вас ждали минут пятнадцать и вот уже полчаса, как ушли. Идемте в кухню, я вас чаем напою. Вы, русские, любите чай. Камамбер у меня нежнейший, пирог яблочный и джем - сам варил.
  -- Постойте, какие друзья? У меня здесь нет друзей. Я путешествую одна.
  -- Как нет друзей? Такая симпатичная пара молодых людей - юноша очень смуглый и девушка в бейсболке. Кажется на синем "рено" приехали. Спрашивают: " У вас отсановилась мадам Юлия Басманофф? У вашего дома ее машина стоит. Мы должны были здесь встретиться". "У меня", - говорю. Только сейчас на пляж ушла, идите, там ее встретите.
  -- "Может, мы ее в своей машине подождем?"
  -- "Ну, это уже как вы хотите," - сказал я и пошел к кроликам. Но тут девушка так восхитилась кролями. В детстве, говорит, у нее были. Даже вызвалась клетки помочь почистить...Хорошая девушка. Минут десять кроликами восхищалась. Потом я в дом пошел, а ее парень позвал и они уехали. Идемте чай пить...- напомнил хозяин.
   Я стремглав понеслась в свою комнату. Паспорт, кредитка и деньги - все на месте. Бегло осмотрела вещи - ничего не пропало. В дверь просунулся обеспокоенный месье Фонтейн:
  -- Что нибудь пропало? Кто эти люди? Они, правда, ваши знакомые?
  -- Нет, у меня здесь нет знакомых.
  -- А что же они хотели? Откуда им известна ваша фамилия?
  -- Хотелось бы мне это самой узнать.
   Уже, засыпая, у меня в мозгу пронеслась догадка. Я вскочила и стала искать пакет с отснятыми пленками. Его нигде не было, хотя пленка в фотоаппарате была на месте. Почему? Кто-то спугнул вора? А может,пакет в машине остался?
   Все мне вдруг показалось здесь чужим и чуждым. Завтра я решила уезжать домой.
   Ночью мне приснился восхитительный сон. Во сне я легко могла растворяться в воздухе и ускользать. Как Чеширский кот.
  
  
   ***
  
  
   Жоффре выглядел угрюмым. Действительно, сегодняшний день для импозантного кота господина Фонтейна не заладился с утра.
   Вначале он пропустил колоссальную драку соседских котов. А все потому, что на другом конце улицы резали свинью. И был бы толк от его присутствия. Так ведь нет же! Печенку все равно забрала старая мадам Обрэ для своих мерзких мопсов. Спрятавшись в кустах, он глотая слюну, с мрачной неприязнью смотрел, как эти мерзкие твари чавкали, перемазав морды кровью, как жадно пожирали эту вкуснятину.
   Затем, двуногое гнусное существо с визгом схватило его за солидный хвост, а когда Жоффре оказал достойное сопротивление и показал, что подобная фамильярность неприемлема, в него полетело пластиковое ведро. Пришлось удирать.
   Внезапно его внимание привлекла старая, хромая ворона. Нет, птица решительно издевалась над ним, прыгая в столь опасной для себя близости.
   Из полуоткрытой кошачьей пасти раздался дребезжащий, плотоядный скрип и кот, прижавшись к земле пополз к вороне. Птица то и дело взлетала и опускалась , дразня кота. Затем, хромая, побежала к краю отвесного берега.
   Жоффре, стремглав кинулся на птицу, но в долю секунды та взлетела над обрывом, а кот непонимающе остановился на краю и чихнул. Снизу, от остова догорающей и чадящей машины поднимались клубы вонючего дыма.
   А ворона тем временем, опустившись на берег, что - то высматривала и выклевывала в груде рассыпавшихся крупных раковин. Нашла и схватила это "что - то" за длинную цепь. На цепи висел какой - то предмет, поблескивавший в лучах восходящего солнца. Жоффре был котом многоопытным и прекрасно понимал, что добыча дурной птицы абсолютно несъедобна. В отличие от нее самой.
   Но ворона уже улетала в сторону моря в одном, только ей известном направлении.
   Выражение морды Жоффре снова стало угрюмым. Определенно, сегодня был не его день.
  
  
   2004 г. Рига
  
  
   Следующий роман Ларисы Соколовой из этого цикла
  
   "Поезд на Харбин"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   47
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"