Соколова Надежда : другие произведения.

Чужой мир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.72*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Родителей все же надо слушать. Иногда непослушание ведет к смерти. Или к чему похуже. Девушка после смерти матери внезапно попадает в другой, чуждый ей, жестокий мир, убивающий всех, кто слаб духом и телом. Героине предстоит выжить и там и, возможно, вернуться домой. Из-за перехода на другой договор с издательством здесь выставляю только ознакомительный фрагмент. Вся книга тут: https://www.litres.ru/nadezhda-sokolova-13329766/chuzhoy-mir/ или https://mybook.ru/author/nadezhda-sokolova-3/chuzhoj-mir-4/
  Мать всегда запрещала ей подниматься наверх, на второй этаж их дома.
  - Не смей, слышишь? Что бы ни случилось, не смей идти наверх. Обещай мне.
  Она послушно кивала и обещала, хотя соблазн был велик: ей постоянно казалось, что там, наверху, кто-то есть.
  - Мама... Там кто-то ходит... Слышишь, шаги?
  Мать гладила ее по волосам и прижимала к себе, будто пытаясь защитить от неведомого врага:
  - Ну что ты, глупенькая. Это всего лишь рассохшийся от старости пол. Нет там никого. Никого нет.
  Нет, конечно, нет. Только почему же так ужасают деревянная дверь с непонятным узорчатым витражом между этажами и винтовая лестница, ведущая наверх?
  Мать умерла, когда она закончила колледж. Просто однажды не проснулась. Инфаркт, сказали врачи. Может, и так. Только на лице у родного человека застыл совершенно дикий ужас. Почему? Кого женщина увидела перед смертью?
  На следующее утро после похорон она заставила себя подняться наверх. Просто так. Чтобы убедиться, что ее страхи - пустяк, детские фантазии.
  Ничего. Пустые комнаты. Пустой коридор. Только зеркало у широкого пыльного окна. Она подошла, решив поправить прическу - на поминки должны были прийти соседи, надо было, несмотря на горе, выглядеть прилично. На нее посмотрело чужое лицо.
  
  Вот уже год, как она жила в чужом мире. Мире загадочном, жестоком, чуждом ей. Рабыня. Бесправная кукла, не имеющая ни свободы, ни своих желаний, ничего. Каждый день одно и то же: бесконечная, однообразная работа в саду, на поле, на заднем дворе господского дома. Работа тяжелая, выматывающая, забирающая и силы, и эмоции, словно вампир - кровь. Она не помнила, как оказалась здесь, не знала, что случилось с ней после того, как она, ослушавшись приказа матери, все же побывала на втором этаже их дома, не понимала, что творится в этом мире и почему ее переместили именно сюда. Чтобы не сойти с ума и не стать похожей на тень, как ее товарки вокруг, она заставляла себя по вечерам считать отметки на стене, те самые отметки, что ставила сама по утрам, чтобы не забыть саму себя и не потерять разум.
  Равнодушно собирая в саду крупные серые плоды, которые местное население охотно употребляло в пищу, она услышала рядом голоса.
  - Хватит уже. И так троих потеряли. Приедет анжер, отвечать будем, как за всю группу.
  - Проблема не решена. И если мы не справимся с притолом до появления здесь начальства, отправимся за теми троими.
  - И что ты предлагаешь? Снова открывать Врата? Или отправлять наших к притолу на ужин? В качестве главного блюда?
  - Ты у нас главный. Тебе решать. Но в прошлый раз координаты были верными.
  - Я это уже слышал. Только вместо валькирии к нам попала рабыня. Да еще и вся в черном. Кто будет в следующий раз?
  Голоса удалялись, споря о чем-то своем. Их владельцы ни на секунду не обернулись на ту, что с тихим стоном упала на землю, разбросав по траве уже собранные плоды. Голова... Как же жутко болела голова...
  
  Клик. Черное нечто. Чужие глаза. 'Ты умрешь. Ты - ошибка. Ты умрешь'.
  Клик. Она на столе, похожем на операционный. Голая. Связанная. Чужие люди вокруг. Осматривают. Везде. 'Не та. Но здоровая. Самка. В барак к рабам. Вколите анедин'.
  Клик. Замок. Огромный. Странный. Страшный. Они едут мимо. Ей все равно. Люди вокруг нее боятся. 'Притол. Дома. Небо, спаси. Доехать бы живыми'.
  Клик. Барак. Женщины. Мужчины. Все с пустыми черными глазами. Движутся без цели. Роботы.
  
  Неля очнулась и несколько секунд просто лежала на земле, бездумно смотря вверх. Она в чужом мире. Прошел год. Что за гадость ей вкололи? Почему она все это время беспрекословно повиновалась любому приказу? Что делать дальше? Можно ли отсюда выбраться?
  Вопросы... Они теснились в голове, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Вопросы... Найти бы на них ответы...
  
  Вдалеке зазвучал свисток охраны. Полдня прошло. Пора на обед. Вспомнив, как здесь кормят, девушка поморщилась. Сбежать бы отсюда. Только куда? Кое-как встав с земли, она, копируя предыдущую походку зомби, поплелась в барак, служивший рабам столовой. Войдя внутрь, встала у длинного узкого окна, и на подоконнике рядом с ней мгновенно появилась плошка с месивом непонятного происхождения. Что-то густое, вязкое, серо-коричневого цвета. Стараясь не думать, из чего изготовлена ее пища, Неля с трудом начала жевать то, что было единственным средством поддержания жизни для местной обслуги.
  Конец обеда - другой свисток. Своей зомбической походкой она отправилась назад, в сад, собрала разбросанные ею же плоды и направилась к хранилищу - большим широким амбарам, поделенным на секции. Именно там хранились продукты, собираемые рабами чуть ли не каждый день. Кому идут они, эти плоды, ягоды, овощи, злаки? Уж явно не на корм тех, кто обслуживает местных господ. Значит, есть и сами господа. Те, чьи голоса она слышала? Или кто-то повыше? Как бы узнать...
  Возле амбара один из охранников, не скрываясь, насиловал рабыню. Та молча стояла, не делая ни малейшей попытки освободиться. Неля почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Захотелось отвернуться, не смотреть на этот ужас. Да, с вколотой гадостью было проще жить. Бездумно совершаешь действия, починяешься каждому, кто захочет. В том числе и тебя... Силой воли остановив поток мыслей, она зашла внутрь и высыпала в самую дальнюю секцию свои плоды. Когда возвращалась, охранник уже был один. Стоял, с довольной ухмылкой прислонившись к стенке амбара. В груди у Нели словно огонь загорелся. Захотелось взять камень, любой, какой найдет, и стереть эту ухмылку. Силой. Навсегда...
  
  Время шло, невидимое, оно исчезало, как воздух сквозь пальцы, не задерживаясь ни на миг. Она все так же была рабыней, бесправным и внешне бездумным, пустым существом, оболочкой, такой, какой ее хотели видеть надсмотрщики и охранники. Притворство давалось тяжело, а каждый день был наполнен страхом и горечью. Человеческая жизнь ничего не стоила и в ее мире, а здесь же к тем, кто имел несчастье родиться не в том классе, относились как к муравьям: эти насекомые могут быть полезны, убивая тлю, но если они выйдут за пределы муравейника, их без зазрения совести растопчут сапогом.
  Каждую неделю кого-то привозили: новички были молодыми, физически здоровыми мужчинами и женщинами. Приезжали они на крытой повозке, запряженной крупными рогатыми животными, издали похожими на волов. И у всех новеньких были пустые глаза. Все они двигались, словно зомби из фильмов ужаса. Их воля была подавлена. Они были послушны и молчаливы. Идеальные куклы для любителей поиграть с живыми существами.
  Повозка никогда не уезжала пустой: в нее усаживали тех рабынь, что были готовы скоро дать жизнь потомству. Рядом, будто тряпичные игрушки, небрежно кидали трупы 'сломавшихся кукол'.
  Распорядок дня не нарушался ни разу: ранний подъем, в полумраке, по свистку. Потом - клейкая серо-коричневая масса, заменявшая еду. До полудня - тяжелый, изнурительный труд - сбор и сортировка урожая. Обед. Тоже по свистку. Вновь работа. Вместо ужина - стакан с жидкостью, замораживающей все биологические потребности. Короткий сон. И снова - работа.
  Одежда... Эти балахоны, в которые они рядились, одеждой можно было назвать с большой натяжкой. Черные куски ткани без единого шва с отверстиями для рук и головы. Снимать их было запрещено. Но раз в неделю приходил врач, приказывал раздеться и проверял здоровье. После этого старые балахоны исчезали и появлялись новые, такой же формы и кроя.
  Магия... Там, дома, Неля не задумывалась над возможностью существования настоящих колдунов и магов. Ей было комфортно и без этих знаний. Здесь же, в этом мире, магией была пропитана каждая пылинка. Казалось, что даже воздух, которым здесь дышат, магический.
  Без вколотого 'лекарства' рабская жизнь казалась одним нескончаемым потоком ужаса и боли. Хотелось забыть обо всем, что окружает, и не видеть испоротые плетью спины рабынь, наглые ухмылки охранников, бездумные глаза рабов. Забыть. Стереть из памяти. Вот только каждый день приносил все больше страданий, заставляя задумываться об искусственно оборванной жизни. Собственной жизни.
  
  Завтра приезжает высокое начальство. Эту новость весь день обсуждали охранники. Анжер. Местный военный чин. Высокий чин. И важный. Приезжает с инспекцией, как смогла уяснить для себя Неля. Почему-то вспомнился разговор в саду. Те двое, чьи голоса вернули ей волю. Они тоже говорили об анжере. И были обеспокоены его появлением. Впрочем, ее это событие никак не коснется...
  
  - Ты. Посмотри на меня.
  Неля только что вышла из хранилища. Сдав очередную порцию урожая, она собиралась отправиться за новой, когда за спиной послышались уверенные мужские шаги, а затем последовал приказ. Внутренне сжавшись от страха, она подчинилась. Повернувшись, подняла глаза. Мужчина. Высокий, плечистый брюнет в упор смотрел на нее. Глаза неестественно светлые, как будто выцветшие, взгляд цепкий и злой. Такому все равно. Где и что происходит. Главное, чтобы все шло строго по намеченному им плану. Иначе последует наказание для всех виновных. Сейчас мужчина пристально смотрел на неё. Потом нахмурился и велел:
  - Следуй за мной.
  Повернулся и пошел, не пытаясь убедиться, что рабыня идет за ним.
  Неля послушно последовала за анжером. Ведь это был он. Наверняка он. И скорее всего, он понял, что она больше не находится под действием их местной анестезии. Страх забурлил в районе живота, поднимаясь вверх, к горлу, медленно и упорно, сжимая спазмами трахею, не позволяя дышать.
  Если это анжер, если он все знает... Борясь с ужасом, девушка заставляла себя вдыхать необходимый для жизни воздух, пусть по капле, пусть медленно.
  - Дыши. - Сказано было спокойно и безразлично, и рабыня закашлялась от нахлынувшего воздуха, только сейчас осознав, что практически не дышала последние несколько минут. Откашлявшись, она подняла голову и обнаружила, что на нее внимательно смотрит тот самый анжер, стоящий посередине пышно обставленной комнаты. Инстинкт самосохранения (или же оставшаяся в крови анестезия) заставил ее моментально отвести взгляд и опустить глаза на паркетный пол.
  - Ты - та, кого вытянули через Врата?
  Плохо понимая, о чем ее спрашивают, Неля покорно ответила:
  - Да, господин.
  - Откуда ты? Твоя планета?
  Здесь знают астрономию? Впрочем, если они знакомы с магией, то почему бы им не понимать, что существуют и другие миры...
  - Земля, господин.
  - Как ты освободилась от анедина?
  Анедин? Та самая анестезия, которую вкалывают здесь всем рабам?
  - Я... Я не знаю, господин... Я вспомнила, как попала сюда, а потом поняла, что снова контролирую свои чувства и желания...
  - Что было порталом?
  О чем он сейчас?
  - Простите, господин? Я не понимаю. Какой портал?
  - Как ты попала сюда? Что открыла Врата там, в твоем мире?
  - Зеркало. Оно стояло у меня дома.
  Последняя фраза явно была лишней. Мужские пальцы, длинные, тонкие и ухоженные, мгновенно схватили ее за подбородок и насильно подняли голову.
  - Смотри на меня.
  Глаза, острые, как сапожное шило, выворачивали душу наизнанку, пытаясь добраться до каких-то только им ведомых глубин.
  - Блок. Умелый. На всё. Странно...
  Что? О чем он?
  - Ты одна жила там?
  Где? В доме?
  - Нет, господин. Вместе с матерью.
  Мужчина напрягся, взгляд из острого превратила в обжигающий.
  - Опиши ее.
  - Высокая, светловолосая, худая, с голубыми глазами...
  - ... и шрамом под губой, на подбородке, - закончили за нее. Неля растерянно моргнула. Он знал ее мать? Но как?
  Ответа девушка не получила. Анжер отпустил ее подбородок и вновь приступил к допросу:
  - Как? Как ты оказалась возле зеркала? И почему ты? Где она?
  Захотелось свернуться в клубок и выплакать всю свою боль.
  - Она... Умерла... Я понялась наверх случайно, увидела зеркало, подошла... и очутилась здесь...
  Её собеседник скривился:
  - Везет, как орку.
  Звон колокольчика, высокий, мелодичный, разнесся по всему дому, и дверь отворилась, пропуская в комнату человечка небольшого роста с длинной белой бородой.
  - Лод, отправь ее в господскую комнату. Приставь служанку. Пусть приведет это чучело в порядок.
  Длинный коридор, крутая лестница на второй этаж с позолоченными периллами, слуга, величаво шедший впереди - все это казалось сном, очередным кошмаром, часто будившим ее в детстве. Но тогда была мать, она прижимала дочь к груди и шептала успокаивающие слова, разгоняя тьму и отгоняя страх. Здесь же Неля была одна. И помощи ждать не приходилось ни от кого.
  Комната напомнила девушке спальное место какой-нибудь принцессы или королевы из детской книжки с картинками - широкая кровать с балдахином посередине помещения, у большого, в полстены, окна туалетный столик, рядом - кресло. И пара дверей, ведущих непонятно куда.
  Впусти ее внутрь, человечек ушел. Дверь захлопнулась. Неля почувствовала себя мышью в мышеловке.
  Сесть на постель девушка побоялась и чтобы чем-то себя занять, подошла к окну, выглянула наружу. Двор со шныряющими повсюду слугами, утопал в зелени деревьев, росших по периметру. Вдалеке чернели узкие полоски земли. Поля? Те самые, на которых она не раз собирала урожай? Значит, она попала в господский дом. И что теперь будет? Чего хочет от нее этот жуткий анжер?
  За массивной, оббитой железом входной дверью раздались шаги. Неля повернулась. Вошедшая в комнату служанка средних лет, в накрахмаленном чепчике и белоснежном переднике, брезгливо поджала губы, заметив девушку, но промолчала, оставив свое, явно неприятное для гостьи мнение, при себе. Подойдя к одной из дверей в комнате, женщина повернула ручку. Образовался проход, в который и зашла прислуга. Чуть помедлив, Неля последовала ее примеру и оказалась в современного вида ванной комнате.
  Мыли ее долго, усадив в ванну и скребя мочалкой по телу. Кранов не было, вода шла прямо из стены, непрерывной струей. Напор увеличивался или уменьшался при надавливании на изразцы, коими была выложена стена. Руки мойщицы были грубыми, движения - порывистыми. Было видно, что женщина выполняет свою работу неохотно, что ей не по рангу ухаживать за сборщицей урожая.
  Одежду Неле не дали - вытерев полотенцем, отправили голой в комнату. Там уже ждал анжер. Под его внимательным взглядом, медленно скользившим по ее телу от макушки до пят, рабыня залилась краской стыда, но прикрыться не посмела - слишком глубоко в кровь въелась необходимость повиноваться хозяевам. Зачем он смотрит? Что он там увидит? Худая, бледная, чересчур высокая, больше метра восьмидесяти (хотя он выше... пусть и ненамного...) волосы - черные, короткие, глаза - серые и, наверное, тусклые от голода и усталости, рот слишком широкий... Ничего особенного... Пугало...
  - Ты дева?
  Пятна на щеках из красных превратились в малиновые. Как же стыдно...
  - Да, господин.
  - Сколько лет?
  - Двадцать, господин.
  - Старуха. Ирга, одень её.
  Под наблюдением хозяина служанка действовала намного аккуратней. Серые панталоны, корсет, длинное, до щиколоток, платье темно-синего цвета. Неля покорно поворачивалась, чувствуя себя манекеном. Или чем похуже. Жаль, не погибла тогда, при переходе. А ведь чужие глаза обещали смерть...
  На ноги - туфли-лодочки. Волосы завязать в пучок. Действительно, старуха.
  - Ирга - вон. Ты - сядь.
  Женщина быстрым шагом покинула комнату. Рабыня покорно присела на кровать, повернулась к хозяину, усевшемуся на другом конце постели.
  - Жить хочешь?
  Странный вопрос.
  - Да, господин.
  
  Стражники равнодушно скользнули взглядом по дурнушке, пожелавшей выйти из поместья. Мало ли желающих уйти отсюда. Может, очередная игрушка анжера. Кто их, богатых, знает. Ворота бесшумно распахнулись, пропуская фигуру в темно-синем платье, и так же бесшумно закрылись. Свободна. Надолго ли? Может, стоило отказаться? Мама, как же ты была права... Прости свою глупую дочь...
  С каждым шагом становилось все холодней: магия поместья стремительно таяла, и вот уже Неля идет по заснеженному полю. Трикотажное платье и туфли-лодочки. Не очень-то хорошая защита от мороза и снега. Если ее не убьет притол, то ему поможет воспаление легких...
  Притол. Таинственный враг анжера. Тот, о ком ничего не известно. Тот, кем пугают детей. Тот, кого невозможно убить. Куда она идет? Зачем? Надо было оставаться в поместье. Может, ей было бы позволено... Как же холодно... Она не дойдет... Надоело... Всё надоело... Хочется лечь, зарыться в этот пушистый снег, уснуть...
  
  Её разбудило кошачье мурчание. Кошка? Откуда в снегу кошка? Неля открыла глаза. Нет, она не в снегу. Небольшая, довольно скудно обставленная комната: стол, стул, кровать, шкаф, тумбочка. Всё. И кошка мурлыкает рядом, на подушке. Девушка моргнула. Она дошла? Но как? Кто ее перенес сюда? И чья это комната? Неля перевела взгляд на себя: одеяло. Кто-то заботливо укрыл ее пуховым одеялом. И, судя по ощущениям, она все еще в своем платье. Удостовериться в этом рабыня не успела: дверь открылась, пропуская внутрь ребенка лет восьми.
  Мальчик был среднего роста, плотным, если не сказать толстым, и улыбчивым. Очень улыбчивым. Рабыня давно не видела такого искреннего и открытого выражения эмоций.
  - Привет, - ее гость подошел и присел на стул, оказавшийся мгновенно напротив кровати. Маг? Или все в доме напитано магией и подчиняется желанию господ? - Проснулась? Тебя Сина разбудила?
  В ответ - шипение. Сина - это, похоже, кошка.
  - Она не любит меня, - доверчиво сообщил ребенок. - Но папа говорит, что это пройдет. Папа придет скоро, наверное, разрешит тебе вставать. И тогда мы с тобой поиграем. Да?
  - Артон, ты опять здесь? - Мужчина был таким огромным, что, казалось, занимал всю комнату. Появился он ниоткуда, как будто соткался из воздуха. - Я тебе уже сказал: наша гостья сейчас болеет. Забирай Сину, и идите во двор.
  - Хорошо, папа, - ничуть не расстроившись, кивнул мальчик. Кошка зашипела и выгнула спину, но все же позволила - взять себя на руки и унести из комнаты.
  - Как ты себя чувствуешь? - Садиться мужчина не стал, остался стоять напротив кровати, пристально глядя на девушку.
  - Спасибо. Хорошо.
  Кто это? Как к нему обращаться?
  - Тебе придется еще сутки полежать. Болезнь еще не покинула тебя. Я пришлю служанку. Она выполнит любой твой приказ.
  Дверь закрылась. Видимо, встреча закончена... Знать бы еще, к кому она попала...
  
  Лежать было скучно, встать что-то мешало - тело было в буквальном смысле деревянным и отказывалось двигаться. В комнате рассматривать было нечего: мебель вся гладкая, однотонная, серого цвета.
  Память вернула Нелю в детство. Мать никогда не рассказывала о своей жизни до нее, до Нели, ни с кем не встречалась, вела отшельнический образ жизни. Кем она работала? Как зарабатывала на жизнь? Девушка не знала, но тогда, в детстве, ей и в голову не приходило спрашивать об этом. У нее всегда были игрушки, книги, чистая и нарядная одежда. Мать баловала свою кровиночку, но почему-то не пустила в школу, оставив на домашнем обучении. Странное было это обучение. Большинство предметов мать преподавала дочери сама, а если приходилось звать учителя, женщина настаивала на присутствии на уроке. Дочь она не упускала из виду, казалось, ни на секунду. И все же не уберегла...
  Мать. Умершая по непонятной причине родная женщина. Кто тебя убил? И почему ты запрещала подходить к зеркалу? Ведь недаром же оно стояло на совершенно пустом этаже... Да, этот мир ужасен. Но... Только ли из-за него ты внушала дочери страх перед винтовой лестницей и тем, что наверху? Или тебя страшил сам переход и пугали чужие глаза, грозившие твоей Неле смертью?
Оценка: 7.72*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"