Соколова Надежда : другие произведения.

Ведьма работает

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.66*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто похищает людей в Китеже? Почему Баба Яга воюет с домовыми? В кого влюблен цирх? Ведьма Лена снова везде сует свой любопытный нос. 4-я книга цикла. Из-за перехода на другой договор с издательством здесь выставляю только ознакомительный фрагмент. Вся книга тут: https://www.litres.ru/nadezhda-sokolova-13329766/vedma-rabotaet/ или https://mybook.ru/author/nadezhda-sokolova-3/vedma-rabotaet/
  Глава 1
  Плохое началишко не к доброму концу
  
  Магдалена:
   Комендантский час - самая отвратительна штука из всех, что я знаю. Особенно когда привык постоянно перемещаться без непонятных жестких границ туда, куда тебе хочется, и тогда, когда хочется. Нет, ну в самом же деле, кто вообще придумал ограничивать свободу передвижения населению, не слушая его и заявляя почему-то, что это ему же во благо? А если чей-нибудь горячо любимый супруг вовремя не успеет появиться под недремлющее око своей благоверной супруги и, побоявшись попасть в руки стрельцам из патруля, опрометчиво решит заночевать у друзей? Кто потом вообще сможет поверить, что ночевал он исключительно лишь по великой необходимости у некоего близкого друга, а тот, друг его, никого не предупредив, возьми и отправься утром в далекое путешествие по своим надобностям, вероломно подставив непутевого муженька и одним махом лишив несчастного законного алиби. Это ж сразу же разные подозрения, скандалы, выяснения отношений начнутся. Нет, ячейка общества не распадется, естественно, не положено это, но трещину точно даст. Вот и кому это надо, я вас спрашиваю?
   А самое главное - это до сих пор непонятная мне отвратительная рутинная необходимость начальника Тайного отдела то есть моей скромной персоны, из-за небольшого штата работников присутствовать по ночам при допросе вот таких-то несознательных граждан, которых бдительные патрули приводят к моему флигелю каждую ночь буквально десятками. И ведь уперся Елисей рогом: нет, и всё тут. Не спорь, ведьма. Я и город своим повелением закрыл, и комендантский час ввел, всё, чтобы тебе работу облегчить. Так что трудись, дорогая, на благо ставшего уже родным государства, помогая батюшке-царю порядок поддерживать, ищи татей и наказывай их по всей строгости закона.
   В общем, спала я плохо, можно даже сказать отвратительно, уже неделю и выглядела так, что от меня в страхе шарахались все упыри на окрестных кладбищах, видимо, принимая за одну из них, только более древнюю, опытную, страшную и злую.
   Вот и сидевший сейчас передо мной, по другую сторону стола, неказистый мужичок лет тридцати-тридцати пяти, сине-зеленый от ужаса, в потертом кафтане и почему-то лаптях на босу ногу (что это еще за сельская мода?!? В Китеже никогда подобное не носили!), пытался смотреть куда угодно, только не на всеми любимого начальника Тайной канцелярии, и мямлил что-то непонятное, с надеждой вставляя каждые пять-семь минут:
   - Не виноват я, матушка ведьма, видят боги, не виноват, отпусти, всеми богами тебя молю.
   Всеми, да? И Мороком тоже? Ну спасибо, добрый человек. Только бога смерти мне для полного счастья сейчас и не хватало. Как там недавно один умник оправдывался, когда объяснял, почему его дражайшая, горячо любимая теща внезапно к Мороку отправилась? Я, мол, просто богов перепутал, много их слишком в нашей вере. Хотел, мол, спасительнице и заступнице Радужнице помолиться о здоровье моей ненаглядной родственницы, а вишь ты, как получилось-то: злобный бог как-то сам собой на ум вдруг пришёл. Судья, впрочем, только посмеялся с такого нехитрого объяснения и во внимание его не принял. Да и у женщины на шее след от веревки обнаружили. Так что отправили того товарища на вечное поселение в Мороковы пустоши, вслед за тещей. Впрочем, такое я вслух не сказала, лишь ворчала потихоньку про себя и, удобно устроившись в своем мягком 'начальственном' кресле, с подушечкой под спиной, раз за разом задавала мужику один и тот же вопрос:
   - Что ты делал после десяти часов ночи на улице в трех кварталах от собственного дома?
   Он мялся, менял цвет лица с красного на белый, отводил глаза, лихорадочно пытаясь придумать достойный ответ, а я все больше раздражалась и чувствовала, что терпение мое утекает сквозь пальцы, аки песок. Вот доведет же до членовредительства, ей-богу. И что мне потом, этого калеку самой же и лечить?
   Устало вздохнув и мысленно уже растянувшись на постели, такой манящей и желанной, я все же решила дать нынешнему нарушителю последний шанс:
   - Козьма, я ведь долго терпеть не буду. Или скажешь наконец, почему ночью по городу шастаешь, или превращу тебя в лягушку или жабу. Будешь в пруду квакать и комаров ловить.
   Цвет лица у мужика резко сменился с нежного сине-зеленого на землянисто-серый, сам он попытался вскочить и плюхнуться мне в ноги. Пришлось применить частичный стазис, что еще больше испугало моего собеседника.
   - Смилуйся, матушка ведьма! Не надо в жабу! Не хочу квакать! Ненавижу комаров! Пощади дурня! Это всё Линка моя, чтоб её Морок побрал! Это она, зараза такая! Она меня к тётке своей за настойкой отправила!
   Так. Уже проще. Линка, насколько я помню, это Аполлинария, супруга этого лоботряса, дама из обедневшего купеческого рода. Некрасивая, наглая, высокая, заумная. Да еще и с бородавкой под нижней губой. Осталась бы до конца своей жизни старой девой, если бы к ней не посватался несколько лет тому назад, прельстившись остатками некогда большого купеческого состояния, местный шорник, тихоня и скромник Козьма. Родители Линки, уже и не надеявшиеся сбыть 'лежалый товар', обрадовались парню, как родному, быстро выдворили опостылевшую дочурку из родных пенат с неплохим для мужика-лапотника приданым и поскорей уехали куда-то в глушь, в дальнюю деревню, где в свое время купили небольшой домик - наслаждаться тихой жизнью на природе, заниматься садом-огородом и ловить рыбу в прудах и озерах, расположенных неподалеку. Вот только что такого этой 'шпале' понадобилось ночью от своего мужа, что она и комендантского часа с патрулями не побоялась?
   - Что за настойка-то?
   Залился алым цветом, словно девица-скромница на выданье под цепким взглядом будущей свекрови, был бы свободен в движениях, наверняка стал бы елозить на стуле.
   - Так это... Я-то... Ну как бы... От мужской слабости-то...
   Как я сдержалась, чтобы не расхохотаться, сама не пойму. Вот же... Нехороший человек... Стыдно ему, видите ли, перед кем-то другим в свой мужской несостоятельности признаться. А мучить ведьму отговорками и молчанием не стыдно. Столько времени с ним потеряла. А могла бы уже спать идти.
   Дернула раздраженно за привязанный к столу колокольчик, через пару секунд в комнату заскочил дежурный стрелец и вытянулся по стойке смирно, ожидая приказа.
   - Отведи этого, - небрежно кивнула в сторону все ещё 'замороженного' мужика, - к нему домой. Стребуй с него пару серебрушек штрафа за появление на улице в не положенное время и три медяка тебе за работу.
   Штраф считался чересчур высоким, но я была не просто раздражена. Я была зла. И нарушитель порядка, видимо, это понял, потому что спорить не стал и, как только я освободила его от стазисного заклинания, рыбкой нырнул за спину охраннику. Трус.
   - Как прикажете, матушка ведьма! - гаркнул довольный будущим вознаграждением стрелец, и оба они наконец-то удалились. А я пошла спать...
  
   - Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!
   Ясочка... Мучительница...
   - Что тебе, зараза мелкая? - не открывая глаз и с трудом ворочая языком, пробормотала я.
   Маленькая бойкая черноволосая горничная, за месяцы работы давно привыкшая к моим словесным оборотам и давно вникнувшая в мой сварливый, но добрый характер, лишь весело фыркнула. И ведь не боится уже...
   - Госпожа ведьма, к вам начальник стрельцов пожаловали.
   Кто? Ники, что ли? Зачем, интересно? И где он?
   Последний вопрос я задала вслух. И получила на это недоуменный ответ:
   - Так ясное дело, в коридоре ожидают, пока вы проснетесь. Сказали, что еще жить хотят.
   Обормот...
   - Пойди передай ему, пусть заходит минут через десять. И принеси мне какой-нибудь домашний халат.
   Пока горничная, хихикая, исполняла мои поручения, я кое-как добрела до ванной.
   После того как меня чуть не убила сумасшедшая полуэльф, я выбила у Елисея в качестве награды за опасную и верную службу Их Величествам разрешение оборудовать комнату рядом с моими покоями под собственную ванную. Помещение было большим, плюс я еще его расширила с помощью умений Дани управлять свернутым пространством, и сейчас у меня были свои ванная, рукомойник, туалет и небольшой, видимый только магам, личный бассейн, как раз и находившийся в свернутом пространстве. Теперь уже не надо было каждый раз приказывать топить баню, мыться в тазу при помощи слуг или зимой в лютый мороз мерзнуть в нужнике на улице. Теперь я жила с комфортом.
   Приведя себя в относительный порядок, я, спотыкаясь на ходу и смотря на мир сквозь глазки-щелочки, с трудом, но все же вернулась в свою комнату. Ясочка, стоявшая наготове, тут же подала мне легкий шелковый халатик, в который я, кое-как попав в рукава под смешки горничной, наконец-таки влезла. Вот дождется: превращу в стрекозу и в банку посажу себе на потеху...
   - Зови его, - усевшись на постель и обложив себя подушками, велело мое сиятельство.
   Ники, высокий худощавый парень с карими глазами, вошел уставший и озабоченный, с яркими фиолетовыми синяками под глазами. После массовых убийств в Китеже несколько недель назад он забыл про сон, отдых и личную жизнь и практически все время проводил на плацу, безжалостно гоняя своих подчиненных, показавших в том деле отвратительную выучку. Результаты уже впечатляли, но оборотню все было мало, и несчастных стрельцов поднимали в пять утра, позволяли полчаса пообедать в двенадцать и отпускали на отдых в десять вечера, когда в столице начинался комендантский час. До кроватей доходили не все. Многие валились спать прямиком на плацу и на утро получали дополнительные задания за нарушение режима. Попущение было только тем, кто по графику патрулировал улицы или же дежурил у меня в канцелярии, так что желающие на эти две далеко не легкие работы никогда не переводились.
   - Шикарно выглядишь, - нахально заявил оборотень, без стеснения плюхаясь в кресло напротив постели.
   - Зеркало рядом, можешь обернуться и на себя полюбоваться, - не осталась в долгу я.
   Друг фыркнул.
   - Скажи мне, Лена, кто первый назвал тебя 33 несчастья? Пойду этому человеку в ножки поклонюсь.
   Вот же умник.
   - Ники, я полночи не спала, чтобы от тебя сомнительные комплименты выслушивать?
   - Ладно, не ершись. Признаю, погорячился. Лучше скажи, куда мой стрелец подевался?
   - Который?
   - Тот, что к тебе в дежурные вчера напросился.
   - Понятия не имею. Я отправила его проводить до дома задержанного, а сама пошла спать.
   - Да? Очень интересно. В казарму он не вернулся. И кого же он провожал?
   - Козьму-шорника. Тот почему-то за три квартала от дома после десяти часов ночи 'гулял'. Вот патруль его и поймал. Ну и ко мне, ясное дело, препроводил.
   - Так... Ладно, пойду разбираться.
   Оборотень ушел, а я, взглянув на часы и осознав, что мои работодатели давным-давно закончили свою трапезу, направилась прямиком на кухню: завтракать.
  
  Максимилиан Цирин:
   До начала лета осталось буквально три-четыре недели, хоть солнышко немилосердно припекало уже сейчас. Большинство адептов, успешно сдав экзамены и пройдя обязательную ежегодную практику, уже разъехалось по домам до сентября, оставив в академии все полученные за год знания. Их не особо удачливые товарищи должны были ждать переэкзаменовки в конце июня. Именно тогда я и принимал решение, оставить ли этих лоботрясов продолжать обучение или отправить восвояси, предварительно запечатав их магию.
   Кроме двоечников, остался еще и Арни. Возвращаться ему, гостю из далекого прошлого, одному из последних выживших цирхов, за неимением давно пропашего дома, было некуда. И естественно, что его невозможно было вытянуть сейчас из местной библиотеки. Парень там дневал и ночевал, забыв напрочь даже о еде. Вместо пищи он с жадностью поглощал очередные порции информации. Дух-хранитель не раз жаловался мне, что ему приходилось вызывать шушанов, дабы отвести ненасытного до новых знаний адепта к нему в комнату. Впрочем, и в своей комнате Арни усиленно читал все, что только попадалось под руку, и я уже всерьез опасался за его здоровье.
   - Господин ректор, да что же это такое делается-то? Да как же это возможно-то??? Да это ж у них у всех ни стыда ни совести нет! - В мой кабинет ворвалась, сметя на своем пути моего верного секретаря-эльфа, худенькая женщина среднего роста, с ярко-карими глазами и длинными волосами необычного серого цвета, на вид довольно молодая и симпатичная. Поговаривали, что в ее роду когда-то давно отметились дриады, поэтому-то преподаватель флоры Вареника Бориславская за те несколько десятков лет, что я ее знаю, и не постарела ни на каплю. И вот теперь самый скромный и тихий преподаватель магической академии, постоянный объект насмешек и вышучиваний от адептов и коллег, находилась буквально на грани истерики. И кто её опять довел?
   - Что произошло, госпожа Бориславская?
   - Вот! Вы только полюбуйтесь на это! - мне на стол плавно спланировал тетрадный листок, на котором в подробностях был изображен процесс оплодотворения драконов. Скажем так, и сам процесс, и рисунок явно не для слабой психики. И ведь никакой ауры на листике. Странно. Очень странно. И кто ж у нас такой смелый? Юные драконессы всё сдали одни из первых и давным-давно отдыхают в своем замке, забрав с собой и угрюмую нелюдимую Агату, Арни из библиотеки не выходит, его дружки все по домам разъехались.
   - Оставьте это 'художество' у меня, госпожа Бориславская. Я обязательно во всем разберусь, накажу виновного и сообщу вам.
   Всего лишь обещание, произнесенное уверенным тоном, а какой эффект!
   Признаки истерики исчезли мгновенно. Довольная преподаватель легкой бабочкой выпорхнула за дверь.
  
  Магдалена:
   Весь день у меня на душе, несмотря на чудесную погоду за окном, скребли и устраивали свои разборки матёрые мартовские кошаки. Я была почему-то твердо уверена, что история с шорником скоро получит продолжение.
   Ближе к ночи ко мне ввалился Ники, взмыленный, словно конь при забеге на дальнюю дистанцию.
   - Они пропали! - и это вместо приветствия. Кто его манерам учил?
   - Кто?
   - Шорник с женой и мой стрелец!
   Так...
   - В каком смысле 'пропали'?
   - В прямом! Я уже весь Китеж на уши поставил, мои ребята побывали во всех возможных подворотнях и злачных местах столицы! Этой троицы нигде нет!
   Очень интересно...
   - Пошли, - я с тяжелым вздохом поднялась с кресла, в котором последние несколько минут с удовольствием поедала прямо из банки вкусное фруктовое варенье, непонятно как оставшееся в кладовке с прошлого года, и в сопровождении оборотня нехотя вышла из комнаты.
   Уже было почти по-летнему тепло, и даже темной ночью мою нежную кожу аристократки не холодил, а лишь слегка подразнивал теплый весенний ветерок. Кофту я надевать не стала, отправилась на поиски в чем была: домашний атласный халат, не прикрывавший колен, и сафьянные чоботы, в которых я 'рассекала' по дворцу.
   Шли мы неспешным шагом до нужного места минут двадцать. Все время молчали, каждый был глубоко погружен в свои нерадостные мысли. За это время нас дважды останавливали стрелецкие патрули, но, распознав начальство, мгновенно отдавали честь, и мы продолжали дорогу.
   Дом как дом. Небольшой, деревянный, с узорами-оберегами на ставнях и резным петушком-флюгером, задорно вертевшимся при сильном ветре, на крыше.
   Внутри обычный домашний беспорядок, на столе скатерть с остатками ужина. И ни души. Весело...
   Прикрыв глаза, я честно постаралась нащупать хоть какой-нибудь ментальный след. Ничего. Чисто. Странно это. Не бывает таких стерильных помещений. В 'эфире', как мы, маги, изредка называем атмосферу любого места, должны быть чувства, эмоции, желания, сны и прочее. А здесь - пустота.
   - Кто-то очень умный все следы затер за собой, - открыв глаза, сообщила я напряженно ждущему в стороне оборотню. Тот расстроенно выругался.
   - И что делать?
   - Понятия не имею. Соседей опрашивали?
   - Естественно. Никто ничего не видел и не слышал.
   Совсем хорошо. Ну и кто ты, умник? Зачем тебе вдруг понадобился ничем не примечательный шорник с 'красавицей' супругой и блюстителем порядка?
   С Ники мы расстались только у ворот дворца: он направился в казармы, я - в свои покои, где меня уже давно ждал Даня. Мой леший. Высокий, молодой, симпатичный, с длинными темно-каштановыми кудрями и карими глазами. Поднявшись с кресла и придирчиво осмотрев свою драгоценную невесту с ног до головы, он покачал головой, сделал шаг вперед и прижал меня к своей груди.
   - Сильно устала? - спросил он, нежно поглаживая меня по волосам и спине.
   - Очень, - измученно выдохнула я, забывая обо всем на свете и просто тая в его объятиях.
   С тех пор как я, находясь под присмотром целителей, согласилась-таки выйти за лешего, наши с ним отношения в корне изменились. Он стал нежным, ласковым и заботливым, несколько раз в месяц приходил из леса потаенными тропками во дворец и оставался у меня до утра. Иногда я открывала портал к нему, и мы вместе наслаждались одиночеством и тишиной в лесу. Дворцовая челядь, интересовавшаяся нашими отношениями (видно, за неимением своих), создала тайно тотализатор и активно принимала ставки, как долго еще гадкая злобная ведьма будет мучить своего жениха-красавца. Когда однажды утром Ясочка, довольно хихикая, рассказала мне об этом, моим первым порывом было наслать на этих умников сильное желудочное расстройство. Но потом я передумала и поведала обо всём лешему. Тот хмыкнул и посоветовал не заморачиваться и анонимно поставить на срок в шесть месяцев. Ну... В принципе, почему и нет... Я почти уже свыклась с мыслью, что когда-нибудь этот черный день настанет, и я все равно за него выйду. Пусть будет через полгода. Какая разница...
   - Почему Елисей не отменит этот свой никому не нужный комендантский час и не откроет наконец ворота? Еще немного, и иностранные купцы начнут бунтовать.
   - Наш царь упрямый, - устало пожала я плечами, уютно устраиваясь на коленях у жениха. - Он непонятно по какой причине вбил себе в голову, что у полуэльфа могли остаться здесь некие сообщники, которые и ввели в транс ту самую убитую мной служанку, а значит, их надо поймать. Никакие доводы о возможности путешествовать порталами или о том, что все заинтересованные лица при желании могли давно покинуть город, в расчет просто не принимаются.
   Утром я доложила царской чете, недавно закончившей завтракать, о пропаже людей. Его Величество, уже одетый для каждодневной тренировочной битвы на рапирах в черные бриджи и темно-синюю рубашку, недовольно нахмурился:
   - То есть как это - ничего не смогли найти? Не испарились же они в самом деле, и по воздуху улететь не могли. Значит, где-то в городе. Пусть еще раз все обыщут.
   - Ты забываешь о порталах или потайных тропах, наподобие тех, что знает Даня. Если похититель - маг, то и он, и похищенные могут быть сейчас в любой точке планеты.
   - Но почему именно эти люди? Что такого интересного представляют из себя шорник и стрелец? - недоуменно подняла брови Её Величество, сидя в коротком парчовом халате на софе и увлеченно поедая засахаренные фрукты.
   - Если б я знала. Как-то нелогично все.
   Так и не додумавшись до каких-либо возможных причин похищения, Елисей ушел на тренировку. Василиса же сладко потянулась, томно зевнула и покачала головой:
   - Вот напрасно ты, Лена, местной светской жизнью не интересуешься. Совсем недавно в высших кругах китежской аристократии такой скандал случился!
   'Детей тебе родить надо и воспитывать их, - подумала я, - а не скандалами интересоваться. Тоже мне, 'высшие круги аристократии': пять-семь семей, не больше, пара князей, виконт, а остальные - бароны; гонора-то... выше их всех вместе взятых'.
   - И что там такое случилось? - вслух вежливо поинтересовалась я у подруги.
   - Меня на днях с неофициальным визитом посетила княгиня Жарская с дочерьми. Ты же помнишь её?
   Еще бы. Кто же не помнит Ангелину Жарскую, высокую, плоскую, как майский шест, самоуверенную заносчивую дуру, бывшую личную белошвейку и любимицу давно почившей матери Василисы, Её Величества Аглаи, удачно выскочившую замуж (видимо, исключительно по протекции царицы), несмотря на свое низкое купеческое происхождение, за князя Жарского, наперсника и друга детства Елисея, тогда еще - глупого желторотого юнца, не знавшего жизни и верившего всему, что ему говорили посторонние люди, родившую ему за пятнадцать лет брака троих дочерей, не блещущих, как и матушка, ни умом, ни красотой, ни талантом, и уже пару лет безуспешно, несмотря на все немалое состояние и титул мужа, пытавшуюся найти женихов своим драгоценным чадам. Когда я только появилась во дворце, эта глупая курица Ангелина, невзлюбившая меня непонятно по какой причине с первого взгляда, попыталась 'поставить на место зарвавшуюся молодую ведьму', но после десятка уродливых бородавок, резко выскочивших у нее на лице, поумерила свой пыл и теперь старательно обходила меня десятой дорогой, изредка пуская у меня за спиной очередную сплетню о развратной ведьме, пустившей корни в царском дворце.
   Естественно, вслух я этого не сказала.
   - И что в этот раз могло произойти в аристократических салонах?
   Иронию Василиса, естественно, уловила, но заострять на ней внимание не стала, а начала подробно рассказывать об очередном длинном и скучном вечере в доме виконта Истова, маленького сухонького старичка, развратника, пьяницы и картежника, славившегося, помимо своих пороков, еще и любовью к диковинным вещам и людям.
   - И тут виконт вдруг говорит: 'А теперь я вам представлю скомороха, умеющего отгадывать любые ваши желания, даже самые сокровенные, и читать все ваши мысли, в том числи и тайные!'. И в комнату входит карлик: маленький, уродливый, злобный, глазки как сверла, да еще и огромный горб на спине. Сначала пару-тройку интересных фокусов показал, потом какие-то непонятные стишки громко продекламировал, а напоследок начал мысли читать у всех собравшихся. Ох, что там началось! Оказалось, что чуть ли не все семейства друг другу изменяют, что милые скромные дочери баронесс Велайской и Антойской на самом деле - развращенные дуры и эгоистки, что сам виконт - тайный сводник, берущий деньги за сводничество. В общем, чуть до драки не дошло! И представляешь, этого карлика, вместо того чтобы метлой поганой из Китежа гнать, стали для развлечения к себе и другие семейства зазывать, в том числе и именитые купцы! Я вот и думаю теперь: может, и у нас такой вечер организовать? Как ты считаешь? Получится общество порадовать?
   - А Елисей что скажет? - хмыкнула я.
   - А, - беспечно отмахнулась Её Величество, - Елисея я уж точно уговорю.
   Ох, Василиса... Не знаешь ты, с кем хочешь познакомиться... Карлик, говоришь? Да еще и горбун? Ну вот и встретились, граф Жильд. Давненько не общались...
   Жильдер ант Цорал принадлежал к древнейшему аристократическому роду Фрезии, славившему своей магией, далеко не всегда действовавшей на благо людям. Цоралов считали злобными чернокнижниками, людскими ненавистниками и пособниками Дарка. Их ненавидели и боялись. Жильдер, или Жильд, как он сам себя постоянно называл, был последним представителем этой семьи. В народе ходили слухи, что боги, устав терпеть все те гадости, что натворили при жизни другие Цоралы, решили наказать Жильда за грехи его родственников и 'наградили' парня всеми возможными физическими недостатками. От этого он озлобился, возненавидел людей и стал творить бесчинства похлеще остальных в роду Цоралов. В наказание за такое поведение его лишили магии, но при нем остался его природный 'дар': Жильд умел чувствовать людей, видел все их сокровенные страхи, мечты и желания. Мысли он читать, конечно, не умел, но в человеческой психологии разбирался великолепно, чем и пользовался постоянно, с радостью сея вражду между лучшими друзьями и пылкими возлюбленными. Во Фрезии императорской властью его объявили вне закона, и он в последний момент умудрился сбежать из-под стражи. Теперь вот, как оказалось, непонятно зачем объявился в Роси, а самое главное - как-то просочился в закрытый Китеж.
   У меня к Жильду были свои давние счеты: он смеха ради опозорил мою дальнюю кузину, намеренно выставив её нимфоманкой и таким образом заставив невинную девушку из-за постоянных насмешек посторонних людей покончить жизнь самоубийством. Ну что ж, граф, пришло время платить по счетам.
  
  Даниил:
   Вот и закончилась холодная погода, унеся с собой депрессию и паршивое настроение. Теперь будет 'жарить' вплоть до середины сентября. А ведь лето еще не началось.
   Птицы уже вовсю вьют новые гнезда или селятся в старых и готовятся выращивать пернатое потомство, звери активно участвуют в ежегодных весенних брачных играх, присматривают себе пару, красуются перед соперниками. Потапыч, наконец проснувшись, снова стал основной грозой леса и практически каждый день развлекается, активно гоняя по лесу обнаглевшую за долгую зиму от полной безнаказанности молодежь. Лепота, в общем. Тишь, гладь, всеобщая благодать.
   Только я стараюсь как можно реже появляться на открытом пространстве и все свое свободное время провожу там, где меня нельзя отыскать - или в глухой чаще леса, или у себя дома: местные красавицы из близлежащих деревень с приходом тепла открыли на одного несчастного лешего самую что ни на есть настоящую охоту, каждая из них мечтает если не стать лесной владычицей, то хотя бы приятно провести со мной свободное время. И если раньше я охотно позволял им это, притворяясь 'бесхозным' добрым молодцем, и с наслаждением играл в их однообразные игры, ничего при этом никому не обещая, то теперь у меня появилась любимая девушка, невеста, и жизнь сразу обрела смысл, заиграла новыми красками.
   Магдалена... Лена... Худая, как скелет, егоза небольшого роста, с длинными черными волосами, полноватыми губами, тонким аристократическим носом и серыми глазами. Её бывший учитель, профессор Цирин, недаром называет ее 33 несчастья - у моей любимой просто дар вляпываться в различные неприятности.
   До сих пор каждый раз с содроганием вспоминаю, как увидел Лену без сознания лежавшей на страшном жертвенном алтаре, а рядом с ней - того психа со злобной усмешкой на губах, безумием - в глазах и изогнутым ритуальным ножом в руке. Мне почему-то показалось, что мы опоздали, все закончилось до нашего появления и она уже умерла, и я, забыв о постоянной необходимости сдерживать эмоции, дал волю всем бурлящим в моей душе чувствам. Плохо помню, что именно тогда произошло, так как самоконтроль мой попросту исчез, растворился под напором 'коктейля' из страха, ненависти, обреченности, горечи и злобы. Знаю только, что от того сумасшедшего Экораса не осталось тогда ни единой целой частички, а Цирин и Арни потом смотрели на меня круглыми от изумления глазами. Больше всего я боялся, что Лена, придя в себя и узнав обо всем произошедшем, испугается и не захочет никогда меня видеть, но она лишь пригрозила, полушутливо-полусерьезно, что будет каждую неделю самолично поить меня литрами валерианки, чтобы я не пугал так окружающих.
   Как только она поправилась, Елисей загрузил её работой, но мы все же находили время, чтобы встречаться, пусть и урывками. Я ночевал у нее несколько раз в месяц и по утрам не хотел никуда уходить, иногда она приходила порталом ко мне домой. Узнав о тотализаторе, я развеселился и предложил своей невесте, заранее зная результат, неплохо на этом заработать. Похоже, ей эта идея понравилась. А вот с Его Величеством у меня вышел серьезный и обстоятельный разговор. Елисей хотел знать о моих намерениях по отношению к его сотруднице, а услышав о приближающейся свадьбе, предупредил, что отпускать своего ценного работника не намерен никуда: ни в свадебное путешествие, ни в декретный отпуск. Я лишь хмыкнул и посоветовал царю-батюшке при Лене о возможных детях не заговаривать. Она и на узаконивание наших отношений с трудом согласилась, а тут - наследники. В общем, с Елисеем мы пришли к полному взаимопониманию.
   Сегодня утром, уйдя от невесты, я направился тайными тропами прямиком к Арине Яговне, или Бабе Яге, как звали ее местные. Весеннее настроение коснулось и ее: маленькая седая женщина, одетая в домашний ситцевый халат, убирала во дворе перед домом, мурлыкая себе под нос как-то незнакомый веселый мотивчик.
   - А, жених пожаловал! - Метла была тут же отставлена, старушка провела меня в дом и усадила за стол. Закипел самовар. - Как там Леночка поживает?
   Я всегда удивлялся, как Лена, чуть не поругавшись с Ягой при первом их знакомстве, сумела впоследствии без особого труда завоевать сердце пожилой женщины. Та теперь считала проказливую ведьму чуть ли не родной дочерью и в любой спорной ситуации неизменно каждый раз вставала на ее сторону.
   - Да по-старому, - улыбнулся я, с благодарностью принимая из рук хозяйки травяной чай, снимающий усталость и лечащий хворь. - Елисей завалил ее работой, весь день носится, как угорелая, а по вечерам приползает домой еле живая.
   - Ну, раз она до сих пор у него работает, значит, ее все устраивает, - хмыкнула Яга, пододвигая мне блюдце с вареньем из крыжовника, сваренным самолично старушкой в прошлом году. - Какие новости в Китеже? Мой 'племяш' еще не отменил этот свой дурацкий комендантский час?
   - Нет, всё надеется поймать злоумышленников... - Я отхлебнул напиток и откусил блинчик, макнув его предварительно в варенье. - Да, кстати. В Китеже прошлой ночью люди пропали.
   - Из закрытого города? - нахмурилась удивленно Арина Яговна, отхлебывая горячий чай из блюдца. Чашки старушка не признавала и чаевничала каждый раз по старинке. - И никаких следов?
   - Лена говорит, что там вообще ничьих следов не было: ни мыслей, ни чувств, ни эмоций.
   И я рассказал хозяйке в подробностях всё, что знал, не забывая отдавать должное ее кулинарным умениям.
  
  Магдалена:
   Званый вечер со злобным карликом в главной роли решено было устроить во дворце через двое суток. За это время Василиса планировала успеть подготовить достойный, по ее мнению, прием. Гостей должно было собраться немало: я предложила Её Величеству в этот раз пригласить не только всех местных аристократов, коих было не так уж и много, десять-пятнадцать семей, не больше, но и мало-мальски успешных купцов, в том числе и иностранных, по прихоти Елисея надолго застрявших в столице, в основном затем, чтобы создать массовку и продемонстрировать народу шикарную жизнь и развлечения его правителей. Ведь сплетни о вечере и приглашенных все равно пойдут гулять по городу, тем более среди бедных слоёв населения. Так лучше, чтобы как можно больше людей оказалось знакомым с реальным положением дел. Подруга с моими доводами в этот раз полностью согласилась и с небывалым рвением принялась руководить слугами, стараясь всё сделать по высшему разряду.
   С Его Величеством я пообщалась до этого заранее, наедине и честно рассказала ему все, что знала о звезде вечера. Царь, естественно, в восторг не пришел.
   - Ну и зачем тогда он нужен, этот урод, у меня во дворце? - хмуро спросил он, недовольный предстовшим событием и ролью собственной жены в устроении вечера.
   - Ничего ужасного он сделать не способен, так как давно лишен любой магии и теперь может только провоцировать. - Я подошла к окну и оперлась о подоконник, повернувшись лицом к Елисею, в расслабленной позе сидевшему на софе. - Не поддавайтесь на провокации, и проблем не будет. Да и вообще, Елисей, ты же знаешь, что любого преступника обязательно надо ловить на месте преступления. Вот я и собираюсь этим заняться. Пусть устроит себе последний праздничный день перед долгим пожизненным заключением. Ну или казнью. Это уж что император решит. Как только я сочту, что улик, доказывающих его виновность в подстрекательстве и провокациях, достаточно, я погружу его в стазис, перенесу в академию и сдам на руки Цирину. Так что беспокоиться здесь совершенно не о чем. Да и Василиса в кои-то веки развлечется. Нужно же и ей праздник устроить, а то от скуки глупостям разными заниматься начнет, а это уж точно ни к чему хорошему не приведет.
   С последним доводом спорить было сложно, и царь-батюшка, несмотря на свое недовольство, вынужден был смириться с предстоявшим мероприятием.
   В назначенный день и час все было готово: дворец был украшен по-весеннему слугами и зачарован мной. С потолка свисали гирлянды искусственных цветов; в вазах стояли цветы настоящие, выращенные в личной оранжерее царицы; повсюду летали магические светляки, дававшие довольно света и призванные защитить собравшихся во дворце от любой черной магии или ее всевозможных последствий. Челядь, парадно одетая, наводила последний марафет: выдраивала и так чистые, просто блестящие паркетные полы, смахивала несуществующую пыль с картин и гобеленов, развешанных в коридорах и залах, поправляла вязаные и тканые салфетки, разложенные на столах и подоконниках. Последнего атрибута я не понимала. Как по мне, - чистое мещанство. Но Её Величество настояла на своей прихоти, и салфетки разложили повсюду.
   Народ стекался во дворец весь вечер, и ко времени прихода героя дня в залах было не протолкнуться: надменные аристократы смешались с богатыми негоциантами, те в свою очередь были потеснены купцами попроще. Отдельной группой стояли иностранные послы с семьями и с легким презрением рассматривали колыхавшуюся от нетерпения массу китежан. Голубая кровь белая кость, блин. Гонора много, а суть гнилая. Тот же фрезийский посол был переведен в Китеж (читай: сослан) за непреодолимую страсть к азартным играм, приведшую его семью к полному разорению, и постоянные приступы клептомании, из-за которых во фрезийском дворце постоянно вспыхивали скандалы, а стоит и смотрит сейчас вокруг так, будто является прямым наместником бога-создателя Нареца , а это и его последним воплощением, на этой планете.
   А вот и наш скоморох в сопровождении виконта Истова пожаловал. Одет, как всегда, непонятно во что: то ли яркие половые тряпки украл и на себя нацепил, то ли свой халат порвал на лоскуты где-то. Последний бомж не рискнет облачиться в подобное. А этот снова с наслаждением эпатирует публику.
   Чтобы раньше времени не выдать себя и не попасться на глаза злобному карлику, я встала сбоку от парчовой портьеры, полностью закрывавшей меня от остальной любопытной публики, и наблюдала, как разглядывает 'высший свет' новую необычную игрушку: во взглядах, обращенных на графа Жильда, смешались разные чувства: любопытство, интерес, страх, насмешка, презрение, брезгливость, отвращение, ненависть. Надо же, как разнится отношение к карлику. Ну-ну. Это его еще 'в деле' не все видели.
   Маленький уродец шел быстро и уверенно, буквально рассекал толпу. Вскоре он уже был посредине самого большого зала во дворце. Именно в том месте было поставлено нечто вроде высокой деревянной трибуны, за которую следовало встать 'дорогому гостю', чтобы все собравшиеся смогли лицезреть его. Их Величества по моей настоятельной просьбе сидели в удобных креслах в углу зала, невидимые для постороннего взгляда. Василиса попробовала было возмутиться моим решением, но я отвела свою дражайшую подругу в сторону и посоветовала не спорить со мной, если, конечно, она не хочет, чтобы Елисей на этом вечере внезапно узнал все её многочисленные тайны и секреты. Её Величество моим советом прониклась и, больше не споря с придворной ведьмой, покорно уселась в поставленное для неё кресло, позволив закрыть себя и своего супруга пологом невидимости.
   Граф Жильд, как обычно, решил идти от простого к сложному, желая 'разогреть' толпу, подготовить ее для жарких ссор и скандалов: сначала были показаны простенькие фокусы, повторить которые, не помогая себе магией, смогла бы даже я. Однако же на собравшихся во дворце они произвели положительное впечатление. Многие аристократы и часть купцов тут же расслабились, начали удовлетворено улыбаться, потянулись к легким закускам и спиртным напиткам, выставленным гостеприимными хозяевами в изобилии на резные лакированные столики. Довольный успехом, карлик ухмыльнулся и усложнил номера: начал отгадывать различные числа, прямо как дрессированная собачка в шатре шапито. И ведь что интересно: ни разу не ошибся и не сбился. Впрочем, при должной упорной тренировке и здесь нет ничего сложного. А у Жильда было достаточно времени, чтобы улучшить свои разнообразные умения и навыки.
   Когда уже наслышанные о былых 'подвигах' графа в Китеже гости наконец-то перестали ждать от него какого-либо подвоха и под влиянием напитков забыли обо всех его дурных качествах, 'звезда вечера' неожиданно вновь показал свою истинную гадкую суть: визгливо и громко, как истеричная старая дева, впервые увидевшая в своей комнате голого мужчину, пристально уставившись на одну конкретную гостью, высокую полноватую девушку, стоявшую неподалеку от него, практически не мигая, он начал читать очередное свое 'пророческое' стихотворение, и я, боясь упустить кадр или слово, немедленно сжала в руках самозаписывающий кристалл, магическую новинку, несколько дней назад с трудом выпрошенную у Цирина как раз для подобных случаев:
  
  Колокольный звон над землей звенит,
  А у девушки боль в груди щемит:
  Ей сегодня замуж надо выходить,
  Горечь дней несчастных надо ей испить.
  
  Муж ее - красавец с бородой седой,
  Но не он ей люб, люб ей молодой.
  Да со счастием она распрощалася,
  А душа-то в клочья растрепалася.
  
  Колокольный звон - утро вешнее,
  А спокойствие ее только внешнее.
  Вот карета к храму примчалася,
  По ступенькам девица поднялася.
  
  Взгляд ее по всей по толпе скользит,
  А в толпе её мил-дружок стоит.
  А в глазах его горе плещется,
  Горе плещется, смерть мерещится.
  
  Вскрикнула она, заметалася,
  А сердечко-то от боли разорвалося...
  Колокольный звон над землей звенит.
  А девица в храме, во гробу лежит ...
  
   Да уж, очень веселая и жизнеутверждающая вещь. Карлик опять в своем репертуаре. И ведь главное, судя по мертвенной бледности, стремительно заливавшей щеки местной красавицы, снова угадал. Ну все, хватит с меня.
   Жильд, довольный созданным им переполохом, хотел раствориться в толпе и ужом выскользнуть из зала, когда я решительно преградила ему дорогу. Один взмах рукой - и на месте графа уже неподвижная статуя. Ничего, дружочек. Ты столько раз погружал своих жертв в стазис. Теперь и сам потерпи.
   На глазах у резко замолчавшей изумленной публики я открыла портал и исчезла в нем вместе с карликом.
  
  Глава 2
  Твой бы приговор да тебе ж во двор
  
  Максимилиан Цирин:
   Утро началось мелкими неприятностями организационного характера, день продолжился поджатыми недовольно губами и несправедливыми претензиями госпожи Бориславской, недовольной, что ее обидчики до сих пор не найдены и не наказаны, и я, признаюсь, с некоторым напряжением ждал вечера, стараясь даже не думать, что он, в свою очередь, может мне преподнести. Но надо сказать, вечернее событие примирило меня с неудавшимися утром и днем. Я уже заканчивал разбираться с постоянно растущей на моем столе кипой бумаг (как они размножаются? почкованием?), когда внезапно открылся портал. Сюда, в мой кабинет, доступ через портал был у пяти-семи живых существ на планете, не более. Для всех остальных данная комната была всегда магически запечатана, и попасть в нее можно было только официально, через дверь, непременно минуя моего бессменного секретаря-эльфа. На этот раз меня порадовала своим появлением Магдалена, просто сияющая от радости, одетая в воздушное голубое бальное платье с обязательным глубоким вырезом, открывающим, кажется, все, что только можно. Кокетка... А вот то, что было рядом с ней...
   - Добрый вечер, профессор!
   - Магдалена, как ты его достала? Это же редкий вид, можно сказать, почти вымерший.
   Моя бывшая ученица довольно хмыкнула:
   - Я так и знала, что вы обязательно сможете оценить мой подарок. Он по какой-то причине, мне непонятной, решил в Китеже поработать, Василиса же от скуки заинтересовалась его фигурой и пригласила сегодня вечером во дворец, устроив званый вечер. Как вы понимаете, обойтись без очередной гадости он не мог. Вот.
   И на стол лег самозаписывающий кристалл, тот самый, что магиня выпрашивала у меня всего несколько дней назад. Ну-ка посмотрим, что на этот раз произошло... Да, хорошо повеселил местное скучающее общество. Молодец.
   - Подожди, я сдам его в руки Френару, и мы пообщаемся.
   Я открыл портал.
   Френар ант Зимин, главный 'особист' Фрезии, маленький пухленький с добродушными глазками, курносым носом и простоватым лицом человечекк, уже одним своим именем наводивший страх на всех жителей империи, работал в своем темном кабинете, который я, не особо не выбирая выражений, называл каждый раз куриной клетушкой, настолько эта комната была маленькой и тесной. Стол у темной стены, несколько стульев напротив и неподалеку от двери, кресло для самого Френа, шкафы с бумагами - вот и вся скудная обстановка. Освещался кабинет постоянно тремя большими свечами, скупо горевшими на столе.
   При моем появлении 'особист' поднял голову и несколько мгновений внимательно рассматривал застывшего в стазисе Жильда. Я тем временем пододвинул 'живую статую' поближе к столу и положил возле рук Френа самозаписывающий кристалл.
   - И кому мне выдавать медаль за поимку вот 'этого'?
   - Кому ж еще. Кто у тебя был вечной проблемой во дворце пару лет назад?
   Приятель понимающе ухмыльнулся:
   - Магдалена. И почему я ни капли не удивлен.
  
   Когда я вернулся, магиня сидела у стола, хмурила свои черные брови и о чем-то сосредоточенно размышляла.
   - Профессор, как из магически закрытого города возможно украсть людей? - огорошила она меня непонятным вопросом, едва я только вышел из портала.
   - Рассказывай, - велел я, усевшись в свое кресло. - Что у вас в Китеже происходит?
   После того как Магдалена закончила, я несколько минут помолчал, обдумывая новую для меня информацию, потом уточнил:
   - Ты уверена, что магически закрыла весь город?
   - Конечно, - пожала плечами девушка. - Им просто некуда бежать. Они в городе, это точно. Но не могу же я сама в каждый подвал лезть. А стрельцы утверждают, что ничего не находят.
   - Тогда ищи места, в которые никому не хочется заходить.
   - Вы думаете, кто-то воспользовался заклинанием отвода глаз? - снова нахмурилась магиня.
   - Да. Это самый возможный из всех вариантов.
  
  Магдалена:
   Вернувшись во дворец, я попала сразу же в цепкие лапки Их Величеств. Они оба сидели на уже облюбованной ими софе в небольшом зале, том самом, в котором обычно и велись все наши разговоры.
   - Нет, Лена, ты вот скажи: обязательно было портить мне вечер?! - негодовала Василиса.
   Я лишь фыркнула в ответ на подобное обвинение. Да уж, подруга в своем стиле. Нет, чтобы спасибо сказать, что я ее отгадостей этого уродца спасла.
   - Зато как эффектно получилось, признайся. И не дуйся давай. Знаешь же: он бы одним 'пророчеством' не ограничился, захотел бы 'кровушки попить', а громкие скандалы и разоблачения вряд ли тебе нужны. А так об этом вечере еще долго говорить будут. Можешь предупредить весь высший свет Китежа, что этого самого графа они здесь больше никогда не увидят. Я об этом уже позаботилась. Кстати, что это за барышня такая чувствительная оказалась-то?
   - Дочь крупного фрезийского негоцианта, давно живущего в Китеже, Аонтила Леренская, 18 лет, - ответил вместо обидевшийся на весь мир супруги Елисей. - Семья давно прочила её в жены местному князю, не особо родовитому и богатому, да и старому к тому же, но все же не купцу, а значит, ранг-то повыше будет. Он, князь этот, кстати, тоже на вечере присутствовал. Неподалеку от невесты как раз и стоял. Ну и всё слышал, естественно. Теперь от предстоящей свадьбы планирует отказаться. Мол, зачем мне порченая невеста.
   - Понятно, - задумчиво кивнула я. - История стара, как этот мир. Батюшке Аонтилы позарез нужны высокий титул и прикрытие для расширения торговли. О чувствах дочери он подумать, естественно, не захотел. Ники не было?
   - Ты насчет пропавших китежан сейчас спрашиваешь? Нет, никаких известий.
   - А жаль. Ладно, я пошла спать. А утром думаю кое-что проверить. Может, и получится...
   И не обращая внимания на вопросительные взгляды царской четы, я отправилась в свои покои.
  
   Утром, сразу после завтрака, я выловила Ники в казармах. Выслушав мое предположение, оборотень нахмурился:
   - Я чуть позже поговорю с ребятами. Пусть сначала тренировку закончат. Мне о подобном не докладывали. Но, вполне возможно, просто посчитали это несущественным и решили не тревожить пустяками начальство.
   Пока друг разбирался со своими стрельцами, я работала с бумагами во флигеле. Поимку графа Жильда я оформила как дело государственной важности и теперь с гордостью могла утверждать, что на счету моего 'особого' отдела, несмотря на его недавнее появление и отсутствие постоянных сотрудников, теперь было целых два громких дела, раскрытых лично мной.
   - Ты была права, - с такими словами в комнату ввалился уставший и раздраженный оборотень. Прислонившись к косяку, он с негодованием продолжил: - Эти остолопы даже не подумали доложить, что в одном из районов города явно есть непонятная зона, в которую они попросту не захотели заходить. Нет, по шее они, конечно, получили. Но время-то уже упущено!
   - Пошли, - встала я из-за стола. - Пусть покажут, где именно им стало неуютно.
   Ничем не примечательный тихий спальный район почти на самой окраине города. Живет здесь по преимуществу беднота, но беднота работающая, чаще всего даже - ремесленная, поэтому серьезных разборок здесь практически не бывает, особых проблем стражам порядка этот райончик обычно не доставляет. Чтобы нас никто не заметил и своим любопытством не привлек к нам излишнее внимание, я накинула на себя, Ники и стрельца, не желавшего появляться здесь, полог невидимости. Так и шли, молча и сосредоточенно. Через несколько минут, не доходя нескольких шагов до очередного скромного домика, паренек вдруг затормозил, а затем и полностью остановился:
   - Я не могу... Мне не хочется сюда идти...
   Оборотень недовольно нахмурился. На него, как на наполовину магическое существо, подобное заклинание не действовало. Не дожидаясь, что друг начнет распекать своего нерадивого подчиненного, я покачала головой:
   - Дальше я пойду одна.
   - Ты уверена?
   - Да, Ники. Ничего со мной не случится. Если бы там был сильный маг, мы бы уже это поняли. Поверь, дым тогда стоял бы коромыслом по всему городу.
   Старый шаткий деревянный забор с отломанными местами ветхими штакетинами, небольшой дворик, полностью заросший сорняками, ни одного деревца, птиц не слышно совсем, хотя сейчас для них самое время; ветхий домик с сильно покосившейся, почти обвалившейся стеной, и почему-то запертая на обычный замок дверь. Интересно... Что ж тут воровать-то? И почему магии нет? Кто ж тут такой дурной живет? Я подергала еще, чтобы увериться полностью. Действительно, заперта на обычный замок. Внутри раздались чьи-то мужские шаги, кто-то шагал широко и четко, как уверенный в себе человек; дверь резко открылась вовнутрь, и на пороге показался щуплый паренек с аристократическим лицом, лет пятнадцати-шестнадцати, невысокий, нескладный и почему-то рыжий. Дела... Хмуро и недоверчиво мой хозяин уставился на меня:
   - Ты кто такая? Как ты сюда прошла? И что тебе надо?
   Лучше всего я за всю свою сознательную жизнь научилась только одному: самозабвенно косить под дурочку. Цирин, читая мне очередные нотации после моих постоянных проказ и безуспешно пытаясь воззвать к моей от рождения не существующей совести, каждый раз уверенно утверждал, что я - самый настоящий профессионал в этом деле, любому могу фору дать. Вот этим своим любимым делом я сейчас и занялась. Благо, перед выходом из-за жутко теплой для середины весны погоды надела сарафан, чисто крестьянскую одежду, так что теперь одна рука якобы машинально стала теребить яркую оборку на груди, отвлекая внимание паренька от моей скромной особы:
   - Ой, а вы кто? Сторож, да? Давно тут живете, да? Я травница местная, целительством вот подрабатываю. Была тут пару дней назад... Мне тут денюжку обещали за зелья приготовленные... Или не тут? Я, мабыть, заблудилась?
   И голосок потоньше, чтобы был жалостливый и плаксивый. Ну и рожицу состроить попроще, конечно. Хорошо, что у меня на лбу, в отличие от многих моих родственников, все поколения моих славных предков не отпечатались, при большом желании могу в случае чего и за крестьянку-простушку сойти. Ну? Купишься или нет?
   Купился. Смотрит самодовольно, с явным презрением и чувством собственного превосходства.
   - Травница, говоришь? Ну заходи, раз пришла. Мне травница не помешает.
   Повернулся и пошел в темный дом, даже не соизволив проверить, иду ли я следом. Нет, ну вот кто так вообще делает? Кто подставляет спину незнакомому человеку? Вот что за наивняк, а? Я такой в его возрасте уж точно не была!
   Ладно, топаю следом за ним, боясь поломать все четыре конечности в полной темноте. Он что, на свечах экономит? И опять никакой магии. Защита у места сильная, а вот его хозяин совсем без магии живет. Не сходится у меня ребус что-то... Боги! Темнотища такая, что хоть глаз выколи! Пришли наконец-то. Заходим в комнату. На улице солнце, а здесь - полумрак: единственное окошко завешено плотной темной шторой. Так, а что это там у в углу??? Не может быть...
   - Ой, у вас там мертвецы???
   Угу, и визгливости побольше. Правильно, так и надо. Вон как скривился.
   - Не верещи. Живы они. Просто спят.
   Да-да, расскажи мне об этом. Нет, то, что живы, вижу, но вот то, что ты их настойкой на дурман-траве напоил, и похоже, что не в первый раз, я тебе еще вспомню. Да и Цирин порадуется. Это ж надо: дурман-травой людей опаивать!
   - Правда? Ну ладно... Ой, а вы кто?
   Ух, ё-мое, вы посмотрите-ка, как сразу приосанился-то. Аж смотреть противно. Ты ж, паренек, прост, как две копейки. Явно бастард. Потому и волос рыжий. Из законнорожденных среди аристократов рыжих никого никогда не было. Этот цвет, по древнему поверью, как метка для тех детей, что были благородными на стороне нагуляны (за исключением императорской семьи, но там случай особый). Интересно, то чудо, что сейчас передо мной стоит, об этом знает? Или он наивно считает себя настоящим рыцарем?
   - Я?! Я - сам Кощей Бессмертный! Ты поняла, кто перед тобой??? Трепещи, травница! И смотри мне в глаза! Сейчас ты будешь спать! Спать, я сказал!
   А пафоса-то, пафоса... Ой, да меня, похоже, пытаются загипнотизировать. И как неумело! Эх ты, горе луковое. И где тебя, такого, все это время растили. И кто ж тебя воспитывал? Ну ничего толком сделать не можешь.
   Привычный взмах рукой, и рыжик стоит передо мной в той позе, в которой стазис его и застал: одна рука покоится на боку, другая вытянута в мою сторону в патетическом жесте, глаза безумно вращаются в глазницах. Да уж. Красавец, что и говорить.
   'Профессор, у меня для вас подарок'.
   Опасливое:
   'Еще один? И кто на этот раз?'
   'Сам Кощей Бессмертный'.
   Долгое молчание. Потом:
   'Это ты так умно пошутила?'
   Хмыкаю:
   'Если бы. Этот хмырь как раз и украл несколько дней назад людей из-под носа у китежских стрельцов. Гордо именует себя Кощеем. Сейчас в стазисе застыл'.
   Смешок.
   'Весело живешь, Магдалена. Самого Кощея в стазисе держишь. Открывай портал'.
   Открыла. Цирин, высокий стройный архимаг, мой бываший учитель и глава магической академии, вышел, элегантно одетый, впрочем, как обычно. Он что, и спит в этом черном костюме? Ректор между тем внимательно осмотрелся, нахмурился, увидев троих опоенных дурманом, небрежно сваленных, как мешки, в углу комнаты, потом повернулся к парнишке и прищурился:
   - Магии в нем крайне мало. А вот гонора, похоже, чересчур много. Я забираю всех. С ним пообщаюсь, надеюсь узнать много интересного; а эту троицу надо выводить из зависимости аккуратно. Сама ты с этим не справишься, знаний не хватит. Я смотрю, выпили они уже очень много. Теперь здесь только опытные целители могут помочь. Кстати... Ты заметила?
   - Что он рыжий? Да. Интересно, кто постарался?
   - Вот это-то я и хочу выяснить. Как-то не вяжется его облик с заклинанием для отвода глаз. Хотя... Мог и амулетом поработать. Но в это как-то не верится...
   Профессор аккуратно перенес через портал и 'Кощея', и троих одурманенных, а я, с наслаждением отдернув пыльную плотную штору, впустила в комнату дневной свет. Буквально сразу же в коридоре послышались уверенные шаги друга. Вот же нетерпеливый. Мог и подождать, пока позову.
   - Что здесь было? - хмуро поинтересовался оборотень, едва зайдя в помещение.
   Я пожала плечами:
   - Да вот, пообщалась с одним гипнотизером доморощенным. Звал себя Кощеем Бессмертным. Мальчишка лет шестнадцати. Рыжий, щуплый. Магии мало. Это из-за него люди пропали. Он держал их здесь и поил все время настойкой на дурман-траве. Меня загипнотизировать зачем-то попытался. Цирин забрал всех.
   - Гм... Кощей, говоришь? Да еще и рыжий? Сумасшествие какое-то. Ты комнату уже осмотрела?
   - Нет. Как раз собиралась.
   Комната как комната. Небольшая, пыльная, пустая, нежилая. И никаких улик. Ничего. В чулане и коридоре, которые я, не жалея сил, освещала магией, тоже пусто. Жаль.
   Выйдя из домика, я первым делом сняла со здания и дворика заклинание для отвода глаз и тут же услышала за спиной изумленный возглас стрельца, мявшегося неподалеку, у калитки:
   - Так это ж Аники-кузнеца дом-то! То-то я смотрю и понять не могу: местность вроде бы знакомая, а сообразить, что здесь должно быть, как-то не получается.
   Мы с оборотнем, многозначительно переглянувшись, обернулись к говорившему.
   - Что-то на кузницу совсем не похоже, - заметил Ники, внимательно смотря на подчиненного.
   Тот пожал плечами, по-видимому, не заметив скепсиса в голосе начальника:
   - Так кузнец - это не профессия, а прозвище. Он любил говорить: 'Ну вот, сейчас и подкуем дело твое'.
   Хм...
   - 'Любил'?
   - Да, госпожа ведьма, - почтительно ответил паренёк, - он был сильным черным колдуном, поговаривают, из ваших-то, из аристократов, гордый больно, да только ярко-рыжий. Исчез как-то совсем внезапно, где-то за пару месяцев до вашего здесь появления. Пропал однажды утром, словно его и не было его никогда, и вещи свои колдовские с собой забрал все. А домик этот так и остался без хозяина стоять. Людям в нем было боязно находиться: будто выгонял кто каждого, пытавшего зайти внутрь. Народ-то, грешным делом, все на домового, хранителя домика, списывал. А вот теперь как знать, может, это дух самого Аники и был... Может, он уже того... Помер давным-давно...
   Пару месяцев, говоришь? И еще один рыжий 'аристократ'? Странно все это... Надо бы царскую чету порасспросить. Может, они что интересное расскажут.
  
   - Аника-кузнец? - Елисей удивленно нахмурился. - Помню, конечно. Такого и захочешь, да не забудешь. Тот еще 'фрукт' был. 'Гнилой' полностью. Хитрый, наглый, ушлый, беспринципный. За пару серебряных монет собственную мать придушил бы, не раздумывая ни минуты. Как по мне, он был обычным шарлатаном: ничего особенного в магии не знал и не умел, так, по мелочи, крестьян попугать и медяков с них набрать. И да, действительно, был рыжим.
   - А пропал он как? И куда?
   - Да кто ж его знает-то, - пожал плечами мой работодатель, сидя вольготно в кресле с высокой спинкой и рассеянно вертя в руках небольшой кинжальчик для фруктов с ручкой, инкрустированной драгоценными каменьями, - подарок какого-то фрезийского негоцианта 'в благодарность Его Величеству царю Роси Елисею за успешное разрешение торговых проблем'. - Я никогда не вдавался в это и не старался узнать. Исчез - и слава всем известным богам. Меньше гадости будет в Китеже. А вот теперь приходишь ты и утверждаешь, что как раз в его доме и держали похищенных горожан...
  
  Максимилиан Цирин:
   Отправив одурманенных горожан в целительский корпус, я открыл портал на поляну рядом с домиком Яги. Та возилась в доме, но, почувствовав всплеск магии, вышла на крыльцо:
   - Профессор Цирин? Что-то случилось? - Старушка недоуменно взглянула на нас с липовым 'Кощеем', вытирая от муки руки о цветастый передник. Сильный маг, она старалась выполнять всю домашнюю работу без магии, утверждая, что магические потоки оказывают особое влияние на энергетику любого живого существа, меняя исподволь сущность каждого из нас. - Кто это с вами?
   - Утверждает, что ваш дальний родственник, Кощей Бессмертный, - ухмыльнулся я. - Вот, привел на очную ставку. Сможете опознать?
   Яга недоуменно вскинула брови:
   - Этот? Кощей? И к тому же рыжий? Да отпустите вы его. Никуда он отсюда не сбежит. И не сможет, к тому же. Вон, какой ужас в глазах плещется.
   Действительно, в серых глазах паренька был страх. Мальчишка явно начал понимать, что по глупости натворил за последнее время чересчур много ошибок, а значит, теперь придется за всё расплачиваться перед более опытными и умными взрослыми.
   Я отменил действие заклинания, и злоумышленник пустым мешком осел на землю. Его била крупная частая дрожь. Старушка укоризненно покачала головой, осуждаю подобное обращение с каждой разумной сущностью, и участливо склонилась над 'Кощеем':
   - Как тебя зовут, болезный?
   - К-к-костя-а... От-тец К-ко-ще-ем з-зва-а-л...
   - Отец? - недоуменно приподнял я бровь. - А отец кто?
   - А-ни-ка-к-ку-з-з-нец...
   - Слышала я о нем, - кивнула Яга. - Несколько месяцев назад исчез, словно и не было никогда. Говорят, сильный черный маг был. Тоже рыжий, кстати.
  
   Чай, которым Арина Яговна усиленно отпаивала паренька у себя на кухне, явно был заварен на успокаивающих травах, потому что уже через несколько минут 'ведьмина добыча' перестала трястись от страха и довольно связно поведала, что ничего противозаконного совершать никто не планировал. Мальчишка, забитый с детства родителями и соседями, просто хотел внимания и уважения от сверстников и взрослых и не знал другого способа добиться желаемого.
   Отец, навещавший сына у одной из своих многочисленных любовниц три-пять раз в год, недавно прислал ручную ворону с привязанной к её лапке запиской. В записке той сообщалось, что Аника-кузнец внезапно решил исчезнуть на долгое время, а сыну лучше переехать в Китеж, в бывший дом батюшки. Почему и зачем, написано не было. Зато в бумажку заботливый 'кузнец' завернул пару серебрушек ребенку на дорогу. Вот на эти-то небольшие деньги Костя, желая 'мир посмотреть и себя показать', и добрался кое-как из дома матери, стоявшего на границе с Фрезией, до славного Китежа. Успел до объявления комендантского часа. Домик нашел без проблем. Отцовская магия парня признала, но одному жить было тоскливо. Ничего другого, как, вспомнив глупое прозвище отца, создать собственную свиту и вырасти в своих глазах, мальчишка не придумал. Мать была слабой травницей. Некоторые свои знания она сыну передала. Да и отец в свое время обучил нескольким 'магическим' приемам. И ребенок возомнил себя великим магом.
   Дальше просто: слоняясь без дела по городу и успешно избегая встречи с патрулем, он увидел, что в одном из домов горит свет, а столом сидят трое. Один из них - в одежде стрельца. Отведя всем глаза, проник в комнату, подлил в еду дурмана, а когда троица уснула, пролевитировал их к дому отца.
   - Так, стоп, - недоверчиво оборвал я парня. - Ты же не маг. Откуда тебе левитация знакома?
   Костя пожал плечами:
   - Не знаю. Я с детства могу практически все, что только возможно, летать заставить. Невысоко, правда. Но с каждым годом предметы поднимаются все выше.
   - Дар у него, - пояснила сидевшая рядом со злоумышленником Яга. - Родился с ним, наверное. Вы бы, профессор, в свою академию его забрали. Пропадет он так, на улице-то.
   Вот еще криминальных элементов с сомнительным прошлым и непонятным настоящим мне в академии и не хватало. Мало там тролль с цирхом выделывают, теперь и рыжий 'Кощей' появится. Но я прекрасно понимал, что старушка права. Оставлять без присмотра этого малолетнего 'мага', тем более с такими порочными наклонностями, опасно для него самого и всех окружающих. И хоть магии у мальчишки мало, кое-что вбить ему в голову у меня, конечно, получится... И я пристально посмотрел на парня:
   - Хочешь стать настоящим магом?
   Мальчишка недоверчиво прищурился:
   - Таким, как та девчонка, что меня поймала?
   - Магдалена, - ответил я на вопросительный взгляд нашей хозяйки и вновь 'Кощею':
   - Да, но таким, как она, ты сможет стать, только будешь постоянно учиться.
  
  Магдалена:
   Давно я не была в собственном замке. Дела, навалившиеся за последние недели, как снежная лавина, заставляли забыть практически обо всем, кроме постоянной неиссякающей работы. Решив наконец-то исправить это упущение, я решительно открыла портал и буквально сразу же отпрыгнула в сторону, подальше от огненных камней, проливным дождём летевших отовсюду.
   - Видящая, - традиционное приветствие духа-лернея.
   - Хельгира, кто на нас напал?
   Тихий смешок в голове, очередная порция огня по бокам и довольное хмыканье духа:
   - Это Орги, Орли и Орни развлекаются.
   Дети Эли? Да им же несколько недель от рождения! Да уж, вот что значит неконтролируемый выброс магии...
   'Замок, перенеси меня к источнику этого безобразия'.
   Секунда - и я уже в детской. Все-таки разумный дом - это чудесно! Иначе на мебели и ремонте пришлось бы просто разориться. А так - все складывается просто превосходно: стены и мебель в комнате, несмотря на присутствие трех сильных малолетних магов, даже не оплавились, словно накрытые каким-то особым щитом, защищающим их от магических, в том числе и огненных, повреждений. Неподалеку от широкой люльки, выструганной специально для тройняшек, замученные и испуганные, сидят несчастные родители, чьей единственной заветной мечтой, похоже, уже давно является обычный долгий сон: у Эли глубокие фиолетово-черные синяки под глазами, да и сама она, кажется, изрядно похудела. Пашка весь щетиной зарос, тоже осунулся, только нос и глаза на лице видны. А тройня громко орет во все свои три луженых глотки без малейшей остановки и не переставая пышет огнем, давая фору любому разгневанному дракону. Здравствуй, Морокова пустошь... Вот примерно такой я тебя и представляла...
   - Лена! Наконец-то! - Эли заметила мое появление первой. Боясь пошевелиться, тетушка скосила на меня глаза и умоляюще прошептала: - Сделай с ними что-нибудь! Успокой их!
   Я? Угу, щаз. Я еще жить хочу, причем жить здоровой. Нет, тут нужен кое-кто посильней.
   'Профессор, огненных демонов в лице тройни случайно не заказывали?'
   Усталый вздох:
   'Ни минуты покоя с тобой. Я правильно понял, ты о детях своей тетушки?'
   'Именно. Я понятия не имею, как их успокоить'.
   Молчит несколько секунд. Потом:
   'Опиши подробно, что с ними'.
   Что с ними? Мне-то откуда знать???
   'Или голодные, или мокрые, точно не знаю, к ним не подойти. От них жар так и пышет во все стороны. Огонь настоящий. А по коридорам замка летают огненные булыжники'.
  
  Максимилиан Цирин:
   Поселив горе-Кощея в студенческом общежитии и познакомив с местной библиотекой и распорядком дня, я наконец-то вернулся в свой кабинет. Секретарь тут же обрадовал меня уймой встреч первостепенной важности и бумаг, которые просто необходимо подписать в течение получаса, иначе, видимо, произойдет катастрофа вселенских масштабов, и я с грустью подумал, что этой ночью выспаться точно не удастся. Впрочем, я ошибался: поработать мне тоже не удалось.
   Очередная кружка горячего вайса в руке (какая по счету? Понятия не имею, но без этого напитка точно засну), я тщетно пытаюсь сосредоточиться на очередном чрезвычайно важном непонятно для кого документе, а в голове в это время звучит знакомый женский голос:
   'Профессор, огненных демонов в лице тройни случайно не заказывали?'
   Вот во что она снова ввязалась? И вообще, она когда-нибудь отдыхает? Или только каверзы новые для окружающих выдумывает??? Чтобы жизнь медом не казалась???
   'Ни минуты покоя с тобой. Я правильно понял, ты о детях своей тетушки?'
   Ну конечно, я прав...
   'Именно. Я понятия не имею, как их успокоить'.
   Великолепно. Просто шикарно. Дипломированный практикующий маг не может успокоить разбушевавшихся младенцев, совсем недавно появившихся на этот свет, пусть даже уже владеющих магией Кого я вообще учу?!?
   'Опиши подробно, что с ними'.
   В ответ маловразумительное:
   'Или голодные, или мокрые, точно не знаю, к ним не подойти. От них жар так и пышет во все стороны. Огонь настоящий. А по коридорам замка летают огненные булыжники'.
   Сколько им от роду? Три-пять недель? Откуда там в их магической структуре огню взяться? У них ведь еще энергетические потоки сформированы не полностью. Непонятное что-то...
   'Открывай портал'.
   Открыла. Да уж, картина маслом. И родители мучаются, и тройняшки, видимо, из последних сил уже кричат, тщетно пытаясь привлечь к себе внимание. Но вот чтобы магиня с дипломом не поняла, что делать в такой ситуации... Как я ее вообще из академии выпустил? Пора все же вводить переаттестацию для таких 'специалистов'.
   Несколько слов, три-четыре несложных пасса, и всё успокоилось. Нет, дети продолжали кричать, но уже без огня и летающих по замку булыжников. А я, подойдя к младенцам, надел на каждого по защитному медальону.
   - Не снимайте, - повернулся я к Элеоноре, - и они будут вести себя, как обычные дети.
   Потом Магдалене:
   - В мой кабинет.
  
  Магдалена:
   Цирин был зол. Похоже, он из последних сил сдерживался, чтобы не раскричаться. Я еще не понимала, почему, но видела, что настроение у моего бывшего учителя просто отвратительное.
   Усевшись на свое место и взяв в руки кружку с вайсом, профессор несколько раз глубоко вздохнул и лишь потом раздраженно повернулся ко мне:
   - Магдалена, я зачем тебя несколько лет здесь учил, а затем и диплом выдал? Чтобы ты не могла отличить вещественную иллюзию от реального огня?
   Упс... Так это была иллюзия???
   - Да, Магдалена, всего-навсего иллюзия, пусть и сложная по своей конструкции. Откуда там огню взяться? Им еще и полугода нет. Все энергетические потоки только-только начали разрабатываться. А вот иллюзию создать некоторые особо сильные маги и в недельном возрасте могут.
   Мой бывший учитель, несомненно, был прав. Тот же Анрот ант Цуерс, известный маг, практиковавший вещественные иллюзии, впервые создал их, когда ему было 8 дней от роду. Его родители позже рассказывали, что были шокированы и испуганы, когда, зайдя в комнату к сыну, обнаружили вместо него лежавшего в люльке огромного пыльного паука. Мать мага, боявшуюся этих созданий, пришлось потом несколько дней подряд поить сильными успокоительными. Служанкам, убиравшим в детской, досталось по первое число за нерадение, а сам ребенок с тех пор неосознанно изображал все то, что было рядом с ним.
   Я покаянно вздохнула. На Цирина мои эмоции, как обычно, никакого впечатление не произвели. Продолжая хмуриться, он довольно резко поинтересовался:
   - Вы что-нибудь нашли в том доме?
   - Откуда вы 'Кощея' забрали? Нет, мы с Ники всё обыскали. Ничего нет. Кстати, профессор, а что вы с ним сделали.
   - Съел. Что ты на меня так смотришь? На глупые вопросы по-другому не отвечаю. Мы пообщались с Ягой. Она обнаружена у парня дар левитации. Теперь он учится в этой академии. Тебе что-то удалось выяснить насчет его отца?
   Что там можно было узнать за такой короткий промежуток времени?
   - Елисей говорит, что это был слабый маг, даже скорее обычный шарлатан, очень наглый и беспринципный человек. Вот, в принципе, и всё, что о нем известно. Куда он пропал, никто не знает. Да никому это и не интересно.
  
  Даниил:
   - Сын! Сын, я знаю, что ты меня слышишь! Не уходи от ответа! Даниил! Я ведь знаю, что вы с Леночкой решили пожениться! Вот неужели тебе так трудно назвать своей матери точную дату свадьбы??? Сын, мы же не последняя семья во Фрезии! Я же должна всё подготовить! Нельзя ударить в грязь лицом перед остальными аристократами! Что скажет императорская семья???
   Да уж... Нет, когда зазвонил талифан, я уже знал, что мне предстоит, и радовался уже тому, что матушка может только слышать меня, но никак не видеть. Слава всем богам, эта функция у ее аппарата до сих пор не работает. Но вот такое давление... Не ударить в грязь лицом. Бьюсь об заклад: Лена и не подумала сообщить никому из своей родни о нашем решении. Так зачем моей матери нужна эта свадьба? Тем более, пышная? Для чего? Я лично планировал зайти в храм, получить благословение богов и забыть обо всем навсегда. И кто сказал, что императорской семье будет интересно бракосочетание лешего и ведьмы?
   Раскрылся портал, из него буквально вывалилась измученная Лена, услышала голос матушки, увидела отложенный в сторону талифан, понимающе хмыкнула, заняла мое место у ненавистного аппарата и тут же заворковала:
   - Тётя Тая, милая, ну конечно же, мы сообщим вам, как только согласуем точную дату.
   - Леночка, это ты, детка?
   - Да, тетя Тая, я зашла навестить Даню.
   - Очень хорошо! Передай ему, что с матерью нужно быть повежливей! Жду известий от вас!
   Лена покачала головой, закончив разговор:
   - Они с моей мамой или передерутся при первой встрече, или станут заядлыми подругами.
   - Даже проверять не хочу, - проворчал я, подходя к невесте и садясь рядом. - Кто тебя пожевал?
   - Так сильно заметно? - Лена оперлась о меня, чуть прикрыв глаза. - День сумасшедший. Нет, ну я понимаю, мы тоже в юности дурью маялись. Но вот как-то соразмеряли силы. Орать на весь город, что тебя зовут Кощей, но при этом не уметь даже глаза отвести. Бред.
   - А поподробней? - Я погладил девушку по волосами услышал в ответ тихое мурлыканье. Настоящая кошка.
   - Да что поподробней. Помнишь, я рассказывала, что из Китежа трое пропало? Вот как раз сегодня я встретилась с их похитителем. Мальчишка 15-16 лет, рыжий, жил в доме своего отца, Аники-кузнеца. Всех троих держал опоенными настойкой на дурмане. Меня загипнотизировать хотел. Сдала его Цирину. Тот отправил его учиться в академию. Говорю ж: настоящий бред.
   Я удивленно приподнял брови:
   - Аника? Вот не знал, что у него есть сын.
   - Вы знакомы? - извернувшись из моих объятий, Лена посмотрела на меня.
   - Ну как 'знакомы'. Мы с ним несколько раз общались. Пытались, вернее. Приходил в лес, каждый раз, когда ему было скучно, постоянно пытался меня уму-разуму учить. Я его один раз даже от Потапыча спас. Этот деревенщина спьяну решил, что медведь - самый настоящий заколдованный принц, и принялся усиленно расколдовывать несчастное животное. В итоге у Михайло Потапыча появились три длинных пушистых беличьих хвоста, широкие лосиные рога и пара жабьих бородавок. И все, прошу заметить, на животе. Вот чего ты смеешься? Лучше спроси, как я потом за ними обоими по лесу гонялся, успокоить эту парочку пытался. Аника-то, хоть и пьяный был тогда, бегал очень уж быстро. И петлял, как заправский заяц. До сих пор понять не могу, как он ни в одно дерево во время своего забега не врезался. Видно, магия ориентироваться помогала. Лена, прекрати. Ну хватит уже хохотать. Мне, между прочим, в то время хуже всех пришлось. Я еще с Ягой не помирился, а расколдовать Потапыча как-то нужно было, от него уже мухи шарахаться начали. Пришлось его окружными путями к домику на полянке выводить. Белки потом рассказывали, что старушка искусно ругалась, причем в основном по-заграничному, возвращая медведю его естественный вид. И как ты думаешь, кто в итоге виноватым у неё оказался? Правильно, я. Нечего, мол, было с пьяницами дружбу водить.
   - Пьяница - это Аника? - чуть отдышавшись от смеха, поинтересовалась моя невеста.
   - Угу. Он самый. Хотя пил он тогда мало. Так, пару раз сильно нетрезвый приходил. И то, знаешь, лучше бы пил. Он, когда трезвый, таким занудой становился. Ужас просто. Эти его длинные разглагольствования о природе магии и истинном предназначении мага в подлунном мире я еще не скоро забуду.
   - А пропал куда?
   - Пропал? - Я в изумлении посмотрел на ведьму. - Кто сказал, что он пропал? В пещере сидит, практически на границе леса и одной из роских деревушек, смысл жизни найти пытается.
   - Да? - нехорошо прищурилась девушка и тут же решительно поднялась. - Вставай. Пошли с ним пообщаемся.
   Что???
   - Лена, ты с ума сошла? Ночь на дворе. Да и он сейчас точно не в том состоянии, чтобы с кем-нибудь общаться. И вообще, зачем он тебе?
   - Бить буду.
   Я недоуменно моргнул.
   - Анику? За что?
   - За его сыночка, дурня невоспитанного, за то, что детей делает, а заниматься с ними не хочет.
   И уже жалобно, умильно хлопая ресницами:
   - Данечка, ну пошли, а? Мне сейчас разрядка нужна.
   Да, конечно. А рядом со мной ты 'разрядиться' никак не можешь. Боги, ну вот в кого я влюбился???
  
  Магдалена:
   Нет, вы только подумайте! Аника, эта зараза старая, жив и здоров! В пещере он, видите ли, сидит, смысл жизни найти пытается! И это - вместо того, чтобы своих отпрысков жизни учить! Ну я ему сейчас в этом помогу! А не получится - Цирина припрягу. Пусть порадуется знакомству с батюшкой горе-кощея.
   Каждый раз, появляясь у лешего, изумлялась тем тайнам, которые может хранить в себе любой полнокровно живущий роский лес. То магия, творимая в нем, не чувствуется вне его пределов, теперь вот, оказывается, здесь есть места, в которых может жить любое существо, жить годами, и все его близкие будут уверены, что оно пропало без вести, так как в этой чаще найти кого-нибудь без его на то желания может, как мне кажется, только сам лесной хозяин.
   Даня, встав с дивана, вздохнул, но все же повел меня своими тайными путями на встречу с папашей Кости. Вошли мы в этот тайный лабиринт прямо из его дома и уже через несколько минут подошли к непонятному сооружению, то ли горе, то ли холму, в котором кто-то зачем-то выкопал пещеру. У входа в эту самую пещеру горел костер. Возле огня в равных штанах и с голым торсом сидел спиной к нам мужчина и что-то бубнил про себя. Я прислушалась:
   - Если магия струится по человеческим венам, как кровь, и впитывается в поры человека, как воздух, следовательно, любой маг, лишившись магии, присущей ему с рождения, вполне может умереть от безысходности и обезмагивания.
   Вот уж чушь! Он что, совсем с головой не дружит??
   Не выдержав такого маразма, я решительно выступила вперед.
   - Милейший, а как же закон Умберта? Или вы только в своих мечтах витаете, а о реальности и думать забыли?
   Аника обернулся, какое-то время разглядывал нас с лешим, затем смерил меня презрительным взглядом:
   - Закон Умберта - полная чушь, девушка. Если вы соизволите вспомнить об аксиоме Нереля, то поймете, что я прав!
   - Нереля? - я даже скривилась от отвращения. Вот же тупица! А еще претендовал на звание черного мага! С такими-то знаниями! - Этого старого маразматика, однажды повесившегося на собственных подтяжках у себя в спальне? Никто и никогда не признавал его аксиом! Даже вам, давно оторванному от всего цивилизованного мира, это должно было быть известно!
  
  Даниил:
   Как же хорошо начинался этот вечер: тихо, спокойно, по-домашнему. Никаких проблем и забот. Ну подумаешь, матушка в кои-то веки позвонила. Это не такой уж и кошмар, если посмотреть на него со стороны. Мы очень мило пообщались и сразу обо всем сумели договориться. Ведь правда же, да? Ну ладно, пусть не мы, пусть она и Лена, но ведь договорились же безо всяких трудностей. И всем стало хорошо и легко. И как я этого не оценил, дурень.
   Зато сейчас я просто наслаждаюсь жизнью: стою, облокотившись о единственное деревцо во всей округе, тоненькое и кривенькое, и с тоской наблюдаю, как двое буйнопомешанных психов, одним из которых по какому-то совершенному недоразумению является моя собственная невеста, с ругань, угрозами и криками ползают по стылой земле возле небольшой пещеры, что-то постоянно рисуют и чертят и уже битый час напрасно пытаются доказать друг другу какую-то магическую галиматью, связанную с математикой, физикой и человеческой анатомией. О, боги. Я сплю. И все это мне просто снится...
   - Леночка, солнышко, пойдем уже наконец домой. Или я Цирина позову.
   Вот зря я это сказал. Думать надо было, прежде чем рот открывать. Аника вдруг победно оскалился, став похожим на волкодлака в полнолуние при полуобороте:
   - Цирина? Этого неудачника? Тогда понятно, почему ты...
   Договорить он не успел: моя возлюбленная невеста резко вскинула руку, и реликтовый маг, наводивший когда-то священный ужас на весь Китеж и его окрестности, мгновенно замолчал, превратившись в неподвижную статую. Стазис. Жуткая вещь, между прочим. И следом портал. Куда?
   - Всё, теперь можем идти!
   - И куда ты его?
   - К Цирину в кабинет, конечно же. Куда ж еще.
   Да, действительно. И как я, глупый, не додумался до этого очевидного ответа. Вот профессор обрадуется-то с утра пораньше неожиданному подарочку.
  
  Магдалена:
   Меня жестоко разбудили. Я ведь совсем недавно легла, вернувшись от Дани, только пару-тройку часов назад наконец-то положила голову на мягкую подушку и уснула, забывшись таким долгожданным и таким желанным сном. И что же? Вернее, кто. Цирин. Он, переместившись в мою комнату порталом, теперь склонился надо мной и немилосердно тряс меня за плечо вот уже несколько минут, безуспешно пытаясь привести в чувство.
   - Магдалена! Вставай! Поднимайся, я кому сказал! Как пакостничать, так ты первая!
   - Профессор? За что?
   - Она еще спрашивает! Ты зачем мне в кабинет непонятно кого закинула???
   Я выползла из-под одеяла и тряхнула головой, пытаясь развеять остатки сна.
   - Это не непонятно кто, - зевая, сообщила я своему бывшему учителю. - Это тот самый Аника-кузнец.
   На меня посмотрели уже куда более внимательно.
   - Ты уверена?
   - Естественно. - Спать. Хочу спать. - Как оказалось, Даня с ним знаком и даже знает, где этот тип живет.
   - Великолепно. Объясни мне, 33 несчастья, зачем надо было вводить его в стазис и кидать ко мне в кабинет?
   Я насупилась:
   - Он чушь нес и вас оскорблял.
   - И ты решила вступиться за мою честь. Благодарю тебя, о, прекрасная дева.
   Сколько сарказма в голосе.
   - И что опять я сделала не так?
   - Ровным счетом ничего. Всего лишь заморозила внебрачного сына моего отца.
   Охх...
   - Э... Это получается, Аника-кузнец - ваш брат? А 'Кощей' - ваш племянник?
   Профессор недовольно поморщился:
   - Можно и так сказать. Хотя я предпочитаю видеть только родство по отцу.
   А кстати...
   - Профессор?
   - Что?
   - А почему у бастарда императора волосы не рыжие?
   Ректор хмыкнул и покачал головой, выпрямляясь:
   - Твои мысли скачут, как голодные бешеные белки, Магдалена. Потому что императорская кровь - не водица. Если вдруг не будет законного наследника, на престол вполне может сесть бастард, причем любого пола, и магия императорского рода беспрекословно примет своего нового владельца. Ни с одним другим родом такое не пройдет. Я удовлетворил твое любопытство?
  
   - Василиса, ну вот объясни мне, зачем все это делается? Для чего? - ворчала я, послушно плетясь вслед за подругой по пыльной каменистой дороге прочь из Китежа. - Ну поругались вы с Елисеем, ну подумаешь, не в первый же раз. Потом, чуть позже, снова помиритесь. Что это еще за глупая демонстрация? Давай я открою портал и отправлю нас, куда ты захочешь. Пешком-то зачем идти???
   - Ты что, совсем ничего не слышала? - подруга упрямо шагала вперед, вдаль, упорно топоча по старым камням, даже не оглядываясь, и бросала слова, как одолжение, через плечо. - Он меня оскорбил! Назвал жирной коровой!
   - Слышала. Всё слышала. Вас даже дохлые мухи во всем дворце услышали, так громко вы в этот раз отношения между собой выясняли. Не преувеличивай. Он сказал, что ты размерами стала походить на теленка. И всё.
   - Вот именно! А теленок какой? Правильно, жирный. И вообще, теленок - будущая корова! Так что я права!
   Угу, конечно, несомненно, ты права, причем от и до. Боги, ну вразумите ее наконец-то!!! Это же настоящее сумасшествие!!! 10 километров!!! 10!!! Километров!!! Я же так помру скоро! Хорошо хоть идем под пологом невидимости, никто над нами смеяться не будет. Обиделась она, видите ли, решила из дома уйти и мужа таким образом наказать. Ну вперед. Уходи. Сама. Зачем было врываться в мои покои с криком: 'Ты моя лучшая подруга!!! Уходим отсюда!!! Он еще пожалеет!!'? Пока жалею только я. Горько так жалею. Жалею, что вообще приехала в Китеж, что познакомилась с Её Величеством во дворце императора, что вообще появилась на этот дурацкий белый свет!!!
   Как же легко и спокойно пролетали дни после жуткого 'общения' с родичами Цирина. Я, конечно, предчувствовала, что так спокойно я долго жить не буду, не смогу просто, что судьба-злодейка рано или поздно отыграется на мне по полной, и моё невезение еще сыграет со мной злую шутку, но надеялась, что хоть какая-то отсрочка у меня все же будет. Да уж. Размечталась, наивная. Вот теперь приходится тащиться непонятно куда и непонятно зачем и заодно присматривать за разбушевавшейся подругой, чтобы та никаких глупостей в таком дурном состоянии не натворила. А солнышко-то уже начинает припекать... Интересно, царица-матушка хотя бы в зной соизволит остановиться и отдохнуть? Нет, ну надо же. Затеяла марафон ни с того ни с сего. Что и кому она этим глупым поступком хочет доказать?
   - И вообще, у него есть другая, я тебе точно говорю! Он в последнее время мной, как женщиной, совсем не интересуется! Ненавижу! Все мужики - козлы!!!
   У... А вот и истерика началась. Очень странное и ненормальное поведение. Василиса ведь всегда была вполне адекватной девушкой. А теперь вот такое. Неправильно это...
   'Профессор, похоже, мне нужна ваша помощь...'
  
  Глава 3
  Где мёд, там и мухи
  
  Максимилиан Цирин:
   Дни бежали, дни летели, дни таяли. У меня ничего, кроме погоды, не менялось. Лишь пышная весна постепенно, нехотя уходила, постоянно оглядываясь и напоминая о себе, но на подступах уже было знойное жаркое лето. Работы у меня и сейчас не убавлялось.
   Наконец-то был найден шутник, художественно изобразивший (со всеми интимными подробностями, кстати говоря) процесс оплодотворения драконов. Им оказался несовершеннолетний домовенок, невесть за что вдруг обидевшийся на преподавателя и решивший так оригинально ей отомстить. Пришлось провести с нахальной нечистью воспитательную работу и отправить работать из преподавательского корпуса к адептам. Пусть теперь с ними развлекается.
   Очень скоро должны были прийти на пересдачу нерадивые адепты, не сдавшие экзамены вместе со своими группами. Не уверен, что и в этот раз они будут готовы. Преподавательский опыт давно научил меня, что со второго раза сдает лишь небольшой процент адептов. Остальных надо без малейшего сожаления отсеивать, выгоняя с любого курса, невзирая на родственников и фамилии, чтобы ни в коем случае не выпускать недоучек, опасных для любого общества. И тем не менее, по закону я обязан был дать им еще один, пусть и последний шанс закончить обучение.
   Немного подумав, я однажды вечером отправился к Бабе Яге и предложил ей переселиться в академию уже сейчас, не дожидаясь начала нового учебного года, и принимать пересдачу вместе со мной, чтобы, так сказать, заранее влиться в учебный процесс, с середины лета стать частью коллектива академии на законных основаниях. Старушка, долго не раздумывая, согласилась и с помощью раскрытого мной портала где-то за пару часов переехала со своим нехитрым скарбом в одну из преподавательских комнат, захватив с собой свою пушистую любимицу, белоснежную породистую кошку. В корпусах академии было не принято держать домашних животных, но ради Яги я пошел на прямое нарушение собственного запрета и, обрадовавшись её появлению, мысленно довольно потирал руки. Такой ценный специалист, долго колесивший по всему миру, многому мог научить любого желающего.
   Погожим утром поздней весной я снова разбирал очередную стопку бумаг в своем кабинете под веселый щебет птиц за окном, когда услышал по мыслесвязи:
   'Профессор, похоже, мне нужна ваша помощь...'
   Магдалена. Она не выходила на контакт со времени нашего с ней последнего разговора, когда я, раздраженный, разбудил её в её же спальне. Сказать откровенно, я надеялся, что магиня будет справляться и дальше без меня: слишком уж активной она была до этого, слишком много было ее в моей жизни. Но мы, к сожалению, далеко не всегда получаем то, на что рассчитываем...
   'Что у тебя снова случилось?'
   'Василиса. Она как-то неадекватно себя ведет. Я просто не представляю, что с ней творится и как мне ее успокоить. Ой... Она, похоже, в обморок упала...'
   Прошипев под нос старое эльфийское ругательство, известно мне благодаря коротким, но емким встречам с Владыкой Вечного Леса, я резко приказал:
   'Немедленно открывай портал'.
   Вот же... Естественно, она в обморок упадет, по такому солнцепеку идти. Чем только Магдалена думала!
  
  Магдалена:
   Пока я общалась с Цириным, моя подруга умудрилась сделать мне очередную гадость: она упала в обморок прямо на дороге. Скинув с нас обеих полог невидимости, я открыла портал. Ректор, вышедший из него, недобро сверкнул глазами:
   - В теплой кофте и длинной юбке по такому солнцу! Вы обе с ума сошли???
   Я только вздохнула:
   - Профессор, тут я точно не виновата. Это была причуда Василисы. А она сегодня совершенно непонятно себя вела...
   В ответ ректор раздраженно пробормотал что-то нецензурное и открыл портал.
   Целители, всего лишь несколько опытных сущностей на всю академию, мастеров своего дела, спасших на своем веку не одну жизнь, уже давно скромно ютились с небольшом стерильном боксе, чаще всего выкрашенном в белый или нежно-голубой цвет, который мы, непоседливые адепты, вечно бездумно рисковавшие своими жизнями, между собой называли не иначе, как корпус жизни и смерти.
   Стать целителем мог далеко не каждый желающий. Для успешного лечения магией необходимы были не только особые способности и знания трав и заговоров, но также бесконечное терпение и любовь к тем, кого пытаешься поставить на ноги. Многие хорошие маги, в совершенстве знавшие теоретический материал по знахарству и врачеванию, способные с закрытыми глазами провести самую сложную операцию, в действительности не могли вылечить и недельного котенка только из-за того, что приступали к делу без необходимого тепла в душе. Они не любили тех, с кем им приходилось работать, а значит, и не получали от пациентов никакой отдачи, не могли, как говорят в народе, 'подобрать к ним ключик'.
   Нас встречала Анира ант Вукенийская - главный целитель академии - миловидная девушка среднего роста, с длинными вьющимися нежно-розовыми волосами (в ее роду несколько раз отметились нимфы, и это помогало ей при необходимости немедленно находить общий язык с разными живыми существами нашей планеты) и голубыми, как теплое летнее озеро, большими глазами с длинными черными ресницами. Её красота была натуральной. И в отличие от большинства женщин, она никогда не пользовалась искусственной краской для улучшения своего внешнего вида. Спокойная и уверенная в себе, она мгновенно брала под контроль любую, даже кажущуюся безнадежной до этого ситуацию.
   Вот и сейчас, увидев ректора академии с незнакомой женщиной на руках, Анира не стала задавать лишних вопросов, а сразу же провела нас в пустующую палату. Цирин положил Василису на койку, и мы с ним вышли за дверь.
   - Рассказывай, - велел профессор, устало прислонившись спиной к прохладной стене бокса, а выслушав мой отчет о произошедшем, недовольно фыркнул. - Женщины. Взбалмошный и безмозглые. Ты обязана была ее остановить любым способом, хотя бы применив силу. Хорошо хоть догадалась полог невидимости набросить. Его Величество, конечно, не предупрежден?
   - Елисей, конечно, видел, что мы уходили вместе, понимает, что в случае чего я Василису смогу защитить, но с тех прошло уже несколько часов. Думаю, он уже волнуется...
   - Думает она...
   Продолжить справедливый, хоть и обидный разнос одной нерадивой магини моему бывшему учителю помешала Анира. Выйдя из палаты, она мягко улыбнулась:
   - Ничего страшного: обычный тепловой удар. При беременности нужно все же одеваться по погоде.
   Моя челюсть плавно спланировала вниз и больно ударилась о белый кафель.
   - При беременности??? Василиса беременна??? - изумленно выдохнула я.
   Что ж, теперь становится понятным ее дурное поведение последние дни. Гормоны. Елисей будет счастлив. Он давно хотел ребенка, причем не важно, какого пола. Его Величеству просто хотелось носить гордое звание отца и тетешкаться с собственным наследником.
   Цирин только головой покачал. Хорошо хоть не стал вслух озвучивать все то, что подумал о двух безалаберных женщинах, отправившихся по жаре непонятно куда.
   Оставив меня разбираться с частично созданными мной же проблемами, ректор покинул целительсикй бокс. Я же отправилась в роский дворец, предварительно договорившись с Анирой о возможности вернуться в палату к подруге уже вместе с её мужем.
   Портал - и я уже в знакомом зале. С софы при виде меня тут же вскочил сидевший там непонятно сколько времени Елисей. Да уж, видок у него, прямо скажем, не очень: замученный, усталый, под глазами тени. Как будто это не мы с его супругой, а он по жаре, под солнцем, одетый в теплую кофту, 10 километров отмотал.
   - Лена! Что происходит? Почему ты одна? Где Василиса?
   - Успокойся. - Я буквально повалилась на несчастную софу: ноги уже отказывались служить своей дурной хозяйке. - Жива она и здорова. Вот только теперь тебе долго придется терпеть ее внезапные перепады настроения. И поспокойней с женой общаться. А то мало ли что может случиться.
   - Ничего не понимаю, - покачал головой Его Величество. - Ты сейчас о чем? И где Василиса?
   - Сядь. Я в подробностях всё расскажу. Сама, благодаря твоей ненаглядной супруге, уже стоять не могу, ноги не держат.
   Спокойно выслушать меня царь-батюшка не смог: все время, пока я говорила, он взволнованно расхаживал по комнате и комментировал шепотом мой рассказ.
   - То есть, она беременна? И то, что было утром, только из-за действия гормонов? Ребенок не пострадал?
   - Да, да, нет. Елисей, успокойся уже. Анира - высококлассный целитель. Если она говорит, что все в порядке, значит, все действительно в порядке.
  
  Максимилиан Цирин:
   День пересдачи неумолимо приближался, неспешно шагая с грацией беременного гиппопотама, и наконец-то настал. Еще накануне я подробно объяснил Яге, где будет проходить данное мероприятие и как добраться до необходимой аудитории.
   Утром, в назначенное время, я был за преподавательским столом. Пока один. Адепты разных курсов один за другим входили в аудиторию. Кто-то сосредоточенно хмурился, пытаясь выудить из дальних уголков мозга остатки непонятно как оказавшихся там знаний, кто-то лениво зевал, наверняка больше всего мечтая отправиться досыпать в теплой постели, кто-то равнодушно заходил и садился у окна, всем видом показывая, насколько ему неинтересно быть здесь. Разное поведение, разные существа. Вот вошел последний двоечник. По идее, уже можно было начинать переэкзаменовку, а Яги все еще не было.
   Так, а вот и знакомые шаги за дверью. Яга? Да, именно, слава всем богам.
   Старушка появилась в дверном проходе довольно эффектно: широко распахнула дверь, зашла и встала с метлой под мышкой и кошкой у ног. Длинная клетчатая юбка по щиколотки, кофта-разлетайка с рукавами, закрывающими руки до кистей, завязанная на узел чуть ниже живота, яркая разноцветная косынка на голове, повязанная на манер лесных братьев, на ногах - черные чоботы на небольшом каблуке и с острыми носами. Посмотришь и сразу даже не скажешь, то ли это строгий требовательный преподаватель появился в аудитории, то ли предводитель разбойников помещением ошибся.
   - Профессор Цирин, - поприветствовала меня вежливым кивком головы Яга и повернулась к аудитории, желая внимательно рассмотреть сидевших перед ней существ. Адепты, все до единого, даже самые до того момента скучающие, сейчас глядели на нового преподавателя магической академии, широко раскрыв рот и абсолютно не моргая. Застыли. Все. И стазиса не надо. Вот что значит произвести верное впечатление.
   Старушка несколько секунд вглядывалась в их ошеломленные лица, потом грустно покачала головой и обратилась ко мне, разочарованно вздохнув:
   - Нет смысла их всех переэкзаменовывать. Готовы и действительно хотят продолжать обучение максимум трое. Всем остальным ничего уже не надо. Кто-то мечтает пойти в кабак и напиться до мороковых видений, сидя рядом с веселыми девчатами, другие давно уже в своих фантазиях стали фрезийскими императорами или успешно нашли себе богатую и именитую пару. У некоторых вообще в головах одни только попытки использовать любые полученные в академии навыки умения для совершения противоправных действий. Так что мы с вами просто напрасно потеряем свое драгоценное время. Предлагаю сегодня проэкзаменовать вот эту эльфийку с первого ряда, того гнома, что у окна сидит, и вон того русого паренька, усевшегося позади всех, а остальных отправить восвояси из академии с запечатанной магией.
   Секундное напряженное молчание, а потом - невероятно громкий, жуткий гвалт протестующих против такой несправедливой постановки вопроса адептов. Еще мгновение тому назад они хотели забыть о надоевшем им обучении, не думать о возможных последствиях и сбежать из академии, чтобы вдоволь отдохнуть, а теперь вся эта возмущающаяся масса яростно хочет получать образование. Да уж. Сколько лет учу этих оболтусов, а никогда еще до сегодняшнего дня не видел такого единодушного желания пересдавать уже заваленные экзамены. Браво, мой новый преподаватель. Не знаю, что это было, но тех, кто сейчас кричит в аудитории, вы искусно купили. Причем со всеми потрохами. Теперь они из кожи вон вылезут, но докажут, что способны и готовы учиться дальше.
   Экзамен сдали все. Кто-то получил 3, кто-то - 4, только трое, те, на кого изначально указывала Яга, получили высший балл, но на следующий год остались все. И каждый выходивший из зала адепт уверенно заявлял, что в следующем учебном году будет заниматься в разы лучше, нежели чем в этом, и никаких пересдач ни по одному предмету больше не допустит. Посмотрим, конечно.
   - Что это было? - поинтересовался я у Яги, когда мы с ней остались одни в опустевшей аудитории.
   Старушка хитро улыбнулась и почесала за ушком свою белоснежную красавицу, не сходившую все это время у нее с колен.
   - На войне как на войне, профессор Цирин. Всего лишь одна небольшая психологическая хитрость.
   - Но то, что вы говорили о них, правда?
   - Об их мыслях до экзамена? Да, конечно. Им действительно практически всем было неинтересно учиться.
   - Зато теперь горят желанием. Не могу сказать, что рад этому. Обычно ежегодное отсеивание неуспевающих студентов дает возможность без проблем поселить в их бывшие комнаты новеньких адептов. Теперь же придется возводить очередной корпус, чтобы вместить не только их, но и первокурсников...
   Яга рассмеялась:
   - На самом деле, профессор, вы рады этому, хоть и не желаете в этом признаваться.
   Я фыркнул:
   - Я-то рад. Не уверен, что император будет счастлив, узнав о наших новых нуждах и постоянном увеличении количества адептов в стенах данной академии.
  
  Магдалена:
  
  Великий мир,
  Великий свет,
  Ты - мой кумир,
  Ты - мой обет.
  
  В тебя вхожу,
  Как во врата.
  В тебе брожу
  Уже не та.
  
  Прекрасен град,
  Чудесен лик.
  Сто лет назад
  Тебя постиг
  
  Один из нас.
  Здесь побывал
  И без прикрас
  Нам описал
  
  Твои поля
  И твой восход.
  Твоя земля
  Бежит вперед.
  
  А мы всегда
  Бежим вослед.
  Летят года,
  Как знак побед.
  
  И мы живем,
  Стремясь понять,
  Что мы поем
  И как мечтать,
  
  Как нужно верить, жизнь прожить,
  Смеяться, чувствовать, любить!
  
   Боги, что это??? Это - не поэзия, это что угодно: шизофрения, мания преследования, шулерство, сознательное издевательство над собравшимися здесь людьми, бессмысленная игра словами с тяжелого бодуна - что хотите, но только не поэзия!!!! Вот зачем Василиса позвала этого оборванца??? Поэт новомодный, видите ли. Мало ей было Жильда. Ничему ее тот карлик не научил. Теперь этим кошмаром развлекается. Стоит в своих лохмотьях, с засаленными волосами, а запах от него, будто от больной коровы, сутки в навозе полежавшей. Слышала я, как молоденькая служаночка в коридоре его спросила, когда он последний раз мылся, а он высокомерно так, сквозь зубы, процедил, что это не ее холопское дело, что она, мол, глупая необразованная гусыня и ничего не понимает в современном искусстве. Ну да. Теперь грязь и отвратительный запах зовутся современным искусством. Боги, куда мы катимся! И зовут его как-то дико: Мад. Да, вот так. Три буквы всего. Дурость какая.
   И ведь Её Величеству теперь слово поперек не скажи, даже поспорить не смей. Как же, она ведь беременна. Теперь у нее тонкая слабая психика, которую лишний раз и потревожить ничем нельзя. Царь-батюшка, я смотрю, размяк совсем, если своей драгоценной супруге такую дурь выделывать позволяет.
   Боги, куда можно деться от этого ужасающего запаха??? Ведь я только недавно поела!!! Царице хорошо: сидит на возвышении, ароматизированным платочком постоянно обмахивается, до нее этот жуткий запах практически не доходит. Нет, это я первый и последний раз в таких развлечениях участвую! Пусть в следующий раз ее ненаглядные аристократки в одиночестве такими ароматами наслаждаются!
   - Браво, Мад! Несомненно, вы - гений! Просим, читайте еще! У вас великолепно получается! Такой слог! Такая экспрессия!
   Ангелина Жарская! Вот же гадюка подколодная! И ведь сама первая кривится, когда Василиса не видит, но готова за привилегию бывать почаще во дворце вытерпеть практически всё, даже такую газовую атаку. Гадина. И доченьки ее не лучше ничуть. Стоят, глаза вытаращили, носы задрали, челюсти повыпячивали, мнят себя избранными, солью земли. Аристократы, блин. А одеты, как курицы, пестро и нелепо. Кто ж шляпки от солнца с широкими полями в помещении носит? Да еще и под элегантный женский брючный костюм. И почему костюм черный, а шляпки оранжевые? В тон ничего не нашлось? Вот же, деревня. Кто их только одеваться учил. А этот горе-поэт? Неужели опять что-то читать собрался? Да, похоже. Ну и что на этот раз?
  
  Вновь с деревьями играет
  Зимний ветер-хулиган,
  Гнет к земле и отпускает,
  Не касаясь душ и ран.
  
  Снова на небе лазурном
  Тихи реют облака,
  Все вокруг серо и бурно,
  Поступь воздуха легка.
  
  Я пишу в словах картины.
  Я - художник и поэт.
  Захочу - болотной глины
  Наложу на твой браслет.
  
  Захочу - возьму землицы,
  Ей украшу всё вокруг.
  Пусть летят над морем птицы,
  Севером пусть станет юг.
  
  Всё в моей великой власти,
  Я творю в сознаньи мир
  И сюда впускаю страсти,
  Делаю из мглы зефир.
  
  Вот что значит - быть поэтом
  И уметь построить слог,
  Быть беспечным и при этом
  Знать, что миром быть бы мог.
  
   Так, всё, мне это надоело. Землицы он возьмет. Глины на браслет наложит. Из мглы зефир делает. Умник. Стихоплет он, а не поэт, причем самого низкого пошиба. До свидания, барышни. Желаю вам наслаждаться стихами и воздухом. Я лучше потом упреки Её Величества выслушаю, чем сейчас буду мучаться.
   Портал - и я уже в лесу. Свежий воздух! Наконец-то! Боги, вот она - благодать!
   - А я тебе говорю, главное - подобрать правильный наряд! Не клюнет он! Да щаз! От меня еще ни один мужик не сбежал! И этот моим будет! Потому что я так хочу!
   О, как интересно. Кто ж тут такой активный-то? Охотница, е-мое.
   Насмешливое фырканье в унисон моим мыслям, а затем снисходительный мужской бас:
   - Да нафиг ты ему нужна. Народ вон бает, шо он на ведьме скоро женится. Вот и пораскинь мозгами: кто ты, а кто она.
   Пододвинулась тихонько к источнику шума, чуть шевельнула веткой, чтобы увидеть спорщиков.
   Миленькая худенькая девчонка лет восемнадцати с гонором, но без мозгов, видимо, в деревенском сарафане, платке и лаптях сидела на полянке на невысоком пеньке и задорно ругалась с парнем, стоявшим рядом. Этакий сельский медведь, добродушный увалень, высокий, мощный, да и довольно симпатичный, кстати.
   - Ты, Тоша, поменьше дураков слушай. Ведьма, как же. Он у нас завидный холостяк. Зачем ему жениться-то. А если и женится, то почему не на мне? Чем я хуже?
   - Ты, Маруська, сама как есть дура, да еще ж и набитая. Я ж тебе гуторю: ты кто? Правильно, девка сельская, простоватая, с придурью в башке, по глупости или прихоти батюшки нашего читать-писать незнамо зачем с пеленок им наученная. А он кто? Правильно, леший, то ись, хозяин здешний. Ему тута всё подвластно. Ну и каким боком ты такая курица деревенская ему сдалася?
   Упс...
   'Даня, тут тебя уже женят, оказывается...'
   Недолгое молчание, затем сконфуженное:
   'Прости, не думал, что ты этих идиотов услышишь'.
   Что сделал леший, я так и не поняла, но и парень, и девчонка вдруг исчезли с полянки, будто их там и не было никогда.
   Зато сзади, у меня на талии, меня оказались знакомые руки. Леший прижался ко мне и тихонько попросил:
   - Извини, пожалуйста.
   Я понятливо хмыкнула, не пытаясь освободиться от нежных мужских объятий:
   - Достали?
   - Да не то слово, - тяжело вздохнули сзади. - Весенний гон у них начался.
   - Ну эти, по крайней мере, пахнут нормально, - в любимых руках было надежно и спокойно. И никуда не хотелось.
   - В смысле?
   - Да Василиса дурью мается. Развлечений ей захотелось, скучно у нас во дворце, видите ли. Позвала какого-то грязного, оборванного, вонючего мужика, на каждом углу кричащего, что он якобы современный поэт. Устроила нам сегодня день поэзии. Я боялась, что расстанусь с едой прямо в зале. Хоть противогаз рядом с ним надевай.
   - Так ты здесь появилась не потому что соскучилась, а потому что там дурно пахнет? Ой, больно же! Пошутил я. Ну не дуйся. Пойдем твоего вонючку из дворца выкидывать. Помогу, чем смогу.
   - И не мой он вовсе, - пробормотала я, все еще немного обиженная на глупую шутку жениха, но портал открыла.
   - О, какая красотка! И прямо из стены выпала! Девушка, а девушка, я смотрю, ты из благородных. Оставь этого хмыря, пойдем со мной на сеновал. Я тебе стихи почитаю.
   Охххх... Он не только вонючий и пьяный, он еще и тупой дурак при всем при этом. Так нагло приставать к местной ведьме на глазах у ее жениха? Даня все еще обнимал меня за талию, так и пройдя за мной через портал, и я почувствовала, как напряглись его руки, лежавшие у меня на боках. Ой, что-то сейчас будет...
   - Ты только не оглядывайся, - тихо попросил леший.
   Да как скажете. Я могу и послушной ради разнообразия побыть.
   Пьяница по имена Мад, не дождавшись моего ответа, стал приближаться, что-то угрожающе ворча себе под нос. Вдруг его лицо перекосилось от ужаса. Не знаю, что он там увидел, но, похоже, мгновенно протрезвел, потому что сразу же повернулся и задал стрекача вон из дворца, сшибая все на своем пути.
   - Надеюсь, до фрезийской границы он доберется очень быстро, - проворчала я, очень довольная произошедшим. Пара минут - и от грязного 'поэта' мы избавились навсегда. Честно расскажу обо все Василисе, и пусть попробует хоть какие-то претензии предъявить - предложу ей самолично пообщаться с моим ревнивым женихов, рьяно охраняющим честь и достоинство своей ненаглядной невесты.
   Несколько секунд за моей спиной молчали, потом Даня хмыкнул:
   - Вот всегда знал: злобные вы, ведьмы, существа.
   - Да вообще, - охотно согласилась я с этим утверждением, с наслаждением облокачиваясь на любимого и радостно вдыхая ставший чистым ночной воздух.
  
Оценка: 8.66*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"