Зеленые искры некромантского огня игриво плясали в воздухе, направляемые движениями моих пальцев. Они складывались то в круг, то рисовали затейливый изумрудный цветок. И кто бы мог сказать сейчас, что эти невинные зеленые искорки способны прожигать плоть и кость насквозь, съедать камень и металл?
Я покачала головой, хмыкнув, и пошевелила пальцами. Искры снова стали водить хороводы, а мне пришла в голову заманчивая идея - а если попробовать нарисовать таким же образом пентаграмму? Сколько же времени это может сэкономить!
Подтянув одну из книг по магии чертежей и рун, я бросила тревожный взгляд в сторону кровати, на которой лежал по-прежнему бледный, но, кажется, уже начавший оправляться Зура. Лицо его разгладилось, а дыхание стало глубже - и если бы я не знала о его ране, то подумала бы, что он просто спит.
Учитель умчался по очередному неотложному делу - в городе произошла очередная смерть от отравления. Зорге залетел в комнату перед уходом, выставил на тумбочку гору склянок с зельями, которые мне предстояло споить Лису, когда тот проснется. На мой вопрос о спешке синеглазый оборотень ответил резко, отрывисто и абсолютно рассеяно, будто не замечая меня вовсе. Под его глазами залегли круги, а черты лица сильно заострились - казалось, Учитель не спал пару суток и вовсе не ел.
Проснувшись от тяжкой дремы ближе к вечеру, я и не думала засыпать снова. Сон никогда не казался мне лучшим решением проблем, и поэтому я заняла себя работой. Сначала переписала почти половину вожделенной "Крови и плоти", потом потренировалась в концентрации и контроле над новообретенной силой, заставляя танцевать перед собой изумрудные искорки. А теперь вот вцепилась в начертательную магию.
И не ошиблась. Дело и правда избавило меня от паранойи и стремления дергаться от каждого шороха. Что радовало, ведь нервов я и так истратила огромное количество.
Но теперь же все хорошо? Зура дышит, его сердце бьется, а ладони моего друга по-прежнему горячи как у печки. Однако это не отменяет того, что я убью урода, посмевшего ранить самое дорогое мне существо.
Я улыбнулась нехорошо и начала шелестеть страницами в поисках нужной. Бумага приятно ласкала подушечки пальцев и цеплялась за обкусанные в волнении ногти.
- Ага! - я провела мизинцем по вычурным буквам, обвела рисунок пентаграммы для призыва души и заинтересованно пробежала глазами по строчкам. О, как любопытно!
Это вам не просто банальное поднятие трупа - с этим любой первокурсник справиться сможет. А вот возвращение души в тело для допроса - это уже высший уровень. Недаром, начертательная магия, предназначенная для таких целей, изучается только на двух последних курсах и то, только для избранных. База и опыт должны быть просто огромными.
Тут и полная эмоциональная стабильность, хорошее владение артефактом призыва - в моем случае - зеркалом, и ко всему этому - магическая сила выше среднего. Так что в прошлом мне этого не светило, но теперь, кажется, я смогу попасть в спец-класс.
Вот и польза от неожиданно возросшего уровня магии. Хотя то, что я не понимаю, почему это произошло, изрядно меня напрягало. К тому же Лэйдэ продолжал расти, хоть и уже медленней и равномерно, не рывками, но это все равно бросалось в глаза. А отвечать на вопросы, которые непременно возникнут у преподавателей, мне не хотелось.
А кто тебя заставляет на них отвечать?
Пришедшее в голову решение заставило меня приоткрыть рот от удивления. Раньше я бы никогда не подумала о том, чтобы врать или игнорировать кого-то более сильного. А сейчас... Но решение и правда до смешного простое... Кому какое дело до моей силы? Это личное дело каждого. Вопросы о размере резерва в магической среде считаются почти интимными, так что почему я должна на них отвечать?
Я подавила смешок. Нет, Зура однозначно плохо на меня влияет. Хотя, может оно и к лучшему. Ведь Лис никогда не пожелает мне плохого, правда?
Помотав головой, я, отбросив посторонние мысли и сверяясь с иллюстрациями в книге, принялась рисовать пентаграмму огнем прямо в воздухе. Через несколько минут пыхтений, сопений и доброго литра пота, я поняла, что контроль над моей новоприобретённой силой все еще оставляет желать лучшего. Искорками все складывалось прекрасно, но пентаграмма должна быть цельной и беспрерывной. А значит, нужно управлять полноценным огнем.
Первый раз я пальнула излишне сильно. Вырвавшаяся из-под контроля струя пламени обдала жаром лицо, опалила брови и чуть не спалила ковер. Вот, урок на будущее - пламя может причинить вред владельцу, если не будет подчинено.
Второй раз наоборот, вышел слишком слабым и огонек, вспыхнув в воздухе, мигнул пару раз и потух, оставив после себя вонь от опаливших ковер искорок. Я вздохнула и призвала пламя еще раз. Между пальцев заплясали изумрудные лепестки.
Третий раз у меня не удался из-за слабого стона, который прозвучал как гром посреди ясного неба:
- Ну, ты и даешь, Немир...
Я подскочила и, запутавшись в собственных ногах, рухнула обратно на пол, раскинув в сторону конечности как гигантская морская звезда. Выругалась громко и со вкусом, садясь на зад и потирая копчик.
Зура смотрел на меня своими травянистыми глазами, в которых одновременно плясали боль, смех и удивление. Это дикое сочетание меня настолько быстро и просто убило, что я заревела прямо там, сидя на полу, размазывая по лицу копоть и слезы.
Лис молчал растерянно. Я рыдала, срываясь на короткие облегченные смешки и тягучие громкие всхлипы. Зура потеряно произнес:
- Ты чего, вампирёнок?
Ласково так сказал. Непривычное обращение словно согрело немного. Будто по волосам теплой и большой ладонью провели.
Я встала, подошла к его кровати и рухнула перед ней на колени, зарываясь лицом в простынь. Нос защекотал запах лечебных зелий и крови. Ткань сразу намокла, а я все никак не могла успокоиться.
- Не плачь, - Зура прошептал беспомощно, - вот дурак. Я даже руку поднять не могу. Вот почему ты всегда меня успокаиваешь, а я не удел, а?
- Ты, правда, дурак, - я всхлипнула, - глупости говоришь. Я думала, ты умер. Чуть с ума не сошла, сидя под идиотской дверью. Вот почему тебе всегда из-за меня достается?
Сбивчивый неконтролируемый шепот вырывался вместе со слезами. Зура молчал оторопело.
- Прости, пожалуйста. Это все из-за меня. Всегда от меня одни неприятности. Лучше бы я сразу уехала, черт с ней, с этой практикой. А ты бы не пострадал.
- Замолчи, - резко и как-то зло прошипел Зура, заставив меня удивленно заткнуться и поднять голову. Обычно легкомысленные травянистые глаза потемнели и опасно сузились. Зажмурившись, Лис резко, со свистом выдохнул и уже совсем по-другому сказал:
- Не говори так. Никогда. И не думай. Прошу тебя. Пожалуйста.
Я судорожно вытерла слезы и улыбнулась через силу. Попыталась беззаботно произнести:
- Учитель зелья оставил. Сказал тебя пока не кормить, но их впихнуть. Я сейчас принесу.
Стащив с тумбочки несколько пузырьков, я зубами откупорила крышки и, приподняв голову Лису, начала его поить. Так, вот эта фиолетовая гадость предаст сил, вот та красненькая - кроветворное, а нечто, похоже цветом и консистенцией на плоть перловицы - вроде ускоряющее регенерацию. Гадость даже на вид, если честно.
Зура, морщась и кашляя, выпил требуемое. Его кожа заметно прибавила в цвете и потеплела. Я вздохнула и начала составлять пузырьки обратно.
- Немир, - начала Лис, но я его остановила:
- Не надо, Зура. Не извиняйся. Я бы тоже разозлилась на те глупости, что... В общем, это я должна прощения просить. Прости меня.
- Иди сюда, - он улыбнулся и похлопал ладонью по простыне. Силы к нему возвращались с радующей меня стремительностью.
Я присела на край кровати. Лис вздохнул и потянул меня вниз, за рукав рубашки, заставив лечь рядом, и уставился в мое лицо. Неожиданно засмеялся, возвращая в свои глаза столь любимую мной легкомысленность цвета осенней травы.
- Дураки мы, правда? То ты извиняешься, то я. И, по сути, не за что, - он фыркнул.
- Ага, идиоты, - согласилась я, прижимаясь к его здоровому боку и прислоняясь лбом ко лбу, - Зура...
- Чего? - он лениво прищурился, разглядывая мои глаза в тусклом свете лампы.
- Ты же не умрешь, правда? - прошептала я, пропуская мимо ушей последнюю реплику.
- Не раньше тебя, вампиренок, - хмыкнул он.
- Почему так?
- Что? - он удивленно приподнял брови и потерся о мой нос своим носом.
- Вампиренок.
- Ну, ты же клыкастая, красноглазая язва, да? А, не бей меня, я раненый солдат!
Он поймал мой кулак, засмеялся и заохал, хватаясь рукой за забинтованный бок. Я взвизгнула, когда злостно притворившийся противник ущипнул меня за бок, а после сорвалась на хохот, пообещав отомстить, когда этот паразит встанет на ноги.
Лис поймал мои ладони, прижал к своим щекам и улыбнулся. Я с облегчением рассмеялась - все было почти как обычно. Весело, смешно и уютно. А нить взаимопонимания прочнее, чем алмазная нить.
Хорошо...
Наше веселье прервал короткий вежливый стук в дверь. Мы с Лисом переглянулись озадачено. Обычно к нам заходил только Учитель, но он никогда не стучался, а всегда залетал, будто темный синеглазый смерч, раздавал указания, вручал книги или гнал на тренировку. В общем, к вежливости и уважению к личному пространству мы не особо привыкли.
Пожав плечами, Лис, не отпуская моих рук, сказал громко:
- Открыто.
Дверь тихо отворилась, открывая нашему взгляду пышное голубенькое платье с корсетом, носки изящных туфелек и розу в прекрасных волосах, уложенных в замысловатую прическу, на которую бы я пожалела времени. Сапфиры глаз обвели комнату и остановились на нас, валяющихся на кровати в совсем не подобающей случаю позе.
Вскочив, я уже натренировано поклонилась, приветствуя принцессу. И что она, интересно, здесь забыла? Переведя взор на своего раненого друга, я увидела его, абсолютно выпавшего из реальности и, кажется, временно онемевшего. Неужели, любовь и правда такая ужасная, дезориентирующая штука?
Меня принцесса удостоила отрывистого кивка и странного, злого, почти ненавидящего взгляда. На опасно потемневшей радужке зрачок вытянулся в тонкую ниточку. Я отшатнулась от нее, чувствуя привкус горечи во рту. Раньше она никогда на меня так не смотрела! Чем же я могла заслужить подобное отношение?
- Здравствуй, Зура, - девушка, будто ни в чем не бывало, очаровательно улыбнулась, глядя на Лиса.
- Принцесса, - друг, вернувшийся из астрала, склонил голову. Его глаза блестели почти восторгом и неверием. Я покачала головой. Вот, чего некоторым нужно для счастья. Фыркнув, я бочком попятилась к выходу, почти с умилением глядя на представшую мне картину.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она, нервно куснув розовую губу.
Зура проследил за этим действом, сглотнул и ответил:
- Я в нирва... То есть, я почти здоров, принцесса.
Прикрыв за собой дверь, я прислонилась к прохладному дереву и сделала над собой усилие, чтобы не разразиться гомерическим хохотом. Если бы я умела хорошо рисовать, то обязательно создала бы шедевр. Такое выражение лица пропадает!
Интересно, о чем они разговаривают?
Подслушивать, конечно, не хорошо...
Я, ухмыльнувшись, ускакала в гостиную и, усевшись в кресло, применила свой старый детский трюк. Моих волос в той комнате вагон и маленькая тележка, так что сработает. И такое слабое магическое усилие невозможно будет почуять.
- ... Со мной действительно все хорошо, принцесса, - голос у Зуры заметно срывался. С недоступным объектом своего обожания в одной комнате ему было тяжеловато находиться. Эх, бедный Лис...
- Я очень беспокоилась о тебе, когда узнала о ранении, - в голосе принцессы странные тягучие нотки. Сладкие, как мед.
- Не стоило, принцесса, - гулко сглотнув, произнес Лис, - не стоило тратить на меня время. Но я очень рад, что вы меня посетили.
- Зура, - вдруг странно тоскливо попросила девушка, - Лис... Ты не мог бы называть меня по имени. Как раньше... И...
- Нет, - твердо отказался он. Я, будто наяву увидела, как он гордо вскинул подбородок.
- Что значит "нет"? - удивленно.
- То и значит, принцесса, - отрезал Зура. Из его голоса исчезла вся робость.
- Я приказываю тебе!
- Вы не можете, - с мерзкой усмешкой в голосе произнес он, - мне приказывать может только король, принцесса. И не стоит обращаться со мной как с дворовым псом. Мне надоело получать надежду и раз за разом быть отвергнутым. К тому же, скоро ваша свадьба, миледи.
Последнее он произнес почти ласково.
Лэре зашипела, будто рассерженная кошка. Я покачала головой, оценив маневр своего друга, и ухмыльнулась. Все-таки я была права насчет мифического смирения Зуры с текущим положением дел.
- Ты пойдешь со мной на бал в честь приезда брата, Зура, - тоном, не терпящим возражений, рявкнула принцесса.
- У вас уже есть спутник, - в голосе Лиса прозвучала одинокая торжествующая смешинка, - к тому же, напомню, вы не можете мне приказывать.
- Он не может со мной пойти, - ответила она с запоздалым достоинством, - Льюсе уезжает по делам. И да, Лис, я не могу не приказывать, но мой отец может! Ты будешь меня сопровождать.
Застучали звонко каблучки. Зура хмыкнул и пробормотал себе под нос:
- Ну-ну.
Дождавшись, пока принцесса удалится, я робко зашла в комнату. Зура хихикал, закрыв лицо руками со смесью горечи и радости. Услышав мои шаги, он вздохнул, открыл лицо и, изучив мое лицо, с улыбкой протянул:
- Подслушивала...
- Извини, - я робко шаркнула носком пол, чувствуя себя неловко. Все-таки я не имела права лезть в его личную жизнь.
- Научишь? - в травянистых глазах плясали черти. Я ухмыльнулась в ответ, поняв, что он на меня не злится.
- Конечно! - я улеглась на кровать животом вниз, водрузила голову на скрещенные руки и принялась болтать ногами в воздухе.
- И как? - друг повернул голову, встречаясь со мной глазами. Я улыбнулась ободряюще, отвечая:
- Я оценила. Думаю, стоит поварить ее еще немного.
- Отлично! - Зура просиял, - Чувствую себя почти отомщенным.
- Ага, - я засмеялась, - мне нравится чувствовать себя злостным заговорщиком. И, кстати, она тебя ревнует. Если я, конечно, правильно поняла.
Лис удивленно поднял рыжеватые брови. Почесал свои невозможные брови и поинтересовался:
- Да? Не заметил. И кому, интересно?
- Ко мне, - лаконично ответила я.
Зура подавился. Я поблагодарила Темную Богиню за то, что он ничего не пил и не ел - быть заплеванной от удивления, да и просто заплеванной - то еще удовольствие.
- Она что, того? - он округлил глаза, но тут же растянул губы в коварной улыбке, - хотя...
Я скопировала движение его губ. Мы понимающе переглянулись и разразились демоническим хохотом. Идея нам в голову пришла абсолютно одинаковая.
- Знаешь..., - начала я.
- Мне это нравится, - закончил Зура. Мы с улыбкой переглянулись.
Перевернувшись на спину, я уткнулась носом в бок Лиса и блаженно вздохнула. Так классно, когда есть тот, кто понимает тебя не то, что с полуслова, а с полувзгляда. Если и нужно было страдать в одиночестве для того, чтобы встретить одного такого оборотня то... Я ничуть об этом не жалею.
Дверь отворилась с тихим скрипом. Учитель вошел в комнату непривычно медленно. Обвел нас усталым, абсолютно безэмоциональным и шаркающим шагом пересек комнату. Я подобрала под себя ноги, чтобы он не уселся прямо на них.
Зорге вздохнул протяжно, под нашими удивленными и обеспокоенными взглядами. Зарылся руками в волосы. Его плечи как будто стали уже. Он произнес хрипло:
- С этого дня всю вашу еду я проверяю. И одежду тоже. И воду. Все.
- Учитель, - я робко подползла ближе, обеспокоенно заглядывая в потемневшее и, кажется, постаревшее лицо, - что-то случилось плохое?
Зорге поймал пальцами прядь моих волос и, разглядывая ее в тусклом свете комнаты, глухо ответил:
- Да...
Я замерла. Ощущения от прикосновений к волосам были странными и... приятными. Вдруг захотелось замурлыкать, но я, конечно же, проглотила странное желание. Еще не хватало.
- Учитель, - подал голос Зура, - что-то связанное с отравлениями?
Зорге перевел взгляд на Лиса. Протянул заторможено:
- Да...
Встряхнул волосами и уже более адекватно ответил, не отпуская моих волос:
- Десятое. Восемь смертельных исходов. Все со средним магическим потенциалом. Кроме этого зацепок никаких. Разные яды, абсолютно разные оборотни. Пол, возраст, Клан, положение в обществе, работа, внешность... А сегодня... Восьмилетнюю девочку отравили рицином. Родители обратились за помощью слишком поздно. Она могла бы стать магистром.
Мне стало душно. Я открыла рот, чтобы что-то сказать и снова закрыла. Да и что я могла сказать человеку, у которого пару часов назад на руках умерла маленькая девочка, если сама чувствую себя так, будто мне дали кулаком под дых.
Смерть это страшно. Такая смерть... Это еще страшнее.
Зорге тихо засмеялся, стискивая в кулаке мои волосы. Я подавила вскрик.
- И чего стоит вся эта магия и эти знания, если я не в состоянии спасти всего лишь маленькую девочку, которая мучилась трое суток?
Он опустил прядь, мимолетно прошелся ладонью по моей голове и поднялся с кровати. Оглянулся на миг, говоря:
- Ничего не берите в рот, пока я не проверю, поняли?
- Хорошо, - сказал Зура. Я послушно кинула.
Когда он ушел, я стиснула руку Лиса и подавила желание заплакать от жалости к Учителю и всем умершим. Восемь смертей за какие-то жалкие дни. Это больно. А еще мы со своими дурацкими выходками, на исправление которых он тратил время и силы.
- Эх, - Зура заправил мои волосы за уши, обнял мое лицо руками и улыбнулся, - давай ты не будешь винить себя во всех смертных грехах, хорошо?
Я всхлипнула и пробормотала неразборчиво:
- Хорошо.
Лис обнял меня, заставив уткнуться носом в свое плечо пробормотал:
- И откуда ты такая взялась, мой "супердобрый" вампиренок.
- Тебе с подробностями? - вырвалось у меня.
- Язва, - хмыкнул он, - я спросить хотел...
- Что?
- Почему ты жила у людей? Вампиры обычно забирают своих детей. Даже полукровок. Там с демографией те еще проблемы, - Зура погладил меня по волосам.
Я закаменела, но потом резко расслабилась и, горько улыбнувшись, сказала:
- Знаешь, я помню свою мать. Из-за вампирской крови я осознала себя очень рано. Кажется, мне еще и года не было. Эта женщина... Она очень любила мужчин. А я... Удивительно, что я не умерла от голода. Ненавижу кровь. Наверное, потому, что только ей она меня и кормила. Обычно детей вскармливают молоком даже вампиры.
Когда мне было чуть больше года, нас нашел отец. Понимаешь, в нашем королевстве все магические Роды покланяются Темной Богине и раз в год проводится фестиваль, на котором можно получить ее благословение. Оно дарует гарантию того, что Род не прервется и не обеднеет. Но есть одно условие - присутствовать должные все члены Рода. Абсолютно. И когда Богиня оставила отца с носом, он перепугался и понял, что у него есть бастард. Представляешь, мать продала меня ему за двенадцать золотых. Дешево же я стою, правда?
Зура прижал меня крепче к себе и вздохнул:
- Вот и сменил тему. Знаешь, если у тебя нет родных, то я буду твоей семьей, хорошо? Давай я тебя удочерю?
Я дико вылупилась на него, представив на миг эту картину. Покрутила пальцем у виска, намекая на недостаток мозгов у предполагаемого папочки.
- Ну да, - заключил он, - с такой дочкой с ума сойти можно. Ай, не бей меня! Я больной!