- Нет, ты посмотри! - Зура взвыл, вцепляясь себе в волосы одной рукой, а другой показывая на три подозрительно кренящиеся книжные стопки, стоящие на полу моей гостиной. Учитель, поняв, что большую часть дня мы проводим именно в моих комнатах, стал таскать книги именно сюда.
Я философски пожала плечами, перелистывая страницу. Ну, да. Учитель быстро понял, что такую пару неудачников как мы нужно всегда занимать чем-нибудь, чтобы не натворили дел. А вот то, что задания он стал раздавать нам излишне усердно - уже другой вопрос.
- Я это за всю жизнь не прочитаю, а он - через три дня попрактикуемся! Издевательство какое-то! - продолжал возмущаться Лис.
- Лучше сядь и читай. Время только теряешь, - посоветовала я, - а если не прочитаем, то нам будет плохо. И больно. Ты-то знаешь, что Учитель шутить не любит!
- Ты теперь тоже, - огрызнулся он, плюхаясь мне в ноги, на ковер, и тяжко вздыхая.
Что правда, то правда. За последнюю неделю чего только мы с рыжим оборотнем не натворили - причем совершенно случайно. То взорвали несчастную настойку на черных червях прямо возле комнаты леди Заре, то разбили три витража в Большой Зале, то, таская еду с кухни, перевернули кастрюлю с черничным соусом.
В общем, я уже успела побывать в здешнем изоляторе. И не раз. А еще освоила искусство мытья пола в совершенстве.
Стоит ли говорить, что мне здесь до жути нравилось?
Завтраки вскоре из рутины превратились в разговоры с Зурой, смех, совместные язвительности в сторону фрейлин и просто прием пищи, во время которого действительно хочется есть.
Мне нравилось учиться так, весело, когда ошибки - это не разочарование, а новый опыт. Когда последствия убирали мы вместе, хихикая над собственной неловкостью. И Учитель мне нравился. На расстоянии. Желательно большом. Он редко читал лекции, просто выдавал литературу и принимал практику, но мы были уже взрослыми, чтобы разобраться без объяснений. Тем более мы были вдвоем.
А еще мне нравился хлеб, который мы таскали с кухни. Я никогда в жизни не ела пшеничного хлеба. Что не удивительно - выращивали его только сильфы и оборотни, а торговать им не торопились. На моей родине пшеница не росла, просто не всходила из-за особенностей почвы. Стоит ли говорить, что я испытала, первый раз попробовав белый, только испеченный, пышущий жаром хлеб?
Иногда мне казалось, что я родилась заново. Стала не такой слабой, не такой... Просто другой, хотя это вряд ли. Просто я первый раз в жизни нашла друга.
Это меняет.
- Эй, Немир, - Зура дернул меня за штанину и вручил книгу, - а если вот это попробовать?
Я пробежала глазами по обведенному ногтем абзацу и скептически хмыкнув, плюхнула внушительным томиком по невозможно яркому рыжему затылку.
- Эй, за что?
- Идеальная память? Ты издеваешься? - я покрутила пальцем у виска, - Таким заклинанием мозги спалить можно. Не зря же половину разделов менталистики запретили. Я вообще не понимаю, зачем Учитель дает нам запрещенные заклинания. Тут за половину можно на костре оказаться.
- Без понятия. Наверное, думает, что в жизни все пригодится, - пожал плечами Зура, - жесть.
- Угу, - я хмыкнула, - нет, ты посмотри! Зачем мне знать заклинания для выворачивания кишечника?
- Я тоже бы предпочел не знать об их существовании, но ты мне любезно сообщила, - оборотень вздохнул и положил свою голову на мои колени, - давай рванем в лес?
- Лес? - переспросила я, - Какой лес?
- Ммм? - он перевернулся и теперь вместо волос на мою коленку давил его острый подбородок, - Я разве тебе не говорил?
Я покачала головой и щелкнула его по лбу. Просто, без причины. Захотелось. Иногда на меня находило что-нибудь такое. Дернуть за рукав, взлохматить волосы, схватить за ладонь или поставить щелбан. Такие желания были странными для меня и какими-то естественными для дружбы. Так, по крайней мере, объяснял мне Лис, который и сам, кажется, мало в этом понимал.
- Ай, - он перехватил мою руку и чуть сжал, - а лес. Это не просто лес. Он волшебный. От города до него около часа пути. Пешком. Я часто туда ходил, раньше, когда еще не был Учеником. Там течет ручей с чистейшей ледяной водой. Пляшут светлячки. И круглый год хрустят листья под ногами.
Зура говорил мечтательно, чуть закатив глаза. Он сжимал мою ладонь и, наверно, не иначе чем через нее, передавал свое настроение и заряд дурости.
- У нас двадцать восемь книг не прочитаны, - тоскливо вздохнула я.
- Не будь букой! - травянистые глаза блеснули, а руки оборотня стянули меня с кресла на пол, - Мы все равно это все не осилим. Сейчас там, на берегу ручья, цветет миндаль и вишня.
Я подавила стон. В моей душе начинал бурлить азарт. Кажется, он заразен.
- Ладно! - согласилась я, - Только быстро!
Зура просиял, расплылся в своей фирменной улыбке и потянул меня за руки помогая встать:
- Сейчас подцепим что-нибудь на кухне и рванем!
- Подожди, перчатки одену...
Я забежала в комнату, хватая с комода темные перчатки. Они были больше моей ладони размера на два, но скреплялись ремешком на запястье, так что они не спадали. До этого принадлежали он Зуре, который, услышав мою просьбу, вручил мне их почти с торжественностью.
- Немир! Ты скоро?
Расплывшись в улыбке, я крикнула:
- Сейчас, подожди!
Стянув ремешки на запястьях, я выбежала из комнаты, чуть не сбив с ног Лиса. Он усмехнулся и привычно потянул меня за руку. Привычка бегать таким образом по замку не раз играла с нами дурную шутку - когда кто-то спотыкался, падали на пол оба и непременно что-то ломали. Окружающим. Но передвигаться по отдельности как-то не получалось. Наверное, со стороны мы напоминали двух маленьких слонят - таких же громких и неуклюжих.
Сбив по пути очередную несчастную вазу, мы тайком пробрались на кухню. Дальше последовала отработанная схема - Зура увеличивал огонь под сковородой, на которой аппетитно скворчал здоровенный кусок мяса, и пока дородная повариха из Клана Медведей бежала тушить мини-костер (Лис немного переусердствовал) я тихо и мирно приманила две еще теплые булки хлеба и кусок ветчины. Вот так и постигаются азы воровства.
Нехитрый провиант был уложен рядом с флягой вишневого морса в мой рюкзак из кожи, которая могла бы пережить и потоп, и пожар и магическую бурю. Пока теоритически, но и в практическом успехе я ничуть не сомневалась.
Дальше наш маленький побег из-под учительской тирании проходил быстро и весело. Уже привычными тропами мы выбрались из замка, погрозив пальцами хитро улыбающемуся гоблину Жуко, который относился к нам с удивительной благосклонностью. Именно он, это желтозубый немой карлик впервые в жизни угостил меня горстью лесных орехов и улыбнулся мне так по-отечески добро, что я даже заплакала, настолько это было тепло.
Мы, весело смеясь, шли по каменным перилам мостов, держась за руки. Зура шел спиной вперед, ничуть не боясь упасть. Так мы время проводили не впервые. Наверное, именно здесь я поняла, что мне плевать на окружающих. На их взгляды, на их мнения. Ведь они - это ни я, правда?
Я оглянулась через плечо на замок, чуть не упав при этом. Зура екнул, удерживая меня на тонких перилах ажурного мостика, который вел прямо к крепостным стенам. В черной плоти мерно текла синяя кровь, отчитывая толчки пульса. Город казался мне живым, из плоти и крови. Это зачаровывало.
- Он околдовывает, правда? - спросил Зура, в очередной раз угадывая мои мысли. Иногда я подозревала его в баловстве с менталистикой. Но каждый намек Лис встречал с таким искренним возмущением, что сомнений в его чистых мозгах не оставалось. До следующего раза.
Спрыгнув с моста, он подал мне руку, помогая спуститься. Невозмутимо прошагав по мостовой мы, украдкой оглянувшись, юркнули к тайному ходу. Хотя, он был не столько тайным, сколько редко используемым. По словам Зуры, вел он сразу в какой-то овраг, и пройти через него могли только маги, знающие особый заговор. Сам Лис узнал его от отца.
Стукнув по камню три раза, Лис прошептал:
- Не поймай лису за хвост.
Камни, блеснув голубоватым светом сдвинулись. Немного, но достаточно, чтобы здесь боком прошел человек конституции Лиса.
- И это особый заговор? - скептично поинтересовалась я, протискиваясь в щель вслед за своим рыжим другом. Он отмахнулся:
- Семейный девиз. По словам отца, его прапрадед, огромных сил маг и умелый архитектор, построил этот лаз для своих неуемных потомков. Отец, узнав, что я родился рыжим, рассказал мне о нем, как только я начал немного соображать и перестал грызть отцовский камзол.
- А почему именно рыжий?
- В Лисьем Клане рыжие рождаются только раз в два поколения. А вот чернобурок и песцов навалом. Мой прапрадед был рыжим и, по словам отца, умудрился на свое двадцатипятилетие разрушить лабораторию тогдашнего Придворного Мага каким-то нестандартным способом. С тех пор все рыжие оборотни нашего клана становятся Учениками Придворных Магов, но самими Магами не становятся. Или путешествуют, или еще куда-нибудь деваются, - рассказывал Зура, пока мы ползли по "оврагу", который внезапно оказался достаточно длинным туннелем.
- Ага, - ответила я, сдувая челку с глаз. Надо бы подстричь, а то скоро вообще из-за нее ничего видеть не буду.
- Хорошо, а то свет за городом обычно ярче, - бросил Зура, ласточкой выпрыгивая из тоннеля. Вслед вылезла я и раздраженно пищащий Лэйдэ, который оказался придавленным где-то в районе моего живота. Привычка спать где попало аукалась ему с подозрительной частотой. Я бы на его месте задумалась.
Свет и правда поразил меня своей нестерпимой яркостью. В городе он был как будто тусклее. В Азурите я могла свободно разгуливать без капюшона, испытывая лишь легкий дискомфорт, не более. А здесь, за его стенами... Все-таки что-то с ним не так.
Я поднялась с земли и натянула капюшон поглубже. Зура взглянул обеспокоено:
- Нормально? Не слишком ярко? А то даже у меня с непривычки глаза заслезились.
- Ничего. А почему в городе так темно?
Зура пожал плечами, отвечая:
- Наверное, стены слишком высокие. Тени и все такое. Хотя, не знаю, по-моему, так всегда было. Пойдем, а то в "недолго" мы однозначно не уложимся. К тому же дороги тут нет. Я последний раз был тут зимой.
- А другие сюда не ходят? - спросила я озадаченно.
- Ну, у нас разные тропы, - сообщил Зура, загадочно блеснув своими травянистыми глазами.
Под ногами стелилась яркая, весенняя трава. Кое-где, из кажущегося бесконечным зеленого моря, выглядывали белые анемоны со смеющимися желтыми серединками и ярко-фиолетовые цветки горечавки. Я старалась вдыхать этот невозможный полевой запах - травы, ранних цветов и влажной земли - как можно глубже, стараясь оставить его в памяти до самых малейших оттенков.
Лис, сняв с ног ботинки и, засучив до колена замызганные разноцветными зельями штаны, с наслаждением, написанным на его улыбчивом лице, зарывался босыми ступнями в ароматную зелень. Ботинки, висящие на шее шнурками, при каждом движении марали ткань белой рубашки глиной и темным черноземом.
Я вздохнула с ноткой зависти. Солнце, к сожалению, категорически не давало мне возможностей для таких вольностей. Зура оглянулся через плечо, улыбнулся и, схватив меня за руки, прокрутил по круг себя.
Взвизгнув, я покачнулась, чуть не упав, и закричала сквозь смех:
- Лис! Предупреждать же надо!
- Не-а, - заявил он, - так не весело!
Стоит ли говорить, что наш путь затянулся куда дольше, чем просто на час? Но и опаска гнева Учителя, и груда жутко интересных, но, к сожалению, не дочитанных книг благополучно вылетели из головы под давлением сумасшедшего восторга.
Мне было весело. Или нет, не так. НАМ было весело.
Когда мы достигли кромки леса, то время было уже далеко за полдень, что меня несколько напрягло. Но, зайди по кроны деревьев, которые бросали на землю густые, чернильные тени, я облегченно вздохнула.
Влажный запах подгнивающих палых листьев, цветов и грибов забился в мой чувствительный нос. Высокие, стройные, раскидистые деревья занимали все видимое глазу пространство. Яворы, липы, дубы, ильмы, ясени... И еще десятки неизвестных мне деревьев! Я восторженно прокружилась вокруг своей оси, вглядываясь в темные, кое-где еще пустые от листьев кроны. Под подошвами ботинок хрустели коричневые листья. Гиганты-деревья ничуть не давили на меня, а рождали атмосферу покоя.
Обернувшись через плечо, я прошептала с восторгом:
- Зура, это... Это просто невероятно!
Он улыбнулся своей дурашливой улыбкой. Его, схожие цветом с палыми листьями, глаза заволокла пелена мечтательности. Он, тряхнув своей невозможной рыжей шевелюрой, строго произнес:
- Отвернись.
- Чего? - не поняла я.
Он прыснул, объясняя:
- Я обернусь. Мне так легче.
Вместо того, чтобы смутиться, я неожиданно для себя возмутилась:
- А одежду твою я потащу, да?
- Переживешь! - мне показали розовый, будто ветчина язык.
Хмыкнув, я повернулась к нему спиной и задрала голову, глядя вверх. Капюшон упал вниз с еле слышным шелестом, сливаясь со звуком снимаемой одежды за моей спиной. Солнце вызвало лишь еле заметное пощипывание на коже. Лес меня защищал.
Лисий лай заставил меня оглянуться через плечо, встречаясь с ехидным взглядом моего рыжего друга. Теперь - рыжего во всех возможных местах.
В своей второй форме Зура оказался чуть крупнее обычного животного. Вот только шерсть на лапах, морде, животе и кончике хвоста белая или черная у его диких товарок у Лиса была того же рыжего цвета как и его шевелюра в человечьей форме.
- Так вот ты какой, северный олень, - я присела на корточки и, вгляделась в его вытянутую мордочку со знакомым фирменным оскалом. Вот что никогда не меняется.
Лэйдэ, с писком слетев с моего плеча, вцепился в рыжее ухо лапками. Лис взмахнул им лениво и начал ластиться к моим рукам как самая обычная собака. Я засмеялась, запуская пальцы в густую теплую шерсть. Обычные звери, даже собаки шарахались от меня с завидной скоростью, поэтому я первых раз занималась такой возней. Лэйдэ и Нэггэ не в счет, шерсти у них не было ни грамма.
Зура с видимым удовольствием обслюнявил мое лицо и руку, подавился волосами и, взмахнув роскошным рыжим хвостом, замер, всем своим видом показывая, что нужно выдвигаться, если мы не хотим остаться здесь ночевать.
- Сейчас, - поднялась с колен, сгребла разбросанную по земле одежду Лис и, засовывая ее в рюкзак, сообщила, - ты неряха!
Зура демонстративно повернулся ко мне хвостом и пошел вглубь леса. Я ухмыльнулась и двинулась следом, закидывая на плечи рюкзак.
Шли мы недолго, но шумно, распугивая часто встречающихся зайцев. Один раз мы даже увидели лося, который, выйдя из бурелома, глянул на нас лениво и, почесав только-только начавшие расти рога о ближайшее дерево, скрылся в зарослях. Здесь никто не охотился на зверье. Оно было непуганым и на диво наглым. Не считая зайцев, разумеется.
Вскоре звук бегущей воды коснулся моих ушей, а носа - запах. Нежный, сладковатый чуть-чуть терпкий. А через несколько шагов я, кажется, попала в Светлые Чертоги. Не слишком широкий, всего в два моих шага, прозрачный, будто алмаз, он был усеян светло-розовыми лепестками цветущих деревьев.
Миндаль и вишня росли на берегах и цвели так густо, что от обилия цветов рябило в глазах. Мои губы растянулись в улыбке полной восторга. Я присела на берег, вытягивая внезапно ослабевшие ноги. Красоты на сегодняшний день было явно слишком много и, кажется, немного опьянела от эстетического наслаждения.
Зура восторженно лая забегал туда-сюда, ловя пастью падающие лепестки. Лэйдэ понесся за ним. Я рассмеялась.
Я на корточках подползла к ручью и засунула туда ладонь, собирая мокрые, полупрозрачные от воды лепестки.
Не раз я задумывалась о том, что мне легче было не родиться. О, как я мечтала об этом, сидя в тесной комнатке общежития! Но, разве не родившись, я увидела бы это? Да можно пережить все муки Серых Чертогов ради минуты созерцания такой красоты!
- Богини, спасибо, что я родилась, - прошептала я, глубоко вдыхая. Кажется, я только что влюбилась. Густой миндальный аромат с ноткой вишни.
Я вытянула ноги, засунула обои ладошки в ледяную воду. Наверное, я бы смогла смотреть на это вечно.
Лис улегся пузом на мою поясницу и удовлетворенно вздохнул. Лэйде поднялся выше, над лесом, и перед моими глазами заплясали картинки восторга фамильяра.
По-моему, я только что поняла, что такое счастье.
Потом я, исполнив свое недавнее желание - сняв ботинки, кормила Зуру с ладоней хлебом и ветчиной, а сама грызла монструозных размеров бутерброд. Лэйдэ поймал где-то бабочку и теперь уплетал ее с видимым удовольствием.
- Красиво, правда? - спросила я мечтательно, болтая ногами в воде ручья. Пальцы уже заледенели, я предпочла не обращать на это внимания.
Зура согласно зевнул и почесал нос об лапы. Чихнул. Видимо густой запах цветущих деревьев отбил у него обоняние.
Я прикрыла глаза. Громкое журчание ручья умиротворяло. Кажется, я даже задремала на миг.
Странный свист разбудил меня, заставив распахнуть глаза и оглядеться. Увидев источник звука, я заорала и, схватив Лиса поперек живота, прыгнула в ручей. Это как инстинкт - когда кто-то кидает в тебя проклятие, которое ты не можешь отбить, то прыгай в проточную воду. При условии, конечно, кто это самая вода есть поблизости.
А в нас кидали о-о-очень сильное проклятие, которое я не отбить, не отвести не смогла, даже если бы у меня было время и целый арсенал артефактов. Знание, как бороться с такой силой, приходит только с опытом и долгой, упорной практикой.
Вода обняла нас своими ледяными руками. Зура взвизгнул от неожиданности и, кажется, тяпнул меня за плечо. Впрочем, на фоне содранных до кости об острое дно ручья рук и коленок, этот незначительный факт остался незаметным.
Задыхаясь, я вынырнула из воды. Волосы прилипли к лицу, а сердце билось где-то в горле. Меня затошнило от страха и бессильных слез.
Цветущих зарослей больше не было. Остались лишь доедаемые зеленым, жадным, некромантским пламенем. Пахло смертью и жаждой боли. Сотворивший проклятие был очень силен, опытен и зол. Он пришел за жизнью, будто посланец Серого Бога.
Да, он был похож на него. Серый балахон скрывал его с головы до пят, открывая виду лишь руки, объятые изумрудным огнем. В его руках не было жезла.
Я поняла, что с вероятностью девять из десяти сейчас умру.
Зура дернулся, рыча, пытаясь вырваться, но я, поражаясь вдруг проснувшейся в моих мышцах силе, прижала его к себе левой рукой. Лис не некромант и даже не боевой маг. Алхимик. К тому же, чтобы обернуться, ему понадобиться время. Да и должна же я раз в жизни защитить хоть кого-нибудь?
Неизвестный маг взмахнул руками и, не произнося не слова, сотворил новое проклятие. В нас полетели черные молнии. О, Темная Богиня! Я труп.
Отбросив Лиса в сторону, я вскинула блеснувший фиолетовым огнем жезл, судорожно шепча одно из сильнейших известных мне защитных заклинаний, которое могло за десяток секунд выпить все мои силы. Но выбора у меня не оставалось.
Щит крови вспыхнул, своим цветом оправдывая свое название. Молнии вспыхнули, встречаясь с его алым маревом, и я закричала от боли и напряжения. Черно-красный клубок судорожно забился, подражая ударам моего сердца и взорвался. Я полетела назад, сбивая с лап взвизгнувшего лиса и сбивая спиной ветви деревьев.
Затормозив о землю, я всхлипнула от нестерпимой боли. Кажется, я переломала все ребра.
- Зура, как ты? - прошептала я. Мне ответили тихим, тоскливым воем.
Глотая слезы от боли, которая разрывала грудную клетку, я поднялась на корточки и подползла к грязному, рыжему клубочку, в который свернулся Лис. С ужасом я увидела, что его передние лапы пронизывают широкие черные язвы. Не все молнии оказались отражены.
Застонав, я обняла его, поднимая с земли. Боль отошла на второй план. Нащупав среди листьев жезл я попыталась сотворить хоть какое-то заклинание, которое могло помочь Зуре. Жезл ответил лишь парой тусклых искр. Мой резерв был истощен.
- Помогите мне, Богини, - я стиснула зубы. Оглянулась через плечо и нырнула вглубь леса. Неизвестно, что стало с тем магом, но оставаться на одном месте было опасно. Сердце судорожно бухалось в груди.
Тук-тук. Тук-тук.
Казалось, оно хотело окончательно доломать ребра, разорвать кожу и вырваться наружу.
Тук-тук. Тук-тук. Наверное, сейчас оно гоняло кровь по моим венам с тройной скоростью.
Я замерла на миг. В горле пересохло еще сильнее. Треснула тонкая кожа на губе, и я ощутила металлический привкус на языке.
Кровь...
Как же я могла забыть!
Знакомый бурелом попался мне на глаза, и я забилась между широких стволов упавших деревьев. Язвы становились длиннее, разъедая шерсть и плоть. Я вгрызлась в кой-то веки пригодившимися клыками в запястье. Облизав губы, я осмотрела интенсивно кровоточащую руку и, смочив в ней амулет в виде стилеты, сдернутый с шеи, прошептала заклинание. Стиснула зубы и взмахнула шнурком. Боль, пронзившая мое тело, была несравнима с той, что я ощущала до этого.
Сломанные ребра это такая мелочь.
Я вцепилась зубами в жезл, безжалостно разгрызая крепкими зубами серебро. Свернулась клубочком, обнимая Лиса, язвы на котором начали истончаться и бледнеть. На большее меня не хватило.