|
|
||
Шестое место конкурса "Остросюжетного рассказа-2014", июнь 2014. Шорт-лист конкурса "Настоящий детектив", весна-лето 2015. | ||
Я приехал в Ратиз поздно вечером. Путь до деревни занял три дня конным экипажем - надо сказать, не близкий свет. Меня встретил сам епископ Эздра, бывший в деревне за старосту. - Какое счастье, детектив, что вы явились так скоро, - тараторил он, ведя меня по размокшей дороге. - Страшные времена настали, страшные... Мы остановились у небольшого домика, больше походившего на сарай. Видимо, здесь мне и предстояло остановиться на время расследования. Епископ достал ключ и, отворив дверь, вошёл. Я шагнул следом. Посреди единственной комнаты находился стол, на котором стояли плетёные корзины с едой. Слева, под стеной, была застлана свежими простынями кровать, с нарочито ровно уложенными подушками и одеялом. - Ночи холодные, - буркнул епископ, принявшись разжигать маленькую печку в стене. Тем временем, я развесил одежду, и принялся разбирать сумку. Эздра разжёг печку и теперь хлопотал у стола, раскладывая еду. С собой у меня имелась бутылочка хорошего коньяка, но предлагать спиртное церковнослужителю было неловко, а пить в одиночку - я постеснялся. Хотя, после дальней дороги в прохладную погоду, согреться бы не мешало. - Что ж, епископ, вы писали... - начал я, присев за стол. - В посёлке исчезают люди, - серьёзно сказал он, нарезая вяленое мясо. - Первым исчез Илам, наш кузнец. За ним - пастух Парот, дальше прядильщица Монга... и так двадцать человек. - Эздра зло сжал нож, голос его дрогнул. Он вздохнул, быстро перекрестился и принялся нарезать хлеб. Закончив, сел, и мы взялись за ужин. - Когда случилось последнее исчезновение? - Говорить о работе сейчас, по правде, не хотелось - я не на шутку проголодался. Но долг службы... Церковник отложил бутерброд с сыром, и расстроено покачал головой: - Вчера, поздно ночью. Это всегда происходит затемно. - Любопытно. А вы не пробовали вести слежку, ставить на ночь вооружённый караул? Епископ пригладил аккуратную бородку, и кисло улыбнулся: - Пытались, чего уж... Да только первая же смена, семь человек, - как сквозь землю. Страшно стало, у многих дети, жёны, понимаете? Да и по деревне слухи загуляли. Мы вернулись к ужину, и некоторое время ели молча, а затем епископ вкрадчиво, уверенно произнёс: - Что-то их забирает, детектив. По холке у меня пробежал неприятный холодок. Не люблю всех этих загадочных недомолвок. Эздра ещё раз поблагодарил меня за приезд и собрался уходить. У дверей я спросил его: - Не опасаетесь идти один? Церковник едва улыбнулся, и тихо ответил: - Здесь недалеко, да и с Божьей помощью, - он кивнул, и утонул в сумраке. * * *
Хмурым апрельским утром, после завтрака, я отправился к дому последнего исчезнувшего, дубильщика кожи Слама. Мне открыла его сестра Илма, единственная оставшаяся на хозяйстве. - Мать и отец давно живут в соседней деревне, - объяснила она, провожая меня в гостиную и предлагая сесть на сбитый, затёртый диванчик. - Это далеко отсюда? - я достал записную книжку. Девушка пожала плечами: - Не очень, где-то день пути на лошадях. Я редко туда ездила, но с тех пор как объявился этот упырь... - Упырь? - я позволил себе хохотнуть. - Полагаете, это происки тёмных сил? Её усталое бледное лицо вдруг зарделось. - Вы, конечно, человек учёный, вам виднее... но не иначе завелась в округе нечисть. Как же тогда семь мужиков сгинуло без следа? - Илма осеклась, на глазах задрожали слёзы, но девушка быстро взяла себя в руки. Когда она совладала с эмоциями, я попросил: - Расскажите, как пропал Слам. Некоторое время она нервно перебирала пальцами складки платья, затем начала: - Мы уже закончили работу - дубили кожу - и собрались ложиться спасть, как со двора послышался шум. Слам схватил нож и вышел... - Вот так просто? В одиночку и в такое время? - Говорила я ему, но разве удержишь? Упёртый, как баран, - последнее прозвучало подчёркнуто грубо. - Ну и больше брата я не видела. - Что-то ещё: крики, голоса? - уточнил я. Илма отрицательно покачала головой. - Ничего, просто вышел - и как в воду канул. До утра ждала, из дому боялась ступить... Когда рассвело, с соседями искать пошли, да без толку. Упырь то, господин следователь. Как есть. Только ж ночью этакое творится. И в дом не лезет, порог преступить не может, потому как не приглашали его, выманивает человека и утаскивает! Я задумался. Из рассказа Илмы, действительно, складывалась мистическая картина. Люди бесследно пропадают по ночам... В дом преступник, если он есть, не входит... - Может, молочка домашнего? - прервала мои размышления девушка. Щёки её вспыхнули. - А... нет, нет, что вы, благодарю. - Тёплое ещё, - не отступала она. - Не стоит, право, - я поднялся, захлопнув записную книжку. - Пожалуй, мне пора. --- Уже на пороге сказал: - Если что-то ещё понадобится, я зайду, вы не возражаете? Илма потупилась, застенчиво улыбнувшись. - Конечно, заходите, - тепло произнесла она. Почувствовав некоторую неловкость, я попрощался и заторопился к следующему на очереди дому. Впрочем, ничего нового не узнал. Очевидцы рассказывали одно и то же: шум, а иногда стук в дверь, затем кто-то выходил из дому - и с концами. Некоторые говорили, что видели в окно высокую сгорбленную фигуру, стремительно удалявшуюся в сторону реки. Обойдя всех, кто был связан с жертвами, я поплёлся в свою хибарку отдохнуть и собраться с мыслями. Перекусив, я принялся разбирать записи. Первое, что смущало - простодушие и опрометчивость жителей деревушки: выйти в ночь за порог, зная, что в округе околачивается неизвестно кто и похищает людей, по меньшей мере, странно. Впрочем, неизвестно, как бы поступил я на их месте. Вторая странность - преступник никогда не входил в дом. Лишь привлекал внимание, каким-то способом выманивая жертву. Невольно вспомнилась история Илмы об упыре. Я поёжился от этой мысли. Глупости... И последнее, третье, - никаких улик, тела пропавших не нашли. Если их, конечно, хорошо искали... Подбросив ещё дров, я прилёг на скрипучую кровать и задремал. * * *
Субботнее утро выдалось дождливым. Над Ратизом висели тёмные тучи, дорога и вовсе раскисла, и выбираться из тёплого, сухого местечка совершенно не хотелось. Но... Ждать под церковью пришлось долго, благо у входа имелся козырёк. Отворил один из прислужников храма, я представился и мне предложили войти. Внутри пахло ладаном, повсюду горели свечи. Сняв шляпу, я присел на одну из скамеек для прихожан. - Детектив, - послышался голос Эздры позади. - Отец Эздра, - я поднялся и коротко кивнул, здороваясь. - Прошу, идёмте в мою комнату. Там и поговорим. Пройдя по коридору, мы вошли в просторное светлое помещение. Эздра присел за широкий письменный стол, уложенный свитками и книгами. Я присел напротив. Один из служителей принёс нам горячего чаю, и мы заговорили о деле. - Чем порадуете, детектив? Я пожал плечами, и честно ответил: - Пока немногим. Есть вопросы к вам. - Разумеется, слушаю, - епископ отставил чашку. - В деревне, что-нибудь случилось перед началом исчезновений? Эздра шумно вздохнул, сложив руки на приличном животике. - Кажется, ничего особенного... - Возможно, люди нечто видели, слышали... имело место происшествие. - Нет, - быстро ответил церковник. Мне на секунду показалось, что он ответил слишком резко, нервно. - А что думаете вы? Почему, на ваш взгляд, исчезают люди? Он поджал губы, уставившись в столешницу. - Боюсь, детектив, вам не понравится моя точка зрения. Я улыбнулся и вопросительно поднял брови. - Видите ли, злодей никогда не приближался к церкви, хотя здесь служат двенадцать монахов. Казалось бы, отличное место для охоты. И как вы знаете, ни в один дом преступник не вошёл. - Погодите, - у меня невольно вырвался смешок. - Вы намекаете на упыря? Епископ промолчал, но серьёзно взглянул мне в глаза. - Да бросьте, - теперь уже мне было не до шуток. - Это не научно, упыри - плод фантазии, фольклор! Отец Эздра отвёл взгляд, будто взвешивая: говорить дальше или нет. - Когда я только приступил к службе в Ратизе, - наконец начал он, - один старый священник рассказывал мне, что давным-давно в деревне исчез мальчик. На следующий день его нашли в лесу. - Он замолчал. - Обескровленным. На шее - следы укуса, на лице жертвы отпечатался дикий ужас. Никто не мог сказать, какой зверь способен на такое. Тогда мужчины деревни вооружились и отправились на поиски убийцы. Они бродили по лесу до самых сумерек, а когда стемнело, они встретились с тем, кого искали. Даже в свете фонарей, они видели, как неестественно бледна его кожа. Безумные чёрные глаза смотрели хищно, по-звериному, длинные, нечеловеческие руки едва не касались земли. Это создание двигалось быстрее человека, намного быстрее. Оно убило троих мужчин, и, наверное, расправилось бы с остальными... Но один юноша успел сорвать серебряный крестик с шеи, и когда тварь бросилась на него, парень прижал святое знамя к морде нечисти. Едва коснувшись холодной кожи упыря, крест стал обжигающе горяч. И нежить с рёвом бросилась прочь, скрывшись в лесной чаще. После тех событий землю вокруг деревни освятили, и больше ничего странного не происходило. До сих дней. - Эздра закончил и взглянул на меня. - Как вы догадываетесь, тем юношей и был священник, поведавший мне эту историю. Рассказ производил жуткое впечатление. - Абсурд, - я покачал головой. - Такого не может быть. Эздра только передёрнул плечами: - Вы же хотели услышать моё мнение. - Глубокая рана объясняет потерю крови... - А внешность упыря, горячий крест? - возразил епископ. - Аффект... - пришло на ум единственное объяснение. - Подтвердить те события никто не может. - Не может, - согласился Эздра. Я сидел, обдумывая услышанное. Дождь мерно стучал по крыше, нагоняя тоску. Все вопросы как-то разом рассеялись после рассказа епископа. Да и полезного удалось узнать мало. - Что ж, мне пора, - я поднялся. Священнослужитель поспешил меня проводить. Уже у выхода, я заметил, как у него дрожат руки. - Не выходите на улицу ночью, детектив, - сказал он, и, попрощавшись, затворил двери храма. Дождь шёл целый день, а к ночи только усилился, далеко за лесом по небу прокатился гром. Остаток времени после визита в церковь, я провёл дома. Не давала покоя байка Эздры, а что более всего удивляло - его искренняя вера в чушь об упыре. В таком случае, им нужен не сыщик. Непогода нагоняла сон, и ещё немного провозившись по мелочам, я лёг спать. ...Разбудил меня истошный крик. Я вскочил, быстро оделся, сунул за пояс пистолет и выбежал под холодный дождь. Крик раздался вновь, в восточной стороне селения. Хлюпая по размокшей грунтовой дороге, я побежал на вопль. Отыскать нужное место труда не составило - в окнах дома тускло светилось, а его хозяйка сидела под стеной у крыльца, поджав ноги и тихо всхлипывая. - Что случилось? - спросил я, опустившись на колени рядом с женщиной. На её лице был не страх - ужас. Она попыталась заговорить, но спазм горла не позволил произнести ни слова. Женщина лишь повернула голову, и указала в темноту. Я поднялся и, достав пистолет, двинулся в указанном направлении. Редкие всполохи молний на мгновение разгоняли плотную темень. Сквозь дождь увидеть хоть что-то было сложно... Но я увидел его. Молния на секунду разорвала ночь, освещая высокую, сгорбленную фигуру в дали. Он бежал через поле, явно намереваясь скрыться в подлеске у реки. Мои руки будто сами вскинули оружие, я прицелился туда, где только что видел преступника, дожидаясь следующей вспышки молнии. Но когда бледный свет пролился на землю - там уже никого не было. Женщина всё так же сидела, судорожно глотая воздух. Я попытался её успокоить, помог подняться и завёл в дом. У неё был шок, и допрашивать несчастную смысла, конечно же, не имело. Она прилегла на кровать, всё так же тихо поскуливая, и не выпуская мою руку. Так я и просидел с ней почти до самого рассвета, пока бедняжка не уснула. По дороге к себе, я видел, что во многих окнах горит свет, но никто не решился прийти на помощь. Людей сковал страх, разобщил. Они покорно ждали своей участи, и от этого становилось не по себе. Оказавшись дома, я заперся, достал бутылку коньяку и как следует приложился к выпивке - промок насквозь, да ещё и просидел так несколько часов. Но волновало меня не здоровье. Я глотнул ещё, и вспомнил то, что видел. Возможно, из-за грозы, блеска молнии и стены дождя, да и расстояние было около пятидесяти шагов, но в памяти осталась смазанная фигура загадочного похитителя. Высокий, сгорбленный, кажется, в каких-то лохмотьях, и он точно был лысый. Сделав ещё несколько больших глотков, я закупорил бутылку, разделся и лёг спать. Потом, всё потом, на сегодня достаточно. * * *
За окном брезжил хмурый апрельский день, наконец унялся дождь. Приведя себя в порядок, одевшись и позавтракав, я отправился в деревню. Сегодня воскресенье и люди толпились у церквушки. Несколько мужчин, увидев меня, обернулись и склонили головы, будто извиняясь, что не смогли помочь. Осуждать их было не за что, людей можно понять. Как и следовало ожидать, у женщины, переживший ночной визит, собралось много подружек разного возраста. Заметив детектива, они поспешили удалиться, одарив меня самыми тёплыми взглядами и улыбками. Что ж, работа сыщика имела свои преимущества. Последней из домика выпорхнула Илма, она обаятельно улыбнулась, задержав взгляд на мне. Мы обменялись приветствиями, и девушка последовала за остальными. - Ах, товарищ расследователь, - услышал я уставший голос моей новой знакомки. - Проходите, я вас ждала. Мне предложили сесть, угостили душистым травяным чаем с мёдом и пирогом. Окружённый заботой и теплотой приёма, я, признаться, на секунду позабыл за чем пришёл. - Что ж, э-э... простите, как вас... - начал я. - Сафинна. - Очень приятно... давайте поговорим о вчерашнем. - Женщина тяжело вздохнула. - Как всё произошло? - Я уже спала, но проснулась - услышала, как ревёт корова. А в селе скотина и поит и кормит. Выходить боялась, - она сделала паузу, - но больно животину стало жалко, куда ж я без неё? Да и поди знай, что там, может, лис забрался или пёс. Взяла я, значит, рогач побольше и дверь тихонько так отворила, смотрю - вроде никого. И только с крыльца спустилась, как... - Сафинна поджала губы, отвернулась. - Вижу: в темноте кто-то бродит... тяжело так хлюпает по грязи. Да только не видать его, дождь да темень. Я, было, назад двинула, но тут оно меня за руку ухватило... пальцы как железные, и холодные. Закричала я, и наотмашь рогачом ударила. Видать, попала - оно заныло, в сторону бросилось, но не ушло. Страху натерпелась, товарищ расследователь... Ну а что бабе делать? Ору, по ступенькам задкую и ору. А потом вы прибежали. - Ясно. Разглядеть что-то смогли? Лицо, одежду? Сафинна наморщила лоб. - Бледный, как стена он, товарищ расследователь. Башка лысая, точно запомнила, и зенки точно две дырки - чернющие. Тряпками какими-то обмотан. Толком разве в такую ночь чего высмотришь... Женщина умолкла, а потом добавила: - Упырь то был, не иначе. Опять эти сказки. Я покачал головой: - Глупости. Сафинна хмыкнула, спросила: - А вы его видели? - Издалека... - Да всё ж видели, - уверенно сказала собеседница. Я вяло кивнул. - Вот и скажите, господин расследователь, что вы подумали, чего первое на ум пришло? Наверное, выражение лица у меня было глупое. Подумал я тогда, надо признаться, то же, что и Сафинна. - Но этого не может быть, - выдохнул я. - Нельзя утверждать наверняка, мы точно не знаем. Пока всё не выяснится, рано делать столь фантастические выводы. - Пока не выяснится... - заворчала женщина, кутаясь в шерстяной платок. - Когда ж это выяснится? Крыть было не чем. Был ли уверен детектив в том, что ему удастся поймать преступника и закрыть дело? Ответить я не мог. - Сегодня собрание в церкви, пойдёмте? - предложила вдруг Сафинна. Я неуверенно попытался отговориться, мол, от религии далёк, и дела есть, но женщина нахмурилась и строго произнесла: - Какие дела? Воскресенье, Бог не велит. По дороге к храму моя спутница то и дело сетовала на жизнь, вспоминала об усопшем муже, о том, как ей тяжело одной на хозяйстве. Но заметив, что я молчу, прекратила, а уже у самой церкви, остановилась. - Совсем совесть баба потеряла, - она всплеснула руками. И уже тепло продолжила: - Забыла сказать вам, господин расследователь: спасибо, что не оставили в беде. Щёки у меня вспыхнули и я улыбнулся. Определённо, такие моменты - самое ценное в профессии сыщика. Собрание началось с молитвы, затем отец Эздра долго и громко читал псалтырь, а после заговорил о проблемах насущных. Конечно же, упомянул о недавнем происшествии, и велел прихожанам оставаться в домах ночью, покуда, с Божьей помощью, мы не справимся с напастью. Говоря "мы" епископ смотрел на меня. А затем началось самое интересное. Несколько священников внесли и поставили у кафедры большой ящик с деревянными крестами. Эздра объяснил, что каждое знамя освящено. Его надлежало повесить на дверях дома, дабы отогнать нечисть. По одному люди подходили к ящику и с благословением священников брали кресты. Действо вызывало странные, противоречивые ощущения. Разумеется, я остался сидеть на месте. Когда собрание закончилось, и храм опустел, Эздра подошёл ко мне, в руках он держал один из крестов. - Возьмите, детектив, не отказывайтесь, прошу. Я молча взял две перевязанные бечёвкой палочки. - Мне нужно отправить письмо в управление, - сказал я. - Требуются обученные вооружённые люди. Епископ нахмурился, кивнул. - Но помощь прибудет не раньше чем через пять-шесть дней, - тихо сказал он. - Иного выбора нет. В деревне осталось слишком мало мужчин. А рисковать их жизнями в целях следствия у меня нет права. Я достал из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул Эздре. Он пообещал, что сегодня же отправит возницу в город. На этом мы распрощались. Вешать крест на двери мне было неловко, не верилось в существование упыря. Но поведение похитителя удивляло: он приходил в деревню каждую ночь, несмотря на опасность быть пойманным. Неужели настолько верил в свою силу и трусость жителей? Много вопросов, слишком много вопросов... За окном вновь начал моросить дождик, разгоняя редких прохожих по домам. Грустный пейзаж потемневших от влаги стен и крыш, размокшая дорога и едва тронутые свежей зеленью деревья, навевали тоску и усталость. Провозившись с заметками дотемна, я покорился нахлынувшей дрёме и отправился спать. Рано, когда ещё только рассвело, меня разбудил стук в дверь. Нехотя выбравшись из тёплой постели, я поплёлся к входу, открыл. На пороге стоял сам Эздра в сапогах, ночной рубашке и ветхой накидке. - Детектив, идёмте скорей! - прошипел встревожено епископ. Он был чём-то напуган. - Кто-то исчез? - спросил я, быстро одеваясь. - Надеюсь, нет... пойдёмте же скорей. Эздра привёл меня к церкви, остановился у ступенек: - Вот, - выдохнул он. У порога храма лежали кресты, розданные вчера прихожанам. Я невольно улыбнулся, и священнослужитель спросил: - Что же это? - Теперь ясно, что не упырь, - ответил я. - Он играет с нами. Показывает, кто здесь хозяин. Что ж, посмотрим... Нужно сделать обход, убедиться, что люди целы. Епископ кивнул: - Сейчас же отправлю нескольких монахов. Я осмотрел сваленные в кучу кресты: никаких следов, конечно же, преступник не оставил. Настораживало одно - почему он принёс их к церкви, почему просто не утащил, не бросил на площади или ещё где? Очевидно, чтобы его послание увидели наверняка, храм - прихожее место. Возможно, злодей поступил так бессознательно. Но, что если это не просто насмешка. Что если преступник оставил сообщение? Такое встречалось в истории сыска. Если так, тогда Ратиз имеет дело не просто с похитителем недалёким и глупым, способным действовать лишь силой. Этот человек, - а он без сомнения человек, - нетривиальная личность. - Какую же игру ты ведёшь? - пробормотал я. Снова вопросы, загадки... Вернулись монахи, посланные Эздрой, доложили, что никто не исчез. Раз так, моё присутствие больше не требовалось. * * *
Жизнь в Ратизе незаметно разделилась: сонные хмурые дни лениво катились к закату, а холодные ночи наполняли деревушку тревогой. И я невольно проникся этим ритмом: запирал дом, едва садилось солнце; держал оружие наготове; вслушивался в каждый шорох, просыпался от лая собак... Ратиз будто набросил на меня невидимые сети, и медленно тащил добычу в свой угрюмый мир. Очередной вечер, и лёгкая, едва уловимая дрожь поселяется в каждом движении. Будто призрак сонного посёлка вливается с мягкими сумерками сквозь окна, и невидимым наблюдателем остаётся здесь до самого рассвета. Он вселял беспокойство в меня этот похититель, потому что я не понимал, чего он добивается и на кого падёт его выбор. Мысли неоднократно возвращали меня к груде крестов у храма. Может, это глупость, но, что если послание адресовано мне? Не вызывало сомнений, что Эздра, обнаружив кресты, бросится, в первую очередь, к детективу. Напуганный, загнанный старик, разве он способен на что-нибудь, кроме молитвы? Вряд ли. Но прибывший сыщик, был вполне подходящей игрушкой. Я сел на кровати, пытаясь отогнать бредовые мысли. Несколько глотков коньяка немного уняли разбушевавшуюся фантазию. Ерунда, просто очередной псих возомнил себя вершителем судеб... не более того. Сколько таких было в моей практике... Справлюсь. На часах была половина первого ночи, когда в дверь размеренно постучали. Я взял пистолет, поднялся, и сипло спросил: - Кто там? В ответ постучали ещё сильней. Боялся ли я? Да. Ведь даже не сомневался, кто стоит за дверью. Но поддаться панике было не в моих правилах. - Чего тебе нужно?! - крикнул я, поднимая оружие. Некоторое время царила тишина. Рассудок кольнула внезапная мысль: а если все эти похищения лишь повод... Три удара в дверь, - не стук, именно удары. Где-то взвизгнул пёс, в разных концах деревушки поднялся лай. Никто не придёт на помощь. Что если он просто хотел заманить в Ратиз меня?.. Дощатые двери сухо затрещали от увестиого толчка. Я взвёл курок, готовясь защищаться, но удары внезапно прекратились. За окном заливались встревоженные псы. По ту сторону, у входа, тяжело застонал дощатый настил. Значит, он отступил. Но зачем? Хочет с разгону вынести дверь или таким образом приглашает встретиться лицом к лицу? Я подождал некоторое время, и, похоже, вышибать двери злодей не собирался. Я неторопливо приблизился к косяку, повернул ключ и толкнул дверь. Озираясь, я медленно переступил порог. Снаружи никого не было. Редкие огоньки в окнах, и ни души вокруг. Неужели он просто пугал? Не мог он так быстро и незаметно... В затылок врезалось что-то тяжёлое, и я повалился в грязь. * * *
Пахло дымом, холодный ветерок будто крылом погладил открытую шею, заставив поёжится. Голова ныла. Я лежал на чём-то мягком, укрытый тёплым кожушком, под голову была уложена связка жухлой травы. Рядом весело потрескивал костерок. - А, уже очнулись, - послышался мужской голос. Не без труда приподнявшись, я осмотрелся. Надо мной навис высокий, широкоплечий мужчина в длинном потёртом плаще. - Вы уж извините, что так получилось, - виновато сказал он, опускаясь рядом на корточки. Это был человек со строгими чертами лица, лысый, неестественно бледный, но с живым пытливым взглядом. Он протянул мне дымящуюся чашку, я без вопросов взял, не переставая на него смотреть. - Так ты и есть похититель... - Да, - легко ответил здоровяк, вороша веткой угли. - Можно и так сказать. Выпейте, детектив, сегодня холодная ночь. - Я машинально глотнул. В чашке был глинтвейн. Причём не самый худший, учитывая условия. Откуда он здесь? - Не совсем понимаю... - Всему своё время, детектив, только не бойтесь, теперь вы в безопасности. - Теперь? - недоумённо переспросил я. - Именно, дождёмся остальных, а там всё и узнаете. Остальных? Ах, оказывается, он действовал не сам. Я пригубил глинтвейн, немного успокоившись. Тем временем, мужчина поднялся, подбросил дров в огонь и присел на полено у костра. - И что же вам от меня нужно? - спросил я, глядя на Ратижского "упыря". Он странно взглянул на меня, улыбнулся и сказал: - Помощь. Происходящее не поддавалось объяснениям, но я решил больше не расспрашивать этого человека. Дождёмся "остальных". Спустя около часа, из темноты послышались низкие голоса и вскоре огонь осветил пятерых мужчин, каждый держал в руках сумку или мешок. Они перебросились парой слов с моим похитителем и, сложив в кучу свой скарб, обступили меня. - Доброй ночи, детектив, - поздоровался один из них. - Наконец-то вы здесь. Меня зовут Райло. Я встал, поздоровался, осматривая каждого. Это были простые люди, селяне, совершенно не похожие на разбойников или злодеев. Они выглядели ухожено, были выбриты, в простой, но чистой одежде. - Садитесь, детектив, нам есть о чём поговорить. - Это уж точно, - поддержал я. Они расселись вокруг костра, и принялись разбирать сумки и мешки. Имелась пара бутылок вина, большой каравай хлеба, жареный цыплёнок, копчёный окорок, мёд... Как будто только что из продуктовой лавки. Меня угостили вином, отрезали ломоть хлеба и полоску мяса. Хоть я и не был голоден, отказываться не стал. Мы выпили, и один из мужчин, тот, что первым со мной поздоровался, заговорил: - У вас много вопросов, детектив, не будем вас томить. Он помолчал, собираясь с мыслями, сделал глоток и сказал: - Случилось кое-что страшное, детектив. В Ратизе никто не похищал людей, никакого упыря не существует, как вы уже поняли. В нашей деревне произошло убийство. Мы знаем, кто его совершил, знаем почему, но доказать не можем. Поэтому вы и здесь. - Кто же преступник? - спросил я, уже догадываясь. - Эздра, - процедил мужчина. - Это случилось пять месяцев назад, в декабре. Я плотник, поэтому епископ попросил меня починить некоторую мебель в храме, пообещав заплатить. Каждое утро я приходил и работал до обеда, затем уходил по своим делам. В то время при церкви жил старый священник, Маффин, добродушный и крепкий дедуган. Его в Ратизе все любили. Кроме Эздры... Однажды я пришёл раньше, и услышал, как епископ ругается с Маффином в своей комнате. Из спора стало понятно, что Эздра приворовывал средства церкви, а когда отправлялся в город, - а ездил он туда частенько, - тратил на выпивку и услуги девиц. Маффин обличил его, так как посылал следить за епископом. Эздра только посмеялся над стариком, сказал, что он ничего не докажет, и лучше бы ему помалкивать и спокойно доживать свой век. Но Маффин пригрозил, что просто так этого не оставит, а потом... Потом их разговор внезапно оборвался, двери комнаты распахнулись и из них выбежал Эздра с окровавленным кинжалом в руке. Всё это время я стоял за колонной, и убийца меня не видел. Вскоре пришли несколько монахов, и унесли тело Маффина в подвалы. Когда все разошлись, я ушёл. Но каким-то образом Эздре стало известно обо мне. Возможно, кто-то из служителей видел, как я уходил, а, может, и он сам, не знаю. Но на следующий день, епископ пришёл ко мне. Якобы поинтересоваться, отчего не прихожу работать. Я ответил, что неважно себя чувствую. В тот день мне сильно повезло - родные были дома. Эздра попросил их оставить нас наедине. Когда мы остались вдвоём, он сказал, что убьёт меня и всю мою семью, если хоть одна живая душа узнает, что произошло вчера. Видели бы вы его лицо, с какой злобой и ненавистью он это говорил. Эздра пригрозил, сказав, что у него есть оружие и монахи сделают все, что он скажет... Маффина похоронили, как следует, люди считали, что священник умер от старости. Как жить с такой тяжестью на душе, с постоянным страхом, я не знал... По возвращении с кладбища, мне вспомнился старый рассказ, услышанный ещё в детстве от самого же Маффина, об упыре, наводившего ужас на здешние места. Эту байку в Ратизе знали все. Наверное, и вам её уже рассказали. - Я согласно кивнул. - Заканчивается история тем, что нечисть не ступит на освящённую землю до тех пор, пока не прольётся хоть капля невинной крови. Тут мне на ум и пришла одна мыслишка. - Вы решили разыграть спектакль, - догадался я. - Точно. Сначала рассказал всё как есть брату, - он кивнул на молодого парня сидящего рядом, - затем, друзьям, а вскоре весь посёлок знал о случившемся. - И вам поверили, никто не донёс? - спросил я с сомнением. - Раз так, могли бы вместе надавить на убийцу, даже схватить. - Вы не знаете епископа. С приезжими негодяй вежлив и простоват. Когда Маффина не стало, Эздра взял власть в свои руки. На собраниях строго запретил покидать деревню без его разрешения, а иначе, нарушителя ждала "кара за преступление духовных наставлений". И это была не пустая угроза: однажды монахи поймали Стица, рыбака, когда тот намеревался переправиться через реку, в соседнее село, чтобы обменять улов. Стица привселюдно выпороли, вернее сказать искалечили. Кроме того, у церковников есть оружие. Но епископ на этом не остановился. Он ввёл сбор: мех, посуда, золото, всё, что было ценного - требовала церковь, ибо настали смутные времена, якобы, возросли налоги. Хотя каждый раз, когда повозка гружёная нашим добром уезжала в город, наверное, никто не сомневался, что выручка ляжет в карман мошенника... А когда наступила оттепель, появился упырь, - Райло улыбнулся и указал на моего похитителя. - Его зовут Дром, он из соседней деревушки, и согласился нам помочь. - Эздра не искал жителей в ближайшем посёлке? Райло отрицательно покачал головой: - Насколько известно, нет. Такой шаг вызвал бы подозрения и массу вопросов. Староста соседней деревни был в хороших отношениях с епископом, поэтому нам пришлось вести себя тихо и быть незаметными. У нас был только один козырь - о преступлении знал весь Ратиз. Нам только нужен был человек нездешний и наделённый особыми полномочиями, такой как вы. Преступник ни за что не обратился бы к следователям, сильно рискуя. Вот тогда и стал исчезать народ. Каждую ночь монахи делали обход по нескольку раз. И сперва, люди бежали по одному обходными путями. Я ушёл пятым, иначе Эздра бы точно заподозрил неладное. Тут же пустили слух, будто видели упыря. Епископ не медля поставил нескольких прислужников караулить ночью. Тогда мы вымазали пеплом Дрома, обмотали лохмотьями и он показался им издалека, издавая страшный рёв. - Вы не опасались, что Эздра мог усилить караул и поймать подставного? - Возможно, но, во-первых, у него не так много людей, а это влияние, а во-вторых, мы действовали осторожно. Когда прихвостни Эздры доложили, что видели - больше монахи ночью из храма не высовывались. Но епископ велел собрать добровольцев из селян и выследить упыря. То-то была удача, когда на следующий день исчезло аж семь человек. - Райло хохотнул. - Эздра здорово обеспокоился, поверил в упыря, и это было самое главное. А дальше, он обратился за помощью к властям. И вот вы здесь. Признаться, я был удивлён их находчивостью и остроумием. - Для чего вы собрали кресты у храма? Райло развёл руками: - Пытались указать вам, где искать ответы, но видимо получилось неважно... - Мужчина откашлялся, произнёс извиняясь: - Сожалеем, что напугали, просто следовало оставить убедительные следы похищения. Пошуметь, дверь сломать... Я понимающе кивнул. - Есть одна проблема, - начал я. - Даже, если это правда, поверить вам на слово я не могу. Нужны веские доказательства. Судя из услышанного, найти улики против Эздры будет сложно. - А вот это и есть наша просьба о помощи, детектив: найдите способ вывести негодяя на чистую воду. Доказать, действительно, сложно. Но это всё, что мы знаем. Верить наобум, конечно, недопустимо. Возможно, меня пытались запутать и втянуть в ещё более тонкую игру... Но отчего-то рассказ вызывал доверие и был вполне реален. - Есть один метод, - проговорил я наконец. - Старый как свет. Через шесть дней в Ратиз приедут вооружённые люди из управления. Вот тогда и наведаемся к епископу, а пока высовываться не стоит. Их лица просияли, ко мне подошёл Дром, достал из под плаща завёрнутый в тряпицу мой пистолет. Что ж, по крайней мере, это знак доверия. Следующие дни я провёл в соседнем городке, где и скрывались беглые жители Ратиза. Занять время нашлось чем - на хозяйстве всегда имелась работа, да и мои новые знакомые не давали скучать. Вечером седьмого дня мы переправились через реку, и разбили лагерь напротив Ратиза. Следовало убедиться, что сыскная группа прибыла в деревню. Около полуночи мы заметили цепочку огоньков, потянувшуюся через поля в нашу сторону. А скоро послышались отрывистые фразы, похожие на команды. - Это они, - обратился я к Райло. Он быстро зажёг фонарь, поднялся на холм и подал знак поисковому отряду. Их было восемь человек. В форме, при оружии. Я объяснил им суть дела, и мы все направились в Ратиз. Как и следовало ожидать, епископ Эздра не спал. Когда мы вошли под своды храма и он увидел Райло, а затем меня - лицо церковника странно изменилось. Он старался не показывать чувств, но было видно, что епископ не рад видеть исчезнувших жителей, - скорее, напуган. - Детектив?.. - выдохнул Эздра ошеломлённо. - Вы живы! Какое счастье... Райло, Эдмер, Спигл... все здесь, какая радость!.. Вы поймали преступника? - У нас есть несколько вопросов к вам, - строго обратился к нему капитан отряда. Пройдёмте в отдельное помещение. - Да, да, конечно... - растерянно затараторил тот. Я попросил Райло подождать с остальными в храме и никуда не уходить. Когда мы оказались в покоях епископа, я бесцеремонно сказал: - Вы подозреваетесь в убийстве священника Маффина, епископ. - Что?! - зашипел Эздра, лицо его побагровело. - Да как вы смеете такое... - На основании показаний. - Это возмутительно! Вздор и клевета!.. В разговор вмешался капитан: - Пока вас никто не обвиняет, сейчас же успокойтесь. Эздра замолчал, потом произнёс тише: - Я сделаю всё, чтобы помочь вам, господа. Всё, чтобы правда восторжествовала. - Вот и славно, нам нужны все документы Маффина. - Разумеется... да.. конечно... они у меня есть. - И лопаты, - добавил я. У епископа округлились глаза: - Лопаты? - переспросил он. - Но зачем? - Свидетель заявил, что Маффин был убит ударом кинжала. Это надо проверить, мы раскопаем могилу священника и осмотрим тело, проведём экспертизу. Он был растерян. - Н-но, это свят-тотатство, в-вы не можете осквернить... - Придётся. - Я, извиняясь, развёл руками. - И помните: чистосердечное признание смягчает вину. Эздра угрюмо передал нам папку с документами Маффина, затем распорядился принести лопаты и фонари, и мы отправились на кладбище. - Высшая кара постигнет вас, - угрожающе приговаривал епископ, шагая рядом со мной. - Всех вас... - Голос его взволнованно дрожал. Когда мы нашли могилу священника, Райло и его брат молча взяли лопаты и переступили оградку. Я стоял, глядя, как они снимают верхнюю одежду, готовясь к работе. Сомнения путали мысли, ведь это могло быть изящной подставой. И не известно ещё кто преступник. Епископ не поддался на провокацию, услышав об эксгумации...