Рикардо умеет выматывать. Целый день с сотней студентов не утомляет так, как Рикардо Тайлер за час общения с ним. По-своему я его даже люблю, но чем больше расстояние между нами, тем эта любовь крепче.
Ума не приложу, как Луиза его выносит столько лет. И как она смогла стерпеть -- и мало того: одобрить! -- то, что он сделал предложение другой женщине?
К черту Рикардо.
Когда приземляюсь во дворе дома, голова просто трещит. Столько сегодня всего было сделано и обговорено. Студенты восприняли новость о предстоящем "круизе" с энтузиазмом, а я, честно говоря, в панике. Понятия не имею, как умудриться все организовать в столь ограниченные сроки. А именно на мои плечи Тайлер и взвалил реализацию своей "великолепной" идеи. Будь он не ладен.
А еще Джейсон.
Честное слово, утром я была всерьез настроена никогда больше не приближаться к нему, кроме как на людях, чтобы избежать навязанного брака. А потом -- р-раз! -- и снова: он касается меня и... И пусть весь мир подождет.
А что наговорила? Какие ровесницы, какие будущие дети? Ясное дело, Джейс меня младше, и наша с ним связь -- изначально неправильная. Но при чем тут будущее? Как такое вообще могло сорваться с моего языка?
Но и он тоже хорош: спокойный, спокойный, а рявкнул на меня не от большого спокойствия. Вот и получил. Что-что, а о пощечине не жалею ни капли. А о том, что было после нее... Хм, нет, и об этом тоже не жалею.
Только теперь обращаю внимание на другой припаркованный перед домом флайер -- черный. Двигатель выключен. Интересно: Билли Боб обычно прилетает, забирает Лаки или высаживает его и надолго не задерживается.
Глушу мотор своего аппарата и вылезаю наружу. Ежусь от ветра и стягиваю пальцами ворот формы у горла. Какого черта я опять забыла с утра надеть куртку?
Преодолеваю расстояние, разделяющее флайеры, в три широких шага и стучу по блестящему черному боку. Дверца тут же открывается.
-- Капитан Морган, -- кивает мне Билли Боб и тянется к ремню безопасности, чтобы отстегнуться и встать -- поприветствовать меня по всем правилам. Есть у телохранителя Лаки такой пунктик: всегда действует по инструкции.
-- Здравствуй, -- говорю быстро. -- Сиди, я на минутку.
-- Да, мэм, -- кивает серьезно, будто получил крайне важный приказ от старшего по званию.
Вздыхаю: ну что с ним делать? Просто удивительно, как они с Лаки так долго взаимодействуют и до сих пор не поубивали друг друга.
Так уж и "велел"? Если я еще люблю покомандовать, то Лаки с наемными работниками -- образец вежливости. Так что "попросил" -- и никак иначе.
-- Понятно, -- киваю. -- Спасибо за информацию. Ну, жди, раз договорились.
-- Да, мэм.
Как робот, честное слово.
Усмехаюсь собственным мыслям и захлопываю дверцу. Интересно, он там хотя бы что-то читает или смотрит, чтобы скоротать время, пока ждет? Или просто сидит, как и положено по инструкции: не отвлекаться, быть готовым в любой момент прийти на помощь подопечному?
Поднимаюсь по ступенькам крыльца, открываю дверь.
Очень надеюсь, что Лаки и его гость чем-то заняты на втором этаже, и я смогу без препятствий совершить набег на запасы продовольствия в холодильнике. Есть хочется зверски, а вот улыбаться и вести светские беседы -- нет. На сегодня я уже наговорилась вдоволь.
Но мой день идет не так, как я бы хотела, с самого утра: голоса доносятся именно с кухни.
Слышу смех Гая, значит, он тоже уже дома -- все в сборе. А потом различаю еще один знакомый голос, спотыкаюсь на ровном месте и чуть не растягиваюсь посреди холла.
И как это понимать?
В моей голове роятся тысячи мыслей: зачем это ему, как он пробрался в наш дом, кому из мальчишек запудрил мозги, чего добивается, хочет втереться в доверие еще больше?.. Словом, секунда -- и у меня готова тысяча обвинений.
Мне хорошо с Джейсоном. Правильно это или нет, мне хорошо с ним. Он мне нравится. Больше чем просто нравится. Или даже больше чем нравится. Но это только между мной и ним. Может, между мной, ним и Рикардо, но точно не между нами с ним и мальчиками. Наш дом, конечно, не крепость, но что-то очень близкое к этому понятию. И вхожи сюда только по-настоящему близкие люди, проверенные временем. Когда Билли Боб сказал, что Лаки приехал с другом, я подумала о Лэсли, с которым мой сын дружит с детства, или еще о ком-то хорошо знакомом. Но точно не о Джейсоне Ригане. Ригане, которого в последнее время и так подозрительно много в моей жизни.
Со всеми этими мыслями залетаю в кухню с воинственным видом и холодной решимостью немедленно выставить наглеца из нашего дома. И замираю -- передо мной предстает идеалистическая картина: все трое сидят за столом. Гай весело болтает, потягивая свой обожаемый апельсиновый сок. Лаки -- сбоку. Гость -- напротив, в руке -- чашка с кофе. Посреди стола -- коробка с недавно открытой пиццей. По кухне плывет аромат расплавленного сыра.
Все трое, как по команде, поднимают головы, Гай оборачивается.
-- О! Миранда, ты вовремя! -- радуется мне мальчик.
-- Привет, мам, -- Лаки приподнимает руку в приветствии.
-- Привет, -- последним здоровается Джейсон, ставя свою чашку на стол. -- Еще раз, -- мне кажется, или в его голосе слышится напряжение?
С моего языка рвется множество слов, но вместо этого я выдаю, как самая заправская зануда:
-- Опять едите всухомятку?
О да, даже Билли Бобу стоит поучиться у меня "остроумным" фразам.
Лаки пожимает плечом и демонстративно достает из коробки треугольник пиццы.
-- Гай захотел. Мы уже уходили, а тут он вернулся из школы, -- подмигивает брату, -- и сделал предложение, от которого мы не смогли отказаться.
Попросил. А что будем делать, когда, благодаря своим "хотениям", он заработает гастрит?
В последний момент прикусываю себе язык. Боже, я как старушка, жизнь которой не удалась, и она всем недовольна.
Гай успел отвернуться и стащить из коробки самый большой кусок вкусно пахнущей выпечки. Лаки тоже уже не смотрит в мою сторону. А Джейсон -- да. Он единственный сидит лицом ко входу, и я стою прямо напротив него. Смотрит пристально и -- снова: да, -- напряженно.
Тоже чувствует себя неловко? Потому что мне неуютно от его присутствия и волнительно; сердце колотится как сумасшедшее.
Натягиваю на лицо улыбку. Нет-нет-нет, никаких ворчащих старушек. Притормози, Морган, и выдохни.
-- Завтра готовлю ужин, -- полусообщаю-полуугрожаю торжественно и прохожу к свободному стулу -- между Риганом и Гаем, напротив Лаки. -- Всем быть. И упаси боже того, кто завтра его пропустит или попытается перед ним испортить себе аппетит вот таким полуфабрикатом, -- указываю подбородком на пиццу.
Полезно-не полезно, но запах у нее потрясающий. Да уж, мать из меня аховая.
По привычке отодвигаю стул ногой и сажусь, тянусь к незатейливому блюду в коробке. О да, отличный не только запах, но и вкус. Потом разберемся с Джейсоном и тем, что он делает в нашем доме, -- я голодна, как тысяча чертей.
Но не тут-то было.
-- А Джейс тоже приглашен на завтрашний ужин? -- бесхитростно интересуется Гай.
Я давлюсь. Кусок пиццы встает поперек горла, и мне с трудом удается вздохнуть.
-- Воды? -- предлагает Лаки с милейшей улыбкой. Ох и надрала бы я кому-то уши, будь он помладше -- естественно, понял, с чего мне вдруг поплохело, еще и насмехается.
-- Обойдусь, -- огрызаюсь, как только снова обретаю способность дышать.
И что мне теперь делать? Сказать, что под "всеми", кому нужно завтра присутствовать на ужине, я имела в виду обоих мальчишек, а не нашего незваного гостя? Это невежливо. И неправильно. Я не хочу обижать Ригана, но и впускать его слишком глубоко в свою жизнь тоже не хочу -- боюсь.
-- У меня завтра дела, -- Джейс сам спасает меня от необходимости принимать решение. -- Но спасибо за приглашение, -- кивает персонально Гаю.
Верно, кроме мальчика, его никто на завтрашний ужин и не звал.
Черт, почему все так сложно?
Моя рука, лежащая под столом на колене, сжимается в кулак, да так, что ногти впиваются в ладонь. Ощущение -- что все, что бы я ни делала, неправильно, не покидает.
Заставляю себя выдохнуть и разжать пальцы.
-- Если планы изменятся, заходи, -- улыбаюсь Ригану. -- Я правда неплохо готовлю.
-- Это она скромничает, -- громким шепотом вставляет Лаки. -- Готовит она -- закачаешься.
Джейсон улыбается -- не могу подобрать определение, -- как-то так мягко, по-доброму, что мне прямо сейчас хочется подойти к нему и обнять.
И в этом-то и есть вся моя трагедия -- в том, что меня посещает желание не броситься к понравившемуся мне мужчине и поцеловать, на ходу стягивая с него одежду, а подойти и просто обнять, прижаться крепче и не отпускать. Я совершенно спятила.
-- Как-нибудь в другой раз, -- обещает Риган.
Смотрю ему в глаза и вижу, что он все прекрасно понял, но не стал расстраивать Гая. А понял ли он, что я уже успела передумать и сама чертовски хочу, чтобы он пришел к нам на ужин?
Встряхиваюсь, разрывая контакт взглядов. Лаки притворяется глухим и слепым и с деловитым видом вырисовывает влажной после кофе ложечкой узоры на салфетке. Гай как раз тянется к очередному куску из коробки и, кажется, правда не обращает внимания на то, что не все говорят то, что думают.
-- А что вы, собственно, здесь делаете? -- наконец, спрашиваю прямо. -- Вместе, -- уточняю сразу то, что имею в виду. -- Джейс, не принимай на свой счет, но это... -- совершенно выбило меня из колеи, -- неожиданно.
К моему удивлению, отвечает не Риган, и не Лаки, который зачем-то притащил того в наш дом, а Гай:
-- Так у Джейса комм сломался, Лаки чинил. Я как раз пришел, когда они закончили.
Перевожу взгляд на гостя.
-- Так и есть, -- Джейсон приподнимает над столом руку с коммуникатором на запястье. -- У Лаки талант.
Это все объясняет. А я параноик. Даже стыдно за то, что успела подумать, обнаружив Ригана на нашей кухне.
-- Ага, -- тем временем поддакивает сын, -- инструменты тут, так что так было быстрее, чем мотаться.
Чуть прищуриваюсь, давая Лаки понять без слов: "Лучше бы ты все-таки смотался туда-сюда". И тогда я сейчас не чувствовала бы себя такой идиоткой. Сын же притворяется, что совершенно не умеет читать выражение моего лица. Хитрец.
-- Спасибо за угощение, -- в наступившей тишине произносит Риган и встает. -- Но мне и правда пора. Билли Боб, наверное, уже дочитывает третий том своей книги.
Все-таки читает, а не сидит в состоянии боевой готовности -- уже легче.
-- Я провожу, -- вскакиваю, едва не опрокидывая стул.
Прибью Лаки, честное слово. Сегодня же, как только Гай уйдет в свою комнату.
Сын прячет улыбку, прикрываясь полупустой чашкой. Пить там, по-моему, кроме пены, уже нечего, но как предмет стратегического назначения -- подходит прекрасно.
-- Уже уходишь? -- расстраивается Гай.
-- У меня еще полно домашнего задания, -- находится Джейсон.
Это мальчику, как самому прилежно учащемуся ребенку, которого я видела, понятно.
-- О! -- впечатляется ответом. -- Ну тогда да. До встречи!
Тайком от гостя бросаю на сына вопросительный взгляд, но этот зараза только пожимает плечами. Ладно, все равно потом узнаю, что у них там за дела.
Джейсон выходит из кухни. Следую за ним, на пороге не забыв обернуться и сделать Лаки страшные глаза. Он усмехается и машет на меня руками, мол, иди-иди.
Выхожу в холл; тут полутемно, за окном -- уже сумерки. Стоило бы включить свет, но не успеваю этого сделать, потому как, едва мы оказываемся в полутьме, Джейс сгребает меня в охапку и страстно целует в губы. В первое мгновение я отвечаю не менее пылко, и только во второе бью его ладонью по плечу и шиплю, отстраняясь:
-- Ты сбрендил? Ладно еще Лаки, но Гай увидит.
-- Ему не пять лет, -- отвечает невозмутимо, и, так как я намеренно отвернулась, чувствую щекой его улыбку. Он все еще не отпускает меня, а мне до чертиков тепло и уютно в кольце его рук. -- Теперь ты мне скажешь, что себе надумала?
-- О чем именно? -- ворчу. Снова чувствую себя сварливой бабкой рядом с молодым человеком.
-- Когда вошла. У тебя было такое лицо. Решила, что я тебя преследую?
Наблюдательный. Больше, чем нужно.
Хочу возразить, сказать, что это он о себе много думает и нафантазировал то, чего нет. Но вместо этого игриво выдаю:
-- А ты преследуешь?
-- А надо?
Надо, Джейс, надо.
А минуту назад мне казалось, что не надо. Я окончательно запуталась.
-- Я никогда бы не пришел в твой дом, если бы меня не позвал Лаки, -- тихо произносит Риган куда-то мне в волосы. -- Я знаю: мне тут не место.
И это звучит... без намека на то, чтобы его переубедили, без наигранной грусти и обиды. Это звучит как обычная констатация факта. И, хоть меня и подмывает возразить, делать я этого не стану -- это дом Александра, всегда был им и всегда будет.
И только тогда я осознаю, что вцепилась мертвой хваткой в рукава его формы на плечах. Быстро разжимаю пальцы.
-- Извини, -- бормочу.
Хорошо, что темно, должно быть, безумно краснею.
-- Ничего, -- заверяет. -- Мне нравится.
И эти слова бьют наотмашь. Закусываю губу.
Слышит ли он, как колотится мое сердце? Хоть бы нет...
-- Тебе пора, -- напоминаю, собирая последнюю волю в кулак.
-- Уже ухожу, -- его губы проходятся скользящим прикосновением по моей щеке, и я едва не всхлипываю от щемящей нежности этого касания. Руки за моей спиной расцепляются. -- До встречи.
-- До встречи, -- повторяю эхом, открывая дверь, а затем запирая ее за ушедшим гостем.
Прижимаю ладони к пылающим щекам; потом закрываю ими глаза.
Что я творю? Здесь, в этом холле, я рыдала по Александру. А теперь тут я целуюсь со своим студентом, и мне, кажется, уже плевать, что он им является.
***
Когда возвращаюсь, в коробке сиротливо лежит последний кусочек пиццы.
-- Мы тебе оставили, -- гордо сообщает Гай.
-- Спасибо, -- благодарю скорее автоматически, чем искренне.
Больше не чувствую голода. Чувствую... Не могу подобрать слов. Ощущаю легкость во всем теле, будто я воздушный шар и сейчас воспарю в небо.
Лаки деликатно покашливает в кулак.
-- Вы долго...э-э... прощались.
Вот я ему!
Пока судорожно обшариваю кухню глазами в поисках того, чем бы можно было запустить в моего хама-сына, как голос подает его брат:
-- Целовались?
Ну вот, теперь я похожа на рыбу, выволоченную на берег -- беззвучно раскрываю рот, но слов не нахожу.
А Гай смотрит прямо, ничуть не смущаясь.
-- Джейс классный, правда, -- добивает меня. А потом промокает салфеткой губы и вскакивает со стула. -- Я побегу делать уроки. Пока, Лаки. Удачи, Миранда, -- брату он адресует быстрый взмах рукой, а меня обнимает и только потом уносится из кухни.
-- Удачи? Мне? -- переспрашиваю жалобно, когда Гая уже и след простыл.
Великовозрастный оболтус, оставшийся со мной в помещении один на один, бессовестно ржет, прямо закатывается. Беззвучно, и на том спасибо.
Подхожу к нему, упираю руки в бока и воинственно спрашиваю:
-- И как это понимать?
-- Что именно? -- Лаки пытается отвечать серьезно, но его снова разбирает смех. Воздеваю глаза к потолку, скрещиваю руки на груди и молча стою, барабаня пальцами по своему рукаву. Не дождется, чтобы я повторила вопрос или дала уточнение: и сам все прекрасно понял. -- Ладно-ладно, -- наконец прекращает смеяться. -- Ясно: ты думаешь, что я притащил Джейса к нам с каким-то хитроумным умыслом, касающимся тебя. Но я официально заявляю: у тебя мания величия. У Джейса сломался коммуникатор, и он обратился ко мне за помощью. Кто-то там в ЛЛА ему посоветовал. Я решил, что может понадобиться серьезная диагностика и поэтому пригласил его к нам. Никто даже не думал, что ты успеешь вернуться. Я попросил Билли Боба подождать часик Джейса и докинуть его до общежития. Мы и правда уложились в час, но потом пришел Гай и стал просить заказать пиццу. Джейс и тогда пытался улизнуть, но мы вдвоем уговорили его остаться. Билли Боб почитал книгу, а получит зарплату за отработанные часы. Все счастливы.
Мои плечи устало опускаются. Да уж, придумала заговор там, где его нет.
Плюхаюсь на стул, недавно покинутый Гаем, протягиваю руку, беру из коробки заботливо оставленный мне кусок и принимаюсь жевать, абсолютно не чувствуя вкуса.
Даже в школе я не вела себя так глупо рядом с понравившимся мальчиком. Может, все дело в том, что до Александра мне никто никогда и не нравился? Наверстываю упущенное? Впала в детство на старости лет? Кажется, так это называется.
-- Мам, все правда нормально, -- произносит Лаки уже гораздо мягче и серьезнее -- успокаивающе. -- Никто тебя не осуждает, -- морщится, -- кроме тебя самой, конечно же.
Кто-то слишком хорошо меня знает.
Я осуждаю, да.
-- Я испорчу ему жизнь, -- говорю, вернув недоеденный треугольник обратно в коробку, упираю локти в столешницу и опускаю лоб на ладони.
Лаки выразительно хмыкает.
-- С чего бы?
У меня нет вразумительных аргументов, кроме тех, которые я уже, кажется, озвучивала тысячу раз: Джейсон младше меня, он мой студент, а я его преподаватель, ему нужно доучиться и покинуть Лондор, учеба сложная и отнимает все силы, я -- отвлекающий фактор, я -- как чума, сею разрушение и страдания вокруг себя.
Слышу щелчок кнопки. Поднимаю голову.
Лаки тоже еще не успел переодеться, и на нем -- студенческая синяя форма. Он расстегивает манжету и задирает рукав на правой руке до самого локтя.
-- Читай, -- говорит строго.
Можно подумать, я не знаю, что там написано. Еще в тринадцать лет Лаки умудрился сбежать из-под носа охраны и без разрешения сделать себе татуировку. "Carpe diem" -- "Лови момент", -- его жизненный девиз и тогда, и сейчас. Но не мой, никогда не мой.
-- Читай, -- повторяет настойчиво.
Корчу недовольную гримасу, но выполняю требование.
-- Лови момент, -- бормочу.
-- Вот именно, -- Лаки опускает рукав обратно. -- Повторяй себе эту фразу, пока не запомнишь. Иначе мне придется заставить тебя сделать себе такую же.
Невесело усмехаюсь.
-- На лбу?
-- Если понадобится, -- отвечает сын до ужаса серьезно. -- Жизнь одна. Тебе ли не знать?
Я знаю. Чертовски короткая жизнь, способная оборваться в любой момент.
Лаки встает, обходит стол и подходит ко мне. С опаской поднимаю на него глаза -- сейчас опять ляпнет что-то жутко мудрое, и я почувствую себя еще большей дурой.
-- Пойду. Я еще Ди обещал позвонить, -- говорит он, наклоняется и целует меня в щеку. -- Не заморачивайся, -- слава богу, вся мудрость на этот раз сосредотачивается в одном слове с отрицательной частицей.
Вымученно улыбаюсь.
-- Передавай Ди привет.
-- Ага.
-- И ничего ей не рассказывай! -- кричу уже вслед.