В столовой, как всегда, полно народа: кто-то уже завтракает, кто-то ждет своей очереди на раздаче еды. Люди переговариваются, смеются, слышится стук ложек о тарелки, звон посуды.
Замечаю, как глаза Дилайлы удивленно распахиваются. Не знаю, чего она ждала, но точно не этого. Девушка автоматически делает шаг назад, но я ловлю ее за руку и адресую умоляющий взгляд. Это еще хорошо, что мы у самого входа, и Изабелла со своего места пока не может нас видеть.
Ди глубоко вздыхает и берет себя в руки. Кивает, давая понять, что не будет делать глупостей, но при этом освобождает свою ладонь от моих пальцев -- движение спокойное, но решительное. Ладно, понял, лишний раз не трогать.
-- Иди за мной, хорошо?
-- Хорошо, -- отвечает тихо, а я направляюсь прямиком к своему столу.
Изабелла и Гай уже взяли подносы с едой и заняли свои места. Заметив меня первым, мальчик расплывается в улыбке.
-- Доброе утро! -- весело приветствует.
-- Доброе, -- тоже улыбаюсь, потом отступаю в сторону, пропуская Ди. -- Присаживайся.
-- О, -- Гай удивленно моргает. -- Здравствуйте!
Девушка бросает на меня вопросительный взгляд, киваю.
-- Здравствуй, -- отвечает негромко.
-- И тебе доброе утро, -- едко высказывается молчавшая до этого Изабелла, не сводя глаз с Дилайлы.
-- Доб...рое, -- с запинкой. Не знаю, специально или нет, но Ее-величеству-хозяйке-сектора нравится.
-- Присаживайся, -- повторяю, указывая на скамью. -- А я сейчас что-нибудь принесу.
-- Хорошо, -- Ди все же приняла мои слова всерьез и старается смотреть в пол.
Изабелла хмыкает, делаю вид, что не замечаю. Ну, или что мне плевать -- пусть сама выберет вариант, который ей приятнее.
-- Гай, это Дилайла, -- говорю как ни в чем не бывало, -- Дилайла, это Гай, мой брат.
-- Приятно познакомиться, -- кивает Ди.
-- И мне, -- сверкает Гай глазами, полными любопытства.
-- Ешь, -- шикает на него Изабелла.
Мальчик кривится, но в полемику не вступает, хотя по нему видно, что Ди его заинтересовала, и он был не прочь познакомиться поближе.
Отхожу от стола с опаской: очень надеюсь на то, что Изабелла не будет говорить Дилайле гадости при сыне. А тащить девушку с собой к стойке -- значило бы привлечь к ней еще больше внимания. Нас и так многие одарили заинтересованными взглядами. Не сомневаюсь, Изабелла постаралась, чтобы статус Ди в этом месте стал известен всем и каждому.
-- Привет, -- кивает мне Нина. -- Все нормально? -- спрашивает шепотом, бросив быстрый взгляд в сторону нашего стола.
-- Типа того, -- бормочу. -- Дай мне две порции чего-нибудь вкусного, а?
По лицу Нины видно, что она ожидала от меня большей откровенности, однако не спорит.
-- Есть пожелания? -- уточняет.
-- На свой вкус, ладно? -- хочется добавить: "и побыстрее". С трудом борюсь с желанием обернуться, чтобы удостовериться, что у Ди рядом с Изабеллой все хорошо.
Получаю поднос, благодарю Нину с улыбкой и отправляюсь обратно, стараясь не спешить и не привлекать к себе внимания.
Но когда хочешь быстрее, получается как всегда.
-- Доброе утречко, -- приветствует меня идущий навстречу Джордж, на его подносе пустые тарелки -- видимо, успел все съесть и торопится за добавкой.
-- Доброе утро, -- киваю и сообщаю, прежде чем он спросит: -- Синтезатор готов, после завтрака заскочу.
Мне кажется, или в его глазах досада? Хотел, чтобы я не успел?
-- Ну да, ну да, -- произносит свое коронное, и когда уже делаю шаг в сторону, чтобы его обойти, бросает вдогонку: -- А девчонка -- самый сок. Дай знать, когда надоест.
Громко. Чертовски громко. Те, кто еще не успел рассмотреть Ди, теперь с любопытством вытягивают шеи. Блеск.
Позволяю себе лишь на мгновение сцепить зубы, а потом расплываюсь в улыбке.
-- Заметано, приятель, -- обещаю, и во внезапно наступившей тишине Дилайла не может не слышать моих слов.
Замечаю, как Изабелла довольно улыбается.
***
Стоит ли говорить, что завтрак проходит ужасно?
Ди просто сидит, глядя перед собой, и ничего не ест. Делаю вид, что не замечаю. А что я могу? Стану просить поесть, Изабелла воспримет это как заботу, и будет права. А давать ей понять, что Дилайла для меня что-то значит, -- последнее, что мне нужно.
Через некоторое время она высказывается сама:
-- Нечего переводить продукты, -- произносит холодно. -- Ешь, что дали, будь так любезна. К тому же, тебе не повредит нарастить немного тела, совсем на вешалку похожа.
Гай вскидывает голову.
-- Мам, ты чего?
-- Ничего, -- улыбается сыну. -- Волнуюсь за нашу гостью.
Пользуюсь моментом, пока Изабелла испепеляет Дилайлу взглядом, и осторожно качаю головой, безмолвно прося брата не вмешиваться.
В его глазах возмущение и непонимание.
-- Что-то не ясно? -- не отстает от Ди Изабелла, потому как девушка по-прежнему не притрагивается к еде.
Да что ж такое?
-- Я бы на твоем месте ее послушал, -- вмешиваюсь, слегка касаясь плеча Дилайлы своим. -- Она -- босс, ей виднее, -- добавляю весело.
Мои слова действуют. Замечаю, как под столом одна рука Ди сжимается в кулак, но второй она тянется к вилке.
-- Спасибо, -- произносит негромко, -- все очень вкусно.
Учитывая, что она еще не попробовала ни кусочка, -- особенно вкусно, ага.
-- Так-то лучше, -- Изабелла не упускает шанса оставить за собой последнее слово и отстает только после того, как убеждается, что девушка начинает есть. -- Ну, так что? -- на сей раз обращается ко мне, и голос добрый-добрый. -- Сегодня закончишь того робота?
-- Думаю, да, -- киваю.
-- Значит, завтра я могу приглашать сюда руководство?
Кому-то явно не мешало бы притормозить.
-- Вообще-то, я думал переделать его и еще раз опробовать на руднике, -- говорю, -- возможно, потребуются еще кое-какие доработки.
Но Изабелла не намерена ждать.
-- Даже в первоначальном варианте он выглядел впечатляюще, -- заверяет. -- Если ты что-то улучшишь, этого будет вполне достаточно для презентации.
Ее глаза так и горят в предвкушении. Похоже, спорить сейчас не лучшая идея.
-- Ладно, -- пожимаю плечами. -- За день уложусь. Назначай на завтра.
Изабелла кивает, вид довольный. Мысленно она уже на пьедестале, получает похвалу и награды от своего начальства.
-- Что касается твоей благоверной... -- стоит вспомнить о Ди, мечтательное выражение тут же покидает ее лицо. -- Слышишь меня, милочка?
-- Да, мэм.
Изабелле нравится такое обращение, улыбается.
-- Пойдешь на кухню. Видишь вон ту женщину? Это Мила. Она даст тебе работу. Помоешь что-нибудь, поможешь, в чем нужно. Слушайся ее, как меня, поняла? И с этого дня есть будешь на кухне. Нечего отсвечивать. Поняла?
Значит, привела сюда, показала всем, унизила, и хватит.
-- Поняла, -- та рука девушки, которая находится под столом, вне зоны видимости Изабеллы, все еще сжата в кулак, да так, что костяшки побелели от напряжения.
-- Вот и отлично, -- Изабелла промакивает губы салфеткой и отодвигает от себя поднос, собираясь покинуть столовую. Наконец-то. -- Алекс, -- уже привстав, задерживается взглядом на мне, -- если что понадобится, сразу же звони. Вилли зайдет за тобой через полчаса.
-- Позвоню, -- обещаю. -- Не беспокойся.
-- Вот и молодец, -- Изабелла выходит из-за стола. -- А ты? -- обращается к Гаю. -- Идешь?
-- Мааам! -- тут же возмущается мальчишка, показывая недоеденную булочку. -- Я еще ем.
Не ел он ее, а последние десять минут держал в руках, чтобы использовать как предлог остаться. Молодчина -- сообразительный.
-- Доедай, -- милостиво разрешает мать, -- а потом марш делать уроки, -- убеждается, что ее приказ ясен, и только после этого направляется к выходу, громко стуча каблуками. Руки по швам, спина прямая -- как на параде.
Поворачиваюсь вполоборота, провожая Изабеллу взглядом, чтобы убедиться, что она на самом деле ушла, поэтому не вижу, а только слышу, как вилка Дилайлы с грохотом ударяется о тарелку.
Морщусь, заметив пристальный взгляд одного из охранников с соседнего стола.
-- Не шуми, -- прошу шепотом.
-- Пытаюсь, -- отвечает так же тихо.
-- Ты мне расскажешь, что происходит? -- вмешивается Гай, наблюдая за нашим тихим диалогом. Обводит столовую взглядом. -- Я, что, один тут чего-то не понимаю? Почему Джордж говорит гадости? Почему мама сыпет оскорблениями? -- смотрит на Ди и задает вопрос непосредственно ей: -- Вы поссорились? Мама не хочет, чтобы вы встречались? Но раз она разрешила переехать сюда...
-- Мы не встречаемся, -- отрезает Ди, -- мы...
А вот это уже слишком, не нужна Гаю циничная фраза: "Мы не встречаемся, мы спим вместе".
Толкаю ее бедро ногой, получаю злой взгляд, но предложение она все же не оканчивает.
-- Мама привыкнет, -- говорю брату.
Он задерживает на мне взгляд, закусывает губу, потом смотрит на соседний стол, откуда на нас продолжают пялиться те, кто еще не закончил завтракать. Потом с деловым видом начинает что-то печатать в коммуникаторе.
-- Вечером поговорим, -- тем временем говорю Дилайле тихо.
-- Я поняла, -- ну, хоть не спорит.
Запястье вибрирует -- мне на комм падает сообщение. Приподнимаю брови, прочтя имя отправителя.
"Гай: Ты ее любишь, а маме наврал, что нет?"
Усмехаюсь. Вот же юный конспиратор. Только не проверяет ли Изабелла его переписку?
Ничего не пишу в ответ, просто киваю.
Гай снова колдует над своим коммуникатором, а затем вытягивает руку в мою сторону так, чтобы мне был виден экран с надписью на нем: "Все сообщения удалены".
Заговорщически подмигиваю. Обожаю этого парня.
Замечаю, как Нина поднимается со своего места и направляется к нам, слежу за ее перемещением по залу.
-- Мама сказала тебя забрать, -- подходит, кладет ладонь Ди на плечо, та вздрагивает от прикосновения, потом послушно поднимается.
Тоже встаю, подхватываю Нину под руку, она удивленно распахивает глаза.
-- Вы с Вилли мне должны, -- шепчу. Осторожно кивает, не отрицая. -- Присмотри за ней.
-- Ладно, -- отвечает одними губами. -- Обещаю.
Не знаю, можно ли верить здесь чьим-то обещаниям, но так мне спокойнее.
***
Пятилап готов еще в первой половине дня, но предпочитаю остаться на складе до вечера. Во-первых, Ди не выпустят с кухни, а Изабеллу видеть не хочу. Во-вторых, незачем терять время, поэтому занимаюсь подсчетом оставшихся материалов, чтобы наметить дальнейший план работ и прикинуть, сколько помощников мне понадобится.
Вилли пару раз с надеждой интересуется, когда я закончу, но затем отстает и не мешает, смирившись с тем, что на обед мы снова не попадем.
Возвращаемся к ужину.
-- Ну как? -- в первую очередь спрашивает Изабелла.
-- Все готово.
Ее губы растягиваются в ликующей улыбке.
-- Алекс, ты просто молодец!
Ну да, ну да, как сказал бы Джордж.
Игнорирую похвалу.
-- Руководство приедет? -- спрашиваю.
-- Разумеется. Завтра к одиннадцати часам будут здесь. Очень хотят с тобой познакомиться.
Напрягаюсь.
-- Со мной? Не с моим роботом?
-- Изобретатель не менее важен, чем изобретение, -- изрекает многозначительно, от чего мне становится не по себе.
Бросаю взгляд на брата, молча прислушивающегося к нашему разговору.
-- Гай, не хочешь взять себе булочку к чаю? -- интересуюсь.
-- Мам?
-- Иди-иди, -- разрешает Изабелла. -- Не торопись, бери, что понравится.
Мальчик пожимает плечами и встает. Бросает в нашу сторону настороженный взгляд, но уходит, куда велено. Ясное дело, прекрасно понял, что дело не в булках.
Изабелла складывает на столе руки одна на другую и наклоняется вперед, сокращая расстояние между нами.
-- И как это понимать? -- в голосе явное неудовольствие.
-- Изобретатель не менее важен, чем изобретение? -- повторяю ее предыдущую фразу. -- А твои наниматели в курсе, что в условия сделки входит и мой отлет с Пандоры?
-- Ну разумеется, -- отвечает слишком быстро, что мне не нравится еще больше.
-- В самом деле? -- не отвожу взгляда, смотрю прямо в глаза.
-- В самом деле, -- и не думает отступаться от своих слов Изабелла. -- Если не веришь, можешь спросить завтра у них сам. Все согласились, что при успешном выполнении работы, мы отпустим рабочих, предварительно воспользовавшись средством для чистки их памяти.
-- Препарат?
-- Что? -- приподнимает брови, не понимает.
-- Препарат, -- продолжаю настаивать. -- Какой препарат вы собираетесь использовать?
-- Слайтекс, -- отвечает без запинки. -- Его действие тоже обсудили. На всех он действует по-разному: у одних стирает всю память, у других последние несколько лет. Иногда какие-то обрывки восстанавливаются, но и то у двух процентов людей, не более. Тебя устраивает такой ответ? -- недовольна моей дотошностью, но пытается продемонстрировать чудеса терпения.
-- Почти, -- киваю. -- А что насчет меня? Мне тоже по плану подчистят файлы?
Изабелла фыркает.
-- Что за ерунда? Ты мой сын, и я хочу, чтоб ты запомнил встречу со мной, -- склоняет голову набок. -- Или ты сам хотел бы ее забыть? Меня? Гая?
Гая -- конечно же, нет.
Качаю головой.
-- Не хотел бы.
-- Кроме того, это было бы неправильно, -- продолжает, почувствовав, что я дал слабину. -- Наша сделка без подписей и печатей, она базируется лишь на доверии. Я тебе доверяю, знаю, что если ты обещаешь, то никому не расскажешь о нашем местонахождении. Ведь так? Я могу тебе доверять?
-- А я тебе? -- спрашиваю прямо.
-- Ты мой сын, -- повторяет убежденно, протягивает руку и накрывает мою кисть своей ладонью, -- я не предам собственного сына. Ты мне веришь?
Что мне сказать? Безумно хочу верить.
-- Верю, -- лгу.
Последние недели я только и делаю, что вру. А ведь раньше старался никогда не лгать.
-- Но твоя девчонка, -- Изабелла вспоминает о Дилайле. -- Ты же понимаешь? Она доверия не заслуживает. Ей также придется пройти процедуру "стирания".
Может, оно и к лучшему? Хорошо бы, если бы Ди забыла Криса и всю прошлогоднюю историю на Новом Риме. Возможно, тогда она смогла бы быть счастлива?
-- Нет проблем, -- пожимаю плечами. -- Я абсолютно не против.
-- Эй, ну вы все? -- доносится у меня из-за спины голос Гая. -- Я есть хочу!
Изабелла смеется.
-- Ну вот, -- шутливо ругает меня, -- придумал невесть чего, а твой брат не может нормально поужинать... Иди сюда, малыш. Мы закончили.
-- Я не малыш, -- ворчит Гай.
-- А зачем тебе три булки? Нельзя столько сладкого.
-- Мам, ну ты же сама сказала!
-- Нет, только одну.
-- Ну, мам!..
Отворачиваюсь от них, рассматриваю людей за столами. Они общаются, улыбаются друг другу, их не заботит, что совсем рядом сотни рабов дышат синей пылью.
Глупые мысли -- каждый живет как умеет.
***
Ди приходит через полтора часа после окончания ужина -- заставили убирать посуду. Мила в восторге -- такое подспорье.
Мне совсем не улыбается мысль, что Дилайле придется бродить одной по коридорам, но понимаю, что мое невнимание обезопасит ее куда больше. В конце концов, Изабелла четко обозначила положение девушки в этом месте -- игрушка сына, трогать нельзя.
Копаюсь в компьютере, продолжая начатые сегодня расчеты, но, стоит двери открыться, тут же все бросаю.
Ди прикрывает за собой дверь и прижимается к ней спиной. Стоит и смотрит на меня, не произнося ни слова.
-- Все в порядке? -- спрашиваю осторожно.
-- Почему твоя мать называет тебя Алексом?
Ожидаю чего угодно, но точно не такого вопроса.
-- Потому что это мое имя, -- сознаюсь. Ди я врать не хочу и не буду. -- Ну, вернее, интерпретация Изабеллы, -- уточняю.
Теперь девушка смотрит на меня так, будто я отвратительное насекомое на ее коленке: ужас и отвращение.
-- То есть Тайлер не твое настоящее имя? Ты врал с самого начала?
А, вот она о чем подумала.
Морщусь.
-- Приврал, -- признаю, почти соединяю большой и указательный пальцы, оставляя крохотный зазор, -- чуть-чуть, -- Ди по-прежнему смотрит волком. Вздыхаю, продолжаю серьезно: -- Тайлер не имя, Тайлер -- моя фамилия. Меня зовут Александр Тайлер, -- вот сейчас ее глаза становятся по-настоящему огромными. -- Александр Тайлер-младший, -- добавляю зачем-то.
Повисает напряженное молчание. Жду реакции.
Ну, пусть ударит меня, что ли, чем так стоять.
-- Господи, -- наконец выдыхает, сползает спиной по двери, закрыв ладонями лицо. -- Я обсуждала с тобой "Месть во имя любви". Спрашивала о Миранде Морган, думая, что она всего лишь твой преподаватель... Господи!
Да, неловко получилось.
Чтобы перестать возвышаться над Ди, тоже сажусь на пол, но на расстоянии, сгибаю ноги в коленях и опираюсь спиной о край кровати.
-- Она -- моя мать, -- подтверждаю. -- Но я отвечал тебе правду, независимо от этого.
Дилайла убирает руки от лица, вскидывает голову.
-- Мы обсуждали картину о смерти твоего отца, как какой-то порнофильм! -- восклицает обвинительно.
Ну, на самом деле, "Месть во имя любви" вовсе не порно. Создатели обозначили сей шедевр: "драма, эротика". Именно так, через запятую. Бр-р-р.
-- Тебе сейчас стыдно, или ты меня в этом обвиняешь? -- спрашиваю спокойно.
Кровь приливает к ее щекам, и Ди резко отворачивается, кусает губы. Смотрю на ее профиль -- красивая.
-- Почему ты соврал?
-- В общем-то, я не врал, -- Дилайла вновь поворачивается ко мне, взгляд гневный. -- Не врал, -- повторяю. -- В ЛЛА все и правда зовут меня Тайлер. На Лондоре много Тайлеров, это частое имя. Кто не знает, чей я сын, считает, что у меня просто распространенное имя, кто знает, им, тем более, какая разница -- Тайлер и Тайлер. А твой отец так и не попросил у меня документы. Попросил бы, я бы их ему отдал, настоящие. Но какой смысл был объявлять, что я родственник Рикардо Тайлера и Миранды Морган, когда мы уже убежали с Лондора? Чтобы твой отец поседел раньше времени? Это ничего бы не изменило, -- хмыкаю. -- Не думаю, что он не набросился бы на меня с кулаками, если бы знал, где у меня фамилия, а где имя.
Ди хмурится.
-- Он на тебя набросился? -- не верит.
-- Так, -- отмахиваюсь, -- чуть-чуть приложил, -- уже жалею, что ляпнул.
-- Он не говорил.
Качаю головой.
-- Не о чем говорить. Он там, а я здесь, поэтому я его понимаю.
Ди снова кусает губы, но глаз не отводит, наоборот, смотрит пристально. Должно быть, раздумывает, в чем я еще соврал.
-- Я тебе не врал, -- отвечаю на невысказанный вопрос. -- Единственный раз -- вчера, когда сказал, что угрожаю твоей семье.
Судя по ее лицу, не похоже, что Дилайла мне верит.
-- Зачем ты притащил меня сюда? -- спрашивает требовательно. -- К чему эта благотворительность? Мы виделись неделю назад, ты сказал ждать, и я ждала. Что изменилось?
Я же обещал не врать, верно?
-- Мне написала Мэг.
-- Что? -- Ди даже бледнеет.
-- Мэг написала и передала мне записку.
Девушка вся подбирается, как кошка перед прыжком.
-- Я могу увидеть эту записку?
-- Нет, я спустил ее в унитаз.
-- Как удобно...
-- А ты хотела бы, чтобы она попала в руки к Изабелле? -- интересуюсь язвительно.
-- Ладно, ты прав, -- признает. -- Извини. Ты скажешь мне, что было в той записке?
Пожимаю плечами. Да пожалуйста.
-- Мэг написала, что, если я под любым предлогом не заберу тебя оттуда, или твои отец и брат угробят себя, защищая твою честь, или ты сама себя порешишь.
В глазах Дилайлы неподдельный ужас. И что-то еще? Стыд?
-- Она так написала? -- обреченно.
-- Да.
-- Что еще?
-- Рассказала про прошлогоднюю историю на Новом Риме. Про Криса.
Ди отшатывается от меня, с глухим звуком ударяясь лопатками о дверь за спиной.
-- Она не могла!
-- Угу, -- соглашаюсь, чувствуя, как накатывает усталость. Сколько можно оправдываться, в самом-то деле? -- Она не могла. Я достал "сыворотку правды" и допросил ее, а про письмо придумал, -- поднимаюсь с пола, дергаю покрывало с кровати. -- Мы все выяснили, а теперь давай спать. С ног валюсь.
Ди тоже встает, обнимает себя руками, держится на расстоянии.
-- Значит, это она попросила меня вытащить?
-- Да, -- расстилаю на полу одеяло.
-- Почему так?
-- Импровизировал, -- бурчу.
Плюхаюсь на свое самодельное лежбище, начинаю разуваться. В душ я уже сходил, пока дожидался Ди, так что можно спать.
Стягиваю футболку через голову, берусь за ремень брюк.
-- Свет выключи, -- прошу, -- я хочу снять штаны.
Дилайла подходит ближе, теперь руки сложены на груди.
-- Снимай так, если не терпится. Ты обещал ответить на все мои вопросы.
Ясно, стриптиз показывать можно, трогать -- нельзя. Хорошо, когда все понятно. В наших отношениях явно наметился прогресс.
Тем не менее оставляю штаны на месте. Ложусь на спину, заложив руки за голову.
-- Спрашивай, -- разрешаю, уставившись в серый потолок.
-- Что за сделка с Изабеллой?
-- Я делаю роботов -- она освобождает рабов. Для безопасности стирает всем память, но отпускает живыми.
-- Это сработает?
-- Не знаю, -- продолжаю изучать потолок.
-- Она не лжет?
-- Не знаю.
-- Ты ей веришь?
-- Я не знаю, -- повторяю в третий раз. Перекатываюсь на бок, подставляю под голову согнутую в локте руку. -- Ди, чего ты от меня хочешь? Я хочу ей верить, но не знаю, можно ли. Поэтому пока так. Это лучший вариант из всех.
Дилайла, садится на край кровати. Достаточно близко от меня -- ну надо же.
-- Ты понимаешь, что она ненормальная? -- спрашивает без обиняков.
Не отвожу взгляда, киваю.
-- Понимаю. Но очень хочу верить, что не настолько, как кажется на первый взгляд. Давай спать, а? -- прошу.
-- Давай, -- на этот раз соглашается, встает, выключает свет. -- Я тоже очень хочу тебе верить, -- произносит уже в темноте.
И тоже не может? Она об этом?
-- Спокойной ночи, -- говорю, наконец, избавляясь от одних брюк и на ощупь надевая другие -- пижамные.
-- Спокойной, -- отзывается Ди и тоже шуршит одеждой.