Сижу на своем посту у двери, и пытаюсь придумать план действий. Выходит неважно, я абсолютно не контролирую ситуацию.
-- Катился бы ты отсюда, -- еще заранее замечаю, что Фил, устроившийся у самой двери, сверлит меня взглядом, но что он решит завести беседу, неожиданно.
-- С чего бы? -- интересуюсь.
-- Ты мне не нравишься.
Усмехаюсь.
-- Ты мне тоже.
Фил краснеет до корней волос. Так краснеть умеют только блондины. Свёкла в бешенстве, ни дать, ни взять.
-- Остынь, -- говорю. -- На твое место в банде я не претендую.
В месте Фила в банде нет ничего необычного, он самый заурядный ее член, ничем не выделяющийся на фоне остальных. Кроме скверного характера, разве что.
-- Пойдем, выйдем? -- неожиданно предлагает он.
Окидываю его взглядом с ног до головы. Старше меня и крупнее (в банде мельче меня только Мышонок), но боец неважный, помню его борьбу с охранником завода. Провожу ладонью по штанине в том месте, где глубоко в кармане лежит складной нож. Если от этого будет зависеть моя жизнь, я убью Фила, даже не сомневаюсь.
-- Бить будешь? -- спрашиваю спокойно. Желания снова кого-то убивать у меня нет.
-- Боишься? -- блондин вскидывает голову с горящим взглядом.
Пожимаю плечами.
-- Будем считать так, -- мне плевать на этого парня. Драться с кем бы то ни было, для выяснения отношений, я не стану никогда.
Ноздри задиры возмущенно раздуваются. Он жаждет повода, но не собираюсь ему его давать. Нападет первым, получит свое, потому что свою жизнь я дешево не продам.
-- Еще сочтемся, -- обещает мне Фил, сдавая позиции.
-- Как скажешь, -- соглашаюсь.
Фил отворачивается и укладывается на одеяле спиной ко входу. Жду еще несколько минут, чтобы удостовериться, что это не хитрый ход для отвлечения внимания, и нападения не будет. Только потом расслабляюсь.
Проблемы с Филом еще будут, это только вопрос времени.
***
Сижу на пороге еще часа три, глаза слипаются. Не уснуть бы, да и природа зовет на улицу, но оставить пост не могу.
Вижу, что Кесседи то и дело переворачивается с бока на бок. Не спит.
Но, кажется, думаю о нем слишком плохо. Кесседи садится, потирая глаза.
-- Без проблем.
Встает и занимает место у двери, а я выхожу на улицу. Морозный воздух холодит лицо, но одежда "верхних" отрабатывает на все сто, мне совсем не холодно.
Отхожу подальше. С туалетом в пути будут проблемы, уходить от остальных нужно далеко.
Снег скрипит под ботинками. Иду не спеша, то и дело оглядываясь и смотря по сторонам, наткнуться на кого-либо совершенно не хочется.
Сделав дело, поворачиваю обратно, и тут ветер доносит до моих ушей какой-то звук. Голоса?
Меняю направление и иду на звук, тщательно взвешивая каждый шаг. Привлекать внимание нельзя.
Впереди над крышами всплывает дым и уходит в небо. Но дым не из трубы одного из домов, кажется, костер. Значит, не мирные местные жители, а очередная банда, вроде нашей. По хорошему, надо дать деру и предупредить "своих". Вот только Проклятые мне не свои.
Вжимаюсь в стену одного из темных облезших бараков с пустыми глазницами темных окон. Отсюда голоса слышны отчетливо. И этих голосов много. Люди разговаривают, смеются. Ветер доносит запах костра и пищи. Отчетливо слышу женские голоса, даже один тоненький детский. Вот уж чего не хватало.
Рискую и осторожно выглядываю из своего укрытия. Мои предположения верны, костер, так же, как и наш, разведенный прямо в одном из домов с давно забитой трубой, поэтому дым выходит из окна.
Бараки выстроены квадратом, образуя просторный двор, прикрытый от ветра со всех сторон. Посреди этого пространства вбиты колья и натянуты веревки, сушится белье. Вижу несколько простыней, штаны и длинную красную юбку. Не показалось, здесь есть женщины. Сразу же вспоминаются раны Гвендолин. Сцепляю зубы.
Словно в доказательство из дома появляется женщина с тазом в руках. Очевидно, растапливала снег у костра. Она ставит таз на землю, полощет в нем какие-то тряпки и вывешивает на веревке. Судя по фигуре и движениям, женщина молода, лицо под теплым платком не разглядеть.
Из дома выскакивает ребенок лет пяти. Мальчик или девочка из-за куртки и шапки не по размеру не понять. Дергает женщину за юбку и тянет за собой, что-то быстро объясняя, нечетко произнося слова. Не понимаю ровным счетом ничего.
Жду еще некоторое время, чтобы оценить численность встретившейся мне группы. По двору проходят еще несколько взрослых мужчин и две женщины. Кажется, их гораздо больше нас. Хорошо, Коэн не должен захотеть связываться с сильным противником. Хотя о чем я говорю? Женщины и дети Проклятым не противники.
Осторожно отступаю назад. Если кто и скажет Коэну об этих людях, то точно не я.
Бреду обратно, не переставая оглядываться и петляя между строений. Кажется, пронесло, меня никто не заметил.
Райан сидит на крыльце с сигаретой в руках.
-- Чего так долго? Кого-то встретил?
Это праздный интерес, или у меня на лице все написано?
-- Просто осматривался, -- вру. -- Никого не видел.
Больше Кесседи меня не задерживает, стряхиваю с ботинок снег и поднимаюсь на крыльцо, вхожу внутрь. Обстановка изменилась. Коэн так же спит у костра, но горит он ярче, значит, кто-то подкинул дров. Но это не важно, важно, что на месте, где спали близнецы, только одеяла, а их самих и след простыл. Черт.
Возвращаюсь и усаживаюсь рядом с Кесседи. Он смеряет меня хмурым взглядом, но подвигается, освобождая место.
-- Где Кир и Рид? -- надеюсь, в моем вопросе не заметна излишняя заинтересованность.
-- Говорю же, долго шастаешь, -- Райан выбрасывает окурок в снег. -- Пошли осмотреться. Им не спалось, -- пристальный взгляд в мою сторону. -- Смотрю, тебе тоже.
С трудом давлю зевок. Спать как раз хочется невыносимо.
-- Ага, не хочется, -- говорю. -- Посижу. Если хочешь, иди, -- мотаю головой в сторону костра.
-- Тоже посижу, -- отмахивается Райан, но и меня не гонит. Привык к моему соседству?
Несколько минут сидим молча. Кесседи поднимает со ступеней тонкую длинную щепку и рисует какие-то каракули в снегу возле крыльца. Лицо хмурое.
-- Мышь не сможет идти самостоятельно, -- нарушает он тишину. -- Нога распухла.
Ничего не говорю, пытаюсь переварить мысль. Если Коэн решит устроить еще один марш-бросок, как прошлой ночью, Мышонок не жилец.
-- Что же ты молчишь, умник? -- Райан поворачивается ко мне. -- Ты разве всегда не знаешь больше других?
-- Ты просишь моего совета? -- удивляюсь.
Кесседи кривится:
-- Не то чтобы. Если я понесу его, и тем самым не замедлю продвижение, Фред стерпит, -- пауза. -- Наверное.
-- И долго ты с ним так пройдешь? -- хмыкаю.
-- Если поможешь, долго, -- снова прямой изучающий взгляд.
-- Помогу, -- отвечаю, даже не задумавшись.
-- Хорошо, -- кивает и продолжает выводить узоры на снегу.
-- Ты давно в банде? -- решаюсь задать вопрос.
Пожимает плечами.
-- Некоторое время.
Понятно, откровений не будет.
Не сдерживаюсь:
-- Ты мог вчера вступиться за Мышонка.
Райан снова отрывается от своего занятия и поднимает глаза.
-- Мог, -- соглашается. -- И, думаю, Фред бы уступил.
-- Но отыгрался бы, когда тебя не будет рядом, -- понимаю. Перед мысленным взором опять встает "пугало" без поля.
-- Вот видишь, -- Кесседи невесело ухмыляется, -- ты же умник, и все знаешь сам. А раз ты умник, то должен понимать, что своей просьбой о помощи Мышу я тебя здорово подставляю. Мне Фред ничего не сделает, я в банде слишком давно, -- значит, все-таки давно, -- а ты новичок.
-- Ну ты же вступишься за меня, если Коэн начнет меня убивать? -- шучу не слишком удачно, нам обоим не до смеха.
-- Если будет убивать, вступлюсь, -- серьезно обещает Райан. -- Но только если будет убивать.
Киваю и больше ничего не говорю. Это большее, чем кто-либо обещал мне за долгие годы.
Из-за угла появляются Кир и Рид, и не одни. Они тащат под мышки мужчину. Кажется, он без сознания, голова безвольно болтается из стороны в сторону, ноги тянутся по снегу, оставляя за собой колеи.
-- Что за?.. -- Райан вскакивает первым.
-- Смотри, какой у нас улов! -- радостно приветствует Кесседи Рид, кивая на бесчувственное тело.
-- Кто это? -- Райан не спешит разделять радость.
Братья выдохлись, ноша попалась крупная. На счет "три" они бросают добычу лицом в снег, Кир устало вытирает пот со лба.
-- Тяжелый черт, -- комментирует.
-- Живой?
От тона Кесседи пробирает дрожь даже меня.
-- Конечно, Кесс, -- теряется Рид, -- ты чего?
-- Так поднимай, пока не задохнулся!
Братья послушно бросаются к мужику и вновь поднимают его, подхватив под мышки.
-- Он следил за нами, -- начинает оправдываться Рид. Думаю, что он старший из братьев, потому как всегда первым держит слово. -- Увидел наш дым и бежал доложить своим. Пришлось брать.
-- У меня сейчас руки отвалятся, -- жалуется Кир. -- Потащили к Фреду, что ли?
-- Тащите, -- разрешает Райан, отступая с пути.
Братья пыхтят, поднимая пленника на крыльцо, ботинки бесчувственного мужчины постукивают на ступеньках.
Стою в стороне, и собираюсь подняться вовнутрь с остальными, чтобы ничего не пропустить, но не успеваю сделать и шага, как в мое плечо впиваются жесткие пальцы, останавливая.
-- Осматривался, значит? -- впервые вижу ярость в глазах Кесседи. Причины моей задержки ему очевидны.
Что он подумал? Что я заодно с этими людьми? Что у меня какой-то коварный план?
И я делаю то, что могу позволить себе только с Кесседи, потому что думаю, что он поймет, -- говорю правду:
-- Райан, там женщины и дети.
Ярость исчезает, в глазах появляется понимание. Его губы произносят беззвучные ругательства. Пальцы на моем плече расслабляются, чтобы толкнуть в спину.
-- Пошли, умник, живо, -- тон такой, что спорить не хочется.
***
Пленник снова лежит лицом вниз, но на жестком полу у него, по крайней мере, нет шансов задохнуться. Крепко же его приложили по голове, что до сих пор не очнулся.
Когда мы входим, Коэн как раз стоит возле бесчувственного незнакомца, толкает носком ботинка в плечо, чтобы перевернуть на спину. Кривится, но в глазах восторг. Новая игрушка, как же.
Никто из членов банды теперь не спит. Кто-то вскочил, кто-то сидит на прежнем месте, вытягивая шеи, но не рискуя приближаться, чтобы не мешать главарю. Мышонок сверкает глазами из темного угла, даже у него на лице любопытство.
-- Мы уже возвращались, -- рассказывает Рид, -- а тут этот. Ошивался за нашим бараком и хотел уже дать деру...
-- Ну, тут я его и камнем, -- вставляет Кир.
-- Да, тут Кир его камнем, и потащили сюда. Местный?
Коэн качает головой:
-- Был бы легальным жителем, горбатился бы сейчас на заводе, -- главарь оглядывает "подданных". -- Кто-нибудь его видел раньше?
Все переглядываются и качают головами.
-- Кесс? -- не только я думаю, что Кесседи всегда знает больше остальных.
-- Нет, -- отвечает Райан.
-- Я его видел, -- вдруг раздается тоненький голос из угла.
-- Ты? -- Коэн презрительно щурится. -- Откуда? -- по крайней мере, не говорит "иди сюда", и Мышу не приходится вставать.
-- Я видел его, когда выслеживал Здоровяка Сида. Это из его банды.
Меня начинает подташнивать, когда вижу огонек азарта в глазах Коэна.
-- Сида, говоришь? -- разве что не облизывается от предвкушения.
-- Угу, -- испуганно подтверждает Мышонок, еще не понимая, что только что натворил.
-- Олли, -- коротко командует тем временем главарь, -- свяжи-ка ему руки, и разбудим нашу спящую гостью.
Лучше бы камень Рида пробил незнакомцу голову.
Олаф достает из рюкзака веревку и с готовностью исполняет приказ. Уже через несколько минут запястья пленника надежно стянуты за спиной, после чего близнецы уже привычно подхватывают свою добычу под руки и опять тащат на улицу. Все расступаются, освобождая дорогу.
Каким-то образом Кесседи оказывается рядом со мной. Точно не моими стараниями.
-- Сколько? -- на грани слышимости персонально мне. Лицо и голос напряженные.
-- Много, -- шепчу. -- Больше, но слабее.
Райан кивает и проталкивается вперед, больше не обращая на меня внимания.