Ясное летнее утро. Солнце уже показалось над горизонтом, полное безветрие, очень редкие машины проносятся Кольцу. Синие корпуса Сити выглядят жуткими инопланетными кораблями или кристаллами каких-то диковинных минералов. Город пока окутан тишиной и покоем, который через два часа сменится суетой спешащих на работу людей. Межрайонное следственное управление считалось одним из лучших по городу, просто из-за удачности территории - заводы, река, западный речной грузовой порт, выставочный корпус и прочие хорошо охраняемые объекты занимали большую часть, а жилых домов и криминогенных учреждений вроде клубов и школ почти не было.
Отдаленный нарастающий грохот сначала заметили работники речного порта, диспетчер послал нескольких матросов обойти территорию, узнать, нет ли обрушений берега. Но матросы не успели дойти до кромки воды, когда грохот и треск из-за спины заставил всех оглянуться. Среагировавший первым диспетчер позвонил сначала в милицию, а потом, вспомнив про 11 сентября, схватил микрофон громкоговорящей связи и заорал:
- Всем в помещения! По возможности надеть респираторы или сделать ватно-марлевые повязки!
К тому моменту синие корпуса рушащегося бизнес-центра исчезли в клубах стремительно раздувающейся пылевой тучи, которая уже накрыла и выставку, и несколько пятиэтажек, поглотила эстакаду третьего кольца, дошла до Москвы-реки.
Пятнадцать минут спустя, в 5-38 утра, старший следователь Сергей Ботов был разбужен звонком дежурного.
- Обрушение Сити, всех следователей собирают срочно, одевайтесь не по форме в старую одежду, там пыль, заезжайте в Управление, получите костюм химзащиты и респиратор. Да, на метро ехать не надо, синяя ветка перекрыта.
Полтора часа спустя Сергей уже был в родном управлении и натягивал на старые джинсы химзащитные брюки. Сержант приказал надеть и легкий бронежилет "против ножа", пояснив, что это не от злоумышленников, а на случай, если упадешь на торчащую арматуру.
Как обычно, власти поторопились вызывать следователей, пылевое облако диаметром километр еще висело на месте и подойти к месту обрушения и провести хоть какие-то следственные действия было невозможно. Сергей выловил из оцепления стажерку Лину, недавно присланную к ним, и пошел обходить порт, расспрашивая очевидцев, кто что видел. То, что никто не видел вспышек взрывов, еще ничего не значило, все-таки против солнца видно плохо. Лазить по лестницам на краны вдвоем не имело смысла и они разошлись. Ближе к вечеру Лина позвала на помощь по рации, и вместе с прибывшим подкреплением они задержали группу подростков, пытавшихся угнать грузовики из порта, пользуясь всеобщей суматохой. Собственно работа по расчистке и изучению началась на следующий день, когда в немного осевшей пыли стало хоть что-то видно. Эксперты-взрывотехники носились по руинам со своими большущими кофрами, то отбирая пробы, то рассматривая какие-то проводки, но ни во второй день, ни через два месяца, когда расчистка завала закончилась и принадлежащая мэру мусоровозная фирма вывезла все обломки на захоронение, не было найдено никаких признаков подрыва зданий.
Инженерная экспертиза обнаружила в бетоне "участки пониженной прочности горизонтального простирания", и расследование пошло в направлении поставщика цемента, но и тут была полная неудача, Сергей ездил на цемзавод, поднимал архивы заводской лаборатории ОТК - все бесполезно.
И вдруг все переменилось. В Управление пришло анонимное письмо, так и озаглавленное " о причинах обрушения". Там были несколько фотографий: три панорамы стройки на разных стадиях работы, крупноплановый снимок госкомиссии, сделанный чуть сверху, мужчины в спецовке справлявшие естественную нужду в какую-то огромную грязную железную лохань.
За новую зацепку схватились все, хотя раньше многие следователи и просматривали старые фото стройки, в надежде найти хоть что-то, проверяли номера машин, но все было бесполезно. Как-то вечером после работы Сергей рассказал жене о пришедших снимках, что не может найти на них ничего подозрительного, никакой зацепки. Марина ответила:
- Может стоит поискать не то, что есть, а то чего нет?
Открыв фото на компьютере, Сергей позвал жену посмотреть их вместе, она долго изучала кадры и спрашивала, что за предмет или будка? - Сварочный пост, склад, бытовки, склад баллонов...
Сергей встал из-за компа, дошел до туалета - и понял.
На фотоснимках не было ни одной синей будки химического туалета.
Следующим утром он приехал в институт бетона, и из разговора с первым же научным сотрудником узнал, что использование незастывшего бетонного раствора вместо туалета вполне способно ослабить бетон. Заливают же его как раз либо слоями в перекрытия, либо в опалубки колонн.
Вернувшись в Управление, узнал, что все сотни тысяч обломков уже вывезены и захоронены, причем ни о какой "эксгумации" битого бетона не могло идти и речи - на тот мусор насыпали слои нового, перемешав их. Единственным концом оказалась проектная документация и поиск работников стройки, осложненный незнанием русского языка многими потенциальными свидетелями. Но в проектной документации все было намного запутаннее. Внешне единая и обнесенная одним забором стройплощадка по бумагам оказалась принадлежащей чуть ли не десятку фирм, но сплошная проверка их учредителей и первых лиц разумеется обнаружила. что принадлежат они всего трем лицам. Вызвать на допрос французского архитектора не удалось, он погиб где-то в Юго-восточной Азии, утонув при наводнении. Второй учредитель уже был в федеральном розыске, причем заявлен туда он был задолго до того, как началось строительство, причем не за какое-нибудь мошенничество, а всего лишь за финансирование чеченских бандформирований. Третьим был гражданин Турции, но обращение в посольство было столь же успешным - фигурант сбежал из страны после начала против него дела по поводу мошенничества и поставок наркотиков.
Сергей озадачил компьютерщиков, могут ли они определить, чем сделаны фотоснимки? Сергей решил, что поймав фотографа или анонима, удасться узнать у них что-то нужное для расследования.
Разумеется, экзиф-информация о типе камеры, дате и времени съемки остались стерта. Анализ перспективы привел к странному выводу - один снимок сделан с земли с использованием светосильного супертелеобъектива с фокусным расстоянием почти два метра. Посмотрев цену на подобную оптику, Сергей даже присвистнул - десятки тысяч евро, и до сотен до некий Карл Цейсс, вес от двадцати до двухсот пятидесяти кг. Милицейский фотограф пояснил, что под такую оптику нужен еще и штатив изрядного веса, в сумме получится что-то похожее на 122-мм миномет, и по весу, и по виду. Следователи начали обзванивать фотомагазины, выясняя, где этот объектив мог быть куплен, надеясь на оплату кредиткой. В магазинах только удивлялись, объясняя что такую дорогую оптику применяют либо в спортивной фотографии на футбольных матчах, либо при съемке птиц, либо при всяких шпионских делах. В первых двух случаях агентства новостей покупают ее прямо на фирмах на Западе, тем более что такие вещи часто делаются на заказ в считанных экземплярах, и разумеется ввозят напрямую мимо магазинов. Частные любители фотосъемки птиц такое не покупают из-за цены, ну а разведслужбы те сами что угодно с Запада привезут тайно.
Поездка в Красногорск на завод принесла Сергею больше всего информации. там ему кратко показали технологию создания объективов, рассказали что расчет такой оптики требует или суперкомпьютера, или целого зала обычных, и занимает многие месяцы. Точность изготовления оптики вообще показалась следователю невероятной - отклонения не больше четверти длины световой волны.
Остальные снимки были сделаны с высоты, причем скорее всего со стрелы крана или с соседнего, более высокого здания, которых там было весьма мало. Архивы охраны разумеется погибли, но опрос уцелевших охранников ничего не дал, никто не запомнил, чтобы в его смену в деловой центр проносили объектив длиной более метра и огромный штатив.
Две недели следователи просматривали фотосайты в поисках похожих снимков рухнувших зданий, но эта попытка была тоже малополезной, хотя все сотрудники узнали много нового о фотосъемке пейзажей. И опять день проходил за днем, а никакой новой информации не появлялось.
И вот как-то раздался звонок от "федералов" - подрядчик-фигурант задержан, находится в тюремной больнице после ранения при задержании. Через некоторое время Сергея пригласили допросить подрядчика, который, по словам "федералов", вступил в рукопашную со снайпером и был ранен ударом ствола в глаз. *
Расспросив сначала о разных обстоятельствах строительства, поставках бетона, условиях его хранения, проверялись ли документы о квалификации сварщиков, варивших каркас здания, спросил и про туалеты для рабочих. Разгадка оказалась до предела простая - дальний родственник подрядчика работал в управе соседнего района, и перед празднованием дня города, из желания сэкономить, попросил у него химические туалеты, даже сам пригнал кран и грузовики для их перевозки. Ну а рабочие физически не могли набегаться с тридцать-какого-то этажа по лестнице на землю в постоянный туалет, и загрязняли бетон. Заодно подрядчик признался в том, что арматура покупалась по довольно хитрой схеме - принадлежавшая покойному французу фирмочка "Металлстройарматура-200" закупала арматуру в Китае, и перепродавала их стройфирме, уже с поддельной маркировкой Магнитогорского ММК. О качестве китайской арматуры Сергей уже слышал в "Институте бетона" очень много слов, и все непечатные.
Фактически, дело можно было передавать в суд, хотя единственному имеющемуся в наличии обвиняемому уже и так грозили минимум два пожизненных, но Сергей все равно продолжал "рыть землю носом", стремясь узнать, как сделаны те фотоснимки. В институте оптики не смогли дать приемлемой разгадки, астрофизики высказали просьбу, что если изготовителя этого объектива найдут, то пусть позвонят, у них к нему есть много предложений о постройке телескопов.
Забредя в охотничий магазин, Сергей по привычке разглядывал всякую оптику. Его внимание привлекла надпись на крышке ночного прицела "на свету не открывать", ниже которой была крошечная дырочка. Продавец объяснил, что при прицеливании днем эта дырочка служит диафрагмой, апертурой для прицела, окраничивающей избыточный для электронно-оптического преобразователя свет. Вернувшись в Управление и посмотрев описания приборов ночного видения, понял что надо опять ехать в очередной институт.
Проехав наполовину Серпухов, свернул направо, и по дороге между лесом и полем добрался до Протвино. Маленький городок, построенный в лесу - между далеко расставленными домами были участки леса, отчего воздух был наполнен ароматом хвои. Девушки на улицах были как на подбор красавицы - сказывалась чистая природа, хорошее питание и наследственность - большая часть жителей были как раз физики из ИФВЭ.
В Институте физики высоких энергий с.н.с. Рябов отнесся к нему как к старому знакомому, напоил чаем, просмотрел фото и выслушал вопрос, можно ли использовать электронно-оптическое преобразование для усиления света не в ночном прицеле, а чтобы сократить диаметр передней линзы объектива с фокусным расстояним около двух метров?
Старший научный сотрудник погрустнел и сказал, что да, этой тематикой занимался у них один молодой исследователь, и даже достиг каких-то результатов, но параллельно тот же сотрудник вел какие-то не отраженные в плане работ исследования, собирал установки, и как-то ранним весенним утром в лаборатории случился мощный пожар, затем замкнулся суперконденсатор, разработанный им ранее и применявшийся в установке, и произошедший взрыв расплавил все в помещении.
Сергей уточнил, откуда взрывчатое вещество, на что получил ответ, что взрывы бывают и физическими, от быстрого выделения энергии конденсатора или другого накопителя.
След опять оборвался, но дело можно было официально закрывать.
-------
* реальный случай, правда из Ирака: снайпер залез на чердак, чтобы занять позицию для контроля за площадью, а там какой-то бородач с радиовзрывателем. Винтовка еще не была заряжена, так как у "снайперок" часто нет предохранителя, и боец ударил бородача стволом своей восмикилограммовой винтовки в лицо, выбив глаз и оглушив.