Аннотация: Взгляд на творчество Филипа Гласса, классика американской музыки ХХ века.
Пленник небес
Филип Гласс никогда не считал себя авангардистом, мечтал писать доступную и понятную людям музыку. Но когда в середине 80-х какой-то продвинутый американский редактор включил фрагмент его оперы "Эйнштейн на пляже" в плей-лист небольшой радиостанции, в эфирную студию один за другим принялись звонить разгневанные слушатели, требовавшие призвать к ответу растяпу диджея, у которого заела пластинка, а он вот уже третью минуту не реагирует на происходящее. Так минимализм впервые появился на американском музыкальном горизонте.
На вопрос, считает ли он себя создателем этого направления, Гласс теперь все чаще отвечает отрицательно. Ведь тогда, на рубеже 70-х - 80-х идеи минимализма буквально витали в воздухе, многие музыканты двигались в этом направлении, и кто из них был первым, теперь вряд ли удастся установить. Глассу, например, многое подсказал джазовый экспериментатор Орнетт Колман, с которым он столкнулся в Париже и который намного раньше него использовал элементы минимализма в своем монументальном произведении "Небеса над Америкой". Много любопытного Гласс обнаружил в циклических принципах индийской музыки, когда помогал Рави Шанкару и Алла Ракха фиксировать их импровизации с помощью европейской нотации - они вместе работали в Европе над саундтреком к фильму "Северная звезда".
Филип Гласс родился в тревожном 1937 году. Первыми его музыкальными впечатлениями стали записи классики - отец часто покупал в маленьком магазине при своей радиомастерской на окраине Балтимора уцененные пластинки. Плохо продавались, как нетрудно догадаться, произведения Шуберта и Бетховена, Прокофьева и Шостаковича - все, что не подпадало под категорию "популярной классической музыки". Другим ранним влиянием был Эдгар Аллан По, которого в Балтиморе все считали почетным гражданином, способствовавшим появлению этого города на культурной карте мира. В шесть лет будущий композитор начал учиться игре на скрипке, затем - на флейте и фортепьяно. Но до решения стать музыкантом было еще далеко, после школы Гласс поступил в Чикагский университет, посещал лекции по математике и философии, параллельно подрабатывая то грузчиком, то официантом. "Математика оказала рашающее внимание на мой выбор - вспоминает композитор, - меня больше всего интересовала теория множеств, понятия цикличности и концепция простых величин. Я уже твердо знал, что все эти абстракции можно материализовать в звуке". После университета он много путешествовал, изучая восточную музыку в Северной Африке, Индии и Гималаях. Вернувшись из странствий, Гласс очень быстро оказался в самой гуще событий - особенно теплый прием ему оказали в Европе, где он работал бок о бок с такими мастерами, как Дэвид Боуи, Брайан Ино, Роберт Фрипп и музыканты группы "Кинг Кримсон".
Филип Гласс и раньше не претендовал на патент "изобретателя минимализма", но новатором он себя не мог не считать. "Однажды утром я шел по 38-й улице Манхеттена, - вспоминает известный саксофонист и композитор Тим Берн, - и не заметил, как прямо передо мной выросла знакомая фигура. Это был Филип Гласс. Даже не поинтересовавшись, куда я направляюсь, он вцепился мне в локоть и потащил к себе домой, чтобы показать новое сочинение. Сначала из динамика раздались звуки органа - пассакалия, - подумал я, и хотел было уже завести какой-нибудь светский разговор, но тут из глубины донеслись мужские голоса, низкие и мрачные, напоминающее пение тибетских монахов. "Ко-я-нис-каци, ко-я-нис-каци" - вновь и вновь повторял хор, и на этом фундаменте постепенно вырастали элементы ажурной музыкальной конструкции, обозначая контуры неведомого мира. "Правда, ведь это новое, - лукаво прищурился Гласс, гляда мне в глаза, - ведь раньше подобного никто не писал".
Фильм "Коянискаци", который будет показан в Москве и Санкт-Петербурге под живое выступление оркестра Филипа Гласса, был первой работой культового режиссера Годфри Реджио и вышел на экраны в 1983 году. С языка индейцев племени хопи "Коянискаци" переводится как "жизнь не по правилам".
"Мы - киборги, инопланетяне на собственной планете; наша жизнь - это промышленный конвейер, наш мир - это пластиковая матрица искусственной вселенной, - пояснял свой замысел Реджио, - технология заменила нам Бога, перед всевидящим оком компьютера мы готовы преклонить колени". Мозаика "мира без правил", "вселенной, слетевшей с катушек" должна была толкнуть зрителя на поиски первозданного и подлинного единства бытия. Реджио собирал материал почти семь лет и отснял более тридцати километров пленки. Два года ушло только на то, чтобы подчинить это разрозненное множество визуальных планов общей логике киноповествования. Но сотворить единство из хаоса без музыки было невозможно, и тогда Реджио позвал Филипа Гласса, его музыка и должна была воплощать мечту о заветной гармонии и единстве. Так родилось необычное звуковое полотно, в котором индийские раги и тибетские молитвы переплетались с ритмами индустриального города. "Обычно композитор пишет музыкальные темы по заказу режиссера; мы с Глассом сотрудничали по-иному, - признался в одном из своих интервью Реджио, - мы делали фильм вместе, поддерживая друг друга и постоянно советуясь". Режиссер недоговаривает главного: на киностудии тогда произошло невероятное - Реджио смонтировал практически весь видеоматериал, следуя драматургии музыкальных эпизодов и, в конечном итоге, подчиняясь замыслу и воле композитора. Клип! - воскликнет умудренный зритель MTV и, конечно же, будет прав. Но для раскрутки какой "поп-звезды" создавался этот гигантский ролик, для какой ротации предназначалась полуторачасовая лента? Похоже, что героем фильма стал весь мир, наша планета, представленная во всем своем противоречивом многообразии. "Это неповествовательный, бессюжетно-медитативный фильм, сопоставляющий проявления природы и современной цивилизации в самых разных ее ипостасях", - так писали о работе Гласса и Реджио в газетах.
"Творчестве Филипа Гласса почти невозможно охарактеризовать в двух словах - говорит Марк Пекарский, руководитель знаменитого ансамбля ударных инструментов, знаток минимализма - это многоплановый, постоянно ищущий композитор. В его ранних работах больше механистичности, холодного математического расчета, в более поздних произведениях преобладает настроение света и радости. На первых порах меня смущало, что он почти не пишет для ударных, казалось бы, американский композитор, у них ритм, как правило, на первом плане. Но постепенно я понял, что мощное ритмическое началопронизывает все его работы изнутри".
Сегодня Филип Гласс уже не тот, что прежде. Под обломками Всемирного торгового центра погибла его романтическая вера в гармонию простых величин и исцеляющую силу математических пропорций. В его произведениях все отчетливее звучит тема гротеска, абсурдного несовершенства окружающей действительности. В 2001 году Гласс сочинил оперу по рассказу Франца Кафки "В исправительной колонии", чуть позднее примкнул к движению, борющемуся за независимость Тибета. Совсем недавно он принял участие в грандиозном проекте Mantra Mix, организованном "Фондом сохранения традиций Махаяны". Эта организация оказывает помощь религиозным беженцам с Тибета во всем мире. По итогам работы был выпущен альбом из двух компакт дисков с композициями таких звезд современной музыки, как Дэвид Бирн, Fatboy Slim, Massive Attack, Moby, Chemical Brothers и других известных музыкантов.
В последнее время Филип Гласс практически не пишет камерных, малоформатных сочинений. Ему тесно в рамках повседневного человеческого существования. Неудивительно, что в программах самых престижных фестивалей его многочастные произведения все чаще сосетствуют с монументальными симфониями Вагнера, Малера и Берлиоза. Творчество Гласса становится понятней, если вообразить, что оно адресовано не нам, а посланцам какой-то неизвестной цивилизации. И его академические работы, такие как "Музыка в 12 Частях" или "Сатьяграха", и саундтреки к фильмам ("Шоу Трумэна", "Тонкая голубая линия" или "Дракула") - это своего рода грандиозные знаки, напоминающие взлетные полосы в пустыне Наска и различимые лишь с высоты птичьего полета. Они приготовлены для пришельцев и ждут прибытия представителей неведомых миров. Вопрос только в том, готовы ли мы расшифровать позывные братьев по разуму, или в очередной раз примем их за помехи и досадную неисправность своего радиоприемника.