Соловьев Антон Владимирович. Стихотворный сборник

18 мая 1644

18 мая 1644 г. в битве при Рокруа, входе смелой контр атаки испанцев, подкрепленной продуманной артиллерийской подготовкой, правый фланг французского войска был полностью сметен. В живых из кирасирского корпуса не остался ни одни француз. После того как испанцы осматривали захваченные позиции их глазам предстала ужасающая картина: ни одного целого тела и на фоне этого побоища совершенно невредимый стяг противника, продолжавший медленно колыхаться на ветру...

Если есть когда-нибудь, где-нибудь

Небо, куда уходят святые

Где не боятся людей даже демоны,

Где любовь не зовется чужбиной

Если есть когда-нибудь, где-нибудь

Место без боли, дыма и криков

Небо, где роятся ангелы,

Небо, что слышит наши молитвы...

Я не верил, не видел, не слышал,

Ни хотел и даже не думал,

Что кроме поля и свиста картечи

Есть небо, как женские руки...

Ты не верь, если будут смеяться,

Говорить, что небо, мол, слепо,

Ты покажи, всем этим паяцам

Свои глаза - в них видно то Небо

И когда под свист картечи,

Развернется знамя с лилией,

Я вспомню глаза и встречу,

Где мы не были, где мы не бЫли

И под крики с правого фланга,

Мы пойдем под дождь из картечи,

Я вспомню то Небо и стяги,

Как глаза... В день встречи...

И когда сметут нас атакой,
Штыковою с правого фланга,

Помяните меня все ангелы

И глаза, и с лилией знамя....

Life and Lie

О Гамлет! Как ты был чертовски прав!

Как прав Бодлер, как прав Рембо, как Бог был прав

Бессмысленность от части объясняет,

Что прав лишь тот, кто знает, что он прав

Беги, беги, за собственным хвостом

Ты Волк Степной, что начал бой с собой

Ты в новом круге возрождаешься Сиддхартхой,

Чтоб в этом круге говорить лишь с темнотой

О как был прав и ты, безмерный гений

Создатель этих странных сновидений,

Что до сих пор, сердца тех будоражат,

Кто ночью летней в бурю шляется средь кладбищ

Беги, беги за собственной мечтой

Кто, был Аттиле богом и спиной,

Кто в шахматы любил играть с Петраркой,

А в карты "Таро" лишь с Хромой Судьбой

Судьба обманет, как же ей приятно,

Дарить сюрпризы в ящике Пандоры,

А ты ли тот, кто понял все законы?

А ты ли тот, кто помнит все позоры?

Два способа открыто в этом мире

Быть над толпою или быть в толпе,

Не пробуй отсидеться в теплом иле,

Как Робинзон усталый у Турнье

Беги, беги за собственной мечтой,

Беги босой, за черной полосой,

Ты встретишь только в этом лабиринте,

Солдата, что стоит как смерть с косой

О Роланд, как ты был чертовский прав!

Как прав Ахилл, как Гюнтер, как и Бог был прав

Бессмысленность отчасти объясняет,

Что прав лишь тот, кто знает, что он прав

В ритме походного марша

Вой, вой, вой!

Призывно рог мой боевой

Я знал, я знал все с самого начала

Я знал, любовь лишь только бой

Вой, вой, вой!

Вой хищник и стервятник вой

Я знал, все с самого начала

Я буду твой, пока с тобой

Бой, бой, бой!

Меня спасает только бой

Я алчу золота и славы

Я буду жив, пока чужой

Твой, твой, твой!

Прошедший день, он был лишь твой

С тобой я алчу лишь заката

Я буду твой, пока с тобой

Бой, бой, бой!

В ушах стучат лишь барабаны

Я знал, все с самого начала

Когда я не был и с тобой

Злой, злой, злой!

И зло как сила созидания

В крови фундамент и сверкает...

Взошедший месяц твой и мой

Бой, бой, бой!

Пусть копий лес идет за мной

И вспомнив, древнее призванье,

Я не ищу ни оправданья, не........

Я буду твой, пока с тобой

Весна

Я жду прихода ярких дней весны

Огней костров средь молодой травы

И громкие раскаты голосов

И смех веселья, первые цветы

Настанет осень, ляжет первый снег

А я хочу весны, безумства жизни дар

Я видел близко погребальные костры

Я не хочу туда, я понял: жизнь - товар

В апрельский полдень, шумный птичий гам

И звон клинков, и струнный перелив

Морана, прочь! От смерти я устал

Мне ненавистен больше жалобный мотив

Последняя ладья, мой труп объят огнем

Виденья ночи в пламенном бреду

Хочу весны, пусть подождет костер

Я только начал жить, любви еще хочу

Пусть зажигают майские огни,

На шабаш пусть зовут всю нечисть из лесов

Сцепленье рук, и смех среди листвы

Прогонят прочь постылой смерти зов

Когда Ярило вновь сожжет Марану

И закружатся люди в хороводах,

С тобой поймем, в веселье жизнь отрада

И только в радости мы эту жизнь запомним

Волк и скопа

Я отвечаю теплом на тепло

Я отвечаю злом лишь на зло,

И если нет крыльев, чтоб снова взлететь,

То есть всегда время подумать, успеть

Успеть оглянуться и что-то понять,

И снова как прежде с кем-то играть,

И быть им обманутым вроде как все,

Пусть мир будет проще, нет счастья нигде

Когда за окном умирает листва,

Когда вместо волка приходит скопа,

Рисунок на небе меняется вновь,

А я снова пью чью-то теплую кровь

Лишь миг обернуться, чтобы снова уйти

И встать вместо волка под знамя скопы

Потом замыкается огненный круг

И видеть изгибы заломленных рук

И слушать лишь шепот в безлунной ночи

Так призрак играет с огарком свечи,
И в черную полночь ты волка зовешь,

Ты ходишь по кругу, в руке острый нож

И блики костра пляшут на острие,

Но ты не сломался, так было уже

Так был уж сотни раз - ты пойми,

Нигде нет тепла, ты как догму прими

А дальше? А дальше? Ты понял лишь сам

Об этом поведать ты мог мертвецам

Живые не примут, они не поймут,

Что значит подняться, каков был тот труд?

Но скоро награда тебя лишь найдет,

И будешь ты счастлив, не зная забот,

А волк разыщет среди ночи скопу

Чтоб начал скорее свою ты игру

Волки! Волки!

"...И будет им дана власть и знание говорить речами богохульными и совращать род людской, и приходить в шкуре агнцев, но придут за ними во след агнцы в шкурах волчих и погонят волков от людских стойбищ. И будут смотреть люди на агнцев и кричать во след им: Волки! волки!"

Они кричали вслед: "Волки! Волки!"

И псов свирепых на них спускали

Лишь раз увидев, в личинах злобных

Готовя пращу, от стойбищ гнали

Волков же лютых в личинах добрых

За стол как братьев к себе сажали

И пили с ними, и круговую,

И дев своих под бок им клали

Ночами те срывали маски,

Личины агнцев в огонь бросали,

И убегали неспешно в чащу,

Порезав стадо, убив хозяев

Но редко кто из них спасался,

Когда их белый волк заметит

И зубы крепче, и в схватке страшной,

Срывали с них обман невежды

И горло грызли, и шкуры рвали

И возвращали, что те украли

И трупы волчьи лежат у стойбищ,

Но люди, видев, не понимали

Они ходили лишь ранним утром,

То было время их по Закону,

Но волчью шкуру, сменять не будут

Во след же люди кричали: "Волки!"

Гимн Луне!

Когда в огне мирских сует,

В круговороте дел и лиц,

Я в жар погружен и забвенье,

Не вижу буков и страниц

В истомленной душе моей,

Где столбики презренных цифр,

Мне заменяют смех девиц,

И лютни резвый звон и пенье

Я жду, когда восстав от сна,

На небо чинно подымаясь,

Взойдешь и ты, моя луна,

Что бы душа моя смеялась

Оденет город цепь огней,

Свой плащ, расшитый блеском ночи,

Но всех дороже и милей

Ты всех прекрасней - око ночи

Тебе как идолу жрецы,

Идут нести свои дары,

Влюбленных грустные томленья,

И гимн тебе поют коты

Но ты восходишь в небосводе,

И начинаешь путь сквозь ночь,

Ты в черном платье, на свободе

Влюбленных солнце, светоч-ночь

Но лишь рассвет покажет зубы,

Седлаешь ты своих коней,

Но помнят трепетные губы,

Дыханье ночи, час теней

Посвящение роману Умберто Эко "Маятник Фуко"

На возвышении холодного затишья,

Где тьма стоит в короне снов,

Где нет ни правил, ни оков

Есть только разум неподвижный

Где грезы словно рой сирен,

Спешат опутать негой сладкой

Там мудрость- яд на вкус он гадкий

Там радость в саване веков,

И там не терпят лишь рабов

***

Ты подымись на ту вершину,

Где сатана с Христом не спорил,

Там лишь величия картины,

Там Заратустра трон свой строил

Там вписан меч в восьмиконечный крест,

Там страх ушел, он навсегда исчез,

И роза в аромате расцветает,

На черной мраморной плите

Ты видишь, всадник прискакал?

Две головы, два тулова и руки

Подобные лишь Шиве снятся муки,

И воткнут в землю деревянный шест

Когда к молитве рвутся губы,

Когда в душе одни лишь думы,

Прижми ее к своей груди,

Ты по слогам тверди лишь имя:

Оно одно: "М О Я С О Ф И Я!"

Иерусалим 5 января 2006 года

Дождь бьет по крыше мечети Омара

Тучи сошлись над Гробом Господним

Но даже под солнцем ты в вечной печали

Город, который Господа помнит

Узкие улочки, крики арабов

Зима здесь похожа так на весну

Здесь стены травою всегда прорастают

Здесь каждого помнят, здесь каждого ждут

И навсегда ты запомнишь их лица

Надменность имперцев, безумие франков

Они разрушали и строили вечность

Здесь славили Бога и здесь же распяли

Здесь запад навечно слился с востоком

На стенах увидишь следы крестоносцев

И каждый хотел быть твоим миротворцем,

Но до сих пор умывается кровью

Просите же мира, он любит, он терпит

Его разрушали, он строился снова

Он не делил вас, вы сделали это

Давно уже сыт человеческой плотью

Он память, не памятник, радость в печали

И вера в безумстве, и горе в безверье

Здесь плиты покрыты шагами прощанья

И каждый пришедший желает спасенья

Из века в век

(Из цикла "Злая сказка")

Из века в век иду опять по кругу

Различны только звезды в черном небе

И чья-то тень на смятом покрывале

И нет тепла, одни слова, мне надоело

Из века в век по кругу бесконечных

Миров, что в Бездну сквозь столетья уходили

Я выжег на душе знак бесконечной петли

И снова чья-то тень на скомканной постели

Мечи, секиры, шпаги, арбалеты

"Винтовка Мосина" и "Вальтер" руку грели

Но ведь нельзя не полюбить и Терру

И чья-то тень на скомканной постели

И с легкостью заправского факира

Меняю меч на стук клавиатуры

А жизнь идет по кругу... Чьи-то губы?

Не помню чьи... Не важно в самом деле

Один в толпе, я выброшен приливом

Друзья уходят в вечность безвозвратно

И только тень на скомканной постели

Я по привычке ищу шпагу под кроватью

И города, как цепь бесцветных линий,

А лица слова маски из картона

Быть воином ушедшего народа

Изгнанником без права возвратиться

Нет смысла прятаться в песках седой пустыни

Где по ночам пугает крик гиены

В огромном городе не трудно раствориться

И даже если пишешь - не поверят

Из века в века иду опять по кругу,

А между пальцев вновь дымится сигарета

Последний век на Терре - это трудно,

И снова чья-то тень на скомканной постели

Из Неаполя с любовью

"Часто выдавая свои странствия за поиски неземной любви, я делал лишь своей скромной дело, служил Ложе и Храму. Моей маской была черная сторона правосудия, которое вы обычно называете судьбой или роком. Одни из вас завидовали мне, другие сочувствовали, одни считали, что я любил женщин, другие, - что насмехался над ними и презирал. О, как вы все заблуждались! Потому, что истина неизвестна даже мне самому."

Джова?нни Джако?мо Казано?ва, "Из письма другу", Неаполь. Приблизительно 1764-65 год.

Я скрылся под одеждой, маской клоуна

Любовника без совести, морали,

Мои подмостки - плечи, лона с бедрами

Моя игра - отсутствие печали

Дороги все, как было предначертано,

Не страшные, а просто неуютные,

И встречи эти бесконечно незаметные,

И все дела, дела сиюминутные

Ведь нету ничего и быть не может,

Что невозможно сделать через даму,

Но я любил лишь только свою Ложу,

И я служил лишь Мудрости и Храму

Невинный блеск, рассеян взгляд замотанный,

Дела Европы - поле необъятное,

Не быть войне, но миру быть уродливо,

Пока решают мудрецы из Храма

Мне запах простыней всегда вселял удачу,

В делах мирских, и денежных, угодливых

Гермес с Амуром по постелям ходят об руку,

Где Афродите место лишь - за ширмою

Я не любя любил, я существуя жил,

Меняя маски, годы-ожерелья

Вы не поверите, я искренне любил,

Лишь только запах скомканной постели

Рассвет - как символ непорочности,

Вселял в меня надежду на спасение,

Не я испорчен, взгляд у вас испорченный,

Гермес с Амуром здесь сошлись со мной во мнении

Кричать вместе с ветром

Руки сплетаются в бешенном танце

Запах курений, и тени на стенах

Наше безумье пусть будет на веки

Всем в наказанье, а нам в избавленье

Руки сплетаются, ногти рвут кожу

Пара мгновений, чтоб не поверить

Просто, родная, не стоит бояться

В нашем безумье лишь ветер весенний

Нет ни ошибок, нет совпадений

За нас не решали, мы выбрали это

Отдаться безумью, кричать вместе с ветром

Себя доводить до дурного забвенья

И слиться в едином кружащем вихре

В объятьях друг друга мы ищем спасенья

И вновь мы с рассветом в безумном бессилье

Уходим по грани, крича вместе с ветром

Миражи

Порой нас манят миражи,

И мы бежим за ними вслед,

Порой нам кажется, что есть

Возможность отыскать их след

Но нет, под солнцем он истает

Мираж, в который верил ты,

Он только в сердце боль оставит,

И мысль о тщетности мечты

Не поддавайтесь миражам,

Живите тем, что есть сейчас
Обманет призрак вас всегда,

Когда придет расплаты час

Обманет, горько и жестоко

Мираж, что призван уводить

В незримый мир, путем морока

В обманном мире гибнешь ты

Пусть будет горек вкус познанья

Пусть будет боль на всем пути,

Но мир реальный не обманет,

Дорогой знанья лишь иди

Мне этой ночью снился сон

Мне этой ночью снился сон

За мной бродил единорог

И шорох веток за спиной

Пугал торжественной зимой

Был зимний вечер, лес в снегу

Луна как зрак большого зверя

И ветки - руки мертвецов,

А на губах остывший пепел

Костер горел среди ночи

И бесновались в танце ведьмы

А ветер в сумрачной тиши,

Твердил слова о скорой смерти

И вот был обнажен клинок,

Я слышал за спиною стук копыт

Потом был дикий волчий вой,

И шепот дьявольских молитв

Вот ослепленные огнем,
Глазами полными печали

Они смотрели на меня,

И просто молча, тихо ждали

Со смертью дружная карга

Плясала с молодою девой,

Горбунья рыжа нога,

Хромая, с черным ожерельем

И вот блеснул во тьме клинок

Я убивал их молча, тихо,

Всего лишь миг и мой клинок

Уже дымился кровью сытый

А я стоял во тьме ночной

Смотрел на тлеющие угли

А за спиной единорог

Готовил рог для поцелуя

Мы просто люди

Здесь люди сходились на битву с богами

Здесь выжжена степь и расколоты горы

И в страхе бежали, спасаясь, народы

Но были и те, кто поднЯл наше знамя

И было так близко, так страшно, безумно

С тобой нам казалось, что мы проиграем

И реки шли вспять, небо плакало кровью

А мне все казалось, тебя я теряю

И мне все казалось - мы оба погибнем

Мы сходим с ума, обнимая друг друга,

Где раньше текли полноводные реки

Теперь только пустошь, залитая кровью

Но дрогнули боги, они отступили

Быть может, цена им большой показалась

А мы позабыли все гимны, молитвы

И только любовь божеством нашим стала

И время пришло собирать нам осколки

Ведь все поправимо, когда тебя любят

А мы позабыли все гимны, молитвы

Теперь мы с тобой лишь обычные люди

И пустошь покроется снова цветами

Они не вернутся, они понимают

Когда за любовь мы выходим сражаться

То боги бессильны, они проиграют

И в мире разбитом, но мире спасенном

Есть только ты, я шепчу твое имя

Мы все еще любим, а значит свободны

Трава зеленеет на древних руинах

Нас так мало осталось

"Нас так мало осталось" Энджей Сапковский "Башня шутов"

Пей круговую из чаши печали,

Кто четверть века успел отмотать,

Кто верил в добро и волшебные дали,

И кто не посмел это все потерять

Да, что тут поделаешь, жизнь как дорога

Нельзя возвращаться по ней много раз

Все те же деревья и ждут у порога,

Но вслед вам посмотрят чужие глаза

И как ни крути, не закралась ошибка

Здесь дверь на замке, не подходят ключи

Мы видели в дымке прекрасные шпили,

Мы жаждали правды, мы были людьми

И если наивность проходит с годами,

Улыбку с лица никогда не сотрешь,

Мы жаждали видеть волшебные дали,

И мы их увидим, ведь нам не в терпеж

Что значит писать от руки на бумаге,

И слушать кассеты, где слов не поймешь,

Мы жаждали видеть волшебные дали

Мы жаждали правды, не чувствуя ложь

Не гамельнский, не крысовлов

"Гул стих, я вышел на подмостки" Борис Пастернак

Гул площади остался позади

Я вышел в путь из блеклого тумана

Мне кажется порою, что б идти

Не стоит падать, даже если очень надо

Я знаю в жизни только два пути:

Быть сволочью последней или быть пророком

Позвольте ж мне обоими пройти

Нет ненависти - нет любви

Есть нимб, окрашенный пороком

Гул площади остался позади

Свирель я прячу в сумку,

Крысы - это люди,

Я утомил вас этим словоблудьем

Так что ж, теперь все позади

Опущен мост, они бегут за мною

Я, усмехаясь, прячусь за стеною,

И кто-то шепчет на ухо печально:

Я пристально смотрю и за тобою

Гул колокольни, громкий крик толпы

А я затих, ушел сквозь ниоткуда,

Вы души продаете за обман, за чудо

Но нет чудес, ведь душ уж не найти

Гул стих, как будто все уходят

Ну что ж, они забыли очень быстро

Они все сочинят про крысолова,

Они любого примут за артиста

Слова легенды скреплены лишь ложью

Живи в дерьме, коль хочешь быть всех тише

Какие мыши? И какие крысоловы?

Я ухожу мне надо метить выше...

Невеселая баллада

Так камень катится с горы,

Так рухнул в пропасть век игры

И чтоб вернуться и забыть

Ты должен снова сильным быть

Когда в поход ты уходил

Не гибель у судьбы просил

И было многим наплевать,

Твой голос стали забыть

Но много лет тому назад,

Когда был юн твой дерзкий взгляд

Тебе казалось, что любовь

Живет в той трепетной душе,

Что носит панцирь, в ножнах меч

В крови изведал цену встреч

Еще ты женщин не узнал,

А людям головы срубал

И кровь была как дивный сок,

Что орошала кровосток,

А ты все дальше уходил,

Любви ты вовсе не просил

Настал тот день, настал тот час

И ты был лучшим среди нас,

Ты раньше всех дорогой той,

Прошел, где мир тебе чужой

И ты, быть может, так хотел,

Увы, любить ты не успел

О, да, о многом пожалел

Когда узнал, что ждет тебя

Но было поздно, начат путь

И с той дороги не свернуть

Ты был певцом и королем

Но что потом? И что потом?

Затем ты просто стал шутом,

А после право есть одно,

Ты всех сильней - забудь про то

Забудь и просто так живи

Тебе заказаны пути

Ты так хотел ее любить,

Ты был готов про все забыть

Ты много дал и потерял,

Но ты не понял, рок играл

Она была красивей всех,

Ты поклонялся ей на грех,

Ты душу ей готов отдать,

Но нет души и что терять?

Ты самым сильным стал давно

Но, кажется, ей все равно

И снова пьешь один вино,

Она же спит и видит сны

Любовь как призрачный туман

Она похожа на дурман,

Но женщин ненадежный нрав,

Твердит тебе: ВО ВСЕМ НЕ ПРАВ

И радость прежняя прошла

Она лежит, ты чуть дыша,

Садишься рядом, ты устал

И понимаешь... Потерял

Она ведь здесь, она с тобой,

Ты понимаешь, не герой

Она искала образ твой,

Но в жизни ты совсем другой

Ты не герой, не паладин

Ты жить привык всегда один,

Но ведь не жить, а выживать,

И убивать, уничтожать

"Во имя света и добра,

Меня искала? Вот он я.

Убей же, вот мой острый меч

Тебе не нужен? Что ж, до встреч"

Да, ты таков какой ты есть,

Но любишь ты, не видя здесь

Холодный взгляд, презренный вид,

Да, палача не полюбить

И пусть ты добр, пусть ты мил,

Пускай от дел своих остыл,

Но мы же знаем, ты - подлец

Ты убивал, хоть и творец

И вот ты любишь, ты любим

Но думаешь, враг победил

Ведь пусто, тихого, никого

Она давно, она давно

Так охладела, так смогла

О, женщины! Вам не судья!

Но любишь ты и ты любим

Но вот, увы, враг победил

Ее ты сердце охладил

И так угас любовный пыл

Некто всемогущий

За все приходить платить,

Счета приходят постоянно,

Богат, красив и знаменит

А чем заплатишь ты за славу?

Скажи горе: иди ко мне,

И солнце крикни - стой на небе

Но ты один в густой толпе

Ты на виду и ты нигде...

Пандоры ящик открывался,

Не ключиком, а просто ломом

Ты стал задумываться чаще,

Не пахнет святость ли обломом?

Ты стал задумываться чаще,

Что горам лучше быть на месте,

И мир, похожий на запчасти,

Не нужен как дурные вести

Легенды часто повествуют

О тех, кто может двигать горы,

Не врут они, ведь были люди,

Но сила их лишь в честном слове

Когда страницей с крупным текстам

Становится лицо людское,

Когда обычным вроде жестом,

Ты можешь приказать любому...

Когда все ясно, лишь увидел,

Сильнее всех - Владыка Правил

Кто знает Правду нем как камень,

Кто знает Правду всех сильнее

Да, бойся, бойся человече,

Ведь в каждом есть, что все скрывают

Ты как админ читаешь файлы,

Постыдных помыслов и пятен

Но коль страница на распашку

Что говорить? И так все ясно.

Кто без греха - кидайте камни,

Кто знает все - он где-то рядом...

Объятый волнами прилива

(Из цикла "Злая сказка")

Объятый волнами прилива,

На свет я выбрался из тьмы

Все, что влекло и так манило,

Осталось в призрачной дали

Там было все, но все забыто

Мой щит, мой меч лежат в пыли

И где-то там, где все разбито

Остались конницы следы

Там, далеко за горизонтом,

Пожухла мертвая трава,

И ждут под пеплом, потаенны

Развалин древних города

И там, где место есть отваге,

Где важен каждый жест и взгляд

Не будет место для пощады

Там каждый будет друг и брат

И в бесконечном круге жизней,

Сольются линии в одну,

Жестокий смелый чернокнижник,

Святой, что должен быть в раю

Бескомпромиссный царедворец,

Философ с чистою душой,

На смерть идущий крестоносец,

И декабрист с хромой судьбой

Они сольются во едино,

В безумной танце из теней,

И странный взгляд, что смотрит мимо

Пусть станет во сто крат сильней

Палач

Я отдан в руки ржавому бессилью

Свой меч, что должен был сломать

Конец насилью как венец всесилью

Ты черный принц, ты бледный князь?

И пепел под копытами коней...

Все пепел.. Не находишь возражений?

Я потерялся в петле бесконечных дней,

Копье вогнав, в кольцо перерождений

Я не беглец, и не убийца, не палач,

Мой взгляд блуждает, где-то в пустоте

Я болью шил круги на доброте,

Я зло растил.. в тепле и тесноте

Плачь черный принц и бледный князь!

Где вешал ты шута, заботливый палач?

Не под ветвями, где почил в нирване...

Тот кто вселенную пинал как меч?

Седлай, седлай коней и прочь от не удач

Кто ты? Любовник или женский плач?

Не любишь правды?! Кто ее уж любит?!

Накинь свой черный плащ и в полночь, вскачь...

... Палач

Паломничество в страну Востока

(Посвящение Герману Гессе)

Когда я уйду смотреть на восход

Под сенью разрушенных пагод,

Я буду спокоен, я буду жесток

К тупой тишине камнепада

Я буду знакомиться с воем гиен

Когда эти звуки меня оглушат

И где-то средь листьев мелькнет чья-то тень

Как птица иль чья-то душа

Туда на Восток, где все началось,

Где все и закончится... Там...

Где воздух прозрачен, где сладок тот сок

Что пьют из святого ручья

Где камни с тобой говорят языком

Давно позабытых, несбывшихся истин

Где путь в непроглядной тоске одинок

Куда не доходят обычные письма

Туда мне б пройти чрез седой перевел,

Где некогда был я судьбой остановлен

Манящий Восток, мне не быть уже там,

Не дашь ты мне места покоя

Я просто пройду по глухой тишине,

Где гонг возвещает мне время молитвы

Как многие до, на тебя я уже

Не буду смотреть так угрюмо, сердито

Запад есть запад, восток есть восток

Попробуй их примири

Но камни смывает горный поток,

Чтоб воды к восходу нести

Пилигрим

Пилигримам, прошедшим три главных пути: Иерусалим, Рим, Сант-Яго де Кампостелло, и сохранившим рассудок.

С кривой ухмылкой пилигрима

Я долго странствовал по свету,

Я в шляпе с черными полями

В ушедший день всегда одетый

Окован медью набалдашник,

Висят ракушки ожерельем,

А на ботинках пыль Содома,

Во рту горчит Гоморры пепел

С кривой ухмылкой пилигрима

Судил людей подобно Богу.

Но сатана своей беседой,

Нередко скрашивал дорогу

Дорогой мага в жар кострища,

Еретиком сквозь пекло ада,

Я покидай те пепелища,

Где ваша вера догорала

Я выходил к пустому морю,

Ждал корабля как у причала,

Но только чайки надо мною

На арамейском мне кричали

Дороги, замки и таверны

Я заполнял страницы книги,

Где лист пергамента когда-то

Был грешной кожей Нуреддина

И в жарком мареве востока

Искал ответ на вызов юга,

И где-то там за горизонтом,

Маячил Город Полнолунья

Я отдыхал на перекрестках,

Играя в кости с тенью черта,

Я приходил незвано в гости,

В дома, без окон и порога

Как в жесткий узел на макушке

Сплелись дороги неразрывно,

Я пилигрим из ниоткуда

Я паладин без господина

И засыпая на рассвете,

Когда нет сил идти куда-то

Я видел как сквозь тьму столетий

Лежит дорога без возврата

Помни

Помни! Дверь всегда открыта

Я стою лишь на пороге

Сделать шаг, простить ошибку

Я бываю неспособен

Быть кичливым ветром в поле

Падать ярким звездопадом

Раздавать долги с улыбкой

Уходить с печальным взглядом

Неподвластным бегу стрелок

На часах, что врут порою

Быть огнем, блестящей медью,

Но, а лучше быть собою

Чародеем с взглядом странным,

Воином в дорожной пыли

Быть лишь первым среди равных,
Помнить то, что все забыли

Быть жестоким и бесстрастным

Словно старый инквизитор,

Но тонуть в твоих объятиях,

Просто слышать: "Да, любимый!"

Словно меч, что входит в ножны

Слышать звон дамасской стали

Чувствовать твой запах кожи

На щеке ловить дыханье

И сольются руки-крылья

Миг блаженства будто вечность

Помни! Дверь всегда открыта

Мы уходим в бесконечность

Посвящение Ибсену

Хозяин же наш бережлив и богат,

За что его люди повсюду и чтят.

И то, что порой пропало бы даром,

Строительным служит ему матерьялом.

Слепили тебя, чтоб пришить высоко

К наряду вселенной, - отпало ушко,

И чтобы внести в это дело поправку,

Придется отправить тебя в переплавку

Генрик Ибсен "Пер Гюнт"

Мне судьба известна заранее,
Мой путь отмечен на картах,

Но в странном взгляде уставшего ангела,

Вы видите только циничного дьявола

Вас отливали как в формах изделия,

Переплавляли и снова ковали,

Да, Ибсен был прав, вы дурные творения,

Но умирали вы с мыслью о рае

Страхи живут, плодятся и множатся

Страх в месте с ложью как сила искусства,

Но что вам в итоге опять остается,

В новую форму, чтоб снова вернуться?

Мне судьба известная заранее,

Не верите? Гляньте, разложены "Таро"

Но круг завершивший все помнящий ангел

Вам почему-то покажется дьяволом

Путь

"Запомни, боль и счастье, радость и разочарование, любовь и ненависть. Это всего лишь часть пути. Если ты будешь так воспринимать свою жизнь, тебе будет легче жить".

Огонь и небо, яркий пламень

Могильный холод, тлен и мрак

Перерожденья, покаянья,

Из праха вышел и лег во прах

Боль от потери, гибель друга

Азарт борьбы, любви обман

Все это тлен, одна минута

Путь в бесконечность, взмах клинка

Когда за кругом оставляешь

Ты боль и память

Горечь лет,

Запомни, путь сквозь бесконечность

Из смерти в смерть, из жизни в свет

Путь в миллион крутых ступенек

Один пройдет их в сорок лет,

Другом веками будет мерить

Один пролет, один ответ

Меняешь кожу как одежду

Крест, полумесяц, древний оберег

Ты возродившись постареешь

И вновь по кругу новых лет

Все часть пути: и боль, и радость

Пройдешь по круг ты не раз

Богатым лордом, нищим чужестранцам

Рабом, слугой, злодеем, князем.

Пройдешь еще раз...

Все часть пути, не радуйся, не смейся

Твой путь ты отмеряешь только сам,

Во что ты веришь, то и будет целью,

Душа не помнит прежних ран

И вот когда настанет время

И ты поймешь, что путь прошел

Ты сбросишь бремя, вспомнишь время,

Найдешь ты лестницу на небо,

И разорвешь свой круг земной

Речи Высокого

Не верь в неизбежность, она - просто сука,

Когда убегаешь - она догоняет

Вот ведь тебе и злая наука

Коль корни пускаешь, забудешь и правду

Правь по течению челн свой свободный

Все реки сливаются в Мертвую реку

И там, на развилках, птицей сорвется

Последняя строчка погибшего ветра

С ведьмой не спи, не пей и хмельного

Высокий сказал так в доме печали

Помни важнее всех прочих условий:

Корень и крона, дороги и дали

Не пей и тоски заманчиво сладкой,

Что? Мериться будешь печалью с богами?

Не верь, не надейся на лучшие встречи

На перекрестках больших магистралей

Как снег засыпает стоянок кострища,

Как мертвые смотрят в живых еще лица

Так ты и смотри лишь за грань горизонта,

Где вьются над битвою черные птицы

Что было, то было, чего тут бояться?!

Страх по вреднее всех прочих привычек,

Когда твои ноги корни пускают

Их вырывай, ведь тебе так привычней

Не верь в неизбежность, не верь в вероятность

Пусть книжный глухарь составляет таблицы

Когда ты увидишь огни дальних капищ

И тень средь деревьев гнедой кобылицы

Рожденный Средневековьем

Я видел в тумане громады башен

Я видел вонзенные в небо шпили

Я видел на поле кровавую кашу

Я видел костры и тюрьмы-могилы

Я шел по Провансу веселый и пьяный

В Кастилии мавров сразил без числа я

Я видел с лилией знамя наше

Под стенами Акры в пыли кровавой

Я шел по дорогам с мечом или лютней

В ризе монаха лазил по окнам

Я пил, балагурил, не спал ни минуты

Что было за время! Что были за люди!

Я плыл по морям, под скрип такелажа

А в сырости замка, беседовал с ветром

С жонглером веселым смеялся над папой

И все пропивал до последней монеты

Кто видел, кто знает, кто помнит - не скажет

Что было там мрачно, жестко и больно

Он видел, он знает, найдется там место

Для всех, кто рожден был Средневековьем

Ты - не один

Когда не остается ничего,

Ты предан и забыт друзьями

И те, кто носит в жилах туже кровь

Тебя оставили, как будто в наказанье

И ты идешь один, среди людской толпы

Твой Храм разрушен, у тебя же на глазах

И в тихом шорохе безликой пустоты

Тебе все слышится, что жизнь не удалось

Но если даже ты оставлен мнимыми друзьями

И даже если всех твоих проблем не перечесть,

Ты должен помнить, что Господь следит за нами

Так сохрани достоинство и честь

Ты никогда не будешь одинок,

Коль мир ты создал себе в утешенье

Там Гамсун с Гофманом веду извечный спор,

Рембо и Гейне, Байрон, старый демон

И одиночество - лишь пустота души

Запомни, ум твой требует исканий

Как Бог не терпит глупости и суеты

И помни, ты один, но ты не одинок

Когда бредешь среди безликой пустоты

Убивать!

Не важно за кого играть,

Ведь важно только - убивать

Ведь слаще женщин и вина,

Когда ты видишь кровь врага

Вот сотник прокричал: "Подъем!"

И снова маршем мы идем,

Куда? Зачем? Не надо знать,

Там будет случай убивать

Сомкнется плотно пеший строй

И крик гортанный: "Копья в бой!"

И кровь на кончике копья,

Кто убивал, поймет меня

Всех слаще женщин и вина,

Когда ты видишь труп врага,

А меч и руки все в крови,

И снова маршем по пыли

Я их не знал, я не любил,

Я просто взял их и убил,

Ведь люди - тлен, уверен я,

Лишь только смерть влечет меня

Не жаль ни женщин, ни детей,

Когда приказ дан: "Всех убей!"

Когда приказ дан: "Строй держать!"

Вокруг кричат все: "Убивать!"

Не жаль мне в битве умереть,

Зачем на старость мне смотреть?

У вдовушки влачить свой век,

В корчме средь пьяниц и калек

Уж лучше умереть сейчас,

Под звонкий рог, под битвы лязг

Но перед тем как в землю лечь

Я жажду новых, страшных сеч

Ведь слаще женщин и вина,

Команды крик и звон меча

И марш без цели, без судьбы

Во имя смерти и войны

Уйти на полночь

Настало время жить полнолуньем,

Пить кровь дракона, сражаться с тенью

Настало время жить по законам,

Законам новым, законом смертных

Настало время, искать свободы

Выть вместе с ветром, плясать с волками

Парить скопою над черным лесом

Быть вечной ночью, ее огнями

Когда поймешь, что время лживо

Что гроб - он рядом, а годы быстры

Уйдешь на полночь, седой, уставший

И в лунном свете не будет тени

Когда поймешь - настало время

Сниматься с места и рвать все связи

Ты вместе с болью из сердца будешь

Рвать всех, кто был с тобой связан

Уйти на полночь, дорогой смертных

Ведь смерть нам дар, а не проклятье

И будет петь с тобою лишь ветер

А за спиной огонь и память

Ты улыбнешься, смотря сквозь время,

Ты усмехнешься, каким ты не был

Каким ты будешь, не важно это

Когда поймешь, настало время

И вместе с ночью единым целым

Скопой и волком, драконом грозным

Когда поймешь: ты изменился,

Уйдешь на полночь, убив все в прошлом

Фонарный столб

Бессмысленный и безжеланный

Стою один на стыке проводов

Мне кажется порою, что любовь...

Похожа на фонарный столб

Он светит ночью, днем скучает

И ничего вокруг не замечает

Бессмысленный и безжеланный

Стоит один на стыке проводов

Эпитафия романтикам

"Уже ни бог, ни черт..." Ростан

Уже ни бог, ни черт,

Но просто скромный мастер

В руках не глина,

Ручка и фломастер

Легко заменить разницу в творенье

Когда творит лишь сумасбродный гений

За строчкой вряд рождается строка,

В душе по-прежнему царит лишь пустота

И в Палестине не было уныло,

Но город этот сущая могила

И вой гиен мне был скорее мил,

Чем звуки из соседних мне квартир

Здесь равнодушие в одежде от Кутюра

Здесь властвует не доблесть, а купюра

Вчерашний рыцарь продает здесь телефоны

И шум рекламы как труба Иерихона

Продать, купить и снова все продать

Любовью план расчетливый назвать,

И заблудившись в этом лабиринте,

Я вижу только стену в серой дымке

А вы, все Сирано и Дон Кихоты,

Пропавшие в безвестье Ланселоты,

Все ж верите в любовь,

Но на устах не поцелуй, а кровь

И если б жажда жизни победила,

Сей город не казался вам могилой,

Уже ль ни бог, ни черт, ни человек

А просто мастер, что дожить свой хочет век

Земля без радости

Это земля без радости

Это упадок без старости

Мертвой петлей через небо

Там, где кончается вера

Так, где опасно и страшно

Там все еще не свершилось

И будут сады и лужайки

И чаек над скалами крики

Там будут люди с глазами

Седых стариков умудренных

Их души отлиты из стали,

Их взгляды пронзены мечтой

Ни ненависти и ни презрения,

Ни злобы, ни жажды убийства

Не будет в их душах смятенья,

Крылатых как вольные птицы

И будут кострища в пещерах,

А дальше в каменных сводах,

Больших городов лабиринты,

Не будет там только соборов

И замков высокие шпили,

Упрутся в синее небо,

И гордые бриги уходят,

Мешая мечты с белой пеной

И будет от знаний им радость

В земле, что не ведает счастья

И будет легка им их старость

А смерть лишь иное начало

Но все ж та земля без улыбок,

И смех тех людей не беспечен

Ведь враг на пороге их мира,

Хоть бог им всем друг и советчик

Я икал тебя

Я искал тебя, я не мог не найти

Было сладко, и больно, просто идти,

Ощущая твой взгляд под ущербной луной,

Быть одним во всем мире и рядом с тобой

Я искал тебя, я стоял на краю

На обрыве, где демоны песни поют

Где отчаянно падают души с небес

Темно-синее небо, и сказочный лес

Я искал тебя средь безликой толпы

Средь друзей и врагов, и уставших живых

Среди мертвых на поле, где ворон кружит

Я искал, не нашел, нам слова не нужны

В отраженьях зеркал и в ночной тишине

Я порой находил зыбкий твой силуэт

И во мраке ночном и в полуденный зной

Я искал, я искал, хоть и был там чужой

И взлетел и завис над землей дельтаплан

А потом было все: и гроза, и буран

В эту страшную ночь мы сходили сума,

Мы боялись понять: это не навсегда

Мы боялись увидеть что-то не то,

Не жалели друг друга, мы пили любовь

Но был привкус похож, на полынь и на кровь

И мы поняли быстро только с болью любовь

Когда рвутся все нити, и рушится мир

Мы стояли вдвоем, мы боялись спросить

Мы боялись простить, тех, кто встал против нас

Но мы быстро смерились, не поняли нас

Но быстро собрались и молча пошли

Так мы шли и молчали, слова не нужны

И в холодный рассвет лишь вдвоем, лишь вдвоем

Обезумев, сгорев будто в Бездну идем

Соловьев Антон Владимирович : другие произведения.

Стихотворный сборник - 35

© Copyright Соловьев Антон Владимирович Размещен: 11/12/2013, изменен: 11/12/2013. 59k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Стихи		Ваша оценка:
Аннотация: Стихов я написал много. Стихи я пишу очень плохо. Писал их по юношескому порыву. И вместо с молодостью они и иссякли. Примерно к 30-ти годам этот источник окончательно осушился. Это своеобразный кривой венец стихотворного творчества. У нас было только два человека в истории кто умел писать достойно и стихи, и прозу - Пушкин и Пастернак.