Пустота.

                                                     Это не дождь...
                                       Это слёзы неразделённой любви
                                        Прямо с небес падают вниз...
                                                         Б. М. “Щелкунчик”
	12 января.
	Я не знаю, зачем пишу я вам. Заранее уверен в том, что ответа не получу, 
надеюсь, что хоть не вызову у вас злого смеха. Много раз видел я лицо ваше. Вы 
смотрели на меня с глянцевых обложек журналов, со страниц газет, с экрана 
телевизора. Я не знаю что нашёл я в вас, в вашем теле, в вашем лице, но я 
понял, что не могу и дня прожить не увидев вас, не услыхав вашего голоса... 
	
14 января.
	Вчера я написал то, что написано выше. Я хотел написать письмо, но... 
Но написав, я лишь поставил число и вложил листок в дневник. Зачем читать 
вам это? 

	15 января.
	Сегодня днём меня пригласили на route. Завтра весь вечер и всю ночь я 
проведу с вами. Пусть даже мы будем лишь в одной зале, но уже и это приятно 
мне. Тем паче могу ли я иметь хоть малейшую надежду на то, что я буду с вами? 
Нет. Конечно нет. Я могу быть лишь тенью вашей... 

	17 января.
	Господи как счастлив я!
	Как счастлив был я этой ночью.
	Ощущение счастья не покидает меня до сих пор, и дрожь пробегает по 
моему телу, когда я вспоминаю то, что произошло вчера!
	Уже за полночь я вышел на огромный балкон и стоял, опершись о 
холодные каменные перила. Из за закрытых дверей не было слышно гула, 
доносившегося из банкетного зала. Музыка, разговоры и стук столового железа 
о стекло более не тревожили меня. Мороз ещё не добрался до тела моего, и мне 
было чуть прохладно. Я стоял, вдыхая чудесный холодный воздух, от которого 
кололо в груди, и смотрел на заснеженный сад, на облепленные снегом деревья, 
на чёрную полосу дороги, ведущей к стоянке и на ровные ряды машин, 
терпеливо ждущих своих хозяев. Полная луна висела на иссиня-чёрном небе, 
усыпанным искрами звёзд, и заливала землю своим матовым светом, отчего 
снег на земле и ветках и влажный асфальт переливались множеством маленьких 
бриллиантовых звёздочек, соревнуясь с небом и близкими огнями города. И вот 
до меня донёсся шум зала - это кто-то открыл дверь, чтобы выйти на балкон. Я 
не оборачивался. Мне было всё равно кто это. Этот кто-то очень тихо подошёл 
ко мне, и тут я почувствовал нежные, тёплые пальцы на своей ладони. Я 
обернулся. ВЫ! ВЫ подошли ко мне и положили свою руку на мою, и стояли, 
как и я опершись руками в холодные перила. Потом вы сжали мою руку в своей, 
и мы повернулись друг к другу. Я смотрел в серые омуты ваших глаз и думал, 
что счастлив, что счастлив под этой луной, в бриллиантовом блеске звёзд, снега 
и близкого ночного города. Вы коснулись моей щеки, губы наши сблизились и 
слились в нежном поцелуе. Таком желанном, страстном и тёплом в вечернем 
морозном воздухе. Вы целовали меня одними губами, ласкали мои губы своим 
языком и мне было бесконечно приятно. Я весь трепетал. Я не чувствовал 
воздуха вокруг себя, не слышал ничего вокруг. Только тепло и нежность ваших 
губ. Счастье переполняло меня. Я был рад, как щенок, который встретил 
пришедшего с работы хозяина, как первоклассник на первом свидании. Я будто 
бы впервые целовался: такое счастливое волнение охватило меня, кружилась 
голова, горели щёки. Поцелуй был очень недолгим. Вы отпустили мою руку, 
оторвались от губ моих, и когда я открыл глаза, вы уже шли по направлению к 
двери в зал. Поцелуй тёплой влагой висел на губах моих. Я смотрел вам вслед, 
любуясь вами. Слеза, да-да, слеза, чистая, скатилась по моей щеке, блеснув 
звёздочкой в сиянии луны, и упала на холодные каменные перила... Мне 
казалось, что если я оттолкнусь руками от пола, потом от перил, то полечу. 
Полечу над замороженным садом, к городу, которые не спит ещё, но уже и не 
гудит бесконечными потоками машин. Мне хотелось плакать, смеяться и 
лететь... Как счастлив был я тогда!

	17 апреля.
	Я достал эту тетрадь и перечитал. Потом ещё раз и ещё раз... Мне 
показалось, что не было тех минут счастья, того нежного трепета, той морозной 
ночи с бриллиантовым блеском снега под луной. Остались только монотонные 
гудки в телефонной трубке, бессонные ночи и дни, наполненные надеждой и 
ожиданиями; бесплотными и несбыточными, сначала такими приятными, а 
потом всё более тяжёлыми и наконец терзающими, разрывающими душу, 
тянущими по капле кровь. 
	Я не мог оставаться один - слёзы наворачивались на глаза. Хотелось речь 
и зареветь, но я знал, что это не поможет мне. Я не мог слушать грустную 
музыку, не мог видеть вашу застывшую улыбку - сердце любило и страдало, а 
разум ненавидел и отталкивал, и от этого становилось ещё тяжелее. Я хотел 
напиться, но знал, что этим не помогу себе, только сделаю больнее. Пища не 
лезла мне в глотку, собираясь в мерзкий ком. Хотелось только сладкого и 
сигарет, но я заставлял себя есть, ходить, работать, пережить и перемолоть всё, 
но не смог! Я сломался, увидев вас, услышав ваш голос, ваш смех, будь он 
проклят этот смех, который я так люблю, он и красивые губы ваши, и лицо 
ваше, и вы, вы весь, любимый мой... Я вас по-прежнему люблю. Люблю и 
ревную ко всему: к вашей жене, к вашим друзьям, к вашей собаке и даже к 
одежде. 

	5 мая.
	Зачем мне жить? Пусто. Вся жизнь пуста, всё - лишь серый пасмурный 
день с не досохшими пятнами луж на асфальте, с пылью вдоль бордюров, с 
серым, в грязных лохмотьях туч, небом. Пища и напитки не имеют ни вкуса, ни 
запаха; погода - всегда серая и пасмурная. У меня внутри пусто. Что-то внутри 
меня обрывается и падает в глухую пустоту, в гул машин за окном, в серое небо, 
в пыль у дорог. Моя душа мертва, моё тело - как пустой грецкий орех: снаружи 
как все, а внутри - прах и пыль. Я хочу расколоться, как колется такой орех, 
легко и быстро. Уйти из этого пустого мира. Пустого без вашей любви.