Соловьёва Татьяна : другие произведения.

Двенадцать сосен продолжение главы 31 - 40

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Глава 31
  
   Убедившись, что на кухне чисто, Кристина вернулась в гостиную. В довершение удачного вечера Кристине досталось ещё несколько минут просмотра, как очередной экстрасенс - молодой человек с серьгой в ухе - рассказывал свою версию увиденного, как душа задушенной женщины до сих пор находится в доме, напоминая о себе то легким стуком, то странными вздохами, а то и просьбами о помощи, которые домочадцы слышали во сне.
  
   Кристина не выдержала:
   - Мамуль, пойду к себе. Зайду к тебе перед сном.
   Илария, увлечённая передачей, только кивнула. Кристина поднялась на второй этаж и совершенно неожиданно решила зайти в комнату, в которую не заходила раньше почти с того самого дня, как тело Андрея увезли на кладбище. Давно неоткрываемая дверь поддалась с трудом, протяжно скрипнув. Кристина сделала два шага и остановилась. Затхлый воздух давно непроветриваемой комнаты забил ноздри. Она поспешно подошла к окну и распахнула его настежь. Огляделась.
  
   На деревянном тёмном полированном столе слой пыли и забытая книжка с закладкой. Кристина взяла её в руки. На поверхности остался чистый прямоугольник. Роман Ефремова "Лезвие бритвы" так и остался недочитанным. Сколько часов она провела здесь, читая ему книги, время от времени поглядывая в окно на сосны. В тот день она, как обычно, устроилась на стуле. Андрей выглядел хуже, чем обычно, сыпь превратилась в корку на лице, причиняющую мучения, по рукам пошли тёмные пятна. Она поставила поднос с завтраком на столик и встретилась с его измученным взглядом.
   - Сядь, Крис. Я не хочу завтракать.
   - Но я уже приготовила, - она вдруг чуть не расплакалась. Иногда ей казалось, что в доме ест только она одна и, причем, неприлично много.
   Он протянул к ней руку.
   - Прости меня за беспокойство. Ты устала от меня.
   - Нет, все в порядке. Может, ты хочешь, чтобы я тебе почитала?
   Он усмехнулся.
   - Нет. Я хочу попросить тебя об одолжении. Я опять не спал всю ночь.
   - Сделать укол?
   - Не надо. Дай мне снотворное.
  
   Кристина принесла пузырек с таблетками и стакан воды. Как обычно она привычно открыла пробку и вытряхнула желтоватую пилюлю на ладонь.
   - Держи.
   - Не сейчас. Когда ты уйдешь. Оставь пузырёк на тумбочке, - Андрей избегал смотреть ей в глаза.
   Кристина почувствовала, как захолонуло сердце, как стало трудно дышать. Она внимательно посмотрела на Алексея. В серых глазах таился вызов.
   - Нет. Я оставлю одну таблетку на блюдце, - она отвернулась.
   - Крис, пожалуйста, - он взял её руку в свою, и ей вдруг показалось, что от его холоднющей ладони потянуло могильным холодом. Пришло осознание, что сегодня ночью он принял решение и сделает это с её помощью или без.
   Она выдернула руку и отошла к окну. Безучастные сосны издавали сладкий аромат, в котором ей словно в церкви почудился запах ладана. Смерть стояла на пороге, ожидая приглашения. Повисло молчание. Она яростно сжимала в ладони пузырек с таблетками. Нет! Она не может. С неё достаточно одного убийства. Андрюшка должен жить. Она повернулась к нему, не вытирая струящихся по щекам слёз.
   - Я не оставлю таблетки. Только одну.
   - Почему ты думаешь, что я живу? Ты можешь знать, чего стоит мне прожить целый день? Знаешь, как невыносимо осознавать себя развалиной, в которую превратила меня болезнь?
   - Мама говорит, что болезнь посылается, чтобы человек понял, что он делал не так.
   Андрей скривил губы.
   - Я понял это с того самого дня, как лег с мужчиной. И ещё больше понял, когда Бог послал мне тебя. Мне нужно было перебороть свое желание и дождаться тебя.
   - Меня?
   - Тебя или такой как ты. Одним словом - женщины. А я поддался слабости, не поняв, что мне устроили испытание.
   - Перестань, а? Ты же любил Эдика.
   - Крис, я любил Эдика, но трахался не только с ним. Ты никогда не спрашивала, почему Эдик даже не инфицирован.
   - Это уже не важно.
   - Я хочу, чтобы ты знала, какая я дрянь. Тогда тебе не будет меня жалко. Выслушаешь меня? У тебя есть немножко времени для твоего грёбанного муженька, который доставляет тебе одни неприятности? Или ты бросишь меня здесь одного, даже не оставив дурацкие таблетки, чтобы не взять на себя вину?
   - У меня есть сколько угодно времени. Я даже могу никуда не ездить сегодня.
  
   Кристина опустилась в стоящее рядом кресло, поджала под себя ноги. Андрей смотрел в потолок. Потом резко повернул голову.
   - Ты будешь меня презирать.
   - Нет, - она усмехнулась. - Тот, кто однажды убил человека, никого не может презирать. Нет такого права у убийцы.- Его глаза округлились. - Крис, но этого не может быть. Ты не могла никого убить.
   - Могла. Мне было шестнадцать, и он это заслужил. Но я не хочу об этом говорить. Сказала только, чтобы ты перестал смотреть на меня, как на мадонну в церкви.
   Он дотянулся до её руки и погладил её.
   - Знаешь, я верю, что у тебя были для этого основания. И я не осуждаю тебя.
   - Спасибо. - Кристина заметила, что мысли Андрея перенаправились в другое русло. Её признание выдернуло его из обычной круговерти самосожаления. В его серых глазах даже зажёгся огонёк интереса. Она была почти уверена, что ему было бы интересно послушать, как она это сделала, но она уже пожалела о вырвавшихся словах. - Рассказывай.
   - Мы познакомились в кафе для голубых. Совсем молоденький. Не больше восемнадцати. Длинные волосы до плеч. Чем-то похож на девчонку. И кожа такая нежная. Сидел один за столиком и пил пиво. - Я тоже взял пиво и подсел к нему. Разговор завязался быстро. Он сразу согласился пойти со мной. Но за деньги. Мол, у него финансовые трудности. С работы выгнали, а у него кредит на машину. Меня это царапнуло тогда, но я убедил себя не обращать внимания. Так меня заклинило на нём. После того раза, мне так и не удалось больше с ним связаться. Номер мобильника, который оставил новый знакомый, оказался левым, а в том баре он больше не появлялся. Причину я узнал, когда сдавал анализы. Я тогда перепугался, что Эдика заразил, пришлось ему всё рассказать. Но к счастью, всё обошлось.
   - Здорово тебя кукольник наказал, - усмехнулась Кристина. - У меня, знаешь, сколько было таких случайных связей? И ни одной инфекции.
   - Так у тебя было с противоположным полом.
   - Ага, значит, Бог однополую любовь у нас не уважает.
   - Не юродствуй, Крис. Я сегодня молился, и мне показалось, что Он простил меня. Теперь всё от тебя зависит. Я не могу больше так жить. И не хочу. - Он решительно повернулся к ней. - Я всё равно найду способ это сделать.
   - Пожалей меня, ладно? Обещаю проводить с тобой больше времени. Давай сейчас я кофе сварю?
   Вместо ответа Андрей отвернулся к стене. Плечи у него тряслись от рыданий.
  
   Кристина почувствовала, что больше не может находиться здесь. Она встала с кресла, закрыла за собой дверь и спустилась в сад. Солнечный день причинял почти физическую боль. Она выбежала на берег озера и, сбросив майку с шортами, в одном белье бросилась в озеро. Плавала до изнеможения. Потом вышла, как пьяная и пошла к дому. С мокрых волос вода стекала на плечи и на спину, она стучала зубами от холода, пока не забралась под горячий душ.
   Когда снова нашла в себе силы войти в его спальню, Андрей всё ещё лежал в той же позе. В руке у неё был зажат пузырёк с таблетками. Она поставила его на тумбочку. Легла рядом. Обняла. По щекам снова потекли слёзы. Она привыкла к нему, к их разговорам, к своей нужности. Возвращаясь домой, знала, что её ждут. Он повернулся к ней.
   - Таблетки я оставила. Но я прошу тебя, подумай обо мне.
   - Я сотру отпечатки твоих пальцев.
   - Глупый, я не об этом. Как мне жить, если ты это сделаешь?
   - С мыслью, что ты скрасила остаток моей жизни и помогла мне выбрать лёгкую смерть. А ещё пообещай мне заботиться о Двенадцати соснах и никому их не продавать.
   - Я не смогу здесь без тебя.
   - Сможешь, Крис. Ты любишь это место, так же как и я. Сосны будут дарить тебе силу. Когда тебе будет совсем плохо, подходи к ним и обнимай. Я всегда так делал. А потом ты выйдешь замуж, здесь будут бегать твои дети, а я...буду смотреть сверху и радоваться.
   Ведь мы же не случайно встретились, а? Только не плачь. Уезжай сейчас. У тебя же есть дела. Не возвращайся до вечера. А ещё попроси Иларию не подниматься ко мне.
  
   Кристина не помнила, как она провела тот день. Она даже не смогла сесть за руль. Поехала на электричке на работу, нужно было прозванивать квартиры для очередного клиента. В офисе забилась в уголок и, слушая разговоры коллег о квартирах, представляла, как Андрей высыпает таблетки в руки и глотает их разом. Потом ложится и ждёт смерти. Иногда она вскакивала с места, собираясь бежать туда, чтобы попытаться предотвратить неминуемое, но каждый раз её что-то останавливало, и она возвращалась в комнату и заставляла себя работать.
  
   Звонок мобильника вмешался в сонм голосов маленькой агентской комнатки. Голос мамы прерывался от слёз. Она решила принести Андрею чашку чая и обнаружила его мёртвым.
   Кристина схватила сумку и бегом выбежала из офиса. Мамочка, это должна была сделать я. Я же ведь просила тебя не подниматься.
  
   Кристина постояла, озираясь по сторонам. Позвала Андрея по имени. Несколько раз. Сначала шёпотом, потом всё громче и громче. Тишина. Тогда она вдруг поняла, что надо сделать. Принесла ведро воды и начала убираться в комнате. Откуда-то пришла мысль, что эту дверь можно больше не закрывать: здесь никого больше нет. Он ушёл отсюда туда, куда хотел. К свободе от больного тела, к новой дороге в новую жизнь.
  
   Отмыв всё до блеска, сняла перчатки и приняла душ. Вошла к себе в комнату. Нахлынувшие воспоминания породят новую главу. Пальцы без ошибок попадали на нужные клавиши. Грусть складывалась в предложения, стекая слезами по мокрым щекам.
  
   Я не помнила, как добралась домой. Здесь уже была милиция, следователь, скорая. Всё, как в тот раз с Петровичем, только теперь я была взрослой, и я действительно любила Андрея, не как мужчину, как человека, как друга, как спасителя, вернувшего беженке её статус. Я хотела бы плакать, но не могла, лишь кривились губы, путались слова и дрожали сжатые в кулачки руки. Я настояла, чтобы мама ушла к себе после дачи показаний. Следователь, видевший слишком много слёз и смертей, пытался изображать тактичность. В конце концов, они все ушли, забрав то, что осталось от Андрея на вскрытие. Всё самое главное будет после того, как будут первые результаты. Я налила в два пузатых бокала виски и поднялась к маме. Она, как обычно, лежала на спине со сложенными на груди руками. Я села на краешек постели и протянула ей бокал. Она приподнялась, я подоткнула ей подушку.
   - Зря он выпил эти таблетки. Теперь его душа будет мучаться.
   - Его душа мучилась уже слишком давно, и он сделал свой выбор.
   - Это не выбор, это ошибка, за которую придётся расплачиваться. Он же крещёный. Только Бог вправе определить, когда ему уходить.
   - Никто не знает, что будет там. И не надо ссылаться на библию.
   - Не понимаю, как оказались на тумбочке эти таблетки.
   - Он просил принести ему снотворное. Жаловался, что не спит.
   - И это тоже наша вина. Мы не досмотрели за ним. Надо было предвидеть.
   - Это только моя вина, - я сделала глоток виски. - Хотя если бы я была на его месте, поступила бы так же.
   - Значит, по-твоему и мне...
   - Мам, прекрати. Я не смогу без тебя. - К тому же я уверена, что врачи найдут лекарство, и ты поправишься. Я совсем недавно читала в нете, появились процедуры пчелами. Хотела предложить тебе попробовать.
   - Детка, это не работает. Я все время общаюсь с людьми на форумах. Это очередной обман. К сожалению, есть ещё люди, которые наживаются на чужой беде.
   - Мам, обещай, что этого не сделаешь. Ради меня. - Кристина всхлипнула.
  
   Илария грустно улыбнулась.
   - Я понимаю, как тебе тяжело со мной. Но уж видно зачем-то это нужно. - Она сжала горячую руку Кристины своими холодными пальцами. - Я не сделаю этого, не волнуйся. Бог сам определит, когда мне будет пора уйти.
   Я уткнулась маме в плечо, вдруг остро понимая, что у меня, кроме неё никого нет. Хотя, пожалуй, нет. Есть Корзина. Единственная подруга. А ещё сегодня утром был муж. А вечером я стала вдовой. И это я помогла ему покинуть этот мир, и пусть меня наказывают за это, я уверена, что поступила правильно.
  
   И снова кукольник пожалел меня. На пузырьке с таблетками не обнаружили отпечатков пальцев, кроме Андрюшкиных. А откуда взялся на его тумбочке пузырёк, никто не раскапывал. Смерть его была определена, как самоубийство. Эдик на похороны не явился, зато Андрюшкина сестра устроила такой скандал, пообещав судиться со мной за Двенадцать сосен. Но я знала с самого начала, как только приехала сюда, что никому их не отдам. Тем более, что я обещала Андрюшке. И каждый раз, занимаясь столь ненавистными садовыми делами, я напоминала себе, что делаю это для него.
  
   Кристина оторвалась от экрана ноутбука. Было уже поздно, час ночи. Она вспомнила, что не зашла к маме и отругала себя. Каждый раз, когда она начинала писать, настоящее распадалось на куски, исчезая в вымысле строк. И в этом было настоящее счастье. Как хорошо было бы стать известной писательницей, мотаться по миру, разыскивая вдохновение и интересные сюжеты и зарабатывать этим на жизнь. И тогда она смогла бы оставить работу в ненавистном агентстве. Показать фигу Мухину и стать свободной, как птица. Мечты. Ни один из её романов и рассказов так и не был напечатан. И она уже сама теряла веру в себя, думая, что так и останется интернетной писательницей, удовлетворяющейся несколькими отзывами от неизвестных читателей и никогда не увидит своё имя на обложке. Ради любопытства она начала выкладывать повесть о себе на своей страничке в самиздате. Пошли первые отклики, особенно активной оказался некто, называющий себя сказочным именем Садко. Он комментировал чуть ли не каждую главу, постоянно приставая с вопросами, испытывала ли писательница такие чувства или это плод воображения. Играя с неизвестным собеседником, Кристина отвечала уклончиво, то да, то нет. Не разочаровывая, но и не сознаваясь. Беседа продолжалась на многих страницах, и иногда Кристине казалось, что оппонент знает её лично, что было фактически невозможно. Страничка в любимом всеми непризнанными авторами Самиздате была создана недавно, и там Кристина назвала себя по своему детскому прозвищу Вороной, которое сейчас уже никто не помнил, кроме Корзины, которая и компьютером-то пользоваться не умела. Все свои тексты Кристина давала ей распечатанными.
  
   Глава 32
  
   Утром во вторник вышла усиленная реклама квартиры на Большой Филёвской. С самого утра Кристина только успевала записывать телефоны желающих посмотреть. Около двенадцати позвонил Мухин, проконтролировать рекламу. Кристина бодро отрапортовалась, что уже назначила троих клиентов со свободными деньгами на вечер, а других, менее перспективных, отфутболила на завтра или когда-нибудь. Клиенты, имеющие наличность, всегда предпочитались среди альтернативщиков -тех, у кого был аванс за их квартиру, и они подбирали другую - и среди ипотечников. Последних особенно не любили риэлторы за лишние телодвижения, которые требовалось сделать, чтобы собрать справки.
   - Так, ну ты это, - заволновался Мухин. - Больше трех не води, а то ещё хозяин подумает, что цена слишком низкая.
   - Знаю, - буркнула Кристина, крася ногти на левой руке и удерживая телефон плечом.
   - Так ну что ещё? Из тех, кто придёт, надо с ценой поиграть. Желательно всех пригласить на одно время, чтобы у них не возникли мысли, что они единственные.
   - Я так и сделала, - Кристина поморщилась: каждый раз одно и то же. Всю технику развода клиента она давно усвоила, да вот только Мухин из-за своей жадности и страха упустить комиссионные каждый раз читал ей лекцию.
   - Ну ладно, это я так. Ты умная девочка, всё знаешь. Про скрытку помнишь?
  
   Дав подтверждение и положив телефон, Кристина докрасила ногти и задумалась. Звонки по квартире напомнили о начатом, но незаконченном цикле: поиске сводной сестры. Конечно, при всём своём циничном отношении к жизни, Кристина не верила, что они смогут подружиться, но возникшее после потери дружбы с Корзиной и совпавшее с отъездом с Витькой чувство одиночество заставляло действовать. Неуверенная в успехе предприятия, она не стала ничего говорить Иларии, лишь принесла ей в комнату обед и, поцеловав в щёку, сослалась на дела. Попав в бесконечную пробку по дороге, Кристина отложила встречу, успокаивая себя, что вероятность застать Марину вечером, будет большая, чем днём.
  
   Просмотры прошли на ура, из трёх клиентов, все выразили желание её купить. Устроив здоровое соревнование кошельков, Кристина озадачила всех троих, что хозяин, который совершенно не был в курсе, что его квартиру кто-то покупает, собирается поднять цену. Эти игры Кристина обожала, они поднимали ей настроение, заставляя её чувствовать себя дирижёром небольшого оркестра. Уехала она, напевая песенку и даже чуть не забыла, что собиралась навестить сестру.
  
   Припарковав машину, Кристина вышла и огляделась. Двадцатипятиэтажное здание в бело-голубых тонах архитектурными излишками не отличалось и огороженной территорией не обладало. Впрочем, где-то здесь должна была быть, как узнала из Яндекса Кристина, подземная стоянка. "Ничего особенного", - пробормотала девушка и уверенно направилась к подъезду. Нажав кнопку консьержа, она долго ждала, пока её впустят. Консьержек Кристина не уважала за их ничем необоснованное чувство превосходство, но с ними приходилось считаться и даже задабривать, потому что они воистину обладали всей информацией о жильцах дома, который они считали своей вотчиной.
  
   Кристина вошла в широкий, оформленный в пастельных тонах подъезд. На стенах висели современные картины, на полу плиточная мозаика, в причудливой напольной вазе икебана из засохших цветов. Консьержка - женщина лет шестидесяти с подкрашенными в синеву волосами смотрела строго. Кристина заволновалась и вдруг почувствовала желание убежать. Что она здесь делает? Те, кто живут в таких домах, в подругах не нуждаются, а уж в сёстрах-беженках тем более.
   - Девушка, вы к кому?
   - Сто пятая квартира, - Кристина уже собиралась пройти мимо, надеясь на то, что консьержка пропустит её, не задавая вопросов. но на её лице, появилось странное выражение.
   - Подойдите ко мне, пожалуйста, - гораздо мягче сказала консьержка, с которой вдруг слетела вся её строгость и заносчивость.
   Кристина приблизилась, бесшумно ступая по ковровой дорожке.
   Консьержка смотрела на Кристину, не отрываясь, губы её как-то странно искривились, словно она собиралась то ли улыбнуться, то ли заплакать.
   - Вы знаете, кто живёт... - она запнулась, - жил в этой квартире?
   - Моя подруга Марина. Да в чем дело-то?
   Консьержка нахмурила брови, опустила вниз глаза, потом зачем-то встала с кресла.
   - Как давно вы видели вашу подругу?
   - Я... ну... ненадолго уезжала отдыхать и вот решила зайти в гости. Телефон у неё почему-то выключен, - для пущей правдоподобности соврала Кристина.
   - Ну, раз вы уезжали, то могли и не знать. Дело в том, что с ней произошёл несчастный случай.
   - Что? - Кристина, почувствовав внезапную симпатию к сестре, представила её в больнице. Она поедет к ней туда. Купит лекарства.
   - Она умерла.
   - Как?
   Кристина вцепилась в перегородку, неожиданно почувствовав дурноту.
   - Странная какая-то история. Никто толком не знает. Кто говорит, что от аллергии, кто от отёка квинке. А некоторые здесь поговаривают, что её убили.
  
   Кристина почувствовала, что может упасть. Странная память, нежелающая ранее сопоставить имена, вдруг высветила перед ней картинку её врагини, сидящей у неё в гостиной. Длинные волосы перекинуты на грудь. Но этого не может быть. Это просто совпадение. Она пыталась вспомнить фамилию на договорах, которые должна была подписать мама. Елизарова.
   - Девушка, вам плохо? Может, присядете, - выбежав из комнатки, консьержка участливо заглядывала Кристине в глаза, поддерживая за талию и увлекая за перегородку. Девушка не сопротивлялась, мозг разрывался, сопоставляя факты и пытаясь оправдаться.
   Усадив Кристину на диван, она подала воды.
   - Выпей. Бледная ты какая. Чуть в обморок не упала.
   Кристина пила воду, слушая, как звякают об край стекла зубы. Мысли остановились от ужаса.
   - Несчастье-то какое. Такая красивая девушка. Такие волосы. Ну просто фотомодель. Говорят, она певицей хотела стать.
   Кристина поставила пустой стакан на стол.
   - Мне всё-таки кажется, это ошибка, - почему-то шёпотом сказала она. - Как она выглядела?
   На лице консьержки появилось неподдельное сожаление.
   - Да разве её можно с кем-нибудь перепутать? Она одна такая на весь подъезд была. - Консьержка вдруг прижала руку к губам. - Удивительно. Да вы похожи с ней. Только ты чёрненькая, а она - блондинка с голубыми глазами. А рост такой же, даже фигуры похожи.
  
   Кристина застонала. Похожи? Да она убила свою сестру! Свою сестру!
   - Милая, да не переживай ты так. Ну давай я тебе валокординчику накапаю. Подожди. Вы что, дружили сильно? Да я тебя здесь вроде не видела. Хотя я тут всего-то месяц, а ты уезжала. А ещё говорят, что женской дружбы не бывает. - Раздался резкий сладковатый запах валокордина, Кристина послушно выпила питиё до конца. Консьержка продолжала сыпать слова утешения, которые девушка уже не слышала. Всё её существо отказывалось жить с мыслью о том, что она убила свою сестру.
   - Вы знаете её фамилию? - спросила она пересохшими губами, всё ещё испытывая слабую надежду, что это ошибка.
  
   Консьержка деловито сунулась в толстый журнал. Так, фамилия, фамилия. Сейчас посмотрю в списках. Она водила пальцем по разлинованной тетради.
   - Ага. Нашла. Елизарова.
   Кристина опустила голову. Возникло молчание. Через некоторое время Кристина, почувствовавшая вязкое действие валокордина, почувствовала, что может идти. Ужас, окутавший её всю, понемногу отступал, но она знала, что это ненадолго, но передышкой нужно воспользоваться. Она встала.
   - Извините меня. Мне надо идти.
   - Да что уж там. Горе-то какое. Такая молоденькая. А вы долго дружили?
  
   Кристина вышла, не отвечая на любопытный вопрос. В одурманенную голову вдруг пробилась мысль, что у консьержки теперь появился повод рассказать знакомым эту историю.
   Она подошла к Кошке и, щёлкнув сигнализацией, с трудом, словно старушонка, забралась внутрь. Обняла руками руль и заплакала, понимая, что все оправдания закончились. Кукольник посмеялся над ней, придумав наказание до конца жизни. Сгущались сумерки, в окнах зажигались огни. Время от времени она поднимала глаза на башню, глядя на двадцать пятый этаж в пустые тёмные окна, потом снова сжималась в кресле. Звонил и звонил мобильник в сумочке, но она не могла ни с кем разговаривать. Только, когда совсем стемнело, она медленно и осторожно, словно начинающий водитель, поехала домой.
  
   К счастью, мама уже спала, и Кристина быстро прошмыгнула к себе наверх. Впервые с момента убийства, она боялась войти в гостиную. Ей так и казалось, что она увидит там призрак Марины. В комнате она сняла с себя всю одежду и, бросив её прямо на пол, забралась под одеяло, даже не умывшись. Ночь она пролежала, глядя в потолок. Фрагменты из жизни мелькали перед глазами, словно на перемотанной плёнке, выжимая из неё последние слёзы, пока она не забылась тяжёлым сном под утром.
  
   Содеянное навалилось сразу же, не успела она открыть глаза. Полученное вчера подтверждение, что она убила сестру, отравляло прекрасный солнечный день. Что же ей теперь делать и как примириться с самой собой, чтобы начать жить? Никак. Оправдания, которыми она утешалась всю жизнь, неожиданно закончились. Голова раскалывалась от боли, и она решила выпить таблетку. Времени уже было почти одиннадцать, телефон она ещё вчера отключила. Мухин, наверно, в ярости. Но ей всё равно. Она просто не может работать. Босиком она прошла в ванную и с ужасом уставилась на своё опухшее от слёз лицо со следами размазанной косметики. Никогда раньше она не позволяла себе ничего подобного. С большим трудом она заставила себя умыться и причесаться. В основном, чтобы не испугать маму. Потом, закутавшись в махровый халат, спустилась вниз. Илария сидела за столом и пила чай. Стул, на котором в тот день сидела Марина, был отодвинут от овального стола. Кристина поцеловала маму в щёку и принялась рыться в ящике с таблетками.
   - Ты будешь сегодня бегать? - спросила Илария.
   Бегать? Кристина прислушалась к своему измученному организму и затрясла головой.
   - Ты плохо выглядишь. Заболела?
   - Голова раскалывается. Сейчас аспирин выпью.
   - Уж не грипп ли у тебя? По радио передавали, началась новая волна.
  
   Кристина вздохнула. Если бы это был грипп, всё было бы куда легче. Она машинально достала из аптечки зелёную упаковку растворимого аспирина и чуть не вскрикнула. Та же самая упаковка. Накануне убийства она купила их две. Одну про запас. Что, если она выпьет ту же самую дозу, что и сестра. Сестра? Она вздрогнула от того, как сегодня мысленно назвала свою бывшую соперницу. Впрочем, сколько она не пыталась ночью вспомнить, что её чуть не изнасиловали по её вине, про звонки с угрозами в её адрес - ничего не работало. А вот если бы она узнала об этом раньше, что можно было бы сделать? Если бы она пришла на улицу Инициативную не вчера, а пару месяцев назад, сразу, как узнала? Поверила бы ей Марина, если бы она рассказала ей про отца. Ведь и доказательств никаких нет. Письма отца остались в ящике стола их старенькой пятиэтажки.
   - Крис, ты что так долго? - раздался слабый голос Иларии.
   Кристина вздрогнула, бросила упаковку аспирина в аптечку и, взяв цитрамон, вернулась к маме. Стул снова привлёк её внимание, на долю секунды ей почудилось ухоженное Маринино лицо в облаке светлых волос. Она тряхнула головой, отгоняя видение, на что голова отозвалась новым приступом. Чёрт.
   Она выпила таблетку и съёжилась на стуле.
   - Я хотела тебе рассказать об одной своей знакомой, - тихо заметила Илария.
   - Да? - Кристина подпёрла больную голову кулаком и посмотрела нам маму. Ей показалось или глаза Иларии не были так грустны сегодня. В прозрачной их глубине светился огонёк надежды.
   - Это очень хорошая новость, - продолжила Илария, улыбаясь.
   - Тебе лучше?
   - Нет. То есть да. Мне лучше от того, что сегодня одна моя знакомая рассказала, что полностью вылечилась от рассеянного сколероза. И это, действительно, правда.
   Кристина почувствовала, как сжалось сердце, даже головная боль немного утихла.
   - Расскажи же скорее. Значит, ты тоже можешь поправиться.
   - К сожалению, это только для богатых. У Валюши очень обеспеченный сын, он владеет сетью каких-то закусочных в Москве. - Кристина нахмурилась, не сводя глаз с просветлевшего лица матери. - В Испании один врач взял нашу методику с иголками, помнишь, я тебе о ней рассказывала? - Кристина кивнула. - И создал целую клинику для больных рассеянным сколерозом и пригласил туда этого врача, чтобы он руководил лечением. Появились первые результаты, и моя знакомая в их числе. Я так рада за Валюшу. Она обещала приехать ко мне в гости и всё рассказать. Представляешь, она теперь может приехать в гости? А ещё год назад, её возили в инвалидной коляске. Конечно, выздоровление далось ей очень тяжело. Целыми днями надо ходить в иголках, спасть с ними, а ещё делать много упражнений и соблюдать определённую диету.
  
   Кристина рванулась к маме, села возле неё на пол и прижалась губами к её руке.
   - Мамочка, обещай мне, что поедешь.
   Илария сникла, погладила Кристину по волосам.
   - Нам это не по карману, детка. Содержание в этой клинике стоит... Да не знаю я сколько. Нам не достать этих денег.
   Кристина поднялась на ноги.
   - Мамочка, мы продадим этот дом и вместе с тобой поедем в Испанию. Я сниму комнатку и буду жить неподалёку от тебя. У тебя всё получится.
   - Нет, я не хочу это делать за твой счёт. Ты так любишь этот дом. И тебе так тяжело досталось получить его. - Илария говорила об Андрее.
   - Может, будет неплохо поменять место обитания. Как-то здесь всё стало не так.
   - С чего бы это? - Илария озабоченно взглянула на дочь. - Неужели это из-за Вити?
   - Нет, - помотала головой Кристина, поспешно поднимаясь и отходя к окну. - С чего ты взяла? - Она почувствовала, что краснеет. Маму нужно было срочно отвлечь. - История с Мариной не даёт мне покоя, - она посмотрела вглубь гостиной, где стоял злополучный стул и задумалась. Это тот же самый стул, на котором сидела Марина, или его передвинули его во время уборки и теперь один из этих стульев в венецианском стиле с высокой спинкой, может оказаться ЕЁ стулом? А возможно она, Кристина, уже сидела на нём. Или сейчас на нём сидит мама. От одной только мысли по телу прошла дрожь, ей захотелось попросить маму пересесть на диван. Появилась мысль, что эти стулья надо выкинуть.
   - Перестань, Крис. Это был несчастный случай, который нужно забыть. Хотя я понимаю тебя. Ты хотела помочь. Любой на твоём месте чувствовал бы себя виноватым. Но это не в твоей власти, детка. Только Бог отмеряет продолжительность жизни. Постарайся не думать об этом. А что касается твоего предложения, не может быть и речи о продаже дома. Я слишком хорошо помню, каково это: остаться на улице.
  
   Кристина вздрогнула, вдруг вспомнив липкие руки Петровича и себя, жалкую, маленькую, подавленную. Видно, ей совсем плохо, если она позабыла об этом и решила продать то, что добивалась с таким трудом.
   - Тогда я возьму кредит под дом и буду выплачивать. Я ведь хорошо зарабатываю. И это будет для меня стимулом работать ещё лучше. Двенадцать сосен останутся у нас.
   Илария недоверчиво посмотрела на дочь.
   - Но у тебя такой нестабильный заработок. А вдруг не будет сделок?
   - Исключено. На самый крайний случай дом можно будет сдавать, а я перееду. - Кристина задумалась, пытаясь прикинуть, за сколько можно сдать дом. Мысль, что в Двенадцати соснах будут жить чужие люди, казалась невыносимой даже несмотря на присутствующий призрак сестры. Да и куда ей переезжать? Опять в какую-нибудь халупу. Чёрт. Внезапно она вспомнила о предложении Сергея. Уж лучше к нему варить обеды и платить не придётся. - А я могу переехать к Сергею, - выпалила она. Он как раз мне предлагал ключи. Глядишь, там и замуж выйду, когда он ко мне привыкнет.
   Серьёзное лицо Иларии сразу прояснилось.
   - А вот замуж тебе надо выйти. Сергей кажется мне надёжным.
   "Такой же убийца, как и твоя дочь", подумала Кристина.
   - Да, мамуль он часто меня ... поддерживает.
   - Может, если бы я уехала, он смог бы переехать сюда. Или ты к нему. Ты станешь свободнее. Ведь я связала тебя по рукам и ногам своей болезнью. Ты всё делаешь с оглядкой. А тебе бы уже пора и о детях подумать.
  
   Кристина наклонила голову набок, не возражая и не соглашаясь. Пусть мама использует любой предлог, чтобы уехать. Сейчас это главное. Только вот вряд ли Кристина сможет выйти замуж за Сергея. Все её мысли и мечты до сих пор о Витьке. И не выходит он из головы, несмотря на разлуку и полное отсутствие связи. А ведь мог бы прислать ей хотя бы смску или выйти на скайп. При мысли об этом сердце сладко сжалось. И что бы они делали в скайпе? Ему ведь от неё всегда нужен был только секс. И отнюдь не виртуальный. Как же она скучает по его поцелуям. Никто и никогда не целовал её так. Она тряхнула головой, отгоняя мысли и обнаружила, что голова больше не болит. Ну, хотя бы что-то.
  
   Илария некоторое время сидела молча, потом перешла на диван. Кристина пошла за ней, устроилась рядом.
   - Мамуль, ну пожалуйста. Я так хочу, чтобы ты поправилась. Это самое главное.
   - Хорошо, я узнаю у Валюши, сколько это стоит и как это можно организовать. А ты, - она ласково взглянула на дочь, - хорошенько подумай, стоит ли тебе ввязываться в такую кабалу. Моё положение не так плохо, как у некоторых, и я прекрасно провожу время в доме с книгами.
   - Нет, ты должна вернуться к нормальной жизни. Пожалуйста. - Кристина спрятала лицо у мамы на коленях и почувствовала, как потекли по щекам горячие слёзы. Она должна спасти маму, чего бы это ни стоило. Это её единственный шанс оправдать своё существование.
  
   Глава 33
  
   В лице приехавшей в гости Вали Кристина приобрела неожиданного союзника. Вместе с ней она принялась уговаривать Иларию уехать в Испанию и отдаться в руки докторов. Глядя на светящееся лицо маминой знакомой, непривычно легко передвигающейся по дому, Кристина прониклась воодушевлением. Она отправит маму, чего бы ей это не стоило. Даже двенадцати сосен. И пусть призрак сводной сестрички навещает кого-нибудь из новых жильцов.
  
   А как же Витька? Если она переедет, они больше не увидятся. Она, конечно, не собирается менять номер своего мобильника, но ведь он мог его легко потерять. Да и, вообще, он мог найти кого-нибудь в Англии. Воспоминания даже о самом замечательном сексе когда-нибудь притупляются, оседая в памяти прекрасным воспоминанием и благодарностью за то, что всё-таки это было. И у мужчин более короткая память, чем у женщин. Уж если он не дал о себе знать за полгода, то ей нужно выбросить его из головы. Ведь жене-то с дочками, он, конечно, звонит регулярно. А может глупенькая курочка передумала, и вновь обретённая счастливая семейка проживает в Англии.
  
   От этой мысли Кристине стало совсем грустно. Мама-то, конечно, права. Ей был лучше обратить внимание на Сергея, но их последняя встреча её совсем не порадовала. Она даже поймала себя на мысли, что им не о чем разговаривать, а секс в постели стал таким пресно-ванильным, что она с трудом пару раз кончила. Только для того, чтобы гормоны успокоились. Что-то невозвратимо уходило из их отношений, и этого уже было не удержать. Она попыталась с воодушевлением рассказать, что собирается отправить маму в Испанию, но он грубовато посоветовал не делать новых глупостей. Кристина взвилась. Словно убить человека и попытаться спасти - одно и то же. Сергей раздражённо посмотрел на Кристину.
   - Понимаю, тяжело, но тебе придётся смириться с мыслью, что твоя мать обречена. Рассеянный сколероз - болезнь неизлечимая.
   - Даже не говори ничего! - возмутилась Кристина, отодвигая тарелку с недоеденным греческим салатом. - Я должна верить, и я использую даже малейший шанс. Одну тысячную процента. Одну миллионную процента. Одну триллионную... - Люди оглядывались на них. Кристина поняла, что просто орёт, пытаясь доказать не ему, неверящему, ни всем остальным смирившимся, а самой себе. Ей в этот момент казалось, что если она никому не позволит усомниться, то всё сложится как надо, и она вернётся в своё детство, когда мама была королевой. И...
   - Кристина! - Сергей смотрел на неё как на сумасшедшую. - У тебя ненормальная любовь к матери. Ты трахалась из-за неё с Петровичем, ты вышла замуж за гомика, ты убила его сестру из-за наследства. Ты должна это понять.
   - Прекрати! - слишком громко сказала Кристина.
   - Нет уж я скажу. Никто не знает столько всего про тебя, сколько знаю я, и никто не скажет тебе правды.
   - Замолчи, - голос Кристины прервался, на глазах выступили слёзы. - Я делала это и для того, чтобы спасти себя тоже. Мне хотелось восстановить свой статус. Снова иметь то, чего меня лишили.
   - Сомневаюсь, чтобы ты зашла так далеко, если бы делала это только для себя, - уже мягче заметил Сергей, вытирая салфеткой губы. - Выпей вина, Крис, я вовсе не осуждаю тебя, но в который раз пытаюсь спасти. Как только ты возьмёшь кредит, ты потеряешь свои любимые Двенадцать сосен. Кредиторы и испанские врачи будут требовать с тебя столько денег, пока ты не останешься нищей. А после этого твою мать вытряхнут из больницы, потому что вылечиться ей нереально. Но её будут держать, подкармливая сказками об улучшении. И ты будешь хавать эти сказки. И если уж говорить о восстановлении статуса, то именно сейчас, когда ты отвоевала свои сосны, очень глупо ввязываться в новую авантюру. У тебя нестабильный заработок. Не будет сделок, как будешь отдавать?
   - Сделки будут, я справлюсь. Спасибо за предупреждение и за понимание заодно, - Кристина вздёрнула подбородок и потянулась за сумкой.
   - Ты куда? Нам ещё горячее не принесли.
   - Я больше не хочу есть.
   - И меня видеть тоже, - он усмехнулся.
   - Дело не в тебе, - Кристине вдруг стало его жалко. - А во мне. Что-то сломалось во мне, Серёж. Тебе лучше найти кого-нибудь. - Подошёл официант, поставил тарелки. Макароны с мидиями под сливочным соусом для неё, и свинина по-французски для Сергея. Наполнил до краёв бокалы. Уходить стало глупо и вдруг неожиданно захотелось есть. Она вымученно посмотрела на Сергея. - Прости меня за испорченный вечер.
   - Нет, это ты меня прости. За откровенность. Просто не хочу, чтобы ты всё потеряла. Давай закончим на этом. Поговорим о чём-нибудь другом.
   - О чём? - Кристина взялась за ножку бокала. - Скажи тост.
   И тут вдруг заметила, что Сергей опять смотрит в сторону. Брюнетка с собранными в валик волосами слегка приподняла бокал, глядя на него, и призывно улыбнулась.
   - Оставь ей номер телефона, - тихо заметила Кристина.
   Он перевёл глаза на неё, красивый рот изогнулся в виноватой улыбке.
   - Прости меня, засмотрелся.
   - Она красивая, - подтвердила Кристина, стараясь аккуратно подцепить вилкой макароны. - Вызови мне такси. Я всё равно не гожусь сегодня для секса.
   - Чёрт, Кристина! - получив отпущение, Сергей смотрел с новым интересом. - Женщина побеждает неожиданно сдаваясь.
  
   Мужчины никогда не понимали нас. И не надо. Она вдруг смогла победить Валик, которому сдалась. Внутренний голос возопил: Крис, если ты будешь так сдаваться, то грош тебе цена. Забери его, даже если он тебе не нужен. Она бросила взгляд на соперницу, та призывно облизывала губы. Да пошла ты. Она встала и подошла к Сергею. Нагнулась к его уху.
   - Просто не представляешь, как я тебя хочу, но... - она бросила взгляд в сторону. - Нужно было поиграть.
   - А ты шалунья, - Сергей махнул официанту. Тот метнулся к столу. Кристина улыбнулась уголками губ в уверенности, что когда она пойдёт первой к выходу, кто-то из этих двоих, начавших игру, сделает первый ход. Она поправила волосы и подняла бокал. - Можно заказать ещё вина. - Сергей заёрзал. Валик уже оплатил счёт и красил губы.
   - Мы можем купить вина по дороге. - Кристина махнула официанту, сузив глаза. - Ещё два бокала повторить. - Валик сделал последнюю попытку и приподнял обтянутую попку, глядя слишком откровенно в их сторону, Сергей прикрыл глаза руками, словно устал. Первый раунд выигран. Кристина улыбнулась, поднимая бокал.
   - Хочется выпить за самого красивого из мужчин и.. - она проводила взглядом уходящий Валик, успев подумать, что ей бы тоже пошла такая причёска, потом перевела взгляд на Сергея, слишком быстрого метнувшего глаза на неё. Боится, гадёныш. Значит, всё-таки нужна. - Милый. Не знаю никого лучше тебя. И надёжнее.
  
   Он ёрзал на стуле. Старое и новое сражались совсем рядом, только старое было нежнее и настойчивее. А новое всего лишь манящим. Играть в неизвестность не хотелось. Он вздохнул и принял решение.
   - Кристина, ты знаешь, что мы самые красивые люди на земле и все остальные должны хотеть нас.
   - Мне нравится эта мысль.
   - Тебе лучше поверить.
  
   Брошенный, но не сдавшийся Валик шёл прямиком к их столу. Кристина напряглась. Достойный боец нечасто встречается. Она повела носом, уловив аромат знакомых духов, тех самых, купить которые не позволяла жадность. Один ноль в пользу твоего папочки или любовника. Вряд ли ты сама заработала бабки, чтобы сидеть в этом ресторане за свой счёт. А сейчас мы проверим твою стойкость. Кристина, нарочито глядя в сторону, неожиданно встала с бокалом в руке, прямо в тот самый момент, когда Валик плыл мимо неё к Сергею, и вылила на неё целый бокал. Та ойкнула и схватилась за мокрое платье. Казалось, что она описалась. Ни одна женщина не начнёт кокетничать, если в области её трусов расползается мокрое пятно. Это генетика.
  
   Валик ретировался в туалет или в такси. Кристина улыбнулась.
   - Я случайно.
   Сергей откровенно смеялся, наслаждаясь моментом.
   - Такие, как ты сдаются только мёртвыми. Именно поэтому я и хотел, чтобы ты родила мне детей. Мне нравится твоя сила. Это... - Он бессильно обвёл глазами ресторан. - Чёрт, сколько бы баб не перетрахал, а они все тебе в подмётки не годятся. И эти твои бесконечные оргазмы. Иди сюда. - Он похлопал по своей коленке.
  
   Она покачала головой. Был бы здесь Витька, они сидели бы рядом, обнявшись, на диванчике. А не напротив друг друга. Рука в руке, бесконечные поцелуи. И лёгкое смущение от непристойного поведения. Но ей вовсе не хотелось сейчас целоваться с Сергеем. Она выиграла раунд, и вовсе не собиралась его баловать.
   - Ты не хочешь?
   - Я обиделась.
   - Ты?
   - Почему нет? Ты весь вечер глазел на эту матрёшку, ты не поддержал меня, когда я собираюсь сделать очень важный шаг. Ты просто заслужил, чтобы я уехала домой.
   - Ты не сделаешь так! - его глаза потемнели от гнева. - Ты не кинешь меня в тот момент, когда я хочу тебя.
   - Ещё как кину, - рассмеялась Кристина, чувствуя, как то ли последний бокал вина оказался самым пьянящим, то ли более пьянящим было чувство победы над соперницей, то ли просто настало время поставить этого самодовольного самого красивого на земле на место. - Я устала и хочу спать.
  
   Сергей бросил взгляд на пустой стул Валика, словно прикидывая, сможет ли он её догнать. Перспектива провести ночь в одиночестве его вовсе не прельщала. Кристина сделал глоток белого вина и совершенно неожиданно для себя произнесла:
   - Если ты хочешь, чтобы я поехала к тебе, то попроси меня об этом. - Она сделала паузу. _ Как следует. Так, как никогда не просил. - Она улыбнулась уголками губ. - Минутку на раздумье или я вызываю такси.
   - Сука!
   - Ну и манеры. Если это всё, что ты можешь сказать, мне лучше поторопиться. - Она взяла со стола Нокию и набрала номер такси, чувствуя, как столь знакомое чувство всесильности овладевает её существом. Она порвёт с ним сейчас, если он не подчиниться. И никогда об этом не пожалеет.
  
   Сергей смотрел волком. Чётко очерченный рот сжался в упрямую линию. Похоже, никто из его матрёшек не осмеливался разговаривать с ним так. Да и она сама тоже. До сегодняшнего дня.
   - Ты можешь пожалеть об этом. - Она повела плечом и подняла руку. Официант незамедлительно вырос рядом со столом.
   - Могли бы вы принести мне счёт. - Она посмотрела в глаза Сергею. - Ты же ведь позволишь угостить тебя напоследок?
   - Прекрати. Мне не нравятся эти игры.
   - А ты думаешь, мне нравится, когда ты считаешь, что можешь иметь любую бабу и что мне обалденно повезло, если ты предлагаешь мне ключи от квартиры? От квартиры, где перебывало больше шлюх, чем мне лет?
  
   Мозг Сергея усиленно заработал. Пошли подсчёты. Официант вернулся с книжечкой с упакованным счётом внутри. Кристина положила счет перед собой и чуть не пожалела о своём капризе. Да что они такое ели-то, чтобы это столько стоило?! Но тут же мотнула головой. Плевать. На карточке есть деньги. Она заплатит и красиво уйдёт. Почему-то это вдруг стало самым важным. Сергей молча смотрел на неё, ожидая, что она отменит решение, но она, бросив внутрь коричневой папочки карточку виза, откинулась на спинку стула, взяв бокал в руку. Чёрт, она и подумать не могла, что каждый их поход в ресторан стоит таких денег.
  
   Сергей встал с места и пошёл вслед за официантом. Кристина съёжилась на стуле, вдруг ощутив неожиданную благодарность. Ей пригодятся эти деньги. Завтра нужно оплачивать коммунальные платежи за дом, покупать маме лекарства.
   Сергей вернулся, молча положив карточку, перед ней. Она убрала её в сумку. Бравада прошла. Она даже протрезвела. Зазвонил мобильный, на котором высветилась надпись "такси".
   Сергей накрыл её руку своей.
   - Пожалуйста, не уезжай.
  
   Она встала, он взял её за локоть. Ладно. Ей и самой не хочется домой. К нему, так к нему. В конце концов, он, оплатив счёт и покрывал её убийства, а она умеет быть благодарной.
  
   Глава 34
  
   На следующий день после безрадостной встречи с Сергеем, Кристина засела за прозвонку банков и столкнулась с новыми трудностями. Для получения кредита требовалась справка о доходах, которую неоформленным по трудовой книжке риэлторам, никто не давал. Она, конечно, попыталась уговорить Мухина, но тот и слышать не захотел, повторив те же слова, что и Сергей, как глупо с её нестабильной зарплатой ввязываться в кредиты. Под конец даже самодовольно добавил, что если бы не те варианты, которыми он её подкармливает, она зарабатывала бы три копейки.
  
   Устав от бесполезных разговоров, Кристина спустилась вниз выпить кофе, стараясь не смотреть в сторону стола, где в тот злополучный день сидела Марина. Намеренно стояла спиной к кофеварке и ждала. Когда гостиную наполнил уютный запах кофе, она взяла чашку в руки и уже собиралась подняться к себе, как вдруг послышался шорох. Пытаясь понять его происхождение, девушка непроизвольно повернулась и вздрогнула. Марина "сидела" на стуле, закинув нога за ногу, и улыбалась. Кристина затрясла головой и разлила кофе. Горячий напиток обжёг руки. Она снова посмотрела в сторону обеденного стола. Стул был пуст. Кристина прислонилась к стене, машинально сделав большой глоток. Горячий кофе обжёг рот, вернув её в действительность. "Схожу с ума", мелькнуло в голове. Кристина прошла к раковине, вымыла руки. По спине ползли мурашки. Хотелось позвать маму на помощь, но она переселила себя и почти бегом взлетела по лестнице, плотно прикрыв дверь в комнату. Когда поднялась, вспомнила, что забыла чашку с кофе возле мойки. Вернуться не представлялось возможным. Да что же это такое?! Неужели теперь и на первый этаж не спуститься?! А что будет, когда мама уедет?
  
   Прошло минут двадцать, прежде чем Кристина смогла вернуться к прозвонке. Список банков, отказывавших в выдаче кредита безработной, каковой она считалась по документам, уже не помещался на странице тетрадного листа. Нельзя сдаваться! Она обязана выкрутиться и отправить маму на лечение.
   Успокоилась она только после того, как служащий с приятным голосом из банка, название которого она никогда не слышала, назначил встречу на завтра.
  
   Ночью Кристина почти не спала и утром чувствовала себя разбитой. Под глазами, в которых застыл страх, красовались синяки. Больше всего хотелось провести день в постели, но назначенная встреча не представляла такой возможности. К тому же нужно было собирать документы для сделки по Большой Филёвской. Умывшись холодной водой и приняв контрастный душ, Кристина почувствовала себя немного лучше. Вытащила из шкафа тёмно-синий брючный костюм, подобрала под него бежевую блузку. Волосы закрутила в пучок для солидности и слегка накрасилась, подмазав синяки тональником. Надела шубку из стриженой норки. Из зеркала на неё смотрела усталая женщина лет тридцати с потухшим взглядом, коричневый мех, раньше подчёркивающий цвет глаз, сегодня прибавлял лишние годы. Кристина отвернулась от зеркала и, взяв сумочку с приготовленными для банка документами, спустилась вниз.
  
   Времени было мало, и она заранее решила не пить кофе и не завтракать. Проходя мимо стола, она краем глаза заметила, что призрак Марины на месте.
   Она остановилась и уже прямо взглянула на стул. Пусто. Кристина выдохнула с облегчением.
   - Что ты хочешь от меня? - спросила она. - Ведь это ты первая хотела меня убить. У меня не было выхода.
   Дверь спальни открылась: в проёме двери появилась Илария в длинном кремовом халате.
   - Ты с кем ты разговариваешь?
   - Тебе показалось, - пытаясь скрыть замешательство, Кристина подошла к матери и поцеловала её в щёку. - Доброе утро.
   - Странно. Я явно слышала твой голос. Ну ладно. Ты куда-то убегаешь?
   - Да, куча дел.
   - Выглядишь усталой. Плохо спала? - Кристина кивнула. - Детка, так может тебе всё отменить? Как же ты невыспавшаяся за руль сядешь? Дорога такая длинная. Пробки.
   - Да нет, мамуль, надо ехать. Не волнуйся, всё будет хорошо. Я могу водить машину в любом состоянии.
  
   У двери Кристина обернулась и заметила, как мама перекрестила её. Зная отношение дочери к религии, Илария старалась делать это у неё за спиной. Девушка вздохнула и мысленно сказала: "Попроси лучше призрак Марины исчезнуть из нашего дома". Кристина подошла к Кошке и, открыв багажник, достала щётку, чтобы почистить первый выпавший снег. Вспомнился разговор с Сергеем и его злая фразочка, что у неё ненормальная любовь к матери, из-за которой она стала убийцей. Неожиданно поселившаяся мысль так поразила её, что она замерла с щёткой в руке. Она убила Марину для того, чтобы отомстить за поруганные чувства матери. Сводная сестричка являлась воплощением отцовского греха и двенадцать сосен были всего лишь предлогом. Кристина тихо застонала. Она совершенно не думала об этом. "Ты не отдавала себе отчёта, - зашептал внутренний голос. - Это было на уровне твоего подсознания".
  
   Девушка счистила щёткой последний снег с капота и, открыв с пульта ворота, выехала на улицу. Ехала она медленно, обгонять не было сил, поэтому и оказалась в Москве позже обычного. Глядя на электронные часы поняла, что опаздывает. На Каменном мосту огромная пробка. Уже при въезде на мост, она слишком сильно крутанула руль и правым бортом зацепила соседнюю Пежо. Включив аварийку, вышла из машины и с болью заметила полосы на двух дверях. От обиды на глазах выступили слёзы. Вот ведь чёрт. Она проездила без аварий почти пять лет. Из Пежо вышла блондинка в норковой шубке:
   - И куда ты так торопишься? - спросила она с вызовом.
   - А ты куда? - огрызнулась Кристина.
   - Я, вообще, стояла на месте. Вызывай ГАИ, пусть разбираются, - она, даже не взглянув на свою машину, забралась на сидение.
   Кристина вызвала ГАИ, позвонила менеджеру в банк и объяснила ситуацию. Тот согласился подождать. Гаишники, как и ожидалось, повесили всё на Кристину. Забравшись на сидение, она погладила руль и попросила у машинки прощения. Подписав протокол, она, совершенно вымотанная, приехала в банк.
  
   Менеджер - молодой человек в сером костюме и блестящих ботинках с прилизанными гелем волосами, - озвучил проценты, от которых у Кристины отвалилась челюсть.
   - Да что же вы раньше не сказали, я бы к вам не поехала? - Машину бы не разбила, - добавила она про себя.
   - Да вы и не спрашивали, - пожал плечами молодой человек. - Вы интересовались, дадут ли вам кредит, если у вас не будет справки о доходах и копии трудовой книжки. Мы и даём.
   - Но это же грабёж.
   - Банк идёт на риск, заключая договор с неимеющими постоянного дохода клиентами. И поверьте, это ещё не самый высокий процент.
   Кристина вспомнила длинный список банков, которые вообще отказались с ней работать. Похоже, Прилизанный, как она его мысленно окрестила работника банка, прав. Вопрос, как она сможет выплачивать ежемесячно такую огромную сумму? Только если на самом деле сдать дом. Но кто возьмёт его в аренду зимой? Ладно. Она попробует решить эту проблему. Когда мама уедет, будет работать хоть сутками. Всё равно ей больше нечего делать. Она вскинула глаза на Прилизанного.
   - Когда будем подписывать?
   Он посмотрел на неё с уважением. С губ чуть не слетела просьба "не горячиться и всё обдумать", но он одёрнул себя.
   - Документы на дом у вас собой?
   - Да и всё, что нужно по форме банка тоже, - Прилизанный убежал с бумагами, Кристина откинулась на мягкую спинку кресла и закрыла глаза, спрятав подбородок в меховой воротник. Похоже, даже задремала. Открыла глаза, когда её назвали по имени. Перед ней стоял всё тот же Прилизанный с папкой документов.
   - Я снял ксерокопии, нужно проверить кое-какую информацию. Если руководство даст добро, я договорюсь с оценочной компанией. К вам выедет оценщик, сделает фотографии.
   - Я в курсе, как это бывает. Скажите, какова вероятность, что я получу деньги?
   - Я не делаю прогнозов. Решает руководство. На всякий случай можете подать заявку на кредит в несколько банков. Это не возбраняется.
   - Вы очень любезны, - Кристина вздёрнула подбородок, вспоминая длинный список отказавших ей банков. - Пожалуй, я так и сделаю.
  
   Ещё более уставшая она вышла из здания и направилась к стоянке. Взгляд сразу упал на царапины по правому боку любимой машинки. Когда теперь удастся её сделать? Во-первых, ремонт встанет недёшево, во-вторых, без машины работать невозможно. Она вздохнула и, подавив желание, уехать домой, отправилась за получением справок по Большой Филёвской.
  
   Глава 35
  
   Вернувшись домой вечером, Кристина налила себе чашку зелёного чая - зелёный она предпочитала чёрному потому, что под него лучше думается и поднялась к себе. Призрак Марины, заметный при боковом зрении и исчезающий, если смотреть в упор, "сидел" на стуле, который был свободен. Кристине нравилось поглощать еду, глядя в окно на сосны, а Илария предпочитала место поближе к камину. Но даже сегодня за ужином, стараясь не смотреть на злополучный стул, Кристина чувствовала, что Она до сих пор там. И это бесплотное существо нельзя было напоить водичкой с растворённым в ней аспиринчиком. Как писали в мистических романах, души тех, кого настигла неожиданная смерть, долго не могут покинуть место, где осталось их тело. Так что долго ей ещё мучиться.
  
   Оставив Иларию, смотреть детектив Агаты Кристи, Кристина поднялась к себе и включила ноутбук. В почтовом ящичке завалялось семь писем. За недельку до этого она выложила последнюю написанную главу и её несколько постоянных читателей, в отсутствии занятого земными делами автора, завели на её страничке целую дискуссию, о том, насколько была права главная героиня, оставив на тумбочке пузырёк со снотворным. Вспоминалась эвтаназия, все за и против. Постоянная читательница Лида, бывшая за лёгкую безболезненную смерть, спорила с Садко. Кристина раздражённо прочитала обвинения и в резкой форме высказала предположение, что, оказавшись в положении главной героини, ежедневно наблюдающей за страданиями близкого человека, Садко рассуждал бы иначе. Ответ последовал незамедлительно и тоже оказался резким. Садко говорил, что никогда бы не осмелился исполнять волю всевышнего и с нетерпением ожидает следующей главы о раскаянии, которое должна испытывать героиня. Кристина разозлилась и быстро напечатала, что следующая глава, если будет, - у автора пропала муза дописывать историю - будет о новом убийстве. В ответ последовали просьбы Лиды, к которой подключились ещё несколько самиздатовских читателей, не бросать начатое дело посередине и закончить роман.
  
   Кристина откинулась на спинку диванчика и села по-турецки, опершись локтями в коленки. Переписка взволновала её. Не так уж часто у тебя просят продолжения, и это очень лестно для автора, но сейчас она чувствовала себя усталой и измученной. К тому же сама цель - она хотела показать роман Сергею перед замужеством - потеряла свою значимость. После их последней встречи ей стало совершенно понятно, что она никогда не выйдет замуж за него замуж. Она вздохнула и, попрощавшись со своими читателями в он лайне, вышла из интернета и открыла файл, озаглавленный "Ворона". В Самиздате роман назывался "Двенадцать сосен".
  
   Она открыла первую страницу и углубилась в чтение, автоматически делая нужные исправления. Где-то в середине файла обнаружила, что события, мучающие её всю жизнь, в частности Петровичевская эпоха, перестали цеплять за сердце. Она читала роман о своей жизни, как читают произведение чужого автора. Сопереживание возможно, но сердце никогда не раскроется так, как при своём страдании. Неужели произошло исцеление? Кристина усмехнулась. Написав двадцать глав и выложив их в интернете, она избавилась от прошлого лучше, чем, если бы занималась с аналитиком. История убийцы-беженки, насколько она могла судить беспристрастно, показалась ей глубже и серьёзнее её предыдущих работ. "Конечно, - подумала Кристина, - ведь я описывала собственные, а вовсе не выдуманные чувства и хотя начинающим писателям не рекомендуется использовать свою жизнь для сюжета, события моей шлюшной судьбы оказались достаточно интересны для читателей".
  
   Кристина полночи не могла оторваться от своей книги и, прочитав последнюю главу, поняла, что, если она собирается продолжать, то главной героине чего-то не хватает. Но если главная героиня - я, то, что из своей жизни я должна включить в роман?" Ответ появился в голове в виде образа с зелёными прищуренными глазами и тоненькой полоской усов и хорошо узнаваемой щемящей болью в сердце. Витька! Как же я по тебе соскучилась! Сцены их любви замелькали перед глазами так быстро, словно она смотрела фильм на перемотке. Если уж им не суждено быть вместе, так она снова переживёт их сумасшедшую страсть, описывая её в романе. И пусть завидуют читательницы сумасшедшим чувствам, которых не бывают у обычных людей. Она вдруг почувствовала небывалый подъём и благодарность к кукольнику, что, несмотря на все его западни, он дал возможность почувствовать, как это должно быть между мужчиной и женщиной, как высоко можно подняться, когда тебе дано чувствовать так, как им. И, может, даже хорошо, что у него есть жена и что они расстались на самом пике подъёма волшебства обладания друг другом.
  
   Воодушевлённая собственными воспоминаниями, Кристина нетерпеливо листала страницы своего романа, прикидывая, куда и что она вставит. Структуру книги придётся изменить. Она начнёт с настоящего времени, а то, что было выложено, будет дневником главной героини.
  
   Решив поделиться своими мыслями с читателями, она щёлкнула мышкой на "Закладки" и, оказавшись на своей самиздатовской странице "Ворона", с удивлением заметила, что дискуссия продолжается. Пока она читала саму себя о себе, появилось новое письмо. Редактор издательства "АСТ" интересовался, когда планируется окончание её рукописи, идеально вписывающегося в новую серию остросюжетных романов. Кристина замерла, уставившись в экран ноутбука. Этого не может быть!? Семь её предыдущих романов постигла неудача и вот последний, который она и посылать-то не собиралась, неожиданно стал пользоваться популярностью. Не в силах больше сидеть, Кристина решила спуститься вниз, чтобы заварить себе чаю. Экран ноута показывал три ноль три, но о том, чтобы спать не было и речи. Удивительно, что в конце такого поганого дня, она вдруг получила этот кусочек счастья, слишком приправленного перцем, чтобы оказаться съедобным.
  
   Только спускаясь по лестнице в темноту гостиной - мама уже давно спала - она вдруг вспомнила о призраке и замерла. Ступенька скрипнула под босыми ногами. В голове состоялся диалог со своим внутренним голосом.
   "Может не стоит портить своего счастья? Оно так недолговечно. И так ли уж ты хочешь чаю?
   "Но я же не могу всё время бояться!" - вслух сказала Кристина и быстро включила свет.
  
   Марина "лежала" на полу. Уложенные волосы красивой волной раскинулись на ковре. Прелестная рука придерживала горло. Огромный язык вывалился изо рта, лицо исказилось от страха. Кристина почувствовала дурноту. Зажмурилась. Когда открыла глаза: на ковре никого не было. Трясущейся рукой она щёлкнула кнопкой электрического чайника. Пытаясь насыпать заварку, рассыпала её по столу. Чертыхнулась. В мозг стучалась одна единственная мысль: "Об этом ты тоже должна написать".
  
   С чашкой приготовленного чая Кристина поднялась к себе и села перед ноутбуком. Последний комментарий был от Садко.
   "Ворона, почему бы тебе не написать ещё про одно случайное убийство?"
   Кристина похолодела. Да кто такой этот чёртов Садко? Может, это Сергей? Она хмыкнула. Представить Сергея, сидящего на форуме в Самиздате, придёт в голову только сумасшедшему. Тогда кто же это? Кто этот неизвестный подстрекатель? Ну нет, она не собирается прятаться.
  
   "Всем дорогим читателям и Садко в том числе, - быстро печатала Кристина, - спасибо за комментарии. Они помогли мне принять решение продолжить роман". Не дожидаясь ответа, она закрыла файлы и вышла из интернета.
  
   Кровать показалась слишком большой для неё одной. Она свернулась калачиком на холодной простыне и вытянула руку на пустующую рядом подушку. Витька, где ты? Я хочу, чтобы ты был рядом.
  
   Глава 36
  
   Кристину разбудил звонок менеджера из банка. Сон слетел сразу, когда она услышала под какой процент ей согласны дать кредит.
   - Но это же грабёж! - возмутилась она. - Я работаю с ипотечными кредитами и никогда такого не слышала.
   - Вам решать, принимать наше предложение или нет, - голос менеджера звучал вежливо и холодно. Похоже, он прекрасно понимал, что у Кристины нет выхода.
   - Я подумаю, - Кристина бросила телефон на подушку и села на кровати, обняв колени руками.
  
   Сколько же ей придётся делать сделок, чтобы ежемесячно выплачивать такую сумму? Конечно, она может отказаться, но в других банках с ней даже не стали разговаривать. А мама последнее время выглядела такой похорошевшей, что расстраивать её не представлялось возможным. Обычная тоска в её глазах сменилась надеждой. Кажется, она даже стала лучше себя чувствовать и вчера впервые за год нашла в себе силы погулять с Кристиной по берегу озера.
  
   Нет, отступать нельзя. Предложение придётся принять. Придётся ей быть с Мухиным поласковее. Похоже, кроме него рассчитывать не на кого. Она хмыкнула и, надев стоящие под кроватью кроссовки, перешла в соседнюю комнатку, где был её маленький тренажёрный зал, в котором она занималась зимой. Достала из шкафчика гантели, сделала несколько глубоких вздохов и принялась выполнять комплекс для бёдер, ягодиц. Закончила отжиманиями и упражнениями для груди. Пот лил с неё градом, но в голове прояснилось. Она возьмёт этот чёртов кредит. Невозможно разочаровать маму. Вспомнив слова Сергея, что она чокнутая со своей любовью, мысленно послала его к чёрту. Знал бы он, что в маме для неё заключён весь мир, они вместе прошли через ад и теперь заслужили самое лучшее. У неё всё получится. Должно получится. Всегда получалось. К тому же теперь ей больше не надо ни отдаваться чужим рукам, ни убивать, а всего лишь работать. А это она умеет и любит.
  
   После душа она позвонила в банк и дала своё согласие. Потом спустилась вниз и зашла к маме в спальню. Илария, сидя на краешке кровати, расчёсывала щёткой длинные волосы. Кристина села рядом и обняла её.
   - Всё получилось, мамуль. Мы можем заказывать билеты в Испанию.
  
   На глазах Иларии выступили слёзы, и она крепко прижала к себе Кристину.
   - Детка моя, солнышко, на всём свете нет лучшей дочки, чем ты. - Внезапно она отстранилась и посмотрела на Кристину. - Сколько ты должна будешь выплачивать ежемесячно?
   Кристина мотнула головой.
   - Не важно. Я просчитала, всё получится.
  
   - Я не поеду, пока ты не скажешь. - Кристина назвала сумму в три раза меньшую. - Илария ахнула. - Это невозможно. Ты не справишься.
   - Я справлюсь, если ты будешь верить в меня. Пойми, я не смогу себе простить, что мы не попробовали.
   Они ещё долго препирались, но Кристина, как всегда, победила. Уже слишком давно они поменялись ролями. Позавтракав, Кристина, усадила Иларию перед камином и отправилась в банк подписывать документы.
  
   Сначала Кристина думала, что ей придётся сопровождать маму, но на её счастье в это же время туда собиралась Валентина с мужем, которые пообещали доставить Иларию до места. Кристина вздохнула с облегчением, как не хотелось слетать в Испанию, не стоило тратить лишних денег. Расцеловав маму в аэропорту и попрощавшись с Валентиной и её мужем, Кристина почувствовала спазм в горле. Когда они теперь увидятся? Что, если лечение, на которое возлагали такие надежды, себя не оправдает и ещё больше ухудшит мамино состояние? От одной только мысли глаза стали мокрые. Хотелось, чтобы рядом был кто-нибудь, на чьем плече она могла бы поплакать. Хоть кто-нибудь. Пусть даже не Витька. Корзина, Серёжка, да кто угодно. Но она была одна, спешившим на свои самолёты пассажирам не было до неё дела. Кто-то больно толкнул её в спину, не извинившись. Она очнулась и, не обращая внимания на пелену слёз, направилась к выходу. Надо взять себя в руки. Всё дело в том, что она никогда надолго не расставалась с мамой. Всё будет хорошо. Ведь Валентина поправилась, и мама тоже поправится, и они вместе куда-нибудь поедут. Например, в Италию.
  
   Теперь Кристина срывалась к каждому телефонному звонку и каждому клиенту предлагала свои услуги. Со дня подписания договора прошло несколько дней, а она уже вся издёргалась, что не нашла новых объектов. Дело дошло до того, что она позвонила Мухину, но тот был не в настроении.
   - Попробуй поработать сама, Воронцова, - раздражённо бросил он. - У меня масса проблем и без тебя.
  
   Дав отбой и обозвав начальника козлом, Кристина почувствовала холодок в груди. Какое-предчувствие, что грядут нехорошие изменения, поселилось в голове. Она взяла в руки записную книжку и стала обзванивать отложенных клиентов. Теперь ей было всё равно, что о ней подумают. Она, никогда не занимавшая денег, теперь чувствовала себя так, словно её зажали в тиски. Единицы измерения времени превращались в денежные: секунды в копейки, минуты в рубли, часы в тысячи. За час она перелистала записную книжку и набрала кучу номеров - результат ноль. Наступал вечер. Что она будет делать завтра, если сегодня переделано всё?
  
   Не в силах выносить одиночество в пустом доме, она быстро оделась. Надо куда-нибудь пойти. Если бы было лето, можно было бы просто погулять, но что делать зимой? Удивительно, но проблема "некуда и не с кем пойти" возникла у неё впервые. Раньше у неё не хватало ни на что времени. Надо было ходить по магазинам, готовить, заботиться о маме, было полно работы, к тому же к её услугам всегда была безотказная Корзина. А здесь на озере её всё время караулил Витька. Нет, о Витьке лучше не думать.
  
   Она расчесала волосы и собрала их в хвост. Критически посмотрела в зеркало. Выглядела она хорошо, а пойти некуда и не с кем. Дожила! Может, ей пора завести новых знакомых? Она вспомнила, что недалеко от станции Кратово открылся новый ресторан. Можно сходить туда и выпить пива. Кристина накрасила губы темно-красной помадой и надела короткий меховой жакет. Она скромно сядет в уголке и понаблюдает за посетителями. Усмехнулась. Не обманывай себя, Кристина: тебе просто нужно с кем-нибудь познакомиться и заняться сексом. Польстить своему тщеславию и удовлетворить ненасытные гормоны. Чёрт. Но ведь заранее известно, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с Витькой. Но ведь не оставаться же монашкой? Жизнь продолжается. Так уговаривая себя, она заперла калитку и спустилась к озеру. Было светло от снега и морозно. Она поёжилась и надела капюшон. Проходя мимо Витькиного дома, погрозила ему пальцем и тихонько проговорила: "Я собираюсь тебе изменить".
  
   Телефон зазвонил так неожиданно, что она его чуть не выронила. А уж от одного только звука знакомого голоса сердце сжалось так, что стало больно.
   - Мне почему-то показалось, что тебе одиноко, - Витькин голос звучал нежно и как-то неуверенно. Словно не был уверен, захочет ли она с ним разговаривать.
   Кристина усмехнулась: настолько одиноко, что я решила с кем-нибудь трахнуться.
   - Ты угадал, мне не просто одиноко, а ужасно плохо.
   - Что случилось?
   - Ты готов меня выслушать? Это же дорого.
   - Я готов проговорить с тобой всю ночь, если тебе это поможет.
   -Хотелось бы спросить, какого же чёрта, ты не звонил несколько месяцев?
   В трубке послышался вздох. Связь была на удивление хорошая, словно он говорил из соседнего дома, а не из далёкого Лондона.
   - Хотел разобраться в своих чувствах.
   - И как пошёл процесс?- вдруг разозлилась Кристина. Он разбирался в чувствах, а потом вдруг позвонил, словно и не было этих дурацких месяцев, когда она не знала, что и думать.
   - Может, лучше расскажешь, что случилось.
   - Сначала хочу узнать, что с процессом.
   - Крис, я понял, что ужасно скучаю без тебя.
   - А я думала с глаз долой, из сердца вон.
   - Я тоже думал, что разлука расставит всё по местам. Она и расставила. Я никого не хочу, кроме тебя. С тобой у меня был самый лучший секс. Совершенный секс. Такого больше быть не может. Понимаешь?
   - Понимаю, - грустно заметила Кристина, вспоминая свои безрадостные встречи с Серёжкой. Чистая механика, задабривание гормонов суррогатом вместо шоколадки. На те, подавитесь и отстаньте хотя бы на время. - Слушай, а может тебе не нравятся англичанки?
   - Я повторю для особо одарённых, постарайся услышать. Я никого не хочу, кроме тебя.
   Сердце опять сладко сжалось.
   - Витька, чёрт бы тебя побрал, а я никого не хочу, кроме тебя. Мы испортили друг другу жизнь.
   - Меня удивляет твой пессимизм. Почему испортили? Судьба сделала нам подарок: испытать такие чувства, а ты говоришь, испортили.
  
Кристина почувствовала, что сейчас заплачет. О чём он говорит? Какой подарок?! Да она перестала нормально функционировать с тех пор, как с ним познакомилась. Все мысли только об этом, вся боль из-за него. Она же стала покалеченной с этой дурацкой любовью. Даже сейчас он позвонил, когда ему взбрело в голову, а у неё руки трясутся от волнения.
   - К таким бы чувствам другую форму отношений.
  
   Возникла пауза. На том конце было тихо так тихо, что Кристина подумала, что связь оборвалась, и она непроизвольно сказала "Алё".
   - Я может, такая сволочь, но я до сих пор ничего не решил. Просто не могу. Как подумаю, что с девочками будет. Супруга моя не совсем в адеквате бывает, Алёнка мне часто звонит, жалуется. Приходится как-то всё улаживать.
  
   Кристина вдруг вспомнила большеглазую Алёнку, которую она учила плавать. Они хорошо ладили вместе. Если бы только у него была она одна, и жена отдала бы ему её, она была бы не против... И тут же одёрнула себя. О чём она только думает?
   - Давай не будем. Я не хочу, чтобы ты из-за меня бросал семью. - Кристина вдруг вспомнила тот день в подвале, когда она услышала, что отца больше нет. Мир сразу осиротел. Кристина вдруг почувствовала слёзы на щеках. - Девочкам очень нужна отцовская любовь. Я это точно знаю, - она всхлипнула. Откуда-то вдруг накатили воспоминания о Петровиче и о себе самой, размазанной под его большим равнодушным жаждующим удовлетворения телом.
   - Ты плачешь?
   - Нет.
   - Ты никогда не рассказывала об отце, он бросил вас?
   Кристина вспомнила о Марине. Бросил?
   - Нет, Вить, он был как ты. У него даже была дочь, которую он скрывал.
   - Почему была?
  
   Потому что я её убила. Кристина вздрогнула. Если бы она могла рассказать, а он бы понял. Если бы Витька прочитал её книгу, а потом пришёл бы к ней и сказал, что любит её, несмотря на то, что она убийца. Несмотря на её покалеченную психику. Несмотря на её ненормальную любовь к матери. Любит безусловной любовью и прощает за всё, что она натворила. Потому что именно такой в её понимании и должна быть настоящая любовь. Но так и не бывает. Она вытерла слёзы и зашагала к бару.
   - Закрыли тему, ладно?
   - Как скажешь. Если тебе неприятно, мы не будем это обсуждать.
   Ласковый мягкий голос пресёк злость. И в ней вновь проснулась нежность.
   - Займись со мной сексом, Вить,- тихо попросила она. - Я шла в бар, чтобы найти там кого-нибудь на ночь. Но я хочу, чтобы это сделал ты. Пусть даже по телефону.
   - Ты будешь себя ласкать под мои слова?
   - Нет, я просто представлю.
   - Не ходи в бар, Крис. Я не хочу, чтобы тебя кто-то трогал. Я сам хочу гладить и целовать каждый сантиметрик твоего тела. Я так хочу войти в тебя. Медленно, нежно. А потом сильно, коснуться твоей матки, чтобы ты застонала от наслаждения. Мне так нравится, как ты стонешь.
   - Перестань, а? Я так соскучилась.
   - А я ещё больше. Иди домой, налей себе бокал вина и давай поговорим. Я, кстати, уже налил.
   - У меня дома нет спиртного. Я всё выпила.
   - Чудесная девочка. Тогда пойдём в магазин.
   - Пойдём? - Кристина засмеялась. От его мягкого тёплого голоса становилось теплее, мир, жестокий и злой, начинал становиться лучше. Даже зацепившаяся за сосны луна, казавшаяся прежде зловещей, сейчас улыбалась. Ей вдруг подумалось, что зима пройдёт, настанет лето, и они с Витькой снова будут вместе плавать и валяться на траве под горячим солнцем. Только тогда они будут действительно вместе. Сейчас эта мысль не казалась нереальной. Они ведь так любят друг друга. Что-нибудь произойдёт и соединит их измучившиеся души и истосковавшиеся тела. И не надо будет ничего решать, причинять кому-нибудь боль. - Ты думаешь, я отпущу тебя? Я провожу тебя до магазина.
   - Вить, но это же, наверно, дорого... ты же чёрт знает где.
   - Не важно. Сегодня я хочу быть с тобой.
   - А завтра?
   - Пока ещё сегодня, и я здесь. Зачем думать о том, что будет.
  
   В этом был весь Витька. Он умел наслаждаться мгновением, радоваться пустякам. У него было то, чего не могло быть у Кристины при том жизненном багаже, который она продолжала носить за собой, постоянно ударяясь об острые углы. Прошлое не давало радоваться, тянуло вниз, напоминало, что она обычная дрянь, которой ещё посчастливилось остаться на плаву.
  
   Сегодня, как раньше его руки стирали отпечатки чужих пальцев с её тела, а его слова нежностью и теплом очищали душу. Сегодня она, впрочем как и всегда с ним, становилась девушкой, которой хотелось верить.
  
   А потом они ещё долго болтали по дороге, и когда Кристина зашла в гостиную и по привычке посмотрела на Маринин стул, он оказался пуст. Видимо, в момент, когда она была счастлива, призрак сводной сестрички оставлял её в покое.
  
   А потом она рассказала про маму и про кредит и о том, как она переживает из-за того, что не сможет выплачивать кредит. И Витька, в отличие от Сергея, сказал, что верит, что она со всем справится.
   - Но, Витька, ты не представляешь, как я дёргаюсь. Взять кредит для человека, который работает на окладе, означает просто ходить на работу, выполнять её как следует и отдавать часто зарплаты. Для меня же это постоянная попытка найти клиентов, которые согласятся мне заплатить. А на данный момент у меня просто нет работы. Меня словно кто-то сглазил, сейчас я получу деньги по последней сделке, а потом я не знаю что делать. У меня нет квартир, которые нужно помочь продать или купить. Такого не было никогда. Это похоже на то, что кукольник хочет, чтобы я потеряла Двенадцать сосен.
   - Крис, успокойся и подумай, что ты сделала не так. Всё это полная чушь на счёт сглаза. Ты сама себя остановила.
  
   Кристина сделала большой глоток вина. О том, что я сделала не так, она прекрасно знала. Она убила человека. И теперь этот дом навсегда останется вечным напоминанием.
   - Если бы только я могла тебе обо всём рассказать, - вздохнула она в трубку.
   - Так расскажи.
   Кристина дёрнулась от волнения и пролила вино на руку. Никогда. Если ты узнаешь, никогда не будешь со мной разговаривать.
   - Ты что молчишь?
   - Я не могу. Давай поговорим о чём-нибудь другом.
   - Хорошо, - легко согласился Витька. - Знаешь, кто предложил мне дружить по фэйсбуку?
   - Не знала я, что ты зависаешь в социальных сетях. Так кто это?
   - Я вовсе не зависаю. Мне так удобно общаться с Алёнкой. А ещё нужно для работы. А потом ты знаешь, за границей скучаешь по русским.
   - Никто не заставлял тебя уезжать. Кстати, когда ты приедешь?
   - Не знаю. Сейчас нет никакой возможности. Работаю даже по выходным.
   Через некоторое время связь оборвалась, и звонков больше было. Наверно, у Витьки на мобильном закончились деньги. Они так и не попрощались.
  
   Вспомнив о фейсбуке и о том, что она так и не узнала, с кем он там общается, Кристина включила компьютер. Сама она социальными сетями не интересовалась, ей хватала общения на литературных форумах с подобными ей непризнанными авторами. Так там, они хотя бы обсуждали такие важные вопросы, как идея произведения, финальная развязка и как написать идеальный роман, а на сайтах вроде контакта хвастались своими фотками "я и пальма" и "я и море", что казалось пустой тратой времени. Хотя, задумалась, изрядно захмелевшая Кристина, возможно, ей просто не чем было хвастаться.
  
   Вредный фейсбук тоже предлагал пройти регистрацию. Кристина выдала левые координаты и хитро усмехнулась. Витьку она нашла почти сразу и некоторое время не могла оторваться от его фотки. Одетый в болотного цвета рубашку с коротким рукавом под цвет глаз, он выглядел настолько сексуальным, что у неё заныло сердце. Так захотелось сорвать с него эту рубашечку. Кристина сделала глоток вина и закрыла глаза. Никогда в жизни она не испытывала ни к одному мужчине такого животного сексуального влечения, от которого она чувствовала себя настоящей зверюгой. Перед глазами замелькали картинки их близости, но зазвонивший телефон прервал эротические грёзы.
   - Мы так и не попрощались.
   - Но я не хочу прощаться, - капризно заметила Кристина.
   - Ты хочешь, чтобы я в тебя вошёл?
   - Да.
   - Тогда представь, что я это делаю.
   - Я хочу чувствовать, а не представлять.
  
   Витька вздохнул.
   - Я же предупреждал, что нам лучше не разговаривать.
   Так, препираясь и растравливая друг друга несбывшимися желаниями, они проболтали ещё немного, пока их снова не разъединили. Услышав короткие гудки. Кристина отбросила телефон на кровать и, как и была в джинсах и водолазке, вышла на балкон охладиться. На неё медленно опускались снежинки, морозный ветер остужал щёки. Каждый раз, когда они встречались, её раздирало чувство неудовлетворения и жалости к ним обоим. Так хотелось прижаться к нему и никуда не отпускать. Нельзя любить чужого мужа.
  
   Окончательно замёрзнув, Кристина вошла в комнату, наслаждаясь охватившим её теплом. На журнальном столике светился ноутбук. Витька насмешливо улыбался со своего единственного портрета. Наверно, надо всё-таки попрощаться. Она написала ему "до свидания" и начала нетерпеливо щёлкать мышкой. На её счастье здесь не было фоток с женой и дочками. Только Лондон во всех его зимних видах. Она зашла в его друзей и обомлела. На одном из профильных фото красовалась ... Корзина собственной персоной.
  
   Кристина потянулась к бокалу. Корзина в фейсбуке? Что ей здесь надо? Насколько Кристина помнила, она и компьютер-то включать не умела. Вопрос второй заставил её поёжиться. Что Корзине нужно от Витьки? Кристина нервно выдохнула и захлопнула фото бывшей подруги. После того, что произошло, она всегда испытывала чувство стыда за содеянное и боль из-за осознания, что между ними, несмотря на годы дружбы, ничего нельзя повернуть назад. Есть такая точка, после которой нет возврата, не взглянуть друг другу в глаза, не прижаться, как в детстве лбами, поддерживая друг друга.
  
   Глава 37
  
   Утром Кристина проснулась в хорошем настроении и некоторое время нежилась в постели, вспоминая разговор с Витькой. Он всё-таки позвонил и во вчерашних его словах звучала та самая нежность, которая делала её ненадолго счастливой и так же ненадолго вселяла надежду, что когда-нибудь тот, кто пересёк их разные жизни, позаботится о том, чтобы собрать половинки в одно целое.
  
   После приятных воспоминаний мысли опять потекли в знакомое русло. Кредит. Деньги. Где взять, как заработать. Сегодня надо съездить в агентство и получить зарплату. Потом заехать в банк и внести первый взнос по кредиту. Надо постараться убедить Мухина дать ей ещё клиентов. Или попробовать устроиться ещё в одно агентство. Кристина посмотрела на часы. Девять утра. Слишком рано. Мухин не появлялся на работе раньше одиннадцати. Кристина почувствовала забытую потребность в движении на воздухе. Сегодня она побегает на лыжах по лесу. Она встала с кровати и как была голая подошла к окну. Было ещё пасмурно, с серого неба падали пушистые снежинки, одевая сосны в белоснежные шапки.
  
   Она быстренько умылась, оделась в лёгкую, чтобы быстрее двигаться куртку, и, прихватив лыжи, вышла на улицу. Вдохнула морозный воздух. Всё будет хорошо. Витька, любит её и считает, что она справится. Последнее казалось важнее первого. Это действительно здорово, когда в тебя верят. Он сказал, что на её месте поступил бы так же. Пришла мысль, что она ничего не знает о его родителях. Она не расспрашивала, а он не рассказывал. Он, вообще, не был откровенным, предпочитал слушать, а не говорить. Надо будет узнать. Интересно, какая у него мама. Похожи ли они? Наверно, она, Кристина полюбила бы её тоже, как любит Витьку.
  
   На улице было чудесно. Ей захотелось прокатиться мимо Витькиного дома и послать ему привет. Помечтать, что он не в далёком Лондоне, а просто ушёл на работу и вечером придёт к ней. И так хорошо сегодня думалось, даже прежней щемящей боли не возникало, словно жена уже куда-то делась, а дочки чудом выросли, а при всём этом они остались такими же молодыми. Кристина послала воздушный поцелуй Витькиному дому и, обогнув озеро, въехала в лес.
  
   Сказка. Застыли в безмолвии припорошенные снегом деревья. Поблескивала лыжня. Кристина не ехала, летела. Лыжи двигались сами. Она только успевала думать. Бывает же так хорошо, так легко. Почаще бы возникало такое настроение. Последнее время было так тяжело, так трудно.
  
   Неужели это всё счастие и желание жить всего лишь от одного звонка любимого? Как страшна такая зависимость. Ну и пусть, взмахнула палками Кристина, чувствуя, как замирает сердце. Ну и пусть. Я люблю, и я счастлива. И я, наконец, могу позволить себе принять это неправильное чувство. Не осуждать себя и его. Если мы любим, значит, мы правы. Любовь делает нас правыми. Вдруг подумалось, что Витька скоро приедет и у них всё будет иначе, сильнее, нежнее, чувственнее. Надо всего лишь перестать таиться друг от друга, открыться, рассказать друг другу правду. Это сложно, но только тогда всё станет просто замечательно.
  
   От быстрых движений Кристине стало жарко, она сдёрнула с головы красную шапочку и расстегнула куртку. Как же сегодня хорошо. Хорошо от яркости снега, от ровной лыжни, от нежных песен весёлых синичек с жёлтыми грудками. Как же я люблю тебя, Витенька. Как люблю.
  
   Сейчас люблю.
  
   Подольше бы продержалось это состояние.
  
   Вернувшись домой, Кристина не стала включать ни музыки, ни телевизора. Хотелось продлить уютно свернувшееся в груди маленьким тёплым комочком счастье. Кофе бы показался необычно вкусным, крепким и горячим. Она пила его, как Витька, чёрным, без молока. Хотелось почувствовать ещё большую близость с ним. Ей было так хорошо, что не было необходимости в его присутствии. Витька! Витенька! Ты весь мой, а я твоя и спасибо кукольнику за наше чувство.
  
   Раздавшийся звонок телефона вернул на землю. Она поморщилась. Ну кому не стыдно звонить так рано и когда ей так хорошо с этим её новым чувством и с самой собой? Идя к телефону, девушка посмотрела на часы. Двенадцать. И не рано вовсе, можно и Мухину звонить уже. А может это он сам?
  
   Но это оказалась мама.
   - Как ты там, мамочка?
   Голос у Иларии был весёлым. Сказала, что чувствует себя ёжиком. Первое время почти никак не могла заснуть на спине, да ещё на иголках, но сейчас уже привыкла. Было очень больно, но теперь, когда кожа загрубела, стало легче. Вечером гуляет у моря. Погода прекрасная, в этой стране всё время солнце и это очень улучшает настроение.
   - А ты как там, девочка моя?
   Кристина заверила маму, что всё в порядке. Сегодня она оплатит первый взнос по кредиту, а на подходе у неё несколько сделок. От своего вдохновенного вранья Кристина даже приободрилась, подумав, что если в жизни случается, что желая отлынить от работы, говоришь, что заболела и на самом деле заболеваешь, то почему бы не быть наоборот? Почему бы придуманной сделке не обернуться настоящей и почему бы сейчас кому-нибудь не позвонить и не предложить продать квартиру, на которую у неё уже есть покупатель? Она так замечталась, что даже пропустила пару фраз из рассказа Иларии о её новой знакомой, с которой они лежат рядом в палате.
   - Чудесно, что у тебя появилась подруга, - заметила Кристина. - Мамуль, а мужчины там есть?
   Илария весело рассмеялась.
   - Конечно, есть. Мы вместе гуляем по берегу озера, когда вылезаем из игольчатых шуб. Есть даже один, который ко мне не равнодушен.
   - Ну а ты?
   - Детка моя, всё это мне совершенно не нужно. Мне бы только выздороветь, чтобы погулять на твоей свадьбе и иметь возможность нянчить внуков.
  
   Кристина почувствовала волнение. Маленькая девочка от Витьки. Нет, лучше мальчик. Хватит ему девчонок. У таких, как она должны рождаться мальчишки. Сердце сладко замерло, когда она представила, как Витька гладит её по округлившемуся животику. Чёрт. Да что с ней сегодня? Сама мысль о детях ей никогда не нравилась.
  
   Но если от Витьки, это же совсем другое дело.
  
   - Как Серёжа поживает? - мягко спросила Илария.
   - Да ничего, работает много.
   - Вы встречаетесь?
   - Редко.
   - Что-то произошло?
   - Нет, ничего особенного. Мы, наверно, подустали друг от друга, - мягко заметила Кристина и перевела разговор на другую тему. Ей не хотелось, чтобы мама возлагала какие-то надежды на их отношения.
  
   Когда они попрощались, Кристина подошла к окну. Мама и Витька - два родных человечка в этом мире, и если бы они оба были рядом, здоровые и счастливые, она была бы счастлива. Взгляд снова упал на часы. Уже почти двенадцать. Если ехать в офис, надо собираться.
  
   Она набрала мобильный Мухина, но он снова оказался выключенным. Кристина задёргалась, отыскивая в записной книжке мобильника телефон офиса. Мухин никогда так не делал. Голос у секретарши, как всегда, звучал неприветливо. Отметив про себя, что такие девушки не должны сидеть на входящих звонках, отпугивая клиентов, Кристина попросила соединить её с Мухиным.
   - Его нет и не будет, - ответила Екатерина.
   - Что, значит, не будет?! - возмутилась Кристина. - А я сегодня должна зарплату получать.
   - Минуту подожди, я тебя соединю.
   Послышалась музыка, Кристина почувствовала, как от нехорошего предчувствия забилось сердце. Через несколько тактов в трубке раздался спокойный мужской голос. Его обладатель представился Андреем Владимировичем, новым директором агентства. Не дослушав объяснения Кристины, он предложил приехать. Кристина опустилась на диван. Пушистый комочек счастья в груди превратился в причиняющего боль ёжика.
  
   Кристина плохо помнила, как добиралась до агентства. Ехала медленно, попадая то в пробки, то в красную волну светофоров. Возникало ощущение, что её хотят задержать, чтобы подготовить к чему-то страшному. Она запретила себе думать. Ехала, как зомби, глядя прямо перед собой на дорогу, лишь иногда посматривая по зеркалам, когда перестраивалась. Нехорошее предчувствие становилось сильнее и сильнее, но она убеждала себя, что всё будет хорошо.
  
   Несколько раз Кристина набирала номер Мухина, чтобы вновь услушать, что абонент не доступен. У офиса нашлось место для парковки, и Кристина ловко загнала Кошку между двух машин. У входа в агентство, прямо возле рекламного щита "Мир квартир" толпились агенты. Кристина, холодно поздоровавшись, прошла в холл к охраннику. В голове пульсировала одна единственная мысль: только бы ей отдали её деньги, чтобы расплатиться с кредитом. Потом будет месяц, чтобы разобраться. Только бы заплатили.
  
   Секретарша выглядела взъерошенной и сбитой с толку. Кристина подошла к ней.
   - Может, расскажешь, что случилось?
   - Пусть новый начальник объяснит. У меня уже язык отсох. У него как раз сейчас никого нет.
  
   Кристина прошла по коридору в кабинет Мухина. Открыла дверь без стука, остановилась в дверях, чувствуя, как дрожат коленки, а всё вокруг словно накрыто полупрозрачным покрывалом, вроде бы всё видишь, но не осознаёшь и не замечаешь деталей. На месте Мухина сидел незнакомый мужчина в костюме и очках. Неопределённого возраста, то ли сорок, то ли тридцать с небольшим. Во рту у Кристины пересохло. Прохрипела "Здравствуйте", не узнавая своего голоса.
   - Проходите, садитесь, - начальник кивком головы указал на кресло, глядя на какие-то бумаги.
   Кристина села, закинула ногу на ногу, поправила юбку в клеточку. Мимоходом заметила, что успела забрызгать ботфорты, пока шла от машины к офису.
   Пошуршав бумагами, начальник воззрился на Кристину.
   - А вы у нас кто будете?
   - Кристина Воронцова. Я вам звонила сегодня.
   - Кристина Воронцова, - он растянул тонкие губы в усмешке. - Очень приятно познакомиться. Меня зовут Андрей Владимирович. Может, вы знаете, куда делся Мухин?
  
   Кристина почувствовала приступ удушья, ранее с ней не случавшийся и последующий за ним приступ злости.
   - Вообще-то это я хотела у вас спросить.
   - Я-то как раз ничего не знаю. Сегодня второй день на работе. Валерий Николаевич - наш учредитель - попросил разобраться, что здесь происходит. Думаю, вы знаете, кто это? Он как раз интересовался вами.
  
   Валерий Николаевич являлся учредителем "Мира квартир", которого Кристина пару раз видела и частенько о нём слышала от Мухина, когда наступал период отчётности. У Кристины создалось ощущение, что Мухин его побаивался. До неё начало медленно доходить, что её подозревают.
   - А что ему-то от меня нужно? - вопрос прозвучал грубовато, но Кристина чувствовала, что от страха начинает терять контроль над собой.
   - Информация, конечно. Где может находиться Мухин с деньгами фирмы. В пятницу прошло несколько крупных сделок. В одной из них вы принимали участие. - Он вопросительно воззрился из-под очков на девушку. - Кристина машинально кивнула. - Вечером он забрал деньги из сейфа и скрылся в неизвестном направлении. Может у вас есть какие-нибудь соображения, где он находится?
  
   - Но почему вы меня спрашиваете?
   - Ваши коллеги, так сказать, - новоиспечённый директор неприятно ухмыльнулся, - хотел сказать товарищи, но в этом бизнесе вы, к сожалению, скорее соперники, все как один заявили, что Мухин выделял вас из всех. К вам уходили самые сладкие варианты. Вы работали под самый высокий процент на льготных условиях. Могли запросто не явиться на дежурство, подставив своего коллегу, и вам за это ничего не было. В то время как других наказывали рублём. Вы зарабатывали больше всех. У вас коттедж в элитном месте. Кратово, если не ошибаюсь?
   - Кратово не является элитным местом, это юго-восток Подмосковья, - разозлилась Кристина. - И мой коттедж достался мне после смерти мужа, а не из-за того, что я много здесь зарабатываю.
   - Машинка у вас неплохая, - пропел начальник. - Кашкай. Не каждый агент может себе позволить купить. Или это Мухин помог вам?
  
   Кристина от возмущения не знала, что ответить. Этот кретин считает её любовницей Мухина. От одной только мысли об этом её затошнило.
   - Так что вас связывало с Мухиным, Кристина?
   - Ничего, кроме работы.
  
   Андрей Владимирович склонил голову, рассматривая Кристину слишком пристально, почти нагло. Словно предмет, выставленный на рынке для продажи, определяя, стоит ли он сколько за него просят или нет.
   - Послушайте, я скажу вам по секрету: ни один мужчина не будет делать ничего просто так.
   - Не просто так, а за деньги. Я приносила ему хорошую прибыль за его варианты. - Она помолчала, глядя в упор на начальника. - В том числе и скрытую комиссию могла сделать, что очень приветствовалось. - А те, - она махнула рукой в сторону двери, - дешёвки.
   - Так-так! - Андрей Владимирович откинулся на кресле с насмешливой улыбкой на тонких губах. - Значит, другие дешёвки, а вы девушка дорогая.
  
   Кристина вдруг почувствовала страшную усталость. Она уже поняла, что не сработается с новым начальством. Ей бы получить деньги и свалить.
   - Послушайте, я приехала за зарплатой, а не выслушивать подозрения.
   - За какой зарплатой?
   - Неделю назад прошла сделка по квартире на Большой Филёвской. Деньги я сдала Мухину.
   - И какова была прибыль, можно поинтересоваться?
   - Пятьсот.
   - А квартира сколько стоила? - в его глазках зажёгся интерес.
   - Девять миллионов триста тысяч, - Кристина терпеливо отвечала, пытаясь понять, куда он клонит.
   - Но это больше пяти процентов. Чистая продажа?
   Кристина кивнула.
   - Знаете, а вы действительно хороший агент, если могли озвучить клиенту пять процентов комиссионных вместо положенных трех? Или там была скрытка?
   - Это имеет значение?
   - Конечно. Мы сейчас с вами знакомимся, и я должен знать на что вы способны.
   - Двести тысяч.
   - То есть объявили триста, а двести прикрыли? - Начальник явно наслаждался беседой, чего Кристина не могла сказать о себе. Она уже начинала понимать, что если Мухин пропал, денег ей не видать.
   - Именно.
   - Мо - ло - дец! - по слогам произнёс Андрей Владимирович. - А сколько вы должны были получить?
   - Сорок процентов.
   - Но другие получают всего лишь тридцать. - Кристина пожала плечами.
   - Агентство собирается выплатить мне эти деньги? Я принесла их в агентство.
   Улыбка стекла с лица начальника.
   - Если вы найдёте Мухина.
   - Я?! Но почему я должна его искать?
   - Не только вы конечно. Но у вас есть личная материальная заинтересованность и, наверно, если вы подумаете, то сможете вспомнить что-нибудь из его жизни. Например, куда он мог поехать, с кем он общался, какой у него круг его интересов. Подойдёт любая зацепка.
   Кристина почувствовала себя бесконечно усталой. Зарплата предназначалась, чтобы погасить два платежа по кредиту. Одна треть оставалась на жизнь. Сбережений у неё не было. Что теперь делать?
   - Но я ничего о нём не знаю. Ничего! - повторила она, безуспешно роясь в своей памяти. Даже то, что Мухин рассказывал о себе, она не слушала. Старалась сократить общение до минимума. Её подташнивало от Мухина, от его скользких шуток, липких взглядов. А теперь этот подонок ещё и свалил с её деньгами. Произошло бы это раньше, можно было бы пережить, но это случилось именно тогда, когда она взяла кредит и именно тогда, когда ей даже не у кого занять.
   - Тогда я боюсь, что, как это не жаль, учитывая ваши предыдущие заслуги, с вами придётся попрощаться. Не думаю, что наши учредители, одобрят вашу кандидатуру.
   - Это как вам будет угодно, но прежде мне хотелось бы получить зарплату. Я устраивалась на работу в компанию, а не к Мухину.
   - За деньгами обращайтесь к Мухину, - улыбнулся новоиспечённый директор. - Может, учитывая ваши хорошие отношения, он с вами поделится или предложит новый бизнес. Не смею вас более задерживать.
  
   Кристина устремилась к двери, чувствуя, что готова запустить чем-нибудь тяжёлым в новоиспеченного козла козлиного агентства. В коридоре налетела на Олега, с ним они частенько болтали, перебрасывались риэлторскими байками. Из его рук посыпались бумаги.
   - Прости! - она нагнулась, помогая ему их собрать. - Сидя на корточках, поймала встревоженный взгляд Олега.
   - Что с тобой такое, даже губы дрожат?!
   - Не важно, - она сунула собранные листки в его руки, собираясь убежать. Он схватил её за локоть.
   - Эй, я собираюсь выпить кофе, пойдёшь?
   - Не хочу! - она рванула руку, но он крепко держал её. - Послушай, ты же на машине? - Кристина нетерпеливо кивнула. - Подбросишь меня до метро?
   - Ладно, только быстрее.
  
   Она забралась в Кошку и уронила голову на руки. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же теперь делать? Сегодня последний день платежа по кредиту, а ей не у кого занять денег. Вспомнилась Корзина. Если бы они только не поссорились. Сердце защемило от боли. Как же плохо, что она осталась совсем одна. В окно с её стороны постучали. Она опустила окно.
   - Твоё место справа от водителя, - буркнула она Олегу.
   - Выйди-ка, что покажу, - вид у Олега был загадочный.
  
   Она выскочила из машины, запахивая шубку. На улице было холодно и ветрено. Олег нагнулся к её самому уху и отчётливо произнёс:
   - Говорю тебе как врач, тебе просто необходимо выпить чашку горячего капучино. - Не спрашивая разрешения, он открыл водительскую дверь машины, повернул ключ, прихватив её сумку с переднего сидения. Щёлкнув сигнализацией, взял девушку под локоть. Кристина чувствовала себя такой слабой и измученной, что решила не сопротивляться.
  
   Они выпили по две чашки кофе, и Кристина рассказала ему всё. Олег внимательно слушал, не открывая от её лица, внимательных серых глаз. Кристина поймала себя на мысли, что у него хорошее лицо, не красивое, как у Сергея, не хитрое, как у Витьки, а именно хорошее, доброе. Лицо порядочного человека, как сказала бы мама. К сожалению, мужчины с таким лицом ей не нравились. К сожалению. Не её карма. Но разговаривать с Олегом было очень приятно. Она уже почти успокоилась и даже успела поразмышлять на тему, не занять ли денег у Корзины. Ну, потребует она с неё секса. Так что ж? Что стоит двум одиноким бабам пожалеть друг друга? С одного раза от её тела явно ничего не убудет.
  
   - Ты не слушаешь меня?! - Олег улыбался. - Наверно, думаешь, где занять денег. - Кристина горько улыбнулась. Знал бы ты милый, какая дрянь, бежал бы подальше от меня и даже кофе не поил. - Я вот что хочу тебе сказать. То, что тебя лишают денег, не случайно. Это перекрытие канала что-то означает. Возможно, тебе стоит поголодать или поменять работу, а, возможно, тебе не следует жить в этом доме. Ты обязательно разберёшься. - Он слегка коснулся её руки, чтобы привлечь внимание. - Знаешь, что я слышал про ипотеку? - Кристина подняла брови. - Ипотека - дорога в ад. Человек собирается взять больше денег, чем ему положено по карме. Наказание за это очень жестокое. Многие теряют всё. Руководители банков прекрасно об этом осведомлены. Лишь очень немногим удаётся изменить карму и выплатить проценты. В Подмосковье даже есть такой посёлок из бараков. Там живут те, у кого забрали их квартиры.
   - Утешил, называется, - фыркнула Кристина. - Что же ты мне раньше об этом не сказал?
   - Откуда я знал, что ты возьмёшь кредит?! Видимо, это должно было произойти. Очередной поворот судьбы. Главное правильно вписаться в поворот и не вылететь на встречку. А для этого, что нужно сделать?
   Кристина молчала, размышляя, не издевается ли над ней её знакомый.
   - Ну же, ты водитель, - настаивал Олег. - Что ты делаешь перед поворотом?
   - Сбрасываю скорость.
   - Умница. Остановись и подумай, что ты делаешь не так. Расскажу о себе. Лет пять назад, я был на грани, подумывал о самоубийстве, а потом вдруг встретил её. Причём встретил в таком месте, куда бы никогда не попал, не оказавшись на краю. Понимаешь? Она спасла меня и женила на себе. А сейчас я очень счастлив.
   - Хотелось бы мне, чтобы меня тоже кто-то вытащил, - пробормотала Кристина. - И замуж взял. - Она вдруг подумала о Витьке, о том, как хочет обнять его, прижаться к нему всем телом, почувствовать его наглый поцелуй. Нет. Витька будет спасать кого угодно, но не её.
   Олег подозвал официанта и попросил счёт.
   - Посидел бы ещё с тобой, но жена ждёт, чтобы погулять. Беременная она, а одна выходить боится. Скользко сегодня.
   Сердце Кристины обожгло привычной болью, Витька, наверно, тоже водил жену на прогулку вокруг кратовского озера. Хотя нет, они тогда там не жили. Значит, в парк.
  
   Они вышли на улицу, Олег коснулся щеки Кристины губами.
   - Ну что, пока?
   - Так ты же хотел, чтобы я довезла тебя до метро?
   Он смущённо улыбнулся.
   - Я на машине. Просто в тот момент, когда ты чуть не сшибла меня в офисе, я понял, что тебя нельзя отпускать. Бывают моменты, когда нельзя садиться на руль.
   - Спасибо, - Кристина сжала его руку. - Слушай, а ты, правда, врач?
   - Да, работал на скорой помощи, пока не начал выпивать. Моя жена работала психологом в группе анонимных алкоголиков.
  
   Несмотря на то, что во внешнем мире ничего не изменилось, после разговора с Олегом Кристина почувствовала себя спокойнее. Погладила Кошку по панели, включила радио классик. А может, правда, ей не стоит бороться за Двенадцать сосен? Но как же она без них? Без Паши, Пети, Иудушки? Она же обещала Андрюшке, что будет за ними ухаживать и никогда не продаст. А слово надо держать. Да и не представляет она другого такого места, которое настолько бы стало её домом.
  
   Глава 38
  
   Третий концерт Рахманинова, который передавали по радио, окончательно примирил Кристину с жизнью и заставил поверить в себя. Завтра будет новый день, и она обязательно что-нибудь придумает. Завтра ей позвонит кто-нибудь из бывших клиентов или по рекомендации. А сегодня нужно слушать прекрасную музыку и смотреть, как на лобовое стекло опускаются и тут же тают пушистые снежинки.
  
   Дом, освещаемый одиноким фонарём, с озера зиял тёмными окнами, словно пустыми глазницами и казался зловещим. Кристина опять почувствовала холодок одиночества. Как же хочется тепла и ласки, чтобы дома тебя ждал любимый человек. Она заморозила пальцы, пока открывала металлические ворота и с удовольствием юркнула в тёплую машинку, чтобы загнать Кошку внутрь. Щёлкнула сигнализацией, справилась с воротами и осторожно пошла по дорожке к дому, оставляя на свежем снегу одинокие следы.
  
   Включив свет, Кристина осторожно прошла в гостиную, содрогаясь от мысли, что Марина опять будет там, напоминая о совершённом зле и непрощении. Её накажут в следующей жизни, а, может быть, уже в этой. Отнимут всё, что она с таким трудом добивалась, вновь сделают несчастной беженкой.
  
   Кристина не смотрела на стул, пока не проходила мимо. Проклятое боковое зрение услужливо показала светлую прядь волос. Нет! Не надо! Оставь меня в покое! Я не знала, что ты моя сестра! Кристина почувствовала, что ей стало трудно дышать. Не приходи больше. Она зажмурила глаза, как в детстве, и с вытянутыми руками осторожно двинулась вперёд. Кажется, она нашла выход. Ходить с закрытыми глазами. Неожиданно она почувствовала боль в коленке. Вот чёрт! Наткнулась на угол лестницы. Когда она успела пройти всю комнату? Потирая ногу, она двинулась вверх по лестнице в спальню. Очень хорошо, что не хочется есть. Находиться в столовой выше её сил. Может быть завтра, когда будет светло. Завтра всё будет по-другому.
  
   В своей комнате Кристина сбросила одежду и, закутавшись в халат, устроилась на маленьком диванчике, пододвинув к себе маленький столик с ноутбуком. Работа над романом спасёт её. Она опишет свою боль, тревоги, сомнения, свою неправильную любовь к Витьке, их греховно-прекрасный секс. Витька часто говорил, что не испытывает угрызений совести: то, что так чувственно, не может быть плохим.
  
   Она отредактировала очередную главу и выложила её в самиздате. Зашла в комментарии. Садко уже был здесь, комментируя прочитанное. На предыдущих страницах разворачивалось обсуждение читателей: каково это - любить чужого мужа. Некая читательница под ником "изменница" рассказывала собственную историю, как боролась за свою любовь: она была то нежной и ласковой, то злой и холодной. Назначала свидания и не приходила, зато появлялась, когда её не ждали. Сбитый с толку оппонент начал совершать ошибки. Жена выгнала из дома, соперница приняла, превратившись в мягкую и женственную подругу.
  
   Кристина фыркнула. Она не собирается бороться. Выбор должен сделать мужчина. Нельзя на него давить. Это нечестно.
  
   Садко едко заметил: автору подобного романа странно говорить о честности. Главная героиня собрала все библейские грехи, да ещё и не почувствовала раскаяния. Он просто убеждён, что автор пишет собственную историю, банально изливая душу и с нетерпением ждёт продолжения, когда свершится следующее убийство.
  
   Кристина почувствовала, как в груди неприятным зверьком заворочался страх. Кто же этот дурацкий Садко? Можно, конечно, удалить рукопись из интернета, но тогда не будет катарсиса. Нет, уж пусть остаётся.
  
   Кристина вышла из форума и начала новую главу. Писала до трёх часов ночи, не исправляя запомнила файл и выключила компьютер. Организм требовал, если не человеческого тепла, то хотя бы горячего чая. Но для этого нужно спускаться вниз. Кристина обхватила себя руками. Нет, она не пойдёт. Она медленно прошла в ванную и выпила воды из-под крана, завернулась в тёплое одеяло и закрыла глаза. В голову, как всегда полезли картинки. Витька несёт на руках в кровать, покрывает поцелуями лицо, щекоча нежную кожу усами. Она не заметила, как воспоминания продолжились сном.
  
   Берег голубого океана и белый прогретый солнцем песок, он снимает ей лифчик от купальника, целуя в грудь. Сгибаются к их головам кокосовые пальмы, омывает вода босые ступни. Помогая друг другу, они снимают остальное, забираясь в воду. Она закидывает ему ноги на талию. В воде их прикосновения другие, они слегка размыты и менее чувствительны, зато полны неги и ласки. Океан усмиряет их нетерпение, обучая нежности и расслаблению. Его загорелое лицо с мокрыми волосами приближается к ней, дразня колючестью усов в предвкушении поцелуя. Его плоть медленно входит в неё, сладко тормозя на каждом сантиметре. Она запускает руку в его мокрые волосы, захватывая его язык, медленно лаская его своим. Но даже океану не справиться с их чувствами, не замедлить нетерпеливости движений. Всё сильнее сжимаются её ноги, и всё глубже входит в неё Витька, лаская руками грудь, а языком облизывая её рот. Во рту и внизу происходит одно и то же, и непонятно где прекраснее. Хочется продлить наслаждение, она хочет замедлиться и не может, одновременный оргазм накрывает их вместе с волной взявшего, наконец, реванш, океана.
  
   Я люблю тебя, так люблю. Кристина проснулась от звука своего голоса, не сразу поняла, что находится одна в своей спальне и то, что было так реально и прекрасно, оказалось всего лишь сном. Уткнулась в подушку и заплакала от разочарования и нахлынувшей женской невостребованности.
  
   Витька, я не могу больше без тебя. Что же ты сделал со мной?
  
   Оторвавшись от мокрой подушки, Кристина посмотрела на часы. Десять утра. Начался новый день. Надо взять себя в руки и сделать хотя бы зарядку. Невозможно всё время хныкать и жалеть себя. Уже хорошо хотя бы то, что она выспалась и даже умудрилась получить оргазм во сне. Пусть гормоны захлебнутся и успокоятся.
  
   Не успела она сделать и глотка кофе, как раздался звонок из банка. Холодный мужской голос сообщил, что им не поступил первый платёж по кредиту и в связи с этим назначена пеня.
   - Когда вы сможете погасить долг?
   - Не знаю, осторожно ответила Кристина. - Возникли непредвиденные обстоятельства. Мне не выплатили полученную зарплату.
   - Банку ваши личные проблемы не интересны, - заявил служащий. - Для таких случаев, как ваш, предусмотрено повышение кредитной ставки с пятнадцати до... - он замялся, послышался шелест бумаг, - до восемнадцати процентов. В этом случае мы можем сделать небольшую отсрочку платежа.
  
   Кристина чувствовала себя так, словно её сжали щупальца огромного зверя. Дышать было трудно, сердце колотилось о рёбра. Пятнадцать процентов, которые она подписывала, уже считались грабительскими. Что говорить о восемнадцати. Ей никогда не заработать так денег. Мама не сможет продолжить лечение, а Двенадцать сосен будут выставлены на продажу.
   - Вы меня слушаете?
   - Да, конечно. Мне ... - Кристина разве что не заикалась, слова не шли с языка, словно она только научилась говорить. - Мне нужно подумать. Я перезвоню.
   - Хорошо, тогда жду вашего звонка, - голос стал чуть-чуть любезнее.
  
   Кристина медленно опустилась на стул и медленно принялась за кофе. Мысли бегали по одному и тому же кругу: они снова станут беженками. Беженка - это не существительное, это навсегда приклеенный ярлык. И потому сколько не пытайся, а жизнь подставит подножку.
  
   В голову поползли воспоминания, как она впервые приехала сюда, как ухаживала за Андрюшкой, как таскала его на себе в ванную, как, давясь от отвращения, выносила судно. Зачем? Для того чтобы всё потерять? Запах горелого вернул её к действительности. Чёрт! Она же совершенно забыла про горячие бутерброды с помидорами и огурцом, которые решила съесть на завтрак, вместо положенной овсянки. Кристина подскочила к плите. Так и есть, нижний край хлеба почернел. Она выбросила бутерброды в помойное ведро и снова вернулась к кофе. Аппетит пропал, а сжавшееся горло, казалось, не пропустит и кусочка хлеба.
  
   Неожиданно Кристина вспомнила про бутылку коньяка, спрятанную в баре. Конечно, в десять утра пьют только алкаши, но ей просто необходимо расслабиться. Она залезла в бар и откупорила коньяк. Налила в пузатый бокал и быстро сделал большой глоток. Приятное тепло растеклось по желудку. Она запила его горячим кофе. Мозг устало искал выход. Занять не у кого, заработать в ближайшее время не на чем. Откуда взялась её самоуверенность, что она сможет платить каждый месяц? Надо было не занимать, а накопить. Поздно. Она подпёрла голову рукой и допила коньяк. Стало немного легче. Кажется, даже мысли в голове стали не такими тяжёлыми. Появился соблазн выпить ещё. Кристина потянулась за бутылкой. Может, если она выпьет, процесс общения с потенциальными клиентами пойдёт легче? Внутренний голос завопил, что у неё нет потенциальных клиентов и звонить некому. Она просто хочет напиться, чтобы отодвинуть проблему.
  
   Чистая правда. Толстая красная книжечка прозвонена вдоль и поперёк. Как такое могло произойти с ней, везунчиком, легко вытягивающим сложнейшие сделки? Как там, Олег сказал - перекрытие канала. Но работа, хотя и нельзя сказать, что Кристина её любила, всегда у неё спорилась. Какого чёрта её надо было наказывать? Она итак уже за свою недолгую жизнь получила больше уроков, чем надо.
  
   Она нахмурилась и уставилась перед собой. Ахнула. На стуле сидела Марина, перекинув на грудь белые ухоженные волосы. Она даже явно услышала её немного хрипловатый голос. "Неужели ты так самонадеянна, что думаешь, что тебе сойдёт с рук то, что ты убила меня?". Кристина вскочила. Стараясь не смотреть в эту сторону, схватила бутылку коньяку, пустой бокал и бросилась в мамину комнату, захлопнув за собой дверь. Здесь пахло лекарствами и любимыми духами Иларии "Шанель номер пять", и Кристине, как маленькой, вдруг почудилось, что мама придёт и успокоит её. Она бросилась на кровать и уткнулась в подушку. Мамочка, помоги мне. Спаси меня от меня самой.
  
   Кристина не помнила, сколько пролежала, уткнувшись в подушку, она даже вроде бы задремала, а когда проснулась, ей стало намного легче. Некоторое время она сидела, глядя по сторонам на столь знакомые мамины вещи. Книжный шкаф с аккуратно выстроенными корешками книг, старенькая стереосистема "Пионер", которую мама не давала заменить на более современную. Вышитая подушка с гроздьями сирени, клетчатый плед, которым она укрывала ноги. Кружевной тюль на окнах, сквозь который проглядывали тёмные стволы сосен. Кристина провела рукой по лбу, словно пыталась стереть ненужные мысли. Раскисать нельзя. Надо собраться. Позвонить в банк, сказать, что она принимает их предложение. Найти работу. Её примут в любое агентство недвижимости, и ей придётся наравне с другими искать себе работу, а не ждать милостей. Она должна справиться. В свободное время будет писать свою книгу. Она поднялась, взяв с собой бутылку коньяку и недопитый стакан. Выплеснула недопитый коньяк в раковину и спрятала бутылку в шкаф. Взяла в руки телефон, бодрым голосом объявила менеджеру банка, что она согласна выплачивать восемнадцать процентов. Она справится, обязана это сделать. В конце концов, в её жизни бывали проблемы и пострашнее. Стоит только вспомнить историю с Петровичем.
  
   Глава 39
  
   Слова Олега висели над ней словно предсказания астролога, и ей частенько хотелось позвонить ему и попросить, чтобы он взял их назад. Получив отсрочку у банка, за которую было заплачено лишними процентами, Кристина устроилась в одно из лучших агентств недвижимости в Москве. Она приходила в офис самой первой и уходила последней, когда язык уже не ворочался от бесконечных предложений помочь продать или обменять квартиру. Но кукольник продолжал свои издевательства. В то время как её напарница снимала с рекламного телефона вполне реальных клиентов, Кристине доставались лишь бестолковые консультации тех, кто просто хотел узнать, сколько стоит их квартира и тех, чьи проблемы решить было невозможно.
  
   Новый менеджер - грузный мужчина тридцати с небольшим - только удивлялся.
   - Кристина, я не понимаю в чём дело, я слушал, как ты общаешься с клиентами, я вижу, как ты хочешь работать, но тебя словно заколдовали. Может, ты... - он посмотрел на неё добрыми глазами, - в церковь сходишь, что ли?
   - Я справлюсь. Дайте мне ещё месяц сроку, - Кристина прятала глаза, не желая окунаться в его жалость, ощущая лёгкое презрение. В церковь ходят лишь те, кто не могут сами справиться. Это не для неё.
   - Да, я конечно готов тебя поддержать, но ты сама-то как?
   - Всё будет хорошо.
  
   Она вышла на улицу, остановилась в нерешительности у небольшой группки дымящих сигаретками агентов. Потом решительно подошла, скользнула по лицам, никого особенно не выбирая.
   - Кто-нибудь сигареткой угостит?
   Ей протянули сразу две пачки. Мужской белый Кент и женский элегантый лиловый Вог, она выбрала Вог. По дороге домой остановилась у киоска и купила себе первую в жизни пачку.
  
   Она чувствовала себя автоматом, который заставляет себя ходить на работу и уговаривать, уговаривать, уговаривать. Первая победа пришла в виде заключённого договора на однокомнатную ликвидную квартиру на Домодедовской. Подписывая договор, начальник улыбался:
   - Неужели твоё невезение закончилось? Откуда взяла вариант?
   - Вызвонила по базе, - Кристина улыбнулась. - Ещё полгода назад она смеялась над такими агентами, которые реагировали на каждое новое объявление. В ту счастливую рабочую пору у неё не было отбоя от заказов.
  
   Отъездив неделю на просмотры, Кристина уже договаривалась с контрагентом о получении аванса, когда собственница заявила, что решила сделать ремонт и сдать квартиру в аренду. В тот день Кристина ушла с работы с обеда. Для борьбы сил не осталось. Два дня просидела дома за компьютером, отстукивая главы из своей жизни. На третий день из агентства позвонила секретарша и сказала, что в график дежурств её не поставили, да, и, вообще, её ждут с новыми заключёнными договорами. Кристина фыркнула. Если бы у неё самой были клиенты, она бы сделала их частным образом под сто процентов, а уж никак не отнесла бы в агентство оставшиеся семьдесят. И всё равно от звонка на душе заскребли кошки, а по спине прокрался холодок.
  
   Кристина накинула куртку и вышла на балкон. Достала из пачки дрожащими пальцами сигарету и закурила. Дело было вовсе не в агентстве, можно пойти в любое другое, вопрос в том, как избавиться от опутавшей её невезучести? Она вдруг подумала о том, что последнее время была так занята, что почти не думала о Витьке и её вдруг вместо привычной нежности охватила злость. И нечего о нём думать. Хотел бы узнать, как у неё дела, позвонил бы ещё. Хотя бы чтобы поддержать. Но ему дело только до себя и своей карьеры. А с ней только секс, а по телефону сексом не займёшься.
  
   Она выбросила окурок в пепельницу и вгляделась вдаль. Сегодня даже сосны не радовали, а уж укрытое снегом озеро и вовсе навевало тоску. Хоть уже и наступил март, за городом по-прежнему распоряжалась зима. Когда ещё всё зазеленеет, выглянет солнце и можно будет купаться? И, вообще, где она будет тогда? В том подмосковном посёлке, куда ссылают должников? Кристина вздохнула. И всё же, как она будет жить без этого пейзажа? Подходил срок по новой выплате, и ещё совсем недавно ей казалось, что она сможет погасить этот платёж. Чёртова тётка, которая решила сдавать квартиру. Опять зря потраченное время.
  
   Она вернулась в тёплую комнату и только взяла в руки телефон, как он зазвонил сам.
   - Ну как ты там? - голос у Олега был весёлый. - Как в новом агентстве?
   - Похоже, ты был прав на счёт периода невезучести, - она вкратце рассказала о том, как её только что уволили. Поинтересовалась, как у него дела.
   Олег с гордостью рассказал про свою почти слепленную сделку. Слушая знакомые риэлторские словечки, Кристина сильнее ощутила свою неполноценность. Уж Олег-то никогда не был хорошим риэтором и то делает сделки, а уж она-то звезда... Ну да, закатившаяся звезда.
   - Слушай, а у меня предложение к тебе. Я как раз сегодня без машины. Может, встретимся, выпьем? Я угощаю.
   - Слушай, а я не пью с женатыми мужчинами, - в тон ему ответила Кристина. - Выпей дома с женой.
   Олег сразу сник.
   - Ну, я хотел тебя увидеть. К тому же у меня есть предложение из другого агентства. Мы можем пойти туда вместе. Там неплохой процент и много работы.
   - А как жена отнесётся, что когда ты поздно вернёшься домой от тебя будет пахнуть спиртным?
   - Жена в больнице на сохранении.
   - Класс! А ночевать пойдём к тебе или ко мне?
  
   Олег затих. В трубке слышалось его дыхание. Кристине стало стыдно. У неё уже нет друзей, и ей ужасно коротать вечера дома. И в кафе хотелось посидеть. Одеться красиво. Можно было бы надеть ботфорты и короткое коричневое платье. В Москву съездить. Книжку в электричке почитать. На людей посмотреть. Вдруг это её встряхнёт?!
   - Извини меня, ладно?! - уже вполне миролюбиво ответила, прикидывая, успеет ли она накрасить ногти. Маникюр делался сто лет назад. А как без него бокал держать? - У меня зуб на женатых мужиков. Может, если ты меня основательно напоишь, я расскажу почему.
   - Тогда понятно, - в голосе Олега послышалось облегчение. - Я всего лишь хотел поднять тебе настроение. Давай через два часа на Пушке?
   - Через три, а то я не успею.
  
   Повесив трубку, Кристина вихрем понеслась собираться. Так, сначала накраситься, потом уложить волосы, потом... Чёрт! Да она про душ забыла и голова грязная. Вот что значит дома сидеть. Может, у неё, в конце концов, получится подружиться с мужчиной? Она вроде никогда не чувствовала, чтобы Олег как-то показывал, что она ему нравится.
  
   И вечер удался на славу. Восседая за столиком напротив Олега в своём любимом коричневом платье с бокалом в руке со свежим алым маникюром, Кристина чувствовала, что жизнь понемногу возвращается к ней, а вместе с ней уверенность и надежда, что совсем скоро всё обязательно сложится так, как надо.
   - За тебя, Кристина!
   Они чокнулись. Выпили. И ей показалось, что - риэлторы в это верят - что обязательно подвернётся какой-нибудь сладкий вариант, что она сможет расплатиться с банком. И любимые Двенадцать сосен останутся при ней. Олег что-то рассказывал, она видела движения его губ. Что-то не очень интересное про жену, и как они долго выбирали имя, но её это не раздражало. Белое вино оставляло восхитительное послевкусие и дарило радость.
  
   - Давай ещё выпьем. Пусть у тебя всё будет. У тебя всё получится.
   - Угу! - Кристина наклонила голову, успевая заметить, как смотрит на неё мужчина средних лет в сером костюме. Она улыбнулась ему. Конечно, она справится, она же звезда. Чудесный вкус у вина. Двенадцать сосен останутся с ней, а призрак убитой сестрички испарится без следа.
  
   - Ну что, мы осилим ещё бутылку и закажем суши?
   - Вне всякого сомнения, - улыбнулась ему Кристина и заметила взгляд ещё одного симпатичного мужчины, который разговаривал по телефону. Как она соскучилась по вниманию. Витька совсем ей голову заморочил. - Давай выпьем за тебя, Олег. Ты мой спаситель. То за руль не дал сесть, то от тоски загнуться. Какое вино вкусное. Она сделала несколько глотков. - Мне кажется, что это вино ещё вкуснее. - А из-за Витьки не надо грустить. Он вернётся к ней. И будет любить её одну. И она даже согласна родить ему маленького мальчика с такими же, как у него кудрявыми волосами.
  
   Мир складывался пазлом ровно до того момента, когда ей на следующий день позвонили из банка и сказали, что вынуждены из-за её неплатёжеспособности выставить дом на продажу.
   - Когда вам удобно, чтобы подъехал риэлтор?
   Кристина задохнулась, услышав знакомое до зубной боли слово.
   - Риэлтор? Да я сама риэлтор. Лучше других.
   - Знаете, были бы лучше других, проценты бы вовремя платили. Он вам перезвонит, время согласуете. Его зовут Никита.
  
  
   Глава 40
  
   Никита Одинцов оказался рыжим и кудрявым, плотно сбитым, с голубыми глазами россыпью веснушек. У него была искренняя улыбка и какое-то слишком открытое для риэлтора лицо. Кристина даже не смогла ему нагрубить, настолько он казался неопасным. Тютя какой-то, подумала она, расслабляясь и подставляя лицо ласковому весеннему солнышку. Стоя на тропинке, она с некоторым злорадством наблюдала, как, пытаясь сделать хороший снимок, Никита несколько раз наступил в грязь начищенными ботинками. Сама она стояла в расстегнутом зелёном пуховичке и модных цветных резиновых сапожках с распущенными волосами, спокойно дымя сигареткой, словно кого-то другого, а вовсе не её собирались выселить из дома.
  
   Справившись с фотографированием и окончательно испачкав ботинки в грязи, Никита подошёл к ней.
   - Снаружи я всё снял, можно переходить в дом, - он бросил взгляд на засохшую сосну. - Вам бы лучше её убрать, портит вид.
   Кристина повернулась спиной и направилась в дом. Убрать Иуду? Да что понимает этот рыжий?! Её любимая сосна. Она слышала его шаги за спиной. У двери повернулась:
   - Внутри необязательно фотографировать, там неприбрано.
   - Это не имеет особого значения. Будущего собственника интересует качество ремонта, а не разбросанные вещи.
  
   Будущего собственника? Да она расцарапает ему лицо, как только он войдёт в дверь.
  
   В гостиной Никита удивлённо застыл. Вокруг был идеальный порядок. Даже стулья стояли чётко на своих местах.
   - Думаю, вы зря волнуетесь, здесь полный порядок и очень хорошее освещение, - Никита достал фотоаппарат.
   - Мне бы не хотелось, чтобы фотографии моего дома попали в интернет.
   - А как тогда мы будем продавать? - смущённо спросил Никита.
   - Не мы, а вы, - подчеркнула Кристина. - Заметьте, я, хоть и риэлтор, но помогать вам не собираюсь.
   - Вы риэлтор? - Никита удивлённо посмотрел на неё. - Как-то не похожи.
   - А вы тем более, - ехидно заметила она.
   - Послушайте, но если мы коллеги, то вы должны понимать, что фотографии привлекают внимание покупателей. А вам нужно продать, как можно быстрее, проценты-то растут... А загородная недвижимость сейчас стоит.
  
   Кристина отвернулась. Умом она всё понимает, но сердце понимать отказывается. Этот рыжий знать не знает, сколько всего ей пришлось вытерпеть, чтобы получить этот дом. Она даже решилась на убийство. И возможно, если бы Двенадцать сосен можно было бы спасти, она бы могла снова... Кристина провела рукой по лбу, отгоняя страшную мысль. Никого она не будет убивать, но и продавать не даст. Лучше умрёт на пороге.
  
   - Меня вполне устраивает, если покупатели появятся не завтра, - она сцепила кулачки. -Возможно, тогда я успею что-нибудь придумать.
   - Наш бизнес непредсказуем, возможно, вы сделаете хорошую сделку и купите дом ещё лучше. - Он посмотрел на часы. - Если вы всё же позволите, я бы пофотографировал внутри. А то мне ещё баннер вешать, а я уже опаздываю на встречу.
  
   Кристина почувствовала зависть. Чёрт! У него столько клиентов, сколько когда-то было у неё. А сейчас всё прошло и она как полная неудачница стоит и слушает этого рыжего.
   - Какой ещё баннер? - возмущенно спросила Кристина, сдвинув брови.
   - Баннер, что ваш коттедж продаётся. Очень эффективное действие. Вдруг кто-то из соседей захочет купить...
  
   Кристина почувствовала, что готова вырвать все его рыжие волосы. Эти кратовские выскочки будут показывать на неё пальцем и любой из них сможет прийти на экскурсию? Да ни за что!
   - Никакого баннера не будет, я, вообще, не хочу, чтобы соседи знали.
   Нежная кожа Никиты пошла красными пятнами.
   - Послушайте, я понимаю ваши чувства, но мне дали задание, и я должен его выполнить, а вы мне мешаете. Я сейчас позвоню в банк и расскажу о вашем...
   - Поведении, - закончила Кристина. - Валяйте, жалуйтесь. - Она отошла к окну. Солнце скрылось, стало серо и слякотно. Так же, как у неё на душе. Ей не вырваться, судьба сделает её всё равно. Она резко повернулась.
   - Ладно, фотографируйте, вешайте ваш баннер, делайте, что хотите. - Она отправилась в гостиную, оставив Никиту одного. Лучше не видеть, как он это делает. Она пока выпьет рюмочку коньячку для успокоения нервов. Ей просто необходимо выпить. Ведь не каждый день к ней приходит риэлтор.
  
   Когда Никита, наконец, убрался, она решила выкурить сигарету и посмотреть, как смотрится баннер снаружи. Половина резного балкончика была завешена белым полотном, на котором синим цветом значились большие буквы "дом продаётся", ниже шли цифры телефона Никиты. Она нервно сделала несколько затяжек, думая о своём позоре. Может, ей стоит сменить профессию? Стать профессиональным киллером, а не дурацким риэлтором, зависящим от обстоятельств? Может кукольник простит ей ещё одно убийство? Интересно, сколько за это платят? Хватит ли, чтобы расплатиться с кредитом?
  
   Она вдруг вспомнила о Сергее, звонок которого проигнорировала вчера, когда сидела в ресторане с Олегом. Он больше не перезвонил. Как раз есть повод. Она вытащила мобильник из кармашка и ткнула пальцем в знакомый номер.
   - Какой сюрприз! - голос Сергея звучал с лёгкой издёвкой. - Я вчера ждал твоего звонка.
   - Извини, голова кругом от всего.
   - Моя малышка снова кого-нибудь накормила аспиринчиком?
   - Прекрати, а?
   - Да ладно тебе, рассказывай.
  
   Сбиваясь и путаясь, Кристина рассказала про кредит, про сорвавшиеся сделки, про то, что её любимые Двенадцать сосен выставлены на продажу.
   - Слушай, ну я же тебя предупреждал?! Ну что ты как маленькая.
   - Серёж, помоги мне ещё раз, я ... в долгу не останусь.
   - Сколько ты должна?
   Она назвала сумму. Тот выругался. Повисло молчание. По лицу Кристины текли слёзы.
   - У меня нет столько денег и в долг никто не даст, - холодно заметил Сергей. - Надо было слушаться старших.
   - Но что мне делать?
   - Не знаю. Хотя нет знаю: продавай дом, на оставшиеся деньги купишь поменьше и подальше. Тебе главное сейчас развязаться с кредитом, пока тебя проценты по миру не пустили.
   - Но я не могу без Двенадцати сосен, - в её голосе звучали слёзы, но ей было всё равно. Пусть ругает её, бьёт, только поможет. - Ты меня всегда спасал, Серёж.
   - Это было раньше. Сейчас кое-что изменилось.
   Кристину вдруг осенило. У него кто-то появился. Вот он и разговаривает с ней, как с чужой.
   - У тебя кто-то есть...
   - Да, не хочу больше скрывать. Я собираюсь жениться.
  
   Кристина обомлела. Сколько они не виделись? Три или четыре недели? Какая прыть. С ней он встречался несколько лет и так и не созрел. Впрочем, на таких, как она не женятся, таких берут в любовницы и бросают, когда попадаются более подходящие для совместной жизни матрёшки. Ладно, не велика потеря. Кристина вытерла слёзы и нарочито спокойным голосом поинтересовалась:
   - На свадьбу пригласишь?
   - Чтобы ты искупала невесту в вине? - он искренне засмеялся, вспоминая эпизод в ресторане.
   - Можешь не сомневаться, - Кристина тоже улыбнулась. - А как же с твоим заявлением, что у нас в связи общей склонности к убийствам родились бы боевые дети?
   - Я решил стать честным человеком.
   - О! И твоя невеста чиста, как ангел. Впрочем, мне плевать. Не до неё сейчас. Может, если ты вышел из игры, то меня познакомишь с кем надо. Мне очень нужны деньги, и я готова ещё кого-нибудь накормить - как ты выразился - аспиринчиком.
   - Это опасная дорожка, девочка.
   - Знаю. - Она сделала паузу. - Мальчик.
   - Ну ты и наглая, Кристина. Я бы тебя отшлёпал. Мальчиком меня ещё никто не называл.
   - Так ты им раньше не был.
   - А ты становишься настоящей стервой.
   - Для меня это комплимент.
   - Да, пожалуйста. Для тебя ничего не жалко. Объясняю ситуацию, чтобы не обижалась. Устал я работать на мафию, а, если женюсь на этой малышке, буду греть пузо на вилле в Испании до конца дней моих.
   - О, твоя невеста не только чиста, как ангел, так ещё и богата. Тебя можно понять.
   - Так получилось, - в голосе Сергея послышался отголосок прежней нежности. - И, вообще, если честно, ты мне, конечно, ближе по духу. Но жить с тобой, как на пороховой бочке.
   - И мои Двенадцать сосен ничто по сравнению с её виллой на берегу.
   - Перестань сравнивать. - Его голос снова стал отстранённым. - Слушай, у меня тут вторая линия. Ты подумай ещё и позвони мне, если ты готова предложить свои услуги.
  
   Послышались гудки. Кристина выключила телефон и опять закурила. Готова ли она снова рисковать своей жизнью? На этот раз, кроме денег у неё не будет никакой мотивации. Она посмотрела на баннер на доме, чтобы придать сил своему намерению. Даже попыталась погрозить ему кулаком, но рука опустилась. Нахлынуло отчаяние. Ещё один человек ушёл из её жизни навсегда. И это теперь уже окончательно. Интересно, почему она раньше думала, что они с Серёжкой поженятся? Сейчас это казалось абсолютно нереальным. Какая выйдет жена из убийцы? А дети? С бойцовским характером, как считал Сергей. Но, тем не менее, собирается жениться на матрёшке. Все они одинаковые. И Витька такой же. Женился на своей коровке и бегает от неё.
  
   Ну и пусть. Она справится и без них. Было бы у кого денег занять, чтоб ипотеку отдать. Всё остальное неважно. Навстречу ей, опустив голову от ветра, шла женщина со светлыми волосами. Что-то неуловимое в её облике было общим с Мариной. Кристина задумалась: а сможет ли она убивать за деньги? Она посмотрела вверх на сосны, вдохнула такой родной сладкий запах. Как хорошо здесь будет летом. Жить где-нибудь в другом месте? Невозможно. Варианты? Никаких. Как и тогда в пятнадцать лет. Во всяком случае честных. В кармашке куртки завибрировал мобильный.
  
   - Как ты там, доченька? - от родного далёкого голоса стало теплее. Ах, мама, мамочка, ты, верно, почувствовала, что мне плохо, вот и звонишь.
   Придав голосу бодрость, Кристина принялась расспрашивать, как идёт лечение, попутно увиливая от вопросов. Илария деловито перечисляла победы: прошла боль в тазобедренном суставе, гораздо лучше со спиной, и вчера она впервые за долгое время вечером вышла к морю без палки. Они тут гуляют по берегу. У Иларии здесь много знакомых и за ней ухаживает один мужчина. Испанец. Кристина улыбнулась.
   - На каком же языке вы разговариваете?
   - На английском. Но он принёс мне испанский разговорник, и я понемногу учу испанские слова. Он исправляет мне произношение. Уже могу что-то заказать в ресторане на их языке.
   Как было бы здорово, если бы они поженились, подумала Кристина и тут же ругнула себя. А вдруг он такой же больной?
   - Мам, а он тоже лечится?
   - Нет, доченька. Он здоровый. Бегает по вечерам по берегу моря. - Кристина затаила дыхание, совсем как маленькая сжала кулачки. Пусть он полюбит её, пусть они поженятся, пусть у мамы, наконец, будет свой кусочек счастья.
   Поговорив с мамой, Кристина немного воспрянула духом. Возвращаясь домой, уже смогла погрозить баннеру кулаком: я не позволю никому купить мой дом. Я буду делать всё что угодно, и, если понадобится, даже убивать.
  
   Она вошла в гостиную, включила свет и замерла. На стульях сидели двое. Марина и их отец.
  
   Наверно, у меня совсем крыша съехала, Кристина потрясла головой, но всё осталось по-прежнему. Марина в том же платье в полоску с распущенными волосами, как она была в тот день и папа в так хорошо знакомом ей сером костюме и рубашке с галстуком. Такой же, как он остался в памяти двенадцатилетней девочки. Рука его лежала на плече Марины, словно он её защищал. И выглядел он, конечно, не как её отец, а как молодой человек, что, в общем-то, было и неудивительно, потому как на вид ему можно было дать не больше тридцати с хвостиком.
  
   Кристина замерла.
   - Иди сюда, дочка, - послышался в её голове родной папин хрипловатый голос. - Настала пора нам во всём разобраться. - Марина немного склонила голову на его плечо, и Кристина ощутила ревность. А она-то привыкла считать себя единственной дочерью. Папина любовь, папино внимание - всё только для неё. Как же она тогда ошибалась.
   - Как ты мог?! - прохрипела она, не узнавая свой голос. - Как ты мог предать нас?! Мама верила тебе, а ты завёл другую семью.
   - Так иногда случается, - Кристина явно чувствовала грусть и сожаление. - Ты должна знать, уже взрослая.
  
   Кристина вдруг вспомнила Витьку, своё неуёмное, совсем неженское желание. Наверно, так же было и у отца когда-то. Она-то кто такая, чтобы осуждать?! Кристина медленно направилась к столу, мелькнула мысль, что надо бы сделать чаю. Только вот пьют ли чай призраки?
   - Иди сюда, Кристина, - отец снял руку с плеча сестры и поднялся ей навстречу. Когда они оказались рядом, Кристина ощутила, что выросла и теперь была лишь немного ниже отца. А раньше он казался ей высоким.
   - Пап, это, правда, ты?
   - Конечно, милая. Надо верить себе.
   - Я схожу с ума. Сначала она, потом ты. Но я не знала, что она моя сестра. - Кристина посмотрела на Марину и удивилась, что та смотрела на неё не так, как всегда, а с пониманием, как-то по-доброму, словно жалела её и прощала.
   - Знаю, - отец подвёл её к столу и усадил так, чтобы она могла видеть их обоих. Хотя у неё что-то случилось со зрением, исчезла чёткость, словно слёзы в глазах. Но плакать не хотелось. Наоборот, стало как-то спокойно, словно и она стала какой-то другой. - Ты сделала то, что в тот момент тебе казалось правильным. Это был твой выбор и, - он кивнул на Марину, - её. Ваши судьбы должны были пересечься, чтобы каждый сыграл свою роль. Но речь сейчас не об этом. Ты должна остановиться. То, о чём ты думаешь, неправильно. Это не выход.
  
   Кристина вдруг осознала, что не может соврать, что никогда и не помышляла, чтобы убивать за деньги. Отец каким-то непостижимым образом знал об этом, и показывал, что он знает. Похоже, они обменивались мыслями.
   - Но я должна спасти дом! - Кристина не удержалась от оправданий. - И мама у меня на руках. Я не могу позволить, чтобы она осталась на улице. Ты ведь не знаешь, что произошло. - Она осеклась. - Так ты знаешь, про рассеянный сколероз...
  
   Кристина не знала, сколько они повели времени, обмениваясь мыслями и показывая друг другу картинки.
  
   Потом они ... исчезли, не доходя до двери.
  
   Кристина почувствовала себя так, словно не спала неделю. Не было сил даже добраться до дивана. Голова сама собой опустилась на сложенные на столе руки. А когда проснулась, было уже темно. Кристина встала, потянулась. Несмотря на неудобную позу, ей было удивительно хорошо. Она догадывалась, что Марина больше не появится, отец привёл её, чтобы уберечь её, Кристину, от страшной судьбы.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"