Проснулся Томэ от того, что кто-то толкал его ноги. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что в беседке уже совершенно темно. У скамейки, рядом с его ногами обжималась какая-то парочка. Он слышал шорох одежды, частое мужское дыхание и женское хихиканье. Присмотревшись, Томэ понял, что на мужчине кафтан дружины.
- Народ, да вы совсем озверели, поспать человеку не даете!
Дама ойкнула, и попыталась вырваться, ну мужчина ее удержал.
- Томэ, это тут что ли пристроился?!
Десятник узнал голос. Это был Джарвиш, командир десятка, с которым он частенько пересекался по службе.
- Вроде того. А который сейчас час?
- Понятия не имею. А тебя что, уже разморило? Странно, вроде раньше тебя выпивка так быстро не брала.
- И на старуху бывает проруха, - отозвался Томэ и приподнялся на локте.
Джарвиш отступил от своей спутницы и нагнулся к нему. Томэ почувствовал сильный запах вина.
- Послушай, - зашептал Джарвиш, - я понимаю, здоровый сон на воздухе и все такое, но ты не мог бы куда-нибудь перебраться? Ты тут совсем некстати.
- Как раз подумал именно об этом.
Томэ тяжело встал и выбрался из беседки. От сна на скамейке все тело занемело. Томэ разминался на ходу и ворчал. Почему-то со всех сторон его окружал запах вина, такой густой, будто он искупался в бочке. Томэ даже поднес руки к лицу, убедиться, что они сухие. Едва он это сделал, запах исчез, точно повернули выключатель. Томэ остановился. Он понял, что никакого запаха на самом деле не было. Густой винный дух существовал только в его голове и пришел в реальность из сна. Что именно ему снилось, Томэ не мог вспомнить, как ни старался. Определенно это не был его обычный кошмар, и еще во сне было вино. Очень много вина. Томэ пожал плечами и пошел дальше.
Из темноты доносилась музыка и гомон множества голосов. Вот это он называется вздремнул! Томэ с силой потер шею. Он был немного зол на себя от того что проспал весь светлый день. Но с другой стороны, это, похоже, прошло ему на пользу. После нормальной порции сна он чувствовал силу и ясность мыслей. Эти чувства были куда приятней приливов энергии, вызванных разными алхимическими ухищреньями.
В большом дворе было настоящее столпотворение. Звуки музыки смешивались с возбужденными голосами, в воздухе парили разноцветные огни. Люди ни минуты не стояли на месте, словно их захватил водоворот торжества. В центре двора, точно ось движения, высились огромные Весенние качели. Деревянные столбы украшали красные ленты, зеленые ветви и золотая фольга, На самом верху чуть слышно позвякивали колокольчики.
Когда Томэ проходил мимо, дружинники начали оттеснять толпу от качелей. Получился, широкий свободный круг. Несколько секунд он стоял пустым, а потом в него вошла Тарамис. На девушке было свободное платье, ослепительно белого цвета, золотые шпильки крепили к волосам шелковые зеленые листья.
Толпа пьяно заревела приветствуя дочь хозяина дома. По обычаю это роль должна была выполнять жена, но видимо Ставр решил не цепляться к формальностям.
- Прекрасная!
- Обильная!
- Возлюбленная!
У Томэ едва не заложило уши от воплей. Тарамис замедлила шаг и слегка улыбнулась. Это была милостивая улыбка богини, роль которой она сейчас выполняла. Толпа ответила новым взрывом воплей. Девушка остановилась перед высоко подвешенным сиденьем. К ней тут же подбежали дружинники, они подняли ее и помогли сесть. На руках мужчин белели перчатки. Смертным опасно касаться божества.
Тарамис ухватилась за канаты, а дружинники взялись за сиденье с боков и начали его раскачивать. С каждым тактом этого живого маятника, Тарамис взлетала все выше и все быстрей. В этом движении действительно было что-то завораживающие.
- Сильнее! Сильнее! - кричали вокруг Томэ.
Белое платье развивалось, словно крылья, черные волосы растрепались. Девушка запрокинула голову, еще щеки ярко горели.
- Не ленитесь, слабаки! - кричали дружинником. - Если устали, давайте, мы вас заменим!
Дружинники не отвечали. Наверное, даже если бы они захотели ответить, им бы не хватило на это дыхания. Томэ по опыту знал, что в такие моменты, качели почему-то становятся очень тяжелыми. Чтобы заставить их двигаться, нужно приложить все силы, какие есть.
На их лицах дружинников блестел пот, а глаза возбужденно блестели. Все их внимание, сейчас было сосредоточено на качелях, на том, чтобы сохранять ритм.
Тарамис взлетала высоко в небо, на уровень скрытой в темноте перекладины. Каждый раз, оказавшись в высшей точке, она вскрикивала. В этом звуке страх смешивался с восторгом, скоро он стал походить на стон. Движение качелей не останавливалось ни на секунду, ветер задрал белое платье, так что открылись стройные ноги. Тарамис раздвинула бедра, ее стоны стали громче, толпа внизу кричала в ответ. Качели раз за заром взлетали к нему. В этом размеренном движении чудилось что-то вечное, подобие восхода солнца или вращения мира. Даже Томэ попал под его гипноз, стоны девушки набирали силу и последний прозвучал для него как гром. В высшей точке подъема Тарамис обмякла на качелях, и на миг он испугался, что она разобьется. Но маятник счастливо качнулся вниз, качели остановились, и девушка соскользнула в руки пошатывающихся дружинников. Толпа заревела от восторга, а Томэ тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение.
Дружинники завернули Тарамис в подготовленное одеяло и понесли в сторону дворца. Томэ взглядом проследил их путь. Ну что ж, можно надеяться, что, по крайней мере, в ближайшее время у Тарамис не будет сил, чтобы кого-нибудь донимать.
Тем временем к качелям уже выстроилась очередь из женщин. Мужчины делились на команды. Некоторые заключали пари на то, кто дольше продержится. Томэ развернулся и направился в другую сторону. Благодаря стратегическому гению Ставра у него была работа, которую следовало поскорее исполнить.
Обычно толпа легко расступалась перед дружинником, но сейчас приходилось проталкиваться. Толпа не была агрессивной, те с кем он сталкивался, первым делом пытались его обнять и предложить вина. Планы нескольких женщин, кажется, шли еще дальше, так что ему пришлось спасаться бегством. За исключеньем этих неожиданных угроз все выглядело спокойным и дружелюбным. Но Томэ все равно ощущал беспокойство. Ему казалось, что за ним постоянно следит чей-то внимательный недобрый взгляд.
Несколько раз он останавливался, чтобы оглядеться. Глаза то и дело выхватывали в толпе знакомые лица, но, похоже, никому не было до него никакого дела. Томэ мысленно пожал плечами. Может Ставр снова послал какую-то свою ищейку, чтобы за ним присмотреть?
Томэ выбрался из толпы и зашагал вдоль стен дворца, по кратчайшему пути к павильону. На встречу то и дело попадались парочки. По большей части они были слишком пьяны и заняты друг другом, чтобы обращать внимание на Томэ. Десятника это радовало. Пусть похищение предстояло только фальшивое, ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то запомнил, как он ошивался у павильона перед пожаром.
Он свернул в небольшой темный дворик, который почти сплошь зарос колючими кустами. Возможно, именно благодаря колючкам здесь не обосновалось ни одной страждущей парочки. Томэ мельком подумал - учитывал ли Ставр эту деталь, когда выбирал место для операции?
Он подошел к павильону, поднялся на высокое крыльцо и потянул за холодную бронзовую ручку. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Томэ на всякий случай дернул ручку еще раз и окончательно убедился, что дверь заперта. Десятник глухо выругался. И как же он должен попасть внутрь?! У него никогда не было талантов взломщика, а у Ставра не было причин предполагать их наличие. Значит, для него должны были оставить другой путь. Он стукнул кулаком по перилам крыльца. Эта глупая игра уже начинала его бесить.
Томэ спустился по ступеням и оглядел павильон. Должен быть какой-то намек... Взгляд зацепился за отблеск в стрельчатом окне. Словно там, в глубине комнаты, дрожал слабый огонек.
Томэ снова взбежал на крыльцо, забрался на перила и потянулся к окну. Решетчатые ставни оказались незапертыми. Он открыл их, ухватился за подоконник и вполз в комнату. Окно было узким, а подтягиваться неудобно, так что в процессе Томэ несколько раз помянул Ставра очень недобрым словом.
Он узнал комнату, в которой оказался. Это была приемная перед кабинетом Ставра. На стоящем у стены столике горела ароматическая свеча. Томэ поморщился от приторного запаха благовоний. Он чувствовал себя очень неловко. Будто он ребенок, который играет во взломщика, и пытается стащить с кухни сладости, пока родители спят.
Он скользнул к дверям кабинета, к счастью у Ставра не хватило фантазии их закрыть. Томэ вошел внутрь и огляделся. Большой письменный стол был девственно пуст. Да, глупо было надеяться, что господин Алоика захочет облегчить ему жизнь. Кажется, где-то здесь должен быть шкаф, куда Ставр обычно складывал документы...
Томэ подошел к нише, которую охраняло два полных комплекта рыцарских доспехов, и нащупал в стене инкрустированную дверцу. Он надавил на нее, но шкаф оказался заперт. Это было уже слишком. Томэ вытащил плеть. Все равно Ставр собирался делать ремонт. Он ударил без замаха, дерево громко треснуло, на пол посыпались щепки и осколки камушков. Томэ отбросил обломки дверцы и заглянул внутрь, но света в кабинете не хватало и он не смог ничего толком разглядеть. Пришлось сбегать в приемную за свечой. В свете желтого огонька он увидел, груду кожаных папок и ряд цилиндрических футляров со свитками. Внимание Томэ сразу привлек футляр с золотой полоской.
Он вытащил футляр и открыл крышку. Внутри оказался свиток, церемониальный пергамент был свернут вокруг стержня из дорогой кости. Томэ неловко повернулся и закрыл телом свечу, футляр изнутри наполнился слабым синеватым светом. Десятник осторожно поднес цилиндр к глазам. Странное сияние исходило именно от пергамента.
Он вытряхнул свиток из футляра. К пергаменту крепился шелковая лента с золотым диском. Томэ никогда прежде не видел печати магистра армий, но не сомневался, что копия безупречна. Хотя Томэ держал свиток в руке, он не мог коснуться документа, меду его кожей и пергаментом оставалась тонкая но невероятно прочная преграда. Печать Синклита не была печатью в обычном смысле, так называли особую защиту, снять которую мог лишь один из правителей мира. Он попытался сжать кулак и свиток едва не выскользнул из руки как намыленный. Да уж, такой документ непременно привлек бы его внимание, даже не знай он о содержимом. Печать империи и защиту Синклита вряд ли часто можно встретить вместе.
Он убрал свиток обратно футляр, а сам цилиндр спрятал во внутренний карман кафтана. Теперь нужно было убраться с места преступления. Снова пользоваться окном Томэ не хотелось. Он спустился вниз, и подошел к двери, через которую пытался войти в начале. Оказалось, что изнутри открыть ее проще простого. Томэ вышел во дворик и побежал прочь от павильона.
Он почти выбрался из дворика, когда снова почувствовал на себе чужой взгляд. Томэ остановился и не спеша огляделся. Если Ставр послал соглядатая, это одно, а вот свидетели со стороны ему вовсе не нужны. Почему-то ему не пришла в голову мысль об убийце. Возможно, потому, что он как не старался, не мог уловить направленной на себя угрозы. Если какое-то чувство и владело наблюдателем, то это была... неуверенность.
Со стороны главного двора доносилась музыка и голоса, рядом шелестели кусты. На вид все было спокойно, но ощущение чужого назойливого внимания не исчезало. Томэ прикрыл глаза и попытался определить источник своего беспокойства. Скоро ему стало казаться, что наблюдатель затаился совсем рядом, быть может, в густой тени в нескольких шагах от входа во двор.
Томэ повернулся, но прежде чем успел что-то сделать, на него обрушился невидимый удар. Перед глазами все поплыло, и он почувствовал, что падает. Под спиной захрустели кусты, Томэ повис на согнутых ветках. Нос наполнил запах сорванных листьев и весеннего сока. Томэ хотел немедленно вскочить и броситься в укрытие, но понял, что не может пошевелиться. Мускулы отказывались ему подчиняться. Он словно оказался заперт в собственном теле.
Томэ понимал, что должен сейчас испугаться, но, похоже, то же оружие, которое лишило его подвижности, заодно приглушило и эмоции. Вместо страха он испытывал скорее отстраненное любопытство.
Послышались осторожные шаги, сбоку от Томэ на фоне неба возник темный силуэт. Он хотел скосить на него взгляд, но понял, что мышцы глаз почти не слушаются. Оставалось набраться терпения и дождаться пока незнакомец окажется прямо перед ним.
Ждать пришлось долго. По крайней мере, так ему показалось. Томэ даже успел заскучать. Он снова чувствовал неуверенность нападающего. Это ощущение было таким мощным, что Томэ даже стало жаль незнакомца. Если бы он мог пошевелить языком, то, пожалуй, подбодрил бы его. Нет ничего хуже, колебаний в решающий момент.
- Я просто должен сделать это. Не знаю, можешь ли ты меня слышать, но если бы слышал, то наверняка бы понял, - голос человека был сбивчивым и казался отдаленно знакомым. - У меня просто не было выбора. Знаешь, как противно когда тебя заставляют?
"Могу представить" - мысленно отозвался Томэ. - "Хотя, все равно понятия не имею, что ты мелишь".
- Я бы, наверное, и сам никогда не решился... но как же это мерзко.
Человек слегка сдвинулся и заглянул в глаза Томэ. Он раньше его встречал. Только где и когда?
- Я Рангин, - сказал человек. - Кузнец благородной гильдии. Глупо знакомиться при таких обстоятельствах, но по обычаю ты должен сначала узнать мое имя.
Удивление было таким сильным, что Томэ почти смог моргнуть. Теперь он вспомнил - перед ним стоял тот самый молодой кузнец, который сначала втянул его в игру на площади. А потом пригласил в шатер к главе гильдии. Кажется, старик упоминал, что они родичи.
- Извини, что много болтаю, - сказал кузнец, - это все от нервов. Тебе, наверное, сейчас тяжело, но подожди, скоро я все закончу.
Кузнец выпрямился и Томэ увидел в его руке тонкий кинжал. Он ясно понимал, что скоро этот клинок вонзиться в его тело, но как не мог вызывать в себе ни страха, ни гнева. Ничего способного преодолеть холодное оцепенение.
- У меня не очень много опыта в этом, но я постараюсь все сделать быстро.
Рангин вытянул руку и положил ее на грудь Томэ. Ладонь прошлась по ткани камзола и наткнулась на спрятанный под ними футляр. Мститель убрал руку и зачем-то вытер ее о штаны.
- Ну вот, - пробормотал он, - прямо напротив сердца. Могло выйти очень некрасиво.
Кузнец стал расстегивать кафтан десятника. Он делал это неловко, самыми кончиками пальцев, будто ему было противно. Справившись с застежками, кузнец кончиком ножа приподнял борт кафтана.
- Не беспокойся. Я не вор, все твое останется при тебе.
Если бы Томэ мог, он бы сейчас усмехнулся. Рагнин брезгливо поджал губы и потянулся к футляру. Едва его пальцы коснулись золоченого цилиндра, по телу Томэ словно пропустили ток. Мышцы разом напряглись, холодное равнодушие разлетелось на кусочки, где-то в глубине груди вспыхнула лютая злость. Взрыв накопленных чувств был таким сильным, что тело отозвалось на него болью, у Томэ вырвался стон.
Ноги его все еще не слушались, но руки уже начали двигаться. Вместе с гневом вернулся страх. Томэ ясно понимал, что все еще не способен защититься от удара кинжала. Единственной надеждой была неловкость кузнеца. Томэ хорошо знал, как трудно неопытному человеку управиться с клинком. Если первые удары будут не смертельными у него появиться маленький шанс, покончить с мстителем раньше, чем тот покончит с ним. Томэ сжал кулаки и впился взглядом в лицо Рангина. Он надеялся смутить врага и может быть выгадать пару секунд. Но кузнец будто и не замечал его. Мститель пустым взглядом смотрел сквозь Томэ, его тело слегка покачивалось, как дерево на ветру. На щеке кузнеца блеснуло что-то темное. Томэ понял что из ушей Рангина струится кровь.
Томэ напряг мышцы на ногах и ухватился руками за соседние ветки. Нужно было попробовать встать. Темная фигура налетела на кузнеца и смела его кусты напротив, раздался громкий треск. Томэ в панике рванулся в сторону, но вместо того чтобы выпрямиться, растянулся на земле. На удар был несильным, но все же он на несколько секунд потерял сознание. В чувство его привел знакомый тихий напев.
- Все в порядке, Аши, - пробормотал он. - Это ерунда.
- Да ну, а по тебе и не скажешь, - откликнулся каи.
- Просто мне неожиданно захотелось немного отдохнуть, - Томэ приподнялся на локтях. - Кстати, а откуда ты здесь взялся?
- Я заметил, куда ты пошел. Сначала думал, раз ты меня не позвал, то не нужно соваться, но тебя долго не было, и я решил посмотреть. А тут такое. Правда, мне пришлось чуть задержаться, пока я искал оружие.
Томэ сел и растер виски. Рядом с Аши на дорожке лежал длинный брусок.
- Этот тип выглядел здоровым. Я подумал, что голыми руками не смогу управиться. Прости, теперь я думаю, что сглупил. Наверное, я просто перепугался. Никогда не думал, что я так...
Томэ поднял ладонь.
- Ты поступил правильно. Спасибо тебе.
Каи посмотрел на Томэ так, будто тот только вытащил из кармана птицу или показал еще какой-то фокус. Десятник потер гудящие виски.
- Помоги мне встать.
Аши проворно схватил десятника за руку и потянул на себя. Томэ скривился.
- Нет, так ты мне только что-нибудь вывихнешь. Лучше встань спокойно.
Томэ оперся на замершего Аши и тяжело поднялся. Оказавшись на ногах, он сразу почувствовал себя лучше. Наведенная слабость быстро проходила. Он пару раз наклонился из стороны в сторону, чтобы размять мышцы.
- Так-то, лучше, - пробормотал он и подошел к лежащему в стороне телу.
- Кто это? - спросил Аши.
Томэ вкратце пересказал суть дела. Паренек немедленно заинтересовался и подошел ближе.
- Загадка. Из этой истории могла бы выйти хорошая песня, если бы все не кончилась так глупо.
- Ну, не забывай, что у него почти получилось, - Томэ машинально поправил футляр со свитком под кафтаном.
Как бы там ни было, похоже, именно сила, заключенная в свитке, что-то нарушила во вражеском колдовстве. Или может свиток стал проводником, его воли к другому человеку?
- Похоже, он использовал какое-то заклинание, но сам он на колдуна как-то не тянет. Наверняка это какой-то талисман... - каи не закончил и посмотрел на Томэ.
- Ты прав, нам бы такая штука могла пригодиться.
- Но незнакомый, артефакт может опасным, об этом говорится во многих песнях.
- Я, пожалуй, рискну. В последнее время меня очень интересует, колдовство и все что с ним связано.
Он обшарил куртку кузнеца и вытащил из внутреннего кармана хрустальную фигурку паука. Томэ провел пальцем по гладкой спинке, кожу слегка покалывало.
- Думаю, это оно и есть.
Десятнику сунул фигурку в карман, кузнец дернулся и застонал.
- Он жив! - воскликнул Аши.
- Ога, похоже на то.
На боку головы кузница, волосы слиплись от крови, но похоже удар Аши лишь рассек кожу. Томэ подозревал, что еще раньше куда сильней ударил Рангина своим гневом.
- И что теперь? - спросил Аши. - Мы убьем его?
- Это было бы разумно.
- Но тебе идея не нравится.
- Когда приходиться кого-то добивать всегда себя плохо чувствуешь. Это ты во всем виноват, нужно было размахнуться сильней.
- Прости, я буду больше практиковаться.
Томэ поглядел на Аши, уголки губ каи подрагивали.
- И ничего смешного здесь нет. У нас образовалось проблема.
- Если подумать, - медленно сказал Аши, - он первый на нас напал. Мы имеем право завершить то, что начали.
- Может, сам возьмешься?
Каи сунул руки в карманы и отвернулся, Томэ хмыкнул и склонился над кузнецом.
Рангин мотнул головой и уставился на Томэ мутным взглядом.
- Прошу прощения, вы не могли бы перестать орать мне в ухо?
- Думаю это последнее, что должно тебя беспокоить, - откликнулся Томэ.
Кузнец провел рукой по лицу, а потом долго рассматривал ладонь.
- Где я? - спросил он, наконец. - И почему весь в крови? Это вы сделали?
- Вы во дворце Алоика. И да, по большей части я.
Рангин задумчиво нахмурился.
- Простите, я не совсем понимаю, что происходит, мои воспоминания немного смутные.
- Я подскажу, вы напали меня и пытались убить, - ласково сказал Томэ.
- Вот как, значит все зашло настолько далеко. Тяжело в это поверить.
- Почему, все логично. Вы хотели отомстить за родича, главу вашей гильдии. До того у нас с ним вышло маленькое разногласие и он, к сожалению, умер.
- Нет, нет, все не так, вы не понимаете. Конечно, мне жаль старика, но он сам понимал, чем рискует. Любить мне вас не за что, но и мстить бы я не стал.
- Твои воспоминания, может, и путаются, но я-то ясно помню, как ты пытался зарезать. Ты, кстати, тоже должен это помнить.
- Наверное, должен, но все последнее время для меня как в тумане... - кузнец схватился за голову. - Ох, как же больно! Поймете, меня вынудили, оно заставило меня.
Томэ выпрямился, повернулся к Аши и развел руками. Как дальше поступить с неудачливым мстителем, он совершенно не представлял.
- Томэ, покажи мне, пожалуйста, того паучка, - неожиданно сказал каи.
Десятник пожал плечами и потянулся к карману, Аши перехватил его руку.
- Нет, лучше я сам.
Аши зачем-то обернул ладонь платком и осторожно, будто имел дело с живым насекомым, вытащил фигурку из кафтана десятника.
- Да, очень похоже, - пробормотал он. - Раньше я о таких, только слышал... Он не укусил тебя?!
- Нет, наверное, испугался - усмехнулся Томэ.
Аши нахмурился, похоже, ему не понравился легкомысленный тон десятника. Он несколько раз обернул хрустальное тельце платком и развернул ее так, чтобы отдаленный свет падал на голову.
- Но раньше он кого-то все-таки укусил.
Томэ наклонился поближе, и увидел, на прозрачных хелицерах темные пятнышки. Аши повернулся к кузнецу, который все это время пытался сесть.
- Я же говорю, вы не понимаете. Когда вступаешь в гильдию, приносишь клятвы. Клятва между мастером и учеником особая. Я должен был мстить за него при любых обстоятельствах. Но вы ведь понимаете, если бы я преуспел, Алоик потребовал бы мою голову, в компенсацию за оскорбленье.
- Если бы нашел виновного, - поправил Томэ.
- Даже на холодную голову у меня вряд ли бы вышло обмануть ваших ищеек. У меня нет таких талантов.
- Да, похоже, сегодня нам обоим повезло, но меня больше интересует другой вопрос. Что ты там бормотал, про то, что тебя заставили? Кто эти люди?
- В том-то и дело, что я говорю не о людях. Я сунул руку в карман, а там было это, - кузнец указал на паучка, его пальцы дрожала. - Потом, я почувствовал боль и мысли стали путаться.
- Артефакт, который принуждает исполнить клятву. Интересно. Но ты ведь не хочешь сказать, что этот жук оказался у тебя в кармане магическим образом. Кто-то его туда подложил.
- Не знаю, наверное, вы правы. Великому мастеру служило много людей, кто знает, какие клятвы давали они.
Томэ аккуратно забрал у Аши паучка и развернул платок над дорожкой. Фигурка соскользнула вниз. Десятник примерился и обрушил на нее каблук, послышался жалобный звон.
- Кажется, кто-то заключил куда более выгодную сделку, - Томэ вытер подошву. - Одно дело подбросить ничего не подозревающему человеку колдовскую пакость, и совсем другое самому взяться за нож
Кузнец смотрел в пространство прямо пред собой, он выглядел сосредоточенным и мрачным, Томэ тоже нахмурился.
- Теперь, когда мы все выяснили, что ты думаешь насчет мести?
Кузнец поднялся на ноги вытирать лицо.
- Пойми меня правильно. Ты мне не нравишься, благородный господин, и любить мне тебя не за что. Я уже это говорил и могу повторить. Но я не могу рисковать собственной семьей и будущим гильдии. Ты, должно быть, скажешь, что я просто ищу предлог, чтобы ничего не делать. Но это аристократы могут ставить честь выше жизни, а у нас, скромных трудяг, своя гордость, ее не нужно смачивать кровью при каждом удобном случае.
Томэ раздраженно тряхнул головой, напыщенная речь кузнеца надоела ему еще на середине.
- Да-да, мудрое решение. Но тогда у тебя передо мной должок.
Рангин перестал вытираться и внимательно посмотрел на Томэ.
- У тебя, похоже, сложилось обо мне плохое впечатление. Ты решил, видно, решил, что я безвольный дурак. Но уж поверь мне на слово, если меня не одурманят каким-нибудь заклинаниям, врагам не так-то легко сбросить меня со счетов. И не забывай, как бы там ни было, это ты пролил кровь моего родича.. Так что если ты вдруг будешь тонуть, а я окажусь рядом, не рассчитывай на протянутую руку.
Томэ усмехнулся и одним движением оказался рядом с кузнецом. Скомканный платок выпал из пальцев Рангина, рукоять плети уперлась ему в горло.
- Ты ведь, кузнец, не ужели ты не знаешь как опасно играть с огнем? Сегодня один из нас должен был умереть. То что этого до сих пор не произошло, настоящее чудо. Так что лучше тебе не испытать дальше своей удачи.
Плеть поднялась по шее кузнеца и уперлась ему под подборок. Рангин поднял лицо. Он казался спокойным и уверенным, но где-то в глубине ощущался пульсирующий комок чувств. Томэ до самого последнего момента не мог сказать, какое из них победит.
- Хорошо - выдохнул кузнец. - Ты прав, я был настолько глуп, что позволил использовать себя как орудие. И ты смог оказать мне услугу и даже, проявить милосердие. Да, у тебя есть право требовать от меня ответную услугу. Но только одну!
Томэ смерил Рангина долгим взглядом и отступил.
- Некоторые говорят, что смелость сродни глупости. Похоже, они ближе к истине, чем мне хотелось бы признать. Ладно, проваливай, пока я не передумал!
Кузнец подобрал платок, и пошатываясь двинулся в сторону главного двора.
- Последний вопрос, - окликнул его Томэ.
Рангин остановился и оглянулся через плечо.
- Если слиток отлили из кипящего металла, как это может исправить?
Между бровей кузнеца залегла глубокая морщинка.
- Молот. Тут нужен молот.
Рангин отвернулся и зашагал к расцвеченной огнями темноте. Томэ с минуту смотрел ему вслед.
- Молот, - пробормотал он. - Наверное, так.
- О чем это ты? - спросил Аши.
- Неважно, - Томэ хлопнул паренька по плечу. - Пойдем, нас ждут великие дела.