–Я не засекал... Наверное, минут десять или пятнадцать.
–И знаешь... – она убрала голову с моего плеча и обхватила себя руками, будто замерзла. – Мне приснился сон. Разве так бывает, чтобы в пятнадцать минут дрёмы вместился целый сон?
–Не знаю. Может быть.
Мы сидели на старом зеленом диване, который занимал половину балкона, справа от распахнутой двери, и смотрели на противоположный дом. Шел девятый час. Вечер. Солнце проливало маслянистую охру на окна. А кусочек неба, который просматривался с нашего места, был синим с алыми разводами.
–Мне снилось, что на самом деле я парень, – она глянула в мою сторону и виновато пожала плечом, будто оправдываясь. – И он, то есть я, тоже смотрел вдаль, положив голову на твое плечо. Только были мы не на балконе. Мы сидели в траве, на самом краешке скалы и под ногами у нас была бездна.
Я глянул на нее. И она снова виновато пожала плечом. Мне неожиданно понравилось это движение. Оно было теплым. Женским. Настоящим.
–Ну, не совсем бездна. Это был обрыв. А далеко внизу просматривался какой-то огромный город. И я был уверен... То есть, была уверена, что это добрый город. Большое красивое место, в которое всегда хочется вернуться. Знаешь?
–Нет. Не знаю таких мест, – я вернулся взглядом к краешку розового неба. – И городов таких не знаю.
–И еще мне приснилось, – продолжила она, сделав вид, что не услышала моего замечания. – Что я, – точнее тот парень, который прижимался к тебе, – вдруг подумал... подумал...
Она попыталась ко мне прижаться, но плечо в этот раз было твердым. Как скала из ее сна, возможно. Она вздохнула и опустила голову.
–Я подумал... подумала, что на самом деле снюсь тебе. Что на самом деле я никакой не парень, а девушка, сидящая рядом с тобой на зеленом диване с проплешиной. Что на самом деле меня, белокурого парня в клетчатой рубашке, не существует. Я просто мимолетный сон. Мне стало очень страшно. И я проснулась.
–Ты не могла мне сниться. И всего лишь потому, что я бодрствовал.
–В моем сновидении спал ты, а не я. Понимаешь?
–Нет.
–В моем сне этот парень, которым была я, был знаком с тобой много лет. Он был влюблен. И еще он был так безмятежен, что мне, – настоящей мне, которая спала здесь на твоем плече, – в свою очередь подумалось…
–Совсем ты меня запутала, – проворчал я. Но она снова, кажется, или не услышала, или не обратила внимание на мои слова.
–Мне подумалось, что если я так отчетливо чувствую этого парня, так контрастно и ярко вижу его любовь к тебе, то на самом деле... меня нет. На самом деле я и есть этот парень. И сидим мы с тобой не на балконе, и смотрим не на дом напротив, а находимся на скале, на самом ее краю. И под ногами у нас пропасть, а внизу просматривается город. Теперь-то понимаешь?
–Понимаю, что мне пора сходить на кухню и заварить крепкого чаю, чтобы ты взбодрилась.
–Не понимаешь, – вздохнула она и снова обхватила себя руками. Однако через мгновение на лице появилась улыбка. И в ее больших карих глазах закружились искорки иронии, как солнечные блики или частички золота в бокале с темно-бордовым вином. Она посмотрела на меня. – А ты смог бы влюбиться в парня, пускай и красивого?
Я как раз вставал с дивана, когда услышал вопрос... и почему-то сел обратно.
–Шуточки у тебя... – снова проворчал я и все же встал. Направившись к двери, бросил мимоходом: – А разве есть разница в кого, если это любовь?
–Мне сложно представить тебя с парнем, – она с улыбкой рассматривала меня. – Ну, то есть, совсем сложно.
–Почему это?
–Ну, не знаю... – она прищурилась. – В тебе слишком много мужского. Знаешь, есть женщины про которых говорят, что, де, вот она – истинная женщина. Что там такого особенного, в этих женщинах, и где оно прячется, никто не знает. Потому что это необъяснимое нечто просто чувствуется, почти как запах или флюиды, или... не знаю как это объяснить. Про тебя можно сказать, что ты истинный мужчина. Есть в тебе что-то такое...
–Какое? – теперь прищурился я.
–Иди уже, – она махнула рукой. – Завари нам чаю. А про какое-такое я тебе ночью расскажу.
–Я заснул?
–Да... То есть, ты уже проснулся.
–И сколько я спал?
–Я не засекал... Наверное, минут десять или пятнадцать.
–Разморило меня в этой духмяной степи... – он смутился, обнаружив себя привалившимся к моему плечу, отодвинулся и виновато улыбнулся. – Извини, я просто не заметил, как заснул.
–Бывает.
–Мне приснился странный сон... – он потянулся и посмотрел вверх, в бездну синего-синего неба, по которому медленно разлетались спирали белесых облаков. – Разве так бывает, чтобы в пятнадцать минут дрёмы вместился целый сон?
–Не знаю. Может быть.
–Хочешь расскажу?
Мы сидели в траве на краю обрыва, свесив ноги. Я смотрел вниз на серебристые пятна озер, окружавших большой и красивый Город. Там было море... нет, целый океан травы, а еще послеполуденное золото солнца в геометрически выверенных круглых озерах, ровные линии улиц и аура отраженного света над городскими окнами-стеклами. Скажите мне, что может быть красивее этой картины?
–Расскажи, – пробормотал я, сместив взгляд левее, чтобы рассмотреть крутой серпантин дороги, по которой мы добрались сюда на его мотоцикле.
–Мне приснилось, что на самом деле я не парень, а девушка. И не просто девушка, а влюбленная в тебя.
–Многообещающее начало, – снова тихо пробормотал я и хмыкнул.
–Ладно тебе, – он смущенно заулыбался и легонько толкнул меня в плечо. – Дослушай, а потом иронизируй.
Порыв теплого ветра, ароматный и горько-сладкий от трав и цветов окружавших нас, растрепал его светлую челку и надул рубашку. Мне подумалось, что совсем недавно, пока он безмятежно спал на моем плече, кто-то указывал на эту деталь. Рубашка в клетку...
–Так вот, – продолжил он, задорно тряхнув головой, отчего волосы окончательно распушились. – Мне снилось, что сидим мы с тобой не на краю обрыва, а на балконе. Представляешь? Большой такой застекленный балкон со старым зеленым диваном, занимающим почти все пространство.
–Не представляю.
–И я, то есть эта девушка, влюбленная в тебя... – продолжил он, не заметив или пропустив мимо ушей мое замечание. – Тоже спала. И снился ей я. Ну, то есть, я настоящий.
–Что-то запутался я, кто кому снился.
–Ты дослушай, это просто. Я был девушкой, которой снился я настоящий, всамделишный, если хочешь. И эта девушка почему-то решила, что я в тебя влюблен. Вот.
Я снова хмыкнул, но осмысленных слов не добавил.
–Нет, я конечно люблю тебя в каком-то смысле... – добавил он, еще больше смущаясь.
–В каком?
–Ну, как друга...
–Что-то не расслышал я, ветер шумит.
–А ты хочешь услышать это во весь голос? – он уверенно глянул на меня, будто бы приняв неожиданное, но твердое решение и солнечно улыбнулся.
–Может и да...
–Так и быть... – Хлопнув по коленям, он резко встал, вдохнул полной грудью и крикнул в переливающуюся бездну под нами: – Люди! Я люблю его! Люблю!
–Тебя все рано никто не услышит, – буркнул я. – Ветер растрепал эхо, как и твои волосы.
–Как друга люблю, – закончил он тише и снова сел рядом. Затем рассмеялся и лег на траву. – Это так здорово!
–Ты о чем?
–Вот это все! И два часа после полудня, и трава, и Город внизу, и лучший друг рядом... – Немного подумав, он добавил: – Ну и мой мотоцикл, конечно. Он тоже мне друг.
–И ты его любишь? – я тоже лег на траву и посмотрел в синюю бездну неба.
–В каком-то смысле да, даже сильнее, чем девушек. Но...
–Но? – я повернул голову в его сторону и столкнулся со взглядом темно-карих глаз, в которых словно бы бурлили частички света или золота, как в бокале с терпким вином.
–Но не больше, чем тебя, – и он подмигнул мне.
Мы сидели на большом зеленом диване прижавшись друг к другу и пили ароматный чай из больших кружек. Полоска неба над крышей дома напротив была сиреневого цвета. Солнце почти ушло.
–Ты не съел свой кекс, – сказала она и потерлась об мое плечо.
–Не люблю, ты же знаешь.
–Как можно не любить маленькие кексики с кремовой начинкой? Отдай мне, а то накрошил тут, хотя и кусочка не съел.
–Ты не права, – я протянул ей свой кекс, а сам смотрел и смотрел на темнеющую полоску неба и чуть ниже, на ряд окон под ней, в которых загорался желтый электрический свет. Ночь была уже совсем близко.
–Не права? – она забрала кекс и откусила от него. – В чем не права?
–Он не влюблен в меня. Ну, то есть, не в том смысле.
–Ты о ком говоришь-то?
–О том парне, который приснился тебе. В клетчатой рубашке.
–Ох, а я уже совсем забыла... – она положила голову на мое плечо и обхватила за руку. – Это же просто сон?
–Это вопрос? – хмыкнул я.
–Не знаю... Мне показалось, что я заглянула в него, как в книгу, и прочла пару страниц. Эти страницы были о тебе. Хочешь, расскажу как сильно он тебя любит?
–Нет, – я глянул на нее и улыбнулся. – Ведь это и правда был всего лишь сон. А ты, кстати, так сильно прижимаешься ко мне, что рискуешь пролить чай.
–Не хочу чай, – прошептала она и потянулась своими губами к моим губам. – Я кое-что другое хочу. То есть, кое-кого.
–Может сначала покатаемся на твоем байке, как и планировали с утра? Знаешь, это так круто, черт подери, девушка на байке. Моя девушка в особенности. Это заводит.
–А меня заводишь ты... – решительной рукой она поставила кружку на подоконник, обняла меня и начала целовать в губы. – И еще... я очень тебя люблю. А байк... Завтра покатаемся. Ладно?
Он сидел на мотоцикле и ждал меня. А я все не мог оторваться от картины прозрачной чистоты под обрывом, в которой переливался, как россыпь драгоценных камней, далекий Город.
–Красота должна быть недосягаема, – прошептал я, рассматривая озера вокруг Города. – В этом, возможно, ее секрет. Как только мы получаем ее в свои руки или находимся внутри нее, так сразу она перестает быть красотой.
–И чем же она становится? – спросил он и подбросил шлем, в стекле которого блеснул пронзительный солнечный блик.
–Обыденностью.
–По-твоему обыденность не может быть красивой? – на его лице появилась знакомая улыбка с хитринкой, как солнечный зайчик в чистом окне, и прищур.
–Обыденность – это слепота... – я перевел взгляд на него. – Знаешь, мне тоже снился сон.
–Но ведь ты не спал? – спросил он и улыбка начала таять, потому что в моих глазах было то, что должно быть. Та острота, которая еще не стала ослепшей обыденностью. Он шепотом спросил: –И что тебе снилось? Или будет лучше спросить – кто?
–Мне снился парень в клетчатой рубашке, который смотрел в бездну под ногами, где едва-едва просматривался далекий Город. И еще мне снилась девушка, сидевшая рядом со мною на зеленом диване. И вот я думаю, что из этого красота, а что обыденность?
–Наверное, и он, и она любят тебя... – он смутился и опустил глаза. – Ну, каждый из них в каком-то своем смысле.
–Наверное...
–А кого любишь ты? – он глянул на меня. И на его лице вдруг проскользнула тень тревоги, непонятной мне, схожей с болью... – Нет, не отвечай. Это твое. И пусть с тобой останется.
–Верно, пусть, – я подошел к мотоциклу и провел ладонью по нагретой коже сиденья. – Давай в Город?
–Давай, – с облегчением согласился он. – Я ведь обещал показать тебе, что такое настоящая скорость? Вот и покажу. Только шлем не забудь пристегнуть ремешком.
Я сел за его спиной и в последний раз окинул степь взглядом. Такая красота. Такая спокойная и вроде бы обыденная...
–Держись крепче! – крикнул он и завел двигатель.
–Ты любишь меня? – спрашивала она и целовала, и целовала, и целовала... – Скажи, любишь? Скажи, что любишь!