Аннотация: Десять историй в картинках словами. Третий подход. Сразу и второе лирическое отступление. Рассказ о небольшом происшествии, которое приключилось с Морганом Ван Кридом в дороге.
Куклы Ван Крида. Redirect.
Истории в картинках словами.
Второе лирическое отступление: Волки и ягнята.
На самом деле дорога от Вермы, столицы ангельской империи, до города мастеров Стокванхейма занимала почти два дня пути. Всё дело было в том, что метрополию окружала промерзшая заснеженная степь, в которой было не менее трех сотен километров в диаметре, если верить картографам из имперского географического общества. Её пересекала всего одна асфальтированная дорога и несколько железнодорожных веток, соединявших столицу с Орданвингом, Стокванхеймом, Арвинаром и Розенбургом. Дорога на Стокванхейм имела дурную репутацию, о ней слагались разнообразнейшие и по большей части мрачные легенды.
Горожане шептались на своих теплых кухоньках, пропахших пирогами и какао, в особенности же, когда нечем было заняться, – что, де, в степи жили какие-то совершенно невообразимые белые волки, размером с паромобиль. Звери эти, по уверениям рассказчиков, были механическими паровыми машинами, которые сбежали лет двадцать назад из секретных лабораторий в закрытом городе Розенбурге. Поскитавшись по степям между основных имперских городов, разумные механические звери зачем-то выбрали для проживания именно заснеженную степь вокруг Вермы. И еще, – обычно присовокуплял какой-нибудь разомлевший от горячего какао рассказчик, многозначительно подняв указательный палец вверх, – они нападают на путников! И при этом волкам нет разницы, пеший вы или на машине. Они с легкостью прорывают брезентовые крыши паромобилей своими стальными клыками и перекусывают человеческие тела так, будто это утренняя сдоба – клац, и готово!
На вполне резонное возражение испуганного слушателя: – а, собственно, зачем им нападать на людей, раз уж волки механические и не имеют нужды в мясе? Рассказчик обычно хмуро усмехался и тихо добавлял, что всё дело в горячей человечьей крови. Так как за давностью лет волчьи парогенераторы порядком поостыли, то им до зарезу требуется хоть что-то могущее разогреть их бойлеры. Горячая кровь – самое то. Волки преимущественно нападают на молодых путников, разрывают их на части и жадно пьют кровь, которая омывает парогенераторы внутри их могучих тел. А ночами, когда бойлеры снова шипят и выпускают в промерзший воздух струйки бордового пара, волчьи глаза начинают светиться желтым огнем, как фары паромобилей. Звери садятся вкруг и принимаются выть на луну.
*
Морган Ван Крид как мог удобнее устроился на заднем сидении паромобиля, между массивных коробок с запчастями и книгами, намереваясь проспать всю дорогу до Стокванхейма. Он вынул из жилетного кармашка часы и засек время. Было всего-то семь утра. Старик Рене вел машину мягко, избегая рывков на поворотах. Бойлер тихо гудел за спиной... В общем, всё располагало к обычной дорожной дрёме, которой Морган и собирался отдаться без остатка.
Иногда он просыпался и смотрел в окно. Там, за промерзшим стеклом, просматривалась белая степь и сиреневая линия горизонта, волнистым кантом очертившая снежные курганы. По черному асфальту носились волны колючего снега. А над степью иногда взрывались ослепительными фейерверками бураны, вздымавшие кристаллы снега в косых солнечных лучах. Морган смотрел на часы, отмечая, что прошло всего час времени.
Ещё час... Ещё...
Он плотнее заворачивался в пальто с меховым воротником, смотрел сонными глазами на несокрушимую спину Рене и снова засыпал. Однако спустя некоторое время тревожно просыпался, чтобы посмотреть в окно на однообразный снежный пейзаж и на Рене.
И вот, один раз он обнаружил, что паромобиль остановился, хотя бойлер тихонько себе посапывал, брызгая горячей водой на кожаную спинку сидения. Морган глянул вперёд и обнаружил, что Рене нет за рулем. Несколько растревожившись юноша привстал и посмотрел в окно, вытаивая изморозь на стекле горячей ладонью.
Машина стояла на обочине. Рядом с ней просматривалась...
Морган вздохнул, перебрался через коробки и вышел из своего паромобиля.
Он увидел Рене и еще несколько человек возле неказистого пароэкипажа с прицепной тележкой, который неловко прибился к обочине, бампером в сугроб. Из-под прохудившегося брезента, который обтягивал прицеп, выпирали какие-то нелепые вещи... Такие нелепые, что Морган поначалу не сообразил спросонья, что это вообще такое. Сломанный торшер, облупившаяся точеная ножка стола, черенки лопат... Потерев глаза кулаком, юноша запахнул пальто и направился к слуге, с удивлением и внутренним ознобом в теле прислушиваясь к громкому цоканью каблуков по промерзшему асфальту. Старик обернулся на звук его шагов.
А Морган смотрел на прехорошенькую девушку лет семнадцати, укутанную в большой теплый платок поверх шляпки. Она тоже посмотрела на Моргана.
–Мастер Ван Крид, – покачал головой Рене. – Вы уж извините, что пришлось остановиться. Но мне показалось, что этим людям нужна помощь, – старик показал рукой на мужчину и женщину лет сорока, одетых плохо и не по погоде, в серые пальтишки и какие-то куцые шляпки.
Они неловко топтались на снегу, женщина, то и дело, норовила взять мужчину под руку, шепча неуклюжие извинения. «Мы так испугались, когда двигатель замолчал, а вокруг степь... А с нами девочка наша... Никого вокруг... И вдруг, показался ваш паромобиль. Я сказала Жану, чтобы остановил. Это наверняка добрые отзывчивые люди... Они помогут... Обязательно помогут... Извините нас, пожалуйста, но мне стало так страшно... Не за себя, нет! За Мэри..., за девочку нашу..., она же замерзнет...»
Видимо, муж и жена, – подумал Морган. Затем глянул на девушку... – И дочка с ними.
–Вы кукольный мастер? – спросила Мэри, смущаясь.
Морган подобрался и, насколько позволил севший от мороза голос, сказал:
–Да..., кукольный..., но... – посмотрев на невозмутимого Рене, Моргану показалось, что в глазах старика промелькнула ироническая искра. – Но я вполне разбираюсь в современной технике. И вашу машину, уверен, можно починить.
–О, спасибо, мастер! – воскликнула женщина в сером пальтеце. Она подошла к Моргану и принялась трясти его руку. А юноша обратил внимание на её рваные вязаные перчатки и побелевшие от холода пальцы, выглядывавшие из растрепанных ниток.
Морган оглянулся на свою машину, затем глянул на девушку.
–Если хотите... – неуверенно, смущаясь, начал он. – У нас большая машина. Вы могли бы в ней согреться, пока мы будем заниматься ремонтом вашего экипажа.
–Вы необыкновенно добры, мастер! – расплакалась женщина, не удержавшись и обняв его за плечи. – В наше время это такая редкость! Но, если вы позволите, пусть Мэри согреется. А мы постоим здесь с вами, чтобы помочь... – Она отошла от Моргана, вытирая слёзы кончиками пальцев. – Хотя, сказать честно, Жан ничего не смыслит в механике. А уж я тем более.
Старик незаметно подмигнул Моргану, отчего тот смутился еще больше. Затем Рене решительно направился к бойлеру сломанной машины, который уже успел покрыться изморозью.
–Вы отведите барышню, мастер, а я пока откручу гайки с кожуха.
Моргану ничего не оставалось, как исполнить пожелание Рене и отвести Мэри к своей машине. Он открыл перед девушкой заднюю дверь...
–Так тепло, - прошептала она, забравшись в салон. Затем выглянула и весело крикнула своим родителям: – Мама, папа, здесь ТАК тепло! И пахнет кофе! – съежившееся эхо унесло её звонкий голос в степь.
–Из термоса, – пробормотал Морган, вынул сей предмет из специального крепления на бойлере и поболтал в воздухе, чтобы проверить, не пустой ли он. Наполнив чашку горячим кофе, он бросил три кусочка сахара из шкатулки, затем вручил девушке ложку и, снова смущаясь, сказал:
–Вы тут согревайтесь, а я... Пойду, пожалуй.
Мэри развязала платок, сняла шляпку и задорно тряхнула головой, расправив золотистую волну роскошных волос, как только умеют юные барышни семнадцати лет в присутствии кавалера. Морган вздохнул и вышел из машины, думая о том, что сегодня был удивительный день. Девушка была такой красивой и милой. Её глаза смотрели на него с благодарностью... «Ах, – мечтательно подумал юный Морган, совершенно не обращая внимания на холод и стук каблуков по асфальту. – Чуть раскосые глаза, карие, глубокие... А волосы... Ох-ох, как бы мне не влюбиться в неё»
Спустя час Морган и Рене всё ещё разбирали хитросплетения трубок и датчиков, добираясь до поломки. Старик оказался на редкость проворным и понятливым помощником, он подавал нужные гаечные ключи без лишних напоминаний, отгибал и придерживал, когда это было нужно. Иногда Морган оглядывался назад. Супруги стояли на обочине и о чем-то разговаривали. Заметив взгляд кукольного мастера, женщина улыбалась ему и спрашивала, не нужно ли чем-нибудь помочь. Морган качал головой и перемещал взгляд в сторону своего паромобиля... В надежде увидеть еще разок раскосые глаза и золотую волну волос...
Чтобы не отвлекаться, он решил плотнее заняться ремонтом. И скоро увлекся.
Так увлекся, что сначала не обратил внимания на характерное завывание работающего бойлера. А скоро и на колкий скрип колёс по примятому снегу.
–Мастер! – крикнул Рене и потряс Моргана за рукав.
Тот неловко оглянулся на слугу... Старик стоял к нему спиной и куда-то показывал.
Морган выбрался из внутренностей сломанного парогенератора, как раз в тот момент... Когда мимо них, набирая скорость, промчался паромобиль.
–Это наш? – только и смог прошептать Морган Ван Крид.
–Мастер... – только и смог ответить Рене.
Юный кукольный мастер и старик слуга безмолвно стояли посреди дороги и смотрели, как удаляется их красивый и теплый пароэкипаж, а за ним вьется белая поземка.
–Это я виноват, – прошептал Рене, опустив голову. – Не нужно было останавливаться.
–Полно тебе, старина, – Морган вздохнул, глянул на старика и похлопал его по плечу. – Знаешь, я бы сам остановился, будь на твоем месте. Давай-ка приниматься за работу. Я пока начну подсоединять паропроводы, а ты, будь добр, собери снега для бойлера.
–Вы почините эту машину? – удивился старик.
–Уже отремонтировал. Осталось только собрать, – Морган подошел к прицепу и выдернул из груды хлама помятое ведерко. – Думаю, через час мы сможем отправиться в путь.
Старик взял ведро, сделал пару шагов в сторону сугроба..., но приостановился и глянул на мастера.
–Там же были все ваши запчасти и книги... Мне так жаль...
–Рене, там нет двух главных вещей, что остались со мной, – усмехнулся Морган и подошел к разобранному бойлеру. – Со мной остались моя голова и руки, старина. Это самое главное. – Юноша подмигнул старику и нырнул в переплетения трубок. – Голова даже важнее. Гораздо важнее. А раз есть голова, есть и всё остальное. Поверь.
...
Они отправились в дорогу под вечер, когда небо приобрело малиновые и фиолетовые оттенки. Мороз крепчал, поэтому Моргану пришлось заткнуть рваные дыры в брезенте тряпками из прицепа. Старик хотел отцепить его, но юноша не позволил.
–Ваш батюшка дал мне поисковый маяк, – Рене на мгновение оторвался от светящихся кругов света впереди и мелькавших полос дорожной разметки. – Он сказал, что на всякий непредвиденный случай.
–Э-м? – сонный Морган глянул на старика. Фиолетовые сумерки в лобовом окне и круги света от фар действовали на него, как снотворное. – Что за маяк?
–Я не стал говорить вам... Даже не знаю почему.
–Ты за дорогой следи, – Морган сложил руки на груди и отвернулся. – Пустое это всё. Ангельские приборы обычно направлены против людей. Запомни это и никогда ничего не бери из ангельских рук.
–Он остался в машине, – старик переключил скорость. – А я вот думаю, о каких непредвиденных случаях говорил ваш отец.
–Вот-вот, – сонно прошептал юноша.
Рене поелозил по сидению.
–Деревянные лавки, – проворчал он. – А в нашей машине были мягкие сидения, обтянутые кожей... – Он вдруг запнулся и едва удержался от того, чтобы не надавить на педаль тормоза.
Потому что... ему показалось... что через дорогу стремительно перебежали огромные белые волки...
–Чудится всякое, – пробормотал старик. – Эх, кофе бы сейчас.
...
–Мастер?
Морган проснулся и посмотрел на Рене, сонно моргая, как ребёнок.
–Ты чего? – пробормотал юноша. И вдруг... увидел нечто впереди.
Оказывается машина стояла на обочине, освещая фарами какой-то знакомый паромобиль.
–Я уже сходил и проверил, на всякий случай... – Рене посмотрел на Моргана. – Она пустая.
–А эти? – Морган неопределенно махнул рукой.
–Никого, – ответил Рене. – Хотя парогенератор работает.
После этих слов Морган сам заметил вырывавшийся из трубы белый пар.
–Пойдем? – нерешительно спросил он, не отводя взгляда от своей машины впереди.
–Пойдем! – ответил старик.
Они подошли к машине. Парогенератор тихонько себе посапывал, выпуская излишки пара со свистом, как томящийся на огне чайник. Дверь со стороны водителя была распахнута и...
–Что это? – Морган смотрел на примятый вокруг машины снег.
На белых комках расплывались красные пятна.
Рене залез в машину.
–Всё на месте, – он выглянул наружу и помахал Моргану рукой. – Скорее мастер, давайте убираться от греха подальше!
А Морган смотрел на какую-то серую тряпку, втоптанную в снег. Испачканную чем-то алым тряпку. Похожую на тёплый платок... И еще..., что-то до боли знакомое..., страшное..., стальное.
Рене отпил глоток кофе и поставил чашку на специальную подставку. Он посмотрел в салонное зеркало. Его юный господин привалился к двери и смотрел в окно на фиолетовую ночь.
–Переживает, – пробормотал старик, вернувшись взглядом к дороге.
Светящиеся круги света впереди, мелькающие полосы дорожной разметки, белая позёмка...
–А знаешь, Рене, там в снегу я увидел кое-что, – тихо-тихо сказал Морган. На холодном стекле забелелось белое пятно его тёплого дыхания.
–Да? И что же это было? – старик снова глянул в салонное зеркальце.
–Револьвер, – ответил Морган, так и не глянув на своего престарелого слугу. – Представляешь, у них было оружие... – Он поднял воротник и плотнее завернулся в пальто. – Пожалуй, вздремну. Если устанешь, то смело буди, я сменю тебя за рулем.
Старик открыл крышку бардачка и вынул небольшой предмет, похожий на стеклянный шарик с впаянным в него волчьим глазом. Подбросив его в руке, он посмотрел на свет сквозь стекло, но скоро вернул шарик на место и закрыл крышку.
–А маячок-то пригодился, – прошептал старик. – По крайней мере, я на него надеялся...