/Продолжение. Начало в главах "Научи меня летать!" - "Лети за мной"/
Абсолютный фантазёр.
Проект: Небесные сказки Сорино.
Лирическое отступление.
Глава третья: Блюз белого Сказочника на клавишах воображения: жасмин динь-дон и бабочки из головы.
1.
Ранним утром по трассе номер пять, соединявшей Арвинар с южной столицей империи, промелькнул большой представительский лимузин черного цвета. В его больших тонированных стёклах отражались огненные полосы и пятна разгоравшегося рассвета, которые скользили ослепительными пунктирами по тонировке боковых окон и по черной полировке бампера и дверей. Трасса номер пять была пустынна в этот ранний час. Впрочем, она не пользовалась особенной популярностью в Арвинаре, по той причине, что с другой стороны можно было быстрее и комфортнее доехать до Ростова по трассе номер шесть, соединявшейся с транспортной артерией Ростов - Баку.
Пятая трасса прокалывала бесконечное степное море гигантской, блестящей на солнце дугой, тонко и точно посредине взрезая курганы, которые еще помнили древних скифов, огибая оранжевые гречишные поля и огромные водные квадраты рисовых посадок, в которых отражалось небо. Редкие лесополосы проносились, словно минутные стрелки часов, посыпанные сверху порошком белого солнечного золота.
В середине пути автомобиль сбавил скорость и скоро совсем остановился возле гранитного пограничного столба с рельефной надписью вверху "Южная окраина Империи, округ Арвинара степного". Водитель в черной униформе вышел из авто и открыл заднюю дверь, из которой кряхтя выбрался грузный господин мэр Арвинара. Он осмотрелся вокруг, то и дело, отдуваясь и вытирая алую свою лысину клетчатым платком. Тёплый ветер плавно растекался над асфальтовым полотном, перемешивая знойное марево вдали, отчего казалось, что дорога шла волнами и растворялась где-то далеко в небе. Господин мэр скинул свой светлый пиджак и бросил его в машину на сидение. Затем он расслабил галстук и глянул на невозмутимого своего водителя.
-Э-э, Мишка... сигарету найдёшь?
Водитель безразлично пожал плечом и показал руками вокруг. Мэр вздохнул и принялся раздраженно развязывать галстук, который явно мешал его грузному телу чувствовать себя свободно.
-А почему не захватил? - мэр скомкал галстук и сунул его в карман брюк.
-Вы бросили, кажется, пару дней как.
-Бросил, не бросил..., какая к чертям разница по нынешнему времени... - пробормотал господин мэр, всё же, благоразумно решив, что раздражение с утра по пустякам скорее негативно скажется на его собственном артериальном давлении, чем положительным образом на общем состоянии дел в Арвинаре. Мэр глянул в расплавленную степную даль, в которой слепли на солнце рисовые поля, как зеркала, спрятанные в редкой траве. Он вздохнул и недовольно проворчал. - Где же этот чертов Сказочник?
Водитель посмотрел на свои наручные часы, отогнув край белой манжеты.
-Вы говорили, что он назначил вам в восемь?
-На этом самом месте, - подтвердил мэр, всматриваясь в блистающую даль.
Небо и земля соединялись на горизонте. Белесые облака стремились туда же, вытянувшись в грандиозные полосы и дуги, спускавшиеся к сиреневой черте горизонта.
-Если он пунктуален, то нам осталось подождать всего-то пять минут.
-Дорога... - мэр оторвался от созерцания неба, и глянул на блестящую стрелу трассы номер пять. - Дорога просматривается в обе стороны на многие километры. Что-то я не замечаю на ней хоть какого-то движения.
-И вообще... - начал было водитель, но спохватился и замолчал.
Мэр сердито глянул на него.
-Ну, продолжай. Скажи мне теперь еще и ты, что это полное идиотство вызывать на подмогу какого-то неизвестного, вместо внутренних войск, например.
-Извините... - смутившись, пробормотал водитель.
-А я не знаю, как вам воинственным дуракам объяснить, что считаю полнейшим идиотством впускать в город армию!
-Но это же... естественно? Раз уж такие проблемы...
-Ты видишь разницу между, например, преступниками, террористами и детьми? Видишь?
-Они же разрушили пятую школу...
-Ну, и?!
-Преступники же...
-У тебя у самого сын... там, среди них. Как ты можешь говорить такое, Мишка?
-Ну, раз уж... совладать никак не получается... - водитель смотрел себе под ноги.
-А ты понимаешь, с чем солдаты придут в Арвинар, и что они в нём будут делать? Какие порядки наводить будут? Ты это понимаешь, дурья твоя голова?!
Водитель лишь тяжело вздохнул и оставил риторический вопрос без ответа.
-То-то же, - мэр снова глянул на клубящееся марево над дорогой, и тихо закончил. - Даже если бы мне пришлось обращаться к волшебнику изумрудного города или к бабе Яге, я обратился бы к ним... Только не армия. Кто и что угодно, только не вояки. Мы тут сами разберёмся... только бы пресса не пронюхала.
-Еще две минуты, - зачем-то сказал водитель, снова глянув на часы.
Мэр по привычке похлопал по карманам в поисках пачки сигареты, и, не обнаружив таковой, лишь горько вздохнул. Он искоса глянул на своего водителя.
-Пойми ты..., когда я увидел свою Анютку на площади перед мэрией в тот день... - господин мэр покачал головой и отвернулся. - Понимаешь..., она прыгала по струям фонтана, кружилась в воздухе и смеялась. Понимаешь?
Водитель не смог что-либо сказать в ответ своему начальнику, потому что он прекрасно знал, что его семилетняя дочка была больна. Несчастная девочка была прикована к постели страшной болезнью ДЦП. Три буквы аббревиатуры, всего лишь...
-Они это сделали для моей девочки. Просто. Без каких-либо условий. Я и не знал, что этот их заводила..., как там его..., Аркадий, кажется..., и еще несколько ребятишек прилетали в наш дом. Анна Николаевна, домработница наша, говорит, что прибиралась во дворе, когда увидела детей, вылетавших из окна. Понятное дело, что она обомлела. А когда увидела летящую Анюту..., и еще, когда деточка моя рукой ей помахала... Рукой! Понимаешь?! Рукой, которой ни разу в жизни даже пошевелить не могла!.. В общем, никакой солдатни в Арвинаре, пока я мэр этого города.
-И увели её с собой, - всё-таки добавил водитель.
-Она смеялась и выглядела счастливой на струях фонтана, среди других детей. Это я видел своими глазами из окна своего кабинета. Поэтому, к черту пятую школу, восстановим своими силами. Главное разобраться, что случилось с детьми. Понять бы...
-Их изучать нужно...
-Знаю я, как в нашей богоспасаемой империи изучают феномены, - сердито махнул рукой мэр. - На куски порубят, как лягушек и глазом не моргнув. И будут в свои микроскопы разглядывать.
-И вы решили, что этот человек, который назвался в визитке Сказочником, поможет нам?
-За день до того, как дети устроили свой бунт в Арвинаре, убежали из своих семей и поставили нам ультиматум... Сказочник был у меня в кабинете, - господин мэр снова принялся искать пачку сигарет в карманах брюк. - Он с пугающей точностью описал всё то, что произошло... За день до того! Я выгнал его, как сделал бы любой здравомыслящий мэр... - он вздохнул и поникнул, пробормотав. - Хорошо, что визитку оставил-таки. Хоть призрачная, но всё-таки надежда.
-Восемь ноль три, - тоже тихо сказал водитель. - Наверное, он просто аферист...
Над дорогой пронёсся вихрь горячего ветра, перемешавшего запах разогретого асфальта с травным маревом. Господин мэр прикрыл глаза ладонью, задохнувшись на мгновение этим необычным коктейлем запахов. Он отвернулся от машины и... застыл... разглядывая дорогу перед собой сквозь пальцы. То, что он увидел, было похоже на мираж... странный мираж...
В спиралях и порывах горячего ветра перед машиной стоял некто в белом костюме. Нагретый воздух слегка искажал пространство, смешав в своем кружении золотые нити солнечных лучей и влажные шелковые испарения влаги с рисовых полей. Возможно, оттого господин в белом пиджаке казался прозрачным...
Он шагнул вперёд, вынул из кармана белую коробку папирос, раскрыл и предложил мэру.
Ветер сразу утих. Теперь господин был вполне себе реален.
Мэр смотрел на тонкие папиросы в коробке, которые лежали на шероховатой кальке с золотым кантом. Он думал, как долго этот странный человек был здесь и слушал его откровения... черт подери.
-Я позволил себе побыть невидимым для ваших глаз всего пару минут... - Сказочник усмехнулся, словно точно знал то, о чем думал мэр.
А господин мэр смотрел на папиросы и не мог поднять глаз от конфуза, вдруг охватившего его. Он смотрел на среднюю папиросу, отмеченную красной точкой.
-Я как бы... бросил, - пробормотал он, наконец.
Коробка придвинулась к нему ближе, и мэру ничего не оставалось делать, кроме как взять эту чертову папиросу с точкой. Сказочник захлопнул коробку и вернул ее в карман пиджака. Затем он махнул рукой и выхватил из воздуха зажженную спичку. Мэр прикурил... и посмотрел в улыбчивое лицо Сказочника.
-Кто вы?
-Сказочник же, - еще милее улыбнулся тот и, аккуратно взяв господина мэра под локоть, повел его по обочине дороги к водным зеркалам рисовых полей.
-Вы представьте себе этакую фантастику, хотя бы на мгновение, что в данный момент я нахожусь не здесь, - Сказочник показал пальцем на асфальт. - Всего на миг представьте, что сейчас я нахожусь в солнечной комнате с распахнутым окном, в котором качается и дышит на ветру цветущий жасмин. Представьте, что я сижу за столом, передо мной отличный такой лэптоп и чашка свежезаваренного чая сбоку. Представьте, что я не хожу тут с вами по горячему асфальту, а на самом деле, касаюсь мягких клавиш компьютера, и на мониторе, словно из небытия, возникают слова, которые складываются в строчки и абзацы.
-Что-то мне не хочется представлять такое... - пробормотал господин мэр.
-И правильно! - согласился Сказочник и ободряюще пожал его локоть. - От этих фантазий и голова кругом пойдёт. Еще и сойти с ума можно, в придачу... Поэтому, не представляйте ничего... - сказочник задумался..., глянул вдаль и улыбнулся. - Мне нравятся эти места. Южная окраина империи - территория моего неистового детства...
Господин мэр почему-то напрягся от слова "неистовое" применённого к слову "детство"
А сказочник остановился и серьёзно посмотрел на него.
-Вы не разочаровали меня своим решением... относительно некоторых силовых структур. Вы правы, хотя империя и развалилась, гонору в ней еще много. И методу использует всё ту же... - взять и порубить.
-Однако что-то делать нужно. Я не знаю, как долго смогу держать всё это в тайне.
-Конечно! - снова радостно воскликнул Сказочник и пожал его локоть. - Ничего не нужно скрывать! Арвинару нужна хорошенькая взбучка!
-Что?! - поперхнулся дымом мэр. - Но вы сами говорили же...
-Что я говорил, а ну-ка вспомните, любезный? - Хитро прищурился Сказочник. - Я не говорил, что армия здесь не нужна. Нет, не говорил. Без армии вы не справитесь, поверьте мне, дорогой мой господин мэр.
-Но... это дети же...
-И что с того? А ну, как они начнут добрых горожан шлёпать? Что тогда делать будете? Как будете со своей совестью договариваться?
-Шлёпать? - мэр ошалело смотрел на веселого Сказочника, и ему начинало казаться, что он проснулся в каком-то кошмарном сновидении, полном абсурда.
-Увы, не так, - Сказочник хлопнул в ладоши. - А так! - он изобразил руками раскручивание чего-то, и... и разрывание. - Понимаете меня?
-Среди них моя дочь... И я точно могу утверждать, что этого... - мэр показал на руки Сказочника. - Этого она не сделает никогда.
-Ах, наивный какой, - Сказочник снова загадочно улыбнулся, отпустил локоть господина мэра и посмотрел на небо, словно ожидая увидеть в нём что-то, или... кого-то. - Попробуйте подумать вот над чем... Если бы вам дали силу. Настоящую силу. Силу, которая по одному желанию своего хозяина, может разрушить пятиэтажный дом, например. Вот, вы только пожелаете, а дом - уже в руинах. Что бы вы делали с такой силой, а, любезный?
Мэр сглотнул горький и сухой комок в горле и выбросил недокуренную папиросу в траву. Он смотрел на Сказочника, как на безумца. В его глазах теперь уже явно проступало сожаление о времени потраченном зря.
Визитка, - подумал мэр, мрачно рассматривая улыбчивое лицо и мечтательные глаза этого странного человека, и внутренне принимаясь презирать его за изменчивость и отвратительные предположения. - Меня подкупили слова напечатанные золотыми буквами на белом глянце. Точнее сказать, не подкупили..., они врезались в сознание... и с того момента, как я подобрал его чертову визитку с пола, они кружились в голове. Царапали сознание. Не забывались. "Решение человеческих задач ангельскими инструментами"... А ведь если, по сути, разобраться... странные слова. Почему я поверил? И чему я поверил?
Он заметил взгляд Сказочника и смутился почему-то. А необычный господин в белом костюме разглядывал его с улыбкой, склонив голову к правому плечу. Он поднял руку ладонью вверх и, подмигнув мэру, плотно сцепил пальцы, как фокусник. Затем дунул на него и разжал пальцы, прошептав "опля!"
На его ладони лежало белое перо. Столь лёгкое пёрышко, что его качало в слабом движении нагревавшегося воздуха. Сказочник подбросил перо, и оно принялось кружиться в воздухе, спускаясь по спирали на горячий асфальт.
-Пусть господин директор школы вызовет меня официально, - сказал, наконец, он. - Я приду и посмотрю, что можно сделать для вас.
-Мне нужны гарантии, - проворчал мэр.
-Гарантии? - весьма удивился Сказочник и вдруг снова дунул на раскрытую ладонь.
И в тот же миг, на его ладони словно лопнул невидимый воздушный пузырь, разметав вокруг сотни, тысячи белых перьев. Они кружились и бурлили в горячем воздухе, привнеся в него неизвестный запах похожий на терпкий подсушенный аромат какой-то экзотической пряности. Мэр отмахивался от перьев, как от назойливых мух.
-Никаких гарантий, мой дорогой, - усмехаясь, ответил Сказочник, который снова становился прозрачным, истаивающим в кружении белых перьев и горячих испарений рисовых озёр. - Я сделаю всего одну попытку урезонить детей. Всего одну! - он поднял руку. - Если не поможет, - вы и сами так страстно возжелаете ввести войска в Арвинар, что мои желания и доводы покажутся детским лепетом. Пусть господин Фукс выпишет себе нового учителя математики из Ростова. Им окажусь я, естественно. Вам следует подготовить его, хотя..., полагаю, вы и без того единолично контролируете всех своих чиновников.
-Директор гимназии не подчиняется мне формально.
-Полно вам говорить мне несущественную ерунду. Прикажите ему выписать учителя. Дел-то, на пару минут. Тем паче, Фукс знает меня лично еще со своих студенческих времён.
-Вы учились вместе?
Сказочник усмехнулся.
-Я преподавал кое-что курсу, в котором Ежи Фукс значился студентом. Это было давно и так далеко отсюда..., что, пожалуй, он давно расслабился и всё позабыл. Или удачно сделал вид. Я напомню ему кое-что. И не только ему.
Мэр осмотрел Сказочника и думал, (в последнее время, всё чаще он как-то странно думал), - "А на вид и не скажешь... Впрочем, не о том сейчас была речь"
-Зачем вам официальное приглашение, тогда как я даю полный карт-бланш?! Только сделайте что-нибудь... без насилия!
-А если они первыми?
-Что первыми?!
-Убьют кого-нибудь, например...
Мэр смотрел на истаивающий человеческий контур и не знал что сказать.
~*~
2.
Жарким июньским вечером, около девятого часа, когда огромное оранжевое солнце ещё плавилось над острыми верхушками тополей, на пыльной окраине Арвинара появился странный незнакомец. Это был высокий мужчина в белом костюме. Он держал в руке массивный черный зонт с бамбуковой ручкой крючком, опираясь на него словно на трость, галантно помахивая и постукивая металлическим кончиком по черному асфальту. Он рассеянно озирался вокруг, будто пытаясь узнать это место или наоборот, совершенно его не принимая и раскаиваясь внутри себя, что сюда попал. Его сиреневые очки блестели в оранжевом сиянии закатного солнца, лицо казалось то черным, то болезненно бледным. На правом лацкане пиджака был приколот некий позолоченный значок с непонятным символом.
Незнакомец рассматривал одноэтажные домики, окружённые вишневыми и абрикосовыми деревцами, и пыльные пирамидальные тополя у дороги, чьи огромные стволы были выбелены по метру от земли. Он интересовался асфальтом и даже зачем-то пару раз стукнул по нему своим зонтом. Звук, извлеченный этим лёгким ударом, весьма не понравился незнакомцу, и он задумчиво покачал головой.
Алый солнечный шар завис над черными пиками окраинных тополей и плавился, плавился, плавился, растекаясь душным маревом над плоскими крышами белых пятиэтажек. И хотя вечер уже заявил свои права на этот город, расплываясь сиреневыми кляксами теней по выщербленному асфальту и между домов, солнце всё ещё жарило Арвинар, всё ещё не хотело уходить, а нежилось, медленно скатываясь в бездну по лиловой дуге горизонта.
Незнакомец медленно шел по самой середине дороги, как раз по выгоревшей на солнце и затёртой колёсами разделительной полосе, видимо, совершенно не опасаясь, что его может сбить машина. Впрочем, по этой дороге давно не проезжали автомобили. По ней ползали серые волны песчаной пыли и пожухлые от жары тополиные листья. И более того, весь этот район, хотя и был густо застроен самыми разными домами, - от одноэтажного частного сектора до панельно-типовых пятиэтажек, - всё-таки производил какое-то странное и угнетающее впечатление, словно был заброшенным фабричным городком, а не вполне себе преуспевающим среднегородьем. Среди зелёных заборчиков и вишен просматривались белые полотна простыней на провисших бельевых верёвках, что говорило в пользу наличия живых людей, но... Их самих,- живых, весёлых или грустных, чем-то занятых и просто шатающихся здесь праздно, - не было видно, ни одного.
Незнакомец внимательно всматривался в проулки, приостанавливался и присматривался к лавкам возле роскошных жасминовых кустов, он смотрел в арочные проходы в пятиэтажках, и просто вертел головой по сторонам ради одного - обнаружить живого человека.
Спустя некоторое время ему, всё же, повезло.
На пустом перекрёстке, через который перекатывались бураны тополиного пуха, он заметил полицейскую машину. Белый форд с характерной полицейской символикой стоял ровно посредине проезжей части, что явно нарушало все мыслимые правила дорожного движения. Дверь со стороны водителя была раскрыта настежь, и в затемнённом салоне автомобиля просматривался полицейский, который смотрел в сторону незнакомца. Одну руку он держал на двери, другую на руле. В его больших солнцезащитных очках отражалось оранжевое солнце и выгнутые сиреневые пики тополей, что росли по сторонам улицы.
Незнакомец прибавил шагу. Он обрадовался полицейскому и даже махнул ему тростью, чтобы тот вдруг не уехал. Однако потный страж порядка дожидался именно его и был не в духе. Периодически он осматривал дорогу и окрестности хмурым взглядом, отпустив дверь и положив освободившуюся руку на кожаную кобуру на ремне. Он не удивился появлению незнакомца в белом костюме на пустой дороге. Он просто отчего-то устал и буквально считал минуты, когда закончится эта проклятая бесконечная смена. Тополиные торнадо и метели, что мягко кружили перед лобовым стеклом, успокаивали напряженные глаза, но... Иногда полицейский высовывался наружу и смотрел в разбавленное сиреневое небо, по которому расплывались оранжевые закатные пятна. Он словно боялся увидеть там нечто, словно высматривая вражескую авиацию среди медленно расползавшихся перьевых облаков, чья стая была серебристо белой в оранжевых бликах плавящегося солнца.
Пока полицейский всматривался в пламенеющее вечернее небо, незнакомец подошел к машине и весьма приветливо улыбнулся стражу порядка, словно был неописуемо рад его наличию здесь.
-Что за странный городок! - воскликнул незнакомец, протягивая руку для пожатия. - Целый час брожу по окраине, но, ни одного человека так и не увидел здесь. Хотя, по всему видно, город жив.
Полицейский оторвался от рассматривания неба, глянул на протянутую в его сторону руку, (отметив идеально белую манжету рубашки с золотой запонкой, выглянувшую из-под пиджачного рукава), и снова принялся смотреть вверх, проигнорировав доброе расположение к себе. Незнакомец конфузливо улыбнулся и убрал руку, пытаясь деть её куда-нибудь, например, в карман пиджака. Он вдруг почувствовал себя весьма неловко перед суровым полицейским, который ждал его здесь, но обычных гостеприимных качеств не проявлял принципиально.
-Я заблудился, наверное, - пробормотал незнакомец, найдя место для рук на ручке зонта, положив ладони одна на другую. - Я ищу школу... Точнее, гимназию номер три.
-Зачем она вам? - всё же подал голос полицейский, со вздохом откинувшись на спинку сидения в машине.
-Я учитель, - мягко произнёс незнакомец и чуть подался вперёд, словно обнаружив на плече полицейского какую-то редкую бабочку. - Буду учить ваших детей математике.
-Детей... - мрачно повторил за ним полицейский. - Вы точно приехали не в тот город.
-Но ведь гимназия номер три здесь имеется?
-Имеется.
-Не могли бы вы показать мне... - незнакомец вдруг замолчал, как запнулся, глядя поверх полицейского в противоположное окно.
Он вдруг сделался бледным... Потому, что он увидел вдали высокий тополь, на краю дворового футбольного поля, поросшего пожухлой травкой. Обычный пирамидальный тополь, каких на юге растёт тысячи... Вот только на самой его острой верхушке, на фоне оранжево-сиреневого неба... покачиваясь, как воздушный шарик на верёвке... витал ребёнок, лет семи или восьми. Обыкновенный такой мальчишка в застиранных шортах и выгоревшей на солнце красной футболке. Он словно стоял одной ногой на самом тополином острие, мягко пружиня на упругих ветках, покачиваясь вверх и вниз. Мальчик наблюдал за взрослыми, но как-то недружелюбно или настороженно..., уперев руки в бока и склонив голову к плечу.
-Черт, снова вылезли, - пробормотал полицейский, который догадался проследить за взглядом незнакомца, и тоже обнаружил мальчишку на верхушке тополя. Нервным движением руки, он вырвал рацию из крепления на приборной панели и попытался включить её. Однако пальцы не слушались его, соскальзывая с тумблера. Когда полицейский связался с участком, мальчика на тополе и след простыл.
Незнакомец выпрямился и глянул вверх, осматривая верхушки деревьев у дороги. Он кружился на месте, заложив зонт за спину. На его лице играла загадочная улыбка, которая точно бы не понравилась полицейскому, если бы он увидел её. И более того, возможно, эта улыбка на лице незнакомца вызвала бы некоторое количество неприятных вопросов. Но... Грузный полицейский потел и бормотал в рацию.
-На Второй Окраинной улице. Да, да, черт подери. На самой верхушке тополя. Нет, у меня всё в порядке со зрением. И не пил я сегодня! Не пил!
Незнакомец не зря кружился. В другой стороне он обнаружил еще одного ребёнка, который качался над тополиной верхушкой, как воздушный шарик, наполненный гелием. Тоже мальчик, но другой, гораздо более опрятно одетый, в белую рубашку и джинсы. Ребёнок явно наблюдал за незнакомцем, и совершенно игнорировал полицейского. Незнакомец сделал следующее. Он приподнял над головой несуществующую шляпу и слегка поклонился, словно высоко над ним был не ребёнок лет восьми, а вполне солидный господин равный по положению.
-Один! Он был один! - тем временем полицейский продолжал своё препирательство с диспетчером. Он подвинулся ближе ко второму окну и принялся заглядывать вверх из этого своего крайне неудобного положения. Его фуражка сползла на затылок и скоро вовсе свалилась на сидение. - Всего-то минуту..., а потом исчез. Нет, сейчас никого нет. Пусто, говорю! - он вернулся на свое сидение и вдруг заметил незнакомца, который снова стоял возле двери и приветливо улыбался. - Кстати, у меня и свидетель есть, который подтвердит.
Тот в свою очередь с готовностью закивал головой.
-Да, да, я подтверждаю!
-Откуда я знаю, кто он такой... Возможно, учитель, которого так ждёт господин директор... - полицейский с сомнением осматривал незнакомца. Его взгляд остановился на зонте, на который тот опирался, как на трость. - Он сам сказал, что новый учитель. Эй, Сэлли, позвони-ка господину директору и спроси, ждёт ли он некоего... - полицейский прикрыл рацию рукой и поманил к себе незнакомца. Тот с готовностью подошел ближе и даже чуть наклонился вперёд. - Вас как звать?
-Учитель Сорино. К вашим услугам.
Полицейский окинул учителя общим суровым взглядом, задвинулся обратно в салон и принялся что-то бормотать в микрофон рации, прикрыв её ладонью. Чтобы не смущать стража своим присутствием, Сорино отошел от машины на пару шагов и снова посмотрел вверх, на крышу ближайшей пятиэтажки. Но там уже было пусто. И даже солнце скрылось за антенны, плавя их в последнем знойном выдохе.
Он чему-то улыбался, этот странный учитель с черным зонтом в руке.
Полицейский окликнул его.
-Эй, господин учитель, присаживайтесь в автомобиль. Отвезу вас к дому директора. Он сказал, что ждёт вас. Очень.
-И как это можно очень ждать? - усмехаясь, прошептал учитель, обходя полицейский автомобиль впереди, перед капотом.
Он задержался возле раскрытой двери на мгновение. Посмотрел вперёд, в еще солнечную перспективу улицы с тополями по бокам, над которой клубились бархатные белые метели пуха. Редкие машины на обочинах, пёстрые киоски, аллеи, небольшие парки и светлые зданьица создавали светлое впечатление об этом городке. И хотя сейчас его улицы были пусты, всё же, в нём хотелось остановиться, в какой-нибудь семейной гостинице, в номере с большим окном с видом на городской парк. Хотелось прогуливаться по его раскалённым на солнце тротуарам, сидеть на деревянных лавочках в тени разросшихся кустов сирени и вдыхать абрикосовый аромат, насквозь пропитавший все маленькие южные городки старой империи. Впрочем, в абрикосовом воздухе было достаточно примешано пыли из окраин, чтобы не засиживаться долго на одном месте и уйти бродить по запутанным дорожкам в запущенном парке с мраморным фонтаном в середине. На лице учителя Сорино отражались какие-то печальные размышления, как у ребёнка не умеющего скрывать эмоций.
Бросив последний взгляд на пустую крышу пятиэтажного жилого дома через дорогу, Сорино вздохнул и скрылся в машине.
~*~
3.
Автомобиль мягко подкатил к дому господина директора гимназии, тихо шелестя шинами по мокрому асфальту, недавно политому водой из шланга. Дом с высокой черепичной крышей красного цвета, по скандинавскому образцу, прятался за невысокими абрикосовыми деревьями, в зелёных кронах которых просвечивали оранжево-алые точки спелых плодов. Высокий забор белого кирпича и колонны вполне себе во весь голос заявляли о достатке хозяина этого особнячка. Ворота во двор были распахнуты, отчего внутреннее пространство просматривалось навылет, вместе с домом, с крыльцом, дорожками, беседками и фонтанчиком в дальней стороне. Полицейский не решился загонять машину внутрь, ограничившись тем, что свернул к воротам с дороги, разбивая колёсами лужи на пригоршни алмазов, и остановил машину на некотором расстоянии от забора.
Сорино, молчавший всю дорогу и занятый лишь тем, что вертел головой по сторонам, рассматривая пустые улочки и скверы, наконец, удовлетворённо кивнул. Он выбрался из авто и сразу направился внутрь двора, помахивая своим зонтом, как тростью. Он явно не испытывал трепета перед господином директором, и даже, (как показалось полицейскому из коротких и односложных ответов на обычные полицейские вопросы), этот странный тип относился к господину директору гимназии с некоторым пренебрежением, пару раз назвав его "недорослем".
Вслед за Сорино из машины появился полицейский, который хмуро смотрел учителю вслед, но во двор зайти не решился. В отличие от этого странного учителя, он побаивался господина директора Фукса, и имел для этого свои небезосновательные причины. Он вынул из кармана мобильный телефон и кому-то позвонил, тихо шепнув ответившему: Мы приехали к директору.
И господин директор Фукс не заставил себя долго ждать. Едва лишь учитель Сорино приостановился возле небольшой клумбы с белыми розами, - открылась высокая массивная дверь в доме, и на крыльцо выбежал невысокий плотный коротышка в полосатой пижаме. Лишь завидев учителя возле роз, он спорхнул с высокого крыльца и помчался в сторону Сорино вприпрыжку, выкрикивая что-то странное и нелепое для человека с его положением и достатком. Он, кажется, кричал, что наконец-то, что он заждался и замучился здесь один, что так ждал и почти отчаялся увидеть. Пока господин директор извергал фонтаны красноречия, шлёпая домашними тапочками по асфальту, Сорино неотрывно разглядывал розы. И когда директор гимназии оказался рядом, протягивая обе руки для горячего дружеского пожатия... учитель склонился над одним из крайних бутонов, не глянув на коротышку директора даже мимолетным взглядом. Тот словно не заметил этакого к себе пренебрежения и продолжал что-то там тараторить о спасении и милости, кружа вокруг учителя, заглядывая ему в лицо и словно пытаясь поймать-таки его руку, чтобы пожать.
Сорино сорвал один роскошный бутон и выпрямился, вертя его в руке и рассматривая со всех сторон.
-Откуда у вас здесь этот сорт? - он строго глянул на директора Фукса и показал ему розу.
-А? Что?! - совершенно не понимал тот, более тревожась из-за холодного к себе безразличия. - Я уже и не помню... Кажется, по почте выписал...
-Не лгите мне, - Сорино поднёс цветок к лицу и понюхал его. - Этого сорта нет ни в одном цветочном магазине. Я это точно знаю.
-Я не помню, правда! - воскликнул коротышка и замахал руками, словно отгоняя муху. - У нас здесь такое происходит, а вы... розы.
-То, что у вас происходит и... это, - Сорино снова помахал бутоном перед лицом директора Фукса. - Взаимосвязано. Одного не бывает без другого. Поэтому и спрашиваю, откуда?
-Я попробую вспомнить... - растерянно пробормотал тот, пятясь от наступавшего на него учителя, как провинившийся школяр. - Возможно и не по почте... Возможно, мне его подарили...
-Кто?
Коротышка забавно напрягся, пытаясь выудить из засаленных пластов своей памяти тот момент, когда корешок розы попал ему в руки. Сорино лишь недобро усмехнулся и вернулся к клумбе, проводя ладонью по прохладным кончикам лепестков роз. Иногда он смотрел в сторону полицейского, который так и маячил возле ворот, что-то нашептывая в телефонную трубку. Господин директор демонстративно не замечал его, не пригласив войти, и не отпустив.
-Может быть, желаете выпить что-нибудь с дороги? - Фукс сделал попытку отвлечь Сорино.
Но для господина коротышки хватило одного хмурого взгляда вскользь, чтобы снова наморщить лоб в попытках вспомнить источник появления розы. Он отступил от странного учителя на шаг и попал ногой в тёплую лужу, впрочем, даже не заметив этого. Его тапочек сразу промок и по мере того, как Фукс неосознанно отступал дальше от Сорино, он оставлял на высохших серых пятнах асфальта тёмные следы. Учитель заметил и это. Он осмотрел двор, отмечая своим цепким взглядом все его приятные мелочи и декоративные украшательства, как например, совершенно непрактичную площадку в середине, на которой возвышалась ажурная беседка с восточной крышей, словно сплетенная из тонких чугунных прутьев. Асфальт во дворе был полит водой, как это делают на юге. В воздухе плавилось марево всё ещё горячих испарений, в нём смешивались запахи высыхавшего асфальта и абрикосов, что росли здесь во множестве и роняли спелые плоды на дорожки. Часть фруктов разбивалась при падении, разбрызгивая свою волокнистую медвяную плоть по асфальту, выбрызгивая в воздух свои последние душистые дыхания.
-Сейчас мне кажется, что..., что..., что..., - господин директор начинал бояться этого человека в белом костюме. Он совершенно точно помнил, что в одной руке Сорино держал черный зонт, похожий на трость, а сейчас...
Учитель глянул на директора и улыбнулся ему премило. Если бы горло господина Фукса не сжалось от внезапного спазма, вызванного таким же внезапным испугом, то он вскрикнул бы, а может быть и закричал бы, как перепуганный истерик. Всё дело было в том, что в последнее время ему снился один и тот же сон по ночам. Один повторяющийся кошмар, от которого он обычно просыпался в четыре часа утра и уже не мог заснуть. Ему снилось..., что он стал..., собакой. Толстенькой забавной зверушкой с пушистым хвостиком. Фуксу снилось, что у него был хозяин - огромный человек с янтарными глазами, - настолько огромный, что дух захватывало, хотелось спрятаться под диван и тихонько скулить. Этот страшный человек чаще не обращал на него никакого внимания, занимался какими-то своими человечьими делами, читал книги, что-то писал в блокноте, пил чай или просто стоял возле распахнутого окна. Фукс прятался от него по углам, иногда подкрадываясь к глубокой тарелке в прихожей, в которой всегда было полно мягких косточек или мелко нарубленных кусков мяса. Человек заботился о своем питомце. И... иногда... выводил во двор погулять и справить нужду. И вот, тогда-то он и надевал на свою собачку ошейник. Обычный такой кожаный ошейник на тонком поводке.
Он наклонялся к нему - огромный-преогромный человек.
Улыбался ему своей кошмарной человеческой улыбкой.
Надевал ошейник и... вдруг... вместо того, чтобы вывести гулять, как обычно... вздёрнул на поводке вверх.
Толстенький пёсик Фукси принимался сучить лапками в воздухе и скулить. Он очень хотел жить и умоляюще смотрел на огромного человека с тёмным лицом, пытаясь высмотреть на нём глаза, чтобы заглянуть в них... Однако вместо глаз он видел слепящие блики на стёклах его очков и... И самое страшное... - его улыбку.
Человек с интересом наблюдал за своим псом, которого повесил на поводке и держал на вытянутой руке, подальше от себя. Он наблюдал за агонией пса с каким-то отстранённым интересом, то склоняя голову к правому плечу, то к левому.
Фукси задыхался. И мучительно умирал. В его глазах принялись прыгать зелёные круги, и прихожая поплыла куда-то в сторону, сделавшись размытой и огромной, как пещера. Пёс смотрел в слепящие солнечные блики на очках его хозяина и пытался кричать, чтобы тот отпустил, пощадил..., ведь он на самом деле тоже человек!
Обычно, на этом месте господин директор просыпался в холодном поту.
А теперь с ужасом смотрел на Сорино. Который, вместо зонта, держал поводок с петлёй кожаного ошейника на конце. Тонкий черный круг на фоне закатной охры, растекавшейся по белым розам.
Господин Фукс неловко шагнул назад, попал ногой в клумбу с хризантемами и, охнув, завалился в роскошные цветы плашмя, как подкошенный. Он задышал часто-часто, как пёс и поднял руки вверх, словно по команде "служи". Заскулил жалобно. И из глаз его потекли слёзы...
-Господин, Фукс?
Директор гимназии очнулся. Перед ним стоял странный учитель Сорино. В одной руке он держал сорванный бутон розу, на сгибе другой висел зонт.
-Вы вспомнили, откуда этот сорт розы?
Фукс осмотрелся. Он стоял перед Сорино, а не валялся в клумбе...
-Господин Фукс? Что с вами происходит?
Коротышка испытал облегчение. Привиделось! Ах, как скверно, что мне чудится это уже и наяву... Но, всё же, хорошо, что чудится, а не происходит по-настоящему.
-Мне стало дурно... - пробормотал директор Фукс. - Привиделось, что-то...
Сорино иронично глянул на него и вернулся к рассматриванию двора перед домом, словно он был наполнен высокохудожественными произведениями искусства.
-Как вы всё здесь красиво обустроили, - странный учитель направился к беседке. - Мне понравилось! - он зашел и сел на край лавки у входа. Затем он поманил к себе Фукса каким-то странным, снова испугавшим Фукса, жестом. Как собачку... - В этом доме проживает еще кто-нибудь?
-Я одинок, знаете ли, с некоторых пор, - промямлил господин директор, направившись в сторону Сорино и не чувствуя своих ног, словно они двигались сами, без участия хозяйской воли. - Детей так и не завел...
-Значит, один. - Удовлетворенно кивнул Сорино, приподнял свой зонт, (за которым неотрывно наблюдали глаза Фукса), и положил его на стол, подвинув вазу с увядшими хризантемами металлическим кончиком. - И у меня возникла вдруг мысль... А, знаете ли, господин Фукс, я бы предпочел остаться в вашем доме. Как вы смотрите на эту перспективу?
-Вы вполне можете распоряжаться здесь, как у себя дома... - мямлил директор, все еще не имея сил оторваться от зонта взглядом. - Я распоряжусь, чтобы для вас приготовили гостевую комнату.
-Это пошло! - воскликнул Сорино и покачал головой с укором. - Пошло, сначала предлагать распоряжаться, и сразу упоминать гостевую комнату. Она у вас здесь и махонькая, наверное? Такая маленькая, что в ней неудобно даже просто переночевать. Верно, говорю?
Фукс наблюдал за рукой Сорино. Он помахал ею в воздухе и положил на зонт. В глазах господина директора принялись прыгать синие и зеленые пятна. Он глянул в лицо учителя и громко сглотнул. Потому, что лица не было видно. Вместо него было тёмное пятно в сгущавшихся сиреневых сумерках. И в этом пятне блестели стёкла очков.
Сорино манил Фукса, как собачку.
Каждый новый шаг давался ему с трудом, но... Скоро... совсем скоро... Фукси семенил в сторону беседки на четырёх пушистых лапках. Пёсик подбежал к Сорино и завилял хвостом, необыкновенно радуясь его хорошему настроению и ласке, что дарили его большие добрые руки. Учитель склонился к собачке и потрепал за ухом. Затем взял на руки, как забавную пушистую куклу, и прижал к себе. Фукси слышал удары его сердца - тяжелые и ритмичные звуки сквозь мягкую ткань пиджака, которые успокаивали его собачью душу и, почему-то, слегка тревожили. Собачка глянула на стол... на нём по-прежнему лежал большой черный зонт и никакого тебе поводка. Успокоившись окончательно, пёс изловчился и лизнул Сорино в нос. Тот рассмеялся.
-Ах, какой чудесный пёс. Я приготовлю мягкую подстилку для тебя в прихожей. И покормлю. Но позже.
Затем Сорино отпустил пса и повернулся в сторону полицейского, маячившего на границе двора. Страж порядка не отнимал телефонной трубки от уха, бормоча в неё что-то и размахивая руками. Он, кажется, оправдывался перед кем-то и тревожился от непонимания, что проявлялось в неутомимом хождении от одного края ворот до другого.
-Что же ты там всё бормочешь, - прошептал странный учитель и махнул полицейскому рукой.
Тот застыл и вопросительно посмотрел на Сорино. (Меня?)
Учитель кивнул в ответ и снова махнул рукой. (Подойди-ка)
Едва нога полицейского коснулась дворового асфальта..., как он застыл..., выронил телефонную трубку... и скоро принялся нагибаться, словно вдруг остро захотел стать на четвереньки. Его спина выгнулась дугой... Изо рта принялась выливаться слюна... Полицейский закричал и зарычал одновременно...
Его руки коснулись влажного асфальта...
И в тот самый миг...
В сторону учителя бежал черный доберман.
Фукси тявкнул и прижался к ногам учителя. Сорино потрепал его за пушистыми ушками и прошептал: не бойся, дурачок, теперь вас двое.
4.
Ночью...
Глубокой ночью...
В белой луже лунного света, что растекалась от черных контуров ворот в середину двора...
Появился еще один силуэт.
Белобрысая голова выглядывала из-за ворот и смотрела на тёмные окна в доме. В то время как за спиной кто-то шуршал и скрипел в забытой полицейской машине.
-Пустая машина, - сказал в ночной тишине детский голос. - Странно, куда подевался Грэг? Это его машина же?
Белобрысый мальчишка нырнул обратно за ворота и зашипел на своего друга, который сидел на тёплом капоте, сложив ноги по-турецки. Белые пятна лунного света отражались от его загорелых ног, отчего он казались светлее даже вполне себе светлых шортов.
-А вот сам и не кричи. - Он осмотрел своего друга с ног до головы и резюмировал. - И руками не маши, как мельница.
-У мельницы нет рук! - всё-таки воскликнул первый и сразу залепил рот ладонями.
Второй торжественно поднял руку, словно призывая небеса к себе в свидетели.
Первый мальчишка безнадёжно вздохнул и махнул рукой. Затем он вернулся к воротам и снова заглянул во двор.
-А, что парни говорят, из дома никто не выходил?
-Никто. Они следили за двором с трёх сторон. Сказали, что тот странный взрослый в белом костюме с черным зонтом, сидел весь вечер в беседке и ничего не делал.
-И в туалет не выходил? - удивленно спросил первый, высматривая беседку среди теней и абрикосовых деревьев. - Ничего не видно... Точнее, беседка просматривается, но есть в ней кто-нибудь или нет... Ни черта!
-Не ругайся. Здесь много всего странного. И куда Грэг подевался? И директор..., хотя пацаны видели, что он выбежал из дома навстречу белому с зонтом.
Первый мальчик шагнул чуть дальше во двор, нащупывая асфальт босой ногой, словно собирался наступить на тонкую корку льда. Он помахал рукой в белом луче лунного света, рассматривая движения своей тени на сером асфальтовом полотне. И кажется, заигрался...
-А, ну-ка серьёзней будь! - сразу напомнил второй.
Первый застыл и сконфузился. И чтобы создать серьёзный вид вцепился двумя руками в кирпичный столб, на котором висела половина ворот.
-Тимка, ты испугал меня, - прошептал он, всё же.
Первый самодовольно хмыкнул. Однако продолжать сидеть на машине ему уже стало скучно. Поэтому Тимка легко соскочил с капота на землю и подкрался к своему приятелю.
-Ну, как? - загробным шепотом вопросил он. - Есть там хоть кто-то?
-Сам посмотри, - отодвинулся первый, уступая свое место.
-А вот никогда бы не подумал, что ты трусишка, Лёш, - съязвил Тимка и похлопал по плечу Лёшку, как старший брат.
Лёшке всего-то и оставалось, что стерпеть.
Внутренний двор директорской усадьбы, представший глазам Тимоши, имел вид загадочный и даже мистический. Полная луна щедро проливала свой призрачный белый свет на асфальт, отчего тот казался не просто серым, а словно бы серебристым с яркими, хотя и редкими, вкраплениями острых блёсток. И вместе с тем общее полотно двора было матовым на вид, словно тёплая резина, расстеленная здесь, чтобы остудить. Тени имели четкие контуры и казались чернильно-фиолетовыми силуэтами загадочных монстров, которые прятались за деревьями и в более размытой перспективе двора вдали. Там впереди было тихо и загадочно. В отличие от Лёшки, который с облегчением уступил свое место, Тимка не боялся монстров, ибо в них не верил. Он точно знал каким-то своим внутренним мальчишеским знанием, что самое страшное уже позади..., что они все, дети Арвинара, прошли этот кошмарный период Обучения и теперь пусть их боятся взрослые.
Тимка глянул на своего друга, который уже забрался в автомобиль, нашел там фонарик и светил им по салону, хаотично стреляя лучом света в разные стороны. Усмехнувшись, мальчик смело вышел из тени и направился в середину двора. Асфальт уже не обжигал подошвы, он почти остыл, был сухим и весьма приятным для ног. Тимка смотрел вперёд, разглядывая беседку, в которой парни из разведки видели странного взрослого. Чем-то он не нравился их Старшему Другу... Он словно ждал появления этого взрослого весь год... И вот теперь...
Что-то отвлекло Тимку от беседки...
Он остановился и глянул влево...
Там была большая клумба с белыми розами, которые так любил Старший Друг. И в ней что-то шевелилось.
Тимка осторожно подкрался к овальной клумбе, огороженной белым бордюрным камнем, мягко ступая босыми ногами по тёплому асфальту. Он прислушивался к шуму ветра в абрикосовых деревьях и присматривался к качавшимся розам. Это было удивительно красиво - розы словно расплёскивались белыми волнами от центра, словно в середине шевелился кто-то маленький. Возможно, гном?.. Тимка нахмурился и решительно отогнал это глупое предположение.
Но...
Следующий его шаг был весьма осторожен, с пальцев на пятку..., тихо-тихо...
Тимка оглянулся и увидел бледного Лёшку, выглядывавшего из ворот. Это подбодрила мальчика на то, чтобы последний шаг, отделявший его от клумбы, сделать решительно и быстро. Он не мог себе позволить показаться трусом перед другом.
Тимка стал на бордюр и заглянул в волновавшиеся розы.
И вот...
В этот момент включился поливочный фонтанчик, который окатил испуганного мальчишку с ног до головы. Тимка резво отпрыгнул обратно...
И увидел на асфальте тень. Большую черную тень взрослого.
Прежде чем оглянуться в сторону, Тимка посмотрел на Лёшу. Тот застыл на полусогнутых, испуганно вытаращив глаза, и, кажется, совсем не мог пошевелиться от страха. Его рука показывала на кого-то, кто стоял за спиной Тимошки.