Игорь проснулся от очень странного ощущения. Тело его будто превратилось в воздушный шарик, норовящий упруго взмыть с кровати в воздух. И эта легкость его насторожила: после бурно проведенных ночей он привык просыпаться с ужасающей тяжестью и звоном в голове. Впрочем, звон присутствовал, причем такой, словно он неделю провалялся в постели с гриппом.
Игорь попробовал сесть и тут же откинулся на подушку, со стоном сжав ладонями виски: комната поплыла перед глазами, во рту возник неприятный металлический привкус. По телу разлилась слабость. "Только заболеть не хватало", - подумал он уныло. Рассматривая плавающие перед глазами темные пятна, он принялся восстанавливать в памяти события прошедшей ночи. Постель была пуста, но он точно помнил, что домой приехал не один...
Ну да, он же познакомился с ней в клубе. Вернее, с ними - их было двое. Имя первой, рыжеволосой бестии просто убийственной красоты, он не запомнил. Да она с ним практически и не разговаривала. Такие богини редко снисходят до плебеев вроде него. А вот ее подружка, смешливая миниатюрная блондинка, после получаса болтовни за выпивкой сама навязалась к нему в гости. Имя у нее было какое-то французское.... Мари, кажется. Да, точно. Хотя, скорее всего, на самом деле ее звали Машей или Светой. Неважно. Главное, что у нее был очаровательный вздернутый носик, потрясающие ноги и абсолютное отсутствие предрассудков насчет секса с незнакомцами, что их как-то сразу сблизило.
Но куда, в таком случае, она делась? После жаркой изматывающей ночи Игорь даже не уснул, а просто провалился в сон, глухой и черный. А девушка, видимо, проснулась раньше него и тихо слиняла. Надо бы пойти замок проверить. А заодно и квартиру осмотреть на предмет пропавших вещей. Игорь фыркнул своим мыслям. Как будто он раньше не привозил домой совершенно незнакомых девиц. И ничего, пока что все обходилось...
Черт, да что же он такое пил-то? Воспоминания путались и расплывались, тело ныло, почему-то сильно болела шея... Невероятным усилием он все же заставил себя выкарабкаться из кровати, немного постоял, пошатываясь. Пелена перед глазами постепенно рассеивалась. Так, а это что такое? Склонившись над изголовьем кровати, Игорь недоуменно уставился на пару бурых пятнышек крови, въевшихся в наволочку. Кровь была на его подушке, а не на соседней, где спала его случайная подружка. Что это? Неужели во сне у него пошла кровь носом?
Держась за стенку, Игорь кое-как доплелся до ванной, уставился на свое отражение в зеркале. Ну и рожа. Бледная, опухшая, с кругами под глазами. Нос был в порядке. А вот шея... Не веря своим глазам, Игорь наклонил голову вбок, открывая небольшую ранку на шее. Точно два прокола, но не шприцем, а явно чем-то потолще. Вылитый вампирский укус из ужастика. Кожа вокруг ранки чуть покраснела и болела при надавливании пальцами. Судорожно осмотрев себя, он обнаружил еще одну похожую ранку, причем в таком месте, которое он бы не дал укусить даже самой прекрасной вампирше мира.
Игорь шлепнулся голым задом на бортик ванны, ошеломленно размышляя, какой же дури он перебрал ночью, что приволок в дом помешанную на вампирах извращенку. Но он же совершенно точно помнил, что она его не кусала! Или... ну да, он выпил довольно много, и в клубе, и дома, да и сама девушка действовала на него как-то... опьяняюще... А может, она продырявила ему шею и прочие места, пока он валялся в отрубе? Но - чем? Зубы у нее были вполне нормальные: это он хорошо разглядел, потому что Мари все время заливисто хохотала. А в том, что ранки - ее рук (или зубов) дело, он не сомневался. И то, что она поспешила уйти до того, как он проснулся, лишь подтверждало его подозрения. А он, честно говоря, и лицо-то ее уже плохо помнил... Да что там - совсем не помнил, хоть и был уверен, что узнает ее при встрече.
Зараза. Пора завязывать с попойками и гулянками. И вообще - жениться. Чтоб жена не пускала его домой в компании всяких кровососок. Он хихикнул, представив себе эту картину.
А сейчас - холодный душ, чашка кофе вприкуску с аспирином, зеленку на шею - и работать. О вампирах он поразмыслит потом.
* * *
Мари проскользнула в дом с первыми лучами рассвета - сквозь чуткую дремоту Лейла услышала скрип двери в ее спальне, а через минуту в ванной зашумела вода. Ну что за привычка - час мокнуть в ванне перед дневным сном...
Лейла перевернулась на спину, уставившись в потолок широко открытыми глазами. Сон как рукой сняло. И дело было вовсе не в Мари, снова загулявшейся допоздна. Ей, конечно, стоило устроить выволочку - незачем ей было ехать домой к тому парню, покормиться можно было и в клубе. В кабинке туалета, например. Да в любом темном уголке. Но Мари, как всегда, пошла на поводу у своей неуемной похоти. Дуреха. Никогда не думает о своей безопасности.
Но и она, опытная охотница, в очередной раз - давно с ней уже такого не случалось - дала маху. Наметила в клубе жертву - хорошенького сочного подростка - вывела "покурить" в подворотню - и, увлекшись, осушила до последней капли. С самоконтролем у нее все было в порядке. Она сознательно не захотела останавливаться. И, пока жадное до жизни человеческое сердце отсчитывало свой последний пульс - сначала исступленный, неистовый, затем - угасающий и робкий - она переживала блаженство, которого не знала уже несколько мучительно долгих лет. В прошлый раз она плохо спрятала тело, и Самир (как только пронюхал?..) пригрозил выгнать ее из города при первом же подозрении в новом убийстве. Чистоплюй. Ей хватало доноров, человеческих слуг, преданных ей до самопожертвования; периодически она развлекала себя безобидной охотой - но истинное удовольствие, как известно, кроется лишь в запретном плоде. И этим плодом было убийство. В момент смерти вместе с последними каплями крови тело человека покидал огромный всплеск энергии, и Лейла не знала другого наркотика, который бы мог принести ей такой же феерический экстаз. Она не понимала - к чему идти наперекор своей природе? Сколько бы ни кормили волка с руки, он все равно будет мечтать вонзить зубы в мягкое горло овечки. Самир, ясное дело, за свою жизнь успел пресытиться всеми доступными бессмертным развлечениями - но она-то не обязана подчиняться глупым выдумкам старших Истинных. При Перворожденных все было иначе. Жаль, что они ушли в тень и уступили арену нового мира своим потомкам. И жаль, что ей, Лейле Таори, всего двести лет, с которыми никто не считается...
Когда-то, стремясь развеять скуку искушенного в жизни существа, она развлекала себя созданием вриколакосов. Послушные, юные, красивые и испорченные, они долгое время тешили ее самолюбие, похоть и жажду власти. Но за последние десять лет она разогнала всех своих "детей", позволив остаться в своем доме лишь Мари, обращенной менее года назад во время путешествия по курортам Франции. Мари, как и Лейла (да и многие Истинные) была бисексуальна и невообразимо изобретательна во всех своих развлечениях. Пока что она нравилась Лейле: с ней не было скучно. Ну, а потом, скорее всего, и ей придется покинуть кров своего создателя и зажить самостоятельной жизнью. Крови мира хватит, чтобы прокормить их всех.
Мысли Лейлы вернулись к новому приемышу чокнутого Каина. Его странное поведение в последние дни сбивало ее с толку. Все эти годы, проведенные в Семье, она была более-менее дружна лишь с ним: их объединяла неприязнь к остальным членам Семьи и тяга к независимости. Нет, Каин, конечно же, не был сумасшедшим в прямом значении этого слова - чудаком он стал после гибели возлюбленной, это знали все. Но неуместной симпатии к смертным, такой, например, какая была свойственна Алексу, она за Каином никогда не замечала. У него и своих человеческих слуг-то давно не было, только случайные подружки, которыми он кормился. Да запасы "консервов" в холодильнике. Чаще всего он выходил охотиться на улицы города, забирая кровь у припозднившихся прохожих и завсегдатаев баров. Алекс рассказывал, что одно время он вообще питался исключительно кровью законченных алкоголиков и наркоманов, чтобы провалиться в полужизнь-полузабытье. Напрямую алкоголь и наркотики организмом Истинных не усваивались (хотя Лейла слышала о собратьях, приучившихся пить вино в небольших количествах), как и твердая пища, и потому любителям особо острых ощущений приходилось потреблять их через человеческую кровь. Но зачем все-таки Каин выпросил себе ту девчонку? Чтобы насолить Алексу? Или - повинуясь какой-то понятной ему одному прихоти? Ничего особенного, кроме молодости, приятной внешности и чудесного запаха, в девушке не было. Таких в городе - пруд пруди. Ах, да, Самир сказал, она не поддается гипнозу. Редкость, но случается. Тем хуже для человека: зачарованный, он практически не ощущает страха и боли от укуса Истинного. А чаще всего напрочь забывает о нападении на него. Зачем она Каину? Для каких-то своих извращенных экспериментов? Разогнать скуку? Или - есть в ней нечто особенное, известное ему одному?.. Не просто же так он вытащил ее из того озера, не дав умереть...
Любопытство было слабостью Лейлы, и она это знала. Она была молода - разум Истинных развивается медленнее, чем у людей, соразмерно протяженности их жизни - поэтому миру еще было чем ее удивить, а проклятие бессмертия казалось ей выдумкой старших. Сны о доме ей снились редко, и вся эта легенда про черный лес и Прамать виделась ей не более чем красивой сказкой, придуманной Истинными, чтобы оправдать свое существование на Земле - подобно тому, как люди придумали себе Бога. Наверняка похожая легенда есть и у оборотней, и у прочей нечисти, выползающей на улицы города под покровом ночи. Сказки, наивные сказки бессмертных.
Говорят, новообращенных все чаще охватывает безумие, толкающее их на самоубийство: неслыханная дерзость! Расстаться с бессмертием ради призрачной надежды обрести покой! Все вриколакосы Лейлы пока что были живы - она бы почувствовала смерть любого из них благодаря ментальной связи. А это говорило о том, что, увы, каков творец, таково и творение. Ничего хорошего у той же Мии создать не получалось, кроме этих своих унылых мазулек. Наверняка держала своего вриколакоса - как там его? Антон? - в ежовых рукавицах, лишая всех удовольствий, недоступных при жизни человеком. Или парень был просто не готов стать бессмертным, пьющим кровь. Интересно, люди бы перестали питаться мясом свиней и ягнят, обрети они вдруг способность мыслить и разговаривать? Так почему пить людскую кровь - преступление в их глазах, святотатство? Если их, Истинных, тех, кого люди называют вампирами, такими задумала природа - бессмертными, сильными, питающимися кровью - если такими их создал пресловутый Бог, которому подчиняется все живое на Земле - отчего они во все века считаются исчадиями ада, порождениями ночи, изгоями в мире смертных?
Лейла почти обиженно вздохнула, переворачиваясь на другой бок. Пожалуй, как-нибудь она навестит Каина в его логове - посмотрит, как там поживает его милая протеже. Небось, уже поседела от ужаса.
Шелковое покрывало цвета молочного шоколада тихо зашуршало, впуская в свои объятия прохладное, влажное тело Мари. Она прижалась к спине Лейлы, обнимая ее, нежно поглаживая ее грудь, живот, щекоча ее кожу острыми коготками.
- J'ai fini par te manquer 3, - промурлыкала она игриво и прижалась губами к ее шее.
- Lèche-bottes 4, - проворчала Лейла, поворачиваясь к ней лицом.
* * *
Яна в некоторой растерянности стояла под палящим солнцем, испытывая странное чувство неприкаянности. Утром она съездила на работу и забрала трудовую книжку, что-то наврав начальнице про новую перспективную работу. Та на положенной двухнедельной отработке настаивать, к облегчению девушки, не стала. Лишь покосилась на украшавшую ее голову повязку. Затем Яна расплатилась с хозяйкой квартиры, собрала свой нехитрый багаж в спортивную сумку и теперь тащила ее по жаркой летней улице в абсолютную неизвестность. Каин велел ей вернуться к ночи - так что времени у нее было еще хоть отбавляй. Надо бы позвонить родителям. "Привет, мам, пап, я теперь в прислугах у вампира, так что вы не переживайте..." М-да. Конечно, она и им наврет про новую работу, и ложь эта вполне сойдет ей с рук. Главное, что Каин не запретил ей общаться с семьей. По крайней мере, по телефону. А вот с нынешней работы пришлось уйти: она бы отвлекала ее от новых обязанностей. Правда, в чем именно они заключались, ей пока толком не объяснили.
В то утро Каин привез ее в свой дом, оказавшимся двухэтажным зданием старого клуба, уже год как закрытого, разместившегося на окраине города в пользовавшейся дурной славой рощице. Клуб приносил убытки, и хозяин с великой радостью сбагрил его чудаку, предложившему за него хорошую цену. Чудак же заколотил входы в оба танцпола и бары на первом этаже, а второй этаж кое-как приспособил под жилое помещение. С виду здание казалось абсолютно заброшенным, но массивные двери, украшавшие парадный и черный вход, мелькавший в окнах по ночам свет и общее явное ощущение угрозы, исходившее от дома, заставляли всякий сброд держаться от него подальше.
Яне была выделена огромная комната с застекленной тонированной стеной, за которой расстилалась угрюмая лесополоса. Раньше здесь был бильярдный зал с баром. Теперь опустевшее помещение украшал лишь большой кожаный диван, сиротливо жавшийся к стене, протертый ковер, бильярдный стол да пара кресел. Напротив дивана, правда, висела огромная плазма.
- Будешь себя хорошо вести - добудем тебе шкаф и холодильник, - пообещал Каин, наблюдая за ее реакцией на свое новое жилище. - По коридору прямо и налево - ванная комната. Не бойся, мокрицы и тараканы там не ползают, сантехника в норме. Может, и пара запасных халатов найдется - у меня бывают ночные гостьи. Шмоток мы тебе прикупим, можешь и свои сюда перевезти. По дому лишний раз советую не шляться, особенно в мое отсутствие. Вдруг ко мне в гости заявится кто-то из моих вриколакосов и ты ему приглянешься...
Он ухмыльнулся, явно довольный этой мыслью.
- Располагайся, а я закажу тебе пиццу - боюсь, мои запасы крови в пакетах тебе не понравятся.
И он действительно заказал ей пиццу и пару стаканчиков кофе, который даже не успел остыть, пока его везли. Яна сидела в уголке дивана, прихлебывая горячую жидкость, и ошеломленно размышляла об эволюции вампиров, которые, восстав из своих средневековых гробов и сырых склепов, заказывают пиццу и смотрят кабельные каналы на плазменной панели. Ночь она провела, вслушиваясь в каждый шорох за дверью и леденея от ужаса, когда какая-нибудь ветка скребла по стеклу, а утром отправилась выполнять поручения Каина. То есть, увольняться и врать родителям.
Яна устало опустилась на скамейку напротив ближайшего супермаркета. Мимо спешили по своим делам редкие прохожие. Жарило солнце, а посреди вымощенной плиткой площадки растянулась, вывалив язык, большая дворняга. Жизнь как жизнь, такая привычная и обыденная, что с трудом верилось в вампиров, все эти ужасы и потусторонние штуки. Яна не хотела возвращаться в мрачный дом Каина, где ее ожидала неизвестность - самое худшее, что только можно представить. Ибо воображение рисовало ей то мучительную смерть от клыков кровососа, то долгие годы унизительного рабства и страданий. Странно, что Каин вот так отпустил ее в город - одну, без присмотра. Наверное, знает, что никуда она не убежит. Он так и сказал ей на прощание: сбежишь - найду и расправлюсь. А она была уверена, что так оно и будет. Несмотря на то, что он спас ее однажды. Его холодные глаза и жестокая улыбка до сих пор стояли у нее перед глазами. Это не человек. Не человек...
На скамейку рядом вдруг шлепнулся какой-то парень, яростно спорящий с невидимым собеседником по сотовому телефону.
- Ну, проспал немного, ну и что? У меня, может, личные обстоятельства! - рявкнул он в трубку так, что дремавшая напротив дворняга недовольно приподняла морду.
Яна невольно повернула к нему голову: обычный парень лет двадцати пяти, русоволосый, в светлых джинсах и рубашке, явно незнакомой с утюгом. Ворот был расстегнут, обнажая загорелую шею с двумя свежими ранками, кое-как замазанными зеленкой. Это же...
- Вампиры! - выдохнула Яна.
Она подхватила свою сумку и опрометью кинулась прочь, чувствуя на затылке недоуменный взгляд незнакомца. Интересно, кто он - добровольный донор или очередная жертва? И неужели ей предстоит та же участь?
"Она сказала "вампиры" или мне послышалось?" - обеспокоенно подумал Игорь, провожая взглядом девушку с повязкой на голове, с явным усилием тащившую большую спортивную сумку.
...Дома - а теперь это место было ее домом - Яну ожидал сюрприз: огромный холодильник в ее комнате, битком набитый продуктами (начиная с йогуртов и заканчивая алкоголем, причем явно не самым дешевым), шкаф, возле которого была свалена груда новой, нераспакованной одежды, и, самое главное - роскошный туалетный столик, ящики которого изобиловали разномастной косметикой известных брэндов, бельем и парфюмом. У Яны сразу отлегло от сердца: по крайней мере, в ближайшее время ее убивать не собирались. У нее начало складываться смутное ощущение, что Каин относится к ней как к игрушке, приятному новоприобретению, которое его забавляло. Проходя мимо его спальни, куда ей вход был воспрещен, она прислушалась: но он, видимо, еще спал.
К зеркалу на туалетном столике была прикреплена записка - "Кухня внизу. Можешь осмотреть".
И Яна, впервые ощутив укол любопытства, бросила неразобранную сумку и спустилась на первый этаж, где без труда обнаружила огромную кухню - вернее, оборудованное под нее помещение. У стены возвышались два холодильника: один огромный, в полстены, с застекленной дверцей, не скрывавшей содержимого, а именно, аккуратных рядов пакетов с донорской кровью. Так, это, видимо, холодильник с "консервами", как выражался Каин. Второй был поменьше и поуже: внутри содержался примерно тот же набор продуктов, что и в холодильнике в ее комнате. Удобно, ничего не скажешь. Хочешь, ешь в кухне, хочешь, хоть целыми днями обитай в своей спальне, подъедая полуфабрикаты...
В углу напротив тускло поблескивала мойка, рядом выстроились в ряд новенькая сенсорная электрическая плита, духовой шкаф и прочая мудреная кухонная техника, а на кафельном полу громоздились ящики с посудой, явно только что из магазина. Яна в растерянности опустилась на первый же попавшийся металлический табурет. Неужели вся эта роскошь - только ради нее? Ведь вампиру все эти вещи ни к чему... Но зачем столько усилий ради слуги, потенциальной еды, всего лишь человека, в конце концов?...
- Нравится? - позевывая, спросил Каин, который как-то совершенно незаметно вырос в дверном проеме.
Яна подскочила, едва не заорав с перепугу, и поспешно отвела взгляд - вампир стоял перед ней, в чем мать родила. Если, конечно, у него была мать. Тело, по крайней мере, у него было вполне человеческое, обычное, без перепончатых крыльев и прочих атрибутов киношного кровососа, если можно было назвать обычным такое великолепие. Скульптурных изгибов его мышц не могли скрыть даже волосы, на этот раз распущенные, густым черным водопадом струящиеся по его спине.
Ничуть не смущаясь, Каин прошел к своему холодильнику, выудил один из пакетов, надорвал зубами краешек и прямо из него принялся пить темно-красную жидкость. Ну точь-в-точь как если бы обычный человек поутру потягивал в своей кухне томатный сок.
- Советую тебе перекусить и переодеться во что-нибудь... - он окинул насмешливым взглядом ее простую белую майку и потертые джинсы, - ...из того, что я тебе купил. С размером, думаю, не ошибся. Да, и сними ты уже эту повязку. Нам предстоит небольшая прогулка.
- К-куда? - осмелилась поинтересоваться она, все еще не поднимая глаз.
- На охоту, - ответил он коротко и, почесывая когтями нагое бедро, неторопливо покинул кухню.
Кое-как запихав в себя бутерброд и полчашки кофе, Яна первым делом отправилась в душ, где с наслаждением избавилась от присохшей к волосам повязки и как следует отмылась. Ранка на затылке затянулась и под волосами была совсем не видна. Это утешало: ей почему-то казалось, что при виде кровоточащей ссадины вампир с рычанием набросится на нее и просто-напросто сожрет. Черный кафель, которым была отделана ванная комната, радостного настроения не добавлял - воображение все время рисовало Яне лужи крови на полу и растерзанные трупы бывших слуг Каина.
Наскоро высушив волосы и накрасив ресницы, она принялась рыться в куче одежды, которую бы сама себе ни за что не купила: сплошь кожа, винил, обтягивающие мини-юбки и туфли на шпильке. Как будто секс-шоп ограбили. Но - делать нечего - Каин велел одеть что-нибудь из новых вещей. После получаса отчаянных поисков Яна остановилась на черном атласном корсете с серебристой вышивкой, черной джинсовой мини-юбке и босоножках из переплетения тонких кожаных ремешков. Из зеркала на нее смотрела готичная фея - лишь светлые, а не угольно-черные, как у Каина, волосы выбивались из общего ансамбля.
Каин вошел без стука - хорошо, что хоть одеться успела - в своем привычном кожаном наряде, с тугой косой-змеей через плечо, окинул ее цепким взглядом, скривил рот в усмешке - Яна так и не поняла, была то одобрительная улыбка или гримаса презрения - и сунул ей в руку новенький мобильник.
- Взамен утопшего, - фыркнул он в ответ на ее вопросительный взгляд.
- Спасибо, - осторожно ответила она. Сунула телефон в сумочку и снова замерла: в присутствии вампира ее охватывало некое подобие столбняка.
Каин вздохнул, наклоняясь к ней, и в следующую секунду она обнаружила себя стоящей на крыльце дома, с рукой Каина, обвившейся вокруг ее талии, и слегка встрепанными волосами.
- Что... - начала было она пораженно, но вампир лишь отмахнулся:
- Слишком медленно вы, люди, передвигаетесь.
Он спустился к парковке, где их уже поджидал - нет, не вчерашний джип, а мотоцикл, выглядевший не менее готично, чем его хозяин.
- Ты идешь или мне тебя поторопить? - недовольно окликнул ее Каин уже с сиденья.
Яна поспешно сбежала вниз по ступенькам.
...После того, как он заставил ее сделать пару глотков текилы, с ее лица, наконец, сбежало выражение затаенного страха, которое его уже начало раздражать. Глаза ее, которым очень шел макияж, заблестели, точно серебристая ртуть. Серый цвет так обманчив: обычно невыразительный, он легко меняет оттенки, производя совершенно иное впечатление. Цвет глаз этой девочки, цвет ее души. И он поможет ей заиграть новыми красками.
Каин усмехнулся, встретив ее осторожный, но, тем не менее, твердый взгляд. Так она смотрела на него в том саду: сознающая свою беспомощность и одновременно полная решимости драться за свою жизнь до последнего удара сердца. Боги, как его пьянила эта жажда жизни...
- Пей, пей, - он кивком указал на отставленный ею бокал, и девушка, поколебавшись, опрокинула в рот остатки выпивки. Передернулась, покраснела и снова исподлобья уставилась на него.
В баре было шумно, но вип-кабинка, в которой они разместились, приглушала музыку и гомон чужих голосов, не мешая им разговаривать. Впрочем, разговаривал пока один Каин, а Яна лишь нервно ерзала на диванчике, то и дело одергивая на бедрах короткую юбку. Хороша, ничего не скажешь. В этом наряде она стала просто вызывающе аппетитной. Каин припомнил, сколько трудов когда-то стоило добраться до вожделенного женского тела через нескончаемые слои нижних юбок и кринолина. Нынешняя мода куда как благосклоннее к вампирам.
- Ну, раз уж мы очутились в такой интимной обстановке, ты, возможно, хотела бы задать мне какие-то вопросы о твоей новой жизни? - промурлыкал он, лениво облокотившись о стол.
Помедлив, Яна кивнула.
- Кто вы такие?
- Что? Ты сама сказала, мы - вампиры.
- Нет, это не совсем так. Та картина... в доме у Алекса...
- Да, на ней изображен наш дом. И один из наших прародителей.
- Вампиры - существа вторичные. Нет, возможно, когда-то и существовал один настоящий, который и дал начало всем другим, но вообще вампир - это укушенный и восставший из мертвых человек. Вы не мертвецы, и у вас был дом. Тот странный черный лес...
- Что ж, правда твоя. Когда-то мы все жили в Лесу. Я не смогу тебе объяснить, что он из себя представлял, но лесом мы его называем лишь для упрощения понятия. Это...сложно понять. Лес был живым. Мы были его порождениями, питались его кровью и энергией.
- Кровью? То есть, вы охотились на зверей?
- Нет же. Мы пили кровь ЛЕСА.
- Но... как это возможно? - опешила она.
- Это невозможно тут, на Земле.
- Так вы пришли с другой планеты?
- Мы не знаем. Не помним, - уточнил он неохотно. - Но, скорее всего, мы вообще из другого измерения. Мы родились там, где все живое пронизано энергетическими связями, мы были связаны с нашим лесом с момента рождения. Мы пили кровь, текущую в его жилах, и таким образом обменивались энергией друг с другом и миром, в котором жили. Ты вряд ли это поймешь. Но, попав на Землю, мы стали пить кровь людей не только в целях физического насыщения. Вместе с кровью мы получаем часть...хмм.... ну, скажем, души человека - его мысли, воспоминания, знания, эмоции. Его энергетическую суть. Именно поэтому мы не можем пить кровь животных. В исключительных случаях, когда требуется выжить, она сгодится, но долго на ней не протянешь.
- Так вот зачем он попробовал моей крови, - пробормотала Яна.
Каин приподнял бровь.
- Кто? Самир? Да, одной капли достаточно, чтобы узнать о человеке все. Между прочим, так он понял, что ты не поддаешься гипнозу.
- Это плохо?
- Если тебе доведется стать жертвой Истинного - да, приятного мало. Он не сможет тебя зачаровать, стереть твои воспоминания.
- Жертвой? Вы часто убиваете людей?
На этом вопросе голос ее дрогнул, но Каин сделал вид, что ничего не заметил.
- Ну... убивали когда-то. Потом нас вконец одолели охотники, да и наше поколение подросло, в условиях нынешнего развития цивилизации как-то...неудобно истреблять людей в прежних масштабах. В общем, мы уже давно мирно сосуществуем. Берем у людей столько крови, сколько нам нужно, оставляя им жизнь. Заводим доноров и человеческих слуг. Они нам преданны.
- Таких, как я?
- Таких, как ты. И если мне захочется крови, я могу потребовать ее у тебя, моя птичка.
Яна упрямо сжала губы, всем своим видом словно говоря: "только попробуй!". Каин ухмыльнулся.
- Но человеческим слугам необязательно становиться...вампирами? - помолчав, уточнила она.
- Ну...многие хотят. И за преданную службу мы иногда вознаграждаем их, превращая в своих вриколакосов.
- Ври...ко...
- Вриколакосы, а вернее, вриколакос. Как-то прижилось это словечко, пока с греками жили. Они там, знаешь ли, вообще на нечисти почище славян были помешаны. И ламиями нас обзывали, и эмпусаи, и мормоликаи, и прочими нецензурными словечками. Правда, "вриколакос" в основном называли вылезших из могил мертвецов. Не надо делать таких испуганных глаз, сейчас поясню. Видишь ли, первой в вашем мире была Прамать и Перворожденные. Они дали начало другим Истинным, то есть, тем из нас, кто был рожден естественным путем. Истинные могут создавать себе подобных путем обращения, а именно, заражения обычного человека своей кровью. Обращенные становятся вриколакосами, теми самыми вампирами, которые прежде были людьми. Они не умеют создавать себе подобных и вообще гораздо слабее нас, Истинных. Плодиться они тоже не могут. Впрочем, и мы, Истинные, редко зачинаем ребенка чаще одного раза за несколько столетий - и это разумно, ибо так людской крови хватает на всех. Ах, да, о мертвецах. Мы обращаем живых людей, и они после трехдневного сна, напоминающего летаргический, просыпаются вриколакосами, которых создателю затем предстоит учить и наставлять. Но случалось и так, что Истинные пытались обратить людей, тяжело раненых, умирающих либо уже умерших - и к жизни они возвращались уже из могил, но не полноценными мыслящими существами, а в виде одной лишь физической оболочки, страдающей от острой жажды. По сути, обычные зомби... Раньше такие промахи частенько случались, отсюда и все эти людские легенды о ходячих кровососущих мертвяках. Обычно мы же их выслеживали и уничтожали.
- Значит.... - девушка наморщила лоб, что-то обдумывая, - значит, Алекс, ты и все те, остальные...
- Мы образуем местную Семью. Большинство из нас уже давно не живут вместе, рассеявшись по миру. Пропали Перворожденные, Прамать стала не более чем легендой, а воспоминания о доме - всего лишь сном, исполненным тоски. Мы же предпочли поселиться вместе. Я, твой ненаглядный Александр, Мия - автор так полюбившейся тебе картины, Аскольд, Самир - наш лидер, ну и Лейла, рыжая которая. Кто-то, как Самир и Лейла, живет со своими вриколакосами, у кого-то, как у Алекса, их вообще нет.
- А у тебя?
- У меня... Были, но давно выпорхнули из-под моего крылышка. Последние лет сто никого не обращал.
- А слуги... доноры?
- Случайные подружки на одну ночь, - усмехнулся он. - Люди ужасно надоедливы.
- Тогда зачем тебе я? - выпалила она.
Каин вздохнул, театральным жестом опустив руку себе на грудь.
- Ты мне напоминаешь одну старую знакомую, а я, веришь ли, сентиментален. Да и дело к старости, а я один, совсем один. Ну, теперь-то мне не придется, проснувшись, накачиваться этим остывшим пойлом из холодильника, раз к моим услугам теплая молодая артерия... Ты пей, пей, не стесняйся.
Яна судорожно схватила наполненный им бокал и одним махом осушила его до дна. Скривилась, сунула в рот дольку лимона, снова скривилась и поспешила заесть все сыром. Каин не выдержал и расхохотался.
- Пожалуй, я начинаю понимать старика Алекса, - заметил он весело, - вы, люди, ужасно забавны. Я слишком давно с вами не общался.
- Обязательно с меня было начинать? - буркнула она - видимо, алкоголь придал ей смелости.
Она подняла голову, не услышав очередной насмешливой реплики, и остолбенела: Каин смотрел на нее не мигая, с крепко сжатым ртом без намека на улыбку, и чернота постепенно пожирала его глаза.
- Интересно, каков на вкус коктейль из крови с текилой, - задумчиво пробормотал он, сверля взглядом ее шею.
Рациональной частью своего рассудка Яна понимала, что лучше сидеть тихо и не двигаться - скорее всего, Каин просто дразнил ее, но страх взметнулся в груди заполошной птицей, и она с криком рванула из-за стола, запустив в лицо вампиру пустым бокалом. Ринулась к двери, но мир перед глазами совершил какой-то странный кульбит, и через мгновение она уже лежала спиной на том же диване, с холодными пальцами, сомкнувшимися на ее горле, точно стальной обруч. Перед собой она видела лишь глаза Каина - две черные дыры на бледном лице - и блеск огромных клыков в прорези рта. Такого ужаса, она, наверное, не испытывала лет с шести, когда ее едва не загрыз соседский бульдог. Сердце колотилось где-то в ушах, норовя вырваться наружу вместе с фонтаном крови; тело оледенело.
- Каин, - только и сумела еле слышно выдохнуть она.
Тиски тут же разжались, сердце вернулось на свое место, а конечности вновь обрели способность шевелиться. Кое-как поднявшись, девушка увидела вампира, который как ни в чем ни бывало сидел напротив и со скучающим видом рассматривал свои когти.
- Иди приведи себя в порядок - пора на охоту, - спокойно сказал он. - И давай-ка без глупостей, как говорят в ваших фильмах.
Яна нащупала свою сумочку, поднялась и на негнущихся ногах вышла из кабинки, молясь, чтобы не свалиться в обморок на полпути. Официантка за стойкой покосилась на нее, и, дойдя до туалета, Яна поняла ее реакцию: тушь на ресницах потекла (неужели из-за слез?), щеки пылали двумя лихорадочными пятнами. Умывшись холодной водой и подправив макияж, она поспешила вернуться к своему надзирателю: с него станется, еще явится за ней в женский туалет.
Каин ждал ее у входа - высокий, мрачный, с этой своей невообразимой косой, он притягивал к себе все взгляды посетителей бара - как женского, так и мужского пола. Когда Яна подошла к нему, эти взгляды просто ощутимо стали жечь ей спину. Каин ухватил ее за локоть и буквально выволок на улицу, в прохладу июньской ночи. Недавно прошел дождь; в воздухе витали умопомрачительные ароматы сирени и жасмина, и Яна с наслаждением вдохнула их полной грудью. Ее слегка шатало - нет, не от алкоголя, а от пережитого всплеска адреналина, благодаря которому она мгновенно протрезвела.
Каин развернул ее к себе лицом. Глаза его были вполне обычными, клыки втянулись, но его обманчивая невозмутимость больше не вводила ее в заблуждение.
- Испугалась? - спросил он.
- Да.
- Хорошо, - кивнул он, отпуская ее. - Давай пройдемся.
Наверное, это была самая странная из всех ночей в ее жизни. Красивая, благоухающая цветами и свежестью недавнего дождя, капли которого все еще искрились на асфальте в неярком свете фонарей, такая...умиротворяющая. А она, Яна, вместо того, чтобы, как обычно в этот час, крепко спать в своей кровати, шла по ночным улицам рука об руку с вампиром. Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса, угодившая в страну чудес. А она, Яна, кажется, с этого момента обречена на жизнь в стране кошмаров...
- Смотри. Видишь вон тот фонарь на пустыре? - Каин неожиданно остановился, и она автоматически замерла рядом.
- Вижу.
- Иди туда и немного погуляй.
- Погулять? - непонимающе переспросила она.
- Ну да, походи туда-сюда, постой на свету. Будешь моей приманкой. - его глаза весело блеснули в темноте. - Давай-давай, девочка, иначе ублажать мой желудок придется тебе.
Сжав зубы, Яна медленно двинулась к фонарю, освещающему пятачок потрескавшегося асфальта с пробивающимися пучками скудной растительности. В темноте хмурыми глыбами возвышались спящие дома - лишь в одном горел одинокий свет. Занесло же их к черту на кулички...
Достигнув освещенного участка, Яна оглянулась - но Каина и след простыл. Видимо, затаился в засаде. Ей стало как-то неуютно. А что, если он ее бросил? То есть, было бы, конечно, замечательно, если бы не окружающая обстановка - ночь, глушь, потенциальные насильники в кустах... Она поежилась, чувствуя себя чуть ли не голой в желтом фонарном свете. Порылась в сумочке, ища потайной кармашек - ага, точно, заначка была на месте. Самое время снова начать курить. Дрожащей рукой она сунула сигарету в рот, щелкнула зажигалкой. Без паники, главное, без паники. Вампир тебя защитит. Она захихикала.
Ее затылок вдруг обдало холодным порывом ветра, а пятачок света пересекла длинная тень.