Тигровая Соня : другие произведения.

Romantik по-спортивному

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Быть в отношениях с известным человеком - лестно. И хотя я никогда этого не хотела, я влюбилась в него по уши! Для брутального спортсмена он был слишком романтичен! Я перестала бороться с собой и отдалась ему полностью. Но сколько еще сил и жертв потребует это чувство? Я хочу не только отдавать, но и получать в ответ.
   Лето выдалось дождливое и мерзкое. Серые облака беспрестанно сменяли фиолетовые тучи, и каждый проблеск солнца был словно в диковинку. Июнь лило не прекращая, июль стал немного расходиться, и только в августе мы могли, наконец, уловить настоящие летние деньки. Северная столица погодой не баловала, что уж с нее взять.
   В один из таких прекрасных дней мы с подругой выбрались в люди. В начале августа в это время проходил один из традиционных летних турниров по хоккею, за последний год я успешно пристрастила Маню к этому виду спорта, и она не могла отказаться пойти со мной на предсезонные матчи. Поэтому первым пунктом в нашей прогулке были кассы ледового дворца.
  - Маня, ты понимаешь, что это значит? - довольно улыбаясь, спросила я с билетами в руках.
  - Что? - не понимая, спросила она в ответ.
  - Снова начинается хоккей! Долой скучное лето, мы открывает новый сезон!
  - Ах, ну да, мы же великие спортивные фанаты.
  - Не фанаты, а болельщик, но действительно великие, - я подмигнула ей.
   На самом деле спорт я любила во всех его проявлениях, три года играла за волейбольную сборную факультета, сидела в запасных по баскетболу, но к хоккею питала особую слабость, хотя так ни разу и не взяла в руки клюшку. Так принято, что девушки интересуются спортом, как правило, из-за мужчин, за небольшим исключением. Я, видимо, входила в это исключение.
   Я родилась и выросла в городе, где вокруг хоккея вертелось все. Дети с пеленок знали фамилии игроков, ходить учились прямо в коньках и умели ценить настоящую игру. Про красавцев-спортсменов я узнала лишь лет в шестнадцать, когда мои подруги вдруг начали проявлять интерес к определенным игрокам, не зависимо от уровня их мастерства. Разумеется, в основном это были мальчики-запасные из дубля, но тогда я глубоко удивилась, что бывают другие критерии любви к спорту.
   Мне тоже были симпатичны некоторые единицы, но я представляла, как глупо выглядят девочки-фанатки, и старалась избегать быть записанной в их стан. В первую очередь все же я ценила игру и уважала настоящих мастеров.
   Мы с Маней вышли из кассы и остановились чуть в стороне, пряча билеты в укромные места глубокой сумки. Справившись, я подняла глаза и остолбенела: мимо шел Максим Сафронов - игрок сборной России и относительно молодая звезда НХЛ. Я знала, что он часто приезжал в Питер именно в августе, но это был первый раз, когда я видела его живьем.
   Максим приветливо улыбнулся и подмигнул.
  - Машка, пойдем с ним сфотаемся, - я с широкими глазами повернулась к подруге. - Мань, такой шанс.
  - Ну, пойдем, - она пожала плечами, не очень хорошо представляя, что за "шанс" нам выпал.
   Я собрала остатки разума и спокойным уверенным голосом окликнула парня:
  - Максим, а можно с вам сфотографироваться? - с заискивающей улыбкой попросила я.
  - Конечно! - он тут же развернулся и подошел ближе, будто только этого от нас и ждал.
   Высокий мускулистый парень сам обнял меня и слегка склонил голову. Ну и дура же я! Типичная девочка-фанатка, только что не ору, прося взять замуж. Маня щелкнула кнопкой.
  - Максим, спасибо. Автограф не прошу, некуда. Не взяла с собой ничего подходящего, - с улыбкой сказала я, умело скрывая волнение под кажущимся несколько наглым тоном.
  - А я могу на груди расписаться! - нашелся он.
  - Боюсь, здесь не очень удобное место, это во-первых. Во-вторых, не хочется растрачивать усилия зря, все равно потом смывать придется. Ну, и а третьих, где ты видишь грудь?! - пошутила я, разводя руками. Мой "минус первый" размер, как я его называла, был едва заметен под платьем.
  - Вижу, - Максим, смеясь, смотрел на меня.
  - Что?! Так ты смотришь на мою грудь! - начала я веселиться. - Не стыдно?
  - Ну, ты же на мою смотришь, - заметил он, поскольку я как раз была ростом ему по плечо и действительно пялилась на его грудную клетку, наверное, сравнивая размеры.
  - Мне можно, я девочка.
  - А я мальчик! - воскликнул он. - Уж тем более!
   Мы все засмеялись. Атмосфера стала на удивление разряженной и в какой-то мере свободной.
  - Меня, кстати, Ира зовут, - я протянула ему руку. - Друзья называют Шмяканя, запоминай, как нравится.
  - Почему Шмяканя? - посмеялся он, пожимая мою руку.
  - Это долгая история, не думаю, у тебя есть время слушать подобную ерунду.
  - Вообще-то, да, у меня сейчас тренировка. А вечером расскажешь?
  - Что? - не поняла я. - Каким образом?
  - Давай запишу твой номер, и вечерком погуляем? - предложил Максим.
  - По-моему, не самая лучшая идея. Слушай, я хотела с тобой просто сфотографироваться.
  - Нет, я серьезно. Я освобожусь часа через три, и пока никаких планов нет. А ты расскажешь мне про Шмяканю, а?
  - Ну... пиши.
   Как я избегала быть в стане глупых фанаток, так же я избегала подобных людей - они думали, что все могут и что все для них, но я совсем не была готова плясать под их дудку.
   Спортсмен записал мой номер телефона, и мы с Маней двинулись в кафе.
  - Это кто? - поинтересовалась она.
  - Максим Сафронов, отличнейший игрок.
  - Сафронов? Я слышала его фамилию, он популярный, - Маша вскинула брови. - Ты почему мне раньше не сказала, я бы тоже с ним сфотографировалась!
  - Ой, а я и не подумала. Привыкла, что его все знают, - виновато ответила я.
   Crazy Макс, как его окрестили в Америке, был первоклассным игроком. Молодой и амбициозный парень творил на поле все, что хотел, и всегда выходил победителем. Он обладал прекрасной техникой, высокой скоростью и сумасшедшими выходками после каждой забитой шайбы. Когда он только-только засверкал в прессе, я скептически отнеслась к восхвалявшим его речам. Я считала, что талантливый спортсмен не может заявлять о себе так громко и мелькать на глянцевых страницах о светской жизни. Но стоило увидеть его в деле на одном из чемпионатов мира, его первый вызов в сборную страны, я в корне изменила мнение.
   Пусть Сафронов выделывается перед журналистами, устраивает шоу в своей НХЛ и меняет девушек каждую неделю - как игрок он просто потрясающ и незаменим.
   Макс правда позвонил и пригласил на встречу. Я не могла понять, чего он хотел от меня, но к назначенному часу вышла из подъезда. Он стоял у своей черной BMW, о которой я не раз читала в журналах, и как только увидел меня, подбежал с белой розой.
  - Мы не на свидании, правда? - осторожно спросила я. Не хватало еще пополнить его девчачью копилку.
  - Почему нет? Это тебе, - он протянул розу. - Не стал переходить на пафос и покупать огромный букет для первого свидания. Или стоило?
  - Даже вот это лишнее, - я кокетливо взяла цветок. - Но приятно, спасибо.
   Если бы он на самом деле притащил целый букет, я бы им же его отметелила и развернулась обратно.
   Максим открыл дверцу своего авто. Я бы никогда не пошла на такую авантюру, как поехать с незнакомым человеком на машине, но любопытство пересилило. Не каждый день я знакомилась с мировыми звездами.
  - Ты из Москвы на ней приехал? - поинтересовалась я в салоне.
  - Да, с этой крошкой мы неразлучны, - довольно улыбнулся он.
  - Даже в Америке?
  - Нет, там у меня другая, попроще. Понтоваться забавнее дома, а там я работаю.
  - Честно и прямо, - откровенно удивилась я.
  - Да я вообще парень прямой! И простой как пять копеек, - он подмигнул мне. - Куда поедем? Поехали в японский ресторан, как ты относишься к японской кухне?
  - Нормально, мне все равно.
  - А я обожаю японскую еду!
   Всю нашу встречу я пристально его рассматривала. Взлохмаченный щетинистый парень болтал без умолку хрипловатым голосом. Я никогда не считала его супер-красавчиком, но для спортсмена он выглядел очень даже ничего, лишь с рассеченной бровью и парой едва заметных шрамов на подбородке.
   Макс рассматривал меня в ответ. Его глаза то и дело бегали по моим волосам, лицу и иногда спускались ниже - хоть и небольшая, но грудь у меня все-таки была.
  - На турнир идешь? - спросил он, имея в виду предсезонные матчи.
  - Ага, мы сегодня билеты на первую игру купили.
  - Подари их кому-нибудь, я тебя так проведу.
  - Да ты что! Еще скажи, что на второе свидание пригласишь, - с сарказмом ухмыльнулась я.
  - "Романтик" на спортивном мероприятии устроить непросто... но возможно. Подходи за час-полчаса, я тебя встречу.
  - Я иду с подругой.
  - Ну, пусть подружка тоже подходит, мы ей подгоним кого-нибудь!
  - Я не пойму, что ты от меня хочешь? - я прямо посмотрела на него. - Тебя прикалывает кадрить фанаток? Я почитательница тебя как игрока, но, в общем-то, не больше, - это не звучало грубо или обидно, я постаралась смягчить улыбкой, но Сафронова такими фразами было не задеть.
  - Ты мне понравилась, - просто ответил он.
  - С первого взгляда, - кивнула я.
  - Да нет, хотя глаза у тебя изумительные, - Макс наклонился над столом ближе ко мне. - С третьего слова. Ты простая и легкая, в поведении, естественная. Сначала меня убила твоя фраза про грудь, потом про Шмяканю. О такой девушке я мечтаю всю свою жизнь!
   Я смотрела на него и не могла понять, в чем именно он издевается, хотя выглядел Сафронов вполне правдоподобно. Не укладывался у меня в голове его образ.
  - Кстати, почему Шмяканя? - улыбнулся он.
  - Это из мультика про Масяню. У меня как-то получалось хорошо ее пародировать, вот и приклеили. Я не против, мне даже нравится.
  - Шмяканя, - Макс усмехнулся. - Можно я все-таки буду называть тебя по имени?
  - Только если на второе свидание принесешь букет цветов, - пошутила я...
   Про букет оказалось серьезно. Когда мы с Маней подошли к служебному входу ледового дворца, Максим вышел с красивой охапкой цветов.
  - И ты предлагаешь с этим идти на хоккей? - не поверила я.
  - Да.
   Он провел нас в ложу, и я положила букет на свободное место. В перерывах между периодами Максим угощал нас мороженым, пытался втянуть в разговор с какими-то людьми, а после игры мы с Маней вблизи увидели тех, на кого обычно глазели с трибун. Я как дура ходила с букетом, стараясь прятать его за спинами рядом стоявших, и по великой случайности нас не засекли журналисты. Пару раз Максима останавливали для интервью, но я делала вид, что не с ним, и проходила дальше. То ли из-за журналистской невнимательности, то ли из-за моей осторожности, но в прессе не было ни одной фотографии Максима Сафронова с "таинственной девушкой с цветами", как они любили это преподносить.
   А после матча наступил обещанный "романтик". Мы катались по ночному Питеру, любовались разводом мостов, пили кофе в ночной кофейне.
   На следующий день он снова провел меня на матч, на этот раз без Мани, представил избранным хоккейным друзьям, а потом устроил романтический ужин в ресторане. Потом снова матч и снова приятный сюрприз. И так все дни турнира. Я уже готова была сдаться и каждый вечер готовилась к настоящему романтическому поцелую, а то и больше в каком-нибудь уединенном месте, но Макс только нежно дотрагивался губами до щеки на прощание и провожал взглядом до подъезда. Я готова была убить его!
   Первый поцелуй произошел по окончанию турнира. Он пригласил меня в клуб со своими друзьями, мы отлично повеселились, а у подъезда он долго смотрел мне в глаза, терся небольшой щетиной о мою нежную щеку и, наконец, поцеловал. Вот тут у меня подкосились ноги, и рассудок затмило.
   Я зарекалась не влюбляться в подобных людей, но с Максимом это делать было крайне сложно. Тем не менее, разумом я понимала, что никаких продолжений невозможно. Я решила провести с ним какое-то время, может быть, до начала сезона или даже еще раньше, лишь бы не засветиться в прессе, чтобы не стать "еще одной девушкой Максима Сафронова". Я прекрасно осознавала его статус и понимала, кто должен быть с ним рядом... Хотя вспоминая его последние романы, освещенные журналистами, я не видела ни одной модели или известной красотки. В основном это были обычные девушки, за парой исключений для светских мероприятий, и Макс громко и с радостью о них рассказывал. Я пообещала себе не дойти до этой стадии и остаться для всех незаметной.
   Фотографии с турнира все-таки появились в российских изданиях, но были мелкими и неясными, и журналисты писали огромнейшие статьи о "новой подруге Сафронова", строя различные предположения. К моему счастью, дальше это не пошло, а Макс пока молчал.
   Было странно, но этот несколько брутальный неотесанный и привыкший быть в центре внимания спортсмен красиво ухаживал. И дело было не в деньгах, машине и дорогих выходках, а в подходе и душевности, с которой он все делал. Он действительно был внимателен, чуток и, казалось, естественен. Я поддалась полностью, оставив, правда, немного места в разуме для шага назад, чтобы не больно упасть.
   Роман закрутился настоящий. Максим не торопился, мы не переходили на близость, но проводили вместе почти все августовские вечера. Мне оно, конечно, нравилось. Я ходила на тренировки, знакомилась с хоккейными звездами и была допущена в тот круг, о котором раньше и думать не могла. В то же время менялось мое мнение о Максе Сафронове - я видела его с другой стороны, и за показной клоунадой на самом деле стоял тонкий и ранимый человек.
  
  
   В сентябре Максим уехал в Москву, тренироваться с ЦСКА и провести последние две недели с родителями. Он звонил мне каждый день и звал к себе, но я отговаривалась, что не могу оставить работу.
  - Пожалуйста, приезжай, - жалобно просил Макс в трубку. - Ирочка, ну, пожалуйста, пожалуйста...
  - Максим, прекрати, - смеялась я. - Некогда мне. К тому же, я не хочу пока знакомиться с твоими родителями. Где я там жить буду?
  - Жилье найдем! А родители у меня прелесть, вот увидишь! Они всегда рады гостям!
  - Боюсь, ничего не получится, - я покачала головой.
  - Даже на мой день рождения? Ты ведь не бросишь меня в этот день? Ты мне так нужна...
  - Ты хочешь нанять меня клоуном?
  - Я просто хочу быть с тобой!
  - Тогда приезжай сам, - пошутила я.
  - Я приеду.
   В этот момент я поняла, что он действительно приедет, и решила согласиться. Максим сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась и смело ехала. Примерно так я и поступила.
   Он встретил меня на перроне вокзала со счастливой улыбкой и крепко зажал в объятиях. Некоторое время Макс молча смотрел на меня, а потом затараторил:
  - Я по тебе соскучился, так нельзя! Как ты могла отказываться приезжать?! И вообще, не пристало такой красивой девушке трястись ночь в поезде. Домой ты полетишь на самолете, надеюсь, обратный билет ты не додумалась купить.
  - Нет еще, - я улыбнулась. На самом деле я просто не знала, на сколько дней еду, поэтому оставила дату открытой. - Не пристало такой девушке шиковать самолетами на короткие дистанции.
  - Нет, обратный билет я куплю тебе лично, иначе меня съест совесть!
   Макс загрузил мою сумку в машину, открыл мне дверцу, а сам быстро перебежал и сел за руль.
  - Значит, так, - он повернулся ко мне. - Сейчас мы едем на квартиру друга, которого нет, поэтому на какое-то время жилье в нашем полном распоряжении. Вечером заглядываем к родителям, тихий семейный праздник...
  - Каким образом я в этот праздник вписываюсь? - я не считала себя его девушкой и вообще не хотела трогать тему с родителями.
  - Возражения не принимаются, - Максим погладил мою щеку. - А потом едем развлекаться в клуб! Как такой расклад?
  - Главное, чтобы тебе нравилось, - я поцеловала его.
   Пока Максим ездил по делам, я приводила себя порядок. Я представления не имела, что ожидает вечером, и морально готовилась к самому худшему. Быть с Сафроновым на незнакомом мероприятии казалось мне не по рангу и слишком ответственным, одно дело, когда мы вдвоем, и совсем другое - в незнакомой компании. Больше всего я боялась огласки и не хотела пополнять копилку разбитых им сердец, но сбегать уже было поздно.
   К родителям я шла с трясущимися коленками. В прошлом оба были спортсменами, а сейчас мама тренировала один из гандбольных женских клубов, а отец, бывший футболист, занимался с детьми из спортивной секции. Я видела их в сюжетах о семействе Сафроновых, и мама казалась немного суровой и жесткой.
  - Максимка, сынок, с днем рождения! - родители с ходу набросились с поздравлениями.
  - Мамуля, - Максим нежно поцеловал пожилую женщину в щеку, - пап, - потом мужчину. - Знакомьтесь, это Ира, приехала ко мне из Питера, - он обнял меня за плечи.
  - Та самая девушка, ради которой все эти телефонные конференции, - мама оценивающе осмотрела меня. - Проходите, Ирочка, очень приятно.
   Мне показалось, я получила одобрение. Интересно, скольким еще девушкам она это говорила?
   Родителей боялась я зря. Анатолий Иванович оказался веселым и добродушным шутником, а Любовь Алексеевна хоть и строгой, но вполне дружелюбной и гостеприимной. Было видно, что Максим безумно любит своих родителей, а они души не чаяли в единственном сыне. Таких взаимных отношений между поколениями я еще ни разу не встречала.
   После "тихого семейного праздника" мы отправились в клуб. Там Максим забронировал себе просторную вип-зону, и кое-какие гости уже ждали. Я тихо сидела и наблюдала: стильные парни, красивые девушки, подарки, поцелуи, но Максим умело уворачивался от чужих губ. Я ничего не говорила, но внутри гордилась подобной преданностью. У Макса получалось уделять внимание всем, в том числе и мне.
   На удивление, после всего выпитого он был вполне адекватен. Мы вернулись домой, а точнее на квартиру друга, далеко за полночь. Максим не выпускал меня из своих рук ни на минуту, постоянно целовал и, наконец, перешел к главному. Я усмехнулась - день рождения был спланирован по шагам, но я не возражала.
   Меня поражала его выдержка. За все время нашего мини-романа, который, впрочем, длился уже почти месяц, у нас так и не было интима. Я сама с трудом себя сдерживала, а он все не торопился. Это была наша первая ночь любви.
  - Что ты хочешь сегодня? - спросил Максим наутро.
  - А тебя больше нельзя? - я стыдливо спряталась под одеялом.
  - А ты развратная женщина!
  - А тебе от этого плохо.
  - Ты моя сладкая, - он чмокнул меня в губы.
   За завтраком я смотрела на его мощное тело и не могла поверить, что я стала "одной из", но счастливой "одной".
  - Ты всегда приводишь девушек к родителям? - спросила я.
  - Нет, практически никогда, - он покачал головой. - Родители - это святое, я не могу знакомить их со всеми подряд.
  - И скольких же они знают?
  - Честно? Они хорошо общались с Алинкой, мы встречались с ней лет пять назад. Потом папа еще с парочкой виделся, мама же постоянно на выездах со своим клубом. Пожалуй, все, - Максим улыбнулся.
  - А зачем меня привел?
   Он долго смотрел мне в глаза, ничего не говоря.
  - Потом узнаем, время все расставит.
   Весь день мы гуляли по Москве, ночью он катал меня по ночному городу, а на следующий день мы вновь встречались с его друзьями. Он все делал так легко, что я действительно ни о чем не беспокоилась и покорно ему подчинялась. Я чувствовала себя за стеной, хотя недоверие и подозрение все еще не покидали меня.
   В последний вечер Максим устроил романтический ужин дома. Задумка была его, но готовку я взяла под свой контроль. Совместными усилиями мы накрыли небольшой столик в комнате: он руководил процессом оформления, а я выступала в роли главного повара, хотя Максим уверял, что тоже хорошо готовит.
  - Представляю, сколько романтических ужинов ты устраивал, - я поставила главное блюдо на стол в довершении картины.
  - Сколько бы ни устраивал, запоминаются единицы, - Максим потянул меня за руку, натанцовывая под негромкую музыку.
  - И сколько же ты помнишь?
  - Может быть, пару, не знаю, - он повел меня в танце. - Обычно они происходят в ресторанах, дома - редкие случаи.
  - Тебя послушать, так я прям вип-персона.
  - Так и есть, - он нежно поцеловал меня.
  - Мне кажется, ты влюбчивый человек.
  - Влюбчивый - не то слово, - с улыбкой согласился Максим. - Когда я влюбляюсь, у меня сразу же уносит крышу, я всегда уверен, что это навсегда. Правда, потом крыша быстро возвращается, за редким исключением, - он слегка засмеялся.
  - Читала про твои увлечения, очень интригует. "Она бросила все и прилетела к нему в Бостон, где он познакомил ее со своей командой"...
  - Прекрати, все в прошлом, - Максим бережно прижал меня к себе. - Влюбленные слепы.
  - Просто я ощущаю себя героиней проверенного сценария, - призналась я.
  - Нет... - он едва помотал головой. - Если хочешь знать, у меня было лишь два по-настоящему долгих романа, они отличались от всех других.
   По его словам, я должна была стать третьей, потому что у нас тоже все отличалось. Но это только согласно ему, проверить наверняка я не могла.
  - Первый раз в семнадцать, - продолжил Максим, - мы встречались два года, я думал, что именно на этой девушке женюсь. Но Алина бросила меня, как раз на подъеме карьеры, поэтому стерпел, пережил, за неимением свободного времени некогда было окунаться в думы и страдания. Прошло. Еще один раз был в прошлом году...
  - Где-то слышала, - улыбнулась я.
  - Да, об этом много писали. Но она оказалась не тем человеком, который мне понравился изначально. Начались ссоры, скандалы, и мы разошлись, хотя длилось все почти год, учитывая мой сезон в Америке, в который мы практически не виделись, - он посмеялся. - Ну, и все! В конце концов, я молодой парень, нравлюсь девушкам, они нравятся мне, почему не повстречаться?!
  - Что в тебе уважаю - честность и открытость, - я засмеялась.
   Мы приступили к ужину при свечах. Еда получилась на удивление вкусной, тихим фоном играла мелодичная музыка, и мы, красивые и влюбленные, сидели рядом друг с другом.
   Я не понимала, что происходило. Я не понимала, зачем он дергает меня, зачем устраивает подобные вещи, зачем я согласилась на эту авантюру. Он мне безумно нравился как игрок, но я никогда не представляла нас вместе. Больше всего в жизни я боялась быть обманутой и влюбиться без памяти. Однажды еще в студенческие годы я поддалась этому сладкому чувству, тогда меня растоптали, разбили сердце и бросили. С тех пор я всегда вовремя контролировала себя. Но Максим делал все возможное, чтобы я провалилась, и оттого я была в жутком смятении.
  - Послушай меня, - Максим посмотрел прямо в глаза, держа бокал белого вина. - Я не знаю, что будет дальше, и не хочу загадывать. Я хочу только одного, чтобы то, что между нами сейчас есть, осталось только у нас. Раньше я был глуп, как только влюблялся, трубил об этом на все стороны и попросту разбазаривал свое счастье. Сейчас я боюсь этого делать. Я чувствую, что тебя что-то смущает и ты мне не полностью доверяешь, и поэтому ты не похожа на других... Черт побери, я влюблен в тебя! - он с улыбкой тряхнул головой. - И я не хочу выносить наш маленький мир наружу и докладывать прессе. Ты только пойми правильно, не потому, что я не желаю тебя показывать... а чтобы сохранить тебя. Поэтому я никак не комментирую вопросы с питерского турнира, я столько раз это раньше делал, и все вылетало в трубу! И мне кажется, ты не такая. Все девушки всегда хвастались знакомством со мной, писали в интернете, что мы встречаемся, выставляли фотографии. А ты на это реагируешь по-другому, и мне почему-то кажется, что ты не похожа на них всех. Пожалуйста, пойми, если я не скажу о тебе в прессе, это не будет означать, что я тебя забыл и ты мне не нужна. Наоборот, я рад, что встретил именно тебя, и не хочу никого другого...
   Я не могла поверить. Он был не только опытнейшим ухажером, но и отличным психологом... или мы настолько спелись, что стали мыслить одинаково?
  - А еще, я через два дня уезжаю, - Максим сглотнул, - у меня начинается сезон. Но я буду ждать тебя в гости.
  - Нет, - я качнула головой, не собиралась я никуда ехать.
  - Подожди... Там много соблазнов и разных девушек, но если я с кем-то, значит, я больше ни с кем другим. И ничто не сподвигнет меня сойти с пути. Ира, ты мне очень нравишься, - Максим бережно взял мою руку, - и я тебе доверяю. Пожалуйста, пойми меня правильно.
  
   Он уехал в НХЛ, а я продолжила свою обычную жизнь. Мане я, конечно, рассказала общее положение дел, но со своей стороны, и больше никому особенно не распространялась. Я считала, что на этом все завершилось. Я была безумно рада, что история не просочилась в люди, и я не стала "еще одной".
   Хотя все это было лишь оболочкой. На самом деле я постоянно думала о Максиме, я витала в облаках на работе, подолгу не могла уснуть, но стойко никому не говорила. И я бы была рада бросить эти навязчивые мысли, но Максим сам подливал масла в огонь. Он постоянно звонил, не каждый день, но раз в два-три дня точно. Писал письма в интернете. Я знала все баталии НХЛ и в ответ рассказывала о российском чемпионате, но большую часть времени мы, конечно, говорили о своих делах. На этой стадии еще было, о чем болтать - все-таки мы недостаточно хорошо друг друга знали и пока постепенно знакомились.
   Находясь в статусе свободной девушки, я встречалась с парнями. Конечно, я не говорила ничего Максиму, но и не позволяла лишнего - как правило, дальше одного свидания не заходило, наверное, они чувствовали мою незаинтересованность и холодность.
   А в декабре Максим взялся за меня основательно, умоляя приехать к нему хотя бы на новый год. Он говорил красивые слова о том, что хочет увидеть меня, что соскучился, и я разрывалась на части. Я не знала, был ли он на самом деле искренен, и ждала, наконец, когда у него закончится этот приступ влюбленности, сводившей меня с ума. Лучший бомбардир НХЛ был не по статусу романтичен и продолжал таким оставаться.
   После долгих уговоров я согласилась на новогоднюю авантюру. Чувствовала себя девочкой по вызову, но когда увидела Максима после месяцев разлуки, его по-прежнему горящие глаза, нежную улыбку и чисто русские медвежачьи повадки, я забыла обо всех сомнениях.
  - Ириша! - он сжал меня в крепких спортивных руках и начал целовать. - Я соскучился! Я так хотел тебя видеть! Ты моя сладкая...
   На работе как раз были праздничные каникулы, а друзьям я честно, но не настойчиво объяснила, что лечу в Америку к Максиму Сафронову. Они смеялись и выпытывали истинную причину моего отъезда на новый год, но я версию не меняла, и они махнули на мое упорство рукой. Все знали о моем увлечении спортом, и я часто шутила, что разговаривала по телефону с Фетисовым или Третьяком, хотя всего лишь договаривалась о встрече с Маней. А тут самая настоящая правда показалась им такой же уловкой... Честно признаться, именно на этот эффект я и рассчитывала.
   Максим привез меня в свой дом, который купил на второй год в новой стране. Не очень большой, но уютный домик с несколькими комнатами, где он бывал не так уж часто, зато точно знал, что свое и никуда не денется.
  - Вообще-то, я сейчас с тренировки сбежал, у нас вечером игра, - с улыбкой сказал Максим, накрывая обед. Я только вышла из душа и оглядывала современную кухню. - Но босс отпустил меня, взяв слово, что я познакомлю с той, ради которой отпросился. Так что обедаем и возвращаемся на работу, - он подмигнул.
   Максим привел меня в стан своей команды за пару часов до игры. Он быстро представил меня "коллегам" и тренерам и оставил в пресс-центре, убежав готовиться.
   Это была моя первая игра НХЛ, которую я смотрела от начала до конца, да еще и с трибуны вживую, а Максим забросил очередную шайбу и потом объяснил, что она была для меня.
   На следующий день наступал праздник. Максим сказал, что мы приглашены к его другу, у которого намечалась теплая и душевная компания.
  - Мы в этом году хотели опять в ресторане зажечь, - говорил он по дороге, - но так получилось, что ко всем приехали близкие люди, и Славик решил устроить у себя. Он тут недалеко живет.
   Как оказалось, Славик - это Вячеслав Пашин, еще один известный и молодой, хотя старше Макса на два года, игрок, к которому тоже приехала любимая девушка Анжелика. Был еще тридцатипятилетний Алексей Давыдов со своей супругой и совсем молодой вратарь Илья, пока еще выступавший за фарм.
  - Антоха не приедет, - сообщил Пашин, расстилая скатерть на стол. - Он не успел на самолет, а позже не захотел.
  - Тоха предатель, я так и знал! - воскликнул Максим. - Ну и пусть сидит с Крейтеном в своем Джерси. Я их в этом году по-любому уделаю, не выйдут они на первое место.
   Крис Крейтен считался главным соперником Макса Сафронова - одного возраста, одинаково успешные, но пара жизненных стычек превратила их в настоящих врагов. На поле они доказывали превосходство делом, а за пределами даже не разговаривали.
   Новый год получился очень семейным и веселым. Я не чувствовала себя чужой, было ощущение, что мы все дружили уже десятки лет, причем как с восемнадцатилетним Ильей, так и с самыми старшими - четой Давыдовых.
   Как оказалось, Слава Пашин был самым лучшим другом Максима не только в команде, но и по жизни. Они хорошо общались в подростковом возрасте в Москве, а когда Максим прилетел в его команду четыре года назад, то стали вовсе неразлучны. Даже в предсезонке, если вдруг разъезжались по разным местам, они обязательно созванивались.
   С Анжелой мы волей-неволей стали общаться, хотя я не имела абсолютно ничего против. Она оказалась милой русской блондинкой, планировавшей перебираться к Славе насовсем. Ту неделю, что я провела у Максима, мы с ней постоянно были вместе: то на тренировках, то на трибунах, то в кафе в ожидании мальчиков.
   В гости к Давыдовым мы с Максимом тоже как-то заглянули - у Алексея и Светланы были двое прекрасных деток. Меня абсолютно очаровала их семейная идиллия - просто наглядный образец для подражания.
   Я провела незабываемую неделю с Максимом. Я, наконец, позволила себе слегка расслабиться и довериться этому сильному человеку и была необычайно счастлива.
   Домой я вернулась сама не своя. Я постоянно улыбалась и еще глубже впадала в свою задумчивость, но показывать фотографии и рассказывать подробности на этот раз не решалась из боязни сглазить. Теперь я верила, что Crazy Макс Сафронов действительно питает ко мне серьезные чувства, на которые я отвечала, и не хотела их спугнуть.
   Я хотела сохранить этот мир только между нами.
  
  
  - Поехали на чемпионат, - мы с Максимом лежали в питерской квартире, которую он снимал на время приезда. В этот раз он выбрался на два дня - промежуток между окончанием сезона его команды и началом сборов на чемпионат мира. - Анжела отель хороший нашла, остановитесь с ней вместе, а мы со Славиком забегать будем.
  - Ох, режешь по больному, - простонала я. - Ты же знаешь, я только с радостью, но директор вздумал эти переговоры вести. Полмира хоккеем будет жить, а у него бизнес...
   Мечтой хотя бы о чемпионате мира, не говоря уже об Олимпиаде, я грезила всегда. Думала, буду сама зарабатывать, накоплю и поеду. А тут и зарабатывать не надо, и билеты в подарок, и попадание в круг "избранных"... но с работы меня не отпускали и даже отпуск запретили брать. У компании намечалось плотное сотрудничество с иностранцами, и я, как единственный квалифицированный секретарь-переводчик, была необходима директору как воздух.
  - Увольняйся с этой работы, мне она не нравится, - сказал Максим. - Приехать не разрешают, выходные не дают. А ты возьми больничный! У меня есть знакомый доктор... и не один! Они тебе любую справку выпишут! Уж не будут же они тебя дергать, если ты вдруг заболеешь.
  - Максимка, - я улыбнулась. - Ну, это же не школа. Ты вон с переломами рвешься на лед, а директор еще хуже тренера: умри, но явись на переговоры как штык. Мы расширяемся, сейчас полная суматоха, я молюсь, чтобы к трансляции успеть, не то что уехать совсем.
  - Мне тебя там будет не хватать.
   После моего визита в Америку это была наша первая встреча спустя несколько месяцев. Мы по-прежнему общались по телефону и вели "романтик" на расстоянии, оттого были просто на седьмом небе от счастья в реальных объятиях друг друга.
   Чудесным образом пресса до сих пор ничего не знала. Макс ловко уходил от прямых ответов и забалтывал журналистов на посторонние темы, но ни разу не заикнулся о настоящем положении. Он не говорил ни "да", ни "нет", и пресса продолжала сватать его в завидные женихи. Конечно, ему приписывали романы с какими-то девушками, и проверить я этого не могла, но мы довольно часто общались с Анжелой, которая перебралась к Славе пару месяцев назад, и она уверяла, что Максим примерно спит дома и мечтает обо мне.
   Я верила не на сто, но на девяносто восемь процентов.
   Чемпионат мира я провела без отрыва от телевизора. Начальнику плела о неотложных делах и бежала домой или в ближайший спорт-бар. Я стала болезненно воспринимать каждый жесткий прием против Максима и впадала в панику, если он не сразу поднимался. Мой хороший друг, который бронировал в баре столик, пока я изъяснялась с директором, даже заметил:
  - Иришка, ты стала нервной. Это ж хоккей! - он был таким же фанатом, как и я. - Переживаешь за Сафронова, как за родного.
  - Костик, у меня немного изменился статус, - скромно ответила я, опустив глаза. - У нас роман.
  - Ага, с Сафроновым! - засмеялся Костя.
  - Да, не хочешь - не верь.
   Он, конечно, не поверил, но задумался, когда периодически у меня стали вырываться вещи, не особо неизвестные и слишком подробные.
   А потом наступило лето. Мы с Максимом жили на два города, попеременно навещая друг друга, вместе провели отпуск на Кипре, а в августе он снова приехал на весь месяц в Питер.
  - Я не пойму, зачем ты каждый год тренируешься здесь, если можешь делать это в Москве? - спросила я как-то.
  - Пока Анатолий Борисович работает в этом городе, предсезонку я буду тренироваться именно здесь. Уедет в другой - уеду и я! Он самый лучший мужик! А вообще, - Максим довольно заулыбался, - я ждал, когда встречу тебя, я знал это. Теперь мне море по колено!
   Я стала понемногу знакомить его со своими друзьями. Несмотря все-таки на разный и социальный, и материальный статус, Максим вел себя настолько просто и открыто, что девчонки только ахали, а друзья-мальчики отдавали уважение его незаносчивости. Костя даже потерял дар речи, когда действительно увидел Сафронова, а никого иного. Но знакомила я Максима только с близкими и проверенными друзьями, которые относились бы к нему как к моему молодому человеку, а не как к звезде спорта.
   Лето совместной жизни было просто потрясающим. В сентябре он на неделю уезжал к родителям в Москву, затем вернулся на три дня ко мне, и я проводила его в Америку. Нас разлучал новый сезон НХЛ. На этот раз я уговаривала Максима остаться, но он оправдывался заключенным контрактом и большими возможностями там, нежели в России.
   Началась новая пора нескончаемых звонков. Теперь, практически после неразлучного межсезонья, приходилось крайне тяжело. Я рыдала в подушку от невозможности быть с ним, у меня сжимались все внутренности при мыслях о нем, а когда я слышала его дрожащий голос, косвенно говоривший о схожем состоянии, собирала последние силы, чтобы не выдать свою слабость.
   Месяц прошел в смятении, пока Максим не взял все в сильные мужские руки.
   Я сидела на работе, разбирала очередную иностранную корреспонденцию и готовила письма для ответа, когда в проеме двери вдруг показался он. Как всегда небритый, взлохмаченный Максим подошел ко мне с огромным букетом цветов. Я остолбенела, смотря не него широкими глазами и не веря самой себе.
  - Бросай свою работу, я без тебя больше не могу, черт побери, я, кажется, тебя люблю, - впервые не совсем романтично прозвучал он, зато как никогда искренне. - Ириша, я о тебе думаю больше, чем о хоккее! Я хочу, чтобы ты поехала со мной, я не выдержу ни минуты разлуки...
   Я вышла из-за стола, и он сгреб меня к себе. Уж если хоккей для него отошел на второй план!..
  - Максимка, - я мягко уткнулась в его грудь, не в силах вымолвить ничего умного. Я спрятала лицо под его расстегнутую ветровку, молча ощущая волнительное спортивное дыхание сильного тела. Это был пик. Такого счастья я еще никогда в жизни не испытывала. Да и после тоже не припомню. Ощущение было настолько тонким и непередаваемым, что если бы я умерла в тот момент, я бы не заметила.
  - Эй, босс! - несколько вольно, впрочем, в своей обычной манере, Максим обратился к вышедшему из кабинета директора человеку. Это и правда был мой шеф. - Подписывайте моей Иришке увольнительную, она больше здесь работать не будет. Она нужна мне там, а тут ей делать нечего!
   Директор долго смотрел на него, а я только улыбалась. Даже такого хваткого и видавшего всякое человека Максим сумел ввести в ступор. Благо, начальник оказался еще и понимающим и с чувством юмора, и они с Максимом пусть в шутливой форме, но вполне всерьез сами обо всем договорились, и уже через пару недель я поставила большой чемодан в американском доме Макса Сафронова. Практически не сопротивляясь, я переехала к нему жить.
  - Ты не представляешь, каких усилий я приложил, чтобы команда меня отпустила на те три дня в Россию! - радовался Макс моему приезду. - Они каждый день спрашивали меня, когда ты приедешь, а на пропущенную игру для общественности пришлось придумать легкую травму, чтобы правдоподобно отсутствовать. Если бы ты не согласилась, я бы выпрыгнул из самолета! Честное слово! Поехали на тренировку, ребята хотят с тобой поближе познакомиться, а вечером Славик с Анжелой ждут. Я так скучал! - он тискал меня в объятиях.
   Тренировка превратилась в допрос меня. Ребята, конечно, делали вид, что занимались делом, но кто-нибудь постоянно крутился рядом и что-то говорил. Нас с Максимом пригласила на ужин чуть ли не половина команды, а другая половина предложила оторваться в клубе. Я со всем соглашалась, а Максим только смеялся, наблюдая за моей растерянностью.
   Началась американская "замужняя" жизнь. Несмотря на частые выезды Максима, его популярность не давала мне скучать: то постоянные звонки, то подарки в почтовом ящике перед домом. Поначалу меня это веселило, а со временем я перестала обращать внимание.
   Я поступила в колледж, чтобы совершенствовать английский. На одном из матчей познакомилась с русским журналистом, через которого устроилась внештатным корреспондентом по НХЛ в пару спортивных российских изданий. Параллельно установила дружеские связи с пресс-центром клуба Максима, и меня стали привлекать к работе, не требовавшей больших языковых навыков. Я была по уши занята и абсолютно довольна: любимый человек, учеба и активная работа со свободным графиком без строгих ограничений.
   Наши отношения с Максимом так и оставались личными. Основным информатором общественности являлся пресс-центр, но он выдавал лишь те новости, которые считал нужным. Конечно, там знали, кто я и откуда, но это всегда оставалось внутри - о жизни игроков клуба говорилось только с их разрешения, а на самом деле и без того набиралось достаточно поводов. Я варилась в самом соку и могла управлять информацией и влиять на ее доступность. Иногда, зная мое месторасположение, российские редактора просили "пробить" интервью у Сафронова, Пашина или других именитых игроков, давали наводки на их агентов, контакты людей, способных помочь. Я делала интервью и наматывала на ус информацию о тех, кого следовало бы оградить от близкого общения. Однажды редактор попросил выведать о личной жизни Crazy Макса Сафронова. Я отказалась, сославшись на завал в учебе, и к нему подослали другого человека. Разумеется, Максим уже был в курсе, и мы вместе придумали душещипательную историю о летнем романе и разбитом сердце. Буквально через несколько дней после интервью вышел журнал с нашей фантазией, и мы еще долго глумились над всей этой ситуацией.
   С Анжелой мы стали подругами почти "не разлей вода". Наверное, всегда так бывает - девушки лучших друзей тоже становятся хорошими подружками. По большому счету, так близко общаться у меня ни с кем не получалось - американки казались какими-то глуповатыми, а с ней у нас было чересчур много общего. Когда наши мальчики уезжали, мы устраивали домашние посиделки. Мы прекрасно понимали друг друга, находясь практически в одной ситуации, она рассказывала мне о Славе, а я ей - о Максиме. Конечно, это были разные люди, но суть оставалась одной. Иногда у нас устраивался "Клуб жен" - встреча жен и девушек игроков команды, чтобы посмеяться над тем, какие мы дуры, что согласились сойтись со спортсменами. Встречи проводились не часто, но очень весело, как правило, в пабах или подобных заведениях, откуда многие из нас приползали домой на четвереньках. Это были те редкие разы, когда Максим видел меня пьяной, а на следующее утро я не могла встать из-за гудения в голове. Но наши мужчины принимали это как данное и стойко терпели.
   Вообще, "терпение" в такой жизни было ключевым. Терпела я, пока Максим уезжал, терпел он, когда я действительно заваливалась и учебой, и работой, но необыкновенная романтика в наших отношениях сохранялась.
   Первый год все было сказочно. Один раз нас навестили его родители, по лету Слава и Анжела сыграли свадьбу в Москве, где Максим был свидетелем, а я просто подружкой невесты - все-таки у Анжелы имелись свои подруги детства. Мероприятие вышло скромным и без пафоса, но с того момента нас с Максимом заметили, и появились свежие версии о том, кто я и кем ему прихожусь. Однако уже через две недели он появился на одном из больших светских мероприятий с шикарной брюнеткой - дочерью президента федерации хоккея, с которой они давно дружили и которая была практически замужем за собственным избранником - и тут же пресса во всех деталях разрисовала их бурный роман. Хотя Максим как-то признался, что у них была пара поцелуев лет в пятнадцать, но то не всерьез.
   Он так и не мог уговорить меня появляться на подобных мероприятиях, поэтому перестал ходить на них сам. Исключения составляли лишь некоторые, где ему легко подбирали в партнерши какую-нибудь знаменитость.
   Второй год совместной жизни тоже прошел на одном дыхании, полный счастья и любви. За ним третий. Тут пресса уже не выдержала и начала настоящие раскопки - ну не мог такой завидный жених оставаться столько времени "бесхозным", тем более что Максим давно не давал повода о легких романах, продолжая молчать. Кто-то нас "сдал", появилась, наконец, статья, что Макс Сафронов уже два года живет с русской журналисткой, а к тому времени я писала уже и для американских СМИ. Конечно, без подробностей нашего знакомства и моей прошлой жизни, но общая картина была представлена вполне ясно и правдиво. Какое-то время меня не оставляли в покое, постоянно преследовали, начались небылицы, но Анжела помогла пережить этот бурный период, поскольку сама когда-то такое проходила, и от нас отстали. Максим подтвердил, что мы уже достаточно долго вместе, и общественность, казалось, успокоилась. Особенно приятно было получать сообщения от болельщиков о том, что они искренне желают счастья и побед, "ведь любовь стимулирует на подвиги". А наши личные детали все равно остались нашими - больше общей информации так никто и не узнал.
  
  
   Три года безоблачного счастья, а потом началась реальность. На самом деле, она началась еще раньше, но теперь становилась все более ощутимой. Нет, мы по-прежнему с любовью относились друг к другу, я ждала его вечерами на ужин, он делал мне неожиданные подарки, но неуловимое чувство нежности и бережности стало исчезать. А со временем и вовсе появилось какое-то отчуждение и недоговоренность.
  - Что там в команде произошло? - спросила я у Анжелы, наблюдая, как она укладывает в кровать годовалого Артема Пашина. За это время они со Славой уже успели обзавестись первенцем и строили планы на второго.
  - Да тренер разругался с директором, теперь они думают, как их мирить, - с ребенком она смотрелась очень трогательно.
  - Шелдон с Финигеном?! Да они ж друзья! - это было для меня новостью.
  - О чем и речь. Они сегодня решили фуршет совместный устроить, дабы помирить двух боссов. А Макс тебе не рассказал?
  - Нет, - я вздохнула. - Он только пришел без настроения, досмотрел матч западной конференции и лег спать. А утром второпях напихал в рот и убежал. Я вижу, что-то произошло, он с кем-то по телефону озабоченно разговаривал, но на мои расспросы так и не ответил.
  - Мне Славка вчера сразу рассказал, они там только этим теперь озадачены. А сегодня у них вечеринка, не жди рано.
   Максим действительно вернулся только ночью. Он был немного пьян, и я не стала задавать вопросов, а на следующий день мне нужно было уходить с самого утра. И так разговор постоянно откладывался, и уже слухи разошлись далеко, что не знать я не могла, а потом новые события, и это дело как-то замялось.
   Так стало происходить все чаще. А потом начались загулы, Максим периодически возвращался глубоко за полночь, стал ходить на мероприятия, на которые не хотела идти я. В целом все было как прежде, но наша общая жизнь вдруг начала раздваиваться.
   С одной стороны Максим постоянно был в разъездах, а с другой - моя работа тоже не всегда предполагала сидение дома. Иногда наши графики не совпадали, но даже когда мы оба оказывались дома и проводили время в объятиях друг друга, прежняя искра пропала. Все было как по привычке и довольно банально.
   Мы стали ссориться. Возникали даже скандалы, я била посуду, а он молча сжимал кулаки и хлопал дверьми. Не часто, но ссоры были все острее. Отношения потеряли новизну и романтику.
   Параллельно мы наблюдали за Пашиными. У Анжелы и Славы тоже не все было гладко, но я видела в их глазах любовный огонек, и в их доме веяло таким теплом и уютом, что, наверное, где-то в душе завидовала.
   Мы с Максимом никогда не говорили о свадьбе, если честно, я и думала о ней всего лишь пару раз. Нам было хорошо так, все остальное я пока рассматривала лишь в перспективе - моя работа и любимый человек рядом делали жизнь целой и полной. До тех пор, пока я получала должное внимание от Максима.
   Его загулы обижали меня. Сначала я не придавала им значения - гуляют парни, пусть, мы тоже устраиваем свой "Клуб жен". Но когда вечеринки начались чаще и без повода, а после выходили красочные статьи с девушками в обнимку... Я не знала, как себя вести. Разумеется, завистливые коллеги-журналисты не упускали случая подколоть меня, но Максим всегда был на страже и не давал повода продолжать истории. ЕГО с девушками не было, они обнимались с другими, а у Сафронова имелась лишь я единственная.
   Однако сам факт загула оставался фактом. В пресс-центре клуба знали чуть больше, но молчали. По его настроению они прекрасно читали, что могло произойти между нами дома, но за понимание и подбодряющие лица я была им очень благодарна. Личная жизнь тут как и прежде не обсуждалась - были другие насущные проблемы.
   Когда Анжела родила второго сына, Пашины решили покрестить обоих сразу. Нас с Максимом пригласили в крестные, и тут я впервые ощутила радость материнства... У меня появились сразу два крестных сына, и я заметила неподдельное счастье в глазах Максима. Это было в Москве перед новым сезоном, и на какое-то время мы вновь окунулись в те наши отношения, с которых все начиналось.
   Но потом новый сезон, новые выезды и новое отчуждение. И мы, вроде бы, жили вместе, спали вместе, даже отдыхали вместе, но будто на расстоянии. Единственное место, где огонь снова зажигался в наших глазах - в доме у Пашиных. Но если я у Анжелы бывала часто, то Макс находил какие-то неотложные дела, в то время как Слава по-семейному исправно возвращался к домашнему очагу.
   Я пробовала поговорить с Максимом, но наши разговоры ничем не заканчивались. Все сводилось к тому, и я сама с этим соглашалась, что в его разгулах нет ничего страшного, ведь мы друг друга любим и ни на кого другого не променяем, а праздники - они просто так.
   Я стала ощущать одиночество. Я не чувствовала эмоциональной отдачи от Максима и не могла изобрести ее сама. Я устало накрывала ему ужин, без изысков как раньше, и шла спать. Он даже не спрашивал о моих делах, а о нем я знала все и так. Мы просто стали существовать рядом.
  - Где ты был? - я решила дождаться его однажды и устроить, наконец, головомойку. Впрочем, это был не первый раз.
  - Мы с парнями заехали в боулинг ненадолго, расслабиться после тренировки, - как в порядке вещей ответил он.
  - До двенадцати ночи? Максим, нельзя позвонить?
  - Все, все, понеслось, - буркнул он. - Слушай, я ничего преступного не сделал! Славик тоже был с нами.
  - Славик уже уложил детей спать и, наверное, лег сам! - не выдержала я. - Сколько можно?!
  - Сколько можно строить из себя строгую жену?
  - Строгую жену?! - мои глаза чуть не вылезли из орбит. - Да какая я тебе жена? Я вообще не пойму, кто и зачем я тут. Ты, мягко говоря, меня уже и не видишь. Ты хоть еще помнишь, что ты с кем-то живешь? Или ты превратился в закоренелого холостяка?
  - Ой, - он направился в спальню. - Я хочу спать, у меня завтра тяжелый день...
   Мы не могли прийти к компромиссу, наши попытки поговорить либо заканчивались ничем, либо громкими психами одного из нас, в некоторых случаях и обоих. Анжеле я изливала душу постоянно, и она лишь сочувственно вздыхала.
  - Макс хороший парень, но иногда я его не понимаю, - говорила она. - У вас же все так хорошо начиналось. Я вам так завидовала - вы очень красивая пара.
  - Не знаю, он, конечно, энергичный, любит быть в центре внимания, но в последнее время перебарщивает. Чувствую, что я ему больше не нужна. Анжел, такое невнимание! - я закрыла лицо рукой. - Со мной коллеги в пресс-центре и то изящнее заигрывают.
  - Ириш, вам уже давно надо было пожениться. Сколько лет вы вместе, пять?
  - Да, - с трудом поверила я, - и это только совместной жизни. Последние два года совершенно ни о чем.
   Однажды мы с Максимом разругались в пух и прах. Он уехал в какой-то отель, а я жила в гостевой комнате у Пашиных. Те пять дней дом пустовал, мы только заходили за нужными вещами, но старались не пересекаться. Разумеется, не заметить нашу ссору мог только слепой: мы совсем не общались и не хотели даже говорить друг о друге. Тут Пашины выступили настоящими друзьями - не знаю, как им удалось, но мы помирились.
   Однако любовь и идиллия возобновились ненадолго. Мы, вроде бы, прекратили большие ссоры и скандалы, но мелочи и ощущение невнимания остались.
  - Как дела? - зашла я домой после очередного занятого дня в пресс-центре абсолютно уставшая. Максим уже вернулся с вечерней тренировки и смотрел матч возможных будущих соперников следующего круга плей-офф.
  - Ну, кто так играет? Ну, как так можно?! Мы определенно выйдем на Филадельфию, - он даже не взглянул на меня. - Не самый удобный вариант, хотя они нам по силам.
  - Прошлый выезд удался на славу? - я прошла в кухню. - Максим, ты не заезжал за продуктами? - я была голодная, уставшая и злая, а в холодильнике не имелось ничего съестного, хотя я просила его купить. - Максим, ты меня слышишь? - я выключила телевизор.
  - Ира, ну что ты делаешь? - вскинул он руки. - Я не успел, там пицца есть, на вечер хватит.
  - Максим, почему я должна заботиться обо всех вещах, а ты не можешь выполнить даже одну просьбу? Я всего лишь просила купить немного продуктов, не отовариваться на месяц, лишь на пару дней.
  - Ой, давай не будем, - он отмахнулся и нажал на кнопку пульта, но я опять отключила.
  - Ничего не хочешь сказать? - я выжидающе уставилась на него. Они с командой вернулись с выездных матчей вчера уже ночью, и мы с Максом еще не успели поговорить, зато на работе разговоров хватило вдоволь.
  - Хочу: Филадельфия выиграет, а мне надо досмотреть как, - он начинал нервничать.
  - А про Элисон?
  - Чего?! Какая Элисон?
  - Всего лишь нью-йоркская журналистка, - я скрестила руки на груди.
  - Ир, опять сплетни? Да полно всяких Элисон, одни придумки и ерунда! Ты сама все знаешь!
  - Знаю. И прекрасно понимаю, что, откуда и как течет, и что придумки, а что - не совсем.
  - Ревнивый скандал будешь закатывать? Ни с какой Элисон у меня ничего не было...
  - Просто легкий флирт и игривые обжимания, - я знала, что Максим не позволял ничего действительно серьезного, и охотно в это верила. - Если тебе так хочется других девушек, давай договоримся - иди на все четыре стороны! Почему я должна это терпеть? И не думай, что если я раньше молчала, то ничего не знала - у меня профессия другая. Просто я терпеливая. Но любому терпению приходит конец.
  - Слушай, я мужик, и девушки уделяют мне внимание, как я должен на них реагировать? Надеть паранджу и не разговаривать? Эта Элисон сама на меня вешалась!
  - Надо знать, где, когда и что позволять, и хотя бы иногда думать обо мне. Ты-то мужик! А я тогда кто?
  - Что ты от меня хочешь? Признания и раскаяния?
  - Я внимания хочу! Ты не замечаешь, что мы живем как соседи? Что я прихожу домой уставшая и мне хочется элементарной заботы, а не пиццу-с-Филадельфией-найди-ее-сама! Максим, я женщина, а не робот.
  - А я игрок национальной хоккейной лиги, и сейчас жаркая пора: первый круг плей-офф. С одной стороны клуб и Кубок Стенли на кону, а с другой - Россия, жаждущая нашего проигрыша, чтобы вызвать в национальную сборную. Я физически не успеваю делать все!
  - Да не в этом дело! К тому, что ты звезда и требуешь всеобщего признания, я уже привыкла. Да, ты такой человек, и с этим я тебя люблю. Но ведь существует личное, существуют НАШИ отношения, в которых уже давно холодно и одиноко. Я устала от этого!
  - Слушай, я не журналист, и не надо мне тут изъясняться как по-написанному. По-моему, все было нормально, пока тебя что-то перестало устраивать.
  - Устраивать?! Неужели ты действительно ничего не понимаешь? Тебе хорошо! В доме порядок, еда готова, я предано жду, а вот ты домой не спешишь: для тебя друзья стали важнее! А я попросту существую одна!
  - Да ты вечно пропадаешь на интервью или в пресс-центре, а потом сидишь у компьютера, набирая тексты...
  - При этом я всегда оставляла даже самые срочные дела, чтобы побыть с тобой. Но в ответ уже давно ничего не получала. А мне двадцать девять, Максим! Я, в конце концов, хочу замуж и собственных детей, а не жить в неопределенности. Просто скажи, что я тебе не нужна, и я не буду больше тратить ни твое, ни свое время.
  - Как ты все переворачиваешь! - Максим раздраженно размахивал руками, явно сдерживая себя. - Нужна - не нужна, голова сейчас забита совсем другим!
  - Тебе даже думать обо мне некогда, - я с горечью покачала головой. - Я приняла решение, я ухожу.
  - Куда?! - все в том же тоне спросил он, будто у меня не было никаких вариантов.
  - Домой, в Россию, - я наблюдала за ним. Максим на мгновение замешкался.
  - И что ты там будешь делать? - он стал придерживать эмоции.
  - Найду что. Устроюсь журналистом, небольшую репутацию я себе уже заработала. Встречу мужчину, который будет уделять мне внимание, создам с ним семью, рожу ребенка, пока не поздно.
  - То есть ты меня бросаешь?
  - Это ты меня уже бросил... А все было так красиво в начале, - я усмехнулась. - Я больше не хочу быть несостоявшейся женой спортивной звезды, когда я уезжала в ссылку, я не подписывалась на такую каторгу.
  - Ты знала, куда едешь.
  - Я знала, что была нужна. А в одиночестве я могу прожить и сама, зато с родной семьей и близкими друзьями. Я все сказала, - я направилась в комнату.
   Ночь с Максимом мы провели порознь, я вынесла ему плед и подушку и закрыла дверь. На следующий день, пока он бился в очередном матче, я забронировал горящий билет на Москву, уложила две сумки самых необходимых вещей, оставив остальное как ненужное, и улетела. Провожала меня только Анжела, с которой мы сначала долго ревели, а потом договорились встретиться летом в России.
  
  
   Первую неделю я не находила себе места, стараясь не впадать в глубокую депрессию. Конечно, родные были рады моему возвращению, и я улыбалась, притворяясь, что все нормально, но в душе осела жуткая горечь и стало крайне пусто.
   Меня взяли журналистом в престижное спортивное издание, и я начала втягиваться в жизнь. С Анжелой мы постоянно поддерживали связь, она рассказала о первой реакции Максима на мой уход. Когда Слава вернулся домой после вдохновляющей победы, ведь их клуб вышел в серии вперед и оставалось взять еще один матч, она стала предчувствовать бурю... Пашин не сразу понял настроя жены. Зато когда ей позвонил Макс, и она дрожащим голосом рассказала ему правду, Сафронов не смог сдержаться и обвинил ее в заговоре и предательстве. Для него мой отъезд оказался неожиданным, ведь мы не договорили до конца, и он не поверил в серьезность моих намерений, а когда вернулся в пустой дом - дал волю своим импульсивным эмоциям. Правда, он потом извинился перед Анжелой. А я попросила ее больше не говорить об этом человеке.
   Дни тянулись медленно и мучительно. Я с головой погружалась в дебри финалов по волейболу и баталий НБА, работала над заключительными матчами хоккейного чемпионата мира, лишь бы что-то делать, но наотрез отказывалась писать о плей-офф НХЛ, который я знала, пожалуй, лучше всех.
   По ночам я не спала, думая о Максиме и семи потраченных на него лет. Конечно, было приятно, что я стала частью истории знаменитого человека, но ни к чему это не привело, и именно этого я всегда опасалась. Пусть Пашины были несколько старше, но я не помню, чтобы Слава так себя вел. В наши годы они уже жили полноценной семьей, и для Славы дом всегда был на первом месте, а если где-то и задерживался, то ненадолго и предупреждал Анжелу. Максим был таким в начале, а потом изменился. И я не могу сказать, что он испортился, просто стал выдвигать свое "Я" на первое место даже со мной. Просто мы застряли на определенной стадии и перестали развиваться. Просто затушили собственные искры.
   С моего отъезда прошло лишь три недели, а мне казалось, уже больше двух месяцев - за датами помогала следить лишь работа. Максим пробовал звонить мне домой пару раз, разговаривал с моим семейством, но я категорически запрещала это делать и ничего не хотела о нем слушать. Анжела тоже пыталась намекнуть, но она понимала меня как никто и сдерживала свои порывы. Пока в один момент он не объявился сам.
   Не знаю, по совпадению или специально, но из моего семейства дома в тот день никого не было, все вдруг разошлись на какие-то мероприятия. Я как всегда неторопливо возвращалась домой поздно вечером, в Питере в этот период ночи становились все короче... И вдруг у подъезда я увидела его.
   Максим был каким-то осунувшимся, явно невыспавшимся и давно небритым. Он встал передо мной и долго смотрел уставшими глазами. Мне казалось, он даже постарел.
  - Уходи, - сдерживая слезы, проговорила я.
  - Не уйду, - твердо ответил Максим. - Нам надо поговорить.
  - Пять минут, - предупредила я, впуская его в квартиру.
   Разувшись и сняв куртку, я выжидающе скрестила руки, не позволяя ему пройти дальше. Максим тоже снял кроссовки. Какое-то время мы стояли молча в полутемном коридоре.
  - Ир, я много думал, - начал он. - У нас действительно что-то произошло и изменилось... Я не могу найти причины, наверное, их много... но я понял одно... Когда ты уехала, я сначала махнул рукой, все произошло так быстро и неожиданно, я не придал твоим словам значения... А потом все пошло кувырком... Сначала я был в бешенстве, а потом будто мои силы ушли за тобой... Ир, я понял, что ты нужна мне...
  - Хватит, - я нервно усмехнулась. - Проходили уже, - я старалась не смотреть на него. - Уходи...
  - Ира, ты единственный человек, с которым я хочу быть, - он попытался дотронуться до меня, но я отступила. - Я просто места себе не нахожу, ощущение, что я схожу с ума. Я тебя очень люблю, - прошептал он последнюю фразу.
   Я заметила в его глазах сдерживаемые слезы и тут дала волю своим, отвернув голову. Максим поймал момент и прижал меня к себе, а я не нашла сил дать опор, хотя мозг сигнализировал команду. Я впервые видела, как этот большой и сильный человек плакал не от физической боли.
  - Максим, я больше не хочу наступать на те же грабли, я устала, - захлебываясь, говорила я.
  - А я не хочу, чтобы были те же грабли. Ириш, стань моей законной женой, чтобы у нас в доме бегали маленькие ребятишки и дубасили меня клюшкой.
   Я засмеялась сквозь слезы. "Дубасили" - где он только это слово нашел.
  - Нам непременно нужны девочка и мальчик, - он с улыбкой вытирал мокрые щеки. - Прости меня, без тебя я уже ничто. Ты настолько превратилась в мою половину, что я без тебя потерялся... Как Шерман орал на меня последние матчи! - он тряхнул головой. - Журналисты уже предвещают закат моего потенциала... а я просто не могу играть, зная, что ты не со мной!
   Я спрятала лицо на его груди. Если бы кто увидел Макса Сафронова в этот момент - никогда бы не поверил, он был сам на себя не похож.
  - Сладкая моя, - он бережно прижимал меня крепче, боясь выпустить. - Я сейчас совершил такой поступок... который может стоить мне контракта, если не всей дальнейшей карьеры. Я уехал в разгар финала, никого не предупредив... Звонил Славик, говорит, Шерман рвет и мечет... Но это такая ерунда по сравнению с тобой.
  - Ты сумасшедший, - не поверила я. - Вы вышли в финал? - я ничего не знала о НХЛ со дня отъезда.
  - Вышли, но не моей заслугой. Последние игры я в основном сидел... Ириш, ты выйдешь за меня замуж? - он заглянул мне в лицо.
  - Слишком много было, - с болью ответила я. И хотелось, и кололось. - Макс, надо время...
  - Я тебя понимаю, - он кивнул. Мы проговорили всю ночь, на следующий день я взяла отгул, и мы бродили по городу. А потом он полетел обратно доигрывать финал. Макс Сафронов вновь нашел свою игру, но две его заброшенные шайбы в решающем матче не помогли, и Кубок Стенли достался соперникам. Однако на его лице не было ни тени расстройства. Сразу после финала он полетел в Россию, ко мне. А я как девочка ждала и надеялась... Надеялась на лучшее будущее.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"