Летний вечер медленно опускается на город. До темноты еще далеко - солнце своим нижним краем еще только-только зацепило дальние холмы.
Марта выходит во двор. Тихо-тихо закрывает за собой дверь, чтобы только не стукнула, не скрипнула плохо смазанной петлей. На мгновение замирает, озирается, не услышали ли.
На улице смех, крики, стучит мяч. "Марта, Марта, иди к нам!" - кричат ей с одного конца улицы. "Нет, к нам, к нам!" - доносится с другого. Марта качает головой, сегодня она не будет играть в эти игры.
Выйдя со своей улицы она идет вниз и вниз по склону холма, прямо туда, где на горизонте висит багровый шар заходящего солнца. Улица упирается в ветхий деревянный забор, это не препятствие, так заминка, она уже давно знает, которая доска держится на одном гвозде.
Марта протискивается через узкое отверстие. Перед ней Степь.
Одуряющий запах разогретых солнцем трав обволакивает ее теплой волной, толкает обратно к щели в заборе. Он такой насыщеный, что его, кажется, можно резать ножом как масло. С непривычки начинает кружиться голова.
"А в городе, за забором, его совсем не слышно" - в который раз удивляется Марта. Скидывает сандалии и забрасывает их за забор. Рамплетает косы. Делает первый шаг, по колено погружаясь в теплое травяное море. В ушах звучит тягучая мелодия, похожая на шум ветра песня ушедших сотни лет назад народов или голос их богов, голос Степи.
За холмами Марту ждет друг. "Привет, - говорит она, - извини, у меня долго не получалось выбраться" Он говорит, что ничего страшного, что ему доводилось ждать и подольше. Он рассказывает сказки о дряхлых богах, он поет голосами забытых народов. Марта внимательно слушает, задумчиво поглаживая его пожелтевшие за века кости.
"Знаешь, - говорит она, - я сегодня ухожу. Туда, за горизонт, там, говорят, Дорога. Тебя с собой возьму. Только ты весь в сумке не поместишься, - она показывает на висящий на плече мешок. - Я, пожалуй, возьму только голову, ты ведь не обидишься?"
Она берет его голову. Смотрит в пустые глазницы и улыбается. Срывает несколько длинных стеблей с мелкими душистыми цветами, обвивает ими его рога, продевает в глазницы. Кладет череп в мешок, забрасывает его за спину, поворачивается лицом к закату.
Болтаясь в мешке вместе с краюхой хлеба и бутылкой воды, череп древнего жителя степей видит во сне маленькую девочку, идущую по ночной степи на закат. Сквозь сон он слышит трубные голоса древних богов, еле слышный шепот серых человечков, сажающих травы, скрип Звездного Колеса. Ему снится, что Дорога окажется гораздо дальше, чем рассчитывала Марта, а значит, не дойти ей и в город тоже не вернутся - стать степной ведьмой, говорить с травами, землей да костями, плясать под полной луной на дальних холмах. Будет изредка приходить туда, где начинается Город, и тогда городские дети будут выходить ночью с песнями в степь, складывать жертвенники из дерна, оставлять на них хлеб да разноцветные ленты...
...Ступают босые ноги по разнотравью, стебли и волосы сплетаются и тут же расплетаются вновь, дремлет в мешке рогатый череп, увитый травами, встает полная луна. И звучит, звучит, плывет над степью древний несмолкающий напев...