Сонькин Михаил Савельевич. Путешествия по фотографиям. Часть вторая

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ФОТОГРАФИЯМ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

(меньше фотографий)

ПОМПЕИ

Мы ходим по мостовым вымощенным большими каменными блоками, дотрагиваемся руками до грубых шершавых стен, заглядываем в открытые небу дворики и дома без окон, но с фресками, и с трудом осознаём, что всё это было почти в том же виде в 79 году нашей эры. Странное одновременное ощущение древности и сегодняшного дня не покидает нас.

0x01 graphic

Как и 2000 лет назад, только без острой вершины, в отдалении, спокойно и величественно высится Везувий, источник страшной человеческой трагедии и археологической удачи одновременно. Мы неспеша переходим от одного дома к другому, разглядываем уличную харчевню с большими горшками для еды вмонтированными в подогревающие устройства (древние fast food), взбираемся на стены амфитеатра, откуда открывается чудесный вид на Pompeii и примыкающий к ним новый город Pompei (разница только в одной букве "i").

Мы вспомнили о Помпеи ещё в начале нашего путешествия по Италии, когда во время посещения Ватикана увидели фреску Рафаэля "Пожар в Борго", где фигура сына несущего на своих плечах отца бросилась нам в глаза и напомнила картину Брюлова "Гибель Помпеи", несмотря на различия в сюжете, технике, композиции и мастерстве. Уже дома, открыв монографию художника, мы узнали, что он посетил Помпеи в 1827 году, писал картину 6 лет, и что на него оказали влияние многие итальянские художники, в том числе и Рафаэль, которого он копировал в Ватикане.

ЖИЗНЬ В ВИТРИНЕ

Раннее утро в Брюсселе. Мы катим наши чемоданчики по улице ведущей к вокзалу. И к удивлению обнаруживаем, что первые этажи заняты проститутками, часть которых уже заняла места в окнах-витринах. Они напомнили мне наших бабушек, сидящих на уличных или дворовых скамейках и наблюдающих за прохожими. Как и бабушки, они периодически покидают свой пост: первые, чтобы накормить внуков, другие - насытить жаждующих мужчин. Конечно, имеется большое различие в возрасте, количестве и виде одежды, оплате труда. Но скучное любопытство на лицах тех и других одинаково.

Навстречу нам, поглядывая на витрины, бежали три парня. У одной из витрин они вдруг остановились и сидящая внутри проститутка показала на пальцах 100 бельгийских франков. Парни повытаскивали свои кошельки, судорожно пересчитали наличные и вручили одному из них. Счастливчик рысцой вбежал в парадное. И зачем была такая спешка?

0x01 graphic

Впервые же мы увидили проституток в Амстердаме. Я знал о существовании "Красной зоны": нескольких кварталов домов с красными фонарями над дверьми, порномагазинов, сексшоу, кинотеатров - но забрели туда случайно. "Рабочий оффис" путаны оформлен просто и эффективно: витрина и стул, на котором сидит она в бикини; дверь ведущая в меньшую комнату с лежаком, покрытым какой-то тканью. Во время приёма клиента витрина задёргивается шторой. Вот и всё.

На набережной канала стоит оригинальный фонтанчик - мужской член в эрекции с крутящимися в воде яичками.

Нас вежливо приглашают посетит порношоу. Когда же я сказал, что мы уже 33 года женаты, зазывала предложил нам семейную программу. К сожалению, обычная нехватка времени не позволила нам посетить это представление.

А вообще-то, надо путешествовать молодыми...

ДАВИД

0x01 graphic

Нет ничего хуже, чем разочароваться в том, к чему стремился всей душой, что любил, чем восхищался заочно по фотографиям, по книгам. Подчас неясно кто в этом виноват: ты сам, окружающая обстановка или всё вместе.

Флоренция, Academia. Отстояв около часа в очереди мы попадаем в главный зал музея, где кроме четырёх незаконченных работ находится одна из главных достопримечательностей города - "Давид" Микеланджело.

Среди гудящей, возбуждённой, толкающейся, фотографирующейся на его фоне толпы туристов возвышается статуя юноши с великолепным телом атлета. Вот и все ощущения. Поставив копию на площадь, оригинал перенесли в зал, где он сразу потерял своё значение, превратившись в такой же символ продажности, как и улыбка Монны Лизы. Всё происходящее в музее больше напоминало толчею на базаре, где среди массы товаров продавали и Давида. И действительно, в уличных ларьках можно купить фартук, на котором изображена "главная" часть тела скульптуры - от пупка до середины бёдер.

Возможно я просто "перегорел" в своём ожидании, возможно эта экзальтированная рыночная толпа явилась последней каплей неприятия гениальной статуи гениального скульптора. Кстати, я также разочаровался в знаменитой Испанской лестнице - широкая и высокая она оказалась слишком большой для малюсенькой площади от которой подымалась вверх.

И всё же я не удержался и сделал снимок Давида. Каково же было моё удивление, когда на снимке я увидел не столько статую, сколько почти живое тело во всей своей красоте и мощи.

КАПРИ

Одного дня на Капри было достаточно, чтобы понять настойчивое нежелание Горького покинуть остров и вернуться в СССР. Кстати, мы встретились с ним дважды в течение одного дня. Утром, отплывая из Неаполя, мы увидели у пристани русский лайнер с его именем на борту, и позже прошли рядом с виллой, где он жил в 1909-1911 годах. Здесь его навещал Ленин, на небольшой бюст которого мы случайно наткнулись бродя по острову. Чистый, не обляпанный краской, выполненный итальянским скульптором Manzu в 1968 году (в 1965 году он получил Ленинскую премию мира), бюст мирно и грустно стоял на постаменте в тени деревьев, слепо глядя на тихое блистающее под солнцем море.

Трудно описать всю прелесть Капри, то удовольствие и восторг, которые испытываешь гуляя по его извитым бегущим вверх и вниз улочкам, любуясь садами полными цветов, наслаждаясь постоянно меняющимися видами на море и горы, осторожно заглядывая в крутые обрывы с колеблющейся далеко внизу голубой водой. Поражали громадные в 5-10 метров высоты кактусы и развесистые фикусы-деревья, только листьями напоминающие невзрачные комнатные растения бережно выращиваемые в ленинградских квартирах.

На одной из вершин острова сохранились развалины виллы Тиберия, римского императора, куда он перебрался в конце жизни. В светлой дымке тёплого солнечного дня вдалеке видны Везувий и Неаполь, отделённые от нас переливающимся пространством Неаполитанского залива.

Мы отплывали вечером, переполненые впечатлениями, перенасыщенные красотой и буйством природы. Надежда увидеть заход солнца в море не оправдалась, так как оно опустилось с другой стороны острова, но фантастические краски заката всё же удалось снять на плёнку. Тёмный контур Капри с редкими огоньками уличных фонарей постепенно размывался тьмой надвигающейся ночи и вскоре исчез. Зато с другой стороны залива призывно засверкали тысячи огней Неаполя и Соренто. И пароход заспешил к ним навстречу.

КОНЦЕРТ

0x01 graphic

Гуляя по улицам Барселоны мы зашли в одну из церквей. Служба только что закончилась и большинство прихожан покинуло храм, кроме двух оживлённо сплетничавших женщин. Но орган продолжал звучать и мы остались, наслаждаясь прекрасной акустикой и чудесной музыкой. Симпатичный седобородый органист заметил нас и продолжал играть, периодически посматривая в нашу сторону. Этот удивительный только для нас концерт длился около часа, пока не настало время для следующей службы.

Я поблагодарил органиста и было видно, что и он был рад, поскольку нашёл в нас признательных слушателей.

Это был один их тех часов нашей жизни, которые можно пересчитать по пальцам, когда всё сходится вместе: чувства, люди, время, обстоятельства - и память хранит с любовью этот чудесный час или день до самой смерти. Может быть такие часы и делают нас людьми?

ФРА АНЖЕЛИКО

Я рассматриваю фотографии сделанные в монастыре San Marco, перелистываю альбомы с репродукциями и всё пытаюсь понять, почему мы были так потрясены фресками Фра Беато Анжелико (фра - монах, Беато - блаженный, Анжелико - ангельский) во Флоренции? Почему единственное стихотворение написанное в Италии было посвящено ему?

Келья. Фреска. Тишина.

Божеское лико.

Разрывается душа

Брата Анжелико.

Тело стонет на кресте

И с беззвучным криком

Молча плачет на стене

Ангел. Тихо, тихо...

Зазвенят колокола

Марка базелики.

Упокой Господь тебя

Брат мой Анжелико.

0x01 graphic

Он был доминиканским монахом жившим в конце 14 и в начале 15 веков. Имя при рождение Гвидо ди Пьетро, имя в постриге Джованни да Фьезоле, а Вазари назвал его "ангельским", и все стали звать его Фра Анжелико. Он работал художником во Флоренции, Риме и других городах Италии.

Его фрески и иконы несут в себе глубочайшее проникновение в христианские догмы, традиции и верования. Поражает удивительная одухотворённость его работ, которые стали частью повседневной жизни монахов. Каждая келья имеет написанную им небольшую фреску. И ещё три большие: "Принесение даров", "Благовещение" и "Распятие" в общих комнатах монастыря.

Но вот я наталкиваюсь в одной из книг на эпитафию на его могиле в церкви Santa Maria Sopra Minerva в Риме. И одно предложение, как мне думается, раскрывает загадку его творчества: "О, Христос, часть моих работ остаётся на земле, другие же на небесах". И мне кажется, что когда мы рассматриваем его фрески здесь, на земле, каким-то шестым чувством мы ощущаем то невидимое, назовите это душой художника, которая там, на небесах; то невидимое, которое существует в любой гениальной картине, романе, поэме и которое вызывает в нас волнение и восторг.

Существует поверье, что Фра Анжелико плакал, когда писал Христа в "Распятии".

КАК МЫ ПОПАЛИ В СОБОР ПЕТРА

0x01 graphic

Ночью пошёл дождь. И утром разнообразный шум падающих капель доносившихся в комнату со двора, вынудил нас задержаться в постели. Но терять целый день в Риме было невыносимо обидно. Поскольку это было воскресение и музеи работали только часа дня, мы решили отправиться в собор Петра. Прихватив по зонтику, мы отважно покинули гостиницу, воспользовались метро и вскоре уже топали по лужам на подходе к площади.

Готовясь к нашему путешествию мы не обратили внимание, что 2000 год был Holy Year, Святой Год, который празднуется католической церковью раз в 25 лет. А это значит, что настоящий католик должен посетить в этом году Рим. Сколько же паломников набирается каждый день в городе, особенно по выходным! Кроме того на 14-15 октября выпали "Юбилей семьи" и 3-я Международная встреча папы Иоанна Павла II с семьями. Лозунг - "Дети - весна семьи и общества". Да ещё в это воскресение папа сам проводил святую мессу.

Поэтому для нас явилась полной неожиданностью громадная толпа на площади, укрытая от дождя зонтиками, плащами, кусками плёнки, картонными ящиками. Многие занимали места с ночи. Вход на колоннаду охранялся полицейскими, которые заставляли всех проходить через металлоулавливающие ворота, а вход на саму площадь уже охранялся папской службой безопасности перекрывшей все проходы между колоннами специальными заграждениями.

Чтобы понять, что же произошло дальше, надо хорошо знать Галю. Если она что-либо захочет увидеть, остановить её невозможно. Продолжая продвигаться по колоннаде в сторону собора среди мокрых продрогших паломников, размокших картонных ящиков и всякого мусора, мы воспользовались замешательством охраны и проскочили на запруженную площадь. Дальше, ведомые её нечеловеческим чутьём, мы оказались в первом ряду стоящих перед барьером людей. (Должен откровенно сказать, что неисчерпаемый жизненный опыт приобретённый в СССР, всегда помогал нам в трудную минуту за рубежом).

Перед нами высился большой телеэкран, на котором мы могли лицезреть Иоанна Павла II, службу, гостей и толпу мокрых, но довольных католиков. Небо было покрыто грязными рванными облаками, периодически накрапывал дождь. Минут через 10 месса закончилась и папу торжественно провезли вокруг площади по свободной от людей дороге в застеклённой бронированной машине, из которой он благославлял присутствующих дрожащей рукой. Надеемся, что и нам кое-что перепало от этого благословения.

Почётные гости быстро покинули крытую трибуну, и во время, так как крыша вдруг накренилась и потоки воды хлынули на землю. По суете охраны мы радостно поняли, что впускать в собор будут именно с нашей стороны. Таким образом, придя на площадь около 12 часов дня, мы первыми попали в собор через 30 минут. И если к этому добавить, что никто из нас не является католиком, да один ешё и еврей, то факт свершившегося чуда очевиден.

В собор мы вошли через Святые Двери, которые открываются только в течение Святого Года. Сразу справа от входа находится, прикрытая стеклянной преградой после покушения на неё, Pieta. От скульптуры так и веет печалью, скорбью и покоем.

Собор безусловно грандиозен и полностью соответствует титулу главного католического храма мира, но нет в нём теплоты и радости маленькой местной церкви, в которую ходят молится прихожане.

Запомнилась бронзовая статуя Петра с почти полностью стёртыми пальцами ступней от прикосновений и поцелуев верующих.

Выйдя из собора мы увидили мокрую площадь всё ещё полную тясячами людей жаждующих попасть внутрь.

0x01 graphic

ОПЯТЬ В РИМЕ

Так получилось, что через два года мы опять оказались в Риме. На этот раз погода была прекрасной и мы отправились к собору Петра, где нам представилась возможность подняться на купол.

На лифт, который поднимал только до полпути была очередь, поэтому мы отправились пешком по широкой пологой лестнице, которая привела нас внутрь купола. Именно сверху в полной мере ощущаешь высоту здания. А затем уже по узкой лестнице мы добрались до самого верха. И вот там то мы и насладились видом Рима, обходя по кругу беседку на верхней точке купола. Все главные достопримечательности города были видны отчётливо и ярко. Заглянули мы и в чистое, тщательно ухоженное и безлюдное государство Ватикан.

Я давно пытался понять, почему нас тянет увидеть города сверху. Может быть это острое чувство птичьего полёта, или чувство удолетворения: "Посмотри, мы там ... и там ... и там были!" Но есть у меня и другая идея. Наверху не видишь или не обращаешь внимания на снующих где-то внизу людей и машин. Видишь только город, только здания и улицы, только геометрию построек, извилистость рек, зелень садов и парков. Видишь тот город, который невозможно увидеть с земли, с уровня тротуара. Там внизу, буйная жизнь, в потоке которой тебя несёт по улицам среди сора и мусора подхваченного этим нескончаемым движением цивилизации. Здесь наверху, всё застывает, время останавливается и ты спокойно переводишь взгляд с одного столетия на другое. Ты как бы в машине времени, где доли секунды достаточно, чтобы из эпохи Колизея попасть в годы Пантеона, а оттуда во времена короля Эммануила. Только здесь наверху, можно понять, почему Риму было дано это звучное имя - Вечный город, город со счастливой судьбой баловня человечества.

ВЕНЕЦИЯ

Я всегда любил сказки. И в детстве, и в юношестве, и взрослым я до сих пор обожаю этот жанр. Я зачитывался Александром Грином, погружаясь в его волнующий волшебный мир мечты и грёз. А как я был потрясён представлением "Латерна Магика" (Волшебный фонарь). Помните, чехи привозили этот удивительный спектакль по Гофману, где действие происходило в Венеции. Я хорошо помню себя подростком завороженно смотрящим на сцену, где кино и театр переплелись в замысловатой игре. Думаю, что тогда, впервые, и возникло неутолимое желание увидеть Венецию. Поэтому легко можно представить моё состояние нетерпеливого ожидания, с которым я выглядывал из окон поезда, неспеша катящегося из Милана в Венецию.

И чудо, как положено, началось внезапно. Неожиданно земля кончилась и вокруг была только вода, но поезд продолжал двигаться по очень низкому мосту через пролив. И тут же мы увидели плывущий к нам навстречу город-остров. Он всё ближе и ближе, и вот уже состав медленно пришвартовался к перрону неказистого вокзала. Выйдя из него мы сразу оказались на набережной Grand canal. Быстро вскочили в vaporetto, водный трамвайчик, и вплыли в давно ожидаемую мечту, в ожившую картину Canaletto. Зеленоватая вода, обшарпанные дворцы, беспокойно снующие моторки и гандолы отражали солнечный свет и голубизну неба. Феерия красок, звуков, запахов закружила, ошеломила нас.

15 минут и мы уже у моста Rialto. У нас было подробное описание пути к гостинице, но когда напротив выхода с пристани я увидел узкую щель между домами, то не поверил, что это и есть наша улица. Но старичок, к которому я обратился за помощью, увлёк нас именно в эту щель и повёл к гостинице, терпеливо поджидая, пока мы перетаскивали чемоданы через ступеньки мостов или застревали на узкой, в 3-4 метра, улице среди толпы.

Быстро устроившись мы незамедлительно ринулись в город. Несколько минут и мы на площади Святого Марка. Всё вокруг: сверкающие золотые мозаики собора, витрины магазинов, широкая площадь легко вмещающая толпы туристов со всего света, бездонное голубое небо, продавцы сувениров и голубинного корма, да и сами голуби, нахально снующие под ногами, - излучают радость и восторг. Эта атмосфера праздника захватывает нас моментально и в состоянии лёгкой эйфории мы начинаем первую прогулку по улицам Венеции.

Весь день отстоял тёплый и солнечный, насыщенный радостным ощущением присутствия в этом волшебном городе.

0x01 graphic

Когда бродишь по узким набережным, по узеньким мостикам, и по узюхеньким улочкам, когда дома напоминают театральные декорации, то создаётся впечатление, что ты находишся в сказочном игрушечном городе, и только попахивающие каналы, мелькающее в просветах крыш голубое небо, да живые люди вокруг возвращают в реальность.

Быстро накатила темнота и началось необычное музыкальное представление на площади Святого Марка. Четыре оркестра, принадлежавшие разным ресторанам, начали своеообразное соревнование, играя в разных стилях по очереди. Туристы послушно передвигались от одного оркестра к другому, с энтузиазмом аплодируя каждому. Мы танцевали, радостно улыбаясь, среди таких же улыбавшихся пар на волшебном балу венецианской ночи.

Мы уезжали рано утром. Улица, ведущая к пристани, была совершенно пустой. Поблёскивали мокрые камни мостовой и гулко постукивали в тишине колёсики наших чемоданов. Было грустно покидать этот уютный город. Но мы уносили с собой светлую радость встречи и праздника, ту радость, которая бывает только в детстве.

2000-2013 гг.

Оставить комментарий © Copyright Сонькин Михаил Савельевич (sonkinm@yahoo.com) Размещен: 26/12/2013, изменен: 26/12/2013. 21k. Статистика. Очерк: Проза Иллюстрации/приложения: 18 шт.		Ваша оценка:

Сонькин Михаил Савельевич : другие произведения.

Путешествия по фотографиям. Часть вторая