В бамбуковой роще,
сползающей от края дороги в пропасть,
где горный ручей дышал
серебристым туманом, а в полдень
радугой между влажных камней расцветал,
согбенный старик готовился к смерти.
Слушал птиц и дыхание ветра в листве,
шум бамбука над бездной
и клаксоны машин, ползущих по серпантину вверх...
Он смотрел
и смотрел,
и смотрел
вниз.
*
Ну, сколько нам ещё тонуть в бурлящих лепестках,
гонимых солоноватым ветром по кукольным токийским улицам?
У нежности свой срок хранения...
И в запределье разбиваются мечты,
перед последним летом старого, как тапки у кровати, мира.
А там война седого мудреца и юного сатира
развалит храмы, небоскрёбы, магазины
смешав в Сумидагаве трупы и машины...
А эта девушка не знает ничего
и просто смотрит на облетающую вишню,
выкуривая ароматические сигареты до горькой карамели в фильтре,
и шепчет
по видеозвонку: надеюсь, этой ночью я умру.
*
Вот-вот на место станет
последняя деталь головоломки из сломленных людей
и переигравших самих себя стратегов
по головам которых Он идёт из Владивостока в Лиссабон,
разбрызгивая кровь из-под подошв,
из-под пластов безрадостной в бессмысленности плоти,
из рваных глоток, пламенных сердец и чёрных душ.
И ветер понесёт сюда волной их громогласный вопль:
Олл Хайль Лелуш!
*
Разбилась ночь в окне и расплескалась по глазам,
осколками вскрывая реки в венах
на судорожно сцепленных руках
до боли на предплечьях,
до жара в шрамах на спине,
оставшихся от крыльев. А ножницы ещё лежат
на старом холодильнике.
И ночь по трещинам в стекле холодном
стекает тушью
на ладони.
Никто не вспомнит кто же ты
на самом деле.
И ты забудешь тоже, будь уверена.
*
Небо шумит, не даёт заснуть
бьётся в окна, а ветви, как черные кости
царапают воздух, вымаливая пощады у зимы... Но её уже нет.
Вместо неё апрель,
как сумасшедший акционист собирает из палой листвы
и ломанных веток
фигуры бессвязной речи,
и рифмы в грудах мусора,
что оттаивают
и вязко вытекают из прохудившихся чёрных пакетов,
расплываясь кругами в лужах и синих зрачках
неба;
потому что это последний рубеж смерти
вбитый клином наперекор сансаре:
небытие, старость, молодость и рождение.
И небо по ночам так тревожно шумит
только в апреле.