Человек, который принял смертный бой на гребне Ай-Нит, встретившись с черным магом Джерве и его зловещим псом Измаилом
Черный маг Джерве бежал из подземелья Зиндана темной осенней ночью, когда вороны тучами вились над столетними деревьями в священной роще, когда молния расколола алтарь Бога Богов в столице Аштара, когда умерла голубоглазая толковательница снов из городка Нидр, что стоит посреди пустыни Ирлит. Этой ночью юноша по имени Гарлин проснулся в холодном поту, хотя в хижине было жарко, а на дворе дул сухой южный ветер. Он заслышал разносящийся в воздухе предсмертный крик девушки, и слезы стекали по его тонкому смуглому лицу. И плакал он не о смерти прекрасной предсказательницы, не об утрате красоты - нет, все это он увидел во сне. Это и многое другое...
Мага Джерве заманил в ловушку глава колдунов Зиндана, известный праведной жизнью Эй-Нур. Сей премудрый старец избегал являть свою истинную силу непосвященным. В каменистых храмах Зиндана служили и творили магические обряды иные достойные волшебники. Здесь процветало искусство заклинаний, основы которого были преподаны Великим Древним, имя которого сокрыто от простецов. В Зиндане издавна процветали школы гадателей, алхимиков и ясновидцев. Но на площади Пяти Лучей, к которой сходились все улицы города-государства, стояла одна неприметная хижина, к которой избегали приближаться без особой нужды. И всякий, у кого такая нужда была, получал здесь помощь и поддержку. Старец Эй-Нур никому не навязывал своего мнения. И лишь тогда, когда не городу, но целому миру грозила смертельная опасность, обнаруживал он свою мощь в полной мере. Стуча древним посохом из сучковатого дерева, подобных которому не бывало в известном мире, устремив взор свой в небо, открывавшее мудрецу сокрытые узоры, бродил Эй-Нур по улицам и площадям Зиндана. Незримая аура защищала его...
Маг никогда не покидал своего города; силу, почерпнутую у стихий, направлял он во все концы земли, достигая любых целей. И когда услыхал Эй-Нур, что ко дворцу аштарского правителя направляется черный маг Джерве, а по левую руку от него мчится зловещий пес Измаил, то вошел в свою хижину и сотворил краткое заклинание, обратившись к демону Атвилу-Что-Не-Ведает-Пощады. И Атвил явился в клубах фиолетового дыма и своим шелестящим шепотом поведал Эй-Нуру: "Стихии обратятся против Джерве; но ты знаешь цену его головы. Лишь один человек на свете может восторжествовать над черным магом, и ни единому не суждено унитчтожить Джерве, пока не встанут в должном порядке восемь созвездий. Его можно победить и удержать, но цена победе - исчезновение победителя. И сила, способная ниспровергнуть Джерве, перейдет к другому, от него - к третьему. И оставит она человека, лишь когда душа его расстанется с телом. Подумай - так ли уж нужен тебе Джерве? Перевесит ли его голова такую цену?"
Эй-Нур закрыл глаза; и пронеслась перед ним вереница лиц - мужских и женских, порочных и невинных. Такова была его сила, что он представил себе всех, кто наделен Силой, способной побеждать Джерве, бессмертного, пока не встанут восемь созвездий. Но когда они прервут ужасную цепь; когда и кому удастся уничтожить черного мага... Все ли падут в борьбе с ним, улыбнется ли кому-то удача... Этого узнать Эй-Нур не мог, ибо демон Атвил сокрыл от него истинное значение звезд. И долго - быть может, несколько мгновений - был великий маг погружен в размышления. А потом сотворил охранительный жест: "Прочь, искуситель! Джерве нет места на земле, что обращена к небу; да будет он заточен в глубочайшем из подземелий Зиндана, пока возмогут люди сдерживать его и его ужасного пса. Я могу уйти, ибо все, что должен был сделать в мире, - сделал. Прощай же, Атвил. Твори, что ты обещался сотворить!"
И тотчас же силой четырех стихий был окован маг Джерве и перенесен в тайное подземелье вместе со своим черным псом, так и не достигнув Аштара. А душа Эй-Нура рассталась с телом в ту же ночь, и власть над плененным магом перешла к голубоглазой толковательнице снов из городка Нидр...
Джерве не должен был умереть - на это указывали звезды, с которыми никто не стал бы спорить. Но и места в подлунном мире ему не находилось. Кто мог знать, какие планы лелеял могущественнейший из черных магов, многие годы проведший в изгнании, в зловещих и таинственных мирах. Никто не сумел бы его остановить - если б не было Эй-Нура и его предсмертной воли. И сила голубоглазой пророчицы удерживала Джерве в подземельях Зиндана, за многие и многие лиги к югу от Нидра. Женщина знала, сколько еще ей отмерено, знала и то, кому должна была передать власть над заточенным магом и его ужасным псом. И много раз в лунные ночи приходила голубоглазая толковательница в сны юноши Гарлина, жившего на окраине Нидра. Она рассказывала ему о силе мага и его пса - ибо не было у них слабостей. Рассказывала и о волшебном могуществе, подаренном Эй-Нуром. Увы, многое было от нее скрыто. Но все же женщина говорила с тем, кому передаст благословение Эй-Нура - или его проклятие, это уж как посмотреть. Она верила, что именно Гарлину суждено низвергнуть Джерве, но для этого нужно вступить в смертный бой с черным магом, основательно подготовившись ко всему. Она ждала своего избавления, ждала нового поворота в битве, ждала, что пробудится дух Эй-Нура, что расцветут белые лилии в пустынном обиталище Джерве, что могучие ветры понесутся над желтыми костями зловещего пса Измаила, что человек остановит мага на его разрушительном пути...
...И наконец юноша по имени Гарлин проснулся в холодном поту. А мы вернулись к началу нашей истории. Ибо толковательница снов в одном из видений ушла слишком далеко в поля, откуда нет возврата. И в последние мгновения жизни утратила она власть над Джерве, дав магу и его псу шанс покинуть подземелья Зиндана. Зато она узнала, что поможет Гарлину уничтожить Джерве, и поведала об этом юноше. Потому ужас в его расширенных глазах смешался с торжеством, а руки дрожали не от малодушия, а от гордости. Гарлин точно знал, что должен сделать, дабы исполнить волю праведного Эй-Нура - и его наследницы.
Он взял старый отцовский посох - прочный, хоть и неказистый, - бросил в дорожную сумку немного еды и зашагал по тропе навстречу восходу. И облачка пыли взлетали там, куда ступали его ноги, и желтый песок делал эти следы золотыми, и дорога бежала все дальше и дальше, и путь был легок и покоен. Ведь тому, на чьей стороне давнее пророчество, тому, кто исполняет волю умерших, благоприятствуют и равнодушные светила.
Гарлин твердо знал, куда направляется Джерве со своим псом - это место юноша видел во сне. И трех дней не минуло со дня последнего видения, а он уже карабкался по нижним отрогам великого хребта Ай-Нит.
Среди множества горных хребтов севера и юга этот выделялся высотой. Многие его вершины устремлялись прямо к небесам. На них никогда не ступала нога путника. Там вили гнезда черные орлы; говорят, в незапамятные времена на вершинах Ай-Нита видели ледяных драконов. Огромные белые создания, крылья которых закрывают солнца, вместо пламени исторгающие нездешний холод, ледяные драконы обитают в особых местах, предназначенных не для людей, а для Древних, созданных Богами раньше всего остального и пребудущих тогда, когда мир канет в вечную тьму. В таких местах черпают силы колдуны и маги, творя паутину, из которой соткан наш мир. Немногие сновидцы могут проникнуть в края, подобные хребту Ай-Нит, а наяву люди почти никогда не рисковали совершать столь дивные походы. Ведь что они могли найти между землей и небом? Смерть... Или судьбу... А разве это не одно и то же?
Гарлин не задавал себе этого вопроса: воля прекрасной толковательницы снов была для него превыше всех магических запретов, а веление праведника Эй-Нура влекло юношу к самым вершинам. День за днем, не замечая снежных обвалов, камнепадов и прочих опасностей, карабкался странник к облакам. Черные орлы парили над ним с клекотом, дивные серебристые лани мчались по обеим сторонам тропинки, а встретившиеся на пути трое разбойников пали ниц и замерли на долгие часы, пока Гарлин, осиянный тем светом, что не имеет земного источника, шагал по острым камням.
Еда у юноши подошла к концу, он не мог в пустынных отрогах Ай-Нита найти топлива для костра, но к вечеру в стороне от дороги он увидел хижину из бревен и камней, на пороге которой сидел древний старец с глубокими морщинами в уголках сияющих глаз. Он приветствовал юношу и дал ему место у своего очага, накормил лепешками с начинкой из благословенной травы иннир и поднес чашу с ниредом - напитком, дарующим выносливость и силу в пути. Старец ни о чем не спросил Гарлина - он прекрасно понимал, с какой целью юноша пришел в эти дикие места. Отшельник давно уже ощущал приближение черного мага - от шагов Джерве сотрясались горы, а рычание зловещего пса Измаила спугивало ланей и орлов. С каждым часом они были все ближе к гребню хребта, но старец знал, что Джерве не суждено сойти вниз.
И отдавая Гарлину свое покрывало из шкурок маленьких грызунов, хозяин хижины сказал:
- Тебе нужно встретить Джерве на самом верху, где тропа сужается. Справа от тропы стоит идол с тремя головами; в каждой из голов идола - по одному глазу, выточенному из цельного изумруда. Возьми три камня и, когда завидишь Джерве, брось первый ему в лицо. Это лишит черного мага волшебной силы. Второй камень брось Джерве в грудь. Он не сможет противостоять чистейшей изначальной магии и рухнет вниз, лишившись земной оболочки. Третий же камень брось в ту сторону, где высятся твердыни Зиндана. Белый дух развеет все зло, совершенное темной силой, и в хранилище древней мудрости узнают о твоей победе. Ибо то, что несет третий камень, пребудет в вечности. Ты совершишь свое дело и победишь, но опасайся зловещего пса Измаила. Возьми в правую руку кинжал, и если пес бросится на тебя, ударь его в шею. Вот и все, о герой...
Наутро старец протянул юноше кинжал и опустил руку Гарлину на плечо:
- Если б я мог сделать это, - прошептал он дрожащим голосом. - Но увы! В ряду тех, кто противостоит Джерве, ты будешь последним. Звезды заняли должное положение, изменить его не под силу никому из смертных. И тебе достается опасность и победа, мне - тихое угасание... Но Эй-Нур был мудр... Он знал... Прощай!
Гарлин хотел спросить, что же знал умерший праведник, но отшельник уже скрылся в своей хижине. И юноша зашагал вверх по тропе, сражаясь с ветром и холодом. К полудню он достиг вершины хребта Ай-Нит. Солнце скрылось за облаками, и лучи его не отражались от снегов и не слепили путника. Тропа превращалась в узкий проход, по обе стороны от которого были пропасти и ряды хребтов, уступавших по высоте главному. Гарлину казалось, что он с каждым шагом оставляет позади целые лиги и ступает по самым вершинам гор. Но ему некогда было предаваться мечтаниям: справа от тропы и впрямь стоял трехголовый идол, выточенный из белого камня.
Ветер давно уже стер черты изваяния, но осталось ощущение величия, остались на своих местах и три глаза, изъятые Гарлином из углублений. И почти тотчас же внизу и впереди раздался пронзительный вой, от которого кровь стыла в жилах. Раздался и грохот магического жезла, разрушавшего вековечные горы Ай-Нита. То приближались черный маг Джерве и его зловещий пес Измаил.
Маг видел, как расположились звезды, но он не стал размышлять об их значении. Джерве почти достиг вершин своего могущество; теперь он мог потребовать от аштарского правителя все, чего пожелает, мог получить величайшее могущество и основать собственную империю. Кто мог знать, какие мечты роились в черной душе Джерве... И о какой пище мечтал его огромный зловещий пес Измаил...
Когда огромная темная фигура встала перед юношей на узкой тропе, сквозь вой ветра Гарлин услышал рокот:
- Сойди с моего пути, смертный! - и у его ног изготовился к прыжку пес.
Гарлин не стал выжидать; в противостоянии с черным магом не выстоять ни одному герою. Он бросил один из изумрудов прямо в лицо Джерве - и горы содрогнулись. Небеса озарила яркая зеленая вспышка, а черная фигура стала как будто меньше и призрачнее. Джерве издал вопль - не то мольбу о пощаде, не то проклятие. И снова Гарлин не стал медлить. Второй изумруд, сияя, пронесся в воздухе и нанес смертельный удар в грудь магу, утратившему свою силу. Джерве взмахнул руками, будто пытаясь удержаться на вершине, но ухватил только воздух. Крики его раздавались все слабее, пока маленькая фигурка падала вниз, ударяясь о камни. Земному могуществу Джерве настал конец. И в этот миг небо над Гарлином закрыла страшная тень; раздалось низкое рычание, блеснули алым зрачки, лязгали железом клыки - зловещий пес Измаил бросился отомстить за хозяина. Ведь его сила еще сохранилась, пока тело мага не коснулось земли.
Может быть, Гарлин сумел бы избежать почти неминуемой смерти. Стоило ему поднять подарок отшельника, кинжал, стоило бросить последний, третий изумруд в сторону, где находился Зиндан, призвав магию белого духа, стоило просто сделать быстрое движение, избежав челюстей черного пса Измаила и выиграв мгновение, необходимое, чтобы пес растаял в горном воздухе, подобно призракам. Но Гарлин ничего этого не сделал. И вы должны понять его, как понял праведный Эй-Нур, снисходивший к человеческим страстям: слишком часто юноша видел во сне голубоглазую толковательницу снов, слишком долго внимал ее низкому, волшебному голосу, слишком пристально смотрел в ее прекрасные глаза. Он полюбил ее, ни разу не видав наяву. И исполнив то, что поручила ему возлюбленная, он пожелал присоединиться к ней. Потому на высочайшей вершине хребта Ай-Нит до сих пор лежат, овеваемые могучими ветрами, кости зловещего пса Измаила, а рядом с ними - и в то же время так далеко - покоятся останки Гарлина, воина, влюбленного, человека...