Изобретателем Илья Евгеньевич Серегин был неважнецким. Двадцать лет он работал, к примеру, над вечным двигателем. А потом, когда три управдома один за другим сошли с ума от того, что Серегин учинял в подъезде, выяснилось, что вечный двигатель суть понятие метафизическое. Его функции исполнял сам изобретатель, пока был одержим идеей. А вместе с осмыслением пришел и отказ от любимого занятия. Устройство анти-относительности тоже не выдержало испытания - результаты, как ни крутил Серегин ручки настройки, все равно приходилось рассчитывать относительно чего-то. И устройство пришлось сдать в металлолом.
Тем не менее на совести Серегина тяжким грузом повисло одно изобретение, которое обеспечило ему сомнительное право на бессмертие. В общем, он загорелся идеей разработать Универсального Наблюдателя Одиночного Действия - УНОД сокращенно. К сожалению, из украденных в родном НИИ остатков древних ЭВМ Серегин создал нечто совершенно иное. Одиночное действие полупрозрачного куба с маленьким экраном свелось к наблюдению за одним-единственным субъектом - Павлом Иосифовичем Хромовым.
Нельзя сказать, что Павел Иосифович был совсем уж неподходящим объектом для УНОДа. Слесарь шестого разряда, пьющий, ведущий активную социальную жизнь. Жил он в доме напротив, на пятом этаже. Из своего подвала Серегин неоднократно наблюдал подошвы обуви Павла Иосифовича, а однажды лицезрел и его самого - когда Хромов прибыл чинить какую-то трубу, якобы вовсе проржавевшую под воздействием естественных причин.
Первые же наблюдения принесли плоды - Серегин начал наблюдение с очень эффектного кадра. На экране только что включенного УНОДа появился стакан с прозрачной жидкостью, приближавшийся, приближавшийся, приближавшийся... Затем экран затуманился, раздалось характерное бульканье и послышался голос:
- Хромов, опять жрешь в одну харю?
Дальнейшие лексические излишества расширили кругозор Серегина, но поскольку мы надеемся избежать возрастных ограничений к нашему правдивому отчету о работе хромовскопа, то эти диалоги и монологи опустим. Скажем только, что подобные речения были основным акустическим сопровождением во время работы адской машины. Серегина вскоре все сочли завзятым сквернословом, но изобретатель, быстро поняв, кого именно наблюдает, попытался сменить объект. Увы...
В этих бесплодных попытках прошло недели две. Серегин узнал о Павле Иосифовиче все. Поначалу он пытался фиксировать событийную канву, но к исходу четвертого дня порядком запутался. События повторялись раз за разом, хотя рассчитать их цикличность изобретатель не сумел. УНОД не отключался - можно было убавить звук или яркость изображения, как в обычном телевизоре, но не более. Несчастный Серегин узнал о специфике работы Хромова, о его буднях и праздниках (границы он различить не мог), о тайнах частной жизни.
Когда Хромов в пятницу вечером встречался с Марьей Антоновной с третьего этажа (муж Марьи Антоновны очень вовремя отбыл в какие-то дальние края), об их интимных отношениях изобретатель узнал целую бездну фактов. Будь он обычным (приличным, добавлю) человеком, Серегин бы накрыл адскую машинку чем-нибудь непрозрачным да пошел бы заниматься своими делами. Однако был он исследователем и с подлинно научным пылом сидел перед экраном три часа, иногда делая пометки в блокноте. Надо, впрочем, отдать Серегину должное - оскорбительные письма супругу Марьи Антоновны посылал не он - это уже совсем другая история...
Может сложиться впечатление, что у изобретателя Серегина просто появился еще один телеканал - бесплатный, но не особенно интересный. Но Илью Евгеньевича совсем не занимали вопросы нравственного облика ближнего. Нет - как и предшествующие устройства, УНОД был средством для решения сложнейших метафизических проблем. Как можно настроиться на излучения разума? И можно ли менять характеристики этих излучений? Способен ли наблюдаемый объект почувствовать, что за ним ведется постоянная слежка?
Серегин то и дело погружался в череду пьянок и гулянок Хромова, иногда видел его за работой, но в целом перестал воспринимать хромовскоп серьезно. Ему не удавалось вычислить закономерность, влияющую на распространение "подсознательных излучений". Значит, и другие разумы оставались недоступными. А что было делать непризнанному гению с Павлом Иосифовичем Хромовым?
Однажды Серегин отправился в ларек за хлебом - по обыкновению, размышляя о неземных премудростях. На ходу он врезался в человека, черты которого были Илье Евгеньевичу хорошо знакомы...
В руке Хромов держал букет цветов, несколько пострадавший от встречи с изобретателем. Павел Иосифович, против обыкновения чисто выбритый и благоухающий употребленным по назначению одеколоном, выругал рассеянного соседа последними словами, даже кулаком махнул:
- Экие уроды шляются! Работай тут на вас. Проходу не дают, ешкин кот! И так тебя разэтак... Букет попортил, сволочь!
Пока Серегин протирал очки, объект его недавних наблюдений проследовал восвояси - к подъезду, где его ждала какая-то дама в белом платье. А изобретатель, вытаращив глаза, смотрел Хромову вслед. Он позабыл про хлеб, про выпавший из кармана червонец и про все на свете.
Стрелой примчался Серегин в родной подвал и снял покрывало с хромовскопа. А на экране в это время Павел Иосифович в компании двух сослуживцев глушил самогон. Был он грязен и оборван и приближающееся то и дело донышко стакана воспринимал туманно. Все шло как всегда... И сильно отличалось от того, что происходило на самом деле.
Серегин понял, что хромовскоп давно перестал быть хромовскопом. Теперь проклятая машина улавливала ближайшие из доступных мозговых излучений и перерабатывала их в картинки на единственно доступном материале. И из полученных изобретателем представлений "серегинскоп" творил суррогат жизни Хромова, который и демонстрировался создателю устройства. И давным-давно, запершись в подвале, видел Серегин не жизнь Хромова, а свою собственную иллюзорную транскрипцию этой жизни. Кажется, все начинало складываться... Новая закономерность, новая формула уже вертелась в голове Серегина, отвлеченно взиравшего на дурацкий экран. Если заменить постоянную переменной...
Но в нашей правдивой, как сама жизнь, истории не может быть счастливого финала. Страшно подумать, что случилось бы, стань уловитель мыслеизлучений реальностью, а не бредом одиночки. И чьи мысли видели бы сейчас перед собой вы, уважаемый читатель... Что улавливало бы ваше сознание и какие образы бы возвращало...
Нет, мир устроен мудро; воля Провидения все еще управляет им. Случилось так, что в этот самый момент на ступенях, ведущих в подвал, появился Павел Иосифович Хромов. Переполненный счастьем слесарь шестого разряда жаждал поделиться им со всем человечеством - даже с обруганным изобретателем.
- Гражданин, вы червонец только что обронили во дворе... Эй, что это? Ты че, падла, за кино тут крутишь? Домуправу наснимал, гад!
Машина действовала на совесть - изначальный главный герой принял проекцию чужого сознания за документальный фильм. До чего ж велика объединенная сила искусства и науки! Но за каждым художественным достижением следует некая реакция - цензуры или зрителей. Хромовский протест находился именно в этом ряду, хоть и выглядел не слишком эстетично. Слесарь просто обрушил подвернувшуюся под руку железку на машинку с экраном. А потом, когда во все стороны полетели искры, досталось и изобретателю...
Серегин вылетел из подвала в изодранной рубахе и разбитых очках, когда оттуда уже валили клубы дыма. Как он нашел дорогу наружу, изобретатель вспомнить не мог. Собственно, он вообще мало что мог вспомнить из событий последних месяцев. После непродолжительного лечения в одной уединенной клинике Серегин вернулся к разработке вечного двигателя. Но вскоре сменил место жительства и теперь правдивому летописцу нечего сообщить о его дальнейшей судьбе.
А вот Хромов... С финалом его истории все еще сложнее. В общем, Павел Иосифович исчез. Останков его в подвале не нашли, объявили пропавшим без вести. Может, и впрямь сгорел мастер после учиненного погрома. Но вот какая забавная мысль приходит в голову мне, знающему об удивительных свойствах хромовскопа. Может, из возможных вариантов развития событий провидение все-таки выбрало самый занимательный? Может, разрушив прибор, работавший на частоте мыслительных излучений, Хромов сам вышел на этот незримый уровень? И стал улавливать потоки чужих мыслей и даже направлять их? А может... Что если сила воли одного человека смогла преодолеть статику хромовскопа? И теперь функции безличного прибора, наблюдающего за всем и вся, исполняет сознание исчезнувшего Хромова... И его восприятие определяет все то, что, как нам кажется, происходит в реальном мире...
Нет, протрезвевший слесарь шестого разряда, вершащий судьбы Вселенной - это нечто невообразимое! А заниматься предположениями не к лицу правдивому летописцу. Но иронии у провидения достаточно... И грамматика моя что-то стала подозрительно хромать - прямо на уровне восьмого класса. Впрочем, решайте сами: Хромов видит нас или мы видим Хромова? И что происходит на самом деле? Да и есть ли оно - самое-то дело? А я пойду включу телевизор...