Аннотация: Подготовка выживших к переходу в Дхаму.
Умывшись противно липким снегом, стирая остатки крови с лица, я повернул обратно к пилону. Бродить ночью одному, казалось не лучшей идеей и пара полых духов уже скользили неподалеку, точно стервятники в пустыни, ожидающие, когда путник, изнемогая, упадет. Их сотканные из абсолютного мрака тела, огранённые тусклым ореолом, будто тени чудных зверей, едва различались во мгле, напоминая, что даже в этой глуши не стоит тешить себя иллюзией безопасности. Однако, быть среди тех, кто со страхом и подозрением таращится на тебя, казалось ещё неприятней. Гнетущее недоверие сейчас окутывало людей, укрывшихся внутри древнего павильона, а потому возвращаться внутрь совсем не хотелось.
Смерть давно стала обыденностью, с охотой забирая любого, кто попадется у неё на пути. На этот раз она едва не дотянулась до меня самого. Страха я не испытывал, какой смысл бояться неизбежного, как и сочувствия к Альманзору, позволившему слепому фанатизму затопить свой разум. Ко всему прочему, мое сердце теплых чувств так же не питало. Если поразмыслить, то даже с Велом нас когда-то соединила не симпатия, а необходимость прикрывать друг другу спину, просто мы друг для друга оказались меньшим из зол. Погибни он и я не уверен, что это принесло бы мне много печали, разве что раздражения от необходимости вновь искать того, кому можно хоть немного доверять. Кто-то назвал такое отношение бессердечным, но это лишь здравый прагматизм, без которого в нашем мире выжить невозможно. В Кеплере не так сложно умереть за кого-то, как найти того, за которого стоило бы умереть.
"Именно так ты оправдывал себя, вонзив клинок мне в спину? Ты никогда ни о ком не думал кроме себя самого, самовлюбленный ублюдок. Все вокруг, лишь инструменты для твоей игры. Не так ли?" - разочарование от нашей с ним вновь отсроченной встречи сквозило в словах брата.
Не удостоив его ответом, я продолжал размышлять, отметив про себя, что самовлюбленным меня назвать вряд ли можно, а вот целеустремленным, пожалуй. И именно последнее качество не давало сейчас покоя, ведь с каждым ушедшим в вечность птенцом, шансы исполнить волю Кхулоса резко сокращались. К тому же, доверие меж мечеными кровью и выводком подорвано. Вот что поистине тревожило.
Мне подумалось на время задержаться у пролома, через который не так давно наблюдал за приближением странников. Позволить себе поразмыслить в тишине. Однако, у судьбы имелось свое мнение на это. Робкие шаги послышались за спиной.
- Баал? Я не помешаю?
А, Кира, ну что ж, не худший гость, что мог бы быть. В её негромком голосе звучала страшная усталость человека, привыкшего день ото дня сражаться со всем миром.
- Мне жаль твоих собратьев. - она запнулась, всхлипнула. - И Нарсеса.
- А мне их нет. Ютар с Альманзором пали, обезумев. Жизнь во власти вечного кошмара сто крат хуже быстрой смерти. Нарсес же избрал свой путь давно и не сошел с него даже пред ликом гибели, не каждому везет до смертного одра нести свой крест, достойно, не опуская головы. Он пал, но так как сам хотел, в бою, за то что верил всем сердцем. Вернее в кого верил.
С этими словами я посмотрел на Киру, та тут же поняла о ком я и грусть на её лице слегка опала. Тепло костра сюда почти не доставало, девушка ежилась, хотя была одета лучше любого из нас. Она видимо хотела поговорить со мной наедине, раз вопреки терзавшему её холоду покинула круг света и даже защиту номана. Последний, правда, стоял совсем неподалеку, готовый в любой момент броситься на защиту аватара. Но что ей было нужно?
- Пиш говорит, что сможет вскоре открыть нам путь. - Кира вновь попыталась завязать разговор.
- Прекрасно. - ответил я, но быстро понял, что такое "красноречие" не способствует общению и добавил. - Чем скорее мы окажемся в дали от Провала Обречённых, тем лучше для тебя. Но скажи, ведь ты пришла сюда не для того, чтобы поведать то, что вскоре станет и так известно всем?
Взгляд девушки устремился сквозь пролом в ночную мглу, где плясала свой дикий танец вьюга. Её стан был прям и даже немного горделив, но похоже, что вовсе не самомнение было причиной тому, а скорее какая-то застарелая травма. Подобная тем, что часто встречаются у рабов, лупцуемых баграми или переживших ранение в спину. Детство Киры, судя по всему, выдалось не из легких. Неудивительно, ведь слуги Падшего, как и их дети, были гонимы всеми.
Она сглотнула подступивший к горлу ком и еле слышно прошептала:
- Я боюсь.
- Грядущего? - что-то подсказало мне, что опасность смерти, не самая большая тяжесть на душе собеседницы, в конце концов, будь так, она бы и не подумала отойти от мародера. Уж лучшей защиты и желать было нельзя.
- Да, а ещё неизвестности, в которую превратился тщательно выстроенный Зарой план. Боюсь Небесной Горы, о которой слышала так много жутких рассказов ещё когда была совсем маленькой, живя в сокрытом ковене. Того, как катаклизм меняет тела и души попавших в него существ. Это гораздо хуже гибели, ведь так?
Большие светло-синие глаза, чистые и глубокие, словно горные озера, посмотрели на меня. В них я видел всю боль, все испытания, пережитые их владелицей, не многим меньшие, чем выпадают даже рабам-скоту, но до сих пор каким-то чудом не сломивших её.
- Гораздо. - подтвердил я, для верности кивнув. - Однако, Небесная Гора, кажущаяся чудовищным проклятием, на самом деле мало чем отличается от кошмаров, что ходят по земле. Просто она над нами и её видно лучше, чем какой-нибудь омут сырого эфира, сокрытый меж теснин. А ведь последний, едва ли не опасней. Что же до неизвестности, то вся наша жизнь есть неизвестность, в которой мы лишь строим наших планов миражи. Бояться этого все равно, что страшиться жить, какой в том прок?
Пальчики хрупкой руки дрогнули, словно желая прикоснуться ко мне, но тут же отпрянули, испугавшись самой мысли об этом. Руны на моих стальных костылях зябко задрожали, откликаясь на ауру могучий сущности, запертой в стоявшем смертном теле.
- А ещё я боюсь силы, которая растёт внутри меня. Той, что ты Баал сумел остановить, не дал вырваться на волю там, на подземных тропах. Я чувствую, она вовсе не такая, как рассказывала Зара, это не благородное созидание, но монстр, алчущий отмщения. Когда мое тело распадалось, выпуская из себя чудовище, наши с ним сознания стали сливаться воедино и мне довелось увидеть часть его стремлений. Оно не бог, а демон, зло в чистом виде.
Похоже, девушку терзал страх потерять себя, особенно теперь, когда растаяли последние обрывки наивных детских чаяний на лучшее, взамен которым открылась тяжесть правды. Привычный, пусть и опасный, но понятный мир Киры теперь рассыпался у неё на глазах, а она рыбкой металась от края к краю в высыхающей луже, ища путь избежать уготованной судьбы. И тут я осознал, она пришла сюда ко мне как к человеку, который один раз уже спас её, ища как минимум совета.
Сначала, это показалось странным, но вскоре стало выглядеть вполне логично. К кому еще ей обратиться? Велизарий и даже Пиш, всего лишь чужаки, с которыми она знакома чуть больше месяца. Зара с Мерисой с детства готовили её исполнить чужую волю и скорее попытались бы вернуть на изначальный путь любыми способами. В том числе ложью или угрозой, а вот тогда она из избранной матери бога, станет невольницей уже среди меченых кровью, и её все равно заставят исполнить предначертанное. Номана рассматривать вовсе не стоило, он служил Вайлеко, некогда одарившего его огромной силой, а на Киру ему было плевать и знай Скофнуг, что смерть девчонки поможет освободить господина, первый же выпустил бы ей кишки. Оставался только я, однажды уже делом доказавший, что не хочу ей зла.
Что ж, Кира хотя бы не лишена уменья трезво думать, а это уже стоило немало. Правда, случись мне оказаться на её месте, не стал бы вовсе никому доверять. Но что сравнивать авгура, уж больше полувека назад пришедшего в сей мир, с юной девой, которая вряд ли разменяла свою двадцатую весну. Но такова жизнь, нередко опыт свой мы обретаем на собственных ошибках и ищем помощи у тех, кого ошибочно сочли друзьями.
То что аватар пришла ко мне именно за советом, сомневаться не приходилось, слишком откровенны оказались сказанные слова, напоминая скорее исповедь, переходящую в тихий крик о помощи.
Оторвавшись от созерцания метавшихся бесполых духов, не решавшихся подойти к пилону, я повернулся к девушке, однако тут же заметил неспешно поднимающуюся к нам Зару, чей взгляд был полон плохо скрываемой тревоги. Дева лесов словно чувствовала сомненья подопечной, боялась, что я собью её с пути ещё больше.
Тут на ум мне пришла одна занятная идея. Хотя нам меченые кровью боле не питают прежнего доверия, а времени, чтобы вернуть его может просто не хватить, ибо едва мы попадем в Дхаму, слуги Вайлеко могут пожелать покинуть нас, то возможно стоит попытаться разобщить их самих. И Скофнуг мне поможет в этом.
Осталось лишь направить события в нужном русло. Кира хочет советов, что ж, она получит их. Пришлось понизить голос почти до шепота, пусть подозрения Зары распалятся:
- Я не принадлежу к вашей вере, а потому скажу как мыслю, без высокопарных слов о долге, предначертании и прочем, чем по обыкновению пичкают "избранников богов". Есть три пути. Первый, положиться на судьбу, позволив ей вести себя, двигаясь туда, куда тебе укажут, бездумно и безропотно, будто зверя в западню. - Я надеялся намек на рабство, в которое Кира попала в начале нашего знакомства, будет достаточно прозрачен. - Тропа вторая, которую ты готова избрать себе сама, дойти до конца, но так как ты сама того желаешь, не изменив себе, но изменяя мир вокруг. Но вот позволят ли тебя избрать её, раз другие за тебя все давно уже решили?
Я словно ненароком взглянул на маячащего чуть ниже мародера, который, хвала богам, не слышал нас. Тут же сама девушка посмотрела на того, но уже не как на верного пса, защищающего свою хозяйку, а как на пастушью собаку, стерегущую наиболее ценную овцу из стада, отмеченную в жертвоприношение, чтобы с той ничего не случилось или она, чего доброго, не сбежала.
- А какой третий путь? - голос Киры стал тише, но в его обреченности звучала и надежда, что есть шанс уцелеть.
Она взглянула на меня с мольбой, во взгляде я прочел, что все это было ей известно самой ещё до нашего разговора или хотя бы она догадывалась о том. Чего девушка не знала, так это как найти выход из этой западни. Готовая поверить во что угодно, теперь она была в моей власти. Оставался последний штрих.
Зара быстро приближалась, но мне все же пришлось потянуть с ответом, будто размышляя, как бы не замечая её приближения. Наконец, когда она подошла на расстояние, с которого точно могла бы нас расслышать, я закончил мысль:
- Последний путь, это не просто отказаться от того, что уготовили тебе другие, но найти свою собственную дорогу жизни, как поступили мы после провала посвящения, или как те двое, что забрали с собой частицу Хроногресса. - Кира подалась вперед, внимая каждому слову, нетерпеливо сжав кулачки. Надежда крепла в её душе, упрямое желание, во что бы то ни стало изменить уготованное ей с детства. Не сбежать от судьбы, но стать самой её хозяйкой. - Отринуть то, что уготовлено смертным с выше, послать богов к чертям и просто жить. Так может поступить любой, начать с начала, с чистого листа. К тому же, скоро Праздник Чистых Небес и когда тучи прянут в стороны, а золотой лик светила вновь взглянет на нашу несчастную землю, ты будешь свободна от обетов, данных в тени проклятья и прощена.
То, что я сейчас говорил, было трактатом одного из отступников веры, коего наши храмовники притащили на судилище и мне удалось украдкой подсмотреть написанное в его свитках, пока я нес их к костру, разведённому под лицом еретика. Странно, но именно эти слова тогда запали мне в память и хотя истовая вера никуда не делась, я стал относиться к поклонению Пантеону уже без прежнего пиетета фанатика. И точно так же они подействовали на Киру, укрепив веру в её собственные силы. Но вот услыхавшая их Зара мгновенно поняла что происходит, фурией налетев на нас и оттолкнув меня в сторону, тут же выхватила собственный меч, нацелив тот мне в сердце.
- Еретик! Ренегат! - шипя разъярённой гадюкой, она стала наступать на меня, похоже совсем забыв о необходимости сохранять личность своей подопечной в тайне. - Как ты посмел произнести такое, той, что выносит под сердцем моего владыку!
- Зара усп ... - попыталась вступиться за меня Кира, но Дева Лесов схватила её за волосы и резко дернув вниз, заставила ту упасть на колени.
Не сводя с меня пылающих гневом глаз, Зара надвигалась, скалясь будто волчица, таща за собой по полу упирающуюся девушку. Я даже не подумал поднимать фламберг для защиты, постепенно отступая, все шло по плану.
- Умолкни дура! Он ядом лжи отравил тебя и заплатит за это, а ты ... - фраза оборвалась на полуслове, когда могучая рука наотмашь саданула в лицо воительнице и та, совершив в воздухе сальто, хрипя отлетела в сторону.
Меч рухнул на пол, тут же раздавленный могучим сапогом номана, возвышавшегося теперь над Кирой, пока та ощупывала место, откуда воительница похоже вырвала клок её коротко стриженых волос.
Перечеркнутая алыми полосами костяная маска уставилась на меня, заставляя отступить, дабы не разделить судьбу, с трудом поднимавшейся на ноги и злобно косящейся в мою сторону, воительницы. Впрочем, что мне теперь до этой ненависти, когда та, ради которой затевался весь наш поход, отныне не подвластна её власти и что важнее, её мудрости. Зара оказалась поистине умной женщиной, тут же раскусившей к чему я подталкивал Киру, но эмоции, желание оградить подопечную от лжеучений, сыграли с ней злую шутку, обратив теперь ту, которую ей надлежало защищать, против неё самой.
На моем лиц не дрогнул ни единый мускул, однако душа полнилась ликованием. Как я и полагал, Скофнуг никому теперь не позволял обнажить оружие рядом с аватаром, а после только что случившегося, даже в стане меченых кровью не будет доверия друг другу. К тому же, они больше не смогут заставить Киру делать то, что им нужно. Теперь лишь остается не упустить девчонку. Это мне напомнило охоту дьяволков на дичь, сначала отбивавших от стада выбранную жертву, а после, наносящих свой удар. Один, но смертоносный.
Словно в подтверждение моих мыслей, поднявшаяся на ноги девушка, не удостоив бывшую свою защитницу даже взглядом, принялась спускаться вниз, однако мне же подарила робкую улыбку. Ответив на неё, я вновь повернулся к пролому в стене. Дело было сделано, осталось дождаться, когда мы вернемся в Дхаму, там будет разыграна последняя сцена этого затянувшегося спектакля.
До меня ещё долго доносились гневные тирады взбешенных женщин, которые внизу устроили разборку между собой, однако теперь Кира явно не боялась оппонировать своим бывшим наставницам со всем жаром молодости, который крайне удачно заглушал периодически звучавшие в разговоре доводы разума.
Вскоре я перестал прислушиваться к перебранке, захваченный жутковатой красотой Небесной Горы, новой бурей осветившей весь восточный горизонт. Сознание незаметно уплывало по волнам эфира туда, где в зареве эфирных капель дождей чистого хаоса рождалось будущее. Там стояла древняя Дхама и там же меня ждала тень из видения, алчущая пожрать наш мир. Но теперь я был готов к этой встрече.
Трудно сказать сколько времени прошло, прежде чем мне удалось вырваться из тенет сырой магии, бушующей в небесах. Она гипнотизировала, затягивала рассудок, будто бездонное болото, грозя оставить от любого, смотрящего на неё слишком долго, пустую оболочку, лишенную даже зачатков мыслей. Тем не менее, когда я наконец оторвался от созерцания катаклизма, ругать утихла. Скофнуг опять спокойно сидел возле костра, что-то жевал, Кира спала. Мерисой с Зарой, на чьем потемневшим от синяка лице заплыл левый глаз, пялились в огонь, держа в руках плошки, куда Вел, помешивающий похлебку, налил мутного супа, приспособившего под котелок для варки осколок черепа замерзшего чудища. Пишу же, кажется, удалось вернуть к жизни верхние два ряда рун заклинательного покоя.
Меж каменными "скамьями" теперь то и дело мелькали светящиеся человекоподобные тела, инферналы ли это подходившие близко к истончившейся границе между мирами или духи, потревоженные древними заклятиями, кто знает. Но стоять на контурах оживающего заклинательного покоя было, мягко говоря, небезопасно, а потому я поспешно принялся спускаться к остальным.
Скофнуг, голодно причавкивая, обгладывал кость. О том, откуда та взялась, мне не хотелось даже думать. У его ног спала, впервые за очень долгое время, спокойным сном Кира. Мародер выглядел каким-то дерганым. Бивни маски, которые теперь уже казались продолжением лица мародера, двигались не переставая, а по его телу то и дело пробегали волны искажений. Было не понятно, то ли это эфирные иллюзии, то ли сама плоть непрестанно мутировала под туго натянутой синюшной кожей. Номан становился нестабилен, такое иногда случалось с подобными ему. Да и что удивляться, любой, хоть немного умеющий обращаться с Вечным Океаном, сейчас ощущал на себе касание хаоса, принесённого Небесной Горой.
Женщины, морщась, пили дрянную зловонную похлебку из слизи, в которую превратилось оттаявшее животное, стараясь не замечать происходящего с их собратом. Все молчали, чувствовалась усталость, смешанная с желанием поскорее покинуть это место, только Пиш что-то изредка бормотал себе под нос, обходя по кругу очередной ярус. Не заметь я творящегося со Скофнугом, наверное тоже погрузился бы в это состояние липкой дремоты. Однако, теперь меня терзали сильные сомненья, что астральный путь, который и в лучшие то времена вовсе не отличался надежностью, выдержит на себе это ожившее торнадо энергий.
Идти бок о бок с номаном сквозь тонкий мир, значило сознательно ступить на тонкий лед, что лопнет от единого неловкого движенья, утянет в Вечный Океан. Вот только пучина колдовских течений не так милостива, как простая вода, выбраться из неё удавалось не многим, да и те менялись страшно, до неузнаваемости. Хотя, если подумать, все это могло сыграть мне на руку.
До сего момента приходилось гнать мысли о том, что от мародера рано или поздно придется избавляться, в конце концов, он стал бы помехой. Где-то, недалеко среди стихий парил Пузырь, астральный хищник. Правда, пришел тот по мою душу, в момент когда мы шли по подземельям, но думаю, в еде он не привередлив. Оставалось его подманить. Я украдкой вновь обратился к Колдовскому Оку, являя себя на обозрение созданиям, обитавшим за гранью материи.
Реальность серых контуров и ярких океанов силы, слепящих часто пуще солнца, тонкий мир, что будто гладь воды способен показать и дна глубины и отражение неба, теперь напоминал клоаку. Разверз на обозрение отвратнейшее зрелище гнилых потоков порченых стихий, полных нечестивых аберраций жизни.
Мой сотканный из света жизни силуэт обвивали десятки мерзких паразитов. Не в силах причинить вреда физического, они все же немало мешались, не позволяя ясно видеть и творить заклятья. К счастью, ни то, ни другое не было сейчас необходимо. Пуповина, связывавшая мага с этим местом, превращали душу того в подобие маяка, на свет которого слетались сонмы бестелесных гадов, этого пока хватало. Главное, когда пузырь меня таки найдет, успеть от него ускользнуть. Эти твари не обделены умом, всегда голодны, да к тому же весьма мстительны. Потому, надеюсь, он будет виться рядом, когда Пиш, наконец, откроет врата в Дхаму, а дальше сила Скофнуга легко переманит внимание этой твари.
- О чем задумался? - от размышлений меня отвлек легкий хлопок по плечу. - Ты так пристально смотришь в глубины пламени, будто в нем ищешь откровений.
Рядом уселся Велизарий. Недовольство, что кто-то посмел отвлечь меня, оказалось начисто смыто его шутливой бесцеремонностью. Даже в некой мере я был рад такой компании. Хотелось спросить того, кому я мог бы доверять, что он думает о случившемся с Ютаром, почему вор секретов решил убить аватара, а не доставить в храм, но к сожалению, слуги Падшего находились рядом.
- Верно размышляет, какой бы новый яд богохульных сомнений влить в юный разум Киры. - оскалилась Зара, услышав заданный вопрос. Та все ещё сидела поодаль от аватара, в то время, как топор номана, вынутый из ножен, лежал сейчас на каменном полу, готовый в любой момент смахнуть всякому приблизившемуся голову с плеч.
- Чего это она? - удивился Вел, видимо та не сочла нужным делиться с остальными деталями произошедшего меж нами. Хотя словам о том, что аватар девчонка, друг не удивился, а значит часть тирад в мой адрес, сидевшие вокруг костра все же услыхали.
Сказать, о чем на самом деле думаю, я не мог, к тому же, столь неприкрытая враждебность требовала ответа, молчание могли бы счесть признанием вины:
- Пытаюсь понять, почему Скофнуга не послали в Дхаму вместе с прочими мечеными кровью, ведь их и так осталось мало. Не удивлюсь, если тут собрались последние из ковена. Будь он тогда с ними, попытка пленить аватара окончилась бы для работорговцев весьма печально. - я посмотрел прямо на Зару, та потупилась, явно не горя желаньем отвечать, когда предмет разговора сидел столь близко и все слышал. - Вы не доверяете ему, не можете контролировать? Неужели вас так пугает его великая преданность Вайлеко?
Уцелевший глаз девы лесов зло блеснул в ответ, потянувшись к поясу, где теперь, после потери её собственного меча, виднелась стальная чека убитого нами Альманзора, но глухое урчание номана остановило это движение. В бессильной злобе она огрызнулась:
- Не строй из себя идиота, Баал, ты прекрасно понимаешь почему! Номаны подвержены безумию, они ненадежны. В моменты ярости порой не могут разобрать, кто друг, а кто есть враг. Ты сам совсем недавно обернул эту ветхость разума Скофнуга против нас, его собственных собратьев!
Крик разбудил Киру. Та слегка приоткрыла глаза, стала прислушиваться к разговору. Зара же, поморщившись от боли, ощупала лицо, украшенное знатным синяком, после удара мародера. Последнему, подобные речи явно не пришлись по вкусу, но было видно, разум действительно постепенно его покидает. Возможно, он уже даже принялся размышлять, кого из нас прирезать первым, это было вполне в духе номанов. Но прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, Вел воскликнул, вновь обратившись ко мне:
- Слушай, я только сейчас приметил, твой говор сильно изменился. - он казался изумлённым, видимо и в правду до того не замечая, как темный клинок повлиял на меня. - Когда это случилось?
- Когда моя рука коснулась частицы Хроногресса. - не моргнув и глазом, соврал я. Не хватало, чтобы меченые кровью прознали о сердце тьмы, выменянном у странников межмирья. - Чудесный артефакт поистине столь велик, как пишут в книгах.
- Тогда чего же ты его отдал? - вступила в разговор молчавшая до этого Мериса. - С ним вы бы смогли вернуться в храм.
Я усмехнулся в ответ:
- Вернуться в храм? После того, как были с позором изгнаны не пройдя обряда посвящения, как помогали вам, как спасли Вайлеко, Падшего? Да сам предвечный, которому служил я прежде, спустится в мир, чтобы лично линчевать нас, наплевав на дар осколка. Нет, путь обратно нам заказан, однако те двое незнакомцев могут исполнить предначертанное. Пусть так и будет.
Подавшись вперед, Зара, прищурившись, долго с подозрением глядела на меня, а после медленно произнесла:
- Раз ты идешь в Дхаму, не ища прощенья, уж не надеешься ли ты разделить путь с нами?
- С аватаром. - глядя прямо во вспыхнувшие гневом глаза ответил я, прекрасно понимая, что Кира меня сейчас слышит. - Полагаю, она уже вполне способна сама решить, кого желает видеть подле себя. А то, что ты назвала ересью, есть лишь свобода воли.
- Судьба её предрешена ещё до рожденья, явлена в пророчествах, а после, не так давно, посланником владыки нам была принесена благая весть, окончить долгое ожиданье и выдвигаться в Дхаму. Кто ты такой, чтобы усомниться в мудрости богов?
Едва сдержав смешок, я все же улыбнулся, спрашивать подобное у авгура, толкователя речей предвечных, было со стороны воительницы непростительной глупостью. Однако, в прозвучавших словах была ошибка пострашнее, которую стоило немедленно использовать.
- Скажи мне, а в этой судьбе было пережитое вами предательство, пленение, рабство, а то что с Кирой едва не произошло в подземельях? Нет? Вам было явлено, что придете в Дхаму и все прекрасно разрешится? Вы будете овеянные славой, а ваш владыка из пепла воспарит, не так ли? И где все это, не подскажешь? Почему же часть вас уже погибла, а выжившие, едва не замерзая, давятся отвратной похлебкой, чтоб с голоду не пухнуть?
Все это я произнес бесстрастным, совершенно лишенным каких-либо эмоций голосом. Кулаки Зары сжались.
- Прости. - быстро извинился я, продолжив. - Не ошибались ли вы с самого начала, неверный избрав путь? А может, это я не прав и все случившиеся действительно являлось тебе в видениях, но ты скрывала правду? И если так, то не поделишься ли знанием, чем все в конце концов закончится должно?
Цедя слова сквозь зубы, Дева Лесов Клемеи выплюнула обычную, для того кто желает избежать ответа, фразу:
- Ты недостоин знать.
- А может ты просто сама того не знаешь? - тут же ввернул я.
Глаза мои смотрели сквозь огонь, не удостаивая женщину внимания. Вся эта сцена была разыграна для одной единственной зрительницы, сейчас из вороха шкур внимательно следившей за перебранкой. Зара это тоже понимала и отступать не собиралась.
- Теперь я ясно вижу, червь неверия, вкупе с безумием, осквернил ваши сердца и мысли. Ты - еретик, твои собратья лишились разума, один уж точно. Неудивительно, что вас низвергли, кому нужны такие служки в храме?
- Там пристанище для паствы, жрецы же служат Пантеону, он вел выводок, его же словом мы пали. Но то о нас, а вот кому служила ты, раз образ веры для тебя есть храм, а не предвечный? Ты говорила о каких-то пророчествах, но когда последний раз твой бог говорил с тобою лично?
Этот вопрос был не праздным любопытством. Глас богов позволено услышать не каждому и ещё меньше, кто в силах сохранить рассудок, его хоть раз услышав. Для того то и нужны были подобные нам, авгуры, передавать волю демиургов прочим смертным. Зара же не была одной из нас, даже на простого медиума она не походила. Воительница, страж, наставник - возможно, но вряд ли сам Вайлеко указал ей путь. Да и вообще, среди меченых кровью я не видал способных на такое.
- Никогда. - голос женщины внезапно стал хриплым, тихим. Ей пришлось переступить через себя, чтобы признаться, хотя не будь меня, в чьем взгляде видимо она прочла, что я уже знаю ответ, скорее всего, попыталась бы соврать. - Так велел нам посланник владыки.
- И что же он тебе сказал? - мне стало интересно.
- Речи его, вряд ли смогу повторить, он говорил на древнем диалекте, словами, половины которых я даже не понимала. - помимо воли на ум пришёл мне древний Демт, тот тоже вещал так, что разобрать чего он хочет, было немалой проблемой. Никак его ровесник объявился. - Но все же было ясно, он желал, чтобы мы явились в Дхаму, там должен был нас ждать некто достаточно великий, дабы посеять семя в лоне аватара и возродить владыку.
Не выдержал до того молчавший Велизарий:
- То есть, говоря простым языком, вы вели с собою Киру, сиречь вашего владыку Вайлеко, как шлюху на случку? - сама мысль, что предвечного хотели подложить под кого-то для соития, как девку из борделя, собрата изрядно повеселила так, что тот громко захохотал, утирая выступившие слезы.
Остановив его коротким взглядом и не позволяя готовой взвиться воительнице ответить, я поинтересовался:
- А с чего ты взяла, что это вообще был несущий глас Вайлеко, а не какой-то ушлый маг и почему до сих пор веришь его словам, раз они уже единожды привели в расставленную ловушку? Ведь выходит, он вам солгал.
Зара с трудом перевела взгляд с давящегося смехом Вела обратно на меня, ответив коротко:
- Он говорил то, что мог бы знать лишь ближайший из сподвижников владыки. Знал о пророчестве, о Кире, о том, кем ей надлежало стать, хотя никто кроме собратьев не мог того ведать. К тому же, дом наш укрывали скрепы, написанные ещё во времена рассвета культа.
- Одного из вас могли схватить, пытать и вызнать правду. - резонно парировал я. Видя, что мне хотят возразить, напомнил, указав на Скофнуга. - Ведь выходит, не все меченые кровью были в то время с вами, кто-то мог отбиться, потеряться, а то и вовсе томиться в казематах ещё со времен войны. Большинство же рун имеет свойство постепенно гаснуть и среди вас, уж без обид, толковых мастеров Вечного Океана, способных дать им свежих сил, я не заметил.
- Не терзай меня расспросами, слова его повторить мне не под силу, а тщиться передать их смысл, чистейшее святотатство.
- И все же, ты внимала смертному. Не богу. И волю исполняешь ты того, кто единожды уже подвел вас всех. Как он хоть выглядел?
На лице женщины отразилась задумчивость, она замолчала, нахмурилась, а после неуверенно произнесла:
- Помню только силуэт, окутанный туманом, внутри которого сияли янтарные светила. А с ними разлилась песня хрустальных сводов, словно музыка небес. Это трудно описать, словно истончилась грань между сном и явью.
- Площадные фокус - фыркнул Вел.
Я вынужден был с ним согласиться. Какой смысл в подобном глупом пафосе, если ты пришел просто передать послание предвечного. Видения, насылаемые богами чудны не потому, что те хотят нас удивить, они и есть послание, каждый их элемент, каждый звук несет в себе частицу мысли, а тут ... какая-то показуха. Впрочем, для меченых кровью, не одно десятилетие скитавшихся по самым темным норам, растерявшим все свои волшебные уменья, такие представления, наверное, могли внушить пиетет, сродни тому, что вызывают у дикарей ужимки их шаманов.
- А тебе не пришло на ум, что это мог быть морок, отправленный дрейфовать по волнам эфира в тонком мире, как невод, брошенный в реку, в надежде, что рано или поздно жертва сама на него наткнется. И если так, то готов поспорить, говорил лишь этот "посланник", а ты ему внимала молча.
Зара обхватила голову руками, закрыла уцелевший глаз и замотала головой, словно тщась выбросить из головы все, только что услышанное. Сначала тихо, а после все громче, она принялась повторять:
- Нет, нет, нет. - голос её сорвался на визгливый крик, будто мои слова и вправду разъедали её изнутри, хотя я даже и не думал прикасаться к магическим течениям. - Ты еретик! Заткнись! Умолкни! Не желаю слышать! Лжец, смутивший сначала разум Киры и тщащийся опрокинуть мою веру. Ни слова боле, тебе не удастся растлить ни меня, ни аватара.
- Не льсти себе, ты мне не интереса. А Киру вы первые же к тому толкаете, таща с собою в Дхаму. Лицемеры.
Руки Зары задрожали, оторвавшись от головы, одна из них опять потянулась к эфесу булавы. Бессмысленный жест, тут же пробудивший от сонной дремы Скофнуга, безмолвно слушавшего весь наш разговор. Он служил Вайлеко, ныне заключённом в обличье Киры и споры веры его интересовали мало, а вот угроза господину вызывала живейший отклик. Мериса пыталась удержать сестру, но та, если и слышала её, не останавливалась, готовая вцепиться мне в глотку.
- Все готово! - раздался голос приближающегося Пиша. Пока мы говорили, тот уже видимо успел закончить ритуал и пробудил к жизни заклинательный покой. - Пора в путь!