Роман дописывается по мере голосования читателей.
Новые главы будут сначала добавляться в отдельный файл, позже дополнять общий.
Глава 4. Тайны Чужих Сердец.
На севере продолжала бушевать буря и далекое уханье раскатов грома тревожило морозный воздух храмовой горы. Облачко пара вырвалось изо рта, когда Вик выдохнув принял решение и двинулся в сторону распугавшего местных обитателей Агониса. Надо было избавится от нежелательного гостя, да и заодно выгадать себе чего-нибудь. Но вот на чем сторговаться, этого парень пока не знал, поэтому он уже второй час наворачивал круги вокруг опустевшего лагеря.
Спросить совета у старого анархомага не получилось, тот будто сквозь землю провалился, а Измаилу явно было не до того, жрец изо всех сил старался успокоить переполошившуюся паству. К тому же, открывать реальное место нахождение эфирного червя Викар не собирался, а значит требовать с Агониса он должен то, что сможет использовать как можно быстрее.
Это был рискованный шаг, ведь если повелитель порталов узнает, что его обманули, вряд ли он спустит это с рук.
- Ну так что, смертный, ты решил или хочешь ещё подумать, до времени пока небеса не обрушатся на землю?! - слуга демонов был крайне зол и накинулся на парня едва завидев того. Он был разъярен тем, что ему не только не выказали должного уважения, да ещё и заставили ждать.
- Подумал, - проведя рукой по жёсткой щетине ответил Вик. Он не хотел злить собеседника ещё больше, но имея дело с подобными людьми, стоило взвешивать каждое свое слово, не говоря уже о выдвигаемых ему требованиях. Нужно было время все обмозговать, к сожалению вот его то как раз сейчас и не хватало. Парень оттягивал момент сделки как только мог.
- Ну и что же ты решил! - ярость бурлящая в Агонисе выплескивалась в мир адским жаром, словно плащом знойного марева, окутавшим алую фигуру. - Клянусь пламенем подземья и вечных огней бездны, не испытывай моего терпения щенок!
- Я узнал, что осколки силы, порожденные эфирным червем, ценный дар для Бога Вечной Переправы, а значит могут являются платой за мое пребывание под его защитой. Однако доберись ты до этого создания и я больше не получу ни одного камешка. Мне нужен равный обмен и раз я отдаю тебе знания, что помогли бы мне оставаться в безопасности, то тогда именно ты гарантируешь, что я не лишусь благосклонности владыки этого места.
- Так что же ты хочешь? Чтобы я принес жертву Богу Вечной Переправы в твою честь, дабы ты мог и дальше трястись за свою никчемную жизнь, день за днем проживая под его опекой? - лицо Агониса исказило то, что видимо он сам почитал ухмылкой, обнажив ряды заостренных нечеловеческих зубов. - Мелкое желание жалкого создания, но я согласен.
- Подношение должно быть по-настоящему великим, ибо я открываю тебе знания как найти источник силы, - бесцеремонно перебил Викар, заставив ухмылку сползти с лица собеседника, а от следующих слов тот едва не пошел пятнами ярости, - оно должно обеспечить мне как минимум год жизни в храме, не меньше.
На самом деле молодой человек не был уверен, что поведет здесь так долго, но раз уж он решил заключить подобную сделку, то надо было выжать из неё все по-максимуму. К тому же, было довольно забавно видеть, как от злости татуированная физиономия Агониса принимает приятный мертвенно-бледный оттенок. Каким бы великим он себя не считал, однако видимо даже для него это была немалая цена.
- Да поглотит тебя безликий, смертный, но я согласен! - наконец сквозь зубы выдавил повелитель порталов. Он протянул руку в мягкой кожаной перчатке и злобно осклабился. - Скрепим договор.
Только глупец мог не понимать, что подобные Агонису никогда по доброй воле не потребуют скрепления сделки рукопожатием, да ещё от того, кого вообще не считают достойным даже дышать рядом с ними. А что именно таким его и видит слуга демонов, Вик даже не сомневался.
Он с подозрением взглянул в татуированное лицо. Агонис слегка повернул голову, при этом не сводя прищуренного взгляда с парня. Он ждал, и что хуже, он видел, что Викар крайне не хотел давать ему руку. Чаши весов вновь качнулись и теперь уже проклятый мог диктовать свои условия.
- Ты дурак, если думаешь что я заключу подобную сделку не скрепив её чем-то большим, чем слова безродной твари, коей ты являешься. - подобное обращение резануло слух, но не более того и разочарованный, что не достиг желаемого эффекта от оскорбления Агонис процедил. - Потому скрепим сделку, а если нет, то я все равно рано или поздно узнаю где обитает это создание, так или иначе.
В этих словах была правда. Подобные повелителю порталов не обрели бы их нынешнюю силу, если бы не умели добиваться своего любыми путями. Что стоило к примеру просто проследить за тем, куда в следующий раз направится Викар и так обнаружить сокрытую пещеру.
Выбора не оставалось и парень пожал протянутую ему руку. Рукопожатие оказалось на удивление крепким, а ладонь под мягкой перчаткой жесткой. Легкий укол и небольшая боль в запястье не удивили Вика, примерно чего-то подобного он и ожидал.
- Твоя кровь станет залогом и гарантией, что ты меня не обманешь.
- Тогда мне нужна твоя кровь, - быстро и не особо задумываясь зачем она ему ответил Вик, тем самым несколько ошарашив повелителя порталов. Впрочем Агонис быстро пришел в себя и рявкнул в лицо парню:
- Ты свое уже сказал, а это мои условия и не тебе, крысе с пустошей, требовать моей благородной крови. - рукопожатие становилось все крепче, пока не превратилось в противостояние, которое Викар довольно быстро начал проигрывать. Впрочем до членовредительства не дошло и еще немного насладившись этой маленькой, но все же победой, Агонис отпустил руку. Та нещадно болела, а по ладони струилась кровь, рубиновыми каплями падая в осеннюю грязь. - Жди здесь.
С этими словами Агонис быстро пошел к вершине холма, где нервно переступая с ноги на ногу стоял один из служителей храма. Викар же остался на месте, баюкая саднившую руку. Рана была неглубокой, но тут явно не обошлось без колдовства, отчего к ощущениям добавилось онемение и судорога.
Жрец на вершине явно не был счастлив от того, что именно ему выпала сомнительная честь провести Агониса до алтаря, но все же он смиренно забубнил литанию и двинулся по белой тропе.
Долго ждать не пришлось, толи повелитель порталов подгонял несчастного священника, то ли тот сам стремился поскорее спровадить жутковатого гостя, но уже через пять минут они оба вернулись. Жрец подтвердил, что с сего дня и следующие зиму, весну, лето и часть осени, Викариану будет дозволено безвозмездно находиться под защитой Бога Вечной Переправы. Едва прозвучали последние слова, укутанная в лоскутный балахон фигура поспешила убраться подальше, заняв прежнее место у черной вершины.
Особой радости по поводу совершенной сделки парень не испытывал, ибо все прошло не так как планировалось. Теперь он действительно повязан серьезным договором с существом, злить которое было не самым разумным делом. Впрочем что сделано то сделано и он должен был выполнить свою часть уговора.
Разумеется рассказывать, где на самом деле находиться эфирный червь Викариан не собирался, даже несмотря на скреплённый кровью договор. В конце концов, если Агонис не найдет то, что ищет всегда можно сослаться, что не там искал или неправильно понял указания, ведь вести до места обитания существа парень не подписывался. К тому же, он уже давно прикинул куда отправит этого "благородного", как он сам себя назвал. Ведьмин Мост едва не стал могилой Вику, к тому же, примерно в той стороне должен был бродить и костяной конструкт, напавший на его дом. Значит туда и стоило отправить этого напыщенного индюка в красном кафтане. В общем-то, ничего плохого Агонис ему не сделал, разве что нагрубил, но парень не видел причин не доверять мнению Измаила с Рахом и идея избавиться от повелителя порталов чужими руками была вполне здравой. Ну, или в крайнем случае, тот избавит Кеплер от одного из его бесконечных ужасов, что тоже неплохо.
- Запомни, если ты соврал мне и там ничего нет, я вернусь и тогда тебе сильно не повезет, - зло бросил повелитель порталов, развернувшись и начав быстро спускаться к подножью холма.
- Вернись сначала, морда крашеная, - буркнул себе под нос Вик, провожая взглядом фигуру в алых одеяниях. Земля вскипела под ногами удаляющейся фигуры, будто вода в котелке, а прямо на его пути открылся бездонный зев, полыхающий изнутри черным огнем, портала. Сквозь земную твердь вырвалось существо, отдаленно напоминающее опалённого скакуна и сотканного будто из ещё пламенеющей магмы скакуна. Вслед за ним из трещин в земле рванул едкий непроглядный дым и дохнуло серой. Как Агонис оказался верхом на этом монстре, парень разглядеть не смог. Лишь в последнюю секунду заметив неясный силуэт, скользнувший в бесконечную тьму разрыва в завесе между мирами. Хотя совершенно не факт, что эта "дверь" вела сквозь Вечный Океан.
Викариан уже собирался отправится на поиски Раха и обрадовать того тем, что сплавил Агониса в путешествие из которого тот, если боги будут милостивы, не вернется, как вдруг, он заметил в клубах рассеивающегося смога одиноко бредущую фигуру. К храму, прямо по взрытой и обожжённой земле, сквозь едкий черный дым и явно нисколько не смущаясь того, что только что произошло, неспешно шел высокий и широкоплечий мужчина. Он не только не испугался, унесшегося сквозь облака смолы и пепла, алого всадника, но кажется, даже с интересом разглядывал то место, где только что висела воронка портала.
Такое странное, совершенно не свойственное для местных обитателей поведение, заставил Викариана поменять планы и внимательней присмотреться к новоприбывшему.
В его движениях и одежде без труда можно было распознать опытного путешественника, привыкшего полагаться на силу и смертоносность своего оружия. Как и большинство странников, он был укутан в плотный белый плащ изнутри подбитый мехом, за спиной виднелась походная сума того же цвета, а на поясе в ножнах покоился костяной меч. Широкие полы одежд взметались в такт его легкому шагу, когда он начал быстрый подъем наверх, при этом продолжая с неугасающим интересом разглядывать оживающий после ухода Агониса лагерь.
Путник откинул капюшон под которым оказалось лицо, скорее принадлежащее какому-нибудь древнему герою, будто бы только сошедшему со своего каменного пьедестала. Широкие скулы, мощная волевой подбородок. Короткие, белоснежные, будто снег Вардемы, волосы, аккуратно зачёсанные назад и удивительно живые, яркие глаза.
Такое лицо могло выйти из-под резца искусного мастера, взявшегося запечатлеть в камне короля, но никак не принадлежать живому человеку. Идеально выбритое, оно было слишком уж правильным, в нем не было изъянов, если не считать нескольких застаревших шрамов, которые лишь добавляли суровой красоты. Даже для светлого мира это было бы необычно. Что уж говорить про Кеплер, где гротеск и уродства, если верить Атласу Крига, давно стали нормой жизни.
Будто бы оказанного впечатления оказалось мало, новоприбывший начал широко улыбаться и приветствовать, с интересом поглядывавших на него людей. Особенное внимание он уделял женщинам, при этом совершенно не обращая внимания на то, кривые ли они, косые или просто страшные, как полуночный поползень. Разумеется подобная обходительность со стороны такого красавца не осталась незамеченной. Через минуту ему вслед уже счастливо улыбались во все свои четыре зуба представительницы "прекрасного" пола. Тот же, не сбавляя хода, кивком поприветствовал недоверчиво глядящего на него Вика и пронесся на вершину. Парень ответил на приветствие, походу удивившись, как такой здоровяк может двигаться с такой грацией и скоростью.
Вблизи открылась ещё пара деталей, которых нельзя было заметить издалека. Под широким плащом, что на поверку оказался составленным из костяной чешуи, явно скрывалась броня. О том говорил легкий скрип кожаного поддоспешника и бугорки наплечников. Впрочем дольше глазеть Викару не удалось, так как путник быстро скрылся в храмовом шатре, где все это время находилась часть жрецов вместе с Измаилом и перепуганным, будто выпавшие из гнезда птенцы, приходом.
Едва высокая фигура исчезла в темноте провала, как тут же со всех сторон раздались женские аханья и причитания, в которых изобиловали детали, чтобы они позволили ему с собой сделать, только помани он их за собой. Слушать эту ахинею из нереализованных фантазий и откровенной пошлятины Вику не хотелось. Он решил что видел и слышал достаточно, надо бы обмозговать, что теперь делать, а заодно дождаться Шраума с обещанной наградой.
Мысли о наемнике заставили посмотреть на север, где необычная буря все никак не утихала. Неожиданно для себя парень отметил, что ведь совсем недавно разрывался в сомнениях, не стоит ли помочь тем бедолагам из стаи. И вот сейчас он смотрит в серо-стальную рябь беснующейся стихии и даже не может представить себе чтобы смог там сделать. Разве что умереть в неравном сражении.
Размышления были не из приятных. А впереди маячили проблемы ещё большие, если Агонис таки вернется. В едва тлевший, почти потухший без присмотра, костер пришлось докинуть пару поленьев и доброе пламя заплясало живо и весело, разгоняя тяжелые мысли о будущем и минувшем. Викар не мог забыть Беатрису, да и не хотел, но каждый раз возвращаясь мыслями в момент их неоконченного вечера и вкуса её губ, сердце начинало тоскливо щемить. Но в этом было и какое-то блаженство, ведь все-таки он был с ней. Время потеряло смысл и молодой человек просто сидел, пялясь в огонь и предаваясь воспоминаниям.
Ещё пара поленьев упало в костер, а рядом с задумавшимся парнем, на иссохший ствол, служивший какой никакой лавкой, грузно плюхнулось тяжёлое тело.
- Чело твое печатью грусти омрачено, терзают вечности сомненья и дум тяжелый рок? - певуче и с явным облегчением, что посланник демонов покинул храм, спросил Рах.
- О прошлом. - ещё не до конца освободившись из тенет воспоминаний о нежных устах и мягком чарующем аромате прекрасного тела. - А с чего это вдруг такой слог, раньше за тобой вроде как не водилось привычки плести словесных вензелей?
- Безумие мой юный друг, - весело ответил анархомаг, - оно мой спутник, проклятье и спасенье в одном лице.
Сухие ветки весело трещали, разгоняя стылую утреннюю влагу и все больше людей возвращалось к своим обычным делам: поесть, посплетничать куда делись стаи или кто с кем провел нынешнюю ночь, справить нужду в конце концов. Копошение этих искорок жизни было так далеко от возвышенных мыслей о Вардеме, а необычное обращение Раха лишь усугубило впечатление. Они, эти куски мяса и костей были так незначимы, так ничтожны. Подобные мысли напугали парня, ведь они были не свойственны ему и чтобы хоть как-то отвлечься он спросил:
- Что ж, не самый плохой вид сумасшествия, если он позволяет тебе изрекать речи достойные поэтов.
- Боюсь все немного сложнее. Есть такое понятие, как раздвоение личности, вот у меня как раз такой случай, просто пока болезнь прогрессирует медленно и выражается она не так сильно как могла бы.
- Я могу понять почему безумие есть спутник и проклятие, но отчего ты считаешь его своим спасеньем?
- Потому что ... - начал было Рах, однако его прервал наполненный силой, но в тоже время удивительно приятный, бархатный голос:
- Потому что иначе в пору будет в петлю лезть от одиночества, не так ли, анархик?
К их костру приблизился тот самый путник, что едва не столкнулся со спешно покидающем лагерь Агонисом. Возмущение столь бесцеремонным вмешательством в разговор ещё больше усилилось, когда незнакомец соорудил треногу из подвернувшихся под руку веток и подвесил над огнем котелок, неведомо откуда взявшийся в его руках. Он неспешно налил в него воду и стал наполнять его различными крупами, орехами, сушеные листьями, ягодами и грибами, а так же закинул туда небольшую освежёванную тушку. При этом, он умудрялся одаривать, бросавших на него жадные, если не сказать откровенно похотливые, взгляды женщин, улыбками и каскадом комплиментов. В конце концов, к их костру стало стягиваться все больше дам. Шли все и с детьми, и без, и даже те, коим по возрасту дети были уже не положены.
Старый маг молчал, казалось он погрузился в размышления, рассматривая новоприбывшего, а заодно и мелькавший за его воротом округлый амулет. Под плащом, по мимо прочего, виднелась полная кираса с высоким горжетом. Она напоминала вытащенные наружу ребра, обхватившие мощный торс и часть шеи. Вик, видя столь смиренное принятие Рахом незваного гостя и приведенного им табора, уже было хотел взять на себя труд отвадить незнакомца, как внезапно услышал от того неожиданное предложение:
- Как вы смотрите на то, чтобы перекусить?
Женщины и дети тут же выразили свое горячие согласие, анархомаг ничего не ответил, а Вик попытался разглядеть в веселом, но остром взгляде человека хотя бы намек на издевку. Безрезультатно. Казалось тот был честен и искренне предлагал преломить хлеб с совершено чужими ему людьми.
- С чего такая щедрость? - недоверчиво ответил вопросом на вопрос парень.
Однако ответа пришлось ждать довольно долго, так как галдящая орава, уже не знавшая как ещё продемонстрировать свое расположение к столь обходительному кавалеру, буквально завалила того на редкость глупыми вопросами и разговорами. В итоге, тот сначала удовлетворил любопытство женщин, на что ушло довольно много времени и только потом ответил Вику.
- А кто говорит о щедрости, я делаю похлёбку, угощаю вас, вы делитесь чем-то своим. Простое желание разнообразить, опостылевший за время долгого перехода, рацион. Ах да, меня кстати зовут Ялазар, ну или Ял, кому как удобно.
Назвавший свое имя аккуратно счистил, начавшее развариваться мясо с пропаренного остова и отбросил тот в сторону.
- Мое имя Викар. Однако отчего ты решил, что наша еда ... - Вик не успел закончить, увидав, как только что выброшенные из котелка останки, внезапно пришли в движение. Они принялись выкидывать забавные коленца, чем вызвали визг восторга у собравшийся вокруг них детворы.
У старшего поколения в глазах застыл страх вперемешку с интересом. С одной стороны, дамы были бы не против с громкими криками пустится на утек от того, кто заставил мертвые кости обрести вторую жизнь. С другой, им очень не хотелось оставлять столь лакомый кусок на поживу своим более смелым товаркам. На лице Ялазара заиграла веселая улыбка и он начал рассказ, как добирался до храма, преодолевая сложности и сражаясь с чудовищами.
Часть косточек собралась в маленькую фигурку, напоминающую человеческую и словно кукла на ниточках воспроизводила повествование. Остальные костяшки превращались то в монстров, то в иные человеческие фигурки, что раз за разом нападали на одиноко бредущего человечка, но тот был непобедим. Дети смотрели за представлением, как заворожённые. Да чего уж лукавить, все приветствующие были поглощены происходящим.
Кем бы ни был этот новоприбывший, он умел повелевать потоками Вечного Океана. А может быть он темный маг? Мелькнула неприятная мысль и Викар, оторвав взгляд от маленького человечка, только что сразившего очередного крохотного монстра, внимательней присмотрелся к Ялазару.
- Ты часом, некромант?
- Нет. - короткий ответ не прервал повествования и окружающие кажется даже не поняли, что кто-то что-то спросил.
- Лорд костей он. - Мрачно озвучил свою догадку Рах, наконец снова обретший голос, подозрительно глядя на закованного в костяную броню колдуна.
Ял усмехнулся:
- И опять мимо. Для Лорда, я слишком молод. А это, - он постучал кулаком по костяной броне, казавшейся монолитной, - любой адепт вам за пару недель сделает. Да и силу бы вы почувствовали сразу. Конечно не такую зловонную, как от сбежавшего от вас на всех парах чертяки, но все равно, разило бы знатно.
Видимо эта речь предназначалась не только вопрошавшим, но и начавшим беспокоится от таких вопросов окружавшим женщинам, что уже практически облепили Ялазара со всех сторон. Викар же никак не мог понять, как того не воротит от происходящего, ибо некоторые из льнувших к нему были так страшны, что вполне могли напугать морлока, столкнись они внезапно нос к носу.
Романтику момента прервал нежданно материализовавшиеся неподалеку Измаил с Даниэлом. Видя столь необычную активность они не рискнули подходить ближе, дабы не быть растерзанным женщинами, у которых явно хотели отобрать новый объект поклонения и с безопасного расстояния замахали рукой, призывая Ялазара подойти. Вик отметил про себя, что жрецы явно выглядел много лучше, чем с утра. Будто беспокойство, принесенное Агонисом, было развеяно новым гостем и сейчас те буквально лучились энергией и нетерпением.
В наблюдательности Ялазару отказать было сложно, так как находясь в эпицентре обожания, он каким-то образом заметил мелькавших неподалеку жрецов и заторопился к ним. На ходу рассыпаясь в извинениях и обещаниях вернуться чуть позже, дабы продолжить общение и возможно познакомиться поближе.
- Вик, ты остаёшься за старшего кашевара, не забывай помешивать, - сказал Ял, аккуратно кладя ложку на карай котелка и уже обернувшись к Измаилу спросил, - Что-то случилось, хранитель переправы? Или принесенная мною вам весть чем-то вам непонятна?
Парень хотел спросить, почему это именно ему доверили следить за едой, когда вокруг было столько добровольцев, что сейчас испепеляли его ревнивым взглядом, однако Ял уже не обращал ни на кого внимания. Видимо послание действительно важным.
- Тебя Схирем искал, не знаю уж зачем, но он очень настаивал на разговоре с тобой.
- Схирем? Это кто? Тоже служитель Пантеона?
- Нет, колдун, но как-то прознавший и о тебе, и о воле Предвестника. - Жрец сделал широки жест рукой, уступая дорогу и предлагая Ялу идти первым. - Тебе ли не знать, что многие силы и помимо Пантеона жаждут откровений о грядущем.
Остаток разговора потонул во внезапно налетевшем ветре, что будто специально задул сильнее, унося не предназначенные для чужих ушей слова. Три фигуры скрылись, продолжая о чем-то беседовать, хотя повелитель костей явно был не сильно рад такому повороту событий.
Около костра повисло гнетущее молчание. Унылые физиономии обманутых в лучших ожиданиях дам, угрюмо пялились на не менее угрюмые лица Вика с Рахом, для которых вся эта возня была крайне раздражительна. Даже дети примолкли перестав улыбаться, когда скачущие и сражающиеся косточки безвольно упали, лишившись силы своего кукловода. Со стороны наверное казалось, что сидящие по разные стороны от котелка вот-вот кинутся друг на друга с кулаками. Однако этого не произошло и женщины поняв, что остались наедине с привлекательным, но чересчур скучным мальчишкой и жутковатым мутировавшим стариком-извращенцем, вдруг резко вспомнили о своих незаконченных делах, и стали постепенно расходиться. Их примеру поспешила последовать и ребятня, что похватав палки, решили устроить повторение спектакля, увиденного только что, но уже с собой в главных ролях.
Прошло меньше пяти минут и у костра остались лишь двое молчаливых и крайне счастливых, что наконец могут насладиться тишиной мужчин. Викар, как и всегда когда выдавалась свободная минутка, достал Атлас Крига с удовольствием листал древние страницы и постигая все новые тайны Кеплера, при этом не забывая иногда помешивать варево, в оставленный над огнем котелком.
- Видать жрать-то бабы не сильно хотели, - задумчиво проговорил Рах, - ты харчи с огня-то сними, а то эдак скоро нам не ложка, а нож понадобиться чтоб поесть.
- Чего они хотели понять-то не сложно. А ты что, есть будешь то, что он приготовил? - отозвался парень.
- Ну от тебя-то не дождёшься предложения перекусить тем, что источает такой чарующий запах из твоей сумки. - С напускной обидой буркнул анархомаг.
Надо сказать, что за всем произошедшим, молодой человек совершенно забыл, что Клара собрала ему в дорогу уйму снеди. Отодвинув треногу, державшую котелок подальше от огня, Викар поспешил залезть в сумку и извлек оттуда несколько благоухающих пирожков, пару из которых он протянул Раху. Тот не стал продолжать строить из себя обиженного, а с благодарным кивком принял угощение и тут же принялся пропихивать его в неширокую прорезь кристаллического рта. Однако этого ему показалось мало и достав из поясной сумки скорлупу от крупного ореха, щедро зачерпнул похлёбки. На удивленный взгляд Вика, он как ни в чем не бывало пожал плечами.
- Что? Он сам предложил нам угощаться, а семеро одного не ждут, - с этими словами он отхлебнул густого мясистого варева, - слушай, а этот белобрысый ловелас отлично готовит, даром что мордой не вышел.
Вик поперхнулся, услышав столь явную ложь. Яла можно было назвать самовлюбленным, шумным, несерьезным, но уж точно не уродом.
- С чего ты это взял? - вопрос же, как связана физическая красота и умение готовить еду, затерялся где-то на периферии сознания.
Голос Раха снова переменился став глубоким, загадочным и если бы не набитый рот, то эффект мудрого ментора, поучающего несообразительного ученика был бы полным.
- Печально, что люди часто не видят очевидных вещей, лежащих у них перед глазами, - он наконец проглотил мешавший говорить кусок, - Ялазар имеет власть над костью. Дар редкий и как ты сегодня, люди часто, по ошибке, принимают его за некромантию, хотя это совершенно разные течения. Он отмечен шрамами и это не ритуальное членовредительство, как у того же Агониса, а заработанные в боях истинные поцелуи смерти. Однако, при этом он сохранил почти идеальные черты лица и надо сказать искреннюю любовь к прекрасному полу.
Вик пожал плечами и Рах видя, что тот все ещё не понимает со вздохом решил зайти с другой стороны:
- Хорошо, вот представь будь ты на его месте: дальние странствия, частые битвы и умение не просто управлять костьми, но придавать им любую нужную тебе форму, это легко понять по его доспеху, не предпочел бы ты увеличить свои шансы на выживания, к примеру, сделав кости черепа в десять раз толще? Да выглядел бы ты жутковато, зато какая защита! Однако вместо этого, напяливаешь физиономию городского щеголя, дабы сводить слабых на передок вертихвосток с ума. Повторяю, это не какой-то сынишка аристократа полиса, а человек который явно знает с какой стороны держаться за меч.
Викар должен был признать, в этих доводах действительно был смысл. Имей он такую силу, то не преминул бы как-то усилить свое собственное тело. Но это были всего лишь догадки.
- Может он просто изменил свое лицо, чтобы скрыть свою истинную внешность?
Рах повернулся к парню всем корпусом:
- Вот, - протянул он, - теперь ты меня понимаешь. И не считаешь же ты, что это предположение должно добавить ему моего доверия?
- Ты вроде говорил о способности к кулинарии. Причем тут доверие? - Вик был окончательно сбит с толку и никак не мог понять, к чему клонит старый маг.
Однако тот не успел ответить, так как предмет их разговора вывернул из разбитого шатра и направился прямиком к ним, по дороге залихватски перепрыгнув через разбитую колоду.
- Я смотрю вы уже начали без меня, правильно, в большой семье клювом не щелкают. - С этими словами он ловко подхватил уже остывший котелок и появившейся буквально из ниоткуда ложкой, до жути смахивавшей на плотно-сжатую человеческую кисть, принялся за еду.
Судя по тому, как Ялазар уплетал остатки похлебки, он был очень голоден и не отрывался от еды, лишь иногда грустно оглядываясь, видимо ища ушедших женщин.
- Угощайся. - Викар протянул ему пару пирожков. Пусть он не притрагивался к похлебке, но все же испытал некий укол совести за Раха, сожравшего едва ли не половину.
Повелитель костей улыбнулся и пробубнил с набитым ртом слова благодарности, принимая угощение. Когда он протянул руку, плащ сполз с покатого, обитого листом настоящего железа наплечника и Вик ненароком заметил выбитые на нем слова. Первые было разобрать легко, а вот остальная фраза тонула, в вытравленных будто кислотой разводах:
- Рожденный в огне, закаленный кровью, - прочитал Вик.
Ложка замедлила свой полет, а сам Ялазар напрягся. Видимо он ждал продолжения фразы, но Вик понятия не имел ни что она значит, ни отчего вызвала такую реакцию. Ответ пришел как всегда со стороны, казалось всезнающего анархомага. Монотонно и с голосом, похожим на раскаты далекого грома он произнес то, что так старательно старались стереть с наплечника.
- Мы - пламя выжигающее порчу колдовства. Мы - рок малефиков. Мы - Подавители.
Ялазар медленно проглотил остатки еды и выжидающе взглянул на Раха.
- А я-то надеялся, что вы таки все передохли в при Ганрее, - процедил анархомаг.
- Я тогда ещё не родился старик, не приписывай мне грехов, которых я не совершал, мне и моих хватает.
- Не сомневаюсь.
Настроение на маленьком, согретым теплом костра, пятачке земли как-то сразу испортилось. Видимо хоть Рах с Ялазаром и не были знакомы до этого, но прошлое обоих, проявив себя, заставило их увидеть друг в друге едва ли не врагов. Кристаллический получеловек и закованный в белую броню странник молча смотрели друг на друга, будто только и ожидая, когда другой допустит ошибку и можно будет нанести свой решающий удар.
Викар понятия не имел, что ему сейчас делать, а в воздухе уже запахло грозой от энергии, собиравшейся вокруг. Действительно, после того, как его выкинули из Вардемы, вынудили зарываться в чьи-то зловонные кишки, оскорбили, заставили заключить сделку не на тех условиях, что он желал, для полного счастья ему только не хватало оказаться в эпицентре схватки двух, не обделенных силой созданий.
Раздавшиеся неподалеку шаги заставили всех обернуться. Мимо, не спеша, прошествовал один из Хранителей Вечной Переправы. Вряд ли это было простым совпадением, ибо благовонный дымок, от мерно-покачивающейся в руках курильни, почти мгновенно вымывал из головы абсолютно все мысли. Слова, доносившиеся из-под глубокого капюшона, наполняли очищенный разум блаженной дремой. Даже если бы Викар сейчас захотел разозлиться, он бы просто не смог, убаюканный умиротворяющим туманом заклятья.
- Проклятье, я чуть было не кинулся на тебя, - Рах выглядел смущенным своей несдержанностью и явно ни как не мог подобрать слова.
- Нда уж и я тоже хорош, не почувствовал скверны, - ответил ему Ял, - чертовы демоны, даже тут эфир умудрились изгадить.
- Агонис, - догадался Вик и Рах утвердительно кивнул.
- Кто такой этот Агонис, уж не тот ли торопыга на жареном коне, сиганувший в зев портала прямо перед моим прибытием.
- Он самый, - откликнулся, идущий в обратную сторону жрец с благовониями и в нем Вик без труда узнал Даниэла. - Измаил, сразу как вы со Схиремом так, кхм мило пообщались, приказал очистить храм от проказы, что принес в своем пустом теле раб демонов.
- Пустом теле? - Вику Агонис показался вполне обычным.
- Он заключил сделку с демонами, отдав им душу, а значит там, где она раньше находилась, теперь лишь пустота. Вернее была пустота. Со временем в эту рану проникают создания, что раньше были бы испепелены светом души человека и с остервенением начинают создавать гнезда внутри человека, внутри его разума, изнутри коверкая его, изменяя и постепенно захватывая контроль над телом. В зависимости от того, что за существо поселилось на месте вырванной демоном души, человек превращается в определенный жуткий симбиот. Ему не обязательно изменятся внешне, но его отражение в астрале, зеркале Вечного Океана, без труда раскроет истинную сущность такого создания. В конечном итоге, когда обитающие внутри тела темные сущности обретают достаточно сил, они словно чумные споровики начинают сеять зло и разложение везде, где появляется их носитель.
- Так это что же, Агонис наслал на нас эту заразу? - предположение, что какая-то потусторонняя гадость может поселиться внутри твоего тела, а потом ещё и захватить над ним власть, не сильно обрадовали парня.
- Пока у тебя есть душа, тебе нечего бояться, - успокоил его анархомаг, - но к сожалению, пелена лжи и злобы, источаемая этими созданиями хоть и не может навредить тебе, но вполне способна застлать взор, мешая рационально мыслить. Аура проклятых, неприятная штука.
- Хм, а этот Агонис неслабый такой малефик, раз даже меня проняло - задумчиво жуя остатки уже остывшей каши сообщил Ялазар.
- Ну знаешь, ты тоже несколько отличаешься от обычных охотников на магов, которых мне доводилось видеть. И уж точно ни один из них никогда не посмел бы обратиться за силой к Вечному Океану, а ты тут целое представление детишкам устроил. Ты ведь еретик, так?
Ял шмыгнул носом раздумывая над ответом, а потом медленно произнес:
- Не совсем. Я скорее отступник, покинул орден по собственной воле.
- С каких это пор у подавителей появилась собственная воля? - удивился анархомаг.
- Её у нас никто и не отбирает.
- То есть все свои злодейства вы творите по собственной воле и оправдывая это тем, что спасаете людей, убивая их? Тебе-то самому не кажется это бредом.
Рах опять начал закипать, однако Ял резко оборвал его:
- Эй! В отличии от тебя, у меня был не богатый выбор. Хоть никто не отбирает у нас волю, но если с детства из ребенка куют клинок для будущих битв, то вырастая, он не особо склонен к философствованию ... А даже если и начинает задумываться над тем что делает, далеко не каждому выпадает шанс уйти из ордена живым. Сам понимаешь, у нас не шибко жалуют оспаривающих кодекс, а уж тех, кто добровольно отвернулся от него, ненавидят почище колдунов.
- Я понимаю, что вам очень интересно общаться друг с другом, - вмешался в их разговор Вик, - но не могли бы вы просветить остальных присутствующих, кто такие подавители, чем знамениты, да и вообще, что привело тебя к нам? Ну, то есть в храм.
Даниэль, сидевший рядом молча кивнул, соглашаясь со сказанным. Анархомаг развел руками и откинулся назад, как бы предлагая Ялазару самому рассказать все. В конце концов, ему тоже стало интересно, какой неведомой прихотью судьбы охотник на магов вдруг стал повелителем костей.
- Хм, ну во-первых скажу сразу, я более не являюсь подавителем. Я добровольно покинул орден, хотя надо признать и не без помощи моего нынешнего повелителя, чьей волей я и был направлен в эту обитель. Трудно кратко ответить на те вопросы, что вас интересуют.
Ялазар глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и начал рассказ:
- Рах недаром встал на дыбы, едва узнав кем я был раньше. Орден подавителей известен тем, что вырезает всех и каждого, кого коснулась порча магии. Ну, а как вы понимаете, в нашем горячо-любимом Кеплере не найти существа, которого в той или иной степени не коснулся эфир. В итоге, подавители напоминают стаю саранчи, что проходит по землям огнём и мечем, стирая в порошок любые зачатки цивилизации, уничтожает полисы и роды, предавая смерти почти всех, кого встретят во время своего "шествия жнецов", как это обычно называют. Этот поход отличается тем, что в нем, идут не только простые рыцари, но и вальвассоры нашего ордена, окрещенные жнецами за их жутковатый вид. И ведет нас не какой-нибудь сенешаль, а лично курфюрст цитадели.
- Раз все люди поражены магией, почему воители ордена не начнут "очищение" с себя? Или вступивший в их ряды уже не так ... - Викар замялся подбирая слова, - не так "нечист"?
Ял усмехнулся:
- Зришь в корень. Суть жизни подавителя в том, чтобы уничтожить как можно больше прокаженных и в конце концов погибнуть самому. Тому способствуют не только бесконечные походы и сражения, но и так называемый круг крови, - при этих словах лицо Раха, сидевшего напротив, исказили странные глубинные переливы, струящиеся из-под кристаллического панциря, - да, да знаю, название заезженное, но что я могу поделать, так это место называется. По возвращению из очередного победоносного похода, ибо из походов неудачных возвращаться некому, так как подавители всегда сражаются до смерти, рыцари обязаны пройти так называемый ритуал возвращения. Войны входят в круг крови, арену и против них выходит один из собратьев, что встречали его, после чего начинается бой. Молодняк часто убивает друг друга, а вот рыцари и сенешали постарше обычно ограничиваются доведением противника до состояния, в котором он более не сможет продолжать бой.
- С такими-то правилами ... как орден может продолжать существовать? По идее, все вы давно бы уже должны были или погибнуть или перебить друг друга, - удивился Викариан.
- Твоя правда. Думаю тебя удивит, что подавители не только не вымерли, но ещё и считаются одним из древнейших братств Кеплера. В главной цитадели, где мудрые и абсолютно спятившие бессмертные Стражи Мудрости оберегают Серебряную Библиотеку, сокровищницу знаний о самом разнообразном колдовстве, есть циклопических размеров гобелен. Это полотнище, на котором запечатлена вся история ордена. Когда нас молодых послушников проводили к "Чаше Отречения" дабы посвятить в боевые братья, я узрел, что наша история просто невероятно древняя ... и еще, что мы не всегда были таким.
- Такими? Ты имеешь в виду, жнецами? - анархомаг аж подался вперед. Было видно, что сущность постоянного искателя новых тайных знаний начала брать вверх над ненавистью.
- Да. - коротко ответил Ял и поспешил продолжить пока Рах не завалил его новыми вопросами и не отвлек от повествования. - Сам орден был основан больше тысячелетия назад. Уж не знаю, что привело к изменениям и почему часть традиций до сих пор исполняется, в то время как остальные искажены до неузнаваемости. Но полагаю, это одна главная причина почему подавители до сих пор существуют. К примеру, многие считают, что там где проходит войско охотников за магами не остается ничего живого. Ну отчасти это правда, они действительно не берут ни рабов ни пленных. Однако мало кто знает, что далеко не все, кто попадается им на пути лишаются голов. Дети до шести лет не уничтожаются, а забираются в цитадели для того, чтобы вырастить из них новое поколение боевых братьев.
- Ты говоришь о детях, но при этом упоминаешь только мальчиков, а что с девочками? - решился спросить Даниэль.
- Им тоже сохраняют жизнь, но что с ними происходит дальше, мне неведомо. После церемоний сожжения, запятнанных порчей колдовства, я не раз слышал, как сенешали приказывали собирать всех детей. Когда в наш род пришли подавители мне было чуть больше четырех. Тогда в колоннах скованных единой цепью вместе со мной шли и девочки тоже. Но после того, как ворота цитадели захлопнулись за нами, погрузив все вокруг в непроглядный мрак, я боле не видел женщин вплоть до своего первого боевого похода в четырнадцать лет, - он задумался ненадолго, - с другой стороны, может я их и видел, просто дело в том, что всех нас сгоняли в стойла, где мы были словно рыбы в бочке, остригали на лысо. Потом, когда тебе исполнялось шесть лет, в первый раз давали в руки боевое оружие и выводили в круг крови против такого же ребенка, как и ты. Живым из него выходил только один. Мне достался сильный соперник, когда я первый раз ступил на сырой от крови песок арены. Я знал его, это был мальчик из соседнего стойла. Крепкий парень, который мог бы стать великим боевым братом и в честном бою я ему был не ровня, но горсть песка, угодившая тому в глаза, решила исход сражение в мою пользу. Я вернулся на каменные скамьи зрителей и наблюдал за другими детьми, выходившими на бой и честно сказать, некоторые из них либо были хрупкими от рождения, либо были девчонками. В любом случае, практически все такие "бойцы" погибали очень быстро, едва ли пара тройка из них пережила тот день. Второй раз, в круг крови мы выходили в двенадцать лет, прямо перед посвящением и вот там-то уже точно были только парни, я каждого знал по имени, а некоторые были моими, ну скажем так, друзьями.
- Стойла? - жрец сложил руки домиком приложив их к губам, словно в молитве. Было видно, что Даниэль искренне переживает за судьбы тех несчастных, о которых рассказывал Ялазар. - Лишь животных ставят в стойла. Как же дети не погибали там?
- А кто сказал, что не погибали? Дохли по дюжине в месяц. До шести лет мы были чем-то вроде рабов и мелких служек, предметами мебели в священных залах наших крепостей. Если ты провинился, тебя забивали до смерти на глазах остальных или освежевали заживо. На самом деле, мы были эдакими живыми учебными куклами для молодых экзекуторов, так что нас часто хватали просто так, без всякого повода. Акт устрашения для молодняка и практика для будущих дознавателей. После первого круга крови, нас начинали готовить к будущем битвам. Весь день был расписан по минутам. Подъем засветло. Тренировки под мерный монолог паривших над ристалищем Стражей Мудрости, то и дело срывавшихся в дикий визг и шипение, прерываемые лишь на прием скудной пищи и молитвы очищения. Многие сходили с ума, бросались на свои мечи или из высоких стрельчатых окон башен. Тому не мало способствовало странное поведение наших бессмертных учителей, что иногда просто зависали над послушником, не оставляя ни днем, ни ночью повторяя раз за разом одну и туже ничего не значащую фразу или просто исходивших нечеловеческим криком. Хех, правда обычно таких бедолаг мы сами же и душили, ибо спать, когда над ухом у соседа орет свихнувшийся инфернал, было невозможно. Положение усугублялось тем, что еды всегда не хватало и старшие дети постоянно приходили к нам, чтобы отобрать у нас и без того скудный обед. Кровавая резня в столовой стала делом практически ежедневным, правда наставники зорко следили, чтобы всех кого ещё можно спасти не добивали.
- Учитывая все это в живых вообще никого не должно было остаться. Голод болезни, постоянные убийства и безумие, должно было выкосить вас под чистую.
Ялазар невесело ухмыльнулся:
- Не знаю, что за тварь выползшая из самых глубин ада придумала такой способ обучения, но в находчивости ей не откажешь. Разумеется мы не могли соперничать со старшими за еду и они отбирали у нас её почти всю, а тех кто ещё пытался сопротивляться, забивали до потери сознания. Когда наши ребра уже едва не рвали кожу и мы начали умирать прямо на полигонах во время тренировок от недоедания, к нам пришел один из сенешалей и показал способ выжить. Он выбрал самого слабого из нас, что уже не мог двигаться и одним движением оторвал тому голову, потом вспорол ему живот, выпотрошив, словно рыбу и бросив тело в огонь сказал всего лишь одно слово: "Ешьте".
- И? - Вик не хотел знать правды, но он должен был спросить.
- Как видишь, перед тобой сейчас живой человек, а не призрак сдохшего от голода мальчугана. Это достаточно прозрачный ответ?
Вик сглотнул подкативший к горлу ком и кротко кивнул.
- Мы выживали. И ради этого отказывались от всего, что делало нас людьми. Щенками прокаженных, как нас называл наставники. Мы забыли, что такое сочувствие, жалость к себе и другим. Были лишь бесконечные тренировки, упражнения, схватки, монотонные голоса стражей мудрости и их истошные крики уже не будившие нас по ночам. А каждый вечер мы ждали, кто из нас первый уснет, дабы растерзать того. Мы учились искусству войны и выживания, учились экономить силы, распределять их Так, чтобы не только побеждать, но и чтобы оставалось про запас, ибо кто первый уснул, больше никогда не просыпался. Как-то раз меня сильно измотали и в середине ночи я понял, что больше не могу сопротивляться, уплывая все глубже в царство снов. Я видел, как мрачные тени в углах стойла зашевелились, зашипели, предвкушая скорый ужин. Тогда я решил раз не получается выжить при помощи силы, то надо избрать иной путь, притворившись окончательно уснувшим. Когда же первый, самый нетерпеливый и здоровый, а потому всегда голодный, Пеливий кажется, кинулся на меня с ножом, мне оставалось лишь вскинуть меч и он сам насадил свое сердце на мой клинок. Я пережил ту ночь и в общем с тех пор ко мне стали относится гораздо осторожней, а наставники стали гонять в два раза сильнее, в конце концов сделав первым братом-сержантом из нашего поколения.
- У вас тренировали только бойцов или этих стражей мудрости тоже растили? - анархомаг все это время жадно впитывал информацию. Явно соскучившийся по поискам и познанию чего-то нового, теперь ему наконец выпал шанс узнать что-то до селе неизвестное.
- Готовили только боевых братьев, Стражи не были людьми, скорее это были какие-то вечные инферналы, благополучно рехнувшиеся. Видимо в их обязанности раньше входило воспитание молодых послушников тем канонам и правилам, что были прописаны в кодексе ордена изначально.
- Так если они сошли с ума и при этом отвечали за обучение. Не могла ли их болезнь послужить той самой причиной, по которой подавители, как ты говоришь изменились?
- Я сам задавался этим вопросом, если честно и пришел к выводу, что скорее всего, это могла быть одна из важнейших причин. Вспоминая сейчас слова этих бестелесных духов, я легко распознаю, что пока они были в здравом уме, они вещали о сохранении жизни, о том что магия нуждается в осторожном обращении и ну и так далее. При этом, там не было ни слова об убийства и лишь когда сияющие образы стражей мудрости накрывала тень искажений, они превращались в без устали орущих банши. И вот там уже был полный набор: и о смерти, и о боли, и о еретиках. Что же касается болезней, о которых ты упоминал, то они были только до нашей первой битвы. Дальше, я честно говоря, не могу вспомнить ни одного случая даже банального насморка. К тому же, теперь уже младшие стирали нашу одежду, убирали в наших стойлах, пока мы были на тренировках. Так что наше поколение уже не походило на слоняющиеся куски слипшейся грязи, а под ногами перед сном не хлюпала зловонная жижа из продуктов жизнедеятельности.
Прошло уже довольно много времени и невидимое солнце перевалило за полдень, когда прям посреди рассказа Викар заметил, что с севера к холму неспешно бредет знакомая фигура. Буря на горизонте сошла на нет и было не удивительно. Виновник её возникновения уже давно покинул эпицентр, сейчас приближаясь к храму Бога Вечной Переправы. Шраум обещал награду за оказанную помощь, но сейчас срываться с места и идти её требовать парню очень не хотелось. Поэтому проследив за движением наемника и поняв, что тот направляется к его ненаглядным курильням, полным человеческого праха, он решил навестить его позже и продолжил слушать Ялазара. Тот же вел рассказ взахлёб, будто наконец-то мог выговориться и старался рассказать как можно больше, пока его были готовы слушать. Видимо странствия в одиночку были тяжелым бременем, а напускная веселость уже не могла заполнить саднящий нарыв одиночества. Не даром Ял так хорошо понял причину болезни Раха.
- Сначала орден уничтожает твою личность, с детьми это не сложно, выжигая все слабости и желания, а потом начинает лепить из тебя того, кто ему нужен. Наказание за неудачу на этом пути одно - смерть. Награда тоже одна - смерть, просто чуть позже и когда ты уже будешь вымазан в чужой крови с ног до головы. В двенадцать лет, сразу после второго круга крови, как я уже говорил, мы прошли обряд посвящения, в главной цитадели ордена, - Ялазар провел рукой по лицу, - но что там было, я не хочу вспоминать ... по крайне мере, не сейчас. Скажу одно, тот день затмил собой все пережитое мной до и после него. В начале нас было несколько тысяч, маленьких грязных, напуганных детей. В конце, из ворот Рока Малефиков вышла едва ли сотня, но каждый из нас в свои младые годы мог одолеть в бою опытного ветерана какого-нибудь полиса из срединных земель. Ещё два года мы служили при войске сенешаля Раута, да пребудет его израненный дух в покое во веки вечные. Человек он был безжалостный, но справедливый и в отличии от других командиров, не истязал провинившихся оруженосцев, а заставлял совершенствовать свой навык до тех пор, пока ты не падал без сил. Это многим из юных спасло в будущем жизнь. Ну, а в четырнадцать, нас посветили в рыцари. Вот так вот щенок прокаженных, рожденный в огне его полыхающего рода, закалялся в крови, проходя каждый круг становясь сначала послушником, потом оруженосцем и в конце, возводился в статус боевого брата.
Ял задумался и очень долго никто не смел прервать тишину мрачных воспоминаний. Пара женщин, что заприметили вернувшегося повелителя костей, радостно кинулись к нему. Но толи аура возле тлевшего костра была по-настоящему тяжелой. Толи какое колдовство отвернуло их от намерения разбавить чисто мужскую компанию своим смехом. На пол пути они осеклись и не сводя взгляда со старого анархомага, попятились прочь.
- Бойтесь понять своих врагов, ибо по-настоящему поняв их, сможете ли поднять на них руку? - Даже Рах теперь был менее враждебно настроен и процитировал какого-то неизвестного философа. - Я так понимаю вы стали живым оружием, которое не спрашивает, а действует. Так что же произошло, почему ты покинул орден?
- Не поверишь, но причиной стала женщина, вернее молодая девушка.
- Ты прав, я не верю, - удивлено толи хмыкнул, то ли хрюкнул анархомаг, - Что же это за девушка, которая сумел обольстить подавителя.
- Не просто подавителя, а боевого брата во время шествия жнецов, вот только ни о каком обольщении там речи и не шло. То была моя двадцать третья зима под небом Кеплера, - Ялазар на секунду задумался, считая что-то в уме, - пять лет назад. Мы тогда шли широким полумесяцем по землям дальнего Виригия. Хотя сейчас, я слышал, то место носит иное название, видимо люди всеми силами стараются забыть бойню, что мы тогда развязали. Рассказчик закашлялся и отстегнув полупустой бурдюк от пояса, сделал пару больших глотков. Посмотрев на собравшихся, улыбнулся будто только что не делился кошмарами своего прошлого.
- Вам не предлагаю, не обессудьте, ибо ваше пойло пить у меня желания нет никакого, а вино стоит дорого и мне что-то подсказывает, никто из вас сей утонченный вкус не оценит.
- Больно надо, - буркнул Рах, которому не терпелось услышать продолжение, - ты не отвлекайся, что дальше-то было?
Вик видел насколько старый маг изголодался по новым открытиям и только теперь начал понимать, как же тяжело ему дается та жертва. Добровольно отказаться от самой своей сути и остаться на зимовку в Храме. Это была немалая жертва ради сохранности тех миров, что скрыты в его удивительном артефакте. Как минимум подобное вызывало уважение. Ял ещё раз отхлебнув, приторочил меха на место и продолжил:
- На чем я остановился? Ах да, Виригий. Так вот, это был мой уже пятый поход, но впервые я участвовал в шествии жнецов. Мы сжигали города один за другим, а ужас и отчаяние наполняли земли, заставляя все живое бежать от нас, словно зверей от лесного пожара. Из ворот Рока Малефиков вышло чуть больше тысячи боевых братьев, что как вы понимаете, при средней величине полиса в пятьсот, семьсот жителей, из которых дай бог пара сотен умеет держать оружие, есть грозная сила. К тому же, почти все мы были ветеранами, опытными, безжалостными и неостановимыми. Пожалуй, даже встреть тогда самого Агахана, повелителя Великой Орды на своем пути, мы без сомнения ринулись бы в бой. Однако через полгода похода на нашем пути стали попадаться лишь оставленные жителями города-призраки, да разоренные бандами мародёров и работорговцев лагеря беженцев. В итоге, наш курфюрст объявил, что очищение состоялось. Поход был более чем удачным, ибо погибло меньше сотни братьев, а жатва оросила кровью колдунов землю, вдосталь напоив ту. На самом деле, он разглагольствовал часа четыре, а мы просто стояли под проливным осенним дождем и слушали этот бред, не особо вникая в слова. Меч не должен думать в конце концов, он должен разить. В общем армия повернула назад, все так же не встречая сопротивления. К тому же, у нас собралась колона из почти трех тысяч детей. А значит, что скоро опустевшие за время долгого похода стойла, снова наполняться изможденными телами, бьющимися за право жить в этом поганом мире.
- Ого, сколько же городов вы предали разорению? - у Викара как-то не складывалось, откуда могло взяться столько детей. Даже если их была бы четверть от населения, что очень вряд ли, то жнецы должны были вырезать с пару десятков крупных поселений, но как он узнал изучая карты в Атласе Крига, на такой поход они должны бы были затратить не полгода, а лет пять не меньше. Ответ на вопрос как всегда дал Рах:
- Подавители забирают всех детей, в том числе и рабов, а их за людей никто не считает, скорее они как скот для своих господ. Бывало, что их количество превышало население полиса в пять, а то и в десять раз. Да чего уж там, я лично был как-то в роду, где пятеро работорговцев имело почти три сотни подневольных.
Ял благодарно кивнул магу, видимо радуясь, что ему не пришлось объяснять прописные истины, знакомые любому путешественнику и заговорил вновь:
- В общем, черт дернул Раута, нашего сенешаля, оставить основное войско и сделав крюк пойти по северному тракту, огибая полуночный кряж. Там были какие-то болота и он надеялся найти на них ведьм или на худой конец лежку инферналов, леших и прочей нечисти.
- О, так значит охота на людей не единственное чем вы занимаетесь, - нотки облегчения проскользнули в голосе Даниэла, - жаль что вы не истребляете ужасы, населившие наш многострадальный мир, при этом не трогая живущих. Может когда-нибудь мы сможем убедить ваших братьев не проливать понапрасну людскую кровь.
- Милосердие, жрец, это слабость, а слабые в ордене отсеивались ещё до посвящения, так что боюсь твои надежды тщетны. Это во-первых. А во-вторых, я боле не являюсь подавителем, так что никаких "вы" нет. Есть только я и они, - Ял особенно выделил последнюю часть, давая понять, что он давно порвал со своим прошлым, - то что рассказывая я иногда ещё оговариваюсь, не более чем привычка, наследие моей юности, от которого я стараюсь всячески избавиться.
- Прости, постараюсь больше не ошибиться, не хотел тебя оскорбить.
- Я не оскорблен, орден многое дал мне и только благодаря ему я тот, кто я есть, однако теперь у меня иная дорога. Если бы не Рах с Виком, вряд ли кто-то вообще услышал бы этот рассказ. - Ялазар перевел дух, успокаиваясь. Видимо он уже давно пытался хотя бы в речах дистанцироваться от того, кем он был раньше, но судя по реакции не сильно-то это получалось. Воистину клинок можно затупить, погнуть, даже сломать пополам, но от этого он не перестанет быть оружием. Лишь расплавив или разбив на осколки он боле не будет тем, чем его задумал создатель.
- Как бы то ни было, подавители не просто название ордена, а стиль поведения, стиль войны, - продолжил человек с белоснежными волосами, - каждый из нас умел не только сражаться, но и противодействовать любому воздействию извне. Я говорю о колдовстве разумеется. И мы, словно охотничьи псы прекрасно чувствовали отголоски магического эха, если где-то рядом плелись чары. Находили его, а после душили своей аурой и рунными скрепами антимагии, запечатленными на броне и оружии. Болото, как вы понимаете, было переполнено всякой поганью и мы недели две прорубались сквозь зловонные топи, по пояс в липкой грязи, промокшие до нитки, под непрекращающимися осенними ливнями, израненные и замерзшие. За день мы могли вступать в бой от трех до двадцати раз и в конце концов, даже наши натренированные тела начали давать сбои. Однако Раут был настоящим фанатиком, бесстрашным и непреклонным, ненавидевшим колдунов с такой лютой яростью, что казалось материализуйся она, то непременно выжгла бы весь Кеплер дотла. Это давало ему просто неимоверный нюх на колебания эфира и он учуял, выбивающуюся из общей какофонии эфирных вихрей болота, тихую трель, что вилась по рубежу трясины и диких буреломов. Я помню как он рванул в ту сторону и мы, словно стая за вожаком, бросились следом. Почти сотня боевых братьев, несущиеся сквозь темные, исходящие удушливым паром болот и уничтожающие любое чудовище, что имело глупость встать у них на пути. Это невозможно передать словами, ибо отказываясь от магии, отказываясь от части самого себя, рожденного с этой частицей, ты становишься чем-то иным.
- Природа не терпит пустоты. Магия, это эфир. Эфир, это хаос. Хаос - породил жизнь. - Мрачно продекламировал Рах. - Вытравив из себя то, что вам было дано при рождении, вы открыли путь чему-то иному, что видит в колдовстве злейшего врага.
Анархомаг зябко передернул плечами, но продолжать не стал, а Ялазар утвердительно кивнул, соглашаясь с догадкой старика.
- Сенешаль как всегда не ошибся. Прямо посреди топи, полной смерти и ужаса был укрыт род, не отмеченный ни на одной карте. Десяток домов, окруженных кольцом кустарников и разлапистых грибниц. Это было прибежище отшельников, что отгородились от остального мира завесой иллюзий и клыками лесных чудовищ. Но спрятаться от марша жнецов они не сумели. Их жалкая, по большому счету вовсе не боевая магия, бессильным дымком рассыпалась по руническим доспехам, а наши клинки без труда пробивали любую защиту, разрывая миражи и сокрушая хрупкие тела. Я не помню ни одной огненной плети, ни единого туманного шипа, да вообще никакой магии, которая могла бы нанести нам вред, даже умирая они старались не навредить нам, а лишь остановить. Они не хотели убивать. Не желали уподобляться нам. Думаю, будь на месте нас кто-то, кто мог испытывать чувства, он бы разозлился. Какие-то болотные крысы посмели показать, что они лучше его. Но нам было все равно, ибо мы были мечом, а оружие лишь выполняет свою работу, без сожаления или злости. Даже Раут в моменты боя обращал испепеляющий жар своей ненависти, в ледяной панцирь абсолютной антимагии, о который разбивались заклятия и магов и инферналов и даже демонов, - Ял улыбнулся, когда челюсть жреца отпала от удивления, - пока младшие боевые братья, как предписывал кодекс ведения осад окружали поселение, мы, ветераны, врывались внутрь, уничтожая всех кого могли найти. Я сразу рванулся в домик на окраине, так как молодняк, обходя вокруг рисковал банально не успеть и жертвы могли ускользнуть. Не то, чтобы у них был шанс, но я привык делать свою работу хорошо. К тому же, я был братом-сержантом и одним из претендентов на то, чтобы в будущем стать сенешалем. Нужно было соответствовать.
Казалось, что Ялазар до сих пор гордился своим бывшим званием. Видимо оно далось ему по-настоящему нелегко, раз даже отвернувшись от своих бывших товарищей, он сохранил гордость за то, кем он стал в ордене. И Викариан задумался, так что же могло такого произойти в том болоте, что так изменило повелителя костей, а тот в свою очередь продолжал рассказ:
- Влетев в хижину, я оказался внутри тесной, но хорошо освещенной передней, буквально сбив с ног уже начавшую выбегать молоденькую девушку. Да так, что та отлетев, упала на пол. Она было попыталась встать, но я уже прыгнул следом, в секунду оказавшись сверху и схватив рукой тонкую шейку, ударил её затылком о пол. Я помню, как крупные, чистые словно горных хрусталь слезы, прыснули из больших и красивых глаз. Мне часто приходилось видел боль тех, кого убивал. Но тут, пока я доставал из-за спины запасной кинжал, мечом в таком положении, да ещё в тесноте особо не помашешь, у меня было время рассмотреть в деталях свою жертву. Стройное, едва сформировавшееся женское тело с небольшой грудью, красивое. Удивительно чистое для жителя болота лицо и волосы, в которых буквально росли живые цветы. Она не пыталась колдовать, лишь беспомощно скребла коготками по старой латной перчатке, что тисками сдавила её горло. А потом мой клинок быстро и точно пробил маленькое, трепещущие в страхе сердце. Её глаза распахнулись и она с болью, и непониманием посмотрела на меня. В том взгляде был только один вопрос: " За что?".
Внезапно что-то громко хрустнуло, разорвав гнетущую тишину у костра, вырвав находящихся вокруг мужчин из оцепенения. Ялазар разжал руки и все с удивлением увидели, как ему под ноги осыпаются широкие, в два пальца толщиной осколки его же костяного котелка. Он медленно счистил острую крошку с ладоней и до хруста сжал кулаки. Белые останки походной утвари внезапно поднялись в воздух и за пару секунд вновь собрались в единое целое.
- Смотрю ты неплохо наловчился собирать этот котелок. Не первый раз? - Заметил Рах, но Ялазар ничего не ответил на это, лишь продолжил свой невеселый рассказ:
- Я смотрел на неё, на эту девочку, чью жизнь я только что оборвал. На капли крови, что падая на белый мех воротничка, окрашивали тот в грязно-бурый оттенок. Смотрел и не понимал, действительно за что? Зачем? Нас учили, что все мы заражены проказой магии, что все мы несем в себе искру разрушения и греха, погубившего наш мир. Но что вот это беззащитное существо сделало плохого? Я был подавителем и мог легко определить, какой магией человек пользовался за последний месяц или даже год. Она никогда не причиняла никому вреда, напротив своими силами помогала лесу, очищаться от скверны, успокаивая диких инферналов, духов и делая все, чтобы Кеплер перестал умирать. Вся её вина состояла лишь в том, что в её волосах никогда не увядали эти проклятые цветы. Не думайте, меня вовсе не мучила совесть, или какие-то там романтические чувства, я был выше этого и не раз уже отнимал жизни. Просто в тот день я задал себе вопрос: "за что я убил её?" Все это было страшной ошибкой. Нас учили, что рано или поздно зло проявит себя в сердце прокаженного, так говорили наши Стражи Мудрости, заходясь в очередном припадке. Хех, да эти чертовы истерички утром вечер предсказать не могли, ибо на любой вопрос "загадочно" уплывали на хрен. Как они могли что-то знать о том, что там вырастет в сердце человека в будущем? В общем, в тот день я задал себе первый вопрос, а так как дорога домой была ещё долгой, а битвы зачастую происходили с тупыми тварями, где требовалась лишь сила и реакция, у меня оставалось слишком много времени на размышления. Один вопрос потянул за собой другой, потом третий и четвертый. Они множились, а вот ответов на них не было. Как вы понимаете, ни к чему хорошему это не привело и через год я уже не мог так же бесстрастно, как и остальные братья выполнять свой долг. Раут был вне себя, ведь он прочил меня на свое место. В итоге, через два года он буквально вытребовал у курфюрста право на очистительный поход до алой горы, где каждый год селились слуги Плачущей Богини.
Зубы Даниэла клацнули так громко, что Вик невольно вздрогнул, а Ялазар остановился и обеспокоено посмотрел на жреца. Но тот хоть и побледнел, все же попросил повелителя костей продолжать:
- Ты рассказывай, это я так всегда. Просто дрожь пробирает, как только слышу об этих живодерах.
Поняв, что тема, мягко говоря, неприятна Даниэлу, Ялазар, к его чести, решил сократить рассказ о той битве:
- Если говорить вкратце, орден ждали и мы попали точненько в засаду. Нас было пара десятков от силы и их столько же. Но недаром в такие походы подавители обычно выходили в сотню, а то и в две сотни клинков. Хотя колдовство не могло сильно навредить нам, но едва мы ступили на кроваво-красные камни, что лежали почти у самого пика, десятки вражеских конструктов ринулись на нас с вершины. Снизу, взрывая землю, на поверхность выбралось остальное войско, полностью окружив подножье. Но они недооценивали Раута, что повел нас на вершину, дабы прорубившись сквозь строй мостроузорных созданий, сокрушить проклятых колдунов. Скажу откровенно, я в никогда в своей жизни так не сражался, как в тот день, я даже обогнал сенешаля, врубившись в самое переплетение изуродованных тел. И вовсе не потому, что хотел выжить. Как раз наоборот, я понял, что сегодня мой путь будет окончен и больше чертовы мысли, вопросы, что не давали мне покоя последние пару лет, наконец перестанут мучить меня. Но судьба распорядилась иначе. В середине боя, сильно оторвавшись от боевых братьев, я закономерно получил удар по голове. Мир поплыл, будто жидкая краска, потом я оказался насажен на крюк и с невероятной силой отброшен в сторону. Видимо создание не рассчитало и вместо того, чтобы отлететь на склон красной горы, я благополучно рухнул в какую-то расщелину. Рассказывать как выбирался я не стану, скажу лишь что никто из моего отряда не выжил, а миссия не была исполнено, отчего ... - Ялазар опять замолчал, подбирая слова и видимо не желая вдаваться в какие-то совсем уж личные подробности, - в общем инициация в ордене не простой обряд и я должен был либо погибнуть, либо закончить дело. Первое, пришлось отбросить почти сразу, ибо я увидел, во что превратили сенешаля Раута и это вовсе не обещало мне благословенного забвения. На второе же, просто не хватило бы сил, ибо никакая тренировка не помогла бы мне одолеть воинство, защищавшее оставшуюся в живых дюжину жрецов. Пришлось искать помощи и я получил её от моего нынешнего повелителя. Он дал мне силу справиться с колдунами, последний раз послужив во славу ордена и кодекса, а потом помог исчезнуть. Теперь для своих бывших братьев я мертв, но мой долг выполнен и клятва новому повелителю ведет меня. У него тоже, скажем так, непростой характер. Но если в глазах того, кого он прикажет мне убить я увижу вопрос " за что?", то без труда смогу ответить на него.
- О, он снисходит до объяснения своих велений? - Удивился Рах.
- Он дает мне цель, а не отдает приказ, над которым я не имею права задумываться, в этом разница между ним и орденом. К чему весь этот рассказ? Ты анархомаг узнал кто я такой да ещё и всем вокруг сообщил об этом. Теперь вы знаете о том кем я был и о том, что добровольно отвернулся от ордена, а потому прошу вас только об одном, ни слова больше об этом, никому.
- Твой наплечник, слова на нем тебя выдают, - резонно заметил Викар, - если Рах смог признать их, то и другие сумеют.
Ялазар скривился. Было видно, что он не хочет удалять первую строку. Он помотал головой, будто отвергая что-то:
- Это моя забота. В крайнем случае, снова сменю лицо. Я прошу вас просто молчать о том кто я.
Сидящие переглянулись и как один подтвердили готовность сохранить тайну Ялазара. Среди них не было никого, кто желал тому зла, даже Рах казалось проникся непростой ситуацией, в которую попал беглый подавитель. Небольшая пауза, повисшая с воздухе позволила всем осмыслить услышанное.
- Так, а что привело тебя в храм Бога Вечной Переправы? - спросил Даниэль. - И с чего бы Схирему интересоваться тобой?
- Разве Измаил тебе ничего не сообщил? Ты же вместе с ним был, когда он наконец-то соизволил выслушать меня.
- Нет, к сожалению я медитировал и не сердись на старшего жреца, он был крайне занят после ухода раба демонов. Все что я знаю, что вы что-то с колдуном не поделили.
- Жадный он больно и сильно наглый.
- А что приключилось-то? - заинтересовался Рах
- Если ты про Измаила, то думаю он скоро вам сам все расскажет, - улыбка вновь появилась на идеальном лице Ялазара, - а относительно этого вашего Схирема, ничего особенного, захотел получить кое-что за бесценок, а потом, когда я сказал что у меня этого нету, решил по угрожать.
- И? - анархомага явно развеселило последнее.
- Что, и? На этом холме нельзя проливать кровь, но никто не говорит что ты не можешь дать в глаз хаму. Правда настоятелю это не понравилось и он прогнал меня к вам. - он кивком указал на Раха с Викарианом. - По-моему он считает, что буйных надо держать в одной куче.
- Я не буйный! - возмутился парень.
Ответом ему был дружный смех. Только тогда он понял, что Ял просто подначивал их и тоже захохотал. Повелитель костей тем временем переключился на следующего:
- Слушай Рах, даже по меркам анархомагов ты страшен как наша жизнь. Я так понимаю, ты когда-то практиковал одну из опаснейших ветвей эфира, кристаллизацию. Если честно, то первый раз вижу живым того, кто сумел сотворить подобное колдовство. В чем секрет?
- У меня просто не было денег на похороны. - не задумываясь ответил тот и через секунду все снова покатились со смеху.
Так они сидели ещё где-то с полчаса, пока в конец одичавшие от желания подобраться к Ялазару женщины, не сломили невидимый барьер и бурой волной не захлестнули пятачок мужского уединения возле костра. Тем не менее, это не испортило хорошего настроения и оставляя героя любовника на растерзания оголодавшим без комплиментов дамам, они договорились встретится этим вечером здесь же.
Викару было непонятно, что повелитель костей находит в таком диком, почти животном обожании, но с другой стороны, кто он такой чтобы судить других. Более того, случившееся играло ему на руку, ибо нужно найти Шраума. Надо было забрать обещанную награду. Он сделал для людей все, что было в его силах, дал им шанс и если они не справились, что ж, не его в том вина.
Наемника, как парень и ожидал, он нашел среди курящегося дымка, идущего из пепельных амфор. Тот казалось устраивался медитировать, едва только выпадала свободная минута и все так же зеленоватый свет выбивался из-под опущенных век. Шраум заговорил первым:
- Ты выполнил свою часть уговора, вот твоя награда, - не поднимаясь, лишь движением кисти он бросил небольшой кожаный кошель с красивой, изумрудной тесьмой. Вик без труда поймал его и открыв, обнаружил те самые листья, что изгоняли боль, даруя облегчение даже при тяжелейших ранах. Мешочек был туго набит и тут же занял место на поясе Викара. - Как договаривались!
Молодой человек кивнул и поблагодарив решил было уже распрощаться, как вдруг могучая фигура поднялась и неспешно направилась к нему. В движениях было столько силы и нечеловеческой грации, что ему ненароком подумалось, не решил ли Шраум, промежду прочим, прикончить и его. Однако тот всего лишь подошел к своим, лежащим за пределами круга чаш, вещам и подобрав невзрачного вида котомку предложил:
- У меня есть для тебя ещё одно небольшое задание, если желаешь конечно. На этот раз, я заплачу деньгами, правда награда будет не такой, как первая, а поменьше.
- На этот раз никого спасать или убивать не придется?
Ни тени улыбки не промелькнуло на лице Шраума:
- Не сегодня. - он протянул плотно перевязанный мешок, в котором что-то хлюпало. Викар не хотел даже думать, что же находиться внутри. Наемник указал рукой в сторону от храма и парень проследив за его рукой, увидел высокий валун в получасе ходьбы от подножья, чем-то напоминавший гигантскую раковину улитки, с пробитой посередине дырой. - Нужно отнести этот мешок туда и просто заложить внутрь.
Викариан хотел было спросить, почему он сам этого не сделает, ведь идти не так уж и далеко. Как вдруг понял, что тот, кто нанял Шраума, находиться не так далеко. Более того, это может быть кто-то из тех, кто нашел убежище на территории храма. Неприятный озноб от осознания подобного прошелся по спине. Сказать, что у парня появилось желание узнать кто же стоит за убийствами, было бы неправильно. Скорее чувство самосохранения требовало узнать, откуда может исходить опасность. Потому он не говоря ни слова принял чавкнувший мешок, а вместе с ним, ему в ладонь упала горсть тонких золотых осколков. Видимо, это в Кеплере почитали за деньги. Они разительно отличались от унций Вардемы и выглядели так, будто одну полновесную монету разрезали на пятьдесят маленьких кусков. Сосчитать их сходу возможным не представлялось, да и не они были целью Вика, когда тот соглашался на это задание. Прощаясь, мужчины лишь молча кивнули и развернувшись, направились в разные стороны. Шраум обратно на вершину, дабы возобновить прерванную медитацию, Вик к подножью холма.
Не было смысла оттягивать выполнение поручения, так как день уже стремился к закату и нужно успеть до сумерек не только оставить мешок, но и ещё найти подходящее место, чтобы можно было проследить, кто же придет за ним. Через полчаса осторожного путешествия по низине, оговоренное место было достигнуто и Вик без труда нашел углубление в разбитой раковине, о котором говорил Шраум. Его посетила мысль, а не нельзя ли его самого уже считать наемником, ведь он тоже выполняет поручения других, получая за это то, что нужно ему. Разве что пока людей убивать не начал. Он не мог понять, нравится ему такое положение вещей, однако пока ему не приходилось лишать кого-то жизни, парень был согласен на такую работу.
Придавив мешок небольшим камнем, Викариан принялся искать, где можно схоронится и откуда он смог бы безопасно наблюдать за происходящим. Это оказалось непросто, так как подходящих мест было только три.
Ближнее находилось совсем рядом, за соседним камнем и он уж точно сможет разглядит кто придет за заказом. Беда заключалась в том, что и его самого могли легко заметить. К тому же, нависающие жирные тучи уже почти лишились дневного света, погружая Кеплер в вечернюю полутень, а там и до ночи недалеко.
Чуть дальше, в низине, по дороге к обителю Стражей Вечной Переправы, виднелись довольно плотные сплетения ярешника, ядовитого кустарника, бурой плесенью измаравшей снежный покров долины. Там можно было более ли менее безопасно спрятаться, но если заказчик не придет в течении часа, то Викар точно не сможет разглядеть его в сгущающиеся сумерках. Ну и третий вариант представлял собой нависающий отрог, почти у самого храмового холма, откуда даже в светлое время был бы виден разве что силуэт.
Немного поразмыслив, Вик решил притаится среди усыпанных острыми шипами ветвей. Он не боятся получить порцию яда, так как ярешник к зиме становился гораздо слабее и максимум мог вызвать легкое онемение конечности, а не полный паралич, как бывало в зените лета. Поэтому полностью закутавшись в плащ, закрыв капюшоном лицо и шею, он ринулся в сплетение ветвей, сразу начавших исходить неприятно пахнущим соком на месте сорванных шипов и ороговевших на зиму соцветий. Некоторое время, после того как парень разместился строго в середине, неугомонный куст ещё бился в конвульсии, тщетно пытаясь пробить плотную кожу накидки, но чувствуя, что нарушитель спокойствия больше не дергается, видимо решил что жертва погибла и наконец перестал буянить. Трюк старый, но работал безотказно против вот таких вот полуразумных растений, коих в Кеплере наверное было большинство. Иногда приходилось часами простаивать в одной позе, чтобы не потревожить живой камуфляж и не спугнуть жертву.
Ждать к счастью пришлось не долго. По направлению к условленному камню уверено шла фигура, запахнутая в бесформенную рванину, несколько раз обернутую на манер тоги. Лицо было полностью скрыто и Викар ни когда бы не понял кто бы это мог быть, если бы незнакомец, остановившись у самого камня не заозирался, ища не следит ли кто за ним. Из-под капюшона полыхнули зеленым огнем два жутковатых огонька.
- Схирем Заарин Траг. - одними губами прошептал парень. Он сразу понял кто это, но поверить оказалось сложнее. Тихий, не шибко разговорчивый маг-изгнанник, всячески избегавший жуткого Агониса, внезапно оказался тем, кто нанял Шраума убить несчастных охотников. Но зачем? Какой ему прок от гибели этих людей? Больше бы парень удивился, если бы сюда разве что заявился кто-то из жрецов.
Тем временем неудачливый конспиратор достал темный бурдюк, открыл его и удовлетворившись содержимым, спрятал его под полы хламиды. Сам он тоже что-то оставил, видимо награду, а может что-то ещё, Викару было не видно с такого расстояния. После чего поспешил удалиться тем же путем, каким и пришел.
Выждав с полчаса парень решился покинуть свое укрытие, снова оказавшись под атакой, уже начавших сплетаться на ночь в косы, ветвей ярешника. Ни один шип не достиг своей цели, а гадкая смола не могла уже добавить большего зловония к тому амбре, что витал вокруг Вика. Идею посмотреть, что же оставил колдун в плату за жизни охотников, Викар отбросил почти сразу, едва средь крадущейся мглы стали раздаваться тяжелые шорохи и утробные взрыкивания. Дети ночи просыпались, а значит детям дня здесь места не оставалось и парень припустил к храму.
Идти было на удивление легко, а наползающие страхи лишь придавали сил. Пока он сидел средь колючих ветвей, он обдумывал открывшуюся ему правду, однако сейчас было не до того и лишь когда его ноги почувствовали тяжесть начавшегося подъема, Викар позволил себе вновь обратиться к произошедшему. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил ту разительную перемену настроения, что произошла в лагере и лишь когда кто-то с силой хлопнул его по плечу, молодой человек оглянулся.
Наглецом, что так бесцеремонно приветствовал его, был улыбающийся во весь рот Ялазар, под руку с довольно привлекательной особой. Вик готов был поклясться, что её не было тут раньше, но вот одежда выдавала в ней одну из малосимпатичных воздыхательниц повелителя костей. Однако её лицо, его было не узнать.
- Челюсть подбери! - от души хохоча посоветовал парень с платиновыми волосами.
- Это ... это, - Викариан никак не мог вспомнить имени девушки.
- Марла, - подсказала очаровательная особа.
- Клянусь Ваалой, ты великолепно выглядишь. Но как?
Спутница Яла зарделась, а тот что-то шепнув ей на ушко и хлопнув по упругой попке, которую до сего момента Вик и не замечал, отправил к дальним кострам вокруг которых сейчас водили хороводы обитатели холма. Девушка опустив глаза и одарив мужчин очаровательной белозубой улыбкой, унеслась прочь, так и не ответив. За неё это сделал повелитель костей:
- А ты думаешь, я просто такой негодяй, что совращаю женщин не даря им ничего в замен? Мне подвластно сделать их на много красивей, исправить дурные шутки природы. И если после этого они, в благодарность, захотят согреть мне ложе, то я не буду возражать.
- Я и забыл, что ты можешь менять внешность.
- А то!
- И как много женщин ты уже осчастливил? И что вообще тут происходит? - Викар наконец удостоил вниманием происходящее вокруг. Лагерь был наполнен светом десятков ярких костров, что отбрасывали тени танцующих вокруг них людей и громко распевающих летании жрецов. Дорожки из переплетающихся белых нитей и выведенных по воздуху рун, осветили холм. На непонятно откуда взявшихся возвышениях, полыхающего белого мрамора, стояли, воздев руки к темнеющим небесам фигуры Стражей Вечной Переправы и вокруг них парили деревянные бересты с таинственными письменами.
Без труда угадывались три группы людей, каждая у своего костра. Первая, куда отправилась Марла, веселилась, плясала, кружась в танце вокруг, расчертивших пространство, сияющих ручьев. Вторая, была сосредоточена ближе к мраморным постаментам и надсадно завывала литании, вторя поющим жрецам и так же как они протянув ладони к небу. Среди них без труда угадывались все те, чьи мужья не вернулись с охоты и кто хоть и не разделял праздничного настроения, но просил у небес помощи своим близким. Вик подозревал, что боги будут глухи к их мольбам. Третьими, были дети. Измаил стоял окруженный ими и проводя пальцем по их, лбу рисовал тут же вспыхивающие символы животных, деревьев, сил природы и прочего. Карапузы были страшно рады и изображали из себя тех, кем окрестил их один из старших жрецов.
- Какого пекла тут происходит? - удивился парень.
- Ты куда-то пропал, не видел как тут начали готовится к великому празднику.
- Да меня не было от силы часа полтора, когда успели?
- Ага, более чем достаточно, причем мне даже интересно, куда это ты уходил на ночь глядя?
Вик не ожидал, что Ялазар так резко свернет в сторону, да ещё на тему, которую он не хотел касаться. Благо новые знания о возможностях повелителя костей, натолкнули его на мысль и теперь уже он попытался увильнуть от ответа:
- Да так, пройтись решил. Слушай, раз уж речь зашла о походах, могу я тебя попросить кое о чем?
Серьезный тон парня немного охладил любопытство Яла и тот выслушал рассказ о поврежденной ноге, и ране, что так часто напоминала о себе в самый неподходящий момент. К сожалению, повелитель костей не имел сил целителя, потому не смог помочь, однако немного поразмыслив, он предложил обратится к Измаилу. В конце концов, врачевать душу и тело здесь явно умели, так как в лагере ничего страшнее обычной простуды не водилось. На том и порешив, они отправились на поиски жреца. Вернее отправился Викар, а Ялазар просто увязался за ним, рассказывая истории о своих сегодняшних приключениях, иногда переходя к таким деталям, от которых щеки Викара начинали пылать. Тот, как только мог долго сохранял серьезное выражение лица, но в конце концов и его начало охватывать всеобщее веселье. Здесь не обошлось без магии, он чувствовал мягкие, успокаивающие волны Вечного Океана, омывающие его разум будто легкий прибой.
Праздник или если быть точным, некий массовый молебен, в который включалось все больше Стражей Вечной Переправы и простых людей, ширился и по всей вершине зажигались новые костры.
- Эдакими темпами они все дерево пожгут. - почесав в затылке заметил Вик, глядя как беснующиеся в танце, несмотря на холодную погоду начали вдруг скидывать с себя части лохмотьев и одежд. - Видимо что-то действительно важное празднуют.
- Для слуг Пантеона, насколько мне известно, праздник Наполнения или как его ещё называют Чистых Небес, является сакральным действом и затрагивает не только их, но и вообще едва ли не весь наш мир.- ответил Ял, с интересом смотря в другую сторону, где вопящие в рыданиях, пытались переорать друг друга, взывая к Богам. - Честно говоря, мне не по нраву эти обряды. Есть в них что-то порочное, искаженное. Прям как ...
Вик понял о чем разговор и согласно кивнув добавил:
- Орден. Все переходит из крайности в крайность.
- Вот, вот. - немного помедлив, повелитель костей потер подбородок и осторожно спросил, - Слушай, ты не серчай, но я по привычке тут поспрашивал про всех.
- У Марлы что ли поспрашивал? - усмехнулся парень.
- У неё родимой, но и не только. В общем, прослышал я, что ты вроде как бежал от какого-то костяного голема, что разорил твой дом.
Викару до жути не хотелось бередить прошлое. Души родных ныне спокойны и теперь осталась всего лишь последняя часть: найти и убить виновного в гибели семьи. Это было слишком личное. К тому же, он понятия не имел, как сможет найти этого подонка. Внезапно, парня будто молнией прошибло. Вот же ответ на заданный только что вопрос. Рядом с ним шел повелитель костей. Хоть он и не мог врачевать, он вполне смог бы помочь найти создателя той костяной твари. Более того, Ялазар вряд ли просто так заговорил о произошедшем, его явно заинтересовал тот зверь. Надо было попробовать воспользоваться этим:
- Верно ты прослышал, а я теперь ищу того, кто этого голема создал, дабы воздать ему смертью за смерть.
Ялазар оживился и хитро потер руки, явно намереваясь что-то предложить: