Сорокин Вадим Викторович :
другие произведения.
Владимир Владимирович Маяковский
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 3, последний от 23/09/2021.
© Copyright
Сорокин Вадим Викторович
(
dibidumba@yandex.ru
)
Размещен: 10/02/2020, изменен: 23/06/2022. 34k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
"
Вынесли шкаф
-
стало бедно и пуст
о
".
Стихло землетрясение.
Боль и тоска,
до отчаяния
грустно -
н
ет с нами больше гения.
1.
Весна. Революцией вычернив рот,
устав от безумства шального народа,
Москва беспардонно швырнула в проход
середину апреля тридцатого года.
К богу нет пробок - на выезд без виз.
И вот, с колокольной многоголосицы
неуклюже свалился, барахтаясь вниз,
как пенсне разбитое с переносицы
убитым поэтом простреленный бас,
так нежно самим им когда-то взлелеянным,
воспетым, как классы трудящихся масс
народным вождём и товарищем Лениным.
Вздохнул тяжело неприкаянный век,
в Лубянском проезде толпились разини -
из времени выбросился человек,
запутавшись в собственной штанине!
И пули свистели, и выла гроза,
и ржали матросы с плакатных картинок,
и в пламени печки мозолил глаза
подбитый железом прощальный ботинок.
Смотрите, любезнейший, вот ваш плевок,
шипит в чугуне - это что ли "Пощёчина"?
Жаль, не увидели вы, как "Восток"
высветлил кромку вселенской обочины.
Жаль, не расставите циркулем вширь
ноги, меряясь с башней французской,
по-хулигански выдернув штырь
из юбки железной эйфелево-узкой.
Вот бы смотреть вам, как строился БАМ,
видеть, как ГЭС с ожерелья высыпались,
как небоскрёбы по городам
над облаками бетонами взвысились.
Как молчаливо рядами плывут
в космосе дальнем бездушные дроны,
слышать, как рёвом единым ревут
футбольных болельщиков стадионы.
Вот где громада! Настоящая силища!
Даже главный конструктор Туполев
не знал про сегодняшнее, а вы ещё
могли бы встать и всё пощупать.
Вам бы понравилось! Честное слово!
Жить в наше время сумасшедшему - рай!
Давайте, попробуйте, поднимитесь снова -
вбейте в поэзию фирменных свай!!!
Пошлости рвите хореями вены,
хамство травите "санитарными" ядами,
ритм ломая через колено,
грубо взорвите эфир эскападами.
Подлость скосил - извиняться не надо!
Дулам орудий в войне не до блеска.
Встретим уродство греха канонадой!
Врежем по гадости залпом бурлеска!
Чтоб строфы трещали, как в топке дрова,
чтоб вместе с кусками зубной эмали
пулями прочь вылетали слова
крепче самой калёной стали!
В этой войне умереть очень просто -
проще, чем в Пскове найти украинца.
Бей жёстче рифмой! Режь Окнами РОСТА!
Убили - вечный покой пехотинцу.
2.
Но хватит фантазий, что до культуры -
выскребли пьяную дуру до дна.
Книжек написанных макулатуры
пепел ещё не осыпался, а
мясо писательской кости обглодано.
Прошли, не заметили, наступили - хрясть!
Сломано древко, полотнище содрано
и знамя упавшее втоптано в грязь.
Мысль, как птица - в полёте свободна.
Но эксгумация, что за прихоть?
Модно поэтов сейчас всенародно
мягко, по-быковски, вежливо выпороть.
Критиков много, прорва, не счесть -
любит тщеславие в славе копаться.
Каждый в поэта с ногами залезть
хочет и творчески там потоптаться.
Вытащат фактик ничтожный на свет,
и ну его в лупы-бинокли разглядывать!
Вычистят, вымоют и в рамку портрет -
чтоб обывателя радовать.
Но вы, не узревшие вырыка львиного:
антрепренёры, редакторы, скептики -
не стоите и крылышка поэтиного
сердца, выдёргивая скелетики
из шкафа глубин сокровенно-таённых,
пытаясь назначить бесценному цену.
Для вивисекции душ оголённых
не подпустил бы и Авиценну.
Мастера имя нежнее, чем вымя -
оно и интимно, и имманентно.
Не дёргайте честное имя за вымя!
Пусть даже в качестве эксперимента.
3
.
Бейтесь, поэты, в порыве неистовом,
сбросив различных течений оковы!
Будь футурист ты, будь урбанист ты -
разрушил старое, круши новое!
Мне симпатичны и те, и эти,
но друзья, соплеменники гнилозубые,
дети Боччони и Маринетти,
выслушайте меня, менее грубого.
Шляпу в изгибе поклонном снимаю -
свобода важнее собственных брюк.
Категорически провозглашаю -
человек человеку и брат, и Бурлюк!
И чтобы с ребёнком не выплеснуть сути,
дело закончив, выпрямив спину,
милые, пожалуйста, не забудьте
про простого маленького гражданина.
Хоть на Гаити, да хоть в Испании,
чтоб было бунгало ему или вилла -
место найдите ему в "вашем здании",
и чтобы покушать чего утром было.
А он, благодарный, радостный даже,
ответит вам тем же и чуточку больше.
Будет пахать и поднимет продажи
мяса из Чили и яблок из Польши.
Можете делать тогда, что хотите -
хоть зубы вставлять, хоть справлять именины.
Хоть на шлагбауме играть, но учтите -
НЕ ТРОГАЙТЕ МАЛЕНЬКОГО ГРАЖДАНИНА!
Молю вас, не трогайте. Сами - хоть в омут.
Пусть каждый усвоит и крепко запомнит.
Слава мещанству как таковому -
оно нас и вымоет и накормит!
4
.
Миру - мир! Трудящимся - зарплату!
Зрелищ всем, которые остались!
Хлеб - голодным! Истощения - пузатым!
В общем, худо-бедно разобрались.
Что ж, товарищ, ставь винтовку в угол!
Вытри губы рукавом шинели.
Видишь знак "Мерседес" в центре круга -
там, где раньше облака висели?
Всё застроил турок окаянный -
завладел телец упрямым царством,
и сверкает тугрик возжеланный
над могучим русским государством.
И тоска слепая от чего-то,
между рёбер миокард нашарив,
ломится в закрытые ворота -
в грудь, зараза, ностальгией жалит.
Хочется отчаянно простого -
чтобы по душам, без винного притворства...
Вытащить на палубу Толстого
(жалко всё же жертву богоборства).
Фета, Достоевского, Бальмонта -
всех поднять по трапу на корабль.
Пусть висит над плоским горизонтом
философско-русский дирижабль.
И кают-компанией весёлой,
тучи разогнав, туман рассеяв,
беспокойной призрачной гондолой
плавает над матушкой Расеей.
А нам бы поболтать за чашкой пива
или с коньяком армянским в подворотне.
То была бы маслом перспектива -
круче, чем Москва-река в Капотне!
Взяли бы в компанию Серёгу,
Хармса, Блока, Пушкина позвали.
О поэзии повздорили немного,
на Луну б с "Меркурия"* поссали...
А затем, с шипеньем патефонным,
дальше, меж пылающих сверхновых,
зашагали в поле гравитационном,
в перьях звёздно-радужно-парчовых.
Но где мне, мелкому, постичь таких циклопов -
как соперничать ничтожеству с талантом?
Среди тушек крыс и битых кинескопов
буду выситься засушенным атлантом.
Шарить в темноте подслеповатым глазом,
силясь обнаружить вожделенный лучик,
в страхе накрываясь "медным тазом" -
грязным, мятым, тёртым и без ручек.
И из-под него трещать беззубо
про коррупцию, бардак и притесненья -
пакостно, болезненно и грубо
черпая в стенаньях вдохновенье.
Думая, что это нас изменит,
будто это как-то "там" поможет.
Но, увы, потомки не оценят -
в этом мы как минимум похожи.
Взвилось пламя пионерской ночи,
