Аннотация: Сюда приходят, не спрашивая почему. Отсюда уходят, не зная куда. Жить здесь нельзя, но сколько ты пробудешь в этом мешке, не знает никто...
Город Новере.
Сюда приходят, не спрашивая почему. Отсюда уходят, не зная куда. Жить здесь нельзя, но сколько ты пробудешь в этом мешке, не знает никто. Дикие базары Новере тянутся на много километров. Здесь продают и покупают настолько странные вещи из разных миров, что иногда несведущему сложно понять, что за вещь выставлена на прилавок. Единственное, что считается здесь твердой валютой - неизвестный сплав, снежно-белый с одной стороны и черный, как уголь, - с другой. Его нельзя забрать с собой, но в городе без него не обойтись. Новере признает только один язык, который он выжигает в своих гостях вместе с едва заметным клеймом - переплетенным венком из веток ивы.
Дома здесь составлены из чего попало и лепятся к древним циклопическим руинам неизвестно когда сгинувшей цивилизации. В развалюшках обитают те, кому не посчастливилось уйти из города в первые же дни пребывания. И никто никого не знает, потому что уже завтра твоих соседей может не оказаться в их лачуге, а на их место придут новые. Но часто Новере сам съедает своих гостей. Они исчезают и больше никогда и нигде не появляются вновь.
***
Я всегда знала, что так будет. Мне место именно в таком странном мире. Не в том, где все понятно и продумано, где жизнь течет словно поток, от маячка к маячку. А здесь, где странности и загадки прячутся в каждом уголке. Где странный свет озаряет странный город. Где можно потерять все, а можно обрести то, на что никогда не рассчитывал. Именно поэтому я не слишком испугалась, когда вечерние тени старого Токио сменились серовато-пыльными закоулками единственного Новере. Я знала имя этого города. Просто знала.
Я поставила сумку и закурила, словно стояла на вокзале, откуда домой - всего ничего - минут двадцать на такси. Хотя такси в Новере никогда не водилось, так же, как и вокзалов. Этот царственный город запросто поселился у меня в голове, будто имел на это полное право, будто я знала о нем давно, просто задвинула в дальний угол памяти, чтобы достать только сейчас.
Дунул теплый ветер, разнося вокруг легкую пыль, ероша мои короткие волосы - умница, мол, догадалась. По правую руку шевельнулась какая-то картонка, изображавшая то ли ставню, то ли дверь. Странные, чужие глаза уставились на меня из темноты ветхого жилища. Большие глаза, аквамариновые, с двойным зрачком. На миг затянулись пленкой, словно моргнули. Тонкие паучьи пальцы на миг показались на свет, задвигая картонку на место. Всего лишь еще одна чужачка - достаточно ново, чтобы посмотреть, но недостаточно, чтобы знакомиться ближе. Ну и слава богу. Я вновь подхватила свою спортивную сумку.
- Ладно, - сама не знаю, кому я это сказала, - ветру, городу или любопытному инопланетянину, - чего стоять-то? Пошли, что ли.
С каждым шагом трущобы Новере навевали смутные воспоминания о собственном мире. То жалкие лачуги на окраинах какого-нибудь Пенджаба, то изысканно-пряные восточные базары. Вот откуда репортажи бы вести... хотя... нет - здесь все слишком изменчиво и неизменно одновременно. Тут можно было идти десяток километров кряду, и никто не хватал тебя за подол, не совал в нос свои товары. Впрочем, везде встречались свои исключения.
- Госпожа! Не проходите мимо! Мы с Вами земляки! Так кому, как не Вам оценить всю красоту этого ножа. Никому его не продавал! Для Вас берег, не иначе! - за ветхим прилавком стоял самый натуральный торгаш откуда-то с востока.
"Помянешь говно..." - про себя ругнулась я.
- Зря стараешься. Нет у меня местной валюты. Я только пришла.
На миг торгаш задумался, но затем его взгляд скользнул по моей сумке.
- Обижаешь, красавица! Сабир не шакал какой! Поменять можно. Что у тебя есть в твоей роскошной сумке?
Я подошла поближе.
- Сабир, да?
- Да, госпожа!
- Глаз у тебя должен быть наметанный. Если я сейчас табельное оружие достану, ты сразу потеряешь всякий интерес к моей персоне.
- Ай, зачем же так грубо, госпожа! - в глазах Сабира мелькнула алчность. Это в своей стране он мог испугаться до колик - тут не действовали законы. Правда, в таком раскладе был велик шанс, что я и правда его пристрелю, и только поэтому торгаш не стал предлагать мне выменять вожделенное оружие на "чудо-нож". - Сабир только предложил. Я никого не заставляю - я же честный человек.
- Вот и замечательно, - правда, руку действительно не стоит убирать с рукояти - с такого станется подкараулить где-нибудь по пути.
Я оставила неудачливого торгаша, гадая, куда я все-таки иду и зачем. Новере не выпускает, пока не придет твое время, а значит, и идти по нему куда-то бесполезно, если только ты не желаешь продать или купить. Когда от торговых рядов зарябило в глазах, я свернула в какой-то проулок, оказавшийся тупичком. Только наверх вела старая выщербленная временем лестница из чего-то наподобие ракушечника. Шесть ступеней, поворот - еще лачуги, ютящиеся на плоском пятачке гигантских руин. Прямо передо мной из ниоткуда шлепнулось тело. Или то, что от тела осталось. Еще один бедняга, съеденный городом. Повинуясь древнейшему человеческому инстинкту, я подняла голову, вглядываясь в нависавшие над площадкой руины. Никого. Только серо-коричневое небо и пыльный, теплый ветер.
Поставив сумку рядом, я присела на корточки перед трупом - старая привычка. Гуманоид с неестественно большими черными глазами, стеклянно глядевшими в небо. Руку ему кто-то оторвал, и рана была свежая. Странные ранки ожерельем проходили по горлу, будто кто-то не слишком аккуратно, но методично кусал его. Новере не делает различий между мирными чужеземцами и настоящими хищниками, так что, какой только дряни тут не водится. Я снова достала сигарету. Стоит ли задумываться над чужой смертью, если главное - предотвратить свою?
- Ладно, приятель, - я затушила окурок и перевернула труп, - тебе-то уж точно не понадобится твое имущество....
В карманах гуманоида отыскалось три черно-белых монетки. Гладкая поверхность неизвестного металла приятно холодила пальцы. Потом из недр старой потрепанной куртки я выудила что-то вроде заточки и свернутый клочок бумаги. Бисерные иероглифы кому-то о чем-то должны были сообщить, но уж точно не мне и не сейчас. Повинуясь инстинкту собирательства, я спрятала бумажку в карман вместе с монетами. Заточку пристроила в высоком спортивном ботинке. Вот и все.
- Упокой господи твою душу. Уж прости, не знаю, в кого ты верил, парень, - я откатила труп к стене. Новере приберет. Он наловчился сам избавляться от мусора.
Куда дальше? Наверх? А почему бы и нет. Кто может похвастаться тем, что видел странный город сверху. Вдруг уже не представится такой возможности? А постоять за себя я уж как-нибудь смогу.
***
Какая разница - там или здесь. Везде есть своя кровь, а значит, и свои жертвы. Я летела сквозь незнакомый раньше мир, а ветер трепал мои прекрасные длинные волосы. Я видела не просто город, а сотни бьющихся в разном ритме сердец. Сколько существ. Сколько крови - бери, не хочу. Любую - синюю, зеленую, пурпурную. Самый утонченный гурман иззавидуется. Я рассмеялась - легко, радостно, предвкушая. Моя охота не закончилась в Новере, она только начиналась.
Что осталось в прежнем мире? Друг и наставник, так и не сумевший остановить мою жажду смертельной игры. Перепуганные горожане. И власть - безграничная, опьяняющая. Впрочем, власть никуда не делась - я все также была всесильна. Я оставалась охотницей, я была сильнее других.
Я спрыгнула на желтую площадку древних руин. Сюда не добрались те, кто не имел крыльев. А те, кто имел, не сидели подолгу на одном месте. Бесконечные ряды и огни Новере завораживали, рождая даже в моем сердце нечто отдаленно похожее на восторг. Когда-то я так же смотрела на свой город. Впервые. С тринадцатого этажа, балансируя на тонких перилах.
Тогда Вик впервые показал мне, что такое полет. И я не забыла. Я так хотела жить, что опьянение новой гранью игры захватило меня и понесло, будто поток. Я хмыкнула, вспомнив полустертое - мое беспомощное тело на старой булыжной мостовой, Вика, испачканного моей кровью. Теперь я знаю, какого труда ему стоило сдержаться тогда, и не выпить меня, а предложить, словно равной, перейти в свой сумеречный мир. Глупое человеческое сердце пропустило пол удара, когда я пыталась не поддаться соблазну. Уходили в песок на мостовой последние минутки моей ненужной жизни, а я, видите ли, раздумывала - да или нет. Теперь я знаю - зря раздумывала.
Я широко раскинула руки, клыкасто улыбнулась новому миру, и упала в Новере, как в полноводную реку. Вот и первая добыча - горбатый человечек с круглой головой на длинной шее - такой тонкой и хрупкой, что охота превращается в салочки. Придушенный писк, легкий хруст, теплая липкая струя. А кровь у него красная. Нужно бы найти того, у кого она синяя - уж больно забавно попробовать, какова она на вкус. Я нежно прижала к себе уродливое мертвое тельце, крепче впившись зубами в ускользающий поток пищи. Подвесить бы его где-нибудь. Впрочем, какая разница - еще найду.
Я скорее почувствовала, чем увидела - невесомое движение, словно на воздух легло что-то тяжелое, толкнув прозрачный поток в мою спину. Добычу пришлось выпустить. Я одновременно развернулась и упала на спину. Прямо надо мной, прошелестело что-то тощее, но когти размером с мою ладонь я разглядела хорошо. Вот и конкуренты пожаловали. Что ж, так даже веселее. Я села, вытерев тыльной стороной ладони кровь с подбородка и щек.
- Цыпа-цыпа....
Ждать мне долго не пришлось. На ближайшую циклопическую ступень приземлилось что-то отдаленно напоминающее то ли заморенного дракона, то ли недоделанную горгулью. Горгулья внимательно поглядела на меня, склонив голову набок, и словно изучая. Наконец, видимо, решив, что угрозы я не представляю, хищник встопорщил чешуйки на теле и спланировал в мою сторону.
Да, красавчик, поближе. Я улыбнулась, демонстрируя все тридцать два зуба, в том числе симпатичные белые клыки. Кстати, а какова на вкус твоя кровь? Подпрыгнуть выше, чем ожидал противник, было не сложно. Я приземлилась на спину собственному преследователю.
- А сейчас, киса....
Договорить мне не дали. Горгулья взбрыкнула почище необъезженного мустанга (хотя почем мне знать, как они брыкаются?), стряхнув меня на крыло. Я вцепилась ногтями в зазор между чешуйками - прямо там, где защищенное тело переходило в беззащитное крыло.
- Мать твою заживо! - взревела горгулья.
О, так мы разумные.
- Неплохое... ругательство.... - прокричала я, восстанавливая дыхание и пытаясь восстановить свое положение на спине матерящегося хищника. - А будет еще больнее.
Горгулья завихляла в воздухе, пытаясь размазать меня о стены руин. В итоге я решила, что внешний вид дороже, чем главенствующее положение. Раскинула руки и подняла себя в воздух. Как же легко и приятно, особенно, если твой враг уже обессилел. Горгулья упала на небольшую площадку. Я повисла над ней.
- Кажется, мы поменялись ролями, а, киса? - я снова улыбнулась.
- Кто ты? - тяжело прохрипел хищник. - Почему ты называешь меня кошачьим именем?
- Я - вампир. А киса... ну, просто мне так захотелось, - я кокетливо надула губки, хотя перед кем тут рисоваться?
- Ты... меня убьешь?
- А как же. Я же хочу попробовать на вкус твою кровь.
Горгулья шумно, как лошадь, вздохнула и рухнула вниз. Вот, блин! Слизывать кровь с земли и стен я не хочу. Лучше еще кого-нибудь найти. Я снова оглянулась на огни Новере. Вон там, в переулках рядом с торговыми рядами, наверняка найдется что-нибудь вкусное. Как же все-таки этот город похож на липкую ленту для мух.
***
Я спал долго, будто что-то надломилось во мне, когда ушли мои любимые - плоть от плоти меня. Они просто ушли в неизвестном направлении, бросив мое остывающее тело, оставив все двери открытыми. И потом в мой длинный предсмертный сон стали заходить другие - те, кого я не знал, и знать не желал. Со временем их становилось все больше - они заполонили все пространство, вытесняя память о предавших. И постепенно мне самому стало любопытно. Я наблюдал за ними, я даже немножко жил их жизнью и умирал их смертью. Иногда это было тяжело, иногда - словно взмах крыльев бабочки. Но и эти странные гости постепенно исчезали, уходили вослед тем, кто когда-то проторил этот путь. Я снова засыпал и вновь просыпался, но ничего не менялось - все та же мышиная возня вместо размеренной мудрости прошедшего или хотя бы покоя небытия.
Сложно сказать, что привлекло меня к этим серым глазам, твердо глядящим перед собой. То ли кусочек бумаги с утраченным языком - языком, на котором говорили любимые, то ли крестик на пути судьбы, которого еще не видела сама обладательница грозовых глаз. Сказать сложно, но я приник к ее ниточке, следя за каждым движением, встраиваясь в каждый вздох, сливаясь с памятью и мыслями. Я хотел прожить еще один кусочек своего сна именно с ней.
Смутное пятно передо мной постепенно становилось еще одной крысой, живущей в трюме моего затонувшего корабля. Неестественно большие черные глаза рассматривали нас с брезгливостью и оттенком интереса.
- Что у тебя, ньера? - это не имя, понял я. Большеглазый называл так всех, кто не принадлежал к его расе.
- Вот, - она протянула ему клочок бумаги. - Это я нашла у твоего соплеменника. Ты можешь сказать, что здесь написано?
Написано? Так все же просто! Три ложки сухой... Я прервал сам себя - мысли мешали слушать.
- Не знаю, ньера. Это не наше наречие. Говорят, где-то в городе можно найти чтеца, который живет здесь уже пол века. Может, он знает?
Да помер ваш чтец. Несколько пробуждений назад.
- А где его найти, ты, конечно, не знаешь? - хмыкнула она.
Большеглазый только покачал узкой головой.
- Что ж, и на этом спасибо, - мы собрались идти дальше. Искать того, кто давно уже мертв, но тут что-то упало с неба, вцепившись в нашего собеседника.
Мы потянулись к кобуре, чувствуя прохладную поверхность оружия. Короткий черный ствол появился перед глазами, прицел вздрогнул и остановился по центру, помогая вернее попасть. Я замер, ветер замер, она задержала дыхание.
- Отпусти-ка его, подруга, - она уверенно выцеливала тварь, напавшую на большеглазого.
Та примеривалась к его шее, но кусать не спешила.
- А то что? - нахально улыбнулась вампирша. Я таких уже несколько раз видел, даже прогулялся с одним.... Не понравилось.
- Думаю, ты знаешь, что. Отпусти его и можешь катиться, - она никогда раньше не видела вампиров во плоти, но даже не дрогнула. Все-таки, кажется, я выбрал верно - в ней было, чем восхищаться.
Вампирша издевательски улыбнулась.
- Глупо беречь ненужные привычки. Здесь ты не блюститель закона, да и там тебя уже уволили. Впрочем, именно этим привычкам я обязана тем, чем теперь стала.
- Ты кто такая? - глухо произнесла она.
- Не узнаешь? - вампирша все так же издевательски улыбалась. - А я вот не могу не узнать собственную кровь.
- Ты... это я?
- Я - это ты.
Игра становилась все интереснее. Я ждал.
- Но как такое возможно? - она слегка дрогнула, и прицел повело в сторону, правда, лишь немного.
- Мне рассказать все с самого начала? Или не портить тебе интерес? Впрочем, одну подсказку я кину - это Вик.
- Вик? - она не могла поверить в такой бред. Просто не могла, и я видел этого широкоплечего улыбчивого Вика, как наяву. Она хорошо помнила своего друга. Очень хорошо.
Вампирша воспользовалась заминкой и все-таки впилась в шею большеглазого. Тот успел только испуганно пискнуть, но тут же обмяк - видимо, охотница прокусила его сонную артерию.
Она снова вздернула оружие. Жертве уже не помочь. Остается одно - избавить мир от себя самой - от другой себя. Два громких хлопка, две ярких вспышки. Мне казалось, что я ослеп и оглох. А когда вернулись зрение и слух, нас кинуло в пыль. Почему здесь так пыльно? Неужели я так давно сплю? Грудь сдавило, а по руке ударили так, что оружие отлетело в сторону. Над нами нависло лицо свирепой фурии. На бледной щеке затягивался красный след от пули, губы и подбородок прятались в кровавом следе пиршества.
- А может, нам не ждать Вика? Я прямо сейчас могу подарить тебе свою реальность, - проворковала вампирша.
- Чтобы я стала похожа на жадную слащавую шлюху? - она фыркнула и с силой толкнула оседлавшую нас противницу. - Нет, спасибо.
Толчок вышел достаточно неожиданным, чтобы сбросить вампиршу, но она тут же со смехом взлетела над нами. Может, все-таки почистить трюм от всякой нечисти? Мы перекатились по земле. Вот это ощущения! Я еще хочу! Попытались схватить оружие, но та же огромная сила отбросила нас к ветхой лачужке, которая тут же развалилась. Оттуда с писком разбежалась какая-то мелочь.
- Неужели и я была такой тупицей? - слащаво улыбнулась вампирша.
- Нет... это ты сейчас... такая... - она поднялась. Я чувствовал, что ей больно, но сдаваться она не собиралась.
- Пожалуй... я просто выпью тебя. И проверю, что будет.
- Проверь...
Мы бросились к оружию одновременно. Вернее, мы - к оружию, а она - к нам. Мы не успели совсем чуть-чуть. И с первыми каплями жизни, забранными у моей попутчицы, я словно потерял над собой контроль. Я сделал то, чего не делал уже давно, с тех пор, как ушли мои любимые. Я вступился. Ветер песчаной хваткой впился в лицо твари, камни руин дрогнули в негодовании, воздух раскалился. А дальше, мне сложно понять, что произошло. Я перестал ощущать вампиршу, ее и даже себя. Я словно обрушился в собственное существование, как гибнущая звезда. И когда среди осколков промелькнуло слабое биение ее сердца, я слился с ним, пытаясь спрятаться от тьмы небытия.
***
Жаркий полдень давно уступил место прохладному вечеру. Тени сгущались вокруг, и я знала, что умираю. Вик пришел, как обычно, как только смог. Я знала, что он такое, но я все равно не могла не верить своему напарнику.
- Я вызову скорую, потерпи.
- Вик... - я слабо подергала его за рубашку, - Со мной всё. Скорая не успеет.
- Подожди... Айра, ты знаешь, кто я?
Я вгляделась в тонкие черты обычно такого веселого, родного лица.
- Знаю, Вик.
- Значит, знаешь, как я могу помочь...
Я слабо кивнула, и вдруг ощутила внутри странное пространство, будто куда-то в душу мне поместили целый город. Похоже, даже за гранью отведенной нам жизни есть свои города.
- Айра... мне только нужно, чтобы ты согласилась, - Вик переживал за меня, и я его понимала, но теперь у него другая - своя жизнь.
- Айра...
- Нет...
- Что? - беспокойство в глазах друга сменилось непониманием и страхом.
- Нет, Вик, нет. Не надо плодить чудовищ.
Я слишком хорошо помнила, что будет потом. А Новере снова звал меня к себе. Вик что-то еще говорил, а может, кричал, но я уже, наверное, не слышала. Я шла по знакомым пыльным улицам заспанного города. Города, над которым впервые за множество столетий вставало солнце.