Рагт плавал в бассейне возле своего дома и при этом страдал. Он имел неосторожность объесться моллюсками. Гадость они, конечно, ужасная, но очень уж богаты протеинами. Теперь, чтобы как-то уменьшить чувство дискомфорта, ему время от времени приходилось поглаживать свое раздувшееся брюхо. Беднягу уже стала донимать тошнота вперемешку с сожалениями о съеденном, как вдруг загудел сигнал вызова.
На конфиденциальную встречу напрашивался директор музея, который примчался, спустя небольшое время. Это был кругленький и гладенький тип, вот уже полчаса пританцовывающий вокруг хозяина дома, рассыпаясь перед ним в комплиментах. Старателю пришлось терпеливо ждать завершения всех его расшаркиваний, пока, наконец, он услышал, ради чего его побеспокоили.
Оказывается, музей всем персоналом бухался к нему в ножки, с просьбой доставить им уникальный и невероятно важный объект, может, даже единственный в своем роде во всей Вселенной. Это была старинная золотая чаша, которая самопроизвольно могла трансформироваться в стул или электрический самовар.
- Так, я что-то не понял, это стул или самовар?
- Ну, разумеется, на самом деле это чаша, - мило улыбаясь, ответствовал музейщик,
- но она может внешне изменяться, то есть, трансформироваться. Процесс этот, к большому сожалению, толком не изучен, но представляет собой потрясающее зрелище.
- Фи! - протянул Рагт и, между прочим, напомнил визитеру, что старатели неохотно берутся за дела такого рода, а нормальную службу доставки еще никто не отменил.
Но в том-то и дело было, что Музей Космоса не собирался беспокоить бывалого капитана по пустякам. Все многочисленные просьбы этого солидного учреждения были успешно проигнорированы, как раз таки, доставщиками, которые наотрез отказывались оформлять с ним заказ, едва узнавали, что отправиться за чашей предстояло на планету Римма в созвездии Платонической выхухоли.
Тут и Рагту пришлось присвистнуть и мигом забыть о муках обжорства, потому что предложение музея явно попахивало красным жетоном первой степени - наградой, к которой он никогда не стремился. Получить что-нибудь посмертно! Что вы! Он готов уступить это почетное место кому угодно.
- Дорогой мой, - Рагт улыбнулся директору одной из своих самых обаятельных улыбок, - Вы позволите мне Вас так называть?
В ответ музейщик напряженно кивнул головой.
-Тогда объясните мне, за что Вы меня так горячо любите, что непременно хотите видеть в гробу? В честь какого праздника я должен совать свою голову в печально известное своими бандитскими шайками созвездие?! Из-за какого-то складного стула, пусть даже золоченого?!
- Да, знаете ли Вы, сколько стоит эта уникальнейшая чаша!! - вскричал директор.
- И хорошо, что не знаю, а то наверняка не довез бы ее, - осадил его Рагт.
Тут неугомонный посетитель заверил, что старания не обойдутся капитану даром. Он нервно выхватил бумажку из папочки и размашисто написал такую сумму, что здоровяк даже поперхнулся...
Всю дорогу до созвездия Выхухоли Рагт психовал, потому что его раздирали нешуточные сомнения. С одной стороны, деньги были обещаны очень приличные, а с другой - рисковать-то ему приходилось своей головой. Но больше всего капитана злило, что во избежание конфликта и возможного шума предстояло выполнить это дельце голыми руками, будучи абсолютно безоружным. Нет, конечно, эти пацифисты из музея выдали ему какую-то пукалку всего с одним-единственным патроном, но воспользоваться ею позволялось лишь в крайнем случае. Пистолетик был словно игрушечный, с непонятным округлым утолщением на конце дула. Не пистолет, а насмешка над солидным оружием. Рагта уже одолевало искушение использовать его против пухленького и гладенького директора музея, но думать об этом надо было раньше, а не тогда, когда злосчастная планета разрастается перед носом твоего корабля.
Прибыв на базу Риммы, старатель долго разглядывал ее пустынные просторы через иллюминаторы своего космолета, затем, не заметив ничего подозрительного, выбрался, наконец, под ее гостеприимный купол. Встречал его тот самый антиквар, который должен был передать ему редкую чашу, как говориться, из рук в руки. Он был настолько хлипким и малоростным, что едва доходил здоровяку-старателю до пояса. Глазки старой бестии то и дело бегали из стороны в сторону, и, похоже, он слыл тем еще прохвостом.
Проезжая с антикваром по городу до его дома, Рагт отметил странную тишину и опустошенность улиц.
- Готовятся, - с нежностью в голосе заметил старичок, поглаживая жиденькую бороденку в три волоска, на что Рагт равнодушно пожал плечами. Его совсем не волновало, к чему могут готовиться горожане: для начала, полагалось завершить это хлопотное дельце, а уж потом переживать за все остальное.
Уже вечерело, когда антиквар передал Рагту небольшой, плоский, но увесистый чемоданчик. Повертев его в руках, старатель очень засомневался, что объект в виде стула мог свободно поместиться в столь небольшом пространстве. Чтобы развеять его сомнения, старый сыч тут же прогнал чемоданчик через сканирующую подкову и выдал Рагту снимок.
- Так это же шляпа!
Хилый антиквариус привстал на цыпочки и повернул фотографию в руках здоровяка на сто восемьдесят градусов.
- Так ведь это же тазик!! - Заорал Рагт, и, сдвинув брови, сверху вниз, убийственно посмотрел на старика.
- Нет, нет! Это она просто ножку поджала, - заверил его старый плут, но капитану не совсем верилось в слова этого пройдохи. Он захотел сам, на деле, удостовериться, какого трансформирующегося черта тот ему подсовывает, однако антиквар так зашипел и замахал на старателя руками, что от этого намерения пришлось срочно отказаться. В противном случае, пришлось бы вызывать десятерых дюжих молодцов на подмогу, для того, что бы затолкать чашу обратно в чемодан.
Раньше, когда стяжатель редких безделиц еще не был в летах, он мог позволить себе роскошь держать эту уникальную вещь в своем доме, пусть даже и в небольшом, но крепком бункере. С годами старик пришел к выводу, что тешить свое самолюбие можно на другой манер: кругленькие счета в банках других планет приносили ему меньше беспокойства и делали вполне счастливым, особенно в последнее время, когда нападения соседей на его дом слишком уж участились.
-Ну, так Вы, в конце концов, берете ее? - теряя терпение, спросил он Рагта, и тому пришлось согласиться. В мгновенье ока чемодан был дополнительно, крест-накрест, перетянут металлическими ремнями и пристегнут на руку здоровяка браслетом с прочной цепочкой.
Дело было сделано. Недолго думая, старатель двинулся к дверям, но мелкий старичок, путаясь у него в ногах, предостерегающе зашикал:
- Вы, что? Вы, что!! Там же Вас ждет почти половина города!
- Где у вас тут черный выход? - крикнул капитан, но, как выяснилось, вторая половина горожан ожидала его как раз с той стороны. Только теперь он со всей ясностью осознал, к чему так усердно и основательно готовились жители весь день.
Осторожно поднявшись к маленькому люку, ведущему на крышу дома, он прислушался к звукам. Снаружи было тихо, и Рагт решился. Неожиданно выпрыгнув на покатую кровлю, он с места большими скачками ринулся в темноту, не разбирая дороги, очень надеясь, таким образом, выиграть у своих противников хоть немного времени. Мгновенно в ночи раздался протяжный клич, и капитан услышал, как вслед за ним стуча своими когтями, стали карабкаться по стенам домов тысячи зверей.
Никогда - ни до, ни после, ему не удавалось развить такую предельную, "крейсерскую" скорость, как в ту ночь на Римме. Рагт летел, как снаряд, выпущенный из пушки, как молния, рассекающая грозовое небо. Большим удобством оказалось то, что дома вплотную примыкали друг к другу, и бежать приходилось по протяженному полю крыш из черепицы. На тех, немногих гибкотелых воришек, похожих на больших куниц или хорьков, которым удавалось его достигнуть, он обрушивал удары страшной, сокрушительной силы и сбрасывал вниз, не церемонясь. Но вот капитан сам оступился и быстро покатился сверху, брякнувшись на тротуар. Не медля ни минуты, он вскочил на ноги и рванул, что было сил, вперед по темным улочкам города. За своей спиной здоровяк чувствовал огромную стаю врагов, начинающих его настигать.
Бравого капитана точно бы поймали и, скорее всего, не оставили бы в живых, если бы вдруг, совершенно неожиданно для себя, он на бегу не рухнул вниз, в зловонную жижу, доходившую ему до пояса. Если быть до конца честными, то Рагт угодил в открытый канализационный люк, но быстро сориентировавшись он махом захлопнул крышку над своей головой.
Всю ночь раздавались характерные звуки, издаваемые зверьем, и не прекращались поиски старателя, но тот как будто куда провалился. Только с рассветом в городе наступило затишье, и банда рассеялась.
Утром, к большому своему несчастью, на работу пришли чистильщики городской канализации. Они, ничего не подозревая, открыли люк и, только через день после этих событий их там обнаружили, полуголых, невредимых, но связанных.
Вихляющей, непринужденной походочкой, по улочкам города шел грязный чистильщик. Он спокойно пересек городскую площадь и, никуда не сворачивая, отправился прямо в охранное бюро. Дверь представительного заведения распахнулась, запуская его внутрь, вместе со стойкими и весьма специфичными запахами его профессии, которые тот щедро распространял. Не заметить прибытие такого посетителя было не возможно, и жалкая горстка клиентов охранного бюро с возмущениями вылетела на улицу, а следом за ними, затыкая нос и обмахиваясь платочком, умчалась жеманная секретарша.
Чистильщику пришлось самому докладывать высокому начальству, зачем он сюда явился.
- Очень приятно. Рагт - представился чумазый Бог унитазов и попросил для себя, к немалому удивлению директора, усиленной охраны. В еще большее изумление шефа бюро повергло то, что в услугах телохранителей клиент нуждался ни на год или месяц, а всего на пару часов.
- Мне бы только до своего корабля добраться - объяснил улыбающийся сантехник. Но, вероятно, телохранители на Римме пользовались огромным спросом, или охранная
конторка была слишком захудалой, только никого, к сожалению, под рукой не оказалось:
- Разве что, Верге.
На вызов начальства в бюро явилось очень хрупкое эфемерное созданьице с приятной улыбкой и большими глазами, которое в пору было саму защищать от бандитов. Субтильная телохранительница очень расстроила здоровяка, но директор стал уверять, что беспокойство чистильщика беспочвенно, да и выбор был ограничен единственным, из имеющихся на тот момент, профессионалом.
-Надо брать, что дают, а то и этого не достанется, - рассерженно подумал Рагт, подписывая контракт. Не теряя зря времени, он под бдительной охраной Верге сразу отправился прямо в пекло, сосредоточенное, как и предполагалось, на космодроме Риммы.
Картина, нарисованная тысячами шевелящихся темных спинок зверьков, собравшихся вокруг корабля старателя, могла оставить равнодушным разве что слепого, зато ввергла бы в полный восторг природоохранников или любителей изделий из натурального меха. Необходимо было каким - то образом прорываться на корабль, однако Рагту удалось сделать всего три-четыре больших скачка в его направлении, как вдруг пушистое одеяло пришло в движение и полностью, с головой накрыло старателя. Под тяжестью наседающих сверху охотников за чашей ноги здоровяка подкосились, и он упал.
Задыхающийся Рагт уже начал придумывать молитву для очищения грешной своей души, но сильный рывок неожиданно вырвал его из этого визжащего зоопарка и поставил на ноги. Это была Верге. Орудуя дубинками, она безжалостно расшвыривала зверье, прокладывая им обоим дорогу вперед.
- Эх, была, не была! - прорычал капитан, пуская в ход чемоданчик с музейным экспонатом. И, надо сказать, вокруг сразу же стало просторнее. Непонятно почему, но только несколько весомых ударов чемоданчиком по наседающим отовсюду хорькам спровоцировали неожиданные трансформации уникальной чаши. Черная кожа, которой был обтянут прочный каркас чемодана, с треском лопнула, и из прорехи, как нельзя кстати, победно выскочила ножка золотого стула. Рагт тут же, крепко ухватился за нее обеими руками, и работа пошла просто на ура. От его мощных ударов, наносимых редчайшим эксклюзивным предметом, воришки разлетались темными фейерверками в разные стороны. В ответ со стороны противника замельтешили бесчисленные лучики, выпущенные из тепловых пистолетов, неприятно прожаривающие шкуру здоровяка, но они с Верге уже были у желанного входа в корабль.
Как будто только этого момента и ожидая, появился сам главарь банды. Это был такой же рослый, как и Рагт, детина с неприятной мордой, вытянутой клином.
С ехидной ухмылочкой он стал направлять на старателя почти пушечное дуло базуки. Но капитан, не дожидаясь печальной развязки, мгновенно выхватил свой игрушечный пистолетик и быстро нажал на курок. Раздалось тихое, застенчивое "пук", и в морду злодея вылетел ярко - розовый вантуз. В следующее мгновение, грузное тело бандита стало заваливаться назад, дуло базуки взметнулось, и снаряд из него ушел вверх. Надо было видеть изумление Рагта в этот момент:
- Ну, директор! Ну, музейный таракан! Этого я тебе никогда не забуду! Отправить с вантузом против многих тысяч хорьков Риммы!
Как верещало зверье, как пытался освободить свою морду от розового ужаса главарь банды и как сверху на всех посыпались куски и обломки купола базы, Рагт уже не видел. Он успел быстро взлететь, направляя корабль домой, и почти сразу же потерял сознание, свалившись со своего капитанского кресла, и задрав ноги кверху.
Тем не менее худенькая телохранительница смогла в одиночку вести корабль по проложенному курсу, спокойно прибыть на родную базу и затем вызвать карету скорой помощи.
Прямо на поле космодрома полумертвого Рагта чуть было не наградили красным жетоном первой степени. Вручаемая посмертно награда была со всеми почестями возложена на грудь несчастного старателя, но, когда награждающие увидели, что он еще дышит, беднягу тут же лишили почетного жетона.
Капитан всего этого не видел и не знал. В один прекрасный день он очнулся среди порхающих вокруг него медсестричек в госпитальной палате ожогового центра.
- А брюнеточка с томными глазками ничего так! - подумал он, - надо бы пригласить ее попрыгать на дискотеке. И, не откладывая дело в долгий ящик, он принялся
время от времени посылать в сторону аппетитной сестрички заинтересованные взгляды.
- Может, и не сразу, но этот фокус должен сработать, - приговаривал про себя
старатель.
На другой день его навестила Верге и принесла ему какого-то проса, богатого витаминами, но которое не стоило лопать горстями. Теперь к страданиям от
ожогов прибавились еще и треклятые витамины, зато стоны перед брюнеточкой стали получаться у Рагта очень даже натуральными.
Приходил директор музея, на которого старатель, было, обиделся за вантуз. Но сумма, перечисленная на счет капитана, была такой внушительной, что вскоре он простил музейщика и стал с ним здороваться.
Конечно же, следом пролезли в палату вездесущие журналисты и теперь глаза брюнетки смотрели на Рагта с восхищением.
Ему остается завершить только одно деликатное дельце: уговорить Верге бросить работу на Римме, влиться в стройные ряды старателей и, почему бы не на его корабле. Тоненькая телохранительница оказалась весьма толковой. Неизвестно, чтобы было с Рагтом, не окажись она рядом. Болтался бы где-нибудь в космосе его красивый труп, прикованный к золотому тазику, а так и овцы и волки остались довольны, и древний экспонат занял свое почетное место в музее Космоса.
Да, да! Редчайший экземпляр трансформирующейся чаши был выставлен на всеобщее обозрение. Стоял он в витрине криво - косо и был в некоторых местах изрядно помят. Своим видом ценный объект вызывал у публики недоумение.
- Неужели, - думали посетители музея, - этот предмет стоит сотни миллионов?
Наверное, он так неказисто выглядит, потому что слишком уж древний...
- Наверное - наверное, - подхватывал эту песню хор реставраторов музея, но коснуться столь драгоценной чаши каким-либо инструментом никто бы из них не рискнул: вдруг что-то в сложном таинственном механизме нарушится и чаша перестанет трансформироваться, а так, хоть и со скрипом, но этот процесс все же продолжается.
И только одному Рагту известно, как исправить это недоразумение. Всех-то дел - вернуться на Римму и отдубасить хорошенько риммских хорьков этим самоваром - стулом. Только для симметрии нужно будет взяться за противоположную ножку.
- И все будет просто здорово! Ваш золотой тазик, дорогие мои, будет опять как новенький! Он даже готов этим заняться, но, разумеется, за солидную оплату!
А почему бы и нет? - тихо посмеивается Рагт и хитро прищуривает свои глаза.