Солнце выползло из-за туч только к закату, окрасив кровавым цветом лес на горизонте. Вороной жеребец выбрался на холм и помедлил секунду, переводя дыхание, незаметно пытаясь наклонить голову, чтобы выдернуть пучок травы у себя из-под копыт. Джеймс вздохнул и поднял ему голову поводьями, отчаянно сражаясь с упрямым животным.
- Делает что и хочет и когда хочет... - раздраженно заметил он.
Вен остановилась рядом и потянулась носом к своему хозяину.
- Он весь в меня... - негромко заметила девушка.
- Да, это я уже понял.
Он обернулся и присмотрелся к Лин.
- Как ты?
- Хм... Как бы тебе так ответить, чтобы это не прозвучало слишком банально?.. Даже не знаю... Наверное, придется вновь сказать, что все НОРМАЛЬНО!
На последнем слове она сделала особое ударение, чтобы, не смотря на тихий голос, Джеймс все-таки уяснил себе главное. Он даже плечом не повел, показывая, что не принял ее слова в серьез.
- Ты совсем белая, ты это знаешь? Думаешь, мне будет очень приятно, если ты опять упадешь в обморок?
- А я думала, что тебе понравилось возить меня на своем седле... Ведь это выглядит так благородно...
Ее сарказм был безнадежно испорчен слабым бесцветным голосом, который говорил куда больше, чем слова, которыми она пыталась отвертеться от Джеймса.
- Так как мы никогда не придем к соглашению по поводу моего самочувствия, я спрошу по существу: что будем делать?
Джеймс пожал плечами и раздраженно шлепнул нахального жеребца по носу, когда тот потянулся к Вен.
- Думаю, мы можем заночевать в этой роще, под холмом...
- А может быть поедем дальше? В конце-концов, что толку останавливаться? Чем быстрее мы доберемся до Кебердина, тем лучше.
- Я понимаю, но у меня припасено несколько аргументов по этому поводу.
Лин вздохнула и кисло уставилась на Джеймса.
- Только не говори, что ты сейчас будешь читать мне нравоучения!
Он пожал плечами и улыбнулся.
- Вообще-то нет... Я хотел сказать, что лошадям неплохо было бы дать роздых, а нам хорошо поесть. У меня желудок так сводит, что я готов проглотить что угодно.
- Все мужики всегда в первую очередь думают о своем желудке! - проворчала Лин.
"А самое главное - ты очень устала, и тебе просто необходимо отдохнуть, пока ты совсем не превратилась в привидение", - добавил Джеймс.
Но, добавил про себя.
Лин свела брови, секунду размышляла, а потом согласно кивнула.
- Ладно уж... Остановимся на ночлег... Но нужно будет обязательно сторожить по очереди!
- За кого ты меня принимаешь?! За несмышленого мальчишку?! - оскорбился Джеймс, заставляя жеребца двинуться с места.
- Все мужики, как дети... Ты разве этого не знал?
- Нет... Спасибо, что просветила меня, - кисло отозвался Джеймс.
- О! Всегда пожалуйста! Я только рада буду!
- Ну, еще бы...
Вороной решил не тратить время зря и попросту соскочил с обрывистого склона прямо вниз, угодив грудью в кусты.
- Эй!..
Колючие ветки зацепились за плащ, царапая руки.
- Рассадник паразитов!.. Что же ты творишь?!
Лин захихикала.
- Я же сказала, что только я могу справиться с ним...
- Ага, как же! Скорее, просто переплюнуть его в упрямстве! - хмуро отозвался Джеймс, поворачивая жеребца под укрытие деревьев.
Вороной нетерпеливо зафыркал и пошел резвой рысцой, не глядя под ноги.
- Наверное, он почуял воду... - решил Джеймс, позволяя лошади выбрать направление.
Вен тоже оживилась и теперь уже двигалась рядом с жеребцом, смирившись с его компанией и своей новой всадницей.
- А почему тебе не нравится мое упрямство? По-моему, очень полезное качество... - продолжила девушка, стараясь отвлечь себя от головной боли, которая, как и предсказывал Джеймс, молотом отдавалась в висках с каждым шагом кобылы.
- Потому что мне иногда начинает казаться, что это вовсе не ты настоящая...
Лин насторожилась и неуверенно спросила.
- Что ты хочешь этим сказать?
Он придержал коня и обернулся, чтобы видеть ее лицо.
- Иногда мне кажется, будто ты стала такой... Словно тебя заставили стать такой... Ты не любишь быть слабой и не выносишь, когда тебе напоминают, что девушки обычно такие и есть... Так?
Она молча глядела на него, рассерженная из-за того, что он прав. Черные глаза смотрели так проницательно и честно, что она отвела взгляд и безразлично пожала плечами.
- Это несправедливо... - шепнула она. - Мужчины всегда считают, что все знают лучше. Почему это? У меня столько же рук и ног, у меня тоже есть голова на плечах, которая годится не только для того, чтобы воспитывать детей и следить за порядком в доме! Почему я должна посвятить себя тому, что мне навязывали с самого детства?
Он внимательно следил за выражением ее лица. Ее брови напряженно сошлись у переносицы, между ними образовалась забавная маленькая морщинка. Она закусила губу, потому что - он знал - ей больно говорить все это. Не понятно было из-за чего так больно, но он знал - теперь она старалась перебороть себя, пытаясь ответить ему. Синие глаза вновь встретились с его черными, и Джеймс прочитал скользившую в них обиду на несправедливость... Вот только проблемы с неравенством женского пола едва ли были причиной.
- Я так не считаю, - серьезно отозвался он, мучительно пытаясь подавить в себе желание остановить жеребца, чтобы дотянутся и провести пальцем по этой смешной морщинке.
"По-моему, дружище, ты окончательно и бесповоротно сходишь с ума! У-у-у, балбес!.."
Синие глаза притягивали его взгляд, потому что из-за них ему становилось легче дышать. Они согревали, не смотря на то, что пропитались настороженностью и недоверчивостью, боясь выпустить самое сокровенное. Но тепло все равно пробивалось наружу.
Солнечный свет сквозь толстый лед...
Отвести взгляд было так мучительно сложно.
- Почему тебе так больно?
Это был неправильный вопрос. Он знал это, но все равно задал его. Он не мог не спросить.
Лин вздрогнула, словно от удара.
Синие глаза расширились. Лед стал еще толще. Еще темнее.
Ему захотелось провести ладонью по ее щеке. Той, где темнел большой синяк...
"...Обнять это тоненькое тело, чтобы из синих глаз исчезла боль..."
Это желание накрыло его так внезапно, что сдержаться было сложно до ломоты в костях. Он судорожно сжал поводья в руках и, поспешно отведя глаза, добавил:
- Прости... Я не хотел...
Она опустила взгляд на свои руки, тяжело вздохнула, а потом прошептала в ответ:
- Нет. Ты хотел спросить это... И мне нужно было, чтобы кто-то спросил меня.
Он с трудом сглотнул, взглянул на нее и хриплым голосом добавил.
- Это так неправильно.
- Что?..
- То, что тебе так больно...
- Тебе тоже не сладко... Брось.
- Но ведь я... Я могу... Меня учили выдерживать эту боль, а ты... Ты не должна была ее знать.
- Почему?
- Потому что в твоих глазах... Они до краев полны. И мне даже смотреть на тебя больно... Несправедливо это как-то, разве нет?
Он глядел вперед, едва ли понимая, куда ступает жеребец. Он так боялся ее ответа. Слова просто вылетали из него, и он ничего не мог поделать с собой. Словно что-то толкало его вперед, не позволяя закрыть рот...
Она засмеялась.
Джеймс удивленно обернулся.
Горький смех плескался в ее синих глазах.
- Жизнь вообще несправедливая штука, ты разве не знал?
- Не думал, что это всех касается.
Улыбнуться ей в ответ было так легко.
- К тому же... - продолжила она. - Не думай, что ты можешь скрывать свои чувства... Я ведь уже говорила тебе - мы с тобой оба сломанные и неправильные... Я тоже знаю, что тебе больно...
Он вздохнул и кивнул.
- Это так глупо.
- Согласна, но здесь уже ничего не поделаешь - нам просто нужно жить дальше.
- А это так просто?
- Нет, а у тебя есть другие предложения?
Он кисло хмыкнул, задумался на миг.
- Наверное, других вариантов нет.
- Значит, будем довольствоваться тем, что осталось.
- О! В этом я просто мастер! Всю жизнь практиковался!
Она улыбнулась.
Вен пошла ближе к жеребцу.
В следующий миг рука девушки протянулась и коснулась его плеча.
- Иногда остается просто жить.
Он с трудом сглотнул и встретился с ней взглядом. Синие глаза вдруг оказались так близко, что ему стало трудно дышать.
- Знаешь, ведь это я должен тебя успокаивать...
Девушка насмешливо фыркнула.
- И почему у всех мужчин этот постоянный комплекс по поводу лидерства, а?
Он засмеялся в ответ, и почувствовал странную пьянящую легкость...
Ее волосы все так же пахли золотыми солнечными яблоками.
- Я не знаю, что мне теперь делать...
Он сидел на берегу, опустив ноги в прохладную воду, зарываясь пальцами в речной ил. Ветер приятно обдувал разгоряченное тело. От жары не спасала даже тень, которую щедро давала старая ива.
Единорог фыркнул и толкнул его бархатным носом в спину. Прикосновение теплой сияющей шерсти к загорелой коже оказалось куда приятнее дуновений ветра. Мурашки разбежались по всему телу. Смеющийся часто так делал, но он так и не смог до конца привыкнуть к этому сумасшедшему ощущению полета от каждого прикосновения единорога. Казалось, будто кто-то проводит пальцем по его позвоночнику.
"Почему ты расстраиваешься? Это не твоя вина... Почему тебе так больно?"
Он закрыл глаза на миг.
- Ты не понимаешь... Именно я в этом и виноват!
Он мотнул головой, не в силах выразить свою горечь.
- Они даже не подходят к тебе! Золотой сказал мне, что ты неправильный... Неправильный! Подумай только!.. И в этом моя вина!
Единорог обошел его и, наклонив голову, заглянул ему в глаза.
"Значит, в том, что я стою сейчас здесь живой, тоже виноват только ты... Думаешь, я жалею, что ты спас меня? Думаешь, было бы лучше, чтобы я умер тогда?"
Он вздрогнул, словно от боли и поежился.
Отвечать не хотелось.
Но единорог продолжал смотреть на него, и пришлось выдавить:
- Иногда мне кажется, что лучше было позволить тебе умереть... Иногда мне кажется, что тогда ты был бы счастливее... Наверное так было бы правильнее... Я боюсь, что причинил тебе только страдания. И они будут продолжаться, потому что единороги никогда не примут тебя!
Смеющийся склонил голову еще ниже, а потом прижался лбом к его плечу. Дыхание единорога щекотало живот, длинная сияющая грива серебристым водопадом рассыпалась на коленях мальчишки.
"Мне никто больше не нужен, кроме тебя... Я никогда не променял бы свою жизнь на какую-нибудь другую. Я люблю только тебя!"
Он секунду медлил, а потом не выдержал и обхватил шею единорога руками, зарываясь лицом в сияющую шерсть.
- Лаланд! Ты и представить себе не можешь, как это неправильно!
Слова больше походили на стон.
- Единороги не должны любить! Они не могут этого!.. Они могут привязываться, но не любить... Это человеческие чувства! Тебе они только повредят... Ведь ты бессмертен, а я нет...
"Это неважно... Я просто всегда буду с тобой... Они не нужны мне"
"Но они твоя семья!"
"Вовсе нет! Они даже заговорить со мной боятся... Я не могу сказать им своего настоящего имени, потому что они не хотят его слушать... Только ты слушаешь меня"
Он горько усмехнулся ему в гриву.
- Скорее уж наоборот... Ты слушаешь меня... Ты меня принимаешь таким, какой я есть... Остальные просто терпят.
Единорог поднял на него глаза.
"Значит, будет лучше никогда не разлучаться"
Бездонные глаза засмеялись. Он весело хмыкнул в ответ.
- Было бы здорово, но тебе не кажется, что это несколько проблематично?
"А я и не гонюсь за дешевкой!"
- Дурачок!
"Я весь в тебя, не забывай!"
- Забудешь тут, как же!
Единорог ступил в воду и разгреб копытом речной ил, закапывая его ступни. Потому вдруг выпрямился и встревожено посмотрел на мальчишку.
"А если ты когда-нибудь полюбишь кого-то еще?"
Он удивленно выпрямился и секунду ошарашено молчал. Потом фыркнул и весело бросил:
- Издеваешься, что ли?!.. Да кому я нужен?! Бродяга без роду и нормального дома! Просто смешно!
Единорог молча смотрел на него, потом ответил:
"Ты не знаешь, какой ты на самом деле..."
- Брось, Лаланд! Мне не в кого влюбляться!
"Это пока..."
- Прекрати, дурашка!.. Тебя я никогда не брошу!
"Именно этого я и боюсь..."
Именно этого я и боюсь... Этого...
В голове все крутились отдельные слова, которые он никак не мог собрать вместе, хотя когда-то знал, что они значат. Теперь же он просто помнил, что это знание было очень важным... Но вспомнить было мучительно сложно...
Он понимал - где-то по ту сторону есть нечто существенное. Бездонные смеющиеся глаза Лаланда следили за ним. Теплый взгляд не оставлял ни на миг, словно единорог касался его своим бархатным носом...
А потом резкое знакомое ржание эхом разнеслось в темноте, отражаясь в воде медленного ручья.
Джеймс вздрогнул и проснулся.
Сон оставил после себя неприятное ощущение тяжести в груди. Темнота давила со всех сторон.
Костер совсем затух...
Это было самым первым, о чем он подумал, а потом голова вновь начала работать.
"Что за?!,, Неужели я заснул?!"
Последнее, что он помнил это то, как после очередной перепалки с Лин по поводу ее дежурства ночью, он твердо решил не засыпать.
Взгляд упал на девушку, устроившуюся напротив него, прислонившись к пеньку. Она спала, съежившись от холода под своим плащом, не выпуская из левой руки свой меч.
"Ну и какого черта ты заснул?!" - собственная совесть никогда не знала поблажек, он давно привык к этому, что, однако ничуть не облегчало вины.
"Ты же знал, что она слишком устала, чтобы караулить, и слишком упряма, чтобы уступить!"
Джеймс поспешно поднялся, привычным движением проверил наличие меча за спиной и бесшумно шагнул в сторону лошадей.
Не смотря на кромешную темноту, он легко разыскал Вен. Кобыла нервничала, он почувствовал это еще до того, как коснулся ее светлого плеча. Теплый нос слегка ткнулся в протянутую ладонь, а потом лошадь вновь вскинула голову и тревожно насторожила уши.
- Что случилось, девочка?..
Уже выговаривая эти слова, Джеймс предусмотрительно потянулся за мечом, но в следующий момент кобыла вдруг шарахнулась вперед, сбив его с ног, едва не зацепив копытами. Он врезался челюстью в твердую холодную землю и подавился своим тихим ругательством.
От удара волна резкой боли прошла от затылка до поясницы, но свист хорошо отточенной стали пронесшийся над самым ухом, он различил как нельзя четко.
Джеймс поспешно перекатился в сторону, судорожно перебирая руками в темноте.
"Вот черт!" - единственная мысль пронеслась в голове, на большее не осталось времени.
Плавным движением оказавшись на ногах, Джеймс выхватил меч и ударил вслепую, ориентируясь только на слух... Это было очень рискованно и очень глупо, но он просто сделал это, не задумываясь о следующей секунде... Этим он жил - секундой до удара...
Сталь как всегда нашла свою цель. Он провернул оружие в руках, разрубая чью-то грудную клетку.
Внутреннее чутье никогда не подводило его... Он привык к этому. Трезвые мысли только мешали...
Знакомый ледяной огонь разбежался по всему телу, выключая лишние чувства. Слух обострился до предела...
Напавшего сзади громилу, Джеймс встретил ударом ноги в живот или куда-то ниже - разбираться не было нужды. Меч в руках жил своей жизнью, легко отражая атаки чьего-то оружия. Всего один стремительный шаг вперед и противник захрипел, захлебываясь собственной кровью...
Чей-то тонкий яростный и такой знакомый голос очень некстати вернул ему разум...
"Лин!"
Эта единственная мысль прожгла его насквозь. Собственные чувства ошеломили, практически сбив с ног. Смесь ужаса, боли и собственной беспомощности...
Руки показались вдруг такими слабыми и медленными. Он внезапно осознал, что практически ничего не различает в темноте.
Но ужас был сильнее всего... Ее голос лишал его собранности, и он понял, что боится.
"Лин! Маленькая заноза!.."
Только поэтому он опоздал... Совсем не намного... Всего на долю секунды...
Появившийся из ниоткуда мужчина направил свое оружие ему в грудь, но сталь встретилась со сталью и, взвизгнув, отлетела ниже, легко пронзая мягкий незащищенный бок.
Джеймс задохнулся на миг, потому что мышцы сковало льдом. Словно издали он почувствовал, как сталь холодом обжигает его внутренности...
Он откинулся назад, освобождаясь от меча, и каким-то извращенно медленным движением снес противнику голову.
Меч показался неподъемной глыбой и едва не вывалился из рук...
Горячая боль пришла вместе с хлынувшей кровью...
Но он плохо сознавал происходящее... Оно, словно доносилось до него из другого мира.
Важнее всего был ужас, сковывавший его. Он раз за разом прожигал его тело, и колени подкашивались. Ноги двигались невыносимо медленно, его тошнило от страха и собственной беспомощности.
- Лин... Лин! - прохрипел он, пытаясь совладать с дрожащими коленями.
Теперь в темноте он почти ничего не различал, она только давила на него, а страх и бешено несущаяся кровь молотом отдавались в ушах.
"Где она?!.. Где?!.. Черт побери!.."
Нога наткнулась на что-то большое и объемное. Джеймс не удержался и упал прямо на мертвое тело какого-то верзилы.
В тот же миг чья-то ледяная рука ухватила его за волосы, оттягивая голову назад.
- У меня кинжал, и я, не задумываясь перережу тебе глотку, если не прикажешь своим дружкам остановиться!..
Холодная сталь многозначительно прижалась горлу.
Голос сипел и срывался, но Джеймс все равно узнал бы ее. Теперь он узнал бы ее голос из тысячи других... Облегчение было подобно прохладной воде, пришедшей на смену пламени.
- Лин... Это я... - прохрипел он, выпуская меч, уступая место нахлынувшей слабости.
Он почувствовал, как она вздрогнула и поспешно убрала кинжал.
- Джеймс?!.. Черт тебя раздери!.. Что же ты молчишь?!..
- Я звал тебя... Я слышал, как ты кричала... Ты не отвечала мне... Я думал...
Продолжить он не смог.
- Один схватил меня сзади и попытался связать, но у меня есть кинжал в сапоге... Я опять вывернула это идиотское запястье! Болит, как в аду! Но дело того стоило!.. - она замолкла на миг, переводя дух. А потом совсем другим голосом добавила: - Я боялась, что если отвечу тебе, кто-нибудь услышит и...
От ее слов ему становилось легче. Внутри дрожал какой-то непонятный смех. Но он не мог позволить себе выпустить его наружу, потому что кровь из раны полилась бы с новой силой.
"Ну да! Добро пожаловать в мир психов! Какой же я оказывается идиот..."
Дурацкий смешок все же вырвался из груди, и боль обожгла его огнем, заставив подавиться.
- Послушай, Лин... Я не снимал с жеребца уздечку... Бери его и скачи вдоль ручья на юг... Ты выберешься на Тракт и уже больше не заблудишься...
Эти слова протрезвили и его самого. Потому что кровь размеренными толчками покидало его тело. Джеймс почувствовал это в полной мере, осознавая, наконец, свое положение.
- О чем ты говоришь? Джеймс! Что случилось?! - ее голос стал выше и громче от страха.
- Тише... Может быть, здесь есть кто-то еще... - шепнул он и, опустив руку, зажал рану, пытаясь остановить кровотечение.
- Я убила одного... Ты лежишь на нем... - поспешно зашептала девушка, ледяными руками касаясь лица Джеймса. - Скольких ты убил?
- Троих... - он постарался справиться с голосом и не застонать, но получалось плохо - слова выговаривались с трудом, язык заплетался.
- На постоялом дворе я насчитала четверых, - уверенно сказала девушка. - Это я точно помню - трактирщик дал им две двуместные комнаты... Больше здесь никого нет...
- Ты этого не знаешь... - выдохнул он.
Страх исчез без следа. Это казалось ему странным и нелогичным, потому что умом он понимал, в какую передрягу угодил. Была только слабость и неуместная радость из-за глупого никчемного сознания того, что Лин цепляется за него своими холодными руками.
Девушка задумалась на миг, а потом отозвалась:
- Тогда давай сматываться отсюда!..
Он пошевелился, пытаясь подняться, и безуспешно попробовал заменить стон ругательством.
- Что с тобой?! Говори сейчас же! - грозно набросилась на него Лин.
- Поцарапали мечом... слегка.
- Что?! И ты молчишь?! Идиот! Где?!
- Лин... Вряд ли я заберусь на лошадь... Ты должна поехать одна... - он попытался вложить в слова как можно больше строгости.
- Разогнался!.. Сильно тебя? Где именно?
Он почувствовал, как она присела рядом, и ее руки стали лихорадочно шарить в темноте по его груди и плечам. На лицо повеяло теплом ее тела, и он ощутил, как медленно проваливается куда-то глубоко вниз, словно в бездонную тягучую трясину.
Это оказалось очень приятно... Словно шагать по мягким облакам...
"Хм... Надо же... Облака... Как перевернутое небо..."
Когда рука Лин наткнулась на кровоточащую рану, Джеймс почти потерял сознание. Зато сильные пальцы мигом вернули его обратно, заставив зашипеть от резкой боли.
- Какого черта?! Джеймс, да ты знаешь, что тебя проткнули мечом?! Тут крови на целое озеро!
- Ерунда...
- Никакая не ерунда!.. - она осеклась на миг, пытаясь справиться с собой. - Я... Я перевяжу тебя чем-нибудь, и мы поедем к Тракту... Должна же быть здесь какая-нибудь деревушка поблизости!
- Эй... Успокойся... Ты просто должна уехать одна... - ему пришлось сделать усилие, чтобы вранье выглядело более правдоподобно. - Ты съездишь к Тракту... Сама разыщешь деревушку или людей, и вы вернетесь за мной.
"Только не бойся... Все будет хорошо... Успокойся, девочка... Я не позволю тебе опять переживать... Только не из-за меня!"
Он готов был сказать ей все это. Он знал, что она разозлится, что эти слова смутят ее. Он очень хорошо знал это, но все равно хотел сказать.
Его мутило. Он чувствовал, как желудок сжимается внутри, не позволяя глубоко вдохнуть...
И он боялся. Страх из-за того, что она не послушается его и не уедет. Страх из-за внезапной собственной беспомощности. Тогда он смог спасти Лаланда. Он помнил, что сделал все возможное и поэтому проваливаться в беспамятство, казавшееся концом было совсем не страшно... Но Лин не собиралась уходить...
- Если ты думаешь, что я идиотка настолько, что поверю в эту чушь, то я тебе врежу!.. - от страха ее голос стал хриплым и резким. - Я порву свой плащ и перевяжу твою рану, а потом мы поедем вместе... Если я оставлю тебя, ты истечешь кровью!..
Он досадливо хмыкнул из-за ее упрямства. Это пугало и смешило одновременно. Джеймс попытался понять, почему его поминутно начинает разбирать смех, и решил, что это ненормальная ответная реакция на постоянную боль.
Он попробовал передвинуться и подняться, но кровь потекла с новой силой, пропитывая штаны и рубаху.
- Помочь тебе встать? - спросила она, обрадованная его движением.
Джеймс, зажмурившись, молчал секунду, дожидаясь, пока схлынет волна боли, потом горько засмеялся и решил сказать, как есть.
- Слушай... Кровь не останавливается... Чем больше я двигаюсь, тем сильнее она течет... Не думаю, что во мне ее очень много осталось... Так что, поверь мне... Тебе лучше уехать одной...
Лин замерла над ним. Он услышал, как она задержала дыхание. Ее холодные пальцы судорожно сжали ворот его рубахи. Весь ее ужас прошел сквозь него, но девушка молчала, пытаясь справиться с собой.
- Ты не посмеешь умереть! - зло выкрикнула она. - Я сама тебя убью, если ты только заикнешься об этом!.. Из-за меня больше никто не умрет!..
Ее страх не позволял ему провалиться в беспамятство.
"Так больно и горячо... Мучительно слышать ее дрожащий голос".
Она замолкла на миг, пытаясь выдохнуть, потом спросила:
- Что нужно сделать, чтобы вытащить тебя из этой передряги?
- Лин, это... бессмысленно...
Резкая пощечина быстро вернула ему способность мыслить. Джеймс ошарашено уставился на нее, на секунду забыв даже о своей боли.
- За что?!
- За то, что ты сдался! Ты что, трус, чтобы сдаваться?!.. Прекрати мне это! Я поехала с тобой, потому что ты смелый. Ты не отступаешь перед трудностями!.. Так что просто скажи мне, что нужно сделать... Хотя бы теоретически.
Он сглотнул и попытался заставить свою голову работать быстрее.
- Нужно зашить рану... - выдавил он. - Осторожно сшить мышцы, а кровотечение можно унять, если попробовать прижечь чем-нибудь внутри раны... Это в теории...
Лин выдохнула, кивнула и задала следующий вопрос:
- Что я могу использовать, чтобы сделать это? Что у тебя есть подходящее?..
Джеймс скривился на миг, не понимая, почему его душит смех - из-за собственной глупости или из-за ее упрямого желания сделать все, только бы спасти его никчемную жизнь.
- Ну... На самом деле в одной из седельных сумок у меня есть иглы и нитки... и даже какие-то травы, которые уже подсохли, когда я уезжал... Я ведь лечил животных...