Сорокоумовский Иван : другие произведения.

Дом Гекльберри - первый контркультурный приют для детей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды исследователи подростковых миров увидели книгу Карен М. Сталлер с  загадочным названием "Runaways: How the Sixties Counterculture Shaped Today's Practices and Policies". Еще через несколько лет упоминание работы Сталлер уже встречались журналах — не только психологической тематики. Карен занималась исследованиями детей шестидесятых, убегающих из семьи в коммуны: это всем нам знакомые маленькие бродяжки, полу-хиппи или полу-гопники, с восторгом в глазах вписывающиеся на «флэтах». Флэты знакомы исследователям и в СССР — это те самые квартиры, где живут многочисленные представители контркультуры или уличных субкультур. Ниже интервью с Карен М. Сталлер.
  ...В «Беглецах» Карен М. Сталлер рассматривает программы помощи
  подросткам и политику властей по отношению к молодежи, проводимую в 1960-х годах. Также Карен размышляет, каким образом в те годы возникает сама идея «альтернативных» услуг для молодых людей.
  - Почему вы заинтересовались столь необычной темой, Карен?
  Карен (К. С.): Наблюдая за жилищным кризисом и неудержимым ростом
  числа бегущих из дома детей, за бездомной молодежью в конце 1980-х годов, я стала интересоваться, куда же эти уязвимые в социальном отношении дети попадают. Поэтому при написании книги я искала ответ на  три важных вопроса.
  Во-первых, почему  дети убегают из семей, какие социальные проблемы порождают феномен «бегущих детей». Во-вторых, почему «низовые», контркультурные гражданские активисты реагируют на эту общественную проблему, почему они открывали приюты для беглецов еще в 1960-х годах, каким образом эти «альтернативные» приюты вписывались в  уже существующие системы надзора за детьми. Наконец, почему  Конгресс обратил внимание в 1974 году на важность проблемы бегущих подростков, какие политические инициативы  способствовали или помогли облегчить жизнь убегающих из дома детей. Отвечая на эти вопросы, я пришла к выводу, что контркультура в шестидесятых годах играет очень важную роль в обществе , также контркультура оставила нам наследие, которое влияет на нашу жизнь даже сегодня.
  - Почему вы считаете 1960-е годы таким «важным» временем,
  каким-то «водоразделом» для вашей темы?
  К. С.: Видимо, следует упомянуть следующие факторы. Прежде всего демографические. В начале 1960-х годов бэби-бумеры достигли
  возраста 13 лет. К 1967 году первый из рожденных в «эпоху бумеров» подросток достиг возраста совершеннолетия (в то время совершеннолетним считался молодой человек в возрасте 21 года).
  Побег из дом в те годы, вероятно, можно рассматривать как  переход от детской жизни во взрослую. Не удивительно, что разговоры о убегающих из дома подростках, вопросы преждевременного выхода из-под опеки семьи поднимаются в публичных дискуссиях того времени, в том числе на политических дебатах и в СМИ.
  - Какие причины, на ваш взгляд, повлияли на пересмотр отношения к
  беглецам?
  К. С.: В те годы демографическая ситуация осложнилась изменениями в
  политике, что привело к нестабильности «правил взрослой жизни».
  В 1971 году в двадцать шестой поправке Конституции США возрастной ценз совершеннолетия был снижен с 21 года до 18 лет. Государство установило новые правила, поведение недисциплинированных юношей и девушек отныне оценивалось в зависимости от достижения возраста 18 лет.
  Кроме того, в течение этого периода государство пересмотрело свое
  отношение к молодежи. Власть разделила на три части структуру правовых мероприятий: проводились четкие разграничения между подростками-правонарушителями, безнадзорными детьми и «преступниками статуса».
  «Статусные правонарушители» включали также детей с «проблемным поведением», подростков, прогуливающих школу и убегающих из семей.
  Государство взяло на себя юридическую ответственность
  за молодежь, совершающую преступления, однако решение проблем «статусных правонарушителей» возложили на частный сектор.
  В большинстве программ, разработанных в частном секторе, предполагалось добровольное участие молодежи в каких-то мероприятиях.
  Конечно, это было трудное время, так как у подростков были сложные
  проблемы, в том числе проблемы подростковой сексуальности или психического благополучия. Подростки могли употреблять наркотики,  не говоря уже о том, что эти молодые люди предпочитали убегать из дома.
  Было много убегающих из дома детей, но и политики пытались создавать
  правила, регулирующие отношение к таким подросткам.
  Это был период нестабильности и пересмотра молодежной политики.
  - Вы утверждаете, что контркультура оказала самое непосредственное влияние на этот процесс?  Почему?
  К. С.: Я привожу три аргумента. Скажем, в качестве источника я могу сослаться на работы журналистов  Нью-Йорк Таймс. В начале шестидесятых проблема детей-беглецов рассматривалась властями как «частное дело семьи», но в середине семидесятых начали поднимать вопросы детской проституции, соответственно, обратили внимание на бродяжек.
  Сдвиг в обществе начинается уже в 1966-67 годах, когда пресса обратила
  внимание на хиппи. Авантюрные истории «безопасных путешествий» заставили общество по новому взглянуть на жизнь подростков в период «после хиппи», привели к пониманию всей сложности жизни уличных детей.
  Во-вторых, я считаю, что писатели битнического круга предоставили
  альтернативные версии существования («выпадения»)  поколению
  бэби-бумеров. В те годы юноши и девушки много читали Керуака, Герберта Ханке и Нила Кэссиди. Предложенная битниками модель жизни-побега резко контрастировала с официальными моделями поведения для молодежи.
  Можно утверждать, что второе поколение «counterculturists», поколение, называющее себя диггерами, заимствовало битнические идеи. Это же поколение  создало общины молодежи для воплощения в жизнь «бит-философии».
  Подростки-беглецы оказались вовлеченными в жизнь контркультурных общин, таких как Хейт-Эшбери и др. В-третьих, в середине 1960-х годов диггеры занялись критикой социальных институтов, предложили формулу «в обществе изобилия все имеют право на бесплатное существование».
  Их целью стало создание «истинной контркультуры», способной
  поддерживать сообщество единомышленников, социальных активистов вне зависимости от социальных, культурных, моральных и экономических
  трудностей «основного» общества.
  В процессе осуществления идеи «все должно быть бесплатным и свободным» (идея "Free"), диггеры предоставляли  вещи, необходимые для существования, бесплатное питание, создавали бесплатные магазины, больницы и даже службы доверия и помощи. Все эти новые институты любви, мира и альтернативных семей оказались очень привлекательными для подростков-беглецов.
  В 1967 году на фестивале «Лето Любви» диггеры призвали местное
  сообщество помогать бродяжкам. И сообщество отреагировало открытием «Дома Гекльберри», который стал первым в общенациональном движении альтернативных и радикальных поставщиков услуг для защиты убегающих из семей детей. Эти приюты очень похожи на  диггерские коммуны.
  - Как относились к «Дому Гекльберри» общество, власть?
  К. С.: Не всегда положительно. В самом начале существования «Дома
  Гекльберри» полиция во время рейда арестовала всех сотрудников (за
  «вклад в преступность несовершеннолетних») и всех детей. Дескать, за
  детьми не было родительского надзора. Испытывали трудности  другие приюты для беглецов: Covenant House в Нью-Йорке, Ozone House в Анн-Арбор, Looking Glass в Чикаго. На приюты давили родители, правоохранительные органы и суды по семейным делам, органы опеки и попечительства .
  Услуги, которые предоставляла контркультура, казались радикальными,
  потому что они не являлись частью традиционной системы обеспечения
  благосостояния ребенка или системы ювенальной юстиции.
  Подростки обращались за помощью непосредственно к сотрудникам домов и не проходили «сортировку» через суды, полицию. Дети могли приходить и уходить из приютов, службы были добровольными и бесплатными.
  Хотя некоторые «поставщики услуг» отказались предоставлять убежище
  детям без ведома родителей, никто из них не навязывал подростку волю
  родителей или полиции.
  - В дальнейшем все альтернативные учреждения были упразднены?
  К. С.: Нет. В некоторых случаях они были узаконены в 1974 году, это
  время можно назвать «концом радикальной истории».
  В 1974 году Конгресс принял Закон о беглецах-подростках, для  профилактики подростковых правонарушений. Во время слушаний в Конгрессе законодатели приняли многие идеи и аргументы, предложенные альтернативными активистами. Законодатели в основном отклонили аргументы, выдвинутые
  правоохранительными органами, дескать, альтернативные приюты для беглецов должны быть связаны с традиционными общественными организациями.
  На Конгрессе твердо придерживались доводов защитников прав молодежи и в значительной степени игнорировались аргументы «традиционалистов».
  - Какое влияние этих событий мы видим сегодня?
  К. С.: Конечно, многие приюты для беглецов еще существуют, и они
  по-прежнему воплощают ценности, которые изначально предложила американская контркультура. Я думаю, видны,  по крайней мере, следующие важные последствия. Во-первых, поправки к «Закону о беглецах» привели к развитию частного сектора, когда подразумевается добровольное сотрудничество между молодежью и работниками учреждений, также мы видим «альтернативные» способы поддержки молодежи.
  Во-вторых, под воздействием альтернативных социальных активистов меняются правила работы традиционных институтов - школы, психиатрические учреждения,  службы защиты детей.
  Кроме того, родители и полиция начали по новому рассматривать проблемы молодежи, в том числе проблемы бегства, «родительского похищения» и похищения на улицах. Как  результат создаются собственные и независимые, параллельные государственным, движения помощи детям.
  Конечно, проблема беглецов несколько отступила на второй план.
  Истерики в обществе по поводу беглецов прекратились,  общество сегодня более волнуют вопросы похищения детей и молодежная проституция.
  Проблема не исчезла, но ее освещение  изменилось.
  No Columbia University Press
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"