Как только он появился, в почти пустом вагоне ресторане сразу стало шумно. Пространство вокруг всколыхнулось суетной деятельностью. Он сел за соседний столик,рядом с единственным припозднившимся посетителем - немолодым парнем с потухшим сухим взглядом.
- Я одного понять не могу, почему нигде нельзя курить? - Он заговорил как всегда бодро и энергично. Упитанный, крепкий, как огурец из бочки.
- Такой большой поезд и нигдешеньки покурить в нем нельзя. Столько вагонов, неужели трудно придумать место, уголок выделить? Дома - нельзя, на улице - нельзя, в подъезде - нельзя, в ресторане - нельзя. Где тогда можно? Братан, ты как считаешь, это не принижает права курильщиков?
Сухой, болезненный взгляд второго скользнул по собеседнику и улетел дальше в пустоту окна.
- Почему всё для некурящих? Почему у курящих не может быть права курить там, где они хотят? Или хоть где-нибудь курить... Девушка, будьте добры, ноль-пять коньячку. И пожалуйста, ко мне не ставьте... Я к тебе на стол поставлю, по-братски?
Второй слегка кивнул.
- Спасибо. А то у меня жена знаешь какая?... Ты что, сразу всё чувствует. Я вообще-то сейчас в туалет вышел... Так что, если что, мы друг друга не видели, друг друга не знаем. По рукам?
В ответ он неопределенно повел плечом.
- Вот сам ведь всё понимаешь. Я же вижу, ты человек опытный, как говорится, плавал, знаешь. Так эть?
Всё то же движение плечом.
- А я об чем. Но моя... У, эта, знаешь, любого съест, что ты... Я сейчас расскажу, валяться будешь. Сейчас, погодь... Давай за нас, за вас, за нос и глаз.
Бодрый махом опрокинул рюмку и налил вторую. Худощавый отпил из банки.
- Фух. Давай сразу по второй. Тебе как, накапать? Или что, ты пиво пьешь уже? Тогда за тебя... Как говориться между первой и второй - был когда-то молодой! Так эть?
- ...
- Так об чем я? А... история конечно, бомбическая. Ты не поверишь. Как она у меня всё чувствует? Сейчас расскажу, ты выпадешь. Какое число это было? Так сейчас у нас что? А, так это, когда я только еще в отпуск вышел. Мы в дом к родителям приехали. Ну, в отпуск мы всегда сначала к ним, потом куда-нибудь там. Где тепло и солнце. Вот приехали... А у меня батя тоже знаешь... он же разведчик, всю жизнь на службе, зам ком глав спец, короче кто не в теме, тот поймет, а кто не поймет, тому не надо. Так вот даже он рядом не стоял с моей. У той нюх таможенной собаки, нутро повышенной чувствительности. Как она все видит шестым чувством? Вот слушай, отпад полный. Мы приехали, она что-то там по своим делам чирик-чирик, я как бы по своим. Тихонько отошел в гараж. Нет, ну конечно номер, десять из десяти! У меня там как бы за тумбочкой, вот так руку сделать, ну там справа, вот так если залезть, там ниша получается такая, как тебе объяснить... Ну вот такая примерно, сколько тут? У тебя рулетки нет? Эй, девушки, у вас там в хозяйстве рулетки нет? Да как так, ни у кого рулетки нет? Тьфу ты, ну ты... Так о чем я? А ну вот приехали мы к родителям, я говорю сейчас отойду, у меня там в гараже дело, а она значит что-то там по хозяйству, что-то там рассаду ей цветочную надо было, эти, как их, рододендроны посадить хотела. Не жить, не быть именно их. Ну вот, пока она занята, я в гараж значит, у меня там тумбочка, а за ней вот такая ниша, ну сколько она? Ну, пусть двести на триста. Вот так руку засовываешь, и как раз лялька помещается. Ну, я раз причастился, второй пригубил. В общем, допил всю. А я же когда выпью, по мне вообще не скажешь. Вот сейчас разве что-то можно учуять? А вот как она это делает, это конечно загадка века. Ученые еще будут над этим вопросом биться. Я вот сейчас в туалет пошел, она сразу - куда? Я говорю, нормально все, я подышать в тамбур. Она - знаю я твои тамбуры. Вот как? К родителям тогда приехали, я говорю мне в гараж позарез, она говорит опять по гаражам пошел? Ну, я конечно лицо камнем, мол я не я. Подышать просто иду, какие проблемы. Вот слушай дальше, история конечно бомба. Я в гараже тумбочку пристроил к нише, а там у меня стоит. Ну, я тихонько одну выпил, вторую у бати в шкафу тоже ополовинил. У него там за книжками стоит. Ну, мы с ним ее тоже приговорили. Вот слушай дальше, истерика полная. Держись за стул, что расскажу... Захожу на кухню, она сидит, что-то там в семенах копается. Я молчу, не дышу, лицо - Джеймс Бонд. И что ты думаешь? Сейчас расскажу! Атас вообще! Сейчас валяться будешь. Готов? Готов?! Она говорит, ты что выпил? Прикинь? Как?! Как она это делает?! Я стоял минут десять, не мигал, не разговаривал. Вообще не двигался. Вот так хоп, воздух набрал, не дышу. А я же сын разведчика, могу минут десять-пятнадцать не дышать. Серьезно. Вот хочешь, сейчас проверим, есть секундомер? Девушки эй, у вас там секундомера нет? Ай леший с им. Про что я? Мы же в отпуск к родителям ездили, история конечно мега-бомба...
Он продолжил пить и весело рассказывать, но его голос ушел на второй план. Второй вспомнил как он сам, услышал почти такую же фразу, от своей жены. В голове удивительно четко возникла та картина: дождь, противный осенний, пробирающий холодом, бил по крыше ангара. Она стояла перед ним, не зная, что сказать. Автобус вот-вот должен был отправиться, и он уедет. В ее лице смешались страх, злоба, мольба и отчаянье. И она не нашла ничего лучше, чем спросить: "Ты что напился?"
Розовощекий что-то спрашивал, возвращая в реальность:
- Я говорю, ты сам-то, откуда, куда? Колись, что как не свой?
Он ответил тогда ей, и сейчас повторил одну только фразу, и больше ничего уже не говорил: