Аннотация: Это начало нового романа.
Получится ли?!!!
Лесной приют.
( сказка для меня самой)
Пролог.
Роман Михайлович распахнул ослепительно белую дверь и ступил на зеркально блестящий паркет. Слуга, угодливо согнувшись, исчез в полумрачных переплетениях коридоров. Очевидно, с грустью подумал гость, его друзьям все еще доставляют удовольствие маленькие подтверждения их неоспоримой власти над тысячами живых душ. Что ж, оставим им эти ничтожные игрушки.
В переполненной непонятной электроникой комнате было почти тихо, лишь аккуратно урчали какие-то приборчики на окне. Роман Михайлович электроники не понимал и не любил, но к пристрастиям своих друзей относился с уважением.
Темноволосый мужчина, уставившийся в монитор, вздрогнул. Вертящееся кресло крутанулось на сто восемьдесят градусов, и он поднял свои внимательные темные глаза на посетителя.
Роман Михайлович сразу оценил и его плавные, текучие движения, и его широкую грудную клетку, тысячи мельчайших примет подсказали опытному солдату, воевавшему еще с Наполеоном, что этот человек очень, очень опасен...
Он не был ранее знаком с Виктором, хотя не раз видел его на советах, да изредка сталкивался в узких коридорах дворца Клеопатры. Он и не стремился к дружбе с этим нелюдимым молодым человеком.
Роман Михайлович избегал термина “ Извечные ”, он предпочитал называть их “ друзья ”, или “коллеги”, но Виктор не подходил ни под одно из этих определений. Он был самым настоящим Извечным, расчетливым и хладнокровным, и его сегодняшний гость очень долго гадал, за какие такие заслуги Виктор был введен в их узкий круг.
- Виктор, - с полувопросительной интонацией произнес Роман Михайлович.
- Я уже сорок лет как Виктор. Здравствуйте, Роман, - все это было сказано без всякого выражения, холодным, механическим голосом, каким могла бы обладать машина или оживший мертвец.
Роман Михайлович застыл, внезапно потеряв все слова от близости этого нечеловеческого, демонического разума. Во рту пересохло.
Но Виктор, похоже, не заметил растерянности гостя, а если и заметил, то не придал этому никакого значения.
- Вам необходим ученик, я правильно понял? И не бросовой товар, от которого все коллеги отказались, а чувствительный, восприимчивый, с хорошим потенциалом, ну и, конечно, талантливый. Вы обратились ко мне. Я польщен и удивлен.
Удивлен? Роман Михайлович сильно сомневался, что Виктор умеет удивляться, радоваться и вообще чувствовать.
- Итак, приступим. - Виктор опять повернулся к монитору, жестом пригласив гостя подойти поближе. - Кто вам нужен? Иностранец, русский? Я могу перевести на ваше имя любого ученика Земного шара.
- Разумеется, русский! - воскликнул Роман Михайлович и тут же устыдился своей горячности.
- Хорошо. Каковы критерии отбора? - все так же ровно продолжал Виктор. Гость сглотнул теплый комок слюны.
- Э-э-э... Их нет, - отвратительное ощущение собственной ничтожности заставило сжать челюсти.
- Нет? - безразлично повторил Виктор. - Тогда просмотрите вот этот каталог. В нем собраны сведения обо всех учениках...
Он поднялся с кресла, уступая место Роману Михайловичу, а сам исчез в глубине комнаты. Тот остался один на один с улыбающимися с монитора мордашками учеников и чувством унижения. А ведь Виктор не обидел его ни словом, ни взглядом, но само его присутствие уже оскорбляло гостя. Было что-то неприятное в этом ледяном неулыбчивом существе.
Мириады ученических лиц проплывали мимо, не оставляя о себе никакой памяти. Самые лучшие, самые талантливые всецело принадлежали Суворову... Пушкину.... владелице дворца прекрасной иностранке Клеопатре...
Потом пошли ученики поплоше, воспитанники заносчивого Сталина, безответственного Есенина и других Извечных помельче. Незаметно для себя Роман Михайлович так увлекся, что даже забыл про Виктора.
Особые надежды он возлагал на учеников тех из коллег, что ну ни в какую не желали заниматься воспитанием новых гениев, творцов и борцов за справедливость. Им больше импонировало наверстывать упущенное во время жизни мирской. К счастью или к сожалению, другие пока не собирались отправлять их в загробную жизнь...
Роман Михайлович резко наклонился к монитору, потом так же резко выпрямился. Нашел.
- Выбрал? - бесшумно возник за спиной Виктор.
- Выбрал, - довольно кивнул гость.
Некоторое время тот внимательно всматривался в монитор, а потом брезгливо обронил:
- Хочется Вам возится с нервной девицей с суицидальными наклонностями.
Роман Михайлович возмутился до глубины души. Он знал, что у него есть нюх на подобные вещи, и теперь этот самый нюх недвусмысленно сигнализировал ему, что он делает правильный выбор. Но когда он, чуть приоткрыв рот, задержав дыхание, с лопнувшим терпением обернулся к Виктору, он обомлел.
Впервые на лице этого нечеловека появилось какое-то чувство. Гость мог поклясться, что в глубине темных глаз горела жарким огнем самая настоящая зависть.
Роман Михайлович ссыпал в ладони Виктора горсть силамантов. Незаконная сделка свершилась.