- Нам нужно произвести математическое моделирование, проанализировать все возможные риски и посчитать затратность предстоящего проекта и только после этого наше бюро сможет дать свой ответ, насколько ваше предложение выгодно, либо же бесперспективно для нас. И уже исходя из этого и будет решаться вопрос о выделении или же опять же не выделении ассигнований на предложенный проект. - Сухо, как под диктовку, канцелярским языком высказал своё видение внесённого на рассмотрение вице-президентом Шиллингом нового проекта, этот всем широким натурам из силового блока ненавистный, финансовый крючок Блюм.
И хотя вице-президент Шиллинг что-то подобное ожидал услышать от присутствующего здесь в ситуационной комнате, этого скряги из министерства финансов мистера Блюма, которого позвали сюда не показывать свою значимость и всесилие, а решать возникшие проблемы, а это значит внимательно слушать, что ему говорят и вовремя поддакивать, всё же он не удерживается при виде всего этого стоящего самодовольства в непроницаемых глазах Блюма и сопутствующей недальновидности этого даже не политика, а так канцелярской крысы и, налившись краской, уже готов размазать его об тот же стол, как неожиданно прозвучавший звонок по спецсвязи, спасает Блюма от возмездия и, Шиллинг отвлечённый на этот звонок, впрочем, не забывая этого гада Блюма, берёт телефон и под внимательными взглядами присутствующих на заседании чиновников, начинает слушать, что там ему говорят.
Ну и по мере того как голова Шиллинга наполняется исходящей из трубки информацией, связанной с тревожными новостями касающихся пропавшего президента - ему звонит сэр Рейнджер, решивший незамедлительно поставить вице-президента в известность о случившемся - внешняя оболочка головы Шиллинга - лицо, как бы Шиллинг не старался быть бесстрастным под взглядами своих оппонентов, начинает приобретать свою значимую выразительность - оно становится пугающе для смотрящих на него чиновников бледным, как полотно.
Ну а так как все сидящие за столом чиновники, как бы они не старались, всё же не могут услышать, что там говорят вице-президенту по спецсвязи - а по ней по пустякам не звонят - то им приходится лишь тревожно догадываться, о чём может идти там речь и уже отталкиваясь от этого, делать свои прогнозы. А любой прогноз дело неблагодарное, так что никто из этих самоназваных синоптиков, не спешит уверовать в то, что сам и надумал и все ждут, что же вице-президент скажет.
Вице-президент Шиллинг тем временем дослушав сообщение от сэра Рейнджера (в самый кульминационным момент, он при известии о пропажи президента, на одно мгновение теряется и чуть было не раскрывает себя выкриком: "Наконец-то!", - но видимо это сообщение настолько потрясает его, что Шиллинг просто в этот момент онемев от этой новости, ничего не может выговорить), возвращает трубку телефона спецсвязи подавшему её ординарцу и внимательно смотрит на внимающие ему лица чиновников. И, конечно, Шиллинг не спешит их вот так сразу огорошивать полученным известием о пропаже президента, он для начала хочет, чтобы все напротив него сидящие чиновники наполнились тревожным ожиданием и прочувствовали и запомнили этот судьбоносный момент, когда он сообщит им новость о пропаже президента и то, что с этого момента, всю полноту власти в государстве он берёт в свои крепкие руки.
"А теперь посмотрим, что они мне скажут в ответ на все мои предложения", - одними глазами улыбнулся Шиллинг, глядя на чиновников, которым и этого хватило, чтобы понять, что случилось нечто экстранеординарное, раз вице-президент столь не сдержан и так и блестит глазами.
Но вот внимательная друг к другу пауза достигла того самого кульминационного момента, после которого она начинает считаться затянувшейся и тогда возникшее напряжение начнёт сменяться усталостью и, Шиллинг уловив этот момент, поднимается на ноги и чуть наклонившись вперёд, с дрожью в голосе говорит. - Мне только что сообщили...- Шиллинг на мгновение замирает и только после этого, с трудом выговаривает. - Мистер президент, пропал. - Всё, занавес и немая сцена, которая между тем даёт огромные возможности осмотреться по сторонам и много чего для себя понять, что было недоступно во время стоящего шума и движений присутствующих лиц.
И хотя на тот момент в ситуационной комнате и так стояла тишина, всё же после этого страшного сообщения Шиллинга показалось, что всё вокруг погрузилось ещё в большую непроницаемую тишину, где даже дыхания присутствующих здесь людей перестало быть слышно, так все были потрясены услышанной новостью, что возможно даже перестали дышать, перейдя на внутренние кислородные источники. И только лёгкий ветерок, исходящий из работающего кондиционера, слегка тревожил пряди волос у госпожи госсекретаря Брань и единственный торчащий волосок на плеши Гилмора, который (волосок) как стойкий оловянный солдатик не поддавался всем этим ветрам и, не сгибая себя, вытянувшись во весь свой рост, стойко держался.
За чем (за этим противостоянием), можно сказать и принялись вести своё наблюдение практически все здесь присутствующие люди, что, в общем-то, и понятно, ведь когда ваше разумение оказывается придавленным столь ошеломительной, вогнавшей в ступор новостью, что даже и не знаешь, что и думать и как быть, то ты для того чтобы прийти в себя, погружаешься в бессмысленное созерцание, которое и приводит тебя в бессмысленное наблюдение за окружающей тебя обыденностью, которая в виде волоска на плеши Гилмора и не даёт тебе окончательно сойти на долгий отдых с ума.
Но вот кажется, что все временно отключенные озвученной новостью от окружающей действительности чиновники постепенно начинают приходить в себя - время лучший врач и благодетель - и они начинают не только видеть этот стойкий волосок на плеши Гилмора, но и начинают отчётливо слышать жужжание, непонятно откуда здесь взявшейся летающей мухи. И как бы это ими услышанное жужжание не было ничтожно по своей сути, оно между тем, живо заинтересовывает всех присутствующих в кабинете чиновников и, они забыв обо всём и даже о президенте, начинают внутреннее возмущаться и задаваться вопросами, как такое могло случиться, чтобы сюда, в самое закрытое ставнями секретное место смогла проникнуть муха. Ведь если муха смогла сюда проникнуть, то где гарантия того, что вслед за ней, по тому же пути сюда, не сможет дотянуться длинная рука врага, который может быть, даже прямо сейчас, используя микроскопическую прослушивающую спецтехнику, установленную на этой мухе, спокойно слушает всё, что они тут говорят и даже думают.
А вот это домысливание или даже откровение, в один миг сражает наповал и заставляет покрыться мурашками и холодным потом всех тех, кто сумел так глубоко заглянуть в коварные замыслы потенциального противника. Что заставляет этих умеющих далеко заглядывать чиновников, в основном конечно представителей спецслужб, держа руки наготове (чтобы прихлопнуть или попытаться поймать это шпионское устройство - муху), бросать свои взгляды по сторонам в поисках этой, своим присутствием несущей опасность мухи. Но дальновидным главам спецслужб сегодня не суждено было проявить себя геройски, а всё потому, что вице-президент Шиллинг звучно всем напомнил, кто с этого момента здесь и во всей стране главный. Ну а когда политические расклады так резко меняются, и центр силы смещается в неожиданную сторону, то тут уж не до мух - как бы тебя самого, как ту же муху не прихлопнули.
- Я беру командование на себя. - Сменив бледное выражение лица на полное решительности, стальным голосом принял первое своё решение в качестве первого лица государства, исполняющий обязанности мистера президента, вице-президент Шиллинг, посмотрев на придвинувшихся в его сторону и, проникшихся к новому главнокомандующему уважением генералам.
- Генерал Браслав. - Обратился к этому выдающемуся генералу главнокомандующий Шиллинг.
- Да, сэр. - В один момент подскочив на ноги, дал ответ генерал Браслав.
- Назначаю вас начальником оперативного штаба по разрешению кризисной ситуации. - Главнокомандующий Шиллинг начав свою деятельность с раздачи должностей, сразу же проявил себя дальновидным политиком и к зависти своих противников, окончательно приобрёл среди генералитета полнейшую поддержку.
- Мистер Гилмор, мистер Флинт и генерал Макмастер. - Вслед за Браславом Шиллинг обратился к этим представителям спецслужб, которые чувствуя, что и их час настал проявить себя, как и генерал Браслав подскочили на ноги и единодушно сказали. - Да, сэр.
- Господа. - Обведя своим взглядом глав спецслужб, заговорил Шиллинг. - Я вам полностью доверяю и вы, пожалуй, без меня знаете, что делать. - И вновь Шиллинг проявляет дальновидность, оказав словесное доверие самым недоверчивым людям в президентском окружении, что ими было воспринято, хоть и не с полным доверием (а Макмастер тут же приступил к своим прямым обязанностям и, налившись красной краской, объявил о повышении уровня опасности до самого высокого - красного. Шиллинг сразу понял, чью группу с особыми интересами представляет Макмастер - несомненно, колористов), но в общем, положительно и, они получив добро, тут же покинули кабинет, отправившись соответствовать своим должностным обязанностям.
Далее своя очередь доходит до командующего объединённых собой штабов, генерала Данфорта, который не только уверил главнокомандующего Шиллинга, что внешний периметр границ и зоны их влияния не будут нарушены и изменены, но и выдвинулся собственноручно брать под контроль ситуацию в армии.
- Надеюсь вам не нужно напоминать о том, что всё должно оставаться в секрете. - Отправляя очередного генерала, или главу агентства, или службы, Шиллинг в тоже время не забывал напоминать о повышенной секретности, в которой должны действовать все эти генералы.
Ну а когда первоочередные действия были проделаны, то Шиллинг посмотрел на опустевший кабинет, где на своём одиноком месте осталась сидеть всеми забытая, так понуро выглядящая и, оставшаяся не у дел госпожа госсекретарь Брань, и он вдруг, скорей всего на волне своего воодушевления, забыл всю неприязнь к своей противнице на политическом поле деятельности, искренне улыбнулся ей и сказал:
- Госпожа госсекретарь. Неужели вы думаете, что я вас забыл.
- Этого как раз я не могу себе позволить думать, но вот в каком качестве вы обо мне думаете, то мне было бы не без интересно это знать. - Внешне не сдаваясь, с вызовом сказала Брань. На что Шиллинг понимая женскую, никогда не сдающуюся натуру Брань, улыбается и говорит. - Только в самом прямом, отвечающем вашим должностным обязанностям качествам смысле. Разве вы могли подумать, что я без вас смогу справиться на этом своём новом посту, когда кризисная ситуация требует от нас отбросить всю свою личную неприязнь друг к другу и совместными усилиями попытаться с ней справиться. Ведь только будучи сплочёнными, мы сможем выйти победителем из сложившейся ситуации.
- Вы так думаете? - с недоверием посмотрев в глаза Шиллинга, напрямую спросила его Брань.
- Я в этом уверен. - Искренне улыбнулся ей в ответ Шиллинг и, пожалуй, своей искренностью улыбки убедил её.
- Тогда я готова. - Сказала госсекретарь Брань.
- Срочно подать вертолёт и мой, для экстренных случаев чемоданчик! - отдаёт команду Шиллинг по телефону и они вместе с Брань направляются на выход из этой соединившей их сердца и мысли, что за ситуационной комнаты. И пока они вместе безмолвно, но довольно быстро направляются к вертолётной площадке, то мысли главнокомандующего Шиллинга всё больше заняты предстоящими поисками президента, тогда как у госпожи госсекретаря, из головы не выходил тот таинственный чемоданчик, который потребовал для себя Шиллинг.
"Неужели он потребовал тот самый чемоданчик?", - госпожа госсекретарь Брань от таких фантастических предположений на один момент чуть было не поперхнулась слюной и не споткнулась об ступеньку. Но потом разумно поразмыслив, поняла, что слишком сильно забежала вперёд в своих предположениях, ведь чтобы получить в своё распоряжение тот самый чемоданчик, нужно официально вступить в должность президента.
"А вдруг мистер президент не отыщется?", - и вновь госпожа госсекретарь находится на волоске от падения с ног, от таких своих мысленных метаний из одной крайности в другую. "Нет, нельзя так думать и нужно всегда надеяться на лучшее". - Попыталась себя поправить госпожа госсекретарь, но ей это не удалось сделать, так как в ход её мыслей вмешался прежде всего политик мисс Брань, а уже потом государственный чиновник мисс Брань.
- Лучший исход дела, а какой он будет для нас? - в один вопрос сбила с толка госсекретаря политик Брань. И не дожидаясь ответа, она тут же фиксирует данность. - Не знаешь? Вот, то тоже. Так что будь настоящим политиком и приготовься к любому дальнейшему варианту развития событий. - Указав на идущего чуть впереди Шиллинга, сказала политик Брань себе госсекретарю. И госсекретарь Брань прислушалась к своему второму, а иногда и первому я, с должным вниманием посмотрела на не такого уж и несимпатичного вице-президента Шиллинга.
"К тому же у нас много общего, он, как и я, системный политик. А это значит, мы всегда сможем найти точки соприкосновения", - окончательно убедив себя в необходимости сотрудничества с вице-президентом Шиллингом, госсекретарь Брань на одном из крутых подъёмов вдруг спотыкается и только благодаря вовремя подставившему свою руку Шиллингу, остаётся стоять на своих ногах. Ну а дальше, для того чтобы в будущем не возникла возможность для таких недоразумений, госсекретарь Брань следует к вертолёту уже придерживаемая за локоть Шиллингом.
Там же на вертолётной площадке, находящейся сразу за президентским домом, их уже ждёт два вертолёта - один для них, а второй в это время кружится вдали, обеспечивая безопасность первых лиц. Ну а сегодня первые лица страны, это госпожа госсекретарь Брань и в неопределённом пока статусе, вице-президент Шиллинг, которые в сопровождении сотрудников службы безопасности, делают быструю перебежку от президентского дома до вертолёта и как только они оказываются внутри, то дверь закрывается и вертолёт в одно мгновение, выстреливая в воздух тепловые ракетницы, набирает высоту. Сложившаяся кризисная ситуация требует повышенной осторожности - никто ещё не знает всей подоплёки пропажи президента - существует разные версии, от глобального заговора до маньяка одиночки - а неизвестность это хуже всего и некуда, ведь не знаешь к чему готовиться и чего от кого можно ожидать и поэтому нельзя никому доверять. Так что лишняя предосторожность не будет лишней.
Между тем забравшиеся в кабину вертолёта Шиллинг и зовите меня Мерилин, госпожа госсекретарь Брань, чьи причёски приобрели дополнительный объём после такого мощного вертолётного обдува, чувствуют себя просто отлично - уровень тестостерона от близости опасности и, пробежка разогнавшая кровь в засиженных собой телах, сделали своё дело - и они посмотрев на свою приободрённость, даже удивились, почему и на каких основаниях они столько времени терпеть не могли друг друга. Но они ничего из этого не сказали друг другу, и если теперь для Джека (так в ответ просил себя называть Шиллинг) Мерилин, занялась тем, что принялась приводить в порядок свою причёску, то Шиллинг получив из рук своего ординарца и охранника в одном лице, запрошенный им чемоданчик, принялся удивлять Мерилин его содержимым.
Хотя в самом содержимом чемоданчика ничего удивительного не было - там находилась полевая военная форма - то вот то, что Шиллинг решил сменить свой строгий костюм на эту форму, то это было до удивления забавно.
- Я знаю. - Натягивая на себя защитную куртку, сказал искренне рассмеявшийся Шиллинг, глядя на улыбающуюся Мерилин. - Но ничего не могу с собой поделать. Хочу надеть. Ведь не смотря на всю сложность ситуации, кто знает, выпадет ли мне ещё когда-нибудь такая возможность побыть... - он хотел сказать, самим собой, но не осмелился и сказал - боевым командиром.
- Вам бы только поиграться в солдатиков. - Усмехнулась в ответ Мерилин.
-Ага. - Обрадовано сказал Шиллинг, надевая на нос тёмные очки. После чего он смотрит на себя в оконное отражение и, убедившись в своей неотразимости, обращается к Мерилин. - Ну как я вам?
- На такой сумасшедшей высоте даже трудно сказать отчего больше кружится голова, от воздушной турбулентности или от вашей неотразимости. - Засмеялась Мерилин в глубине своей душе пожелавшая, чтобы Шиллинг покомандовал ею. И её ответ, а также запоздалый звонок Кленси, был принят бравым воякой Шиллингом, где ей в ответ он мужественно пообещал сразить всех врагов, которые встретятся на их пути, а Кленси с суровым видом заявил, чтобы тот оставался на месте и никуда не уходил, он, их спаситель, уже находится в дороге.
Ну а так как в данном воздушном пространстве, на охране которого стоит столько всевозможных противоздушных ракетных и даже ПРО комплексов, невозможно встретить посмевшего бросить им вызов противника, то вертолёт начинает своё снижение на одну из секретных вертолётных площадок, находящихся на одном из небоскрёбов в непосредственной близости от комплекса зданий Генассамблеи ООН. После чего Шиллинг и госсекретарь Брань, встреченные командиром отряда спецназначения полковником Райли, сопровождаются им в один из множества находящихся здесь в подземной стоянке огромных бронированных джипов.
Ну а как только Шиллинг и госпожа госсекретарь заняли свои комфортные места на самом заднем сидении в одном из огромных автомобилей, а напротив них своё место занял полковник Райли, то чтобы времени зря не терять, джип рванул с места в составе колонны из таких же автомобилей, среди которых был и замаскированный под джип бронетранспортер, а полковник Райли в свою очередь принялся вводить этих первых лиц страны в курс разработанного им плана по освобождению Генассамблеи от засилья чуждых ему элементов.
- В первую очередь нейтрализуем охрану на входе. - Непререкаемым тоном, сжав руку в кожаной перчатке в кулак, сказал полковник Райли, от слов которого всё похолодело в душах напротив сидящих Шиллинга и госсекретаря, которым почему-то вдруг стало страшно неуютно сидеть в такой близости от полковника Райли.
- Каким образом, нейтрализовать? - собравшись со всей своей решимостью, спросил полковника Шиллинга.
- Сэр, можете не беспокоиться за моих ребят. Они своё дело знают. - Полковник поспешил успокоить Шиллинга, который по ошибочному мнению Райли, выказал обеспокоенность за его ребят, а не за жизнь сотрудников службы безопасности ООН. - Да и к тому же там все пенсионеры (конечно, по нашему спецвремяисчислению) и уже потеряли свои навыки при такой-то службе.
- Но вы с ними полегче. - Шиллинг хоть так попытался образумить полковника Райли.
- Как скажите, сэр. - Ответил полковник, после чего хотел было продолжить и ввести вице-президента Шиллинга и госсекретаря в курс дальнейших своих шагов, но заметив, что автомобиль въезжает под какой-то навес, молча дождался пока автомобиль остановится, и затем предупредив оставшихся в машине о том, что он скоро, ловко выпрыгивает из машины. Там же, как это всё видят оставшиеся в машине Шиллинг и госсекретарь, он выхватывает прицепленную к плечу рацию и, собрав вокруг себя предположительно командиров групп быстрого реагирования, принялся за руководство операцией, которая должна была обеспечить беспрепятственный вход вице-президента внутрь здания Генассамблеи.
И надо признать, что полковник Райли и его подчинённые, что правда осталось вне поле зрения Шиллинга и госсекретаря, с поставленной перед ними задачей справились на редкость быстро и удачно - охрана Генассамблеи, состоящая из сотрудников местной службы безопасности, в один момент молниеносно была скручена и сложена в багажники, как будто из под земли появившихся чёрных с тонированными стёклами автомобилей, которые как только груз оказался у них внутри, в тот же момент скрылись в небытие, оставив на своём месте замененную охрану на входе в Генассамблею, теперь состоящую из одних лишь сотрудников секретной службы мистера президента.
Ну а как только вход в Генассамблею, таким образом оказался с одной стороны открыт для ограниченного из числа самых верных мистеру президенту людей, а с другой стороны перекрыт для любого человека, вызывающего подозрения и сомнения в своих намерениях у полковника Райли, то только после этого к зданию Генассамблеи подъехал грузный автомобиль, который и привёз сюда Шиллинга и госпожу госсекретаря в окружении своей охраны.
И, наверное, не появись здесь мистер Шиллинг в своей вызывающей множество вопросов военной форме, то скорей всего, никто из посторонних и не заметил бы всех этих изменений, которые произошли на входе в Генассамблею за эти стремительные пять минут. А тут такой великолепный заход внутрь здания Генассамблеи, что за статного военного, да ещё в окружении такой грозной охраны. И, конечно, те редкие (основная масса участников сессии находилась, кто в зале заседаний, а кто на обеде) заблудшие души представителей той или иной делегации, при виде так выразительно грозно выглядевшего неизвестного в военном костюме, тут же про себя задались волнительным вопросом: А что тут делает этот гонитель всякой демократии, узурпатор права на свободу, диктатор Барбоса?
И их в этом их заблуждении, в общем-то, можно понять, ведь все мужественные лицом, в военной форме люди, всегда смахивают на того или иного, хотя бы кухонного диктатора - такие, часто будучи навеселе, ударом об кухонный стол кулаком, качают или диктуют свои права домочадцам: "Кто в доме хозяин!".
И конечно Шиллинг, будучи при усах и с носом с горбинкой, не мог остаться в стороне от этого сравнения, к тому же торчавшая из его уха пружинка, придавала ему стратегичности - что это такое трудно сказать, но это выглядело именно так.
И эта пружинка, действительно служила ему по своему прямому назначению, а не как можно было подумать, каким-то бутафорским украшением, служащим лишь для того чтобы кружить головы сотрудницам и молодым представительницам какой-нибудь дипмиссии, ну и иногда неразумным и непослушным генералам, решившим пойти поперёк слову вице-президента - а так они видят что Шиллинг вроде бы находится на прямой связи со спецслужбами, которые, если он будет продолжать артачится, то его быстро возьмут за кое-что, и поэтому генералы быстро приходят к здравомыслию.
Из этой же пружинки или вернее маленького наушника, до Шиллинга доносились не то чтобы команды, а скажем так, руководствующие к действию рекомендации, которые и привели вице-президента Шиллинга в предваряющее тот самый балкон помещение, на котором в своё время находился мистер президент. Где его при входе, ожидаемо Шиллингом, и встретил сэр Рейнджер.
И хотя у вице-президента Шиллинга имеется столько много вопросов к сэру Рейнджеру, тот не даёт ему и слова сказать, а указав рукой в сторону входа на балкон, побуждая к движению, говорит: Он там.
На что захваченный врасплох сэром Рейнджером, не успевший что-либо сообразить Шиллинг, следует на балкон, где к своему изумлению и видит одиноко сидящего, и свесившего в раздумье свою голову мистера президента. И вице-президент Шиллинг от такой неожиданности (он не собирался и, пожалуй, не рассчитывал так быстро отыскать президента) не сдерживается и у него вырывается сам по себе бессмысленный вопрос: Мистер президент, это вы?
- А что вас так в этом удивляет? - подняв голову и, посмотрев на Шиллинга, несколько удивлённо спрашивает его мистер президент и тут же вспоминает, что точно такой же вопрос ему сегодня уже задавали. И тем, кто ему его задал, был товарищ президент.
А ведь когда он, мистер президент, в чувственном порыве и в лёгком забытьи, а главное с непременным желанием найти товарища президента, и так, чтобы это для последнего произошло совершенно неожиданно, выскочил отсюда, то он находясь полностью погруженным в свои мысли и не заметил того, как оказался ведомым в крепких руках какой-то невзрачной, скорее всего близкой к дипломатическим кругам личности.
- Вы куда меня ведёте? - спустя время обнаружив себя идущим рядом с этим невзрачным человеком, мистер президент оглядываясь по пустынным сторонам кулуаров, уже и не поймёшь, что за здания, не выказывая испуга, обратился с вопросом к этому человеку.
- Куда сказали, туда и веду. - Своей неопределённостью ответа, невзрачный спутник ещё больше погрузил мистера президента в пугающую неизвестность. И конечно мистер президент, в полном праве потребовать от этого типа более информированного ответа, а иначе он...Мистер президент, прежде чем решить, чем таким можно напугать этого, судя по ничего не говорящему и, пожалуй неприметному виду, работающего под дипломатическим прикрытием сотрудника иностранной разведки или каких других спецслужб, решает, что нужно найти у него какое-нибудь слабое место. Которых в виду всего надуманного про него мистером президентом, у него скорей всего нет и значит давить на его патриотичность, заявляя, что он разговаривает с самим мистером президентом, бесполезно - он определённо не имеет того же гражданства, что и мистер президент.
"Тогда может быть бежать", - мелькнула предательская мысль в голове мистера президента и тут же затухла придавленная тяжёлыми ногами мистера президента, которые и ходить то не очень любили, а тут какие-то предложения бегать наперегонки с этим действующим сотрудником разведки, однозначно бывшим спортсменом. "Тогда может быть, громко закричать?", - предложил сам себе мистер президент. На что он так и не успел себе ответить, так как вдруг обнаружил, что находится один одинешенек в каком-то глухом месте среди мрачных колонн.
- Эй, ты где? - Не слишком громко вопросил пустоту покрутившийся по сторонам мистер президент. И, пожалуй, можно было не спрашивать, и так было ясно, что ответа не последует. А ведь мистер президент очень часто в кино видел эту схожую с ним ситуацию, где какой-нибудь неудачник или специально выбранная сценаристом жертва, будучи заведённой понятно для чего - для своего убийства, в тёмную глушь, начинает слёзно истерить и метаться в поисках выхода из создавшегося положения. Но чтобы он не делал, и как бы не кричал, и не бился в истерике, всё бесполезно, если не ты управляешь ситуацией, а прописавший твою смерть в сценарии сценарист.
И хотя мистер президент покрылся мурашками и холодным потом, всё же он не до конца верил в возможность осуществления в жизни такого сюжетного сценария из заезженного и полного стереотипов кино. Да и к тому же он не простой обыватель, а как никак мистер президент, для убийства которого, уже из одного его президентского положения, должны как минимум задействовать снайпера-убийцу.
Но не успевает мистер президент приободриться тем, что он тут надумал, как неожиданно раздавшаяся из-за его спины какая-то звучность (он сейчас находился спиной к тому месту, куда его вели), судя по звуку, вроде бы как упавшей капли, в одно своё звучание заставляет вздрогнуть тут же онемевшего мыслями мистера президента, заодно перечеркнуть всё то, что он только что надумал, и оставить все его неосуществимые надежды на снайпера.
И, наверное, ранее возникшая и было признанная глупой мысль бежать, сейчас уже не кажется такой неразумной, и раз нет препятствия в виде того неприметного агента иностранных спецслужб, то почему бы мистеру президенту не воспользоваться этим обстоятельством и не рвануть со всех ног отсюда. На что (на это предложение) мистер президент сказал бы в ответ пару нехороших слов, если бы мог повернуть свой онемевший язык, который он не чувствует, как и свои одереневшие и застывшие в одном положении ноги.
Ну а так как всё должно объяснено, то все эти глупые предложения отпадают, а мистеру президенту остаётся только одно - прислушиваться к тому, что там сзади за его спиной происходит. Ну а там за спиной мистера президента, как им в самых своих страшных предчувствиях и предполагалось, идёт по своему, кем-то задуманному сценарию.
Так вслед за первой упавшей каплей падает ещё одна и всё это происходит в какой-то гулкой тишине, что отзвук от падения одинокой капли, где в этом мире, как кажется мистеру президенту, никого кроме него и дырявой, полной мокрых каплей крыши нет, отдаётся в его душе и от всего этого ему становится так холодно и одиноко в этом промозглом мире, что его пробивает озноб.
При этом, как вскоре выясняется, то мистер президент слишком глубоко заблуждался насчёт этого, не только промозглого, а до чего же ненастного и страшного мира. И не успевает мистер президент продрогнуть, как к дополнению к его источнику холода, страху, к нему присоединяется холодный ветер под названием сквозняк, который видимо найдя для себя где-то проход через открывшиеся двери, вырвался и, со всего маху ударив собою в затылок и спину мистера президента, слёту пробрал его до самых костей.
И хотя мистер президенту было проникновенно холодно, всё же это было терпимо, но вот что было для него в эту нестерпимо, так это слышать шум вступающих на мраморный пол чьих-то размеренным шагом идущих и приближающихся к нему ног. И на этот раз мистер президент не выдерживает всей этой пытки неизвестностью и, в пол оборота повернув назад свою голову, смотрит в ту сторону, откуда до него доносится шум приближающихся шагов.
И вот наступает кульминационный момент, когда вот-вот и из-за колонны должен появится тот, кто издаёт все эти тревожные для мистер президента шумы своих шагов - так из-за колонны, как всё это видит мистер президент, а видит он всё в какой-то замедленной по кадровой съёмке, вслед за шумом, вначале появляется самый край вступившего на пол ботинка, а затем после мгновения потраченного на то чтобы опереться на вступившую на пол ногу, из-за колонны вперёд выносится и ставится опять же на пол, вторая нога выходящего из-за колонны человека. Вслед за этим, после ещё нескольких проделанных шагов, в поле видимости мистера президента, во весь свой рост, но пока что в своём боковом ракурсе, оказывается сам носитель этих ботинок - товарищ президент.
После чего товарищ президент разворачивается в сторону так и продолжающего стоять с повёрнутой головой мистера президента и, не меняя своего сурового выражения лица, с которым он и прибыл сюда, начинает пошагово сокращать расстояние между собой и мистером президентом. И вот когда расстояние между ними сокращается до самых границ вежливости, то товарищ президент делает остановку и, улыбнувшись мистеру президенту, приветствует его как принято в их кругу президентов.
- Мистер президент. - Чуть наклонив вперёд голову, сказал товарищ президент. Мистер президент тем временем совладал с собой и, развернувшись как надо, лицом и телом к товарищу президенту, всё же не сдерживает своих эмоций и несколько восторженно, с долей вопросительности говорит. - Так это вы, товарищ президент.
- А что вас так удивляет, мистер президент. - Улыбается в ответ товарищ президент и тут же начинает разбирать сказанное мистером президентом. - Значит говорите, товарищ президент. Хм. - Раздумывая почесал подбородок товарищ президент. - А что, мне нравится и, пожалуй, это очень верно подмечено. Ведь я на самом деле не совсем президент, в том значении, какое он имеет в институте президентства. Да и для нашей страны, президент это всё же пришлое название, которое можно сказать находится на этапе своего формирования. К тому же в нашей стране всё имеет свои скрытые смыслы и всегда имеющийся подтекст, и поэтому эта звучащая в вашем обращении иносказательность, с правом на многозначимость, определённо заслуживает внимания. Но я не о том хотел с вами поговорить, мистер президент. - Товарищ президент резко сменил тему и уже напрямую, глаза в глаза обратился к мистеру президенту:
- Мистер президент, не кажется ли вам, что нам пора договариваться? Тем более, мы с вами не такие разные, как может показаться на первый взгляд. Ведь все мы потомки Адама, а в историческом плане и Великого Рима. Правда, вы обозначив себя продолжателями его традиций, взяли для себя и своего мироустройства лишь его материальные основы - закреплённое через латиницу юридическое право, тогда как мы растворив в себе его великий дух, проводим его в жизнь в своём языковом единоначалии.
И хотя мистер президент во многом был не согласен с товарищем президентом, всё же в главном их точка зрения была одинакова и, мистер президент решив не вдаваться в дискуссии, заявил. - Товарищ президент, вы верно заметили - время договариваться действительно назрело.
- Я рад это слышать, мистер президент, - заговорил в ответ товарищ президент, - но прежде чем начать договариваться, как бы это не двусмысленно звучало, каждый из нас должен выполнить ряд предварительных условий.
- Вы это о чём, товарищ президент? - задался вопросом мистер президент.
- Для успеха нашего дела, мы прежде всего должны подготовить почву для наших так нам необходимых договорённостей. - Сказал товарищ президент.
- Пожалуй, я соглашусь с вами, товарищ президент. - Ответил мистер президент.
- Что ж, общее понимание, это первый шаг к успешному сотрудничеству. - Удовлетворённо сказал товарищ президент. - Ну а когда хочешь чего-то достигнуть, то всегда нужно идти, если не на жертвы, то на какие-нибудь уступки. А в виду того что мы потеряли главное, доверие друг к другу, то нам без взаимных значительных уступок не обойтись. - А вот тут мистер президент уже напрягся и, прищурившись, околично спросил своего оппонента:
- Смотря о каких уступках идёт речь.
- Не смотря! - стальным голосом, к полной неожиданности было расслабившегося мистера президента, грозно заявил товарищ президент и, сократив до предельной касаемости расстояние до мистера президента, чуть ли не в глаза ему начал зло и выразительно отбивать слова. - Не несмотря, а практически не оглядываясь на прошлое (я уже и не помню как звали вашего склочного предшественника), нужно скорее браться за дела, а не слова. И сделать так, как в своё время сделали мы - отказаться от того, что не даёт вам понять, кто вы на самом деле есть такие. В нашем случае, это был полный отказ от суверенитета, что позволило нам понять, кто мы такие, наше место в этом мире и кто для нас друг, а кто так. Так и вам, для того чтобы осознать, кто вы есть на самом деле, нужно отказаться от мешающего это понять, голого платья гегемона. Станьте самим собой и тогда мы сможем договориться. - Сказал товарищ президент и вернулся на своё прежнее место. Мистер же президент на мгновение замирает и после небольшого раздумья говорит:
- Но я один такие вопросы не решаю.
- Будет желание, решите. - Жёстко отвечает ему товарищ президент, но потом видя, что, пожалуй, нужно сбавить своё давление на мистера президента, смягчается и дружеским тоном говорит. - Я понимаю, что всё это чрезвычайно сложно и даже в нашем случае, мы это делали не по своей воле. Но через это обязательно нужно пройти и если будет необходимость, то мы готовы вам оказать помощь. - Сказал товарищ президент, затем посмотрел на свои часы, которые видимо в чём-то его убедили, и товарищ президент уже поспешно говорит мистеру президенту. - Мистер президент, как надумаете, то я думаю, вы найдёте возможность связаться со мной. Пока же на этом всё и чтобы вас не хватились, вам нужно поспешать. До скорого, мистер президент. - Товарищ президент прощается со своим коллегой и, развернувшись, следуя тем же путём каким он прибыл сюда, скрывается из поля зрения мистера президента.
Но на этот раз мистеру президенту уже не даётся времени для того чтобы почувствовать себя одиноким и как только товарищ президент скрылся из его виду за колоннами, так в тот же момент, опять же из-за спины мистера президента, но на этот раз с другой стороны, раздаются шаги, заставляя мистера президента обернуться и посмотреть, кого там нелёгкая принесла.
Ну а там, почему-то мистер президент не удивлён, стоял тот самый сотрудник, теперь понятно чьих спецслужб - товарища президента, который в своё время так не предупредительно бесследно исчез из поля зрения и слуха мистера президента. При виде этого ничем неприметливого сотрудника, мистер президент понимает, что тому пришлось приложить немало усилий и труда, шоркая своими ногами об пол, чтобы шумно себя озвучить и, таким образом обратив на себя внимание мистера президента, развернуть его в свою сторону. Но неприметливый сотрудник ничего такого не говорит, давая широкое поле для размышления мистеру президенту, а сделав полуоборот и, кивнув в сторону обратного хода, таким незамысловатым способом побудил мистера президента к обратному ходу.
После чего мистер президент и этот его немногословный спутник следуют по тому же пути, по которому они прибыли сюда, правда они следуют не до конечного пункта назначения, откуда они начинали свой прежний путь, а в тот момент когда им оставалось сделать последний поворот, для того чтобы выйти на прямую к тому ответвлению помещений, где расположилась делегация мистера президента, то немногословный спутник мистера президента неожиданно останавливает собой мистера президента и, повернувшись к нему, говорит. - Мистер президент, мне кажется, с вами хотят поговорить.
- Кто? - удивлённо спросил мистер президент этого странного типа. И только мистер президент произнёс этот свой вопрос, как сбоку до него доносится: "Мистер президент", - и вслед за этим мистер президент слышит непривычное ему теперь шумное приближение шагов. На что мистер президент не может не отреагировать и, повернувшись, теперь видит, что к нему с улыбкой до ушей, стремительно идёт на встречу, первый раз вижу, что за незнакомый тип. И мистеру президенту, хоть это и нежелательно делать, ничего не остаётся делать, как проявить дипломатическую смекалку и выразить чувство глубокого удовлетворения и даже слегка радости, при виде этой, что за незнакомой рожи.
Дальше следует обмен приветствиями, где мистер президент выражает удивление тому факту, что его, как его там, друг любезный, столько времени пропадал и давно не появляется на людях. На что его самый преданный друг и даже союзник, правда пока официально неназванный, сеньор Барборис, а это был он, ссылается на неспокойную международную и немного на внутреннюю обстановку в мире и его стране, где деспотизм некоторых членов правительства, достиг таких небывалых размеров, что, пожалуй, (это я только вам мистер президент по секрету говорю), только могила их может исправить.
С чем мистер президент, не зная точных деталей и сроков осуществления таких дальновидных предложений, пока что не может не согласиться и согласиться, и поэтому, если сеньор, как его там, а Барборис, ещё немного подождёт, то после сверки балансовых стоимостей, он получит свой ответ. Ну а сеньор Барборис поначалу и тому, что его уже выслушали рад, правда аппетит приходит во время еды и, сеньор Барборис находясь в столь близком обществе мистера президента, так сказать воодушевился и попросил позволения у мистера президента его проводить.
На что мистер президент в очередной раз испытав разочарование в собеседнике - за его внешним радушием скрывался тонкий расчёт, ведь он пройдясь рядом с ним, тем самым хочет показать своим противниках и колеблющимся друзьям, что его поддерживает сам мистер президент - хотел было послать этого Барбориса куда подальше, но донёсшийся до мистера президента шепот того сзади стоящего сотрудника спецслужб: "Идите с ним", - заставил его принять предложение Барбориса.
Так что когда мистер президент появился в поле зрения обыскавшихся его членов его администрации, то все они при виде Барбориса, теперь задавались только одним вопросом:
- А кто это такой идёт рядом с мистером президентом?
Ну а с мистера президента на сегодня уже хватит всех этих возмутительных недоговорённостей и не ясностей, и он демонстративно громко для членов своей администрации приглашает сеньора Барбориса сегодня к себе на вечерний приём, который даёт его служба приёмов. После чего презрительно проигнорировав их раскрытые рты, решительно проследовал на балкон, чтобы его там в таком задумчивом виде и застал прибывший для его поисков, всё ещё вице-президент Шиллинг.
- Вице-президент. - Однозначно специально, таким официальным образом, чтобы подчеркнуть его должностную зависимость от него, обратился к Шиллингу мистер президент.
- Я вас слушаю, мистер президент. - С трудом не поморщившись, ответил Шиллинг.
- Скажите мне, кто у нас сейчас первый в индустрии кино? - а вот этот вопрос, пожалуй, было неожиданно услышать Шиллингу от мистера президента. И понятно, что вице-президент Шиллинг замешкался и не сразу сообразил, чего от него добивается мистер президент. "Неужели ему кто-то сообщил, что я продюссирую и иногда консультирую съемки сериала о жизни вице-президента, ставшего мистером президентом?", - на одно мгновение потерялся испугавшийся Шиллинг, но собравшись с собой, решив, если что всё отрицать, даёт пространный ответ. - Мистер президент, это вот так сразу и не скажешь.
- Да ты мне просто скажи, кто там сейчас у всех на слуху. - Нетерпеливо сказал мистер президент. На что Шиллинг хотел было опять сослаться на то, что он не придаёт большого значения слухам и поэтому находится вне ведения, чего там говорят, но затем решив, что это, пожалуй, будет перебор, высказывает то, что знает.
- Я слышал, что там буквально какое-то поветрие на засилье различных братьев - Браузерсов, Коэнов, Вачовски, и вот в последнее время у всех на слуху братья Валенштейны.
- Семейный бизнес, значит. - Неопределённо сказал мистер президент.
- Да, что-то в этом роде. - Ответил Шиллинг.
- Ладно, вызовите ко мне этих последних братьев... - Немного подумал мистер президент и добавил. - Ну и заодно этого, как его там ... а, Марвела. - На этом закончил свой разговор с Шиллингом мистер президент, до сих пор находящийся под впечатлением от встречи с товарищем президентом и от предварившей эту встречу, как из фильма ужасов минутой страха, позволившей ему понять, какую важнейшую роль играет во всём этом процессе сценарист, кем и решил стать на своё время мистер президент.
Впрочем, и это не то главное, что в данный момент так сильно волновало мистера президента. Всё дело в том, что все его мысли сейчас и заодно одну из его находящихся в кармане костюма рук, занимала находящаяся в этой руке, каким-то немыслимым образом оказавшаяся в этом его кармане пиджака записная книжка. И хотя у мистера президента имелись некоторые соображения на этот счёт - ему её в карман подбросил тот неприметливый агент спецслужб товарища президента - то вот что она в себе несла, то это для мистера президента было до ожогов в руке страшно заглянуть.
- Ладно. Приеду к себе в кабинет, там и посмотрю. - Подведя итог своим размышлениям, мистер президент поднимается на ноги и направляется на выход.