Что толку говорить про мое физическое состояние после этой душной ночи - оно полностью соответствовало этому жарко-комариному времени суток. Мокрица, глядевшая на меня из зеркала, требовала продолжения банкета и я, следуя этим требованиям, незамедлительно принял душ. Придя в себя после холодного обливания и приняв решение по обязательной покупке средства от комаров, я отправился на работу. И что логично, или другими словами - причинно-следственная связь обнаружилась там, где ей и следовало обнаружиться, а именно - на работе. Конечно, я вчера в течение рабочего дня сделал кое-какие пометки, определил основную группу предложений и даже выбрал некоторые возможные вопросы, но для окончания работы требовалась систематизация, а без нее все выглядело сбором информационного мусора. Забыв про все, я решил, что еще есть время, и я, не теряя его, принялся за обработку этого информационного сбора. Впрочем, я за этими сборами, забыл рассказать о моей утренней дороге на работу, которая в принципе не отличалась новшествами, но меня, несмотря на бессонную ночь, интересовала встреча с Лизой, и ее утренность для меня имела немаловажное значение.
К моему сожалению, я ее не встретил на остановке, и только придя в офис - застал за ее рабочим местом. Но как оно зачастую бывает, в такие моменты, ты почему-то не находишь нужных слов и вместо откровенной желательности из тебя только и выдавливается ничего не значащее "доброе утро", хотя ее благожелательная улыбка и ожидающий взгляд, вроде бы дает тебе необходимые авансы. И уже зайдя к себе, ты включаешься в процесс самобичевания, затем находишь причину для своего такого поведения: ты сегодня не спал и в связи с этим плохо себя чувствуешь; как только чуть поправишься, то сразу же исправишь положение, пригласив ее куда-нибудь поужинать, а пока что, тебе в срочном порядке необходимо подготовиться к аттестации. Все-таки, мне иногда сложно понять человека, почему ему всегда, приходиться все усложнять, ведь стоило ему добавить к утреннему приветствию парочку фраз, и ситуация с Лизой выглядела совсем бы иначе, но теперь я не только пережевываю документацию, но и одновременно во мне также присутствует внутреннее беспокойство, которое, в свою очередь, мало способствует моей полной отдаче работе. Неожиданно для меня за мной зашел сам Наставник, сообщив, что он, зайдя по своим делам в наше отделение, заодно решил зайти за мной и тем самым сократить мне путь до его кабинета, ведь, как говорят, хороший собеседник является хорошим средством для укорачивания пути, который, к слову, не так уж длинен. Я выразил свое полное согласие с ним и, прихватив необходимые документы, направился вслед за ним. Впрочем, я не был столь рад его приходу, ведь мое первое желание, перед тем как направится к нему, заключалось в предложении к Лизе о совместном ужине, когда, как сейчас, я не мог в присутствии Наставника подойти к ней. Так что мне пришлось добавить еще несколько часов ожидания к моему нетерпению. Когда же мы проходили с Наставником мимо стойки администратора, то я с помощью бокового зрения мог наблюдать - с какой жадностью смотрела на меня Лиза, и это хоть давало мне определенную надежду, но в тоже время вызвало во мне жалостливые терзания. Но делать было нечего, и мне ничего не оставалось делать, как проследовать вслед за Наставником. Мы шли молча, что в принципе отвечало моему расположению духа, который волновала только стоящая вдали за стойкой девушка, но Наставника это в никакой мере не волновало, и он, по всей видимости, имел свои планы на нашу совместную мини-прогулку.
- Ну, как ты? Готов к сегодняшнему собеседованию? - спросил он на ходу.
- Если честно, то и не знаю...
- Что ж, тоже ответ. Ладно, не дрейфь, все пойдет как надо.
- Но ведь от меня и от моего настроя будет зависеть будущность кандидата, а я как-то совсем не в духе. И как же мне с этим быть? - спросил я.
- А все очень просто, это будет для кандидата своего рода испытанием. Ведь в наше время вряд ли от кого стоит ждать поблажек. И твой ненастрой - это своего рода существующий настрой агрессивной внешней среды, и только преодолев ее, он сможет доказать нам свою нужность. Так что, это даже лучше, что ты так настроен.
- Ну, так можно найти плюсы во всем.
- Ты должен понять только одну вещь. Мы ведь - просто люди, а главная характерная черта людей - это способность ошибаться. Так что, от нас зависит лишь одно, а именно, чтобы величина погрешности не превышала их разумные размеры, которые, к слову, еще разметил. И все эти собеседования со своими заумными вопросами не есть панацея от всех болезней, они просто помогают увеличить вероятность попадания в яблочко при определении нужного соискателя.
- Что ж, тогда это частично вселяет в меня уверенность.
- Вот, то-то же. Ну, а как насчет вопросов, подобрали что-нибудь новенькое? - поинтересовался Наставник.
- С этим, кстати, возникли определенные сложности. Ведь везде публикуется в основном вторичный материал, а если заглянуть в старые архивы, то уже не найдешь в них актуальности.
- Я бы насчет вторичности не переживал. Конечно, многие, готовясь к собеседованию, заглядывают в интернет в поисках ответов, но я, не раз уже участвующий в собеседованиях, скажу, что соискатель нынче ленив и чересчур самоуверен, и он часто просто не готовится к собеседованию, считая это ненужной тратой времени: "А зачем, я и так физически и умственно хорош собой". Хотя частично в этом есть определенная доля разумности, - сказал Наставник, подходя к кулеру с водой.
- Выпьем? - спросил он меня.
- Почему бы и нет, ведь нам сегодня еще придется попотеть, так что лишний запас воды, не повредит, - ответил я.
- Что верно, то верно, подавая налитый стаканчик мне, - ответил он. Освежившись же, мы с ним проследовали дальше.
- Значит так, - возобновил свою беседу Наставник, - Что я хочу сказать насчет собеседования. Его будем проводить по давно уже обкатанной схеме, во-первых, установим контакт. Наша задача заключается в том, чтобы создать хорошее впечатление о компании, дать возможность соискателю расслабиться. Во-вторых, краткий 5-10 минутный разговор о компании. Затем мы приступаем непосредственно к собеседованию, где кандидат отвечает на вопросы и выполняет ряд ситуационных задач. После чего мы предоставляем кандидату возможность задать нам интересующие его вопросы. Ну, следующий этап - это PR вакансии, правда, этот этап может отсутствовать, если кандидат не интересен компании. Ну и напоследок - обсуждение алгоритма дальнейшего взаимодействия. Все понятно?
- Ну, в общих чертах.
- Ладно, на месте разберемся. Ну, а как, насчет собственно вопроса, нашли что-нибудь интересное?
- Да есть один вопрос, который я хотел бы включить в опросный состав, - ответил я.
- Что за вопрос? Хотя нет, давайте потом. В принципе, я услышал все, что мне нужно, а ваш вопрос я отложу на потом, сегодня же мы обойдемся подготовленным мною перечнем вопросов, мы, так сказать, пройдем небольшую обкатку, а уж после нее попробуем ввести, ваши предложения, - ответил он, подходя вместе со мной к его кабинету.
И все-таки, мои предположения не обманули меня, что и было подтверждено Наставником, его рассуждениями об уже имеющемся программном перечне вопросов для собеседования. Так что от нас сегодня требовалось только внимать и слушать.
Зайдя, в кабинет Наставника, я обнаружил там всех участников сегодняшнего собеседования, его приемной части. Что же, касается принимаемой части, то при прохождении коридора я заметил сидящих в приемном холле, парочку, трепетно ожидающих времени собеседования - претендентов на вакансию. Как я позже узнал, Наставник уже с утра, до прихода за мной, дважды находил неотложные дела поочередно в офисах компании, соответственно закрепленных за Максом и Антоном, так что их приход сюда сопровождался тем же сопровождением, что и мой. Из чего можно сделать вывод (несмотря на его определенные заверения) о серьезном отношении Наставника к процессу собеседования. В своем кабинете Наставник выдал мне для ознакомления вопросы сегодняшнего собеседования, а после того как я с ними ознакомился, провел небольшой инструктаж с нами. Вести собеседование должен был Наставник, вместе и поочередно с одним из нас. Пока они вели собеседование, другие, не участвующие в собеседовании, должны были находиться в скрытой угловой комнате, наподобие той, которую так часто демонстрируют в шпионских фильмах. Там мы должны были наблюдать и следить за ходом собеседования.
Собрав все необходимое для работы, мы направились в кабинет для собеседования. При этом попали мы в этот кабинет весьма загадочно, через систему внутренних ходов, видимо, специально для этого предусмотренных. Как сообщил нам Наставник, вакансер не должен знать и даже догадываться, что и кто его ждет за заветной дверью, куда его пригласили на собеседования. Уже сама неизвестность есть первый шаг для нас в познании претендента, а для него служить определенным испытанием. Ведь неизвестность заставляет не только включать воображение, но и мобилизует все силы организма претендента, так что мы с вами сможем наглядно увидеть, на что способен претендент ради места в компании.
Что касается вопросов к претендентам, то они делятся на возможные стандартные, типа: "Что вы можете рассказать о себе?", или: "Чем именно вызвала у вас интерес наша компания?", служащие для общего разогрева. Хоть данная стандартная часть собеседования уже применяется со времен применения самого собеседования, но, тем не менее, немало дает нам для понимания и создания общей картинки кандидата на вакансию.
На данном этапе не стоит сильно мудрить с вопросами, как это делают они к месту и не к месту, стараясь показать свою креативность, предлагают всем кандидатам на место продать им ручку свою. Уж больно сильно не дает им покоя, возникший благодаря кинодеятелям, трендовый вопрос о ручке. Интересно, откуда эти деятели кино черпают подобные "ручечные" идеи? Я уже знаю точно, благодаря кинобоевикам, что лучшее оружие против гангстеров или какого-нибудь элитного подразделения штурмующего мой дом - это включенная микроволновка с заложенной в нее разрывным баллоном. И ведь что интересно - запоминается именно подобная хренотень.
Так вот (что по поводу ручки), ведь наши креативщики считают, что именно этот вопрос является решающим при вынесении решения о будущем кандидата на место в компании, ведь только преодолев этот рубикон, кандидат зачисляется в сотрудники компании.
- Так ведь, Антон? - обратился Наставник к носителю этого имени, при этом его тембр голоса вместе с медленным выговором слов звучал как-то особенно зловеще.
Для меня же подобная фамильярность и в особенности информированность Наставника на счет Антона, да возможно, и остальных нас, была не очень приятным сюрпризом. Хотя, быть может Наставник, просто проведя предварительные беседы с моими коллегами, всего лишь узнал о них некоторые их специфичности. Антон же в ответ только поежился на его замечание.
- Ну, ладно, если тебе так уж будет невтерпеж, - все также обращаясь к нему продолжил Наставник, - то ты можешь спросить претендента, воровал ли он ручки с прежнего места работы.
Этот вопрос вызвал у нас невольные улыбки, на что Наставник заметил, что этот вопрос задается не реже, чем вопрос о покупке ручки, да и вообще, ему уже самому становится интересно, почему Антону, так полюбился этот вопрос, да и вообще - не имеется ли здесь определенная связь со все больше встречающимся дефицитом у него в кабинете этого канцелярского товара. И если верить статистике, то каждый четвертый сотрудник готов завладеть данными у компании, и от этого никуда не деться. На что Антон все больше терял самообладание, и вместо того чтобы все перевести в шутку, только хлопал глазами. Видя это, Наставник заявил, что он не поймет, что делает Антон: то ли компенсирует своим хлопаньем глазами нам отсутствие кондиционера, то ли аплодирует его красноречию?
Словесный напор Наставника в сторону Антона уже стал удручающе сказываться на последнем, а именно весь его вид говорил о полной растерянности, так что, видя это, Наставник резко снижает обороты и заявляет нам, что подобным своим поведением он хотел показать нам нестандартное поведение при собеседовании, своего рода стрессовый вид собеседования, в каком он считается весьма признанным специалистом. Далее, наряду со стрессовым видом собеседования, которое мы на данный момент отложим на потом, нами будут применяться нестандартные виды вопросов, на которые он просил обратить особое внимание. При всем огромном разнообразии нестандартных вопросов, все-таки существует всего лишь один ответ, на который предстоит ответить уже нам - соответствует ли находчивость и умение кандидата найти выход из неожиданной для него ситуации, предъявляемым нашей к нему компанией требованиям. Вот здесь-то и придется нам потрудиться и постараться хотя бы, как минимум, не ошибиться в своем выборе. И еще, мы должны знать две основные проблемы которые решает методика интервьюирования: выявлять людей которые умны, но не добиваются результата, и людей, которые добиваются результата, но не умны. И вот здесь-то встает перед нами вопрос, кто нам все-таки нужен. И если западные компании типа "Microsoft", работающие в высококонкурентной отрасли, стараются не принимать на работу ни тех ни других, то наша компания, действующая в тех же конкурентных условиях, не утруждает себя пускать вам пыль подобной лицемерной софистикой, а говорит прямо, что для нас существует только один ориентир, а именно - результат. Что же на счет выбора этих самых нестандартных вопросов, то уж здесь-то ваша фантазия может разгуляться вовсю. Впрочем, и нынешний, применяемый на собеседованиях нестандарт, уже считается неким обязательным действом в ходе самого собеседования, так что перед нами стоит куда более широкая задача, заключающая в себе применение новых разработок в сфере приема на работу. Эти новые приемы, хоть уже давно обкатаны в местах их зарождения, но в связи с отличным от них менталитета нашего служащего, во многом разнящихся правил игры на рынке, и в связи с этим применения иных требований к персоналу - перед нами стоит задача адаптировать эти новые подходы к набору персонала. В принципе ничего сложного - что не пробьет нашего человека, то мы спишем, в случае же иного результата - будет другое решение. Разве нам подходит главный принцип этих отцов интервьюирования, звучащий как "не навреди"? Да и близко "не сидело"!!! Это от того, что вся их жизнь продиктована страхом, я даже не сразу понял, как они могли придумать такой вид, как агрессивное интервью, ну а потом сообразил, что и здесь, без этого чувства страха оказаться на обочине жизни, все также не обошлось.
- У нас же, главенствует совсем иной род чувственных переживаний, - сказал Наставник, и вновь посмотрев на Антона, спросил его, - Справедливо, Антон, или как?
На что тот, успокоившись было, не нашел что ответить и вновь впал в ступор, при этом особо наблюдательный мог бы заметить, как он сквозь зубы проговаривает, едва различимую его коронную фразу: "Еще наступит мое время, и вы еще попляшете".
- Я, как понимаю, Антон у нас приверженец западной школы интервьюирования, так что будем это иметь в виду. Правда, не смотря на разность подходов, все же существует масса нестандартных вопросов, которые вполне могут применяться как у нас, так и у них. Вот мне особенно нравится загадка лжеца. Я думаю, что она вам знакома, а если не так, то завтрашний день будет последним вашим рабочим днем в компании, если вы не ознакомитесь с ней, - После этих слов Наставник решил устроить столь желаемый им перекур, благо здесь в потайной комнате, для этого все было готово.
Я же, пока Наставник занят процессом курения, возьму на себя смелость и проинформирую любопытного читателя еще не знакомого с загадкой лжеца. Вот она.
Перед вами две двери. Одна приведет вас в комнату, где вы пройдете интервью, а другая - на улицу...
Поскольку вы не знаете, скажет вам консультант правду или нет, бессмысленно задавать ему вопрос: "Это верная дверь?", или: "Вы в этой компании работаете?". Вы получите ответ, который может оказаться и правдивым, и лживым. Используя свой единственный вопрос, вы не сумеет определить - правда это была или ложь. Вместо этого вам нужно придумать такой вопрос, что будет неважно, сказал консультант вам правду или солгал. Для этого нужно использовать двойное отрицание. К примеру, указать на дверь (неважно на какую) и сказать: "Если бы я спросил вас, этим ли путем я попаду на интервью, вы бы ответили "да"?
Основная идея заключается в том, что законченный лжец солжет и насчет своего ответа на прямой вопрос о том, какая дверь приведет вас на интервью (который вы на самом деле ему не задавали!). Итак, законченный лжец скажет прямо противоположное тому, что бы он сказал, если бы ему задали прямой вопрос, то есть ложному ответу. Эти две лжи нейтрализуют одна другую, и получится, что лжец ответит вам "да" только в том случае, если вы указали на верную дверь. Что касается правдивого консультанта, то он тоже ответит "да", но только если вы указали на верную дверь, потому что он, конечно, ответил бы так же и на прямой вопрос. Вы не узнаете, кто вам ответил - лжец или правдивый консультант, зато вы найдете нужную дверь.
Пока вы, и я вместе с вами, ознакамливались с загадкой лжеца, Наставник выкурил свою очередную сигарету, и в связи с полной свободой своего рта, он было решил продолжить разговор, но, видимо, дыхательные пути еще не совсем были к этому готовы, и чтобы дать себе время для отдыха, они напомнили о себе продолжительным кашлем. Прокашлявшись, и тем самым слегка прочистив дыхательные пути, Наставник все же решил для начала смягчить свое горло водой, а уж потом начать использовать для разговора. В комнате, в которой мы находились, как я уже говорил выше, было все необходимое для комфортабельного тайного присутствия. Сквозь прозрачное зеркало вы могли наблюдать за происходящим в соседнем помещении, также встроенные микрофоны позволяли слышать все разговоры. Также в комнате стоял стол, где вы могли разместить какую-нибудь в данный момент необходимость, также имелись кресла, где вы могли сидеть, когда решите для себя вопрос о наличии правды в ваших ногах. Вроде бы в данном случае надо бы рассказать о технической оснащенности кабинета, всех этих суперских технических примочках, но они уже настолько проникли в нашу повседневную жизнь, что уже кажутся само собой разумеющимся, что даже как-то и не упоминаются, в виду их обязательного вездесущего нахождения, ну а то, что я упомянул про кресла - это мое желание присесть подсознательно заставило меня это сделать.
Когда же Наставник почувствовал себя готовым продолжить разговор, он сразу этим воспользовался, и продолжил свою, как ему казалось, не законченную речь.
- На чем же я остановился? А, точно, на загадке лжеца! Чем мне импонирует загадка лжеца, а тем, что ее можно бесконечно интерпретировать и, меняя условия, применять согласно обстоятельствам. Так вот, сейчас пойдем и займем свои места в той комнате, и будем проводить собеседование или по-современному интервьюирование, как вам нравится. Нашей задачей будет определить из множества кандидатов нескольких, обладающих необходимыми навыками для работы в нашей компании, те же, кто будет заходить и занимать место по ту сторону стола, будут стремиться всеми правдами и не правдами доказать свою состоятельность и соответствие с предъявляемыми к ним требованиям с нашей стороны. В большинстве случаев претендент на место будет вынужден под давлением требуемых условий или обстоятельств быть не тем, кто он есть на самом деле. Ему придется, если не врать, то хотя бы слегка преувеличивать плюсовые факты в нужном месте, а свои минусы замалчивать, а если это не получается, то хотя бы занижать. Перед ним как бы встает видоизмененная загадка по определению лжеца. Претенденту просто необходимо самому ответить на вопрос, какие качества стоит демонстрировать, а какие может стоить утаить. И чтобы не говорили - мое мнение таково, что любой интервьюируемый, хотя бы в чем-то, в какой-нибудь мелочи, да постарается уйти от правдивого ответа. Но разве это главное, я даже не знаю правильного ответа на прямой вопрос, вы бы солгали, если от этого зависел ваш прием на службу. Ответ, что я никогда не вру, вряд ли кого удовлетворит, а уж другие варианты ответа имеют столько вариаций, что только изящество самого ответа и будет определять его правильность. Так что, выбирая дверь для лжи или правды, нужно крепко подумать о последствиях выбора. А что касается нас, то мы должны подобрать соискателю места такие вопросы, которые бы нам дали возможность определить их настоящую содержательность, ну и дальше на основании сделанных выводов они смогли бы понять - куда их выведет дверь, к выходу или к входу. - Сказав это, Наставник взял на столе стопку документов и, подходя к двери, ведущей в кабинет для собеседования, заявил. - Значит так, я в начале хотел, чтобы вы тянули жребий, кто первым со мной будет проводить собеседование, но после утреннего разговора с вами решил, что начну этот процесс с Максом, затем его место займет Ник, ну и в конце концов, ко мне присоединиться Антон. - обведя нас глазами, сказал он и затем продолжил. - Надеюсь, что в этом вопросе у вас нет возражений?
На что, мы ответили, что нет, но так как это был всего лишь риторический вопрос, то наш ответ не был удосужен внимания и Наставник вместе с Максом отправился готовиться к собеседованию.
Мы же с Антоном, немного постояв на месте, решили, что с кофе и бутербродами будет гораздо комфортнее наблюдать за происходящим процессом, а так как автомат находился на выходе рядом со столовой, то было решено незамедлительно туда направиться. Посчитав, что одному из нас необходимо оставаться на месте, мы решили, что этим остающимся будет Антон, а я в свою очередь сыграю роль курьера. Надо сказать, что роль курьера мне удалась на пять, и буквально через пятнадцать минут я, держа в руках двойные порции тонизирующего напитка и такое же число бутербродов, стоял в дверях кабинета. Я посчитал, что впереди времени будет предостаточно, и в связи с этим нам просто необходимо подкрепление в виде еды и пития. Все бы ничего, и мне казалось, что я вернулся достаточно быстро, но как оказалось, собеседование уже началось и получалось, что начало для меня было немного упущено. Но Антон поспешил меня заверить, что ничего особенного, на что можно было бы обратить внимание, не произошло, и все пока что продвигается рутинным порядком, состоящим из общих вопросов.
Да и впрямь, мои ожидания, предполагающие увлекательное действие, состоящее из кульбита замысловатых вопросов и мастерских ответов, как оказалось, ничего не имели общего с этим муторным действием. Конечно, было любопытно наблюдать за входящими в кабинет для собеседования. Вызывала интерес их подготовка к самому этому отборочному циклу, ведь, все-таки от того, как они себя подадут - зависело весьма не мало. В основном заходили тактично-вежливые персоналии, но были и те, которые не скрывали своего, так ими называемого чувства собственного достоинства, но которое скорее походило, если сказать мягко, на их апломб.
Что же еще можно сказать по поводу претендентов? Да, была у них одна основная характерная черта, какая-то общая безликость, или просто, может быть, общий руководимый ими дресс-код, не позволял выразить свою индивидуальность, и что уже неудивительно - женский пол придерживался того же подхода к походу на собеседование. Трудовая ниша, которую занимала та или иная компания, в той или иной степени определяла этот самый дресс-код, и если для устройства на производственное предприятие ты бы вряд ли надел костюм "а-ля стиляга", то для работы в каком-нибудь либеральном "эховом" СМИ этот костюм пришелся бы как нельзя кстати.
Наша же компания, одновременно играла в игры и с либералами, и государственниками, где каждая из этих ветвей власти оказывала, в соответствии со своим пакетом акций компании, свое влияние на ее деятельность. Так что, руководству компании постоянно приходилось лавировать между этими воплощениями Сциллы и Харибды. И наш дресс-код должен был влезть в рамки определяющей политики компании, которая в свою очередь пыталась усидеть между двумя стульями сегодняшнего политического расклада. Надо сказать, что под словом дресс-код, я понимаю не просто форму одежды, ее кодекс, а придаю этому словосочетанию куда более широкое значение. Ведь даже сам кодекс одежды несет в себе определяющий элемент принадлежности человека к той или иной классовой группе. Правда, существует мнение, что классы, как таковые, отошли в мир прошлый, но по многим заверениям, это все-таки не так, и мир все также имеет оценочные элементы. Человеку просто сложно двигаться по жизни не имея определенных для себя ориентиров. Он не может жить без того, чтобы не давать оценку окружающему, а что на счет себя, так ему непременно нужно записать себя в ту или иную социальную группу, принадлежность к которой, по его мнению, даст ему больше защищенности в этом мире. Так что, классовость, как разделительный элемент жизни, вряд ли исчезнет, в виду его желательности для самого человека. Разделение на классы под давлением внешних правовых обстоятельств просто видоизменилось, и несмотря на другие именования, по сути, также делит людей на богатых и бедных, или по другой классификации - на высший и низший класс. В нашем же случае, появился, как говорят, новый класс - "класс специалистов и менеджеров" (КСМ). Чего не сделаешь ради того, чтобы потрафить этой весьма существенной прокладке общества.
Но современный век прогресса им бы не был, если бы современные технологии не пробрались и не охватили интеллектуальную сферу человеческого социума. Надо заметить, что без соответствующего понимания населения, выработанного с помощью его информационной обработки, было бы невозможно создание и развитие многих высокотехнологичных продуктов, выпускаемых отраслевыми компаниями. Искусственное устаревание высокотехнологичного продукта производства - вот что нынче является основной движущей силой прогресса. Что и говорить, политика охватила все сферы жизнедеятельности человека. Склонение индивидуума к общему, стирание его качеств индивидуальности в безликость - это и есть основная политическая определяющая прогрессивного общества. Так вот, ты, собираясь на собеседование, сам того себе не представляя, подбираешь себе костюм для собеседования, что в своих воззрениях на этот казалось бы обыкновенный процесс, ты отталкиваешься на определенную установку, которая возникает согласно твоим знаниям о политике компании, которая в свою очередь, зависит от тех принципов, которые она придерживается в своих действиях, которые, опять же, не постоянны, а зависят от внешних политических факторов и того, кто в данный момент рулит в компании. Тебе же это совсем не интересно, почему на данный момент в компании происходит такое смещение флангов, но тебе приходиться соответствовать, ведь главное для тебя на сегодня - это найти хорошо оплачиваемую работу и уж потом, получив работу, ты начинаешь вникать в существующие местные реалии. И если бонус, полученный тобой, будет превышать твои издержки, включающие в себя также и нравственные муки, то ты останешься на этом месте, но если же ты посчитаешь бонус недостаточным, то компания будет вынуждена искать нового работника.
Впрочем, есть еще вариант, когда уже сама компания посчитает тебя недостаточно высокоэффективным, и тогда ей придется действовать согласно второму варианту. Но все же, прежде всего, твое резюме должно пройти через фильтр рассмотрения нашими сотрудниками, но еще более раньше наше предложение на рынке труда должно пройти фильтр потенциального соискателя места. Конечно, основным моментом в данном вопросе является несоответствие требований работодателя и потенциала соискателя, выраженного в наличии нужной специализации и квалификации. Но, это всего лишь общие моменты, что же касается нашего частного случая, то наша компания, занимающая лидирующее место в большой коммуникационной светофорной тройке, дизайнирует, согласно застолбленной ею цветовой разрешительной гамме цвета, и несет в мир желание вместить весь этот мир в себя. Все существующие в мире компании объединяет общность их целей, достижения прибылей, где разняться только оттенки путей достижения этих целей. Но меня интересует только наша компания, ее оттенки девственности в сером мире. Ведь только мутная вода позволяет ловить самую жирную рыбу. Но в начале потенциального клиента просто необходимо привлечь яркой вывеской, обещающей ему яркость жизни. Когда большая тройка делила между собой цвета светофора, то почему же тогда наши отцы-основатели выбрали при дележе именно этот цвет? Я думаю, что в данном случае не существует каких-то заумных версий, а просто зеленый цвет показался на тот момент руководителям компании более близким, а может восприятие окружающего у ведущих маркетологов находилось под сильным воздействием зеленого змия, и их данное видение в зеленом так и закрепилось на товарном знаке компании.
Вообще, в мире существует не так уж сильно много (при всей условности существования цвета-ощущения) основных цветов, и только оттенки самих цветов, расширяют их количество, и приближают их к значению бесконечности. При этом каждая компания, выходящая на рынок, старается забить для себя какой-нибудь запоминающийся для потребителя цвет, но так как разнообразие последних несравнимо с количеством компаний, то им приходиться, как говориться оттеняться. При современном, всеохватывающем патентном праве, когда некоторые мегагиганты даже умудрились запатентовать геометрические фигуры просто удивительно, что еще кто-то не запатентовал какой-нибудь определенный для себя цвет, назвав его каким-нибудь замудренным словом. Но это всего лишь мой оксюморон мудрствования, возникший во время кофепития, но я бы все же запатентовал в своем случае цвет краски стыда, который вскоре станет раритетом для современного общества. Ну, впрочем, ладно, попил кофе, поразмышлял и пора бы вернуться к объективной реальности, которая, впрочем, и подвигла меня на все эти размышления, хотя выдаю я свои чисто субъективные мысли.
Человеческий сосуд по моему разумению, представляет собою, рассуждая фигурально, некую видоизмененную "мыслерубку", наподобие мясорубки. Объективный, то есть находящийся напротив, факт, с помощью человеческих чувствительных рецепторов преобразуется в мысленную субстанцию и поступает в его банк данных, именуемый памятью, там он подвергается механической и химической обработке. Так в начале, поступившая субстанция просеивается, в результате чего от нее отсеивается ненужный мусор, затем же оставшаяся часть подвергается химическому осмыслению и обработке человеческими индивидуальностями, и уже потом отправляется на ответственное хранение в память, где уже по мере надобности, используется человеком как его собственная субъективная константа.
Сейчас же моя субъективность, можно сказать, примирилась с общим объективным зрительным ощущением от происходящего, которое поначалу заинтересовала нас. По мере продвижения собеседования, где-то на третьем претенденте, спокойствие и размеренность данного действа оказало на нас свое умиротворяющее воздействие, и мы с Антоном, поддавшись чувству скуки, стали искать, чем бы нам заняться. Но разве это проблема, и мы, стукнув себя по карманам, мигом решили этот вопрос, достав из них вездесущий, столь необходимый для человека аксессуар, его сотовый девайс. И вот картина маслом, мы вместо того, чтобы незримо присутствовать на собеседовании, зримо присутствуем в другом мире, поглотившем нас с помощью этого карманного устройства, открывшего для нас двери в другой мир. Меня даже удивляет, почему еще никто из современных мастеров живописи не запечатлел в своих картинах эту примету времени, определяющую современные реалии человеческого общения. Я так и вижу названия полотен: "Девочка и телефон", "Дебаты в высоком собрании", "Веский аргумент", "День Де-вайс", "Последняя СМС", и тому подобное творчество.
Что ж, разогнав тучи мутантов в моем игровом приложении и одновременно с ними скуку, я краем глаза уловил изменения в последовательном ходе собеседования. Наставник с Максом, проводив за двери последнего интервьюера, поднялись со своего места и направились в нашу сторону. Что касается Антона, то он наравне со мной заметил эти изменения в соседней комнате и вместе со мной отправил свой сотовый девайс в карман пиджака. Войдя к нам в кабинет, Наставник с ходу, возбужденным голосом спросил нас, - Что, не заснули еще здесь? - На что мы, показушно и недоуменно покачивая головами, заявили. - А что, надо было?
- И я вот также не мог найти себе места, когда ждал своей очереди для собеседования, - продолжил на своей волне Наставник.
Видимо интервьюирование занимало в его душе какое-то особенное место, раз он так серьезно относился к нему. Мы же с Антоном переглянулись после его замечания о его волнительности, и только сильно наблюдательный человек мог заметить ответное наше перемигивание.
- И вот Максу, тоже пришлось по душе нынешнее собеседование, и в связи с этим скажу, что он сумел себя проявить с нужной стороны, но вы, наверное, сами все слышали, так что мне незачем повторяться, - закончил Наставник.
Может быть, Макс себя и проявил, может быть и мы это слышали, да вот только, ничего из всего этого не отложилось у нас в памяти в виду того, что в тот момент себя проявлял мой игровой герой, разивший слева направо атакующих его мутантов. И скажу больше, мой герой также сумел себя проявить с нужной стороны, уничтожая эту виртуальную нечисть. Я посмотрел на Антона и по выражению его лица понял, что ход его мыслей придерживался той же дороги, что и мои.
Наставник же вместе с Максом, тем временем, со словами: "Надо срочно подкрепиться", предложили отправиться на обед в столовую. А ведь и вправду, мы даже и не заметили, сидя за своими аппаратами, как время пролетело и приблизило нас к обеду. И вот ведь как получается, ты несвободен в своих действиях и сидишь выжидая окончания своей ограниченности, наблюдая время от времени за ходом часовой стрелки настенных часов, которая, как тебе кажется, вовсе обленилась и совсем не пытается двигаться. Тебе кажется, что часовой стрелке, также как и тебе очень скучно, и она остановилась размышляя, чем бы себя потешить, при этом забыв про свою подручную минутную стрелку, которая, почувствовав невнимание к ней со стороны часовой, решила пофилонить. Твое же время от времени, определяется таким ничтожно маленьким отрезком времени, что часовая стрелка, имея язык, давно бы прокричала: "А ну, прекрати на меня пялиться!".
Но вот ты изобретаешь, впрочем, не ты, а за тебя уже все изобрели, ну, в общем, ты нашел для себя незамысловатое занятие и сидишь увлеченный им. Часовая же стрелка вдруг замечает, что она осталась в одиночестве и видит перед собой только твою спину. "Но, как это возможно?", - начинает вскипать она. "И на что он променял меня!", - начинает живо волновать ее вопрос. И вот, следуя этим животрепещущим вопросам, эта стрелка с помощью пинков по минутной, ускоряет свой бег, пытаясь с вершины циферблата заглянуть через твое плечо, но ее усилия не увенчиваются успехом, и она вновь и вновь штурмует вершину циферблата, дабы разгадать тайну покрытую твоей спиной. И вот когда время твоего нахождения здесь пришло к концу, в результате окончания первого круга собеседования, ты быстро убираешь девайс в карман, и тем самым оставляешь стрелки часов в неизвестности. Часовые стрелки же, не раскрыв твоей тайны, разочарованно плюются и, не пытаясь воспротивится неизбежности, продолжают свой размеренный ход. Хотя, иногда они очень сильно огорчаются и, ссылаясь на нехватку завода, останавливаются, и если ты вовремя этого не заметил, то такая пакость со стороны часов часто выходит тебе боком. Правда, существуют еще другие варианты, целиком зависящие от темперамента часового механизма, так холерики устраивали мне бешеные скачки, из-за которых я жил в скоростном режиме, в случае же меланхолического склада механизма - я жил размерено, правда, и опаздывая, куда только можно. И сейчас, анализируя данное временное поведение и мою жизнь под гнетом его характерности, я с трудом для себя выбираю, в каком случае я чувствовал себя наиболее комфортно. Можно сказать, оба варианта имели как положительные, так и отрицательные моменты, так что было бы лучше, если бы время придерживалось в своем исчислении спокойной последовательности. И еще нужно быть весьма осмотрительным и осторожным, когда имеешь дело со временем, особенно с его механической частью. Что ж, на этот раз, кажется, мои часы ничего не имели против, и шли согласно своему временному ходу, который согласовывался с показаниями часов Наставника, и мы согласившись с его предложением, направились вместе в столовую. Тем более, встроенный в нас механизм определения обеденного времени, срочно потребовал от нас не тянуть с обедом, иначе несвоевременное обслуживание данного нам организма, в виду отсутствия смазки, может дорого нам обойтись и вызвать перегрев механизма, с дальнейшим появлением гастритной ржавчины на элементах этого механизма.
Прибыв в столовую, мы заняли один стол на четверых, где с трудом разместилось набранное нами для нашего обеда. Если Наставник с Максом все же могли с чувством выполненного долга намазывать масло на хлеб, то мы с Антоном, решив для себя, что еще не заработали на этом продукт, ограничились другими яствами, которые, к слову сказать, мы тоже не заслужили. Но увы, мы почему-то не почувствовали никаких угрызений совести, видимо, из-за того, что наши родители не имели сестер по своим обеим линиям родства. Так что, благодаря такому нашему положению, мы, не чураясь своего эго, с удовольствием приступили к обеду, состоявшему из множества других мясосодержащих продуктов, предлагаемых кухней компании. Наставник вначале пытался разбавить нашу трапезу своими замечаниями по поводу собеседования, но горячее вызывало больший интерес, чем его слова, и он, смирившись с этим, не стал откладывать нож с вилкой на потом и крепко взявшись за них, стал наносить несовместимые с целостностью говяжьего сердца, так любимым им, удары по его самым ощутимым местам. Его ловкая поножовщина в мгновение ока заставила опустеть тарелку, но и мы не отставали от Наставника, и честно сказать - мы на этом поприще вполне могли бы составить ему достойную конкуренцию. Когда же первоначальный запал прошел, и наше насыщение освободило часть дорожного просвета для наших слов, то уж тогда-то и можно было начинать беседу, чему незамедлительно и прибегнул Наставник.
Я же поначалу попытался поучаствовать в разговоре, но этому не суждено было случиться из-за непредвиденных обстоятельств, а именно: в начале разговора, застрявший кусочек мяса помешал мне присоединиться к ним, ну а затем, появившийся образ Лизы, стоявшей в очереди за раздачей, и вовсе затмил мне все. И как только я ее заметил - мой взгляд сфокусировался на ней, а в это же время, сидящего напротив меня Наставника - просто размыло. Я сидел, одновременно смотрел на него и не видел, при этом мой взгляд был устремлен вдаль за его спину, и я видел только Лизу. Наставнику, по всей видимости, льстило такое с моей стороны внимание, и он, отставив от себя тарелки, с горячностью бросился в рассуждения. Но как бы мы не любили монологи, замаскированные под диалоги, все же нам хочется для подкрепления нами сказанного иногда слышать слова одобрения от нашего оппонента. Так и мне приходилось сквозь дымку размытости определять желание Наставника услышать мой ответ, и я, находясь на грани фокусного безразличия, все же умудрялся попасть в нужную ноту и вставить свое: "Да, да...", или: "Конечно, так и должно быть...". А иногда даже успевал посмеяться в случае остроумной шутки Наставника, которая определялась общим смехом, к которому мне приходилось присоединяться одному из последних, в виду того, что мой слух также работал в режиме эхолота. Но, видимо, Наставник принимал такое мое выдержанное поведение за мою внутреннюю серьезность, что еще больше импонировало ему. Я же, как только заметил Лизу, не мог ни о чем другом думать, как только о ней. Во мне вновь поднялись мучавшие меня с утра чувства, меня, можно сказать, снова обуяло нетерпение. Лиза же, между тем, заняла место у дальнего окна вместе (почему-то?) с мисс-Любовь. Наверное, для мисс-Любовь присутствие еще кого-то при посещении ею столовой помогает в ее борьбе с излишествами, предлагаемыми в этом месте раздачи калорий, и вместе с ними - в борьбе с ненавистным весом. А так, дружеский локоть возьмет и подтолкнет тебя в особый момент, когда ты замешкаешься, соблазненный дурманящим запахом блюда, и вслед за этим попытаешься, попав под чары аппетитности, взять его. Вот тогда-то ты и ощутишь нужность дружеского локтя, который и выведет тебя из очарования вкусовых запахов и приведет тебя в норму. Что ж, на этот раз роль дружеского локтя пришлось нести на себе Лизе. Исполнив свою задачу, как я уже говорил, она заняла свое место за столом, при этом ее занятая позиция способствовала хорошему обзору зала, в том числе и нашего стола, а если быть точнее, то она сидела под 30-ти градусным углом лицом ко мне. Наверное она, войдя в столовую, тоже заметила меня и решила занять свой наблюдательный обеденный пост строго напротив меня. Когда же она присела за свой стол, то мною было примечена некоторая ее нерешительность, она поначалу углубилась в свой обед, но спустя мгновение, видимо, что-то решив для себя, с вызовом бросила в мою сторону взгляд. Далее ее действия полностью повторили тождественность моих, смотря как бы на мисс, она, тем не менее, сфокусировала свой взгляд и видела только меня. При этом ее взгляд выражал совсем другие чувства, несравнимые с моими жалкими потугами. Вызов, смешанный с укором, сквозил из ее глаз, и тем самым, мое сидение на стуле делалось подобным сидению йога на гвоздях, которому, впрочем, было бы это делать гораздо комфортнее. Что говорить, я не могу с ней соперничать, разве может мой взгляд выразить хоть сотую долю того, что могут показать глаза женщины. Я нем, по сравнении с ними, я "глас вопиющий в пустыне" невидения. Все во мне порывалось и требовало от меня решительных действий, таких как: сорваться с места, подойти к ней и все окончательно решить, здесь и сейчас. Но какие-то неизведанные для меня силы, объединившись под флагом правил приличий, сковали меня, и я, находясь под их властью, только и мог делать, что только наблюдать. Но все же, я подозреваю, что за спиной моей тактичности стоял в тени совсем другой выгодополучатель, а именно робость, которая, несмотря на свою слабость на внешних фронтах моих проявлений, имеет существенную власть внутри меня, хотя для меня совсем не ясны причины ее данных побуждений к подобным действиям. Но, как бы то ни было, робость и на этот раз возобладала во мне, и я все также продолжал выказывать свое страстное участие в дискуссионном монологе Наставника. Впрочем, обед не мог продолжаться вечно, и мы, разбавив наш обед взятыми напитками, тем самым поставили на нем жирную точку, но это была не единственная жирная точка, поставленная нами, а как оказалось позже, я проявил в этом занятии необычайное искусство и умение. Мой отраженный вид в зеркале послужил тому доказательством, а увидел я россыпь жирных пятен на своей рубашке. Видимо, скоростное поедание супа не прошло бесследно, и как любое занятие, сопряженное со скоростью, вызвало в данном случае неаккуратность, а если быть неполиткорректным, то брызги на себя. Но что ж делать, остается только застегнуть пиджак на все пуговицы, да поднять воротник. Одно только радует, что заметил я жирное происшествие почти что сразу по выходе из столовой.
Не знаю как другие, но вышел я из столовой с решением сегодня же вечером непременно поговорить с Лизой. "Хм, где это мы уже слышали", - проснулась моя критичность. "А нечего иронизировать и если хотите знать, то намерение, уже есть наполовину сделанное дело", - вмешался мой адвокат. "Исходя из вашей логики, то если вы уже два раза намеревались поговорить, то вы, можно сказать, уже переговорили. Не так ли?", - не унималась критичность. "А вот не надо передергивать. Сам ведь видел, что обстоятельства не позволяли мне сделать задуманное. А поговорить... Я обязательно поговорю, и ты об этом прекрасно знаешь. Только не пойму, чего ради, ты меня раззадориваешь?", - в свою очередь парировал мой адвокат. "А напомнить никогда не помешает", - закончила критичность и вновь ушла в себя, ожидая следующего удобного момента, чтобы обозначить себя.
Я же находясь во власти внутреннего диалога, включив автопилот, двигался вслед за всеми. Как раз, в тот момент, когда мы проходили курилку, именно в этот момент мысль Наставника заранее затуманилась, и моя задумчивость почему-то вызвала в нем беспокойство, и он со словами: "Ты что, уже заснул?", толкнул меня в плечо, в результате чего я изменил направление своего шага и оказался в этом прибежище курильщиков. Я слегка опешил и непонимающе посмотрел на Наставника. Он же продолжил операцию по приведению меня в чувство.
- Да, он в правду заснул! Ник, ты нам еще нужен! - вдруг закричал он. Я же, еще толком не понимая, чего от меня хотят, на автомате прокричал ему в ответ, - Я здесь! И я все знаю!
Наставник тоже было опешил, но мгновенно собрался и, приняв правила игры, парировал мой громкий вызов своим новым громкоголосьем.
- Вот и отлично!
- И что будем делать? - кричал я.
- А пойдем и всех порвем! - кричал он.
- Я полностью - за! - кричал я.
- И я - за! - кричал он.
Пока же мы с Наставником прочищали наши голосовые связки и пробовали на звукопроводимость помещений компании, наши спутники стояли около нас и с недоумением взирали на происходящее.
Но, не они одни оказались в таком недоуменном положении. В тот момент, когда Наставник втолкнул меня в курилку, там предавалась своей столь страстной привычке парочка героев, бросивших вызов раку легких. Но если недалекое будущее в виде различных болезней, сопровождающих процесс курения, в виде своей неконкретности мало волновало их, то другие возможные непосредственные опасности ими переносились не столь мужественно. Взятый обществом курс на ограничение мест легальной дислокации курильщиков, видимо, очень близко был принят этой парочкой, просто любителей подымить и, как оказывается, разящий меч закона в виде выписанных штрафов уже не раз разил их за курение в неположенном месте, и у них благодаря этому выработался свой приобретенный условный рефлекс на неожиданное появление стражей порядка. И хоть штрафной удар по карману довольно ощутимо сказывался на курильщике, но еще больше их волновало какое-то неуловимое чувство, заявляющее о несправедливости такого положения вещей. А ведь когда ты считаешь себя несправедливо обделенным (даже если доктора тебе уже давно твердят, о необходимости бросить курить), ты из чувства солидарности, или из жажды справедливости продолжаешь вдыхать этот губительный для твоих легких запах свободы, который в конце концов приводит тебя к окончанию борьбы против деспотии Минздрава, где-нибудь в тихом уголке кладбища. Так вот, наше внезапное и мое, в частности, невольное вторжение под своды этого последнего уголка свободы, привел в некоторое замешательство присутствующих там в тот момент людей из касты курильщиков. Их затуманенный взор еще не успел отреагировать на наше внезапное вторжение, когда как физическая моторика тела стремительно отреагировала на возможную опасность, следуя командам условного рефлекса. Когда мы вторглись, они, как стояли, так и продолжали стоять, при этом один из них, поднося сигарету ко рту, изменил итоговое направление движение ручного контейнера с сигаретой и вместо того, чтобы подать ее ко рту, с ускорением выбросил ее за свое плечо. Что касается его приятеля, то он, находясь в положении смакователя, ничего другого не придумал, как только бросить сигарету себе под ноги, и затем с невозмутимым видом, наступить на нее ногой. Но как оказалось, превышение скорости рефлекса над мыслительным процессом не всегда приводит к нужным результатам, но этот вывод к ним пришел несколько позже, так как наступил черед второй части разыгравшегося спектакля, который и не дал им времени опомниться. Если внезапность нашего появления, вызвала реактивную настороженность, то последовавшие вслед за этим наши крики, не вписывающие в нормальное поведение, вызвали у них столбняковую реакцию. Раскрытые рты, и в довесок к ним округленные глаза - как еще должен выглядеть благодарный слушатель, который, к слову, оказался невольным и вряд ли благодарным, в особенности из-за прерванного полета мысли. Но нам выбирать было некогда, а им деваться было некуда, так что наша эпическая выкрикная дискуссия проходила под безмолвный шум случайных слушателей и наших временных попутчиков, которые всем своим видом показывали свое полное согласие с присутствующими курильщиками, и их общее видение ситуации (по их немому мнению) могло вызывать только общее недоумение. Но для нас с Наставником в данный момент никого вокруг не существовало, каждый из нас старался вложить в свое трехсловье весь имеющийся у него запас энергетики. И если мое громоголосье не выделялось из среднестатистического, то голос Наставника вкупе с его спецификой слововыделения вызывал у слушателей невольный забег мурашек. Но я был так разгорячен, что мне все было нипочем, не знаю, чем была вызвана моя ярость, но в тот момент, я могу сказать точно, именно она взяла в свое правление мое поведение. Когда же Наставник, прокричал последнее "за", мы наконец-то решили вдохнуть окружающий воздух, но если Наставник находился в своей привычной стихии, то для меня, не подверженному этой привычке, вдох не принес желаемого результата. Я же, сославшись на свое отстраненное отношение к курению, выразил желание немедленно оставить это помещение, на что никто не выразил несогласия, и я в одиночестве пошел в кабинет для собеседования. Оставленная мною компания, уже состоящая не только из нашей группы, но в довесок разбавленная уже находящимися там курильщиками, извлекли из своих потайных карманов сладкие белые палочки и принялись придаваться размышлениям о сладости дыма отечества. Где еще, как не здесь, в этом последнем пристанище вольнодышащих, можно пустить собеседнику дым в глаза, как фигурально так и реально, выказывая свою позицию на ту или иную проблему. Только один твой вид, когда ты задумчиво вытягиваешь дым из сигареты, а затем выдыхаешь вверх дымовые клубы, уже вызывает неподдельное восхищение, разве мыслитель может выглядеть еще как-то иначе, так что Роден со своим видением мыслителя глубоко был не прав, и с этой точкой зрения согласились все присутствующие в курительной комнате. Также вновь коснулись темы запрета курения в общественных местах. Кто-то, из ранее присутствующих в курилке заявил, что данный запрет привнесет свои негативные изменения в окружающий облик города. Ведь если раньше, у входа в магазин или какое-нибудь учреждение вас встречал одинокий или же парный образ молодых девушек, задумчиво смолящих сигарету, то в связи с этими новыми законами, мы, возможно в скором времени, лишимся этого дополнительного архитектурного убранства, и эта примета времени вскоре может полностью исчезнуть, с грустью закончил субъект. Остальная присутствующая компания решила не дополнять его рассказ и только через дым мечтательно продолжала фантазировать. Перед каждым возник образ стоящей, скрестив ноги, девушки, которая несколько отстранено, как-то в сторону, держала, согнув руку в локте, сигаретку, при этом она всем своим весом, как бы облокотилась на свой фигуральный столик, поддерживаемый двумя скрещенными ножками. Ну и в довесок ко всему, ее взгляд, направленный вдаль, застыл в ожидании героя, который бы вырвал ее из оков повседневности. Но героя все нет, и она вновь и вновь, с осадком в душе и горечью в горле от крепости сигарок, возвращается к рутине своих обязанностей. Примерно так проводила время оставшаяся честная компания, тогда как я принялся к подготовке к собеседованию, которая, собственно, и заключалась в восстановительном послеобеденном отдыхе. Организм просто требовал этого, и я даже был рад, что Наставник и сотоварищи отклонились от прямого пути и завернули в курилку. Но времени, на которое я мог рассчитывать, было крайне мало, и я, не теряя драгоценные минуты, сходу увалился на кресло. Не знаю, сколько прошло времени - для меня это было как мгновенье, но шум открывающихся дверей вывел меня из другого измерения. Да это был Наставник и компания, которые на ходу о чем-то переговаривались, когда же они зашли, то Наставник вновь спросил меня о готовности и, получив от меня положительный ответ, взял стопку документов со словами: "Ну, тогда пошли", возглавил наш дуэт.
По мере нашего обустройства за приемным столом, Наставник, по ходу дела, счел нужным посвятить меня в свое характерное видение человека, находящегося по ту сторону стола.
- Видишь ли? - начал он. - В чем состоит главная проблема, стоящая перед человеком, играющего роль соискателя места?
И не ожидая, моего предполагаемого ответа (надо заметить, что из ста его вопросов, разве что только десять имеют предпосылки для ответа) продолжил.
- Так вот, человеческая предсказуемость и есть тот фактор, который и становиться для него наибольшей жизненной проблемой. Человек считает, что все движется и изменяется согласно какому-то установленному порядку или расписанию и, впрочем, для утверждения этого мнения существуют различные, довольно веские жизненные примеры, как: смена в строгом соответствии со временем дня и ночи, времен года, да и еще немало естественных факторов. Но человек, обобщая этот естественный фактор жизни, прилагает его ко всем своим частностям. В том числе и в нашем случае.
Для меня эта речь Наставника, честно сказать, оказалась малопонятной, можно сказать, что иногда его ассоциативность так далеко простиралась, что он сам в конце своей речи с трудом сводил нужные концы с концами, которые хоть и как бы сходились, но все же имели разную окраску. Услышав от меня: "Мне не совсем ясно, что вы этим хотели сказать", Наставник, сделав паузу, продолжил с ударением на первом слове.
- Предсказуемость, вот на что нам надо делать упор, но этим мы воспользуемся на втором этапе собеседования, во время проверки стрессо-устойчивости. Чем же предсказуем человек? А тем, что его подготовка к собеседованию строится согласно его сложившемуся представлению о данной функции жизни. Он уже примерно представляет, как должен пройти этот этап по принятию на работу, ему также известны возможные вопросы и самые практичные ответы на них. Но что ж, давай сломаем стереотипы и дадим ему шанс удивиться.
Но первым удивился я, услышав его предложение.
- Я не против, - на автомате проговорил я. Все же он меня иногда удивляет, подумал я уже про себя.
Наставник прищурился и продолжил, почесав затылок.
- Впрочем, для начала нужно познакомится с соискателем, ведь должны же мы знать с кем имеем дело, да и еще не каждый достоин иметь право на чудеса, ведь без запала мало что взорвется.
Сказав это, Наставник поднялся и пошел к двери, которую приоткрыл так, что своим телом заслонил всю видимость. Но если его тело заслоняло видимость, то звуковая составляющая не потеряла своей слышимости. Доносившаяся до меня речь, а вернее ее содержательность, в точности походила на тот первый монолог Наставника, которым он удосужил нас, впервые встретив у себя в кабинете - единственная разность была в повышенной резкости выражений и грубых сопроводительных эпитетов. Я так и представлял себе гневный вид Наставника, находящегося по ту сторону двери. Но когда он развернулся и пошел в мою сторону, то его лицо выражало не то улыбку, не то дьявольское ухмыление, предполагающее скорое развлечение.
И вновь, для меня что-то происходит впервые. Кто же он, мой первый интервьюируемый. Почему-то не хочется, чтобы это была девушка, как-то не хочется учиться на ошибках, а работа с таким хрупким материалом, как женщина, увеличивает вероятность этой самой ошибки. Так что, пусть первым будет какой-нибудь толстокожий представитель другой половой формации. Ведь и природа в своих наследственных опытах тоже придерживается данного принципа, вначале экспериментируя на мужской части населения, дабы в будущем развить лучшую наследственность через женщин. Так что мои требования к первоначалу мужчины вполне вписываются в природную концепцию развития мира.
Но вот мои ожидания оправдываются, и перед нами предстает типичный представитель современной молодежи. Кроме общих характеристик, касающихся внешнего вида, который, к слову сказать, в основном был достаточно строгим, впрочем, и те, кто не имел в своей внешности строго вида, одели на себя соответствующий строгости места костюм. Впрочем, это я уже слегка забегаю вперед, делая свои аналитические обобщения. Но вернемся назад и продолжим наше собеседование. Что ж сказать, на первый взгляд интервьюируемый произвел (не скажу, как на счет Наставника) на меня неплохое впечатление. Так что балл за одежку смело кладется на его чашу весов. Но как оказалось впоследствии, этот балл стал стандартным дополнением к стандарту внешнего вида претендентов, что можно было, в принципе, не принимать его в расчет, как должное. Что же еще можно было подчеркнуть для себя, глядя на внешний вид этого представителя молодежи? Хотя слово молодежь так размылось, и что стало довольно трудно определить и тем более отнести представителя человечества к той или иной возрастной группе. Чем старше становится человечество, тем больше увеличивается срок его временного пребывания в жизни, и в связи с этим расширяются рамки возрастных определений. Вот и сейчас, к этой группе причисляют людей в возрасте от 14 до 35 лет. Наш же оппонент, внешне скорее всего приближался к 30-летней отметке, что и совпадало с его резюме. Что касается внешности, то мне трудно что-либо сказать по этому поводу, и я просто обозначу ее, как обыкновенную, среднестатистически выглядевшую, на данный момент в этой области проживания коренного населения.
Зайдя в кабинет, Николай (как он представился) после приглашения подойти, приблизился к нам и занял приготовленный для него и для всех последующих за ним стул.
- Ну что ж, начнем, - обращаясь сам к себе, проговорил Наставник.
- Я не против, - неожиданно для нас ответил Николай.
- Спасибо за поддержку, хотя она нам как бы и не нужна, но, тем не менее, даже самому опытному порой необходим такой знак внимания, а то - не дай бог ошибешься, и тогда - поминай, как звали. Так ведь, господин К... - поставив на последнем слове свое спецмноготочие, закончил свое предложение Наставник.
- С вашего места, пожалуй, будет видней, - не меняя своей линии поведения, продолжил наш оппонент.
- В кои веки, я соглашусь с оппонентом находящимся по ту сторону стола.
- Вот и хорошо, что мы с вами нашли общие точки соприкосновения. Значит сработаемся.
- Да неужели, - заерзав на стуле, произнес Наставник.
- А почему бы и нет, - не снижал напора собеседник.
- А и в правду, почему бы нет, и почему я еще думаю, даже и не знаю. Ваше резюме говорит, что вы по всем параметрам нам подходите, при личной встрече вы показали себя человеком, который за словом в карман не лезет - что еще думать. И чего я еще выкобениваюсь. Так ведь, коллега? - на последних словах обращаясь ко мне, спросил Наставник, при этом под столом наступив своей ногой на мою.
- Да, я с вами полностью согласен. Но что же вы предлагаете, закончить на этом собеседование? - включился я в игру.
- А что ж, давайте, в принципе нам все ясно. Вот только для проформы, так сказать, для галочки, я спрошу у вас господин хороший ответ на один вопрос из области проверки "на ум и сообразительность", и тогда уже мы расстанемся с вами.
- Надеюсь, не навсегда, - сыронизировал наш оппонент.
- Ну, это уже будет от вас зависеть. - Ответил Наставник. - А прежде чем я задам свой вопрос, я хотел бы узнать от вас одну вещь. А какую, я попрошу вас мне помочь в этом. Вот что-то мне подсказывает, что когда с вами беседовали по телефону, то мы, кажется, упустили из виду один важный момент. Вот только какой, я даже не могу понять. Может, вы подскажете.
- Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Да и я вот не могу объяснить это в двух словах, но мне кажется, что вас, как будто подменили, так вы разительно отличаетесь от того, с кем мы общались по телефону.
- Так ведь техника, она же искажает голос.
- Может быть. А скажите, вы читали Ростана. Его Сирано де Бержерака? - спросил Наставник.
- Может быть, я не помню, - уклончиво ответил Николай.
- Ну, хорошо, оставим это и перейдем к нашему вопросу. Кстати, вы знаете на чем, или вернее будет сказать на каком слове мы, как правило, заканчиваем наши вот такие посиделки? - с иронией спросил Наставник.
- А разве это имеет значение? - был ответ оппонента.
- Даже очень большое.
- Думаю, что слово "прощай" будет не очень приятно кому-то услышать, в особенности для нас, находящихся по эту сторону барьера, "до свидания" же - более внушает надежду на будущее. Также не внушает надежду прощальное "мы вам перезвоним", так что в этом случае предпочтительнее фраза "мы с вами свяжемся", - размышляя вслух, проговорил Николай.
- Что ж, - переглянувшись со мной, ответил Наставник, - ход вашей мысли мне довольно симпатичен, и ваша версия тоже имеет право на жизнь, но так как у меня по этому поводу иной взгляд, поэтому я дам вам небольшую подсказку. Это слово предшествует как заходу, так и выходу из этого кабинета.
На этот раз со стороны Николая не последовало быстрого ответа. Мы все погрузились в молчание, при этом каждый из нас осваивал его каждый по-своему. Первым нарушить это положение вещей имел право Николай, но все зависело от его способности найти правильный ответ, так что для него это молчание, можно сказать, было тягостным, если он, конечно, его смог заметить. И вот ведь как сказывается на тебе незнакомая обстановка вкупе с определенными обстоятельствами, явно не намеренными тебе помогать, а даже наоборот, множить для тебя трудности, и при этом от тебя требуют проявить находчивость и сообразительность способную преодолеть эти обстоятельства. А ты, быть может, только лежа у себя дома на диване и способен к таким сверхвыдающимся мыслительным действиям. В общем-то, ты полностью не согласен с такой постановкой вопроса, и в будущем будешь голосовать за партию, требующую равных прав для труда на дому и на предприятии, но а пока что - делать нечего, и приходиться ломать голову, сидя напротив этих двух (если все пройдет гладко - то приятных, в случае же обратного эффекта - мерзких типов). И главное, ведь же знаешь ответ, и он вот-вот готов соскочить с вертящего языка, но нет - опять срывается, и вновь приходиться ломать голову, наверное, такие мысли в этот момент кружились в голове Николая. "Когда ж тогда ему было думать над ответом, а еще говорит, что вертится ответ - себе бы не брехал", - говорило вездесущее провидение.
Я же не думал над вопросом Наставника, для меня скорее более интересно было наблюдать за мимикой лица, как Наставника, так и его оппонента. Конечно, явных изменений их лица не претерпели, но все же всплески изменчивых мгновений на их лицах, плюс мое домыслие, рисовали мне впечатляющую картину противостоящих друг другу лагерей. Жесткие уголки рта и блеск глаз Наставника подсказывали о волнующем его и не только, состоянии порыва. Но, что интересно, заявляя, что мы погрузились в молчание, я, как оказывается, не совсем был точен, ведь тишина в помещении - еще не есть молчание присутствующих в нем людей, и в то время, как внешне мы не произносили слов, внутри нас бушевал шторм дискуссий так, что иногда его волны переплескивались и отражались на наших лицах в виде мелькающих вздрагиваний нервных окончаний.
- Может быть - "следующий", - внезапно для нас, без прежней уверенности проговорил Николай.
Если я все также продолжал молча сидеть на месте, то от Наставника требовался ответ, но он не последовал, а просто Наставник, выждав минутную паузу, наблюдая, как не находит себе места оппонент, потихоньку поднялся из-за стола, затем медленно подошел к соседнему столу, где лежала заранее им принесенная сумка, после, немного покопавшись в ней, нашел, что искал, и в результате чего перед нами предстала банка одной известной компании по выпуску газированной воды. Мы же с оппонентом все это время молча сидели, и только наши головы двигались вслед за Наставником, который после того, как достал банку, возвратился, сел на свое место, поставив банку на стол между собой и оппонентом.
Поначалу, мы сидели и непонимающе смотрели на эту банку, но затем, прочитав ее название, я и Николай синхронно озвучили вслух это название - NEXT. Улыбка растеклась на лице Николая, и он дальше спросил:
- Выходит, я ответил правильно?
Наставник же с улыбкой проговорил, что в принципе - да. Но для пущего эффекта - тут ведь главное, верно выбрать место и время для произношения этого слова.
- Вот, подойди к двери, - на последних словах появились стальные нотки Наставника.
Николай, как завороженный подошел к двери и, встав рядом с ней, стал ждать приказа.
- Ну, теперь открой дверь, - гипнотически проговорил Наставник.
На что Николай вновь повиновался.
- Ну, и кричи! - закричал Наставник (видимо, в минуты душевного порыва Наставник отступал от правил этикета и в разговоре переходил на "ты", что относилось ко всем, в том числе и ко мне). Николай же, уже ничего не соображая, закричал:
- Следующий!!!
Вслед за этой громкой частью собеседования, на нас обрушилась тишина, конечно же, это было относительное затишье, выглядевшее так после всех этих далеко не тихих действий. Если же посмотреть на нас в тот момент со стороны - то мое местоположение так и не изменилось, при этом я был в некоторой прострации от такой кульминации нашего первого раунда интервьюирования, даже удивительно, как я еще это слово смог выписать (но здесь я лукавлю, ведь все же записи делались не непосредственно по горячим следам, а уже в некотором временном отдалении от события). Из всех частей моего тела только глаза не поддались обездвиженью и перебегали от одного участника действия к другому. Когда Наставник прокричал свое повелительное, "ну, и кричи", то он не удержался на месте и подскочил со стула, при этом выкинув вперед правую руку. Его глаза горели неестественным огнем, прическа хоть и не слишком длинная, но при резком рывке ее обладателя, дабы как-то устоять, решила остановиться до более спокойных времен в своем всклокоченном новом положении. Его оппонент, после того, как прокричал свое слово, повернулся к Наставнику и впился в него, ожидая сам не зная чего. Эта тихая сцена продолжалась с минуту, а закончилась в тот момент, когда приближающийся к двери звук чьего-то шага не обозначился в проеме двери. Когда же следующий кандидат появился в дверях, то Наставник, уже обращаясь к нему, проговорил, изменив свою интонацию голоса на приветственную.
- Закройте дверь за выходящим молодым человеком.
Услышав это, Николай поначалу даже не сообразил, что ему делать, впрочем, и новенький не предпринимал каких-либо действий, ведь в роль выходящего еще пока никто не записывался. Видя эту заминку, Наставник произнес, вновь добавив феррума в голос.
- Для непонятливых повторяю, закройте дверь.
Николай, было, хотел что-то сказать, но второй окрик Наставника не дал ему это сделать, и он уже послушно вышел вон. Когда же новенький закрыл за ним дверь, то Наставник попросил его постоять там, у двери, дабы дать ему закончить дело. Затем Наставник вернулся к себе на место и, развернувшись полностью ко мне, стал шепотом говорить так, чтобы вошедший не мог слышать, о чем мы говорим, при этом Наставник определенные выражения озвучивал так, чтобы они смогли донестись до ушей новенького. Видимо, Наставник решил прибегнуть к этой уловке для того, чтобы смысл нашего разговора, был искаженно принят новеньким, не только на чужой, но и на свой счет, и тем самым можно было более эффективно провести собеседование. Мне же ничего другого не оставалось делать, как последовать его примеру и повернуться к нему. Как и Наставник, я слегка согнул по направлению к нему свою голову, и мы, как два заговорщика принялись вести свою беседу.
- Жаль, что все быстро кончилось, но и так бывает. Ну, что скажешь, как тебе процесс? - начал он.
- Все ничего, да вот только, я не совсем понял, что это было... в конце?
- Импровизация, как ответ на дерзость.
- Понятно, решили проверить стрессо-устойчивость кандидата, но тогда в чем же глубинный смысл, который, как я понимаю, имеет место быть. Ведь, как я понял, он вроде ответил на ваш вопрос.
- А я разве его задавал?
- А разве нет?
- То, что было спрошено - это всего лишь так, предпосылки к главному моему вопросу.
- И к какому же?
- А все легко и просто! Ему лишь необходимо решить для себя, когда и с чем надо прийти сюда. (Для лучшего понимания читателем, я выделил те выражения, которые Наставник произносил так, чтобы их услышал стойкий оловянный солдатик, стоящий в дверях, и ведь что получается, наш новичок до этого неловко себя чувствующий и делающий вид, что он не испытывает никакого дискомфорта, и показывающий некоторое подобие отстраненности, как только до него донеслись первые фразы произнесенные Наставником, то он тут же принял еще более отстраненный вид, отвернув от нас свое лицо, полагаясь на результативность уже другого органа тела, отвечающего за слух). И если он не понял ответа на эту задачу, то он зайдет к нам сегодня с вопросом о дальнейшей его судьбе, и тогда мне придется отказать ему, а если он правильно ответит, то придет на следующий этап собеседования, где ему и нужно быть.
- Что-то я не совсем уловил суть.
- А что еще не понятно? Ведь правильные ответы, да и вообще ответы, не всегда нужны. Нам важно проследить тот путь, который проделывает собеседник в поисках нужного ответа, иногда и неправильного. Вот я им и даю эту возможность найти правильный путь, который, к слову сказать, всегда результативен. Вот и пусть наш дерзкий собеседник решит эту задачу. - Закончив последнюю фразу, Наставник повернулся на стуле и пригласил новичка к столу.
Новичок, подойдя к нам, занял предложенный ему стул. Я в это время, тоже не сидел на месте и, следуя примеру Наставника, принял свое прежнее положение. И вот мы с Наставником сидим и молча смотрим на новичка с одной стороны стола, и он не показывая, как ему кажется, какого-то виду (но мы знаем, что он скрывает) сидит и ждет наших движений. (И кто же, в этот момент здесь главный, тот кто оказывает свое важное воздействие на всех присутствующих, задам я вам провокационный вопрос, на который, я думаю, мнения разделяться, и внимательный, а также невнимательный читатель ответит, что Наставник, так как он руководит всем процессом, другой же вдумчивый фантазер предположит, что все-таки повествование ведется от первого лица, и значит, несомненно, это первое лицо и есть главный, ведь только оно может повлиять на ход повествования. А может, этот новичок какой-то скрытый, весьма знаковый персонаж, который до того не был востребован, и вот сейчас своим появлением затмит всех вокруг, предположат любители интриг. Хотя это предложение и звучит весьма заманчиво, но идея моя относилась к весьма приземленным вещам, вернее, к одному предмету, который своим присутствием магнетически действовал на всех, притягивая наш взгляд к себе). Так вот, мы сидели и вначале оценивающе наблюдали друг за другом, но постепенно наш взгляд переместился на одиноко стоящую банку газводы, так никем и не убранной со стола. Не знаю, как у других, но у меня никаких мыслей не возникло, и я просто всматривался в очертания банки, перечитывая раз за разом ее красочные надписи. Но у Наставника, видимо, возникли совсем иные предложения на этот счет, и он вдруг высказал новичку свое предложение.
- Я думаю вы не из того вылеплены теста, и что не будете ходить вокруг да около и прямо ответите - "да", если поставленный мною вопрос будет подразумевать такой ответ. Верно, я говорю?
- Да, конечно, - последовал ответ новичка.
- Хотите пить? Отвечайте только честно, - продолжил Наставник.
- Да, немного горло пересохло.
- Ну, это от волнения, - участливо говорит Наставник, при этом беря со стола банку и протягивая ее новичку. - Вот, пейте. Не стесняйтесь. Ведь нам нужны четкие ответы, а не какой-нибудь, пересохший хрип.
Новичку ничего не остается делать, как взять протянутую банку, ведь ничего нет сложнее, как отстранить руку дающего. Да и обстановка не предусматривала возражений. Что ж, новичок берет банку в руки, мы же сидим и внимательно наблюдаем за всеми его действиями. И ведь, ох, как сложно проделать, даже самое легкое для тебя действие, когда за ним наблюдает несколько очень внимательных глаз. И ты, хоть тысячи раз это делал, но вдруг все твои отчеканенные действия становятся какими-то неуклюжими и неловкими. А разве трудно выпить банку воды, да, наверное, ничего нет легче, да каждый из нас с самого раннего детства пьет воду, кто во что горазд. Ну, а что же, наш новичок? Вот он, набравшись духу, смело отодвигает язычок крышки, дабы одним махом открыть ее. Но, то ли он не рассчитал силу, то ли выбранный им угол поворота язычка занял предельное положение (для нас это так и осталось загадкой), тем не менее, результатом его рывка стал отрыв язычка от банки без ее открытия. И вот сидит перед нами ошарашенный новичок, держа в одной руке банку, а в другой тот злополучный язычок, и ведь наверняка, это всего лишь случайность, и вполне возможно, что новичок является рекордсменом по открыванию сего предмета и, даже скажу больше, он и одним глазом не моргнув, откроет вам бутылку, так что не будем его судить строго и отнесемся к этому, как к нелепой случайности. Но, у Наставника, на все есть собственный ответ, и он ждет, что будет дальше. Новичок поняв, что от него ждут действий, вначале пытается подковырнуть язычком само отверстие, но из этого у него мало что получается. Тогда он, поставив банку на пол, пробует проверить крепость своих пальцев, которые, к слову сказать, скорее гибки, чем крепки и сгибаются под напором веса новичка. Тогда он, уже изрядно запыхавшись, достает ручку в железном корпусе (В этот момент, Наставник вспыхивает и произносит: "А вот и ручка, как жаль, что Антон далеко"), и уже с помощью ее успешно заканчивает свои действия. Что ж, разобравшись кое-как с крышкой, наш оппонент приступает к самому процессу пития. Сделав глоток, он опускает банку и видит перед собой так участливо наблюдающие за ним лица.
- Пожалуйста, до дна, - подстегивает его Наставник.
Что ж, банка не очень большая, и выпить ее до дна не составляет трудности, вот только подоспевшая откуда-то снизу, под воздействием газов отрыжка решила тоже поучаствовать в глотательном процессе и даже постараться воочию понаблюдать на всех со стороны. Новичок, попав в такую щепетильную ситуацию, собирается со всеми силами и в несколько глотков приканчивает банку, что не сказать про отрыжку - она же, к его неудовольствию, особа весьма зловредная и не знает обратного хода. Так что процесс дальнейшего собеседования для новичка становиться все более сложным. Ведь ему просто необходимо координировать свои высказывания с этой возмутительницей его спокойствия, иначе неосторожное слово может вызвать ее гнев, и она, найдя лазейку меж гласных, возьмет и вырвется наружу.
- Как, освежает? - издевательски спрашивает Наставник новичка.
- Угу, - сдерживая натиск особы, только и отвечает новичок, при этом держа пустую банку в руках.
Наставник, как будто не замечает этой помехи в руках новичка, поворачивается ко мне и говорит:
- Знаешь, и ведь верно говорят, что аппетит приходит во время еды. Вот и я, что-то захотел чего-нибудь попить. При этом я ощущаю, что под столом он вновь наступил мне на ногу. - Да, пожалуй, и я бы не отказался от ключевой водицы, - подыграл я Наставнику.
- Не сходите, для нас за водой, а то выпитая вами банка была последней, - уже повернувшись к новичку, обращается он.
Что ж, как бы двояко не звучала эта просьба, но ряд факторов и один существенный, который так и остался тайной для нас, но для некоторых случайных прохожих в коридоре он все же открылся своим завывом, не позволили новичку ответить нам отказом в нашей к нему просьбе. И со словами: "Я сейчас мигом", новичок так быстро вышел в коридор, что даже напутственные слова Наставника: "Там по коридору налево", не успели достигнуть адресата, споткнувшись об закрытую за ним дверь.
- Честно сказать, вы для меня непредсказуемы, - обратился я к Наставнику.
- А что вас так удивляет? - спросил он меня.
- Ну вот, последние ваши действия мне не приносят ясности. Какой во всем этом смысл?
- Какой смысл? - Затем сделав паузу, как бы размышляя над моим вопросом, Наставник продолжил. - А, пожалуй, никакого - просто мне пить хочется. А вам, разве нет? Ведь, как я помню, вы тоже выразили свое согласие.
Я не стал ему указывать о его побудившем меня дать согласие толчке, и я, не отвечая на его вопрос, спросил о другом.
- Но все же, разве только жажда движет вашими действиями?
- А вы в точку попали. Да, именно жажда подстегивает и заставляет меня двигаться. Но под жаждой я понимаю куда более общее понятие. И я хочу, чтобы вы тоже жаждали жизни, как я. А насчет нашего посыльного не беспокойся. Ведь нам необходимы исполнительные работники, вот он и доказывает свою исполнительность.
- Но, мне кажется, чересчур..., - не закончил я, как в дверь постучали, и в нее вошел новичок. В руках новичка находилось две банки с разными наименованиями воды.
- Ну, вот и наш спаситель, - проговорил громко Наставник, вставая с места и подходя к новичку.
- Я вот только не знал какую взять, и поэтому взял разную. - Сообщил новичок.
- Да ничего, вы ходили - вам и выбирать. Не такие уж мы привередливые. Да, коллега? - обращаясь ко мне, заявил Наставник.
- Да, конечно.
- А ты какую будешь, - взяв банки в руки и показывая мне их, спросил он.
- Да, без разницы.
- Тогда я себе возьму лимонную, а уж тебе достанется, что послаще, - сказав это, Наставник поставил передо мной банку.
- А чтобы я не забыл, мне надо с вами рассчитаться за воду, - с этими словами Наставник лезет в карман пиджака, висящего на спинке стула, и достает свой кошелек.
- Да не надо, перестаньте, - пытается возразить новичок, но на эти его слова Наставник заявляет, вновь переменяя тон на более жесткий.
- Нет, в таких вопросах я строг. И здесь не может быть даже малейшего повода для договорок. А то потом скажете, что мы использовали свое положение, и вы за свой счет угощали нас водой. Нет, извольте получить, - протягивая пятитысячную купюру новичку, заканчивает свой монолог Наставник.
- Но у меня нет сдачи, - растерянно оправдывается новичок.
- Так разменяйте, - неумолимо заявляет его оппонент. На это, не зная, что возразить, новичок вновь скрывается за дверью кабинета. Наставник же с улыбкой поворачивается ко мне и внимательно смотрит на меня, а затем говорит: "Что, у вас опять есть вопросы?". Мне же не совсем понравилась эта последняя сцена, и я даже слегка почувствовал жалость к новичку, но ко мне уже стало приходить понимание того, что все то, что делает Наставник - имеет под собою определенную цель.
- Я понимаю, что стрессовое собеседование, а я думаю, что это он подразумевает что-то подобное, но все же мне трудно принять унижение личности.
- Унижение личности! - Вдруг сорвался на крик Наставник, но потом справился с собой и уже спокойным тоном продолжил. - На то она и личина, чтобы принимать различные удары судьбы. А без внешнего стресса разве куется личность? Вот сейчас, через эти посылки, пройдя пресс нашего давления, возможно она и проходит свой главный экзамен, для того чтобы и называться личностью.
- Я может не правильно выразился, - попытался вставить слово я, но Наставник не слушал и все продолжал.
- Разве наше тестирование определяет - личность ты, или нет? Мы проверяем всего лишь ее качественные характеристики, способности к адаптации к внешним условиям, ее функциональные способности. Ну, и если выйдет так, что она нам не подходит - это еще не значит конец твоей личности, а всего лишь тебе нужно найти для себя иное применение, для своей оболочки, называемой личностью.
Выпалив все это, Наставник задумался, а потом, как ни в чем не бывало, вновь завел разговор.
- Исполнительность мы проверили, теперь пусть проявит смекалку, а то я все утро не мог разменять деньги. Было, хотел поменять в столовой - да вот забыл, а сейчас, пожалуй, там уже и закрыто.
Затем он встал, достал сигарету, посмотрел на меня и направился к окну, чтобы закурить. Но прежде чем зажечь ее, он попытался открыть окно, что у него не получилось сделать.
- Подойди, ко мне, - попросил он меня.
Я, поднявшись с места, подошел к месту его единоборства с окном. Надо сказать, что одна стена кабинета представляла собою одну сплошную стеклянную конструкцию и, как нами выяснилось, окна здесь не открывались, правда, для этого имелись какие-то ручки, но их функционал так и остался для нас загадкой. Уяснив для себя невозможность открыть окно, Наставник не огорчился и сказав: "Ну и ладно", закурил сигарету. Пока он курил, я смотрел из окна вниз. Мы находились на пятом этаже, так что можно было вполне четко рассмотреть лица проходящих людей. Окно кабинета находилось со стороны главного входа, так что из него было видно, кто входит и выходит, так же издали виднелась парковка и маршрутная остановка прибытия и убытия персонала. Но вот, когда Наставник закончил свой перекур и уже без сигареты присоединился к моему наблюдательному посту, в дверь уже без стука вошел новичок.
- Наконец то, - поворачиваясь к нему, заявил Наставник, а то уж мы стали переживать и вот даже устроили свой наблюдательный пост.
- Вот, поменял, - протягивая деньги, сказал запыхавшийся новичок.
- Вот и хорошо. А что так долго?
- Да ведь в административном здании с такой просьбой к незнакомому не обратишься, тем более, если никого не знаешь. Мало ли, кем он может статься.
* * *
Надо сказать, что это была истина, полученная в результате горького опыта. Как выяснилось потом, все же наш новичок в первую очередь поступил именно таким образом, став просить разменять купюру всех, кто ему попадется на пути. Вначале, это были ожидавшие своей очереди на собеседование кандидаты. Представляю, какой шквал недомыслия вызвала в них подобная просьба человека, вышедшего из кабинета их предшественника. И, как это бывает в подобных случаях, эта самая случайность также решила погулять и еще раз доказать всему сущему свою значимость. И вот, надо же ей было в этот момент забрести к нам в компанию. Походив по ее коридорам, заглянув туда и сюда, и не найдя для себя чего-либо значительного, она уж было собралась восвояси где ее ждал сытный стол, как она заметила, что по коридору административного здания в поисках своего разменного решения мечется, страстно желающий выполнить эту свою миссию, какой-то человек. А ведь случайность - не то, что случай со своей брутальностью, она всегда готова прийти на выручку страждущему. А так как времени на раздумье у нее не было особо много, то она ничего другого не придумала, как вызвать у одного из владельцев кабинета, находящегося на пути следования новичка, острый страждущий позыв выйти в туалетную комнату. Видимо, во время обеденного перерыва ему случайно достался тот вчерашний компот, забытый не очень ответственной, да что там, скорее безответственной кухонной рабочей, которая клятвенно заверяла повара, что все вчерашние остатки, по мнению повара уже нехорошего компота, вылиты, и что на сегодняшний обед будет подаваться только свежий продукт. Но мы-то с вами знаем цену этих заверений. И из всего этого можно сделать вывод - что случайность уже загодя готовится и расставляет везде свои ловушки, на которые попадаются ничего не подозревающие, в том числе и великие люди, а уже потом, исходя из ситуации, случайность с выгодой для себя использует их. И ведь как бы велик не был человек, как говориться в таких случаях - ничто земное ему не чуждо. Так что наш владелец большого кабинета вполне не случайно ощутил эти позывы, и так как сие происшествие произошло во время его видеоконференции с потенциальными партнерами - ему ничего другого не оставалось делать, как отложить до лучших времен посещение нужной ему комнаты. И он со стойкостью спартанца, превозмогая нижнетазовое давление, сумел-таки выстоять, вернее, высидеть этот раунд противостояния или сидения, я уж совсем запутался, в общем, как только была закончена видеосвязь, он, сдерживая натиск организма, гуськом двинулся по направлению заветной комнаты. Вот тут-то, он на свою беду, и повстречался нашему герою.
- Извините, вы не разменяете? - протягивая денежную купюру, обратился к нему новичок.
В другой бы раз наш владелец большого кабинета, тем более под сенью своих владений, просто бы отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Но в данный момент, наш Большой Человек не только не испытывал какого-то желания пообщаться, он просто этого не мог сделать физически без неприятных для себя последствий. Так что ответом новичку со стороны Большого Человека было его полное безмолвие. Но, как назло, новичок встал на пути Большого Человека, а для него каждый шаг, и тем более с поворотами, давался с большим трудом, так что он только побагровел и непонимающе посмотрел на нахала. На его беду, новичок не отличался большой проницательностью, и ему показалось, что раз ему не отказали - то значит: либо его не поняли, либо надо ждать дальнейших шагов со стороны этого почему-то сильно раскрасневшегося господина. Решив, что нужно повторить свой вопрос, новичок вновь спросил:
- Вы может, не поняли, но мне просто необходимо разменять деньги.
Большой Человек собрался с силами, и уже приготовился по-братски послать наглеца куда подальше, но случайность, имеющая связь с внутренними телесными обстоятельствами и отвечающими за расстройство желудка большого человека - не дала ему этого сделать, и предупредительно вызвала новый жесткий позыв, грозящий ему неминуемыми физическими и репутационными потерями. Большой Человек в этот момент словно окаменел, его лицо от напряжения еще более, если еще только можно, сильно побагровело, его руки, что есть силы сжались в кулаки, его ноги, с такой силой уперлись в пол, что, пожалуй, в этот момент на свете не существовало живой силы, способной сдвинуть нашего Большого Человека с места, при этом вращение вылезших из орбит его глаз приняло такой угрожающий характер, что посторонний наблюдать при взгляде на них вполне мог потеряться в этом безумном водовороте. Но, как бы угрожающе не выглядел Большой Человек, все же вывести его из себя мог только один субъект, и в этот момент он находился, как раз напротив Большого Человека, и вы, я надеюсь, поняли - кто это. Новичок же видя, что спрашиваемый господин не отвечает, все продолжает так же молчать, но при этом все больше наливается краской, хмыкнул и заявил с разочарованием.
- Сказали бы, что нет размена и все, а то стоит и молчит, как будто в рот воды набрал и еще надувается, будто индюк на токовище, - и не мешкая отправляется дальше искать, где бы разменять купюру.
Большой Человек слышит эту грубость на свой счет, но ничего не может поделать, его сейчас это мало волнует, его трогает только одно, как бы с минимальными потерями добраться до вожделенного места. Но давайте оставим Большого Человека и пожелаем ему благополучного завершения своего путешествия в места обетованные. Правда, мы едва не забыли про нашу виновницу завертевшую всю эту катавасию. А что она? Да вон стоит невдалеке и спорит со своим напарником Случаем, как же все-таки трактовать эту встречу Большого Человека и новичка. Случайность винит Случай в том, что он вновь пытается все лавры присвоить себе, когда как череда нелепых случайностей и стала главной причиной случившегося события. Ведь не отвлекись, кухонная рабочая на телефонный звонок, тогда глядишь, она бы и нашла время вылить забродивший компот. Случай же контраргументирует тем, что не случись вчерашним вечером организованной им встречи бывших сокашников - сегодня бы Большой Человек не чувствовал себя с постстрессовым синдромом и сопутствующем ему сушняком во рту.
- А почему именно ему попадается как раз тот компот, разве это не моих рук дело? Да и вообще, твоему Большому Человеку только дай повод - он через день будет находится в таком приподнятом состоянии, - пылает Случайность.
- Но... - пытается возразить Случай, но его вновь перебивает Случайность и, рыдая навзрыд, прибегает к своему козырному аргументу.
- Еще скажи, что наша встреча была случайной, и если бы не воля случая - мы бы не встретились.
- Нет, конечно, это была не случайность, а судьбой предопределенное событие, - пытаясь ее успокоить, говорит Случай, при этом обнимая и прижимая ее к себе.
- Ну ладно, успокаивается она и вновь затевает разговор.
- Но, все же скажи, ведь наша встреча хоть чуть-чуть, но обязана случайности.
- Да что б ты!!! - в сердцах произносит Случай и отдается на волю судьбе.
Мы же, оставим эту парочку одних и вернемся к нашему повествованию.
* * *
- И как же ты разменял деньги? - спросил Наставник.
- Да ничего, нет проще. Нашел банкомат и снял ровно ту сумму, которая и требовалась для сдачи, - ответил новичок.
- А и вправду, чего легче, - ответил Наставник и, повернувшись ко мне, прошептал, - а я что-то сразу и не сообразил, так разменять, - затем повернулся к новичку и сказал. - Что ж, честно скажу - общение с вами было весьма полезным и продуктивным.
Потом подошел к новичку, взял его за локоть и сказал, направляя его к двери.
- Скажу даже больше - ваши способности всегда будут востребованы и найдут для себя применение. А пока что, позовите следующего, - выталкивая за дверь новичка, закончил свой разговор Наставник, затем повернулся и, вновь ожидая моего вопроса, уставился на меня. Я же не дал ему заскучать и спросил:
- Так он вам не подходит?
- Мне? - удивленно спросил он.
- Ну, вы поняли, мой вопрос, - ответил я.
- Я-то понял. На касаемо того, что он мне не подходит - я отвечу отрицательно. Мне то - он как раз подходит. Там воды принести, деньги разменять, да и мало ли еще каких может быть поручений. Вот только... мы здесь набираем не обслуживающий персонал.
- Но все-таки, вы сами создали такие условия для него, что он не мог поступить как-то иначе.
- А я говорю - мог! Но если и так, то надо было как-то проявить себя, показать свою креативность.
- А банкомат?
- Ну, это не считается. А если бы у него не было денег на карточке, то что бы он делал?
- Ну... Придумал бы что-нибудь другое.
- Да я смотрю - ты его защищаешь. Чем же он так тебе симпатичен, или просто ты решил встать на защиту униженных и оскорбленных?
- Возможно, - сказал и осекся, так как входная дверь открылась, и на пороге появилась девушка.
Мы с Наставником синхронно изменили в сторону двери направление своего взгляда, и также одновременно машинально вытянули свои шеи и выпрямили плечи. Все же природа возьмет да и напомнит о себе, заставляя ее детей подчиниться своим внутренним инстинктам.
- Я стучала, - с прохода заявила девушка в строгом деловом костюме.
- Да, да, - в два шага оказавшись рядом с ней, заявил Наставник, - Вот, прошу вас, проходите, - продолжил он с последующим его жестом, указывающим ей на место собеседования.
Девушка направилась для того, чтобы занять стул, тогда как Наставник, постояв сзади нее, немного понаблюдав за ней со своей позиции, и со словами: "Да... У нас сегодня еще таких не было", вернулся к себе на место. Девушка же, услышав данный эпитет в свою сторону, не удержалась и спросила, что он имел в виду, произнеся эти слова.
- Прошу прощения, за слово "сегодня", а что касается "таких", то, пожалуй, его стоило бы более конкретизировать, но, учитывая современные корпоративные правила, мне будет весьма сложно это сделать. Так что, если я сделаю ударение на этом слове и при этом слегка растяну его, то я думаю, что от вас не уйдет понимание того, что я имел в виду. А если отвечать официально - то вы сегодня первая представительница женского рода в череде мужской когорты, так что если смотреть на ситуацию с этой стороны, то мой эпитет вполне уместен.
- Да, конечно, я вас прекрасно поняла, - попыталась возразить девушка.
- Нет! Все-таки я не сдержался. Что ж, годы берут свое. Теперь уж нет той крепости мысли. А вот скажите, мне всегда было интересно, как двое людей могут встретиться, если они одновременно решили пойти налево? - с участливым видом, чуть наклонившись к ней, спросил девушку Наставник.
- Но ведь это говорится фигурально, - удивленно ответила она.
- Вот и я смотрю на это с позиции геометрии Эвклида, и согласно ей - две прямые никогда не должны пересечься, - все так же наивно говорит Наставник.
- Плоскость, как правило, не способствует развитию таких отношений и подходит, разве что, только в качестве статичной опоры для динамических действий партнеров.
- Да... Вы меня удивляете вашими познаниями в точных науках, - не скрывая удивления, проговорил Наставник, потом повернулся ко мне и сказал, - А мне нравится ход ее мысли. - И повернувшись к ней, вновь спросил, - И что же вы еще можете нам сказать в продолжение темы.
- Ну, в житейском плане, все же, два одновременных левака встречается крайне редко, в основном-то только один идет на это самое "лево", другой же, как бы не обременен теми частными обстоятельствами, трактующих этот поход, как левосторонний, хотя последний и не освобождается от ответственности надзорных моральных органов. Может потому-то, этот второй подвид левака так распространен в природе, что геометрически им легче соединиться в одной точке пересечения. Ведь разносторонность всегда более притягательна, чем одностороннее развитие человека.
- Что же сказать... Вы нас прямо так и сразили вашими познаниями, - благодушно, расплывшись в улыбке, сообщил Наставники и, обращаясь ко мне, добавил, - Она умница, не так ли?
Я же, не имея ничего против, выразил свое согласие кивком головы.
- Но давайте все-таки о серьезном, - открывая лежащую перед ним папку, сказал Наставник. Немного полистал ее и, остановившись на нужном месте, как бы между прочим спросил Умницу, - А скажите нам, какие вы видите в себе недостатки?
Умница же, с выражением испуга, тихо проговорила, - Вы тоже, заметили?
- Что именно? - уже в свою очередь, испугавшись и придвинувшись к ней, тихо спросил Наставник.
- То, что я набрала лишний вес, - с детской непосредственностью ответила она.
- Но для этого мне надо было знать вариант - до, чтобы оценить - после, - поняв уловку Умницы, иронично ответил Наставник.
- В том-то и дело, что женское для меня - слишком близко, и это иногда отвлекает, что, наверное, и является главным моим недостатком, - с серьезной ноткой ответила она.
- Кого отвлекает? - уже со своей непонимающей стороны спросил Наставник.
- Все заинтересованные стороны, - не давая загнать себя в тупик, нашла выход Умница.
- Ну, это не страшно. Но давайте продолжим. Так, посмотрим, что тут у нас есть. Какие ваши сильные стороны? Мы, правда, уже частично уяснили для себя это. Да я, в принципе, даже предполагаю, что вы ответите на этот вопрос. В чем ваша сила, сестра.
Умница же в такт его вопроса утвердительно начала кивать головой и ответила, - Да, да - в слабости моя сила.
- Что же дальше? - переворачивая страницу и обращаясь к себе, продолжал Наставник, - Кем вы себя видите через пять лет? И ведь опять ответ лежит на поверхности. Скажите же, наверное - постаревшей?
- Угу, - вновь кивнула Умница.
Наставник же, встает со своего места и произнеся выражение: "Вот ведь какая незадача. Все так называемые нестандартные вопросы, если они касаемы женской половины, банальны и стереотипны по своему составу. Какой-то, прямо-таки, выработался новый женский стандарт вопросов. Далее, он обращается к Умнице и уже спрашивает:
- А вас разве не удручает данная постановка вопросов.
- Ну, с одной стороны - мне легче. Я ведь, в принципе, могу предугадать на что, собственно, будут давить в процессе собеседования. С другой стороны - узость рамок присутствует также и на рынке предложений, где может участвовать представительница моего пола. Да и существующие стереотипы мышления на каждом шагу преследуют нас. Вот, наберите в поисковике "как женщине подготовиться к собеседованию", и вы в основном найдете только инструкции по правильному выбору одежды для собеседования, - с горечью в голосе закончила Умница.
- Ну, вы не расстраивайтесь так, - сказал Наставник и, подойдя к соседнему столу, опять порылся в своей сумке и достал на свет бутылочку минеральной воды, наличие которой вызвало у меня небольшое удивление.