Для меня этот город никогда не был ласковым. Отвечала ему взаимностью.
Город роил над головой сосущие тепло тучи, а под ноги швырял скользкую ледяную крошку, которая, подтаяв, лезла промозглостью до самых укромных суставчиков плюсны и предплюсны, с легкостью преодолевая преграду из свиной кожи сапог.
Грязные агенты города просили у меня пятьдесят копеек, выползали из пьяных подворотен пятнами плесени и затхлым духом каналов-канализаций.
Охотно верю рассказам очевидцев, утверждающих, что в городе живут хорошие, добрые, умные, тонкие, отзывчивые люди. Но эта вера мало что решает в моих взаимоотношениях с городом. Он выдавливает меня из себя и старательно ограждает от приветливых и просто нормальных своих жителей.
За всё время пребывания он не пожелал подарить мне ни одного солнечного лучика или хотя бы безветренного часа. Ветер дул мне в грудь всегда.
Должна признаться, что грудь моё слабое место. Её любой холод сразу прихватывает, она твердеет и превращается в кусок льда. И при этом лёд болит, даже прикосновение белья к нему болезненно.
Приходится включать собственный ветер, навстречу балтийскому. Эклиптика позволила мне распоряжаться собственным воздушным союзником, но я редко пользуюсь его услугами. Этот легкомысленный силач требует к своей персоне слишком много внимания и мобилизации всех свободных ресурсов для сдерживания. Но зато он единственный, кто может победить откровенно враждебный полярный вихрь.
Однажды, сидя в лотосе в черном девятом лансе, ехала к Каменноостровскому по Кронверкской набережной. На перекресте такой же черный девятый ланс, блокируя движение, пробирался от Троицкого моста, чтоб повернуть на Кронверкскую набережную. Что он делает? Ведь такой поворот запрещен! Внезапно я поняла, что эти два автомобиля и есть два ветра - мой и злобный цепной пес этого места, охотящийся на меня.
Они поднялись над городом и схлестнулись - мой раскаленный самум в тюрбане черной, шитой серебром парчи и тот - голодный оборванец, городская шпана. Результат превзошел все ожидания - не знаю, как уж у них это получилось, но на песчаный берег Вандеи выбросило грузовое судно "Артемис". Где мы - а где Франция! Хотя, если мчаться со скоростью сорок два метра в секунду...
Так и вижу - огромный корабль загорает на пляже. Смешно. Самое смешное в этой картинке то, что в ней смешного-то, считай, и нет.
Таков дзен. Когда при быстрой смене планов восприятия между ними возникает прореха, в которую удаётся увидеть истинное лицо бытия.
Ну, или получить иллюзию этого.
После драки, поняв, что в лоб на гоп-стоп меня не вышвырнуть, он перешел на мелкие, но болезненные укусы.
По-прежнему два вентилятора дуют друг другу в морду, гася урон, который мог быть нанесен моей груди.
Жирная чайка тяжело переваливается, топая по песку. Пошла вон, всеядная падальщица, твое место на помойке. Отойди от моего корабля. Не мешай вдыхать чистую влагу моря.
![Артемис на пляже в Вандее [из сети]](/img/s/sotnikowa_o_s/dzenn/80152_original.jpg)