Отбиваюсь, точным броском швыряю её в лоток. Печально звякнув, на время затаивается. Не верю в её печаль, у неё железное упорство. Ну, если точнее, то серебряное. Она хочет меня достать всегда, в любом месте, в любое время.
Однажды над ней совершил надругательство отец, и теперь она мстит всем, кто имел к нему отношение.
У нас было три лотка по шесть в каждом. Два с мельхиоровыми и один с серебряными. Отличия были лишь в металле, а форма и все завитки на всех восемнадцати почти одинаковы. Лишь на серебряных черенок потоньше, поизящней. Дюжину мельхиоровых небрежно ссыпали в кухонный стол, а те, другие - изысканные, остались лежать в футляре серой кожи, выстеленном зеленым шелковым бархатом.
Мельхиоровые работали, не покладая, обслуживая большую, шумную семью, над которой тучи всегда только сгущались. Повседневными из сплава помешивали, размешивали, перемешивали, сыпали, отмеряли. Они соприкасались с молоком, кофе, яйцами, сливками, сахаром, солью, кашами, супами, творогом, сметаной и прочими продуктами, перечень которых занял бы слишком много места. Их мыли, роняли, теряли. За много лет состав мельхиоровых значительно поредел.
Пришло время использовать серебряные. Оказывается, мать покупала их впрок "на зубок" своим внукам. Скажу в скобках, что она оптимист - надеялась на шестерых внуков, родив только меня. И вот у моей дитятки прорезался первый зуб, и бабушка бережно открыла футляр с заветными. Но их оказалось только пять.
Для подарка хватило бы и одной, но дело принципа.
Шестая - после долгих поисков и применения особых способов дознания - была обнаружена в рыбацком скарбе отца. Состряпав невинные глазки он бодро рапортовал, что ему необходимо было расплавить на спиртовке немного свинца для фирменного грузила. Поискав удобный для плавки тигель, ничего лучшего не нашел, как одну из серебряных, не ведая, что это серебряные, оценивая только неприглядный вид лентяек. Да, они были покрыты темноватыми пятнами, эти бездельницы, в отличие от их товарок из сплава, которые, не зная устали, ежедневно пахали на кухне.
После разоблачения, обороняясь, отец кричал: "Подумаешь! Невидаль! Устраивать скандал из-за обычного изделия, состоящего из держала, хлебала и переходной части! Да у нас их видимо-невидимо! Я же старался выбрать самое старое и невзрачное, чтобы тебя не расстраивать! Откуда мне было знать, что оно из драгметалла? Ты же вечно темнишь, вечно всё втихаря делаешь и покупаешь! Ну и что же, что спрятала. Я пока еще тоже хозяин в этом доме и могу взять, что хочу. Оно к тому же оказалась непригодным для тигелька - слишком быстро нагревается держало, я пальцы обжег и только успел крохотный кусочек расплавить. Изделие, считай, и не повредилось, почти ничего незаметно. Ну, дай обниму, дай поцелую, вот так. Не сердись, я уж, когда понял, было поздно. Ладно. Ладно, успокойся. Пойдем внучке сделаем подарок. Давай эту покалеченную положим в кухню, тем более, я ненароком одну выбросил вместе с мусором".
-Пап, слышь, чего я вычитала в этих астрологиях: твое растение-покровитель - цветок.
-Какой еще цветок! У такого здоровяка как я покровителем может быть только могучее дерево: дуб, лиственница, кедр. Ну, на худой конец - клен.
-Не-а. Тута пишут - анютины глазки.
-Это еще чего такое, - сердился отец, - Какие-то анютины глазки! Мне, мужчине, стыдно. Ты хоть матери не говори, не позорь меня.
Нашла этот засушенный цветок анютиных глазок после смерти отца, перелистывая его настольную книгу о рыбалке.
Мой отец имел и другую, раннюю, жизнь с другой женой, с другими детьми.
Сын умер, упав на перо в тюрьме, куда попал по малолетке за вскрытие ларька и распитие бутылки "Агдама" с двумя такими же горемыками, как он, прямо на месте преступления.
Дочь постигла судьба Анны Карениной. Правда, были некоторые отличия - колеса, переехавшие её обколото-обкуренно-обдолбанное тело, были не паровоза, а электрички.
Бывшая супружница пожелала затеряться где-то среди многочисленных заборов страны и там же умереть.
Всех их отец пытался вытащить, бился над ними, бегал, откупал, соблазнял, сулил, одаривал, но все его попытки оказались бесплодны.
Горькая доля отца, не сберегшего тех, кого любил. Еще горше доля тех, кто отверг его щедрую руку.
Мне кажется, что вторая попытка оказалась более удачной. Новая жена, новая дочь, внуки.
Но я же ясно видела над его челом постоянную тучку, небольшое облако, такое компактное и тяжелое, которое можно обозначить словом "печать".
Эту печать отец когда-то поставил каплей свинца на малом предмете обихода. Стоит случайно коснуться этой калеки кончиками пальцев, как непременно случится что-то радостное и приятное.
Так прельщает меня древний демон, стараясь заманить в ловушку.
Намеренно выбросить серебряную из кухни нельзя - таковы правила этой игры. Попытки избавиться приводили только к тому, что клейменая всегда возвращалась, осыпая меня все новыми подарками, гостинцами, подношениями.
Но в этом ворохе серпантина, канители, конфетти, мишуры не было ни одного дара. Уж я бы различила его благородный блеск.
Меня не купить на фальшивку аверса, за ним стоит перо, забор и электричка реверса.
