Созутов Семен Евгеньевич : другие произведения.

Дагор Дагорат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Тысяча лет минуло со времен легендарной Войны за Кольцо. Но Тьма вновь поднимает голову над Средиземьем, и уже совершенно новые герои встают плечом к плечу для того чтобы остановить ее. Однако не стоит забывать что помимо людей в этом мире до сих пор продолжают обитать древние силы. Те, чей срок бытия не ограничен несколькими десятилетиями смертной жизни... Продолжение легендарного романа Дж. Р. Р. Толкиена. Властелин колец. Вся дилогия целиком.
  
  
   Дагор Дагорат.
  
  
  
   Том первый. Четвертая эпоха.
  
  
  
  
   Пролог.
  
  
  
  
   В огромном зале подземных каменных чертогов царил мягкий полумрак, озаренный лишь немногочисленными факелами мерцавшими слегка рассеянным по пространству лунно-серебристым светом. Простые стены из темного гранита были, однако отнюдь не лишены некой суровой красоты и чем-то неуловимым привлекали к себе взор посчастливившегося оказаться здесь даже сильнее, нежели самые причудливые и искусно выполненные эльфийские и гномьи фрески.
   Но даже, несмотря на все древнее суровое величие этого места, внешне оно абсолютно не походило на обиталище одного из самых первых и загадочных народов королевства Арды. Вековечную предначальную тишину подземных чертогов нарушал лишь едва уловимый ухом свист рассекающей воздух стали. Могучий воин сосредоточенно тренировался, ведя бой с тенью и виртуозно орудуя довольно длинным изящным клинком с тонким прямым серебристым лезвием. Его движения были настолько быстрыми и отточенными, что клинок для глаз наблюдавшего за сим действом превращался в зыбкую размытую полосу, за которой было совершенно невозможно разглядеть самого меча.
  -Как продвигается тренировка? - усмехнулся возникший на входе царственный эльф в темных дорогих одеждах. Его голос был довольно высоким и мелодичным. Таким голосом было бы в самый раз исполнять исконные эльфийские баллады о бранных подвигах и высокой любви элдар и первых адайн. Впрочем, его обладатель, несмотря на свой царственный сан, как раз почитался (и небезосновательно) одним из лучших менестрелей Вод Пробуждения.
  -Король Тубар. - Почтительно поклонился вновь прибывшему воин. В отличие от верховного короля Вод Пробуждения одетого в темный костюм из тонкой дорогой ткани, он был обнажен до пояса, открывая взору могучее мускулистое тело с идеально белой, как и у всех эльфов ночи, кожей, а голос его звучал несколько более низко, но притом также был не лишен внутренней красоты и гармонии.
   Подобно всем представителям перворожденных воин был несколько худощавым, но это даже придавало его облику некоторую скрытую опасную хищность, и ничуть не скрадывало его гордую суровую стать. Он был похож на извлеченный из ножен острый отточенный клинок. Не слишком тяжелый, но притом идеально сбалансированный и смертельно опасный.
  -Окажешь мне честь? - Тубар неторопливо извлек из ножен свой меч практически как две капли воды похожий на клинок его собеседника, и отсалютовал им полуобнаженному воителю.
  -Конечно, как я могу отказать своему владыке. - Усмехнулся воин и в свою очередь отсалютовал королю своим клинком.
   Тубар встал в боевую позицию, слегка согнув ноги, а затем атаковал воина неожиданной стремительной чередой быстрых могучих ударов. Воин парировал и сам в свою очередь устремился в атаку. Движения противников, несмотря на невероятную быстроту, были на редкость плавными и выверенными.
   Это была восточная школа мечного и рукопашного боя, которая в отличие от западной ставила во главу угла задачу обмануть, запутать соперника, прежде всего сломив его дух и заставив внутренне принять свое поражение. Не даром на заре эпох авари пошли своим собственным путем, отказавшись от благословенного света дивных земель Амана, сумев открыть и развить свой дар с той стороны, о которой даже не подозревали их царственные западные сородичи...
   Поединок продолжался довольно долго. Тубар был признанным мастером боя, одним из лучших воинов среди эльфов ночи, но даже ему, как выяснилось, оказалось куда как далеко до своего противника. Тот казалось, был самим живым воплощением битвы, идеальной отточенной до совершенства боевой машиной. Проведя особенно хитрый финт, воин выбил из рук короля его меч и легко коснулся клинком горла Тубара, тем самым обозначив свою победу.
  -Да, заставил же ты меня попотеть... - Усмехнулся государь, и впрямь утирая струящийся пот с бледного лишенного морщин лба.
  -Вы славно бились... - Выдохнул воин, тело которого тоже обильно лоснилось от пота. - Мне едва удалось одержать верх.
  -Не преувеличивай мои таланты, Фэйкор. - Рассмеялся Тубар. - Всем известно, что мне куда как далеко до тебя. Впрочем, как и любому другому из нас. Ты лучший воин и маг нашего рода... Скажи мне, ты не передумал? - уже другим более серьезным тоном продолжил король. - Над миром сгущаются тени, орки и им подобные вновь, как и в темные века прошлых эпох поднимают голову. Именно сейчас как никогда ты нужен своему народу. Я бы не хотел теперь потерять такого воина как ты.
  -Владыка, ты волен приказать мне, и я останусь здесь оберегать наше королевство, отринув свою миссию, хоть и горько мне будет от подобного. Но пойми, именно ныне мы более чем кода либо нуждаемся в его первородной силе. Один воин, пусть даже могучий и умелый мало что может изменить. Сердце Пламени же может изменить все. Именно он ныне способен как ничто иное уберечь наше королевство от бед и защитить его от врагов.
  -В твоих словах есть здравое зерно. - Нахмурился Тубар. - Но не забывай, Сердце Пламени -лишь легенда. Мне много раз доводилось слышать ее, но нет никаких четких доказательств его существования.
  -И, тем не менее, я все же попытаюсь разыскать его. - Упрямо наклонил голову Фэйкор. - Я много странствовал по миру, собирая слухи и читая строки древних давно забытых сказаний. Также слушал я и тонкие энергии мира. Один из Высоких явил мне свою волю, поведав, что я должен следовать своим путем несмотря ни на что. То же самое говорит мне и мое сердце...
  -Высокий? Кто он? - прищурился король.
  -Прости, владыка, но я не могу открыть тебе его имя. - Покачал головой Фэйкор. - Я и так сказал уже слишком много...
  -Что ж, в таком случае я не буду препятствовать тебе. - С явным усилием выдохнул Тубар. Ему было не слишком приятно сознавать тот факт, что у его поданного могут быть от него секреты, но с Фэйкором случай был особый. Подобно самому королю Вод Пробуждения он был одним из самых первых детей Илуватара, рожденный огнем его воли на самом востоке Средиземья у Вод Пробуждения, а не из лона материнской утробы.
   К тому же слыл Фэйкор лучшим воином и магом народа авари, сочетая в себе невероятный внутренний дар и колоссальную тягу к созиданию и самосовершенствованию. Подобно великому Феанору был он истинным мастером, уникальным в своем роде, но в отличие от гениального нолдора, сотворившего Сильмарилы и тем самым воспевшего себя в вечности, кроток нравом и добр сердцем был авари, с духом абсолютно чуждым гордыни и себялюбию, отчего его деяния до сих пор во многом оставались в тени, и имя его не звучало столь же ярко, сколь звучали имена великих воителей и государей иных эльфийских ветвей.
  -Отправляйся в путь, раз решил, и постарайся вернуться с победой. Ныне от тебя зависит все будущее и благополучие нашего народа... - С этими словами верховный король Вод Пробуждения вбросил меч в ножны и покинул зал, оставив сильнейшего среди авари наедине с его нелегкими думами.
  
  
   Глава первая. Незадавшаяся поездка.
  
  
  
  -Эй, Далго, лови! - в темную курчавую голову хоббита полетело увесистое яблоко, от которого тот чудом успел уклониться лишь в самую последнюю секунду, и сочный наливной плод, пролетев мимо цели, упал в густую зеленую траву довольно далеко от обочины тракта.
  -Опять ты со своими шуточками, Бобби... - Недовольно проворчал Далго, шутливо замахиваясь кулаком на своего светловолосого голубоглазого товарища с донельзя хитрым и проказливым лицом. Глядя на него, становилось понятно, что его обладатель и минуты не сможет прожить без шуток и каверз.
  -Угомонитесь вы уже оба... - Бросил товарищам третий хоббит подобно первому темноволосый, но его волосы были абсолютно прямыми. К тому же он обладал изрядной худобой и довольно унылым вытянутым лицом, таким образом являя собой полную противоположность второго. - Весь товар попортите...
   Трое друзей являлись хозяевами довольно большой деревянной повозки, полной самыми разными овощами и фруктами, выращенными в Бэкланде на продажу, запряженной двумя крепкими упитанными серыми пони. Хоббиты ехали на ярмарку, так как как раз был самый сезон, вместе с караваном из Брендинорья состоявшим примерно из трех десятков телег. Путь из Бэкланда в Бри был, несмотря на древний запрет для людей преступать черту земель малорослого народца, обозначенный еще самим великим Элессаром Эльфийским, далеко небезопасен, и посему многие хоббиты были вооружены пращами и луками на случай всяческих неожиданностей.
   Без малого тысяча лет минула с момента окончания последней великой войны и падения Саурона, и если первые пять столетий после нее были воистину золотым веком, то затем все постепенно пошло на спад, и стало намного менее радужным. Зашевелились расплодившиеся за века орки, несмотря на регулярные облавы и карательные походы, устраиваемые дружинами Гондора и Арнора и не без помощи подгорного народа практически во всех уголках Средиземья.
   Разве что далекие северные пустоши и практически необитаемый Фородвэйт были для них недоступны, ибо поход туда наверняка обернулся бы колоссальными денежными и людскими затратами. К тому же по легендам там скрывались древние твари Тьмы, бежавшие в эти холодные негостеприимные земли еще во времена падения Мелькора, а сражаться с Предначальной Тьмой у обычных людей пусть даже и прямых потомков дунадайн сил вряд ли достанет.
   Ангмарцы и прочие людские народы из числа тех, что в свое время служили Гортауэру, тоже почуяли свою силу, с все большим и большим вызовом поглядывая на своих грозных соседей, коих они еще пару столетий назад боялись до одури и не решались лишний раз поднимать голову пред лицом величия могучих западных держав Арнора, Гондора и Рохана.
   Поговаривают, что даже безжизненный Мордор был теперь далеко не столь необитаем, как это было в самом начале Четвертой эпохи людей, и туда тоже ныне не было хода западным воителям. Орки привлеченные темными эманациями тамошних земель оставшихся со времен правления Черного Властелина неисчислимыми ордами собирались на темных каменистых пустошах, роясь вокруг развалин Барад-Дура и прочих крепостей подобно саранче и не зная устали восстанавливая их былую грозную мощь. Хорошо еще что у темных народов до сих пор не было единого сильного вождя, который сумел бы сплотить их в единый кулак, иначе западным королевствам пришлось бы совсем туго.
   Пока же адептам светлых сил еще худо-бедно удавалось сохранять свое влияние, где силой, а где и ловкими интригами сталкивая промеж собой поклонявшихся Тьме, но так не могло продолжаться слишком долго. Орки и им подобные плодились с катастрофической скоростью в отличие от людей запада, не говоря уже о гномах и тем более перворожденных, коих в Средиземье после знаменитого Исхода осталось совсем малое количество. А значит, вскоре что-то должно было случиться.
   Воины Соединенного Королевства по-прежнему были сильны, но даже им не улыбалось понапрасну губить свои жизни в чужих землях. К тому же за века мира люди стали совсем другими. Из них практически напрочь исчез тот дух отваги и авантюризма, коий был свойственен им в прошлые героические эпохи. Теперь намного более правильным среди эдайн считалось ценить комфорт и внешний достаток, нежели блистать подвигами на поле брани. Люди стали более похожими на хоббитов своей рачительностью и любовью к спокойной размеренной жизни.
   Так что немудрено, что при таких реалиях орки, особенно в диких отдаленных землях стали чувствовать себя вполне вольготно. Однако темные твари это было только пол беды. За последнее время сильно увеличилось число самых обычных разбойничьих шаек, которые, несмотря на то, что дружины Арнора ели свой хлеб отнюдь не даром, то и дело появлялись даже на землях невысокликов, в отличие от тех же гоблинов, которым пока к счастью ход вглубь западных земель был заказан.
   Именно разбойников в большей степени и опасались миролюбивые в обычной жизни коротышки, хотя после отгремевшей великой войны и вторжения в их земли армии Сарумана Радужного, невысоклики стали, надо отдать им должное, гораздо больше времени посвящать воинскому искусству и обороне собственной родины.
   Практически все они довольно сносно владели луком и пращей, а воины личной дружины тана Шира даже имели весьма и весьма неплохие навыки копейного и мечного боя, которому их обучали арнорские дружинники еще во время правления Арагорна, когда связь и дружба между двумя этими народами были особенно крепкими. Профессия воинов-защитников с той поры стала у хоббитов наследственной, и теперь полученные от людей умения, как правило, передавались среди невысокликов от отца к сыну.
  -Кончай быть занудой, Терри! - со смехом поддел приятеля соломеннокудрый Бобби и шутя довольно сильно ткнул его кулаком под ребра.
   Худощавый, особенно по меркам упитанных хоббитов, сутулый Терри, сидевший на козлах непроизвольно дернулся, натянув поводья, и пони резко сбились с шага, умудрившись при этом чуть не перевернуть повозку. Телега опасно накренилась, наехав на кочку, но все же сумела выровняться, однако все равно небольшая часть любовно собранного рачительными невысокликами урожая оказалась на пыльной дорожной земле.
  -Ты что творишь, идиот?! - напустился на виновато втянувшего голову товарища Терри, спрыгнув на землю и принявшись сноровисто собирать упавшие овощи и плоды. - Мало того, что товар весь попортил, так еще и теперь от других отстанем! - он сердито указал на и впрямь уехавшие уже довольно далеко вперед остальные повозки. Хорошо еще, что их телега ехала самой последней, а то по вине шалопая Бобби на довольно узком тракте наверняка возник бы затор. - Не дай Великая Варда, разбойники нагрянут или еще какая напасть... Вот незадача! - Терри удрученно всплеснул руками. - Вся репа помялась! И кто ее такую теперь только купит...
  -Ничего, что-нибудь придумаем. - Ободряюще хлопнул по плечу товарища Далго, помогая тому собрать репу и вновь разложить ее на повозке. В отличие от худощавого и довольно высокого по меркам хоббитов Терри, он был чуть пониже, но притом и сложен гораздо более плотно. Бобби обладал похожей, типично хоббичьей комплекцией, отчего они довольно часто дразнили худого и немного занудного Терри унылой вороной, на что тот нередко не на шутку обижался, особенно в раннем детстве и мог целыми днями дуться и не разговаривать с весельчаками. - А ты, Бобби, и, правда, не делай так больше. Времена нынче опасные, кто знает, чем обернется очередная подобная оплошность.
   Закончив, наконец, собирать выпавшее, троица неразлучных приятелей взгромоздилась на телегу и занявший свое привычное место на козлах Терри принялся деловито погонять пони, стремясь как можно скорее нагнать ушедший уже довольно далеко караван. Оставалось надеяться, что остальные погонщики все же войдут в их положение и хотя бы слегка замедлят ход и дадут им возможность к ним присоединиться.
  
  
  
   ***
  
  
   К воротам Бри караван приехал уже глубоким вечером. К счастью в здешних краях стояло жаркое лето, и посему темнело довольно поздно, отчего ворота еще не были заперты, и путников невозбранно пропустили вовнутрь. Даже положенную по закону плату не взял с них пожилой привратник, ибо таков был завет великого Арагорна.
   Хоббиты были в его королевстве на особом положении, пользуясь огромным количеством разнообразных льгот и привилегий. Не всем людям подобное приходилось по нраву, но все же большинство из них помнили, кому именно они были в первую очередь обязаны своей конечной победой над Врагом, и посему относились к существующему положению дел с пониманием.
   Неразлучное трио также находилось меж числа путников. Они все же успели нагнать караван и продолжить путь уже под его защитой. К счастью поездка прошла без особых происшествий, если не считать дурацкой выходки Бобби, да подбитого меткой стрелой Далго довольно крупного и упитанного зайца, которого друзья как раз и планировали съесть на ужин.
   Войдя в знаменитый на всю округу трактир "Гарцующий пони", в котором было довольно много народу, ибо многие люди и хоббиты приехали на ежегодную летнюю ярмарку, друзья направились к стойке, где седовласый и седоусый трактирщик как раз обслуживал посетителей.
  -Что будет угодно молодым господам? - приветливо улыбнулся он троице.
  -По кружке эля и вот... - Далго протянул трактирщику крупного серого зайца. - Зажарьте его с травами.
  -Это мы с нашим удовольствием. - Вновь улыбнулся трактирщик. - С вас три медных монеты.
  -Вот возьмите. - Далго протянул старику названную сумму. - А скажите, свободных комнат у вас нет?
  -Нет, мастер хоббит, и не предвидится. - Виновато развел руками трактирщик. - Сами видите, народу тьма тьмущая, а скоро еще столько же приедет. Так что с ночлегом, увы, помочь не смогу, даже дровяной сарай и тот гостями весь под завязку забит.
  -Ладно, не беда! - беспечно отмахнулся Бобби. - Нынче ночи стоят теплые, авось не замерзнем. Если только Терри нас совсем в гроб не вгонит своим бесконечным брюзжанием!
  -Не так уж много я и брюзжу... - Обиженно протянул Терри. - И вообще, не нравится, так чего водитесь со мной...
  -Вот всегда ты такой! - весело рассмеялся Бобби, смачно хлопнув товарища по спине. - Нет, чтобы доброй шуткой ответить... старый ты склочный брюзга! А правду говорят, что все Диггинсы такие? - лукаво улыбнулся светловолосый проказник, явно подначивая собеседника.
  -Диггинсы - мудрый, рачительный и трудолюбивый род. - Наставительно поднял палец Терри. - Да и потом я же не спрашиваю, правда ли, что у всех Бигфутов ступни ног больше чем их головы вместе со всем содержимым.
  -Ха, на этот раз он тебя уел. - Рассмеялся Далго. - Признай это, Бобби.
  -И не подумаю. - Ничуть не смутился тот. - Моя нога - он любовно похлопал себя по большой и мохнатой, как и у всех невысокликов стопе - ничуть не больше чем у остальных хоббитов, и не менее красивая и как это... пропорциональная. Так что тут мне стыдиться нечего.
  -Зато в голове пусто, словно в чугунном котелке, откуда голодный орк сожрал все жаркое.
  -Ну, это ты перегнул... - Рассмеялся Бобби. - Орки, говорят вообще не готовят себе еду, а пожирают мясо еще теплым и сырым, пока в нем не остыла кровь... Вот так вот! - с этими словами он шутливо набросился на Терри и начал кусать его за плечо сквозь грубую серую домотканую рубаху. Тот раздраженно отпихивался, изрядно смущенный столь развязным и беспардонным поведением своего закадычного друга.
   Тем временем трактирщик принес эль в больших дубовых кружках приятно пахнущих свежей деревянной стружкой, и друзья, наконец, смогли утолить уже давно мучившую их жажду, благо день сегодня выдался на редкость жарким. Правда, немного огорчал тот факт, что в таверне совсем не было свободных столиков, но это не было большой бедой. В конце концов, распивать эль и поглощать жареную зайчатину вполне можно было и на свежем воздухе.
   Вообще Бри хотя и не был особенно крупным городом, но и в нем частенько можно было повстречать путников из самых разных мест Арды. Так, например, зоркие глаза хоббитов различили в полутемной трактирной зале помимо людей и невысокие коренастые фигуры нескольких могучих гномов, лениво потягивающих эль и даже одного эльфа, но подойти и первыми заговорить с ними из-за исконной хоббичьей робости и застенчивости полурослики все же не решились.
  -Скажи, любезнейший, а какие нынче новости в мире? - наконец, задал Далго так долго мучивший всех троих вопрос. Все же Бэкланд был далеко не самым многолюдным местом, точнее, по правде говоря, людей там не было вообще, и посему друзьям было крайне интересно хотя бы примерно узнать о том, что именно творится в пределах большого мира.
  -Да разные... - Задумчиво почесал голову трактирщик, нахмурив густые кустистые брови. - Говорят, армия Наместника скоро в большой поход собирается, но то уж не знаю, байки или правда. Куда и зачем тоже не ведаю. Мне о том, как говорится, не докладывают... Но вроде бы как на восток... Но времена нынче неспокойные, это как пить дать... Шайки разбойничьи расплодились, да всякие иные, что навроде как Тьме поклоняются...
  -Поклоняются Тьме? - недоверчиво нахмурился Далго. - Кто, люди?
  -Они самые... - Со вздохом подтвердил трактирщик. - Только можно ли их людьми назвать... Большой вопрос... Жертвы они кровавые приносят, молодой господин, вот и весь сказ... Человеческие жертвы...
  -Мы об этом ничего не слышали. - Покачал головой Далго. - А много ли жертв?
  -Я о двух десятках слыхал, но наверняка больше... Сказывают ведь, что и в Великий Гондор эта нечисть пробралась и там своими темными делишками промышляет, добрых людей с истинного пути сбивает... А самый страшный и кровавый меж них - Ург Двуликий. Этот как раз в наших краях орудует, дружина Наместника уже вся с ног сбилась, ищет его, да все никак найти не может.
  -Я слышал о нем. - Встрепенулся слегка задремавший во время разговора Бобби. - Говорят, он из себя великан десяти футов росту, а лицо его рассечено надвое ударом доброго арнорского клинка, отчего вид он имеет донельзя жуткий, и поклялся он себе нерушимой клятвой в том, что не будет знать покоя, пока весь Арнор не будет лежать в руинах...
  -Все так, добрый господин. И меж нашими тоже сказывают. Только вот еще слух ходит о том, что не человек он, а зверь лютый, Тьмою порожденный. Силен и быстр нечеловечески, да опасность, словно хищник лесной нутром чует, посему и взять его дружина наша никак не может. Да только своего ему все одно не добиться. Одно дело беззащитных путников на дорогах резать, а другое - самому Наместнику вызов бросить. Тут уж зверь он или человек, а конец все один будет. Ведь если уж совсем припечет, Наместник может и к перворожденным за помощью обратиться. Нынче у них с Кэрданом крепкий союз, вряд ли откажет бессмертный в помощи...
  -Да, дела... - Неопределенно протянул Бобби. - Не хотелось бы мне столкнуться с этим душегубом на узкой дорожке...
  -Это уж как пить дать. - Подтвердил трактирщик. - Двуликий он ведь словно зверь, жалость ему неведома. Ежели на охоту выходит, то всех, кто ему встретится, под нож пускает, никого не жалеет, ни мирян, ни женщин, ни деток малых... никого... Ладно, молодые господа, - Внезапно оборвал сам себя трактирщик - что-то заболтался я тут с вами, а мне работать надобно, вон уже посетители свои тарелки от нетерпения сгрызть готовы...
  
  
   ***
  
  
  
   На ночлег друзья расположились прямо в повозке в обширном дворе трактира, благо по летнему времени на улице было достаточно тепло, да и выбор, собственно говоря, у них был не слишком большой. Либо в повозке, либо на голой земле, что для привыкших к домашнему комфорту хоббитов было весьма нежелательно.
   Оба лохматых пони лениво пощипывали травку тут же. Трактирщик за соответствующую плату, конечно, озаботился задать им овса, но, даже будучи сытыми, лошадки не упускали лишней возможности подкрепиться и набить брюхо.
   Хоббиты беззаботно дрыхли, завернувшись в одеяла и сладко посапывая во сне. Здесь под защитой городских стен, да среди прочих многочисленных путников можно было совершенно не опасаться нападения. Так, по крайней мере, думал Далго до тех самых пор, пока внезапно не почуял на своем поясе чьи-то руки и непроизвольно открыл глаза. Грабитель, осознав, что его замысел раскрыт, вцепился Далго в горло. Хоббит сдавленно захрипел. Руки вора оказались невероятно сильными и цепкими, и полурослику с самых первых мгновений схватки пришлось ох как несладко.
   Прямо над ним нависла темная фигура крепкого мужчины, который деловито пытался его задушить, хрипя от натуги. Хватка у его соперника оказалась что надо. У Далго перед глазами уже вовсю плясала кровавая круговерть, и он никак не мог разжать толстые грубые пальцы бандита. "Кинжал!" - Мелькнула неожиданная спасительная мысль, и хоббит на последних остатках сил сумел выхватить короткий поясной нож и вонзить его глубоко в бок нападавшего по самую рукоять.
   Хватка мужчины немного разжалась, и Далго, не помня себя от испуга, нанес ему еще несколько беспорядочных, но довольно сильных ударов в бок и в шею. Бандит, явно не ожидавший такого ожесточенного сопротивления от хлипкого на вид полурослика, не сумел отразить эту атаку и рухнул замертво, придавив своим тяжелым телом судорожно всхлипывающего от нехватки воздуха и ужаса пережитого хоббита.
   Наконец более-менее придя в себя, Далго сумел таки спихнуть с себя тело разбойника и тут же принялся будить остальных.
  -Вставайте, вставайте!... Да просыпайтесь же! - тормошил он упорно не желающих расставаться со сладким ночным сном хоббитов.
  -Ну, чего ты так разорался... - Наконец хмуро выдавил из Бобби, сонно оглядываясь. - Убили что ль кого...
  -Ага, в точку! - раздраженно оборвал приятеля Далго. - Взгляни сюда... - Он указал на распростертое на земле тело головореза.
  -Не понял, это что, перебрал что ли кто...
  -Сам ты перебрал! Убил я его... Он у меня кошелек снять хотел, я проснулся, он меня душить начал... Я его кинжалом пырнул... Сам плохо помню, все как в тумане... Не хотел я его убивать, Бобби... Оно само так вышло...
  -Во дела... - Бобби разом растерявший всю свою сонливость, проворно соскочил с телеги и принялся деловито осматривать труп. - Так его к стражникам надо, а то, не дай Пресветлая Элберет, нас еще в убийстве обвинят...
  -Буди трактирщика. - Мрачно произнес так до сих пор до конца и не оправившийся от произошедшего Далго. - А я пока разбужу Терри...
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   -Надо сказать, поездка не задалась с самого начала... - Бобби хмуро разглядывал свинцово-серые небеса, моросящие мелким противным дождем. Несмотря на свой веселый нрав непоседа не любил осень и особенно дождливую погоду тем более летом, которая отчего-то всегда вгоняла его в мрачную меланхолию и уныние.
  -Да ладно брось, зато всю репу продали! - не поддержал товарища Терри, который напротив, вопреки обыкновению сиял, словно начищенная до блеска медная монета. - И с немалым прибытком... - Он любовно потряс довольно увесистым кошелем, в котором приятно позвякивала медь и серебро. Худой как палка унылый в обычной жизни Терри настолько же сильно любил звон монет, насколько Бобби ненавидел осеннюю хмарь, что ныне лишь добавляло обоим шутливой неприязни друг к другу. Впрочем, это отнюдь не мешало двум полуросликам на самом деле оставаться добрыми закадычными друзьями...
   Когда перепуганный Бобби вернулся назад с сонным ничего не понимающим трактирщиком, вокруг трупа разбойника уже собралась небольшая толпа. Многие здесь подобно самим хоббитам ночевали в своих повозках на улице, и разыгравшийся ночной переполох не мог пройти для них незамеченным.
   Трактирщик, надо отдать ему должное, довольно быстро сориентировался в ситуации и послал одного из служек порасторопнее за городской стражей. Те, прибыв на место, забрали тело с собой, знаками велев трактирщику и троице друзей следовать за ними.
   В казарме капитан гарнизона после долго и придирчиво расспрашивал хоббитов о произошедшем, но в итоге, видимо удовлетворившись их ответами, отпустил восвояси и даже назначил хоббичьему каравану сопровождение в лице десяти дюжих арнорских дружинников.
   Караван тронулся в обратный путь через неделю практически в том же составе, ибо на то была договоренность между его членами, благо никому из полуросликов не улыбалось путешествовать в одиночку особенно в связи с недавним приключившимся с Далго событием.
  -Интересно знать, отчего это капитан так легко нас отпустил... - Задумчиво протянул Далго. - Убийство - тяжкое преступление...
  -Да вот из-за этого. - Молодой светловолосый дружинник по имени Гэрад из числа сопровождавших караван, медленно провел рукой по лбу сверху вниз. После поступка Далго преисполнился к нему глубочайшего уважения и теперь практически всегда ехал бок о бок с их повозкой. Путники против этого не возражали, благо юноша обладал добрым открытым нравом и то и дело развлекал друзей историями из своей нелегкой службы и службы своих боевых товарищей.
  -Шрам у него был на лбу... Как и у всех из числа людей Двуликого. Он так как бы метит их. Остальные головорезы по этим шрамам их узнают и никогда не связываются. Воевать с Двуликим им себе дороже...
  -Он и вправду так страшен и неуловим, как о нем рассказывают? - нахмурился Далго.
  -Хуже зверя... - Посетовал дружинник. - Я хоть и молод, но уже в трех стычках побывал, два раза с разбойниками, один раз с орками. Так вот вышли мы тогда на его логово. Два десятка нас было конных. А у Урга всего шесть человек да он сам. Ну как водится, окружили мы его ухоронку. Его люди врассыпную, мы по ним стрелами, кого ранили, кого совсем убили, но те даже и не помышляли о сопротивлении, а этот... Вскочил из своей берлоги, словно бешеный урулоки, от стрел ушел, одного дружинника вместе с конем на землю сшиб, второго с седла сдернул, на коня его вскочил и галопом прочь... Мы его лошадь подстрелили уже у самого леса, так он на своих двоих не хуже гондорского чистокровного рысака от нас рванул, а ведь живого весу в нем не меньше четырехсот фунтов будет... Упустили мы его тогда. Всю чащу обшарили, никаких следов не нашли... Он словно в воду канул. А больше из его шайки никто тогда не спасся... Вот и сам думай, почтенный хоббит, кто он этот Двуликий... человек... или что похуже...
  -Я слыхал, он и вовсе черный колдун. - Подал голос Бобби. - Младенцев живьем ест, чтобы Тьма ему силы придавала...
  -Вот о том, прости, не ведаю. - Покачал головой дружинник. - Но точно могу сказать, боец он такой, что один на один ни я, ни кто другой в нашей дружине с ним вряд ли совладает. Силища в нем страшенная... А уж природная или темная, злым колдовством порожденная, то лишь всемогущие Валар ведают.
   -А орки? На что они похожи? - жадно вскинулся Бобби, который даже на мгновение забыл о своем дурном настроении, уж больно захватила его история дружинника.
  -Мерзкие твари... - Скривился Гэрад. - Кровожадные и трусливые. Те, с которыми мы схлестнулись на восточных границах, вроде как с Эриадора, хотя то лишь сам... их темный владыка ведает. - Нахмурился дружинник, избегая произносить имя падшего вслух. - Много их развелось в последнее время, совсем житья от них не стало, плодятся как крысы... Но силы в них мало, да и ростом они не шибко вышли, хотя и коренастые. Я тогда совсем зеленым был, и то двоих зарубить сподобился. Никудышные из них бойцы и ятаганы у них из худого железа, не чета нашей арнорской стали. Мы тогда на их разведывательный отряд наткнулись... А вот сарумановы орки, те, говорят, противники грозные... Но с ними я пока еще не сталкивался, врать не буду. А вообще, между нами говоря, добрые хоббиты, дурные времена настают, попомните мои слова. Кого хочешь, спроси, из тех, кому Валар хоть немного ума отмерили, а поднимает Тьма голову. Слишком много стало орков, слишком много разбойного отребья, темных проклятых культов опять же... Говорят, на севере видели даже троллей, да не поодиночке, а целыми отрядами... Да и знать столичная, что в Арноре, что на юге в славном Гондоре все больше о пирах да забавах думает. А до простых людей им и дела нет. Попомните мои слова, почтенные, что-то да будет... - С этими словами Гэрад неожиданно резко оборвал разговор и ускакал вперед к остальным арнорцам, оставив друзей лишь недоуменно переглядываться.
   Караван неторопливо продолжал свой путь до самого вечера, и лишь когда начало темнеть, десятник арнорцев отдал приказ разбивать стоянку. Дружинники, несмотря на предстоящий отдых, были хмурыми и чем-то донельзя озабочены.
  -Леса кругом... - Нехотя пояснил Далго не менее мрачный, нежели его товарищи Гэрад. - Самое место для засады. Да и погода... - Дружинник хмуро поднял взгляд на темное затянутое тучами небо. - Не видно ни зги. Как совсем стемнеет, еще хуже будет. А разбойники они не дураки и не неженки. Им такая погода в самый раз для набега...
   А тем временем хоббиты и люди были заняты тем, что готовили себе незатейливую еду. Грубую, но сытную мясную похлебку да травяной чай с хлебными лепешками. Вполне достаточно, чтобы утолить голод усталого путника. Закончив трапезу, путники направились на боковую, за исключением тех хоббитов и дружинников, кого суровый седой арнорский десятник, теперь негласно бывший старшим в караване, назначил в караул.
   Далго также находился среди часовых. Ему не спалось, да к тому же хотелось привести мысли в порядок, оставшись наедине с самим собой. Все-таки он был обычным мирным хоббитом, и ему ни разу до сей поры не приходилось лишать жизни человека, пусть даже и такого негодного, каким был давешний напавший на него любитель чужих жизней и кошельков.
   Обуреваемый нелегкими думами, Далго зябко кутался в темный дорожный плащ, удобно и незаметно расположившись в близлежащих кустах. Хоббиты - истые мастера маскировки и хотя и отличаются миролюбивым беззлобным нравом, далеко не так слабы и беззащитны, как о них многие думают.
   В свое время еще великий Бычеглас Тукк доказал, что полурослики могут быть донельзя грозными и свирепыми воинами даже в рукопашных схватках, а уж в умении владеть пращей и луком половинчики, как именовали хоббитов на востоке, на голову превосходили все остальные расы Средиземья за исключением, разумеется, эльфов.
   Выбив со своей земли сарумановых захватчиков в самом конце Войны за Кольцо, они обрели среди прочих народов заслуженное к себе уважение и заставили считаться с собой. К тому же четверо Хранителей Кольца Всевластья также происходили именно из этой удивительной расы, и теперь вряд ли у кого бы повернулся язык назвать хоббитов ни на что негодными мохноногими собирателями репы и никчемными слабаками.
   Дождь лил и лил, не переставая, но Далго был даже рад этому обстоятельству. Освежающая влага, низвергавшаяся с небес, словно бы вымывала из него все тревоги и злоключения, приключившиеся с ним за последнее время. Хоббит настолько расслабился и погрузился в свои мысли, что не сразу уловил вблизи от своей ухоронки едва заметный шорох.
   Заполошно подобравшись, Далго, стараясь не шуметь, принялся пристально вглядываться в ночную тьму. Совсем рядом, буквально в десятке метров от него в траве залегла темная фигура человека. И это был не дозорный их каравана.
   Мгновенно осознав, что к чему, хоббит осторожно вынул короткую тисовую стрелу из кожаного колчана за спиной и, тщательно прицелившись, выстрелил в разбойника, угодив ему аккурат в левое плечо.
  -Тревога! - оглушительно заорал он, и практически одновременно заорал от боли раненый головорез, тщетно пытаясь вынуть глубоко засевшую в мякоти плеча короткую хоббичью стрелу.
   Далго нарочно немного изменил траекторию выстрела, чтобы не убивать человека, а лишь ранить. В тот момент он и сам толком не понимал, откуда в нем взялось это хладнокровие бывалого опытного воина, но тогда ему было попросту не до рассуждений. В лагере послышались тревожные крики дозорных, и внезапно со всех сторон из лесной чащи начали выбегать темные фигуры ночных татей.
   Послышались хлопки арбалетных выстрелов и хриплые ругательства. Дружинники были опытными воинами и посему довольно быстро сумели разобраться в случившемся и организовать грамотную оборону, а их бельты то и дело находили свою цель. Хоббиты, несмотря на свой мирный нрав, также не ударили в грязь лицом, послав во врагов целый дождь своих коротких, но очень метких и больно жалящих стрел.
   Однако бандитов сегодня было слишком много, чтобы их можно было остановить одними луками. Большинство из них все же сумели преодолеть расстояние, отделявшее их от повозок. Вспыхнула кровавая рукопашная. Дружинники, плотно сбившись вокруг телег, ожесточенно отражали натиск разбойников, умело сражаясь в плотном строю. Они спали, не снимая довольно легких, но прочных стальных доспехов, и посему имели огромное преимущество перед бездоспешными и совершенно необученными правильному бою "рыцарями ножа и топора".
   Среди нападавших особенно выделялся один. Огромного роста с гигантским мечом он каким-то мистическим образом избегал направленных в него выстрелов, хотя именно его гигантская фигура была самой видной мишенью. Со свирепым рыком он с чудовищной силой орудовал своим великанским клинком и уже на первых минутах боя сумел сразить двоих дружинников и рассечь их строй на одном из флангов.
   Далго, уже успевший вывести из строя своими меткими выстрелами троих нападавших, целя, правда, преимущественно по ногам, который со своего укрытия прекрасно видел происходящее, не мешкая, выпустил стрелу прямо в спину вожака-исполина. Тот, не иначе каким-то звериным чутьем почуяв опасность, успел в самую последнюю секунду немного сдвинуться в сторону, и стрела, которая должна была вонзиться ему под лопатку, глубоко погрузилась в правое предплечье.
   Гигант, надо отдать ему должное, дураком не был. Осознав, что у противника есть еще воины в засаде, а его головорезы уже потеряли больше половины своих, он издал резкий неприятный свист и с неожиданной для его комплекции прытью бросился наутек. Остальные разбойники не замедлили последовать примеру своего раненого вожака и вскоре бесследно растворились в густых лесных зарослях.
   Дружинники своих врагов преследовать не стали. Четверо из них погибли, не сумев пережить этой битвы, а еще одного тяжело ранили, и ему сейчас спешно оказывали помощь. Среди хоббитов было убито двое стрелков как раз там, где вожак разбойников сумел таки прорвать оборону дружины. Бандиты стащили их с повозок и изрубили на куски. Более из путников не пострадал никто, если не считать, конечно, совсем легких ран и увечий.
  -Видал... - К вышедшему из укрытия Далго приблизился Гэрад со свежим кровоточащим порезом на голове. Впопыхах дружинник не успел надеть свой остроконечный арнорский шлем, за что и поплатился. Хорошо еще, что сабля разбойника задела его голову лишь вскользь, иначе последствия для отважного арнорца могли бы оказаться куда серьезнее. - Чудом отбились...
  -Это был он? Двуликий? - озаренный внезапной догадкой прищурился Далго.
  -А кто ж еще... - Сумрачно усмехнулся Гэрад. - Среди теневого люда больше таких мастеров нет... Я по крайней мере, об иных не слышал... Это ж надо, двоих наших положил. Остана и Хвальда, а ведь оба бывалые воины, много сеч прошли, и товарищи добрые были. Попалась бы мне эта мразь живой, лично бы кишки выпустил... А все ж хорошо ты его пометил, мастер Далго... Теперь долго помнить будет... Ничего, сегодня ему повезло в отличие от его шайки. - Гэрад брезгливо указал на промокшую от дождя землю, где ныне лежало более двух десятков мертвых тел одетых преимущественно в грязные лохмотья, хотя встречались порой и весьма добротные кожаные куртки, которые с небольшой натяжкой можно было даже назвать легким доспехом. - А там, глядишь, и с ним самим посчитаемся... Благослови нас на то, могучий Тулкас... Жаль никого из них в плен взять не удалось... Уж больно быстро все случилось.
  -Погоди... - Хлопнул себя о лбу Далго. - Я, кажись, ранил одного, там, в кустах неподалеку.
  -Где? - Тотчас же оживился арнорец. - Показать сможешь?
   -Смогу! - обрадовался Далго. - Я место хорошо запомнил... - Однако в густых кустах орешника друзья сумели обнаружить лишь труп бородатого мужчины средних лет с торчавшей из левого плеча стрелой хоббита и перерезанным горлом. Двуликий, даже несмотря на свое ранение, сумел вовремя подсуетиться и не оставил арнорцам ни одного живого свидетеля своего нападения...
   Худо-бедно подсчитав потери, отряд принялся готовить себе завтрак, благо ни о каком сне после всего произошедшего никто и не помышлял, и тихонько обсуждать случившееся. Многие из каравана особенно среди хоббитов были до крайности напуганы случившимся, но на их счастье до Хоббитании оставалось уже совсем недалеко, да и головорезы после полученной ими жестокой трепки и ранения своего вожака уже вряд ли сунутся к оказавшейся столь опасной добыче.
  
  
  
   Глава вторая. Вторжение.
  
  
  
  
   Этим утром Врон как обычно торчал наверху дозорной башни. Несмотря на середину весны, сегодня было довольно зябко и туманно, и дружинник кутался в подбитый мехом плащ столь необходимый здесь на севере, где, мягко говоря, холода отнюдь не были редкими гостями.
   Зябко поеживаясь, Врон тщетно пытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь плотный густой туман. Впрочем, делал он это больше по караульной обязанности, нежели действительно тревожась об опасности. Ну, кому, скажите, в здравом уме и твердой памяти взбредет в голову напасть на могучую северную державу? Правда, в последнее время среди стражи приграничных фортов северо-восточного Арнора упорно ходили слухи о то и дело появляющихся вблизи укреплений орках, но Врон относился к подобным разговорам весьма скептически.
   Даже если клыкастые выродки и шатаются где-то неподалеку, то лишь для того, чтобы раздобыть себе хоть какой-нибудь еды. Штурмовать хорошо укрепленные форта без тяжелой осадной техники одними лишь силами полуголодных и полудиких орочьих разбойных шаек было попросту абсурдом.
   Посему, когда молодой дружинник, наконец, увидел приближающуюся к крепости громадную живую лавину зеленокожих клыкастых тварей, он только и смог что потрясенно выругаться. А орки меж тем не теряли времени даром, окружив крепость плотным кольцом и, достав железные "кошки" на длинных грубых веревках принялись сноровисто карабкаться наверх.
   Времени на то, чтобы организовать оборону у дружинников уже не осталось. Орки взобрались на крепостные стены, практически не встречая сопротивления. Они проникали внутрь помещений, выламывая двери, и без всякой жалости рубили всех подряд. Арнорцы еще пытались некоторое время давать нападавшим ожесточенный отпор, ибо были могучими закаленными воинами, не привыкшими отступать перед лицом опасности, но застигнутые врасплох и, будучи в тотальном меньшинстве, они совершенно не преуспели в этом. Одним из последних орки убили так и не сумевшего прийти в себя молодого Врона, попросту изрубив его тело на куски.
   Вскоре все было кончено. Всех дружинников орки порубили на части, оставив лишь пару человек для допроса, и теперь были заняты тем, что деловито срывали с тел убитых все мало мальски ценное, а также срезали у трупов скальпы и фаланги пальцев, нередко затевая меж собой жестокие драки за свои жуткие трофеи, которые считались у этого народа превосходным материалом для ожерелий, причем, чем больше фаланг было вплетено в ожерелье, тем более грозным и важным считался владеющий им воин.
   Скальпы же орки привязывали к седлам своих варгов или попросту украшали ими стены своих шатров. Волосы, особенно эльфийские также очень ценились среди их племени. Но в этот раз оркам пришлось удовольствоваться лишь людскими скальпами, что впрочем, не слишком их огорчало. Настанет день, и они доберутся и до остроухих гордецов, и до мерзких земляных крыс гномов, и вот тогда, наконец, настанет час желанного возмездия, и орки займут свое причитающееся им по праву место в этом мире.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Тысячник Эведр суровым застывшим взором вглядывался в расположившиеся напротив его войска бесчисленные порядки вражеской орды. Напавшие нежданно-негаданно орки и их союзники ангмарцы кровавой рекой растеклись по всему северо-западу Арнора, истребляя все живое на своем пути.
   Вторжение оказалось настолько опустошительным и кровавым, что Эведру пришлось покинуть хорошо укрепленный Форност, в котором он был начальником гарнизона, оставив там лишь малую часть своих воинов для защиты, и в спешном порядке идти на северо-запад.
   Эхил и Форвест, два довольно больших города-форта в тех местах, заложенные еще в начале Четвертой эпохи наследником великого Элессара Эльдарионом в оборонительных целях, уже лежали в руинах подобно малым приграничным фортам на самой окраине империи, а тамошние тысячники были убиты. И теперь жалкие остатки их дружин собирались в единое войско, чтобы дать противнику генеральное сражение, от которого будет зависеть судьба всех северных провинций Арнора.
   Вражеская орда атаковала земли северного королевства широкой плотной сетью, чтобы разом сломить сопротивление всех приграничных фортов, мелкой цепью разбросанных на севере, делая упор на неожиданность и внезапность нападения. Надо сказать, это им вполне удалось, и теперь всей обороне севера Арнора был фактически сломан хребет. Однако подобная тактика во многом оборачивалась против наступающей орды, так как для того чтобы вновь собраться в единое сплоченное войско им требовалось время.
   Люди учли свои предыдущие ошибки в войнах прошлых эпох, и посему тактика Саурона в нынешних обстоятельствах была для орды совершенно неприемлема. Орки не могли просто проигнорировать укрепленные окраинные форты и их обученные и довольно многочисленные гарнизоны и сразу всеми силами идти вглубь арнорских земель. Таким образом, они обрекли бы себя на окружение и неминуемый последующий провал всей кампании.
   Прекрасно понимая, что враг ныне у самого порога, и они стоят у последней черты, к дружинникам спешно присоединялись многочисленные ополченцы, которые хотя и не были столь же хорошо обучены, но, тем не менее, были готовы сражаться до конца и не намерены отступать. Им повезло. Пока командиры орды стягивали силы в единый кулак, у защитников Арнора появилось время сделать то же самое.
   Армии столкнулись неподалеку от холмов Эвендрим совсем недалеко от границ Арнора и Ангмара, что, учитывая громадное численное превосходство врага, давало арнорцам небольшое преимущество. Их противникам будет довольно затруднительно зайти им за левый фланг и совершить полный охват, буде у вражеских полководцев имелся подобный план действий.
   Эведр, приведший две тысячи отборных конных воинов дружины, сразу же возглавил объединенное войско Арнора, так как был среди всех самым старшим по званию. Всего в отряде насчитывалось около пятнадцати тысяч человек, и из них лишь пять тысяч имели профессиональную военную выучку.
   Все остальные были простыми ополченцами, вчерашними крестьянами и ремесленниками, которые с затаенным страхом вглядывались в бесчисленные нестройные порядки орды, покрепче сжимая в руках свое разномастное незатейливое оружие представлявшее собой в основном вилы, плотницкие топоры да тяжелые деревянные дубины.
   Сорок тысяч солдат насчитывало войско неприятеля. Конные и пешие ангмарцы на левом фланге, многочисленные пешие орки Эриадора на правом. А также орки и гоблины северных пустошей в центре. Разведка в этот раз сработала должным образом, к тому же воинство орды было довольно сильно потрепано многочисленными предыдущими жестокими стычками с отважными арнорцами, которые, понимая что бежать им некуда, всегда бились до последнего, практически никогда не отступая и не сдаваясь в плен, и уже сумели оставить по себе добрую память, и посему Эведр был прекрасно осведомлен о примерной численности врага и том, кто именно идет в рядах его войска.
   Тысячник был бывалым воином, прошедшим не одну битву и посему хорошо понимал, что сегодня победить им будет крайне непросто, однако не терял присутствия духа и не позволял другим впадать в отчаяние. Скоро все должно было решиться, и Эведр был полон решимости принять свою судьбу такой, какая она есть безо всяких жалоб и отговорок.
   Хрипло запели грубые боевые рога, и воинство неприятеля устремилось в атаку. Их тактика была простой до безобразия. Они просто хотели сломить арнорцев своим числом. В воздухе засвистели стрелы и арбалетные болты. Среди арнорцев и их противников начали падать первые убитые. Впрочем, среди воинов северного королевства таковых было не особенно много, ибо даже ополченцы в их рядах имели толстые прочные деревянные щиты, коими они довольно успешно прикрывались в плотном строю (прием, которому загодя успел обучить их опытный и предусмотрительный Эведр).
   Ордынцы несли гораздо более ощутимые потери. Особенно доставалось ангмарским конным арбалетчикам, кои были самыми опасными и меткими стрелками среди всего вражеского стана. Их короткие бельты с близкого расстояния играючи прошивали деревянные щиты ополченцев, и, не теряя своей убойной силы, впивались в их тела, ломая строй арнорских порядков. Посему и воины Эведра не оставались в долгу, снимая ангмарцев с лошадей меткими прицельными залпами, благо те на своих лошадях в одних лишь легких кожаных доспехах были более чем видной и легкой мишенью.
   Среди пошедших в первую атаку ордынцев эти черноплащные воины были самыми грозными противниками. Элита орды - высокорослые могучие орки севера на гигантских варгах пока не вступали в сражение, ожидая, чем закончится противостояние арнорцев с их союзниками.
   Помимо конных и пеших ангмарцев в атаке принимали участие и низкорослые орки Эриадора. Последних было особенно много и именно они первыми сшиблись с арнорцами в кровавой рукопашной. Нестройная лавина орков столкнулась со строем ополченцев, ощетинившимся длинными пиками на левом, самом безопасном фланге и пешими дружинниками в центре. И, несмотря на свое подавляющее численное превосходство, ордынцы не сумели сломить строй людских порядков. Атака орков захлебнулась в крови.
   Дружина хорошо знала свое дело, и не дала оркам войти с ними в ближний мечный бой и разорвать их строй. Немало зеленокожих воинов упало под ноги арнорских воителей, пораженные длинными острыми пиками со сверкающими серебристой арнорской сталью наконечниками. Их топоры и ятаганы из дрянного негодного железа на сей раз им не помогли.
   Один раз исход сражения едва не повис на волоске, когда пешие ангмарцы под прикрытием своих арбалетчиков едва не прорвали строй ополчения, вырвав из первой линии нескольких копьеносцев, однако образовавшуюся брешь удалось заполнить довольно быстро, и ополченцы сумели восстановить свои порядки, уничтожив всех прорвавшихся вглубь их строя врагов, не дав им рассечь левый фланг надвое.
   Вновь запели боевые рога, и воины орды, подчиняясь сигналу, повернули назад. Слишком много их погибло в ходе первой атаки, не достигнув желаемого успеха, и предводители вражеского войска, похоже решили сменить тактику.
   Эведр облегченно выдохнул, утерев пот со лба, стараясь, чтобы его волнения не заметил никто из сражавшихся рядом воинов. Наконечник его копья покраснел от крови, а щит был изрядно помят тяжелыми ударами орочьих топоров, хотя конная дружина на правом фланге практически не принимала участия в битве, благо, инстинктивно опасаясь грозной лавы ощетинившейся длинными копьями тяжелой кавалерии, орки и ангмарцы старались не лезть на рожон, атакуя преимущественно центр и левый фланг.
   Однако и конница внесла свою лепту в отражение первой атаки, выпуская во врага тучи стрел и арбалетных болтов, тем самым существенно облегчив задачу центру, и хотя вражеских трупов перед ее могучими порядками лежало существенно меньше, нежели перед строем остальных частей арнорского воинства, все же и здесь их было с преизлихом.
   Тем временем орда, учтя ошибки прошлого столкновения, перегруппировала силы, и теперь все без исключения ее воины пошли в атаку. Эведр сдавленно выругался. Ныне на правый фланг шли ангмарцы: как пехота преимущественно вооруженная недлинными мечами, так и кавалерия. А меж конными арбалетчиками севера, тысячник обреченно разглядел мощные приземистые уродливые туши варгов с могучими наездниками-орками в тяжелых доспехах вооруженными огромными ятаганами. Похоже, для арнорцев настал момент истины. Все должно было решиться именно сейчас.
   На этот раз всю тяжесть удара орды ощутили все арнорцы без исключения. Потрепанные более других ополченцы схлестнулись с орками Эриадора, которых, несмотря на понесенные ими потери, все еще оставалось намного больше, нежели людей.
   Центру противостояли орки пехотинцы севера. Эти были намного более свирепыми и высокорослыми, нежели их эриадорские собратья. Дружинники Арнора сполна ощутили разницу в ранжирах, когда первый же орк вместо того, чтобы упасть замертво от стремительного удара тяжелой пикой в грудь, ловко перехватил оружие за древко и выдернул державшего его дружинника из строя, одним ударом громадного топора разрубив ему голову.
   Удачливого гоблина тут же пронзили три копья разом, благо орки в лучшем случае имели на себе лишь тяжелую кожаную броню с нашитыми поверх нее деревянными бляхами, но многие его сородичи повторяли тактику теперь уже мертвого орка, и то и дело достигали успеха.
   В центре возникла куча мала. Оркам пока не удавалось полностью рассечь строй дружины, но они были близки к этому. Задние ряды дружины остервенело кололи зеленокожих воинов длинными пиками, не давая им углубиться и далее, благо арнорская боевая выучка была одной из лучших во всем Средиземье, но полностью отбросить врагов от своих порядков они уже не сумели.
   На правом фланге сражение было особенно кровавым и жестоким. Оба воинства поливали друг друга целым дождем стрел, ни на секунду не прекращая залпов. Тяжелые ангмарские арбалеты пробивали арнорскую кольчугу, поражая тела дружинников, и тем никак не удавалось добраться до них и схлестнуться в рукопашной, ибо в этом им препятствовала пехота Ангмара, вооруженная длинными деревянными копьями, особенно эффективными именно против конницы.
   Она не столько пыталась сломить тяжелую кавалерию, сколько тупо задержать и дать арбалетчикам как можно больше времени, на то чтобы вершить свою кровавую работу. И, надо сказать, пока им это вполне удавалось. Немало ангмарцев уже погибло, пав в неравном бою с самой грозной силой арнорского воинства, но из-за них кавалерии никак не удавалось использовать свой главный козырь - слитный удар копьями на полном скаку.
   Только теперь Эведр осознал, какую чудовищную ошибку он совершил, не отдав приказ встретить орду в конном разбеге. Тогда возможно уже на первых минутах боя им удалось бы смешать ряды врагов, рассеяв их по полю, а затем уже помочь центру и левому флангу, ударив оставшимся ордынцам в спину.
   Но теперь поздно было горевать о несбывшемся. Тяжелая кавалерия завязла в море наступающих врагов, не в силах использовать свое главное преимущество, а затем в дело, наконец, вступили варжьи всадники.
   Многие кони при виде омерзительных буро-коричневых тварей отдаленно похожих на волков, но гораздо свирепее и массивнее вставали на дыбы, отказываясь подчиняться своим наездникам и сбрасывая их с седел. Хорошо еще, что подобных необученных терпеть запах этих созданий лошадей было среди дружины Эведра меньшинство, иначе бы ее ждал полный разгром.
   Вооруженные гигантскими ятаганами орки-гиганты одним ударом обезглавливали своих врагов, умело уворачиваясь от копий и длинных прямых мечей арнорцев. Впрочем, и они несли потери, благо арнорцы были отважными и умелыми воинами, но даже лишенные своих наездников чудовищные варги продолжали сражаться, впиваясь в горла и ноги лошадей, тем самым образовывая давку и столпотворение, выгодное разношерстной орде, но отнюдь не конной дружине, особенно эффективной именно в монолитном плотном упорядоченном строю.
   Среди сражавшихся орков особенно выделялся один. Настоящий гигант, обнаженный до пояса, более семи футов ростом, с абсолютно белой кожей и ярко-алыми жуткими глазами, он каждым ударом своего чудовищного клинка повергал на землю арнорских витязей, легко рассекая их от плеча до пояса вместе с тяжелыми стальными доспехами. Никто из числа людей не мог выдержать его неистовых атак. Изумленный Эведр лично видел как великана неоднократно поражали мечи и копья, но его раны бледнели и затягивались прямо на глазах, не причиняя тому никакого видимого ущерба.
   Апофеозом разыгравшейся баталии стал неожиданный удар орды в самый край левого фланга. Оказывается, часть ордынцев преимущественно орков севера загодя оставленных в резерве, воспользовавшись накалом и неразберихой кровавого сражения, под шумок обогнула защищавшие арнорцев слева холмы и обрушилась на ополченцев сверху подобно черной смерти.
   Это стало последней каплей для отважных, но совершенно необученных людей лишь волею жестокой необходимости взявших в руки оружие. Строй ополчения сломался, и часть из них столкнулась со своим же центром, окончательно сокрушая порядки собственной армии. Орки радостно завыли. Похоже, победа была уже у них в кармане.
   Эведр, надо отдать ему должное, быстро оценил обстановку. Ополченцев и пехоту, как это ни горько признавать, было уже не спасти, и посему он зычным голосом отдал коннице приказ об отступлении. Надо сказать, подумал об этом не он один. Отважные пешие дружинники из числа тех, что до сих пор еще продолжали сражаться, несмотря на полный разгром своей армии, понимая, что им самим в этой битве ничего уже не светит, всеми силами обрушились на наседавших на кавалерию врагов, давая коннице шанс воплотить задуманное.
   Так было правильно. Пусть битва была проиграна, но до конца войны было еще очень далеко, и теперь чудом вырвавшейся из тисков окружения коннице следовало продолжить сопротивление на иных участках фронта и доказать, что гибель их товарищей не была напрасна.
   Ордынцы своих врагов преследовать не стали. Они были тоже довольно сильно измотаны боем, к тому же на поле брани оставалось еще довольно много продолжавшей ожесточенно сопротивляться пехоты Арнора, которую следовало окончательно добить и тем самым поставить в сражении последнюю точку.
   Через несколько часов все завершилось. Все не сложившие оружие воины соединенного королевства были мертвы, а немногих сдавшихся в плен деловито вязали ликующие от вкуса победы опьяневшие от крови ордынцы. Сложивших оружие, впрочем, не убивали. Оркам, да и их союзникам ангмарцам были необходимы рабы для разных нужд, а покорные, сломавшиеся перед грозной мощью неприятеля и перспективой скорой смерти в бою люди подходили на эту роль как нельзя лучше.
  
  
   ***
  
  
  
   Эведр хмуро глянул на пробегавшего мимо вестового и отдал ему приказ поторопить обслугу котлов. Повсюду, насколько хватало глаз в ночной тьме за крепостными стенами Форноста сверкали огни. Орда являла себя во всей красе, несмотря даже на то, что была сейчас частично сокрыта от глаз своей родной стихией изначального мрака.
   Тысячнику и его отряду в полторы тысячи чудом вырвавшихся из окружения конных дружинников пришлось в спешном порядке идти в единственный еще не взятый орками укрепленный город в приграничье. По дороге к Форносту отряду несколько раз приходилось вступать в битву с малыми силами орды, преимущественно орками Эриадора, но здесь их всегда выручал столь излюбленный тяжелой кавалерией плотный удар клином на полном скаку, против которого оказались бессильны все вражеские потуги.
   Низкорослые, малообученные и плохо вооруженные гоблины ничего не могли противопоставить профессиональным воинам Наместника, и до крайности обозленные предыдущими поражениями и гибелью своих товарищей, конные дружинники легко настигали разбегающихся от ужаса врагов и прямо на скаку поражали их копьями и мечами в незащищенные спины и рубя головы, не беря пленных и не ведая жалости. Захватчики, принесшие на их родные земли жестокий закон огня и меча, не щадившие ни женщин, ни детей, ни стариков должны были сполна получить свое.
   Им повезло. Они сумели прибыть в Форност как раз тогда, когда его уже вовсю осаждали южные силы орды, не принимавшие участия в битве подле холмов Эвендрим. К счастью дружина прибыла на место глубокой ночью, и их разведчики успели разглядеть подле города мерцающее море огней, благо это по понятным причинам было не слишком сложным делом. Наскоро посовещавшись с выжившими сотниками, Эведр решил рискнуть и сделать ставку на внезапное нападение.
   Их враги до самого последнего момента ни о чем не подозревали, ибо были превосходно осведомлены о малой численности форностского гарнизона и уверены в собственной безопасности. Поэтому когда в их спящий лагерь на полном скаку ворвалась сверкающая в свете факелов стальная лава тяжелой кавалерии, орки ударились в самую натуральную панику.
   Десять тысяч гоблинов находилось под стенами древнего аванпоста Арнора в восточных землях, но воинов Эведра сегодня это не остановило. Они остервенело рубили податливую зеленую плоть своих врагов, совершенно не думая об опасности и своей жизни. Сегодня они сражались, словно древние герои прошлых эпох, ибо на них ныне из-за призрачных стен Арды смотрели лица их мертвых товарищей, коих они в силу жестокой необходимости были вынуждены оставить умирать там, на охваченном огнем опустошительной войны северо-востоке.
   Ныне пришла пора доказать, что их соратники погибли не напрасно, пожертвовав своими жизнями во имя того, чтобы жили они. И бойцы Эведра превосходно справились с этой задачей, сполна выплатив долг за свое тогдашнее спасение. Множество орков перебили они, сами не потеряв практически никого из своих, ибо застигнутые врасплох гоблины даже и не помышляли о сопротивлении, и рассеяв южную орду далеко по окрестностям, и лишь под утро усталые и ликующие вошли во врата Форноста. Вошли не как побежденные, но как победители, которым не стыдно смотреть в глаза тем, кого они были призваны защищать и оберегать пусть даже и ценой собственной жизни.
   Однако это был еще далеко не конец. Едва схлынула радость первой по настоящему крупной блистательной победы, Эведр, вновь принявший командование над гарнизоном, отдал приказ срочно укреплять город. Повсюду начали возводиться баррикады, буде враг все же проникнет внутрь крепостных стен. Ковались стрелы, мечи, чинились кольчуги - горожане как могли, готовились к отражению угрозы.
   Множество орков сумели перебить дружинники, воспользовавшись темнотой и внезапностью нападения, но гораздо больше их уцелело, плюс ко всему по пятам арнорской кавалерии на Форност шла и северная орда, гораздо более многочисленная и опасная.
   С провиантом дела у защитников города обстояли не то чтобы очень плохо, но и не сказать что сильно хорошо. По самым скромным прикидкам запасов продовольствия должно было хватить им недели на три, но не больше. Пополнить его запасы было негде, ибо никто в здравом уме не рискнет ехать в Форност с медленными громоздкими телегами теперь, когда ему угрожают столь исполинские силы. Зато питьевой воды было в избытке, так как в городе существовали подземные источники. Оставалось лишь надеяться, что орда не сумеет обнаружить и отравить их.
   Однако не это было главным. У Эведра никак не шел из головы тот белый орк гигант, с такой легкостью расправлявшийся с его лучшими воинами. Опытный воин, прошедший не одну битву, в том числе и в ранге простого дружинника, он с затаенным стыдом ловил себя на мысли, что смертельно боится мистического предводителя вражьей орды.
   Это был неконтролируемый додревний ужас перед изначальными силами Тьмы, который старый бывалый тысячник, привыкший к звону стали и жестокой рубке кровавой сечи просто не мог перебороть. Если оружие смертных не действует на отмеченного печатью благословения первородного Мрака вождя орды, то не станется ли так, что у орков окажется немало и иных сюрпризов в рукаве гораздо более гибельных и смертоносных, нежели их обычные стрелы и ятаганы?
   Впрочем, тысячник быстро сумел отогнать тревожные мысли прочь. Не к чему сейчас было думать об этом. Как ни крути, он ни майар и даже не эльф, чтобы рассуждать о подобных делах. Он простой воин и его дело воевать честной сталью. И если случится так, что ему суждено пасть на этом поле брани, то он с честью примет подобную судьбу и не бросит своих воинов на произвол судьбы, как, пусть и вынужденно, сделал это в прошлый раз. Более подобного не повториться. На этот раз все они будут стоять до конца.
   Орда подошла через неделю после того, как дружина Эведра заняла город. Однако непосредственно перед ее приходом судьба подарила защитникам Форноста один приятный сюрприз в виде двух объемистых подвод под завязку набитых всевозможной снедью с тремя десятками арнорских охотников преимущественно из числа отставных дружинников.
   Те, прознав о грядущей осаде, сумели набрать по чудом уцелевшим деревням кое-какой провизии, благо крестьяне делились ей с охотой, прекрасно понимая, что от того, выстоит ли Форност, во много зависит и их собственная участь и судьба, и на свой страх и риск подогнали подводы прямо к стенам города.
   Когда глухой ночью в ворота постучали, стража при виде обоза и его сопровождения, даже отдаленно не тянувшего на приспешников орды, лишь широко раскрыла рты от изумления.
  -Что смотрите... - Сумрачно усмехнулся старший из охотников, крепкий жилистый чернявый мужик по имени Феорл. - Открывайте быстрее. Орки ждать не станут...
   По счастливой случайности их не сумели обнаружить в изобилии рыскавшие по округе гоблины из числа тех, что были рассеяны конницей Эведра во время разыгравшегося под стенами города ночного сражения, когда тяжелая кавалерия только прибыла в восточный форт, и теперь шансы на то, чтобы пережить осаду, у защитников Форноста существенно возросли, благо помимо провианта гарнизон города пополнился еще и тремя десятками опытных воинов, что в сложившихся условиях не могло не радовать.
   Всего гарнизон города насчитывал ныне десять тысяч защитников и включал в себя всех боеспособных мужчин от подростков до стариков еще способных держать в руках оружие. Женщины и дети тоже как могли помогали своим сыновьям, братьям, мужьям и отцам, укрепляя стены и баррикады. Все жители Форноста прекрасно понимали, что в случае поражения им не приходится ждать от захватчиков снисхождения, и город был готов стоять насмерть...
   Эведр вынул из-за пазухи искусно вырезанную деревянную трубку и неторопливо набил ее душистым табаком. Штурм должен был вот-вот начаться. Это бывалый тысячник ощущал неким глубинным наитием, которое вырабатывается у солдата за годы долгой тяжелой службы, и теперь оно вряд ли могло его подвести.
   Эведр успел сделать лишь пару затяжек, когда запели боевые орочьи трубы, и темная лавина орков и их союзников хлынула вперед.
  -К бою! - зычно отдал команду тысячник, и звонкие рога защитников Форноста в свою очередь возвестили о том, что вызов принят.
   Атаковавшие стены орки несли с собой легкие приставные лестницы, которые деловито пытались закрепить на земле, упирая их одним концом в крепостные бастионы, в то время как другой крепко держали сразу по трое-четверо гоблинов. Со стен в них в изобилии летели стрелы как арбалетные, так и лучные, коих к счастью было в изобилие, сказалась работа не знающих усталости кузнецов и прочих мастеров оружейников, с ног сбивавшихся ради того, чтобы у жителей города было чем обороняться.
   Среди орков начали падать первые убитые. Прицельно выбивая воинов, державших внизу лестницы, защитники лишали их должной опоры и легко сбрасывали вниз вместе с визжащими от ужаса гоблинами из числа тех, кто уже успел взобраться по ним достаточно высоко. Эведр сперва даже подивился на то, что орки не воспользовались преимуществом внезапного ночного нападения, предпочтя выступить в открытую и даже с неким бахвальством, когда запыхавшийся гонец принес ему весть о том, что враги тайно атаковали и иные участки стены сразу в нескольких местах.
   Впрочем, тысячник загодя предвидел подобную возможность и посему расставил дружинников на всех участках крепостной стены, так что хитрость орды не удалась. Арнорские витязи крепко знали свое дело и сумели отбить наступление неприятеля по всем направлениям, благо теневые отряды противника не были особенно многочисленными, да и шли меж них в основном эриадорские орки и ангмарцы, которые в рукопашной были весьма посредственными бойцами.
   А тем временем главный штурм и не думал стихать. Врагов сегодня было очень много, и посему кое-где оркам худо-бедно удалось закрепить свои осадные снасти и вскарабкаться на самый верх. Впрочем, там их уже встречали ополченцы вооруженные тяжелыми топорами и дубинами. Могучими ударами они сбрасывали гоблинов вниз прямо на головы их товарищам, что еще больше добавляло неразберихи среди атакующих.
   Особенно среди ополченцев выделялся один. Могучий молотобоец Тверд, громадный светловолосый детина с добрым открытым лицом и чистыми синими глазами орудовал гигантской деревянной колотушкой, коей ухитрялся сшибать по нескольку противников за раз. Он один держал целый участок стены, и враги ничего не могли поделать против его могучей природной силы. Увидев неподалеку от себя лестницу и деловито карабкающихся по ней орков с зажатыми в зубах кинжалами и ятаганами, он с яростным кличем устремился туда.
   Сшибив двумя богатырскими ударами своей исполинской кувалды всех успевших подняться наверх гоблинов, он, крякнув от натуги, всей своей силой навалился на тяжелую лестницу и в одиночку сумел сбросить ее вниз. Массивная осадная снасть с грохотом рухнула на землю, давя не успевших убраться с ее пути ордынцев. В стане арнорцев подвиг богатыря встретили ликующими криками, но до окончательной победы защитникам города, тем не менее, было еще очень далеко.
   Ливень из стрел бьющий со стен не прекращался ни на миг. Ордынцы пытались огрызаться ответными залпами, но они были мало эффективны, так как арнорцев скрывали мощные крепостные зубцы, в изобилии расположенные на стенах, и в итоге орде все же пришлось отступить, оставив внизу на земле множество тел своих соратников.
   Поняв, что первая попытка штурма провалилась, люди на стенах издали ликующий крик. Сегодня они сумели отстоять свою жизнь и свободу. И лишь сам Эведр отнюдь не разделял восторг своих людей. Он прекрасно понимал, что это был лишь слабый отголос, малое предвестие предстоящего штурма, когда орда обрушится на них всеми своими немалыми силами. И вот тогда и решится, за кем именно из противников останется окончательная победа.
  
  
   ***
  
  
   Вторую попытку штурма орда предприняла на следующий день ближе к вечеру, когда было еще достаточно светло, и ее воины сумели более-менее оправиться от первого досадного поражения. Даже по самым скромным прикидкам численность пришедших под стены Форноста ордынцев насчитывала не менее пятидесяти тысяч воинов.
   Несмотря на два жесточайших поражения, несмотря на кровавую битву при Эвендриме, в которой орки и ангмарцы, несмотря на одержанную победу, потеряли громадное количество бойцов, орда все равно намного превосходила числом своих противников. И с этим ничего нельзя было поделать.
   У Эведра тоже были немалые потери, особенно острые оттого, что их негде было восполнить, но, невзирая на тяжелый ночной бой, его люди даже раненые так и не покинули стены, позволив себе лишь краткий отдых. Ныне беспечность была смерти подобна, и это понимали все воины без исключения, и посему никто из них не роптал, не жаловался на усталость и раны и не клял судьбу злодейку, непонятно за каким лихом забросившую его в это гиблое, забытое Валар место.
   Все они были готовы умереть, сражаясь за свою родину, за свой город и за своего командира, который, полностью оправдывая свое негласное принятое среди дружины звание воинского отца, был готов разделить со своими детьми все тяготы и опасности предстоящей битвы, сражаясь в первых рядах наравне с простыми воинами гарнизона, ловко орудуя тяжелым полуторным мечом.
   Пока ему везло. Он ни разу не был ранен даже легко, но будет ли подобно везение продолжаться и далее... Нет, тысячник далеко не был трусом и давно уже смирился со своим нелегким ратным делом, которому он посвятил практически всю свою жизнь, однако что станет с бойцами, если они, не дай Светлые Силы, потеряют командира прямо в самый разгар сражения? Смогут ли сотники в случае его гибели грамотно организовать оборону, и не побегут ли необученные ополченцы перед лицом грозного врага...
   Эведр тряхнул седой головой увенчанной ныне остроконечным арнорским шлемом, отгоняя посторонние мысли. Враг был на подходе. Следовало быть наготове. На сей раз орки и люди шли вперемежку, видимо рассчитывая взять город всем скопом, тупо задавив противника своей чудовищной многочисленностью.
   Защитники Форноста не нуждались в дополнительных приказах и сами прекрасно знали, что нужно было делать. Едва орки и их союзники оказались в зоне обстрела, в них вновь как и в предыдущий раз полетел настоящий дождь из разномастных стрел и снарядов. К тому же свое слово на сей раз сказали и молчавшие во время ночной атаки массивные настенные стрелометы и требущеты, которые в прошлый штурм из-за плохого обзора и чересчур быстрой, стремительной атаки орды не успели использовать по назначению.
   Тяжелые камни и гигантские стрелы осадных орудий пробивали в рядах врага громадные бреши. Ордынцы шли плотной толпой и посему были довольно легкой и видной мишенью.
  На этот раз их было существенно больше, нежели во время первой попытки атаки. Лишь варжья кавалерия, да конница Ангмара пока оставались в отдалении, наблюдая за боем и погоняя вперед недостаточно расторопных эриадорских гоблинов, кои были для орков севера чем-то вроде пушечного мяса.
   Эведр не знал наверняка, был ли их чудовищный, неуязвимый для обычного оружия предводитель здесь среди этой орды, но, тем не менее, неким глубинным наитием чуял его незримое присутствие. Нет, он попросту не мог не присутствовать сейчас здесь и не насладиться конечным триумфом своей победы. Тысячник жестко усмехнулся. Что ж, он и его ребята постараются сделать все возможное, чтобы если не победить, то уж, по крайней мере, сильно подпортить зеленокожим ублюдкам радость победы.
   Надо сказать, что ордынцы учли все ошибки предыдущего столкновения, и теперь помимо лестниц и "кошек" аж три десятка здоровенных орков севера тащили к воротам огромный неошкуренный таран из ствола цельного дуба.
   По команде Эведра по этому отряду со стен было дано несколько прицельных залпов, но эти орки, по всей видимости, личная гвардия белокожего вождя гиганта, были с ног до головы закованы в тяжелые стальные доспехи, да и еще и плюс ко всему умело прикрывались тяжелыми окованными железом деревянными щитами. Под непрекращающимся ливнем стрел они упорно продолжали идти вперед, потеряв лишь двоих убитыми, место которых впрочем, быстро заняли новые орки.
   Эведр не верил своим глазам. Гоблины сегодня не только не проявляли своих обычных присущих их темной природе трусости и себялюбия, но и, казалось, вовсе не думали о своих жизнях, своими бездоспешными телами живым щитом прикрывая тех, что несли таран, ценой собственных бессмертных жизней, (ибо орки подобно эльфам не стареют, так как сами когда то были перворожденными измененными чудовищной волей Первого Великого Врага еще в Предначальную эпоху), давая им возможность вершить свою работу.
   Под массивными полными кипящей смолой чугунными котлами вспыхнули зажженные горожанами костры, но было уже поздно. Закованные в сталь орки-гвардейцы, наконец, дошли до желанной цели и со смачным хэком обрушили на массивные врата Форноста первый удар.
   Обитые железом деревянные ворота дрогнули, но устояли. Защитники города опрометью бросились к ним, подпирая створки всем, что попадалось под руку, начиная с массивных выковырянных прямо из мостовой и городских стен валунов и заканчивая тяжеленными дубовыми бочками, предназначавшимися для самых разных преимущественно торговых нужд.
   Орки меж тем ни на минуту не прекращали вершить свою разрушительную работу, обрушивая и обрушивая таран на упорно не желавшие поддаваться их осатанелому напору врата небольшого, но столь отважного и несгибаемого приграничного городка на самом восточном краю северной державы.
   Уже десятеро из них рассталось с жизнью, пораженные меткими стрелами в узкие сочленения прочных, но как оказалось, отнюдь не монолитных доспехов, и тут, наконец, метко выпущенный камень из массивного настенного требущета врезался в самую гущу орков-гвардейцев, надвое переломив бревно тарана и расшвыряв его обслугу в разные стороны, оставив после себя лишь искалеченные деревянными и каменными осколками тела.
   Почуяв перелом в битве, защитники взялись за дело с удвоенным рвением. Ворота хоть и были изрядно повреждены тяжелым тараном, тем не менее, оставались еще достаточно крепкими, для того чтобы их и дальше можно было оборонять. Ордынцы атаковавшие стены, также не слишком преуспели в этом занятии. Лестницы со снующими вверх по ним врагами арнорцы, как и во время прошлого штурма, ловко сбрасывали вниз, а "кошкам" буде тем удавалось зацепиться за край стены, просто обрубали веревки, тем самым, сводя все усилия их метких обладателей на нет.
   Наконец, смола была готова, и всю ее кипящую вязкую черноту форностцы обрушили на толпившихся у врат врагов, тщетно пытающихся своими саблями и топорами довершить начатое их теперь уже мертвыми соратниками. Над полем битвы повис дикий не смолкающий ни на миг истошный вой.
   Кипящая смола - жуткое оружие. Даже самые храбрые и закаленные в боях ветераны не могли думать о ней не иначе как с внутренним содроганием. Ибо это была поистине жуткая смерть. Наверное, одна из самых страшных и жестоких на поле боя. Люди и орки истошно орали, катаясь по земле, сгорая заживо в жутком вареве защитников города. А когда один из наиболее сообразительных воинов Эведра додумался пустить туда зажженную стрелу, там и вовсе начался настоящий ад.
   Затор, образовавшийся подле ворот Форноста, рассосался, словно по мановению руки. Все воины орды, коим посчастливилось избежать знакомства с чудовищным гостинцем арнорских защитников, в панике отступали назад, оставив своих сгорающих заживо товарищей на произвол судьбы. Вдогонку им летели стрелы, собиравшие обильную жатву с темного воинства, и окрыленные успехом своих соратников воины из числа тех, что бились на стенах, наконец, также сумели окончательно отбросить врагов назад, заставив их атаку захлебнуться в крови.
   Орда вновь отхлынула от города. На этот раз убитых среди их числа было еще больше, нежели во время первого штурма. Впрочем, и воины Форноста не избежали потерь и мало что не падали от усталости, сказывалась бессонная ночь и два недавних тяжелых боя.
  -Может, теперь отступят? - с надеждой вгляделся в изможденное, потемневшее от грязи пота лицо Эведра совсем еще молодой десятник, волею судьбы оказавшийся на стенах плечом к плечу со старым тысячником.
  -Вряд ли... - Покачал головой Эведр, сплюнув через парапет тягучую вязкую слюну. - Их слишком много, и если они отойдут сейчас, это сильно подорвет весь боевой дух орды. Их командиры, кем бы они ни были, не могут этого не понимать. Поверь мне, парень... Все самое тяжелое еще впереди...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Как впоследствии оказалось, слова Эведра были пророческими. Отступившее темное воинство, преспокойно дождавшись, пока угаснет огонь на подступах к воротам, пошло в третью атаку. На этот раз не менее массивный, нежели первый таран на толстенных цепях волочило четверо гигантских варгов. Как и в предыдущее столкновение орда не стала тратить время и силы на всевозможные хитрости. Все скрытые козыри защитников Форноста подошли к концу, и теперь все должна решить честная сталь и боевой дух сражавшихся.
   Волочившие таран явно загодя натасканные на этот трюк своими хозяевами варги, едва оказались на расстоянии обстрела для защитников крепости, тут же взяли стремительный разбег, отчего тяжеленный таран взвился в воздух на туго натянутых цепях словно пушинка, и ринулись к воротам. Запоздало защелкали арбалеты и требущеты. Один из наездников рухнул наземь пораженный гигантской стрелой настенного арбалета, буквально сметенный со спины своего жуткого скакуна, но было поздно.
   Огромный рычащий ком шерсти, мускулов и дерева с чудовищной силой врезался в уже и так изрядно поврежденные врата, и они не устояли. Толстенный деревянный засов, запирающий их переломился пополам, и створки слегка приоткрылись, благо помимо засова вблизи ворот была возведена массивная баррикада, не давшая им распахнуться настежь.
   Уцелевшие, хотя и немного оглушенные от столкновения с массивными воротами варги остервенело кинулись на защитников города, однако тут же были встречены целым ливнем и стрел и ударами тяжелых копий, и полегли все до единого, не успев причинить никому вреда.
   К пробитой бреши в обороне форностев уже вовсю спешили новые воины неприятеля, но могучим дружинникам образовывавших первую линию защиты при поддержке ополченцев все же удалось отбросить всех противников от входа в город и захлопнуть врата, подперев их со своей стороны массивным бревном.
   На стенах защитникам тоже приходилось несладко. На этот раз первыми на стены полезла отборная орочья пехота в тяжелой броне. Могучие и явно обученные лазать по стенам гоблины вмиг закинули на стены массивные осадные крюки на стальных цепях, чтобы их невозможно было обрубить, и, не обращая внимания на стрелы, практически в мгновение ока оказались на стенах, тут же вступив с ополченцами в жестокое противостояние.
   В отличие от своих низкорослых сородичей эти орки превосходно умели биться как в одиночку, так и слитном строю, что тут же ощутили на себе преисполненные праведного гнев, но притом совершенно необученные ополченцы. Массивные ятаганы орков собирали обильную жатву с защитников стен, отбрасывая их все дальше и дальше.
   Могучему Тверду не повезло. Он с двумя товарищами из числа обычных горожан столкнулся аж с пятью отборными телохранителями вождя орды. Сперва он сумел улучить момент и разбить голову одному из гоблинов схватившимся с его соратником своим молотом, но затем на него разом насело сразу трое орков.
   Молотобоец яростно вращал своей исполинской кувалдой, не давая оркам приблизиться к себе, но отсутствие профессиональной боевой выучки все же сыграло против него, и один из ятаганов противника глубоко погрузился ему в живот, легко пробив защищавший могучего кузнеца плотный кожаный доспех. Тверд яростно взревел и изо всех своих немалых сил обрушил молот на голову удивленного тем, что его соперник никак не желает умирать, самоуверенного орка.
   Кувалда легко смяла череп гоблина вместе со шлемом, превратив их в одно сплошное месиво мяса и металла, и тут двое оставшихся орков разом нанесли удары, поразив ятаганами грудь и шею отважного воителя. Тот уже на последнем издыхании сумел могучей рукой притянуть к себе одного из убийц и, несмотря на яростное сопротивление последнего, вонзить ему в горло здоровенный мясницкий нож, который всегда носил за поясом с такой неистовой силой, что тот вышел из шеи с обратной стороны, после чего, наконец, рухнул мертвым.
   Однако прочие ополченцы не были столь могучими воинами как отважный кузнец и посему их продолжали теснить по всем направлениям. Внизу на стены уже карабкались и иные воины орды рангом поплоше. Вскоре всем стало понятно что стены уже не удержать, но и дружина и горожане остервенело продолжали сражаться, поскольку отступать им было попросту некуда. Ведь там за их спинами были их жены, старики и дети...
  -Господин, под городом есть подземелье. - Осторожно тронул за плечо тысячника один из его оруженосцев. - Оно расположено довольно глубоко, там сейчас женщины и дети, и мы могли бы...
  -Нет! - отрезал тысячник. - Я не брошу своих людей! Не в этот раз... Седлать коней! - Зычно скомандовал Эведр. - Умрем, как подобает мужчинам! В открытом бою!
   Дружинники поддержали его приказ яростным ревом и со всех ног бросились к конюшням, пока было еще не слишком поздно. Пока у них еще была возможность умереть красиво. На поле брани, а не здесь подобно загнанным в угол амбарным крысам.
   Тысячник уже собрался, было последовать их примеру, когда позади темных порядков орды из прилегающего к городу леса показался еще один отряд. Эведр сперва подумал, что это к врагу подоспело свежее подкрепление, но затем его зоркие, несмотря на прожитые годы, глаза различили развевающийся над отрядом бело-синий арнорский штандарт.
  -Неужели Пресветлая Варда услышала наши молитвы... - Потрясенно прошептал он.
   Надо сказать, этот отряд заметил не он один, и защитники крепости, почуяв, что все сегодня может сложиться и иначе, и смерть может обойти их стороной, с удвоенным рвением взялись за дело.
  -Командир, воины готовы! - к Эведру подбежал запыхавшийся, но сияющий от радости и предвкушения жаркой схватки дружинник. - Восемь сотен кавалерии!
  -Отлично. - Хищно улыбнулся старый тысячник. - Зададим жару этим ублюдкам.
   А тем временем подоспевший на выручку к арнорцам отряд слитно ударил прямо в тыл совершенно не ожидавшей подобного орде. Грозно зазвучала боевая медь военных рогов, еще более усиливая ужас среди пришельцев севера. Воинство людей не было особенно многочисленным. Всего пять тысяч воинов, пять сотен тяжелой кавалерии, столько же пеших латников, из числа тех, кто чудом выжил во время предыдущих ожесточенных боев с силами северной орды.
   Остальные были ополченцами окрестностей из тех, что не побежал на юг, ища спасения в глубинных областях могучей империи, а решил пусть даже и ценой своей жизни показать захватчикам, что они слишком рано списали их со счетов и решили праздновать победу.
   Их удар был страшен. Первыми достигшие вражеских порядков арнорские конники врезались в ряды темного воинства, с ужасающей силой круша все на своем пути. Пешие воины не отставали от конных, прикрывая их по флангам. Шеренги орды заколебались. Уже окончательно уверовавшие в слабость и никчемность людей и внутренне празднующие свою победу, они оказались совершенно не готовы к подобному повороту.
   Орки и ангмарцы, несмотря на свое подавляющее численное превосходство, разбегались кто куда, не в силах дать охваченным праведным гневом арнорцам хоть какой-то отпор.
  -Это наш шанс! - Прокричал Эведр. Верхом на могучем гнедом жеребце в окружении своих ощетинившихся копьями конных закованных в броню воинов, он выглядел сейчас очень грозно и был готов сражаться за свой родной город, в котором он был не только начальником гарнизона, но также родился и вырос, до конца. - Открыть ворота!
   Несмотря на то что орде теперь приходилось сражаться на два фронта, враги не оставляли попыток штурма ворот, которые еще держались лишь благодаря титаническим усилиям защитников крепости. И их жертва не пропали даром. Сноровисто разобрав баррикаду, защищавшую изрубленные искореженные ворота, их защитники проворно отхлынули в стороны.
   Враги, ликующе вопя, устремились в образовавшийся проход, но, увидев несущуюся на них во весь опор тяжелую лаву кавалерии, ждавшую своего часа во внутреннем дворе надвратной цитадели, охваченные диким ужасом попытались повернуть назад и столкнулись со своими же воинами. Латники Эведра ударили по всей этой живой массе слитным ударом копий на полном скаку в лучших традициях арнорской боевой конной школы.
   Их удар был настолько силен, что дружине в одночасье удалось стоптать всех врагов штурмовавших ворота, сломив их оборону, и оттеснить прочь от города, продвигаясь все дальше и дальше вглубь вражеской орды. Рисунок сражения вновь изменился. С одной стороны врагов, несмотря на понесенные ими колоссальные потери, все равно оставалось значительно больше, нежели всех арнорцев вместе взятых, однако подоспевшее к ним подкрепление и задумка Эведра обескуражили вражеских воинов, лишив их должного боевого настроя.
   Те, что штурмовали стены, также почуяв слабину своих соратников, сражались уже не столь ожесточенно, и у оборонявшихся ополченцев появился шанс. Около тридцати тысяч воинов потеряли ордынцы за все время осады непокорного свободолюбивого Форноста, не считая прочих потерь. Еще около двадцати тысяч их оставалось против от силы семи-восьми тысяч арнорцев, считая и тех, что пришел городу на подмогу со стороны леса, ибо им тоже изрядно досталось за время вторжения.
   Предводители орды всеми силами пытались переломить обстановку, послав лучшие силы, чтобы остановить наступление людей запада, но в образовавшемся столпотворении их воинам приходилось пробиваться сквозь ряды своих же потерявших голову от страха бойцов, преимущественно эриадорских гоблинов, которых в стане орды было больше всего, и которые совершенно обезумели от ужаса. Многие из них попросту погибали в чудовищной давке, так и не достигая поставленной цели, и в итоге воинство орков и ангмарцев окончательно смешалось, превратившись в неуправляемую толпу.
   Конница Арнора и с той, и с другой стороны сполна воспользовалась этим неожиданным подарком, нещадно рубя ордынцев направо и налево и лишь усиливая их панику. Ополченцем же тем временем удалось окончательно отбить штурм, уничтожив всех осаждавших город врагов, и они, оглашая воздух грозными боевыми кличами, пришли на помощь своим соратникам.
   Это стало последней каплей. Воины орды очертя голову бросились в рассыпную, более не помышляя о сражении, спеша лишь спасти собственные жизни. Арнорцы осатанело поражали их в незащищенные спины, рубя мечами и пронзая пиками, сполна отыгрываясь за все предыдущие поражения и потери.
   К закату все было кончено. Орда была перебита и рассеяна по окрестностям и лишь немногочисленной коннице и варжьей кавалерии удалось ускользнуть, уйдя на север. Арнорцы утомленные тяжелыми битвами последних дней их преследовать не стали. Всего около трех тысяч из них сумели пережить это сражение.
   От всей тяжелой кавалерии осталось не более семи сотен бойцов, пеших дружинников уцелело несколько больше, а вот практически бездоспешными ополченцам досталось более всего. Их уцелело не более пяти сотен от всего того числа, что принимало участие в битве.
   Множество жителей славного Форноста сложили головы в этой войне, а значит у тех, кому удалось уцелеть, но кто изначально не принадлежал к их числу, появился шанс поселиться под его крепкими стенами в качестве полноправных горожан, ибо приграничный форт столь важного стратегического назначения по понятным причинам не мог долгое время оставаться без защитников.
   Город ликовал. Форностцы праздновали свое второе рождение, ибо их спасение было воистину чудом, божественным провидением додревних сил Арды. Однако сам Эведр, несмотря на блистательную, потом и кровью вырванную у более сильного и многочисленного врага победу, в отличие от своих солдат, отнюдь не разделял их радости.
   Мистический предводитель орды так и не показался ему на глаза во время последнего боя, хотя многие его дружинники видели исполинскую фигуру белого орка на сером варге, который пытался пробиться к людским порядкам, но не преуспел в этом из-за чудовищной давки на поле битвы. Видно его сила тоже имела свои границы, и тысячник был абсолютно уверен, что ему в любом случае удалось уцелеть, и что в самом ближайшем будущем он вновь заявит о себе. Ибо подобная мощь попросту не может слишком долго оставаться под спудом.
   Впрочем, получившие столь жестокий отпор и понесшие колоссальные потери орки и их союзники ангмарцы в ближайшее время уже вряд ли вернуться, однако весь северо-восток Арнора ныне фактически лежал в руинах, что вряд ли понравится Наместнику, который хотя и слыл человеком справедливым, но и карать своих подчиненных за нерадивость также умел более чем хорошо.
   Старый тысячник невесело нахмурился. Гонец, посланный им к Наместнику, так не вернулся назад, а значит, ему в свете последних событий нужно было срочно оправляться в Аннуминас для получения новых указаний. Мешкать было ни в коем случае нельзя. Требовалось срочно восстанавливать оборону всего северо-востока, где тысячник был ныне первым военным лицом, и Эведр был намерен исполнить это всеми возможными способами и в максимально краткие сроки. Пусть даже это и будет стоить ему карьеры или даже жизни.
  
  
  
  
   Глава третья. Дурные вести.
  
  
  
  
   В этот вечер Наместник как обычно находился в своем кабинете в главном дворце Аннуминаса. Это был довольно крупный породистый темноволосый мужчина слегка за сорок в самом расцвете лет, ибо те, в ком текла древняя кровь Нуменора, жили гораздо дольше обычных людей, хотя и не были бессмертными подобно эльфам.
   Древние короли прошлого, согласно многочисленным хроникам правили порой по триста лет, а то и более, но со временем кровь дунадайн все более и более растворялась среди иных племен и народов, несмотря на все старания ее носителей сохранять чистоту породы, и посему Эвенор, волею государя объединенной империи Гондора и Арнора Наместник всех северных земель, вряд ли мог рассчитывать более чем на сто лет жизни.
   Впрочем, этого ему было вполне достаточно. Наместник был человеком весьма прагматичным и рассудительным. Он никогда не хватал звезд с неба, вполне трезво оценивая свои возможности, и посему амбиции Ар-Фаразона и прочих темных нуменорских владык далекой древности были ему глубоко чужды. Жить вечно он не желал. Особенно в связи с последними событиями, когда на вверенные ему земли обрушилось столько напастей разом.
   Все дело было в том, что на его королевство нежданно-негаданно обрушилась целая орда орков в союзе с проклятыми потомками чернокнижников ангмарцами. Причем случилось все это настолько неожиданно и внезапно, что к своему глубокому стыду даже он, первое лицо Арнора, ничего толком не знал о разыгравшемся на северо-востоке противостоянии, кроме того, что число вторгшейся в его земли орды было довольно велико и случившееся никак нельзя было назвать мелким приграничным набегом.
   Хотя, конечно, Наместник, будучи опытным воином, не раз и не два в молодости принимавшим участие в битвах наравне с простыми воинами королевства, и озаботился загодя отдать распоряжения укрепить по мере возможности северо-восточные рубежи северного королевства и выслать тамошним воинам подмогу, благо гонцы из тех мест несли в его Цитадель весьма и весьма противоречивые известия. Хаос и неразбериха военного времени, как всегда и бывает в подобных случаях, давали о себе знать.
   Наместник тяжело вздохнул. А ведь он не так давно он сам планировал большой поход против орков Эриадора и уже даже кинул клич всем желающим присоединиться к подобной кампании. Однако его планам не суждено было сбыться. Гоблины и их союзники ангмарцы успели раньше и нанесли его королевству чудовищный удар, оправиться от которого будет не так то просто. По крайней мере, в ближайшее время...
  -Наместник, к вам посетитель. - Деликатно постучал в дверь один из стражей в легких идеально подогнанных по фигуре серебристых доспехах, отвлекая владыку севера от тяжелых дум. - С северо-востока. - Осторожно уточнил воин.
   Стражи Цитадели - особая каста. Лишь лучшие из лучших удостаивались чести быть принятыми в нее, да и то кандидатов, как правило, готовили с самого детства и лишь среди числа тех, в ком была хотя бы капля древней нуменорской крови.
  -Зови. - Коротко распорядился Наместник, и в его кабинет тихо вошел крепкий седой мужчина средних лет.
   Вошедший был облачен в тяжелые доспехи, носившие явные следы недавних сражений. Было очевидно, что он только что прибыл с самых северо-восточных рубежей, где ныне бушевала война, и не успел даже толком привести себя в порядок для встречи с сановником столь высокого ранга. Впрочем, Наместник был не из тех, кто уделяет слишком большое внимание дворцовому этикету и прочим формальным процедурам. Особенно в свете последних событий.
   Тысячник Эведр, несмотря на то, что посещал Цитадель далеко не в первый раз, сейчас заметно нервничал. Это было хорошо заметно по его подрагивающим пальцам и подчеркнуто уставной манере держаться. Всего полусотню воинов взял он с собой в качестве эскорта, сильно рискуя, ибо отдельные малые отряды орды до сих пор продолжали бесчинствовать на всем северо-востоке, но взять больше наверняка означало бы навлечь на себя гнев Наместника, ибо отзывать сейчас воинов с приграничных рубежей, коих и так там сильно не хватало, было бы попросту смерти подобно.
  -Дурные вести, не так ли... - Невесело усмехнулся Эвенор, понимающе глядя на своего подчиненного.
  -Иначе и не скажешь, Владыка. - Хрипло выдохнул Эведр, тщетно пытаясь изгнать и голоса дрожь и неуверенность. - Мы обескровлены. Весь северо-запад Арнора практически полностью остался без защиты.
  -Как это произошло? - Посуровел Эвенор. Он, конечно, подспудно ожидал, что новости, принесенные тысячником, будут не самыми приятными, но не думал что до такой степени.
  -Ангмарцы и орки... Первые давно уже, как вы знаете, тревожили нас на границах, но их нам худо-бедно удавалось сдерживать. А потом... А потом к ним подоспела подмога. Гоблины Эриадора вкупе с орками северных пустошей. Высокорослыми и донельзя свирепыми. Эти твари были в бою не слабее урук-хаев, но притом все как один чистокровные. Многотысячная орда. Им удалось прорвать всю нашу оборону, все форты на северо-востоке лежат в руинах. Все, кроме Форноста. Его враги взять не сумели... Мы бились до последнего и в итоге смогли отбросить орду назад в Ангмар, но все рубежи на том участке фронта теперь оголены. Из всех тамошних тысячников выжил лишь я один. Учитывая то положение, в котором мы оказались, я не мог поступить иначе, кроме как предстать перед вами в ожидании суда. Готов понести любое наказание. - Отчеканил тысячник, вздернув голову вверх и подчеркнуто глядя строго прямо перед собой.
  -Наказание... - Протянул Наместник. - Твое наказание будет заключаться в том, что ты немедленно отправишься назад и постараешься сделать все возможное, чтобы как можно скорее восстановить оборонительные рубежи. Если понадобится, я готов выделить тебе всю столичную гвардию в подмогу, это около десяти тысяч, не считая тех, кто останется для сохранения порядка. Также нужно будет в наикратчайшие сроки провести новый набор в ополчение, сугубо добровольный, разумеется, не хватало нам еще и бунтов среди простых жителей... прости, но большего предложить не могу. Все пограничные войска нужны там, где они есть. Особенно меня тревожит юг. В Мории опять неспокойно, ходят недобрые слухи об орочьих отрядах и даже троллях. К тому же дунландцы опять зашевелились и вспомнили старые обиды, а если у них хватит ума подобно ангмарцам заключить нечестивый союз с орками, то помоги нам тогда Пресветлая Варда...
  -То есть никакого наказания мне и моим людям не будет? - Боясь поверить собственному счастью, выдохнул тысячник.
  -А разве вас есть за что наказывать? - Невесело усмехнулся Наместник. - Учитывая те силы, которые вам противостояли, за то, что вы все же умели остановить их, не дав прорваться вглубь наших земель, вас бы впору наградить...
  -Но жертвы, повелитель... Полегло больше двух третей дружины, практически все пограничные деревни на много лиг вглубь вырезаны и разорены. Все уцелевшие теперь бегут оттуда дальше на юг и на запад, сея панику, и мы при всем желании никак не можем им в этом помешать. К тому же теперь оркам открывается практически прямая дорога на Аннуминас, неужели вас это совсем не тревожит?
  -Не забывай, мы учли ошибки прошлого. Теперь Аннуминас на приличном отдалении окружает плотная цепь хорошо укрепленных городов-фортов, которые орда в любом случае не сможет миновать, и если вторжение все же продолжится, в чем я сильно сомневаюсь, ибо в кампании наверняка участвовали практически все орки севера, а вы сильно попортили им кровь, мы успеем отозвать войска с юга и запада и дать этим тварям самый жестокий отпор из всех возможных. А жертвы - неизбежные спутники любой даже самой малой войны, тебе ли этого не знать, мой верный Эведр. Здесь мы с тобой бессильны, такова воля Всевышнего, и не нам смертным противиться ей. Мы вольны лишь по мере возможностей выживать и приспосабливаться к реалиям этого мира, ибо попросту не в силах ничего изменить... Что еще можешь сообщить мне по кампании?
  -Но, Владыка... - Тысячнику пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы продолжить. - Известия обо всем происходящем достигли твоих ушей лишь сейчас в середине лета, тогда как вторжение началось аж в середине весны. Гонцы не всегда доподлинно знают о положении дел на фронте, ибо убывают в как раз самый разгар сражения, да и порой попросту исчезают в образовавшейся кровавой неразберихе, так и не сумев передать необходимые донесения, и при таких реалиях может случиться так, что наши войска могут и не успеть к положенному сроку. К тому же, даже не знаю, стоит ли говорить, и поверите ли вы мне, но среди напавшей орды был один очень необычный орк. Орк-гигант верхом на чудовищном сером варге... С кожей белой как снег... А глаза у него были кроваво-красными и словно бы неживыми, такая чудовищная ярость плескалась в них, какой не может быть ни в одном живом создании, будь оно хоть трижды орком. - В голосе обычного храброго и неустрашимого воина явственно звучал отголосок пережитого ужаса. - Он орудовал чудовищных размеров черным ятаганом, и от его ударов, люди мгновенно падали замертво. Он играючи рассекал их надвое вместе с доспехами и оружием. Сам же он сражался обнаженным до пояса. Прости, правитель, что говорю сейчас словно бард или сказитель, а не как должно истинному воину докладывать о положении дел, но он воистину казался самим исчадием бездны во плоти... Я видел, как раны, полученные им, затягивались прямо на глазах, а один воин даже вонзил ему в грудь копье, но он лишь рассмеялся и продолжал сражаться дальше, выдернув наконечник, и эта рана тоже закрылась в считанные мгновения... Я знаю, что мои слова могут показаться бредом, и что большинство так называемых адептов темных сил, коих ныне развелось с преизлихом в нашей империи, на самом деле не владеют никакой магией и вооружены лишь собственным фанатизмом и жаждой крови, однако я клянусь своей честью воина Арнора и высокой кровью текущей в моих жилах, что все сказанное мной - чистая правда. Многие воины из числа выживших, не только дружинники, но и десятники, и сотники могут подтвердить мои слова. А это значит, что помимо обычных воинов нам придется иметь дело еще и с темным чародейством, природа которого лежит вне моего понимания... Нам удалось захватить нескольких орков из числа тех, что штурмовали Форност, но все что они смогли рассказать, так это то, что на севере объявился какой-то Великий Белый Орк, коего пометили своим благословением древние темные силы, и они пошли за ним, потому что так велела им их проклятая кровь, и они не могли противиться ее зову... Ни имени, ни кто он, ни откуда они не знали... А ведь мои люди как никто умеют развязывать языки. Особенно в условиях военного времени.
  -Вот значит, как... - Глаза Наместника неожиданно наполнила давняя застарелая боль. - В таком случае нам остается лишь уповать на светлые силы и крепче держать мечи в руках... Ты свободен, Эведр. Можешь немедленно отправляться обратно. Я сам подготовлю приказ выделить северо-востоку всю необходимую помощь людьми и провиантом. Что до нашей стратегии, то напрасно ты полагаешь, что я столь наивен и глуп и не понимаю очевидных вещей. Гарнизон запада уже направлен на северо-восток практически в полном составе. Он усилит прилегающую к Аннуминасу цепь обороны, чтобы враг ни в коем случае не смог добраться до столицы. К тому же я заблаговременно известил Кэрдана о вторжении, так как подспудно ожидал подобных вестей с северо-востока, и морские эльфы в любом случае не останутся от всего этого в стороне. Думаю они сумеют найти противодействие и виденной тобой темной магии, если конечно она будет иметь место быть... А теперь ступай. - Эвенор устало потер виски. - Мне надо будет еще о многом подумать...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Оставшись один, Наместник задумчиво заложил руки за голову. Его лицо внезапно осунулось и словно бы постарело на несколько десятков лет. Огромный белый орк с алыми глазами...
   Когда-то лет тридцать тому назад его еще совсем молодого юношу отец, также бывший тогда Наместником Арнора, ибо эта должность передавалась по наследству среди рода великого Боромира, одного из членов легендарного Братства Кольца, отправил в приграничье на северо-восток вместе с довольно большим отрядом дружины, чтобы он как будущий правитель Арнора набирался боевого и жизненного опыта и не рос неженкой.
   Во время того похода Эвенор не раз и не два участвовал в мелких приграничных стычках преимущественно с ангмарцами, хотя доводилось ему иметь дело и с шайками орков, в ходе которых он показал себя как отличный воин, смелый и храбрый, но притом и толковый и рассудительный, умеющий исполнять приказы старших по званию и не кичиться своим происхождением.
   Таким образом, он сумел завоевать доверие и уважение среди прочих дружинников, и однажды его вместе еще с десятком воинов послали в дальний дозор.
   Сперва все складывалось вполне благополучно. Дозорные не встречали врагов на своем пути. Выполнив все, что должно они направились в обратный путь, и когда уже всем начало казаться, что этот поход пройдет без происшествий, на их отряд внезапно напали. Двое дружинников практически моментально рухнули с коней пораженные арбалетными стрелами, а затем на тракте показался он...
   Орк-гигант с абсолютно белой кожей, что особенно пугающе смотрелось в разыгравшуюся тогда зимнюю метель с красными жуткими глазами. Орк-альбинос. Явление столь же редкое среди гоблинов, сколь редким оно было и среди самих людей. Его мощный, перевитый чудовищными буграми мышц торс, несмотря на лютый мороз, был полностью обнажен, а в могучих руках исполин держал гигантский черный ятаган более похожий на острую широченную железную оглоблю.
   Он ухмыльнулся, обнажив могучие острые зубы, все сплошь клыки, причем у этого орка в отличие от большинства его сородичей все зубы были на месте. (Зубы у гоблинов растут всю жизнь, но они то и дело теряют их в жестоких драках промеж собой). Их казалось, было даже больше чем нужно, отчего-то эта деталь особенно сильно врезалась тогда в память юноши. А меж тем орк поднял свой чудовищный ятаган и сделал приглашающий жест рукой.
   Дружинники не заставили себя просить дважды. Они были опытными воинами, прошедшими множество битв и посему не спешили вступать с гигантом в ближний бой, ограничившись тем, что послали в его сторону несколько арбалетных болтов.
   Они надеялись лишь ранить альбиноса и захватить его в плен, ведь наверняка подобный монстр был отнюдь не рядовым воином среди орков и мог многое порассказать о планах своих сородичей. Впрочем, их надеждам не суждено было сбыться. Все стрелы прошли мимо цели.
   От одних гигант ловко уклонился, умудряясь смещаться в самый последний момент всего на пару дюймов, чего, однако вполне хватало, для того чтобы избежать атаки, а другие попросту отшиб в сторону своим огромным клинком, коим умудрялся орудовать с удивительной легкостью и филигранностью.
   Перезарядить арбалеты орк им уже не дал. Абсолютно бесшумно, не издав ни звука, что выглядело особенно пугающе, он устремился вперед. Горячий черноволосый Дэгар, признанный мастер копейного боя, несмотря на свои довольно молодые годы, послал своего коня навстречу, на скаку поднимая пику, но исполин прямо на бегу легко перехватил ее одной рукой, играючи сбросив с коня порывистого юношу, и одним мощным ударом ятагана перерубил ему шею, несмотря на кольчужный воротник доспехов защищавший ее.
   Разом трое воинов, видя гибель своего товарища, соскочили с коней, окружая альбиноса. Осталные за их спинами спешно перезаряжали арбалеты. Гигант же напротив, нисколько не спеша, двинулся им навстречу, а затем неожиданно резко метнул отобранное у Дэгара копье в одного из арбалетчиков. Дружинник рухнул с коня насмерть пораженный в лицо. Альбинос ухитрился попасть в единственное место на его теле не защищенное доспехами.
   Пешие воины одновременно атаковали орка могучими ударами полуторных мечей, но тот с непостижимой скоростью, отпрянув в сторону, одновременно ухитрился разрубить голову одному и сильно пнуть в живот второго латника. Запоздало защелкали арбалеты, но они вновь поразили лишь пустоту.
   Гигант же, не останавливаясь на достигнутом, одним мощным ударом выбив оружие из рук последнего оставшегося на ногах дружинника, вторым ударом рассек его чуть ли не надвое, несмотря даже на то что, тот был в полном арнорском доспехе, которые, как известно, славятся о всему Средиземью своим качеством и прочностью, уступая лишь непревзойденной гномьей броне.
   Сила исполина, равно как и его боевое умение, воистину не знали границ. Схватив поперек туловища оглушенного ударом в живот воина, он как котенка швырнул его в одного из оставшихся в живых четверых конных дружинников. Тело закованного в латы воина врезалось в Эвенора, сшибив его наземь.
   У юноши от удара о землю тут же помутилось в голове, однако сквозь темную пелену, маячившую у него перед глазами, сын Наместника еще увидел, как орк с легкостью кружит вокруг его товарищей, чудовищными ударами исполинского меча играючи сбивая их на землю вместе с лошадьми.
   Ни один из арнорцев так и не сумел даже ранить могучего гоблина. Последним пал десятник, старый бывалый ветеран прошедший не одну битву. Его альбинос, предварительно сбив с коня, довольно долго гонял по тракту ударами в четверть силы, явно наслаждаясь своей жестокой игрой в кошки-мышки, пока, наконец, она ему не наскучила, и он, легко отобрав у израненного обессилевшего старика его меч, хладнокровно свернул ему шею словно куренку.
   Покончив с десятником, орк неторопливо направился к Эвенору. Он подобно тому дружиннику, которого альбинос использовал в качестве метательного снаряда, был довольно сильно оглушен и уже не мог оказать чудовищу никакого сопротивления. Брезгливо оглядев двух выживших арнорцев, орк одним ударом отсек голову товарищу Эвенора, а затем медленно повернулся к нему самому.
  -Трясешься, червь? - Низким нечеловеческим басом рыкнул орк на удивительно чистом Всеобщем наречии. - Зря. Сегодня я не убью тебя. А знаешь почему? Я хочу, чтобы ты стал посланником моей воли. Возвращайся назад к своему Наместнику и передай ему что я - Граарг Альбинос, сотру его жалкое королевство с лица земли. Затем я втопчу во прах Гондор, и все прочие людские твердыни. А потом... - гигант зловеще усмехнулся - потом придет и черед эльфов. Ибо настало наше время. Время уруков. И я - первый среди них.
   С этими словами альбинос растворился в заснеженном тумане, оставив униженного и раздавленного Эвенора сплошь залитого кровью своего менее удачливого товарища лежать на промерзшей земле ангмарского приграничья.
   После ценой невероятных усилий юноша кое-как сумел подняться на ноги и взобраться на своего коня, которого, как и прочих лошадей орк отчего-то не тронул. Потом была долгая скачка на пределе сил назад в Арнор, возвращение в форт и доклад тамошнему командиру о том, что именно приключилось с ним и его отрядом.
   Эвенору тогда не слишком поверили. Нет, никто не сомневался в том, что юноша не праздновал труса бился до последнего, благо дружина уже знала его достаточно хорошо, чтобы сомневаться в его храбрости, но парень сильно ударился головой, что подтвердил главный лекарь форта, а значит, часть событий могла быть им искажена или попросту ускользнуть из памяти, и посему всему случившемуся тогда не придали особого значения, решив, что отряд погиб в заурядном столкновении с орочьей шайкой, благо приграничные стычки с ними случались довольно часто, и потеря одного десятка не была для тамошних мест таким уж большим событием.
   Однако сам Эвенор ничего не забыл, поклявшись себе тогда во что бы то ни стало разыскать таинственного альбиноса и отомстить ему за всех погибших товарищей. Шли годы и под гнетом насущных дел воспоминания о той злополучной стычке постепенно отошли на задний план, но отнюдь не поблекли, ибо со временем меркнут все оттенки, но только не черный цвет горечи и отмщения, и теперь Наместник был готов поклясться, что встреченный им тогда орк, и та тварь, о которой говорил старый тысячник - одно и то же лицо. А это значило, что относительно спокойной жизни последних лет, да и всей Четвертой Эпохи подошел конец.
   Имея подобного вождя, орки и им подобные никогда не успокоятся и не смирятся со своим нынешним положением. А значит Арнору, да и Гондору тоже следовало срочно готовиться к тотальной войне. На истребление. К тому же если здесь замешана еще и темная магия, то дело принимает еще более серьезный оборот, и тогда уже людям наверняка потребуется и помощь перворожденных эльфов, которых на просторах Арды осталось совсем малое число.
   Тяжело вдохнув, Наместник рассеяно позвонил в небольшой, но довольно звонкий серебряный колокольчик и велел явившемуся на зов стражнику доставить в его кабинет свежее перо и чернила. Следовало срочно написать донесение великому государю Анору I. В стольный Минас-Тирит.
  
  
   Глава четвертая. Фэйкор.
  
  
  
  
   По восточному тракту в диких степях Прирунья неторопливой рысью ехал всадник. То, что этот наездник был далеко не обычным завсегдатаем здешних мест, буквально сразу бросалось в глаза любому путнику, которому бы посчастливилось повстречать его на своем пути. Молочно-белая идеальная кожа красиво оттенялась темно-зеленым дорожным костюмом и легким травянистым плащом, в который с ног до головы был закутан незнакомец.
   Всадник явно не принадлежал к человеческой расе. Слишком стройная фигура, слишком гладкая кожа и слегка заостренные уши не оставляли любому встреченному никакого сомнения относительно того, кто перед ним.
   Путник несомненно принадлежал к эльфийской расе. Причем к самой восточной ее ветви. Ветви эльфов авари, коих их западные сородичи звали эльфами ночи. Эльфами, не возжелавшими дивного света Валинора и его могучих владык.
   Конь всадника также сильно отличался от обычных лошадей. Идеально стройный, с телом будто бы вышедшим из под резца неведомого, но донельзя искусного мастера и бархатной отливающей серебром шерстью, он принадлежал к породе эльфийских луноходцев и ничуть не уступал коням иных родов эльдар, которые также были весьма и весьма сведущи в искусстве выращивания лошадей, на голову превосходя в этом отношении все иные расы и народы Средиземья.
   По легенде сам неистовый Нахар, конь Великого Охотника Оромэ был прародителем этих сказочных иноходцев. Каждый из них имел свое имя и на протяжении всей жизни признавал лишь одного хозяина. Этот конь тоже имел свое имя. Эйхар, так звали этого жеребца. Личный конь лучшего воина и чародея народа авари. Конь самого могучего Фейкора. Всю дорогу эльф был погружен в свои нелегкие думы, ни на секунду, однако, не теряя бдительности, ибо в диких землях Прирунья это было смерти подобно.
   Будучи от природы невероятно одаренным магически, он острее прочих своих сородичей ощущал ту незримую злобу и напряжение, копившееся в мире последние десятилетия. Нет, даже непосредственно после окончания Войны за Кольцо тьмы в этом мире, несмотря на тогдашнюю победу светлых сил, все равно оставалось предостаточно, и орки и им подобные отнюдь никуда не исчезли, лишь затаившись до времени. Но именно теперь они, наконец-то, решились вновь поднять голову и выйти из вековечной тени.
   Здесь не могло быть ошибки. Среди авари Фэйкор был единственным, кто умел своим разумом достигать земель Валинора и вести беседу с тамошними великими иерархиями. И те лишь подтвердили его опасения. Мир вновь ожидали потрясения, и его народу предстояло встретить их во всеоружии.
   Авари еще не знал об охватившей северо-восток Арнора войне и поражении орды, но инстинктивно чуял, что мешкать было более нельзя. Малочисленность своего рода эльфы испокон веков компенсировали единичной мощью своих воителей и могущественной магией. Ныне пришла пора вновь прибегнуть к ее помощи, и поскольку за века враг стал чудовищно многочисленен и силен, следовало прибегнуть к мудрости и творениям тех, кто стоял несоизмеримо выше даже гордых перворожденных элдар.
   Сердце Пламени. Артефакт, о котором молчали практически все хроники древности, ибо он был невероятно могущественным оружием, которое ни в коем случае нельзя было доверить в нечистые руки. Лишь крайне редкие упоминания о нем дошли до настоящих дней, да и то знали о его существовании лишь немногочисленные посвященные. Те, кого Валар в свое время посчитали достойными хранить сию великую тайну.
   Огненный клинок самого Тулкаса Астальдо, коим тот сражался еще в эпоху первых войн с Мелькором. Клинок, врученный могучему Вале самим Илуватаром. Меч, рожденный в глубинах Пламени Неуничтожимого, специально созданный Эру, для того чтобы уничтожить Черного Врага Мира и раз и навсегда покончить с Тьмой в пределах Арды. Однако тогда грозный и неистовый, но добрый сердцем, незлобивый и простодушный Тулкас пощадил Моргота, лишь пленив его, но не лишив бытия.
   А меч был сокрыт в самом сердце Туманных гор. Там, где ныне располагалось величайшее королевство наугримов на протяжении всего их существования на просторах Арды. В пределах древнего Казад-Дума. В Мории. В самой ее глубине под морийскими рвами оставили Валар могучих стражей из числа младших духов стихий, чтобы они хранили клинок от всякого, кто попытается завладеть им.
   Такова была воля самого Творца Илуватара, ибо меч сей был слишком грозным оружием даже для рук сильнейших из айну, не говоря уже об иных сущностях рангом ниже. Самим средоточием, сердцем Изначального Пламени был этот клинок, и горе тому, на кого будет обращен его неистовый гнев...
   Фэйкор встряхнулся, отгоняя мрачные мысли прочь. Стоило признать, что его поход с самого начала был авантюрой чистейшей воды. В древних легендах дошедших до авари недвусмысленно говорилось, что даже если вздумавший завладеть мечом пройдет все испытания и одолеет всех стражей, клинок, воистину будучи сердцем, средоточием Изначального Пламени, мгновенно испепелит дерзкого, осмелившегося прикоснуться к нему. Лишь тот, кто будет отмечен благословением самого Творца, сможет свершить сей подвиг и безнаказанно овладеть бесценным клинком.
   Однако внутренний голос продолжал упорно твердить ему, что он на верном пути, и Фэйкор при всем желании не мог ему противиться. Он жаждал отыскать меч не ради собственных тайных желаний и амбиций, а лишь ради спасения своего народа, и теперь не мог свернуть с намеченной дороги...
   Когда вдали показался отряд из четырех всадников, судя по виду типичных степняков, коренных уроженцев здешних мест из числа людей, хотя встречались здесь и орки, эльф мгновенно очнулся от дум. Вряд ли от пришлых стоило ждать чего-либо хорошего. Подозрения его полностью подтвердились, когда трое наездников в серых бурнусах пришпорили коней, двинувшись навстречу ему, на скаку ловко разворачивая длинные ременные арканы.
   Эльф хищно усмехнулся. Работорговцы. Что ж, сейчас эти степные псы узнают, что нападать даже на одного авари категорически не следует, не имея в своих рядах хотя бы десятикратного численного превосходства. Сняв со спины длинный изящный лук, Фэйкор быстро извлек и колчана сразу три стрелы и одновременно наложил их на тетиву. Тщательно прицелившись, авари одним выстрелом выпустил все три стрелы, вложив в каждую из них толику своего первородного огня, который изначально пылает в каждом урожденном элдар.
   Усиленный чарами выстрел произвел ошеломляющий эффект. Все трое степняков, находившихся на довольно приличном отдалении друг от друга, разом рухнули с седел. В груди каждого из них торчала длинная эльфийская стрела с изящным белым оперением.
   Оставшийся в живых работорговец при виде подобного резко развернул коня, пытаясь как можно скорее уйти от жуткого наездника, однако Фэйкор не дал ему подобной возможности. В свою очередь послав Эйхара в галоп, он легко настиг степняка и прямо на скаку выпустил четвертую стрелу, вонзившуюся в затылок незадачливого работорговца.
   Закончив с нападшими, авари деловито осмотрел трупы, забрав у мертвецов все мало мальски ценное и спокойно продолжил путь. Никакая жалость здесь была неуместна. У бандита неподалеку могли оказаться еще сообщники, и, оставив его в живых, Фэйкор рисковал навлечь на себя погоню.
   Впрочем, эльф не особенно опасался преследования. В случае чего его луноходец, в коем также была немалая толика древней как сама Арда магии его народа, легко сумеет оторваться от погони. К тому же изначально рожденный могучим чародеем, развивший свой дар до невероятных высот, авари легко мог скрыть себя и своего скакуна пологом невидимости, что наверняка сбило бы с толку любителей живого товара и заставило бы их отказаться от своих намерений и поискать себе более легкую добычу.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   На ночлег Фэйкор остановился неподалеку от тракта. Здесь в степях Прирунья было мало рощ и перелесков, чтобы более-менее надежно укрыться от глаз местных и, как показала недавняя практика, далеко не дружелюбных обитателей. Однако авари совершенно не беспокоился на сей счет. У него были свои методы защиты от подобных субъектов.
   Рассеяно поев медовых эльфийских лепешек и запив их легендарным зеленым вином элдар, авари грациозно потянулся, разминая усталые мышцы. Вино сие на самом деле не содержало в себе ни капли хмеля, а было особым настоем из редких трав, секрет которых был ведом лишь перворожденным. Эльфы тщательно хранили тайну изготовления своих яств и напитков, порой продавая их другим народам по баснословным ценам, что еще больше увеличивало их и без того немалое богатство и благосостояние.
   Убитые авари работорговцы оказались весьма посредственной добычей: три кошелька с небольшим количеством медных и серебряных монет, да небольшой нож хорошей гномьей работы, вот и все, чем удалось разжиться Фэйкору при осмотре их тел. Все остальное оружие и амуниция по мнению перворожденного, бывшего весьма и весьма опытным в подобных делах, годилось разве что на свалку.
   Закончив с трапезой, авари вынул из седельной сумки тончайшее кисейное полупрозрачное покрывало немыслимо красивой и тонкой работы и, подозвав щипавшего траву Эйхара, потрепал его по шее, ласково прошептав ему на ухо несколько слов по эльфийски. Конь тихонько всхрапнул, ткнувшись мордой в плечо элдар, а затем вдруг неожиданно лег на траву. Фэйкор, тихонько провел над головой коня своей узкой ладонью, а затем заботливо накрыл уже благополучно сопящего в обе дырочки скакуна вынутым покрывалом.
   Изящное скульптурное тело эльфийского луноходца исчезло, будто по волшебству. Точнее говоря, именно так оно и было на самом деле. Покрывало невидимости ткали лучшие маги народа авари, знавшие толк в своем деле. Вышитое из тончайшей паутины и лунного света, покрывало было квинтэссенцией магии в чистом виде, и тайна его изготовления являлась одним из наиболее тщательно охраняемых секретов темных эльфов.
   Закончив устраивать коня на ночлег, Фэйкор вынул из сумки широкий нож в форме древесного листа и быстро и умело выкопал в земле небольшое углубление. Насыпав туда ярко-зеленого порошка из небольшого кожаного свертка, он обратился к своей внутренней силе, властно вытянув правую руку вперед.
   С ладони эльфа сорвалось призрачное сине-зеленое мерцание, и вот уже в яме полыхает мерцающий колдовской огонь того же цвета, совершенно не выделяющий никакого дыма. Здесь в бескрайних пустошах востока Прирунья эта мера предосторожности была отнюдь не лишней, ибо неизвестно кто еще мог пожаловать к одинокому путнику на ночной огонек.
   Сев перед зажженным пламенем, скрестив ноги, Фэйкор привычно погрузился в глубины собственного естества, ибо практиковал медитации практически с самого рождения, и для него это было также естественно, как дышать, и, сжав свой разум в единый сгусток овеществленной воли, направил его на запад, послав в том направлении незримый, слышимый лишь тем, кому он предназначался, зов.
   Более получаса дожидался ответа авари, пока, наконец, в его голове не зазвучал глубокий исполненный внутренней силы голос.
  -Зачем ты призвал меня? Твои силы далеко не беспредельны. Тебе стоит тратить их с умом.
   Сперва могло показаться, что голос принадлежал глубокому старцу, однако бессмертный ловил в нем и иные, тайные созвучия, которые недвусмысленно указывали на то, что обладавший им также был из числа вечноживущих, а также тех, что пришел мир гораздо раньше эльфов, отчего-то наивно и упорно полагающих себя самыми первыми детьми Творца.
  -Я ощущаю перемены в тонких энергиях мира. - Выдохнул авари. - Что-то произошло...
  -Орки северо-востока вкупе с ангмарцами решились на большое вторжение. - Нехотя произнес голос. - Арнорцам удалось отбросить их с немалыми для них потерями, но и самому северному королевству изрядно досталось.
  -Дурные вести... - Нахмурился Фэйкор. - Но есть что-то еще... Я прав?
  -У орды появился вождь, провозгласивший себя новым темным властелином. Это орк одного из северных племен прошедший перерождение Изначальным Мраком и практически сравнявшийся по могуществу с майя. Оружие смертных более не властно над его плотью. Сейчас он и его миньоны потерпели поражение, но будь уверен, он на этом не успокоится и вновь соберет под свои знамена многочисленных приспешников зла. Тьма внутри него дает ему дар управлять ими и их извращенной природой, заставляя забывать о страхе и осторожности. Орки и им подобные не смогут противиться зову Мрака, частица которого есть в душе каждого из них. К тому же даже без темного чародейства гоблины и те, кто в прошлые эпохи сражались за Саурона и его хозяина Моргота одержимы жаждой мести. За века мира они сильно увеличились числом и уверовали в собственную силу... Даже в союзе с перворожденными и гномами людям будет очень нелегко одолеть подобного врага.
  -Как такое могло случиться? - гневно выдохнул Фейкор. - А куда смотрели вы, мудрые? Почему позволили произойти подобному?
  -Мы не всеведущи, не забывай об этом. - Печально вздохнул незримый собеседник авари. - К тому же сейчас уже не столь важно как именно это произошло, а то, как нам остановить все это.
  -И как это сделать?
  -Клинок, рожденный от пламени Негасимого, сумеет поразить плоть вождя орды и развоплотить его суть. Против подобного оружия мощь Мрака бессильна. А без своего предводителя силы зла вновь станут разобщены, и совокупная мощь гномьих, людских и эльфийских королевств легко сотрет их в пыль, как было во времена Войны за Кольцо и войн более древних эпох.
  -В таком случае мне не стоит мешкать. - Нахмурился авари. - Нужно как можно скорее добраться до Мории и исполнить свою миссию.
  -Да, мешкать действительно не стоит. - Согласился его собеседник. - Больше не трать силы на зов. Настанет час, и я сам отыщу тебя и подскажу, где именно тебе искать своего врага. А пока тебе нужно как следует выспаться и набраться сил. Путь до твердыни Казад-Дум долог и опасен, и они вскоре понадобятся тебе. Все до капли.
  
  
  
   Глава пятая. Морэйн.
  
  
  
  
  -Госпожа Морейн, может быть, не надо? - в последний раз предпринял робкую попытку отговорить юную всадницу старый седоусый воин. - Вы же знаете, ваш отец, не жалует это занятие...
  -Ой, да брось, Дубр! - рассмеялась высокая стройная девица лет восемнадцати с роскошной гривой иссиня-черных волос. - Можно подумать, ты не знаешь, что я все равно поступлю по-своему. Да и потом отец ничего не узнает. Он сейчас сильно занят в Цитадели, так что ему не до нас.
  -Не девичье это дело, копьем да мечом махать... - Сокрушенно покачал головой старый десятник.
  -А как же роханские девы? - подбоченилась девушка, с вызовом глядя на пожилого воина. - Чем это я хуже них?
  -Так то ж Рохан... Да и потом они с самого детства в воинском искусстве упражняются.
  - А я значит, по-твоему, родилась белоручкой?...- обиженно вскинулась Морейн. - Сейчас я тебе покажу белоручку! - С этими словами девушка лихо пришпорила своего скакуна и, подняв тяжелое боевое копье, помчалась вперед прямо на стоявшую посредине обширного внутреннего двора Цитадели предназначавшегося для тренировок воинов набитую соломой тряпичную куклу куклу-мишень на крепком деревянном шесте.
   Конь всадницы мчался во весь опор, и, не останавливаясь, Морэйн на полном скаку нанесла по мишени удар. Атака произвела ошеломительный эффект. Куклу вместе с довольно толстым шестом из очень хорошего, прочного дерева, переломившимся от удара надвое, просто-напросто смело с привычного места, отбросив далеко вперед, и дева, ликующе подняв копье, поскакала назад.
  -Ну, как? - гордо подбоченилась она, с вызовом глядя на старого Дубра.
  -Эк, как приложила,... у нас такое в кавалерии только самые сильные да умелые могут. - Нехотя признал десятник. - Это ж надо тренировочный шест надвое переломить... Он ведь специально на конные удары рассчитан... А на вид девочка совсем...
  -Не такая уж я и девочка. - Обиженно надула губы Морейн. - Это во мне говорит кровь моих предков. Они все были воинами, а значит, и я тоже.
  -Да уж, с этим не поспоришь... - Хмыкнул тот. - Вот только батюшка ваш желает вам совсем иной доли...
  -Еще поглядим... - Неопределенно дернула плечом Морейн и ускакала на другой конец поля тренироваться в искусстве стрельбы из лука.
   Морейн была любимой и единственной дочерью арнорского Наместника и с самого детства не испытывала ни в чем недостатка. Рано потеряв жену, которая умерла практически сразу после родов, Эвенор души не чаял в своей дочери и был готов выполнять любые ее капризы, окружая ее роскошью, заботой и вниманием. Однако как ни странно это отнюдь не испортило характер Морейн, и она выросла доброй и открытой девушкой, да притом еще и донельзя смелой и храброй.
   Еще с детства Морейн с гораздо большей охотой дружила с мальчиками, нежели с девочками, и хотя сама отличалась женственностью и красотой, всегда предпочитала куклам и рукоделию суровые мужские забавы. Нередко она боролась и дралась с мальчишками своего возраста и даже старше, которые в силу юных лет отнюдь не делали ей скидок и поблажек, и побеждала, что частенько оборачивалось ссорами и даже серьезными обидами со стороны последних.
   Наместник к подобным увлечениям своей дочери относился с изрядной долей неодобрения, ибо в соединенном королевстве в отличие от Рохана женщины никогда не воевали, отдавая сию стезю целиком и полностью на откуп мужчин. Но, будучи не в силах отказать своей горячо любимой дочери и подчиняясь ее настойчивым просьбам, он нанимал для нее самых лучших мастеров рукопашного и мечного боя, а также иных военных наук, правда, давая им строгие указания быть с его дочерью поаккуратнее.
   Морейн же наоборот, прекрасно зная об этих указаниях, просила мастеров учить ее в полную силу, и даже втихаря приплачивала им за это, потом украдкой прячя под одеждой многочисленные синяки и кровоподтеки от пропущенных ударов учебным тупым оружием.
   Таким образом, к своим восемнадцати годам дочь Наместника владела мечом не хуже профессионального стража Цитадели, а на коне и с копьем мало уступала даже роханским витязям, которые, как твердила молва, чуть ли не рождались в седле.
   Правда, в последнее время отец все чаще и чаще затевал с ней разговоры о ее дальнейшей судьбе. Морейн росла и расцветала, прямо на глазах превращаясь в настоящую красавицу, и многие девушки ее возраста давным давно уже были замужем. Однако дочь Наместника до сих пор еще не познала любви мужчины, во многих аспектах продолжая оставаться наивным и бесшабашным ребенком, несмотря даже на свою недюжинную особенно для девушки физическую силу и боевые навыки.
   Стройная с прекрасной белой кожей, роскошными черными волосами и невероятно красивым лицом, в котором явно проглядывались эльфийские черты, Морейн была мечтой многих знатных мужей Арнора самых разных возрастов. Немало из них были готовы пойти на все, лишь бы эта красавица стала их женой. К тому же брак с Морейн давал ее избраннику возможность породниться с самим Наместником, что еще более подогревало к ней интерес среди мужчин родовитых сановных фамилий.
   Однако сама Морейн оставалась абсолютно равнодушной к их ухаживаниям. Нет, конечно, она, как и любая другая девушка, интересовалась молодыми людьми, но пока еще не нашла избранника себе по сердцу и отнюдь не желала быть породистой племенной кобылицей, которую выдадут замуж против ее воли, лишь в угоду интересам ее семьи.
   Закончив упражняться с луком и оставшись вполне довольной своими успехами, Морейн сделала Дубру приглашающий жест, и тот, подчиняясь ее настойчивым требованиям, кряхтя слез со своего коня. Вытащив тяжелые деревянные учебные клинки, противники отсалютовали друг другу и, подняв щиты, принялись обмениваться довольно сильными ударами.
   Старому десятнику приходилось нелегко. Кровь эльфов и дунадайн, текущая в жилах Морейн вкупе с тренировками сделала свое дело, и девушка уже сейчас была ощутимо сильнее и выносливее старого опытного рубаки, прошедшего в молодости не одну битву. Тот с трудом парировал ее все более и более настойчивые атаки и, наконец, устало опустил свой меч вниз, признавая поражение.
  -Ох, и заставила же ты меня попотеть, девочка... - Выдохнул десятник, опускаясь на землю, чтобы хоть немного перевести дух. - Силы в тебе на троих будет... Жаль, что ты не родилась мужчиной... Не думал, что скажу это, но я бы с радостью доверил тебе свою жизнь на поле брани.
  -Спасибо, Дубр. - Просветлела Морейн и порывисто поцеловала опешившего от подобного десятника в щеку. - Ты не представляешь, как много для меня значит твоя похвала...
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Ворвавшись в свои покои подобно маленькому урагану, Морейн несколько минут, следуя исконным девичьим привычкам, повертелась перед большим серебряным зеркалом, а затем, показав своему отражению язык, принялась переодеваться, сменив свой тренировочный костюм на роскошное черное платье из очень дорогого темного бархата, положенное по статусу дочери Наместника.
   Сегодня она так увлеклась фехтованием и верховой ездой, что и оглянуться не успела, как наступил вечер. Спохватившись, Морейн опрометью помчалась назад в Цитадель, чтобы успеть переодеться к ужину. Как правило, они ужинали вместе с отцом, хотя зачастую тот допоздна задерживался в своем кабинете, где предпочитал принимать просителей и не успевал даже перед сном увидеть свою ненаглядную дочурку.
   Но сегодня все было иначе. Отец обнаружился в небольшой трапезной зале во главе стола и, судя по его хмурому и озабоченному виду, спустившейся к ужину Морейн предстоял впереди нелегкий серьезный разговор.
   За ужином Наместник был молчалив и рассеян, так до самого конца практически и не притронувшись к пище. Было заметно, что его что-то сильно гнетет.
  -Отец, с тобой все в порядке? - Наконец решилась нарушить неловкое молчание Морейн. Они всегда ужинали вдвоем, если не считать молчаливых расторопных слуг, которые впрочем, сразу исчезали, едва подав к столу все необходимое.
  -В порядке... - Рассеяно пробормотал Наместник, покачав головой. - Если бы. Нашему королевству нанесен серьезный урон вторжением северян. Голод, проблемы с беженцами, катастрофически не хватает воинов и рабочих рук,... казна практически опустела... Морейн, мне надо с тобой серьезно поговорить. - Наконец решился он.
  -О чем? - Выдавила из себя девушка, опустив глаза. Она интуитивно чувствовала, что предстоящий разговор ее вряд ли обрадует.
  -Ты помнишь короля Анора? Мы были у него на приеме два года назад.
  -Да я помню, а причем здесь он? - Морейн действительно помнила этого высокого статного человека с благородным лицом на балу в честь какого-то праздника. Король даже тогда удостоил ее чести потанцевать с ним. Девушке понравился этот сильный уверенный в себе мужчина, однако во время танца они едва ли успели переброситься и парой фраз, а более случая как-то не представилось, и посему впечатление о короле Гондора у Морейн в целом сложилось довольно расплывчатое.
  -Как тебе сказать, дочка... - Наместник на мгновение замялся, пытаясь собраться с мыслями. - Ты уже не маленькая и должна понимать, что мы - высшая знать Арнора и Гондора, не всегда вольны в своих чувствах, и долг для нас превыше личных амбиций и желаний. Именно на этом стоит мощь и благополучие нашего королевства...
  -Что ты хочешь этим сказать? - Насторожилась Морейн.
  -На днях я отправил письмо государю Анору. В нем я просил у него помощи для Арнора, но и не только...
  -Договаривай... - У Морейн все упало внутри. Она уже начала понимать, куда именно клонит ее отец, хотя и отказывалась в это верить.
  -В этом письме я предложил королю твою руку. - Выдохнул Эвенор. - Не скрою, мне нелегко далось подобное решение, но боюсь, у нас попросту нет иного выбора. Арнорская и гондорская знать в последнее время негласно соперничает друг с другом. Не раз и не два наши нобили недвусмысленно предлагали мне объявить о полной независимости северного королевства от южного. Я верен королю, и он это знает, но даже король вынужден считаться с волей простого народа и высшего дворянства. Гондорские нобили вряд ли одобрят финансовую и военную помощь Арнору в столь непростые времена.
  -Но почему? Они что настолько слепы? - Всплеснула руками Морейн. - Враг у самого нашего порога! Орки и иные... Ты ведь сам говорил, что лишь соединенная мощь всех держав запада может помочь нам выстоять теперь!
  -Да говорил. - Не стал отпираться Наместник. - Но все дело в том, что не все дворяне разделяют мою точку зрения. Многие из них получили должности при дворе благодаря своему происхождению, а не реальным заслугам на военном и государственном поприще. Эти самонадеянные хлыщи полагают, что любые враги должны сами в ужасе разбегаться перед ними при одном лишь звуке их боевых рогов. Они не знают жизни и потому живут в собственных иллюзиях, не видя теневых, изнаночных сторон бытия, или попросту не желая их замечать. Но, тем не менее, у них есть власть и влияние. И деньги. Что ныне ценится в наших кругах гораздо выше опыта и военной доблести.
  -Но почему тогда король не отстранит таких глупцов от их должностей? И почему ты сам этого не сделаешь?
  -Король лишь человек, девочка, не забывай об этом. - Криво усмехнулся Наместник. - Также как и я. Подобные меры приведут лишь к расколу и большой войне. У нобилей тоже есть сила... Они располагают своими собственными и отнюдь немалыми отрядами, которые подчиняются им лично, а также золотом, плюс... горько говорить об этом, но, похоже, немалая их часть особенно в Гондоре весьма тесно якшается с харадрим. А значит в случае чего весьма вероятно, что нам придется воевать еще и с ними. А это враг донельзя неприятный и опасный. Особенно в свете последних событий.
  -И ты вот так вот просто возьмешь и отдашь меня в жены человеку, которого я даже толком не знаю, не спросив моего согласия? - Голос Морейн дрожал от обиды и едва сдерживаемых слез.
  -Дочка, пойми, не все в этом мире зависит от наших с тобой желаний. - Мягко покачал головой Эвенор. - Ты думаешь, мне приятно делать то, что я делаю... Этим шагом я защищаю тебя и твоих будущих детей. Породнившись с королем, мы сильно укрепим расшатавшуюся связь Арнора и Гондора, и тогда уже мало кто посмеет выступать против единения двух держав, спаянных в одно целое родственными узами меж двумя правящими династиями. К сожалению иного выхода я просто не вижу...
  -А если я скажу нет? - Выдохнула Морейн.
  -Безусловно, это твое право. - Поджал губы Наместник. - Король слишком благородный человек, и никогда не женится на тебе против твоей воли, и я при всем желании не смогу заставить тебя пойти на этот шаг силой. Однако подумай вот о чем. Я не вечен, дочка. Пусть мы, потомки дунадайн живем дольше обычных людей, но все равно рано или поздно мне подобно моим бесчисленным предкам придется уйти за стены Арды. Ты единственный мой наследник, у меня больше нет других детей. Скажи мне, сможешь ли ты в случае чего удержать свой трон, в условиях новых реалий? И не станется ли так, что ты падешь жертвой ловких прожженных интриганов, и наш род пресечется навек безо всякой надежды на возрождение? Король же в любом случае сумеет тебя защитить, а ваши дети станут правителями двух крупнейших западных держав и возможно сумеют возродить былое величие соединенного королевства. Посему, прежде чем давать окончательный ответ, подумай над моими словами, дочка. Крепко подумай. Надеюсь, ты сумеешь принять правильное решение...
  
  
   Глава шестая. Фамильная тайна.
  
  
  
  
  -Что с тобой, друг. Отчего ты так невесел и хмур сегодня... - Бобби с проказливой усмешкой поглядел на опустившего голову Далго, который и впрямь о чем-то глубоко задумался и кинул в него мелким камешком, который угодил мечтателю аккурат в нахмуренный лоб. Оба друга сидели на завалинке подле дома последнего. Работы по осеннему времени было не особенно много, и друзья решили немного отдохнуть и насладиться столь редким в это хмурое и дождливое время года солнечным деньком.
  -Что... - Встрепенулся он, возвращаясь в реальность. - А прости, я действительно что-то замечтался... И прекрати уже швыряться чем попало! Что за дурацкая привычка... - Далго в свою очередь подобрал небольшой камень и запустил им в друга, от которого тот впрочем, ловко увернулся.
  -Развиваю меткость. - Усмехнулся Бобби - А тебе нужно почаще заниматься прополкой репы, брат. Это лучшее лекарство от тоски-печали для любого хоббита.
  -Нашел, что посоветовать... - Скривился Далго - Ты же знаешь, я ненавижу это занятие.
  -Да, брат... - Неопределенно протянул Бобби с нетипичной для него серьезностью. - В этом ты всегда был не таким как все. Даже унылая ворона Терри, которая ошивается сейчас неизвестно где, и то оживает при одном лишь виде репы и обожает огородные работы, да и все остальные в Бэкланде не исключение. Но не ты... Видел я, как ты украдкой от других в лесу своей палкой машешь... Да, да, а ты думал, никто не заметит! По сторонам нужно было внимательней глядеть! - ухмыльнулся весельчак.
  -Ну и что. - Равнодушно пожал плечами Далго. - Заветы великого Сэмуайза и прочих Хранителей никто еще не отменял. Да и потом ты и сам любишь поохотиться и пострелять из лука и пращи, разве нет?
  -Не скажи, брат. Одно дело лук, которому каждый хоббит сызмальства рад, а другое меч... Ведь именно его ты представляешь заместо палки... Да и ловко у тебя выходит, это уж не взять, не отнять. Я ведь видел эту науку, когда к нам гвардейцы тана Тукка из Шира приезжали. И ты видел. Да только я поглазел, да забыл. А ты приметил... А таки ловко выходит у тебя... Не так ловко, как у гвардейцев, конечно, но все равно есть на что посмотреть...
  -И к чему ты это мне говоришь? - прищурился Далго.
  -Да как... Мы с Терри сызмальства в Бэкланде росли, каждая собака нас здесь знает, а вы с матерью не здешние. Из Шира, как сама госпожа Мелина сказывает... А поглядеть на твою мать, так знатностью рода от нее прямо таки за версту разит...
  -Ты это о чем? - рассмеялся Далго. - Моя матушка хоть и красавица, но в общении проста и работы никакой не чурается. Да и потом Дримсоны хоть и не голодранцы само собой, но все ж не чета тем же Туккам или Брендибэкам.
  -Ты, дружище, не обижайся, конечно, но хоть с палкой со своей ты ловок, во всем остальном ты... Да вы же здесь как две белые вороны! Неужто не замечал? Не поверю. Что ты, что мама твоя... К вам вот так запросто и подойти то боязно! Есть в вас что-то такое... Величественное... - Бобби на мгновение запнулся, не зная как толком объяснить приятелю свои чувства. - И не то это величие, что у богача, который от избытка монет своими припасами обожрался, пузо отъел и ходит важничает, а исконное, понимаешь... Настоящее... Если облачить короля в нищенское рубище, все равно будет видно, что это король. Также как свинья в мантии, так и останется свиньей... жирной и донельзя вонючей...
  -Ну, ты и сказанул! - удивился Далго. - Прям как по писаному... Красную книгу что ли вспомнил...
  -Ее самую, брат. Да тебя и самого от ее сказаний не оторвать... Только вот в чем заковырка. Я читать то до сих пор не обучен, не мое это. Все по твоим рассказам сужу, да по представлениям балаганных артистов. А ты то и дело с ней сидишь у окна. Дорого обошлась то она тебе?
  -Не знаю, она матушкина... Да и потом копия ж это, не настоящая... Но читать я и впрямь люблю, мама мне еще с детства любовь к этому делу привила...
  -Вот видишь, а говоришь не благородный... - Как-то по особенному усмехнулся Бобби. - Я, брат, хоть и простой хоббит, но отнюдь не дурак... так что меня ты не обманешь...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Этим вечером Далго был сам не свой. Давешний разговор с Бобби, отчего-то никак не шел у него из головы. Он и сам не раз ловил себя на мысли, что сильно не похож на своих сверстников и товарищей по играм. Те действительно были слишком уж просты. Даже зануда Терри хоть и был вечно всем недоволен, о той же репе мог говорить часами напролет. А вот ему самому все эти разговоры были совершенно не интересны.
   То ли дело древние сказания! Не раз и не два Далго воображал себя героем сказочных легенд с мечом в одной руке и щитом в другой. Это он вместе с Мериадоком повергал Короля-Призрака на Пеленорских полях, с осторожным трепетом листая толстые страницы книги в кожаной обложке выкрашенной в традиционный темно-красный цвет при тусклом свете полуночной свечи. Это он вместе с Фродо и отважным Сэмом Гэмджи преодолевал несчетные трудности на пути к Мордору и низвергал Великое Кольцо в недра пылающего Ородруина, и встречал важного белобородого волшебника Гэндальфа на пороге своей уютной хоббичьей норки в Торбе на Круче...
   С каждым годом молодой мечтатель все отчетливее и отчетливее сознавал, что ему становится все более скучно среди своих сородичей. Хорошо еще что Бобби и Терри своими вечными шутками и "непримиримой враждой" истинных лучших друзей скрашивали ему жизнь. Иначе ему и вовсе было бы совсем непросто находить общий язык с остальными хоббитами своего края.
  -Далго, ты чем-то обеспокоен? - на юного хоббита участливо смотрела стройная и статная темноволосая женщина лет сорока с очень красивым лицом.
   Мелина Дримсон. Мало что не первая красавица всего Бэкланда несмотря даже на свой возраст. Впрочем, хоббиты живут несколько дольше людей, и посему стареют соответственно медленнее. Статная и стройная, словно молодое деревце, мать Далго была напрочь лишена той исконной хоббичьей дородности, которая столь ценилась среди этого народа особенно у женщин, но это ей, как ни странно даже шло, хотя и придавало несколько отстраненный и холодноватый вид, отчего местные весьма домовитые и зажиточные и главное неженатые хоббиты так и не решились рискнуть и предложить ей союз, несмотря на то, что многие из них были бы очень даже не против подобного альянса.
   Жили Мелина и Далго вдвоем в маленькой уютной норке, коротая в обществе друг друга длинные бэкландские вечера. Жили не сказать, что сильно богато, но и бедными их назвать тоже было отнюдь нельзя. Обычная хоббичья семья средней руки. Далго к тому моменту было уже почти восемнадцать, и он потихоньку начинал подумывать о том, чтобы обзавестись собственным жильем, хотя пока вслух и не говорил об этом, не желая расстраивать маму, которую очень сильно любил.
  -Да нет, все в порядке, мама. - Улыбнулся Далго.
  -Ты совсем ничего не съел. - Покачала головой Мелина. - Поешь, в твоем возрасте тебе нужно много сил для роста.
  -Спасибо, но что-то я не голоден. - Далго отставил в сторону деревянную тарелку с тушеным мясом и овощами. - Мам, скажи мне, а кто был мой отец? Я знаю, ты не любишь говорить об этом, но я хочу знать. Я имею на это право. - Юный хоббит твердо взглянул в лицо своей матери, и та не выдержав, опустила глаза.
  -Что ж, думаю, и впрямь пришла пора. Ты действительно должен это знать. - Кивнула Мелина, поджав губы, как всегда во время сильного волнения, которое она всегда старалась всячески скрывать от глаз других. - Только прежде пообещай мне, что не станешь делать глупости.
  -Не стану. Так кто же он? И главное жив ли?
  -Живехонек, что ему сделается... - Невесело усмехнулась Мелина, и в глазах ее промелькнула давняя застарелая обида. - Вот только, боюсь, рассказ мой тебе не слишком понравится... Я тогда была еще совсем молодой и жила в Шире вместе со всем своим родом. Мы, Дримсоны, издавна мечтатели, изобретатели, летописцы, но не крестьяне, как ты сам знаешь... И вот однажды я повстречала его. Хоббита, который также как и я не был похож на других. Мечтателя и фантазера, но притом сильного и смелого, с храбрым и открытым сердцем. Твоего будущего отца. Как я могла устоять... Мы некоторое время встречались, а после полюбили друг друга и стали мужем и женой. А затем родился ты. Но твой отец он,... он со временем сильно изменился и охладел ко мне. Деньги стали играть для него решающую роль, он стал жутким циником и прагматиком и практически перестал обращать на нас внимания. И однажды я не выдержала. Забрала тебя и уехала из Шира сюда в Бэкланд, чтобы забыть о нем и обо всем, что меж нами было. Тебе тогда было всего три... Надо сказать, он особо и не пытался нас искать, и, скорее всего, быстро нашел себе новую пассию, благо желающих на это место было хоть отбавляй. Он был очень знатного рода, Далго. Очень знатного.
  -Насколько знатного? - выдохнул Далго.
  -Знатнее некуда. Самого известного и влиятельного из всех хоббичьих родов.
  -То есть ты хочешь сказать...
  -Да, Далго. Твой отец - Арчибальд Тукк, тан Шира и первое лицо Хоббитании.
  -И ты вот так вот запросто говоришь мне об этом?
  -Понимаю, принять подобное непросто... - Мелина мягко погладила сына по голове. - Но пойми, я не хотела причинять тебе боль, пока ты был маленький. Арчибальд не хотел нас видеть, да и мне самой куда как нелегко дался этот шаг... Еще больнее говорить тебе следующие слова, но особо не рассчитывай на встречу с отцом. Он вряд ли захочет тебя видеть после всего, что произошло.
  -Прости, но это мне решать. - Нахмурился Далго.
  -Встреча с ним принесет тебе лишь боль... - В глазах Мелины стояли слезы давней, никуда так и исчезнувшей с годами боли.
  -Пусть так. Но я все же попытаюсь. - Упрямо нагнул голову Далго. - Я не держу на тебя зла, мама, за то, что ты скрыла от меня правду, и никогда не перестану любить тебя. Я понимаю, тебе было нелегко, и ты старалась ради моего благополучия... - Далго нежно обнял маму и прижал к себе. - Но я должен, понимаешь, должен увидеть своего отца. Так велит мне мое сердце...
  
  
  
   Глава седьмая. Королевский совет.
  
  
   В большом тронном зале королевского дворца величественной столицы Гондора несокрушимого Белого Города Минас-Тирита сегодня было не протолкнуться от народу. Зал приемов был переполнен гонцами, посланцами и вельможами всех мастей, которые ныне ожидали слова человека расположившемся на белом троне южного королевства.
   Это был высокий статный могучий муж в самом расцвете сил с густой гривой длинных черных волос, которые свободно ниспадали ему на плечи, облаченный по давней гондорской традиции в пурпурный плащ и белые одежды.
   Королю Анору недавно исполнилось 29 лет, возраст для потомка дунадайн совсем пустяковый, но он уже сейчас считался донельзя опытным воином и политиком, и никто из присутствующих в зале не обольщался насчет его молодости. Этот человек был истинным владыкой, знавшим цену словам и делам, в равной степени искусный и изощренный как в искусстве дипломатии, так и в тонкой игре клинков. Анор I слыл человеком достойным и благородным, всегда держащим свое слово, отчего его уважали как друзья, так и враги, хотя многие из них и предпочли бы на троне Гондора более слабого и сговорчивого монарха.
   Сегодня был необычный день. Сегодня должен был состояться большой совет с участием всей высшей знати Гондора. Изначально предполагалось участие и иных знатных вельмож из числа многочисленных послов других стран, но затем Анор внезапно изменил свое решение, и совет должен был быть открыт лишь для коренных уроженцев соединенного королевства и Рохана, который издревле считался самым верным союзником Минас-Тирита.
   Не всем подобная новость пришлась по нраву, но слово государя Гондора было нерушимым. Никто не вправе был оспорить его волю, хотя среди знати южного королевства давно уже предпринимались попытки ограничить власть короля и отдать большинство его полномочий в руки высшего нобилитета. Впрочем, пока эти попытки не увенчались успехом.
   Опираясь на волю народа, который доверял потомкам Элессара гораздо больше, нежели знатным сановникам, моральный облик которых в основной своей массе, мягко говоря, оставлял желать лучшего, род Арагорна крепко держал в руках власть и был не намерен уступать ее кому бы то ни было.
   Собственно говоря, совет должен был состояться лишь во второй половине дня. Ныне же его величество Анор I занимался обычным утренним приемом послов. Сегодня их было особенно много, но государь решил ограничиться беседой лишь с тремя самыми важными, благо все остальные собравшиеся попросту ожидали свежих новостей касательно предстоящего совета или попросту прибыли со всякими малозначимыми пустяками, которые вполне были способны разрешить сановники более низкого ранга, либо и вовсе просто желали обратить на себя внимание при дворе самого могущественного и влиятельного монарха Средиземья.
   Выслушав посланцев от беорнингов и эльфов Серой Гавани, король кивком головы дал команду церемониймейстеру объявить следующего и последнего на сегодня просителя. Первые двое не сообщили королю ничего нового. Это были банальные новости и условия о некоторых аспектах торговли между Гондором и их родными государствами.
   Вообще конечно Анор предпочитал проводить подобные приемы индивидуально для каждого за закрытыми дверями, однако исконные древние традиции и строгий дворцовый этикет предъявляли на его желания свои права, и государю волей неволей приходилось делать некоторые свои приемы открытыми для всего двора, в тех случаях, разумеется, когда речь не шла о тайных, секретных делах.
   А вот от последнего посла король не ожидал и не без оснований ничего хорошего. Эмир Рухейм, толстый низенький человечек с черными маслеными бегающими глазками на круглом как блин лице давно уже находился в должности главного посла Харада в Минас-Тирите и считался одним из самых хитрых, ловких и безжалостных царедворцев султаната.
   К сожалению Анору и его окружению приходилось мириться с присутствием этого человека в столице Гондора, ибо сей посланец был уже более-менее известен Анору, и он худо-бедно изучил его слабые и сильные стороны. А в случае высылки этого сановника из страны харадрим тут же пришлют другого не менее хитрого и прожженного, и к нему также придется привыкать и изучать его характер и политическую стратегию. Нет уж лучше пусть все остается так как есть.
  -Приветствую великого владыку Гондора. - Низко поклонился разодетый в роскошные золотые одежды эмир. Его сопровождало четверо полуобнаженных могучих невооруженных, ибо с оружием в тронном зале могли находиться лишь воины короля и те, кого он обличал своим особым доверием, стража и восемь богато одетых сановников рангов пониже. - Надеюсь, он пребывает в добром здравии. - Голос посланца был довольно высоким и изобиловал резкими визгливыми нотками, отчего его звучание было не слишком приятным для слуха.
  -Спасибо, на здоровье я пока еще не жалуюсь. - Тонко усмехнулся Анор, давая понять, что раскусил скрытую издевку харадского вельможи. Весь Харад, по крайней мере, его владыки и сам великий султан спали и видели, чтобы отправить нынешнего короля Гондора на тот свет или, хотя бы на худой конец отстранить от власти, поставив на его место послушную безвольную марионетку, равно удобную как для самих харадрим, так и для их союзников из числа родовой гондорской знати. И Анор как опытный, битый жизнью человек и мудрый политик был прекрасно осведомлен обо всем этом. - У вас ко мне дело, досточтимый эмир Рухейм? Я вас слушаю.
  -Ваше величество... - эмир выдержал многозначительную паузу - наши страны не всегда ладили друг с другом, это так. Но все же ныне мы не враги друг другу, и посему я в очередной раз осмелюсь спросить ваше величество, не желает ли он переменить свое решение относительно регламента сегодняшнего совета? Ведь речь там наверняка пойдет о значимых для всего нашего мира делах, и мы, харадрим, не хотели бы оставаться от этого в стороне.
  -Я ценю ваш энтузиазм, эмир. - Холодно усмехнулся Анор. - Но, к сожалению, решение относительно состава совета мной уже принято и не подлежит обжалованию.
  -Но я все же осмелюсь напомнить вам, что...
  -А я осмелюсь напомнить вам, что пока еще я король этой страны! - сурово полыхнул темными глазами Анор. - И как король я буду сам решать, кого именно мне принимать на совете, а кого нет. Надеюсь, вы меня поняли верно, эмир. Если у вас все, то не смею вас более задерживать. На сегодня у меня назначено много дел, и мне нужно успеть подготовиться к предстоящему совету. Естественно вас, как посланца дружественной нам страны в общих чертах уведомят о том, как именно он проходил, и какие конкретно решения были на нем вынесены.
   После этого получившему гневную отповедь эмиру ничего не оставалось делать, кроме как отвесить государю Гондора еще один нижайший поклон и тихо удалиться в сопровождении собственной пышной свиты, прячя недовольную мину. Было похоже, что он рассчитывал на совершенно иной ответ.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Закончив прием, Анор I попросил всех присутствующих покинуть залу, а затем также вышел вон в сопровождении своей королевской стражи. Король Гондора направлялся в свои покои. Ему требовалось сменить парадные одежды на более удобный костюм, а также немного отдохнуть и привести мысли в порядок.
   Оказавшись в своей спальне, король быстро переоделся в удобный коричневый костюм, в котором он обычно выезжал на охоту, и налил себе полный кубок гондорского красного вина столетней выдержки из объемистого хрустального графина на столике. Официальная часть дня закончилась. Настало время конфиденциальной.
   Харадрим. Это слово наряду с северным вторжением в Арнор никак не шло у него из головы. Вот где настоящий враг. Враг могучий и многочисленный. Да притом и еще и хитрый, расчетливый и донельзя опасный. Враг, прячущийся под маской друга. Намного более коварный и могущественный, нежели все орки вместе взятые.
   Хотя это еще с какой стороны посмотреть. Мало того, что Мордор ныне набрал такую силу, что стал представлять реальную угрозу даже несокрушимому Гондору, так еще и последнее письмо Наместника Эвенора совершенно выбило его из колеи. Наместник никогда не был человеком склонным к выдумкам и фантазерству. Но, тем не менее, в письме ясно и недвусмысленно помимо вторжения орков и ангмарцев говорилось о могучей темной магии имевшей место быть на окраинном севере его империи. Приводились многочисленные свидетельства из числа опытных бывалых воинов, также явно не страдающих любовью к зряшному сочинительству.
   А это значило, что к донесению нужно было отнестись со всевозможной серьезностью и как можно скорее принять все необходимые меры. Пока не стало слишком поздно. До государя и в прошлом не раз и не два доходили слухи о различного рода темных сектах и навроде как явлениях темной волшбы в самых разных частях его империи, однако слухи эти были слишком уж бессвязными и противоречивыми.
   Да и исходили они в основном от простых крестьян, которых хлебом не корми, дай сочинить какую-нибудь неправдоподобную байку о додревних призраках и чудовищах и возвращении Тьмы. Теперь же все было иначе. Враг был у самого порога, и ему, Анору Первому, великому владыке самой могущественной империи на просторах Арды предстояло встретить его во всеоружии.
   К тому же предложение руки дочери Эвенора также изрядно озадачило короля. Впрочем, рассудив здраво, ему пришлось нехотя признать, что оно было не лишено изрядной доли здравого смысла. Тем паче в условиях нынешней обстановки, когда нобили, как с той, так и с другой стороны едва ли не готовы вцепиться друг другу в глотки, и о единстве времен короля Элессара можно было только мечтать.
   Немного отдохнув и собравшись с мыслями, король вызвал к себе одного из личных стражей и приказал ему сообщить о начале большого совета. Все его члены большей частью были уже в сборе, а те, кто еще не прибыл, прибудут позднее и быстро вникнут в ситуацию, благо среди тех, кого король хотел видеть на совете, не было глупцов и тугодумов. Так что не стоило откладывать дело в долгий ящик и томить своих друзей и союзников бессмысленным ожиданием. Поправив свои длинные темные волосы, Анор решительно покинул покои и в сопровождении немногочисленной стражи направился в тронный зал. Его ждал совет.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Когда Анор Первый вошел в тронный зал, его там уже ждали. За длинным столом специально внесенном в залу для подобного случая сидело около тридцати знатных нобилей и военачальников Гондора. Также в зале присутствовал посланец Арнора молодой граф Давинион и один из военачальников Рохана Энерил, могучий светловолосый муж в самом расцвете сил.
   И если на последних двух Владыка Гондора мог рассчитывать целиком и полностью, то в отношении своих собственных вельмож у него отнюдь не было подобной уверенности. Слишком уж сильно знать соединенного королевства любила презренный металл. И на этой слабости сполна играли как харадрим, так и прочие враги его империи, не исключая даже орков, которые хотя и были врагами всех без исключения людских племен запада, тем не менее, косвенно пользовались любовью к золоту и жаждой власти здешних нобилей, всегда выступавших против войны с зеленокожими тварями Тьмы, с которых нельзя было взять богатую добычу, но зато приходилось тратить огромные деньги на оснащение собственных воинов и всю кампанию в целом, и вольготно плодились в бывших владениях соединенного королевства и землях Тьмы, с каждым годом все набирая и набирая силу.
   И результат не замедлил сказаться. Пока лишь в виде крупного северного вторжения в Арнор, которое держава Анора все же сумела отбить хоть и с немалыми для себя потерями. Но что будет дальше? Сумеет ли соединенное королевство выжить, если на него разом обрушаться все его враги, позабыв о распрях и склоках? Именно на этот вопрос и предстояло ныне ответить всем присутствующим сегодня в этом зале.
   Оглядев собравшихся, Анор кивком поприветствовал каждого из них, а затем неторопливо и уверенно, как и подобает истинному владыке, прошествовал на свое место во главе стола.
  -Итак, господа, я собрал сегодня вас здесь, чтобы обсудить положение, сложившееся в мире. Не для кого не секрет, что дела соединенного королевства в последнее время идут неважно.
  И дело тут не только в северном вторжении в Арнор наших исконных врагов. Нам брошен прямой вызов. Никогда ранее за всю четвертую эпоху орки и остальные народы, служившие Тьме не решались на подобное. А это означает лишь одно. Они вновь почуяли собственную силу. И мы никак не можем оставить сей факт без внимания. Мне нелегко далось это решение, но как король Арнора и Гондора я считаю, что мы должны нанести ответный и одновременно упреждающий удар. Не буду ходить вокруг да около. Я намерен предпринять большой поход на Мордор. Хочу услышать ваши мнения на сей счет.
  -Простите, Ваше Величество, я не ослышался? - эти слова произнес щеголевато одетый вельможа средних лет с довольно красивым лицом. В молодости герцог Тэнетайн был истым сердцеедом и любимцем женщин, но разгульная и бесшабашная жизнь наложила на него свой отпечаток, хотя и сейчас, будучи мужчиной за пятьдесят, он все еще сохранял остатки своей былой красоты. - На Мордор? Но насколько я знаю, земли тьмы губительно сказываются на здоровье наших воинов, и посему длительное пребывание их там, а поход, если он, конечно, состоится, наверняка продлится не один месяц, попросту невозможно. К тому же число орков собравшихся в пределах Черной страны весьма и весьма велико. Десятки тысяч их роятся там подобно саранче, и они в отличие от нас чувствуют себя в тех землях более чем вольготно. Насколько я знаю, у Гондора и так изрядные затруднения с финансами, особенно в связи с последними событиями в Арноре. - Тут герцог не удержался и бросил уничижительный взгляд в сторону Давиниона, явно давая понять, кого именно он считает виновником данной проблемы. - Посему, если вы желаете услышать мое мнение, то я как герцог и владетель большей части земель южного Гондора категорически против.
  -Еще бы, кому как не тебе выгодно якшаться с харадрим, которые, как известно, издревле с орками на короткой ноге! Признайся, сколько они тебе заплатили, чтобы ты здесь и сейчас защищал их интересы? - запальчиво выкрикнул молодой и горячий Давинион, которого сильно задели последние слова герцога.
  -Я не намерен выслушивать оскорбления! - неприятно сощурился Тэнетайн. - Немедленно принеси мне извинения, дерзкий щенок, или мы будем биться с тобой до смерти!
  -И не подумаю! - голос Давиниона дрожал гнева. - Я с радостью выйду с тобой на ристалище и избавлю Гондор хотя бы от одной харадской шавки!
  -Если силенок хватит... - Прошипел Тэнетайн, бросив на Давиниона тяжелый взгляд. Было похоже, что у юноши появился смертельный враг.
  -Довольно! - громовой голос Анора в одно мгновение заставил всех замолчать. - Никаких свар во время совета!
  -Я как носитель высокой крови имею право потребовать от этого выскочки сатисфакции за оскорбление своей чести! - хищно осклабился Тэнетайн.
  -Об этом мы потолкуем после окончания совета. - Непреклонно отрезал король. - Сейчас же оба возьмите себя в руки и вспомните о высокой крови текущей в ваших жилах, на которую ты, Тэнетайн, сам же и ссылаешься. Тебя, Давинион, это тоже касается.
   После этих слов короля обоим спорщикам ничего не оставалось делать, как вынужденно склонить головы в знак согласия. Но, судя по красноречивым взглядам, то и дело бросаемым в сторону друг друга, их разговор явно не был окончен.
  -Итак, герцог Тэнетайн высказал свою точку зрения. Кто считает иначе?
  -Я - Взял слово могучий Энерил. Его голос был густым и глубоким под стать его богатырской внешности, густые пшеничные усы и короткая светлая борода, как почти у всех уроженцев Рохана, придавали ему еще больше дородной важности. - Этих зеленозадых ублюдков давно уже пора приструнить. А то где это видано, чтобы мы, потомки великих воинов и королей Третьей Эпохи, когда Тьме и ее приспешникам во всей Арде был окончательно сломан хребет, дрожали и трепетали перед этой недобитой мразью! К тому же, если рассуждать здраво, и к Валар не ходи, мордорские орки сами готовят скорое вторжение на земли Гондора. А вместе с ними бок о бок пойдут и харадские ассасины. И вот тогда нам придется ох как несладко. А если Гондор, не дай пресветлая Арда, не устоит, то гоблинам откроется прямая дорога на мою родину. На Рохан. А я лучше умру, нежели допущу подобное!
   После этих слов прямодушного роханца в зале совета повисло неловкое молчание. Он вслух высказал то, что, по сути, было давным давно понятно любому, кто хоть немного разбирался в политике. Не для кого из присутствующих здесь не были секретом давние тесные отношения Харада и Мордора, которые харадрим, разумеется, тщательно скрывали от запада, но шила, как известно, в мешке не утаишь, и Анор, равно как и все прочие, был превосходно осведомлен об этих связях. А если связать со всем этим факт недавнего северного вторжения, то не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда и куда именно будет нанесен следующий удар.
   Хотя маленькая несостыковка здесь все же была. Если бы северная орда атаковала Арнор в то же самое время что и Мордор с Харадом Гондор, то совместно они могли бы добиться значительно большего успеха и сломать державам запада хребет.
   Однако это ничего не значило. Даже если северные и южные орки не связаны между собой союзом, харадрим и гоблины Мордора просто не могли не воспользоваться нынешней ситуацией, чтобы ударить по Гондору и изменить баланс сил в Средиземье. Ведь даже если вторжение удастся отбить, южному королевству может быть нанесен столь значительный урон, что ни о каком прежнем его влиянии не пойдет и речи, а Харад и Мордор выторгуют для себя немало значительных бенефиций и привилегий.
   Это и совершенно иные торговые пошлины, и новые территории влияния для южан, и совсем другое положение для всех орочьих племен, которые ныне негласно почитаются исчадиями тьмы во всех без исключения людских королевствах и королевствах старших народов. Пока даже могучий Харад вынужден принимать эту политику и тщательно скрывать свои связи с гоблинами, но что будет, когда силе, на которой держится нынешний миропорядок, будет переломлен хребет?
   Слишком уж глубоко шпионы султаната проникли в южное королевство, чтобы пребывать в неведении относительно истинного положения дел в его пределах. А другого подобного случая им могло и не представиться. Соединенное королевство сильно и при наличие достаточного времени быстро восстановит свою прежнюю мощь. Плюс ко всему нынешний султан Харада Абдалла IV слыл крайне властолюбивым и амбициозным человеком с очень вспыльчивым и воинственным нравом. А значит, ныне харадрим и их союзники в Мордоре попросту не могли отказаться от большой войны.
  -А я вообще не понимаю, о чем мы здесь говорим! - взял слово грузный седой старик лет восьмидесяти или около того в очень дорогом красном камзоле тонкой работы, богато расшитым золотом. - Как какие-то недобитки могут угрожать благополучию самой могучей и великой империи во всех ведомых нам землях? Это попросту абсурд! - вельможа важно задрал кверху тройной подбородок, тем самым как бы не оставляя никому сомнения по поводу абсолютной истинности и непогрешимости собственных слов.
   Герцог Эборан давным давно уже в силу преклонных лет пребывал в частичном маразме, однако его высокий сан и знатный род давали ему безоговорочное право участия в подобного рода мероприятиях, тем паче, что северные земли Гондора в большей своей части до сих пор находились в его ведении, сказывалось происхождение, ибо герцог в иерархии нобилитета стоял лишь на одну ступень ниже короля. Впрочем, в защиту этого вельможи следует сказать, что он всегда был абсолютно честен и верен своему королю, никогда не вел двойных подковерных игр, и в свое время был весьма грозным и умелым воином.
   Но время, к сожалению беспощадно даже к высокородным эдайн, и посему ныне герцог представлял собой довольно жалкое зрелище, что впрочем, компенсировалось его прошлыми немалыми заслугами. - Я считаю, что нужно просто как следует припугнуть этих жалких оборванцев, и они сами приползут к нам молить о пощаде! - произнеся эту тираду, старик внезапно потерял интерес к разговору, и, уронив голову, задремал, по всей видимости, высказав все, что считал нужным.
  -Ну что ж, герцог Эборан сказал свое слово. Кто-нибудь еще желает высказаться? - резюмировал король, прячя грустную усмешку. Ему было искренне жаль старика, но он ничего не мог поделать со стремительным угасанием его разума, ибо не был ни целителем, ни тем более волшебником.
  -Если мы не выступим против Мордора сейчас, то Гондор и все остальные державы запада ожидает гибель. - При звуках этого необычайно глубокого и явно не принадлежащего человеку могучего голоса все присутствующие ощутимо вздрогнули.
   Их произнес высокий могучий воин в невероятно красивых бирюзовых доспехах. Его волосы и глаза ощутимо отливали изумрудной зеленью, и лицо было необычайно гладким и лишенным даже малейшего намека на возраст. Дуллан. Кто же не слышал об этом легендарном воителе, заступившем на службу Гондору аж целых два столетия назад.
   Дуллан не был человеком. Он не был даже чистокровным эльфом, будучи плодом союза эльфийской морской девы и неистового майя Оссе, который порой появлялся в Средиземье в могучем реве бурь, будучи учеником валы Ульмо и, как и он сам, владыкой водной стихии.
   Будучи рожденным примерно два столетия тому назад в Серебристой Гавани, сын майара, едва войдя в полное совершеннолетие, отправился в Гондор и предложил свою службу его королю, ибо неторопливая размеренная жизнь в тихом спокойном Митлонде уже успела ему порядком наскучить. Дуллан обладал огромной силой. Он также мог повелевать водной стихией, хотя, разумеется, далеко не в тех масштабах, что его неистовый отец. Будучи наполовину айну, Дуллан намного превосходил мощью любого человека и даже эльфа, не зная себе равных в битве.
   Его доспехи и меч с необычным волнистым лезвием были выкованы гномами Синих гор из неведомого в Средиземье металла, который был крепче мифрила, а затем закалены собственной магией полумайра. Ни один клинок не мог пробить подобный доспех, а его меч ""Песнь Волн" мог играючи рассекать даже камни.
   Чудеса силы и доблести проявлял Дуллан на поле брани, разя орков и прочих врагов Гондора без счета. За свои подвиги и происхождение, он получил прозвище Сын Прилива, ибо обрушивался на врагов подобно прибою всесокрушающей приливной волной, от которой не было никакого спасения.
   И хотя этот легендарный воитель не имел официального сана, так как сам в свое время отказался от всех пожалованных ему чинов и званий, предпочитая оставаться простым воином, боялись его враги Гондора едва ли не больше самого короля, ибо мало существ подобной силы ныне бродило по просторам Арды, а те, кто все же еще остался, не спешили принимать участие в делах сего мира.
   Дуллан же в этом отношении являлся счастливым исключением. Слишком молодой по меркам бессмертных, он еще не успел проникнуться их тоскливой меланхолией и пресыщенностью жизнью и посему проявлял ко всем событиям, происходящим в Средиземье живейший интерес, при этом люто ненавидя как исконных тварей тьмы, так и попросту гнилых и нечистых на руку людей.
   Так что немудрено, что при таких реалиях тайные и явные враги Гондора смертельно боялись могучего сына Оссе втайне желая ему скорейшей гибели, однако так и не решились выступить против него в открытую, ибо сила его поистине была колоссальной и могла внушить страх и уважение кому угодно.
  -Быть может, могучий ошибся, и имел в виду, что если мы выступим против Мордора, нас всех ждет гибель... - Вкрадчиво поинтересовался Тэнетайн.
  -Я имел в виду именно то, что сказал. - Отрезал Дуллан. Его голос напоминал одновременно журчание ручья и рев морского бури. Даже звуча не в полную силу, голос этого воителя пробирал до самого нутра, заставляя всех присутствующих трепетать перед его мощью. - Нельзя позволить Мордору и Хараду объединиться и ударить по нам единым сплоченным войском. Нужно бить каждого по отдельности.
  -Тогда почему бы сразу не начать с харадрим? - хмыкнул один из вельмож.
  -Боюсь, этот шаг придется не по нутру многим нашим воинам. - Вынужденно признал король. - Харадрим как никак все же люди, к тому же они зовут себя нашими союзниками. Нелегко будет заставить наших воинов повести себя вероломно и первыми напасть на них, пусть даже и в целях упреждения. Орки же - исчадия тьмы, и бить их, где только возможно - священный долг любого истинного воина заката.
  -Но наши силы, владыка, их банально может не хватить. К тому же харадрим могут счесть этот поход угрозой себе и предпринять ответные меры. - Подал голос еще один нобиль.
  -Их хватит, не сомневайтесь. Главное, чтобы харадрим до последнего ничего не знали о нашем походе на юг. Не будем обманывать себя. Почтенный Энерил правильно сказал, они ничего не забыли и не простили и в любом ударят по нам, как только сочтут, что подходящий момент для этого настал. Так что пусть лучше они будут действовать спешно и спонтанно, нежели нанесут загодя подготовленный и просчитанный удар. К тому же у меня припасен для зеленокожих еще один крайне неприятный сюрприз.
  -Какой именно, позвольте узнать? - прищурился Тэнетайн.
  -Не позволю. - Отрезал король. - В последнее время во дворце развелось слишком много лишних ушей. Так что чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше для дела. Вспомните, разве я когда-нибудь подводил вас? Поверьте, я знаю что делаю. А что до упомянутого герцогом губительного излучения Мордора, то оно проявляет себя лишь при очень продолжительном пребывании на его землях. Мы же постараемся все сделать максимально быстро и эффективно. Итак, выношу предложение на голосование. Только учтите, как король я имею полное право принимать единоличные решения относительно военных кампаний, и я все равно поступлю по-своему... И заодно узнаю получше собственных сановников, а также то, кто является истинным патриотом своей страны, а кто предпочитает играть по иным правилам. - После этих слов король обвел всех присутствующих жестким взглядом, явно давая им возможность оценить и переварить его последнюю реплику.
  -А теперь к делу. - Отрубил Анор, посчитав, что пауза была достаточной, и у совета было достаточно времени, чтобы осознать его слова и принять верное решение. - Кто за большой поход против Мордора и его тварей? - под тяжелым пронизывающим взором короля поднялись все руки без исключения. - Кто против?... Ни одного. Вот и отлично. Большинством голосов высшего совета Гондора решение принято.
  
  
   Глава восьмая. Дуэль.
  
  
  
  
   Когда совет, наконец, окончился, и собравшиеся нобили разошлись восвояси, король приказал страже выйти, оставив в тронном зале лишь Дуллана и Давиниона. Требовалось провести еще один совет. На этот раз малый. Среди своих.
   Анор нисколько не опасался предательства, благо грозный сын Оссе уже более двух веков являлся надежным и бессменным хранителем трона Гондора, а с Давинионом их связывала давняя дружба. Порывистый и горячий юноша был совершенно чужд двуличию и двоедушию, являясь ярым поборником древних традиций, и был готов без колебаний, буде понадобится, умереть за своего друга и короля. Правда, никто не мог поручиться, что их не подслушивают, но друзья позаботились и об этом, сдвинув стулья вплотную и говоря вполголоса.
  -Империя трещит по всем швам. - Дуллан неодобрительно покачал головой. - Практически все нобили тайно или явно против нас. А теперь, когда ты так жестко утер им нос на совете, недовольных станет еще больше.
  -У меня не было выбора, ты же понимаешь. - Нахмурился король. - Этот поход необходим Гондору как никогда. От этого зависит вся наша дальнейшая судьба.
  -Не буду с этим спорить, но как ни прискорбно осознавать, в чем-то Тэнетайн и прочие правы. Это действительно большой риск. Наших сил может и не хватить. И если не секрет, что это за такой сюрприз, о котором даже я ничего не знаю? - прищурился Дуллан.
   Он также как и Давинион был добрым старинным другом короля, с самых пеленок помогавшим воспитывать молодого наследника престола, и посему доверял ему Анор больше чем самому себе. Благо полумайру не было никакого резона предавать его. Он вообще мог, если бы захотел, хоть сегодня уплыть в Валинор, ибо стоял в иерархии бессмертных даже выше нежели элдар, но неистового сына Оссе влекло Средиземье со всеми его трудностями и проблемами. Спокойная безмятежная жизнь земель окраинного запада была не для него.
  -Хорошо. Думаю, вам действительно нужно это знать. Но только при условии что все сказанное останется между нами тремя.
  -Это само собой. - Усмехнулся Дуллан. - Так что там у тебя?
  -Некоторое время назад - король еще больше понизил голос, придвинувшись вплотную к собеседникам - я в тайне ото всех послал гонцов в королевства гномов с предложением присоединиться к нам в большом походе на Мордор. Не все они ответили согласием, но добрая половина народа Дьюрина к нам все же присоединится.
  -Вот это новость... - Покачал головой Дуллан. - Это действительно многое меняет. Не устаю восхищаться твоей дальновидностью. При поддержке наугримов нам, конечно, будет куда проще достичь успеха в нашей миссии.
  -Также отравлял я гонцов и к эльфам, но они, не исключая и твоих, Дуллан сородичей, пока хранят молчание. Надеюсь, они все же примут верное решение, хотя на лесных эльфов Трандуила у меня мало надежды. Гораздо больше я рассчитываю на перворожденных Серой Гавани. Но даже если они ответят отказом, Эребор, Серые горы, а главное Железные Холмы поддержат нас в этом походе. Сам старина Даин вместе с лучшими своими воинами пожалует к нам. А это весьма и весьма грозная сила.
  -Не буду с этим спорить. Но что до моих сородичей, я на твоем месте не стал бы слишком сильно рассчитывать на их поддержку. Эльфы дорожат своим бессмертием, и их сложно за это винить. Скорее уж они решатся на очередной Исход, нежели затеют большую войну с орками. - Виновато улыбнулся Дуллан. - Хотя я, конечно, не Вседержитель и могу ошибаться.
  -Лично меня больше тревожат не эльфы, а наши же нобили. - Подал голос Давинион. - Особенно эта шваль Тэнетайн. Вот уж кто может ударить в спину безо всяких колебаний и угрызений совести...
  -Здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь. - Посуровел Анор. - Тэнетайн держит практически весь юг Гондора, и может сильно подорвать наши планы относительно похода. Например, затянуть сбор войск на гораздо больший срок, нежели положено по плану или отчебучить еще что-нибудь в подобном духе.
  -Есть выход. - Глаза Давиниона яростно сверкнули. - Он вызвал меня на дуэль. А значит, я имею полное право принять его вызов и в свою очередь потребовать сатисфакции.
  -Я тоже об этом думал, хоть мне и не по нраву подобные игры. - Король неодобрительно покачал головой. - Но Тэнетайн - весьма и весьма грозный боец. Не обольщайся насчет его нынешнего внешнего облика. В молодости он был одним из первых бретеров королевства и забрал в подобных поединках не одну жизнь.
  -Я не боюсь этого пса! - Давинион яростно сжал кулаки. - К тому же я и сам далеко не новичок в битвах.
  -С этим не поспоришь, но все же риск слишком велик...
  -Тогда его вызову я. - Пожал плечами Дуллан. - Я с превеликой радостью смахну ему башку с плеч своим клинком.
  -Он не примет твой вызов, дружище. - Усмехнулся король. - Тэнетайн не трус, но и далеко не дурак. Он прекрасно понимает, что против тебя у него нет ни единого шанса, и посему сделает все что угодно, даже поцелует твой сапог, лишь бы избежать поединка. Так мы и не достигнем цели и поставим себя в неловкое положение, вызывая своего врага на заведомо неравную дуэль... Но тем не менее к сожалению Давинион прав. Тэнетайн зашел слишком далеко. Пусть у меня нет четких доказательств, но нет никаких сомнений, что он якшается с харадрим и поддерживает их интересы здесь в Гондоре. К тому же ему подчиняется слишком много отрядов. Если же с ним... случится неприятность, то мы разом избавимся и от ловкого лазутчика в нашем стане, и от негодного военачальника, который в любой момент может ударить в спину. Правда у него еще есть двое сыновей...
  -Полные бездари и лоботрясы. - Хмыкнул Дуллан. - Без своего отца они годны лишь на то чтобы в немереных количествах хлестать вино на пирах да приставать к девицам. Со смертью Тэнетайна большая часть его людей практически наверняка перейдет на нашу сторону.
  -Значит, получается, у нас нет выбора. - Глаза Давиниона полыхнули суровым бойцовым пламенем. - Я сегодня же вызову его на поединок. Этот предатель не только давным давно уже запятнал свою честь, но и оскорбил мою. И должен ответить за это.
  -Не скажу, что сильно в восторге от этой идеи, но видно у нас действительно нет выбора. -Кивнул головой Анор. - Поступай, как сам считаешь нужным. А я со своей стороны позабочусь о том, чтобы бой прошел честно и безо всяких неожиданностей. В этом можешь полностью на меня рассчитывать.
  
  
   ***
  
  
  
   Арена для поединка представляла собой довольно просторную посыпанную песком площадь во внутреннем дворе королевского замка. Тэнетайн вопреки ожиданиям Анора принял вызов Давиниона сразу же и безо всяких проволочек. Видно ему тоже не терпелось лишить жизни дерзкого юнца, которого он попросту не считал за достойного противника.
   Однако, будучи по натуре хитрым и донельзя прожженным человеком, герцог, воспользовавшись правом принявшей вызов стороны, избрал один из самых древних и опасных видов дуэли, когда двое сражаются в одних тонких рубашках и вооружены при этом лишь кинжалами и кнутами.
   Это был его излюбленный способ бретерства, в котором аристократ был истинным мастером. Давинион ни разу не бился по подобным правилам, хотя тоже был далеко не новичком в сватках и также знал с какого конца браться за меч. Это давало Тэнетайну гигантское преимущество, но юный арнорец уверил обеспокоенных друзей, что с ним все будет в порядке.
  -Отец обучал меня подобному виду боя. - Шепнул юноша хмурому Анору, который уже сожалел, что позволил другу ввязаться в эту сомнительную авантюру. Друзья уже находились во внутреннем дворе на зрительских трибунах в королевской ложе. Трибуны сегодня были переполнены знатью и прочим важным гондорским людом. Зрителей было довольно много, благо площадь внутреннего двора дворца была более чем внушительной. Всем им не терпелось увидеть предстоящий поединок, который должен был вот-вот начаться. - Он был мудрым человеком, и предполагал, что подобный навык мне может пригодиться.
  -Но ты не бился по этим правилам насмерть. - Покачал головой король. - А это совсем иная школа...
  -Зато я прошел школу порубежных боев в арнорском приграничье. - Усмехнулся юноша. - Поверь, тамошние орки и ангмарцы отнюдь не страдают излишним благородством и не чужды всяческим грязным приемчикам. Кое-чему, думаю, я у них обучился.
  -В таком случае не будем медлить. - Пророкотал Дуллан. - Наш противник, кажется, уже прибыл.
   Герцог Тэнетайн и впрямь уже находился на арене, в окружении своих секундантов. Он, как и положено по регламенту, был облачен в черные шелковые штаны и тонкую белую рубаху. Точно также был одет и вышедший вслед за ним на ристалище Давинион. Правда, он в отличие от темноволосого уже начавшего седеть гондорца, был светлокудрым. К тому же его волосы были немного вьющимися, а глаза чистыми и голубыми, словно вода в лесном приозерном ручье.
   Глаза же самого герцога были темными как ночь, и в них сейчас недвусмысленно читались злоба и неприкрытое торжество. Похоже, он уже заранее праздновал свою победу. Правда, при виде Дуллана, который был одним из секундантов Давиниона в этом поединке, его глаза на миг полыхнули недовольством, но ничего поделать с этим он не мог. Его соперник, как и он сам, имел право выбирать себе любых секундантов кроме короля, который по закону мог выступать в подобных спорах лишь в качестве третейского судьи.
   Сам король в эти мгновения находился на трибуне в своей ложе. Оттуда он должен был следить за поединком и контролировать его ход. Толпа на трибунах в предвкушении замерла. Дуэль вот-вот должна была начаться.
  -Желают ли стороны примириться? - задал невысокий сухощавый распорядитель положенный по регламенту вопрос.
   Оба противника в ответ на это ожгли друг друга такими красноречивыми взглядами, что все вопросы разом отпали сами собой.
  -В таком случае если ни у кого из вас нет претензий по поводу облачения и оружия друг друга или каких-либо иных вопросов, отойдите каждый на свою сторону. Бой начнете по моему сигналу. Секундантов же прошу покинуть арену.
  -Претензий нет. - Пророкотал Дуллан. - Однако если ты, Тэнетайн, нарушишь правила или выкинешь еще какой-нибудь фортель, то будешь биться уже со мной. И поверь, тебе не удастся уклониться от вызова.
   Тэнетайн в ответ на это злобно ощерился, но не решился спорить с бессмертным, и, раздраженно дернув плечом, молча удалился в свой конец арены. Давинион сделал то же самое, по ходу сделав пару пробных выпадов кинжалом и бичом, разминая тело.
  -Удачи тебе, друг. - Шепнул Дуллан юноше и заступил за край арены.
   Когда на ристалище не осталось никого кроме поединщиков и распорядителя, король сделал знак последнему, и тот в свою очередь дал обоим отмашку начать поединок, после чего также поспешил покинуть арену.
   Бойцы начали медленно сходиться, настороженно приглядываясь друг к другу. Тэнетайн неспроста избрал именно этот вид дуэли, ибо боевой бич - оружие крайне сложное и неудобное, особенно для того кто взял его в руки в первый раз. В умелых же руках боевым кнутом можно было одолеть даже опытного мечника, а герцог владел этим оружием просто мастерски.
   Однако ему было невдомек, что и сам Давинион в свое время сподобился отдать дань этой нелегкой науке, и хотя у него не было достаточного количества времени, чтобы стряхнуть пыль со своих навыков, и сам Тэнетайн уже очень давно не выходил на арену, предпочитая столь любимому в молодости бретерству тайные козни и интриги гондорского двора.
   Первым начал атаку Тэнетайн, резко щелкнув своим бичом. Удар был настолько стремительным, что на щеке Давиниона тут же заалела кровавая полоса. Как уже говорилось, герцог был настоящим мастером, и его мастерство не смогли подточить даже многие годы праздности и разгульной жизни.
  -Буду бить тебя как собаку... - Глумливо ощерился царедворец.
   Юный арнорец гневно полыхнул глазами, но не поддался на провокацию, ибо, несмотря на молодость, был опытным воином и прекрасно знал, чем оборачивается потеря самоконтроля во время битвы. Противники еще пару раз обменялись осторожными выпадами кинжалов и ударами кнутов, и стало понятно, что Тэнетайн, даже несмотря на свой почтенный возраст, все-таки ощутимо превосходит юношу классом. Нет, если бы они бились традиционным оружием, расклад наверняка был бы совсем иным, но теперь все силы Давиниона уходили лишь на отражение атак своего противника, которые с каждым разом становились все более уверенными и опасными.
   Юноша уже получил несколько донельзя болезненных ударов бичом по ногам и спине, от которых практически не спасала тонкая ткань его одежды, однако был не намерен сдаваться. Тэнетайн же напротив пока ухитрялся оставаться целым и невредимым. Было похоже, что он совершенно расслабился и уверовал в собственную неуязвимость.
   Совершив ложный выпад, он резким хитрым движением обвил запястье правой руки юноши кнутом и ловко вывернул бич из его ладони. Давинион, осознав, что оказался в отчаянном положении, решился на отчаянный шаг и, неожиданно метнув опешившему от подобного герцогу свой кинжал прямо в лицо, бросился ему в ноги.
   Едва успевший уклониться от кинжала Тэнетайн, прозевал этот стремительный бросок и оказался на земле. Впрочем, арнорец сильно недооценил своего соперника, который быстро сумел прийти в себя и всадил свой кинжал в плечо юноше, одновременно резко оттолкнув его ногой от себя. Давинион рухнул на землю, а его противник довольно резво вскочил на ноги и отбежал на безопасное расстояние, при этом полностью сохранив свое оружие.
   Было видно, что герцог уже успел изрядно запыхаться, но его сопернику было намного хуже. Его лицо и тело были все в крови из-за полученных ранений, и он остался полностью безоружным. В то время как сам Тэнетайн не только не был еще ни разу ранен, но и сохранил свой арсенал в полном объеме.
   Тяжело дыша, Давинион с трудом поднялся на ноги. Он тоже потратил в этом поединке много сил, к тому же из глубокой раны на его плече сочилась кровь, еще более подтачивая его выносливость. Тэнетайн же, похоже, уже полностью пришел в себя после неожиданной атаки самонадеянного юнца и начал попросту издеваться над ним, ловкими ударами бича не давая сопернику приближаться к себе или хотя бы подобрать свое оружие.
   При этом не забывал он периодически бить и по самому арнорцу, с каждым ударом все больше и больше превращая его белую рубашку в кровавые лохмотья и прибавляя рваных болезненных рубцов на его теле. Наконец силы похоже совершенно оставили Давиниона, и он, тяжело дыша, рухнул на колени. Глумливо усмехнувшись, Тэнетайн резко нанес ему удар бичом по голове, заставив упасть ничком. А затем с явным удовольствием нанес еще несколько сильных ударов по уже лежащему телу.
   Арнорец уже даже не шевелился, и герцог окончательно уверовав в собственную победу, подошел на несколько шагов ближе и с горящими от жажды крови глазами вновь поднял свой кнут. Боевой бич свистнул, рассекая воздух,... и неожиданно был перехвачен прямо в воздухе крепкой рукой юного арнорца, который, как оказалось, сохранил намного больше сил, нежели считал его соперник. Резко дернув кнут на себя, он заставил опешившего аристократа потерять равновесие и изо всех сил двинул его кулаком в лицо. Мощный удар пришелся прямиком в нос герцога, в одночасье сломав его.
   Тэнетайн рухнул на землю, выпустив из рук свой кнут. Удар арнорца попал очень плотно и едва не лишил его сознания, и Давинион пользуясь временной беспомощностью противника, тут же оказался сверху, перехватив его левую руку с кинжалом и нанеся герцогу еще несколько довольно увесистых ударов кулаком в лицо.
   Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Тэнетайн "поплыл", благо юноша был далеко не обижен физической силой, как природной, так и приобретенной, развитой долгими и упорными воинскими упражнениями и нелегкой жизнью в суровом приграничье северного королевства, которую еще больше усилила ярость от только что полученной им жестокой трепки.
   Вырвав кинжал из ослабевшей руки герцога, Давинион приставил его к горлу аристократа.
  -Пощади... - Прохрипел тот, хлюпая разбитым носом, из которого ручьем вытекала кровь.
  -Отправляйся на суд к Всевышнему. - Выдохнул арнорец и одним ударом вогнал кинжал в горло противника.
   Тэнетайн захрипел в агонии, судорожно дергая руками и ногами, но вскоре затих. Зрители все это время напряженно наблюдавшие за поединком внезапно разом умолкли, а затем спустя мгновение трибуны взорвались криками. Кто-то ликовал, кто-то напротив выражал свое негодование, благо отнюдь не всем была по вкусу победа арнорца.
   Впрочем, подобным недоброжелателям ничего не оставалось делать, кроме как смириться с поражением их фаворита, благо у этой дуэли практически не было никаких правил, кроме разве что запрета пользоваться иным, не оговоренным каноном оружием, или помощью других воинов. В остальном же можно было делать все что угодно. Рукопашная отнюдь не находилась здесь под запретом, а значит, никакого нарушения регламента не было и в помине. Молодой арнорец победил честно.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Лежи смирно, не дергайся... - Дуллан со смехом обрабатывал раны на обнаженной спине кривящегося от боли Давиниона какой-то темной остро пахнущей едкой мазью. Оба вместе с королем находились в покоях графа, которого дворцовые лекари сразу же доставили туда, едва поединок подошел к концу. Впрочем, Дуллан тут же выгнал всех целителей из комнаты, заявив, что лечить победителя он будет сам.
  -Тебе легко говорить не ты же здесь... пострадавший. - Со смехом огрызнулся юноша. - Что это за дрянь?
  -Эльфийское снадобье. Снимет воспаление и ускорит заживление ран. Завтра будешь как новенький. - Успокоил его бессмертный. - Однако же ты хитер. Даже я на мгновение тогда поверил, что ты повержен.
  -Я же говорил, приграничье Арнора - не самое доброе и радужное место. - Усмехнулся граф. - Зато теперь дело сделано. Больше это ублюдок нас не потревожит.
  -Да вы, смертные, взрослеете быстро, в этом вам не откажешь... - Задумчиво протянул Дуллан.
  -Еще рано праздновать победу. - Охладил пыл друзей Анор. - Пусть Тэнетайн мертв, но у него остались многочисленные союзники, а также просто те, кто по разным причинам желает гибели нашему королевству. К тому же харадрим вряд ли простят нам смерть их первого миньона в Минас-Тирите. А посему нужно быть настороже и держать ухо востро.
  -С этим не поспоришь. - Согласился Дуллан. - Надо как можно скорее объявить общий сбор войск.
  -Это уже сделано. - Усмехнулся король. - По крайней мере, среди тех, в чьей верности я уверен. Остальных известим лишь тогда, когда прибудут наши союзники гномы. Перед лицом совместных сил Гондора, Рохана и гномьих королевств у наших тайных врагов вряд ли хватит смелости воспротивиться моему прямому приказу.
  -Мудро. - Одобрительно кивнул бессмертный. - Так мы застигнем их врасплох и не дадим повода для продуманного и организованного мятежа. Пусть до последнего полагают, что король колеблется в своем решении, и поход на орков может и не состояться. Так мы выиграем время и заставим сомневающихся дважды подумать, прежде чем решиться на открытое неповиновение короне...
  -Перед походом мне нужно будет закончить еще одно дело... - Загадочно усмехнулся король. - Наместник Эвенор предложил мне руку своей дочери, и я, подумав, принял решение ответить согласием.
  -Вот как... Что ж это весьма дальновидно. - Кивнул головой бессмертный. - Ваш союз сильно укрепит связь Гондора и Арнора. - А что до самой невесты? Я слышал, она невероятно хороша собой, так что в этом отношении тебе, дружище, сильно повезло, однако захочет ли она сама подобной участи? Быть королевой Гондора - трудная и нелегкая судьба, думаю, она, как дочь Наместника прекрасно это понимает.
  -Красавица Морейн запала мне в сердце еще тогда, когда я увидел ее на королевском приеме два года назад. Есть в ней что-то... что выделяет ее среди прочих... Однако я не буду ее неволить. Полагаю, ее отец прекрасно сознавал, на что шел, когда писал мне это письмо и наверняка озаботился спросить на то согласие у собственной дочери. А если все же нет... что ж, выбор в любом случае будет за ней. Я не беру юных дев против их воли. Пока же я напишу Эвенору, что согласен. Пусть его дочь приедет сюда в Гондор. Тогда все и разъясниться. Надеюсь только, что это случится раньше нашего выступления, и я успею вовремя объявить о нашей помолвке. Как вы понимаете, я не могу затягивать поход в угоду амурным делам. А так в случае чего Морейн станет моей наследницей, благо у меня нет ни братьев, ни сестер, ни детей, а другим носителям королевской крови находящимся со мной в дальнем родстве я попросту не доверяю. Зато я давно знаю Наместника и полностью доверяю ему, и Морейн во время нашей встречи также показалась мне чистой и неиспорченной девушкой,... так что никого более подходящего на это место я попросту не вижу.
  -В нынешних обстоятельствах наследник престола нам действительно не помешает. Я живу уже довольно давно на этом свете, и знаю, что в жизни бывает всякое, так что в случае чего не сомневайся, дружище, я сделаю все, чтобы Морейн сохранила трон, и соединенное королевство осталось единой державой... Ладно, хватит на сегодня о делах. - Резюмировал Дуллан, закончив, наконец, обрабатывать раны юного графа. - Нашему больному нужно как следует выспаться и набраться сил. Обо всем остальном потолкуем завтра.
  
  
  
  
  
   Глава девятая. Моргон.
  
  
  
  
  
  -Добей. - Громадный зеленокожий гоблин сурово глядел на сжавшегося у его ног словно дикий зверек худенького орчонка. - Ты знаешь закон.
  -Да, отец... - Покорно склонил голову оборванный паренек, и, кряхтя, поднял на руки совсем молодого, но уже довольно крупного детеныша варга с перебитой задней ногой.
  -Что ты собираешься с ним делать, Моргон? - нахмурился орк. - Я сказал, добей.
  -Я сброшу его в пропасть. - Вскинул голову орчонок. - Не хочу, чтобы его мясо жрали остальные. Я сын вождя, и этот варг был предназначен мне!
   Орк в ответ на это лишь неопределенно хмыкнул, но все же оставил паренька в покое. По крайней мере, у его сына уже сейчас проявляются гордость и лидерские качества. И это было хорошо. Вождь, пусть и младший, ибо старшим являлся сам Дрог, а смерть от старости ему не грозила, должен быть сильным. К тому же Дрог не любил в этом признаваться даже самому себе, но и он сам ощущал некую незримую связь со своим варгом, и был бы сильно... недоволен, если бы с его зверем случилась какая-нибудь неприятность.
   Впрочем, в этих чувствах он был отнюдь не одинок. Все без исключения Ездящие на Волках со временем как бы срастались со своим варгом в единое целое. Орк выбирал себе варга раз и на всю жизнь, ибо эти свирепые и донельзя опасные животные признавали лишь одного хозяина. Однако зряшная жалость была абсолютно неприемлема для истинного орка-воина. В особенности для будущего вождя. Этот варг со своей раной все равно не жилец, а его сын должен был научиться при необходимости отнимать жизнь даже у своих сородичей. Ибо среди орков выживает лишь сильнейший. Слабые же должны сгинуть как брак породы, недостойный продолжить свой род.
   Племя Дрога проживало на самых окраинах Северных Пустошей на западных склонах Серых гор. Они были потомках тех орков, что бежали сюда от гнева заката еще в конце Третьей эпохи. Эти орки были в свое время элитными воинами Багрового Ока, отличаясь от своих прочих сородичей силой, высокорослостью и еще большей свирепостью. Здесь в суровых землях севера бывшие слуги Саурона стали практиковать не только естественный, но и искусственный отбор, выбраковывая породу, безжалостно отсеивая слабейших и давая размножаться лишь самым крупным и сильным особям своего племени.
   И результат не замедлил сказаться. За тысячу лет гоблины очень сильно увеличили свою популяцию, а их новая порода не уступала силой и размерами даже сарумановым урук-хаям. Дрог был бессменным их вождем, начиная с самого исхода на эти земли. Его армия росла как на дрожжах, но ему было мало и этого. По его приказу темные шаманы, сохранившие некоторые крупицы зловещего знания хозяина Барад-Дура, совершали над новорожденными тайные мистические ритуалы, чтобы еще больше увеличить их природную силу и живучесть.
   Поколение за поколением их работа ни на мгновение не прекращала вершиться, пока, наконец, не был создан он. Тот, чье рождение было предсказано тысячу лет тому назад, когда прежний владыка Тьмы канул в забвение. Тот, кому было суждено стать новым избранником самого Мелькора. Граарг Альбинос. Белый орк-гигант необоримой силы. Один из многочисленных сыновей Дрога и его преемник. Старший брат Моргона. Еще только пятнадцать весен исполнилось могучему Грааргу, но уже не один воин его племени не мог сравниться с ним мощью и устоять перед ним в поединке. А ведь он еще даже не вошел в свою полную силу...
   Орчонок всхлипнул, отгоняя непрошенные мысли, с жалостью глядя на совершенно черного без единого пятнышка тяжело дышащего молодого варга. Он уже даже придумал ему имя - Мрак. И воображал, как они вдвоем будут носиться по заснеженным склонам Серых гор, внушая всем ужас и трепет. И все его племя будет гордиться подобным воином, и однажды его могучий брат, который пока даже не замечает бегающего под его ногами маленького гоблина, одобрительно улыбнется ему и наречет равным себе...
   Но все мечты пошли крахом после того, как Мрака подрал более крупный варг, сильно разорвав ему заднюю ногу. Теперь его волк, его друг, которому единственному, ибо среди гоблинов подобное было попросту не принято, он поверял все свои незатейливые детские тайны и обиды, был годен разве что в котел на мясо, ибо орки порой не брезгуют и жестким дурнопахнущими мясом варгов, благо жизнь в этих краях была более чем суровой и скудной. Выбирать было попросту не из чего.
   Впрочем, Моргон, несмотря на недвусмысленный приказ своего отца, был отнюдь не намерен убивать своего друга. Меж скалами неподалеку от стойбища еще совсем сопливым орчонком он однажды заприметил одну скрытую тайную расселину, совершенно невидимую для глаз проходящего мимо, но вполне глубокую и просторную для того, чтобы там смог с удобством разместиться взрослый орк. Или небольшой варг.
   Осторожно пристроив тихонько скулящего Мрака между камнями, Моргон поспешил покинуть свое тайное убежище. Его в любой момент могли хватиться, и если, не дай Мелькор, застукают здесь, то мало ему точно не покажется. За невыполнение приказа вождя его может ждать скорая и жуткая смерть. И даже статус сына Дрога его не спасет, благо верховный вождь не терпел ни малейшего неповиновения и с одинаковой охотой карал за подобное любых членов племени. Даже самых могущественных и высокородных.
   Но да ничего. Он еще вернется сюда ночью, когда все в стойбище будут крепко спать. Варги от природы обладают невероятной живучестью и сопротивляемостью к холоду. А значит, его Мрак не должен замерзнуть, и жизненные силы молодого волчонка рано или поздно залечат его рану. Ну а о том, чтобы его питомец ни в чем не нуждался, он позаботится сам. Втайне от остальных.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Моргон сполна сдержал данное себе тогда обещание. Каждую ночь приходил он навещать своего друга, ухитрившись раздобыть для него теплую шкуру его же сородича, чтобы волчонок не замерз в ледяных скалах. Таскал он ему также и еду, нередко отказывая себе в ежедневной порции мяса, лишь бы его питомец был сыт и накормлен. И судьба сполна отблагодарила орчонка за подобное самопожертвование.
   Мрак быстро пошел на поправку и, наконец, настал тот день, когда черный варг полностью исцелился от своего увечья. По прежнему втайне от остальных Моргон ночами взбирался на могучую спину своего изрядно подросшего волка, у которого хватало ума и природного инстинкта самосохранения не показываться на глаза иным членам орочьего клана, и они вдвоем скакали по острым скалам Серых гор, точно так, как и мечтал сызмальства юный орк. В такие мгновения он чувствовал себя настоящим воином.
   Его совершенно не смущали собственные лохмотья и тот факт, что вместо ятагана он размахивал увесистой палкой, которую также прятал в своей тайной расселине, ибо даже подобное неказистое оружие было среди орочьих мальчишек большой ценностью, и его могли отобрать более старшие и сильные подростки.
   Все без исключения детеныши орков до вступления в пору совершеннолетия ходили в обносках и не имели права носить настоящее оружие. Питание им также полагалось весьма и весьма скудное, так что за еду Моргону приходилось драться чуть ли не каждый день. Такие порядки для орочьих племен были обычным делом. Правда, в иных племенах за подростков могли вступиться более старшие товарищи, и дети вождей или просто знатных членов рода имели в этом отношении огромное преимущество перед худородными.
   В племени Дрога подобное было строжайше запрещено. Прекрасно понимая, что подобные привычки плодят слабаков, верховный вождь северных орков под страхом смерти запрещал взрослым членам племени вмешиваться в детские потасовки, а также подкармливать и защищать тех, кто был слишком слаб, чтобы добыть себе еду самостоятельно.
   И Моргон в этом отношении подчинялся всеобщему закону. Никаких скидок и поблажек для него не было предусмотрено. А доставалось ему гораздо чаще прочих. И вовсе не потому, что он был слишком слаб. Напротив, юный орк был одним из первых по силе среди своих погодков.
   Но также был он и полукровкой. Всего только раз, один лишь раз в ходе набега на королевство лесных эльфов, благо на момент описываемых событий орки Дрога стали настолько сильны, что порой их отряды уходили очень далеко от их исконных земель в поисках добычи и рабов, воинам вождя удалось захватить в плен живую эльфийку. Сперва ее хотели принести в жертву Мелькору, но Дрог, также участвовавший в набеге, был пленен ее красотой и разделил с ней ложе, а после забрал в свои земли в качестве одной из жен.
   Вскоре эльфийка родила ребенка, который в полной мере не принадлежал ни к одной из этих двух рас. Затем дочь элдар умерла, не вынеся тягот жизни на далеком холодном севере в окружении порождений Тьмы. Ребенок же напротив выжил и был наречен своим отцом именем Моргон.
   Будучи полуэльом, он с детства довольно сильно отличался от своих сородичей как внешне, будучи гораздо более пропорционально и изящно сложен, нежели коренастые гоблины, так и внутренне, не раз демонстрируя столь презираемую орками жалость к живым созданиям и высоту духа, однако был притом он и донельзя ловок, силен и отважен, и посему Дрог решил все же оставить ему жизнь, надеясь, что в будущем тот принесет его племени немалую пользу.
   С самого детства проявлял Моргон живейший интерес не только к дракам и оружию, как и все мальчишки его возраста, но и к собиранию трав и целительству. Приметив эту особенность своего сына, практичный Дрог привел его к одному из самых опытных своих шаманов целителей, строго настрого наказав тому обучить парня всему тому, что тот знал сам.
   Старый колдун, облаченный в шкуру варга, при виде Моргона брезгливо сплюнул на землю и процедил, что не будь тот сыном самого вождя, то он убил бы его на месте собственной рукой.
  -Ты не чистокровный урук. - Глаза колдуна светились лютой неприкрытой ненавистью к полукровке. - В тебе течет проклятая кровь остроухих. Я не буду учить тебя Тьме. Ты не годишься для этого. Обучу лишь знанию о свойствах трав, как целительных, так и тех, из которых можно приготовить яды и дурманы. Ты должен учиться прилежно.
   И Моргон начал учиться. Истово и с полной самоотдачей, стараясь как можно лучше исполнять все наказы старика, и, в конце концов, стал весьма неплохим целителем, и даже старый Клык, у которого он проходил обучение, однажды нехотя проворчал, что, быть может, в будущем из него и выйдет толк.
   Мрак теперь постоянно находился при нем. Дрог, конечно, догадался, что его сын тогда обманул его и пощадил своего питомца, но вопреки своим привычкам, отчего-то не стал его за это наказывать, разрешив Моргону избрать могучего черного зверя в качестве своего личного варга.
   Войдя в пору совершеннолетия, Моргон успешно выдержал все испытания, положенные по закону его племени и стал считаться полноценным воином. Пару раз пришлось ему принять участие в боях против иных орочьих кланов в Серых горах, которые пока еще не признали тяжелой руки Дрога. И всегда победа в подобных случаях оставалась за сородичами полуэльфа. Жестокие, но дальновидные законы и политика искусственного отбора в полной мере оправдала себя, сделав клан Дрога сильнейшим и могущественнейшим на всем севере.
   Моргон проявил в подобных кампаниях отважным воином, сильным и смелым, однако кровожадность его сородичей была глубоко чужда ему. Он постоянно ловил себя на мысли что ему становиться скучно и неуютно среди своих недалеких и злобных соплеменников, для которых он так и не стал до конца своим.
   А затем в племени грянул гром. Граарг Альбинос, который к тому времени набрал уже такую мощь, что почитался среди гоблинов чуть ли не полубогом айну, наконец, таки решился и предъявил свои права на место верховного вождя клана. Его отец Дрог ничего не сумел противопоставить чудовищной силе своего отпрыска, и был повержен им в неравном бою.
   Узнав об этом, Моргон решил втайне от остальных покинуть свое племя и жить собственным умом. Решение сие зрело уже довольно давно под спудом души полуэльфа, но именно сейчас оно, наконец, полностью завладело его разумом, побуждая действовать. Дрог, хотя и был весьма и весьма жестоким вождем, но также являлся и его отцом, которого Моргон, как ни крути, все же по-своему любил. К тому же старый орк никогда не проявлял зряшней жестокости, прибегая к ней лишь для того чтобы еще больше усилить влияние своего клана и приструнить недовольных.
   Граарг Альбинос же к тому моменту стал истым зверем во плоти. Отличаясь с самого детства запредельной даже для орка жестокостью, он нещадно расправлялся с любым, кто осмеливался перечить ему хотя бы в малом, или просто ему не нравился, с дьявольским изуверством потопляя в крови любые попытки неповиновения. Таковые, впрочем, редко имели место быть. Практически все орки севера считали (и небезосновательно) Граарга новым преемником Мелькора и верховным владыкой всего темного народа Арды.
   Моргону же глубоко претили привычки своего единокровного брата, который и вовсе считал самого полуэльфа чем-то весьма и весьма и весьма незначительным, благо у бессмертного Дрога было множество детей от самых разных матерей, и посему Альбинос не придавал подобному родству совершенно никакого значения, предпочитая подобно своему отцу приближать к себе наиболее сильных и свирепых орков, не считаясь при этом с кровными узами вовсе.
   Впрочем, полуэльфу подобное было лишь на руку. Не считаясь в своем племени кем-то важным, будучи простым воином, пусть и с некоторыми навыками целительства, он мог рассчитывать на то, что его отсутствия хватятся далеко не сразу. Хотя конечно совсем незамеченным его бегство пройти никак не может, благо среди орков не было больше носителей эльфийской крови, да к тому же он был еще и сыном пусть и покойного, но все же верховного вождя племени. И посему однажды ночью он оседлал своего верного Мрака, прихватил мешок припасов поувесистее и был таков, отправившись на поиски своей судьбы и своего места в этом жестоком и негостеприимном мире.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Моргон устало потянулся, наслаждаясь теплом разведенного им огня, благо зимой это была необходимая мера для того, чтобы попросту не замерзнуть в этих диких стылых пустошах, и отгоняя прочь неприятные воспоминания прошлого. Тридцать долгих лет прошло с того момента, как он покинул земли родного клана и стал хозяином собственной судьбы.
   Сперва полукровке, несмотря даже на пройденную им жестокую школу выживания в племени Дрога приходилось очень нелегко. В Диких землях не было места слабакам. Также не жаловали здесь и чужаков. Впрочем, чужаков в Средиземье не жаловали нигде. Особенно орков с примесью эльфийской крови.
   Моргону была заказана дорога как в стан темных, так и в стан светлых. Ни орки, ни люди, ни тем более эльфы ни за что бы не приняли его к себе. К тому же на него была объявлена охота среди своего родного клана, благо северные орки не прощали предательства, а Граарг Альбинос, ныне негласный вождь всех без исключения северных кланов гоблинов не прощал подобного тем паче.
   Полуэльф не случайно выбрал Дикие земли местом своего постоянного кочевья. Побоявшись тогда идти напрямик через Темнолесье, он сделал громадный крюк, обогнув с востока Эребор и пройдя насквозь через весь Рованион. Чудом не угодив в руки тамошних людей, он очутился в землях, где по большому счету не было никакого закона, кроме закона силы, и всем было плевать на его происхождение, благо он сумел уйти довольно далеко от земель своего родного клана, и здесь влияние северных орков практически не ощущалось.
   Моргон жил охотой, не заводя друзей, не ища себе разбойничьих шаек и наемничьих ватаг. Крепкий, мускулистый и очень высокорослый по меркам орков, он был достаточно силен, для того чтобы выживать в этих негостеприимных землях в одиночку. Сперва ему нравилась эта вольная и незатейливая жизнь, благо здесь он был хозяином самому себе и ни перед кем не держал ответа. Но затем его начала понемногу грызть глухая и сперва не особенно понятная даже ему самому тоска.
   Обладая от природы живым пытливым умом и довольно дружелюбным, несмотря на свою нелегкую судьбу, нравом, Моргон жаждал общения с себе подобными. Верный Мрак так и остался при нем и был всегда готов, как прикрыть ему спину во время боя, так и согреть стылыми зимними вечерами своим теплым мохнатым боком, но он не мог дать ему главного. Живого общения разумного существа.
   Полуэльф невесело усмехнулся, подбросив свежую порцию сухих веток в горящий огонь. Варг недовольно заворчал, щурясь на пламя. Он свернулся клубком на приличном отдалении от огня, инстинктивно, как и все звери, опасаясь его обжигающих рыжих языков. Самое забавное заключалось в том, что подобных ему наверняка больше попросту нет. Он Моргон, единственный в своем роде носитель одновременно и темной, и светлой крови элдар.
   Ведь случись подобное среди эльфов, такого полукровку наверняка бы тут же прикончили, благо он уже достаточно успел пообщаться с местным бывалым людом, исходившим вдоль и поперек все неисчислимые дороги Арды, который хотя и не принимал его за своего, мог поделиться разной полезной информацией за свежее мясо и шкуры, и более-менее был в курсе того, что творится во всем остальном мире.
   Точно также поступили бы и орки, ибо насколько он знал, Дрог был единственным из гоблинов, кто додумался до искусственного отбора и прочих "прелестей" жизни его племени. Точнее сказать, он просто перенял эти методы у Саурона и Мелькора, но гоблины в основной своей массе большим умом не отличались, и посему даже подобное подражательство было для них в диковинку.
   Так что, скорее всего ему, полукровке, придется до конца своих дней коротать свой век в одиночестве, а если учесть еще и тот факт, что смерть от старости ему не грозит, то полуэльфу оставалось лишь надеяться на то, что однажды он на своем пути встретит воина сильнее и удачливее себя, и кривой восточный клинок, столь популярный в этой части света, или, чем черт не шутит, меткая стрела, выпущенная из короткого тугого лука степняка, наконец, оборвет его жизненный путь и избавит от вечного одиночества.
  
  
  
   Глава десятая. Вековечный Лес.
  
  
  
  
  
  -Дружище, ты здоров? Или случайно не ударился головой? - Бобби и впрямь сделал попытку пощупать лоб Далго, но тот раздраженно отпихнулся.
  -Ты меня не слушаешь! Я тебе говорю, моя мама сама рассказала мне об этом!
  -О том, что ты сын нашего тана? - на всякий случай еще раз уточнил светловолосый весельчак.
  -Именно так, бездна тебя подери! Я уже битый час тебе об этом толкую!
  -Прости, дружище, но верится в это как-то с трудом. - Подал голос Терри. На этот раз трое непосед расположились в высоком сенном стогу, отложив в сторону остро заточенные косы. Стояло самое время жатвы, и все хоббиты были заняты на полевых работах. Друзья же решили улучить минутку и насладиться кратким отдыхом да заодно и поболтать немного о своих делах. - Хотя, конечно, если сама Мелина Дримсон сказала тебе об этом, то с этим не поспоришь. Твоя мама, Далго - великая женщина, говорю тебе это без тени насмешки. Это видно и невооруженным взглядом.
  -Да уж... - Неопределенно протянул Далго. - Представь, каково мне было об этом узнать... Сперва родовая тайна, потом северное вторжение. Этот год чрезвычайно богат на события, не находите? По крайней мере, для меня...
  -И именно потому, что ты оказался сыном тана Шира, тебе вдруг ударила в голову слава героев прошлого, и ты ни с того, ни с сего решил идти в Вековечный лес? - всплеснул руками Бобби.
  -А ты разве сам не видишь, что происходит в мире? Большое вторжение, Бобби! Вторжение, которое едва сумели отбить могучие арнорцы, да и то весь северо-восток Арнора теперь разорен и разграблен! А что будет, если в следующий раз орки дойдут до Хоббитании?
  -Даже если и так, то ты то что с этим можешь сделать? Не спорю, ты славно бился тогда с разбойниками, я бы так, не скрою, не сумел, но ты всего лишь хоббит! Один хоббит! И причем здесь вообще, скажи мне на милость, Том Бомбадил? Он конечно, наверняка мудр и могуч, но он мало интересуется делами внешнего мира, и даже если решит вмешаться, то уж явно не из-за того, что его на это сподвиг какой-то жалкий полурослик, пусть и непризнанный сын ширского тана, уж прости меня за откровенность!
  -Тебе никогда не приходило в голову, насколько мала Хоббитания... - Не обратив внимания на выпад товарища, мягко произнес Далго. - Нет, когда-то она казалась мне огромной... Даже Шир казался чем-то далеким, словно бы совершенно иной мир... Но чем старше я становлюсь, тем мне все более и более становится тесно в ее пределах.
  -Мда, теперь я начинаю понимать, откуда в тебе все это. - Терри выразительно посмотрел на своего товарища. - Дримсон и Тукк в одном маленьком полурослике - убойная смесь. Непонятно, как ты вообще всю Хоббитанию до сих пор еще на уши не поднял.
  -А вам самим не надоело сидеть тут ка пни, а? Тратить свои лучшие годы на прополку репы и сбор урожая! Я хочу увидеть мир! Повидать что-то новое! К тому же именно с Вековечного леса началось путешествие Хранителей как таковое. Быть может, старина Том и нам подскажет что-нибудь дельное... А если даже и нет, то что мы теряем? Лично я для себя все решил. Сперва направлюсь к Бомбадилу, а затем в Шир... К отцу... - С этими словами Далго отвернулся от друзей, явно давая понять, что разговор окончен.
  -Ну и что с ним делать? - вполголоса обратился Терри к непривычно задумчивому Бобу, когда Далго отошел достаточно далеко и принялся с ожесточенным рвением срезать своей косой золотые колосья созревшей пшеницы.
  -Что делать... - Нахмурившись, протянул Бобби, в котором не осталось и следа от его былого шутовства. - Поживем, увидим...
  
  
   ***
  
  
  
   На следующий день Далго уже седлал своего пони, навьючивая на него немногочисленную поклажу в основном провизию и сменную одежду. Мелина Дримсон молча стояла рядом. Она ничего не говорила. Все слова были сказаны уже давно. Она слишком хорошо знала спокойный, но очень твердый и решительный характер, когда это касалось действительно серьезных вещей, своего сына, чтобы питать иллюзии относительно того, что он изменит свое решение. В конце концов, это было его право. Мальчик должен был хотя бы раз в жизни увидеть своего отца.
   Попрощались они тепло, но без излишних сантиментов. Мелина, несмотря на то, что была женщиной в истинном смысле этого слова, не любила долгих проводов и зряшных слез. Не к чему было сейчас расстраивать сына еще больше. На него и так в последнее время свалилось слишком многое.
   Некоторое время Далго неторопливо трусил на своем сером пони по довольно широкому поросшему редкой зеленой травой деревенскому тракту. Однако не проехал он и нескольких лиг, как услышал позади себя негромкий цокот копыт.
  -Эй, погоди! - услыхал Далго такой знакомый и родной голос. - Да погоди же ты!... О, проклятье, опять сумка слетела... - Бобби деловито наклонился и поднял из пыли тряпичную дорожную суму, в которой хоббиты обычно держали всяческого рода провизию.
  -А все, потому что ты абсолютный неряха и разгильдяй. - Наставительно поднял палец Терри. - Вот мы, Диггинсы, всегда бережливо относимся к своему имуществу и никуда зря не спешим. И посему мы богатый, процветающий и весьма многоуважаемый род...
  -...от которого за милю разит тухлой селедкой... - Проворчал Бобби, наконец, закончивший устраивать свою поклажу на крепкой широкой спине пони. - То-то вас все десятой дорогой обходят, едва ваш брат только соберется рот открыть,... как заведете свою волынку, так хоть ложись и помирай! Кого хошь в гроб вгоните!
  -Между прочим, кое-кому мои нотации бы и не повредили... - Обиженно пробурчал Терри. - По крайней мере, относительно вежливости и хороших манер так уж точно.
  -Как же я рад, что вы едете со мной, друзья! - широко улыбнулся Далго, даже и не думая скрывать свою радость. - Простите, что был вчера груб с вами, просто... - Он замялся, даже не зная, как толком выразить обуревавшие его тогда чувства. - Просто мне действительно стало здесь слишком тесно... Хочется глотка вольного воздуха... Идти вперед, как шли Фродо и Бильбо... А чем мы с вами хуже, а? - лукаво подмигнул он опешившим от подобного хоббитам.
  -Ну, ты и сказанул... - Уважительно присвистнул Бобби. - Кто были они, а кто мы...
  -Подожди говорить так, дружище. Кто знает, как еще повернется жизнь... - Мрачно усмехнулся Далго какой-то жутковатой совершенно несвойственной для него ухмылкой.
  -Да ты никак заделался пророком, брат. - Попытался отшутиться Бобби, но было видно, что последние слова Далго, и главное, то каким именно тоном они были сказаны, его изрядно напугали.
  -А как же это вас отпустили ваши родичи? - поспешил сгладить повисшую паузу Далго. Он и сам толком не понимал, за каким лядом брякнул последнюю фразу и теперь втихую сожалел об этом. - Особенно тебя, Терри. Ведь твой отец крайне не любит, чтобы ты болтался без дела и творил глупости. Да и Бобби хоть и сорвиголова, каких поискать, не был никогда замечен в особой склонности к путешествиям.
  -Ну, видишь ли, брат. - Замялся Терри. - Мне пришлось сказать отцу, что я поехал к невесте, которую присмотрел в Шире еще во время прошлогодней ярмарки. - Папаша мой, конечно, хоббит весьма брюзгливый, но к делам семейным относится трепетно и посему таки дал свое согласие хотя и не без скрипа.
  -А я вообще никого и спрашивать не стал. - Хмыкнул Бобби. - Просто взял какой-никакой еды, одежды, пони покрепче и был таков. Младшему брату, правда, шепнул украдкой, что еду размять кости, и дома меня не будет довольно долго. Чтоб значитца родные зря не искали и не тревожились понапрасну.
  -Ну, ты даешь... - Покачал головой Далго. - Мне, если честно, даже стало немного стыдно оттого, что я втянул вас во все это. Может, все же передумаете? Это моя блажь, не ваша, а дорога до Вековечного леса может оказаться весьма и весьма опасной.
  -Нет уж, ты теперь от нас так просто не отвяжешься. - Рассмеялся Бобби. - О глядите, старина Нэд косит сено аккурат возле огородного пугала! - он указал на старого высохшего хоббита неподалеку от обочины тракта. Рядом на длинном шесте возвышалось серое набитое соломой огородное пугало в большой широкополой шляпе. - И по мне так довольно сложно отличить одного от другого! Спорим, я с первого броска собью пугалу его шляпу... - Бобби, не утруждая себя излишними сомнениями, подхватил с земли первый попавшийся довольно увесистый булыжник и, размахнувшись, метнул его в сторону пугала, однако из-за движения пони немного неверно рассчитал траекторию броска, и увесистый камень вместо того, чтобы попасть, куда ему было положено, угодил аккурат по плешивой лысине Нэда Хадрела. Тот сперва возмущенно ойкнул, схватившись за пострадавшее темя, а затем, наконец, сообразив, откуда именно ему прилетел гостинчик, воинственно поднял над головой косу и, хрипло ругаясь, довольно резво, несмотря на крайне почтенный возраст, помчался в сторону хоббитов.
  -Ой, похоже, дело принимает неприятный оборот. - Хмыкнул Далго и деловито пришпорил своего скакуна. То же самое сделали и оба друга, которым отнюдь не улыбалось встречаться лицом к лицу с грозным фермером, чей тяжелый и неуживчивый характер был известен на всю округу. - И что это за дурацкая привычка швыряться чем попало во все подряд! - укорил приятеля Далго, когда, наконец, так и не переставший костерить их почем зря старый фермер остался позади. - Так и до беды недалеко.
  -Ой, да ладно не ворчи... - Рассмеялся Бобби. - Тренировка еще ни кому не шла во вред. Я же не запрещаю тебе махать своей дубинкой, которую ты, как я погляжу, не забыл прихватить с собой. - Он недвусмысленно покосился на притороченную сбоку на поясе своего товарища крепкую суковатую палку длиной примерно фута в два.
  -Это на случай всяких непредвиденных неожиданностей. - Смущено пожал плечами застигнутый врасплох Далго.
  -Да уж, неожиданностей в наших краях в последнее время хватает... Только мой тебе совет, Далго. В случае чего полагайся на лук. Вот с ним ты хорош. А палка твоя... я хоть и не воин, а все ж в реальном бою против матерого душегуба у тебя шансов нет. Это уж и к магу не ходи. С тем головорезом в трактире тебе просто повезло, он не воспринял тебя всерьез, да и оружия у него при себе не было. А ввяжешься с таким в рукопашный бой, когда у него тоже добрый клинок в руке будет - только пропадешь ни за что.
  -Спорить не буду. - Примирительно улыбнулся Далго. - Но, надеюсь, до этого попросту не дойдет. Однако ночью на привале все ж таки будем дежурить по очереди. Чтоб ненароком ничего худого не вышло.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Ночь прошла на удивление спокойно, впрочем, стражи арнорского порубежья все же не дремали и не давали спуску душегубам, не пуская их на земли малого народа. Лишь изредка отдельные мелкие банды нет-нет, да и просачивались на территорию Хоббитании. Но здесь их довольно быстро ловили и уничтожали сами хоббиты, бывшие как у же говорилось далеко не столь робким и безобидным народом, коим почитала их людская молва.
   О том же чтобы кто-то из самих полуросликов вдруг ни с того ни с сего встал бы на неправедный путь, не могло быть и речи. Это было попросту вне их природы, хотя конечно и среди них встречались скряги, лгуны и мошенники. Однако убийц среди малого народа не водилось. По натуре добрые и миролюбивые хоббиты крайне неохотно вступали в схватку, да и то лишь когда от этого зависела их собственная жизнь, и не было другого выхода. Лишить другого разумного жизни ради золота было для них попросту немыслимо.
   На утро путники как следует отдохнув, продолжили свой путь. Летние ночи еще были достаточно теплыми для того чтобы ночевать под открытым небом, не боясь замерзнуть. К тому же хоббиты, несмотря на свой малый рост, были очень живучими и стойкими к холодам в сравнении с теми же людьми. Не имея возможности конкурировать с другими народами в силе, они с лихой восполняли сей недостаток крепким здоровьем, долголетием и близостью к природе.
   К тому же они умели очень ловко и бесшумно передвигаться по лесу и добывать самых шустрых и незаметных лесных зверьков. Вот и сегодня к седлу Далго уже было приторочено два довольно упитанных фазана, коих он подстрелил рано поутру, пока его товарищи еще сладко спали.
   Дорога до Вековечного леса и жилища Бомбадила должна была отнять у хоббитов всего пару-тройку дней. К тому же здесь вблизи заповедных чащоб разбойники, если они вдруг каким-то чудом окажутся в этих краях, не рисковали объявляться и тем более учинять грабежи и убийства, опасаясь и не без оснований грозной могущественной магии здешнего хозяина, который хоть и почти не интересовался внешним миром, в своих угодьях произвола не терпел.
  -Что-то скучно как-то... - Недовольно протянул Бобби. - Хорошо хоть, я озаботился разжиться знатным табачком еще в Бри. У меня и сейчас немного осталось... Ты, как Терри?
  -Спрашиваешь... - Усмехнулся его приятель. - Давай сюда свой табак.
  -Э, нет, брат... - Усмехнулся Бобби, помахав перед носом товарища свертком из листьев, ибо именно так хоббиты предпочитали хранить сушеный табак для своих знаменитых трубок. - За табачок тебе придется заплатить... Подставляй свой лоб под щелбан!
  -Иди ты к бездне со своими шуточками... - Вяло отругнулся Терри. - Обойдусь и без твоего табака...
  -Ну, как знаешь...- Усмехнулся озорник Бобби, хитро блеснув глазами. - А табачок то знатный... - Он с видимым наслаждением вдохнул запах содержимого свертка, зажмурившись от удовольствия. - Из самого Харада, как шепнул мне трактирщик. Запах и впрямь весьма необычный, а уж курится он куда как легче нашего родного, который конечно тоже куда как неплох... Многое теряешь, брат...
  -Подумаешь... - Передернул плечами Терри, украдкой косясь на вожделенный сверток. - А сильный будет щелбан?
  -Да нет, что ты! - всплеснул руками Бобби. - Разве я могу обидеть друга!
  -Ну, давай, только не сильно. - Терри со вздохом подставил свой лоб, и Бобби, послюнявив пальцы, от всей души отвесил ему такую здоровую и увесистую калабаху, что бедолага едва не сверзился со своего скакуна, чудом удержавшись в самый последний момент.
  -Ну и скотина же ты... - Обиженно пробурчал Терри, потирая ушибленный лоб. - Ничего я тебе это еще припомню, когда настанет твой черед у меня что-нибудь просить...
  -Прости, брат, малость не рассчитал! - расхохотался Бобби. - Видишь, как сильно я тебя люблю!... На держи, заслужил. - Бобби отсыпал своего табаку в подставленную курительную трубку приятеля, и через несколько секунд оба уже вовсю наслаждались табачным дымом, попыхивая трубками от удовольствия.
  -Не хочешь к нам присоединиться? - хитро уставился Бобби, на пребывавшего в своих мыслях и не обращавшего никакого внимания на происходящее Далго.
  -Ты же знаешь, я не выношу даже запаха этого зелья. - Усмехнулся Далго.
  -Вот-вот, запаха табака не выносишь, полоть огород не любишь... Я еще говоришь, что такой как все... - Резюмировал Бобби. - Между прочим, даже Хранители, да что там говорить, и сам Гэндальф, и тот не брезговал свежим табачком. Он же,... как само дыхание Валар! Согревает душу...
  -Я, конечно, рад, что Хранители любили табак и, безусловно, уважаю их выбор. Но то, что они курили трубки, вовсе не означает, что так же должен делать и я. - Покачал головой Далго. - Каждому свое.
  -С этим не поспоришь... - Вынужденно согласился Бобби.
  -Однако же не нравится мне эта птица... - пробормотал Далго, бросив косой взгляд на небольшую черную ворону, летящую над деревьями в ту же сторону, в которую ехали и сами путники.
  -Где? - Озадачено завертел головой Бобби.
  -Не вертись, спугнешь... - Далго медленно потянулся, изображая усталость, а затем вдруг резко сорвал со спины короткий хоббичьий лук и молниеносно наложил стрелу на тетиву. Птица с хриплым испуганным карканьем заполошно рванулась в сторону, но было поздно. Меткая стрела Далго прошила ее тело навылет, и ворона рухнула неподалеку от тракта мертвой.
  -Ну, ты даешь... - Восхищенно присвистнул Бобби. - Вот это реакция...
  -Ну и на кой ляд тебе понадобилось убивать эту падальщицу? - недовольно скривился Терри. - Мясо ее все равно не пригодно в пищу, да и перья,... в общем, в таких не покрасуешься перед девушками...
  -Мне не понравился ее взгляд... - Нехотя протянул Далго. - Слишком подозрительный, слишком осмысленный для бессловесной твари... Она явно за нами следила...
  -Ну, ну, а, по-моему, у кого-то просто чересчур разыгралось воображение... - Неодобрительно протянул Терри. - Очнись, брат! Саурон давным давно повержен, Моргот тоже. Ты не Фродо, а мы с Бобби уж явно никак не тянем на Мери и Пиппина! Хотя бы потому что ростом не вышли! Зачем кому-то по-твоему понадобилось за нами следить?
  -А если не за нами... - Прищурился Далго. - А если эту птицу подослали следить за нашими землями и подслушивать, подсматривать за всеми нашими делами, а потом докладывать обо всем что видела...
  -Докладывать кому? Кто же это такой загадочный и могущественный проявляет к Хоббитании столь пристальное внимание и главное зачем? - скептически хмыкнул Терри.
  -Тот же, кто организовал северное вторжение в Арнор. - В глазах Далго на миг блеснул такой неукротимый огонь убежденности и веры в собственные слова, что друзьям на мгновение стало жутко. - В мире идет война. Каждый день. Каждый миг. Каждое столетие. Тьма пытается поглотить Арду и поработить все живущие в ней народы, ни на секунду не останавливаясь в своих потугах и стремлениях. Зло никогда не может быть побеждено навсегда. Хранители повергли его тысячелетия назад, но теперь оно снова накопило силы и поднимает голову. Попомните мои слова, наш мир ждут великие потрясения, и никто, слышите меня, никто не сможет остаться от этого в стороне.
   После этих слов Далго неожиданно тряхнул головой, словно выходя из глубокого транса, а затем мрачно замолчал, глубоко погрузившись в себя. Его товарищи лишь недоуменно переглядывались между собой, не решаясь нарушить молчание друга. Тот даже не потрудился подобрать свою стрелу, это сделал за него Бобби, который не упустил случая и внимательно осмотрел труп убитой вороны.
   Не увидев в нем ничего особенного, птица как птица, весельчак брезгливо выбросил тушку падальщицы в придорожные кусты и поспешил присоединиться к своим друзьям. Его давно уже беспокоило странное состояние друга, но Бобби утешал тот факт, что если они будут и дальше двигаться подобной скоростью, то уже послезавтра окажутся во владениях Тома Бомбадила. А уж тот наверняка сумеет помочь Далго и исцелить его от его безумия и обуревающих его навязчивых идей.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   Через два дня друзья и впрямь въехали в пределы Вековечного леса. Надо сказать, сделали они это не без внутренней робости и опаски, ибо, несмотря на то, что внешне этот лес вроде бы и ничем не отличался от своих многочисленных собратьев в этой части мира, было в нем что-то такое, что невольно заставляло оказавшегося здесь путника трижды подумать, прежде чем все же решиться и въехать под его сумрачную сень.
   В Вековечном лесу было довольно тихо. Не слышно было пения птиц и даже шороха листвы. Впрочем, погода ныне стояла теплая и безветренная, так что путники списали столь странную неестественную тишину именно на нее.
  -Мы во владениях Бомбадила. - Резюмировал Далго, оглядев друзей тем странным жутковатым взглядом, который появился у него совсем недавно, и который заставлял обоих хоббитов всякий раз ощутимо вздрагивать, едва взор их приятеля, которого они знали с самого детства, падал на их лица. В последнее время Далго вообще вел себя очень странно, практически не разговаривая со своими спутниками и постоянно пребывая в состоянии мрачной отчужденной прострации. - Здесь может случиться всякое, так что без нужды расслабляться не советую.
  -Да уж... - Протянул Бобби, опасливо втягивая голову в плечи. - Я помню ту историю о хранителях и злобном Вязе. Не хотелось бы нарваться здесь на что-нибудь подобное...
   И зачем он только это сказал? Бобби еще только предстояло познать нелегкую истину о том, что мы сами нередко становимся невольными творцами своих бед и кошмаров, зачастую даже и не подозревая об этом. Едва он произнес последнюю фразу, как высокие раскидистые грабы по обеим сторонам лесной тропы вытащили корни и довольно резво устремились в сторону путников.
  -Ходу! - оглушительно рявкнул Бобби, пришпоривая своего пони, однако, граб оказался быстрее, и уже через несколько мгновений хоббит был с ног до головы опутан гибкими и неимоверно сильными ветвями ожившего древа. Далго, увидев, что его товарищ угодил в ловушку, развернул своего скакуна и принялся изо всех сил охаживать ветви, пленившие его друга своей увесистой дубиной.
   Впрочем, это ему не помогло. Удары хоббита не произвели на оживший граб никакого впечатления. Лишь новые ветви отделились от его могучего ствола, и вот уже оба закадычных друга лишь беспомощно ругаются, тщетно пытаясь освободиться от древесного плена. Немного вдалеке слышалась неразборчивая ругань еще одного невысоклика. Терри также не удалось уйти далеко от бдительных стражей Вековечного леса. Пони, в одночасье лишившись своих хозяев с испуганным ржанием унеслись вдаль. Их деревья преследовать не стали.
  -Беда, Бобби... кажется, мы влипли... - Далго ни на мгновение не прекращал отчаянных попыток разорвать мертвую хватку живых ветвей, но у него ничего не выходило. Граб держал его крепко, хотя и впрочем, и не пытался как-либо еще навредить своей добыче, ограничившись лишь тем, что полностью обездвижил обоих полуросликов.
  -Они явно чего-то ждут... - Протянул Бобби, наконец, смирившись с участью пленника и беспомощно обвиснув в объятиях живого древа. - Если бы хотели убить, то давно бы уже это сделали... Чуешь, какая силища?
  -А то как же... - Мрачно хмыкнул Далго, также прекратив бессмысленное сопротивление. - Терри, ты там как? - окликнул он ускакавшего дальше всех (хотя это ему и не помогло) хоббита.
  -Я в порядке! - отозвался самый рачительный и рассудительный член отряда. - Вот только эта тварь подавила мне всю провизию в сумке... Ай! Кажется, она понимает! - Пожаловался Терри, когда граб в ответ на последнюю реплику хоббита стиснул свои ветви чуть сильнее. Похоже, то, как именно о нем отозвался худосочный наследник рода Диггинсов, ему не слишком понравилось.
  -Что будем делать. - Одними губами шепнул Бобби своему товарищу.
  -Ждать. - Отозвался Далго. - Большего мы сделать все равно не можем.
   Как оказалось, догадка Бобби была абсолютно верной. Через некоторе время, когда друзьям стало уже казаться, что их вынужденный плен никогда не кончится, и они останутся здесь навеки, тропу вдруг залило мягкое золотое свечение, от которого у хоббитов разом закружилась голова, а по всему телу разом разлилась какая-то запредельная щемящая душу истома и тоска.
  -Кажется, к нам пожаловали гости. - Мелодичным журчащим голосом произнесла соткавшаяся из воздуха, словно по волшебству немыслимо прекрасная девушка с длинными золотыми волосами в тончайших белых одеждах.
   У хоббитов при виде нее разом пресеклось дыхание. Никогда ранее не встречали они столь дивной и совершенной красоты.
  -Златеника... - Еле слышно прошептал Далго, не в силах оторвать от лесной феи восторженного взгляда.
  -Неужто и впрямь она... - В простодушных глазах Бобби стояли неприкрытые слезы восторга. - Как в старых легендах...
  -Да, мой добрый друг. Именно так меня и величают. - Улыбнулась Златеника. - И, пожалуйста, простите моих стражей за столь грубый и невежливый прием!
   По изящному мановению руки феи оба граба нехотя разжали свои костедробительные объятия, аккуратно опустив изрядно помятых хоббитов на землю, и довольно резво вернулись на места своего постоянного произрастания. Было совершенно невозможно поверить, что еще пару мгновений назад эти абсолютно обычные на вид деревья двигались и вообще вели себя совсем не так как положено вести себя хотя бы мало мальски уважающим себя грабам.
  -Не бойтесь их. Они не причиняют зла невинным. Лишь порождениям ночи и дурным людям, павшим на сторону тьмы стоит их опасаться.
  -Великая... - Трепеща от собственной дерзости, наконец, решился нарушить молчание Далго. - Мы хотели бы увидеть хозяина здешних мест.
  -А он будет рад увидеть вас, мои добрые друзья. - Рассмеялась Златеника. - Пойдемте со мной. - Фея со смехом поманила их пальцем. - И не тревожьтесь за своих пони. Вы получите их сразу после того, как ваше пребывание здесь подойдет к концу. - Произнеся эту загадочную фразу, Златеника внезапно взвилась в воздух, золотистое сияние вокруг нее стало особенно нестерпимым, и вот уже вся троица неразлучных друзей стоит на довольно широкой поляне в окружении могучих вековых деревьев, разинув рты от изумления.
  -Хо хо, хо! - раздался оглушительный хохот, и перед опешившими хоббитами возник совсем невысокий старик в шляпе с длинным белым пером. Однако, несмотря на весьма субтильную, если не сказать тщедушную комплекцию, сила от этого лесного деда исходила такая, что друзьям тут же стало понятно, кто перед ними. - Давненько не встречал я в своих краях полуросликов... И что же привело отважных хоббитов в мое скромное жилище?... Хотя что ж это я! Совсем дремучий стал в своей чащобе!... Златеника! Неси скорее угощение для наших дорогих гостей!
   Та не заставила себя просить дважды, и вот уже перед изумленными гостями прямо из ниоткуда появился дубовый стол, сплошь уставленный деревянными блюдами с самыми разными свежими грибами и наливными плодами. Были там и напитки, настоянные на различных травах и ягодах. Не было только мяса. Хозяину Вековечного леса глубоко претили убийства олвар даже в целях утоления голода, хотя конечно даже он не смел вмешиваться в естественный порядок вещей, заведенный в пределах Арды самими Валар и Вседержителем Илуватаром.
  -Прошу, угощайтесь! - улыбнулся Бомбадил доброй чуть лукавой улыбкой. - Ручаюсь, подобных кушаний вам пробовать еще не доводилось...
   Друзья колебались недолго. Они действительно порядком проголодались с дороги. К тому же последнее приключение с грабами еще больше разыграло их аппетит, и они с готовностью набросились на предложенную еду. Угощение было и впрямь выше всяких похвал. Оно, казалось бы, наполняло тела полуросликов здешней живительной энергией, силой леса и к тому же было невероятно вкусным. Действительно даже лучшая стряпня хоббитанских хозяюшек (а те были большими мастерами по части приготовления самых разнообразных кушаний) не шла с этими яствами ни в какое сравнение.
   Наконец насытившись, друзья устало отвалились от стола. Их стало ощутимо клонить в сон, но они мужественно боролись с собой, чтобы ненароком не обидеть гостеприимного хозяина и не задремать прямо во время беседы.
  -Благодарим тебя за угощение, почтенный хозяин. - Низко поклонился Далго Бомдалилу, встав с короткого деревянного пенька, которые были здесь заместо стульев. Сам же Том Бомбадил восседал в резном деревянном кресле, возвышаясь над хоббитами на две головы, хотя на самом деле ненамного превосходил их ростом, будучи высотой примерно со среднего гнома. - Прости нас за невольное вторжение в твои владения, но нас привела сюда необходимость. Долгие века была повержена Тьма в Средиземье, и вот снова она поднимает голову. Этой весной орки и ангмарцы вторглись в приграничье Арнора и многих убили. Это было большое вторжение, и не было подобного на протяжении всей эпохи людей... Подскажи нам, мудрый, что ждет нас впереди? И что нам сделать для того, чтобы уберечь свою родину от опасности? Ведь враг ныне почти у самого нашего порога... - Произнеся эту тираду, Далго сел на свое место. Ему было немного неловко от такой непривычно длинной и напыщенной речи, но также в глубине души его и одновременно и переполняла гордость оттого, что он не заробел перед могучим хозяином Вековечного леса и держал себя в разговоре с ним вполне достойно.
  -Дурные вести принесли вы в мои леса, добрые хоббиты. - Потемнел лицом Бомбадил. - Хотя и не скрою, о вторжении орков наслышан я от лесных тварей, что стеклись в мою рощу в поисках пристанища, ибо люди не единственные, кто пострадал во время сего черного бедствия. И впрямь поднимает Тьма голову, потому и стражи в моем лесу не дремлют... - Хозяин Вековечного леса позволил себе легкую усмешку, намекая на недавно приключившееся с друзьями недоразумение. - Однако хоть могуч я в пределах собственных владений, за их границей сила моя иссякает, и посему не могу я почти ничем помочь вам, ежели вдруг случится худшее, и война все же постучится и в ваши двери.
  -Признаюсь, мы рассчитывали на иной ответ. - Не стал скрывать своего разочарования Далго. - Но орки и ангмарцы это еще не все. Неподалеку от твоих владений нам на глаза попалась ворона... Очень необычная ворона... Она будто бы наблюдала за нами. Ощущение было таким сильным, что мне пришлось убить ее.
  -Вороны и впрямь издревле служили нашим врагам, принося им требуемые вести. - Нахмурился Бомбадил. - Что ж, я предупрежу лесное зверье и главное птиц, чтобы они не давали этим падальщицам спуску не только в моей роще, но и во всей Хоббитании... Жаль ты не принес с собой ее тело. По нему я мог бы точнее определить была ли она связана с кем-то колдовскими узами или же нет... Жаль, что разочаровал тебя, юный хоббит, но не все в этом мире идет так, как нам хотелось бы... Вы храбры сердцем и чисты душой, раз не побоялись прийти сюда, и посему с пустыми руками я вас все же не отпущу. Выпейте это. - В руках Бомбадила возникла небольшая берестяная бутыль. - Каждому по глотку. Это придаст вам силы и поможет одолеть врага.
  -Мы станем такими же большими, как Мери и Пиппин? - восторженно распахнул глаза Бобби.
  -Помню, помню этих отважных полуросликов... - Усмехнулся в густую бороду Том Бомбадил. - Великое лихо пришлось им вытерпеть, и стали они гораздо выше ростом, нежели были до той жестокой войны,... - Хозяин Вековечного леса загадочно усмехнулся, и Далго сразу понял, что он имел в виду не только и не столько их внешний облик. - Однако же у Старого Энта свои фокусы, а у меня свои. Росту вам мое зелье не прибавит, а вот сил и жизненной энергии, это да. К тому же дарует мой эликсир вам долгую по сравнению с иными полуросликами жизнь. Очень долгую... - Загадочно усмехнулся лесной хозяин.
  -Давай, Далго, ты первый. - Решительно тряхнул головой Бобби. - Ты привел нас сюда, тебе и первый глоток.
   Далго не заставил себя просить дважды, и, приняв бутыль из сухих жилистых рук Бомбадила, сделал добрый глоток, одним махом опорожнив бутыль на целую треть.
  -Эй, эй, не жадничай! - рассмеялся Бобби, отбирая деревянный сосуд у приятеля. - Нам с Терри тоже оставь.
   Сделав хороший глоток, Бобби передал бутыль Терри, который не без опаски обнюхав содержимое, все же, наконец, решился и допил остатки волшебного эликсира.
  -Вкусно. - Резюмировал он, задумчиво прищурившись. - Напоминает травяной сбор зверобоя пополам с земляникой и чем-то еще...
  -И донельзя бодрит. - Бобби с удовольствием ощупал враз окрепшие мышцы рук. - Слушай брат, по-моему, у меня пропал мой уютный животик! Жаль его конечно, но зато мускулы у меня стали как у настоящего воина! Да мне теперь во всем Бэкланде парни завидовать будут!
  -Рад, что вы оценили мой дар по достоинству. - Расплылся в довольной усмешке Бомбадил. - А вот вам еще один подарок. Он протянул полуросликам вторую бутыль, на этот раз сшитую из немного потертой коричневой кожи. Это целебная мазь, которая убережет вас или того, с кем вы пожелаете ей поделиться, от ран и увечий. Собственноручно варил. Берегите ее.
  -Спасибо тебе, могучий. - Вновь низко поклонились хоббиты хозяину Вековечного леса. - Будь уверен, мы мудро воспользуемся твоими дарами, но скажи нам перед тем, как мы покинем тебя, что нам делать дальше? Куда идти и у кого просить помощи?
  -Помнится мне, десять веков назад вовсе не эльфы и не люди повергли Гортауэра Жестокого. Это сделали хоббиты. Такие же как вы. Не нужно искать силы в чужих землях и у чужих народов. - Улыбнулся Том Бомбадил, ласково глядя на полуросликов из под полуопущенных век. - В вас самих пылает искра Творца, которую он вложил в каждое живое создание еще на заре времен, и она же дает вам силу жить, творить, любить, а при необходимости и биться против тех, кто извратил Великую Музыку эоны тому назад. Поверьте мне, добрые друзья, ее вам будет вполне достаточно. Также полагайтесь на внутренне наитие. Порой оно вернее всего подсказывает правильное решение. А теперь идите. И да пребудет с вами благословение Пресветлой Варды...
  
  
   Глава одиннадцатая. Белый Город.
  
  
  
  
   По главному тракту южного Арнора неторопливо ехала небольшая изящная карета в сопровождении пяти десятков отборных гвардейцев с белыми перьями на сверкающих шлемах. Внутри кареты сидела очень красивая девушка лет двадцати или около того, задумчиво глядя в окно. Морейн обуревали довольно противоречивые чувства. С одной стороны она так и не смогла до конца простить отца за то, что он предложил королю ее руку, не посоветовавшись с ней. С другой стороны ее обуревало любопытство.
   После того памятного разговора девушка настолько вышла из себя, что, оставшись в своих покоях одна, сполна дала волю своим эмоциям и устроила дикий погром, в лоскуты изорвав тонкие шелковые шторы и собственные платья, а также вдребезги расколотив все зеркала и мебель в комнате.
   Явившиеся утром молчаливые слуги лишь деликатно все прибрали, даже не спросив ее о причине царившего в покоях беспорядка. По всей видимости, слухи о том, что дочь Наместника в скором времени может стать королевой, уже стали всеобщим достоянием всех без исключения обитателей Цитадели. Впрочем, в этом как раз ничего удивительного не было. Слуги господ всегда и во все времена славились невероятной наблюдательностью и пронырливостью, так что все было вполне себе закономерно.
   В прошлый свой визит в Минас-Тирит Морейн не сумела как следует рассмотреть столицу Гондора и самого короля. Теперь, по всей видимости, у нее будет вполне достаточно времени как для первого, так и для второго. Что ж, значит, так тому и быть. Долго горевать и предаваться обидам было отнюдь не в характере дочери Наместника, и она решила просто-напросто отпустить ситуацию и насладиться поездкой.
   В конце концов, как сказал ее же отец, никто не собирается ее неволить и выдавать замуж насильно. Так что повода для уныния у нее нет никакого. В конце концов, не каждый день тебе предлагает руку и сердце сам Его Величество король Минас-Тирита...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Сам Наместник в это же самое время находился в Цитадели в своем кабинете, где обычно принимал посетителей и сейчас как раз дожидался оных. Только что его стража донесла ему о поимке одного из так называемых прислужников Тьмы.
   Эти субъекты вряд ли обладали какими бы то ни было мистическими силами, а точнее будет сказать, наверняка не обладали никакими, но они баламутили народ, наводили хулу на законную власть, тайно проповедуя культ темных богов и что самое главное не брезговали человеческими жертвоприношениями, надеясь, что таким способом они получат особое расположение Повелителя Тьмы, и он дарует им вожделенную силу. А это означало, что пленника нужно было допросить немедленно и со всем пристрастием, чтобы как можно скорее вычислить местонахождение и остальных подобных ему чернокнижников.
   Наконец пленника доставили. Это был тщедушный, совершенно невзрачный человечек лет тридцати с небольшим с ранней лысиной и злобными бегающими крысиными глазками в потрепанной темной хламиде. Как ни странно, он не проявлял никаких видимых признаков страха, дерзко и вызывающе поглядывая на высокорослого Наместника и его стражей. А ведь он не мог не знать, какое именно наказание ждет его за принадлежность к темному культу Мелькора.
   Двое могучих стражей Цитадели безмолвными изваяниями возвышались позади пленника в ожидании указаний своего повелителя. Наместник задумчиво оглядел доставленного, как он сам себя называл, жреца Мелькора. С виду заморыш заморышем, однако, за ним и его культом числится как минимум пара десятков трупов. Слишком серьезная цифра, чтобы вот так вот запросто от нее отмахиваться.
  -Как твое имя? - Холодно обратился Наместник к пленному, который все также продолжал сверлить его злобным пронизывающим взглядом.
  -Мое имя тебе знать необязательно. - Хриплым каркающим смехом рассмеялся темный жрец. - Знай лишь то, что скоро все то, что ты видишь здесь, все то, что ты любишь, и что тебе дорого рассыплется пеплом! - Служителя Мелькора всего трясло от охватившего его священного экстаза перед своим идолом и лютой запредельной ненависти к тем, кто его пленил. - И вот тогда на обломках вашего гибнущего порядка, мы построим свой новый идеальный мир! И Мелькор Возрожденный станет его вечным владыкой...
  -Сколько вас? Кто вами управляет? - Словно не слыша последних слов жреца, как ни в чем не бывало продолжил допрос Эвенор.
  -Нас,... о нас много!... Намного больше чем ты думаешь... А что до нашего земного владыки, который являет нам волю Темного Властелина и есть его земное отображение здесь в Арде, то он сам просил передать тебе привет от него. От Нимрога Черного! - С этими словами жрец неожиданно выхватил из складок своего темного одеяния тонкий острый стилет и змеей рванулся к Наместнику, занося руку для удара.
   Тот отреагировал мгновенно, но выработанные им инстинкты выживания в арнорском приграничье на этот раз сыграли против него. Молниеносно перехватив руку служителя Мелькора, Эвенор заломил ее ему за спину, вырвав стилет из враз ослабевших пальцев, и одним ударом вонзил оружие прямо под основание затылка своего несостоявшегося убийцы.
   Тело темного жреца пару раз судорожно дернулось и обмякло. Эвенор брезгливо выпустил мягко рухнувший на пол труп, и устало опустился в свое кресло. Все произошедшее заняло не более двух секунд. Стражи даже толком не успели понять, что произошло, как все уже было кончено.
  -Ловко... - Мрачно усмехнулся Наместник, наливая себе в кубок вина. - Подослали профессионального убийцу... А с виду в чем только душа держится...
  -Что делать с телом, повелитель? - Робко подал голос один из стражей. Они допустили большой промах, позволив подобному субъекту пронести в Цитадель оружие, и посему сейчас покорно ожидали наказания за проявленную небрежность.
  -Уберите его отсюда и выбросьте за городской чертой. Но прежде тщательно обыщите тело на предмет всего заслуживающего внимания. И почему подобное не пришло вам в головы раньше...
  -Владыка, клянусь своей жизнью, мы обыскали его с ног до головы, прежде чем доставили сюда. - Вновь подал голос страж. - Мы сами не понимаем, как ему удалось пронести оружие.
  -Ладно, верю. - Отмахнулся Эвенор. - Я сам вон тоже сплоховал. Убил этого мерзавца, а следовало бы оставить его в живых для допроса, так что что теперь говорить...
   Стражи, повинуясь его кивку, уже собрались, было заняться телом жреца, как вдруг оно внезапно почернело и прямо на глазах распалось сухим темным пеплом. Через несколько секунд перед изумленными взорами осталась одна лишь неказистая потертая хламида, служившая служителю Мелькора одеждой при жизни.
  -Так значит слухи не врали... - Потемнел лицом Эвенор. - Темное колдовство... Это в корне меняет дело. Позовите мне всех тысячников столичного гарнизона, которые сейчас находятся в Цитадели. Также усильте охрану замка вдвое. Нужно как можно скорее разобраться, что за дела у нас здесь творятся...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Оставшись один, Наместник первым делом одним глотком опорожнил свой кубок, а затем, подумав, налил себе еще вина. Пьянство - дурной порок. Особенно для сановника его ранга. Однако в нынешних обстоятельствах Эвенору было совершенно не до подобных мыслей. Все оказалось еще хуже, нежели он предполагал. Мало Арнору было мистического орка альбиноса, которого не берут обычные мечи и стрелы, и на которого остальные гоблины молятся чуть ли не как на божество, так еще и оказывается, у них здесь под самым боком завелся самый настоящий чернокнижник, да притом еще и донельзя могущественный, судя по тому, что случилось сегодня с его несостоявшимся убийцей.
   К тому же у этого колдуна наверняка в подчинении множество фанатично преданных ему людей, готовых по одному лишь его слову пойти на смерть, ведь давешний фанатик явно прекрасно сознавал, на что шел и не мог не понимать, что после убийства Наместника, стражи вряд ли оставят его в живых.
   Лишь одно ныне радовало Наместника. По крайней мере, этот чернокнижник, сколь бы искушенным магом он ни был, не мог своим черным колдовством навредить ему самому напрямую, видимо сказывалась текущая в жилах Эвенора пусть и очень сильно разбавленная древняя кровь элдар.
   Никак иначе объяснить тот факт, что он все еще жив, притом, что враг обладает подобными возможностями, он не мог. А раз так, значит, этому самому Нимрогу Черному приходится прибегать к честной стали и прочим уловкам, чтобы устранить его, и вот здесь то как раз Наместнику было что ответить и со своей стороны, благо воином он был более чем умелым и опытным.
   Однако все это отнюдь не значило, что он, милостью короля Гондора верховный правитель Арнора, пустит все на самотек и не предпримет никаких ответных шагов. Вновь вооружившись пером и пергаментом, Наместник быстро и аккуратно написал два письма; одно, как и в прошлый раз в Минас-Тирит королю Анору с кратким изложением всего произошедшего, а второе в Серую Гавань самому Кэрдану с просьбой как можно скорее прислать ему в подмогу кого-нибудь из перворожденных желательно более или менее искушенных в магии.
   Дождавшись, когда тысячники наконец прибудут в его кабинет, Эвенор не утруждая себя излишними экивоками коротко и по военному сообщил всем о случившемся, а также о том, чтобы все воины и гвардейцы несущие службу в Аннуминасе без исключения ныне смотрели в оба глаза и находились в состоянии постоянной боевой готовности. После, отпустив командиров восвояси, он передал письма гонцам и, наконец, позволил себе краткий отдых. Дела в его королевстве принимали весьма серьезный оборот, и ему теперь как никогда были необходимы все его силы.
  
  
   ***
  
  
   Величественные стены Белого Города и впрямь поражали воображение. Особенно тех, кому впервые довелось оказаться в его окрестностях. Морейн посчастливилось лицезреть их уже во второй раз, однако она все равно никак не могла оторвать взора от идеально ровных крутых мраморных стен с монументальными белыми колоннами и надвратными зубцами фортификационных укреплений на самом верху.
   Еще более могучий, красивый и укрепленный, нежели в третью эпоху, Минас-Тирит сильно разросся по площади, а его стены ныне взметнулись и вовсе на недосягаемую высоту. Казалось, не было в мире силы, способной бросить вызов его всесокрушающей мощи, однако дочь Наместника давно уже не мыслила категориями простых людей и прекрасно понимала, что это далеко не так. Без воинского духа, отваги и сплоченности людей никакие стены не помогут им уцелеть и одержать победу, буде война с приспешниками зла все же разразится вновь.
   Кода отряд, сопровождающий дочь Наместника достиг Гондора, стояла уже поздняя осень. За все время поездки с отрядом не произошло ничего непредвиденного, благо они ехали по территории дружественных королевств Рохана и Гондора, а три десятка отборных воинов в доспехах стражей Цитадели, которые на голову превосходили в силе и выучке обычных дружинников Арнора, тоже бывшими ребятами более чем бравыми, могли охладить сколь угодно горячие головы и заставить их трижды подумать, прежде чем решиться на нападение.
   Привратная стража Белого Города пропустила их без излишних задержек, видимо загодя получив на этот счет четкое распоряжение. Внутри город оказался еще красивее, нежели выглядел снаружи. Больших и малых улиц внутри его пределов было достаточно много, и они были довольно извилистыми и запутанными, для того чтобы путник, впервые оказавшийся здесь, мог легко заблудиться в его пределах, но командир эскорта сопровождения Морейн, как оказалось, превосходно знал дорогу. Тем паче, что до дворца короля она была абсолютно прямой и вела от массивных городских ворот по широкой главной улице имени короля Элессара вымощенной белыми мраморными плитами вплоть до самого королевского замка.
   Дворец королей Гондора был самым настоящим произведением зодческого и инженерного искусства. Своими размерами он даже немного превосходил знаменитую Цитадель Наместника Арнора, но в отличие от суровой простоты последней был сработан намного более изящно. Его основные конструкции также как и в арнорской твердыне были преимущественно прямоугольными, ибо Минас-Тирит - это прежде всего город-крепость, расположенная почти у самой границы с Мордором, и посему те, кто заложил его основы в прошлые века, более заботились о надежности и безопасности, нежели о внешней красоте.
   Впрочем, их далекие потомки с лихвой компенсировали этот недостаток, надстроив поверх старых конструкций огромное количество ажурных арок и переходов, отчего дворец и вовсе превратился в некое подобие красивой сказочной игрушки, но при этом, как ни странно отнюдь не растерял своего сурового воинского величия. Чувствовалось, что здесь поработала рука истинного гения.
   И это действительно было так. На строительные работы в свое время привлекались не только лучшие зодчие и архитекторы из числа людей, но также и гномьи мастера. Всем им сообща и удалось добиться подобного эффекта, превратив архитектуру Гондора вообще и дворец короля в частности в некое подобие легендарных королевств древности, таких как знаменитые и на все времена воспетые в сказаниях элдар и адайн Гондолин и Норготронд...
   Подле дворца их встречала на удивление скромная процессия во главе с самим королем также состоявшая из нескольких десятков отборной гондорской гвардии преданной лично Анору. По всей видимости, король до поры до времени не желал излишней огласки своей скорой помолвки, и его можно было в этом понять. Враги короны из числа гондорского нобилитета и шпионы харадрим, коих во дворце было пруд пруди, отнюдь не дремали.
   Задуманный королем поход на Мордор, по всей видимости, откладывался аж до весны, ибо гномам тоже требовалось немалое время, чтобы собрать свои войска и стянуть их к Белому Городу. К тому же затевать войну зимой, особенно если ты выступаешь в роли атакующей стороны, решение попросту глупое и крайне недальновидное, так что времени на то, чтобы сделать все как надо и позаботиться о будущих наследниках своего трона у Анора Первого было хоть отбавляй.
  -Приветствую вас, миледи. - Галантно улыбнулся Анор, предложив девушке свою руку, когда она выбиралась из кареты. Морейн ее приняла, хотя и не без внутренней робости. Она так до сих пор для себя толком и не решила, какой именно ответ она даст королю, тем паче, что еще неизвестно, согласен ли будет он с матримониальными планами ее столь дальновидного и заботливого отца.
   Рука государя Гондора была хотя и довольно изящной для мужчины, но при том сильной и твердой, и на удивление теплой, несмотря на довольно морозную погоду, стоявшую на улице. Впрочем, здесь на юге все равно даже сейчас было гораздо теплее, нежели в Арноре в это же самое время года.
  -Миледи, простите меня за столь скромный прием, но, поверьте, у меня есть для этого веские причины, а вот почему дочь Наместника сопровождают лишь несколько десятков воинов, пусть и довольно бравых, надо признать, для меня, признаюсь честно, загадка. Неужели у вашего отца так плохо идут дела на севере, что он не может обеспечить своей дочери более надежный и безопасный эскорт?
  -Нелегко об этом говорить, но вы совершенно правы, милорд. - Вздохнула Морейн. Она слегка робела перед всесильным владыкой Гондора, но всеми силами старалась этого не показывать и держаться достойно, как это ей и полагалось по статусу. - Вторжение северных орков изрядно нас потрепало, и посему отец не мог рисковать и посылать со мной большее число своих воинов. Прошу вас, не наказывайте его за это. Поверьте, он делает все, что может, чтобы защитить вашу власть на севере, и чтобы Арнор стоял и впредь.
  -Я верю вам. - Улыбнулся Анор. - Я знаю вашего отца слишком хорошо, чтобы сомневаться в нем, так что не тревожьтесь об этом понапрасну. Сейчас вас проводят в гостевые покои, где вы сможете как следует отдохнуть с дороги. Вечером же приглашаю вас на ужин. Там мы и поговорим с вами о делах и... обо всем остальном.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Оказавшись в гостевых покоях, Морейн устало опустилась на мягкое ложе. Все-таки долгая поездка пусть даже и в довольно комфортабельной карете измотала ее, хотя она и не желала признаваться в этом даже самой себе, втайне почитая себя истинным воином которому не пристало бояться трудностей.
   Король Анор произвел на девушку довольно неоднозначное впечатление. С одной стороны ей понравился этот немногословный и немного суровый муж, в котором ощущалось некое незримое древнее величие его рода, однако не промелькнуло меж ними той искры, на которую втайне так надеялась Морейн. Она не почувствовала влечения к государю, она при всем своем желании не огорчить отца, попросту не видела его своим избранником. И теперь перед ней во весь рост вставал нелегкий внутренний выбор. Отринуть свою гордость и поступить, так как желал ее отец, либо остаться верной себе и послать всю и всяческую политику, а также благополучие собственного королевства куда подальше.
   И если вначале у Морейн не было абсолютно никаких сомнений, как именно она поступит, то ныне в ней уже не было подобной уверенности. Всю свою жизнь она ела на золоте, спала на роскошной перине, не зная ни в чем недостатка, в то время как простые солдаты Арнора исходили потом и кровью на порубежных границах, чтобы обеспечить ей подобное безоблачное существование. И теперь, когда от ее решения во многом зависело их благополучие, а так же благополучие простых людей, которые от зари до зари гнули спины на тяжелой работе, чтобы попросту не помереть с голоду, она не могла вот так просто взять и отказать им в помощи.
   Размышляя подобным образом, но так и не придя к однозначному решению, Морейн сама не заметила, как заснула.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Проснулась Морейн от острожного стука в дверь. Тихая почтительная служанка деликатно сообщила ей, что король желает видеть ее к ужину, который должен был состояться прямо сейчас. В ответ же на то, что она не успела переодеться, женщина с улыбкой сообщила, что ужин будет приватным, и в смене гардероба нет большой необходимости.
   После этого Морейн ничего не оставалось делать, кроме как последовать прислугой в обеденную залу. Тот факт, что в несколько помятом костюме она будет выглядеть не слишком презентабельно, красотку не смущал совершенно. Как уже говорилось, Морейн сильно отличалась от девиц своего возраста и гораздо меньше времени обращала на всякого рода тряпки и наряды, нежели ее сверстницы.
   В обеденной зале ее уже ждал король. Никого более здесь больше не было. Даже слуг, которые, приготовив все необходимое, молча удалились.
  -А вы стали еще прекраснее со времени нашей последней встречи. - Мягко улыбнулся Анор, и Морейн сразу поняла, что это не было дежурным комплиментом. Король говорил искренне.
  -Спасибо. Вы тоже весьма хороши собой. - Неловко улыбнулась Морейн. Все-таки светская беседа никогда не было ее сильной стороной. Гораздо больше она предпочитала простое незатейливое общение без всяческих скрытых намеков и изящных малопонятных порой даже самим собеседникам экивоков.
  -Весьма польщен, что столь юная красавица удостоила меня подобного комплимента. - Усмехнулся Анор. - Впрочем, я не так уж и стар, как выгляжу. - В глазах короля заплясали лукавые чертики, и, глядя на него, Морейн невольно улыбнулась в ответ. Ей повезло. Анор Первый не был снобом и имел неплохое чувство юмора.
   Некоторое время оба молча наслаждались предложенными яствами, избегая глядеть друг на друга, и, наконец, король перешел непосредственно к деловой части беседы.
  -Морейн, я понимаю, в какой непростой ситуации вы оказались. - Вздохнул Анор, опуская глаза. - Династический брак - не самое приятное событие для юной девы вроде вас. Однако со своей стороны могу лишь сказать, что я долго думал над предложением вашего отца и пришел к выводу, что с его стороны это мудрый шаг. Я понимаю, что вам сейчас нелегко, и возможно вы считаете меня мерзавцем, но я готов взять вас в жены, если вы в свою очередь дадите мне свое согласие. Торопить с ответом не буду, однако прошу до начала весны сообщить мне о возможной нашей помолвке. Как вы знаете, вы в любой момент вольны ее расторгнуть. А пока же я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше времяпрепровождение здесь было как можно более комфортным и приятным. Посему подумайте над моим предложением, я же вынужден теперь откланяться. Дела государства не терпят отлагательства. Тем более если ты король Гондора. - С этими словами, Анор, виновато улыбнувшись, поспешил покинуть обеденную залу. Чувствовалось, что ему и самому очень неловко от той ситуации, в какой они с Морейн оказались волей всемогущего рока.
   Девушка же, рассеяно закончив ужинать, была препровождена все той же словно по мановению руки возникшей служанкой в свои новые покои. Ей требовалось о многом поразмыслить.
  
  
  
  
   Глава двенадцатая. Помолвка.
  
  
  
  
   Надо сказать, что король полностью сдержал свое обещание, и пребывание в Минас-Тирите отнюдь не стало для Морейн скучной повседневной обязанностью и повинностью, которую следовало отбывать лишь в силу жестокой необходимости. С самого первого дня ее пребывания к ней был приставлен донельзя расторопный и предупредительный слуга, судя по важному виду и дорогой одежде явно в ранге не ниже какого-нибудь дворцового распорядителя, в обязанности которого входило развлекать госпожу всеми возможными способами. Также в ее распоряжение поступила немалая сумма золотом, которую она могла тратить, как ей заблагорассудиться.
   Морейн, надо отдать ей должное, сполна оценила щедрость и заботу короля. Прежде всего она попросила слугу устроить ей экскурсию по Белому городу. Поездка доставила девушке истинное удовольствие. Пока она побывала преимущественно в центральных кварталах, сполна оценив красоту здешней архитектуры и отдав должное кушаньям местных харчевен и трактиров, где ее как явно знатную особу всегда обслуживали по высшему разряду.
   Для пущей безопасности Морейн на прогулке всегда сопровождали арнорские стражи ее личной охраны, готовые без колебаний зарубить всякого, кто осмелится хотя бы не так посмотреть на их обожаемую госпожу.
   Из всех достопримечательностей особенно поразили Морейн знаменитое на всю ойкумену Белое Древо Гондора в самом сердце Белого города, а также могилы Элессара Тельконара и Арвен Ундомиэль. Посещая последние, девушка неожиданно поймала себя на мысли, что их судьбы с легендарной эльфийской девой отказавшейся от собственного бессмертия ради того, чтобы быть с любимым, во многом схожи. Правда, ей, Морейн, приходилось делать прямо обратный выбор, но от того он был ничуть не менее сложным и болезненным.
   Сам король теперь редко показывался ей на глаза, будучи занятым государственными делами, или попросту не желая лишний раз девушку, которой и так было нелегко, так что по большему счету Морейн оказалась предоставлена сама себе и могла делать абсолютно все что ей вздумается.
   Дочь Наместника не преминула этим воспользоваться и однажды выразила желание поучаствовать в ежедневной тренировке дворцовой стражи, которая обычно проходила во внутреннем дворе гигантской цитадели. Приставленный к ней слуга если и был удивлен подобной просьбой, то виду не подал и сноровисто организовал все, что было для этого необходимо.
   Собственно говоря, ничего особенного здесь и не требовалось. Доспехи и оружие Морейн втайне от отца привезла с собой, так что мажордому оставалось лишь провести девушку во внутренний двор, где и походили тренировки. Здесь на обширном очищенном от травы и всего прочего ровном поле сосредоточенно тренировались гондорские гвардейцы под бдительным надзором придирчивых десятников. Ее собственные воины также порой тренировались здесь, показывая ничуть не менее сильную и профессиональную боевую выучку, нежели у южных собратьев по оружию.
   Вообще, строго говоря, некое незримое соперничество между гвардейцами все же существовало, благо гондорцы негласно считали себя рангом повыше, нежели их северные собратья, аппелируя к тому, что охраняют самого короля, в то время как арнорцы лишь его наместника.
   Северяне отвечали на подобное отношение не меньшей ответной "любовью", втихую называя гондорцев белоручками и дворцовыми шаркунами, не имеющими никакого понятия о настоящем ратном искусстве. Впрочем, открытых столкновений не происходило никогда, благо за подобное как первых, так и вторых ждало бы очень суровое наказание вплоть до лишения статуса гвардейца, а то и трибунала, так что все ограничивалось соперничеством на ристалище.
   Некоторое время понаблюдав, как гвардейцы сосредоточенно фехтуют тяжелым учебным оружием, Морейн решительно тряхнула волосами и направилась к ним.
  -Я тоже хочу поучаствовать. - С ходу огорошила она одного из десятников, бравого ражего детину с длинным белесым шрамом поперек лица. Суетливо семенивший за ней мажордом лишь что-то возмущенно пискнул, но не решился в открытую спорить с дочерью арнорского Наместника. Он явно не ожидал подобного поворота.
  -Так это... госпожа изволит шутить? - Наконец выдавил из себя воин. Подобное заявление Морейн также застало его врасплох.
  -Разве похоже, что я шучу? - Морейн выразительно покосилась на свои загодя надетые доспехи и железный правда специально затупленный для тренировки клинок.
  -Так это... Неположено. - Вновь выдавил из себя десятник, явно не зная, куда себя деть. По всей видимости, ему нечасто приходилось беседовать со знатными дамами благородных кровей тем более с подобными... необычными увлечениями.
  -Погоди, Довбир. - Могучим гремящим голосом произнес высокий мощный воин в необычных темно-зеленых доспехах. Он подобно самой Морейн до сего момента не принимал участия в общей тренировке, предпочитая наблюдать за ней издалека. - Если леди хочет пофехтовать, то кто мы такие, чтобы противиться ее желаниям. Если вы не возражаете, я сам стану вашим сегодняшним оппонентом. - Улыбнулся он немного растерявшейся Морейн. Сила, исходившая от неведомого воителя, попросту сшибала с ног.
   Впрочем, Морейн довольно быстро пришла в себя, и когда воин изящно отсалютовал ей тупым учебным оружием, ее уже вовсю жег боевой азарт. Гвардейцы разом прекратили тренировку, с интересом наблюдая за происходящим.
   В свою очередь отдав салют своему сопернику тупым учебным клинком во всем подобным мечу воителя в дивных изумрудных доспехах, Морейн начала осторожно кружить вокруг него, выискивая слабые места. Воитель одобрительно улыбнулся, и Морейн тут же атаковала серией неожиданных стремительных ударов, стремясь застать противника врасплох. Воин парировал даже некой небрежностью, играючи отбив все выпады девушки и отбросив ее назад.
   Морейн украдкой тряхнула занемевшей рукой. Сила у ее соперника была просто чудовищной. А ведь он явно щадил ее, парируя удары далеко не в полную мощь. Осознав, что силой ей с неведомым воином не тягаться, Морейн тут же сменила тактику, теперь пытаясь обмануть, запутать соперника неожиданными финтами и уходами.
   Тот, однако, не повелся на провокацию, продолжая флегматично наблюдать за тщетными потугами девушки, играючи уходя от ее весьма быстрых и умелых ударов и лишь изредка предпринимая ответные контратаки вполсилы, откровенно щадя девушку. Он явно не воспринимал Морейн всерьез.
   А поединок тем временем складывался отнюдь не в ее пользу. Девушка уже изрядно запыхалась, в то время как ее противник даже не вспотел, и тогда Морейн решилась на отчаянный шаг. В очередной раз пропустив над головой лезвие тупого учебного клинка, она вместо того чтобы разорвать дистанцию, неожиданно бросилась вперед, одновременно нанеся стремительный укол в живот воителя.
   Удар пропал втуне. Всего на пол пальца сдвинулся в сторону воин, и клинок Морейн пронесся мимо, а сама она неожиданно для самой себя оказалась на земле, сбитая с ног хитрым броском, который воитель небрежно провел одной рукой. Клинок неведомого, но явно невероятно могучего воина при этом недвусмысленно упирался в горло девушки, как бы ставя в этом бою последнюю финальную точку. Поединок был завершен.
  -Вы достойно бились, леди. - Невозмутимо улыбнулся воин, помогая Морейн подняться. - В последний раз вы едва меня не достали. Признаюсь, не ожидал от вас подобной прыти. Кто учил вас драться?
  -У моего отца были хорошие учителя. - В свою очередь улыбнулась Морейн. Собственное поражение ее отчего-то сегодня отнюдь не расстроило. - Вы невероятно сильны. И спасибо вам.
  -За что? - Поднял бровь воин.
  -За то, что не стали меня жалеть. - Усмехнулась девушка. - Кстати, не знаю вашего имени.
  -Дуллан. - Представился воитель, коротко поклонившись. - Воин на службе короля Гондора.
   Морейн только и смогла, что раскрыть рот от восхищения. Сам бессмертный, сын великого майра Оссе. Живая легенда... Так значит вот с кем ей довелось сегодня схлестнуться...
  -Тогда мне понятно, почему вам удалось так легко одержать верх. - Более-менее справившись с охватившими ее эмоциями, выдавила из себя Морейн. - Обычно я отнюдь не так слаба и беспомощна.
  -Охотно верю. - Кивнул Дуллан. - Вы могли бы составить достойную конкуренцию любому из этих бравых воинов. - Бессмертный кивнул на с интересом наблюдавших за ними гвардейцев. - Говорю вам это без тени преувеличения, ибо лгать не в моих правилах. Особенно в тех аспектах, которые касаются воинского искусства. Так как переоценка собственных возможностей практически всегда ведет к поражению. В вас есть толика эльфийской крови, я прав?
  -Вы абсолютно правы. - Не стала отрицать очевидного Морейн. - Я бы с огромным удовольствием поучилась у вас вашему мастерству, если конечно вы сами не против.
  -Отчего нет. - Улыбнулся Дуллан, пожав могучими плечами. - Времени до весны у нас хоть отбавляй, а королю Анору будет только на руку, если его... - здесь бессмертный несколько замялся, подбирая подходящее слово - друг не будет прозябать в скуке всю долгую зиму.
  -В таком случае я не против начать прямо с завтрашнего дня.
  -Вот и хорошо. - Резюмировал Дуллан. - Дел у меня сейчас все равно практически нет, так что каждое утро я весь ваш. - Усмехнулся бессмертный и направился к воинам, которые при виде грозного сына Оссе тотчас же возобновили свои занятия, благо полумайар частенько лично контролировал тренировки гвардии, придирчиво проверяя боевую выучку воинов и не давал никому бездельничать.
   И гвардейцы беспрекословно слушались его, поскольку в отличие от поединка с Морейн, с нерадивыми воинами бессмертный отнюдь не церемонился, и после поединка с ним провинившиеся в чем-либо серьезном гвардейцы нередко плевались кровью и неделями отлеживались в лазарете. Впрочем, надо отдать ему должное, полумайр соизмерял силу, никогда не калеча бойцов и наказывая их лишь за реальные проступки, и не позволял ни себе, ни другим разгильдяйства и произвола.
   Выжатая досуха поединком с бессмертным Морейн направилась в свои покои, чтобы немного отдохнуть. С завтрашнего дня ей предстояло постигать нелегкую воинскую науку, и для этого девушке требовалось быть во всеоружии.
  
  
   ***
  
  
   Обычно зимнее время тянется для людей крайне медленно, благо большинство из них предпочитают теплое солнечное лето и потому жаждут, чтобы постылые холода поскорее прошли, уступив место весенней оттепели. Для Морейн пребывание в Белом Городе отнюдь не стало унылым ожиданием весны и не в последнюю очередь благодаря могучему сыну майра, с которым они виделись теперь каждое утро во внутреннем дворе королевского замка.
   Дуллан оказался превосходным учителем. Он не делал девушке никаких поблажек, гоняя ее седьмого пота, но при том не проявлял он и чрезмерной грубости, столь часто свойственной воинам в силу специфики их профессии.
   Будучи и раньше далеко не слабачкой, ныне Морейн без всяких преувеличений могла на мечах поспорить с любым сколь угодно опытным фехтовальщиком из числа людей, благо Дуллан, который отчего-то проявлял к ней особое расположение, открыл девушке пару хитрых и донельзя эффективных приемов, которые обычно никому не показывал, ревностно оберегая секреты собственного непревзойденного мастерства.
   Короля же дочь Наместника по-прежнему видела очень редко. Они иногда ужинали вместе, но практически никогда не разговаривали друг с другом. Анор, казалось, был занят собственными думами и практически не обращал на нее внимания, а Морейн с радостью отвечала ему тем же, благо вид человека, которому она против собственной воли была предназначена в жены, повергал ее в смятение чувств, в которых девушка так и не сумела до конца разобраться.
   Всю вторую половину дня Морейн проводила в прогулках по городу. Нередко к ней присоединялся Дуллан и молодой симпатичный граф Давинион, который к большой радости девушки также как и она сама был родом из Арнора и обладал притом донельзя легким и приятным нравом, с большим удовольствием вместе со своим другом скрашивая дочери Наместника ее одиночество.
   Как правило, они обедали в одном из многочисленных трактиров, попивая красное гондорское вино и слушая довольно занимательные истории Дуллана о его военных походах, рассказывать которые тот был большой мастак, сказывался богатый особенно по меркам смертных жизненный опыт. А после играли в снежки или катались на санках словно здешняя беззаботная ребятня, для которой подобные развлечения были обычным делом. Зима здесь на юге была довольно теплой, и посему на улице можно было проводить много времени, не боясь замерзнуть и простудиться.
   Зима пролетела практически незаметно, оставив после себя тонкий налет легкой грусти. Что ни говори, для девушки это были три счастливых месяца, но жизнь никогда не стоит на месте, и верно, но неумолимо приближался день, когда ей, наконец, нужно было определиться с собственным решением.
   Однако последнее осложнялось еще одним обстоятельством. В последнее время Морейн все чаще ловила себя на мысли, что ей все больше и больше нравится могучий сын майра. И нравится отнюдь не как друг. Девушка не знала толком, взаимны ли ее чувства, однако отчетливо ощущала некую незримую искру, которая то и дело пробегала меж ними. Впрочем, дочь Наместника старательно гнала подобные мысли прочь. Не ей пусть и особе знатного рода желать любви бессмертного. Тем более не простого элдар, а сына самого Оссе.
   Морейн была образованной девушкой и читала древние хроники, а потому знала что любовь между представителями старших и младших народов, как правило, не заканчивается ничем хорошим. Любовь же между смертной и полумайром и вовсе было чем-то неслыханным. Это было бы скачком сразу через две ступени иерархий завещанных Творцом. Нет, подобное вряд ли бы одобрили даже мудрые и всепонимающие Валар...
   С другой стороны государь Анор... Красивый, могучий и притом далеко не старый. Настоящий рыцарь без страха и упрека. Что еще может желать для себя любая девушка? Однако, несмотря на то, что король отнюдь не был ей отвратителен, даже наоборот, Морейн отчетливо понимала, что не любила его. Она просто не видела его в качестве своего избранника. Однако долг, священный долг перед отцом и собственным народом говорил ей о том, что на предложение владыки Гондора все же следует ответить согласием.
   Все-таки помолвка это еще не полноценная свадьба, и после у нее будет вполне достаточно времени еще раз все обдумать и дать королю уже свой окончательный ответ. Но даже подобное предварительное согласие было для гордой своенравной Морейн как нож поперек горла. С какой великой радостью она променяла бы теперь свою роскошную обеспеченную жизнь на скромную и многотрудную долю простой селянки где-нибудь на окраине империи, но с правом выбора суженного себе по сердцу. Однако она не была богиней и не могла изменить свою судьбу и происхождение, и посему о подобном ей приходилось только мечтать.
  
  
   ***
  
  
  
  
   В это время суток здесь обычно не бывало людей. Лишь одинокий стражник, ненароком задремавший на своем посту, опершись на длинную алебарду, и блики огня, который никогда не угасал на могиле двух величайших гондорских владык короля Элессара и его жены Арвен Ундомиэль, были сегодня единственными гостями этого сакрального и священного для всех жителей соединенного королевства места. Величественная усыпальница и по сей день вызывала во всех лицезревших ее внутренний трепет и благоговение.
   Закутанная в темный плащ тонкая фигурка осторожно пробиралась в непроглядном ночном мраке, оглядываясь по сторонам. Морейн сильно рисковала, предприняв сей дерзкий ночной рейд без согласования со своей и королевской стражей, ухитрившись незаметно прошмыгнуть как мимо тех, так и мимо других. Однако девушка была полна решимости исполнить задуманное.
   По поводу того, что она может не найти дорогу, девушка совершенно не опасалась. За проведенное в Минас-Тирите время она достаточно хорошо изучила город, чтобы не заблудиться в нем даже ночью.
   В свое время великая Арвен отринула собственное бессмертие, пожертвовав им во имя любви к Арагорну, которого полюбила, когда тот был еще простым странником-колобродом, а вовсе не всесильным владыкой Гондора. И теперь она хотела испросить совета у той, кто оценила свою любовь превыше собственной жизни. Если кто и мог подсказать ей верное решение, то только лишь великая дочь Элронда Полуэльфа.
   Решительно встряхнувшись, Морейн осторожно двинулась вперед, стараясь не разбудить дюжего стражника, который все так же продолжал невозмутимо посапывать, ухитряясь производить сие действо прямо стоя. Видимо, у стража был весьма богатый опыт в этом нелегком деле.
   Преодолев последние шаги, девушка нерешительно замерла подле величественного мраморного надгробия.
   Собственно говоря, а что дальше? Как ни странно, этот вопрос пришел ей в голову только теперь, когда она была у цели. Белые плиты гигантской усыпальницы продолжали хранить величественное молчание, совершенно не обращая внимания на нерешительно мнущуюся у ее подножия девушку. Нет, ну а собственно чего она ожидала? Что разверзнуться небеса и дух Арвен из неведомых дальних пределов за Стенами Ночи явится к ней во всем своем блеске и величии и даст ответ на так долго мучавший ее вопрос? Глупо же...
   Морейн и впрямь на мгновение стало стыдно от подобных мыслей. Все-таки видимо прав был отец, когда говорил, что она до сих пор витает в облаках и подобна ребенку в своих мыслях и устремлениях. Конечно, в прошлом ей не раз и не два доводилось гадать с другими девушками самыми разными способами, но никогда доселе она не ввязывалась в подобную сумасбродную, и надо признать, довольно опасную авантюру, ибо улицы ночного города таили в своих темных закоулках немало любителей чужих кошельков и прочих тому подобных малоприятных во всех отношениях личностей.
   Однако затем мысли девушки неожиданно принялись течь в совершенно ином русле. В конце концов, мудрые учат, что молитва, звучащая искренне и от всего сердца, всегда достигает ушей великих иерархий, а события, описанные в древних хрониках, явно и недвусмысленно указывают на то, что порой и самые малые, не наделенные совершенно никакими мистическими силами создания способны изменить сам ход истории. Так почему же ныне она сама не способна достичь желаемого. Ведь ей всего лишь только и нужно, что получить ответ на вопрос. На один единственный вопрос.
   Мысленно сосредоточившись, Морейн воззвала к той внутренней силе, о которой столь упорно твердил ей Дуллан, когда обучал мечному и кулачному бою. Он показывал девушке некоторые начальные азы медитации, которая позволяла ей правильно настроиться на поединок, а также быстрее и полноценнее отдыхать и восстанавливаться после тяжелых физических нагрузок.
   И теперь разом вспомнив все, чему обучал ее бессмертный, Морейн всем своим существом послала некий внутренний зов, призывая явиться ту, что почила с миром на этой земле многие столетия тому назад. Некоторое время ничего не происходило. Девушка уже совсем было отчаялась, когда внезапно воздух над могилой наполнило некое еле заметно глазу свечение, хотя, быть может, это у Морейн просто-напросто чересчур разыгралось воображение.
   Стражник встревожено всхрапнул во сне, однако так и не проснулся, все также продолжая мирно посапывать в обнимку с собственным оружием. Морейн напряженно замерла. Она всем своим чутьем, всеми своими фибрами ощущала присутствие чего-то необъяснимого. Сперва ее охватил дикий безотчетный страх перед неведомым, заставив девушку в одночасье покрыться холодным потом.
   Однако затем страх постепенно уступил место любопытству. В конце концов, она сама практически наверняка и была виновницей всего произошедшего, а значит, теперь ей не следовало отступать и идти до конца, как и подобает истинной наследнице высокой крови. Внутренне трепеща от собственной дерзости, Морейн, наконец, решилась и задала неведомой сущности так долго мучавший ее вопрос.
   И уже на самой крайней доступной девушке грани восприятия ей послышались слова, произнесенные нечеловеческим голосом на древнем языке элдар, которого девушка не знала, но каким-то неведомым образом сразу поняла их смысл. "Поступи так, как велит сердце" - шепнул голос, а затем свечение растаяло, будто его и не было вовсе, оставив растерянную напуганную девушку совершенно одну в холодном темном, ставшим вдруг в одночасье совершенно чужим огромном городе.
  
  
   ***
  
  
  
   В этот вечер они вновь ужинали вдвоем. Однако на этот раз все было не так как обычно. Король был сильно взволнован и смотрел на Морейн с явным ожиданием. Долгое время они молча насыщались, боясь начать так долго откладываемый обоими разговор. Первым не выдержал король.
  -Морейн... Время пришло. Зима почти на исходе, и настал час дать ответ. Ты согласна? Согласна объявить о нашей помолвке?
  -Да... - Еле слышно прошептала девушка, и лишь всеведущие Валар знали, чего стоило ей произнести это слово.
  -Я рад. - Король широко улыбнулся, а затем, тихонько приблизившись, осторожно взял руку Морейн в свою загрубелую от клинка ладонь. - Поверь мне, ты не пожалеешь о своем сегодняшнем выборе... Морейн, нам следует обсудить еще кое-что. - Лицо короля посуровело. Я говорил о тебе с Дулланом и Давинионом. Оба мои давние друзья, и оба прямо в самом настоящем восторге от тебя. Они говорят, что ты как никто другой достойна того, чтобы в случае моей возможной гибели занять трон Гондора. Так же они отзываются о тебе, как о человеке способном хранить чужие тайны. И посему сейчас я открою тебе одну. Ты как будущая королева должна об этом знать. Весной я ухожу в большой поход на Мордор. Пока об этом знают лишь избранные проверенные люди, и посему прошу тебя не распространяться об этом до срока. На время же моего отсутствия ты останешься здесь за главную. В этом нелегком деле тебе поможет канцлер Диратрим. Ты с ним еще не знакома, но уверяю тебя, он опытный сановник и в случае чего быстро сумеет навести здесь порядок. К тому же на него можно положиться...
  -Долог ли будет поход? - Тихо спросила девушка. - Новость короля изрядно выбила ее из колеи. Мало того, что ей приходится идти против своих чувств, так теперь еще на нее свалится дополнительное бремя в виде не много не мало, а целой огромной державы, самой могущественной и влиятельной под солнцем этого мира.
  -Этого я не знаю. - Улыбнулся Анор. - Как только разобьем орков, сразу же двинемся в обратный путь. Ну а если случится так, что я паду на поле брани, ты станешь моей преемницей на троне. А Дуллан - самым весомым твоим аргументом против любых заговорщиков. Его наши враги вряд ли сумеют извести. Тем паче, что последствия за подобный шаг будут для них самыми печальными. Оссе никогда не отличался излишней кротостью, а уж за гибель собственного сына... Мне даже страшно подумать, что может сделать Владыка рек и озер с теми, кто осмелится сотворить подобное... Официальная помолвка состоится через неделю. И знай, Морейн. Даже если ты никогда не полюбишь меня, я не опущусь до того, чтобы заставить тебя разделить со мной ложе против собственной воли. Все будет только тогда, когда ты сама этого захочешь. Если ты этого захочешь... - С этими словами король порывисто отстранился и быстрым шагом покинул обеденную залу, оставив девушку в еще более смятенных чувствах, нежели в момент их самой первой беседы, когда она еще лишь только прибыла под сень величественных стен Белого Города.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   Дуллан был сам не свой. Могучий витязь в изумрудных одеждах, которые носил постоянно, предпочитая именно подобные тона, он коротал вечер в полном одиночестве в королевском саду под сенью дворцового фонтана, который совсем недавно вновь наполнили водой, благо погода уже вполне это позволяла. Однако даже близость собственной родной стихии не могла сегодня утишить бурю бушевавшую в самой глубине неистовой души бессмертного.
   Влюбился как мальчишка... И что самое забавное в смертную, которая еще не видела и трех десятков весен... Вода в фонтане, повинуясь порывистому движению руки полумайра, взметнулась вверх, но тут же бессильно опала подобно духу своего повелителя, который сейчас сидел на самом краю каменной чаши бассейна, уронив голову на грудь.
   Но мало того, вчера сам государь Анор, его закадычный друг и соратник, которого он когда-то держал на руках совсем еще младенцем, также поведал ему о своей любви. Поведал, искренне желая разделить свой восторг с другом о том, что ему повезло повстречать лучшую женщину на земле. И Дуллану ничего не оставалось делать, кроме как изобразить бурную радость относительно сего события, хотя на самом деле бессмертного обуревали совсем иные чувства.
   И пусть Морейн ничего не говорила относительно того, что именно она испытывает по отношению к королю, но она уже дала свое согласие на помолвку. А там недалеко и до свадьбы... Быть женой государя Гондора... Да и потом красавца мужчины, притом еще и смертного как она сама, человека, с которым ей будет намного легче найти общий язык и звучать единой нотой в великой музыке мироздания. Витязя, в которого попросту невозможно не влюбиться... А при таких раскладах какие шансы здесь у него древнего существа, ходячей легенды для любого смертного, именем которого орки и им подобные пугают своих младенцев, последнего реликта уходящей эпохи бессмертных... Нет, Морейн будет гораздо лучше, если она никогда не узнает о том, кто она для него на самом деле. В конце концов, он дал клятву служить Гондору верой и правдой, и значит, ныне попросту не имеет права давать волю своим эмоциям и чувствам. Ведь он бессмертный... сын майра... Воин на службе Минас-Тирита. А значит должен быть превыше всего этого.
  
  
   Глава тринадцатая. Восхождение Альбиноса.
  
  
  
  -Все готово? - Грозным низким голосом рыкнул белокожий орк-гигант.
  -Да, о вождь... - Подобострастно поклонился исполину его сородич ростом поменьше и с обычным для его народа зеленым оттенком кожи.
   Граарг самодовольно усмехнулся, небрежным жестом отсылая подручного восвояси. Гигантское стойбище расположенное неподалеку от Темнолесья было сплошь, насколько хватало глаз, заставлено походными юртами и шатрами гоблинов. Десятки тысяч этих созданий ные ждали слова своего лидера. Того, кого они еще до рождения нарекли чуть ли не живым богом во плоти.
   Шатер Альбиноса возвышался над остальными юртами подобному тому, как он сам возвышался даже над самыми высокими представителями его народа. И подобное доставляло ему ни с чем несравнимо удовольствие. Граарг Бессмертный был отнюдь не чужд тщеславию. И пусть первый великий поход против сил Запада окончился провалом, это было для него всего лишь первой пробой сил. Прологом перед предстоящей кульминацией, когда сталь столкнется с плотью и кровью врагов, и урук сполна насладятся дивным исходом фэа из бренных оболочек старших и младших народов.
   Чем больше эльфов и людей погибало от его рук, тем сильнее становился Граарг. Будучи изначально дитем темной магии, он, уже став верховным вождем своего племени, получил новое крещение Тьмы, став ее совершенным и безотказным орудием. Его отец с самого рождения готовил его к этой судьбе. В пять лет Альбинос под бдительным взором своего родителя забрал первую жизнь орка-подростка намного старше его самого. Он убил его в честном поединке один на один и с тех самых пор не знал себе равных в сражении.
   Он убивал снова и снова, доводя до совершенства собственную боевую технику и завершая становление своего темного таланта. В пятнадцать лет Граарг стал лучшим воином своего племени, а в двадцать пять его отец неожиданно позвал исполина к себе в шатер.
  -Пора поставить последнюю точку в твоем обучении. - Рыкнул Дрог, поигрывая черненым ятаганом. - Сейчас мы выясним, достоин ли ты того, чтобы стать истинным вождем моего клана. С этими словами старый вождь атаковал Граарга. Тот, подсудно ожидая чего-то подобного, с непостижимой скоростью отпрянул в сторону и, обнажив свой клинок, одним ударом отсек старому орку голову, несмотря на то, что тот был лучшим воином своего племени. Лучшим после самого Граарга.
   Никакой скорби оттого, что он только что убил собственного отца, Альбинос не почувствовал. Он и был рожден для подобного, с самого начала являясь в большей степени боевой машиной Мрака, нежели по настоящему живым существом. То, что случилось, было вполне закономерно. Даже если бы Дрог не напал на него первым, он все равно рано или поздно бы убил его. Потому что два варга не уживутся в одном логове. Потому что в племени не место двум вождям. Потому что у Тьмы может быть лишь один Властелин. Старый Дрог лишь несколько форсировал события.
   Став верховным вождем клана, Граарг с удвоенным рвением взялся за то, что начал еще его отец. Он окончательно приструнил все кланы Серых гор, спаяв их в единой длани, с такой дьявольской жестокостью потопив все попытки бунта в крови, что никому из гоблинов и в голову не пришло бы теперь выступать против него.
   Однако этого ему было мало. Да теперь он был верховным вождем всех орков Серых гор, но сталь все еще была властна над его плотью. Будучи великим воином, он до сих пор не был ни разу даже ранен своими врагами, хотя давно уже потерял счет битвам, но нужно было предохранить себя от досадных случайностей. Ведь пока еще, несмотря на всю свою силу, он не мог конкурировать с теми представителями старших народов, что еще оставались на просторах Арды.
   Самые древние шаманы его народа хранили предание о том, как самые могучие из уруков полностью посвящали себя Тьме, получая взамен силу из рук самого Падшего становясь почти вровень с майрами. Шаманы Серых гор знали об этом ритуале, но пока еще не нашлось безумца осмелившегося провести его, ибо если орк не выдерживал перерождение, изначальная тьма сжирала его тело заживо. Мелькор никогда не жаловал слабаков.
   Впрочем, Граарг слабаком никогда не был. Ведомый верховными шаманами и собственным темным наитием, он сумел разыскать останки древней твердыни Ангбанд, до основания разрушенной Валар еще в конце первой эпохи. Там в холодных скалах заброшенных земель проклятые камни еще помнили дни былого величия темных легионов сильнейшего из первых детей Илуватара. Там Альбинос и его шаманы воззвали к Морготу Бауглиру, призывая его даровать Белому Орку силы первородного мрака.
   И Падший ответил на зов. Тьма снизошла на Граарга, ввергнув его в пучину страданий на три долгих дня и ночи. А затем он возродился бессмертным. Все шаманы погибли, отдав все свои жизненные силы на этот ритуал, ибо именно такую цену затребовал темный бог за то могущество, кое столь истово желал Альбинос.
   Но плата того стоила. Теперь ни один клинок, ни одна стрела не могла совладать с его новой плотью. Даже элдар ныне были бессильны против Верховного Короля орков Средиземья. Лишь майар могли посоперничать с ним в силе, но где они были теперь, когда Моргот и Саурон были повержены, а Истари и старшие элдар уплыли на Заокраинный Запад...
   Теперь весь мир лежал у его ног. Теперь ему оставалось лишь взять то, что принадлежало ему по праву. По праву сильного.
   В одиночку он направился в Туманные горы, ибо стал настолько силен, что все без исключения встреченные им орки склонялись перед темными эманациями мощи, исходящими от него и нарекали свои повелителем. Даже неистовые орки Гундабада мало чего страшившиеся и бывшие одним из самых могущественных и воинственных гоблинских племен признали его своим вожаком.
   Но Грааргу и этого было мало. Перейдя Туманные горы, он направился дальше в Эриадор, и там его огромная фигура верхом на сером варге внушала местным гоблинам мистический суеверный ужас, и они также все до одного встали под его руку. Ни у кого из тамошних вождей не хватило духу бросить неведомому чужаку прямой вызов. Все они безоговорочно признали его власть. Даже ангмарцы хоть и не стали под его руку, но все же ощутимо трепетали перед ним и позволили заключить с ними союз, уверовав в его мощь и силу его армады.
   Собрав под своим началом гигантскую орду, Альбинос атаковал Арнор. Атаковал, однако, далеко не всеми своими силами, решив сперва произвести лишь предварительную разведку боем и оставив основную армию в резерве. И немного просчитался. Западные люди оказались гораздо крепче, нежели он думал, и даже его нынешних мистических возможностей не хватило для того чтобы одержать тогда верх.
   Однако, несмотря на сие досадное поражение, армия орков получила бесценный боевой опыт. Теперь выжившие в горниле арнорских сражений гоблины прекрасно умели брать крепости и значительно улучшили свои тактические и боевые навыки. К тому же сто тысяч орков атаковавших северное королевство - это едва ли треть от всей армады ныне подвластной Альбиносу. Теперь он может с вдвое большими силами вновь атаковать Арнор, рубежи которого ныне практически оголены, и если не сломить всю силу людей запада, то, по крайней мере, заставить пасть Аннуминас. А его падение серьезно подорвет боевой дух людей и приблизит конечную победу его воинов.
   Граарг Бессмертный гневно рыкнул, сжав чудовищные кулаки. Хорошо было бы еще и заключить пакт с орками Мордора, однако подобный союз наверняка не останется незамеченным их врагами, и тогда уже ему придется иметь дело не только с Арнором и Гондором, но еще и с Беорнингами, людьми Дейла, а также эльфийскими и гномьими королевствами. А он был к этому не готов. Пока не готов.
   Планы Граарга были самыми что ни на есть грандиозными, но он умел трезво оценивать свои возможности и соизмерять силы. Пока еще у него слишком мало воинов, для того чтобы биться со всеми силами света Арды разом. Однако совсем скоро он станет достаточно силен и воплотит мечту своего отца в жизнь. Сперва он поставит на колени Арнор. Затем придет черед Гондора. Ну а там и эльфы вместе с карликами гномами сполна ощутят на себе всю тяжесть карающей мощи орочьего топора.
   Однако планы планами, а его воины ждали уже достаточно долго. Пора, наконец, явить им истинную цель их похода и зажечь сердца орков жаждой смерти и разрушения.
  
  
  
   ***
  
  
  -Воины! - Оглушительный рык Альбиноса разносился далеко окрест, заставляя своей мистической силой каждого орка напряженно вслушиваться в каждое роняемое Великим Белым Вождем слово. Блики факелов освещали его могучую идеально вылепленную из белого мрамора фигуру, тем самым придавая Грааргу особое величие и делая его похожим на полубога, коим, по сути, он ныне и являлся. - Сегодня великий день! День, когда мы, наконец, сломаем хребет нашим врагам! Мы сотрем государства людей в пепел! А на месте их отживших свое королевств построим новый мир! И орки будут теми, кто будет им править!
   Армия зеленокожих отозвалась восторженным ревом. Их глаза полыхали диким безумным огнем ярости и жажды битвы. Изначальная Тьма в сути их вождя погружала их в подобие колдовского транса, во время которого они совершенно теряли над собой контроль и были готовы последовать за Альбиносом хоть в огонь хоть в воду. От раскинувшихся в пустоши бессчетных шатров не было видно земли, столь многочисленная армия собралась по зову Бессмертного.
  -Люди слабы! Арнор почти пал под силой нашего натиска! Их рубежи оголены, а сердца слабы и трепещут от ужаса! Мы легко сломаем их! Вы пойдете за мной и втопчете их в грязь! Ни один из их героев не устоит передо мной и перед силой темного владыки! - Рык Альбиноса зазвучал особенно грозно.
   Ответный рев орочьего войска едва не сорвал луну с небосклона. Стояло полнолуние, что придавало разыгравшемуся действу особую значимость. Ночь всегда была исконным союзником гоблинов и сегодня она давала им силы решиться на то, на что не решались их бессчетные поколения уже без малого тысячу лет. Несмотря на предыдущее поражение орды в битве с арнорской армией их темный восторг не знал предела. Пришла пора вернуть былое величие своего рода и свершить долгожданную месть.
  
  
  
   Глава четырнадцатая. Сборы.
  
  
  
  -Во имя Дьюрина! Где, где этот проклятый мальчишка?!... Ааа, вот и он! - В тронный зал, несмотря на слабые протесты стражи, ворвался живой огненный вихрь.
   Даин Третий Каменный Кулак был личностью чрезвычайно харизматичной и занятной. Довольно молодой по меркам гномов он обладал густой длинной рыжей бородой и волосами того же цвета, а в одежде всегда предпочитал ярко-красные тона, отчего и впрямь казался живым языком пламени тем паче, что темперамент его вполне соответствовал сей огненной стихие.
   Гномы сдержали свое обещание и прибыли в самом начале весны, приведя с собой без малого десять тысяч воинов различных подгорных племен. Весть об этом уже разнеслась по всему Белому городу, однако неугомонный предводитель Железных Холмов опередил свое войско и заявился во дворец, когда церемониальная процессия Минас-Тирита еще не была готова их встретить. Дворцовые стражники Даина в лицо прекрасно знали, но все равно пропустили крайне неохотно, да и то лишь потому, что он был королем дружественного государства, благо о его повадках и внешности молва ходила чуть ли не по всей Арде. Как говорится, порядок есть порядок, но и, казалось бы, раз и навсегда предписанные и устоявшиеся нормы порой все же следует нарушать...
  -Даин, старина, рад тебя видеть! - Рассмеялся Анор, и коренастый коротышка тут же сграбастал его в свои богатырские объятия.
   Король заметно поморщился. Несмотря на свой малый рост, государь Железных Холмов отличался невероятной силой даже для гнома, которые практически все являлись прирожденными силачами. В бою он орудовал не секирой, как это обычно было принято среди его народа, а цельнокованым боевым железным молотом, которым не каждый богатырь из числа людей смог бы не то что орудовать, но и даже поднять. Однажды во время битвы, лишившись своего оружия, государь Железных Холмов голыми кулаками отбивался от орков, одним ударом вгоняя их низкие покатые лбы вовнутрь вместе с железными шлемами.
   Он был настолько могуч, что орки бежали без оглядки с его пути, предпочитая позор бегства встрече с предводителем железностопов на поле брани, и с тех самых пор его имя стало одним из самых худших кошмаров для этого племени. С Анором же они были давними друзьями, поскольку принимали участие вместе в последнем походе государя Гондора против Мордора. Гномы тогда блестяще зарекомендовали себя, сплошной стеной своего несокрушимого хирда раздавив орочьи порядки и сломав их строй. Именно во многом благодаря могучей силе железностопов людям удалось тогда одержать победу.
  -Осторожнее, друг... Я ведь в отличие от тебя сделан далеко не из камня... - Усмехнулся король Гондора, украдкой потирая бока.
  -А что с тобой будет после того, как тебя обниму я, малыш! - Густым медвежьим басом рыкнул здоровенный бородач семи футов ростом в кожаной безрукавке, оставляющей открытыми огромные длинные руки, сплошь перевитые чудовищными мышцами. Персона не нуждающаяся в представлении. Сам легендарный Беорн собственной персоной.
  -И ты здесь, старина! - Искренне обрадовался Анор и невольно охнул, когда титан от избытка чувств подхватил его под мышки и легко подбросил вверх на несколько футов словно ребенка. - А ты, я гляжу, так ни капельки и не постарел...
  -Да мое проклятие - источник моей жизни... - Невесело усмехнулся великан, нахмурив густые черные брови и осторожно опустив короля на пол. - С другой стороны я уже давно к нему привык и вовсе не спешу отправляться на ту сторону Гремящих морей.
   Беорн действительно подобно перворожденным элдар не старел и мог жить сколь угодно долго, а его жизненная сила бурлила таким могучим ключом, что позволяла ему излечивать даже самые страшные раны. Нередко он в одиночку устраивал рейды против гоблинов, изничтожая их в бессчетном количестве, и те в свою очередь ничего не могли поделать с оборотнем, ибо в своем обличье медведя он был настолько огромен и несокрушим, что даже великаны тролли, мало чего боявшиеся в своей жизни, бежали с его пути без оглядки.
   Однако на людях Беорн в последние века появлялся редко, да и то в основном инкогнито, предпочитая вести жизнь затворника, и посему многие полагали богатыря уже давно почившим, ибо он изначально был рожден смертным, лишь волею злого колдовства став тем, кем стал. Правду же знали лишь немногие избранные, кому великан доверял и кого считал своими добрыми друзьями и союзниками в борьбе против общего извечного врага.
   Анор как раз и относился к таковым и знал Беорна еще по своему первому походу, где он поразил короля своей природной необузданной мощью, сражаясь словно сам бог войны, своей чудовищной секирой легко рассекая орков и варгов надвое словно тряпичных кукол.
   Потомки Беорна также на долгие поколения сохранили способность к оборотничеству и жили очень долго, однако бесконечную жизнь подобно своему легендарному предку не унаследовали. Видимо, в последующих поколениях проклятие постепенно теряло свою силу, сходя на нет.
   Среди нынешних беорнингов оборотней уже практически не встречалось, а сам Беорн редко захаживал к ним, благо короли нового времени отнюдь не рады были видеть легендарного пращура на своих землях, почитая его реальной угрозой своей власти. Потому и все также продолжал жить Беорн у границ Темнолесья, ведя жизнь угрюмого затворника. Местные племена людей его не трогали, в основном почитая за обычного бирюка, но оборотню только того и было надо. Излишне назойливого внимания он не терпел.
  -Значит, я полагаю, ты к нам присоединишься? - Поднял бровь Анор.
  -Ну, а что я сюда пиво хлебать, по-твоему, пришел? - Хмыкнул бородач. - Хотя от доброго эля я бы, пожалуй, сейчас не отказался...
  -Сейчас все будет. - Рассмеялся Анор, делая знак распорядителю, который тут же бросился отдавать все необходимые распоряжения.
  -А, старые знакомые... - Улыбнулся воин в изумрудных доспехах, появляясь в тронном зале.
  -И ты здесь, дитя волн. - Хмыкнул Даин, который знал Дуллана по предыдущим совместным военным походам. - Вот уж от чьей помощи я бы точно не отказался. В магии вы перворожденные куда как сильны... Чего не скажешь о честных мужских забавах...
  -Ты это о чем? - Недоуменно нахмурился Дуллан.
  -Ну, как... - В глазах Даина заплясало дурное веселье. - Ты не обижайся, конечно, с клинком ты ловок... Но вот ежели бы мы с тобой в борьбе схватились в обхватку или на руках к примеру, тут уж ты, прости опять же, передо мной сопляк сопляком. Нету в эльфах нашей исконной гномьей мощи, слишком уж вы тонкие да хрупкие, прям как молодой тростник... - Рыжебородый богатырь нагло ухмыльнулся в бороду, с вызовом глядя на полуэльфа.
  -Мне жаль тебя разочаровывать, мой добрый гном, - ничуть не обиделся на реплику Даина сын майра - но магия - есть незримое напряжение внутренних жил и духовной сути. По сути, я сам становлюсь потоком своей родной стихии во время волшебства. К тому же то, что ты называешь физической силой, есть проявление огненной искры Творца, которая заложена в каждом живом существе и есть сама основа жизни. Магия и есть жизнь, мой добрый гном. Без нее она невозможна в принципе. Посему твое напряжение мышц и мое внутреннее напряжение, когда обращаюсь к силе - есть по сути одно и тоже. Только количество силы изрядно разнится. Причем явно не в твою пользу. - Здесь бессмертный не удержался и позволил себе лукавую усмешку. - Так что если бы мы схватились с тобой на руках, как ты выражаешься, сопляком в этом уравнении был бы отнюдь не я...
   Даин некоторое время переваривал услышанное, а затем, когда понял, что его мягко и ненавязчиво поставили на место, побагровел от гнева.
  -Во имя Дьюрина!!! - Взревел он словно дракон, у которого из под самого носа умыкнули целый сундук с сокровищами. - Чтобы эльф одолел гнома в честной борьбе?!!!... Здесь и сейчас!... Слышишь, здесь и сейчас!!! - От избытка чувств Даин гневно заметался по залу, а затем, обнаружив в углу вполне подходящий, по его мнению, серебряный столик, вытащил его на середину зала и поставил на него свою толстенную словно кабаний окорок мощную ручищу.
  -Давай, покажи, на что способен! - Задиристо рявкнул он, с вызовом глядя на полумайра.
   Дуллан в ответ на это пожал плечами и спокойно вложил свою изящную ладонь в мощную каменную длань наугрима. Даин тут же с силой сжал руку полуэльфа, но потуги гнома не произвели на бессмертного никакого видимого впечатления. Тогда железностоп изо всех своих немалых сил принялся давить на руку своего соперника, стремясь прижать ее к поверхности столика и тем самым завершить состязание.
   Перворожденный даже не дрогнул. Его рука осталась на месте, не сдвинувшись ни на дюйм. Даин пыхтел, обливаясь потом, его мясистое широкое лицо приобрело цвет вареной свеклы, но у него все равно ровным счетом ничего не выходило. Тогда, наконец, дав показать своему сопернику все, на что он способен. Дуллан в свою очередь начал давить руку гнома вниз. Он достиг успеха ровно наполовину, когда король тангаров, видимо призвав мощь своей родной стихии гор, ценой невероятных усилий сумел остановить продвижение руки Бессмертного.
   На лице Дуллана отразилось легкое изумление, а затем воздух вокруг него грозно потемнел, и рука Даина оказалась, наконец, прижатой к серебристой поверхности стола. Поединок был завершен.
  -Магия... - Сокрушенно пробормотал Даин. - Нечестивая магия... Думал, я не почую... Иначе бы ты меня не поверг...
  -А что, по-твоему, применил против меня ты сам? - Усмехнулся бессмертный. - Кровь гор... Заклятие каменной плоти... Теперь понятно почему молва о тебе ходит по всему миру. Лишь сильнейшие тангары способны на подобное. Ты не просто воин и король, но еще и невероятно одаренный природный чародей, Даин Каменный Кулак. Нет нужды сокрушаться о поражении. Мне едва удалось одержать верх, а ведь я сын майра. Поверь мне, ты великий воин и невероятный силач. Никогда прежде я не встречал столь могучего богатыря. Ни один чистокровный эльф не устоял бы перед тобой точно.
   Даин в ответ на это что-то невразумительно проворчал, но, по всей видимости, конфликт был исчерпан. Было заметно, что слова полумайра изрядно польстили самолюбию короля Железных холмов.
  -Да, бессмертный... - Сумрачно протянул Беорн, с интересом наблюдавший за схваткой. - Хотел бы и я с тобой силами помериться, да боюсь, разнесем мы тут все к мелькоровой матери... Да еще кого и покалечим ненароком.
  -Ты прав. - Серьезно кивнул Дуллан. - Не к чему таким как мы воевать друг против друга. Прибережем лучше силы для гоблинов и им подобных.
   Беорн в ответ на это рыкнул что-то одобрительное, а затем в тронный зал были, наконец, внесены многочисленные явства, и могучие воины сполна отдали дань уважения приготовленному искусными дворцовыми поварами, напрочь позабыв о своем соперничестве.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Весть о предстоящем большом походе на орков Мордора, несмотря на то, что слухи уже давно и упорно ходили об этом в Гондоре, грянула как гром среди ясного неба. Анор был донельзя мудрым и дальновидным политиком, и посему по его приказу верные ему люди всю зиму упорно разносили слухи о том, что король колеблется в своем решении, а у казны нет достаточных денег, для того чтобы свершить сей великий подвиг, хотя на самом деле гвардия и аристократы, преданные короне уже давным давно были готовы выступить со своими отрядами.
   Таким образом те, кто тайно играл на противоположной стороне, так и не сумели передать своим хозяевам точные известия относительно предстоящей кампании. Официально же о походе было объявлено лишь вначале весны, когда, наконец, в Гондор прибыли отряды гномов. Всем аристократам и вассалам по всему южному королевству был отдан четкий и недвусмысленный приказ спешно готовить войска и не позднее чем через месяц явиться к Минас-Тириту, откуда и планировалось начало похода, благо Белый город был также и мощнейшей приграничной крепостью, почти вплотную граничащей с западным Мордором.
   Отказ подчиниться приравнивался к государственной измене, и свершившего сие нобиля в лучшем случае ждало бы немедленное лишение всех званий, земель и сословных привилегий. Учитывая тот факт, что вместе с союзниками сил у короля было вполне достаточно, для того чтобы воплотить свою угрозу в жизнь, ни у кого из высших аристократов, по крайней мере, умеющих действительно значимый вес не хватило духу решиться на открытый бунт. С мелкими же помещиками можно было разобраться после. Ныне же было просто не до них.
   Соединенное войско гномов и людей должно было форсированным маршем перейти реку Андуин и атаковать перевал Кирит-Унгол, благо у орков там имелся мощнейший аванпост. Идти к Черным Вратам в нынешних обстоятельствах не представлялось возможным, благо это потребовало бы гораздо большего времени, которого у Гондора и его союзников попросту не было. Во-первых, из-за гиблого излучения темных земель, а во-вторых, и в главных из-за все тех же харадрим, которые, прознав о том, что основные войска Гондора находятся вне пределов империи, наверняка предпримут попытку нанести удар.
   Вообще, Анор сильно рисковал, решившись на подобный отчаянный шаг, но иного выбора не было. Промедли он еще немного, и орки с харадрим наберут такую силу, что обрушаться на его империю уже сообща, и главное загодя продумав свою тактику и стратегию. И вот тогда уже будет неизвестно, кто именно окажется победителем, благо солдат у врагов будет гораздо больше, нежели у южного королевства даже вкупе с союзными силами Арнора и Рохана. Все необходимые приготовления были сделаны заранее. Анор подстраховался и направил часть своих войск в южный Гондор, на случай если харадрим все же решатся поддержать своих тайных зеленокожих союзников и атаковать его империю. Большее было сделать попросту не в его силах.
   Оставалось лишь надеяться, что смуглокожие южане получат сообщение от своих шпионов слишком поздно и не успеют организовать грамотный поход на его страну. А посему задача у воинов заката, как уже довольно красиво, но несколько напыщенно окрестила их молва, была крайне непростой. Нужно было как можно скорее обрушиться на Мордор всеми силами и, пользуясь эффектом неожиданности, нанести его войскам максимальный урон, а в идеале полностью разгромить их основные силы при Барад-Дуре и уничтожить их королевство как таковое, а затем ускоренным маршем вернуться на свою территорию, до того как харадрим успеют воспользоваться сложившейся ситуацией и ударят им в спину.
   Анор никогда не надеялся на богов, предпочитая добывать свои победы самостоятельно, хотя при этом и глубоко чтил Валар и Всеединого. Однако он считал, что не должно смертному проявлять к высшим силам излишне назойливое внимание и вымаливать их помощь в каждой мелочи. Подобное глубоко претило гордой и самостоятельной натуре короля. Но теперь он всей душой молил великих Манве Сулимо и Варду Элберет, чтобы его задумка увенчалась успехом, и в ходе сражений погибло как можно меньше воинов. Молил не ради собственной славы, но ради жизни его людей, которые безоглядно верили ему и были готовы идти за ним, куда он укажет. Хоть в огонь, хоть в воду.
  
  
   Глава пятнадцатая. Большой поход.
  
  
  
   Еще около месяца понадобилось королю, чтобы собрать все отряды воедино, а затем, наконец, соединенное войско Гондора, Рохана и гномов, наконец, таки двинулось в долгожданный поход. Надо сказать, представляло оно собой поистине величественное зрелище. Идеально ровные шеренги отборной пешей гвардии Анора чередовались с тяжелой конницей Гондора и несокрушимыми фалангами закованных в свою знаменитую сталь наугримов. Особенно грозными среди них выглядели железностопы Даина в серебристых кольчугах тройного плетения.
   Сам гномий король также вышагивал среди своих воинов закованный в сплошную багряную броню по крепости не уступавшую мифрилу. Рохирримы также не ударили в грязь лицом, прислав на подмогу Гондора свои отборные конные и пешие части. Вестфолдинги прибыли одними из последних, но их королевство граничило с Гондором с севера и посему им не потребовалось много времени, чтобы достичь стен Белого города.
   Многие аристократы скрипели зубами от негодования, но поделать ничего не могли. Ослушаться прямого приказа короля в условиях нынешнего времени означало немедленное лишение всех титулов и военный трибунал, благо силами, для того чтобы покарать нерадивого вассала, Анор ныне располагал более чем достаточными. Так что пришлось, несмотря на все свое недовольство вместе со своими воинами бодренько выступать под бело-золотистым стягом Гондора со знаменитым Белым Древом и изо всех сил изображать радость и душевный подъем от всего происходящего.
   Войско было так велико, что многим его отрядам пришлось располагаться в округе Минас-Тирита, ибо он был просто не в состоянии вместить их всех. Около восьмидесяти тысяч воинов должны были отправиться в Мордор на битву с приспешниками зла.
   Несмотря на предстоящие тяжелые сражения, воины находились в превосходном настроении. То тут, то там звучали песни. В основном это были лихие военные марши, однако попадались среди них порой и грустные лирические баллады. Особенно известной среди них была песнь "Возвращение короля" о жизни Элендона Белого, великого государя середины Четвертой эпохи.
  
  
  За белым холмом, там, где солнце встаёт, раскинулся град белопенный.
  В лазурном дворце с королевой своей прощался король наш пресветлый.
  Наследника сына поднял над главой, держа над собой в дланях мощных.
  И молвил: "сынок, я иду на войну, храни эту землю от порчи".
  
  Возвращение домой таит в себе сто сюрпризов.
  Защитил дом от врагов, не смог от сыновних капризов.
  Долго странствовал король, бился с тварями бездны.
  А, вернувшись во дворец, понял, что всё бесполезно.
  
  Вернувшись домой, он увидел лишь смерть, кровь, голод, боль и руины.
  И понял, что монстром стал тот, у кого обрезал он край пуповины.
  И с хохотом молвил тот деспот ему, что выглядел внешне прелестно:
  "Ты, странник забрёл не туда", и вонзил отцу в грудь клинок свой железный.
  
  Умирая, он сказал: "Сынок, ты проклят навеки.
  Хоть и стал ты королём, но не смог человеком".
  И с отчаянием признал в нём отца сын родного.
  И клинок он вновь достал, и убил себя снова.
  
  И никто не молвил о нём ни слова молитвы.
  И душе его бродить до последней вплоть битвы.
  
  
   Несмотря на то, что песнь сия была довольно печальной и оканчивалась смертью великого короля, она отчего-то была особенно любима среди гондорского люда, начиная от представителей высокой крови и заканчивая простыми вилланами. У всех она находила свой душевный отклик, ибо была сказанием о великом человеке вне рангов и сословий, который отдал всего себя ради служения собственному народу. И народ сполна оценил подобную щедрость и великодушие. Во всем соединенном королевстве не было ни взрослого мужа, ни мальчишки, который не знал бы эту историю и не слышал бы эту песнь.
   Среди тех, кто подхватил сию незамысловатую мелодию, был и один юноша в простых арнорских доспехах верхом на коричневом в яблоках жеребце, на которого практически никто не обращал никакого внимания, благо подобных ему в войске были сотни. Вообще арнорцы формально не принимали участия в этом походе, однако и северных витязей в войске все равно хватало. Многие из них еще загодя прибыли в Гондор по различным надобностям, и узнав, что королю требуются храбрые воины для предстоящих сражений с зеленокожими, с радостью присоединились к его походу.
   Юноша сей был черноволос и донельзя миловиден, однако при более пристальном взгляде на него, сразу бы стало понятно, что никакой это не юноша, а девушка в мужской одежде. Морейн опять не восхотелось сидеть на месте, когда другие будут сражаться, и она, плюнув на все условности, переоделась в мужскую одежду, нацепила доспехи и направилась следом за войском. Вообще, строго говоря, она, конечно же, прекрасно понимала, что поступает очень глупо, если не сказать взбалмошно. Но вот, поди ж ты, молодой задор и жажда приключений в очередной раз оказались сильнее всех и всяческих доводов здравого смысла.
   Помолвка с королем не слишком запомнилась девушке, благо была она более чем скромной. По крайней мере, для самой Морейн. Король просто сперва представил ее высшей знати в качестве своей потенциальной избранницы, а затем та же церемония была проведена на главной площади перед простым народом. Люди, правда, приняли выбор Анора на ура, крича здравицы ему и его нареченной, однако сама девушка все это время была словно замороженной. Хорошо еще, что ей по регламенту не требовалось произносить никаких речей, иначе бы она точно опозорилась и провалила все мероприятие.
   Все происходящее было ей настолько не по нутру, что она даже не пошла на вечерний пир по случаю их помолвки, сославшись больной. И вот когда, наконец, было объявлено о начале большого похода, Морейн и пришел в голову этот неожиданный и донельзя дерзкий план. Ну а что, отец ведь сам хотел, чтобы она послужила своему народу. Вот она ему и послужит. Но только не в качестве породистой племенной кобылицы, а как воин, своим потом и кровью. Также как поступила когда-то великая Эовин Роханская. А она сама чем хуже?
   Быстро раздобыв все, что ей было нужно, она в очередной раз обманула стражей, сказав, что идет на ристалище, а сама тихонько пробралась в конюшню, оседлала одного из жеребцов конной дружины, поскольку кобылицу, на которой она обычно ездила верхом, наверняка бы сразу узнали, и была такова. Слуги и привратники ничего не заподозрили, ибо теперь из дворца и обратно в его пределы то и дело въезжали и выезжали всадники в форме Гондора и Арнора.
   Морейн повезло. Ее не стали задерживать и выяснять, кто она и по каким делам спешит покинуть королевский замок. Ну а догнать громаду войсковых колонн было и вовсе совершенно несложно, благо двигались они небыстро, сказывалось наличие в армии Анора возов с провизией и тяжелых катапульт. Кирит-Унгол и Минас-Моргул были лишком хорошо укреплены, чтобы взять их с наскока без поддержки осадной техники.
   Морейн, однако, несмотря на то, что понимала, что поступает неправильно, ни капельки не раскаивалась в содеянном. Герои, которыми она так восхищалась в детстве, всегда более прислушивались к своему сердцу, нежели к голосу разума, и, тем не менее, побеждали своих врагов, проживая яркие полные огня жизни и воспевая самих себя в вечной славе для своих потомков. К тому же так она могла быть ближе к тому, кого уже давно полюбила всем сердцем, несмотря на то, что он вряд ли подозревает об истинных чувствах арнорской девы.
   Анор ехал во главе войск. Верхом на белоснежном жеребце в серебристых мифриловых доспехах он воистину казался воителем света, сошедшим прямиком со страниц героических сказаний прошлых эпох. Однако мысли короля обременяли отнюдь невеселые. Учитывая небольшую скорость продвижения их воинства, соединенная армия сил заката должна была подойти к перевалу лишь глубокой ночью следующего дня. Это могло бы стать превосходным преимуществом, если бы орки не видели ночью лучше чем днем и не предпочитали именно это время суток для бодрствования.
   И здесь, как ни крути, стоит признать, что какими-какими, а легкими и веселыми предстоящие бои точно не будут. А значит, ему Анору рано или поздно придется держать ответ перед Всевышним, когда придет его черед уйти за Стены Ночи за то, что он развязал кровопролитную войну, которая еще неизвестно чем закончится, благо мордорские орки также были далеко не слабаками, а их предводитель Азг славился как толковый военачальник и невероятно искусный воин. Ему оставалось лишь надеяться, что он милостью всемогущей Варды верховный король Арнора и Гондора просчитал все правильно и сумеет свести все неизбежные потери к минимуму и уберечь свой народ от грозящей ему беды.
   Жеребец белой масти на мгновение сбился с шага, словно сомнения короля передались и ему, а ехавший рядом Дуллан, прекрасно в силу возраста понимавший, что творится на душе у молодого короля, ободряюще улыбнулся своему другу и повелителю. От этой мудрой всепонимающей улыбки Анору сразу стало как-то легче. Если уж могучий, не знающий себе равных бессмертный спокоен, то, значит, и ему самому не следует тревожиться понапрасну. Значит, все будет хорошо.
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   Как и предполагал Анор, войско достигло перевала глубокой ночью следующего дня. Неподалеку от укрепленного Кирит-Унгола темной исполинской башней возвышался зловещий Минас-Моргул, исконная крепость назгулов, которую орки также сумели вновь отстроить и укрепить. Твердыня, которую ни в коем случае нельзя было оставлять за спиной, ибо ее гарнизон был более чем внушительным и мог ударить альянсу в спину.
   Давным давно еще в самом начале Четвертой эпохи этот древний замок был отбит у темных сил и возвращен в лоно империи Гондора. Некоторое время после на землях Итилиэна проживало довольно много людей и даже эльфов, которые ведомые сыном Трандуила Леголасом перебрались сюда из Темнолесья. Однако затем эльфы покинули эти земли, и древнее зло, затаившееся на века, но так до конца и не изгнанное из исконной твердыни назгулов вновь начало поднимать голову. После смерти Эльдариона Светлого расплодившиеся орки начали вновь подбираться к землям Мордора, а древнее проклятье Минас-Моргула заставило князей Итилиэна покинуть его вместе со всеми своими воинами и слугами, ибо сам воздух стал там непереносим для эдайн. Еще через некоторое время из этих мест ушли и все прочие люди.
   А затем древний замок вновь облюбовали орки, и хотя меж гондорской знати постоянно шли разговоры, о том, что нельзя оставлять подобную угрозу без внимания, Минас-Моргул так и не был вновь очищен от темных тварей, поскольку аристократия Соединенного королевства к тому времени давным давно уже больше думала о пирах и забавах, нежели о военных походах, а короли были слишком слабы и беспечны, не намного уйдя в этом отношении от своих нобилей.
   Именно Минас-Моргул и был первой целью армии Анора. Там, конечно же, уже вовсю шли приготовления к осаде, а массивные черные врата были наглухо заперты. Орки не могли не заметить прибытия столь грандиозного войска, да люди впрочем, особо и не таились. У них имелся свой план относительно того, как взять крепость без лишнего шума и потерь.
   Замок улаири был поистине несокрушимой твердыней. Его стены отвесно вздымались ввысь на многие десятки метров, по которым практически невозможно было вскарабкаться. Перед вратами был вырыт гигантский ров с подъемным мостом, который естественно ныне был поднят. Взять его штурмом с налету было практически невозможно, и осада наверняка продлилась бы минимум несколько дней, а то и недель, если бы не наличие одного тайного подземного хода, о котором не было известно оркам, но зато было превосходно известно гномам Даина.
   План был следующим. Отборный отряд из сотни железностопов должен был пройти по тайному проходу в тыл орочьего гарнизона и, пробившись к главным воротам, открыть их и опустить подъемный мост. Дальше Анор вместе с основными силами должны были проникнуть вовнутрь замка и взять его. Все было бы до гениальности просто, если не знать, что порой даже самые блестящие и продуманные планы великих полководцев терпят фиаско из-за какой-нибудь на первый взгляд совершенно незначительной и нелепой случайности.
   Впрочем, на этот раз никаких случайностей возникнуть было не должно. Силы заката обязаны были победить и в очередной раз нанести тьме сокрушительное поражение. Пока же армия Анора и его союзников расположилась вокруг крепости широким кольцом, явно давая понять зеленокожим, что готовится длительная осада по всем правилам военного искусства.
   Орков впрочем, эта подготовка ни капельки не впечатлила. Они вовсю орали что-то оскорбительное со стен и делали в сторону своих противников непристойные жесты. Было, похоже, что они, непоколебимо верили в несокрушимость Минас-Моргула и ждали подкреплений из Мордора, благо оповещение посредством сигнальных огней давно было у орков в ходу, и на перевале уже превосходно знали о том, что к ним в скором времени пожалует весьма внушительная армия.
  -Ты не передумал? - Анор озабоченно посмотрел на Даина, который в своем традиционном багряном облачении выглядел истинным королем подгорного народа. - Это опасная затея, стоит ли рисковать своей жизнью, ведь ты не только воин, но еще и король и в ответе за своих подданных...
  -Ха, забавно слышать эти слова от тебя, тогда как в нашу предыдущую встречу я говорил тебе ровно то же самое! Напомнить, что ты мне тогда ответил... - Хохотнул Даин. Похоже он совершенно не испытывал никакого страха и был полон жажды боя. - Нет, брат, я предводитель железностопов, и мои тангары смотрят на меня. И никогда еще не было в нашем роду такого, чтобы король уклонился от боя, в то время как его подданные бьются, не щадя своих жизней. Не беспокойся обо мне. Эти задохлики ничего не смогут мне сделать, ибо моя плоть - Даин хвастливо похлопал себя по руке - крепче подгорного гранита. Вот увидишь, мы еще добудем тебе победу. Главное вы не разевайте рот, когда врата этой цитадели мрака распахнутся во всю ширь... - С этими словами гном нахлобучил на голову красный рогатый шлем и двинулся к своим воинам, которые уже поджидали его в отдалении. Пришла пора осуществить гномью задумку и уничтожить врага изнутри.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Искусно замаскированный травой и камнями вход в подземелье располагался метрах в ста от самого замка, поэтому гномам следовало быть осторожными и не производить лишнего шума. Даже факелы, несмотря на ночное время, было решено зажечь лишь в самом крайнем случае, чтобы не заплутать в подземных переходах.
   Впрочем, несмотря на отсутствие источника света, гномам довольно быстро удалось обнаружить вход и раствориться в его черном зеве. По узкому коридору отряд подгорных воителей продвигался довольно быстро, благо им даже не приходилось пригибаться, несмотря на то, что потолок здесь был довольно низок. Людям особенно высокорослым явно пришлось бы здесь не слишком комфортно. На протяжении всего коридора гномам не встретилось ни одного врага, если не считать выскочившего на них уже в самом конце пути непонятно что здесь забывшего одинокого низкорослого гоблина в дрянных доспехах, которому Даин, шедший одним из первых, с ходу влепил могучим кулачищем прямо в лоб, отчего несчастного отбросило метра на два назад, и он рухнул на каменный пол цитадели с проломленным черепом.
  -Неловко вышло, надо было б сперва допросить. - Виновато развел руками предводитель железностопов. - Уж больно шустро он выскочил...
   Отряд двинулся дальше, не забыв аккуратно спрятать труп в темном углу подземного коридора, чтобы здешняя стража не подняла тревогу раньше положенного срока. Гномы были превосходными строителями и легко могли на глаз прикинуть размеры замка и примерное внутреннее расположение его ходов. Хотя здесь конечно все равно существовала немалая вероятность ошибиться и зайти совсем не туда, но отважные наугримы были готовы и к подобному повороту событий. Главное в случае чего как можно скорее перебить всех встреченных орков и захватить пленных для того, чтобы они указали им верный путь.
   Им повезло. Исконное подземное чутье подгорного племени не обмануло их и в этот раз, и они вышли в главный коридор цитадели, ведший прямиком к главным воротам. Здесь наконец их заметили. Первый отряд в полтора десятка довольно крупных орков в тяжелых доспехах бросился навстречу чужакам. Один из гоблинов опрометью метнулся в боковой коридор, явно спеша за подмогой..., чтобы через секунду рухнуть с тяжелым арбалетным срезнем в затылке. Среди гномов тоже порой встречались весьма меткие стрелки...
   Гномы не оплошали. Они умели сражаться отнюдь не только одними секирами. Длинные тяжелые копья, которые Даин сперва не хотел брать в этот опасный рейд из-за их громоздкости, но потом передумал, в мгновение ока выросли перед атакующими в плотной стене гномьего хирда, кою тангары выстроили буквально за несколько секунд, благо главный коридор был для этого достаточно широк.
   Пятеро орков погибли сразу пронзенные насквозь гладкими как зеркало смертоносными пиками наугримов. Остальных железностопы порубили в капусту, бросившись на разом растерявших все мужество противников и не дав уйти ни одному из них. Все было кончено буквально за несколько минут. Тангары одержали полную победу, не потеряв ни одного из своих и двинулись дальше по коридору.
   Еще пару раз им попадались небольшие отряды противника, которые могучие железностопы сметали с лица земли буквально в считанные секунды, ибо орки попросту не ожидали нападения здесь внутри своей темной цитадели. А затем им, наконец, попался противник посерьезнее. Пять десятков отборных рослых гоблинов вкупе с горным троллем охраняли внутренние врата замка и, похоже, не собирались отступать.
   Завязался ожесточенный бой. Эти орки в отличие от своих собратьев также были вооружены длинными копьями и арбалетами, и посему смять эту преграду с ходу в отличие от предыдущих у гномов не получилось. Как оказалось, внутренняя охрана не только была вооружена намного лучше рядовых орков, но и владела своим арсеналом несравнимо более эффективно. Уже на первых секундах боя один из железностопов рухнул на пол, пораженный меткой арбалетной стрелой в глаз. Даже решетчатое забрало шлема не сумело его спасти. На таком близком расстоянии орк не промахнулся.
   Копья ударили в копья, и орочий строй дрогнул. Как бы хороши не были охранники врат, им было далеко до несравненной боевой выучки железностопов, которые превосходили в этом отношении все прочие колена Дьюрина на голову. Наконец, строй гоблинов сломался, и гномы принялись деловито добивать растерявших все мужество врагов, поражая их своими длинными пиками в шею и грудь. Тролля сразу с десяток гномов сумели взять в копья, пронзив его массивное одетое в грязные звериные шкуры тело. Несколько орков, правда, все же сумели уйти, в самый последний момент ускользнув в один из боковых коридоров, и это означало, что действовать нужно было очень быстро. Подмога к зеленокожим должна была вот-вот подоспеть, и тогда воплотить задуманное станет намного сложнее.
   Отперев внутренние врата, гномы оказались в довольно обширном внутреннем дворе черного замка, который, несмотря на ночное время, был ярко освещен многочисленными факелами. Их заметили очень быстро, и настоящая прорва врагов дежуривших во дворе на случай возможного штурма ринулась им наперерез. Гномы едва успели воссоздать стену своего хирда, как полчища орков обрушились на их порядки. В отдалении маячили и гигантские фигуры троллей, но они были пока еще слишком далеко, чтобы вмешаться в битву.
   Закипела жаркая сеча. Теперь врагов было намного больше, и если у внутренних врат гномы лишились всего пятерых бойцов, то теперь то один то другой могучий низкорослый крепыш валился под ноги своих же товарищей, сраженный то меткой стрелой, то тяжелым ятаганом, то длинным зазубренным копьем какого-нибудь особенно удачливого орка. Даже монолитная стена несокрушимого хирда не могла полностью сдержать натиск гоблинов. Их было попросту слишком много для всего сотни воинов отважных железностопов.
   Тангары не оставались в долгу и под свой знаменитый трубный боевой клич, от звука которого у врагов подкашивались ноги, медленно, но верно продолжали продвигаться вперед к заветной цели. К исполинским внешним вратам. Они разделились. Большая часть гномов в составе хирда рвалась к вратам, а примерно треть покинула ощетинившийся копьями строй и, орудуя тяжелыми секирами, отвлекала врагов на себя, чтобы ценой собственных жизней, дать своим товарищам необходимое время, для того чтобы исполнить задуманное.
   Даин отчаянно ругался, видя, как один за другим падают его воины, атакованные гоблинами со всех сторон. С какой радостью он бы сам сейчас покинул строй и, вооружившись верным молотом, ринулся бы в самую гущу вражеских воинов, чтобы в безумной кровавой сече либо погибнуть, либо одержать победу. Но нельзя. Долг. Исконный долг короля и вождя перед своим народом останавливал его от этого самоубийственного шага. Гномам нужен был предводитель. Не только храбрый, но также мудрый и дальновидный, умеющий видеть цель и добиваться ее, а не просто геройски погибнуть в бою безо всякого толку и обречь своих воинов на точно такую же неминуемую и главное бессмысленную хоть и героическую смерть.
   А тем временем хирд продолжал свое небыстрое, но верное и неостановимое шествие, слитными ударами гладких как зеркало копий, опрокидывая своих врагов на землю и пронзая их насквозь. Гномы были уже почти у самых врат, когда в битву вмешались новые персонажи. Пятеро огромных троллей вооруженных исполинскими дубинами из числа тех, что приводили в действие тяжеленный механизм мостового подъемника, оказались на пути у отважных тангаров.
   Не будучи особенно умными, гиганты мало ценили свои жизни, и посему ринулись вперед очертя голову размахивая дубинами и совершенно не думая о защите. Чудовищный слитный удар пятерых созданий, каждое из которых весило не менее тысячи фунтов, сделал свое дело. Монолитной стены гномьего строя более не существовало. Хирд распался на отдельные малые группы сражающихся не на жизнь, а насмерть гномов и гоблинов, но и тролли тоже не сумели пережить этого столкновения. Все они лежали на земле пронзенные разом десятками гномьих копий, и теперь их деловито добивали обезумевшие от ярости железностопы, ибо перед своей гибелью исполины успели забрать немало жизней их сородичей, жутко и непоправимо искалечив их крепкие кряжистые тела своими чудовищными дубинами и могучими толстенными лапами.
   И все же гномам улыбнулась удача. Даин, собрав два десятка самых крепких из выживших бойцов, сумел таки прорваться к вожделенным вратам. Ему повезло. Чудовищная дубина тролля во время их последней атаки лишь слегка задела его голову, сбив с него знаменитый багряный рогатый шлем. Любого человека подобный удар наверняка лишил бы сознания, но государь Железных Холмов, чья голова по мнению его же поданных была гораздо крепче камня, лишь скрипнул зубами и продолжил сражаться.
   Оказавшись перед вратами гномы вновь разделились. Часть принялась из последних сил сдерживать осатанелый напор орков, который и не думал ослабевать, ибо гоблины прекрасно понимали, чем именно будет чреват для них успех их врагов. А пятеро самых крепких во главе с самим Даином изо всех сил пытались вынуть из пазов исполинский железный засов, который вообще то был рассчитан лишь на могучие лапы гигантов троллей.
   Наугримы старались изо всех сил, но засов поддавался слишком медленно. А ведь еще требовалось опустить подъемный мост, иначе войскам Анора будет попросту не прорваться вовнутрь. Осознав, что еще немного, и их план рухнет ко всем темным тварям, ибо большинство его воинов уже лежали мертвыми по всему внутреннему двору замка, Даин взревев, словно горный тролль, сорвал со спины свой чудовищный молот и очертя голову ринулся к одной из цепей подъемника, легко расшвыряв всех встреченных гоблинов со своего пути, словно нашкодивших псов, он изо всех сил обрушил свое могучее оружие прямо на толстенную цепь, одним ударом перебив ее надвое.
   Закончив с первой, он точно также бросился ко второй, и орки вновь не сумели его остановить. Их топоры и ятаганы лишь бессильно скользили по броне несокрушимого тангара, который ныне воистину казался сработанным из чистого камня, из которого по преданию и вышли семь легендарных гномьих праотцов. Прорвавшись ко второй цепи, он, видимо призвав на помощь тайные додревние силы гор, о которых толковал ему Дуллан после их памятного состязания, также единым ударом разбил ее толстые чугунные звенья, и тяжеленный мост с оглушительным грохотом, наконец, рухнул поперек осадного рва, открывая войску Анора прямую дорогу в замок.
   Гномы у врат тем временем также почти завершили свое дело, но теперь лишь двое из них отчаянно напрягали силы, чтобы отодвинуть засов, который уже почти поддался их усилиям. Оставшиеся трое отбивались от орков и явно держались из последних сил. Они все были уже по нескольку раз раненые, но явно были готовы сражаться до конца.
  -Держитесь, братья!!! Я иду!!! - Рявкнул Даин во всю мощь своей луженой глотки так, что окружавшие его орки шарахнулись во все стороны, и одним стремительным броском оказавшись прямо подле врат, рыкнув от натуги, вышиб своими могучими руками толстенный железный брус из массивных металлических гнезд.
   Гномы обрадовано закричали и изо всех сил навалились на гигантские створки, распахивая их во всю ширь. Навстречу им уже мчалась стремительная конница рохиррим и пешие части гондорских войск. Анор не терял даром времени и загодя подтянул свои силы практически к самым внешним вратам, и лишь сами воины знали, каких трудов им стоило скрыть свое присутствие до срока от бдительной настенной стражи, несмотря даже на царившую под стенами непроглядную ночную тьму.
   Даин обессиленно сидел в углу, прислонившись к стене. Фокус с кровью гор явно дался ему недешево и сожрал все силы несокрушимого короля железностопов до капли. Но свое дело он сделать успел. Теперь испуганным и растерянным сверх всякой меры гоблинам оставалось лишь отчаянно отбиваться от прорвавшихся внутрь их цитадели пылающих яростью врагов.
   Легкая конница рохиррим стремительной лавой пронеслась по внутреннему двору замка, щедро устилая его мерзкими орочьими трупами. В бою мощные светловолосые роханцы орудовали длинными легкими пиками и полуторными прямыми клинками, коими легко поражали гоблинов на полном скаку, пронзая насквозь их тела и напрочь отрубая головы, сказывалась исконная выучка вольных сынов западных степей вестфолда.
   Пешие латники Гондора довершали успех союзников, добивая оставшихся чудом уцелевших врагов. Натиск воинов Анора был так стремителен, что орки не то что не сумели выбить их обратно за внешние укрепления, но и даже не успели запереть внутренние врата, и люди, не взирая на ожесточенное сопротивление исчадий мрака, сумели прорваться в пределы замка, нещадно расправляясь со всеми, кто попадался на их пути.
   Жестокая битва продолжалась до самого утра. К рассвету все было кончено. Люди одержали полную победу, дочиста вырезав весь гарнизон древнего замка назгулов. Минас-Моргул вновь пал, и на этот раз был обязан своим падением отнюдь не бессмертным эльфийским витязям и древним, наделенным тайными мистическими силами, а простым смертным. Людям и гномам. Обычным рубакам, пусть и прошедшим в своей жизни не через одну жестокую сечу. Сегодня у людей и их низкорослых союзников был небезосновательный повод гордиться собой.
  
  
  
   Глава шестнадцатая. Перевал.
  
  
  
  
  -Минас Моргул пал. Что дальше? - Давинион вопросительно взглянул на друга-господина.
   После взятия черного замка воины Анора не мешкая, занялись подсчетом потерь. Как оказалось, были они совсем невелики. Орки были настолько обескуражены хитрым ходом своих противников, что не сумели оказать им никакого достойного сопротивления. Однако из сотни железностопов Даина принимавшей участие в дерзкой авантюре захвата ворот выжило всего три десятка, да и те не избежали ранений.
   Даин глубоко переживал за гибель своих воинов, но держался молодцом. Ему и самому порядком досталось от тяжелых топоров и ятаганов орков, которые хоть и не сумели пробить багряный доспех, но все равно порядком помяли мощное тело короля железностопов, однако могучее здоровье позволило ему переносить свои травмы на ногах. Не было никаких сомнений, что через пару дней он будет как новенький.
   Наконец подсчитав потери и оказав первую помощь раненым, военачальники собрались на совет в главном зале черного замка, чтобы решить, что им делать дальше.
  -Нужно не мешкая идти на Кирит-Унгол. - Нахмурился Анор. - Там уже наверняка знают о нашем присутствии и послали весть Азгу в Барад-Дур. Перевал нужно взять в максимально краткие сроки пока им не пожаловало подкрепление.
  -Здесь снова нужна хитрость. - Пробасил Энерил. - Быть может, и под перевалом есть тайные подземные ходы... - Он выразительно покосился на хранившего мрачное молчание Даина.
  -Это не сработает... - Нехотя отозвался тот спустя некоторое время. - Перевал изрыт подземными ходами, словно кротовыми норами, но через них не провести большой армии. К тому все они кишмя кишат гоблинами всех мастей. Горы в тех местах малопроходимы и основным войскам в любом случае придется атаковать в лоб через горные врата, поднимаясь по почти отвесному перевалу. Конница в тех местах мало на что сгодится, к тому же перевал сторожат горные тролли гораздо большим числом, нежели мы встретили здесь. Нам стоило немалых трудов уничтожить даже шестерых подобных созданий, так что попомните мои слова. Победить будет крайне непросто. - Произнеся сию непривычно длинную для него речь, Даин отвернулся от говоривших. Мыслями он все еще оплакивал своих павших воинов, и Анор знаками показал остальным оставить его в покое.
  -Если нельзя победить хитростью, остается уповать лишь на старую добрую честную сталь. - Усмехнулся Энерил, брезгливо снимая с руки налипшую на нее белесую паутину.
   Даже здесь в зале для высшего командования царили грязь и запустение. Простые обшарпанные каменные стены, грубо сколоченные кресла, да дубовый изрубленный мечами не слишком чистый стол весь в мутных темных потеках от пролитого эля, вот и все, чем могла похвастать здешняя обстановка. По всей видимости, даже орочьи командиры высшего звена не страдали излишней любовью к порядку и чистоте.
   Впрочем, для их расы это как раз таки было вполне себе характерно, так что удивляться сему факту никому из присутствующих даже и в голову не пришло, благо с привычками темного народа все они вследствие своей профессии были прекрасно знакомы. - Что ж, это вполне справедливо. Я и сам, если честно не в восторге от всех этих уловок. То ли дело добрая сеча... - Военачальник Рохана мечтательно рубанул воздух ладонью. В предыдущей битве он превосходно зарекомендовал себя, поведя рохирримов в первую лобовую атаку, но, по всей видимости, блистательная победа его воинов над врагом лишь еще больше разожгла его боевой пыл.
  -Все верно, дядя! - Запальчиво поддержал родственника молодой еще безусый и безбородый светловолосый, как и все роханцы юноша с голубыми глазами. Эдрахир был младшим сыном роханского короля Эдвейда и видел еще всего семнадцать весен. Это был его первый боевой поход, однако в предыдущей битве он, как и его дядя показал себя истинным воином и взял не одну вражескую жизнь, стремясь доказать всем и каждому, что достоин того чтобы, невзирая на свои юные года, прозываться истинным воином. - Покажем этим тварям, на что способны истинные витязи Рохана!
  -Ну что ж, в таком случае, если ни у кого более иных предложений, нужно выступать не мешкая. - Подытожил Анор. - На месте разберемся, что именно собой представляет этот перевал и его стража...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Что именно представлял собой перевал Кирит-Унгол, королю Анору и его войску посчастливилось увидеть уже на следующий день после того памятного совета. Оставив в замке гарнизон из нескольких сотен воинов, армии альянса двинулась дальше. Мешкать было нельзя ни в коем случае, ибо время в этой кампании было воистину на вес золота. Войско громадным лагерем расположилась неподалеку от перевала, и хотя пока еще фуража у него было в избытке, столь огромную армию нельзя было долго держать в бездействии. Нужно было в максимально кратчайшее сроки взять перевал и продолжить наступление вглубь черной страны.
   Вообще, конечно же, разведка южного королевства периодически доносила о положении дел на перевале, ибо он располагался слишком близко к границам Гондора, чтобы его можно было оставлять без внимания. Однако ни самому Анору, ни большинству его воинов до сей поры еще не доводилось видеть его столь близко. А посмотреть было на что.
   Кирит-Унгол был, по сути, естественным проходом между цепью гор отделявших Мордор от земель Гондора. И так крайне труднопроходимый он был еще и искусственно укреплен орками и представлял собой очень грозный форпост крайне тяжело преодолимый для сколь угодно большой и грозной армии. К каменным вратам перевала вела одна единственная узенькая горная тропа стремительно уходящая наверх, что давало оркам превосходную возможность для обстрела наступающих врагов. К тому же из-за малой ширины тропы даже сравнительно небольшим их силам ничего не стоило оборонять ее от многократно сильнейшего противника. Таким образом взять перевал было крайне непросто даже для мощной и превосходно обученной армии альянса.
  -Да, крепость... серьезная. - Невесело усмехнулся Анор, глядя на отвесную стену горных круч уходящих высоко в небо, вершины которых терялись где-то в облаках за гранью доступного людям взора. - Но мы знали, что будет непросто. У кого какие соображения?
  -Если и предпринимать попытку штурма, то делать это нужно лишь днем при свете солнца. - Нахмурился Дуллан. - Когда у гоблинов будет кружиться голова и подкашиваться ноги, они вряд ли сумеют производить меткий обстрел наших воинов. Самое главное преодолеть тропу. Дальше будет легче.
  -Мои рохирримы готовы к битве. - Пробасил Энерил. - Но добрые кони здесь мало на что сгодятся... Скорее уж гномы будут нам отличными помощниками. Кто как не это племя лучше всех знает в горах и подземных проходах.
  -Нет, я больше не поведу своих воинов на верную смерть. - Нахмурился Даин, опустив голову. - Мои тангары не трусы, но подземные ходы здесь настолько запутаны и так кишат гоблинами, что затея сия просто не имеет смысла. В тот раз маршрут был нам хорошо известен, и все равно мой отряд лишился более половины бойцов, у каждого из которых в Железных Холмах остались жена и дети... - Железностоп отвернулся и мрачно уставился в землю, давая понять, что разговор окончен, и он больше не намерен обсуждать эту тему.
  -Успокойся, дружище. - Мягко положил руку на плечо Даина Анор. - Никто тебя ни к чему не принуждает. Мы и так в неоплатном долгу перед вами за Минас-Моргул... Возможно, нам сумеет помочь осадная техника...
  -Я бы не рискнул. - Вновь подал голос Дуллан. - Перевал и так труднопроходим. А снаряды тяжелых катапульт могут спровоцировать сход горной лавины и сделать Кирит-Унгол непреодолимым препятствием для кого бы то ни было, и тогда нам либо придется идти в обход через Мораннон, на что у нас попросту нет времени, либо и вовсе отказаться от вторжения.
  -Тогда остается лишь атаковать в лоб. - Решительно сверкнул глазами Давинион. - Я лично готов возглавить эту атаку.
  -Это чистое самоубийство. - Покачал головой Дуллан. - Вы не преодолеете и половины пути...
  -И все же мы рискнем. - Голос Давиниона был полон непоколебимой уверенности в собственных силах. - Если конечно король не будет возражать. Мы возьмем в эту атаку лишь пехоту в прочных, но легких доспехах. Только людей, гномы, да простит меня сильномогучий государь Железных Холмов, не слишком хорошие верхолазы. Весь расчет будет на стремительность и внезапность атаки. Как сказал Дуллан, орки не слишком активны в дневное время. Яркое весеннее солнце вряд ли придется им по вкусу. Если мы сумеем воспользоваться этой их слабостью, то наверняка сумеем достичь успеха.
  -Но все равно риск слишком велик... - Покачал головой Анор.
  -Но у нас нет иного выбора, государь. - Виновато развел руками Давинион. - Либо так, либо отступить.
  -В таком случае я сам поведу вас. - Решительно отрубил Анор.
  -И думать забудь. - Покачал головой Дуллан. - Ты боевое знамя и душа всего нашего похода. Если мы потеряем тебя, армия лишится своей целостности. Ты должен это понимать.
  -Бездна, мне начинает казаться, что король Гондора ты, а не я... - Проворчал Анор, но спорить с бессмертным не стал, прекрасно понимая, что тот прав.
  -Пошли меня. - Давинион ободряюще положил руку королю на плечо. - Я не разочарую тебя. Мы добудем для Гондора победу.
  -В таком случае постарайся вернуться живым, брат. - Улыбнулся Анор. - Я даю тебе свое благословение. Да хранят тебя и твоих воинов всемогущие Валар...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Отряд Давиниона был готов выступить к следующему утру. Молодой граф сам придирчиво отобрал на это дело две тысячи гондорцев и арнорцев, выбирая наиболее ловких и высокорослых. Нужно было стремительным маршем пройти по горной тропе под обстрелом гоблинских луков и попытаться взять штурмом врата перевала. Из осадных снастей у отряда имелись лишь "кошки" и легкие веревочные лестницы. Тяжелая снасть здесь попросту не годилась, слишком уж крут и труден был подъем, чтобы тащить наверх еще и массивные деревянные лестницы и тем более осадную технику.
   Весь расчет был, как и говорил Давинион, на стремительность и внезапность нападения. К тому же утро в этот день выдалось на редкость ясным и солнечным, что несколько упрощало людям задачу, ибо орки бодрствуют преимущественно ночью, и их дозорные при свете дня и под таким солнцем будут вялыми и не смогут в полной мере справляться со своими обязанностями. А значит, у отряда арнорского графа появится вполне реальный шанс осуществить свою задумку. Ну а затем уже в дело вступят прочие отряды альянса, которые будут ждать своего часа и атакуют лишь после того, как воины графа возьмут врата.
   В числе отряда, который должен был пойти в эту безрассудную, но смелую атаку находился и некий не слишком приметный среди могучих и рослых воинов заката черноволосый и довольно миловидный юноша по имени Морин. Он не был толком знаком ни с кем из своих товарищей, а на расспросы односложно отвечал, что является младшим сыном мелкопоместного дворянина с северного приграничья. Этого оказалось достаточно, чтобы юношу оставили в покое, благо никого особенно и не интересовало его происхождение и прошлое, ибо таких сыновей мелких нобилей во всем войске было пруд пруди.
   Сердце Морейн сжималось одновременно от страха и предвкушения битвы. Ей не довелось участвовать в предыдущей стычке при Минас-Моргуле, и предстоящий штурм перевала должен был стать ее первым боевым крещением. Морейн в последний раз проверила подпругу шлема и легко ли выходит из ножен ее верный полуторный клинок.
   Хорошо еще, что с легендой никаких проблем не возникло, благо от отца она худо-бедно знала о фамилиях и родах арнорских нобилей, а имя девушка и вовсе назвала свое собственное, просто переиначив его на мужской лад. Таким образом она прочно закрепилась в войске альянса и получила шанс проявить себя на поле брани наравне с искуснейшими и храбрейшими воинами. О большем дочь Наместника не смела и мечтать.
   Наконец приказ был отдан, и Морин-Морейн поспешил занять свое место в строю. Пришла пора испытать свою судьбу на прочность. Отряд вооруженный большими прямоугольными щитами и мечами легким бегом устремился вперед к горной тропе перевала. Давинион не ошибся. Изрядно подавленные ярким солнечным светом орки-дозорные не сразу поняли, что их атакуют, и когда их громкие предупреждающие крики переполошили весь гарнизон Кирит-Унгола, заставив его взяться за оружие, воины графа сумели преодолеть примерно треть пути.
   Засвистели стрелы, и отряд поспешно вскинул довольно легкие, но прочные обитые железом щиты наверх. Морейн бежала наравне со всеми, стараясь не обращать внимания на дробно стучащий по ее щиту дождь из колючих орочьих гостинцев. Дорога к перевалу круто уходила наверх, да еще к тому же ощутимо петляла и была довольно узкой, с крутыми отвесными склонами по бокам, и посему людям требовалось быть максимально внимательными и осторожными чтобы не сорваться вниз с обрывистых скал здешних негостеприимных гор.
   Обстрел со стороны перевала усилился. Среди людей начали падать первые убитые. Их колонна довольно сильно растянулась вдоль тропы, ибо лишь четверо могли пройти по ней в одном ряду. Продвигаться вперед становилось все сложнее и сложнее, однако воины Давиниона упорно продолжали движение, выстроив из щитов плотную "черепаху" но все равно продолжая терять людей под непрекращающимся обстрелом орочьих луков и арбалетов.
   Наконец первые шеренги достигли отвесного склона, на вершине которого футах в тридцати от тропы и находились вожделенные врата. Замелькали кошки и веревочные лестницы, брошенные сильными умелыми руками. Многим воинам графа уже доводилось ранее лазать по скалам, в том числе и в здешних местах в качестве разведчиков, и потому сейчас они не оплошали.
   Первые воины принялись сноровисто карабкаться наверх, ухитряясь по ходу движения еще и метко стрелять из малых арбалетов, поражая тех орков, которые пытались своими топорами и ятаганами перерубить осадную снасть атакующих. Хорошо еще, что орки не использовали настенные катапульт и баллисты, видимо, как и люди опасаясь схода лавины, благо горы не любят лишнего шума, жестоко карая любого дерзкого, кто осмелится нарушить их величественный вековечный покой.
   Впрочем, у гоблинов помимо осадных орудий имелись и иные не менее неприятные сюрпризы. На стенах показались массивные туши горных троллей. Вооруженные тяжелыми молотами и дубинами, эти гиганты одним ударом перешибали стальные звенья цепей осадных "кошек" и срывали веревочные лестницы, сбрасывая отважных гондорцев вниз на головы их товарищам.
   Люди в ответ метко стреляли из малых арбалетов, поражая исполинов в незащищенные глаза. Но троллей крайне тяжело убить. Даже смертельно раненый подобный гигант представляет собой немалую опасность для любого противника, и тех людей, которым посчастливилось достичь самого верха, встречали тяжелые кувалды и боевые дубины чудовищ, легко сокрушая их тела вместе с доспехами.
   Исход сражения повис на волоске. Практически весь отряд Давиниона уже преодолел тропу и атаковал перевал. Все больше и больше людей упорно лезло наверх, невзирая на гибель собственных соратников, ибо они прекрасно понимали, что отступить сейчас означает признать, что смерти их друзей, с которыми они прошли не одну битву, были напрасными, и подвести своего государя, фактически сведя на нет весь предыдущий успех кампании.
   На стенах закипели кровавые рукопашные. Выжившим людям, преодолевшим подъем, удалось сбиться в малые отряды и несколько потеснить оборонявших перевал орков и троллей вглубь их укреплений.
   Возглавлял своих воинов сам граф Давинион. Он один из самых первых сумел вскарабкаться на стены перевала, счастливо избежав и стрел, и тяжелых дубин горных троллей, и теперь уверенно вел своих людей к победе, умело орудуя длинным полуторным клинком, одним ударом рассекая орков от плеча до пояса и подрубая ноги исполинам троллям, заставляя их падать на колени и открывать мечам гондорцев наиболее уязвимые голову и шею. Лишь подобная не слишком честная тактика была эффективна против этих несокрушимых гигантов, чью толстую шкуру с трудом брала даже знаменитая гномья сталь.
   Казалось, победа была близка, но тут на сцене внезапно появились новые персонажи. Два десятка троллей закованных в отличие от своих довольствующихся звериными шкурами сородичей в тяжелую черненую броню вооруженные исполинскими шипастыми палицами вышли из глубин горной крепости и в мгновение ока изменили весь расклад сражения. Командовал ими орк-исполин более десять футов ростом с очень грубой ороговевшей кожей. Он тоже был закован в сплошную темную броню и орудовал одновременно тяжелой палицей и широченным клинком похожим на гигантский мясницкий нож.
   Троллья гвардия, ведомая своим командиром, очень быстро разобралась в ситуации, с ходу атаковав самую многочисленную группу людей ведомую отважным арнорским графом. Гиганты ударили плотным клином и моментально рассекли строй людей надвое. Эти тролли в отличие от одетых в звериные шкуры собственных соплеменников были превосходно обучены биться в едином строю, и у людей, имевших при себе лишь полуторные мечи, мало годившиеся для битвы с подобными созданиями, не было ни малейших шансов противостоять этим специально вышколенным для подобных сражений чудовищам.
   Буквально в считанные минуты тролли-гвардейцы разметали людские порядки, своими палицами легко разбивая щиты и побрасывая в воздух разом по нескольку воинов. Отважный Давинион схватился было с их предводителем, но силы были явно неравны. Обменявшись несколькими ударами с оказавшимся не только невероятно могучим, но и необычайно проворным противником, граф получил сильный удар палицей по шлему и рухнул на землю без сознания.
   Увидев, что их командир повержен, гондорцы принялись поспешно отступать, из последних сил сохраняя остатки собственного строя. Из глубин перевала успела набежать настоящая прорва врагов, и стало понятно, что людям не выстоять. Примеру головного отряда альянса последовали и остальные воины графа, также принявшись отходить обратно. Надо отдать людям должное. Они не побежали сломя голову, бросая своих товарищей на произвол судьбы. Отступление было организовано грамотно и продуманно. Но все же это было отступление.
   Немногим воинам сумевшим взобраться на крутые стены перевала удалось вернуться обратно на горную тропу, которая теперь казалась им самым настоящим спасением. Потом было поспешное отступление назад под непрерывно хлещущим ливнем черных стрел почуявших кровь гоблинов, который собирал обильную жатву, ибо многие людские воины лишились своих щитов и не сумели выстроить правильную "черепаху".
   Многие срывались с обрывистых горных круч, падая на острые скалы и орошая их своей алой кровью. Более половины отряда Давиниона было перебито в ходе этого тяжелого штурма, окончившегося столь неудачно для людей, а сам граф без сознания был вынесен с поля боя своими воинами, до самого конца сохранившими преданность командиру.
   Когда люди оказались вне досягаемости для выстрелов орочьих луков и арбалетов, бой, наконец, завершился. Орки не стали преследовать своих врагов, посчитав это излишним для себя риском. Сегодня они и так нанесли эдайн сокрушительное поражение, и со стороны перевала теперь то и дело доносились их ликующие хриплые вопли. Гоблины праздновали свою победу. Дерзкий план Давиниона, казавшийся таким удачным в самом начале, потерпел полное фиаско.
  
  
   ***
  
  
  
  -Штурм провалился... - Анор непроизвольно сжал под столом эфес своего клинка, с которым не расстался даже здесь в своем личном шатре, куда ныне были приглашены все полководцы его армии, стараясь внешне не выказывать своего разочарования. Впрочем, государь Гондора в большей степени переживал за павших воинов, нежели за урон собственной славы полководца. Гордыня никогда не числилась среди его пороков. - Я говорил, что эта затея добром не кончится... Нам нужен новый план.
  -Если взять с наскока не вышло, нужно задействовать тяжелую технику. - Подал голос Энерил. - А потом обрушиться на них всей своей мощью! У них слишком мало сил чтобы долго сопротивляться нам!
  -Погибнет много людей... - Нахмурился король. - К тому же удары осадных орудий могут разрушить тропы перевала...
  -И все же рискнуть придется. - Вмешался в беседу Даин. - Иначе вся кампания полетит ко всем демонам. Риск есть, но не забывай, что армия пойдет не через перевал, а через подземный проход неподалеку. При таких раскладах в словах досточтимого Энерила есть здравое зерно.
  -Если здесь есть еще один проход, через который пойдет наша армия, то за какими безднами мои воины клали свои жизни в этих проклятых скалах! - Гневно сверкнул глазами Давинион. Его голова была туго перевязана чистой белой тряпкой, но уже вполне оклемался, для того чтобы присутствовать на совете. - Столько людей погибло!
  -Успокойся, друг. - Примиряюще поднял руки Анор. - Проход, о котором говорит Даин, находится слишком близко к перевалу. Вздумай мы оставить сторожащих его орков в покое, нам на той стороне пришлось бы идти под непрерывным обстрелом их лучников. К тому же гоблины могут обрушить на нас с гор лавину или ударить в спину, когда мы не будем ожидать нападения... Нет, перевал нужно взять в любом случае. Здесь не может быть двух мнений.
  -А если направить часть наших воинов через этот проход и попробовать атаковать перевал с другой стороны гор? - подал голос молодой Эдрахир.
  -Мысль дельная. - Усмехнулся Анор, одобрительно глядя на юношу. - Однако с той стороны скалы Кирит-Унгола еще более неприступны. И посему...
  -... И посему там, где оказалась бессильна сталь, помогут древние силы природы. - В походный шатер короля вошел Дуллан.
   Сразу же после окончания битвы он удалился ото всех и долго сидел с отрешенным лицом прямо на голой земле вблизи от тропы почти возле самой зоны обстрела. Анор подивился на столь странное поведение своего друга, но приказал оставить того в покое. В конце концов, сын майра более чем двухсотлетнего возраста имеет право на свои причуды...
  -Нам повезло. В глубине гор я почуял подземный источник. Думаю, я сумею направить его воды на крепость орков и разрушить ее до основания.
  -Но тогда перевал станет непроходим! - Подал голос кто-то из советников.
  -Это вряд ли. - Покачал головой бессмертный. - Я постараюсь сделать так, чтобы разрушения не затронули подземный проход. А что до самого перевала и его троп... То нам то что за дело. Все равно по этим горным дорогам не провести кавалерию и тем более обоз. Сам Кирит-Унгол нам не нужен, и если эти места станут для орков и им подобных недоступными, то нам это будет только на руку.
  -Что ж, я только за. - Кивнул Анор. - Это в любом случае намного предпочтительнее, нежели предпринимать вторую попытку штурма. Делай, что задумал. Надеюсь, твой отец, великий Оссе поможет нам в этом деле...
  
  
   ***
  
  
  
   На утро следующего дня король в сопровождении своих ближайших воинов и советников вновь стоял подле перевала, наблюдая за разворачивающимся там действом. Орки, видимо вконец ошалев от свалившегося на их голову успеха, заметив наблюдавших за ними людей, решили устроить им небольшое кровавое представление, и вывели на крепостные стены немногочисленных пленных, взятых ими во время вчерашнего штурма.
  -Сейчас они будут их резать... - Стиснул кулаки Давинион, мрачно наблюдая за происходящим. - Мне уже доводилось видеть подобное...
  -Мы ничего не можем сделать? - повернулся Анор к Дуллану, который всю прошедшую ночь готовился к своему волшебству.
  -Боюсь, что нет. - Скорбно покачал головой бессмертный. - Их нам уже не спасти.
   А тем временем один из орков, тот самый гигант, ведший гвардию троллей, деловито схватил одного из пленников за волосы, и легко подняв его на вытянутой руке над пропастью, одним ударом своего чудовищного клинка отсек ему голову. Тело несчастного рухнуло вниз, а голова осталась в руке гиганта, которую тот хвастливо продемонстрировал сперва людям, а затем и своим сородичам. Орки встретили деяние своего предводителя восторженным ревом.
  -Я узнал его, это та самая тварь, которая чуть не отправила меня за Стены Ночи. - С ненавистью выдохнул Давинион.
  -Он не похож на орка... - Задумчиво протянул Анор. - Слишком велик. Но и слишком мал для тролля... Как считаешь это может быть та самая тварь, о которой предупреждал нас Эвенор?
  -Вряд ли. - Нахмурился бессмертный. - Наместник говорил об альбиносе, а у этого кожа того же цвета, что и у всего их проклятого племени.
  -Я знаю кто это. - Неожиданно вмешался в беседу Даин. - Хоть отсюда до перевала и далековато, эту фигуру я не спутаю ни с чем. Его зовут Бергль Полутролль. Говорят, он прибыл откуда-то с востока. Мне уже доводилось схлестываться с ним, когда мои воины в очередной раз шерстили дикие земли в поисках шаек зеленокожих. Мы схлестнулись с ним один на один, бились долго, но никто из нас так и не смог одержать верх. После битва разлучила нас... Мы одержали тогда победу, но ему удалось ускользнуть. Однако мое сердце подсказывает, что это была не последняя наша встреча...
  -Полукровка. - Прищурился Дуллан. - Тогда все встает на свои места...
  -Да, говорят его мамаша родила его от горного тролля. - Поддержал бессмертного Даин. - По крайней мере, силой он не обижен точно, уж я то знаю толк в подобных делах...
  -Или его папаша согрешил с самкой тролля. - Хохотнул Беорн, поигрывая своей чудовищной секирой. - Нам то до того что за дело. Перебить этих тварей всех до последнего и вся недолга! Пусть потом Падший занимается их родословной...
  -С этим не могу поспорить. - Согласился с оборотнем Дуллан, глядя на то, как орки деловито режут несчастных пленников, сопровождая каждый удар клинка кровожадным воем. - Никакой жалости эти твари не заслуживают... Теперь отойдите все как можно дальше. Сейчас вы узрите мощь моей родной стихии во всем ее великолепии...
   После этих слов бессмертного все тотчас же не замедлили выполнить его приказ, и теперь издали наблюдали за стройной фигурой полумайра. Несмотря на ощутимый страх перед неведомым всем людям было до колик интересно, какой именно сюрприз приготовил Дуллан их общему врагу.
   А тем временем бессмертный, выпрямившись во весь свой немалый рост, широко раскинул руки в стороны и грозным низким голосом, в котором отчетливо звучал рокот морского штормового прибоя, принялся тянуть слова древнего заклятья на неведомом даже перворожденным элдар языке. Ибо это был додревний язык самих айну, которому обучил Дуллана его могучий отец. Язык, в котором звучал отблеск Первой Великой Музыки. Язык, древними звуками которого можно было менять саму плоть Арды...
   Слова продолжали и продолжали падать тяжелыми гранитными валунами. Нет, скорее это было похоже на удары пенных штормовых валов, которые своей всесокрушающей мощью сметают все на своем пути, оставляя после себя лишь безбрежную гладь первозданной водной стихии. И внезапно скалы перевала начали бить подземные корчи. Сперва едва ощутимые, но затем все более и более сильные. Орки наверху испуганно завизжали. По всей видимости, до них начало доходить, чем могут обернуться для них эти подземные толчки.
   Между тем дрожь земли становилась все сильнее и сильнее. Скалы заходили ходуном, обрушивая со своих круч всесокрушающие горные лавины. Орки в панике заметались по перевалу, не зная как укрыться от подобной опасности. Они уже понимали, что обречены, но звериный инстинкт самосохранения упорно не желал мириться с подобным положением дел, и отчаянно искал спасения. И, наконец, горная крепость не выдержала. С жутким низким рокотом ее стены обрушились вниз, погребая под своими обломками всех ее обитателей, а из скал прямо под ней всесокрушающей лавой выхлестнулись целые реки мутной подземной воды, которые тут же смеивались с грязью и камнями и обращались в могучие селевые потоки, сметающие все на своем пути.
   Водная и земная стихии еще некоторое время боролись между собой, выясняя, кто из них сильнее, но затем успокоились. Словно два брата, сызмальства соперничающие один с другим, наконец, исчерпали силы в своей непримиримой борьбе не на жизнь, а насмерть, и решили на радость престарелой матери, наконец, заключить долгожданное пусть и временное перемирие.
   Дуллан, постояв еще немного и удовлетворенно оглядев плоды своих трудов, внезапно обмяк и рухнул на землю безвольной куклой. По всей видимости, чародейство сожрало все его силы до капли. Перевал же оказался разрушен до основания. Крепость орков и горная тропа, по которой люди Давиниона пытались добраться до своих противников, были полностью сметены с лица земли. Перевала Кирит-Унгол более не существовало. Оборонявшие его орки и тролли, скорее всего, также погибли все до единого, ибо выжить в самом эпицентре подобного дикого разгула стихий было попросту невозможно.
   Первым пришел в себя Анор. С ощутимым трудом стряхнув наваждение от колдовства полумайра, он приказал как можно скорее оказать бессмертному помощь. По счастью тот был жив хоть и без сознания, а чудовищная свистопляска стихий не затронула то место, на котором он находился в момент своего чародейства.
   Убедившись что с его другом все более-менее в порядке, Анор отдал приказ отнести Дуллана в его шатер и послал разведчиков проверить, что стало с подземным проходом под перевалом. Магия полумайра нанесла этим местам колоссальные по силе разрушения, но король все же надеялся, что бессмертный знал, что делал и позаботился о том, чтобы единственная доступная им ныне дорога в Мордор уцелела и осталась вполне пригодной для того, чтобы провести через нее армию альянса светлых сил.
  
  
  
  
  
  
   Глава семнадцатая. Мордор.
  
  
  
  
  
  
  -Проклятые ротозеи! Почему так поздно! - султан Абдалла Четвертый гневно метался по тронному залу, изрыгая проклятия.
   Стражи застывшими изваяниями возвышались подле его белоснежного инкрустированного крупными алмазами трона, лишний раз стараясь даже не дышать, чтобы не дай бог не привлечь к себе августейшее внимание, ибо в гневе султан, несмотря на свой малый рост и тучную отнюдь не воинскую комплекцию был страшен.
   К примеру, гонца принесшего ему сию запоздалую весть, он тут же приказал обезглавить на месте. И это еще был один из самых мягких способов наказания тех, кто вызывал его августейшее недовольство. Обычно таковых несчастных заживо варили в кипящем масле или сажали в яму со змеями и черными скорпионами, чтобы жертва умирала долго и мучительно.
   Сегодня, однако, султану было не до подобных развлечений. Перед ним и его державой наконец-то замаячила реальная перспектива нанести Гондору смертельный удар и сделать Харад самой могущественной державой Средиземья. И подобный шанс Абдалла Четвертый бывший человеком весьма решительным и амбициозным ни за что не был намерен упускать.
   Запоздалые вести о походе короля Анора изрядно спутали ему все карты, однако это ничего не значило. Гондор в любом случае будет сильно обескровлен войной с Мордором, и удар харадрим ему выдержать будет крайне непросто. Нужно было в срочном порядке готовить армию.
  -Ты звал меня, отец? - в тронный зал вошел стройный мускулистый воин с гордой осанкой и благородным орлиным профилем.
   Ульмар Танцующий Клинок был единственным наследником султана Абдаллы. Нет конечно у владыки Харада имелись и иные дети от многочисленных наложниц, но они не имели никаких прав на престол и считались незаконнорожденными.
   Ульмар же, казалось, был рожден для того чтобы править. Сызмальства лучший среди сверстников в военных и воинских науках он к своим двадцати пяти годам вполне заслуженно носил титул верховного военачальника Харада и подчинялся лишь самому султану. Воином же первенец правителя Харада был таким, что им восхищались все харадрим от мала до велика, почитая его избранником небес, который должен привести Харад к истинному величию. Клинок в его руке казался продолжением его тела и с момента его совершеннолетия пел нескончаемую песнь смерти, сражая любого, кто вставал на пути у его хозяина.
   Ульмару уже довелось немало повоевать на крайнем юге, а также пару раз схлестнуться с корсарами Умбара, которые также более чем хорошо знали, с какого конца нужно браться за свои острые кривые сабли. Сын султана находился в превосходном расположении духа. С Гондором и его великолепно обученной армией ему пока биться не доводилось, но лишь еще сильнее распаляло воинский пыл. Он жаждал схлестнуться с по настоящему сильным противником. И, похоже, судьба, наконец-то предоставит ему сей долгожданный шанс.
  -Время пришло? - он вопросительно взглянул на отца.
  -Да, время пришло, сын мой. Пора, наконец, вернуть былое величие нашей империи. Готовь армию и выступай как можно скорее. Разбей войско нечестивцев и сотри Гондор с лица земли!
   Смуглое худощавое лицо Ульмара озарилось хищной радостной улыбкой пустынного волка почуявшего кровь, и он поспешил покинуть тронный зал, стремясь как можно скорее исполнить приказ своего отца и повелителя.
   Никаких иных распоряжений ему не требовалось. Абдалла, прекрасно зная о невероятном военном таланте своего отпрыска, давал ему в военных кампаниях полную свободу действий, понимая что со всем этим Ульмар справится гораздо лучше него самого, ибо хотя Абдалла Четвертый и был жестоким деспотом, не терпящим от своих поданных даже малейшего неповиновения, он все же предпочитал суровой игре клинков звон золотых монет, терпкий вкус изысканных вин и сладкие стоны своих бесчисленных жен и наложниц, число которых день ото дня постоянно увеличивалось.
   Ульмар Танцующий клинок хищно ощерился. Все же недаром он в последнее время не давал армии расслабляться, держа военачальников и простых солдат в ежовых рукавицах. Его звериное чутье, как и всегда не подвело его. Теперь он сумеет в максимально краткие сроки собрать войска и двинуться навстречу собственной судьбе.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Меж тем армия короля Анора была занята переправой через злополучный перевал, ставший местом последнего упокоения для многих людских воинов. Как оказалось, подземный проход, обнаружившийся в одной из пещер совсем недалеко от горной крепости (спасибо Даину и его гномам-разведчикам, которые загодя еще задолго до всей этой кампании сумели его обнаружить) после чародейства Дуллана вполне уцелел. Правда, с другой стороны мордорских гор выход оказался частично завален камнями, но с помощью трудолюбивых силачей гномов разобрать его удалось довольно быстро.
   Несколько дней армия переправлялась на другую сторону. Подземная тропа оказалась достаточно широкой для того, чтобы на ней без особых проблем могли разъехаться двое всадников, и посему всю кавалерию и даже небольшие подводы с провиантом вполне удалось провезти. А вот осадную технику пришлось бросить. Досадно конечно, ибо войску, скорее всего, придется еще брать более чем хорошо укрепленный Барад-Дур, но в таких делах нельзя просчитать все наперед.
   Можно было даже сказать, что взятие Кирит-Унгола обошлось армии Анора сравнительно малой кровью. Не выручи их Дуллан своим колдовством, потерь среди осаждающих было бы намного больше. Кстати говоря, сам бессмертный довольно быстро сумел прийти в себя, правда, теперь преимущественно на специальной подводе. Видно фокус с разрушением гонной крепости все же дался не слишком легко, и теперь сын майра восстанавливал силы, чтобы к началу следующей битвы быть во всеоружии.
   Наконец переправа была окончена, и войско ускоренным маршем двинулось вглубь мордорских земель, чтобы дать своим врагам как можно меньше времени на подготовку. Однако как оказалось, здешние места помимо орков таили в себе и немало иных скрытых опасностей. Черная выжженная Ородруином и темным колдовством Гортауэра земля Мордора была крайне неплодородной. На ней практически ничего не росло, а воздух был насыщен горьким пеплом и ядовитыми испарениями.
   Уже с первых дней нахождения на этой проклятой земле люди выглядели мрачными и подавленными. Гномы держались немного бодрее, но и им пребывание в здешних местах давалось не слишком-то легко. Впрочем, надо отдать воинам должное, они не роптали и продолжали упорно двигаться вперед, не жалуясь на усталость. Они, как и их короли и вожди прекрасно понимали, что от этого похода во многом зависит будущее их и их семей которые остались там, на западе, и ждали своих мужей, отцов и сыновей только живыми и с победой.
   Посему, несмотря на все трудности, армия продвигалась вперед довольно споро и недели через две уже должна была достичь стен Черного Замка, подле которого, скорее всего, и разыграется генеральное сражение, в котором и решится дальнейшая судьба земель заката и всей Арды.
  
  
   ***
  
  
  
   Когда армия Анора подошла к стенам Барад-Дура, ее уже ждали. Орочьи разведчики загодя донесли Азгу об атаковавших его империю людях и гномах, и посему времени тот не терял, стянув под свои черные знамена практически всех орков Мордора. Около тысячи бойцов потеряли люди при штурме перевала. Для восьмидесятитысячной армии потери совсем пустяковые, но без малого сто двадцать тысяч орков ныне противостояли им, и они были на своей земле, что еще более затрудняло задачу воинам альянса.
   Орки не стали пережидать вторжение, укрывшись за стенами Черного Замка, который представлял собой настоящую темную гору циклопических размеров, кою гоблины старательно возводили несколько последних столетий с самого момента своего возвращения в родные земли. Они уповали на свое численное превосходство. К тому же земля Мордора, негативно влияя на людей и им подобных, щедро делилась своей недоброй мощью с порождениями мрака, что придавало последним дополнительную уверенность в собственных силах.
   Анор не стал слишком сильно мудрить с построением, расположив конницу по флангам, а пехоту по центру. Основной ударной силой его армии должен был стать десятитысячный гномий хирд, грозно блестевший сверкающей броней и копейными навершиями в самом центре порядков альянса. По левому флангу шли рохирримы под водительством могучего Энерила. Юный Эдрахир также был здесь по правую руку от своего дяди. Он изрядно волновался, но всеми силами старался этого не показывать, пытаясь держать себя как опытный бывалый воин.
   Тяжелая кавалерия Гондора расположилась на правом фланге. Анор не случайно выбрал именно этот вид построения, чтобы дать коннице на обоих флангах достаточно простора для маневра. Людская пехота также как и гномы стояла по центру, укрепив фланги наугримов. Оркам в любом случае придется изрядно попотеть сегодня, чтобы одержать верх.
   Сами гоблины роились неподалеку от зловещей громады Барад-Дура гигантской нестройной ордой. Лишь в центре элитная личная гвардия Азга имела правильное построение и тяжелые латы. Немного особняком от остальных возвышались гигантские туши троллей. Эти образовали собой отдельный отряд, и Анор при виде этих исполинов лишь мрачно поджал губы. Тем его воинам коим посчастливиться схлестнуться с этим гигантами лицом к лицу явно не позавидуешь... Также имелся у противника и довольно внушительный отряд варжьих всадников, которые также были более чем грозными воинами.
   Впрочем, несмотря на явное численное превосходство, основную массу орочьего войска составляли плохо вооруженные малообученные гоблины, так что Анор не особенно волновался. Если они все сделают правильно, то сумеют не только победить, но и сохранить большую часть собственной армии.
   Сам король Гондора ныне находился на правом фланге среди тяжелой кавалерии, отдав центр од командование Дуллана. Бессмертный, к слову сказать, уже вполне оправился от собственного чародейства и был полон сил и жажды боя. Пешими частями людей командовал граф Давинион, также уже вполне оправившийся от своей контузии, а гномов традиционно возглавлял государь Железных Холмов Даин Третий.
   Среди воинов Давиниона в одной из шеренг находилась и Морейн. В битве за перевал ей повезло. Ее десяток не успел достичь стен, так как шел практически самым последним, и посему весь бой для нее слился в один непрерывный забег сначала в одну, а затем в другую сторону горной тропы под непрекращающимся ливнем вражеских стрел. Ей действительно очень повезло. Она сумела в равной степени избегнуть и зазубренных черных орочьих стрел, и падения с крутой горной тропы на холодные острые скалы перевала.
   Впрочем, эта битва обещала быть куда более интересной и захватывающей, и посему девушка надеялась, что уж в этот раз ей точно посчастливиться проявить себя, как и подобает истинной наследнице престола Арнора, а теперь волей короля Анора еще и Гондора.
   Исполин Беорн тоже находился в центре совсем неподалеку от дочери Наместника немного впереди от основного построения. Он не нуждался в соратниках, будучи штучным воином, древним героем, величественные сказания о которых до сих пор ходили по все Арде, зажигая сердца молодых юношей, а иногда и дев на бранные подвиги. Гигант поигрывал чудовищной секирой и скалил зубы в предвкушении схватки. В предыдущих сражениях ему так и не довелось показать себя, и теперь оборотень желал в полной мере взять реванш за свое вынужденное бездействие.
   Наконец запели хриплые орочьи боевые рога, и армия зеленокожих пришла в движение. Воины альянса с наряженными лицами вглядывались в бесчисленные ряды вражеской армады. Момент истины настал. Войско Анора до последнего оставалось неподвижным, и лишь когда между ними и нападавшими осталось совсем немного пространства, пришла в движение. Конница левого и правого флангов взяла стремительный разбег и на полном скаку сшиблась с орочьими отрядами.
   Пеший центр оказался сперва несколько позади, но военачальники альянса недаром избрали именно такую тактику, выжидая до самого последнего момента. Разрыв оказался столь незначительным, что орки попросту не успели воспользоваться этим преимуществом и рассечь армию Анора на несколько частей, благо пешие латники не ударили в грязь лицом и сумели в самый последний момент сократить расстояние и восстановить единую линию фронта. Тактика сия конечно оборачивалась большим риском для сил заката, однако она в полной мере оправдала себя, дав коннице возможность нанести удар в могучем разбеге и в свою полную мощь.
   Конница единой лавой обрушилась на орочьи порядки, сокрушая их и втаптывая в землю. Правый фланг во главе с самим королем столкнулся с варжьими всадниками. Для кавалерии вех мастей этот противник был, наверное, самым неудобным и опасным. Мало того, что лошади инстинктивно пугались волчьего духа и нередко выходили из повиновения, так еще и варги даже без своих наездников сами по себе были более чем опасными тварями. Они вцеплялись лошадям в ноги и глотки или попросту прыгали прямо им на спины, сбивая на землю их хозяев и перегрызая им горла. От зубов варгов не спасала даже крепкая кольчуга, ибо сила укуса их была такова, что в одночасье ломала людям шейные позвонки.
   Впрочем, боевые кони сильно отличались от обычных крестьянских лошадей и не позволяли просто так себя загрызть, нередко одним ударом копыта проламывая варгам головы или ломая хребет. Длинные копья и полуторные клинки гондорцев также не дремали без дела, верша свою кровавую, но необходимую работу. Прямые клинки заката сталкивались с гигантскими чернеными и нередко зазубренными ятаганами орков в извечном противостоянии света и тьмы. И пока ни одна из сторон не могла одержать верх.
   Сам Анор сражался в первых рядах. Целиком закованный в мифрил, с мифриловым же клинком, он был попросту не по зубам ни одному из нападавших на него гоблинов и варгов. Уже немало их рассталось с жизнью в тщетных попытках обезглавить вражеское войско, ибо Анор отнюдь не таился, и его королевский штандарт с белым древом и золотой короной Элессара поверху был прикреплен к седлу его белоснежного жеребца на специальном древке, чтобы своим величественным видом поднимать боевой дух его воинов и заставлять их сражаться еще более смело и неистово.
   Рохиррим повезло несколько больше. На их долю достались орочьи пехотинцы низкого ранга, которые практически ничего не могли противопоставить могучим вестфолдингам. Их потери были ничтожными, и сейчас воины Энерила отчаянно пробивались сквозь вражьи порядки, стремясь полностью сокрушить левый фланг орков и обрушиться на их центр.
   Центру альянса досталось сильнее всего. Помимо простых орков, бывших, как уже говорилось, довольно посредственными бойцами, на них одновременно обрушились и горные тролли, и личные телохранители предводителя Азга.
   Сам Азг сражался словно дикий зверь. В превосходной черной броне оставлявшей открытой могучие жилистые руки, он бился одновременно двумя тяжелыми ятаганами явно из непростого металла, ибо после его ударов люди падали как подкошенные. Предводитель орков не был особенно крупным, но притом был гибким и невероятно жилистым, и обладал, по всей видимости, недюжинной силой.
   К тому же он использовал очень необычную звериную тактику с неожиданными нырками, финтами и уходами, которой не мог противостоять ни один из воинов заката. В этом Азг был очень похож на легендарного Азога Осквернителя, наверное, самого известного орочьего вождя прошлых эпох Средиземья. Если бы каким-то чудом, ибо столько не живут даже дети Махала, на этом поле брани вдруг оказались те гномы, что видели воочию тогдашнего предводителя орков Мории, они бы наверняка узнали эту необычную манеру сражения.
   Даже могучие железностопы Даина падали один за другим под гибельными ударами зачарованных черненых ятаганов. Подобно юле вертелся Азг перед стеной их хирда, ловко уклоняясь от ударов длинных копий, обрубая наконечники и поражая наугримов в незащищенные забралами лица. И даже если его удар приходился в кольчугу, она не выдерживала с темным клинком, и гном получал смертельную рану. Видимо клинки предводителя орков были зачарованы недоброй тайной магией, от которой не спасала даже несокрушимая сталь детей Махала.
   Его телохранители немногим уступали своему вожаку в воинском умении, но все же они были не в силах пробить гномий доспех и нередко падали под ноги хирда навылет пронзенные копьем или зарубленные тяжелой гномьей секирой.
   А между тем гоблины сильно потеснили людей в самом центре их воинства. Отряд троллей в считанные минуты тяжелыми палицами разметал весь левый фланг пехоты, рассеяв людские порядки, и лицом к лицу столкнулся с гномами. И тут нашла коса на камень. Исполины при всей их чудовищной мощи не смогли с ходу опрокинуть плотные ряды тангаров, которые держали строй хирда до последнего, прекрасно понимая, чем закончится для них обрушение их порядков.
   В троллей и орков полетели тяжелые арбалетные стрелы вкупе с метательными боевыми секирами и молотами, которые метко попадали исполинам в головы и хотя и не убивали, ибо черепа этих гигантов могли поспорить крепостью с каменными валунами, но сбивали с толку, нанося легкие раны и давая гномам возможность нанести им смертельный удар. Копья тангаров также не отставали от своих малых боевых собратьев, пронзая тела исполинов и не давая им приблизиться к строю хирда.
   Гиганты впрочем, также не оставались в долгу, круша боевыми палицами и дубинами отважных наугримов. Чудовищные удары ломали копья и щиты первой линии, опрокидывая гномов на землю и ломая им кости, но все новые и новые их товарищи подтягивались из глубин строя и заполняли бреши, давая воинам переднего края время для краткой передышки. Гномий хирд считался лучшим боевым построением подобного рода во всей Арде, и посему несмотря на колоссальную разницу в размерах и силе не в пользу отважных детей Махала, они вполне могли биться с олог-хаями на равных.
   Людям тоже приходилось не слишком сладко. Особенно тяжелым положение было на левом фланге. Там тролли разметали весь боевой строй гондорцев, и теперь воины Давиниона из последних сил отражали осатанелый натиск многочисленной орочьей пехоты. Хорошо еще, что тролли теперь были заняты сражением с хирдом и не обращали на людей более никакого внимания, иначе гондорцы не устояли бы точно.
   Морейн билась наравне с другими пехотинцами, ловко орудуя полуторным клинком. Ее учителя не зря столько времени посвящали становлению воинского таланта девушки, она не ударила в грязь лицом, и никому из ее нынешних боевых товарищей и в голову не могло прийти, что яростно крушащий орков молодой воин в арнорских доспехах на самом деле вовсе не могучий муж, а молодая девица, вопреки воле своего родителя и будущего супруга сбежавшая на войну прямо из королевского дворца.
   Сперва ее поставили в центр построения, и посему основной бой происходил довольно далеко от нее, но затем в процессе битвы ее вынесло на передний край сражения, где в самой первой линии мечом и щитом отражала орочий натиск, давая своим товарищам вторых и третьих рядов поражать гоблинов длинным копьями. По счастью Морейн достаточно насмотрелась на традиционные арнорские и гондорские построения во дворце своего отца, а после и в Минас-Тирите и теперь превосходно справлялась со своей задачей.
   И если сначала она испытывала некие внутренние колебания, ведь не так-то просто отнять чужую жизнь даже у подобных донельзя омерзительных даже на вид тварей, то после того, как один из гоблинов-арбалетчиков, скалясь от свирепой радости, поразил тяжелой стрелой стоящего впереди нее воина-щитоносца прямо в лицо, отчего бедняга мгновенно умер на месте, все сомнения юной воительницы отпали сами собой, благо орки не оставили ей выбора, сходу атаковав ее, едва она вместе с остальными сменными воинами средних рядов выдвинулась вперед.
   Несмотря на то, что она имела собственного коня, в кавалерию ее не взяли, сказалось отсутствие боевой выучки. Впрочем, она туда особо и не рвалась, предпочитая находиться поближе к Дуллану, и посему не слишком горевала относительно сего факта. Ей повезло, она оказалась на правом фланге, который полностью сохранил боевое построение, и хотя здесь тоже было довольно жарко, но люди все же вполне успешно, раз за разом отражали атаки орков, которые тупо перли на них многочисленной, но разрозненной ордой и не собирались уступать зеленокожим урукам свои позиции.
   Беорн осатанело крушил своей секирой всех, кому не посчастливилось подвернуться ему под руку. Даже союзники старались держаться подальше от неистового оборотня, ибо в своей ярости он был воистину ужасен. Орки без оглядки бежали с его пути, и тогда гигант обрушился на троллей. Тех уже немало погибло от копий и секир отважных тангаров, но и сами гномы потеряли множество своих сородичей и держали строй из последних сил.
   Взревев от переполнявшей его священной боевой ярости, Беорн обрушил свою секиру на первого тролля, разом развалив его массивное тело надвое. Не останавливаясь, точно также отсек он голову и второму, уклонился от палицы третьего и разрубив ему череп. Гигантский топор оборотня плотно застрял в массивной голове тролля, но Беорн не растерялся, проворно перехватив дубину следующего олог-хая в тяжелой броне. Некоторое время титаны молча и ожесточенно мерялись силами, пока, наконец, оборотень не одержал верх, перехватив тролля за бычью шею и одним движением могучих рук свернув ее.
   Издав дикий рев, Беорн сменил обличье, сорвав с себя ненужную более одежду, и обрушился на оставшихся троллей, которые инстинктивно шарахнулись при виде чудовищного медведя, ибо в своем зверином облике Беорн выглядел еще ужаснее. Этой промашкой противника сполна воспользовались воспрянувшие духом гномы и атаковали исполинов с удвоенной силой.
   Дуллан ничуть не отставал от могучего оборотня, также сражаясь в одиночестве и скашивая своим волнистым клинком разом по нескольку противников. Из его горла не переставая рвался чудовищный боевой клич похожий на гневный бушующий рокот штормовых валов, от которого у гоблинов и даже троллей подкашивались ноги, и они теряли всякую боеспособность, сами подставляя себя под смертоносные удары мистического воителя.
   Орки в ужасе разбегались перед неистовым полумайром, не решаясь вступать в битву с подобным титаном, а те немногие, что все же находили в себе силы перемочь свой глубинный страх, не могли своими хлипкими ятаганами пробить его изумрудно-зеленый доспех, казавшийся им чешуей неведомого диковинного зверя, пришедшего им на погибель из самых мрачных и темных глубин бездонных океанических вод.
   Осознав, что орки ему не соперники, грозный Сын Прилива поспешил прийти на помощь гномам и Беорну, обрушившись на исполинов троллей. Первый же его удар напрочь отсек ногу одному из гигантов, и тот, утробно воя, рухнул на землю. Темная кровь твари обильно хлестала из обрубка, орошая землю вокруг. Смертельно раненого исполина добил Беорн, походя обрушив ему на голову свою тяжелую секиру.
   А Даин тем временем схлестнулся с самим Азгом. В ярости от того, что его воины ничего не могут поделать с неуловимым орком, он покинул строй хирда и вышел с ним на единоборство. Азг с радостью принял вызов, ибо никогда еще не встречал равных себе.
   Молот столкнулся с клинками вождя орков и последний был вынужден отступить на шаг. В грубой силе Даин существенно превосходил своего соперника. Однако недостаток мощи Азг с лихвой компенсировал невероятной проворностью. Он выписывал своими ятаганами замысловатые узоры, сбивая противника с толку и заставляя совершать ошибки. Вот государь Железных Холмов неверно оценил длину клинка соперника и получил довольно болезненную рану в плечо. Зачарованный темной магией клинок сумел рассечь броню и погрузиться в плоть тангара.
   По счастью рана была неглубокой, и Даин остался вполне боеспособен и опасен. Он не только не растерял куража, но и казалось напротив ярость от полученной раны еще больше подхлестнула его, и он принялся атаковать своего противника с удвоенной силой.
   Сорвав с пояса малый метательный молот, он швырнул его в Азга. Тот ловко уклонился, но следом за первым снарядом в него полетело и основное оружие короля гномов. Предводитель орков не ожидал подобного и, хотя и сумел избежать и второй атаки, немного замешкался, оказавшись слишком близко к своему сопернику. Тот сполна воспользовался этой его оплошностью, словно железными тисками стиснув запястья гоблина своими могучими дланями.
   Азг злобно зашипел и вцепился острыми зубами в прямо лицо короля Железных Холмов. Этого Даин стерпеть уже не мог и от души двинул орка могучим лбом в переносицу. Голова гоблина откинулась назад, а руки враз ослабли, выпустив оба клинка - лоб его противника был воистину словно сработан из камня. И тогда охваченный священным боевым безумием, столь ценимым и почитаемым среди подгорного народа, ибо лишь отмеченные особой благостью неистового Тулкаса Астальдо могли впадать в него во время яростной сечи, Даин стиснул голову Азга своими могучими дланями и, дико взревев, одним запредельным усилием раздавил ее словно гнилую тыкву.
   Изувеченное лишенное головы тело предводителя гоблинов рухнуло навзничь, подняв в воздух сухой черный пепел безжизненных земель Мордора, а затем, наконец, разбившие орков на левом фланге рохирримы ударили троллям в незащищенный тыл. Этого оказалось достаточно, для того чтобы строй гигантов сломался, и весь центр орочьего войска рухнул. Гоблины в панике заметались по полю боя, тщась избежать незавидной участи быть пронзенным длинной роханской пикой или тяжелым гномьим копьем.
   Многие из них побежали в сторону Черного Замка, надеясь найти спасение за его несокрушимыми стенами, но все было тщетно. Рохирримы легко настигали пеших гоблинов на своих стремительных конях и на скаку срубали им головы. Юный Эдрахир мчался вместе со всеми. Он был окрылен жаждой битвы. Его меч и копье сегодня сразили немало орков, и теперь вряд ли у кого-нибудь повернется язык назвать его сосунком ни разу не пробовавшим на вкус настоящей битвы.
   Собственный триумф настолько вскружил ему голову, что юный рохиррим совсем позабыл об осторожности, и одна из зазубренных орочьих стрел прямо на скаку поразила его в незащищенную кольчугой шею. Эдрахир рухнул с коня, захлебываясь кровью и еще не веря, что это конец. Но война не делает различий между простыми воинами и отпрысками королевской крови. Глаза юноши затуманились смертной пеленой, и его дух покинул тело, чтобы, как ему и должно, уйти за Стены Ночи и в свой час возродиться в совершенно ином мире и совершенно ином обличие там, куда не проникает взор смертного или даже бессмертного. Лишь сам Творец властен над душами детей своих и лишь ему ведомо, что происходит с эдайн там за порогом смерти...
   Битва продолжалась еще довольно долгое время, но исход ее был уже ясен. Потрясенные гибелью своего предводителя и падением троллей, орки совершенно растеряли весь свой боевой пыл. Охваченные паникой они бежали кто куда, не помышляя более о сопротивлении. Часть их попыталась, было укрыться за неприступными стенами Барад-Дура, однако легкая стремительная конница рохиррим вновь отличилась и сумела ворваться под сень черных врат вовнутрь Черного Замка прямо за спинами растерявших всякое мужество гоблинов.
   Дальнейшее было уже предрешено. При всем своем воинском искусстве Азг подобно всем прочим оркам отличался непомерной гордыней и не озаботился оставить в Барад-Дуре хоть сколько-нибудь сильный гарнизон, заранее уверовав в победу собственной армии, понадеявшись на ее численное превосходство и силу горных троллей. И теперь самонадеянность вожака сработала против остатков орочьей орды. Их войско было рассеяно по всему полю битвы, а Барад-Дур с наскока взят отважными рохиррим. Воины альянса не брали пленных и не ведали жалости, вырезая всех попадавшихся им на пути визжащих от ужаса гоблинов под корень. Особенно яростно сражались арнорцы. Они так и не сумели простить оркам разорения их королевства, и теперь сполна воздавали им за все несчетные беды, которые те принесли на их земли.
  
  
  
   ***
  
  
  
   К ночи бой завершился. Большая часть орков была уничтожена, остальные же бежали кто куда, забиваясь в самые глубокие и темные норы и надеясь, что страшные чужаки с запада не сумеют обнаружить их ухоронки, и вскорости покинут земли Мордора. Альянс тоже немало пострадал в прошедшей битве. Без малого треть всех воинов участвовавших в походе было убито или тяжело ранено. Легкие же ранения имел чуть ли не каждый второй, и это можно было назвать еще весьма удачным исходом, благо орки и тем более тролли несмотря на позорно проигранное сражение, были воинами весьма грозными и умелыми.
   К слову сказать, среди последних не выжило ни одного. Гигантские размеры и некоторая вытекающая из этого неуклюжесть сослужила гигантам крайне дурную службу, и посему когда их более юркие и мелкорослые союзники ударились в бегство, армии Анора не составило никакого труда сомкнуть тесное кольцо вокруг горных исполинов и перебить их всех до последнего. Так что в целом поход сложился для людей и гномов вполне удачно, если не считать потерь и гибели юного сына короля Рохана Эдрахира, а также герцога Эборана.
   Последний, несмотря на некоторое старческое слабоумие, изъявил рьяное желание участвовать в походе, и даже сам король Анор не сумел отговорить его от этого шага. И вот дивная штука! Каждый день похода не только не убавлял сил престарелого нобиля, но и даже напротив, казалось, возвращал ему годы жизни.
   В битве при Барад-Дуре герцога издали вполне можно было принять за мужчину средних лет, столь яростно и неистово он бился, сражаясь наравне с собственными рыцарями тяжелой кавалерии, и даже массивные доспехи, которые не всякому молодому по плечу, нисколько ему при этом не мешали. Своим полуторным мечом он срубил немало орочьих голов, прежде чем его стащили с седла и буквально растерзали на куски обезумевшие от ярости уруки.
   Анор после лично пообещал похоронить герцога как настоящего героя в королевской усыпальнице, благо в жилах Эборана текла изрядная толика монаршей крови, и сам он приходился Анору двоюродным дядей. С Эдрахиром было сложнее. Эдвейд Роханский оказал королю Гондора особое доверие, отпустив своего младшего сына сражаться под его началом. И хотя война есть война, а Эдвейд был бывалым мужем, видевшим не одну битву, еще неизвестно как именно воспримет король рохиррим столь печальную весть.
   Но как ни крути, цель похода была достигнута. Орки были разбиты, краткий ночной отдых, который король, скрепя сердце позволил своим воинам, ибо гнать их на марш после столь тяжелого испытания, кое им уготовили хозяева здешних земель, было попросту немыслимо, завершился. Пришла пора возвращаться назад. Немного, правда, огорчал Анора еще и тот факт, что у его армии из-за труднопроходимых троп перевала не было осадной техники, чтобы окончательно разрушить Черный Замок и раз и навсегда поставить жирный крест на главной мордорской твердыне, однако Даин уверил друга, что его гномы обо всем позаботятся.
  -Эти зеленозадые отродья знают толк в фортификации... - Нехотя признал он, сплевывая на землю. - Но до нас им в этом деле все одно далеко...
   В прошедшей битве государь Железных Холмов был ранен, но к счастью не опасно. Правда, клинок Азга, похоже, был еще и отравлен, но Даин, едва почувствовав странное головокружение, тотчас же опрокинул в глотку добрую флягу гномьего огненного зелья. Это было универсальное лекарство наугримов против всех болезней, и, несмотря на то, что ни эльф, ни человек, не мог даже спокойно нюхать подобную ядреную отраву, средство сие было донельзя эффективным, и все симптомы отравления после его приема исчезли у короля железностопов, словно по мановению руки.
  -Так что не беспокойся, дружище. Будь уверен, эта черная гора будет срыта нами до основания. А после мои гномы вернутся назад домой... Я знаю, что ты рассчитывал на нас в битве с Харадом, но эти трусливые смуглозадые ублюдки вряд ли сунуться к вам после той трепки, что мы задали здесь их клыкастым союзничкам. К тому же у моего королевства много врагов, а я взял почти всех своих воинов в этот поход...
  -Все в порядке, брат. - Мягко улыбнулся Анор. - Я понимаю тебя. - Мы и так в долгу перед вами за ту помощь, что вы нам оказали. Однако мои люди ждать не могут. Харадрим славятся своим коварством, и я также как и ты, не могу оставлять свои земли надолго без защиты. А посему прощай, брат, и да хранят тебя Махал и пресветлая Варда Элберет. Надеюсь, мы еще свидимся с тобой и вволю попируем в светлых чертогах Минас-Тирита. Как в старые добрые времена...
  
  
  
   Эпилог.
  
  
  
   Он медленно открыл глаза. Темная чернота безвременья несла его на своих крыльях, погружая сознание в сплошной бесконечный вязкий поток. Он с трудом сознавал свое бытие, будучи практически лишенным разума и воли. Лишен теми, кто когда-то немыслимо давно в совсем иной жизни поверг его, растоптав во прах всю его мощь и мощь его темных легионов.
   Память возвращалась с трудом, выныривая из глубин непроглядной тьмы, возвращалось очень медленно, как бы не желая уходить из блаженного спасительного забытья. Однако раз за разом высвобождаясь из несущего его незримого потока, он все отчетливее и отчетливее сознавал свое бытие.
   И, наконец, он вспомнил. Дикий необузданный первобытный гнев багровой пеленой всколыхнулся в его груди, обжигая дух непереносимой горечью поражения. Сознание вновь попыталось соскользнуть в ставшую уже привычной бездонную черноту беспамятства, однако он усилием воли удержал его на поверхности. Его враги сполна позаботились о том, чтобы даже здесь, где нет привычного для смертных пространства и времени, он был намертво скован их чарами, будучи не в силах обрести свободу. Но что-то изменилось. Он вновь обрел сознание. Обрел вопреки воле того, кто был неизмеримо более могуч, нежели он сам, хотя и до самого последнего мига своего пленения отказывался это признавать.
   Еще некоторое время, если подобное слово было вообще применимо к тому, что его окружало, он провел в полном одиночестве и неподвижности, ибо был лишен тела. Лишь один кипящий от ненависти первородный дух остался от того, кто когда-то одним своим именем внушал ужас целому миру. И когда уже ему стало казаться, что его одиночество будет длиться вечно, на него внезапно обрушился дикий хор голосов, наполненных такой яростью и мощью, что даже ему на мгновение стало нестерпимо жутко.
   Он даже сперва взмолился Всеединому, чтобы это прекратилось, трепеща от непереносимого ужаса, однако затем вопреки собственной воле, начал прислушиваться к тому, о чем именно трубили эти надмировые хоралы, и постепенно ужас начал уступать место темной свирепой радости. О нем не забыли. Его деяния в том мире, чье названия он практически позабыл за тысячелетия плена, пришлись по нраву тем, кто обитал в местах, о которых вряд ли знал даже сам Творец, мнящий себя всемогущим. И эти силы ныне предлагали ему союз, обещая непредставимую даже для него мощь и грозя жуткими муками в случае отказа.
   И узник ответил. Всем своим существом, всей своей сутью, если это можно было так назвать, ибо у него не было ни рта, ни даже гортани, он прокричал одно единственное "да", ликуя от безумной радости, ибо срок его плена наконец-то подошел к концу. Сущности, с коими он только что заключил союз, были властны освободить его и даровать силу для победы над врагами.
   На незримом лике пленника зазмеилась жестокая усмешка. Пришла пора воздать тем, кто когда-то называл его своим собратом, и всем прочим своим недругам за все. Пришла пора осуществить свою столь любовно выпестованную и взлелеянную им в самом сердце собственного существа, сумевшую пережить тысячелетия плена и забвения долгожданную месть.
  
  
  
  
  
  
   Том второй. Битва Битв.
  
  
  
  
   Пролог.
  
  
  
   Огненно-багровая вспышка стремительным росчерком прорезала небо, озарив своим зловещим светом холодные северные пустоши. Вспышка была столь яркой, что на мгновение в суровых малоприветливых скалах Серых гор, несмотря на позднюю ночь, стало светло как днем. Гигантский сгусток пламени с оглушительным ревом ударил в одну из скал, в одночасье проплавив в ней глубокую темную проплешину. А когда, наконец, огонь угас, в глубинах новосотворенного котлована медленно заворочалась темная исполинская фигура.
   Громадный двадцатифутовый великан в черных тяжелых доспехах, от которых струился невыносимый жар, преломляя сам воздух вокруг, медленно обвел взором то место, куда забросила его могучая магия его новообретенных союзников. Жуткие багровые глаза исполина, похожие на раскаленные пылающие угли вспыхнули свирепой радостью. Несмотря на долгие тысячелетия, минувшие со времен его падения, он узнал это место. Именно здесь когда-то давным давно бессчетные эоны назад располагалась его твердыня. Несокрушимый Ангбанд и гигантский Тангородрим многие века были средоточием страха и ужаса этих земель, пока мощь Валар и их союзников не обрушила могучую древнюю твердыню Первой эпохи во прах.
   Великан оглушительно расхохотался, задрав увенчанную черным семирогим шлемом голову к темным небесам. Теперь он воздаст своим обидчикам за все... Зловеще усмехаясь, исполин сжал в кулаке висевший на его необъятной шее непроглядно черный круглый камень. Размером примерно в кулак взрослого мужчины в ладони титана он казался совсем крошечным, однако стороннему наблюдателю не стоило обманываться его внешней малостью и хрупкостью.
   Этот артефакт был средоточием исполинских сил, невероятно древних и совершено чуждых не только самой Арде, но и всему необъятному пространству Эа. Принесенный титаном из пределов первичного внешнего хаоса, что окружает сотворенное Илуватаром сущее, врученный ему сущностями невероятной даже для него, бывшего некогда сильнейшим из детей Творца, силы и могущества, он единственный мог помочь ему ныне одержать победу над многочисленными врагами. Если, конечно, он все сделает правильно.
   Жуткий темный лик титана вновь исказился от дикой нечеловеческой ярости, которая сжигала его изнутри с самого момента его первого нисхождения в поле Арды или даже ранее с того самого мига, когда он, тогда еще совсем юный и наивный, осознал, что никогда не сумеет встать вровень с собственным создателем.
   Предыдущие поражения многому научили его. Теперь он не будет действовать поспешно и необдуманно и тупо идти напролом. Напротив ныне он станет четко просчитывать каждый свой шаг и нанесет удар только тогда, когда у него не будет ни малейшего сомнения относительно конечного исхода противостояния.
   Из горла титана внезапно вырвался низкий нечеловеческий рык, который в одночасье разнесся далеко по окрестностям. Этот жуткий рев рвался из самых темных глубин его сути, призывая всех тех, кто сражался под его началом бессчетные эпохи назад пробудиться и восстать от своего многовекового сна.
   И древние солдаты Тьмы ответили на зов. В самых потаенных уголках Средиземья, в самых темных и глубоких пещерах пробуждались ото сна многочисленные древние твари, силу которым давал первородный Мрак, и чьим отцом и покровителем издревле почитался Он. Тот, кто давным давно уже был наречен элдар и их светлыми владыками Черным Врагом Мира и Повелителем Тьмы. Тот, кто когда-то среди древних изначальных сил стоял превыше всех. Тот, кто ничего не забыл и не простил своим врагам, призывал своих воинов вновь объединиться и выступить под его темными знаменами.
   Тысячелетняя эпоха людей подходила к концу. Наступало его время. Время Темного Властелина.
  
  
  
   Глава первая. Возвращение.
  
  
  
  -Мой король, воины готовы выступить. - Совсем еще юный вестовой в бело-золотой форме Гондора ожидающе глядел на статного сурового мужчину лет тридцати в серебристых мифриловых доспехах.
   Эти доспехи сослужили королю Гондора отличную службу в недавно разыгравшейся при Барад-Дуре битве и уберегли его от орочьих ятаганов и стрел. Сражение было невероятно жестоким по своем накалу, но люди сумели одержать победу, перебив и рассеяв огромную орочью орду по окрестностям. К сожалению, соединенному войску Гондора и Рохана не удалось задержаться в землях Мордора и устроить там хорошую зачистку, благо южному королевству ныне угрожали еще и харадрим, которые, в чем Анор был практически уверен, уже были на пути к южным границам его империи.
   Правда, в Мордоре остались гномы, чтобы разрушить Барад-Дур и тем самым окончательно сломать оркам Мордора хребет, и, возможно, они не упустят случая поохотиться на зеленокожих и еще больше уменьшить их число, благо те мало того, что были подобно эльфам не подвержены старости, так еще и плодились с невероятной быстротой, так что подобная зачистка со стороны воинов Даина будет для всех светлых рас Средиземья весьма и весьма доброй услугой.
  -Хорошо. - Анор с усилием заставил себя вынырнуть из собственных невеселых размышлений. - Передай им мой приказ. Мы возвращаемся домой.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Обратная дорога далась войску гораздо тяжелее, нежели это было в самом начале похода во время их пути в Мордор. Все воины были измотаны до крайнего предела нахождением в проклятых землях и отгремевшей чудовищной битвой, в которой погибло около трети всей армии заката. Всего пятьдесят тысяч воинов ныне осталось у Анора, из которых треть - вестфолдинги Энерила, подчиняющиеся ему лишь на время кампании, ибо Рохан не был вассалом южного королевства.
   Энерил уже прямо дал понять ему, что намерен сразу же идти в свои земли, ибо его воины понесли большие потери, и нужно было как можно скорее доложить об этом королю Эдвейду, а главное известить государя о гибели Эдрахира, младшего сына короля, на которого тот возлагал большие надежды.
   Изможденные усталые солдаты едва волочили ноги по безжизненной мордорской земле. Здесь даже ночной отдых толком не восстанавливал силы бойцов, и казалось, сам воздух был наполнен смертельным ядом, действующим хоть и не сразу, но, тем не менее, верно и неотвратимо, высасывая из людей все жизненные соки и превращая их в иссохшиеся безвольные куклы, напрочь лишенные внутреннего огня и жажды жизни.
   Этот долгий поход запомнился Анору тяжкой, непереносимой для смертных усталостью и какой-то беспросветной безысходностью, которая то и дело накатывала на него с такой силой, что ему прямо тут же хотелось слезть со своего коня, лечь на землю, уснуть и никогда больше не просыпаться. И если ему, потомку древней крови, подобное испытание давалось столь тяжело, то он и представить не мог, что именно чувствуют его воины, многие из которых были более чем простыми парнями, не состоявшими с эльфами даже в самом отдаленном родстве.
   Лучше всех прочих держались Дуллан и Беорн. Похоже, темное волшебство здешних мест не оказывало на могучих бессмертных ни малейшего влияния, и посему те как могли, пытались облегчить всем прочим тяготы перехода. И надо сказать, что сила и уверенность, исходившие от них, действительно очень помогали, частично развеивая губительные эманации сих проклятых земель и вселяя во всех остальных столь необходимую им теперь надежду и веру в благоприятный исход.
   Положение осложнялось еще и тем, что многие воины были ранены. Самых тяжелых везли на подводах, оказывая всю возможную посильную помощь. К счастью количество провианта сильно сократилось, благо столь огромную армию весьма непросто прокормить, и пустых телег в обозе было с преизлихом. А вот всех павших пришлось оставить там, на поле брани непогребенными.
   Хорошо еще, что Даин Каменный Кулак заверил короля Анора, что позаботится об их телах и похоронит их, как оно и должно, иначе в объединенном войске дунадайн и вестфодингов мог бы начаться бунт. Люди Гондора и Рохана крепко считались с воинским братством, и оставить павших товарищей на поживу волкам и воронам было для них самым настоящим кощунством и предательством по отношению к их памяти. Сам Анор также придерживался этой точки зрения, но на нем ныне незримым гнетом висел груз сохранения всей объединенной империи, и в сложившихся обстоятельствах ему попросту некогда было думать мертвых. Следовало позаботиться о живых.
   По пути им не встретилось более ни одного орка. Все гоблины в ужасе бежали перед изрядно потрепанным, но все еще достаточно грозным воинством людей. По всей видимости, поражение их основных сил и гибель Азга Мордорского сломили их решимость и изрядно подточили веру в собственные силы. Впрочем, в нынешних обстоятельствах альянсу это было только на руку. Им нужно было как можно скорее добраться до Гондора и подготовиться к достойной встрече войск султаната. В противном случае они, несмотря на недавно одержанную блистательную победу, рисковали потерять собственную родину.
   Однако все рано или поздно заканчивается и, наконец, настал тот миг, когда проклятые земли черной страны остались позади. Люди достойно справились с выпавшими на их долю испытаниями и почти не понесли потерь, если не считать нескольких десятков тяжело раненых, которые не вынесли долгого марша по высушенным пеплом Ородруина землям Мордора и тихо отошли в мир иной. Переход через перевал также прошел без особых происшествий. К тому же армию на той стороне ждал приятный сюрприз в виде их собственной осадной техники, которая осталась нетронутой. Видимо, орки попросту не успели до нее добраться.
   Гарнизон Минас-Моргула тоже был в порядке, на их долю более не выпало никаких испытаний, если не считать, конечно, самого пребывания в зловещих стенах проклятого замка. Здесь войско разделилось. Воины Анора направились прямиком в Минас-Тирит, а двадцать тысяч рохиррим двинулись на север, назад в свои земли. Таков был четкий приказ их короля, отданный им непосредственно перед походом, и воинов Энерила сложно было в этом винить, тем паче, что они действительно оказали огромную поддержку Гондору, и лепта, внесенная ими в их общую победу над врагом, воистину была немалой.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Во врата Минас-Тирита воины короля Анора, несмотря на все пережитые ими трудности и треволнения, входили как победители. Молва уже загодя разнесла весть об их возвращении, и ныне отважных героев встречали ликующие толпы празднично одетых горожан, бросавших под ноги воинам цветы и зеленые триумфальные венки, коими в Гондоре было принято чествовать победителей.
   Несмотря на тяжелую, запредельную усталость, воины, тем не менее, находили в себе силы для того, чтобы приветливо улыбаться встречающим их людям и махать им в ответ. Простые солдаты, они, тем не менее, пусть и интуитивно, прекрасно понимали одну старую как мир истину. Армия должна заботиться о мирных жителях, и в том числе и, как бы смешно это не звучало, об их душевном здоровье. Даже если все хуже некуда, воин был обязан сделать все для того, чтобы на вверенных ему людях, тем паче, если это мирные жители, все эти беды отразились наименее пагубно. Улыбаться даже когда тебе больно, идти на смерть тогда, когда все нутро трепещет невыразимого ужаса и умоляет повернуть назад, вот в чем заключается истинная сила мужа и воителя, а отнюдь не в ярких красивых доспехах и могучих мышцах...
   Во дворце повелителя Анора и его гвардию встречал сам канцлер Диратрим. Низенький сухопарый старичок в простых темных одеждах чем-то неуловимо похожий на хищную птицу, Диратрим, несмотря на свой весьма хищный и отталкивающий внешний облик, был одним из самых верных людей короля, отличаясь к тому же недюжинным умом и хитростью. Благодаря его своевременной помощи в прошлом было раскрыто немало заговоров против короны, и от того канцлер пользовался особым доверием короля, хотя в отличие от Дуллана и Давиниона вряд ли являлся его другом.
   Поклонившись королю и произнеся традиционные слова приветствия, он приблизился к Анору и вполголоса попросил его о разговоре наедине. Нечто неуловимое в лице и тоне канцлера, который вследствие своего возраста и должности отнюдь не был склонен ударяться в панику на пустом месте, заставило короля, несмотря на дикую усталость, прислушаться к его словам.
  -Да, канцлер. - Устало бросил он, когда они, наконец, нашли укромный уголок. - Что у вас ко мне... И почему я не вижу Морейн? Ей, что, опять нездоровиться?
  -Вот о дочери Наместника я как раз и хотел с вами поговорить, сир. - Диратрим виновато опустил голову, избегая смотреть королю в глаза. - Каюсь, моя ошибка, мои люди не доглядели и...
  -И что? - глаза короля грозно потемнели. - Договаривай!
  -Она исчезла. - Выдохнул канцлер.
  -Как исчезла? - непонимающе нахмурился король. - Ее что, похитили?
  -В том все и дело, что мы не знаем, владыка. Она словно в воду канула! Мои люди перевернули весь дворец, а затем и весь город с ног до головы, но так и не нашли ни малейших следов...
  -Когда это произошло? - голос владыки Гондора заледенел.
  -В тот же самый день, когда ваша армия направилась в поход... Я понимаю, что подвел ваше доверие, но я клянусь, что...
  -Довольно. - Оборвал канцлера Анор. - Я не знаю, кто именно виновен в исчезновении моей невесты, но клянусь, когда я разберусь во всем, этот кто-то от души пожалеет, что перешел мне дорогу... Ты же, Диратрим, будешь взят под стражу до выяснения всех обстоятельств. Из уважения к твоим прошлым заслугам ты не будешь брошен в подземелье, но моли милосердных Валар о том, чтобы ты не оказался причастен ко всему этому... - Голос короля опасно потяжелел. - Ибо всех, кто в этом замешан, будет ждать смертный приговор. - С этими словами Анор подозвал к себе двух стоявших неподалеку стражей и приказал им препроводить канцлера Диратрима, который после гневной речи своего повелителя, казалось, стал еще ниже ростом, в его покои и ни под каким предлогом не выпускать наружу.
   Дождавшись, когда рослые фигуры стражников вместе с новоиспеченным узником исчезнут за поворотом, король тяжело обхватил голову руками и с усилием сжал виски широкими сильными ладонями. Даже его железные нервы ныне были на пределе. В исчезновении Морейн было заинтересовано слишком много персон, чтобы он вот так вот в одночасье мог разобраться во всех хитросплетениях этого заговора. Под подозрением был практически каждый нобиль. К тому же с момента пропажи девушки прошло уже слишком много времени, чтобы надеяться на то, что она до сих пор жива.
   С другой стороны живая Морейн - это превосходный рычаг давления на него самого, благо дочь Наместника успела крепко запасть ему в сердце. Но вот в чем загвоздка, его противники вряд ли подозревают об этом. Скорее всего, для них его ход с помолвкой - лишь тонко продуманный династический брак, целью которого является укрепление королевской власти, а также изрядно расшатавшихся за последние столетия связей Гондора и Арнора. А при таких реалиях Морейн его противникам живой не нужна в принципе. От ее убийства они выиграют гораздо больше, нежели если станут шантажировать его жизнью девушки.
   Государь тяжело вздохнул, с усилием заставив себя выбросить все мрачные мысли из головы. Пока еще в этой истории остается слишком много темных пятен, а значит не стоит раньше времени делать скоропалительные выводы. Следует вдумчиво и неторопливо, на холодную голову оценить ситуацию и лишь потом решать, какие именно шаги ему следует предпринять. Ведь он в первую очередь король, и лишь потом человек. Именно так учили его в свое время мудрые наставники. И Анор Первый прекрасно усвоил их уроки.
  
  
  
  
   Глава вторая. Харадрим.
  
  
  
  
  
   Ульмар Танцующий Клинок гордо оглядывал бесчисленные порядки собственной армии. Более ста тысяч харадрим ныне выступало под его рукой. Даже стоявшая в этот день хмурая пасмурная погода столь обыденная для здешних холодных земель не могла испортить его настроения. Ровные шеренги харадских ассасинов в темных бурнусах с парными кривыми саблями соседствовали с могучими гвардейцами тяжелой пехоты вооруженной алебардами и гизармами и разношерстными ордами племен крайнего юга, из числа тех, кого Харад покорил не так давно. Последние шли в качестве пушечного мяса, ибо были рабами, и им предстояло самыми первыми схватиться с силой южного королевства и, скорее всего, пасть до последнего человека, чтобы обеспечить своим хозяевам желанную победу.
   Отдельно неторопливо вышагивали громадные туши боевых олифантов. Последних было всего три десятка, но это была чудовищная сила, противостоять которой было крайне сложно. Ибо каждая подобная тварь была величиной с крупную скалу. Практически неуязвимые для стрел и копий, олифанты были самой грозной военной силой Харада, которой впрочем, те довольно редко пользовались, ибо обучить даже одно подобное создание стоило немалых денежных и людских затрат.
   К тому же из-за громоздкости и неуклюжести этих тварей их можно было использовать далеко не во всех землях, где Харад вел свои военные кампании. Впрочем, сейчас был не тот случай. Султанат поставил все на эту карту, и стремился использовать все возможные ресурсы для победы в грядущей войне.
   Однако более всего военачальник Харада уповал не на силу олифантов, а на мощь собственной отборной гвардии. Личные гвардейцы Ульмара были все как один штучными воинами, которых тот придирчиво отбирал, а после самолично тренировал, превращая их в идеальных воинов и убийц. Пять тысяч удальцов и героев, которые уже не раз выручали собственного командира, переламывая ход битвы в его пользу в самых сложных ситуациях и ныне должны были лучшим образом проявить себя и раз и навсегда сбить спесь с заносчивых гондорских выскочек.
   Несмотря на колоссальные размеры, армия Харада продвигалась довольно быстро, ибо шла налегке. Дальновидный и мудрый, несмотря на молодость Ульмар прекрасно сознавал, на что шел, оставляя армию без обоза и как следствие без провианта. Он рассчитывал добыть его на захваченных землях, а перспектива голода будет для его войск дополнительным подспорьем для того, чтобы взять все приграничные крепости как можно скорее.
   Подобно саранче войско Харада растеклось по всему южному Гондору. Сами того не ведая, они с точностью повторяли тактику северной орды, которая едва не уничтожила Арнор. Они под корень вырезали деревни и уничтожали мелкие приграничные форты, до тех пор, пока не уперлись в реку Андуин, которая являлась естественным препятствием между ними и основными землями южного королевства. Не брезговали также южане и банальной работорговлей. Караваны захваченных в Гондоре невольников то и дело убывали на юг, чтобы еще больше обогатить и без того более чем внушительную казну султаната.
   Гондорцы сопротивлялись отчаянно, но врагов было слишком много. Впрочем, подавляющая часть поданных Анора все же, так или иначе, была в курсе относительно возможного вторжения Харада, и посему многие люди еще загодя покинули опасный юг или подготовили себе надежные убежища на тот случай, если оправдается худший вариант развития событий.
   Подгоняемые гневом своего военачальника, харадрим принялись спешно сооружать плоты для переправы через широкую глубоководную реку, безжалостно вырубая под корень все деревья, росшие в окрестностях, однако на той стороне их уже ждали. Тридцать тысяч воинов Гондора из числа резерва оставленного Анором на случай подобной ситуации теперь оказались как нельзя кстати.
   Ульмар был абсолютно уверен в успехе своей кампании, ибо помимо первой огромной армии, которая ныне подчинялась его воле, в Хараде уже спешно готовили вторую волну вторжения, которая по своей многочисленности ничуть не уступит первой. А если принять во внимание еще и тот факт, что Гондор ныне наверняка сильно обескровлен противостоянием с Мордором, то можно было не сомневаться, что у него не хватит сил долго сопротивляться всей многочисленной мощи харадрим.
   Ведь орки Азга тоже далеко не младенцы. И если даже Анор и сумеет одержать над ними верх, то наверняка потеряет не меньше половины собственной армии. А значит, опасаться было нечего. Совсем скоро все южное королевство будет лежать у его ног, и он, Ульмар, станет самым великим воином, когда-либо жившим на благословенных землях священного султаната...
   Первые попытавшиеся пересечь реку отряды противника были встречены плотными залпами луков и арбалетов и погибли все до единого, так и не сумев даже добраться до берега. Впрочем, это в основном были южные племена дикарей, у которых из одежды зачастую были одни лишь набедренные повязки. Прирожденные охотники и пловцы, но крайне малоэффективные воины особенно против закованных в латы дружинников, да и число их не было особенно велико. Ульмар Танцующий Клинок таким образом просто прощупывал своего противника, да и заодно избавлялся от лишних ртов.
   Осознав, что пересечь реку с наскока не удасться, предводитель харадрим сменил тактику, приказав на сооруженных плотах переправляться отборным частям собственного войска и лично, несмотря на немалый риск, возглавил вторую атаку. На этот раз харадрим были сами вооружены луками и массивными щитами, и посему практически не несли потерь, упорно продвигаясь к берегу.
   За регулярными частями харадского воинства плыли и выжившие воины южных племен из числа тех, что не принимали участия в первой атаке. Они крайне неохотно лезли в холодные по раннему весеннему времени глубокие воды Андуина, но за их спинами недвусмысленно маячили харадские лучники, всем своим видом неиллюзорно намекая, какая именно участь постигнет тех, кто по глупости решит, что сможет под шумок повернуть назад и избежать участия в битве.
   Впрочем, теперь гондорцы практически не обращали на них внимания, преимущественно обстреливая плоты харадрим. Опытные воины, они прекрасно чуяли, откуда именно исходит главная угроза, благо харадские гвардейцы и ассасины были весьма и весьма грозными бойцами, в отличие от дикарей юга, которые в основной своей массе сражались полуголыми, и не имели при себе даже железного оружия, ограничиваясь грубо сделанными деревянными копьями и дубинами с каменными или костяными наконечниками.
   Гигантские олифанты, чьи необъятные туши не смог целиком скрыть целиком даже глубоководный Андуин, также подвергались прицельному обстрелу, но толстенная шкура этих животных была практически непробиваемой даже для мощных арбалетных бельтов, не говоря уже об обычных стрелах.
   Впрочем, один раз гондорцам все же повезло. Пораженный чьей-то меткой стрелой в глаз один из гигантов трубно заревел и вышел из под контроля погонщиков, сбросив с себя деревянный паланкин с визжащими от ужаса закутанными в цветастые одеяния людьми, и бестолково заметался по реке, потопив пару плотов вместе со всеми воинами, находившимися на них. Но на этом успех для оборонявших переправу завершился. Обезумевший от боли исполин повернул назад, не желая более участвовать в рукотворном кровавом спектакле, поставленным людьми неведомо ради каких целей, и переплыв реку в обратном направлении, унесся вдаль.
   Остальные погонщики олифантов, видя успех своих врагов, поспешили набросить на головы своих зверей плотные повязки из полупрозрачной, но очень крепкой ткани, которые лишь слегка затрудняли животным обзор, но зато довольно надежно предохраняли их глаза от увечий. Эта была крайняя мера, на которую водители исполинов шли крайне неохотно, благо животные не слишком любили подобные повязки, и даже самый послушный и выдрессированный олифант мог проявить недовольство и изрядно попортить кровь своим хозяевам, но сейчас выбор у них был небольшой. Недовольный олифант в любом случае гораздо предпочтительнее разъяренного. Уж это то опытные погонщики знали как никто другой.
   Перестрел продолжался до тех пор, пока харадрим все же не удалось достичь берега. Под плотным огнем арбалетов, они тут же сбивались в малые отряды и атаковали гондорские порядки, вынуждая их вступать в вязкий затяжной бой, чтобы дать необходимое время тем своим соратникам, которые еще не успели пересечь Андуин.
   Помимо легких сабель харадская пехота была также вооружена тяжелыми пиками и алебардами, которыми весьма неплохо владела. К тому же подобным оружием, как правило, владели особо крупные и сильные воины султаната. Нередко своим оружием они умело цепляли гондорские прямые клинки, выворачивая их из рук солдат южного королевства, и ответными выпадами наносили тяжелые раны, нередко становящиеся смертельными, ибо от тяжелых гизарм и алебард не спасали даже прочные стальные доспехи.
   Ловкие ассасины не отставали от своих могучих товарищей, поражая своими легкими парными клинками гондорцев в незащищенные шеи. Их клинки не могли пробить тяжелого доспеха, но недостаток грубой мощи эти воины с лихвой компенсировали невероятной почти кошачьей ловкостью и непревзойденным умением. Среди них сражался и сам Танцующий Клинок. Его ятаганы пели нескончаемую песнь смерти, то и дело сражая могучих, но уж чересчур прямолинейных гондорских латников, коих ставило в тупик виртуозное восточное искусство тонкой игры клинков, и они ничего не могли толком ему противопоставить. Сын султана двигался настолько стремительно, что вокруг него казалось, образовался самый настоящий живой вихрь из стали, оборачивающийся неминуемой гибелью для тех, кому не посчастливилось попасть в его смертоносное поле.
   Впрочем, гондорцы тоже не оставались в долгу. Их длинные копья и прямые как и сами души воителей заката мечи не забывали вершить свой кровавый суд над теми, кто без спроса вторгся на их исконные земли и учинил на них неправедный грабеж и резню. Пока битва шла с переменным успехом. Здесь на берегу Андуина тяжелая конница Гондора не могла в полной мере осуществить свое преимущество перед пешими воинами, поскольку из-за весенней распутицы бойцам и так приходилось сражаться чуть ли не по колено в грязи, и лошадям здесь было попросту негде разгуляться, и посему пока в противостоянии принимала участие в основном пехота южного королевства.
   Однако подобное не могло продолжаться слишком долго. Воинство неприятеля было слишком многочисленным для того чтобы сегодня остановить его силами лишь тридцати тысяч пусть и превосходно обученных бойцов. Несмотря на непрекращающийся обстрел вод Андуина, которые давно уже окрасились в розовый цвет, несмотря на обливающуюся кровью пехоту, из последних сил сдерживающую войска неприятеля, которые все продолжали и продолжали прибывать, становилось понятно, что эту битву Гондор проиграет, если конечно не случится чудо.
   Чуда не произошло. Дальновидный и расчетливый Ульмар не зря считался лучшим военачальником великого Харада. Еще до начала атаки он отдал распоряжение своим отборным гвардейцам тайно переплыть Андуин несколько ниже по течению и с фланга обрушиться на конницу неприятеля, которая сейчас в основном и обстреливала переправу.
   И уловка сработала. Превосходные пловцы, гвардейцы сына султана проплыли все расстояние, находясь под водой и дыша через специальные полые бамбуковые трубки. Увлеченные сражением с основными войсками неприятеля, гондорская армия слишком поздно заметила прибывшую к харадрим подмогу. Несколько тысяч бездоспешных пеших воинов, казалось, что они могли противопоставить тяжелой коннице, чей всесокрушающий разбег не раз и не два помогал владыкам Гондора одерживать блистательные победы на поле брани...
   Но, как оказалось, личные телохранители Ульмара не зря носили звание лучших воинов и убийц харадской империи. Длинные полые трубки, которые они использовали для переправы через реку, оказались еще и смертельным оружием, метко стреляющим ядовитыми острыми иглами. Получивший даже один подобный шип в тело рыцарь уже через секунду валился со своего коня замертво.
   Обстрелянные плотным дождем ядовитых игл передние ряды кавалерии смешались, образовав затор, который не позволил коннице атаковать легких пешцев, и те устремились в атаку сами. На вооружении у личных телохранителей Ульмара состояло самое разное вооружение. От привычных для этого народа кривых сабель, до облегченных глеф, метательных звезд, боевых цепей, ручных катаров и прочего смертоносного арсенала, который был на западе в диковинку.
   Гвардейцы Ульмара ловко подрубали ноги лошадям, добивая упавших на землю всадников, тем самым еще более увеличивая свалку и неразбериху, и умело уворачивались от ответных выпадов тяжелых копий и мечей гондорских воителей. Бездоспешные, они не могли сражаться с латниками Гондора в прямом столкновении, но они и не пытались, делая упор на скорость и неожиданность атак. Эти воины были настолько натасканы во владении своим непривычным для гондорцев оружием, что в считанные минуты сумели сломать строй кавалерии, не потеряв практически никого из своих.
   После этого исход битвы был предрешен. Воспрянувшие духом харадрим сумели сперва оттеснить гондорцев от переправы, а затем и вовсе взять всю их пехоту в плотное кольцо и перебить их всех до последнего воина, оставив в живых лишь нескольких пленников для допроса. Пересекшие реку самыми последними гигантские олифанты довершили разгром конницы, разметав ее порядки своими циклопическими бивнями и хоботами. Лишь немногочисленная ее часть, едва ли несколько тысяч, сумела уйти с поля боя, отступив вглубь собственных земель. Таким образом бой завершился полной победой Харада. Теперь все южные рубежи Гондора были оголены. Его противникам ныне открывалась прямая дорога на Минас-Тирит.
  
  
   Глава третья. Совет Высоких.
  
  
  
  
  -Ты видишь, к чему все идет, брат?
  -Да, это было предрешено. Падший вырвался из заточения, а значит, очередная эпоха близиться к своему завершению.
  -И что это значит? Неужели нас ожидает Дагор Дагорат?
  -Все может быть, брат. Но мы постараемся сделать все возможное, чтобы избежать этого.
  -И что же ты намерен предпринять?
  -Для начала нужно созвать Великий Совет Бессмертных. А затем... Впрочем, не будем забегать вперед. Подобно всем прочим ты узнаешь все лишь тогда, когда тому придет положенный срок...
  
  
  
  
   ***
  
  
   Чистый голубой свет слепящим заревом разливался над уходящей высоко за облака величественной вершиной Таникветиль, призывая всех бессмертных благословенных земель окраинного запада собраться на Великий Совет. Подобное таинство свершалось лишь несколько раз за всю многотысячелетнюю историю священного Валинора. И каждый раз это было связано только с одним. С угрозой, с которой Валар и высшие эльфы заката сражались с самого начала времен. И ныне пришло время вновь вспомнить старые времена. Ибо древнее зло восстало от тысячелетнего сна и вновь угрожало землям Средиземья и Амана.
   Во все концы бессмертных земель летели могучие орлы Манве, возвещая волю своего господина, и эльфийские воители и вожди спешили на зов верховного короля Валинора. Даже нолдор на своем запретном острове получили приглашение, несмотря на то, что честь их рода была запятнана давними преступлениями их ныне почивших великих вождей, которые до сих пор черной тенью незримо витали над всем их гордым племенем.
   Великий Совет Бессмертных состоялся на самой вершине мира. Трон Верховного короля Валинора могучего Повелителя Ветров Манве Сулимо сиял чистейшей первозданной белизной, вызывая невольное восхищение у всех присутствующих, несмотря на то, что они много раз видели его и его могучего владыку во всем их величественном и грозном великолепии.
   По обе стороны от высочайшего среди Валар сидели его братья и сестры. Те, кого Илуватар сотворил самыми первыми. Те, кто стали воплощениями первородных стихий Арды. Все они ныне пребывали в телесном облике и внешне ничем не отличались от множества элдар собравшихся на Таникветиль по зову старшего из айну. Лишь незримый свет, источаемый их фигурами, явно и недвусмысленно указывал на то, что даже здесь в благословенных землях среди прочих бессмертных они занимали особое положение. Положение верховных владык и владычиц Валинора.
   Несколько ниже расположились вожди эльфийских племен ваниар, нолдор и тэлери. В центре у самого подножия трона Манве восседал верховных король всех эльфов заката Ингве, как это было и положено по регламенту. Остальные предводители элдар находились по правую и левую руку от него, и в этом не было никакого урона их чести, ибо благодаря своей мудрости и заслугам был избран Ингве на сей высокий пост, и еще ни разу не пожалели элдар о том, что согласились с решением Валар избрать именно его на эту должность. Здесь же находились и майры, младшие айну и первые помощники Валар в этом мире.
   Прочие эльфийские воители и девы расположились полукругом напротив своих владык, напряженно следя за их словно из мрамора высеченными лицами, ибо хотя и велики были сомнения, обуревавшие их, ни жестом, ни словом не выдавали они своих истинных эмоций, дабы не нарушать благословенный покой своих поданных и не ввергать их в бессмысленную панику души и разума.
   Наконец, все были в сборе, и Манве медленно поднялся со своего возвышения, готовясь произнести речь.
  -Бессмертные Амана. - Голос Владыки Ветров суров и могуч, а черты его лица имели поистине королевскую чеканность и очерченность граней. С первого взгляда становилось понятно, что он изначально и был рожден для того, чтобы править. - Ныне я собрал вас здесь, чтобы сообщить скорбную весть. Многие из вас слушают тонкие энергии мира, что незримо соединяют земли Валинора с пространством Арды, и уже ведают о том, что черные дни, которые мы почитали давно и безвозвратно минувшими, настали вновь. Моргот Бауглир, Черный Враг Мира вырвался из заточения и вновь угрожает всему нашему существованию.
  -Если это так, то только прикажи, и мы вновь вышвырнем его за Стены Ночи, Владыка! - запальчиво выкрикнул могучий золотоволосый эльф с яростными синими очами, пылающими неукротимым внутренним огнем.
   То был Иллирен, первый воин короля Ингве. Сей элдар почитался и небезосновательно лучшим воителем среди всех перворожденных, ничуть не уступая в мощи даже могучим Феанору и Финголфину. А теперь, когда оба этих великих нолдора давным давно уже сошли в Чертоги Ожидания, ваниар не знал себе равных в битве и от того изнывал от тоски и скуки. Здесь в овеянных благословенным светом землях Амана у него попросту не было достойных противников, и сейчас он как никогда ранее жаждал показать себя пред лицом великих иерархий.
  -Я ценю твой ярый пыл, Иллирен, сын Тильраза. - Усмехнулся Манве. - Но ныне имеем мы дело с неведомыми даже для Валар могуществами. Долго молил я Всевышнего, призывая даровать мне необходимую мудрость, для того чтобы принять верное решение и одолеть врага малой кровью, и великий Илуватар внял моим молитвам. Там в заточении Мелькор овладел силами додревнего хаоса, что ныне заключены в артефакте невиданной силы. Это черный камень, который Падший постоянно носит при себе. Но без него он ничто. Бесплотный дух, коему место во Тьме Внешней, вне пределов Арды и даже Эа, ибо великими злодеяниями запятнал себя наш бывший брат, и нет и не может быть ему никакого прощения.
  -Но, великий. Если вся сила Мелькора ныне заключена лишь в этом камне, то не имеет ли смысл попросту отнять его у него? Ведь воистину велик гнев Илуватара, и не достанет силы у Врага удерживаться в поле Арды, без внешней подпитки сил первичного хаоса. И будет он тогда окончательно повержен и развоплощен. - Эти слова произнес высокий благообразный старик с длинной белой бородой и в белых же одеяниях. В его спокойных серых глазах читалась глубинная исконная мудрость, и тот, кто вглядывался в эти очи, надолго растворялся в них, ибо поистине бездонный источник знаний питал эти два благословенных озера великого светлого духа.
  -Твои речи, как и всегда полны мудрости, Олорин. - Благосклонно кивнул Сулимо. - Однако же просто так Мелькор не отдаст своего чудовищного дара. Долгой и кровавой будет битва с ним, если мы решим действовать напрямую. К тому же источник мощи Падшего - великий соблазн для каждого из нас, ибо поистине запредельное могущество получит тот, кто завладеет им. Даже старшие айну вряд ли смогут долго сопротивляться его темному зову, ибо эта сила не от нашего мира, и не должно никому из нас даже ведать о ее существовании.
  -Сие так, Великий. - Почтительно наклонил голову Олорин, признавая правоту того, кто был несоизмеримо древнее и могущественнее его самого. - Однако есть в пределах Арды один народ, что уже когда-то сумел выстоять перед лицом подобного искуса, и не только не сломился, но и стал причиной падения ближайшего приспешника Великого Врага.
  -Ты говоришь о Гортауэре. - Взял слово сидящий по правую руку от Манве величественный муж в голубых одеждах с венцом на голове в виде пенной морской волны украшенным крупным жемчугом и топазами. Глубоким и звучным был его голос, и могучая сила первозданной водной стихии звучала в нем сокрытой до срока, но притом грозной и необоримой мощью. - Однако не забывай, что Ортхэннеру не равняться с Мелькором, а Единое Кольцо при всем его былом могуществе - лишь малая ничтожная капля пред бездонным океаном в сравнении с тем, что ныне получил Падший в свои руки.
  -Твои речи мудры, как и ты сам, Владыка Вод. Но позволь сказать тебе вот что. Хоббиты при всей их внешней малости и хрупкости не раз проявляли не только железную волю и выдержку там, где пасовали порой даже могучие воители старших народов, но и обнаруживали поразительную стойкость к чарам всяческих колдовских предметов. Наугримы, дети могучего Махала, который тоже ныне присутствует здесь, также невероятно устойчивы к заклятиям тьмы, но даже им не равняться в этом отношении с отважными половинчиками.
  -Если ты так уверен в этом народе, то достанет ли у тебя храбрости вновь отправиться в Средиземье и сослужить этому миру еще одну добрую службу? - нахмурился Манве, выжидающе глядя на Олорина.
  -Да. - Спустя несколько мгновений выдохнул тот, смело подняв глаза на Владыку Ветров. - Если такова будет твоя воля, я готов выступить немедля.
  -В таком случае поспеши. Падший не дремлет и уже сейчас сбирает под свои стяги всех уцелевших тварей додревнего мрака. Амулет Хаоса должен быть как можно скорее доставлен в Валинор. Здесь на священной земле мы при помощи Всеединого сумеем вышвырнуть эту игрушку Бездны туда, откуда она прибыла... У тебя остается очень мало времени на то, чтобы найти избранника, которому достанет воли и храбрости свершить задуманное. И помни. Если ты потерпишь неудачу, уже ничто не сможет спасти этот мир от неминуемого Дагор Дагорат. И тогда дрогнут сами основы Арды, и кто знает, как изменится мир, если рати Валинора вновь явят свою силу в пределах смертных земель... Возьми этот камень. - Верховный Валар протянул Олорину камень величиной с кулак взрослого мужчины. - Он соткан из чистейшей силы исконных ветров Амана. С его помощью ты сможешь видеть глазами моих орлов и младших духов воздуха. Подобно палантирам древних эпох укажет он тебе любое место в пределах Арды, стоит тебе лишь пожелать оного.
  -Благодарю тебя, всемудрый владыка. - Низко поклонился майя, благоговейно принимая камень искрящий чистейшим голубым светом первозданной небесной синевы из рук небожителя. - Сей дар сильно поможет мне в моих изысканиях.
  -Отправляйся с чистыми помыслами. - Мелодичным чарующим голосом почти пропел стройный высокий Валар в белых одеждах доселе хранивший молчание. - Слушай свое сердце, и тогда имя избранника откроется тебе. Я провижу великие испытания, что выпадут на вашу долю. Но если ты не дрогнешь, если не устрашится тот, кого сама судьба избрала для борьбы с предначальным злом, вы сумеете исполнить задуманное...
  -Благодарю тебя, Ирмо, владыка видений и грез. - Низко поклонился Олорин старшему айну. - Воистину твоя мудрость не знает предела, и речи твои ныне еще больше укрепили мой дух и наполнили сердце отвагой и решимостью.
  -Сила Врага ныне велика. - Певучим мелодичным голосом произнесла женщина в зелено-коричневых одеяниях, от которой во все стороны расходилась мягкая спокойная сила, вызывающая у всякого, кто глядел на нее умиротворение и благодать. - И посему прими от меня сей дар. - Женщина протянула Олорину легкое белое покрывало, сотканное из тончайшей полупрозрачной кисеи. - Оно убережет избранника от тьмы и пригасит на время силы черного камня. Для этого нужно лишь обернуть в него амулет Хаоса.
  -Благодарю тебя, милостивая Йаванна Кементари. - Почтительно поклонился майар, принимая из рук богини плодородия благословенный дар. - Я верю, он сослужит нам добрую службу...
  -Совет явил свою волю. - Торжественно провозгласил владыка ветров. - Корабль нолдор доставит тебя к берегам Арды, а мои ветра помогут тебе как можно быстрее добраться до цели. Иди с чистым сердцем, и да пребудет с тобой мое благословение и благость Всеединого...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Худой высокий старик в белых одеждах неторопливо сошел на берег, задумчиво глядя куда-то вдаль сквозь тонкие белые башни главной цитадели Серебристой Гавани. Встречавшие его стройные воины в серебристых доспехах, по лицам которых не угадывался возраст, почтительно склонились, приветствуя мудрого, прибывшего из бессмертных земель, но майар был слишком погружен в свои думы, чтобы ответить им.
   Мир стоял на пороге великих потрясений, и ему вновь, как и тысячу лет назад предстояло встретиться лицом к лицу с первозданным злом. Но он был готов к подобному раскладу. Долгая нелегкая жизнь среди смертных еще в прошедшие эпохи многому научила его. Теперь он был далеко не тем растерянным и напуганным не ведающим зла юным айну, что явился в Средиземье, когда зловещая тень находящегося тогда на пике своего могущества Саурона нависла над ним, угрожая существованию всех разумных рас обитающих под его солнцем.
   Наконец, очнувшись от размышлений, майр рассеянно кивнул встречавшим его эльфам и направился прямиком во дворец владыки Кэрдана. Будучи пророком и обладая даром предвидения, он своим наитием, чуя скорое приближение тьмы, загодя принял меры и втайне даже от Валар явился первотолчком к кое-каким событиям, которые, как он надеялся, могут сильно помочь свету одержать верх и в этот раз. И ныне он молил всех богов, чтобы его ожидания оправдались, и сей расчет оказался верным.
  
  
  
   Глава четвертая. Узы крови.
  
  
  
  -Эй, а где мой обед? - Плотный светловолосый хоббит недоуменно уставился на то место, где еще совсем недавно лежал кусок хорошо прожаренного мяса. - Должен сказать, что твоя зверушка, Далго - самый настоящий проглот... Могла бы и оставить мне хотя бы кусочек! - Укоризненно обратился он к крупной рыси. - Ведь я в отличие от тебя не ем сырятину...
   Громадная серая рысь с ярко-зелеными глазами виновато сглотнула и сделала вид, будто здесь совершенно не причем. Кесс происходила из древнего рода олвар, отмеченного особым благословением духов природы и обладала невероятной сообразительностью для дикого животного, и потому расщедрившийся Бомбадил выделил ее друзьям в качестве постоянного спутника.
  -Кесс - превосходный защитник. - Говорил он, когда провожал приятелей из своих владений. - К тому же - загадочно усмехнулся старец леса в густую бороду - она обладает еще целым рядом донельзя полезных свойств, о которых вы узнаете в свое время...
  -Ладно, не обижай ее - Рассмеялся Далго, ласково потрепав довольно заурчавшее животное по загривку. - От тебя не убудет, ты и так питаешься более чем хорошо...
   Трое друзей уютно расположились в комнате небольшого придорожного трактира, заказав себе туда ужин, так как весь прошедший день были в пути и изрядно выбились из сил. Хозяин, правда, немного поворчал по поводу рыси, но пара звонких монет сверх основной платы быстро решили вопрос в пользу новых постояльцев. Друзья направлялись в Шир и по расчетам Далго уже к следующему дню должны были добраться до цели своей поездки.
  -Ее обидишь... - Проворчал Бобби, сглатывая голодную слюну.
   Кесс, проявляя особое расположение к Далго, отчего-то относилась к его товарищам с изрядной долей прохладцы и превосходства. Бобби даже получил от нее весьма болезненный укус в самом начале их знакомства, когда захотел погладить ее словно обычную домашнюю кошку. - И потом на что это ты намекаешь? Зельице старины Бомбадила напрочь избавило меня от всего лишнего жирка! Теперь у меня мускулы как у настоящего героя!
  -Попридержи коней, герой. - Осадил Далго чересчур раздухарившегося товарища. - И сходи-ка за свежей порцией эля. Заодно и ужин себе раздобудешь...
  -А почему я? - Сварливо осведомился Бобби, уперев руки в бока. - Я никому в прислужники не нанимался.
  -Так я ж тебя как друга прошу! - Лукаво улыбнулся Далго. - Мы все устали с дороги, а ты как самый мужественный и крепкий сохранил больше всего сил, следовательно, тебе и идти спасать своих товарищей от жажды, да и заодно и самого себя от голода.
  -Ну, раз так, то,... пожалуй, я перепоручу сию ответственную миссию Терри!
  -А почему это я должен идти, если ты у нас такой герой? - Недовольно нахмурился Диггинс. - Я устал и хочу спать, и у меня нет сейчас ни малейшего желания переться куда бы то ни было на ночь глядя.
  -Обещаю, если сходишь нам за едой и выпивкой, целый день тебя не подкалывать и покорно выслушивать твое самодовольное брюзжание.
  -Целый день без каверз, тычков и щелбанов? - Недоверчиво выпучился Терри.
  -Именно так. - Торжественно поднял палец Бобби. - Клянусь честью героя и нового защитника Хоббитании!
  -Ну, ради такого, пожалуй, можно и сходить... - Терри кряхтя, поднялся с ложа, аккуратно и не без доли опаски переступив через разлегшуюся на полу рысь, вышел из комнаты.
  -Ты и впрямь сдержишь свое слово? - недоверчиво улыбнулся Далго.
  -Ну, это будет не так сложно, как ты думаешь... - Рассмеялся весельчак. - День то ведь уже на исходе. А насчет завтрашнего дня никакого уговора у нас не было...
  
  
  
   ***
  
  
  
  -Ты форменная скотина, ты знаешь это, нет? - Терри обиженно потер красную от постоянных метких попаданий мелких камешков шею. - А еще слово давал...
   На следующий здесь друзья продолжили свое путешествие, и уже с самого утра Бобби торжественно поставил своего товарища в известность, что срок его тихой и спокойной жизни подошел к концу, и принялся изводить его с удвоенным рвением.
  -Так я его сполна и сдержал! - Расхохотался Бобби, зажав между двумя пальцами очередной снаряд и запустив его в многострадальную шею друга. - Уговаривались то вчера, а сегодня уже... сегодня!
  -Ай, больно же! - Уже на полном серьезе взвился Терри. - Клянусь, еще раз, и ты получишь от меня в лоб! Ты знаешь, я могу...
   Бобби в ответ на это неопределенно хмыкнул, но все же оставил товарища в покое. Он хорошо помнил, как однажды в детстве вконец раздосадованный его проделками обычно миролюбивый и тихий Терри набросился на него с яростью дикого зверя и наставил синяков. После этого друзья несколько дней не разговаривали, но затем все же помирились, а у Бобби тогда надолго отпала охота задирать своего с виду тщедушного и безобидного товарища. Другое дело, что после весельчак и большой хитрец Бобби Бигфут быстро просчитал характер своего друга и выработал в его отношении тонкую стратегию так называемого допустимого зла. То бишь доводил Терри до определенного предела, но грань не переступал, инстинктивно опасаясь очередной взбучки.
  -Ладно, угомонитесь уже. - Со смехом осадил друзей Далго, указывая вперед. - Мы прибыли.
   Впереди футах в ста возвышались деревянные ворота Шира, возле которых в довольно вольготных позах стояло два хоббита-стража из числа личных гвардейцев тана вооруженных специально укороченными по меркам этого народа копьями. Главный город Хоббитании с одноименным названием был возведен вокруг главной резиденции Туков в Туккборо в самом начале Четвертой эпохи, когда хоббиты окончательно осознали, что для того, чтобы с ними считались, они должны иметь не только сильную армию, но и внушительную столицу. Город, где в случае чего смогут надежно укрыться воины и мирные жители.
   Шир действительно был весьма крупным городом с довольно крепкими и высокими деревянными стенами (по хоббичьим меркам, разумеется). Ныне он был крупнейшим центром торговли Хоббитании, куда съезжались невысоклики со всех ее концов. Также там нередко можно было встретить людей, гномов и порой даже эльфов, наезжавших сюда по торговым делам, либо просто поглазеть на достопримечательности главного города дружелюбных коротышек.
   Привратные стражи пропустили их без лишних разговоров, правда, вид величаво вышагивающей, как ни в чем не бывало Кесс, их изрядно обескуражил, но, тем не менее, никаких проблем у друзей из-за присутствия в их компании столь необычного спутника не возникло.
   Войдя в пределы города, путники первым делом направились на поиски близлежащего и главное не слишком дорогого трактира, благо за все время поездки они успели уже порядком поиздержаться. Искомое заведение обнаружилось на главной площади. Хозяин, правда, сперва ни в какую не хотел пускать их вместе с хищным животным даже за плату, но затем все же смягчился и предложил друзьям за умеренные деньги арендовать небольшую пристройку, располагавшуюся позади основного здания трактира во внутреннем дворе, чтобы не беспокоить остальных постояльцев.
   Более-менее устроившись на ночлег, друзья разделились. Терри и Бобби отправились погулять по городу, а Далго не без внутреннего трепета решил не откладывать свое дело в долгий ящик и наконец-то увидеться со своим отцом. Шир отличался от остальных городов еще и тем, что резиденция правителя находилась не на главной площади, на которой правда располагалась небольшая городская ратуша, а несколько на отшибе на самой окраине города.
   Расспросив местных, Далго без труда узнал маршрут и теперь направлялся туда верхом на своем пони, и в сопровождении вездесущей Кесс, наотрез отказавшейся остаться с остальными. Рысь, несмотря на свою глубочайшую любовь к Далго, была подобно всему кошачьему племени созданием весьма и весьма своевольным и потому слушалась своего нового хозяина лишь тогда, когда ей этого хотелось. И учитывая тот факт, что у хоббита не было никаких эффективных рычагов давления на могучего своенравного хищника, ему не оставалось ничего другого кроме как подчиниться.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Резиденции тана Далго достиг уже под вечер. Внешне она представляла собой довольно просторную деревянную фазенду, несмотря на внушительные размеры даже отдалено не тянувшую на полноценный замок и уж тем более дворец. Впрочем, хоббиту в тот момент было не до подобных мыслей. Его внезапно охватила столь непривычная для него и от того особенно постыдная робость, объяснения которой он попросту не находил.
   Однако будучи от природы очень храбрым и решительным особенно по меркам своего народа, Далго довольно быстро сумел справиться со страхом и решительным шагом направился вперед, оставив недовольную рысь сторожить пони и поклажу. Та, что характерно, несмотря на то, что решение хоббита пришлось ей явно не по нутру, в этот раз послушалась.
   Резиденцию тана, как и городские врата, охраняли гвардейцы. Правда, в этот раз их было пятеро. Четверо молодых воинов во главе с подтянутым седоусым капитаном.
  -Кто таков. По какому вопросу? - сурово уставился он на Далго.
  -К тану. По личному делу.
  -Тан сегодня не принимает, парень. - Сочувственно вздохнул капитан. - Приходи в другой день.
  -Я к нему по семейному делу и ехал очень издалека. - Нахмурился Далго. - И посему прошу вас все же доложить ему обо мне. Поверьте, это очень важно. Ведь помимо семейных дел, я принес еще и весть от Тома Бомбадила из Вековечного леса. И весть сия касается всех без исключения хоббитов. Всех нас.
  -Вот как... - Прищурился капитан. - Ну, на балабола ты вроде не похож... Ладно, так уж и быть, доложу о тебе тану Тукку, а там уж он сам решит, стоит с тобой разговаривать или нет...
   С этими словами капитан покинул свой пост и направился вглубь резиденции. Вернулся он спустя минут десять и известил Далго о том, что тан готов принять его.
  -Давай за мной, парень. - Хмыкнул он, кивком приглашая хоббита проследовать вовнутрь здания. Тан сегодня изрядно не в духе, и если выясниться, что ты пришел к нему с пустой просьбой, он не погладит меня за это по голове. Так что ты уж давай того... не подведи меня.
   После Далго ничего не оставалось делать, кроме как проследовать за пожилым капитаном. Внутри резиденция правителя Хоббитании выглядела намного более роскошно и комфортабельно. Все здесь было отделано драгоценными породами дерева и украшено искусной резьбой. Пожалуй, здесь не стыдно было принимать даже самых высокопоставленных гостей. В том числе и из иных государств.
   Кабинет тана обнаружился на втором этаже здания. Возле самых дверей капитан еще раз пожелал хоббиту удачи и неспешно удалился. Собравшись с духом, Далго решительно отворил двери и вошел вовнутрь. Арчибальд Тукк в это время сидел за своим просторным письменным столом и рассеянно перебирал какие-то бумаги. Это был пожилой дородный хоббит с важным властным лицом и холеными руками. Одежды его тоже отличались роскошью, но то была роскошь отнюдь не кричащая. Чувствовалось, что тан не обижен врожденным чувством вкуса и меры. Немного, правда, портило общее впечатление едва заметное выражение брезгливости и превосходства на уже тронутом морщинами лице правителя Хоббитании. И когда он, наконец, соизволил повернуться в сторону Далго, лицо тана ничуть не смягчилось.
  -У тебя ко мне дело? - тем не менее довольно приветливо осведомился он. - Я тебя слушаю.
  -Да. - С усилием выдохнул Далго спустя пару мгновений после того как прозвучал вопрос. - У меня к вам вести от... от Мелины Дримсон. - Только сам Далго знал, каких невероятных трудов ему стоило сейчас произнести это имя.
  -Вот как? - Выражение на лице тана Шира осталось неизменным. - И что же она хотела мне передать?
  -Ничего... - Окончательно смутившись, выдохнул Далго. - Я сам... Меня зовут Далго Дримсон... И я... Я твой сын...
  -Сын... - По лицу Арчибальда Тукка пронеслась едва заметная неуловимая тень. - Значит, вот каким ты стал... Но Мелина не хотела, чтобы я видел тебя... Так зачем же ты пришел ко мне теперь?
  -Я хотел увидеть тебя... - Далго стоял, опустив голову, не смея поднять глаза на своего отца, который по-прежнему оставался подчеркнуто холоден.
  -Увидеть меня... - Пробормотал тан, усмехнувшись каким-то своим мыслям. - Что ж, ты увидел. Вопрос в том, что ты будешь делать с этим дальше. Ты ведь не думаешь, что я нареку тебя своим наследником, не так ли?
  -Я об этом даже и не думал. Я просто хотел тебя увидеть. Ведь мы друг другу не чужие...
  -Не знаю, не знаю... - покачал головой Арчибальд. - Ты никогда не знал меня... И тут вот явился ни с того, ни с сего. Как-то, уж прости, с трудом верится в твои сыновние чувства... Скорее уж мне здесь видится какой-то корыстный расчет. Я сильно сомневаюсь, что ты решился бы приехать, будь я каким-нибудь безродным голодранцем, а не первым лицом Хоббитании... Признайся, я прав? - Правитель Хоббитании выжидающе уставился на своего позднего гостя.
  -Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления. - Далго начал потихоньку закипать от злости. - Я проехал насквозь всю нашу страну, чтобы увидеть тебя. И пусть официально я не принадлежу к высокому роду Тукков, но я уж точно не заслужил тех слов, которые слышу сейчас от тебя, отец. Все это время ты знал о моем существовании, но даже и пальцем не пошевелил, чтобы найти меня. Мама была права. Тебе плевать на кровные узы, тебя интересует лишь деньги и власть. Я горько сожалею о том, что пришел сюда. - С этими словами Далго круто развернулся и хотел, было уже покинуть кабинет тана, но потом вдруг неожиданно вспомнил, что у него было еще одно дело, о котором он чуть не позабыл, охваченный порывом праведного гнева. - Пока я не ушел, хочу сообщить тебе еще об одном. У меня для тебя недобрые вести. Ты наверняка знаешь о вторжении орков и северян в земли Арнора. Так вот знай, что этим все не кончится. Древняя тьма вновь поднимает голову над нашим миром. Так говорит мне мое наитие, и Бомбадил, мудрый дух Вековечного леса подтвердил мои опасения. Пусть хоббиты острят клинки и готовят все необходимое для обороны наших земель, буде война все же докатится до них... А теперь прощай, более я не отниму у тебя твоего драгоценного времени, правитель.
  -Постой... - Остановил уже собиравшегося выйти вон Далго Арчибальд Тукк. - Ты был у Бомбадила? Что именно он сказал тебе?
  -Что мы должны готовиться к худшему. Беда может нагрянуть на нас в любой момент.
  -Хм, все это конечно весьма занимательно, но не стоит забывать, что мы, хоббиты, издревле ловкие торговцы, рачительные земледельцы, но уж никак не грозные воины. Если даже допустить, что все тобой сказанное - чистая правда, то что мы можем противопоставить оркам и им подобным, если даже такие титаны как Арнор и Гондор веками обливаются кровью в противостоянии с ними?
  -Осмелюсь напомнить тебе, отец, что в свое время именно хоббиты остановили Саурона и его притязания на владычество над всей Ардой.
  -Ах да, все эти нелепые древние сказания, которые так любит повторять молодежь, не видевшая настоящей жизни. Не знающая, что есть такое на самом деле настоящая война и настоящая кровь.
  -Я хоть и молод, но в бою уже побывал и понимаю, что...
  -Что ты можешь понимать! - Арчибальд Тукк в гневе вскочил со своего кресла, а его лицо побагровело от едва сдерживаемого гнева. - Мальчишка... Ты думаешь, я не знаю, о чем ты сейчас думаешь? Что я старый никчемный самовлюбленный болван, который только и годен на то, чтобы сидеть здесь в мягком кресле и пускать слюни! Да будет тебе известно, мальчик мой, что когда я был в твоем возрасте, я рассуждал точно так же как и ты. Героические сказания... деяния прошлого... Хранители... Я решил, что и сам должен внести свою лепту в борьбу со злом и втайне от родни направился в земли Арнора в сопровождении двух десятков отборных воинов нашей дружины. Все мы были молоды и полны уверенности в том, что делаем правое дело и уничтожим всех встреченных врагов одной левой. Ведь мы же воины света, а значит, не можем проиграть! Мы направились в самое приграничье северного королевства, там, где было жарче всего. И уже на второй день на нас напали. Крупная орочья банда,... сорок гоблинов или около того... Весь мой отряд остался там в ледяных тундрах северных земель... Все до одного погибли... А я выжил. Мне повезло. Орков выследил арнорский патруль, он и отбил меня у них, благо мы тоже бились смело и изрядно потрепали зеленокожих... И вот после всего этого я вернулся домой к родителям, которые сходили с ума, не зная, где я и что со мной. И с тех пор я поклялся себе, что ни один хоббит никогда более не погибнет на войне. По крайней мере, до тех пор, пока я тан этой страны... - Арчибальд Тукк устало выдохнул. Видимо, столь ярый порыв внезапно нахлынувшей откровенности опустошил его до капли. - Что, мать не рассказывала тебе об этом... Она наверняка говорила тебе, что я стал снобом, что я стал слишком сильно любить деньги, я знаю ее натуру... А я лишь хотел, чтобы мой народ жил. И поверь мне, мальчик мой, если пахать землю или торговать в лавке, то и погибнуть намного меньше шансов, нежели если постоянно махать мечом и распевать боевые песни в дальних пределах чужих земель... Но Мелина не простила мне этого перерождения. Ведь скучный занудный счетовод гораздо менее привлекателен, нежели красивый гордый воин с клинком в руке...
  -Ты до сих пор в обиде на нее... - Нахмурился Далго. - И тебя можно понять. Но почему ты ни разу не вспомнил обо мне? Мне не нужны твои титулы. Мне нужен был отец. Простой любящий отец. Неважно воин ли, торговец или даже простой виллан. Мне просто нужен был отец...
  -Я не обязан отчитываться... - Опустил голову Арчибальд Тукк. - Тем более перед тем, кого я толком не знаю, и кто называет себя моим сыном... Но так ли это на самом деле... Ладно, вот как мы поступим. Капитан Дривр сказал, что тебя сопровождала лесная рысь... Очень необычно для хоббита и крайне похоже на Дримсонов.
  -И на Тукков тоже...
  -Нет! - Лицо Арчибальда вновь перекосилось от гнева. - Не надо путать наше здравомыслие и вашу взбалмошность и витание в облаках! В Тукках сроду не было ничего подобного!
  -Ты противоречишь сам себе, отец. - Горько выдохнул Далго. - Не ты ли только что говорил о своей молодости... Да и потом после слова "Тукк" любой хоббит обычно всегда добавляет слово "приключение". Тебе ли этого не знать...
  -Я не желаю больше это слушать... Ты хочешь компенсации за то, что я не дал тебе отцовской любви, так прими ее. Это - тан указал на дальнюю стену, на которой висела серебристая кольчуга и короткий меч в кожаных ножнах - знаменитые святыни - последнее слово тан чуть ли не выплюнул - нашего народа. - Меч и кольчуга легендарного Бильбо Бэггинса, да будет его имя во веки веков вечным светом для каждого из нас. - Последняя фраза была сказана таном с явной иронией. - Помнится, из-за них у моего рода в свое время вышла знатная ссора с его родней со стороны Бэггинсов... А по мне так это просто бесполезные безделушки... Никчемные реликты прошедших эпох... Звонкая монета, а вовсе не клинок спасет наш народ в случае беды... Можешь забрать их себе. Для всех нас будет лучше, если они канут во тьму забвения...
  -Если таково твое решение, то я с радостью приму эти дары и буду с честью обладать ими. По крайней мере, они уж точно недостойны такого правителя. - С горечью выдохнул Далго.
  -В таком случае забирай это барахло, и проваливай к бездне... - Устало отмахнулся тан, срывая со стены древние реликвии и швыряя их под ноги сына, словно никчемный мусор. - Более я тебе ничего не должен.
  -Быть может, однажды, ты и поймешь, что был неправ, отец. - Дернул щекой Далго, бережно подняв вещи, принадлежавшие великому, несмотря на его малый рост, герою прошлого. - Главное, чтобы это осознание не пришло к тебе слишком поздно...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Обратно Далго выходил с настолько потерянным видом и мрачным лицом, что стражи сперва даже подумали недоброе и начали, было поднимать копья, намереваясь арестовать чужака, однако были остановлены спокойным жестом капитана Дривра.
  -Пойдем ка потолкуем, парень. - Дружелюбно улыбнулся он Далго. - Здесь недалеко...
   Как оказалось, совсем неподалеку от поместья тана располагались казармы гвардейцев и небольшая таверна, специально обустроенная под нужды солдат. Далго покорно все это время шел за капитаном, продолжая машинально сжимать в своих руках мифриловую кольчугу и перевязь со знаменитым "жалом". Капитан, что характерно, не выразил насчет этого никакого удивления, хотя эти вещи в любом случае не могли быть ему незнакомы.
  -Устроившись за одним из деревянных столиков, хоббиты заказали себе по кружке пива и некоторое время сидели молча, не зная с чего начать разговор.
  -Как тебя зовут, парень. - Наконец, нарушил молчание капитан.
  -Далго. Я...
  -Не трудись, парень я прекрасно знаю, кто ты. - Усмехнулся Дривр. - Трудно было бы не понять...
  -Откуда вы знаете, кто я? - Несмотря на донельзя мрачное настроение, удивился Далго. Проницательность старого воина изрядно обескуражила его.
  -Ну, знаешь, когда перед тобой ни с того, ни с сего вдруг появляется юная копия молодого тана Арчибальда и его голосом говорит, что у него к нашему правителю семейное дело, поневоле задумаешься. - Улыбнулся Дривр. - Я сразу понял кто ты хотя и не подал виду. К тому же эти вещи... Можно было бы предположить худшее, что ты, например, убил тана и украл его семейные святыни, и мои парни наверняка так сперва и подумали, но я то в отличие от них уже достаточно пожил на свете и вижу то, чего молодые обычно не замечают или чему не придают особого значения. Во-первых, ты не похож на убийцу, а я уж, ты мне поверь, в таких вещах разбираюсь. Во-вторых, ты вышел из поместья как ни в чем не бывало, даже и не думая прятать "похищенное". Невероятно самонадеянно, если не сказать глупо для убийцы и грабителя... В общем, много можно было бы говорить, но я так понимаю, что разговор с отцом не задался, я прав?
  -Вы правы... - Не стал скрывать очевидного хоббит. - Я лишь недавно узнал о том, что тан Арчибальд - мой отец, и клянусь, у меня и в мыслях не было выпрашивать для себя какие-то привилегии. Я хотел лишь его увидеть! Но он не пожелал меня слушать и выставил за дверь...
  -Не суди своего отца слишком строго, парень. - Сочувственно вздохнул капитан. - Понимаю, у тебя есть причины злиться, но тан Арчибальд вовсе не так плох, как кажется на первый взгляд. Да, порой он бывает резким, но притом он честный правитель и работает как проклятый на благо нашей страны. Это уж ты мне поверь... Просто ему очень многое пришлось пережить...
  -Я знаю, он рассказывал мне о своем походе в приграничье Арнора.
  -Да печальный был год. - Кивнул Дривр. - Два десятка не вернувшихся. Для нас, хоббитов - огромная потеря. Ведь мы так привыкли к мирной жизни... Я тогда был ненамного старше твоего отца и прекрасно помню, как горевал весь Шир, оплакивая память погибших героев. Но скажи мне, что это за вести из самого Вековечного леса, о которых ты не так давно толковал мне?
  -Все дело в арнорском вторжении. Бомбадил сказал, что этим все не закончится, и что следует ожидать еще более страшных бедствий.
  -Что, война? - Выдохнул Дривр.
  -Похоже на то. - Мрачно нахмурился Далго. - Я не воин и не мне давать вам советы, но наша армия должна быть наготове, чтобы в случае чего отразить возможную угрозу.
  -Вот как... Видать, не обмануло меня мое предчувствие... Я ведь тоже в свое время постранствовал по миру. Не шибко много где, но с орками и разбойным людом схлестываться доводилось... Вот что, Далго. От лица всего Шира благодарю тебя за те вести, что ты нам принес. А что до отца, то не таи на него обиду. Он вручил тебе святыни нашего народа, а это означает, что чем-то ты его таки зацепил... Да и меня тоже. Я вижу в тебе прирожденного вождя, Далго Тукк, сын Арчибальда. Ты говоришь, что ты не воин. Ты ошибаешься. Ты воин. Ты рожден воином. А что до навыков работы с оружием, так я обучу тебя всему что знаю, если на то будет твое желание. У твоего отца ведь больше нет иных детей и наследников. Он так и не женился, после того как твоя мать оставила его. Да, меж ними была великая любовь, это было видно всякому. Он так и не сумел забыть ее... А значит, скорее всего тебе и предстоит стать следующим таном. Так каков будет твой ответ?
  -Я почту за честь быть твоим учеником. - Выдохнул Далго. - Я вряд ли хочу быть таном, но воином мечтаю быть с самого детства.
  -В таком случае приступим завтра же. - Подытожил Дривр. - Теперь ты носишь меч и доспехи древних героев и должен быть достоин их великой памяти... Завтра начнется твое обучение. Пока же иди и отдохни как следует. - По лицу старого воина промелькнула ехидная усмешка. - Потому что скучать и филонить я тебе завтра точно не дам.
  
  
  
   Глава пятая. Неожиданная встреча.
  
  
  
   А меж тем Фейкор продолжал свой путь по пустошам Диких Земель. К началу весны он уже достиг южной окраины Темнолесья, и теперь направлялся в Лотлориэн, рассчитывая немного отдохнуть под сенью эльфийского леса и пополнить запасы провизии, которые были почти на исходе, благо в диких бескрайних пустошах крайне непросто раздобыть себе хоть какую-нибудь пищу. Лотлориэн же так и остался вотчиной элдар. И хотя тамошние эльфы практически все ныне пребывали на заокраинных землях заката, их еще оставалось вполне достаточно, для того чтобы приветить в своих лесах одинокого путника из дальних земель.
   В Темнолесье же авари не совался, предпочитая путешествовать по открытой местности, благо еще неизвестно какие опасности таят эти земли, ранее бывшие вотчиной Саурона, и хотя эльфы Трандуила ныне по умолчанию контролировали эти места, в южную часть леса даже они предпочитали без нужды не соваться, благо гигантские пауки, которые в свое время попортили немало крови Бильбо и его друзьям, были отнюдь не единственной опасностью, подстерегавшей неосторожного путника под густой сумрачной сенью сиих негостеприимных лесов.
   День уже клонился к закату, когда авари внезапно услышал хриплые гортанные крики, которые могли принадлежать только оркам. Судя по всему, где-то совсем неподалеку шел бой. Сперва Фейкор решил, что это не его дело, но затем любопытство все же пересилило инстинкт самосохранения, благо воином авари по любым меркам был более чем грозным, и он все же развернул своего коня, решив посмотреть, что же именно там происходит.
   Место сражения обнаружилось совсем неподалеку практически у самых границ Темнолесья. Два десятка орков окружили еще одного своего сородича и огромного черного варга, пытаясь достать их обоих своими копьями и ятаганами. Те в свою очередь ожесточенно отбивались, из пасти варга даже шла кровавая пена, но было видно, что силы неравны и рано или поздно нападавшие одержат верх, благо и варг, и орк были уже по нескольку раз ранены.
   Трудно сказать, что на тот момент двигало авари, но уж точно не жалость к уруку. Скорее ему захотелось узнать поподробнее, что именно здесь происходит, и заполучить в свои руки хотя бы одного "языка" для допроса. Сорвав со спины свой лук, Фейкор быстро наложил стрелу и метко поразил одного из нападавших в шею. Следом за первой последовала вторая, а затем и третья... Пять стрел, каждая из которых достигла своей цели и оказалась смертельной для одного из врагов, успел выпустить эльф, прежде чем орки обозленные гибелью своих товарищей кинулись следом за неуловимым стрелком.
   Пятеро из них были верхом на варгах, но Фейкора это ничуть не смутило. Его луноходец был намного быстрее и выносливее этих отвратительных созданий. Пустив Эйхара галопом, он на скаку выстрелил еще три раза, целя на этот раз не в орков, а в их кошмарных скакунов. Как и в прошлый раз авари ни разу не промахнулся, ссадив троих преследователей, которые кубарем слетели с седел издыхающих варгов и теперь тщетно пытались подняться с земли.
   Посчитав, что теперь битва будет вполне на равных, Фейкор остановил коня и выстрелил еще один раз, поразив насмерть четвертого варга, а затем проворно спрыгнул на землю, обнажив клинок. Последний всадник даже и не думал поворачивать назад, на полном ходу несясь на эльфа с горящими от ярости глазами. Метко брошенный метательный нож угодивший аккурат в горло орка навеки упокоил его среди здешних суровых равнин вместе со всеми его черными мыслями.
   Оставшийся без наездника варг прыгнул на авари, попытавшись подмять его под себя и перегрызть горло, однако тот ловким движением ушел с линии атаки зверя и одним ударом меча обезглавил хищника. Но на этом битва не закончилась. К эльфу уже бежали оставшиеся без своих волков пешие орки. Первого Фейкор встретил гиблым сполохом стали, напрочь отрубив вскинутую для удара руку с зазубренным черненым ятаганом. Второй выпад пронзил сердце зеленокожего.
   Трое оставшихся гоблинов накинулись на эльфа все разом. Но это им не помогло. Клинок авари запел печальную песнь смерти, играючи развалив надвое голову первого, обезглавив второго, а последнего нападавшего воитель пропустил вперед, легко уйдя от сильного, но не слишком умелого удара, и, оказавшись за спиной урука, обратным движением вогнал свой меч ему прямиком в затылок.
   Покончив с нападавшими, Фейкор проворно вскочил в седло и вновь поскакал к месту основной битвы. Невероятно, но неведомый орочий воин вместе со своим варгом до сих пор еще держались. Несравненное боевое искусство эльфа ополовинило число противостоявших ему врагов, а сам орк, воспользовавшись небольшой заминкой своих противников сумел сразить еще одного. Однако даже девять - слишком большое число для одного, чтобы можно было надеяться одержать победу. Тем паче, что орк был уже сильно изранен.
   Мысленно отдав дань уважения мужеству безымянного орочьего воителя, Фейкор вновь взялся за лук. В рукопашную он вступил лишь тогда, когда от девятерых орков осталось всего трое. Осознав, что ничего хорошего в битве с таким могучим воителем им не светит, они рванули, было наутек, но луноходец авари двигался намного быстрее их кривых коротких ног, и все они в итоге приняли смерть от лунного клинка загадочного эльфа востока.
   Убив всех беглецов, Фейкор поскакал обратно. Следовало потолковать с необычным уруком, а затем... действовать в зависимости от обстоятельств. Не в правилах авари было убивать того, кому ты только что спас жизнь, но от гоблинов можно было ожидать всего, и потому эльф, не доезжая двадцати шагов до спасенных, недвусмысленно взял орка и его зверя на прицел.
  -Кто ты? Как твое имя? - Обратился он к уруку на Всеобщем наречии, держа голос ровным. Пока он хотел лишь поговорить.
  -Мое имя, Моргон, перворожденный, не знаю твоего имени. - Поклонился орк авари. Впрочем, поклонился без всякого намека на подобострастие. Как равный равному. - Благодарю тебя за то, что ты спас меня и моего друга. - Он кивнул на тихо взрыкивающего и прижимающего уши Мрака, который злобно скалил зубы на чужака и был в любой момент готов к прыжку. И лишь предостерегающий взгляд его друга-хозяина останавливал его от этого самоубийственного шага, ибо на таком расстоянии Фейкор в любом случае бы не промахнулся.
   Орк, обученный хорошим манерам... Это было нечто новенькое. Впрочем, стоило Фейкору повнимательнее вглядеться в слишком уж правильные для гоблина черты лица и речь, а также изящную, хотя притом и довольно могучую пропорциональную фигуру, как ему тут же все стало ясно.
  -Ты полукровка. Но притом ты и не урук-хай, слишком изящен и красив даже для этого племени. Ты полуэльф, я прав?
  -Сие так, воин. - Наклонил голову Моргон. - Моя мать была родом из лесных эльфов Темнолесья, а отец был вождем одного из кланов северных орков. Я не враг дивному народу. Я лишь ищу свое место в этом мире и никому не желаю зла.
  -Я верю тебе, Моргон. - Улыбнулся авари. - В тебе нет изначального лиха, его бы я почуял сразу. Но раз твой отец был орочьим вождем, быть может, ты расскажешь мне о военных планах северных орков? Я понимаю, тебе нелегко идти против своих сородичей, но ведь в тебе течет и изрядная доля эльфийской крови. Я знаю о большом северном вторжении в Арнор, и если так будет продолжаться и дальше, этот мир будет ввергнут в хаос и террор, чего мне и моему племени хотелось бы всеми силами избежать.
  -Я согласен с тобой. - Нахмурился Моргон. - Мои сородичи действительно слишком любят войну и не ведают жалости даже к своим соплеменникам. Именно поэтому я в свое время ушел от них в поисках лучшей доли... Боюсь, огорчить тебя, но вести, которые ты от меня услышишь, чернее самой темной ночи. Всю свою жизнь мой отец собирал все северные кланы под свою руку, и когда ему это удалось, он при помощи черного колдовства произвел на свет особого воина, моего старшего брата. Его зовут Граарг-Альбинос, и он невероятно силен. К тому же он и сам владеет темной магией. Ныне мой брат - верховный вождь всех северных орков. Он собрал под свое начало громадную орду и атаковал Арнор. А теперь он готовит новое вторжение на запад. Сейчас, судя по слухам, его армия стоит возле северных границ Темнолесья, а значит и эльфы Трандуила также в большой опасности. Я бы и рад был сообщить эти вести эльфийским и людским владыкам, ибо не терплю войн и зряшней жестокости, но они сразу же прикажут казнить меня, едва лишь увидят...
  -С этим не поспоришь, однако если бы ты доверился мне, и поехал со мной в земли эльфов Лориэна, мы могли бы здорово помочь в отражении возможной угрозы своевременными вестями.
  -А если они все же не послушают и убьют меня?
  -Значит, я паду вместе с тобой. Не забывай, мы только что бились рука об руку, а значит, по древним законам воинского братства ныне должны помогать друг другу. И уж если на то пошло, мне наплевать, течет в тебе хоть капля нашей крови или нет. За твою жизнь ныне я буду биться даже против собственных сородичей. То, что ты сообщил мне, крайне важно и не должно лежать под спудом.
  -Подобные слова я слышу впервые. - Просветлел лицом Моргон. - Еще никто до этого не называл меня своим братом. Неужели я так ошибся в перворожденных, и мне следовало бы сразу идти в их земли, чтобы обрести народ и семью?
  -Нет, брат, ты все сделал правильно. К сожалению, большинство элдар отнюдь не исповедуют мои убеждения, и относятся к оркам и к полукровкам в том числе как к исчадиям тьмы, к коим не должно проявлять никакой жалости. Что же касается меня самого, то я зрел самые первые эпохи нашего мира, начиная с самых Вод Пробуждения. И я прекрасно помню, как появились эльфы страха, как наши сородичи авари были захвачены в плен, а потом извращены и изуродованы темной волей Великого Врага. В том нет и самой малой толики их вины. Им просто-напросто не повезло...
  -Ты говоришь, как настоящий мудрец, и слова твои находят отклик в самых потаенных глубинах моего фэа... - Заворожено выдохнул Моргон. - Как твое имя, брат?
  -Фейкор, воин народа авари. Теперь мы с тобой воистину братья...
  
  
   Глава шестая. Воины тени.
  
  
  
  
   В главный зал Чертогов Теней Хелл входил, словно в логово, насквозь кишащее смертельно опасными ядовитыми змеями, хотя и всеми силами старался внешне не показывать этого. Среди воинов тени не было места трусам. А слабаки в его племени не выживали в принципе. Племя Хелла проживало в самых глубинах гор Тени на границах Мордора и Харада. Все как один худощавые и черноволосые, народ теней никогда не был особенно многочисленным, но его так никто и не сумел привести к покорности за все эпохи его существования лишь по одной единственной причине. Имя ей - могущественная темная магия, которой в той или иной степени владели практически все представители этого народа.
   Будучи изначально людьми, они заключили сделку с Мелькором еще во времена первой эпохи, поклявшись ему в вечной верности, и взамен обрели противоестественную власть над миром теней. Самые могущественные и одаренные из их числа могли подобно темным духам на краткое время полностью сливаться со стихией первородного мрака и превращаться в тени, становясь неуязвимыми для обычного оружия, а сила и скорость их возрастала в разы, и даже малейшее прикосновение к их призрачной сути становилось фатальным для простого смертного. Правда, подобные фокусы отнимали слишком много энергии и свершивший сие колдун на некоторый срок становился беспомощнее младенца.
   Впрочем воины теней, а именно так называли себя верховные предводители этого народа, быстро нашли выход из положения и всегда оставляли определенную часть своего братства в боеспособном состоянии, чтобы избегать бунтов нижестоящих и происков иных, внешних врагов. Под защитой неприступных скал, владея смертоносным чародейством тьмы, они оказались достаточно сильны для того, чтобы ни Харад, ни даже Мордор времен наивысшего расцвета Саурона так и не смогли привести их под свою руку.
   Верховным же королем народа теней, высшим среди высших, традиционно избирался самый могущественный и одаренный среди темных князей. Ныне таковым считался Иннох-Тень. Жестокий, амбициозный воитель, недовольный тем скромным местом, кое занимал его народ, и жаждущий новых завоеваний. Но также отличался он и здравым смыслом и понимал, что его армия слишком малочисленна для того, чтобы удовлетворить его непомерные амбиции. Теперь же все изменилось. Ибо настало время нового пришествия тьмы. Владыка Мелькор вновь низвергнулся в Арду и обрел грандиозное могущество. И ныне созывал он всех, кто был верен ему на протяжении всех прошедших эпох.
   Все это Иннох, равно как и всякий иной воин тени, ощущал неким глубинным естеством, особым наитием мрака, которое досталось ему в наследство от бессчетных поколений предков, избравших дорогу тьмы. И Хелл, который стоял всего лишь на одну ступень ниже могущественного короля-Тени, также был прекрасно осведомлен об этом.
   Чертоги Теней полностью оправдывали свое мрачное название. Это был огромный темный зал, вырубленный в самом сердце гор, достаточно просторный для того чтобы вместить целую сотню простых каменных кресел подчеркнуто грубых форм, ибо воины тени презирали роскошь, считая ее уделом слабых. Кресла сии располагались по краям круглого зала, а в центре возвышалось еще одно несколько более крупное кресло похожих пропорций. Трон короля-Тени.
   И поскольку число воинов теней никогда не было особенно большим и, как правило, не превышало нескольких десятков, мест в Чертогах Теней всегда с избытком хватало на всех. Ведь смертельные поединки меж воинами были далеко не редкостью. Так они решали, кто из них сильнее и лучше владеет смертоносным искусством "танца теней", и хотя формально все воины тени были равны промеж собой, негласная иерархия меж ними все же существовала.
   Хелл был одним из сильнейших среди тех, кто мог слышать "глас теней". Реальный кандидат на место верховного короля, если бы с Иннохом вдруг произошла какая-нибудь неприятность. Но сегодня и он, и все прочие его братья, вне зависимости от того, какое место они занимали в сей негласной иерархии, заметно нервничали. На днях в их подземное королевство прибыл человек от харадрим с каким-то особым тайным посланием для их лидера. И сегодня Иннох собрал их всех на очередной совет явно для того, чтобы раскрыть содержание сего послания и явить им свою волю.
   Все воины тени ныне присутствовали на совете. Около двух третей от всего числа каменных сидений занимали они, и это была вполне внушительная цифра, ибо в бою один такой воин стоил как минимум двадцати обычных. Вступать же в единоборство с помеченным печатью теней для обычного человека или даже эльфа было равносильно самоубийству. Лишь могучие герои, обладавшие особенными способностями, наподобие Дуллана или Беорна могли потягаться с ними один на один.
   Иннох был абсолютно седым короткосриженным человеком неопределенного возраста, среднего роста и худощавой комплекции. Восседая на своем высоком лишенном украшений троне, он по очереди пристально вглядывался в глаза каждого из собравшихся, пока очередной воин тени не опускал взор, молчаливо признавая его силу и старшинство.
   Впрочем, седина короля теней была скорее отголоском древней печати мрака, наложенной падшим еще на его далеких предков, нежели намеком на его настоящий возраст, ибо время не было властно над темными князьями, как порой еще любили величать себя воины теней. Отдав свои души во власть Мелькора, они отвергли дары и благословение Творца, и Илуватар в великой мудрости своей позволил им подобно Ар-Фаразону обрести противоестественное бессмертие, почитая сие самой подходящей и заслуженной карой за своенравие, темную гордыню и служение мраку. Но, по всей видимости, сами князья теней думали совершенно иначе, считая себя намного выше простых смертных и упиваясь собственным колдовским могуществом.
   Когда, наконец, игра в гляделки подошла к концу, вполне удовлетворенный ее результатами Иннох, ибо никто, в том числе и сам Хелл, не смог выдержать его взгляда, обратился к своим воинам.
  -Собратья! - Голос Инноха звучал несколько глуховато, но был притом исполнен скрытой опасной силы и грозного предупреждения тому, кто в наивности своей посчитает, что его обладателю уже давным давно пора на покой. - Я созвал всех вас для того, чтобы возвестить о новых временах. Все вы не хуже меня знаете, что наш древний покровитель восстал из тьмы веков и вновь собирает армии для битвы со своими врагами. Ныне должны принять мы решение, присоединиться к нему или хранить нейтралитет, заперевшись здесь, в наших исконных владениях. Однако я напомню вам, что мы воины, а не слабые бабы, для того чтобы отсиживаться за стенами. Мелькор издревле был нашим владыкой. Это он даровал нам силу и сделал нас темными князьями, поставив нас превыше смертных и освободив наши души от воли огненного бога, что обитает вовне. Так каким будет наше решение? Мы присоединимся к Падшему и выплатим долг, который лежит на плечах нашего народа, или ответим черной неблагодарностью на его великую мудрость и помощь всем нам? - Взор Инноха вновь грозно пробежался по лицам присутствующих, недвусмысленно намекая на то, какого именно решения он ждет от своих подданных. - Итак, мир или война?
  -Война. - Спустя мгновение выдохнул один из воинов тени.
  -Война. - Не замедлил поддержать его еще один воитель сидящий неподалеку.
  -Война.
  -Война.
  -Война.
   Раздались со всех сторон мрачные глухие голоса. Решение было вынесено.
  -В таком случае осталось лишь выяснить, кому именно поручить самую главную миссию. - Жестоко усмехнулся Иннох. - В этой войне Падший желает, чтобы мы помогли харадрим добить Гондор. А если хочешь убить дракона, следует отрубить ему голову. Поэтому верховный король людей заката должен пасть еще до начала генерального сражения. И пасть от руки воина тени. Так мы докажем Мелькору свою преданность, и наш народ, наконец, займет подле него достойное место. И посему честь лишить жизни короля Анора выпадет... - Иннох сделал многозначительную паузу. - Хеллу.
   Услышав свое имя, Хелл спокойно поднялся со своего кресла и отвесил Королю-Тени короткий поклон, выражая свою покорность и готовность исполнить повеление.
  -Теперь иди и подготовься к пути. Выехать ты должен уже к вечеру. Падший крайне не любит, когда его поручения выполняются недостаточно расторопно. - Иннох жестоко усмехнулся своим мыслям. - И я тоже.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Собрался Хелл довольно быстро, благо воины теней были отнюдь не из числа тех, кто страдает зряшней медлительностью и отсутствием дисциплины, и сразу же направился в путь. В его арсенале было лишь несколько метательных ножей и простой короткий прямой меч, а также крепкие темные кожаные доспехи. Вообще то темные князья традиционно предпочитают пользоваться довольно устрашающего вида длинными боевыми серпами, но Хелл в этом отношении был исключением.
   Что же касается тяжелого вооружения, то оно было излишним. Налегке невысокий худощавый, как и большинство представителей его народа, но притом невероятно сильный и выносливый Хелл гораздо быстрее доберется до назначенной цели, плюс ко всему виртуозное владение собственной силой позволяло ему переносить даже пропущенные удары безо всякого ущерба для себя, если речь, разумеется, не шла о магическом оружии и темном колдовстве собственных соплеменников.
   Для обычного человека горы Тени в этой части были совершенно непроходимы, однако Хелла сие абсолютно не смущало. С нечеловеческой ловкостью карабкаясь по отвесным скалам и уступам, он совершенно не ощущал усталости и был готов продолжать в том же духе хоть целый день кряду.
   Когда за очередным уступом послышался едва различимый шорох, Хелл уже был наготове. Он прекрасно понимал, что именно сейчас произойдет, и потому, когда из-за естественного скального препятствия на него рванулась темная смазанная тень, он с непостижимой ловкостью отпрянул в сторону, и боевой серп противника взрезал лишь воздух.
   По всей видимости, Иннох послал одного из темных князей проверить его и убедиться, что на задание действительно был послан лучший воин. Или это кто-то просто решил свести с ним счеты за прошлое, в том числе и за то, что Король-Тень выбрал именно его для предстоящей миссии, благо у Хелла было много врагов. А если говорить точнее, ими являлись все без исключения воины тени друг для друга. Врагами и соперниками, а отнюдь не собратьями, как напыщенно называл их Иннох-Тень на недавнем совете. Таков был древний уклад их жизни, и Хелл считал его вполне естественным, ибо с рождения не знал никакого иного.
   Тех, в ком обнаруживался "дар теней", готовили с самого раннего детства, отнимая мальчиков, ибо сей дар передавался лишь мужчинам, от матерей и воспитывая среди атмосферы крайней жестокости и дисциплины. Воспитывали как воинов. Как идеальных машин смерти напрочь лишенных жалости и сострадания и способных выполнить любой даже самый жестокий приказ своего предводителя.
   И результат всегда был именно тем, на который рассчитывали суровые наставники, сами бывшие из числа темных князей. Слабых отсеивали на самых ранних этапах отбора, а оставшиеся прошедшие жестокую школу тьмы воины-убийцы внушали ужас даже своим менее одаренным сородичам, которые все поголовно являлись воинами и были приучены отнимать чужую жизнь в бою.
   Резко обнажив клинок, Хелл мгновенно вошел в боевое состояние, превратившись в тень. Некоторое время две темные полупризрачные фигуры с невероятной для смертного скоростью мелькали меж острых скал, стремясь поразить друг друга, и, наконец, Хеллу улыбнулась удача. Его противник совершил роковую ошибку, войдя в "пляску" немного раньше своей потенциальной жертвы, благо Хелл считался сильнейшим среди своей плеяды и мог держать темное состояние гораздо дольше большинства прочих своих собратьев, и его силы соответственно иссякли намного быстрее. Тонкий прямой клинок Хелла одним молниеносным ударом отделил голову противника от тела. Бой был завершен.
  "Шимаз" - Криво усмехнулся Хелл, вытирая меч об одежду своего противника такого же крепкого худощавого темноволосого воина в точно таких же кожаных доспехах. "Ты всегда был на побегушках у Инноха, но на этот раз король-Тень переоценил тебя,... сильно переоценил..." - Усмехнувшись своим мыслям, Хелл убрал свой клинок в ножны и, как ни в чем не бывало, продолжил путь. Его ждал Гондор.
  
  
  
   Глава седьмая. Тайный советник.
  
  
  
  
   Когда в резиденцию Наместника Арнора въехала небольшая эльфийская кавалькада из пяти всадников, тот смог лишь только подивиться той скорости, с которой перворожденные откликнулись на его призыв о помощи. И двух недель не прошло с того дня, как он отправил свое письмо, а они уже были здесь. Впрочем, здесь они и сами имели свой немалый интерес, благо темный чародей подобной силы мог угрожать и элдар. Если не прямо так косвенно, будучи проводником темных сил, источник которых еще лишь только предстояло выяснить.
   Принимал эльфийских послов владыка Эвенор в главном зале цитадели в полном соответствии с официально принятым этикетом в окружении арнорских вельмож и стражей цитадели. Несмотря на свою малочисленность, выглядела кавалькада бессмертных весьма внушительно. Четыре высоких светловолосых воителя в легких лунных доспехах окружали пятого, лицо которого полностью скрывала изящная серебристая маска.
  -Приветствую высокородных эльфах в своих скромных чертогах. - Учтиво наклонил голову Наместник. - Я рад, что владыка Кэрдан так скоро ответил на мое послание. С кем имею честь? - Вопросительно поднял бровь Эвенор.
  -Простите, владыка, но я предпочел бы представиться лишь в рамках приватной беседы. - Голос из под серебряной маски звучал несколько глухо. - Это не проявление неуважения к вам, но необходимая мера предосторожности в связи с теми событиями, о которых вы сами не так давно предупреждали нас.
  -Я понимаю. - Тонко усмехнулся Наместник. - В таком случае давайте пройдем в мой кабинет и побеседуем без лишних ушей...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
  
   Оказавшись в кабинете Наместника один на один, даже охрана была отозвана, а на страже дверей для пущей надежности встал эльфийский эскорт сопровождения, загадочный эльф с улыбкой, наконец, снял маску с лица.
  -Вот уж не ожидал... - Протянул Эвенор, недоверчиво улыбаясь. - Чтобы сам...
  -Без имен. - Предостерегающе поднял палец эльф. - Нет никакой гарантии, что нас не прослушивают с помощью магии, и посему я хочу как можно дольше скрывать здесь свою личность ото всех, пока наша миссия не будет выполнена. Судя по вашему письму, сей чародей обладает весьма и весьма внушительной силой, что довольно большая редкость для наших дней. И потому его следует поймать в максимально краткие сроки. Этим мы с вами и займемся, если вы, конечно же, не против.
  -О чем вы, я буду только рад избавиться от этого лиха, что нависло над моими землями. -Поспешил заверить своего гостя Наместник.
  -В таком случае приступим к делу. Что еще известно об этом чародее?
  -Практически ничего. Лишь имя и то, что он невероятно одаренный темный маг.
  -Вы говорили, что уже множество людей попало под его влияние. Вам известны хотя бы некоторые из них, чтобы мы смогли нащупать ниточки к их загадочному кукловоду?
  -К сожалению доподлинных списков у меня нет. Секты эти крайне искусно таятся от моей стражи, к тому же те, кого нам все же удается захватить в плен, лишь рядовые адепты ничего толком не знающие. Их тайные же наставники очень хорошо умеют запутывать следы и уходить от преследования.
  -Сие неприятно, но, тем не менее, вполне решаемо. Для начала нам нужен хотя бы один из тех, кто поддался темному культу. Его ранг и осведомленность принципиального значения не имеют. Главное чтобы он был живым и в здравом рассудке.
  -Ну, я думаю, добыть искомого темного служителя будет для моей стражи не слишком сложной задачей. - Улыбнулся Эвенор.
  -В таком случае отдайте приказ захватить живьем хотя бы одного служителя тьмы, и не мешкая доставить ко мне. Далее я уже все сделаю сам. После в зависимости от результатов мы с вами решим, как нам действовать дальше. А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы немного отдохнуть с дороги.
  -Конечно. Вам и вашим воинам уже выделены покои. Сейчас вас в них проводят.
  -Тогда не смею более отнимать ваше время, Наместник. Будем надеяться, что всемогущие Валар будут на нашей стороне в этом нелегком деле и помогут нам достичь в нем успеха.
  
  
  
   ***
  
  
   Через два дня стража сумела выполнить поручение правителя и доставила в Цитадель одного из горожан, пойманного во время облав. После неудавшегося покушения на Наместника темные секты стали действовать значительно более осторожно, но, тем не менее, нет-нет, да и устраивали тайные сходки, во время которых склоняли к своей вере все новых и новых адептов.
   Впрочем, пойманный горожанин был явно совсем новичком в этом деле, да еще к тому же и весьма робкого десятка. Всю дорогу, пока его волокли к замку Наместника, он трясся как осиновый лист и умолял отпустить его, уверяя, что он оказался среди служителей тьмы совершенно случайно.
   Стража естественно ему не поверила, и посему, когда перепуганного неофита, седоватого полного мужчину средних лет, доставили пред грозные очи правителя Арнора, в его кабинете уже находился и таинственный эльфийский посол, который все время до этого проводил в выделенных ему покоях, ни с кем не разговаривая и никуда не выходя. В этот раз он вновь не изменил себе и не забыл надеть ставшую привычной серебряную маску.
   О личности тайного посланника Серой Гавани и нового советника Наместника среди придворных стали уже ходить самые невероятные слухи и небылицы, однако Эвенору и его бессмертным союзникам это было только на руку. Там где слишком много вымысла и противоречивых сплетен как раз и труднее всего докопаться до истины. Так что ныне праздные вельможи, недолюбливающие сурового немногословного Наместника, который предпочитал делать, а не говорить, сами того не желая, играли ему на руку.
   Памятуя о недавнем происшествии, стражи, перед тем как доставить пленного, тщательно обыскали его с ног до головы, скрупулезно перетряхнув всю его неказистую одежду сверху донизу, но так и не нашли ничего подозрительного. Впрочем, на этот раз опасаться подвоха вряд ли стоило. Ибо в отличие от предыдущего адепта мрака, этот выглядел совсем уж жалким и безобидным и если и притворялся, то донельзя умело. Слишком умело для рядового неофита.
   Однако Эвенор и его загадочный гость не расслаблялись. Дело, которое им предстояло свершить, было крайне тонким и деликатным, чтобы относиться к нему спустя рукава. К тому же Нимрог Черный был действительно очень могущественным чародеем и мог преподнести своим противникам целый ряд крайне неприятных и главное нежданных сюрпризов.
  -Ну, что приступим? - Вопросительно глянул на Наместника эльфийский посол, едва они выпроводили обоих стражников за дверь.
  -Да. - Коротко кивнул тот. - Не к чему затягивать.
   И эльф, не обращая никакого внимания на жалкий бессвязный лепет похоже совершенно потерявшего голову от страха пленника, пристально взглянул ему в глаза. Тот сперва попытался отвести взгляд, но крепкая рука перворожденного удержала его голову на месте. Под взыскующим взором пронзительных синих глаз, мужчина постепенно поплыл. Эльф же все также продолжал вглядываться в его лицо, беззвучно шевеля губами.
   Внезапно тело мужчины резко дернулось, а из его рта пошла вязкая пена словно у больного падучей. Перворожденный вновь попытался удержать его, однако на сей раз все было бессмысленно. Тело незадачливого служителя мрака еще пару раз дернулось, а затем обмякло, бессмысленно таращась на окружающих остекленевшим застывшим от ужаса взором.
  -Он мертв? - Осторожно спросил Наместник.
  -Вне всякого сомнения. - Подтвердил посланец. - Однако теперь это уже неважно. Он знал немного, но мне удалось заглянуть в его разум и выяснить имя и внешний облик того, кто привел его в секту, а также услышать часть их разговора. Этот второй как раз занимает там далеко не последнюю ступень. А значит, теперь мы сумеем внедрить в секту своего человека, и выведать места их тайных сборищ. Ну а дальше в ход пойдут клинки и магия... Этот Нимрог и впрямь силен. Однако он все же человек. А я застал еще самые первые эпохи Арды и видел рождение солнца и луны. Так что не беспокойтесь, Наместник. Я сумею с ним совладать.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Глядя на монотонно раскачивающихся, находящихся в подобие колдовского транса людей, советник лишь едва заметно покачал головой, стараясь ничем не выделяться среди прочих одурманенных чарами людей. Операция по выявлению местонахождения сектантов и внедрения в их ряды прошла более чем успешно.
   Для этого силами тайной службы была тщательнейшим образом спланирована "случайная" встреча с выявленным магией советника вербовщиком, а затем тайный агент Эвенора привел в секту еще нескольких своих товарищей, каждый из которых являлся отличным воином и разведчиком. После советник ничтоже сумнящееся заявился на очередную мессу лично, искусно отведя глаза охране.
   Встреча адептов тьмы проходила на одном из складов на отшибе города. Одурманенные чарами и ложными посулами своих темных пастырей люди привычно садились на колени прямо на грязный деревянный пол и под бдительными взыскующими взорами жрецов Мелькора начинали усердно молиться Падшему, призывая его явить им свою благодать. Сектанты все как один были одеты в темные не слишком чистые одежды, что вкупе с грязным захламленным помещением барака действовало на стороннего наблюдателя весьма угнетающе.
   Впрочем, советника не так то просто было обескуражить. Жрецы Мелькора явно обладали какими-то недобрыми силами, но они так и не сумели его вычислить, благо чары перворожденного оказались куда могущественнее нечестивой магии тьмы. Впрочем, самого Нимрога Черного меж ними не было. Это советник чувствовал более чем хорошо, благо от его дара столь талантливый и могущественный чародей никак не смог бы укрыться.
   Месса шла своим чередом, но набольший темных магов так и не соизволил появиться, видимо опасаясь разоблачения и затаившись до поры до времени в одной из своих бесчисленных ухоронок. Осознав, что Нимрог так и не появится, советник незаметно дал знак своим людям быть наготове. Следовало заполучить в свои руки осведомителя посерьезнее того несчастного, что не так давно умер на его руках. И поскольку предводитель сектантов крайне хитер и осторожен, ошибки на сей раз быть не должно.
   Дождавшись, когда служба, наконец, завершится, советник вместе с остальными агентами медленно направился к выходу. Он специально пропускал вперед всех прочих адептов и неофитов, чтобы остаться со жрецами наедине. Четверо темных магов против троих людей и одного эльфа. Действовать следовало молниеносно. Дождавшись, когда последний неофит выйдет на улицу, советник с покорным видом приблизился к одному из магов, как бы намереваясь задать вопрос. Его лицо было скрыто глухим капюшоном, и посему он не опасался разоблачения.
   Маг, невысокий седой мужчина, вопросительно повернулся в его сторону, и тут советник атаковал. Длинный боевой кинжал вошел аккурат под ребро чародея, пронзив сердце. Его люди, также не покинувшие барак, бросились на оставшихся колдунов подобно волчьей стае, обнажая короткие клинки, которые так удобно прятать под просторной бесформенной одеждой неофитов.
   Их нападение было настолько стремительным, что маги даже не успели толком осознать, что произошло, как трое из них уже были мертвы. Оставшегося четвертого советник прижал к деревянной стене сарая, и резко отбросив капюшон, уставился прямо в глаза обезумевшего от ужаса чернокнижника. Железная воля элдар незримым тараном ударила по сознанию колдуна, силясь преодолеть его защитные барьеры.
   Но все было тщетно. Глаза чародея испуганно расширились, и затем он медленно сполз по стене, судорожно хватаясь за сердце. Через секунду он был уже мертв. Советник с проклятием выругался. По всей видимости, все темные колдуны связаны со своим покровителем незримыми узами, которые в случае попытки проникновения в их разум или в ином случае, когда у их носителя есть риск угодить в плен, запускают заклятие умерщвления, загодя встроенное Нимрогом в эту мистическую сеть. Фокус, требующий невероятной силы и умения от применяющего. Предводитель культа Мелькора был настоящим мастером своего дела.
  -Адепты. Они еще не все разбежались. - Один из воинов кивком указал на улицу где служители темного культа в панике разбегались кто куда.
  -Нет. - Покачал головой советник. - Эти - пешки. Они ничего не знают. Миссия провалена. Этот Нимрог вновь сумел от нас ускользнуть. Однако у нас до сих пор остаются выходы на некоторых из его людей, а значит отчаиваться рано. Рано или поздно он допустит прокол, и вот тогда мы и возьмем его тепленьким, а заодно и отрубим гидре ее голову.
  
  
  
  
  
  
   Глава восьмая. Игры теней.
  
  
  
  
   Уже второй день кряду Морейн не знала, куда себя деть. Схлынули тревоги и тяготы долгого изматывающего похода, и перед девушкой, которая все это время провела в одном из небогатых трактиров на самой окраине города, остро встал вопрос, что же делать дальше. То, что она поступила крайне глупо, было прекрасно ей известно еще в самом начале всей этой авантюры, когда она, не сумев совладать со своим характером и чувствами, очертя голову бросилась следом за армией могучих воителей заката и своим тайным возлюбленным.
   И теперь по ее вине пострадал один уже очень немолодой и наверняка хороший и честный человек, благо весть об исчезнувшей невесте короля уже успела разойтись по всей столице. По-хорошему ей следовало прямо сейчас идти к Анору и во всем признаться, потому что в противном случае это может закончиться для старика Диратрима, благо вести о его заточении разнеслись по городу со скоростью летящей стрелы, и бог знает для кого еще весьма и весьма плачевно.
   Однако вот так вот запросто идти к королю и заявить ему, что ее никто на самом деле не похищал, а ей просто-напросто всего лишь захотелось приключений, было как-то страшновато. Нет, конечно, благородный витязь вряд ли накажет ее за это, но наверняка сочтет взбалмошной и инфантильной. Проще говоря, Морейн было очень стыдно за себя и свое поведение, и теперь дочь Наместника лихорадочно решала, как ей половчее выпутаться из сложившейся ситуации с минимальными для себя потерями.
   Наконец, взвесив все за и против, Морейн решила сперва обратиться не к самому Анору, к которому до сих пор еще ощущала некоторое отчуждение, а к Дуллану, понадеявшись, что мудрый бессмертный лучше всех прочих подскажет ей наиболее верный выход из положения.
  Идти на разговор девушка решила в привычном ей уже облике арнорского витязя, чтобы у Дуллана не осталось никаких сомнений относительно правдивости той истории, которую она собиралась ему поведать.
   Бессмертный обнаружился во внутреннем дворе королевского дворца, где по своему обыкновению наблюдал за тренировками воинов столичной гвардии.
  -Господин... - Негромко окликнула Морейн сына Оссе, нарочито понизив голос, чтобы он звучал по-мужски.
  -Морейн! - Вскочил на ноги сидевший на скамье бессмертный. - Хвала богам, ты жива! Но почему ты в таком виде?
  -Как ты узнал меня... - Только и смогла выдавить из себя девушка, покраснев как маков цвет. Ей было не слишком приятно оттого, что ее так быстро раскусили.
  -А ты думала, этот маскарад сможет меня обмануть? - Дуллан порывисто приблизился к дочери Наместника и неловко обнял ее. - Но ты не ответила на мой вопрос. Что с тобой приключилось? Тебя похитили?
  -Нет, я... - И Морейн сбивчиво рассказала Дуллану свою историю, начиная с самого ее перевоплощения в арнорского витязя Морина.
  -Да, девочка, ну и заставила же ты нас поволноваться... - Нахмурился бессмертный, покачав головой. - Король Анор тут едва таких дел не наворотил, пытаясь выяснить, где ты и что с тобой... В общем это теперь уже неважно. Нужно как можно скорее известить Анора о том, что ты жива, а то он места себе не находит... - С этими словами Дуллан решительно взял руку девушки в свою ладонь и, не слушая ее слабых возражений, чуть не поволок прямиком во дворец.
   Находившийся в тронном зале король Анор в отличие о бессмертного не сразу узнал беглянку в ее наряде, а когда, наконец, понял, кого именно привел с собой его друг, то буквально просветлел.
  -Морейн! - Счастливо выдохнул, порывисто приблизившись и взяв руки в свои ладони. - Ты жива...
   Однако, узнав, из-за чего именно завертелась вся эта катавасия с исчезновением потенциальной наследницы престола, король заметно помрачнел.
  -Ты понимаешь, в какое положение ты поставила меня и всю империю. - Нахмурился он, избегая смотреть на виновато опустившую голову деву. - Мои стражи, не зная покоя, рыщут по всей империи, разыскивая тебя, а тебе, оказывается, просто захотелось приключений... Ты могла погибнуть в этом походе! Мало того, из-за тебя пострадал канцлер Диратрим, который много лет служил мне верой и правдой... Я думал, ты уже взрослая и несешь ответственность за свои поступки, но я ошибался. Ты просто маленькая взбалмошная девчонка... Сейчас направляйся в свои покои и подумай над своим поведением. И чтобы больше ни шагу из дворца! Мои воины присмотрят за тобой, чтобы тебе в голову вновь не ударила какая-нибудь очередная блажь... Отвечаете за нее головой. - Повернулся он к двум дюжим стражам из числа своей личной охраны. - А теперь отведите леди в ее покои и пришлите служанок. Леди нужно вымыться и как следует отдохнуть. - С этими словами Анор жестом отпустил стражей и поджавшую губы от обиды Морейн, которой пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью. Не привыкшая к подобным суровым отповедям гордая своенравная дочь Наместника теперь лишь молча удалилась, выполнив повеление своего будущего супруга. Потому что прекрасно понимала, что в этот раз она была не права.
  -Ты не перегнул палку, дружище? - Дуллан взглянул на своего друга с мягкой укоризной. - Девочка, конечно, поступила изрядно опрометчиво, но она храбро сражалась за наше общее дело. К тому же, сам посуди, она предпочла поле брани безопасной роскоши дворца, чтобы в самый трудный час быть поближе к своему избраннику и супругу и разделить с ним его удел, сколь бы горек и печален он ни был. Тебе досталась дева, одаренная великим благородным духом древних героев и воителей прошлого, брат мой. Ты будешь полным идиотом, если упустишь такое сокровище.
  -Да я и сам понимаю... - Выдохнул Анор, улыбаясь своим мыслям. - Просто я волновался за нее... Она могла погибнуть на этой войне! И этого я бы не простил себе никогда...
  -Но теперь, хвала богам, все завершилось. И потому вам нужно как можно скорее помириться. Сам понимаешь, от этого зависят не только ваши чувства друг к другу, но и союз Арнора и Гондора. Нельзя давать нашим врагам лишнего повода расшатывать его и так изрядно проржавевшие за века скрепы.
  -Я все понимаю, брат. Я сегодня же поговорю с Морейн и попрошу прощения за свою резкость.
  -Вот и славно. - Подытожил бессмертный. - Все у вас будет хорошо, брат. Морейн мудрая девушка. Она поймет...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Морейн... - Король неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь переступить порог покоев своей будущей жены. - Морейн, я хотел извиниться перед тобой за то, что был груб сегодня днем. Пойми, я волновался и... Я не хотел. Можно мне войти?...
  -Вы король Гондора. Вы вольны делать все, что вам угодно... - Еле слышно выдохнула Морейн. По правде говоря, она не столько продолжала сердиться на короля, сколько попросту не знала, как себя с ним держать после всего произошедшего.
  -Зачем ты так... Я понимаю, я был несдержан и... вот, прими это в знак примирения. - Анор осторожно приблизился к сидящей на роскошном просторном ложе девушке и протянул ей изящное золотое колечко с довольно крупным бриллиантом. - Прости меня.
  -Нет, это вы меня простите, Ваше Величество. - Покраснела Морейн, опустив взор. - Я действительно повела себя как взбалмошный ребенок и...
  -Не надо ничего говорить. - Мягко улыбнулся король. - Ты поступила как истинная дочь королей. Я горд и счастлив оттого, что смогу наречь тебя своей избранницей и супругой... Ведь ты выйдешь за меня? - Анор с затаенной надеждой выглядывался в лицо девушки.
  -Да... - Еле слышно выдохнула она. Выбор был сделан. Назад дороги не было.
  -Я счастлив. - Король осторожно взял руку девушки и надел ей на палец свой подарок. - Теперь я удалюсь, чтобы ты как следует отдохнула от всего пережитого. А что до свадьбы, то, думаю, нет никакого смысла затягивать. Я распоряжусь, чтобы все было готово уже через неделю. Ведь ты не против?
  -Нет. - Покачала головой Морейн, стараясь не смотреть на своего будущего супруга. В ее душе царили смятение и пустота.
  -Вот и славно. - На губах короля блуждала легкая счастливая улыбка ребенка. - Я приложу все силы для того, чтобы стать тебе достойным мужем. Ты не разочаруешься в своем выборе, Морейн.
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   На следующее утро Морейн, несмотря на вчерашний нелегкий разговор с королем, встала изрядно посвежевшей и отдохнувшей. Ее настроение тоже заметно улучшилось. В конце концов, к чему мечтать о недоступном для нее бессмертном, если рядом такой видный и красивый мужчина как король Гондора. Ее удел, как ни крути, складывается куда лучше и удачливее большинства иных людских судеб. Так что не стоит понапрасну гневить Валар. Она примет свою судьбу с благодарностью и достоинством истинной дочери королевской крови.
   В обеденной зале она широкой улыбкой поприветствовала собравшихся там друзей короля, а перед низеньким лысоватым Диратримом, которого уже освободили из под стражи, извинялась с такой неподдельной искренностью и непосредственностью, что старичок тут же простил ее за все неудобства и неприятные часы, которые ему пришлось из-за нее пережить, а уж после того как девушка тепло обняла его и ничтоже сумнящееся чмокнула в розоватую лысину, даже пустил сентиментальную слезу, чего с суровым и неподкупным канцлером Гондора обычно не случалось.
   Потом они еще некоторе время неспешно завтракали, наслаждаясь веселой застольной беседой. За этим столом находились лишь проверенные верные люди чуждые снобизму и излишнему официозу, и посему атмосфера была легкой и непринужденной. Однако радостная идиллия весеннего утра внезапно резко оборвалась, когда в обеденную залу неожиданно ворвался залитый кровью человек в форме гонца.
  -Война. - Выдохнул он лишь одно зловещее слово и повалился на руки дворцовой страже.
   Гонца тут же усадили в мягкое кресло и принялись отпаивать легким разбавленным вином. И лишь спустя некоторе время тот смог более-менее прийти в себя и поведать об истинном положении дел в южном Гондоре. Все его провинции ныне были охвачены войной.
   Опустошительное вторжение харадрим имело для этих земель самые печальные последствия. Они лежали в руинах, а их жители либо бежали прочь, либо были убиты или захвачены в плен чужеземными захватчиками. На данный момент все южные земли находились в руках воинов султаната, и лишь несколько самых мощных крепостей продолжали упорно сопротивляться вторжению.
   Огромная армия военачальника Ульмара была уже на самых подходах к Белому городу всего в нескольких днях пути. Вот-вот в Минас-Тирит должны были пожаловать и остатки разгромленной южной армии Гондора, чтобы продолжить войну и встретить врага здесь. На последнем рубеже обороны. Те, кто не успел выйти из окружения, укрылись в немногочисленных южных крепостях, которые еще не пали под натиском захватчиков.
   Дела складывались для Гондора катастрофически плохо. Харадрим оказались куда более проворными и легкими на подъем, нежели ожидали от них гордые потомки дунадайн, долгое время привыкшие быть во всем первыми и не бояться никого и ничего, и теперь отбиться от бесчисленных орд южан для и так изрядно потрепанного воинства Гондора будет ох как непросто. В срочном порядке королем Анором был созван военный совет. Армия вместе с простыми жителями спешно готовили город к обороне, запасаясь провизией и еще больше укрепляя и без того могучие и неприступные стены приграничного города-воина.
   О Морейн в разыгравшейся суматохе все забыли, но девушка дала себе нерушимую клятву, что и в этот раз не будет отсиживаться за чужими спинами и сделает все от нее зависящее, чтобы внести посильную лепту в предстоящую оборону сердца земель заката. Пусть даже и вопреки воле своего будущего венценосного супруга.
  
  
   ***
  
  
  
   Смуглый худощавый воин с довольно красивым, но жестоким и надменным лицом неторопливо вышел из роскошного цветастого шатра, нетерпеливым жестом успокоив вытянувшихся в струнку стражей, готовых не мешкая исполнить любое поведение своего владыки.
   Ульмару не спалось. Огромная армия султаната расположилась на ночную стоянку в нескольких днях пути от сердца западных земель. От воплощенной насмешки над всем несокрушимым могуществом харадской империи. От Минас-Тирита. Его давняя мечта детства вот-вот была готова осуществиться, и лучшего воина востока ныне жгли нестерпимый азарт и предвкушение. Каждый его нерв, каждая жилка трепетала от страстного желания ринуться в бой и, щедро обагрив свои клинки красной кровью врагов, раз и навсегда обрушить во прах всю мощь и святыни их проклятого народа.
   Но пока еще было слишком рано. Его наставники с детства внушали ему, чем может грозить в бою излишняя порывистость и нетерпение. А Танцующий Клинок всегда был невероятно способным учеником. Из той редкой крайне малочисленной когорты, что рождаются раз в поколение и потом оставляют после себя поистине великие свершения. И эту громкую славу не в силах убить даже всемогущее время, которое не щадит никого и никогда...
   Это был его путь в бессмертие. И сын харадского султана был намерен пройти его до конца. Ульмар Танцующий Клинок хищно оскалил зубы и вдохнул полной грудью чистый прохладный ночной воздух. Помимо его собственной армии на юге уже вовсю хозяйничает вторая орда ничуть не менее многочисленная. К тому же помимо собственных более чем внушительных сил у харадрим был припасен еще один сюрприз, который станет для Гондора фатальным и поставит финальную точку в этом противостоянии двух титанов...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Высокий статный темноволосый мужчина в дорогих неброских одеждах пристально вглядывался в горизонт. Аргор Итилиэнский происходил из древнего рода князей Итилиэна, что после ухода из зловещего Минас-Моргула нашли себе пристанище здесь в древней приморской крепости дунадайн, которая являлась одной из мощнейших и знаменитейших гондорских твердынь. Сей муж был во всех отношениях выдающимся человеком. В равной степени одаренный умом и воинским талантом, он был одним из самых могучих витязей Гондора и считался вторым мечом королевства.
   Первым (и надо сказать, вполне заслуженно) считался сам король. Правда, если говорить совсем начистоту, лучшим в тонкой игре клинков был все же неистовый сын Оссе, но он был бессмертным и посему находился как бы вне всяческих ранжиров. Аргор Итилиэнский хорошо помнил, что ему никогда не удавалось выиграть у кузена более одной учебной схватки из трех как в ранней юности, так и после, когда они оба уже стали могучими молодыми мужами во цвете лет, и это отзывалось в его душе весьма резкой неприятной нотой, ибо несмотря на все свое благородство, князь обладал довольно болезненным самолюбием и не любил никому проигрывать. Пусть даже и особам королевской крови.
   Впрочем, сейчас мысли Аргора были куда как далеки от дел давно канувших в бездонную реку вечности дней. Перед его взором расстилалась величественная морская гладь. И на ее поверхности повсюду насколько хватало глаз, шли суда. Хищные боевые корабли Умбара и яркие крикливые золоченые галеры и триеры Харада. Личный сюрприз Ульмара и его венценосного родителя, загодя подготовленный коварными южанами для своих врагов. Лишь всемогущий Манве ведал, сколько золота отвалили харадрим своим новым союзникам, чтобы они ныне выступили с ними лицом к лицу против самой мощной державы западных земель.
   Аргор Итилиэнский криво дернул щекой, наблюдая, как навстречу вражескому флоту спешно выходит гондорская флотилия. Слава богу, капитаны судов военного флота ели свой хлеб отнюдь недаром и безо всякого приказа сверху поняли, что именно им нужно делать. Теперь, по крайней мере, становилось понятно, отчего волна сухопутного вторжения, о котором князь был наслышан от прибывших в его ставку гонцов южной армии, так и не докатилась до этих мест.
   Действительно, какой смысл штурмовать хорошо укрепленный и практически неприступный Дол-Амрот со стороны суши, если имеется превосходный шанс сделать это с моря. Под огнем вражеских катапульт коими был оснащен каждый мало-мальски крупный военный корабль, коих ныне к скалистым здешним берегам прибыло аж несколько сотен, оплот князей Итилиэна быстро падет, и тогда весь юг Гондора окончательно окажется в хищных смуглых руках харадских захватчиков.
   Гарнизон Дол-Амрота спешно готовился к обороне, но князь не обращал на это никакого внимания, продолжая безмолвно наблюдать за разыгравшимся перед его взором грандиозным зрелищем. Подобного эпохального сражения на море не случалось вот уже несколько тысячелетий...
  
  
   ***
  
  
  
  
   А тем временем сухопутные войска харадрим, наконец, достигли столицы Гондора и взяли ее в плотную осаду. Однако, несмотря на весьма плачевное положение, в коем ныне оказались потомки дунадайн, настроение в городе среди его жителей было весьма и весьма боевое. Все они попросту не могли поверить, что сердце всего запада, оплот света и главная твердыня сил заката в Средиземье, грозную мощь которой в свое время не сумел сломить даже сам Гортауэр Жестокий, находившийся тогда в зените собственного могущества, может пасть перед лицом каких-то темнокожих псов из всеми богами забытых и проклятых земель дальнего юга.
   Непосредственно перед началом осады в Минас-Тирит прибыло и около пятнадцати тысяч воинов с южных провинций. Все что осталось от некогда грозной и могучей армии южного Гондора. И, несмотря на недавнее крайне тяжелое и неприятное поражение и изматывающую запредельную усталость, глаза этих воинов пылали суровым бойцовым огнем и жаждой как можно скорее взять реванш за свой невольный позор. Все это еще больше разжигало воинский дух защитников города, и все они были готовы не жалея своих сил сражаться за свою родину вплоть до победного конца. До тех пор пока последний харадский ассасин не будет выбит из благословенных самими Валар закатных земель.
   Все эти дни, начиная с самого момента черного известия, государь Гондора Анор I ходил сам не свой. Всего около сорока тысяч воинов было в его распоряжении, в то время как у его противника почти втрое больше. Да южная армия перед своим разгромом изрядно потрепала войска Ульмара, но им на подмогу спешили новые боевые части из самых глубинных областей харадской империи. Некоторые из них, преимущественно легкая кавалерия, сумели догнать основную армию и влиться в ее ряды.
   Взяв город в круговую осаду, харадские военачальники напрочь перекрыли своим противникам любой доступ к внешней земле. Теперь гондорцам оставалось уповать лишь на свою собственную храбрость и предусмотрительность, благо определенный запас продовольствия в городе имелся. Его хватило бы примерно на месяц осады. Питьевых источников в Минас-Тирите было также в избытке, об этом сполна позаботились еще те, кто многие столетия назад закладывал самые основы величественного Белого Города Королей.
   А вот помощи армии Анора ждать было неоткуда. Арнор был обескровлен орочьим вторжением и сам едва мог обеспечивать безопасность в собственных землях. Рохан и так уже помог с преизлихом, и вряд ли Эдвейд после гибели своего младшего сына и довольно внушительных потерь среди собственного войска вновь откликнется на зов южного соседа.
   Что же до более дальних союзников, то все они, так или иначе, сами переживали не лучшие времена, особенно те, чьи земли находились далеко на востоке. Беорнинги и люди Озерного королевства. Орочьи орды осаждали их со всех сторон, вовлекая в многочисленные, хотя и не особо крупные стычки и тем самым не давая собраться с силами и снарядить по настоящему мощную армию. Конечно, оставались еще эльфы Серой Гавани, но они были слишком малочисленны, чтобы оказать хоть сколько-нибудь значимую помощь, да и потом пока еще гонцы доберутся до их земель по территориям, охваченным войной и разрухой...
   Так что ныне людям Минас-Тирита приходилось рассчитывать только на себя. Все его окрестности уже были полностью разграблены южанами, а жители из числа тех, что не успели укрыться за крепкими стенами столицы бежали либо на север в Рохан, либо нашли пристанище у гномов Белых гор. Последние были совсем малочисленным народом и не обладали никакой особенной силой, но вряд ли у харадрим достанет мощи добраться до них в их неприступных глубоко сокрытых подземных убежищах.
   Надо отдать должное защитникам города, оборону они сумели организовать грамотно и по всем правилам военного искусства. Каждый воин знал свое место на стенах и в строю. Все они, включая даже не слишком обученных ополченцев, были приставлены к тому делу, которое получалось у них лучше всего, так что паники и неразберихи во время боя возникнуть было не должно.
   К тому же помимо смертных в городе присутствовали два великих бессмертных героя. Неистовый Дуллан и могучий Беорн были готовы сражаться до последнего и были не намерены бросать простых людей на произвол судьбы. Их присутствие также заметно поднимало боевой дух защитников, ибо каждый из этих двух безо всякого преувеличения стоил целого отряда обычных воинов.
   Впрочем, ставке высшего командования, да и простым воинам было понятно, что южане не будут слишком затягивать с осадой. При их подавляющем численном перевесе это было попросту глупо, благо к их врагам в любой момент могло пожаловать подкрепление. Штурм вскоре должен был начаться. И отважные защитники Гондора были готовы встретить его во всеоружии.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Хелл осторожно крался по темным коридорам дворца правителя Гондора. Многие дни и ночи он скакал практически без остановок сквозь охваченный войной южный Гондор, меняя по дороге загнанных лошадей на свежих у встречавшихся ему на пути харадрим. Для этого он показывал им золотой перстень с личным знаком харадского султана, который вручил ему Иннох перед тем как отправить на задание.
   И смуглокожие южане безропотно предоставляли ему все необходимое по первому требованию, даже и не думая спорить. С личным посланцем султана шутки были плохи... Пару раз ему, правда, все же пришлось вступить в бой с вконец озверевшими небольшими бандами мародеров, которым было плевать на его знак отличия, но любая попытка ограбить и убить князя теней заканчивалась всегда одним и тем же. Он продолжал свой путь далее, а в охваченных вторжением землях становилось на десяток трупов больше.
   Проникнуть в Минас-Тирит ему удалось вместе с одним из последних потоков беженцев. Ему не составило труда затеряться в этой толпе и обмануть стражей, благо на юге империи многие имели восточные черты лица, а Хелл по какой-то причине сочетал смуглую кожу с необычными серыми для его народа глазами, в то время как его соплеменники были практически все сплошь кареглазыми.
   По сути, он вообще мог бы особо не таиться и поникнуть в город, обратившись в тень, но было неизвестно, с какими трудностями он столкнется во дворце, и посему силы следовало беречь. Хеллу повезло. Уже на следующий день врата города были наглухо заперты, а уличные патрули усилены вдвое. В окрестности пожаловала огромная армия харадрим подобно саранче мгновенно заполонившая все свободное пространство вокруг столицы.
   Более суток воин теней тщательно изучал обстановку, прикидывая подходы ко дворцу и возможные пути отступления. Теперь же мешкать не стоило. Штурм должен был вот-вот начаться, а значит, он должен был сделать свою работу как можно быстрее и эффективнее. Дворец оказался невероятно большим, и Хелл наверняка бы потерялся в нем, если бы не его природное темное наитие, которое вело его прямиком к цели. Одно из преимуществ дара тьмы, которое Хелл отточил и развил до совершенства. Наконец, впереди показались королевские покои, охраняемые двумя могучими стражами.
   Анор I никогда не перебарщивал с охраной и даже сейчас накануне решающей битвы не изменил своему всегдашнему правилу. "Что ж - про себя усмехнулся Хелл - это и станет причиной его конца". Мгновенно обратившись в тень, он незримым ветром вынесся из-за поворота, и оба стража тут же безмолвно осели на пол с перерезанными глотками, даже не успев обнажить свое оружие. Хелл был убийцей высочайшего уровня, одним из лучших даже среди своей породы и сейчас он в очередной раз доказал это.
   Массивные двери в покои с грохотом распахнулись. Толстенный засов с треском сломался пополам, и темная тень влетела в королевскую опочивальню. Государь Гондора и впрямь был великим воином. Он успел проснуться и скатиться со своего ложа за секунду до того как прямой клинок Хелла вспорол пуховую перину в том месте, где только что находилась его шея.
   Подхватив полуторный клинок, который всегда лежал у его изголовья, Анор занял оборонительную позицию. Сейчас его вело древнее чутье старшей крови элдар, которое иногда просыпалось в нем в минуты опасности и не раз спасало ему жизнь. Хелл вновь атаковал, и на этот король среагировал недостаточно проворно. Клинок соперника неглубоко рассек ему предплечье. Как бы быстр не был владыка Гондора, не ему было тягаться в скорости и воинском умении с бессмертным, из которого опытные и донельзя искусные в своем деле наставники сызмальства лепили идеальную машину смерти.
   Снова атака, и вновь Анор получил очередной донельзя болезненный порез, на сей раз перечеркнувший мускулистое бедро первого меча королевства. Хелл берег силы, входя в боевое состояние лишь во время атаки и снова возвращаясь в человеческий облик по ее окончании, ведь ему еще нужно было выбираться из осажденного города. Именно этим и объяснялся тот факт, что Анор до сих пор был еще жив.
   Впрочем, третья атака наверняка стала бы для него фатальной, ибо воин теней уже вполне просчитал манеру боя своего соперника и приготовился нанести ему смертельный удар, как вдруг в королевских покоях возникла еще одна фигура. С яростным рычанием могучий витязь бросился наперерез ринувшемуся в атаку Хеллу, и удар, предназначавшийся Анору, глубоко рассек бок неведомого воителя.
   Однако вопреки ожиданиям воина тени тот не упал бездыханным, а с неожиданным, невозможным для смертного проворством вцепился в запястье и горло Хелла, выворачивая клинок из его руки. Тот попытался, было вновь уйти в тень, однако над его соперником внезапно сгустилась грозная темная туча, и изумленный князь теней осознал, что его магия более ему не повинуется. Некоторое время двое бессмертных ожесточенно мерялись силами, пока, наконец, витязь, пришедший на помощь Анору не одержал верх, устало отбросив от себя враз обмякшее тело своего противника.
  -Кто это был? - Выдохнул Анор. Будучи воином, он довольно быстро пришел в себя и теперь изумленно разглядывал тело своего несостоявшегося убийцы, который, судя по едва вздымавшейся впалой груди, был вполне себе жив, хотя и находился без сознания.
  -Пляшущий с тенями... - Недобро усмехнулся Дуллан, тяжело опускаясь на кровать и держась за рассеченный бок. На сей раз он был без своих знаменитых доспехов, и посему удар воина тени нанес ему довольно серьезную рану, что было особенно некстати в преддверии предстоящего штурма, когда каждый воин тем паче подобной силы был у Гондора на вес золота. - А я думал, они лишь легенда...
  -Что это еще за новое лихо... - Нахмурился Анор. - Он едва меня не прикончил. Если бы не ты...
  -Пойдем на воздух... - Сумрачно кивнул бессмертный. - Там и потолкуем...
  -На воздух,... тебе необходим лекарь. - Покачал головой король. - Да и мне тоже...
  -Вот и я о том же... - Загадочно усмехнулся бессмертный. - Пошли...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Выйдя во внутренний двор дворца, Дуллан, тяжело опираясь на руку Анора, который, несмотря на полученные раны, пострадал гораздо меньше его самого, заковылял прямиком к королевскому фонтану, который по своему обыкновению был наполнен чистой водой почти до краев.
  -Раньше я тебе этого не показывал... - Усмехнулся бессмертный, окуная свою ладонь в прозрачную водяную купель. - Это дар моего отца. Вода исцеляет любые мои раны практически в мгновение ока. Гляди. - Дуллан с улыбкой продемонстрировал свой абсолютно чистый бок, на котором не осталось даже шрама. - К тому же я могу при желании делиться этим даром с другими...
   Анор изумленно посмотрел на свое предплечье и бедро и не увидел на них ни малейшего намека на минуту назад полученные ранения, о которых теперь напоминала лишь засохшая на одежде кровь.
  -Боги... Я не устаю благодарить судьбу, что она свела меня с тобой. - Благоговейно выдохнул владыка Гондора. - Спасибо тебе, друг. И за то, что спас, и за то что исцелил... Но как же наш убийца? - Вдруг спохватился король. - Он очень опасен и если очнется...
  -Не очнется. - Улыбнулся сын Оссе. - По крайней мере, ближайшие часа два... Сейчас я немного отдохну, а после наложу на него чары, чтоб он не смог пользоваться своей магией... Тебе повезло, что я успел вовремя, дружище. Иначе ты сейчас был бы мертв.
  -Но как ты вообще понял, что я в опасности?
  -Магия. Темная магия Мелькора... Ее такие как я чувствуют очень хорошо, а от нашего с тобой незваного гостя за милю разит первородной тьмой. Но он не учел моего присутствия во дворце, или попросту посчитал меня недостойным своего внимания... За что и поплатился.
  -Но ты уверен, что он был один? Ведь если враг располагает хотя бы пятеркой подобных созданий, уцелеть будет очень непросто даже такому как ты. А если их будет десять или больше...
  -Я не знаю, сколько их всего на самом деле. - Покачал головой бессмертный. - До недавнего времени я считал таких как он лишь недоброй темной легендой древних лет... Что ж, я ошибся. Но ничего. Как только он очнется... - лицо сына Оссе приняло донельзя мрачное выражение - я, уж будь уверен, как следует потолкую с этим молодчиком...
  
  
   Глава девятая. Титаны моря.
  
  
  
   А в то ж самое время у берегов залива Белфалас разворачивалось поистине грандиозное сражение. Это была самая настоящая битва морских титанов, ибо рукотворный гений человеческих рук произвел на свет поистине эпохальную флотилию, как с той, так и с другой стороны. Легкие стремительные изящные корабли Гондора под двойными белыми парусами, напоминающими лебединые крылья, неслись навстречу хищным разбойничьим судам Умбара и массивным боевыми триерам харадрим.
   Вражеский флот почти впятеро превосходил противника числом боевых кораблей, но это не могло остановить сегодня отважных гондорцев, которые шли в бой, чтобы либо победить, либо умереть. Со стороны нападавших полетели массивные ядра катапульт, выпущенные с боевых триер. Далеко не все суда были достаточно грузоподъемными, чтобы нести на себе подобные массивные орудия, но их все равно было вполне достаточно для того, чтобы на гондорский флот обрушился смертоносный каменный дождь.
   Массивные снаряды играючи ломали высокие борта гондорских судов, в щепки разбивая обшивку и ломая мачты и деревянные скамьи, предназначенные для гребцов. Нередко каменные ядра попадали и в людей, чудовищно калеча их тела и сбивая за борт. Впрочем, гондорские мореходы были очень умелыми кормчими и ловко маневрировали, уводя свои быстроходные и высокоманевренные корабли из под гибельного огня, и посему от первой атаки гондорцы не понесли значительных потерь, хотя несколько кораблей все же ушли под воду вместе со всем экипажем, поскольку в боевых доспехах даже самым сильным и выносливым воинам плавать было весьма затруднительно.
   Гондорцы не заставили ждать себя с ответом. Еще в самом начале четвертой эпохи один из тогдашних адмиралов, большой умница и знаток морского дела предложил установить на военные суда довольно простое, но весьма и весьма грозное оружие, особенно эффективно работающее на средней дистанции. То были малые баллисты, которые морские оружейники располагали в трюмах судов чуть выше ватерлинии, делая специальные открывающиеся люки в бортах для обстрела противника.
   И теперь пришло время пустить его в ход. По команде капитанов оружейные люки были открыты, и в сторону вражеского флота с убойной силой вынеслись массивные толстенные копья. Эти продолговатые снаряды вонзались в нижнюю часть судна, пробивая в ней громадные дыры, куда тут же начинала хлестать вода. И тот факт, что из-за низкой траектории полета снарядов вовремя заметить их было практически невозможно, еще более усугублял положение темной армады.
   Эта атака оказалась куда эффективнее предыдущей, множество кораблей противника получили значительные повреждения, и несколько десятков судов, в том числе и три довольно крупные харадские триеры отправились на дно кормить тамошних морских обитателей. Во флагманский корабль, массивную квартиеру "Гнев султана", который хвастливо шел в авангарде харадской флотилии, также угодило несколько массивных стрел, но его борта были обиты толстым слоем железа, и посему эти попадания не произвели на это судно никакого видимого эффекта.
   Умбарские бриги и драккары не были столь же хорошо укреплены, поскольку пираты, прежде всего, делали ставку на скорость и маневренность своих судов, не слишком желая, как правило, сталкиваться в бою с военными кораблями и предпочитая иметь дело в основном с беззащитными купцами. И посему даже одно попадание вражеского снаряда, как правило, становилось для них фатальным.
   Наконец суда сблизились настолько, что в ход пошли не только осадные орудия, но и простые зажигательные стрелы с облитыми смолой наконечниками. Малые катапульты с той и с другой стороны посылали в сторону своих врагов горшки с "харадским огнем", пламенным зельем, при прямом попадании которого корабль мгновенно вспыхивал как головешка. Этот поистине адский коктейль, изобретенный неведомым темным гением тысячелетия назад, горел даже на открытой воде, и посему погасить его обычными средствами просто не представлялось возможным.
   Вражеских судов было намного больше, но зато гондорцы были более умелыми мореходами, и посему пока им удавалось вполне успешно противостоять превосходящим силам противника. Ожесточенный обстрел с обеих сторон не затихал ни на мгновение. Каждая из сторон стремилась выжать как можно больше из дальнего боя, ибо в скором времени для них предстояло самое главное испытание, которое и решит, кому быть победителем в этой битве. Испытание абордажем и таранным столкновением.
   Все гондорские суда были в основном не слишком великих размеров, и посему в грубой мощи существенно проигрывали харадским тяжеловесным триерам. Разве что "Варда Элберет", гигантский галеон, флагман и гордость всего гондорского флота мог похвастать внушительными габаритами и по настоящему мощной осадной техникой. И это было большой ошибкой. Ошибкой прежде всего нынешнего государя южного королевства, который в свое время посчитал затраты на создание подобных гигантов излишними и сделав ставку на гораздо менее габаритные суда.
   Нет никакого сомнения, что даже в своем нынешнем состоянии гондорский флот наголову разгромил бы харадрим один на один. Но ныне южан поддерживали еще и грозные умбарские корсары, которые хотя и не любили открытых крупных сражений на море, но, тем не менее, были превосходно обучены биться и в подобных условиях. Их школа в отличие от чеканной имперской, которая вообще считалась за эталон, была более грубой, но, тем не менее, весьма и весьма эффективной, ибо сии уроки преподавала умбарцам сама жизнь. Нелегкая суровая жизнь на вольных морских просторах. Недаром про этот народ говорили, что они рождаются на море. И весь цвет вольных корсаров, которые в незапамятные времена были выбиты дунадайн со своих исконных земель, и у которых имелось немало причин ненавидеть гордых потомков высокой западной крови, ныне находился здесь.
   "Варда Элберет" была по настоящему мощным судном. Шестнадцать люков-бойниц по восемь с каждой стороны имелось в его просторных бортах. Две гигантские катапульты на носу и корме, а также четыре малых осадных орудия, которые располагались по краям бортов, вели непрерывный обстрел противника гигантскими каменными ядрами и смертоносными зажигательными снарядами. К тому же этот корабль имел два массивных кованых носовых тарана, которые подобно чудовищным бивням неведомого морского зверя насквозь пронзали вражеское судно чуть ниже ватерлинии и пускали его на дно.
   Уже множество судов с обеих сторон ушли под воду или получили настолько значительные повреждения, что не могли более продолжать сражение. Их экипажи либо шли на дно вместе со своими кораблями, либо плыли к соседним судам, где их вылавливали заботливые руки товарищей. Ныне каждый воин был на счету. Близилось время рукопашной.
   И вот свершилось. Обе флотилии оказались настолько близко друг к другу, что битва на дальних и средних дистанциях плавно перешла в ожесточенный ближний бой. Замелькали массивные абордажные цепи. Тактика абордажа была излюбленной среди умбарского морского люда, поскольку постройка даже одного корабля - дело нелегкое и крайне затратное, и посему восточные корсары предпочитали захватывать готовые суда и уже после перекраивать их под собственные нужды. Однако гондорские военные мореходы - отнюдь не мирные безобидные купцы, трепещущие от одного лишь только зловещего слова "Умбар". И теперь они были не только не намерены отдавать свои суда без боя, но еще и сами активно пытались захватить вражеские корабли, не давая морским разбойникам ни малейшего спуску и поблажек ни в атаке, ни в обороне.
   Корабли с обеих сторон сшибались с ужасающим треском, калеча обшивку друг друга носовыми таранами и ломая весла тяжелыми бортами, тем самым лишая противника управления. Воины в полных доспехах прыгали на палубы вражеских судов прямо с высоких бортов собственных кораблей, схлестываясь с их экипажем в рукопашной. Вспыхивали жестокие кровопролитные схватки. Гондорцы в бело-голубых доспехах бились против бело-золотых харадрим вооруженных легкими ятаганами и тяжелыми гизармами и практически бездоспешных умбарцев, довольствовавшихся самыми разнообразными видами вооружения.
   Со всех сторон в воинов летели стрелы и арбалетные бельты, от которых не спасали даже тяжелые доспехи. Шедшие в арьергарде суда продолжали посылать в гущу боя каменные и зажигательные ядра, тем самым еще более усугубляя положение сражающихся. Это был настоящий огненно-водяной ад. Особенно для тех, кто ныне оказался в самом эпицентре разворачивающихся событий. Потери и с той и с другой стороны были колоссальными, но, несмотря на невероятное мужество защитников порта, несмотря на все непревзойденное мастерство старых и молодых гондорских капитанов и их экипажей, вражеская армада все же понемногу брала верх.
   Слишком много сегодня было врагов, и они тоже был далеко не новичками в сражениях, чтобы гондорцам сегодня удалось одержать победу. Нередко, осознав, что битва проиграна, и корабль вот-вот окажется в руках врагов, его экипаж поджигал все запасы "огненного зелья" в трюме судна и взрывал его вместе со всеми воинами, находящимися на нем.
   Флагман гондорской флотилии сегодня проявлял самые настоящие чудеса в бою, его отважный экипаж уже лично уничтожил более десятка вражеских судов, не считая выведенных из строя, и теперь курс "Варды Элберет" лежал прямиком на флагман харадрим, чтобы в одном могучем столкновении лишить врагов всех командиров высшего звена и тем самым решить исход всей битвы.
   Военачальник вражеской армады Хасим-паша с проклятием выругался, глядя на приближающийся к его кораблю могучий галеон, который своими размерами превосходил даже его "Гнев султана", небезосновательно считавшегося одним из самых больших судов из когда-либо созданных. Он был старым опытным воином, прошедшим не одну битву и понимал, что в прямом столкновении с таким титаном, его кораблю не светит ничего хорошего. Впрочем, несмотря на присущий зрелости здравый смысл, Хасим-паша отнюдь не был трусом, и отдал приказ готовиться к абордажу.
   Маневрировать было уже поздно, и посему "Гнев султана" вопреки вероломному и изменчивому характеру создавшего его народа встретил своего врага безо всяких хитростей нос к носу в честном лобовом столкновении. Встречный удар двух подобных исполинов был столь силен, что не один из людей находившихся в тот момент на обоих судах не удержался на ногах. Двойной таран пробил обшивку харадского флагмана ниже ватерлинии и глубоко погрузился в его древесную плоть, но и таран "Гнева султана" в свою очередь нанес своему противнику смертельный удар, и теперь оба титана были намертво пришпилены друг к другу и вскоре должны были пойти ко дну.
   Экипаж "Варды Элберет", осознав, что от их успеха ныне зависит судьба всего сражения, пошел на отчаянный абордаж, ведомый своим командиром, отважным адмиралом Тедором. Это был совершенно седой, но все еще могучий старик мощного телосложения и, несмотря на свой почтенный возраст, не имеющий и капли лишнего веса. Его гвардейцы сразу же оттеснили экипаж харадрим от бортов, чтобы дать время всем прочим шедшим позади воинам присоединиться к ним.
   Невероятно опытный мореход, самоотверженно прослуживший на флоте более полувека и всю жизнь посвятивший своему любимому делу, Тедор сразу понял, что его корабль обречен, а значит, ему оставалось только одно. Обезглавить вражескую армаду, и если и не выиграть битву, то хотя бы обескуражить противника, внести разлад и сумбур в его пока еще сплоченные ряды и тем самым уберечь собственный флот от полного разгрома.
   Сражение за флагман вражеской армады было невероятно жестоким по своему накалу. Это была битва среди битвы. Харадрим, несмотря на то, что обычно не любили стоять до конца в бескомпромиссном прямом столкновении, предпочитая более изящную тактику хитроумных атак и неожиданных отступлений, ныне прекрасно понимали, что от исхода этого противостояния во многом зависит боевой дух всей их армады, и посему бились с жестокостью и остервенением диких зверей, не давая морской гвардии Гондора захватить их главное судно.
   Однако, несмотря на это морские воины запада во главе со своим адмиралом медленно, но верно продолжали пробиваться вперед. Туда где в окружении верных ему людей находился сам Хасим-паша, не желающий бросать своих людей на произвол судьбы и оставить гибнущий корабль. Но по мере приближения гондорцев становилось понятно, что флагман отстоять не удастся, хотя в его сторону уже и активно спешило несколько малых харадских судов.
   Гондорцам же помощи ждать было неоткуда. Все их корабли были связаны противником по рукам и ногам, и они при всем желании не могли прийти на помощь своему отважному командиру. Осознав, что еще немного, и ему не спастись, Хасим-паша с проклятиями дал своим воинам увести себя прочь с гибнущего корабля. Он старался не обращать внимания на гневно взывающего к нему Тедора, который своим двуручным клинком раз за разом повергал его воинов на залитую кровью палубу.
   Харадский военачальник считал себя и небезосновательно человеком чести, действительно пользуясь большим уважением среди простых моряков и офицеров харадского флота, однако сейчас риск был попросту неуместен. От него ныне зависел весь исход битвы, и он просто не имел права в таких обстоятельствах понапрасну рисковать собственной жизнью. Приказ султан был ясен и недвусмысленнен: разгромить вражескую флотилию и захватить Дол-Амрот, а до этого харадско-умбарской армаде было пока еще далеко.
   Конечно Абдалла Четвертый вряд ли сумеет покарать его за провал кампании, если главнокомандующий прикажет долго жить, однако с лихвой отыграется на всех выживших солдатах и командирах. Хасим-паша достаточно хорошо знал характер своего повелителя, чтобы питать на сей счет какие бы то ни было иллюзии. А значит, ему следовало победить любой ценой. Хотя бы ради собственных воинов. А при таких реалиях, что значит его честь в сравнении с жизнями многих тысяч...
  
  
  
  
  
   Глава десятая. Битва за Гондор.
  
  
  
  
  
   Штурм столицы Гондора начался на следующее утро после неудавшегося покушения на короля Анора. Минас-Тирит был невероятно мощно укреплен. По сути, он и представлял собой одну гигантскую крепость способную вместить десятки тысяч воинов. Его улицы извивались спиралями, начинаясь внизу и уходя все дальше и дальше наверх, где на самой вершине располагался величественный королевский дворец. Эдакая крепость в крепости. На вздымающиеся на сотни футов вверх отвесные стены было попросту невозможно взобраться, и посему атаковать Белый город можно было лишь со стороны исполинских каменных врат, которые ныне были наглухо заперты.
   Впрочем, Ульмар Танцующий Клинок был настолько уверен в собственных силах, что намеревался взять город в ближайшие дни, даже не прибегая ни к каким особым хитростям. Ему казалось, что от этого его победа станет намного более блистательной и выдающейся, и тогда уже ее наверняка воспоют в вечности столь искусные в высокой тонкой игре слов поэты и сказители.
   Военачальник харадрим зловеще усмехнулся. Врата Минас-Тирита конечно крепки, но они вряд ли устоят перед тем испытанием, которое он им уготовил. По его знаку вперед выдвинулся один из уцелевших боевых олифантов и, повинуясь команде погонщиков, двинулся вперед, постепенно набирая разбег. К его огромным бивням толстенными канатами было намертво прикручено массивное обитое железом бревно, кое по задумке Ульмара и должно было вдребезги разбить врата непокорного города.
   Однако на стенах вовремя заметили опасность, и мощный настенный арбалет метко выпустил гигантскую стрелу, угодившую аккурат под колено животному. Олифант с трубным ревом завалился набок всего в нескольких десятках футов от врат, погребя под своей необъятной тушей всех незадачливых погонщиков. Он продолжал биться на земле и жалобно реветь до тех пор, пока очередная меткая стрела, возившаяся глубоко в шею поверженного исполина, не даровала ему скорую милосердную смерть...
   Ульмар с проклятием выругался. Подобного поворота событий он явно не ожидал. Однако сын султана Абдаллы на то и был одним из лучших среди своей плеяды, чтобы иметь в своей голове несколько запасных планов, на случай если провалится основной. Гортанно прокричав команду своим воинам атаковать, он сам остался неподвижно восседать на спине своего любимого темного жеребца и продолжил бесстрастно наблюдать за сражением издалека с безопасного расстояния. Его армия наверняка понесет большие потери при штурме, однако это было даже к лучшему. Меньше людей - меньше голодных ртов.
   Его войска и так сильно опустошили окрестности и выгребли все мало мальски ценное и съедобное подчистую. И хотя фураж регулярно подвозили с земель самого великого Харада, подобное не могло продолжаться слишком долго. Требовалось либо как можно скорее взять Минас-Тирит и сломать Гондору хребет, либо существенно сократить численность собственных воинов. Все равно большая их часть это малообученные пешки, пушечное мясо, которое должно было открыть его элитной гвардии путь к победе. Так что чем больше их погибнет, тем лучше. Рабы, взятые на этих землях, рослые светлокожие северяне высокой крови, а не хлипкое худородное южное отребье, сполна покроют все эти потери после окончания их победоносной кампании.
   Подбадривая себя хриплыми криками, нападавшие устремились вперед. Им навстречу тут же вынесся настоящий ливень из стрел, арбалетных бельтов и мелкой каменной дроби, которой заряжали настенные катапульты как раз в подобных случаях, когда цель была слишком малой и множественной для обычно используемых крупных каменных ядер.
   Первую волну атакующих скосило практически начисто. Защитники города прекрасно понимали, что их ждет в случая поражения, и потому сражались с полной самоотдачей, не делая своим противникам ни малейших скидок и поблажек. К тому же в городе находилось очень много профессиональных военных, которые весьма грамотно организовали оборону, поставив на место стрелков самых метких и умелых, что естественно не могло не сказаться на рисунке боя.
   Однако следом за первой волной бесчисленной харадской орды уже шла вторая и третья. Похоже, враг был намерен решить дело одним ударом и покончить с Минас-Тиритом уже сегодня. Нападавших было столь много, что даже меткие непрекращающиеся ни на миг залпы отважных защитников не смогли полностью их остановить. Третья волна в большей своей массе все же достигла стен. В отличие от первых двух, большинство коих составляли полуголые темнокожие дикари, у многих из которых не было при себе даже железного оружия, здесь находились в основном харадримские всадники вооруженные пращами и довольно странными на вид круглыми глиняными горшками непонятного назначения.
   Для чего они были нужны, стало понятно, когда харадрим с дикими торжествующими гиками принялись запускать их из своих пращей прямо в белые стены и врата города королей.
  Укрепления людей запада мгновенно охватило ярко-рыжее пламя, от нестерпимого жара которого плавился даже камень.
   Иные сосуды содержали в себе сильнейшую концентрированную кислоту, которая, попадая на кожу, мгновенно проедала тело насквозь. Один несчастный, в голову которого угодил подобный смертоносный сосуд, прямо на глазах превратился в растекающийся по полу кусок кровавой зловонной плоти. Даже крепчайший белый мрамор, из которого были сработаны крепостные стены, и тот поддавался под воздействием этого зелья.
   Ульмар Танцующий Клинок на сей раз просчитал все досконально верно. Первые ряды нападавших были нужны лишь для отвода глаз, а основной упор делался как раз на всадников с горючим зельем. Однако, несмотря на свои расчеты, он все же не учел невероятной прочности стен Белого города, которые в свое время еще больше укрепила эльфийская магия.
   Далеко не сразу, но пламя все же удалось погасить, а врата, несмотря на то, что были сильно оплавлены чудовищным жаром, все же остались достаточно целыми для того, чтобы их и дальше можно было оборонять. Первая попытка штурма не удалась. Защитники понесли довольно ощутимые потери от адского зелья нападавших, но среди харадрим убитых и раненых было на порядки больше.
   Десятки тысяч их остались лежать под неприступными стенами города королей, и если осада все же затянется, это станет большой проблемой, как для защитников, так и для их врагов, благо такое количество медленно разлагающейся плоти наверняка вызовет распространение заразы, что вряд ли будет выгодно обеим сторонам конфликта.
   Осознав, что их атака провалилась, нападавшие отхлынули от стен, готовя новый приступ. Их военачальник кипел от едва сдерживаемого гнева. Люди заката оказались куда крепче, чем он ожидал. Впору было сказать спасибо своему дальновидному отцу, который в свое время удержал его от крайне опрометчивого шага атаковать гондорскую империю до похода Анора Первого на Мордор. Случись иначе, и исход противостояния мог бы стать совсем иным. Но то были лишь догадки. Ныне империя заката захлебнулась собственной кровью, не сумев верно оценить свои силы, и теперь падение Минас-Тирита - лишь вопрос времени. При таком подавляющем численном перевесе не в свою пользу его защитникам ни за что не удастся удержать его в своих руках...
   Ульмар несколько раз с усилием выдохнул, а затем отдал своим людям новый приказ. У его врагов не было ни малейшего шанса. Вскоре он станет победителем. А значит, не стоило ныне позволять своей ярости застить глаза и брать верх над рассудком. Следовало продолжить битву.
   Вперед выдвинулись массивные катапульты, которых у нападавших уже имелось в избытке. Это были трофеи, взятые харадрим из захваченных ими южных крепостей. К тому же, как ни горько сознавать сие, некоторые из гондорских вельмож оказались предателями, и перешли на сторону врага вместе со своими отрядами, любезно предоставив новым союзникам свои осадные снасти. Теперь они сослужат харадрим превосходную службу в борьбе против их предыдущих хозяев.
   В прекрасные белые стены города королей полетели каменные ядра и зажигательные снаряды. Первый же залп снес несколько крепостных зубцов и существенно повредил надвратную площадку, где находился отряд воинов обслуживающий осадные орудия. Жалобные стоны раздавленных и искалеченных людей были хорошо слышны даже на значительном отдалении.
   В ответ из-за крепостных зубцов оборонительных сооружений гондорцев вылетели ответные гостинцы. Большинство из них пролетело мимо цели, но некоторые все же угодили куда надо и вдребезги разнесли несколько вражеских осадных машин. Осадные орудия Минас-Тирита были невероятно мощными и дальнобойными, и посему у харадрим не было никакой возможности отвести свою технику на дистанцию недоступную для гондорских снарядов и обстреливать город с безопасного для себя расстояния.
   Ожесточенный перестрел между осаждающими и осажденными не затихал ни минуту, продолжаясь несколько часов кряду. В ходе этого противостояния были уничтожены практически все осадные орудия как с одной, так и с другой стороны. Стены и врата города при этом пострадали мало, поскольку обслуга вражеских катапульт была втянута в дальний бой с осадными машинами гондорцев и вынужденно вела огонь преимущественно по ним. Воинам Ульмара вновь не удалось выполнить поставленную перед ними задачу.
   Однако Танцующий Клинок никак не желал мириться с поражением. Четвертая атака его воинов была, пожалуй, самой серьезной и продуманной. Теперь до крайности обозленный стойкостью защитников города сын султана бросил против них свои элитные части. Харадская тяжелая гвардия вкупе с конницей и легкой пехотой. В этот раз харадрим подкрепили свое наступление настоящим ураганом стрел, не дававшим защитникам даже высунуться из-за своих укреплений.
   Гондорцы пытались огрызаться, но эта атака была слишком серьезной и хорошо спланированной, чтобы можно было рассчитывать остановить врагов на самых подступах. Под прикрытием непрекращающихся ни миг залпов лучников, тяжелая гвардия достигла, наконец, вражеских укреплений. В самом центре их монолитного строя находился гигантский таран толщиной в два человеческих торса, который несли аж несколько десятков могучих воинов. Врата Минас-Тирита были слишком массивными, чтобы пытаться разрушить их менее внушительным орудием.
   Первый же его удар основательно встряхнул врата. Вниз посыпалась белая каменная крошка. Было очевидно, что еще несколько подобных ударов, и они не устоят. Впрочем, второго удара уже не последовало. Предусмотрительные защитники прекрасно понимали, что ситуация рано или поздно может обернуться подобным образом, и посему подстраховались заранее. На широкой надвратной площадке еще загодя была размещена диковинная машина непонятного для непосвященного назначения. Представляла она собой мешанину полых металлических трубок и кожаных шлангов.
   Для чего она предназначалась, стало понятно, когда харадрим подобрались вплотную к вратам и начали свою разрушительную работу. Один из защитников окунул кожаный шланг в довольно вместительный мех с темной маслянистой жидкостью, другой при помощи хитроумных рычагов принялся качать эту массу по трубам и, наконец, третий поднес зажженный фитиль к специальному отверстию возле самого края трубы.
   Из широкого железного дула вырвалась струя обжигающего рыжего пламени, которая в мгновение ока накрыла всех, кто находился в тот момент перед вратами. Люди в одночасье вспыхнули словно пропитанные смолой факелы. Харадрим остервенело катались по земле, надсадно воя. Таран был брошен и тоже охвачен огнем, вызванным к жизни смертоносной машиной хитроумных гондорских инженеров. Воины, которым повезло несколько больше, тут же шарахнулись в стороны как можно дальше от охваченного пламенем участка земли.
   Атака непосредственно подле врат была остановлена, но уже десятки и сотни харадрим достигли стен и теперь пытались карабкаться по ним по специальным приставным лестницам. Они при всем желании не смогли бы достичь верха, слишком уж высоки и неприступны были стены древнего города, но стремились захватить надвратную площадку. Если бы это им удалось, то защитники Минас-Тирита были бы обречены. Однако, как оказалось, военные сюрпризы города-воина еще далеко не исчерпали себя.
   Защелкали массивные настенные арбалеты и требущеты. Эти орудия не принимали участия в недавней перестрелке и посему надежно укрытые за толстыми крепостными зубцами, уцелели практически в полном составе. Их наводчики били в основном не по людям, а по их осадной снасти. Массивные стрелы и булыжники вдребезги ломали деревянные лестницы, сбрасывая их вниз вместе с визжащими от ужаса воинами. Нескольким десяткам харадрим все же удалось добраться до вожделенной площадки. Но здесь их уже встретили копья и мечи отборной королевской гвардии. Превосходно разбирающийся в искусстве осады крепостей Анор поставил сюда своих лучших людей.
   Бой продолжался до самого вечера, пока, наконец, Ульмар скрепя сердце не отдал команду своим воинам отступить. Он сильно недооценил гордых дунадайн, потеряв под стенами их столицы уже более сорока тысяч солдат, и теперь ему требовался новый план.
  
  
  
  
   Глава одиннадцатая. Прощание Аргора.
  
  
   Лодка Хасим-паши отчалила от корабля в самый последний момент, когда оборона его экипажа была уже практически сломлена. Лодку подобрал один из подоспевших харадских кораблей, тут же став флагманом вражеской армады взамен оставленного "Гнева султана". Гондорцы одержали блестящую победу, посрамив своих врагов, но, увы, это им уже не помогло. Слишком весомым было численное преимущество харадрим и их союзников, и посему в итоге все их корабли либо стали добычей темной армады, либо ушли под воду вместе с экипажами, которые предпочли смерть позорному плену, сумев погибнуть как настоящие герои.
   Их предводителя, отважного адмирала Тедора враги все же сумели захватить в плен в самом конце битвы, перебив весь его экипаж до последнего. Усталый и изможденный, весь покрытый кровоточащими ранами, но так и не сломленный гордый дунадайн в ответ на предложение Хасим-паши впечатленного смелостью адмирала перейти на его сторону и занять в харадском флоте достойный и высокий пост лишь презрительно плюнул в его сторону.
   Тедора прилюдно обезглавили перед строем остальных пленных, предложив им всем тот же самый выбор. Некоторые из них, устрашившись, приняли жизнь из рук своих врагов. Большинство же предпочло умереть, так до самого конца и не потеряв присутствия духа подобно своему погибшему смертью храбрых предводителю. Несломившихся повесили на реях их собственных кораблей, так чтобы защитники крепости видели, какая именно участь ожидает тех, кто осмеливается сопротивляться великой армии харадрим и ее несокрушимому флоту.
   Темная армада одержала полную победу на море над гондорским флотом, хотя и сама при этом потеряла половину своих судов, включая и флагман "Гнев султана", который ушел под воду вместе с намертво сцепившимся с ним гондорским галеоном. Подобно двум могучим витязям они погибли, уничтожив друга, навеки став кровными братьями под сенью безбрежной величественной глади морских вод...
   Но Дол-Амрот по-прежнему стоял. Его гарнизон насчитывал более трех тысяч воинов, прекрасно обученных профессионалов, и значит, миссия Хасим-паши была еще куда как далека от своего завершения. На новом флагмане харадского флота подняли белый флаг, приглашая противника на переговоры. Через некоторое время из крепости пришел ответ. Аргор Итилиэнский был не прочь встретиться с командующим вражеским флотом и обсудить сложившуюся ситуацию.
   Широкие врата крепости распахнулись, пропуская делегацию в составе самого Хасим-паши и эскорта его лучших воинов, и тут же захлопнулись вновь. В Дол-Амрот харадский вельможа вступал с видом победителя. Он нисколько не опасался вероломства своих противников, поскольку мирные переговоры считались священными, а жизнь парламентеров на них - неприкосновенной. Потомки дунадайн были слишком честным и гордым народом чтобы позволить себе нарушить древний обычай, ибо это считалось святотатством, и свершивший подобное был бы во веки веков проклят Валар и Всеединым вместе со всем своим родом.
   Аргор Итилиэнский встречал своих гостей в главном зале цитадели при полном параде. Хасим-паша при виде сего торжествующе улыбнулся, даже и не пытаясь скрывать свою радость. Военачальник Дол-Амрота явно был готов сдать крепость, и теперь речь наверняка пойдет лишь об условиях капитуляции и прилагающихся к ней бенефициях для самого итилиэнского князя и его людей. А в тонком искусстве дипломатии Хасим-паша далеко опережал могучего, но уж слишком прямолинейного гондорского витязя, который в отличие от своего венценосного брата отнюдь не блистал на этом поле брани, предпочитая тончайшему искусству плетения словесных кружев простую и незатейливую сталь клинка.
  -Аргор Итилиэнский. - Хасим-паша вопреки регламенту начал разговор первым, тем самым давая своему противнику понять, кто ныне является хозяином положения. - От лица великого султана всего Харада и прочих южных земель могучего Абдаллы Четвертого мне поручено передать тебе следующие условия. Ты и все твои люди переходят в распоряжение великого султана, да продлятся дни его правления во веки веков. Взамен же пресветлый султан милостиво оставит тебе твой княжеский титул и все твои земли, хотя ты и должен будешь платить ежегодные подати великому Хараду и по первому требованию поставлять в его армию своих воинов. В противном случае мои корабли сровняют твою крепость с землей и предадут жестокой смерти тебя и всех твоих людей. Так каков будет твой ответ? - Хасим-паша выжидающе уставился на князя.
   Аргор Итилиэнский молча глядел сквозь харадского вельможу, словно не видя его в упор. Сейчас он как никогда напоминал своего венценосного двоюродного брата. Та же могучая стать, тот же суровый взгляд, те же ниспадающие на плечи длинные волосы, иссиня черные как крыло ночного врана. Лишь тонкие усики, которые князь специально отрастил, чтобы хоть чем-то отличаться от Анора, несколько портили общее впечатление сходства.
   С самых малых лет, да что там, с самого рождения он всегда был на вторых ролях, находясь в тени своего великого кузена, хотя и сам был далеко не обижен ни силой, ни умом, ни суровой мужской красотой. И теперь перед ним был выбор. Либо геройски погибнуть в бою и сохранить свою честь, либо перейти на службу врагу и спасти свою жизнь и главное жизни своих людей, которые всегда были безукоснительно верны и преданы ему. Очень непростой выбор. Непростой особенно от того, что Аргор, несмотря на то, что слыл в определенных кругах не слишком далеким прямолинейным воякой, прекрасно понимал, что Гондор, скорее всего, обречен. Слишком много ныне было у него врагов, чтобы можно было рассчитывать на благоприятный исход войны.
   И тогда какой смысл ему идти на смерть, если можно поступить иначе и сохранить жизнь огромному количеству людей, которые сейчас смотрят на него с затаенной надеждой. Ждут, что он сумеет спасти их и их семьи. Его брат наверняка уже пал смертью храбрых, ведь харадрим прекрасно понимают всю опасность рода Элессара и ни за что не оставят в живых его прямого потомка, даже если тот вдруг отчего-то изменит своей всегдашней натуре и попросит у южан пощады. С ним же самим все несколько иначе. Ныне у него появился реальный шанс не просто уцелеть, но и сохранить свой титул, а после обзавестись женой и детьми, тем самым не дав своему роду угаснуть в веках...
  -В твоих словах есть здравое зерно, посланец. - Хищно усмехнулся Аргор, неторопливо приближаясь к низкорослому сухощавому вельможе. - Зачем умирать, когда можно еще долго жить и растить детей на своих исконных землях... Вот только на своих ли? Разве рабская юдоль легче и привольнее достойной смерти в бою? Разве справедливые Валар не проклянут тех, кто пойдет против крови своего народа и станет предателем собственной страны?... - На миг в лице князя промелькнуло нечто такое, отчего Хасим-паша, старый опытный военачальник, прошедший не одну битву, в одночасье покрылся липким холодным потом.
  -Ты пожалеешь... - Выдохнул он, тщетно стараясь справиться с внезапно охватившим его страхом. - У тебя был шанс спасти себя и свой род, но ты сам все разрушил. Я сровняю твою крепость с землей, а тебя и твоих людей посажу на кол, чтоб вы мучались как можно дольше. Чтобы твои воины пред лицом своей ужасной гибели прокляли тот день и час, когда впервые увидели тебя... - С этими словами Хасим-паша резко развернулся чтобы уйти, но был остановлен холодным, словно лед голосом итилиэнского князя.
  -Я еще не отпускал тебя, посланец. - Глаза Аргора сурово полыхнули. - Ты грозишь мне и моим воинам лютой смертью? Что ж, ты сам получишь сего в полной мере!
  -Ты не посмеешь... - Выдохнул Хасим-паша. - Жизнь посланца священна! Лишь безумец решится покуситься на нее! Ты будешь навеки проклят вместе со всем своим родом! Твои боги не простят тебе этого!
  -Проклят?! - Глаза Аргора налились кровью. - Я давным давно уже проклят! С того самого мига как вы подобно саранче вторглись в мои земли и разорили их до тла! Ты думаешь, я боюсь проклятия? Сейчас ты увидишь, чего на самом деле я боюсь... Взять их! - Рыкнул он своим воинам, которые тут же вскинули тяжелые арбалеты, беря стражей эмира на прицел.
  -Я ничего не боюсь, эмир. - Выдохнул Аргор прямо в лицо побелевшего от ужаса Хасим-паши. - Вы сами лишили нас всего. В том числе и страха смерти... Убить их всех.
   Сухо защелкали арбалеты, и стражи харадского вельможи один за другим тяжело повалились на пол. Тяжелые доспехи харадрим не смогли на таком расстоянии уберечь их от толстых бронебойных бельтов. Если у людей князя и были сомнения относительно приказа своего командира, то они предпочли держать их при себе. Суровая армейская выучка и в плоть и кровь въевшаяся за долгие годы службы привычка обязывали их повиноваться приказам старшего по званию без зряшных споров и промедлений.
  -А теперь с тобой... - Аргор Итилиэнский молниеносно выхватил из ножен длинный полуторный меч и одним ударом отсек голову остолбеневшего от ужаса харадского эмира, который до самого последнего мига отказывался верить в происходящее.
  -И что теперь, князь? - Робко подал голос один из военачальников. - Противник намного превосходит нас числом. У нас почти нет запасов продовольствия и неоткуда ждать подмоги. Что нам теперь делать?
  -Что делать?! - Могучий голос князя как никогда ныне напоминал звериный рык. - Я скажу, вам что делать! Сражаться! Сражаться так, как никогда в своей жизни! Враги считают, что мы уже сломлены, что мы уже сдались на их милость и загодя празднуют свою победу! Так покажем им, что они жестоко ошибаются! Покажем им, что наш дух по-прежнему силен, а сердца полны огня и жажды битвы! Покажем им, как сражаются и умирают истинные сыны Гондора!... Так вы со мной? Вы будете сражаться за меня?
   В крепости на секунду воцарилось гробовое молчание, а затем воины взорвались грозным одобрительным рыком. Пламенная речь князя, который секунду назад выдержал самое тяжелое сражение в своей жизни, ибо то было сражение с самим собой, вновь зажгла угаснувший было огонь и в их сердцах. Воины заката снова были полны сил и решимости сражаться до конца и были не намерены отступать.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Когда на башнях Дол-Амрота были спущены боевые стяги, среди вражеского войска разразилось самое натуральное ликование. И воинов можно было понять. Крепость действительно была защищена более чем хорошо, и меньше всего они жаждали теперь после изматывающего морского сражения, которое забрало жизни едва ли не половины их товарищей снова идти в битву.
   Ликующая кавалькада харадрим и умбарцев столпилась возле ворот. Они совершенно не ожидали подвоха. Во-первых, их больше в несколько раз, во-вторых, у защитников нет провианта, ибо все окрестности давным давно уже захвачены их собственными карательными отрядами. А в-третьих, эти западные выскочки уж слишком сильно помешаны на воинской чести и не понимают простую как мир истину, что все военное искусство основано на обмане, и для того чтобы победить врага не следует гнушаться никакими средствами. Если, конечно, ты действительно хочешь победить.
   Врата распахнулись, и взору изумленных захватчиков предстали отнюдь не покорно ждущие своей участи сломленные люди, и грозные гордые воины в полных доспехах, вооруженные длинными копьями и мечами.
  -Как это понимать? И где Хасим-паша? - Выдохнул один из младших командиров южан, до самого последнего мига не веря в предательство.
  -Здесь. - Холодно усмехнулся Аргор Итилиэнский и брезгливо швырнул к ногам харадца голову эмира. - Рубите их. - И воины Дол-Амрота, подчиняясь приказу своего князя, с грозным нарастающим рыком бросились на захватчиков.
   Последние были настолько ошарашены, что не сразу сообразили, что к чему. Гондорцы в считанные мгновения разметали их строй, плотным клином в лучших традициях западного военного искусства врезавшись в нестройные харадские порядки. Длинные гладкие как зеркало наконечники копий навылет пронзали бездоспешные тела простых воинов харадрим и умело находили слабые места в кольчугах тяжелых гвардейцев. Сегодня защитники Дол-Амрота сражались так, как не сражались никогда прежде.
   Пламенная речь их отважного предводителя заставила их кровь пылать от жгучей ненависти, а смерть и раздор, которые принесли захватчики на их земли, еще больше добавили масла в огонь. Сегодня потомки дунадайн сражались подобно великим бессмертным воителям первой эпохи, воспев себя на вечные времена для своих потомков. Три тысячи мужей против всей огромной орды, которая высыпала на берег в поисках дармовой еды, выпивки и ночлега.
   Но, несмотря на неожиданный удар защитников крепости, несмотря на всю их решимость и отвагу, их противники довольно быстро сообразили, что к чему, и если отряд, встречавший Хасим-пашу перед воротами был истреблен весь до последнего человека, то подоспевшие на подмогу иные части вражеского войска просто так себя убить уже не дали. Плотный клин воинов Гондора с самим князем во главе продолжал медленно продвигаться вперед, но горстку защитников Дол-Амрота уже со всех сторон окружили несметные полчища харадрим и корсаров Умбара, и в итоге воители заката просто-напросто завязли в этом бесчисленном море наступающих врагов.
   Ныне вследствие скоропостижной кончины Хасим-паши и гибели всех харадских командиров высшего звена вражеским войском командовал Шезар, предводитель морских головорезов Умбара. Это был громадный смуглый детина вооруженный двумя массивными шипастыми кистенями, коими орудовал как самый настоящий виртуоз, ухитряясь разбивать гондорским воинам головы и при этом оставаться вне досягаемости от их острых мечей и длинных копий.
   Заметив, что строй дунадайн никак не желает ломаться, он устремился навстречу их предводителю, стремясь в поединке забрать жизнь итилиэнского князя и тем самым сломить боевой дух защитников крепости. Два витязя столкнулись посреди поля брани. Могучий чернявый головорез с золотой серьгой в ухе насмешливо скалился, приглашая князя на поединок. Он не на секунду не сомневался в победе, ибо не знал поражений в сватках и ни разу еще до сего мига не встречал равного себе.
   Но Аргор Итилиэнский не зря почитался вторым мечом всего соединенного королевства. Умело уклонившись от просвистевших над его головой кистеней, он с невероятной силой и скоростью нанес всего один-единственный удар. Ярость от осознания своей обреченности и того, что он обрек всех своих людей на верную смерть, казалось, удесятерила и без того немалые силы князя. Шезар недоуменно уставился на землю, куда ныне обильно стекала его густая темная кровь, не понимая, что именно произошло, а затем его тело распалось на две неравные части. Предводитель умбарских корсаров так и умер с недоверчивой улыбкой на устах словно ребенок, до самого последнего мига отказываясь верить в собственное поражение...
   Жестокая сеча не затихала до самого вечера, и лишь затем бой, наконец, завершился. До крайности напуганные невероятной отвагой защитников крепости и их могучего князя враги оставили поле боя и уплыли восвояси, несмотря даже на то, что от всего гарнизона Дол-Амрота осталось не больше двух сотен воинов. Храбрые, но суеверные харадцы и умбарцы ныне видели за их спинами жестоких духов смерти, которые по поверьям этих народов летают над полем битвы и забирают себе души падших воинов. Теперь в их глазах они стали неприкасаемыми, и ничто, даже гнев жестокого султана и звонкое золото, не смогло бы заставить их вновь поднять оружие на этих людей.
   Тело Аргора Итилиэнского после его воины сожгли на погребальном костре. То была его последняя воля, которую он поведал им на смертном одре, умирая от многочисленных ран полученных в битве. Подобно языческим королям седой древности он ушел дорогой духов несломленным и непобежденным, став настоящим героем и примером для подражания для многих и многих поколений гондорцев, и память о нем после еще очень долгое время сохранялась среди его бесчисленных потомков...
   Несмотря на подавляющий численный перевес неприятеля в этой эпохальной битве за древнюю крепость, Дол-Амрот так и не был взят.
  
  
  
  
  
   Глава двенадцатая. Падение твердыни.
  
  
  
  
   В Минас-Тирите стояла беспокойная ночь. Изможденные долгим тяжелым боем люди буквально валились с ног, зачастую засыпая прямо на стенах, там, где всего несколько часов назад кипела ожесточенная битва. Командиры им в этом не препятствовали, ограничившись лишь тем, что выставили часовых и дозорных из числа тех воинов, что выглядели наиболее свежим.
   Строгий приказ короля Анора был четким и недвусмысленным. Защитники города должны были быть готовы в любую секунду отразить нападение неприятеля, какие бы формы оно не приняло. И его командиры как могли старались выполнить этот приказ. Факелы ярко горели всю ночь, освещая стены и пространство перед ними на несколько десятков футов. Часовые сменялись каждые несколько часов, а посты регулярно проверялись придирчивыми суровыми десятниками, строго следившими за тем, чтобы никто из воинов ненароком не задремал на своем посту.
   Казалось, при таких раскладах у харадрим не было ни малейшего шанса атаковать незамеченными, однако Ульмар в очередной раз воспользовался своим тонким и изощренным в военных хитростях разумом. Уже под утро, когда сон особенно крепок, а измотанные предыдущими столкновениями часовые вопреки жестким приказам своих командиров позволили себе немного расслабиться, полководец харадрим и нанес очередной удар.
   Могучий олифант, как и в самый первый раз, темной громадой понесся к изрядно пострадавшим за время вчерашней битвы вратам, укрывшись в густых предутренних сумерках, и в этот раз защитники города заметили его слишком поздно. Исполинская туша зверя с оглушающим грохотом врезалась в каменные врата Минас-Тирита, а затем стены города потряс мощный взрыв.
   В этом и заключался хитрый ход Ульмара, он приказал нагрузить животное корзинами с черным порохом, а затем один из добровольцев из числа погонщиков поджег его перед самыми вратами. Эффект оказался именно таким, на который и рассчитывал сын султана. Колоссальный по силе взрыв проделал в стенах города громадную брешь, начисто снеся белые каменные врата, предмет особой гордости всех жителей стольного Минас-Тирита, и теперь его армадам была открыта прямая дорога в самое сердце столицы южного королевства.
   Воины Ульмара не заставили себя долго ждать. Едва рассеялся дым и черная пороховая гарь, как его лучшие ассасины, надежно укрытые сумерками и собственными темными одеждами пошли на приступ. Олифант мертвой тушей валялся неподалеку с напрочь развороченной головой. Его погонщик также не сумел пережить взрыв, разделив судьбу своего зверя. Также неподалеку от разбитых врат лежало с полтора десятка тел защитников из числа тех, кому посчастливилось оказаться в непосредственной близости от эпицентра взрыва.
   Отборные телохранители сына султана схлестнулись с защитниками города в том месте, где еще совсем недавно находились врата, не давая последним восстановить собственные оборонительные укрепления. Превосходно обученные убийцы, они, играючи уворачивались от стрел и арбалетных бельтов, практически не неся никаких потерь, а их отравленные иглы нет-нет, да и находили дорожку в сочленениях гондорских кольчуг и доспехов.
   Рукопашная также не принесла западным воителям желанного успеха. Невероятно юркие и гибкие ассасины не шли в прямое столкновение, умело орудуя своими легкими ятаганами на ближней и средней дистанции. И хотя порой защитникам все же удавалось поразить кого-то из них длинными копьями и мечами, с их стороны убитых и раненых падало гораздо больше.
   Втянув противника в ближний бой, они сделали ровно то, для чего и были предназначены. Они дали основной армии харадрим достаточно времени на то чтобы преодолеть расстояние, отделяющее ее от ранее неприступных стен Минас-Тирита.
   Если защитники города в первые мгновения и растерялись, то довольно быстро сумели взять себя в руки. Крепостные стены также были существенно повреждены чудовищным взрывом, порожденным темным гением Танцующего Клинка, а множество воинов находившихся там были либо убиты, либо сильно искалечены, однако еще немало защитников оставалось на своих боевых постах для того, чтобы устроить захватчикам жаркую встречу.
   Темный ураган стрел и бронебойных бельтов то и дело проносящийся над полем битвы выкашивал целые ряды нападавших, но ныне вся бесчисленная армада харадрим шла на приступ западной твердыни подгоняемая злой волей высокородного сына султана. Шагая по трупам своих товарищей, южане не думали о смерти. Их вел священный экстаз войны, который порой нисходит на воинов в самый разгар сражения. А сражаться харадрим любили... Даже великая отвага и самоотверженность гондорцев не смогли сегодня сдержать их жестокий натиск.
   Телохранители Танцующего Клинка сумели оттеснить защитников от пролома, и в город сплошным потоком хлынула свирепая южная орда. Гондорцы вынужденно отступали все дальше и дальше, изредка огрызаясь короткими остервенелыми выпадами, от которых впрочем, было мало толку, ибо численное превосходство южан было поистине подавляющим.
   Воины на стенах также отчаянно, не щадя себя, отражали бесчисленные атаки прорвавшихся внутрь врагов. Их позиция была самой невыгодной, поскольку харадрим сумели напрочь отрезать их от основных сил обороны, и теперь им оставалось лишь геройски погибнуть и забрать с собой за Стены Ночи как можно большее число врагов. Сегодня харадрим не брали пленных...
   Несмотря на то, что Минас-Тирит представлял собой, наверное, самую мощную и хорошо укрепленную твердыню во всем Средиземье, исключая разве что тайные подземные города гномов, он ныне был обречен. Защитники, однако, оборонялись до последнего, отступая все дальше и дальше вглубь и ввысь города к самому королевскому дворцу, который сам по себе являлся крепостью в крепости.
   Словно предвидя подобный исход осады, защитники перегородили кривые извилистые улочки сурового города-воина многочисленными баррикадами, которые обороняли не только профессиональные воины, но и простые горожане, не исключая даже женщин и детей. Буквально из каждого дома в харадрим летели стрелы, а порой и просто тяжелые цветочные горшки, которыми при должной сноровке можно было вполне раскроить человеческую голову. И то один, то другой воин харадской орды нет-нет, да и падал сраженный этими меткими импровизированными снарядами, валясь прямо под ноги своих товарищей, и находя жуткую мучительную смерть в чудовищной давке и неразберихе.
   Главная улица Минас-Тирита также была сплошь перегорожена высокими неприступными баррикадами. Оттуда в харадрим также летели стрелы. А когда они закончились, находившиеся за рукотворными укреплениями воины поспешно разобрали мостовую и за неимением иных снарядов швыряли в южан тяжелые мраморные булыжники. Встретив столь ожесточенное и яростное сопротивление, харадрим платили жителям города той же монетой, врываясь в их дома и убивая всех без разбора, не щадя даже самых малых детей и поджигая все, что только могло гореть. Над городом постепенно разгоралось багровое зарево пожара...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   А в самом королевском дворце западных владык, в древнем тронном зале своих предков государь Анор Первый вместе со своими лучшими воинами готовился дать харадрим последний бой. Гонец уже принес ему весть о том, что враги проникли вовнутрь крепости, и вся внешняя оборона города уже практически пала под натиском жестоких захватчиков. Бои шли уже на самых подступах к дворцу, и теперь он, последний из владык заката, должен был доказать своему народу и своим предкам, которые ныне незримо наблюдали за ним из-за Стен Ночи, что он не зря носит свое имя и титул, и в огненном горниле жестокого сражения уйти за пределы Арды во всем блеске и славе подлинного королевского величия.
   Глаза государя Гондора вспыхнули суровым бойцовым пламенем. Он был готов встретить свою судьбу и не страшился ее. Рядом с ним яростно скалил внушительные клыки могучий исполин Беорн. Грозный бессмертный оборотень, проклятый бесчисленные века назад неведомой темной силой, ему ли, пережившего смерть уже не одного поколения собственных многочисленных потомков, было страшиться почетной и столь желанной для любого героя гибели в бою?... По правую руку от короля суровой неподвижной скалой возвышался неистовый сын майра, и от его мрачного спокойствия веяло гораздо большей угрозой, нежели от обжигающей огненной ярости обоих его соратников.
   Граф Давинион и канцлер Диратрим тоже ныне были здесь вместе с гордой и своенравной дочерью Наместника, которая вновь вспомнила о своих былых приключениях и надела мужской доспех. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах никто против этого не возражал.
  -Под землей в катакомбах дворца есть тайный проход. Ты еще можешь уйти вместе с Морейн. - Тихо произнес Дуллан, обращаясь к другу-господину.
  -Нет, я не брошу своих людей и нашу исконную твердыню. - Непреклонно отрубил Анор. - Пусть Морейн уходит одна. И ты иди вместе с ней, брат. С тобой ей ничто не грозит...
  -Мои силы далеко не беспредельны, брат... - Мрачно усмехнулся сын майра. - Но подумай, к чему погибать теперь, если есть возможность выжить, а затем, восстановив силы, продолжить нашу борьбу?
  -Ты не понимаешь, брат. - Горько усмехнулся дунадайн. - Минас-Тирит - само сердце всех западных земель. Он есть сила и средоточие духа нашего народа. Что бы не случилось, я не оставлю его на поживу этой мрази... Но вам погибать необязательно. Уходите, пока у вас еще есть такая возможность. Наши враги вряд ли сумеют обнаружить подземный ход.
  -Я присягал на верность Гондору тогда, когда ты еще даже не родился на свет, брат мой. - Печально улыбнулся Дуллан. - И я не отрину свою клятву. Какой бы ни была твоя судьба, я разделю ее с тобой.
  -Да, он верно говорит. - Одобрительно прогудел великан Беорн. - Где это видано, чтобы братья по оружию бросали друг друга на произвол судьбы в такой час?! Да я скорее умру, чем поступлю подобным образом!... А вот девчонке погибать действительно не к чему...
  -Что ж, пусть будет так. - Полыхнул глазами Анор. Сейчас он как никогда оправдывал свое грозное прозвание Пламенный. - Имриз, Дэкар! Возьмите свои десятки и уведите госпожу Морейн в безопасное место. Канцлер Диратрим укажет вам подземный проход. После идите в земли Рохана. Эдвейд не откажет вам в убежище. Дальше решайте сами. Или присоединяйтесь к армии Рохана, или предложите свою службу Арнору. Но сперва доставьте Морейн к ее отцу в Аннуминас.
  -Мы все поняли, государь. - Пробасил Дэкар, могучий седовласый воин с испещренным глубокими шрамами лицом. - Мы не подведем.
  -В таком случае не мешкайте. Уходите сейчас, пока у вас еще есть время.
   И воины, подчиняясь приказу своего короля, подхватили под руки что-то возмущенно завопившую Морейн, и, не обращая внимания на ее яростные протесты, поволокли вниз по коридору, туда, где располагался тайный ход, который должен был спасти им всем жизни.
  -Ну что, братья! - В глазах Анора плясало грозное веселье. - Последний бой!
  -Воистину так! - Рыкнул Беорн и поднял над головой свою исполинскую секиру.
   И, словно бы отвечая их словам, тяжелые створки внутренних врат королевского дворца потряс тяжелый удар. Харадрим к тому времени практически полностью сумели сломить сопротивление жителей города, лишь некоторые немногочисленные участки крепости еще не были в руках врагов и теперь активно штурмовали королевский дворец. Подавляющее численное превосходство южан на этот раз оказалось для защитников крепости фатальным. Все они были вырезаны под корень обезумевшими от крови захватчиками, хотя и сумели дорого продать свои жизни, забрав с собой бесчисленное множество врагов.
   Дольше всех оборонялись баррикады на центральной улице королевского тракта, ее гондорцы не сдавали до последнего, сражаясь словно осатанелые, до тех пор, пока обозленные упорством своих врагов харадрим не спустили на них боевого олифанта. Исполинское чудовище, не обращая внимания на летящие в него копья и стрелы, легко разметало хлипкие для него баррикады жалких тщедушных человечков и передавило большую часть людей находившихся за ними.
   Оставшихся деловито и безжалостно дорезали харадские ассасины. Ульмар Танцующий Клинок отдал своим воинам четкий и недвусмысленный приказ не брать пленных, желая стереть саму память о Белом городе с лика Арды, и его верные солдаты ни на йоту не отступали от воли своего грозного повелителя, верша ее огнем и кривым клинком острой харадской сабли...
   Врата королевского дворца продолжали сотрясаться от тяжелых ударов, до тех пор, пока, наконец, не пали. Ликующая толпа харадрим ворвалась вовнутрь. Однако внутри вместо трепещущих от ужаса, умоляющих о пощаде людей их встретили решительные полные отчаянной отваги лица королевских воинов и грозный блеск остро отточенной гондорской стали. Совсем немного их осталось, лучших из лучших, могучих телохранителей и гвардейцев короля, ибо многие из них сложили головы на ставших столь опасными улицах западной твердыни, защищая ее улицы и простых жителей города от ужаса харадского вторжения, но и оставшиеся были готовы до последнего сражаться за свой народ и своего короля и не страшились смерти.
   Грозный вид немногочисленных, но могучих и решительных воинов заката заставил захватчиков на мгновение остановиться. Но затем боевой азарт и жажда крови возобладали над минутной робостью, и они с вновь вспыхнувшей яростью устремились вперед. Нестройная толпа южан столкнулась с ровными порядками лучших воинов Гондора и разбилась о них как волна об утес. Отринув страх смерти, гордые воители запада, тем не менее, не растеряли на хладнокровия, ни боевого умения.
   Они сражались как одержимые, разя врагов, не зная усталости, и священная ярость и черная ненависть к тем, кто вторгся в их страну и принес гибель их народу, несла их словно на крыльях. Один за другим падали харадские воины не в силах сломить несокрушимый дух последнего оплота обороны древнего города. Однако все больше и больше врагов втекало в тронный зал. Последними во дворец вошли личные телохранители Ульмара Танцующего Клинка вместе с ним самим.
   Хищно ощерившись, он хрипло прокричал команду на харадском наречии, и южане тотчас же отхлынули в стороны, освобождая место для него и его людей. Воины Анора Первого все еще продолжали сражаться, хотя почти все из них были уже неоднократно ранены и многие с трудом держались на ногах. Лишь бессмертные были все еще полны сил. С ног до головы покрытый вражеской кровью исполин Беорн внушал харадрим самый настоящий мистический ужас, но еще больший ужас внушала им куда менее рослая и могучая, но от того не менее грозная фигура неистового сына Оссе.
   Лучшие воины Харада и Гондора столкнулись прямо посередине величественного тронного зала королей, и здесь уже силы оказались примерно равными. Размен пошел один за одного. Сын харадского султана сражался словно диковинная боевая машина. Его клинки вращались со скоростью мельницы, рубя отважных воинов заката направо и налево. Никто из них не мог устоять против него дольше нескольких секунд. Пара мгновений - и очередное тело падало на мраморный пол тронного зала, пятная его ярко-алой кровью, текшей в жилах некогда грозного и величественного дунадайн. Впрочем, убитых, как с той, так и с другой стороны уже было столько, что не только пол, но и даже стены древнего зала стали сплошь красными от пролитой крови.
   Заметив диковинного воителя, к нему наперерез устремился Давинион. Арнорский витязь сжимал в руках длинную острую шпагу и боевой кинжал. Сиим арсеналом более подходящим для одиночных дуэлей, нежели для битв подобных этой он владел настолько виртуозно, что ухитрялся отправлять к праотцам вражеских воинов ничуть не реже, нежели его нынешний визави. Противники схлестнулись, осыпая друг друга градом невероятно быстрых, но притом и донельзя умелых, выверенных и расчетливых ударов. Казалось, вокруг обоих соперников кружил смертоносный железный вихрь, настолько стремительными были их движения.
   Несмотря на все свое невероятное боевое умение, Ульмару никак не удавалось раскрыть оборону своего противника и достать его хотя бы кончиком своего клинка, настолько мастерски и умело тот защищался. Однако чем дольше продолжался поединок, тем все яснее и отчетливее становилось, что юный граф пусть и ненамного, но все же уступает умением неистовому сыну харадского султана.
   Осознав, что привычная тактика здесь не сработает, Танцующий клинок резко разорвал дистанцию, отскочив назад, и перехватил свои ятаганы обратным хватом. Кардинально изменилась и сама манера боя. Теперь движения Ульмара стали намного более плавными, текучими и обманчиво медлительными. Странная тягучая тактика неожиданно резко сменялась серией стремительных смертоносных выпадов, а затем вновь возвращалась на круги своя.
   И Давинион прозевал очередную рокировку смены. Клинок Ульмара, описав медленное полукружье, неожиданно резко отшиб в сторону его кинжал и на обратном движении с оттягом полоснул по шее арнорского воителя. Юный граф захрипел перерезанным горлом, и из последних сил еще попытался броситься на врага, чтобы если не победить, то хотя бы забрать его с собой в смерть, но ноги отказались держать его, и гордый северный аристократ рухнул на пол, содрогаясь в агонии.
   Увидев гибель своего друга, государь Гондора словно обезумел и, зарычав как дикий зверь, устремился вперед. Его более не заботила собственная жизнь. Он ныне шел на смерть и прекрасно сознавал это. Где-то рядом могучий Беорн крушил своей секирой направо и налево, и практически каждый подобный удар становился фатальным для одного из воинов южной орды. "Песнь волн" розного полумайра также не уставая тянул песнь смерти, выкашивая врагов целыми шеренгами, и именно благодаря им двоим строй последних защитников древней твердыни дунадайн так до сих пор и не был смят.
   Уже давно был потерян шлем, сбитый с его головы одним из особенно удачливых врагов, но короля совершенно не волновала подобная досадная мелочь. Он продолжал сражаться с непокрытой головой, и ничто более не мешало его обзору, а раскаленный от дикой ярости сражавшихся, до предела насыщенный кровью и гневом воздух жестокой сечи все сильнее и сильнее пьянил его, заставляя дышать полной грудью, и наполнял могучее сердце короля неистовой жаждой битвы.
   Покинув строй, Анор Первый схлестнулся разом с пятью телохранителями Танцующего Клинка. Меч первого витязя Гондора полыхал чистым голубым пламенем. Знаменитый Нарсиль великого Арагорна Странника, сына Араторна был вновь извлечен из его могилы, чтобы в сей темный час вновь возжечь в людях заката угаснувшую было надежду на победу и благоприятный исход.
   Укрепленный древними чарами сына Оссе, этот клинок сиял чистым голубоватым светом и проходил сквозь металл и плоть, словно сквозь эфир, не встречая ни малейшего сопротивления, а сплошные мифриловые доспехи государя южного королевства надежно хранили его от ран и мечей врагов. Невзирая на все свое смертоносное боевое искусство, один за другим падали воины Ульмара сраженные древним клинком самого великого из людей, когда-либо рождавшегося под солнцем этого мира.
   Но несмотря на всю свою мощь, Анор Первый был лишь человеком. Всех пятерых противостоявших ему сумел повергнуть он, однако отвлекся всего на долю секунды, чем и воспользовался оказавшийся рядом Ульмар Танцующий Клинок. Его черненый ятаган подобно змее стремительно метнулся вперед, полоснув по пальцам первого меча Гондора и заставив Анора выронить меч. Следующий удар должен был лишить витязя головы, но феноменальная реакция спасла верховного короля людей заката. Вместо того чтобы отсечь ему голову, клинок сына султана пронесся мимо, но его тяжелая рукоять все равно со страшной силой ударила Анора в прямо висок.
   Государь Гондора рухнул как подкошенный. Удар Танцующего Клинка лишил его сознания. Ульмар уже торжествующе склонился над поверженным противником чтобы добить его, как вдруг воздух в тронном зале грозно потемнел, и по залу пронесся жуткий нечеловеческий рык, в котором недвусмысленно звучала древняя первородная сила штормовой стихии. Неистовый Дуллан, заметив, что Анору угрожает опасность, бросился на подмогу к другу-господину, расшвыривая со своего пути воинов южан, словно мелких нашкодивших котят.
   И Танцующий Клинок устрашился. Сын харадского султана мало чего боялся в этой жизни, но, несмотря на невероятный воинский талант, он все же был смертным и, невзирая на всю свою неистовую, а порой даже безумную отвагу, прекрасно сознавал, что не ему тягаться с бессмертным подобного ранжира. Стремительной тенью скользнул он за спины своих воинов, которые тут же воздвигли сплошную живую стену между своим господином и грозным воплощением штормового урагана, коим ныне представлялся Дуллан всем без исключения, кому посчастливилось узреть его ужасный лик.
   Оказавшись подле неподвижного тела Анора, сын майра легко подхватил его на руки словно ребенка, и ни у кого из врагов в тот миг не хватило духу встать на его пути.
  -Беорн, нужно уходить! - прорычал он совершенно осатаневшему от крови оборотню, сквозь человеческий облик которого все явственнее и явственнее проглядывали звериные черты. - Мы еще можем спасти короля!
  -Уходи! Я задержу их! - рыкнул в ответ исполин, рассекая очередного вражеского воина от плеча до пояса.
  -Нет, ты нам нужен! Не забывай о пленном! В одиночку мне с ним не совладать!
   Что-то раздраженно рыкнув в ответ, оборотень все же внял словам своего соратника и начал постепенно пробиваться к коридору, по которому не так давно ушли Морейн и сопровождавшие ее воины. К тому времени в живых осталось всего три десятка дунадайн. Все остальные лежали мертвыми в обнимку с телами своих недавних противников, лишь в смерти найдя долгожданные покой и примирение...
   Воины продолжали ожесточено обмениваться ударами. Последние защитники древнего города королей, повинуясь приказу сына майра, отступали все дальше и дальше вглубь коридора ведшего вниз в подвалы дворца. Проход был достаточно узок для того чтобы его могли оборонять пять человек, и харадрим вынуждено завязли на входе, не в силах прорвать разом окрепшую оборону противника.
  -Уходите! Мы задержим их сколько сможем! - отчаянно прокричал молодой десятник остервенело отражая сыплющиеся на него со всех сторон удары.
  -Ваша гибель не будет напрасной, брат. Мы отомстим за вас. - Выдохнул Дуллан и чуть ли не бегом устремился вниз по коридору. На его плече покоилось бессознательное тело короля Гондора и живая надежда на возрождение всей великой западной империи. За ним устремились и оставшиеся в живых полтора десятка воителей с исполином Беорном во главе. Некоторе время они молча бежали вперед, стремясь как можно сильнее увеличить расстояние между ними и их преследователями. Наконец, оказавшись в подземелье, в мрачных катакомбах дворцовой тюрьмы сын майра неожиданно остановился.
  -Наш пленник... Его нельзя оставлять тут. Беорн, займись им. Не беспокойся, мои чары надежно сковывают его.
  -Было бы о чем беспокоиться... - Рыкнул гигант, небрежно распахивая нужную дверь, не обращая ни малейшего внимания на походя вырванный им с корнем крепкий железный засов.
   Хелл обнаружился там, где его и оставили. Дуллан, прекрасно сознавая возможности князя теней, надежно сковал его стальными кандалами зачарованными его собственной магией, которые не только удерживали перерожденца, но и напрочь блокировали все нечестивое колдовство бессмертного убийцы. Сперва пленника держали под усиленной охраной, но затем, когда дела гондорцев стали совсем плохи, и страже стало не до него, гвардейцы покинули свой пост чтобы присоединиться к своим товарищам.
   Рывком подняв пленного за шиворот, Беорн, не особо церемонясь, схватил его поперек туловища и поволок к остальным. Тот не сопротивлялся...
   Вдалеке уже слышались возбужденные гортанные голоса южан. Похоже, что преграда, выставленная гондорцами, не смогла задержать их надолго.
  -Бездна, нужно поторопиться... - Раздражено бросил Дуллан. - До тайного хода осталось совсем немного.
   Еще пятеро воинов с мрачными отрешенными лицами отделилось от основной группы беглецов, вынимая из ножен мечи. Отряд продолжил бег уже без них. Не звучали высокие скорбные слова прощания, на это у беглецов попросту не было времени. Все было ясно и без них.
   Дальнейший бег слился для отряда в бессчетную череду мелькающих коридоров цитадели. Катакомбы дворца были весьма и весьма обширными и запутанными, и посему без посторонней помощи харадрим вряд ли сумеют выйти на их след. Хелл за все это время не попытался бежать или проявлять попыток неповиновения. Зачарованные кандалы пили его силу, и пленнику приходилось прилагать немалые усилия даже для того, чтобы просто держаться на ногах и не отставать от своих тюремщиков.
   Наконец темные извилистые коридоры дворца остались позади, и взорам беглецов предстал небольшой зал. Пройдя в самый его конец, Дуллан аккуратно нащупал в толстой неровной каменной стене тайный рычаг и повернул его. Огромный замшелый валун совершенно беззвучно отъехал в сторону, открывая узкий проход, и сын майра нетерпеливым движением призвал остальных следовать за собой. Когда все выжившие воины оказались внутри, полубог вновь повернул рычаг, и камень нехотя вернулся на место, напрочь скрыв все малейшие следы тайного подземного хода.
  
  
  
  
   Глава тринадцатая. Серый странник.
  
  
  
  
  
   По восточно-западному тракту скакал одинокий всадник. Высокий и худощавый, с ног до головы закутанный в видавший виды серый дорожный плащ, он с первого взгляда не привлекал особого внимания. Однако стоило бросить лишь мимолетный взор на его скакуна, как даже самому недалекому и неотесанному из виллан стало бы понятно, что перед ним отнюдь не простой смертный. Белее первого снега была шерсть сего дивного коня, за которого любой правитель неважно эльф он, человек или даже гном не задумываясь, отдал бы половину своего королевства. Ибо от жеребца шел чистый первозданный свет, который просто не мог исходить от смертного существа из плоти и крови.
   Его всадник был вполне ему под стать. Лишь неискушенного мог обмануть его видавший виды латаный во многих местах грубый дорожный плащ. Спокойные серые глаза странника были исполнены внутренней силы и достоинства, и безошибочно выдавали в нем человека или нечеловека обличенного силой.
   Длинные седые волосы всадника развевались по ветру, то и дело норовя упасть на глаза и скрыть ему обзор, но странник не обращал на это ни малейшего внимания. Он должен был успеть. Их враг не сидел сложа руки. Он собственными глазами видел бесчисленные рати тьмы, сбирающиеся подле древних северных развалин, некогда бывших могучей твердыней, чье зловещее имя на заре времен внушало ужас не только элдар и эдайн прошедших эпох, но и даже сами предвечные владыки, получившие власть из рук самого всемогущего Илуватара опасались ее чудовищной мощи и мощи ее жуткого хозяина. Того, кого в Арде давным давно уже нарекли Черным Врагом Мира.
   Странник держал путь на восток. В земли невысокликов, чтобы вновь, как и тысячу лет тому над встать на пути додревнего зла. Именно туда вело его внутреннее чутье, которое до сей поры ни разу не подводило его и не раз помогало избрать верное решение еще в те далекие времена, когда он ходил о земле в обличие старого волшебника, и самые разные народы слагали о нем легенды по всему необъятному миру Средиземья. Он ни на секунду не обольщался насчет своей миссии. На сей раз все было куда страшнее и серьезнее. В прошлый раз они ценой невероятных усилий и жертв сумели одержать победу, но тот враг, страшный враг, хоть и обладал невероятным даже для айну могуществом, все же не был богом...
   Странник тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли прочь. Требовалось как можно скорее найти избранника. Все остальное могло немного подождать.
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  -Владыка Эвенор, мне придется оставить Арнор. - Лицо посланника несмотря на его обычную подчеркнутую бесстрастность ныне выражало глубокую озабоченность.
  -Вот как... - Протянул Наместник. - Ну что ж, вы, разумеется, вольны покинуть нас, когда вам будет угодно, но признаться, я несколько озадачен. Вы сами не так давно говорили мне, что ваша миссия не будет завершена до тех пор, пока не отыщется нечестивый чародей, виновный в гибели моих поданных. Что же изменилось теперь?
  -Обстоятельства. - Виновато улыбнулся посланец. - Я и сам донельзя огорчен тем, что не смог сдержать своего обещания, но ныне я не могу поступить иначе. Над миром сгущаются тучи, и Нимрог Черный - лишь бледная тень того, что ныне угрожает всем нам.
  -Вы говорите загадками... - Покачал головой Эвенор. - Я сознаю, что у элдар есть свои тайные секреты, кои не должно ведать нам, тем, чей срок жизни конечен, но если моим землям и моему народу угрожает опасность, я хотел бы знать что к чему.
  -Да, владыка Эвенор. Вы, бесспорно, имеете на это право. - Тяжело вздохнул посланец. - Мне нелегко об этом говорить, но Падший вопреки воле Закатных Владык вырвался из заточения и вновь собирает свои темные легионы.
  -Падший... - Недоверчиво выдохнул Наместник. - Вы говорите о... о Сауроне?
  -Я говорю о том, у кого Гортауэр Жестокий был лишь первым из прислужников. О Черном Враге Мира. - Лицо посланца заледенело. - О Морготе Бауглире. Неведомо как сумел он вырваться из своей вековечной темницы и теперь в затерянных северных землях вновь собирает неисчислимую армию тьмы, алча крови и мести. Мне жаль сваливать на вас этот груз теперь, когда Арнор и так переживает не лучшие свои времена, но иного выхода я не вижу. Этот враг не по силам смертным и даже перворожденным эльфам. В Серые Гавани прибыл посланец из самого Валинора, и ныне я нужен там. Грядут великие потрясения, друг мой... Крепитесь. Теперь как никогда ранее нужны вы своему народу.
  -Что нам делать... - Лицо Наместника, казалось, в один миг постарело лет на десять. - Как нам уберечься от этого зла...
  -Острить свои клинки и не падать духом. - В глазах посланца заплясало грозное веселье. - Я провидел, что рано или поздно настанет сей темный час, и ныне дух ваш должен быть крепче дикого алмаза чтобы встретить угрозу во всеоружии. Не надо отчаиваться. Моргот прекрасно сознает, кто его главный враг здесь в пределах Арды, и посему сперва обрушится на эльфийские пределы. На Серые Гавани, Темнолесье и Лотлориэн. На вашу долю, скорее всего, достанутся лишь его прислужники орки и те из людей, что оказались слабы духом и предались Тьме. С ними вы сумеете совладать... А теперь я покину вас. Мрак не станет ждать и играть в поддавки, и посему время дорого. - С этими словами посланец коротко поклонился и, развернувшись, покинул кабинет Наместника. Следом за ним вышли и его безмолвные стражи, оставив владыку Эвенора наедине с его мрачными думами.
  
  
   ***
  
  
  -Жестче! - Зычный суровый голос капитана раз за разом заставлял Далго поднимать тяжелый деревянный меч, который после двух часов изматывающей тренировки сделался и вовсе совершенно неподъемным.
   Старый Дривр сполна сдержал свое обещание, и теперь Далго каждый день с самого раннего утра до одури лупцевал деревянным мечом кожаные мешки с песком, специально вывешенные во дворе казармы именно для подобных целей. Рядом также сосредоточенно сопели и два его вечных приятеля, которые, разумеется, не смогли оставить Далго одного и ныне тренировались вместе с ним.
   Жили хоббиты теперь в трактире неподалеку, где у Далго как раз намедни состоялся нелегкий разговор со старым капитаном, и посему опоздать на каждодневную утреннюю тренировку у них не было ни малейшей возможности, благо Дривр был более чем суровым наставником и разгильдяйства не терпел.
   Помимо изматывающей муштры с тяжелым учебным оружием и боя с тенью, призванных развить силу, выносливость и отточить движения юных хоббитов, им то и дело приходилось вступать в учебные поединки с гвардейцами тана Арчибальда, а иногда и с самим старым капитаном.
  -Ох, ну и силен же ты парень... - Хмыкнул Дривр после первого своего поединка с Далго. Бой, разумеется, закончился полной победой бывалого рубаки, юному хоббиту ни разу не удалось даже слегка зацепить его своим клинком, однако благодаря собственным тренировкам и эликсиру старины Бомбадила, Далго все же сумел достойно продержаться против капитана некоторое время и не выглядеть в глазах гвардейцев, которые с большим интересом наблюдали за разворачивающимся действом, совсем уж слабаком и неумехой. - Видать, хозяин Вековечного леса крепко знает свое дело... Но да и мы тоже не лыком шиты. Сила у тебя, конечно, есть, но меч ты держишь, прости пресветлая Варда, как баба сковородку. Нам предстоит долгий труд, чтобы сделать из тебя настоящего воина...
   И Далго начал учиться. Не сразу, далеко не сразу у него начало получаться сие нелегкое искусство, но юный хоббит обладал превосходными задатками (сказывалась кровь) для будущего воина. К тому же он был молод и полон сил, и посему продвигался в обучении гораздо быстрее, нежели это обычно бывало среди новобранцев.
   Его друзья были не столь талантливы, но эликсир хозяина Вековечного леса сослужил и им донельзя добрую службу, и они тоже двигались вперед если и не семимильными шагами, то, по крайней мере, намного быстрее, нежели обычные молодые хоббиты новобранцы. Бобби схватывал воинскую науку чуть лучше Терри, но притом был и довольно ленив в отличие от представителя добропорядочного рода Диггинсов, которому как раз таки упорства и усердия было отнюдь не занимать, и посему силы их были примерно равны, хотя оба этого, разумеется, признавать упорно не желали и придирчиво следили за успехами друг друга, любой ценой стремясь одолеть один другого в очередной учебной схватке.
   Дривр, глядя на все это, лишь усмехался в густые усы. Неразлучная троица ему откровенно нравилась, и он при случае был бы отнюдь не прочь заполучить их себе в отряд. И не беда, что ребята еще совсем молоды. Он сам в этих годах уже завалил своего первого орка, тем паче, что многие гвардейцы особенно из числа молодых также не имели никакого реального боевого опыта. Да и где его взять то, когда кругом тишь да гладь, а Хоббитанию от жестоких восточных пришельцев надежно защищает могучий многолюдный Арнор. А Далго уже, как ни крути, крови понюхал, пусть не по своей воле. Да и друзья его... нападение шайки самого Двуликого пережить сподобились! Тоже не всякий сумеет. Есть чем похвастаться перед своими новыми товарищами, многие из которых никогда не покидали пределов Хоббитании, за кружечкой доброго эля...
   Так незаметно в трудах и заботах для друзей пролетел целый месяц. Он отнюдь не прошел для хоббитов даром. Их лица осунулись, из них практически напрочь исчезла крестьянская робость и простоватость, а движения стали намного более четкими и уверенными. Простые бэкландские парни, любители репы и доброго эля понемногу становились настоящими мужчинами и воинами.
  
  
   ***
  
  
  
  -Ну что, готов? - Сумрачно усмехнулся Дривр, делая Далго приглашающий жест учебным деревянным мечом. - Сейчас поглядим, хорошо ли я тебя выучил.
  -Давай друг, не подкачай... - Взволнованно прошептал Бобби, успокаивающе потрепав по загривку тихонько взрыкивающую Кесс.
   Последняя, надо сказать, уже почти привыкла к посторонним, а Терри и Бобби и вовсе перестали быть для нее чужими, и теперь друзья могли спокойно гладить и чесать своенравную лесную хищницу без риска быть укушенными. Умница рысь оказалась настолько сообразительной, что даже не вмешивалась в тренировочные схватки своего обожаемого хозяина, хотя и изрядно волновалась во время его учебных схлесток с прочими гвардейцами тана. Сами гвардейцы тоже хоть и сперва косились на дикого лесного хищника, но потом попривыкли и даже порой украдкой подкармливали вконец обнаглевшую от подобного внимания Кесс свежей дичиной.
   Внутренне собравшись, Далго несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, входя в то особое состояние, когда дух превращает плоть и мышцы в единый поток энергии и открывает некое глубинное додревнее чутье, позволяющее видеть удар противника до того как он достигнет своей цели, и затем неожиданно атаковал старого капитана серией легких стремительных ударов. Тот был начеку, но все равно едва успел парировать атаку своего ученика, уйдя в глухую оборону. Все же, так или иначе, возраст давал о себе знать. Бравый воин, помнивший нынешнего тана еще совсем мальчишкой, уже не мог сражаться с прежней силой и задором.
   Далго же окрыленный успехом все усиливал и усиливал натиск. Его мышцы были до предела наполнены кипящим огнем неистощимой энергии молодости, которая вкупе с волшебным эликсиром хозяина Вековечного леса позволяла ему совершенно не ощущать усталости и сражаться в подобном темпе часы напролет.
   Старый Дривр такими способностями уже не обладал, но был гораздо более опытен, нежели его юный противник и посему пока отступал, экономя энергию и высчитывая тактику Далго. И, наконец, ему улыбнулась удача. Окрыленный успехом своей первой атаки молодой хоббит неосторожно раскрылся, и меч старого служаки тут же устремился в образовавшуюся брешь.
   Выпад капитана был отбит. Далго, не иначе неким шестым чувством ощутивший опасность, успел отпрыгнуть назад, резко и коротко рубанув учебным клинком, сбивая меч Дривра вниз. Не ожидавший подобного капитан провалился вперед и на мгновение потерял равновесие, чем сполна и воспользовался его менее опытный, но гораздо более молодой и шустрый соперник, стремительно коснувшись шеи наставника тупой кромкой своего деревянного клинка.
  -Вы убиты, наставник. - Чуть смущенно улыбнулся Далго. Это был первый раз, когда он сумел одержать победу над опытным капитаном гвардейцев и теперь небезосновательно гордился собой.
  -Зря смеешься. - Разом охладил пыл своего ученика Дривр. - Победил ты только благодаря подарочку Бомбадила, да тому, что меня самого уже скоро на свалку списывать пора настанет. Старость, она никому не в радость... Выпад мой увидел? Не увидел. А должен был. Рефлексы сработали - хорошо. Но этого мало, парень. Учиться тебе еще и учиться... Ну что, будем отрабатывать блок-уход, который ты едва не проворонил ко всем безднам... Поработаешь в паре с Мидом. - Кивнул капитан на крепкого гвардейца-хоббита лет тридцати с небольшим. - Он помоложе, его, так как меня провести не получится...
   И уже потом, издали наблюдая, как его подопечный на пару с молчаливым десятником Мидом раз за разом старательно отрабатывает оговоренную комбинацию, опытный, прошедший не одну битву своими потом и кровью заработавший себе уважение в гвардии и чин капитана старый Дривр загадочно усмехнулся в седые усы.
  -А все-таки я был прав. Из парня выйдет толк...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Все-таки нет на свете ничего лучше доброго свежесваренного пива! Особенно если оно подано именно тогда, когда ты нуждаешься в его ни с чем не сравнимой горьковато-солодовой прохладе более всего. Далго с наслаждением приложился к объемной дубовой кружке, жадно глотая душистый холодный эль, который здесь в столице Хоббитании был весьма и весьма недурен на вкус.
   После тяжелой выматывающей тренировки на заднем дворе казармы гвардейцев под не по весеннему палящим солнцем ему требовалось как следует отдохнуть и подкрепиться. Его закадычные друзья также ничуть не отставали от своего товарища, лихо поглощая эль и добрую трактирную снедь попросту в немереных количествах, что, в общем-то, не было чем-то из ряда вон выходящим, благо все без исключения хоббиты славились своей любовью к обильной еде и сытному застолью.
   В полуденный час в таверне, где обычно обедали друзья, собиралось довольно много народу, однако сегодня вопреки обыкновению зала была полупустой. И посему Далго сразу обратил внимание на высокого худощавого старика с длинными седыми волосами в поношенном сером плаще, который своей гордой осанкой и еще чем-то неуловимым заметно выделялся среди прочей здешней публики, среди которой хватало и людей, и полуросликов.
   Сам старик тоже не оставил хоббита без внимания. Его мягкие, но притом и исполненные внутренней силы лучистые серые глаза, казалось, ни на секунду не сходили с лица Далго, отчего тому становилось все более и более неуютно. Впрочем, сам хоббит объяснял сие скорее своим чересчур уж разыгравшимся воображением, нежели странностями самого неизвестного господина, благо вел тот себя совершенно спокойно, неспешно попивая эль и никоим образом не привлекая к себе постороннего внимания.
   Странник, однако, и не думал оставлять Далго в покое, буравя и буравя его своим глубоким, пронизывающим до самого нутра взором, а затем неспешно поднялся со своего места и неторопливо зашагал к столику друзей.
  -Далго Дримсон, я полагаю. - Сильным густым голосом произнес он, легонько потрепав по загривку разлегшуюся на полу Кесс, которая не только не только не зарычала при виде незнакомца, но, напротив, с готовностью потерлась о его ногу и блажено зажмурилась, наслаждаясь незатейливой лаской.
  -Именно так, почтенный, не знаю вашего имени... - С трудом выдавил из себя Далго, тщетно пытаясь справиться с внезапно охватившей его робостью.
   Бобби и Терри так и вовсе застыли на своих местах, разинув рты. Было в незнакомце что-то такое, что повергало их в самый натуральный ступор. Да и лесная рысь из древнего рода олвар тоже явно ощущала нечто подобное. Благо обычно она хоть и не проявляла к посторонним явной агрессии, но и излишних вольностей к себе тоже не позволяла.
  -Мое имя, господин Дримсон, вы узнаете только тогда, когда я пойму, что вы тот, кто мне нужен. - Покачал головой странник. - Пока же в нем нет ни малейшей надобности.
  -Нно... как же мне тогда вас называть?
  -Вам нет никакой нужды называть меня как бы то ни было. - Усмехнулся незнакомец. - Давайте ка мы с вами пройдем в более тихое местечко и побеседуем с глазу на глаз. Поверьте, это не отнимет слишком много вашего времени.
  -Почему бы не побеседовать здесь? - Все же нашел в себе силы возразить хоббит.
   Незримая мощь, исходящая от диковинного странника напрочь гасила любые попытки неповиновения. Впрочем, как ни странно, ни малейшего страха перед незнакомцем при всем при том у Далго тоже не было. Сила странника казалась исконной и древней как сами основы мира, однако темной она не была. Это хоббит ощущал всем своим нутром, которое порой подсказывает вернее самого изощренного и тонкого разума.
  -Потому что дела, о которых я хочу побеседовать с вами, мой добрый друг, не касаются чужих ушей. В том числе и ушей ваших друзей. Не беспокойтесь, славные хоббиты, с вашим товарищем чего не случится. Мы поговорим и только. - С этими словами старик сделал Далго недвусмысленный жест следовать за собой, и тому не оставалось ничего иного кроме как подчиниться. Противиться могучей воле неведомого странника оказалось выше его сил.
   Пройдя наверх в комнату, где Далго жил вместе с друзьями, незнакомец плотно прикрыл за собой дверь и вновь уставился на хоббита своим тем самым особенным взлядом.
  -Твой отец - Арчибальд Тукк, тан Шира, я прав? - В упор спросил странник безо всяких предисловий, и хоббит сумел лишь часто-часто закивать в ответ. Оставшись наедине с величественным старцем, он окончательно растерял последние остатки уверенности. - В таком случае ты явно тот, кто мне нужен. - Широко улыбнулся странник, и улыбка эта вышла настолько светлой и искренней, что Далго невольно сам улыбнулся в ответ. - Кровь Тукков... я видел, как ты сражался сегодня. Мое чутье не могло меня обмануть. Ты - избранник.
  -Кто я?... - Недоверчиво улыбнулся хоббит. - И откуда вы узнали о моем отце? - Робость перед загадочным незнакомцем исчезла в один миг. Теперь Далго казалось, будто он разговаривает со старым приятелем, с которым знаком уже невесть сколько лет.
  -Ну, от меня сложно что бы то ни было утаить... - Усмехнулся странник, оглаживая длинную седую бороду. - Что же до твоего первого вопроса, то ты тот, кто ты есть. Избранный. Тот, кому самой судьбой суждено остановить великое зло. Так как тысячелетие назад его остановили твои далекие предки.
  -Кто ты... - Выдохнул Далго, уже впрочем, зная ответ.
  -Да это я, господин Дримсон, или вернее, господин Тукк, Гэндальф Серый, бродячий маг и чародей, к вашим услугам. - Странник отвесил хоббиту легкий поклон.
  -Митрандил... Серый Странник... - Заворожено прошептал юный полурослик. - Значит, вот каков ты на самом деле...
  -А ты ожидал увидеть нечто совсем иное? - Поднял седую кустистую бровь чародей.
  -Нет, но... - Хоббит замялся, не зная как именно выразить охватившие его чувства. - А где твоя знаменитая шляпа? - Не нашел ничего лучше чем выдавить из себя Далго.
  -Оставил дома. - Отшутился Гэндальф. - Ныне мне не до ярмарочных фокусов. Как впрочем, и всем живущим под солнцем Арды. Древнее зло вновь пробудилось...
  -Да я слышал о вторжении орды орков в Арнор. Старый Бомбадил поведал мне об этом и о том, что тьма вновь поднимает голову над миром.
  -Старина Бомбадил весьма мудр, но он уже очень давно не покидал своей заповедной рощи в Вековечном лесу... - Покачал головой Гэндальф. - Орки - лишь малая часть тех бед, что вскоре ожидают всех нас. Нет, Далго, я говорю не о каких-то жалких гоблинах. Моргот Бауглир вырвался из своей темницы за Стенами Ночи и, низвергнувшись в пределы смертных земель, укоренился далеко на севере в землях своего былого владычества. Тысячи и тысячи темных тварей стекаются на его зов, отравляя своим зловонным дыханием саму плоть Арды. Мир бьют корчи, юный полурослик. Наш враг готовится нанести ему смертельный удар.
   Далго стоял ни жив, ни мертв, силясь осмыслить все то, что только что поведал ему могучий майар, давным давно уже почитавшийся истинным хранителем Средиземья. Тем, кто сумел пройти через смерть и возродиться в новом обличье. Тем, кто вопреки древнему непреложному до сей поры закону, вернулся из запретных земель Заката, чтобы вновь сразиться с первородным злом. Тем, кто не отступал никогда и не перед кем, как бы ни был велик и силен противостоявший ему враг. Тем, кто, несмотря на все приключившееся с ним, так и остался в первую очередь светлым мудрецом и добрым волшебником превыше всего в этой жизни почитавшим милосердие и сострадание к другим...
   Разум хоббита до последнего отказывался принять страшную истину. Но его суть уже знала, что тот, кого в пределах нарекли Серым Странником, ныне говорит ему чистую правду. И что от этой правды невозможно будет ни убежать, ни скрыться. Ему придется встретиться лицом к лицу с собственным страхом и неуверенностью и пройти свой путь до самого конца. Ибо такой была его суть. Суть того, на чьем челе незримо лежала печать высших сил, избравших его для сей нелегкой миссии. Внутренний голос полурослика, мечтателя и книгочея, над которым порой втихаря посмеивались даже самые близкие друзья, сейчас просто кричал ему об этом. И он при всем желании не мог ему противиться.
  -Если все так, как ты говоришь... - Наконец собрался с силами Далго. - То чем могу помочь тебе я, простой хоббит, пусть и с толикой древней благородной крови?
  -В тебе течет не одна только кровь Тукков, юный хоббит. Ныне в твоих жилах благодаря старине Бомбадилу пульсирует и древняя изначальная магия, да и род Дримсонов хоть пока еще и не сказал громкого слова в истории нашего мира, на самом деле тоже куда как не прост... Впрочем, это все суть вторично. Разве ты забыл, что и Фродо, и Бильбо не были ни великими воинами, ни могучими волшебниками. Однако они все равно сумели сделать то, что было должно. Потому что они верили, Далго. Верили в себя и правоту собственного дела. А когда им приходилось совсем туго, и огонь веры ослабевал, им на подмогу приходили верные товарищи, которые тоже отнюдь не были обличены великим могуществом. И именно поэтому ни Саурон, ни его прислужники со всей своей темной мощью так и не сумели их остановить. Ты трепещешь перед божественной сутью Мелькора? Ты думаешь, он непобедим, раз сотворен первым среди айну? Ты заблуждаешься. Уже дважды был он бит предвечными владыками заката, и в этот раз исключения не будет. Воля Творца Илуватара, что стоит превыше всех нас, будет хранить тебя в этом походе против сил вековечной тьмы...
  -Но, что именно мы должны сделать? Как нам одолеть ТАКОГО врага?
  -А вот об этом, друг мой, мы с тобой побеседуем за ужином. Пока же отдохни, приди в себя и приведи чувства и мысли в порядок. Совсем скоро все это тебе ох как понадобится...
  
  
  
  
   Глава четырнадцатая. Лотлориэн.
  
  
  
  
  -Это и есть легендарный Лориэн? - Моргон настороженно втягивал воздух словно дикий зверь, недоверчиво косясь на ряды идеально стройных тонких зеленых древ, что начинались в двадцати шагах впереди от путников. - Я слыхал, что в своих лесах эльф может подойти к тебе вплотную и похлопать по плечу, и ты до самого последнего момента не заметишь его присутствия...
  -Да, эльфийские воители и маги горазды на многие уловки. - Улыбнулся Фейкор. - Но сейчас я не ощущаю их присутствия. По крайней мере, в непосредственной близости от нас... - Авари ободряюще хлопнул своего товарища по могучему бугрящемуся мускулами плечу. - Пошли. Не будем мешкать. Враг вот-вот может нагрянуть...
   Орк и эльф осторожно двинулись вперед, ни на секунду не теряя бдительности. Эльфов Лориэна в Средиземье ныне оставалось совсем мало, однако не стоило обольщаться на сей счет. Здесь в своих исконных владениях даже один элдар мог справиться с несколькими десятками человек. Или орков...
   Надо сказать, что за дни путь проведенные вместе авари и полукровка изрядно сдружились. Фэйкор даже начал обучать своего нового товарища языку перворожденных, и Моргон (видимо, сказывалась материнская кровь) проявлял на этом поприще немалые успехи и уже сейчас мог довольно сносно объясняться на синдарине, правда лишь самыми простыми предложениями.
  -Ну? Так ничего и не чувствуешь? - Шепотом поинтересовался Моргон, когда оба, наконец, вступили под сень зачарованного леса. Мрак же так и вовсе едва слышно скулил и прижимал уши, крайне неохотно следуя за своим другом и хозяином. Он и вовсе с радостью задал бы сейчас знатного стрекача, чтобы оказаться как можно дальше от этого страшного и враждебного места, но любовь к тому, кто когда-то давным давно спас ему жизнь и всегда был рядом, оказалась сильнее даже врожденного волчьего инстинкта самосохранения.
  -Нет... Только пахнет зверем, не ощущаешь? И все сильнее и сильнее... Бездна, справа! - Рявкнул Фэйкор, резко срывая длинный составной лук с плеча.
   Свистнула темнооперенная стрела, и огромный черный медведь, вырвавшийся из близлежащих зарослей, обиженно заревел, косясь на торчащее из левого плеча темное древко. Вторую стрелу авари выпустить уже не успел. Зверь проявил необычайное проворство для своей грузной комплекции и яростно бросился на нарушителей собственного покоя.
   Моргон тут же обнажил свой ятаган, бросившись наперерез могучему зверю, прикрывая собой эльфа и давая ему возможность для нового выстрела. Верный Мрак не отставал от своего хозяина, кинувшись на медведя сбоку и вгрызся ему в заднюю лапу. Лесной хозяин раздраженно отмахнулся, однако варг был быстрее и успел проворно отскочить в сторону за секунду до того, как то место, где он только что находился, взрезала могучая когтистая лапа. Волк не встречал еще на своем веку столь могучего и опасного противника, но его врожденные инстинкты вернее всякого опыта подсказали ему, что именно нужно делать.
   Фейкор же сейчас напряженно выцеливал, пытаясь выбрать удобный момент для выстрела, но могучий зверь как будто чуял исходящую от авари опасность, и все время оказывался частично закрыт от его взора тоже более чем внушительными фигурами варга и полукровки, отчего эльфу никак не удавалось взять на прицел и поразить жизненно важные органы противника.
   Моргон и Мрак ловко кружили вокруг исполина, вертясь волчком и нанося ему неопасные, но довольно болезненные неглубокие раны. Лесной хозяин тоже не оставался в долгу, награждая своих врагов увесистыми затрещинами, которые, впрочем, пока ложились мимо цели.
   Однако так не могло продолжаться слишком долго. Старый опытный зверь, взявший уже не одну жизнь, он во время очередной атаки варга неожиданно не стал поворачиваться к нему мордой, а вместо этого бросился на опешившего полукровку. Тот не сумел вовремя среагировать и оказался погребен под исполинской тушей медведя. Варг осатанело зарычал, вцепившись в заднюю лапу исполина и уже совершенно не думая о собственной защите, но мощный удар колосса отбросил его далеко назад.
   Чудовище торжествующе заревело, предвкушая скорую победу, но тут темная стрел авари глубоко вошла в его глаз. Медвежий рык резко оборвался, и вторая стрела следом за первой окончательно ослепила зверя, погрузившись в его мозг. Туша исполина обмякла и распростерлась прямиком над сдавлено ругнувшимся Моргоном. Вес твари был никак не менее восьмисот фунтов.
  -Живой? - Авари озабоченно склонился над тяжело дышащим уруком.
  -Ничего, бывало и хуже... - Отшутился полукровка, при помощи эльфа, который при всей своей невеликой комплекции обладал поистине железной мускулатурой, высвобождаясь из под необъятной туши убитого зверя.
   Мрак тоже медленно поднимался с земли, брезгливо отряхивая свою густую шерсть от налипшей на нее грязи и прошлогодней листвы. Удар лесного хозяина располосовал ему бок, но к счастью раны были неглубокими. Моргон тоже получил пару царапин от когтей исполина, однако они были совсем пустяковыми, а после того как авари смазал их какой-то остро пахнущей мазью, и вовсе совершенно перестали его беспокоить.
   Варг тоже получил свою порцию эльфийского снадобья. Удивительно, но он практически сразу признал темного эльфа за своего и посему ни капли не возражал против его помощи, лишь изредка поскуливая и взрыкивая от боли, когда Фейкор осторожно обрабатывал ему раны.
  -Сильна была зверюга... - Полукровка присовокупил к своей тираде парочку грязных ругательств на черном наречии, чем вызвал неодобрительный взгляд со стороны авари.
  -Не стоит этому языку звучать здесь. - Укоризненно покачал головой темный эльф. - Мы и так сильно рискуем, осмелившись прийти сюда... подобной компанией. К тому же здешний народ не терпит зряшных убийств на своей земле.
  -Он сам на нас напал. - Пожал могучими плечами полукровка.
  -Это то и тревожит. Обычно звери в чащобах Лориэна не проявляют агрессию к путникам, сказывается магия лесных эльфов...
  -Так что будем делать?
  -Пойдем дальше. - Усмехнулся Фейкор. - Мы зашли уже слишком далеко, чтобы возвращаться назад.
  
   ***
  
  
  
  
   Далго изо всех сил прижимался к сухой и жесткой словно древесный корень спине майра, пряча голову от бьющих в лицо резких порывов встречного ветра.
   А ведь сперва все это казалось лишь сном. Серый странник, неведомо как объявившийся в Шире ровно в то же самое время, что и он сам, никому неизвестный простой деревенский парень, нежданно-негаданно узнавший правду о своем истинном происхождении... Пробуждение древнего зла, перед которым сам Гортауэр Жестокий выглядел не более чем жалким ярмарочным фигляром... Слова старого мага о его избранности... Все это легло на юного хоббита незримым грузом, который, казалось, разом прибавил ему пару десятков лет. Их путешествие только началось, но он уже отчетливо осознавал, что никогда более не будет прежним.
  - В подземной твердыне, что ныне вновь отстроена слугами тьмы. - Глубокий завораживающий голос Олорина и сейчас продолжал звучать в его сердце. - В самом сердце гор наш враг хранит источник своей силы. Камень предвечного хаоса. Средоточие сил не нашего мира. То, что должно вернуться туда, откуда прибыло. Я не смогу забрать его у падшего, ибо сила камня мгновенно обратит мой разум против меня самого. Это должен будешь сделать ты.
  -Я? Но как я смогу совладать с подобным? - Пытался отнекиваться хоббит. - Если даже ты бессилен...
  -Ты плохо учил историю своего народа. - Укоризненно покачал голой майар. - Сила колец практически не действовала на полуросликов... Мощь камня, не буду лгать, несоизмеримо больше, но старина Бомбадил словно провидел нашу с тобой встречу и наделил тебя могучими жизненными силами, которые помогут тебе в этой нелегкой миссии. К тому же милосердная Йаванна Кементари, великая хранительница жизни, вручила мне свое покрывало, которое пригасит силу камня до срока... Я не неволю тебя, Далго. Ты сам решаешь свою судьбу, но если ты откажешься, Валар и элдар придется выступить против Моргота в открытую, и тогда мир будет ждать битва, равной которой еще не было под солнцем Арды. Тысячи тысяч сгорят в ее опустошительном огне, и кто знает, что станет тогда с твоей родиной...
   И Далго... а что он мог ответить после всего сказанного... Ни его друзья, ни даже старый рубака Дривр не посмели тогда сказать ни слова против, или еще каким-либо образом выразить свое недовольство, хоть Гэндальф и не посчитал нужным посвящать их во все тонкости предстоявшего дела. Было в Сером Страннике нечто такое, что напрочь отбивало всякую охоту ему перечить.
   Они выехали на утро следующего дня. Только двое. Больше в поход Гэндальф решил никого не брать, ибо выдержать темп приведенного Митрандилом скакуна не сумел бы ни один конь, а время было дорого. Бешеная скачка не прекращалась ни на миг. Белоснежный жеребец майра мчал их словно на крыльях.
   Далго прекрасно помнил, как впервые увидел этого необыкновенного жеребца, от которого шел чистый дивный свет благословенных земель Амана. На лице хоббита выступили слезы неподдельного восторга. Это существо не принадлежало тварному миру Арды. Или, по крайней мере, не принадлежало ему в полной мере.
  -Это Венистрис. Солнечный конь Валинора. - Улыбнулся Гэндльф, глядя на наивные восторги полурослика. - Владыка Манвэ оказал мне величайшую четь, позволив взять его с собой в смертные земли. Он гораздо быстрее и выносливее обычных лошадей и к тому же обладает рядом иных достоинств, которые могут оказаться нам весьма и весьма полезны.
  -Но как же,... как мы убережемся от вражьих слуг? Ведь эдакое диво будет заметно за милю!
  -Ты смотришь иначе, чем остальные. - Покачал головой майр. - Ведь ты избранник... Для прочих же это просто обычный конь. Сильный, красивый и породистый, но не более того. Ну а на тех, кто обладает темной магией и способен видеть сквозь завесу моих чар, я, уж поверь, найду управу...
   Конь Валинора мчал их на северо-восток и, несмотря на всю невероятную скорость этого дивного создания, Олорин все равно боялся не успеть. Мрак набирал силу с ужасающей быстротой, и вся надежда была ныне лишь на молодого, неопытного в ратных делах хоббита и сопровождавшего его старого усталого странника, прошедшего тысячи дорог и о того знавшего и чувствовавшего сей мир как никто иной...
   Арду ждали великие потрясения. И кто знает, не окажутся ли они непомерно тяжелым испытанием для ее и без того многострадальной плоти...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Фейкор повелительно вскинул руку, призывая своих спутников остановиться. Чащобы Лотлориэна доселе казавшиеся совершенно необитаемыми внезапно заполнил тихий шелестящий смех. А затем из-за деревьев на поляну, где находились путники совершенно бесшумно выступило пять стройных высоких фигур в зеленых одеяниях. Элдар зачарованного леса все как один были светловолосыми и вооружены длинными луками. Тонкие смертоносные стрелы недвусмысленно были направлены в сторону чужаков.
  - Elen sila lumenn omentilmo, beleger Niedor . - Улыбнулся авари, приложив руки к груди.
  - Mani naa ta ? - Нахмурился один из элдар, указывая на полукровку.
  -Не будем горячиться, преславный Ниедор, владыка леса. - Примиряюще поднял руки Фейкор. - Моргон, как и его спутник - авари кивнул на скалящего зубы варга - не враги вашему народу. Напротив, мы спешили сюда, чтобы донести до вас вести с границ. Тревожные вести. Орда орков великим числом движется к вашим землям. Вы должны быть во всеоружии, чтобы достойно встретить этого врага.
  -Ты говоришь об орках, грозящих нам. - Нахмурился Ниедор. После отплытия большей части этого лесного народа в запретные земли, в рощах Лориэна их осталось совсем немного. И Ниедор, приходившийся родным племянником легендарной Галадриэли стал тем, кто возглавил оставшихся. Это был сильный и смелый муж, могучий духом и телом. Но был Ниедор притом порой и чрезмерно горделив, а собственная высокая кровь нередко застила ему взор, мешая мыслить здраво и видеть картину происходящего в верном свете. - Но меж тем сам привел сюда одно из этих проклятых созданий...
  - Antolle ulua sulrim ... - Вполголоса пробормотал Моргон, стиснув могучие кулаки.
  -Эта тварь знает наш язык. - Нахмурился Ниедор, бросив на полукровку уничижительный взгляд. - Скажи ему, чтобы впредь был поучтивее, иначе у моих воинов может закончиться терпение...
  -Довольно распрей. - Авари предостерегающе сжал плечо Моргона, который уже явно готовился ответить очередной резкостью, что, скорее всего, не закончилось бы для него ничем хорошим. - Мы прибыли к вам как друзья и не желаем ссоры. Все что нам нужно это пройти сквозь ваши леса, а по пути немного отдохнуть и пополнить запасы провизии.
  -Те орки, о которых ты говорил, откуда тебе стало о них известно? - Сменил тему владыка Лориэна.
  -Моргон получил эти вести от вольного люда диких земель. Они видели орду у самых границ Темнолесья и слышали об их планах. Орки идут на Арнор, но по пути могут заглянуть и к вам. Посему мы и поспешили сюда, чтобы загодя предупредить об опасности.
  -Вести, полученные от орка, не стоят и дрянного медяка. - Брезгливо процедил Ниедор. - Ты всегда был здесь желанным гостем, Фейкор. Но ныне я в замешательстве. Ты привел к нам эту тварь, да еще и ссылаешься на ее слова о том, что нас якобы ждет вторжение... Не помрачился ли твой разум, друг мой?
  -Я более чем в здравом рассудке, владыка. Ты знаешь, я чародей и могу читать в чужих душах то, что обычно сокрыто от глаз. Поверь мне, я говорю тебе правду. Моргон не враг нам.
  -Ты просишь меня поверить тебе... Поверить, что этот орк внезапно воспылал любовью к элдар, хотя испокон веков наши народы были врагами друг другу. Возможно, имеет смысл допросить это исчадие тьмы с должным пристрастием и выяснить, зачем на самом деле он пожаловал к нам.
  -За время нашего пути мы с Моргоном сражались рука об руку и не раз спасали друг другу жизнь. Мы нарекли друг друга братьями, и я никому не позволю причинить ему зло, пусть даже это будет стоить мне жизни! - Глаза авари гневно сверкнули. - Посмотри повнимательнее, могучий, если твои глаза еще не разучились видеть. Обратись к своей крови. Неужели ты не ощущаешь кровь элдар текущую в его жилах? Разве есть его вина в том, что он родился плодом союза двух рас? И разве орки не были элдар до того, как их извратила темная воля Врага? Моргон храбр сердцем и тверд духом. В нем нет изначального лиха. Прошу, поверь мне, преславный, или убей нас обоих. Я не оставлю своего брата в беде и, если так повернется судьба, с радостью разделю его участь.
  -Ты так благороден и чист... - Протянул Ниедор, нехотя отводя глаза. - Готов даже пойти на смерть ради этого полукровки... Смотри, как бы не пришлось потом горько каяться... Коварство орков и им подобных не знает границ... Что ж, вам выделят все необходимое для дороги. И право прохода через мои земли вы тоже получите. Но не один элдар не примет вас в своем доме. В наши жилища нет хода тварям тьмы. Тем паче подобным созданиям, извращениям воли творца... Ждите здесь. Вам доставят все необходимое. Затем вы пойдете дальше, держась вдали от наших поселений и нигде не задерживаясь понапрасну. Это моя плата за то, что однажды ты спас мне жизнь на охоте, сумеречный... Но моя благодарность имеет свой предел. Более ни тебе, ни этой твари нет хода сюда. Объявитесь в моих лесах снова, и вас тут же убьют. Таково мое слово. Слово владыки Лотлориэна.
  
  
  
  
   Глава пятнадцатая. Каменный страж.
  
  
  
  
  
  -Эй, трактирщик! Налей ка мне еще кружечку! - громогласно потребовал один из посетителей трактира, крепкий чернявый мужик лет сорока. Он был одет как охотник, но помимо тяжелого лука, притороченного к спине, на его поясе висел также и короткий меч.
   Феорл - вольный охотник, а в недавнем прошлом десятник приграничной арнорской стражи прекрасно понимал толк в оружии. А в свете недавних событий приходилось быть начеку. После нападения орды на приграничье Арнора, отбить которое людям удалось ценой немалой крови, на северо-востоке королевства развелось огромное количество мародеров. Пользуясь тем, что войска Наместника были изрядно ослаблены отгремевшими тяжелыми боями, они без опаски грабили на дорогах и даже порой осуществляли набеги на небольшие села.
   Стражи как могли пытались бороться с этой напастью, но их было слишком мало, чтобы справиться с потерявшими всякий страх бандитами. К тому же после нападения орков арнорские витязи не рисковали лишний раз выезжать из крепостей большими отрядами, чтобы не оставлять их без защиты. Вторжение гоблинов преподало им наглядный и жестокий урок и заставило перестать столь безоглядно верить в собственную избранность и непобедимость.
   А Феорл так и осел в суровом Форносте. После разыгравшихся под его стенами сражений там как никогда ранее был необходим приток свежей крови. Промышляя своим старым охотничьим ремеслом и коротая вечера в местном трактире, бывший десятник собирал новости, стекавшиеся туда со всех концов северного королевства и земель востока.
   А вести сии были не слишком то обнадеживающими. Почуяв слабость грозного зверя соединенного королевства, племена Эриадора и Диких земель начали нападать на караваны дунадайн и гонцов империи Элессара. К тому же ходили упорные слухи о новой волне орочьего вторжения. Гоблины собирались в крупные отряды и убывали куда-то на север. Странники с дальних земель говорили, что там объявился некто нарекший себя новым Темным Властелином. Но о том, кем именно был сей неведомый, слухи были весьма и весьма противоречивыми.
   Будучи опытным битым жизнью мужем, Феорл не особенно верил этим байкам, однако всем своим чутьем бывалого воина и охотника, которому не раз доводилось выходить против могучего лесного зверя и зверя в людском обличье, что гораздо страшнее самого грозного хищника из числа олвар, ощущал, что его родину в будущем ждет еще немало потрясений.
   В воздухе приграничья ощутимо веяло опасностью. Это было очевидно всем тем, кого хотя бы слегка пометила темная изнанка жизни. А среди жителей Форноста иных и не водилось. Слишком суровым и тяжелым был здешний быт даже в относительно спокойные времена, и наивным изнеженным глупцам не было здесь места. Подобная публика, как правило, более предпочитала праздную роскошь и негу столицы и южных провинций северного королевства...
   Когда на улице раздался страшный шум и звон стали, перемежаемый хриплой руганью на черном наречии, Феорл практически мгновенно понял, что именно произошло. Они вернулись. Вернулись, даже несмотря на недавно полученную жестокую трепку и огромные потери. И теперь людям осталось лишь подороже продать собственные жизни и доказать, что их предки не зря носили гордое прозванье дунадайн.
   Орочья река растекалась по улицам приграничного городка кровавым потоком, сея на своем пути смерть и разрушение. В этот раз вместе с обычными гоблинами в рядах орды шли и гиганты тролли, закованные в тяжелый доспех. Под ударами их могучих молотов врата Форноста не смогли устоять...
   Чудовищная резня продолжалась до самого рассвета. Основные очаги обороны легли на главную крепость, дом тысячника и как ни странно, городской трактир, где на момент вторжения находилось немало дружинников и просто бывалых людей. Тысячный гарнизон крепости бился до последнего, однако врагов было несоизмеримо больше. Эдайн попросту смяли числом...
   Феорл потерял счет убитым гоблинам, метко поражая их стрелами из-за спин дружинников. Массивные дубовые двери трактира никак не поддавались наступавшим, и они пытались пробиться через расположенные довольно низко, но притом защищенные крепкими ставнями окна, которые форностцы ожесточенно обороняли, прекрасно понимая, что их ждет, если их враги проникнут вовнутрь.
   Осада трактира продолжалась много часов, пока, наконец, озверевшие от крови и собственных неудач орки не подожгли его со всех сторон. Вскоре пали и остальные оплоты сопротивления. Тысячник Эведр, герой недавней войны погиб на пороге собственного дома, пав от руки одного из олог-хаев. Перед своей смертью он сумел забрать с собой немало врагов. Защитники крепости были перебиты уруками поголовно, но до самого конца никто из них так и не сложил оружия. Орки не пощадили ни женщин, ни даже самых малых детей, вырезав всех под корень.
   К утру Форност окончательно пал под ударом воинства мрака, не сумев пережить испытания, кое уготовила ему сама судьба. Но погибнуть притом сумел как настоящий воин.
  
  
   ***
  
  
  
   Далго сосредоточенно грыз явственно отдающий медом сухарь лембаса, пытаясь хоть немного отдохнуть и привести мысли в порядок. Болела затекшая спина, а все мышцы ломило от проведенных в жестком седле дней напролет.
   Скорость солнечного коня Валинора и впрямь поражала всякое воображение. Венистрис явно был созданием чистой магии старших народов, никак иначе объяснить его стремительность и неутомимость Далго не мог. Неделя бешеной скачки почти без сна и отдыха - и вот уже перед путниками расстилаются величественные отроги Туманных гор. Перевал Гундабада, где им предстояло вскорости пройти, не выглядел таким уж непроходимым, однако Гэндальф был отчего-то мрачен как никогда прежде.
  -Гундабад - исконная вотчина орков и им подобных. Сейчас они вновь почуяли свою силу и оттого особенно свирепы и уверены в себе. - Хмуро ответил он на осторожные расспросы хоббита. - К тому же в этих скалах нам может встретиться и нечто гораздо более древнее... и куда более устрашающее... - С этими словами он поудобнее устроился прямо на голой земле и, завернувшись в плащ, тут же захрапел.
   Далго ничего не оставалось делать кроме как догрызть уже порядком надоевший ему эльфийский хлеб и последовать примеру старого мага. Предстоявший день явно будет нелегким, и отдых ныне был необходим ему как никогда.
  
  
   ***
  
  
  
   На следующий день с первыми лучами рассвета путники двинулись к перевалу. Старый маг не случайно выбрал именно это время суток, во время которого орки были наименее внимательны и активны. Впрочем, из-за вторжения Граарга и появления Мелькора практически все местные гоблины ушли либо на север, либо на запад в земли Арнора. Гэндальф благодаря полученному от владыки ветров шару далековидения был превосходно осведомлен обо всем этом и посему не слишком опасался преследования.
   Те не менее, это не помешало магу принять все необходимые меры предосторожности, и от взоров уруков их ныне скрывала незримая магическая завеса. Тропы перевала в сравнении с тем же Кирит-Унголом были довольно удобны и безопасны. Тем паче, что Венистрис при необходимости мог карабкаться по отвесным кручам ничуть не хуже горного козла.
   За все время пути они так и не встретили ни одного орка, и когда Далго уже начало казаться, что переход пройдет безо всяких происшествий, из близлежащей громадной пещеры на свет выбралось огромное каменное страшилище не менее четырнадцати футов ростом. Тварь была отдаленно похожа на человека, но притом намного более коренаста и уродлива. Более всего она смахивала на оживший утес, и даже тролли с энтами на ее фоне выглядели бы мелковато.
   Гэндальфа при виде твари в одночасье прошиб холодный пот.
  -Каменный великан... - Потрясено прошептал он. - Я думал, они давным давно вымерли... Скачи, Венистрис, скачи что есть мочи! - И конь Валинора, подчиняясь приказу майра, помчал галопом. Он и сам боялся великана, и посему сейчас старался изо всех сил уйти от погони.
   Каменная бестия при виде ускользающей добычи низко зарычала и проворно ринулась следом. Тварь передвигалась на четвереньках громадными скачками, проявляя необычайную для своей комплекции ловкость и стремительность, и даже волшебный жеребец никак не мог от нее оторваться. Далго трясся на могучей белоснежной спине дивного коня, вцепившись в полы плаща старого мага и всеми силами стараясь не слететь на землю. Он словно наяву ощущал, как громадная длань великана смыкается на его туловище и играючи ломает кости...
   Бешеная скачка продолжалась и продолжалась. Исполинская тварь не только не отставала, проявляя необычайное упорство, но и напротив, казалось бы, даже понемногу настигала беглецов. Хоббиту казалось, что прошла уже целая вечность, когда, наконец, дорога перевала подошла к концу. Впереди начиналось открытое пространство. Но и чудовище постепенно догоняло их, все и приближаясь и приближаясь. И когда оно оказалось совсем рядом, Гэндальф решился на отчаянный шаг. Резко развернувшись в седле, он вскинул свой белоснежный посох, из навершия которого ударила слепящая голубая молния и врезалась в голову бестии.
   Тварь утробно заревела, запутавшись в собственных конечностях, и покатилась по земле, потеряв равновесие. Удар старого мага не убил ее, но порядком ошеломил, позволив путникам выиграть драгоценное время. И его оказалось вполне достаточно. Еще через мгновение Венистрис с победным ржанием вынесся на открытое пространство, а каменный исполин разочарованно взвыл и, развернувшись, нехотя потрусил обратно, не решившись преследовать беглецов за пределами своих исконных владений.
  -Кто это был? - Шепотом спросил Далго у старого волшебника, когда Туманные горы, наконец, остались далеко позади.
  -Древние твари... Потомки младших духов стихий... - Нехотя отозвался Гэндальф. - Похоже, и ему самому недавнее столкновение далось не слишком легко. - Поговаривают, что они появились на свет, будучи плодами союза айну и горных троллей...
  -Они служат Тьме?
  -Вряд ли, скорее они сами по себе... Но обладают весьма злобным и неуживчивым нравом. Мне уже доводилось сталкиваться с ними во время путешествия с Бильбо и гномами Торина Дубощита. Магия на них практически не действует... Нам сильно повезло, что мы сумели оторваться...
  -Да я помню этот эпизод из Красной Книги. - Оживился полурослик. - Каменные великаны, что швырялись глыбами друг в друга во время грозы, незадолго до пленения гномов гоблинами Туманных гор... Старые легенды вновь обретают жизнь... Расскажи мне о нем. - Внезапно попросил хоббит. - Каким он был и... что с ним ныне... С ними со всеми...
  -Ты спрашиваешь меня о Бильбо Бэггинсе и остальных Хранителях. - Покачал головой майар. - Прости, но я не могу говорить об этом. Знание бессмертных земель должно быть сокрыто от смертных. Этот закон положен не мной, не мне его и нарушать. Знай лишь, что с твоими далекими предками все в порядке. Они счастливы в том месте, где ныне пребывают. И кто знает, возможно однажды ты и встретишься с ними там за Запретной Чертой...
  -Когда... - Выдохнул Далго. - Когда я встречусь с ними?
  -Этого мне знать не дано. - Улыбнулся старый чародей. - Не забывай, я далеко не всеведущ. Позволь дать тебе совет, юный Тукк, не торопи свой уход. Наслаждайся жизнью пока ты молод и полон сил. Ведь именно в этом и заключается замысел Вседержителя. Чтобы мы учились, учились любить и понимать друг друга, учились чувствовать истинную красоту и гармонию, учились милосердию и состраданию в этом мире, чтобы однажды уйти в мир иной, и там постигать уже совершенно иную науку. Таков порядок вещей.
  -Это так тяжело... так больно видеть чужие страдания... Наблюдать и быть не в силах хоть чем-то помочь...
  -Да, порой мы не властны изменить предначертанное, и это тоже один из уроков, который преподает нам жизнь. Важный урок... Но выше нос, Далго. Ты решился на небывалое дело, зная о том, какие опасности подстерегают тебя на этом трудном пути. А значит ты уже сейчас меняешь не только свою собственную судьбу, но и судьбы всех прочих обитателей Арды, которые ныне ждут спасения как последнего чуда. Отправившись со мной в самое логово тьмы, ты уже стал героем, Далго Дримсон. Никогда не забывай об этом. И знай, что бы ни случилось, я буду с тобой до самого конца.
  
  
  
   Глава шестнадцатая. Месть Двуликого.
  
  
  
   Море ночных огней тянулось от горизонта до горизонта. Численность орды вторгшейся в земли северного королевства поистине потрясала воображение. Нечего было и думать, что подобную силу удасться остановить даже под стенами стольного Аннуминаса. Здесь нужна была мощь всего соединенного королевства. Да и то ее могло оказаться недостаточно.
   Феорл осторожно вышел из густых зарослей и, не скрываясь, двинулся к вражескому лагерю, нацепив на лицо самую грязную усмешку, на которую только был способен. Нелегкая жизнь в арнорском приграничье и лета, проведенные в качестве вольного охотника ныне сослужили ему добрую службу. Когда было нужно, бывший десятник превосходно умел сливаться с толпой и надевать на себя чужую личину. Талант который редко встречался у могучих, но притом прямых и бесхитростных словно честный арнорский клинок северных воителей.
   Ему повезло. Когда трактир был уже со всех сторон охвачен огнем, Феорл в царящей суматохе сумел пробраться в подвал и нащупать люк ведущий в погреб, где хозяин обычно хранил свои запасы. Самого трактирщика к тому времени уже не было в живых, посему старый охотник оказался единственным уцелевшим в пожаре и последующей учиненной орками резне.
   Дождавшись когда захмелевшие от вкуса победы гоблины оставят разрушенный Форност, он осторожно пошел следом, двигаясь в основном по ночам. Опытный охотник и внимательный следопыт, он сразу понял, что в стане орды идут не одни только орки. То и дело натыкался он и на тролльи, и на человеческие следы, а затем подойдя совсем близко к вражескому лагерю, увидел и тех, кто их оставил. Шайки мародеров не упустили шанса пограбить всласть разоренные ордой земли и с радостью примкнули к гоблинам в обмен на часть военной добычи.
   Взвесив все за и против, Феорл решил последовать их примеру. Следовало разузнать побольше о планах орочьих вождей, чтобы в нужный момент нанести упреждающий удар. Конечно, один воин, пусть и опытный, мало что может против десятков и десятков тысяч темных тварей, однако ценные сведения доставленные в срок порой могут переломить весь исход войны. Это вволю повоевавший старый десятник понимал более чем хорошо.
  -Эй ты... - Хрипло окликнули его от одного из многочисленных костров. - Что-то мне твоя рожа незнакома... кто ты и откуда? - Дюжий небритый детина с рожей заправского висельника выжидающе уставился на Феорла, недвусмысленно поигрывая тяжелым палашом.
  -А ото всюду... - Нагло ухмыляясь, протянул охотник. - Я вольный человек, хожу где хочу и с кем хочу... Теперь вот здесь обосновался... Его светлости господину Наместнику - Феорл сделал рукой неприличный жест - нынче все одно хана. Так что теперь я с вами...
  -Во как... а где гарантия, что ты не шпион? - Подозрительно прищурился головорез. - Много вас тут всяких шляется...
  -Дык, а на кой мне такой хомут? - Искренне удивился охотник. - Что я от этого благородного отребья хорошего видал, чтоб теперь за их выгоду погибать? Пущай других дураков ищут... - Феорл присовокупил к своей тираде пару выражений совершенно непечатного толка.
  -Хм, ну гуляй пока... - Неопределенно процедил головорез. - А может, ты выпить хочешь? Так давай к нам, у нас этого добра теперь завались.
  -И то правда. - Ухмыльнулся бывший десятник. - От глотка доброго эля кто ж откажется... - И с готовностью подсел к огню.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Всесокрушающая волна орочьего вторжения вновь как и в прошлый раз обрушилась на Арнор подобно неостановимому стихийному бедствию. И действительно какая разведка и какие заградительные заслоны могут помочь против аж двухсоттысячного воинства кошмарных бестий мрака? А в армии орков ныне шли не только варжьи всадники и тяжелая пехота, но и горные тролли.
   Правда ангмарцы в этот раз не поддержали своих союзников, решив выждать, чем именно закончится их противостояние с северным королевством, но зато многочисленные разбойничьи шайки расплодившиеся в дикую пору военного лихолетья с радостью примкнули к войску Граарга Альбиноса чтобы всласть пограбить и воздать королевским войскам, которых ранее они боялись до дрожи в поджилках, за все прошлые обиды.
   Орочья армада стремительно вторглась в земли Арнора, практически с ходу взяв все приграничные форты и крепости, многие из которых до сих пор еще не были заново отстроены после первой волны нашествия и не смогли организовать хоть сколь-нибудь внятного сопротивления.
   Земли приграничья и так сильно пострадавшие в ходе войны оркам ныне были не особенно интересны. Железная воля вождя гнала их дальше на запад, в самую глубь северного королевства. К стольному Аннуминасу. Цепь ближних фортов возведенных в начале четвертой эпохи в непосредственной близости от столицы орда застала брошенными. Их малочисленным гарнизонам и в страшном сне не привиделось бы оборонять их от столь грозного и многочисленного врага.
   Стража бросала свои посты и бежала в столицу чтобы укрыться за ее несокрушимыми стенами и пополнить довольно внушительный и грозный тамошний гарнизон. И их сложно было в этом винить. Ибо таков был приказ Наместника. Эвенор прекрасно сознавал, с каким врагом его столкнула всемогущая судьба, и потому гонцы из Аннуминаса спешили предупредить всех кого только возможно о грядущем столкновении, которое и должно было окончательно решить судьбу Арнора.
   Вестники войны были посланы и на юг к старшему соседу сюзерену, но буквально через несколько дней Наместнику пришло страшное донесение о том, что Минас-Тирит пал, и все южное королевство находится в руках харадрим. Это был конец. Теперь северянам приходилось рассчитывать лишь на собственные силы и на то, что у рохиррим хватит сил если не разгромить южан, то хотя бы отбросить от границ своих земель и не дать им обрушиться на Арнор. Ведь даже если войска Эвенора каким-то чудом и сумеют одолеть противостоящую им орду, сражаться еще и с харадрим у них сил в любом случае не хватит.
   Полчища орды пожаловали к стенам столицы ранним утром, когда лишь только начало светать. Меж их неисчислимых рядов шел и старый охотник Феорл, который за время своего внедрения в орочий стан уже успел стать среди тамошних головорезов своим. К счастью за весь их совместный поход им ни разу не встретились отряды регулярной армии Арнора и отставному дружиннику не пришлось лишать жизни невинных людей, чему тот был несказанно рад. Впрочем даже если бы подобное и случилось, Феорл никогда бы не предал свой народ и не поднял бы руку на брата по оружию, а скорее погиб бы в неравном бою против новообретенных "союзников", так до самого конца и не запятнав свою честь...
   Находясь во вражьем стане, старый охотник не терял времени даром. Подсаживаясь к чужим огням, он знакомился с воинами, вступал с ними в разговоры, больше слушая и запоминая, и постепенно картина происходящего все отчетливее и отчетливее складывалась перед его внутренним взором.
   Если орков и им подобных возглавлял некий Граарг Бессмертный, которого он видел лишь пару раз да и то издали, то среди шаек мародеров вне всякого сомнения верховодил Ург Двуликий. Живая легенда среди разбойного люда всех мастей, он внушал страх всем без исключения. Даже самого Феорла, который был далеко как не робкого десятка, и то мороз всякий раз пробирал по коже, едва он встречался взглядом с этим человеком. Ибо через его глаза на него глядела сама смерть.
   Впрочем, если Двуликий внушал страх, то от кошмарного предводителя орков веяло настоящим додревним ужасом, побороть который был не в силах никто среди темного воинства. Глядя на него, каждому становилось понятно, что Альбинос не принадлежит к миру живых, на самом деле являясь воплощенным орудием смерти, сотворенным изначальным мраком для ему одному ведомых целей. Старому воину и в страшном сне не привиделось бы столкнуться с подобным противником на поле брани в открытом бою. Здесь нужны были силы и знания старших народов Арды...
   Орки разумеется занимали в орде главенствующую позицию и смотрели на людей-союзников довольно свысока, однако порой все же снисходили до разговоров, из которых старый охотник узнал, что их вождь отмечен некой Печатью Падшего, и что сам Падший, наконец, пробудился и собирает войска где-то на севере на месте своей исконной твердыни. Гоблины, с которыми беседовал Феорл не отличались большим умом, но даже и того, что они поведали, с лихвой хватило для того чтобы понять, кем именно был сей загадочный Падший.
   Старый охотник не был обучен грамоте. Не шибко лежала у него душа к этому делу. Но древние сказания, которые передавались среди его народа из уст в уста, притом знал достаточно хорошо, чтобы сейчас связать два и два. Похоже орки верят в приход своего темного бога-прародителя, низвергнутого Валар во тьму бессчетные тысячелетия назад.
   Можно было бы, конечно, посмеяться над этими глупыми суевериями, если бы Феорл самолично не слыхал от своих бывших товарищей по оружию, как именно сражался предводитель орды. О его неуязвимости к обычному оружию говорили люди, чьим словам старый охотник привык доверять, ибо они не были склонны к сочинительству баек и пустословию.
   И это означало лишь одно. Нужно было как можно скорее передать все эти сведения в Аннуминас. Там сидят люди намного мудрее и опытнее его в подобных делах. Они сами разберутся что к чему.
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   Орда не стала сходу штурмовать столицу северного королевства, расположившись совсем неподалеку от ее стен. А стены Аннуминаса могли внушить уважение кому угодно. Подобно Минас-Тириту этот город был не раз достроен и укреплен за время четвертой эпохи, имея внутри своих стен еще и знаменитую Цитадель Наместника, и если и уступал в мощи и величии легендарной столице Гондора то ненамного.
   Феорла это изрядно обнадежило. У него появлялся реальный шанс дождаться ночи и исполнить задуманное, не выдав себя. Посему он расположился возле одного из костров и принялся деловито острить клинок. Старый охотник совершенно не выделялся среди прочих головорезов, успев крепко вжиться в надетую личину лихого человека, и посему на него никто не обращал никакого внимания.
   Впрочем, это бывшему дружиннику как раз и было на руку. Не стоило раскрывать себя до срока. Придет время, и он исполнит свою миссию и докажет прежде самому себе, что не напрасно выжил тогда в самом сердце горящего Форноста среди выжженных руин и трупов собственных товарищей... А значит, нужно было запастись терпением. Их время еще придет. Великие силы Арды не могут отвернуться от благословленных самим Илуватаром народов. Придет час, и гордые люди заката, так и несломленные, несмотря на все испытания пришедшиеся на их долю, возьмут реванш и истребят всех исчадий бездны до последней твари, раз и навсегда вышвырнув их со своих исконных земель.
   Феорл невесело вздохнул, и отложив клинок, растянулся прямо на траве, положив под голову походный мешок. До ночи было еще далеко, и ему требовалось хотя бы немного поспать чтобы в урочный час быть во всеоружии.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Ночь выдалась на редкость темной, несмотря даже на разожженные на стенах яркие факелы - местные крепко опасались ночного штурма и были начеку. В ночном воздухе незримо витал аромат смерти, здесь как будто бы пахло тьмой. Этот гнетущий тлен ощущал ныне каждый житель осажденного города. Впрочем, тому кто ныне ловко карабкался по отвесной стене древней столицы севера было не до подобных сравнений. У него имелось дело, которое нужно было исполнить. Все остальное не имело никакого значения.
   Взобравшись на бастион, незнакомец, затаившись, некоторое время пристально вглядывался в ночную тьму, стараясь не щуриться от яркого света факелов полыхавших совсем неподалеку от его убежища. Следовало быть осторожным. Стражи Наместника, коих на стенах ныне было предостаточно - не сиволапые ополченцы, обдурить которых было для него не столь уж и сложной задачей. Впрочем, опасность всегда лишь подстегивала его. Без нее его жизнь была бы пресной. Ради этого острого мига он и жил, ввязываясь в самые рискованные и кровавые авантюры. Чтобы вновь разжечь собственный внутренний огонь. Чтобы вновь ощутить себя живым...
   Наконец острый взор лазутчика разглядел три едва заметные огненные вспышки в роще практически возле самых крепостных бастионов. Сигнал был получен. Назад пути не было.
  
  
   ***
  
  
  -Эй, Барн, как там, спокойно все? - негромко окликнул товарища дюжий седовласый дружинник.
   Привратной страже ныне было уделено особое внимание, и смена караула осуществлялась каждые два часа. Враг не дремал, и посему защитникам тоже следовало быть начеку. Два десятка могучих воителей несли охрану здесь возле главных ворот Аннуминаса, не считая многочисленных лучников, занявших позиции неподалеку. Стражей могло быть и еще больше, но слишком велики были стены стольного города Арнора, чтобы выделить на сие дело большее количество людей, к тому же воинам требовался сон и отдых, и посему Наместник и его военачальники как могли искали золотую середину между необходимой перестраховкой и обоснованным риском.
  -Все тихо, брат. - Спустя пару мгновений откликнулся Барн. - Мимо меня мышь не проскочит... Эй, а вы что здесь делаете? - недоуменно уставился он на небольшой отряд облаченный в форму Арнора быстро приближавшийся к их посту.
  -У нас приказ Наместника. - Холодно обронил предводитель вновь прибывших. Что-то в его голосе заставило Барна, бывалого мужа прошедшего не одну битву на мгновение оцепенеть.
  -Что за приказ? - все же сумел заставить себя выдавить стражник.
  -Он велел передать, что у города ныне новый хозяин. - Улыбнулся предводитель и, молниеносно оказавшись перед Барном, одним стремительным движением свернул ему шею.
   Его люди также не дремали. Из под синих арнорских плащей в мгновение ока возникли тяжелые ручные арбалеты, и ничего даже толком не успевшие понять товарищи убитого стража были мгновенно нашпигованы короткими резными бельтами. Убийцы же, не останавливаясь на достигнутом, не мешкая бросились к воротам.
   На стенах не сразу поняли, что именно произошло. Слишком уж стремительно действовали нападавшие, однако затем лучники разобрались что к чему, и в незванных гостей полетели стрелы. Воины неприятеля оказались настоящими профессионалами. Мгновенно были вскинуты широкие прямоугольные щиты, защищающие их от обстрела, а часть убийц под прикрытием своих товарищей принялась сноровисто отпирать городские ворота.
   К ним уже спешили, громыхая доспехами, опомнившиеся солдаты северной столицы, чтобы помешать свершить задуманное, однако налетчики успели раньше. Массивные врата тяжело распахнулись, и в город хлынули варжьи всадники, вынесшиеся из рощи, откуда лазутчикам был передан тот самый злополучный сигнал. Гигантские волки со злобным воем врывались в городскую черту, оттесняя дружинников от ворот. Вслед за ними уже спешила и пехота неприятеля. Орки и разбойники шли в одной плотной толпе, пытаясь как можно быстрее проскочить зону обстрела.
   С городских стен неслись заполошные выстрелы из луков и гигантских требущетов. Они не проходили бесследно для орды, изрядно прореживая ее казавшиеся неисчислимыми шеренги, но все новые и новые воины шли вперед прямо по трупам собственных товарищей, не считаясь со страхом смерти. Ибо их вела темная воля великого вождя. Несокрушимого Граарга Альбиноса. Аура его мощи была такова, что даже головорезы из числа людей поддались ее воздействию, очертя голову бросаясь на защитников города и совершенно не думаю о собственной жизни.
   Впрочем, несмотря на то, что ворота были взяты неприятелем, опомнившимся дружинникам вкупе с городским ополчением все же удалось задержать орду на самых подходах, в считанные минуты возведя перед ее воинами массивную баррикаду из перевернутых телег и массивных мельничьих жерновов, коими предусмотрительные защитники запаслись загодя на случай всяких неожиданностей. Некоторые варжьи всадники сумели прорваться сквозь нее, но были тут же все поголовно перебиты не дремавшими гвардейцами.
   Мудрый Эвенор не зря распорядился отправить всех своих элитных воинов на стены, оставив для охраны собственной резиденции лишь малую их часть. Ныне это сослужило добрую службу павшим было духом защитникам Аннуминаса. Бывалые опытные гвардейцы, прирожденные воины, чьи предки все поголовно занимались сим опасным и кровавым ремеслом. быстро и грамотно сумели наладить правильную оборону и остановить натиск орды, образовав неподалеку от главных ворот города гигантский затор.
   Чаша весов заколебалась. Оборона дунадайн внезапно окрепла, а из глубин города к ним уже спешили свежие силы. К тому же лучники и обслуга катапульт отнюдь не дремали, щедро угощая ордынцев своими смертоносными гостинцами.
   И тогда, видя что его воины не справляются, Граарг Альбинос сам вступил в битву. Он уже давно наблюдал за разворачивающимся сражением, ибо сам и породил этот жестокий хитроумный план по захвату города, но лишь теперь решил выступить в открытую и самолично вмешаться в происходящее. Огромный белый орк медленно вышел вперед, поигрывая чудовищным ятаганом и не обращая никакого внимания на в ужасе расступавшихся перед ним гоблинов и свистевшие вокруг стрелы.
   Налитые кровью багровые глаза исчадия тьмы с бешеной яростью уставились на защитников баррикады, и тем вдруг показалось, что их сердца сдавили незримые ледяные тиски. Тьма, клокотавшая в жилах избранника Мелькора нанесла свой удар, внося в души противостоявших ему страх и смятение.
  -Вперед! - Свирепо рыкнул Альбинос, указывая на досадную помеху, и орки с диким визгом с удвоенной силой бросились в атаку. Теперь их вели в бой отборные, закованные в тяжелую темную броню олог-хай, элитная гвардия высших троллей и личный отряд самого Белого Орка.
   Но это было еще не все. Над головами сражавшихся внезапно воспарил огромный серый нетопырь в полтора человеческих роста. Со злобным шипением спикировал он на испуганно шарахнувшихся в стороны людей, и подхватив могучими лапами одного из защитников, швырнул его на головы его же товарищам. Свистящее шипение бестии лишало воинов сил и воли к сопротивлению, а летевшие в нее стрелы, тварь прямо на лету легко отбивала огромными кожистыми крыльями безо всякого видимого ущерба для себя.
   Орки и тролли, видя замешательство людей, атаковали их с новыми силами, стремясь прорваться вглубь города. Олог-хай лихо перемахивали через высокие баррикады, легко сшибая тщедушных и слабых для них людей своими чудовищными железными палицами, и на этот раз оборона защитников не выдержала и дала трещину. Против додревних сил мрака оказались бессильны даже могучие стражи Цитадели. Баррикада была разметана могучими лапами троллей, и гигантский живой поток бестий тьмы устремился дальше по улицам Аннуминаса сея смерть и разрушения.
   Гвардия Наместника из последних сил пыталась организовать грамотное отступление, плотным клином атаковав орков и давая горожанам время на то чтобы укрыться в неприступном замке Наместника, но люди были слишком напуганы. Они бежали без оглядки, совершенно потеряв рассудок и не помышляя о сопротивлении, и потому становились легкой добычей для уже сполна вкусивших крови варгов и их хозяев гоблинов.
   Некоторая часть дружинников тем не менее все же сумела в боевом строю дойти до Цитадели и забаррикадироваться в ней. Ее могучие стены давали людям пусть и призрачный, но шанс на то чтобы продолжить сопротивление.
   А город меж тем охватила паника. Озверевшие от крови орки и вчерашние бандиты метались по его улицам, учиняя то тут, то там кровавую резню. Людей вытаскивали из домов, и тут же резали, не обращая внимания на мольбы о пощаде. Сегодня те, кто избрал стезю тьмы, чувствовали себя победителями и сполна отыгрывались на жителях Аннуминаса за все свои прошлые обиды.
   Многие пытались сопротивляться, но это им не помогало. Слишком много было сегодня врагов, чтобы защитникам Аннуминаса можно было надеяться одержать победу и отстоять город. Тем, кто прятался, тоже не слишком везло. Обладая почти звериным нюхом, орки легко находили их, трепещущих от ужаса, в подвалах и погребах, и тоже убивали, по ходу дела срезая своим жертвам скальпы и фаланги пальцев. Древние обычаи собственных пращуров зеленокожие солдаты орды чтили свято...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Резня в Аннуминасе все продолжалась. В городе ныне не осталось ни одного безопасного места, за исключением Цитадели Наместника, где и укрылись остатки городского гарнизона. Надо сказать, жители северной столицы дорого продали свои жизни, отправив на тот свет тысячи орков и их союзников. Впрочем, бытует мнение что у гоблинов нет души, посему вопрос сей весьма спорный...
   Даже гиганты тролли закованные в несокрушимую броню не сумели избежать потерь. Аннуминасские лучники метко поражали их в глаза и горло. Это был самый эффективный способ чтобы справиться с подобными созданиями, ибо в рукопашной схватке шансов даже у опытного мечника против практически неуязвимых исполинов было крайне мало.
   Ныне основные силы орды сосредоточились перед главными вратами Цитадели. Ее створки были выкованы из чистейшего серебра с изрядной примесью мифрила, и посему выбить их ордынцам пока не удавалось. Олог-хай тщетно молотили по ним своими чудовищными булавами. Все, чего им удалось добиться, это несколько небольших вмятин на ранее идеальной ровной поверхности.
   Тем временем к осаждавшим подлетел гигантский нетопырь, и не обращая внимания на испуганных гоблинов, приземлился в самой их гуще, прямо на лету обращаясь в высокого стройного мужчину.
  -Явился. - Насмешливо рыкнул Альбинос, глядя на абсолютно обнаженного человека.
  -Как видишь. - Парировал тот. Похоже собственная нагота его совершено не смущала. - Мои люди выполнили свою часть сделки. Пришла пора тебе выполнить свою.
  -Не забывай, кому ты служишь. - Нахмурился Граарг. - Моим приказам повинуются с радостью и не требуют за это платы.
  -Я служу лишь Падшему. - В голосе оборотня появились опасные нотки. - Советую запомнить, Альбинос. Ты лишь его послушное орудие, в то время как я сражался под началом Мелькора еще в первую эпоху и зрел Ангбанд во всей его мощи и славе. Ты мне не господин, а мое убийство владыка тебе не спустит, так что хватит вставать в позу и играть в величие. Дай мне то, что причитается, и мы в расчете.
   Некоторое время оба молча буравили друг друга тяжелыми взглядами.
  -Заплати ему. - Наконец, нехотя рыкнул Альбинос ближайшему орку, который тут же с готовностью кинул оборотню увесистый кожаный кошель. - Но запомни, Ильхиор. Я никогда и никому не спускаю дерзости. Когда эльфийские прихвостни и их жалкие хозяева падут, я вновь встречусь с тобой, и ты сполна ответишь мне за свои сегодняшние слова...
  -Как тебе будет угодно. - Холодно кивнул вампир. - А теперь я удаляюсь. Мелькор призывает меня к себе. Я нужен ему на севере. - С этими словами Ильхиор вновь обратился в нетопыря и полетел прочь. Полет твари был настолько стремителен, что ее уродливая фигура уже через минуту бесследно растаяла за горизонтом.
   Проводив взглядом крылатую бестию, Альбинос резким движением обнажил свой ятаган и шагнул к вратам. Его мощная фигура на мгновение подернулась тенью, и затем вождь уруков с непостижимой скоростью и силой нанес один единственный удар. Темный клинок Белого Орка вспыхнул багровым пламенем, пронесясь аккурат между створками, и играючи рассек массивный засов, запиравший врата с другой стороны.
   Орки ликующе взревели и ринулись вперед, спеша развить успех своего предводителя. Сам Граарг остался позади, предоставив своим пешкам вершить всю грязную работу. Воины с той стороны мгновенно осознали что произошло, но толпа врагов оттеснила их от врат, и в главном зале Цитадели завязался ожесточенный бой.
   Среди оборонявшихся были в основном гвардейцы Эвенора и солдаты регулярной армии, посему орки уже с первых секунд начали нести жестокие потери. Стражи Цитадели ничуть не уступали в воинском умении личной гвардии короля Гондора. Их плотные ощетинившиеся копьями ряды не сумели сходу прорвать даже могучие олог-хай. Немало их пало перед самым входом в замок Наместника. Огромными мертвыми тушами валялись они, сплошь утыканные копьями и бронебойными бельтами, и гоблинам приходилось карабкаться прямо по их телам чтобы вступить в сватку с ненавистными эдайн.
   Те не менее врагов было столь ужасающе много, что воинам Наместника волей неволей приходилось понемногу отступать вглубь тронного зала, вынужденно отдавая оркам все больше и больше пространства. Сам Эвенор тоже был здесь. Он за спинами своих солдат в окружении лучников командовал обороной крепости. Нет, Наместник не был трусом, но сейчас лезть вперед очертя голову было попросту глупо. Людям нужен был толковый командир, вокруг которого они могли бы сплотиться воедино.
   К слову сказать, немало женщин и детей успело спастись в тайных катакомбах Цитадели, изобилующей глубокими подземными ходами, пока воины отвлекали внимание врагов на себя. Однако сам Эвенор подобную возможность спасения отверг сразу и навсегда, посчитав подобный шаг не достойным имени своего рода. В этом отношении он недалеко ушел от своего великого сюзерена, который немногим ранее принял точно такое же решение, поставив собственную честь превыше жизни.
   Но рядом с Наместником не было столь могучих воителей как Дуллан и Беорн, и посему мало помалу сопротивление людей было сломлено. Строй гвардии был разметан осатаневшими от крови олог-хаями. Все защитники были либо перебиты, либо оглушены и взяты в плен, а самого Эвенора несмотря на яростное сопротивление юркие жилистые гоблины проворно скрутили, накинувшись со всех сторон, и вырвав из рук верный полуторный меч, доставили пред очи своего вождя, поставив поверженного, но так и несломленного эдайн на колени.
  -Я должен был догадаться... - Скривился Наместник, глядя на стоящего подле Альбиноса Двуликого. - Разбойное отребье всегда слетается на запах падали...
  -Ты называешь меня разбойным отребьем, арнорская крыса! - рыкнул головорез и с силой пнул нобиля в живот, отчего тот скорчился на полу, зайдясь в приступе жестокого кашля. - Я родом с Дунланда. Был фермером и вел мирную жизнь... До тех пор пока в мою деревню не вошли солдаты... Они искали разбойников, разоривших деревню рохиррим, но наши были не причем... Мы сказали им, чтоб они убирались с наших земель, но их было больше... Они вырезали всех мужчин и подростков, оставив в живых лишь дряхлых стариков, женщин и совсем маленьких детей. На моих глазах люди запада убили двух моих сыновей, которые не видели и пятнадцати весен... А меня самого истыкали стрелами и изрубили так, что на мне не осталось живого места. - Двуликий рывком задрал кольчугу, открыв живот сплошь изуродованный огромными багрово-сизыми шрамами. - Я не знаю, как выжил, но с тех пор поклялся себе, что не буду знать покоя пока не сровняю все ваши проклятые королевства с землей... Оправившись от ран, я подался в северные земли... Потому что солдаты убившие моих сыновей были одеты в форму Арнора! - голос Двуликого сорвался на рык, и он нанес лежавшему на полу Наместнику еще несколько жестоких ударов. - Ты должен мне жизнь, мразь, и я сполна спрошу с тебя этот долг... - Наконец сумел взять себя в руки головорез, брезгливо плюнув на едва живого Эвенора. Силой Двуликий поистине обладал немереной.
  -Хватит с него. - Хмыкнул Альбинос, с нескрываемым удовольствием глядя на избитого и униженного противника. - Я хочу, чтобы он был в сознании и понимал, что его ждет... Многие считают меня невежественным дикарем с севера. Это не так. Мне ведома история вашего королевства. Я знаю, как именно погиб твой далекий предок Денетор. Он был трусливым, никчемным человеком и сжег себя заживо вместо того чтобы сражаться как воин, тем самым запятнав несмываемым позором весь твой род... Думаю, будет неплохо, если история повторится вновь... Привяжите его к трону!
   Пятеро гоблинов тут же ринулись исполнять приказ своего повелителя. Избитого, но так и не сломленного Наместника намертво прикрутили к его собственному каменному трону так что у него не осталось ни малейшей возможности пошевелиться.
  -Удобно, ваша светлость... - Рассеченное длинным белесым шрамом грубое лицо Двуликого озарила жестокая усмешка.
  -Я думаю, его светлости слишком холодно сидеть на голых камнях... - Хмыкнул Альбинос. - Согрейте его.
   В лапах гоблинов появился объемистый сосуд с горючим маслом, которым те щедро облили своего пленника.
  -Твои крики будут для меня самой сладостной музыкой... - С ненавистью выплюнул Двуликий.
  -Не дождешься, мразь... - Выдохнул Наместник. - Ты не услышишь от меня ни звука.
  -Это вряд ли. Масло дает бездымный пламень, ты не сможешь задохнуться от чада. А боль, которую ты будешь испытывать, не сравнится ни с чем... - Ухмыльнулся Альбинос, принимая от своих приспешников разожженный факел. - Добро пожаловать в огонь. - С этими словами вожак орков швырнул в Эвенора пылающую головню.
   Пламя ярко вспыхнуло, в мгновение ока охватив фигуру Наместника. Орки радостно завизжали и заулюлюкали, приветствуя деяние своего владыки. Огонь был настолько сильным, что оплавился даже камень вокруг трона, а наблюдавшим за сим действием пришлось сделать несколько шагов назад, спасаясь от невыносимого жара.
   Погребальный костер сожженного заживо владыки Арнора полыхал еще довольно долго, пока от его тела не осталась лишь горстка пепла. Но до самого конца никто так не услышал от гордого эдайн ни единого стона. Его трон превратился в бесформенный ком оплавленного раскаленного камня, разделив судьбу того, кто долгие годы являлся его бессменным хранителем.
  -Он был воином. - Нехотя рыкнул Граарг Бессмертный, когда все наконец завершилось. - Я был бы не прочь заполучить его в свое войско.
  -Не важно кем он был, теперь он мертв. - Жестоко усмехнулся Ург Двуликий. - Арнор пал, что дальше? Ты обещал обрушиться на рохиррим...
  -Не указывай мне что делать, человек! - полыхнул багровыми глазами Альбинос. - Всему свой черед. Придет конец и коневодам. А пока пусть твои люди прошерстят город и навербуют как можно больше новых воинов. Нам нужно восполнить потери...
  -После того как мы уничтожим эльфов и их прихвостней, я хочу чтобы земли Рохана и Дунланда достались мне и моим людям. - Упрямо нагнул голову Двуликий. - Мы заслужили их своей кровью.
  -Ты получишь свои земли, если и впредь будешь оставаться верен мне. - Передернул плечами Альбинос. - А теперь ступай и исполни мое поручение. Мы выступим на рассвете следующего дня...
  
  
   Глава семнадцатая. Древние твари Тьмы.
  
  
  
  -Эй, Борс, гляди ка, что это? - Небольшой отряд вольных охотников Дейла пристально вглядывался в горизонт, на самой границе которого клубилось какое-то непонятное голубовато-синее мерцание.
   Охотники находились довольно далеко от города, охотясь на равнинах близ Темнолесья всего в нескольких днях пути от Серых гор, и от того были начеку. В округе порой рыскали орочьи шайки, которых в последнее время стало заметно больше.
  -Смахивает на туман, но уж больно необычен цвет... - Медленно пробасил названный Борсом. - На моей памяти подобного не было...
  -Оно приближается... - Подал еще один охотник, совсем еще молодой, в отличие от могучего разменявшего уже пятый десяток Борса.
  -Ходу. - Скомандовал предводитель отряда, опытный бывалый воин, командовавший в Дейле тремя десятками вольных охотников.
   В Озерном королевстве в отличие от Арнора и Гондора не было регулярной армии в привычном смысле этого слова. Подобно рохиррим каждый муж родившийся на этой земле от рождения считался охотником и воином. Эти две профессии были здесь самыми почитаемыми и не отчуждались одна от другой.
   Даже мастера ремесленных искусств, которым вроде бы совершенно некогда было скитаться по диким пустошам, и те в той или иной мере сызмальства постигали нелегкую науку выживания в степи. Сей обычай был перенят жителями Озерного королевства у исконно восточных народов эдайн. Так живя в равенстве и народоправстве, они оберегали свои земли от тирании и произвола знати, коей в Дейле как ни странно не было вообще. Даже король здесь был выборный и в любой момент мог быть смещен со своей должности свободной волей народа, если его правление придется людям не по нутру. История с жадным градоправителем Эсгарота крепко запомнилась их далеким предкам, и передавалась из поколения в поколение из уста в уста...
   Отряд, подчиняясь приказу командира, пришпорил коней, стремясь уйти от стремительно приближавшегося клубящегося облака, однако оно двигалось гораздо быстрее лошадиного галопа. Сине-голубое мерцание было все ближе и ближе, разделившись надвое, и вскоре охваченным страхом охотникам стало понятно, что уйти уже не удастся. В непонятное явление природы полетели стрелы, но они лишь бесследно исчезали в клубах призрачной туманной завесы, не причиняя ей никакого видимого урона.
   Два громадных густых облака оказались совсем близко. На всадников дохнуло обжигающим морозом, и через секунду, сгустки голубого тумана накрыли их и понеслись дальше, словно бы и не заметив живую преграду. А когда они, наконец, растаяли за горизонтом, посреди степи осталось лишь несколько десятков застывших ледяных статуй.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   А тем временем на далеко на севере подле вновь отстроенного орками и темной магией Ангбанда Мелькор собирал свои неисчислимые армады для грядущей решающей битвы с силами заката. Почуяв приход Темного Владыки, бестии мрака самых разных толков и мастей стекались в эти негостеприимные земли, слетаясь на зов падшего валы как мотыльки на огонь.
   Кого среди них только не было. Орки и гоблины всех мастей, тролли, преимущественно олог-хай, поскольку сим гигантам крайне проблематично было передвигаться по открытым пространствам из-за непереносимости к солнечному свету. Огромные нетопыри и волколаки, как оборотни, так и просто дикие твари совершенно потерявшие разум и способность принимать человеческий облик за века вынужденного бегства и прозябания на самых задворках мира. Эти пришли из глубоких тайных укрывищ Серых гор и дальних северных пустошей, равно как и гигантские пауки, отродье грозной Унголианты, что когда-то едва не лишила бытия самого Мелькора...
   Однако отнюдь не они были самой грозной силой сего темного воинства. Глубоко под корнями гор зрели яйца самых могучих и ужасающих существ когда-либо рождавшихся под солнцем Арды. Долгие несчетные века они лежали в забвении, ибо те кто отложил их, были поголовно перебиты грозными воителями света. Армия исполинских драконов вот-вот должна была появиться на свет, а магия амулета хаоса обеспечит им скорый рост. И тогда даже полки Валинора не смогут устоять...
   Обуреваемый мрачными думами, Мелькор восседал на своем исполинском черном троне, заново сотворенным орками и троллями для своего грозного повелителя. На его лике блуждала жестокая усмешка. Не исчезла она и тогда, когда в тронный зал вновь отстроенного Ангбанда влетели две зыбкие туманные фигуры, с мольбой протягивавшие руки к владыке тьмы.
   Из черного камня на шее исполина ударило два темных луча охвативших призраков с головы до ног, и когда мрак рассеялся, пред взором падшего предстали двое мужчин. Один был гибок и строен и притом красив некой дикой звериной красотой, второй же выглядел как глубокий старец с длинной седой бородой, однако был при том крепок телом и сухопар.
  -Гортауэр и Курунир... - Голос падшего был ужасен и напоминал рев разбуженного подземного вулкана. - Два ничтожества и неудачника... На колени к ногам моим.
   Оба майра тут поспешили выполнить повеление, не смея поднять глаз на жуткого титана.
  -Вы об подвели меня! - От чудовищного рыка гиганта казалось затряслись стены. - Но я дам вам шанс искупить свои грехи. Лишь один шанс. Теперь вы вновь во плоти и полны сил. Ты, Ортхэннер, возглавишь мою армию. А ты, Курумо, отправишься на запад и найдешь там орка именем Граарг Альбинос. Поможешь ему сломить силы тамошних эльфов и людей. Отправляйся немедля. И помни, если оплошаешь, я ввергну тебя в такое место, что даже предвечная пустота покажется тебе не столь жуткой юдолью...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   То, что в северных землях на все ладно, Далго почуял, едва они приблизились к Серым горам. Тяжелая гнетущая аура тьмы ощущалась здесь столь сильно, что почти физически пригибала к земле, не давая дышать полной грудью. Даже могучий майр чувствовал себя здесь не слишком хорошо, и все чаще озабоченно хмурился.
  -Мои чары здесь почти не действуют. - Наконец, признался он хоббиту, когда они уже были всего в одном дневном переходе от темной цитадели Мелькора. - При помощи камня падший способен легко преодолеть мою завесу невидимости, поэтому тебе придется действовать в одиночку, Далго. Ты слишком мелок для него. Меня же он почует, едва я приближусь с цитадели тьмы на сотню шагов.
  -Но как я смогу одолеет падшего без твоей помощи? - вытаращил глаза полурослик. - Ты посылаешь меня на смерть!
  -Тебе вовсе не обязательно вступать в битву с владыкой мрака. Разве я потребовал бы от тебя столь непосильной задачи... Нет, тебе нужно всего лишь выкрасть его амулет, когда он будет спящим. Мелькор обрел невероятное могущество, но сон все же до сих пор необходим ему. Вспомни историю своего народа. Вы, хоббиты, всегда были непревзойденным взломщиками и мастерами тихих дел. В этом с вами не сравнится ни один народ. Я наложу на тебя чары, и ни один орк не увидит тебя. Но все же постарайся не привлекать излишнего внимания. Это покрывало Йаванны. - Майр протянул хоббиту тонкую, почти невесомую полупрозрачную кисею. Она была столь легкой и воздушной, что практически не ощущалась ладонью. - Обернешь в него камень бездны, и упаси тебя Вседержитель хотя бы раз коснуться его собственной плотью. Тогда даже сам великий Манве Сулимо не сможет тебя спасти...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Весь следующий день они провели в седле, причем чем ближе путники подъезжали к логову врага, тем хуже чувствовал себя старый маг, под конец он и вовсе едва не свалился со спины Венистриса, тяжело опустившись на землю.
  -Все, дальше мне нельзя. - Устало выдохнул майр. Его лицо заливала смертельная бледность. - Сила падшего выпивает меня досуха... Теперь вся надежда лишь на тебя. Ты хорошо запомнил все, что я тебе сказал? - Гэндальф пристально вгляделся в глаза полурослика. - Я буду ждать тебя возле этой скалы. Видишь, формой она напоминает орлиную голову и достаточно приметна для того чтобы ты мог ее пропустить... Будь осторожен, Далго. Поверь, я отнюдь не горд тем, что мне приходится отправлять тебя одного в самое логово тьмы. Но силам Истари положены свои пределы, и я не властен преступить черту. Как я уже сказал, враги не увидят тебя, но не попадайся на глаза самому падшему. Против него мои чары бессильны. Также остерегайся оборотней и иных высших слуг мрака. Их чутье гораздо острее звериного. Они могут обнаружить тебя по одному лишь запаху...
  -Я понимаю, Гэндальф. Я справлюсь. - Через силу выдохнул Далго. Лишь он один знал, каких трудов стоило ему произнести эти слова.
  -В таком случае не мешкай. Я же буду ждать и молиться за тебя пресветлым владыкам... Постарайся вернуться живым, мальчик мой... Постарайся вернуться живым...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Дорога к цитадели тьмы показалась полурослику целой вечностью, хотя на самом деле старый маг доставил его практически самым вратам, так близко насколько позволяла разумная предосторожность. Холодный северный ветер несмотря на позднюю весну пронизывал до костей и к страху перед предстоявшими опасностями примешивалась еще дрожь от нестерпимого холода. Именно сейчас хоббит ощущал его особенно остро, так как будто бы с него сняли кожу.
   Уже через пару сотен шагов Далго встретились первые обитатели здешних мест. Северные орки, грубо гогоча и лениво перебрасываясь руганью на черном наречии, жарили на костре мясо непонятного происхождения. По всей видимости, гоблины не удосужились выпотрошить и освежевать дичину, поскольку вонь от горелого мяса стояла просто невыносимая. Хоббиту даже пришлось зажать нос, чтобы его не вывернуло наизнанку.
   Впрочем, несмотря на все трудности, чары Гэндальфа видимо работали вполне сносно, поскольку уруки даже не повернули голов в сторону прошмыгнувшего мимо них полурослика. Едва живой от страха, он двигался тихо как мышь, не издавая ни единого звука и полностью оправдывая гордое звание истинного взломщика и мастера маскировки.
   Чем ближе Далго подходил к вражеской цитадели, тем больше становилось вокруг орков и им подобных. Все они деловито сновали туда-сюда, и пару раз зазевавшегося хоббита чуть не затоптали исполины тролли. Среди последних в основном были олог-хай, но чудовищная мощь амулета хаоса даровала право выхода на солнечный свет даже простым пещерным и горным их собратьям.
   Впрочем, хоббит об этом не знал. Гораздо более его волновали подозрительные взгляды странных на вид гибких поджарых людей со слишком длинными и острыми даже для эльфов ушами и дикими звериным глазами с вертикальными зрачками. "Оборотни" - сразу понял отважный полурослик. Они настороженно косились в сторону хоббита, принюхиваясь словно гончие псы, и от этого у Далго всякий раз душа уходила в пятки. Он слишком хорошо представлял себе, что именно с ним будет, если его все же обнаружат.
   Исполинская цитадель Ангбанда потрясала воображение. Куда там было до нее Барад-Дуру и прочим темным твердыням появившимся на свет много позже падения Мелькора. Это был целый горный пик еще более усиленный рукотворными укреплениями рабочей силой армии тьмы и магией самого Падшего подобно гигантскому Тангородриму, срытому до основания в давно ушедшие дни Первой эпохи. Глядя на нее становилось понятно, что тот, кто обосновался в ней, не по зубам ни людям, ни даже их старшим покровителям элдар. Лишь Валар могли потягаться на равных с подобным соперником, но древние силы мира уже давным давно не являли себя в пределах смертных земель...
   Впрочем, Далго некогда было любоваться на мрачные ландшафты здешних негостеприимных мест. У него было дело, не терпящее отлагательств, и хоббит был намерен выполнить как можно скорее. До наступления темноты было совсем недалеко, и полурослик, проникнув через открытые исполинские врата цитадели вовнутрь затаился в одном из глухих и темных закутков, дожидаясь ночи. Он не знал привычек падшего, но надеялся, что тот все же спит именно в это время суток. В противном случае вся их задумка с Гэндальфом могла полететь ко всем балрогам и иным темным тварям.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Ночь наступила незаметно, хоббит даже успел немного задремать в своем убежище. Ангбанд и его окрестности, погрузились в относительную тишину, лишь изредка нарушаемую грубыми голосами орков и заунывным воем оборотней. Похоже, полностью жизнь не затихала здесь никогда.
   Впрочем, Далго не приходилось выбирать. У него был лишь один единственный шанс исполнить задуманное, пока чары наложенные на него старым волшебником окончательно не развеются под губительным воздействием амулета хаоса. Осторожно покинув свое укрытие, полурослик тихонько зашагал по извилистым коридорам Ангбанда. Ему повезло. Несмотря на то, что ходы здесь были изрядно запутанными, основной коридор был намного выше и шире прочих, отчего хоббиту не составляло никакого труда всякий раз выбирать верное направление.
   Пройдя довольно далеко вглубь темной твердыни, он наконец разглядел в конце коридора массивные черные врата, величиной не уступавшие городским. "Верно их создали для троллей" - смекнул хоббит - "Или еще для кого похуже...". Подле исполинских врат стояло двое великанов вооруженных огненными бичами, от которых струился невыносимый жар.
  "Балроги!" - Охнул полурослик. - "Как говорится, помянешь демона - он и явится".
   Далго застыл в смятении на полпути до цели. Древние слуги Моргота внушали ему самый натуральный ужас, от которого дрожали колени, а во всем теле образовывалась слабость, побороть которую он был просто не в силах.
   Впрочем, его вряд ли можно было за это винить. Крылатые демоны с полыхающими темным пламенем Удуна, которое и давало им жизнь, глазами действительно выглядели очень грозно, и могли повергнуть в трепет даже бывалого, опытного в ратных делах воителя. Что уж было говорить о маленьком хоббите, который несмотря на все уроки, которые уже успела преподать ему жизнь, в глубине души так и остался задумчивым, чуть отстраненным от окружающего мира мечтателем и фантазером.
   Однако затем Далго неожиданно вспомнил свой дом, на завалинке которого он так любил сидеть и смотреть, как его мама сажает цветы во внутреннем дворике их небольшого сада. Вспомнил веселую болтовню Бобби и унылое, но оттого не менее забавное брюзжание Терри и его важные рассуждения относительно "древнего и уважаемого рода Диггинсов". Вспомнил полноводный Брендуин, куда они еще совсем мальчишками ходили купаться в тайне от старших, вспомнил простые, добрые лица и уютный, незатейливый быт жителей Бэкланда, с которыми, как оказалось, его связывало столь много приятных и не очень воспоминаний...
   И осознание того, что это все может кануть в небытие, если он, Далго Дримсон, сейчас не сумеет справиться с собственным страхом и не исполнит то, зачем он сюда пришел, придало хоббиту сил. Мысленно сосчитав до десяти, он осторожно двинулся вперед, стараясь производить как можно меньше шума.
   При ближайшем рассмотрении балроги оказались еще более отталкивающими. С уродливыми чешуйчатыми мордами и головами увенчанными короткими витыми рогами, они более всего смахивали на помесь тролля и дракона. Впрочем, сейчас, похоже, демоны предавались вполне обычному, если для них вообще было применимо подобное слово, ночному сну, прислонившись к железным створкам исполинских врат, у которых на счастье хоббита имелась небольшая калитка, предназначенная видимо для орочьих гонцов и им подобных.
   "Нерадивые вы стражи. Эх и всыплет вам ваш хозяин по первое число, если застанет в таком виде!" - Неожиданно весело подумал Далго. И от этой мысли его страх отчего-то разом сняло как рукой. Уже нисколько не скрываясь, он двинулся в сторону ближайшего демона, чтобы снять с его широкого пояса ключи, как вдруг тот неожиданно открыл свои желтые пылающие глаза, в упор уставившись на полурослика.
   И от этого жуткого взгляда внезапно хоббит почувствовал, как в его горле начинает нарастать совершенно неподконтрольный и от того особенно постыдный визг. От резкого неприятного звука балрог окончательно проснулся, и от души огрел то место, где находился Далго, своим исполинским бичом.
   Полурослик не иначе как чудом успел отпрыгнуть в сторону и прошмыгнуть в один из боковых коридоров, затаившись там и не смея даже дышать от пережитого ужаса.
  -Орр... ты чего это... - Недовольно рыкнул товарищ разбуженного Далго балрога. Похоже, он только сейчас соизволил проснуться.
  -Дык... визжал вроде кто-то... - Начал оправдываться второй. - И визг был... как будто бы крыса размером с орка! - И захохотал довольный собственной остротой.
  -Ты, видать, орчатины вчера переел! - Злобно рыкнул на него первый. - Не даешь поспать, а ведь нам еще весь день быть на страже... Подумаешь, какой-то орк завизжал с перепугу... Мало ли чем он прогневил господина... Или ты видал кого?
  -Да нет, никого вроде не было, просто вопль этот... а может, это мне во сне примерещилось чего...
  -Вечно ты со своими причудами... - Проворчал первый, дохнув пламенем. - Давай ка лучше спать, а то так вся ночь пройдет, а мы толком и не отдохнем.
  -И то верно! - Обрадовано поддержал собрата второй демон. - Как говориться, утро вечера мудренее, да ночью спится слаще. Пусть об этих визгунах у кого другого голова болит... - С этими словами балрог вновь прислонил свое могучее тело к вратам, и уже через несколько секунд Далго услышал его богатырский храп. Спустя пару минут, еще немного поворчав для порядка, к нему присоединился и его товарищ.
   Дождавшись когда демоны, наконец, затихнут, хоббит, пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, осторожно высунулся из своего укрытия. Балроги безмятежно дрыхли, похрапывая во сне. Это был его шанс. На цыпочках подойдя к ближайшему стражу, Далго очень осторожно, едва дыша от страха, начал снимать с его широкого пояса здоровенную связку ключей. Работа продвигалась не так быстро и гладко как ему хотелось, железные кольца крепления были предназначены для могучих лап демонов а вовсе не для миниатюрных хоббичьих ладошек.
   Наконец, работа была сделана. Далго устало утер пот со лба, но расслабляться было еще слишком рано. Предстояло выполнить самую опасную часть миссии. Уверенно вставив нужный (благо по размеру к ней явно подходил лишь один из них) ключ в замочную скважину, полурослик не без внутреннего трепета повернул его. Замок щелкнул практически беззвучно, видимо врата в покои владыки тьмы смазывали маслом с завидной регулярностью.
   Тихонько отворив калитку, Далго вошел вовнутрь. Беззаботно дрыхнувшие демоны так и не соизволили проснуться... Широкий каменный зал освещали гигантские костры горевшие подле стен. Холл воистину был огромен. Его потолок терялся где-то высокого и пропадал во тьме, там, куда взор хоббита был уже не в силах проникнуть.
   Посреди исполинских чертогов возвышался колоссальный черный трон, на котором и восседал Владыка Тьмы погруженный в глубокий тягостный сон. Ныне Далго подобно легендарной Лютиен Тинувиэль дочери элдар предпочетшей удел смертных, нужно было всего лишь снять крупный драгоценный камень с шеи того, кто в иерархии сил стоял в Арде превыше всех.
   Мелькор был поистине ужасен. Гигант вдвое выше великанов троллей и ощутимо мощнее, сплошь закованный в сплошной черный доспех, он даже сидя напоминал чудовищную осадную башню и запросто мог прихлопнуть полурослика словно надоедливую муху. Но несмотря на это Далго все же сумел в очередной раз взять себя в руки и сделал вперед первый шаг.
   Эта дорога до трона повелителя мрака показалась ему бесконечно долгой, хотя на самом деле, вряд ли заняла у него более нескольких минут. Жуткая аура во все стороны расходящаяся от падшего заставляла хоббита цепенеть невыразимого ужаса и едва ли не терять сознание. Лишь одни пресветлые владыки ведали, чего ему стоило перебороть тяжелую вязкую тошноту и головокружение и не повернуть назад.
   Наконец, оказавшись подле трона Далго, ни на секунду не прекращая внутренне взывать ко все светлым силам каким только возможно, озадаченно задрал голову. Он не доставал кончиками пальцев и до сидения трона, даже встав на цыпочки. Тогда, решившись, хоббит высоко подпрыгнул и сумел таки ухватиться за его край. Пыхтя и отдуваясь, он наконец худо бедно взобрался на гигантское каменное кресло, оказавшись аккурат между колоннообразных ног исполина.
   И что дальше? Великан Моргот даже в таком положении все равно возвышался над ним подобно башне, так что Далго не мог достать ему и до груди. Выругавшись про себя и помянув всех темных тварей, полурослик, обмирая от ужаса, осторожно ступил на ногу исполина. Тот даже не дрогнул. Тогда, осмелев, хоббит аккуратно поставил ногу на один из многочисленных шипов торчавших из доспеха Мелькора, затем перенес вторую ногу на соседний и таким образом ловко вскарабкался по необъятному торсу падшего к самой его груди.
   Теперь камень находился совсем рядом, маня взор Далго своей бездонной темной глубиной. Словно завороженный, он протянул к нему руку и тотчас же отдернул, словно обжегшись. "Покрывало, несчастный идиот! Забыл, что говорил тебе Гэндальф!!! " - Выругал он себя последними словами и полез в карман плаща, где и лежал аккуратно свернутый дар покровительницы жизни. Развернув тончайшее кисейное покрывало, хоббит тихонько накрыл им камень хаоса и принялся осторожно нащупывать застежки массивной железной цепи на шее падшего.
   Моргот недовольно рыкнул, заворочавшись во сне. Далго так и обмер. Если сейчас падший проснется, ему конец. Ни спрятаться, ни убежать он точно не успеет... Еще некоторое время посопев, Мелькор наконец затих, уронив тяжелую увенчанную черной семирогой короной голову на необъятную грудь. Жаркое дыхание повелителя тьмы до боли обжигало лицо полурослика, словно внутри исполина полыхал чудовищный пожар.
   Стараясь не обращать внимание на боль, Далго продолжил свое дело, действуя максимально бесшумно и аккуратно. Так, как это может лишь истинный сын малого народа... И вот дело сделано. Черный камень в кулак взрослого мужчины ныне покоился в его ладонях плотно в несколько слоев обернутый магическим покрывалом Йаванны.
   Еле живой от пережитого ужаса полурослик не помня себя, слез с исполинского трона и тотчас же двинулся обратно, всеми силами стараясь не слишком спешить. Он прекрасно помнил цену своей первой ошибки, когда чересчур расслабился, и проснувшийся до срока балрог едва не пришиб его на месте. Все тело Далго обливалось холодным потом, когда он скользил по коридорам Ангбанда назад, прочь из цитадели мрака и отчаяния.
   Выбравшись наружу, хоббит не мешкая двинулся к орлиной скале. Туда, где его должен был ждать уже наверняка весь изведшийся от переживаний и волнений Гэндальф. Старый добрый Гэндальф.
  
  
  
   Глава восемнадцатая. Воля рохиррим.
  
  
  
   Анор Первый медленно открыл глаза. Первое, что запомнилось ему это стремительно летящие над ним белые кучевые облака и дикая тряска, от которой жутко, нестерпимо болела голова.
  -Очнулся, брат... - Улыбнулся Дуллан, нависая над королем. - Как ты?
  -Бывало и лучше... - Мрачно выдохнул дунадайн и с трудом сел, болезненно держась за затылок.
   Им повезло. Подземный ход вывел отряд далеко за пределы городской черты, и беглецам удалось не только оторваться от харадрим, но и даже раздобыть повозку, на которой можно было везти раненого государя. В дороге к отряду Дуллана прибилось еще пара десятков воинов Гондора, и теперь они двигались в сторону земель коневодов, в надеже найти там защиту и убежище.
   А для самого южного королевства дела складывались хуже некуда. Практически вся его земля была уже в руках харадрим, лишь на севере остатки его некогда грозных армий еще худо-бедно сопротивлялись вторжению.
  -Рука... - Анор лишь сейчас заметил туго перебинтованную правую руку. - Что с ней?
  -Ты потерял три пальца, дружище. - Сочувственно вздохнул ехавший рядом Беорн.
  -С таким увечьем будет непросто держать клинок... - Сумрачно хмыкнул эдайн, потирая искалеченную конечность. - Впрочем, щедрые Валар наделили меня еще одной... Где мы ныне?
  -В землях Рохана. - Успокоил друга Дуллан. - Опасность миновала. Вскоре мы прибудем в ставку Эдвейда в Эдорасе. Там решим, что делать дальше.
  -А Морейн? Что с ней? - спохватился первый меч Гондора. - Она жива?
  -С Морейн все в порядке, - улыбнулся Дуллан - она с разведчиками ускакала чуть вперед, девчонке совершенно не сидится на месте... Но ты не беспокойся, за ней там есть кому присмотреть.
  -А пленник...
  -Живехонек, что с ним сделается... - Подал голос могучий Беорн. - Плохо только что молчит. За все время что мы в пути ни слова не сказал... - Это действительно было правдой. Накрепко зачарованный магией Сына Прилива, Хелл не пытался сбежать, но все время хранил отрешенное молчание. - Я ему даже кинжалом пригрозил, все одно не разговорил... - Посетовал оборотень, глядя на безмятежно сидящего в углу князя теней. - С орками не так, те, чуть рыкнешь на них, сразу как шелковые становятся, а этот... хоть на куски его режь, все одно ни слова не вытянешь...
  -Это ни к чему. - Нахмурился Дуллан. - Мы не палачи. Я и так выяснил все что нужно, заглянув в его разум сегодня ночью. Его послали убить короля Гондора. Послали такие же как он. Их довольно много несколько десятков... Но этот один из лучших, так что повода для паники нет. Эльфы вполне могут справится с ними.
  -Если ты и так знаешь все что нужно может, прикончим эту тварь? - Беорн выразительно похлопал своей широкой загрубелой ладонью по древку секиры. - А то сторожи его каждую ночь...
  -Думаю, пока это излишне. - Покачал головой сын Оссэ. - Скоро мы прибудем в Эдорас, и там я смогу потолковать с ним более обстоятельно. Кто знает, какие еще секреты скрывает наш друг. Быть может, они помогут одолеть южан...
  -Харадрим нужно разбить и как можно скорее. - Глаза Анора вспыхнули мрачным огнем. - Если рохиррим откажут в помощи, у нас есть еще войска Арнора...
  -Об этом поговорим после. Пока же тебе необходим отдых. - Покачал головой бессмертный. - Поспи, ибо когда мы прибудем в Эдорас, тебе нужно быть во всеоружии, чтобы найти для тамошнего владыки верные слова. - С этими словами он легонько коснулся лба Анора, и тот тотчас же провалился в глубокий тяжелый сон.
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   В ставку короля Рохана отряд прибыл уже под вечер. Увидев, кто перед ними, стражи без вопросов пропустили их во дворец, который и внутри, и снаружи смотрелся на порядок скромнее замка самого Анора в Минас-Тирите и напоминал скорее княжий терем.
   Эдвейд Роханский обнаружился в тронном зале, где как раз вкушал вечернюю трапезу. Это был могучий, хоть и несколько мрачноватый муж в самом расцвете лет с соломенными волосами и короткой бородой. При виде вновь прибывших жесткое словно вырубленное из камня лицо владыки здешних мест не смягчилось.
  -Приветствую владыку Рохана. - Проговорил Анор, коротко поклонившись. Он держался на ногах с заметным трудом, но всеми силами старался этого не показывать. - Я глубоко скорблю о твоей потере, брат. Прости, что не уберег твоего сына, но так сложилась судьба...
  -Ты пришел ко мне за помощью? - Король Эдвейд всегда более славился как воин нежели дипломат и не любил ходить вокруг да около.
  -Да. -Не стал скрывать очевидного Анор. - Южане разбили нас, но на этом не успокоятся. Их ордам нет числа. Если мы не объединим силы, нас всех ждет гибель.
  -О каких силах ты говоришь? - Мрачно нахмурился Эдвейд. - Я вижу перед собой лишь горстку воинов. Ты предлагаешь моему народу в одиночку биться с харадрим и их союзниками?
  -Помимо южного королевства есть еще и северное, Арнор не...
  -Арнора больше нет. - Голос повелителя Рохана звучал все так же мрачно и глухо. - Мои разведчики только сегодня донесли, что Аннуминас уже две недели как пал. Орки... Гигантская орда... Северяне не сдюжили...
  -Не может быть... - Лицо короля в один миг стало белым как снег. - Ты уверен в этом?
  -Вести принесли дружинники Наместника... Из тех, кому удалось уцелеть...
  -А сам Наместник...
  -Погиб как настоящий воин. Орки сожгли его заживо. - В голосе Эдвейда наконец прорезалось нечто похожее на сочувствие.
  -Окружены со всех сторон и практически разбиты... - Анор потрясенно обхватил голову руками. - Но тогда тем паче нужно объединение! Или людям запада придет конец!
  -Чего ты хочешь? Чтобы я помог тебе и твоим людям вернуть Гондор? Наш народ и так понес большие потери в затеянном тобой походе. Погиб мой младший сын...Погиб, так и не познав любви юных роханских дев, не подарив мне внуков и наследников... Не слишком ли многого ты от меня ждешь?
  -Как ты не понимаешь, ни орки, ни харадрим не успокоятся на этом! Объединившись, они пойдут дальше на Рохан! И тогда ты потеряешь свое королевство!
  -Как ты потерял свое...
  -Арнор и Гондор разбиты, но там еще осталось достаточно людей, чтобы держать меч! Если ты предоставишь им убежище здесь на своих землях, то все вместе мы сможем...
  -А кормить беженцев с твоих бывших земель ты предлагаешь моему народу, не так ли... Наша страна богата стадами и пшеничными полями... Да, мы не бедствуем, но прокормить десятки тысяч беглецов... Сколько тогда простоит Рохан, прежде че мы не начнем умирать от голода безо всякой помощи со стороны врагов?
  -Если ты этого не сделаешь, вы погибнете гораздо раньше от орочьих ятаганов и стрел харадрим! - Анор Пламенный гневно сжал кулаки. - Как ты можешь быть настолько слеп?!
  -Достаточно! - Голос Эдвейда опасно потяжелел. - Ты находишься на моих землях, не забывай об этом. Я сам решу, что лучше для моего народа... Пока же вы будете моими гостями. Я услышал тебя, владыка Гондора. В твоих словах есть зерно истины, но такие дела требуют вольного схода всех наших племен. О моем окончательном решении вы узнаете, когда настанет положенный срок.
  -Главное, чтобы он не настал слишком поздно, владыка. - Выдохнул Анор, еще раз поклонившись повелителю рохиррим. С этими словами он покинул тронный зал. Мрачно молчавший Эдвейд Роханский проводил его невеселым взглядом. Ему и его народу предстоял поистине нелегкий выбор.
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   К Орлиной скале запыхавшийся, едва живой от пережитого ужаса Далго добрался лишь когда на востоке уже разгоралось зарево нового дня. Эта дорога оказалась невероятно тяжелым испытанием для юного полурослика. Камень Мелькора даже сквозь магическую завесу покрывала Йаванны излучал тяжелую враждебную силу, от которой хоббита несколько раз выворачивало наизнанку. К тому же жуткий артефакт постепенно прожигал покрывало, и хотя сия работа вершилась довольно медленно, Далго отчаянно боялся не успеть донести его до майра, который наверняка сумеет разрешить эту проблему. Хорошо еще что чары Гэндальфа работали исправно, и хоббит сумел миновать вражеские земли незамеченным.
   Олорин обнаружился там, где Далго и расстался с ним. При виде полурослика он тотчас же кинулся к нему, порывисто обняв.
  -Камень у тебя? - выдохнул он.
  -Да, но он сжигает покрывало изнутри... - Далго протянул старому магу обернутый в невесомую ткань амулет. Белая полупрозрачная кисея ныне и впрямь вся была покрыта черной копотью и гаром.
  -Дай мне его сюда. Быстро! - схватив творение хаоса, Митрандил тотчас же сунул его в дорожную суму из плотной кожи, предварительно тщательно обернув грубой дерюжной тканью. - Теперь нужно уходить и как можно скорее. Когда падший обнаружит пропажу, гнев его будет ужасен.
   И словно подтверждая слова старого мага, окрестности заполнил ужасный рык, наполненный такой жуткой додревней злобой и мраком, что порядком вымотанный после всего произошедшего Далго едва не потерял сознание.
  -Это он! В седло живо! - подхватив опешившего хоббита сильными руками, Олорин одним рывком забросил его на спину солнечного коня и тут же сам вскочил в седло.
  - Tua amin... - Прошептал он на ухо жеребцу, и на крутых лоснящихся боках Венистриса на глазах у изумленного хоббита тотчас развернулись широкие белые крылья.
   Встряхнувшись, волшебный конь одним могучим скачком оторвался от земли и взвился в воздух. Далго сжался от ужаса, видя стремительно уменьшающуюся землю, но крепкая рука Олорина не давала ему выпасть из седла.
   Жеребец все набирал и набирал высоту, поднявшись к самым облакам, а затем наконец его полет выровнялся, и он заскользил по воздуху, с огромной скоростью оставляя позади холодные скалы заснеженных северных гор.
  -Мы летим! Гэндальф, мы летим! - Сердце Далго сжалось от щемящего восторга, и старый маг радостно улыбался ему в ответ.
   Их безмятежный полет продолжался еще некоторое время, путники наслаждались проносящимися внизу величественными ландшафтами и чистейшим прохладным воздухом небесной выси, пока к полудню далеко позади возле самого горизонта в воздухе не показались зловещие черные точки. Точки эти стремительно приближались, и вот уже взорам беглецов открылись могучие хищные крылатые фигуры, которые преследовали их с явно недобрыми намерениями.
  -Кто это... - Выдохнул Далго.
  -Оборотни... отродья Саурона, детища Тол-ин-Гаурота. Они бежали на север и там в глубоких тайных пещерах Серых гор сумели дать потомство... Они выследили нас по эманациям камня. Держись, юный Дримсон! Схватка будет жаркой...
  -Ты сумеешь справиться с ними? - вид приближающихся гигантских нетопырей и осознание того, что придется принять бой прямо здесь высоко в воздухе едва не вызвало у хоббита очередной приступ рвоты.
  -Не знаю... Но...старый дурак, как же я мог забыть... - Воскликнул Гэндальф, резко разворачивая крылатого жеребца. - Это наш шанс, Далго! Вперед, Венистрис, поднажми еще чуть-чуть! Мы почти спасены!
   Внизу тем временем замелькали верхушки величественных древ Темнолесья. По всей видимости, Гэндальф решил искать спасения именно под его сумрачной сенью. Повинуясь команде, майра, солнечный конь начал плавно снижаться, стремясь затеряться в гуже древнего волшебного леса.
   Преследователи с каждым мигом все приближались. Теперь можно было разглядеть не только их фигуры, но и даже цвет шерсти и распахнутые алчущие крови широкие пасти полные бесчисленных и тонких словно иглы острейших зубов.
   Наконец конь приземлился на мягкую лесную почву, и не снижая скорости, поскакал вперед в самую глубь древней чащи. Туда где обитали исконные хозяева здешних мест. Нетопыри несколько отстали, запутавшись в густых лесных кронах, но вскоре сумели освободиться и вновь продолжили преследование. Предводительствовал стаей огромный черный как ночь вожак в полтора раза больше любого из своих сородичей.
   Он уже почти настиг беглецов, когда Венистрис с победным ржанием вынесся на открытое пространство, где невдалеке возвышался величественный замок сотворенный явно нечеловеческими руками. Дорогу к нему преграждала широкая полноводная река, подле берегов которой находился отряд в два десятка воителей с длинными прямыми луками.
   При виде бестий мрака один из них скомандовал что-то по эльфийски, и нетопырей прямо в воздухе встретил смертоносный залп тонких длиннооперенных стрел. Несколько тварей тотчас же рухнули на землю пораженные насмерть, но остальные как ни в чем не бывало продолжили преследование.
   Подскакав почти вплотную к нежданным спасителям, Митрандил круто развернул коня и из его посоха ударил поток слепяще белого света, который на мгновение ошеломил вожака, заставив закрыть морду своими широкими кожистыми крыльями.
   Спикировав на землю, он принял облик прекрасного миловидного юноши с длинными черными волосами в темных одеяниях.
  -Гортауэр... - Побелевшими губами прошептал Олорин.
  -Да. - Глумливо усмехнулся падший майар. - А ты все прячешься за спинами младших народов... Сейчас поглядим, научился ли ты чему-нибудь за прошедшие века или так и остался трусливым старым псом на службе закатных владык. - С этими словами Саурон повелительно вскинул руку, и сердце Гэндальфа мгновенно пронзила острая боль, от которой он едва не вывалился с седла. Прохрипев заклятие, Олорин худо-бедно сумел утишить боль и отразить атаку, но фаворит Мелькора тотчас усилил натиск, и теперь все силы Серого Странника уходили лишь на оборону.
   Эльфийские воители не могли ему помочь, так как были заняты схваткой с подручными Ортхэннера. Гигантские нетопыри оказались чрезвычайно грозными соперниками. Ловко отбивая стрелы своими жесткими перепончатыми крыльями, они сверху обрушивались на элдар, разрывая им шеи своими мощными когтистыми лапами. Эльфы не оставались в долгу. Их тонкие прямые клинки мерцающие холодным голубым пламенем пронзали тела бестий мрака и срубали им головы. И в итоге они сумели одержать верх. Половину своих потеряли воители, но все без исключения нетопыри зловонными истекающими темной кровью тушами лежали на земле, не подавая признаков жизни.
   Однако схватка меж майрами складывалась совсем не столь радужно. Все силы напрягал Митрандил, чтобы повергнуть своего врага, или хотя бы заставить его отступить, но Гортауэр оказался сильнее. Незримый удар его колдовства сбросил старого мага с седла, лишив сознания, и падший, глумливо усмехаясь, неторопливо наклонился над ним чтобы добить.
   Далго, не помня себя, кинулся наперерез, подняв знаменитое Жало, но небрежный удар чудовищной когтистой лапы, в которую на мгновение обратилась рука падшего, отшвырнул его далеко в сторону. Венистрис отчаянно ржал, кружа вокруг и пытаясь своими острыми копытами отогнать исчадие тьмы от его жертвы.
   И тут наконец в дело вступили эльфы. Длинная белооперенная стрела вонзилась Гортауэру прямо в живот, и тот, злобно зашипев, подхватил дорожную суму с камнем бездны и, обратившись в гигантскую летучую мышь, устремился прочь. Ему вслед продолжали лететь стрелы храбрых воителей замка, но они уже не достигли цели. Саурон оказался хитрее и сумел переиграть своих противников. Отчаянная попытка светлых сил завладеть зловещим артефактом хаоса обернулась полным крахом.
  
  
  
   Глава девятнадцатая. Большой Сход.
  
  
  
  
  -Учитель, что с вами? - Худощавый низкорослый человек в просторных одеждах озабоченно склонился над высоким величественным старцем, сидевшим в позе лотоса прямо на глиняном полу с широко распахнутыми глазами. Казалось, он видел сон наяву.
  -То чего мы так боялись, свершилось. - Спустя мгновение выдохнул старец, с усилием возвращаясь в реальность. Его огромные чистые голубые глаза казалось до сих пор смотрели куда-то за самую грань мира. Туда, куда попросту не мог достичь взор обычного смертного.
  -Что нам делать, учитель? - Голос первого полнила неподдельная тревога.
  -Быть наготове. - Тяжело вздохнул старец. - Предначертанного не изменить. В наших силах лишь внести свою малую лепту в помощь тем, кому Всеединый завещал хранить этот мир... Собери всех мастеров и старших учеников, Дэй.
  -Но что мне им сказать? -Вытаращил глаза названный Дэем.
  -Скажи им, что завтра нас ждет долгий и опасный путь. Пусть они сами решат, готов ли их дух для того, чтобы справиться с сей ношей.
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Здесь наши пути разойдутся. - Фейкор с сожалением взглянул на полуорка. - Дальше тебе идти слишком опасно.
   Леса Лотлориэна путники пересекли за три дня и на четвертый день пути оказались прямиком перед крутым отрогами Мглистых гор. Горы сии вполне оправдывали собственное название, их величественные вершины терялись высоко в облаках скрытые густым молочно-белым туманом. А их острые кручи казались совершенно неприступными и непроходимыми.
  -О чем ты, брат? - Недоуменно улыбнулся Моргон. - Разве за все время нашего пути я дал тебе повод усомниться в себе?
  -Дело не в этом. Ты не готов к тому, что ждет нас внутри Казад-Дума. То, что обитает там не одолеть простыми клинками.
  -Как бы то ни было, одного я тебя не брошу. - Упрямо мотнул головой полукровка. - Всю жизнь я был один, и лишь верный Мрак оставался рядом со мной. Ныне я обрел брата и не хочу потерять его. Жизнь угрюмого отшельника в диких пустошах мне обрыдла. Так что хочешь ты того или нет, я иду с тобой.
  -В таком случае, поспешим. Пока мы шли через владения лесных эльфов, я говорил кое с кем. Древнее зло пробудилось ото сна. И Сердце Пламени - единственное, что может остановить его в пределах Арды.
  -Да тот колдовской транс, в который погружался твой дух во время привала. - Кивнул Моргон без малейшей тени насмешки. - Нечто подобное практиковали наши шаманы, когда я еще жил в родном племени... Если все так, как ты говоришь, то я тем паче буду с тобой до самого конца. Ведь мы братья... Но как ты собираешься искать вход вовнутрь? По мне так меж этими скалами нет ни единой подходящей пещеры.
  -Тот, с кем я говорил, уже бывал в этих краях. - Усмехнулся авари. - Он и открыл мне тайну подземного хода... Это должно быть где-то здесь... - Наконец, нащупав ему одному видимую нишу, Фейкор приложил к ней свою узкую изящную ладонь и мелодично пропел несколько слов по эльфийски.
   Раздался оглушительный треск, и совершенно неприметная с виду скала медленно раскрылась, явив взору путников узкий темный проход в самые недра гор.
  -Это тайный ход наугримов... - Усмехнулся авари. - Но зачаровывала его эльфийская магия. Так одно колено Дарина спасало свои богатства сокрытые в Мории от иных кланов...
  -Выходит, гномы тоже не столь крепко считаются с родством, как говорит о них молва. - Нахмурился Моргон, неодобрительно покачав головой.
  -Самые яростные войны порой бушуют меж самыми ближними коленами... Наши эльфийские рода не исключения. Нолдор резали тэлери в дни первой эпохи. Авари также порой подвергались нападкам со стороны западных элдар за то, что пошли своим, отличным от них путем. - Невесело усмехнулся Фейкор. - В этом мир везде одинаков...
  -Так отчего тогда моих сородичей нарекли исчадиями бездны! - Рыкнул Моргон, гневно сжав кулаки. - Их руки обагрены кровью собратьев ничуть не меньше наших!
  -Этот вопрос, брат, волнует не тебя одного... Но за все тысячелетия, что я искал ответы, мне открылось лишь то, что мир устроен так как он устроен. Порой даже самые правильные и нужные слова не находят отклика в сердцах детей Творца. Почему так... Наверное, ведает лишь один Илуватар... Однако мы на распутье. Я не хочу брать Эйхара с собой во тьму. Пусть дожидается здесь. А как ты поступишь со своим варгом?
  -Мрак - могучий зверь и верный друг, но он не привык к подземельям. В равнинных предгорьях он будет чувствовать себя гораздо вольготнее. - С этими словами полукровка ласково потрепал гигантского волка за ухом и шепнул ему пару слов. Мрак недовольно взрыкнул, но все же нехотя послушался и огромными прыжками унесся прочь. Лунный жеребец авари спустя некоторое время также ускакал восвояси. Оба зверя были достаточно могучи и умны чтобы позаботиться о себе в отсутствие хозяев.
  -Ну, что вперед, брат. - Усмехнулся темный эльф, когда они остались с Моргоном вдвоем. И первым шагнул во тьму.
  
  
   ***
  
  
  
  -Ниссэн,... Ниссэн, где ты! - Стройная чернобровая девушка с раскосыми глазами, улыбаясь, звала к себе своего возлюбленного. Тот, крепкий, худощавый, с такой же широкой открытой улыбкой подхватил ее на руки и занес в юрту.
   Племя истерлингов проживало на востоке Прирунья, ведя преимущественно кочевой образ жизни. Этот гордый народ в свое время дал жизнь одному из Девяти Кольценосцев и посему считался проклятым в западных землях. Истерлинги платили дунадайн той же монетой, нападая порой на беорнингов и Приозерное королевство. Кочевники истерлинги были грозными воинами и вождей также выбирали себе под стать. Не так давно у них объявился новый предводитель Югр сын престарелого вождя, он железной рукой приструнил всех недовольных, а затем объявил о начале большого похода на север. Там шаманы кочевников увидели возрождение древней силы. Той самой силы, что когда-то дала могущество самому великому Хамулу, и теперь она вновь предъявляла свои права на кровь его сынов, обещая народу степей великую славу и новые земли для владычества. Правда воины сперва было зароптали, но могучая воля вождя и его щедрые посулы сделали свое дело. Истерлинги были вот-вот готовы выступить навстречу собственной судьбе.
  -Завтра большой поход... - Жарко прошептал он на ухо любимой, бросая ее на ложе. - Я хочу чтобы ты носила в себе плод нашей любви.
  -Да. - Прошептала девушка, призывно распустив роскошные черные волосы. - Это будет мальчик. Такой же сильный и неистовый как его отец... Мы оба будем ждать тебя...
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Значит, они все же решились... - Дуллан неторопливо оглядывал зеленую равнину пред Эдорасом ныне сплошь заполненную живым морем людей и лошадей. Большой Сход рохиррим должен был вот-вот состояться.
  -Погоди судить, брат. - Покачал головой Анор. - Еще неизвестно как оно все повернется. Эдвейд сильно зол на меня за сына... он не может простить мне его гибель...
  -Я не думаю, что он окажется настолько глуп, что пойдет против воли собственного народа. - Ободряюще усмехнулся бессмертный. - Коневоды - мудрое племя. Они должны сделать верный выбор.
  -Меня тревожит Морейн. - Сменил тему дунадайн. - Она уже третий день не выходит из своих покоев...
  -Вести о гибели ее отца оказались для нее тяжелым испытанием. - Вздохнул Дуллан. - Но она сильная девушка. Она справится... Как твоя рука, брат? Ты сможешь держать клинок в битве?
  -Думаю, как-нибудь справлюсь. - Отшутился Анор. - Хотя о былом умении ныне приходится только мечтать...
  -Брат мой. - Сын майра испытывающее взглянул в лицо дунадайн. - Вода издревле несет в себе целительную силу. Ее первородная суть течет в моих жилах, и я могу делиться ей с иными... Я хочу исцелить тебя. Здесь неподалеку есть река, и ее мощь даст нам все потребное для ритуала. Но будет больно. Очень.
  -Ты хочешь сказать, что сумеешь вернуть мне отсеченные пальцы? - Недоверчиво усмехнулся Анор. - Было бы неплохо, так у меня появится шанс поквитаться с тем молодчиком, что так ловко сразил меня в Минас-Тирите.
  -Да. Я могу сделать это. С элдар было бы проще, они изначально намного лучше восстанавливают раны, а их конечности могут отрасти и сами собой, хотя для этого и требуется время. Весьма продолжительное время... Если бы Маэдрос не сгинул до срока ослепленный манящими, обманчивыми огнями сильмариллов, его вряд ли бы помнили как Однорукого...
  -Что ж, раз так, я готов. Действуй, брат.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Три дня Морейн провела на ложе сама не своя после ужасной вести, которую, прячя глаза, осторожно сообщил ее будущих жених. Но молодость и природная сила дочери Наместника все же в итоге взяли верх над горем, и она вышла наружу, покинув дворец короля Рохана.
   Покинув пределы Эдораса который в сравнении с Аннуминасом и тем более Минас- Тиритом казался просто большой деревней, она оказалась на открытых просторах роханской степи. Даже сам воздух здесь был совсем иным. Вольный ветер степей, казалось, омывал ее с головы до ног, напрочь изгоняя всю боль и усталость прошлого. Становилось понятно отчего здешний народ столь истово любит коней и свободную лихую скачку по бескрайним просторам собственных земель. Это было как раз то, что нужно. Ослабленная горем осунувшаяся и похудевшая, она вряд и сейчас сумела бы забраться в седло, но сам дух вольных просторов Рохана, сама его земля, казалось, вытягивали всю черноту и тяжкое бессилие из ее тела и души.
   Ныне вся степь была полна полукруглыми шатрами и светловолосыми рослыми людьми. Рохиррим спешили на зов своего владыки. Многие из них взяли с собой своих жен, ибо женщины имели на этих землях право голоса наравне с мужчинами. Отовсюду слышался детский смех. Дети тоже будут отнюдь не лишними на этом важном судьбоносном мероприятии. Они должны сызмальства проникаться духом и традициями собственного народа и понимать что являются его неотъемлемой частью и также несут ответственность за его будущую судьбу.
   Однако мысли Морейн ныне были куда как далеки от сих высоких материй. Она просто наслаждалась свежим вольным воздухом и не думала ни о чем, очищая разум, тело и дух от ядовитого тумана прошлого. И неважно, что их жизни теперь висят на волоске, что рохиррим ныне зажаты с обеих сторон многократно сильнейшим противником, а далеко на севере пробудившийся владыка мрака, о котором девушка впрочем ничего не знала, уже готовится нанести миру последний смертельный удар. Сейчас ей было не до этого. Сейчас ей было просто хорошо...
  
  
  
   ***
  
  
  
  -Будешь пытать. - Хелл равнодушно уставился на вошедшего в его камеру Сына Прилива.
   Во время их вынужденного совместного похода, князя теней ни на минуту не оставляли одного, двое бессмертных воителя попеременно сторожили ценного пленника. Зачарованные магией полумайра кандалы так и не были сняты, и безжалостный убийца не сумел найти способа ускользнуть от своих пленителей. К постоянной слабости от враждебных его природе чар примешивалась и досадная горечь поражения. Хелл был настоящим мастером боя и практически не знал себе равных. Но воитель в изумрудных одеждах показал ему, что и невероятные, невозможные для смертного возможности танцующего с тенями также имеют свои границы.
   К тому же ко всему прочему в душе воина тьмы, который казалось бы давным давно утратил всякую возможность испытывать человеческие эмоции, внезапно возникла непонятно откуда взявшаяся глухая досада на самого себя и собственную жизнь. За время похода он не раз и не наблюдал, как тот, кто поверг его в поединке, подбадривал прочих смертных воинов, которые для Хелла были не более чем расходными пешками. Но изумрудный воитель щедро делился с ними своей силой и никогда и ничем не подчеркивал свое особое положение. Да и второй, угрюмый могучий здоровяк, несмотря на весь свой звериный нелюдимый облик вовсю помогал выхаживать раненых, не гнушаясь, как и сам Сын Прилива менять им повязки и поить водой тех, кто совсем обессилел от ран. В его племени оных бы просто добили, как недостойных жизни...
  -Нет, это не по мне. - Усмехнулся Дуллан, пристально взглянув в холодные серые глаза убийцы. Тот не отвел взора. - Напротив, я хочу отпустить тебя восвояси. Возвращайся туда откуда пришел или делай что хочешь. Мне все равно.
  -Почему. - В голосе князя теней, наконец, прорезалось нечто отдаленно похожее на любопытство. Своим внутренним наитием он прекрасно чувствовал, что Сын Прилива ему не лжет. - Ведь я хотел убить тебя и твоего господина.
  -Я вижу в тебе свет. - Просто сказал полумайр. - Ты больше не враг нам, и убить тебя сейчас, когда ты беспомощен, я не в силах. Дальше твой выбор. Сам решай, куда тебе идти и что делать.
  -Ты не боишься, что обретя свободу, я вновь нападу. - Прищурился воин тени. - Теперь я знаю ваши слабые стороны и тайные планы. Что помешает мне выдать их вашим врагам?
  -Ты этого не сделаешь. - Улыбнулся Дуллан. - Я сын майра, Владыки Вод, и могу читать в чужих душах то, что порой сокрыто даже от самих их обладателей. Ты не сможешь причинить нам зло. Ты, сам того не желая, стал видеть нас... частью себя... Я давно наблюдаю за тобой с самого момента твоего плена, и здесь ошибки быть не может. А раз так, то и я сам не смогу лишить тебя жизни. Это противно заветам Валар и моей природе.
  -Ваши обычаи для меня странны. - Выдохнул Хелл. - Я зрел, как ты ставишь свою жизнь превыше жизни смертных. Ты служишь смертному, которого можешь легко убить одним ударом, но служишь не по принуждению, а... почему?
  -Так велит мне мое сердце. - Пожал плечами Дуллан.
  -Меня учили, что порывы сердца должны быть полностью подконтрольны разуму и воле. - Нахмурился Хелл.
  -А меня учили всегда слушать свое сердце и никогда не предавать свою суть.
  -Кто учил тебя этому?
  -Мой отец и предвечный дух этого мира. То, что незримо витает над нами и определяет вехи наших судеб... То, частичка чего есть в каждом из нас. И в тебе тоже.
  -Я не смогу жить так как ты. - Покачал головой князь теней. - Мрак, вложенный в меня Мелькором диктует свои законы, и я не властен над ним...
  -Ты гораздо сильнее чем думаешь. - Улыбнулся Дуллан. - Нет никаких нерушимых правил. Ты есть то, что ты есть. И лишь ты сам властен над собственной судьбой. Ты и никто иной. Изначальный мрак есть в каждом из нас. Но только мы решаем, давать ему волю или нет. Мы сами.
  -Твои слова... они находят отклик во мне... там, в самой глубине... - Обычно бесстрастное лицо Хелла внезапно скривилось словно от давней застарелой боли. - Но я не знаю, смогу ли в одиночку справиться с собственным проклятием.
  -В таком случае оставайся с нами.
  -Как кто?
  -Как друг и соратник. Здесь ты обретешь верных союзников, и никто не упрекнет тебя в том, кем ты был в прошлом. К тому же, не стану скрывать, война у самого нашего порога, и нам очень нужны сильные воины.
  -Хорошо. - Выдохнул Хелл. - Я буду сражаться рука об руку с вами до победы или смерти. Ты вернул мне радость жизни... Вернул огонь... До разговора с тобой я жил словно во сне... И я никогда не забуду этого.
  -Вытяни руки, брат. - Пророкотал Сын Прилива, и едва князь теней сделал это, с силой обрушил свой клинок на сковывавшие запястья узника зачарованные кандалы. Волнистый клинок легко рассек магическую сталь, и оковы опали, прямо на глазах рассыпаясь прахом.
  -Теперь мы братья. - Улыбнулся сын Оссэ, и Хелл робко и несмело, совсем не так как подобает безжалостному, не ведающему страха и сомнений воину теней, словно стесняясь столь непривычного для себя выражения эмоций, улыбнулся ему в ответ.
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Сегодня все решится. - Анор нервно стиснул ладони. Уже порядком позабытое ощущение их целостности и силы вернулось вновь, и владыка Гондора от души наслаждался этой пусть и небольшой радостью. Благо в нынешних обстоятельствах поводов для веселья у них было не так уж и много...
   Ритуал Дуллана дунадайн запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. Полумайр просто подвел его к реке, что протекала неподалеку от города, взял его за руку, а вторую опустил в еще по весеннему прохладные воды Снежицы. И Анора пронзила боль. Она была столь острой и нестерпимой, что могучий витязь едва не заорал в голос, лишь колоссальным усилием воли сдержав крик. Лицо сына Оссэ тоже перекосило от чудовищного внутреннего напряжения. Было видно, что волшба дается ему очень нелегко.
   Пару раз за время ритуала Анор чуть было не потерял сознание, однако все же сумел пересилить себя и вытерпеть до конца. Когда полностью выжатый своим заклятием бессмертный устало опустился на траву, дунадайн с изумлением ощутил, что его пальцы вновь были на месте...
  -Успокойся, брат. - Дуллан мягко опустил на плечо короля свою могучую длань. - Все свершится как должно.
  -Мне бы твою уверенность... - Дернул щекой Анор, тяжело вздыхая своим мыслям. - Буду молиться милосердным Валар, чтобы ты оказался прав.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Ульмар Танцующий Клинок ликовал. Его великий, казавшийся невозможным план, который он вынашивал на протяжении всей своей жизни, наконец, осуществился. Гондора больше нет. Его силы разбиты, а то, что осталось, вызывало у сына султана лишь брезгливую усмешку. Он ни на словах а на деле доказал, что он лучший воин, когда либо рождавшийся на харадской земле, ибо никто до него не смог повторить подобного.
   Несколько омрачал радость победы лишь тот факт, что от его разящего клинка сумел ускользнуть сам ненавистный король людей заката. Анор Первый, легендарный воитель, чью славу непобедимого он, Ульмар, сумел втоптать во прах в последнем решающем сражении. Славу, но не жизнь. Однако, это еще не конец. Рано или поздно они встретятся вновь, чтобы раз и навсегда решить их спор. Спор о том, кто именно является первым клинком и лучшим полководцем среди людей...
   Минас-Тирит пал. Пал после долгой ожесточенной осады. А после обезумевший от ярости Танцующий Клинок приказал разрушить его до основания и самолично срубил Белое Древо Элессара, спалив его идеально стройный словно южный кипарис ствол в огне. Однако до конца исполнить волю своего владыки харадрим все же не сумели. Стены Белого города были столь крепки, как и эльфийская магия защищавшая их, что все что удалось южанам это разрушить дома простых жителей и довольно сильно повредить внутреннее убранство королевского дворца. Стены же города так и остались стоять немым укором жестоким захватчикам, равно как и сам дворец западных владык.
   Ульмар сперва сему факту страшно разгневался и даже приказал казнить пару собственных военачальников, но затем поостыл и даже нашел во всем случившемся свои плюсы. Разрушить Минас-Тирит не вышло? Отлично. Значит он станет превосходным оплотом для того эмира, которого он соизволит назначить в качестве сатрапа здешних земель. Лучшей крепости для подобных целей все равно не сыскать.
   Однако схлынула первая обжигающая радость блистательной эпохальной победы, и перед сыном султана остро встал вопрос, что делать дальше. Казалось бы, чего проще: поставить здесь своих людей, обложить выживших дунадайн суровой данью и направиться назад в земли Харада праздновать свой триумф. Но Ульмар был рожден для битв, а не для празднеств. Ему уже наскучило вынужденное безделье. Весь Гондор ныне лежал в руинах покорный его воле, но ему и этого было мало. Его дух жаждал новых завоеваний.
   И они были прямо перед ним. Вольные кочевники не покорявшиеся никому и никогда, гордые мужи и отважные воители. Чем не достойный противник? Тем паче что рано или поздно им все равно так или иначе придется столкнуться лоб в лоб.
   И он принял решение идти на Рохан. Его войско было огромным и многочисленным как никогда. Сто пятьдесят тысяч воинов. Такая сила не должна простаивать без дела. Да многие из них падут, сложив головы в бескрайних зеленых степях повелителей коней, как пали их товарищи в битвах с железными ратями Гондора, но разве это не есть смерть достойная истинного мужа и воина? А раз так, то он, Ульмар, делает благое дело, наполняя жизни своих бойцов целью и смыслом. Именно для этого он и был рожден. Именно ради этого он и живет под солнцем мира.
  
  
  
   Глава двадцатая. В блеске славы.
  
  
  
  
   Слова Эдвейда Роханского оказались пророческими. Первые беженцы прибыли в земли повелителей коней примерно в то же время, что и отряд Анора, и их поток и не думал стихать. Многие тысячи их, убегая от ужасов войны, искали приюта на зеленых равнинах Рогхейма, которые ныне казались им самым безопасным местом. Бежане из Арнора и Гондора прибывали и прибывали. Не только воины, но и женщины, и дети.
   Многие из них были ранены или просто сильно истощены. Оба древних королевства дунадайн лежали в руинах, и там теперь помимо жестоких захватчиков вовсю свирепствовал голод. Конечно благородные и открытые сердцем рохиррим не отказывали им в приюте, но вновь прибывших становилось все больше и больше, а земля Рохана при всем своем изобилие и плодородии могла прокормить лишь определенное количество человек. Пока запасов продовольствия хватало, но как надолго...
   Перед королем роханской Марки во весь рост встало непростое решение. Он должен был либо объявить войну харадрим и попытаться отбить у южан хотя бы часть земель Гондора, чтобы разместить там новых переселенцев, либо наглухо закрыть свои границы для беженцев со всех земель бывшего Соединенного королевства.
   К счастью жизнь сама сделала выбор за колеблющегося монарха. В самый разгар Большого Схода в ставку Эдораса прибыло послание с южных рубежей Рохана о том, что харадрим объявили им войну и перешли границу Марки. Жребий был брошен. Назад пути не было.
   Во все концы королевства были спешно разосланы гонцы с королевским приказом о всеобщем воинском сборе. Впрочем, к тому моменту к Эдорасу уже прибыло подавляющее большинство воинов этой земли, и посему Эдвейд не мешкая отдал приказ о выступлении. Он был отнюдь не намерен пускать южан вглубь собственных земель.
   К многочисленным полкам рохиррим присоединялись и воины бывшего соединенного королевства из тех кому удалось уцелеть в горниле недавно отгремевших баталий. Они были полны неистовой почти звериной жажды расквитаться с харадрим и с нетерпением ожидали начала битвы. Семьдесят тысяч воинов выступило на стороне Марки, из которых двадцать тысяч были родом с захваченных Харадом земель Гондора и Арнора. Еще некоторое количество воителей Рохана должно было прибыть позже, если, конечно, не возникнет каких-нибудь осложнений.
   Эдвейд сильно рисковал, стянув все свои силы в единый кулак, благо на севере, там где раньше был Арнор, теперь вовсю хозяйничали орки в огромном числе, но иного выхода у него просто не было. Лишь вся совокупная мощь армии рохиррим была способна дать отпор южным захватчикам и заставить их повернуть назад.
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Это и есть легендарная Мория? - недоверчиво нахмурился Моргон, скептически оглядывая небольшой подземный холл, куда вывел их тайный ход гномов.
  -Погоди судить, брат. - Улыбнулся Фейкор, усевшись прямо на каменный пол и блаженно вытянув ноги. - То, что ты видишь здесь, это даже не преддверие, а лишь один из заброшенных складов горного народа, если, конечно, мне не изменяет память. Истинный Казад-Дум настолько велик, что ты и представить себе не можешь... Впрочем, его главных залов, о которых сложено столько красивых легенд, мы все равно не увидим.
  -Это еще почему?
  -Потому что то, что мы ищем, находится совсем в другом месте. Там, куда не ступала даже нога детей Махала.
  -Так глубоко... Неужели в Арде есть и такие места? А я всегда считал, что наугримы -истинные хозяева подземных недр...
  -Обитель Сердца Пламени была сотворена не их руками, а первородными сущностями, о которых даже я имею весьма туманное представление. Волей Илуватара они сокрыли огненный клинок так глубоко, что отыскать его - почти немыслимая задача даже для мага. Нам придется изрядно попотеть, если мы хотим добиться успеха.
  -Но как ты собираешься искать верный путь в здешних запутанных коридорах? По ним можно блуждать до конца времен и так и не найти выхода!
  -У меня есть это. - Фейкор осторожно вытащил из складок одежды свернутый в трубку тонкий свиток. - Это карта. Я лично составлял ее. И в этом мне помог... Неважно кто. Главное, что она укажет нам верную дорогу.
  -Мне бы твою уверенность. - Покачал головой полукровка. - Я орк и привык к подземельям в своих родных горах. Но здесь я все равно чувствую себя не слишком уютно...
  -И твое чутье не обманывает тебя. Мория слишком долго была местом обитания отнюдь не самых приятных созданий. Некоторых из них страшатся даже орки.
  -А по мне так добрая схватка куда лучше тишины мрака и неизвестности. Сам воздух этого места вгоняет в тоску...
  -В таком случае не будем мешкать. - Усмехнулся авари, легко поднимаясь на ноги. - Чем скорее мы отыщем требуемое, тем быстрее выберемся отсюда.
   С этими словами темный эльф уверенно свернул в один из многочисленных коридоров. Тот сперва был довольно широким, но постепенно сужался, уводя все ниже и ниже во тьму. Путники шли по нему довольно продолжительное время. Они не пользовались факелами или иными источниками света, благо оба превосходно видели в темноте. Наконец, коридор завершился довольно просторным пещерным гротом в глубинах которого глухо ревел подземный водопад. Грот заканчивался крутым обрывом уводящим на многие футы отвесно вниз. Подземные воды со страшным грохотом низвергались в мрачную неизведанную глубину, но обрыв был достаточно широк, и места для относительно безопасного и сухого спуска было вдоволь.
  -И куда теперь? - вопросительно поднял бровь Моргон.
  -Вниз. - Усмехнулся авари, вытряхивая из заплечного мешка веревочную снасть с разнообразными стальными крюками и зацепами. - Карабкаться придется долго...
  -В родных горах мне не раз случалось лазать по отвесным скалам, полагаясь лишь на собственные руки. Так мы охотились на горных козлов, а они весьма шустрая и трудная добыча... Что ж, вниз так вниз. - Решительно тряхнул головой полуорк.
   Приготовив все необходимое для спуска и для верности обвязавшись веревкой, друзья наконец, ступили за край обрыва. Поначалу нисхождение давалось им не слишком тяжело, благо древние стены были достаточно неровными, испещренными широкими уступами и глубокими кавернами, чтобы вполне уверенно себя на них чувствовать.
   Однако шло время, а спуск и не думал заканчиваться. Уже не один час карабкались путники по отвесным стенам, сбивая пальцы в кровь, но все новые и новые футы казавшегося поистине бесконечным подземного пространства открывались перед ними. Особенно нелегко приходилось Моргону. Он был сильным воином, но все же не обладал поистине запредельной железной выносливостью своего названного брата и его многотысячелетним опытом. Тяжело дыша и стараясь не обращать внимания на сбитые ладони и сочащуюся из носа кровавую юшку, он на одной лишь воле упорно продолжал движение, всеми силами пытаясь не сорваться вниз и не увлечь за собой своего более легкого товарища.
   И, наконец, все усилия и упорство путников были вознаграждены. Внизу замаячила долгожданная земля. Последние ярды и футы дались особенно тяжело. Вконец обессилевший Моргон раз даже чуть было не сорвался вниз, но железные мускулы авари, с которым тот был накрепко связан прочной эльфийской веревкой, не позволили ему рухнуть в бездну.
   Почуяв под ногами твердую землю, оба в изнеможении рухнули на каменный пол, жадно дыша полной грудью. Им требовался отдых.
  
  
   ***
  
  
  
  
   Обе армии столкнулись нос к носу у самой реки Меринг, разбив лагерь по обе ее стороны. Громадная южная орда шла практически налегке, стремясь одним решительным ударом захватить Эдорас и разбить рохиррим в едином генеральном сражении, что фактически стало бы концом этого народа, поскольку по настоящему сильных крепостей на территории Марки практически не было.
   Эдвейд, бывалый опытный полководец, верно просчитал тактику противника. Его армия росла как на дрожжах, ибо в нее по ходу движения вливались все новые и новые отряды рохиррим, в том числе и с земель уже захваченных харадримами. Сызмальства проводившие всю жизнь в седле коневоды не вступали в открытое столкновение с многочисленным южным зверем, а уходили вглубь своих степей, вывозя с собой женщин и детей, поэтому любивших пограбить южан встречали лишь опустевшие дома, в которых практически нечего было брать, благо роханцы не слишком жалуют презренных металл, предпочитая жить просто: согласно покону предков и в близости к природе.
   Впрочем, железная воля Танцующего Клинка не давала харадрим надолго задерживаться на захваченных землях. Он рвался к Эдорасу. Первую попытку переправы южане предприняли практически сразу как увидели своих врагов. Ульмар прекрасно понимал, что с кампанией нельзя затягивать. Его люди и так были порядком вымотаны противостоянием с Гондором, да и здесь на своих землях рохиррим намного вернее могли рассчитывать на подкрепление нежели гигантская южная орда. Каким бы многолюдным и могучим не был Харад, его силы и ресурсы тоже имели свои пределы.
   Танцующий Клинок остался верен своей исконной тактике. Первыми в бой пошли, как водится, пешки. Полуобнаженные тела харадрим мгновенно заполнили собой воды Меринг. Рохиррим дали залп из своих коротких но чрезвычайно тугих и дальнобойных конных луков, воины соединенного королевства поддержали их арбалетными выстрелами. Река тут же окрасилась кровью убитых. Южане пытались огрызаться ответными залпами, но находясь в воде, трудно вести прицельный огонь, и посему от их выстрелов у рохиррим погибли считанные единицы.
   Однако на подмогу плохо вооруженным пешкам уже спешили воины боле серьезного ранжира. Отряды тех рыцарей Гондора что перешли на сторону противника сейчас вовсю старались выслужиться перед своими новыми хозяевами. Тяжелая конная гвардия метко стреляла на скаку из ручных арбалетов, и теперь убитые уже падали с обеих сторон.
  -Сейчас или никогда... - Прошептал Дуллан и повелительно вскинув руки, издал жуткий трубный рев, от которого у всех воинов альянса на мгновение подкосились ноги. Воды Меринг заходили ходуном, вздыбившись чудовищными волнами, и воздух тут же наполнился отчаянными криками тонущих людей. Тяжелые рыцари не умели плавать, а их могучие кони, как бы ни были сильны, не могли вынести своих из глубин разбушевавшегося по воле бессмертного рукотворного шторма.
  -Дальше без меня. - Выдохнул Сын Прилива и рухнул на руки подхвативших его воинов.
   Но заклятие полумайра стоило того. Огромные волны в мгновение ока утаскивали людей на дно, и хотя Меринг не был особенно широким и полноводным, стоявшие на берегу харадрим шарахнулись от его вод словно от кошмарного морского чудовища. Южане были напуганы и не скрывали этого. Лицо Ульмара перекосилось от ярости. Похоже у его врагов есть очень сильный маг. Это было неприятно, но не смертельно. В конце концов, его войско в два раза превосходит числом белокожих псов запада, а ему как полководцу не было и не будет равных на этой земле. А значит, северяне в любом случае обречены.
   Наконец, шторм утих. Около пятнадцати тысяч воинов погибло при переправе через Меринг, но для султаната эти потери были каплей в море. Это было лишь начало. Дождавшись, когда на реке установится полный штиль, Танцующий Клинок вновь отдал приказ об атаке. Только что разыгравшаяся перед его взором свистопляска ни капли не испугало. Ульмар не был магом, но владел азами медитации и работой с внутренней силой. Он видел как придворные чародеи после особенно хитрых своих заклятий потом по нескольку дней лежали пластом. А чародейство такой мощи должно было очень надолго лишить сил сотворившего его. Сын султана никогда особо не жаловал магию, считая ее уделов трусов и слабаков, но сейчас он бы не отказался от помощи кого-нибудь по настоящему сведущего в этом тайном искусстве. Но к сожалению все без исключения виденные им маги были либо искусными шарлатанами, либо владели настолько ничтожными силами, что использовать хоть сколь нибудь эффективно в военных целях не было никакой возможности.
   Однако бойцы султаната отнюдь не разделяли энтузиазма своего повелителя, с неприкрытым ужасом глядя на ныне абсолютно ровные, гладкие как зеркало воды реки ставшей сегодня могилой для многих их собратьев. Тогда разгневанный Ульмар приказал под угрозой немедленной расправы гнать на переправу один из уцелевших полков низовой пехоты. Их жизни не представляли для Танцующего Клинка никакой ценности, и он желал убедиться в правильности своих выводов.
   Воины с лицами обреченных нехотя входили в воды проклятой реки, со страхом косясь на недвусмысленно нацеленные на их спины стрелы личной гвардии сына султана. Однако Меринг оставался все так же безмятежно спокоен даже после того, как они проплыли половину пути. Рохиррим вновь угостили непрошеных гостей стрелами, но это была опасность, к которой харадрим привыкли, и посему мало помалу все большее число воинов, повинуясь повелительным окрикам военачальников, следовало за первыми вынужденными добровольцами.
   Орда южан была слишком велика числом чтобы остановить их одними стрелами, и первые их воины все же достигли противоположного берега. Кавалерия рохиррим встретила их в конном разбеге, подняв на длинные роханские пики, но на выручку харадрим уже спешили их товарищи.
   Южане атаковали широким фронтом, Ульмар, видя что его догадки относительно вражеского чародея оказались верны, бросил против северян большую часть своих сил. И альянсу попросту не хватило воинов чтобы встретить по всей береговой полосе. Танцующий Клинок был намерен взять своих врагов в клещи. На побережье шла ожесточенная рубка, невероятная по своему накалу. Стрелы, копья и мечи ни на миг не прекращали вершить свою кровавую работу, и трупов уже было столько что чуть ли не запрудили реку.
   Харадрим несли колоссальные потери, но среди воинов альянса убитых тоже хватало. Враги перли чудовищной неостановимой массой и малу помалу отжимали их от берега. План Ульмара начинал воплощаться, и военачальники рохиррим, вовремя заметив опасность, скомандовали отступление. Запели боевые рожки, и армия альянса осуществила перестроение. Конница под прикрытием пехоты стремительно отходила назад, чтобы выиграть расстояние и нанести врагу очередной таранный удар своей могучей лавой.
   Однако и южане тоже были не лыком шиты. Их кавалерия уже в большом числе успела переправиться на противоположный берег и теперь поспешно восстанавливала собственный строй, чтобы осуществить ответную атаку. К тому же Танцующий Клинок направил против северян и могучих олифантов. Последних у него осталось всего пятеро, но даже один подобный гигант мог серьезно изменить баланс сил и переломить ход всего сражения.
   Пехоте альянса пришлось тяжелее всего. Именно на нее лег весь основной удар наступающих харадцев. Стремясь дать собственной кавалерии время для маневра, пешие латники соединенного королевства и легкая пехота Марки сражались с остервенением бешеных волков. Меж ними был и исполин Беорн. Никогда не жаловавший верховую езду, ибо даже самые спокойные лошади пугались медвежьего духа, он предпочитал твердо стоять на земле своими ногами, и ныне во множестве сокрушал харадрим исполинской секирой, зажигая сердца простых воинов альянса неистовой звериной отвагой.
   Оборотню не находилось равных меж вражьего войска. Развалив очередного врага надвое, он, отбросив оружие, принял звериный облик прямо в самой гуще битвы, и харадрим шарахнулись от него словно испуганные мальки от крупного речного хищника. Чудовищный медведь играючи разбрасывал тщедушных южан, ударами тяжелых лап во множестве повергая их на землю. Их копья и стрелы мало что могли поделать с его толстой шкурой и густой косматой шерстью. Вслед за ним окрыленные успехом оборотня устремлялись и прочие воины альянса, довершая разгром врага.
   Хелл мелькал меж сражавшимися словно неуловимая смертоносная тень, и там, где он проходил, образовывалась настоящая просека из мертвых тел. Обретший новых друзей и смысл жизни бессмертный воитель востока ныне как мог старался помочь им в их нелегкой борьбе.
   Но Беорн и князь теней при всей своей силе не были вездесущими. На остальных участках фронта харадрим понемногу брали верх. Их было гораздо больше, к тому же на подмогу передовым плохо вооруженным и практически бездоспешным отрядам первой волны уже спешили отборные части неисчислимого харадского воинства.
   Тяжелая кавалерия южан в золотистых и медно-красных доспехах столкнулась с конницей рохиррим укрепленной в центре всадниками соединенного королевства, которых правда в свете недавних событий осталось совсем немного. Удар был страшен. Харадрим шли в бой подгоняемые страхом перед своим грозным владыкой не прощавшим трусости, но роханцы сражались за свою землю и им было некуда отступать.
   На песчаный берег выбрались чудовищные туши олифантов. В них тут же полетели стрелы, но они лишь добавляли и так не слишком довольным вынужденным купанием исполинам ярости. Исполинский медведь низко зарычал при виде нового врага и огромными скачками понесся навстречу. В прыжке он вцепился олифанту в хобот, и оттолкнувшись от него сильными лапами, оказался на спине животного. Погонщики визгливо закричали от ужаса, но бежать им было некуда. Удары могучих когтей зверя сбросили их вниз прямо в бушующее море сражавшихся.
   Покончив с погонщиками, Беорн, не останавливаясь на достигнутом, вцепился в загривок колосса, разрывая толстую кожу и тугую розовую плоть, стремясь добраться до яремной вены. Олифант трубно заревел от нестерпимой боли и заметался из стороны в сторону, пытаясь сбросить с себя юркого противника. Передавив огромное количество в панике разбегавшихся перед обезумевшим колоссом южан, он, наконец, столкнулся со своим сородичем и тяжело завалился набок, сбив с ног и второго исполина. Оборотень к счастью успел ловко соскочить со спины великана и остался цел.
   В сражении наступил переломный момент. Воины альянса неожиданно уперлись рогом и ценой невероятных усилий сумели остановить продвижение вражеских орд. Теперь битва шла с переменным успехом. Все должно было решиться в ближайшие часы. Ульмар, видя что чаша весов заколебалась, отдал приказ своим отборным гвардейцам поставить в сражении последнюю решающую точку. Он сам возглавил их, стремясь лично свершить свой триумф и сделать его неоспоримым.
   Удар гвардии сына султана пришелся на самый центр конницы альянса. Именно туда, где Танцующий Клинок инстинктивно чуял своих главных врагов. И его чутье не обмануло. Оба западных повелителя действительно находились там. Ульмар сразу безошибочно разглядел в толпе сражавшихся своего главного врага верхом на белоснежном жеребце. Умный специально обученный конь, многие предки которого верой и правдой служили гондорским владыкам, сам сумел выбраться из горящего города и отыскать своего хозяина.
   Двое всадников столкнулись прямо посреди разыгравшегося сражения. Белый и черный витязи сшиблись на полном скаку, преломив копья, и рухнули с лошадей. Их кони самоотверженно приняли на себя всю силу таранного удара, сохранив своим хозяевам жизнь, и теперь издыхали на земле пронзенные тяжелыми боевыми копьями.
   Вскочив на ноги, противники обнажили клинки. Подобно утренней звезде сиял легендарный Нарсиль, сразивший самого темного властелина в битве последнего союза. И черными хищными коршунами плясали вороненые ятаганы верховного военачальника Харада. Соперники были достойны один другого. С яростным звоном клинки столкнулись. Силы оказались равны. Удар следовал за ударом, сабли Танцующего Клинка, кружась, вили причудливые замысловатые узоры, стремясь запутать меч противника, оплести его обманчивой смертоносной паутиной, но каждый раз ярко вспыхивал Нарсиль холодным голубым светом пламени Анора, и атаки Ульмара лишь бессильно разбивались о несокрушимую оборону владыки Гондора.
   Танцующий Клинок был растерян. Его противник вопреки увечью, что он нанес ему в их предыдущую встречу, превосходно владел обеими руками и ничуть не уступал ему в искусстве боя. Магия? Возможно. Но Ульмар не привык отступать и проигрывать даже пред лицом неведомых сил. Перехватив ятаганы обратным хватом, он резко отпрыгнул назад, стремясь повторить тот самый прием, что принес ему победу над молодым арнорским графом при Минас-Тирите... И ощутил, как тонкий голубой клинок, играючи пройдя сквозь плотную кольчугу, навылет пронзил ему сердце. Анор превосходно видевший весь поединок харадца с Давинионом, оказался отличным учеником и сполна усвоил урок, который, сам того не желая, преподал ему тогда сын султана. Стремительный ответный выпад Танцующего Клинка лишь слегка рассек кожу на шее бывшего начеку дунадайн.
   Ульмар Танцующий Клинок умер, так до конца и не уверовав в собственное поражение. Наклонившись над его телом, Анор Пламенный одним ударом отсек ему голову и высоко поднял ее над сражавшимися.
  -Он мертв! - властный могучий голос владыки Гондора пронесся над полем битвы подобно грому. - Ваш повелитель мертв! - и усеченная голова Танцующего Клинка с навсегда застывшим остекленевшим взором как ничто иное ныне подтверждало его слова.
   В стане харадрим возникло смятение. Несмотря на всю свою природную жестокость и страсть к сражениям, они вовсе не были намерены погибать на этих проклятых холодных северных землях. И южане дрогнули. Чаша весов начала клониться в пользу альянса, а когда на горизонте неожиданно показались зеленые роханские стяги столь вовремя пришедшего на подмогу подкрепления, разгром воинства Ульмара стал окончательным. С отчаянными криками бросали они копья и мечи, пытаясь спастись в красных от пролитой крови водах Меринг еще не так давно внушавших им дикий суеверный ужас. Рохиррим преследовали их, безо всякой жалости поражая в спины и шеи, стремясь раз и навсегда внушить харадцам вечный страх перед вольным народом роханских степей.
   Лишь гвардейцы почившего Ульмара продолжали сопротивляться. Спаянные воедино нерушимым кодексом чести, они, потеряв предводителя, сознательно шли на смерть, стремясь в битве восстановить свою поруганную репутацию. Ибо телохранитель переживший своего хозяина по суровым харадским законам навлекал на самого себя и весь свой род вечный несмываемый позор... Они не прекратили сражаться даже тогда, когда армия альянса окружила их со всех сторон, и в итоге пали все до единого, искупая трусость своих недавних соратников.
   Впрочем, северянам было плевать на честь и обычаи иноземных захватчиков. Для них те были просто дикими зверями ничуть не лучше орков, коих должно было истреблять безо всякой жалости. Конница Эдвейда долго преследовала остатки разгромленной южной орды, погубив харадрим в несчетном количестве, а когда, наконец, роханские витязи вернулись, почерневший от горя повелитель Марки глухо приказал Анору и его людям убираться с его земель.
   В этой битве Эдвейд потерял двух оставшихся сыновей, и сперва едва не наложил на себя руки, но верные военачальники скрутили обезумевшего от горя монарха и держали его связанным до тех пор пока разум вновь не вернулся к нему. Однако несмотря на вновь обретенный рассудок владыка Рохана так и не сумел простить своему западному собрату те беды, которые тот, по его мнению, принес на земли его народа.
   Так закончилась эта битва. Харадское вторжение захлебнулось в крови. Звезда великого военачальника и полководца Ульмара Танцующего Клинка закатилась за небосклон, находясь в самом зените славы.
  
  
   Глава двадцать первая. Сердце Пламени.
  
  
  
  
  -Бездна, этим ходам воистину нет конца... - Моргон устало утер пот со лба. Восстановив силы после изнуряющего спуска, друзья продолжили путь по коридорам подземного королевства. - Ты уверен, что не сбился с пути?
  -Нет, если, конечно, карта не лжет. - Усмехнулся авари. - Но те, кто проложил эти ходы, умели строить...
  -Какие же руки творили все это... - Потрясенно выдохнул Моргон. Очередной коридор неожиданно закончился и перед друзьями открылся огромный зал уходящий на многие футы ввысь с четырьмя исполинскими статуями, возвышавшимися в самом его центре. Изучивший немало древних свитков и фолиантов сохранившихся с прошлых эпох авари сразу понял, что статуи изображали четырех сильнейших закатных владык: Манвэ, Тулкаса, Ульмо и Ауле. Скульптуры были сотворены с необычайным, невозможным для обычного смертного искусством. Они казались живыми и словно бы вот-вот готовы были сойти со своих постаментов.
  -Это зал Четырех Стихий. - Выдохнул Фейкор. - Мы там, где нужно.
  -Здесь есть озеро. - Моргон деловито наклонился над просторным подземным водоемом располагавшимся возле одной из стен. - Неплохо бы пополнить фляги...
   И словно отвечая на его слова, из секунду назад казавшихся безмятежно спокойными водных глубин выметнулись хищные темные щупальца толщиной в ногу взрослого мужчины. Моргон с проклятием бросился в сторону, уходя от жутких придатков неведомой твари. Даже один подобный живой отросток мог легко переломать ему все кости и утащить в оказавшийся столь опасным водоем. Лишь врожденные инстинкты воина спасли полукровку от мгновенной гибели.
  -Назад! - рявкнул Фейкор, приходя на выручку. Его лунный клинок сверкнул холодным серебристым сиянием и рассек напополам одно из щупалец.
   Из глубины озера раздался жуткий ни на что непохожий рев, и щупальца с удвоенным рвением принялись шарить по воздуху, силясь схватить непокорную и оказавшуюся весьма кусачей добычу. Впрочем, друзья уже успели отбежать достаточно далеко, и все усилия водного обитателя заполучить себе хоть кого-нибудь на обед в итоге пропали втуне.
   Осознав, что добыча ускользнула, щупальца, пошарив еще немного, разочарованно убрались восвояси, втянувшись в темные, мгновенно ставшие столь же обманчиво-спокойными подземные воды.
  -Здесь стоит быть настороже. - Нахмурился Фейкор, брезгливо оттирая темную кровь неведомой твари с лезвия меча и убирая клинок в ножны. - Неизвестно какие еще сюрпризы оставили нам Древние...
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Далго... Далго, ты меня слышишь. - Митрандил участливо наклонился над глубоко дышавшим хоббитом. Лицо полурослика постепенно заливал едва заметный румянец, и оно уже не так сильно напоминало застывшую восковую маску, коей казалось еще пару часов назад.
   Стычка с Сауроном закончилась для них весьма и весьма плачевно. Мало того, что камень, ради которого и затевался весь поход, был похищен Гортауэром и наверняка уже возвращен Мелькору, а добрая половина отряда лесных эльфов погибла в сватке с чудовищными нетопырями, так еще и Далго получил глубокую и очень неприятную рану от ядовитых когтей оборотня.
   Эльфы, надо отдать им должно, быстро сообразили что к чему и сноровисто доставили хоббита прямиком в замок своего владыки. Три дня и три ночи Гэндальф неусыпно дежурил возле постели избранника, капля за каплей вливая в него собственные жизненные силы, а эльфийские целители отпаивали отважного полурослика своими тайными эликсирами, стремясь выгнать смертоносный яд из его организма и, наконец, на четвертые сутки хоббит потихоньку пошел на поправку.
  -Гэндальф... - Слабо улыбнулся Далго при виде майра. - Все закончилось... мы победили?...
  -Боюсь, все только начинается, мальчик мой. - Печально покачал головой Олорин. - Саурону удалось завладеть камнем. Наша затея провалилась.
  -Что теперь с нами будет...
  -Не знаю... Но Падший наверняка извлечет урок из всего произошедшего и уже не позволит вот так запросто подобраться к себе... Я буду говорить с закатными владыками. Они знают больше, и, возможно, их мудрость сумеет подсказать нам верное решение.
  
  
   ***
  
  
  
   Оставив выздоравливающего полурослика и не дав себе даже краткого отдыха, Олорин направился в покои выделенные ему владыкой темнолесских эльфов Трандуилом. Тот сперва был мягко говоря в небольшом восторге от столь нежданного вторжения, но затем, когда старый волшебник разъяснил ему что к чему, был вынужден смириться с присутствием незванных гостей в собственном лесном замке.
   Оставшись один, Митрандил вынул из складок своего одеяния голубой шар далековидения, врученный ему Манвэ, принявшись сосредоточенно вглядываться в его небесно-прозрачные глубины. Незримый взор майра сейчас скользил вдоль неровной береговой полосы благословенных земель Амана, как на ладони зрел запретный остров тэлери, гладкую отвесную цепь величественных Пелори и заоблачную искрящую дивным светом вершину мира Таникветиль. Не давая своему духу раствориться в сем благостном великолепии, он сосредоточенно взывал к высокому престолу Предначальных Владык.
   Довольно долгое время ничего не происходило, но майр не оставлял своих попыток, и наконец, его услышали.
  -Ты желал разговора, верный. - Раздался могучий глас прямо в голове Олорина. - Что хочешь сообщить ты нам?
  -Великий, мы потерпели неудачу. Враг оказался слишком силен.
  -Не кори себя. То, что было предначертано Всеединым, не в силах изменить никто из живущих. Ныне ничто не может спасти мир от грядущего Дагор Дагорат.
  -Прошу, Великий, дай нам еще один шанс! - взмолился майр. - Вторжение сил Валинора в Арду повлечет за собой поистине великие бедствия несравнимые даже с войнами первых эпох!
  -У тебя был шанс. - Непреклонно отрезал голос. - Твои помыслы чисты, а сердце полно доброты и милосердия, но не тебе, Олорин, выступать против такого как Мелькор. Решение принято. Всемогущий Илуватар явил свою волю. Рати бессмертных сойдутся с силами мрака в последней решающей битве и раз и навсегда повергнут Черного Врага Мира и его приспешников, как и было предсказано. Грядет Вторая Великая Музыка, и Арда будет расплавлена в первородном огне и отлита заново очищенной от зла и скверны. Будь наготове, Олорин. Вехи судьбы неизбежно приведут нас к изначально задуманному Творцом порядку вещей. Нам всем остается лишь принять неизбежное и безропотно уповать на его милость...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Гигантский холл закончился небольшим проходом в виде полукруглой гранитной арки, возле которого Фейкор повелительно вскинул руку, призывая своего спутника остановиться.
  -Дальше я пойду один. - Непреклонно отрезал авари. - Аура того что впереди, убьет любое создание мрака в мгновение ока. Тебе придется подождать меня здесь.
  -Что ж, о колдовских делах не мне с тобой спорить. - Улыбнулся Моргон. - Постараюсь не подохнуть тут со скуки.
  -Жди меня три дня. После выбирайся на поверхность. Я оставлю тебе припасы и всю снасть. Надеюсь, ты сумеешь отыскать верный путь.
  -За меня не беспокойся. - Хмыкнул полукровка. - Не забывай, во мне течет орочья кровь, и я могу по одному запаху отыскать выход наружу... Будь осторожен, брат. Да хранит тебя великая Ночь...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Шагнув в проход, авари осторожно двинулся вперед, держа наготове лунный клинок. Опытный воитель, он не позволял себе расслабиться ни на секунду, каждый миг ожидая неприятных сюрпризов. Коридор ведущий в глубину святилища древних заметно отличался от тех заброшенных катакомб, по которым путники шли до сего момента. Он был абсолютно прямым и совершенно лишенным каких бы то ни было боковых ответвлений, а его стены и пол отличались идеальной ровностью, словно их отшлифовал резец неведомого, но невероятно, невозможно для смертного искусного и трудолюбивого скульптора.
   Ход продлился совсем недолго. Уже через несколько минут взору Фейкора открылся просторный зал все с теми же идеально ровными стенами. Несмотря на царивший в подземелье кромешный мрак здесь отчего-то было светло как днем. Впрочем долго ломать голову на сей загадкой авари не пришлось. Внезапно в воздухе раздался страшный грохот, и громадный серый валун в два человеческих роста выметнувшийся из дальнего конца холла едва не расплющил эльфа в лепешку. Промахнувшись, беспокойная каменюка ничтоже сумнящееся сменила направление движения, вновь устремившись на опешившего эльфа.
   Проворно отскочив в сторону, Фейкор забросил меч в ножны, лихорадочно пытаясь отыскать выход. Нечего было и думать о том, чтобы искать спасения в узком коридоре входа. Там при полном отсутствии возможности маневра живой камень расплющит его в мгновение ока.
   Как оказалось, страж этого места несмотря на свою специфическую форму отличался не только завидной проворностью, но и необычайной сообразительностью. Он гонял авари по всему холлу, причудливо петляя и никогда не повторяя свои маневры, и эльфу приходилось прилагать все усилия чтобы попросту не быть раздавленным его чудовищной массой.
   Фейкор уже начал выдыхаться, в то время как его загонщик не проявлял ни малейших признаков усталости, как вдруг ему на глаза попалась небольшая выемка расположенная на каменной стене идеально повторяющая форму человеческой ладони. В очередной раз пропустив перед собой беспокойную скалу, он быстро вложил свою ладонь в углубление, призвав свою внутреннюю силу. Раздался глухой скрежет, и перед авари прямо в стене открылся совсем узенький проход, в который тот юркнул за секунду до того как каменный страж, пронесшись в считанных дюймах от него, едва не превратил его тело в лепешку.
   Оказавшись в относительной безопасности, авари облегченно перевел дух. Для его противника ход был слишком узким, и теперь он мог позволить себе небольшой отдых. Восстановив силы, Фейкор двинулся дальше. Судя по всему он столкнулся в первым хранителем обители древних. На очереди было еще три. Следующий зал в противовес предыдущему был довольно узок и более всего напоминал гигантский колодец, на дне которого и оказался авари. На самом верху каменного котлована низко ревели подземные ветра.
   Почуяв присутствие незваного гостя, второй хранитель неожиданно возник перед ним, соткавшись прямо из воздуха. Страж ветра очертаниями напоминал человека, но его фигура постоянно текла, причудливо изменяясь в формах и размерах. Могучий воздушный поток подхватил Фейкора, легко подняв худощавого эльфа высоко над землей. Дух воздуха уже был готов швырнуть тело перворожденного вниз на камни, но авари, почуяв намерения майра, собрал всю свою магию, ударив прямиком в саму суть хранителя квинтэссенцией первородной тьмы.
   Недаром на заре времен ночные эльфы пошли своим собственным путем. Погрузившись в глубины познания мира, они обрели знания недоступные даже их царственным западным собратьям. Фейкор прошел дальше всех. Он единственный из авари сумел обуздать изначально враждебное свету первоначало, не поддавшись искусу стать рабом мрака и быть ведомым его сладостной запретной мощью.
   На призрачном лике стража отразился ужас. Он пытался отбросить бессмертного прочь, избавиться от тенет его чар, но у него ничего не выходило. Незримые колдовские узы намертво спаяли их воедино, постепенно вытягивая из духа воздуха силы, дарующие ему бытие.
  -Прекрати, или я уничтожу тебя. - Глаза Фейкора ныне пылали жутким темным огнем, и он казался древнему духу, покой обители которого уже тысячелетия не решалась нарушать ничья воля, истинным исчадием бездны.
  -Как ты... чего ты хочешь?... - испуганно прошелестел бестелесный голос.
  -Подними меня наверх, и я отпущу тебя. - Рыкнул авари.
  -Глупец...Ты не пройдешь...
  -Это моя забота! - дикая ярость наполнявшая сейчас тело и дух Фейкора настойчиво требовала выхода. - делай, как я говорю, или будешь стерт!
  -Да будет так... - Отозвался голос, и авари ощутил, как его поднимает еще выше, а затем могучий воздушный вихрь осторожно опустил его на землю. - Ты все равно обречен... - Прошептал ему напоследок дух, медленно истаивая в воздухе.
   Оказавшись на краю котлована, темный эльф увидел перед собой гигантскую огненную реку. Выругав себя за то, что не сообразил приказать духу доставить его на тот берег, авари принялся размышлять о предстоящей переправе. От текучей подземной лавы струился невыносимый жар, но на ее поверхности внимательные глаза авари нет-нет да и различали плавучие камни.
   А что если... Подхватив с земли довольно увесистый валун, Фейкор изо вех сил швырнул его в реку. Камень тяжело упал в вязкую горючую жижу, но вопреки ожиданиям эльфа не пошел ко дну, а медленно поплыл по течению, погрузившись в лаву лишь наполовину. Примерившись, авари ловко прыгнул прямо на камень. Тот погрузился еще на четверть, но выдержал вес его тела. Начало было положено.
   Так, высматривая подходящие валуны и перепрыгивая с одного на другой, Фейкор преодолел половину пути, как вдруг мимо него пронеслась обжигающая огненная струя, опалив лицо. Авари закусил губу. Прямо перед ним из глубин пламенных вод медленно вырастала огромная гротескная фигура отдаленно похожая очертаниями на человека. Хотя нет скорее она напоминала пещерного тролля и целиком состояла из кипящей огненной лавы. Исполин слепо зашарил перед собой чудовищными лапами, пытаясь обнаружить дерзкого, что осмелился проникнуть в его владения.
   Мгновенно смекнув что к чему, Фейкор выхватил из-за пояса кинжал, швырнул его далеко в сторону. Могучий, но лишенный глаз голем гневно взрыкнул и метнулся на звук, подняв тучу обжигающих брызг. Авари же прыгнул в прямо противоположную сторону, вновь отыскав подходящий камень. Так и не найдя осквернителя, голем недоуменно застыл на месте, поводя из стороны в сторону своей уродливой пылающей головой. Он явно не мог видеть своего противника, но превосходно улавливал даже малейшие колебания в течениях собственной огненной реки.
   Сняв с шеи амулет в виде зеленого кристалла, авари не без сожаления швырнул его в лаву, стремясь забросить как можно дальше. Хранитель вновь клюнул на приманку, бросившись на звук падения, и Фейкор оказался еще на шаг ближе к цели. Теперь у него остался только меч, который он сам любовно ковал не одно десятилетие, закаляя собственными чарами. Решив рискнуть, авари вновь прыгнул на гигантский обломок скалы практически возле самого берега.
   Дух огня яростно взревел и метнул в беглеца ком обжигающего жидкого пламени. Темный эльф яростно заскрежетал зубами. Ему почти удалось уклониться от гостинца майра, но несколько огненных брызг все же попало на кожу, причиняя жгучую невыносимую боль. Пылающий голем почти настиг перворожденного, превратив его временное убежище в лужу расплавленного камня, когда авари совершил последний отчаянный прыжок, едва не рухнув в лаву, но все же сумев достичь противоположного берега. Хранитель напоследок наградил его очередным огненным шаром, но темный эльф успел уже отбежать довольно далеко от берега, и могучая фигура голема разочарованно опустилась в пылающие глубины породившей его огненной реки.
   Оказавшись в безопасности, авари вынул из-за пояса кожаную флягу и сделал несколько жадных глотков. Сильно болела обожженная спина, но ему нужно было двигаться дальше. К убежищу последнего хранителя. Оно обнаружилось совсем неподалеку. Чистейшее подземное озеро с прозрачными словно зеркало водами, на противоположном берегу которого зиял проход в хранилище Сердца Пламени. Точь в точь как говорила карта.
  -Значит, ты сумел пройти через владения моих братьев. - Раздался мелодичный журчащий голос, и прозрачные потоки воды соткали перед опешившим авари образ дивной девушки неописуемой красоты. Она была очень похожа на эльфийку, но явно, подобно прочим хранителям принадлежала к более старшей расе младших духов стихий.
  -Отойди в сторону, древняя. - Устало выдохнул Фейкор. - Не мешай мне исполнить предначертанное.
  -Лишь избранник волен овладеть огненным клинком Творца. - Усмехнулась майя. - Ты так уверен в собственных силах?
  -Спроси об этом у своих собратьев. - Усмехнулся эльф. - Мой народ в опасности. Падший вновь угрожает миру. Сердце Пламени единственное, что может остановить его. Пропусти меня, я не хочу биться с тобой.
  -Мои братья не сумели остановить тебя, но изрядно потрепали. - Рассмеялась майя. - Твои силы на исходе. Ты не сможешь справиться со мной. Впрочем, я дам тебе шанс. Загадки -древняя и священная игра, завещанная нам высшими силами. Если ты превзойдешь меня в ней, я пропущу тебя. Нет - уйдешь отсюда ни с чем. Каков будет твой ответ?
  -Я согласен. Да будет так. - Выдохнул темный эльф. Он действительно потратил слишком много сил и теперь вряд ли смог бы одолеть древнюю хранительницу в честном поединке.
  -В таком случае я начну. - Почти пропела майя:
  
  Схожи мы, но все ж уменья
  Те отличны от меня.
  Я иду против теченья
  Ты плывешь против огня.
  
  -Это несложно. - Усмехнулся Фейкор. - В загадке говорится о тебе и твоем собрате, что едва не отправил меня за Стены Ночи на огненной реке. Теперь мой черед.
  -Нет. - Глаза хранительницы внезапно потемнели. - Тот, кто стоит несоизмеримо выше меня, велел пропустить тебя. -. Голос мая звучал растеряно, но она всеми силами старалась сохранить лицо. - Иди и помни, что если ты не справишься, первородный огнь сожжет тебя до тла.
   Фейкор, еще не до конца веря в собственное везение, осторожно вступил в воды прозрачной купели. Они были совсем неглубоки примерно ему по пояс, но волшебное озеро, омывая его, казалось уносило прочь все тревоги и печали. Авари ощутил, что его ожоги более не болят, а сам он был полон сил, словно бы и не было долгого изнуряющего пути в самые недра мира.
  -Это мой дар. - Улыбнулась хранительница. - Так повелел тот, кто приказал пропустить тебя. Надеюсь, ты окажешься достоин...
  
  
  
   ***
  
  
   Оказавшись в древнем хранилище, темный эльф едва не рухнул на колени от обрушившегося на него потока незримой мощи. Пульсирующий сгусток первородного огня висел прямо в воздухе, озаряя своим нестерпимым сиянием древние стены собственной обители. Огненный клинок Творца оказался клинком лишь по одному названию. Это была сама суть, сама квинтэссенция того самого пламени Неуничтожимого, из которого и было сотворено все Сущее в начале времен.
   Фейкору приходилось нелегко. Настоящий водопад чистейшей додревней силы выжигал его суть, стремясь обратить дерзкого во прах. Каждая его жилка дрожала от предельного напряжения, стремясь подчинить обуздать дикий неконтролируемый поток энергии, дух эльфа сжался в полный кокон, став цельным и монолитным. Ему предстояло свершить небывалое. То что не делал еще никто в пределах Арды. Он должен соединить несоединимое. Два абсолютно противоположных первоначала должны были стать единым.
   И мало помалу ему это удавалось. Пропитываясь потоком силы древнего артефакта, он сам на время как бы становился его частью, и его мысли превращались в могучие заклятия, изменяя структуру тонких энергий из которых и было целиком сплетено Сердце Пламени. И наконец, когда авари уже практически обессилел, он ощутил, что живой клинок начал отвечать ему. Он уже не воспринимал его как врага, которого нужно во что бы то ни стало уничтожить. Он стал считать его... своим?...
   Уже практически теряя сознание, темный эльф, не обращая внимания на струящуюся из носа и ушей темную кровь подчиняясь внутреннему наитию, выхватил свой ныне сияющий особенно ярко лунный клинок и резким ударом пронзил Сердце Пламени, сплавляя их сущности воедино. Раздался оглушительный грохот, пространство вокруг залил жгучий слепящий свет, и Фейкор обессилено рухнул на пол пещеры, погрузившись во мрак.
  
  
  
  
  
   Глава двадцать вторая. На сломе эпох.
  
  
  
  
   А тем временем далеко на востоке в бескрайних просторах Прирунья на запад двигалась весьма необычная процессия. Невысокие худощавые люди в серых балахонах с необычными раскосыми глазами, они были вооружены лишь крепкими деревянными посохами странников и совершенно не казались опасными. Возглавляли процессию двое рослых сухопарых старца в синих балахонах и с длинными седыми бородами. Их посохи в отличие от простых деревянных шестов их спутников были белее снега и сплошь покрыты искусной резьбой.
   Путники шли неспешно, но ходко, за день покрывая расстояния, которые не враз одолел бы и конный. Это требовало немалых сил, но у тех, кто давным давно избрал для себя путь отшельничества, не было выбора. Мир стоял на самом краю. Пророчество вот-вот должно было исполниться, и они были не намерены оставаться в стороне. Пришла пора доказать, что они не зря столько веков были вдали от всех событий и внести свою посильную лепту в борьбу с вековечным злом.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Куда теперь, брат? - Дуллан глубоко вдохнул свежий воздух вольных степей. Здесь в Рохане он был совершенно особенным. Недаром народ выросший в этих землях с самой колыбели своего зарождения столь истово ценил свободу...
  -На юг. - Отрубил Анор. Под его началом теперь было примерно десять тысяч мечей. Многие воины соединенного королевства сложили головы в последнем сражении с войсками Ульмара, но выжившие были полны решимости и жажды боя. - Нужно отбить Минас-Тирит и очистить Гондор от харадских шакалов.
  -Ты не сумеешь. - Покачал головой бессмертный. - Стены Белого города практически неприступны, а у харадрим даже после поражения в несколько раз больше воинов чем у нас.
  -Ты поможешь нам, ведь поможешь, брат? - Анор уставился на бессмертного почти с детской мольбой. - Перед твоей силой не устоит ничто...
  -Минас-Тирит хранит древняя магия элдар, даже я не смогу совладать с ней. Прости, но это правда. К тому же даже если ты разобьешь харадрим, и изгонишь их из своих земель, что ты будешь делать с северной орочьей ордой? Ее не одолеть и совокупной мощью Арнора и Гондора. А уж теперь, когда от них практически ничего не осталось...
  -Бездна, тогда что предложишь ты?! - взъярился Анор. Обычно крайне сдержанный в эмоциях ныне он был на грани. - Я не могу бросить свой народ на произвол судьбы!
  -Нужно идти к Кэрдану. - Нахмурился бессмертный. - Серая гавань - могучая крепость. Если усилить ее твоими войсками, враг обломает об нее свои зубы. К тому же этот вождь альбинос... Чтобы его одолеть нужно кое-что посильнее простых клинков. Там же при поддержке искусных эльфийских магов мы сумеем найти и на него управу.
  -А где гарантия, что враг двинется именно на запад. Почему не на юг? Почему не на Гондор? Ты предлагаешь мне довериться случаю и трусливо сохранить себе жизнь, понадеявшись на крепкие стены Митлонда и магию элдар. Скажи мне, брат, не нарекут ли меня в таком случае предателем собственного народа? И не будут ли матери Гондора проклинать меня за своих погубленных мужей и сыновей... Нет, не такой славы желаю я себе и своему роду...
  -Я пошлю ему зов. Этот альбинос наверняка очень тщеславен как и все орки. Он попросту не сможет уклониться. Уже достаточно элдар прятались за спинами людей, которых призваны защищать и оберегать. Поверь, я заставлю врага действовать так как выгодно нам... Ты не все знаешь, брат. Ныне миру угрожают силы гораздо более могущественные нежели орки и их владыки. Мелькор пробудился ото сна, и если все мы не объединимся перед общей угрозой, ни людей, ни эльфов попросту не останется. Я прошу тебя довериться мне. Иначе это станет концом для всех нас.
  -Хорошо, брат... - Спустя минуту выдохнул владыка Гондора. - Ты был со мной до самого конца, не дорожа бессмертием, и я верю тебе. Передайте мой приказ! - окликнул он вестовых. - Мы идем на запад! В Митлонд...
  
  
  
   ***
  
  
  
  -Ты говорил с Высокими? - Далго напряженно глядел на мрачно молчавшего Олорина. Нет, скорее сейчас он более походил на Гэндальфа Серого, загадочного кудесника и странника известного по всему миру. Старый маг сидел в уютном деревянном кресле перед камином и неспешно раскуривал трубку, пуская замысловатые колечки, которые в воздухе складывались в и вовсе невероятные и причудливые фигуры.
   Впрочем, в связи с последними событиями хоббиту было не до того чтобы оценивать сей аспект мастерства майра. Его жег нестерпимый стыд. Все-таки как ни крути никуда негодным героем оказался на поверку Далго Дримсон. Слава Хранителей... Куда уж там! Те храбро шли на смерть, не заботясь о собственной жизни, и в итоге свершили что должно. А он сам? Прохлопал, проворонил, свалился от пустяковой царапины, и теперь мир по его вине находится на самом краю гибели...
  -Да. - Выдохнул Гэндальф, выпуская очередное облако дыма. - Войска Валинора готовы к битве и скоро вступят в пределы Арды. Крепись, Далго. Нам всем предстоят очень непростые дни...
  -Дагор Дагорат... это все из-за меня да... я не справился... подвел... - В глазах хоббита стояли слезы. Его рана практически зажила, но все еще беспокоила, и лекарям то и дело приходилось менять отважному полурослику намокающую от крови повязку.
  -Не говори глупостей! - взвился майр. - У тебя изначально не было ни единого шанса! Хранители шли на смерть, но Кольцо Всевластья даже близко не сравнить с тем, что волей всемогущего рока оказалось в твоих руках! Это моя вина, мальчик мой, понимаешь, моя! Я, старый болван, едва не послал тебя на смерть, да еще и не смог справиться с этим псом на службе у властелина тьмы! Так что за все грядущее отвечать мне, а не тебе! Ты сделал все что мог, и я не уверен что Фродо и Бильбо, будь они на твоем месте, справились бы лучше... Это все было предначертано свыше... Не нам с тобой менять судьбы написанные Всеединым...
  -Мы будем биться, когда придет срок... - Глаза Далго сверкнули мрачной решимостью. - Биться до последнего вздоха!
  -Я да. - Устало выдохнул старый маг. - Венистрис вмиг домчит меня до Серых гор. Ты же останешься здесь.
  -Почему?!!! Я могу биться!!! - вскинулся хоббит и тут охнув опустился на ложе держась за бок.
  -Войска Трандуила поддержат нас, но здесь в замке останутся женщины и дети. Кто-то должен будет их защитить... Ты ранен оборотнем, сильнейшим среди них. Такое не проходит бесследно даже для тех, кто испробовал зелье старины Бомбадила. Поверь мне, так будет лучше. К тому же, пока ты отдыхал, я говорил не только с Высокими. Кое-кто еще откликнулся на мой зов, и уж поверь мне, враг вряд ли обрадуется встречи с ним...
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   В тиши подземелья раздался резкий хлесткий звук, перемежаемый жутким воплем полным запредельной нечеловеческой боли, и алебастрово-белую спину узника рассек очередной уродливый черный рубец. Пламенный бич взвился было для очередного удара, но властный окрик вновь прибывшего тут же заставил его опуститься.
  -Хватит. - Очень низким басом рыкнул чудовищный великан в темных доспехах, и огненный рогатый демон не намного уступающий ему комплекцией с готовностью поклонился своему владыке, моментально прекратив экзекуцию. - Тебе нравится награда за предательство? - Багровые глаза исполина придирчиво изучали распятое на стене тело молодого совершенного юноши, чья спина была вся сплошь испещрена страшными ранами и ожогами, которые впрочем бледнели и исчезали прямо на глазах.
   Добыв Камень Бездны, Гортауэр, завороженный его эманациями совершенно потерял голову, решив присвоить его себе, и стать новым темным властелином. Однако у жуткой игрушки хаоса, или скорее у тех, кто создал ее в свое время, похоже, на сей счет имелось иное мнение. Саурона пронзила страшная невыносимая боль, которая напрочь гасила любые попытки сопротивления. Камень намертво вплавился в плоть и в саму суть майра, прилипнув к ладоням и заставив его доставить себя в Ангбанд. И лишь после нехотя оставил свою жертву, вернувшись к старому владельцу.
  -Владыка Мелькор... пощади... - С трудом прокаркал падший майр. Похоже, столь близкое знакомство с огненным бичом балрога не прошло бесследно даже для него.
  -Ты просишь пощады... - Неспешно пророкотал титан. - Но скажи мне, кусок падали, почему я должен верить тебе? Ты уже один раз предал меня. Что помешает тебе сделать это вновь?
  -Я не смог... этот камень... он свел меня с ума... я был не в силах...
  -Ты так ничтожен, что не достоин даже гибели... - Мелькор от души наслаждался униженным состоянием своего ближайшего миньона. - Так и быть, я помилую тебя. Грядет последняя битва, и ты будешь нужен мне, чтобы задержать Валар и их псов до срока... Приглядывай за ним, Гимраорг. - Повернулся он к балрогу. - А пока верни ему одежду, и пусть принимает командование над... гоблинами. Всеми остальными командуешь ты. И ты, Гортауэр, тоже будешь подчиняться Гимраоргу... Готовьте армию, и только попробуйте подвести меня теперь... - С этими словами Падший неспешно покинул подземелье, оставив палача и его жертву наедине.
  -Твое тряпье. - Насмешливо рыкнул Гимраорг, швыряя майру темный сверток. Гимраорг Бездноликий был наиболее старым и могущественным из всех уцелевших валарукар, и посему меж ним и Гортауэром шло негласное противостояние и борьба за первенство. - Надеюсь, ты сумеешь хотя бы сдохнуть как настоящий воин.
  -Пока Владыка благоволит к тебе. - С ненавистью прошипел майр, облачаясь в темную накидку. - Но так будет не всегда, поверь мне. И когда расклад изменится, я, уж будь уверен, не упущу свой шанс...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Покинув подземное узилище, Мелькор направился еще дальше вглубь собственной твердыни. Там на самых нижних ярусах, где безраздельно царствовал лишь вековечный мрак, вызревало потомство самых жутких существ когда-либо рождавшихся под солнцем Арды. Гоблины смотрители угодливо кланялись своему владыке, не в силах поднять взор на чудовищного титана, в облике которого тот постоянно пребывал.
   В гигантской пещере под самыми корнями гор в специальных гнездах зрели огромные продолговатые кожистые яйца покрытые плотной зеленоватой чешуей. Магия амулета хаоса увеличила их размер и значительно ускорила созревание. Моргот самодовольно усмехнулся. Игрушка Бездны оказалась для него воистину подарком судьбы. Ныне он мог то, чего никогда не сумел бы сотворить ранее в самые первые эпохи своего владычества.
   Артефакт сумел даже частично снять ограничения наложенные на него Илуватаром. Теперь он мог полностью восстанавливать свое тело, хотя и был по прежнему лишен способности сбрасывать оковы плоти и бродить по миру бестелесным духом. И это было как нельзя кстати. Теперь его ни капли не беспокоила ни хромота, ни обожженные длани, помеченные губительным для него пламенем сильмариллов... Каким же он был глупцом... Его волновали никчемные прекрасные безделки, в то время как у него под самым носом под спудом лежало такое могущество, которое не снилось и самому Творцу. Что ж, никогда не поздно исправить ошибки. Теперь он все сделает правильно. И не упустит свой шанс.
  -Они вот-вот готовы вылупиться, повелитель... - Униженно просипел один из орков-смотрителей.
  -Да. - Рыкнул Падший, стискивая камень Бездны исполинской ладонью. - Сейчас мы им немного поможем... - С этими словами Моргот вытянул руку вперед и низко проревел древнее заклинание. Поток силы первичного хаоса устремился к чудовищным коконам, и они один за другим принялись взрываться изнутри. Из них наружу выбрались поистине устрашающие создания. Драконы всех мастей и оттенков, эти бестии росли прямо на глазах, обретая боевую форму. Самый малый из них не уступал размером человеку, и наиболее крупные были вдвое больше исполинов троллей.
   Однако это было не все. Еще глубже в самом дальнем конце необъятной пещеры располагался гигантский котлован, и внутри него находилось существо поистине исполинской мощи и размеров. Иссиня-черный дракон величиной с огромную скалу, отродье самого Анкалагона Черного, любовно взращенный темной магией Падшего и его амулета, он сумел превзойти размерами даже своего могучего предка, считавшегося доселе крупнейшим представителем собственного племени. От его туши расходился настолько невыносимый жар, что вокруг него плавился даже камень.
   Подчиняясь темного зову своего создателя, покинул он свое логово и предстал пред Мелькором во всей своей ужасающей красе, раскинув необъятные крылья и разом заполнив собой всю гигантскую пещеру.
  -Лети на запад! - Рыкнул Падший, полыхнув багровыми глазами. - Найди Серую Гавань и сотри ее с лица земли!
   Раздался ужасающий рев, от которого все без исключения орки попадали на землю, в ужасе зажимая уши, и чудовищная туша дракона черным вихрем вырвалась из подземной темницы, устремившись на запад. Вскоре к его гигантскому силуэту присоединилась целая армада драконов рангом помельче.
   Стая чудовищных бестий с огромной скоростью летела на запад, подгоняемая темной волей своего повелителя, и тот торжествующе усмехался, глядя ей вослед...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Фейкор медленно открыл глаза. Голова невыносимо болела, но могучее здоровье авари постепенно справлялось с последствиями недавно пережитого испытания. Неужели все произошедшее не сон? Темный эльф бросил взгляд на свой меч, который он так и не выпустил из своих рук и обомлел. Обычно лунно-серебристое лезвие клинка ныне сияло слепящим бело-золотым огнем.
  -Поднимись, избранный. - Перед авари возникла стройная фигура стража воды. - Ты воистину тот, кого мы ожидали столько лет. Тебе предстоит еще немало пройти, но я верю ты справишься. А пока иди с миром. Мой брат вмиг вынесет тебя и твоего спутника наружу. И поспеши. Час последней битвы вот-вот настанет.
   И едва майя закончила говорить, Фейкор ощутил, как его мягко подхватил воздушный поток и понес вертикально вверх. Авари даже сам толком не понял, как очутился там, откуда они с Моргоном начинали свое путешествие в Морию. Несколько мгновений спустя полукровка тоже оказался прямо перед ним.
  -Что это было? - хрипло выдохнул Моргон. - Меня как будто бы что-то подхватило, и вот... я здесь.
  -Все в порядке, брат. - Улыбнулся авари. - Мы справились.
  -И куда теперь, брат?
  -На север. - Нахмурился Фейкор. - Там собираются сонмища темных тварей привлеченные силой Мелькора, туда вскоре прибудут и войска Заката, чтобы вновь выступить против них и лишить Великого Врага его могущества.
  -Откуда тебе это известно... - Благоговейно прошептал ни на минуту не усомнившийся в словах авари Моргон. - Твоя магия...
  -Меч... - Рассеянно протянул авари, вновь глянув на свой клинок ставший средоточием невероятных немыслимых даже для бессмертного сил. - Он говорит со мной... говорит, что нужно делать... Поспешим, брат. Времени осталось совсем немного.
  
  
  
   ***
  
  
   Армия Альбиноса находилась на самых подступах к рубежам Рохана, когда голову Граарга отдыхавшего в своем шатре после долгого перехода пронзила адская боль.
  -Север! Отправляйся на север! Ты и ты твои воины нужны мне там! - раздался чудовищный рык, от которого Альбинос рухнул на колени не в силах противостоять его ужасающей мощи. Падший никогда не упускал случая напомнить своим марионеткам, кому именно они обязаны своей силой и положением.
   Граарг некоторое время пытался бороться, но Мелькор играючи пресек эту попытку. Новый приступ боли обрушился на Альбиноса, и тот только и сумел что судорожно закивать в ответ. На следующее утро он созвал своих военачальников и озвучил приказ падшего. Огромная орда изменила свой маршрут и двинулась на север к Серым горам, так и не войдя в земли Рохана. Так сам того не желая, Мелькор спас народ коневодов от полного истребления.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Ург Двуликий был в бешенстве. Теперь когда месть казалась ему столь близкой, бледное орочье отродье отчего-то вдруг изменило свое решение и двинуло свою армию на север. У Двуликого осталось лишь некоторая часть головорезов из числа низового отребья дунадайн и несколько тысяч воинов из родного Дунланда. С такими силами атаковать Рохан, который и сейчас мог выставить как минимум тридцать тысяч копий было попросту смешно.
   Однако атаман разбойников был не из тех, кто так просто отказывается от своих планов. Он как раз размышлял над сложившейся ситуацией, когда в его шатер неожиданно вошел высокий сухой старик в белых одеждах. Рука Двуликого непроизвольно потянулась к мечу, но была остановлена властным жестом вновь прибывшего.
  -В этом нет нужды. - Сильным звучным голосом проговорил старец. - Я пришел как союзник.
   Ург хотел уже ответить грубостью, но в последний момент сдержал резкий ответ. Было что-то в незнакомце напрочь отбивающее всякую охоту быть с ним неучтивым. Да и потом белый посох с темным навершием многое говорил любому, кто мог видеть хотя бы чуть-чуть дальше собственного носа.
  -Ты маг... - Выдохнул он.
  -Неважно, кто я. - Усмехнулся старец. - Важно то, что я могу помочь тебе в твоей мести. Если ты поможешь мне.
  -Что я должен делать? - прищурился головорез.
  -Ты наверняка слышал о возрождении темного бога. Это не глупые сказки невежественных селян. Это чистая правда. Новая сила поднимает голову над миром. И у тебя есть шанс присоединиться к ней и стать ее частью.
  -С чего мне верить тебе... Альбинос уже предал меня, и...
  -Альбинос сделал ровно то, что приказал ему наш повелитель. Его армия нужна в другом месте. Тебе же как и ему нет места при власти Валар и их приспешников. Ты жаждешь мести? Я тоже. Ты хочешь обрушить во прах силу Рохана и Гондора? А я жажду расквитаться с одним донельзя мерзким и пакостным племенем, чья подлость и хитрость в свое время явились причиной моего падения. Я говорю о половинчиках. Об этих арнорских прихвостнях...
  -Половинчиках? - непонимающе нахмурился Двуликий. - Но они же что дети...
  -Эти дети повергли во прах самого Саурона Великого. - Скривился старец. - Даже такой невежественный дикарь как ты не мог не слышать этого имени. Твоих воинов недостаточно для того чтобы воевать с коневодами. Но их вполне хватит чтобы вырезать весь этот поганый народец под корень. Подумай. Сейчас ты поможешь мне, а после, когда Владыка Тьмы окончательно утвердит свое господство над Ардой, я лично прослежу чтобы и от Гондора, и коневодов не осталось даже памяти. Когда-то люди тех земель тоже попортили мне немало крови. Поверь, это и в моих интересах.
  -Ты непонятен мне, и я не терплю всяких кудесников, - нахмурился Двуликий - но если ты обещаешь помощь, я готов сделать то, о чем ты меня просишь.
  -В таком случае не будем мешкать. Пусть твои воины выступают сейчас же. Думаю, для мерзких мохноногих крысят это окажется крайне неприятным сюрпризом...
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Планы изменились. - Гэндальф напряженно глядел на ничего непонимающего хоббита. Он ворвался к нему в покои с самого утра и выглядел крайне озабоченным. - Твои сородичи в опасности. Я немедленно отправляюсь на запад в Хоббитанию. Ты же останешься здесь пока не поправишься. Позже, когда Валар повергнут врага, я вернусь за тобой.
  -Вернешься за мной... Гэндальф, я не ребенок и сам решаю что мне делать! - глаза Далго сурово полыхнули. В нем вдруг проснулся тот самый воин, который бесстрашно пробирался в самое сердце цитадели тьмы, несмотря на все ее бесчисленные опасности. - Если мои сородичи в опасности, я желаю биться рядом с ними и разделить их удел! И плевать на рану, она уже почти меня не беспокоит!
  -Мальчик мой, я понимаю твои стремления, но война это жестокое ремесло, а отнюдь не забавное развлечение...
  -Я умею сражаться! Старый Дривр хорошо обучил меня! И я знаю, что такое отнимать чужую жизнь! Если хочешь можешь убить меня, но так или иначе я все равно последую за тобой!
  -Ты не понимаешь...
  -Я прекрасно все понимаю! Ты сам говорил, что жизнь дана нам для того чтобы мы учились, любили, страдали и боролись за себя и своих близких... за свой мир... А много ли можно познать, сидя здесь в безопасности в четырех стенах... Возьми меня с собой, Гэндальф, или клянусь Великим Манве я отправлюсь в Хоббитанию на своих двоих.
  -Ты не дойдешь... твоя рана еще толком не зарубцевалась...
  -Так я поползу на четвереньках... - Выдохнул хоббит, не опуская взора. - Возьми меня с собой, Гэндальф. Это моя судьба, и только я волен распоряжаться ей. Так как я это вижу.
  -В таком случае почему ты еще не готов... я не буду ждать слишком долго.
  -Спасибо, Гэндальф. - Далго порывисто обнял опешившего от подобного старого чародея. - Будь уверен, на этот раз я не подведу тебя.
  
  
  
   Глава двадцать третья. Огни Серой Гавани.
  
  
  
  -Неужели, добрались... - Устало выдохнул Беорн, усаживаясь в глубокое кресло и с наслаждением вытягивая к камину длинные мускулистые ноги. Отряд Анора шел налегке несколько недель кряду практически не делая перерывов на сон и отдых. Владыка Гондора боялся не успеть.
   Неоднократно посылал могучий сын Оссе по речным водам незримый колдовской зов, приглашая Граарга Бессмертного на поединок, но никто не знал, слышал ли Альбинос сие послание, и тем паче никто не мог даже предполагать, как именно отреагирует загадочный предводитель орды на подобный ход со стороны своих врагов.
   И когда, наконец, отряд достиг Серой Гавани, эльфы огорошили путников неожиданным известием. Вся орочья орда целиком ушла на север, бросив разоренные ей земли на произвол судьбы. С одной стороны это была большая удача, поскольку у людей запада стало на одного врага меньше. Но Анор негодовал и был готов хоть прямо сейчас вернуться в Гондор и продолжить войну с харадрим. Его друзьям едва удалось урезонить дунадайн, благо воины нуждались в отдыхе и при всей своей самоотверженности и любви к собственной родине вряд ли последовали бы за ним теперь.
   Владыка Кэрдан, статный эльф с серебристо-седыми волосами встретил их как настоящих героев. Путникам был предложен кров и стол, но после всего произошедшего еда не лезла в горло последним защитникам западных земель, а вино на вкус казалось свежепролитой кровью.
   На кратком военном совете, на котором присутствовали все командиры начиная с десятников, было решено дать воинам недельный отдых, а после возвращаться в земли Арнора и собирать войско против харадских захватчиков. Решив все насущные дела, путники отправились каждый по своим покоям и провалились в долгий тяжелый сон. Им всем как никогда был необходим отдых.
  
  
   ***
  
  
  
   Феорл настороженно выжидал, затаившись в глухих лесных зарослях. В прошлый раз он недооценил смекалку предводителей орды, не успев предупредить Наместника, и Аннуминас пал под натиском гоблинов и их союзников. Разорение собственной родины тяжелым грузом лежало на душе старого охотника, хотя он всеми силами и пытался не показывать этого.
   Впрочем, как он теперь понимал, ему так и так не удалось бы ничего изменить. Слишком могущественные силы обрушились на его родные края, чтобы их можно было остановить простому лесному охотнику пусть и вволю повоевавшему в свое время под гордым бело-синим стягом Арнора.
   Однако это вовсе не означало что теперь он сложит лапки кверху и пустит все на самотек. Пусть не ему тягаться с чудовищным орочьим вождем, который вместе со своей ордой уже к счастью оставил его родные земли, но уж на то чтобы прикончить Двуликого его сил вполне хватит.
   За все то время, что он находился в лагерь головорезов, он превосходно изучил привычки разбойничьего атамана. Феорл прекрасно знал, что тот любит побродить в одиночестве перед самым отбоем. И теперь проследив за его маршрутом, выбрал наиболее удобное место для атаки. Охотник нисколько не опасался за свою жизнь, благо умел превосходно путать следы, и уйти от полупьяных разбойников в случае чего не составило бы для него большого труда.
   Наконец Двуликий показался. Феорл не мешкал ни мгновения. Из зарослей в сторону разбойничьего атамана вылетела тяжелая дальнобойная стрела, и следом за ней тут же вынеслась вторая. Похоже Урга и впрямь хранили какие-то неведомые мистические силы. Неведомо как сумел он уклониться от обоих выстрелов, выхватив свой гигантский меч, и Феорл, решив более не скрываться, бросился ему навстречу, раскручивая над головой боевую секиру на длинной рукояти.
   Противники обменялись парой ударов, и охотник не устоял, рухнув на землю. Двуликий хотел уже пронзить его мечом, но тот проворно откатился в сторону, сумев мазнуть головореза секирой по предплечью. Тот гневно рыкнул и завращал клинком с удвоенной силой, не давая Феорлу подняться. Наконец Ург сумел изловчиться и пинком выбить секиру у из рук бывшего солдата, а затем меч Двуликого вонзился глубоко в живот старого охотника.
  -Напрасная жертва... - Ухмыльнулся он, глядя на поверженного противника. - Таким как ты я не по зубам.
  -Однажды ты встретишь воина, чья рука повергнет тебя... - Скривившись от боли, прошептал Феорл. - Попомни мои слова, Двуликий. Рано или поздно расплата придет...
   Ург в ответ на это лишь издевательски усмехнулся и одним ударом отсек старому охотнику голову.
  -Думаешь, я боюсь смерти, старик... - Пробормотал он, убирая меч в ножны. - Я давным давно уже мертв...
  
  
   ***
  
  
  -Нет ничего лучше чем вид бескрайних морских просторов. Особенно когда нужно привести мысли и чувства в порядок, не так ли? - царственный эльф с роскошными серебристыми волосами осторожно приблизился к изумрудно-зеленому воителю отрешенно сидевшему на берегу залива Лун. Эти волосы были предметом особой гордости Кэрдана, делая его одним из самых прекрасных эльфийских мужей, а когда он в серебристом венце выполненном в виде изящной морской ладьи в особо торжественных случаях принимал гостей в тронном зале собственного дворца, то казался даже не эльфом, а могучим майром, божественным сыном Луны и звездного света...
   Три дня прошло с того момента как войско Анора прибыло в Серую Гавань. Воины понемногу восстанавливали силы, но сам владыка Гондора ходил мрачнее тучи и, казалось, мысленно был уже там на юге, сражаясь с харадримами и их приспешниками.
  -Неужели эта тварь так и останется безнаказанной? - мрачно проронил Дуллан, стискивая ладони. - Я всегда думал, что знаю всю подноготную орочьей натуры, но здесь... ошибся. Я чувствую свою вину перед названным братом. Он так рвался защитить свои земли... А я отговорил его от этого шага... Видно напрасно...
  -Не печалься о том, что уже свершилось. - Мягко улыбнулся Кэрдан. - Ты сделал то, что велело тебе твое сердце, и значит поступил правильно. Все мы порой совершаем ошибки поскольку слишком мало знаем о нашем мире. Один лишь Илуватар безгрешен и всеведущ... А что до Альбиноса... ему суждено пасть не от твоей руки. Это я вижу более чем отчетливо.
  -А что элдар и дунадайн? Сумеем ли мы одолеть врага, и что случиться после того, как отгремит Вторая Музыка? Ты известен как один из сильнейших провидцев среди элдар. Если тебе открыто грядущее, молю, не таи его от меня! Я должен знать!
  -Грядущее открывается мне лишь малой своей частью и лишь тогда, когда оно само того пожелает. - Покачал головой элдар. - Прости, но я не властен над своим даром и не могу ответить на твои вопросы. Забвение и неопределенность - один из величайших даров Всеединого его детям. Представь, если бы мы ведали свою судьбу до мельчайших подробностей от рождения до самой смерти, разве захотели бы мы жить в таком мире? В мире, где нет загадки, нет тайны... где все предопределено. Подумай на досуге о моих словах, сын майра. И не торопи свою судьбу до срока.
  
  
   ***
  
  
  
  -Хвала духам, мы успели вовремя... - Выдохнул Гэндальф, соскакивая со спины Венистриса и подхватывая Далго, который чуть было не рухнул прямо на землю. Двое суток летели они на запад, не делая перерывов на сон и отдых. Подобное путешествие далось нелегко всем троим, особенно тяжело пришлось хоббиту. Он и так был сильно измучен своей раной, а ныне и вовсе с большим трудом мог стоять на ногах. Конь Валинора выглядел ненамного лучше. Его бока лоснились от пота и судорожно вздымались. Ему тоже требовался полноценный отдых.
   Осторожно взяв на руки клевавшего носом Далго, который тут же провалился в глубокий сон, старый маг не мешкая направился в резиденцию тана. Стояла глухая ночь, но майр превосходно видел в темноте. Им повезло. Войска Двуликого были всего в нескольких днях пути о земель малого народа, а значит у них еще оставалось время на то, чтобы приготовиться к обороне.
   Гэндальф ворвался в жилище тана подобно урагану. Не слушая слабых возражений стражей и слуг, не осмелившихся его остановить, он направился прямиком в его покои.
  -Арчибальд Тукк. - Безо всяких прелюдий начал он, не обращая внимания на шелковый ночной халат и недовольную мину тана Шира. - Твои земли в опасности. На них движется враг. Около пяти тысяч орков и головорезов небезызвестного тебе Урга Двуликого. Их возглавляет мой давний враг Саруман Радужный. Если хочешь спасти свой народ ты должен прямо сейчас отдать приказ о всеобщем сборе ополчения. Пусть мужчины готовят оружие, а женщины и дети укроются в лесах. Схватка предстоит жаркая и...
  -Во-первых, кто ты такой, что врываешься в мой дом, не спросив соизволения... - Поджал губы тан Шира. - Во-вторых, почему я должен верить тебе и твоим байкам? Мало ли безумцем и черных пророков шатаются в наше время по миру, вещая о неисчислимых бедствиях... Быть может, мне стоит приказать страже бросить тебя в подземелье, чтобы раз и навсегда отбить охоту к столь наглым и бесцеремонным визитам...
  -Ты спрашиваешь, кто я? Мое имя Гэндальф Серый. Я член древнего ордена Истари, который сражался со злом и тогда, когда прадед твоего прадеда еще не родился на свет. Я служитель тайного пламени Анора и посланник закатных владык в смертные земли. Крайне неучтиво встречать гостей пустыми угрозами, тан. Неужели ты не слышал, что именно я тебе сказал? А если хочешь по-плохому... - Воздух вокруг майра грозно потемнел. - То, поверь, ничем хорошим для тебя это не кончится.
  -Ты... - В ужасе попятился Арчибальд от грозного чародея. - Ты не посмеешь... Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, то не станешь решать за нас нашу судьбу! Убирайся вон! Ни о какой войне не может быть и речи! Если все, что ты сказал, правда, у нас достаточно золота чтобы откупиться от любого врага! Золото, а не сталь спасет наш народ!
  -Ты глуп, тан. - Покачал головой чародей. - От тьмы невозможно откупиться. Сколько бы золота не было в твоих закромах, она высосет все до капли... А потом заберет и твою жизнь... Хорошо сейчас я уйду. Но разговор на этом не окончен. Если ты не можешь объединить свой народ пред лицом общей угрозы, то я найду того, кто способен это сделать. Прощай, правитель. Надеюсь, голос разума все же возобладает над тобой.
  
  
  
   ***
  
  
  
  -С момента падения Белого Города я ни разу ни видел улыбки на твоем лице. - Анор тихонько приблизился с к Морейн, положив ей на плечи свои сильные горячие руки. - Нам всем пришлось нелегко в последнее время, но обещаю, мы возродим земли нашего народа и отомстим за гибель друзей...
  -Здесь так тихо... - Прошептала Морейн. - Этот город... он похож на дивную сказку, а его жители... они словно бы из другой эпохи... - Дочь Наместника сорвала крупное белое яблоко и принялась рассеянно изучать необычный плод.
   Роскошный дворцовый сад, в котором находились влюбленные действительно поражал воображение, являясь домом для самых прекрасных и причудливых растений и цветов произраставших под солнцем Арды. А сам город Серых Гаваней казался сказочной игрушкой вышедшей из под рук неведомого мастера. Могучий и хорошо укрепленный, Митлонд тем не менее существенно отличался и от Аннуминаса, и от Минас-Тирита, будучи гораздо более изящным и воздушным. Отличался наверное также как перворожденный эльф отличается от могучего, но смертного человеческого витязя.
  -Это владения элдар, здесь и не может быть по иному. - Улыбнулся владыка Гондора. Неделя пребывания под сенью эльфийского града подходила к концу. Воины сполна насладились заслуженным отдыхом и теперь были готовы с новыми силами продолжить борьбу с захватчиками собственных земель. Немного, правда, огорчал Анора неожиданный отъезд Беорна. Два дня назад в Серую Гавань прибыли вести, что Беорнинги и люди Дэйла были атакованы многочисленными степными ордами кочевников, и оборотень тут же оставил Митлонд, помчавшись на защиту своих детей.
  -Когда ты хочешь выступить...
  -Завтра на рассвете. - Нахмурился Владыка Гондора. - Мы не можем более мешкать и сидеть сложа руки, когда там в землях Арнора и Гондора погибают наши братья. Но тебе ехать необязательно. Останься здесь под защитой элдар. А после когда я очищу земли соединенного королевства от захватчиков и верну себе трон, я приеду за тобой, и мы, наконец, сыграем нашу свадьбу. Так как и хотели...
  -Я поеду с тобой. - Упрямо поджал губы Морейн. - Война лишила меня отца, и я хочу биться вместе со всеми. А потом... Потом будет видно...
   Анор уже открыл было рот для возражений, но тут густые вечерние сумерки внезапно озарило зловещее багровое зарево.
  -Что это... - Выдохнул дунадайн, и ответ пришел почти сразу. Сонмища крылатых бестий показались над городом, и из их чудовищных пастей сплошным потоком рвался огненно-рыжий испепеляющий огонь. Эльфы спешно вооружались. Нападение застигло их врасплох, но перворожденные были смелыми воинами и были готовы сражаться до конца. Однако биться с жуткими незваными гостями оказалось не такой уж и простой задачей. Огонь драконов легко поджигал даже камень, и потому в городе пылало все даже мраморные дома и гранитные мостовые.
   Однако для того чтобы поджечь город, драконам приходилось опускаться почти к самой земле, и меткие стрелы элдар усиленные их изначальной магией то и дело поражали бестий, заставляя их валиться наземь бездыханными. Против зачарованных стрел перворожденных не спасла даже крепкая бронированная чешуя. Эльфы искусно прятались за обломками зданий и гасили огонь своими чарами, но драконов было слишком много для того чтобы окончательно справиться с пожаром.
   Сражение шло с переменным успехом, но тут раздался низкий чудовищный рык, ударной волной пронесшийся над Серыми Гаванями, и город накрыла гигантская темная тень. Гуннхаррот Дыханье Бездны сын Анкалагона Черного и самый могущественный дракон из всех, что когда-либо рождался под солнцем Арды, явил себя во всей своей ужасающей красе. Ослепляющая струя пламени ударила в ажурные колоннады королевского дворца, мгновенно превратив его в гигантский полыхающий костер. Пламя охватило и дворцовый сад, однако Анор Первый успел избежать гибели и вывести свою возлюбленную из опасного места.
   Не обращая внимания на разыгравшееся по всему городу жестокое сражение, Гуннхаррот Дыханье Бездны медленно приземлился прямо перед пылающим дворцом Кэрдана и торжествующе взревел, знаменуя свою победу. Антрацитово-черный, сплошь покрытый несокрушимой броней крылатый исполин величиной с небольшую гору. Кто осмелится бросить ему вызов... Но тут внезапно прямо из горящих огненных развалин на белом жеребце вынеслась стройная фигура всадника в мифриловых доспехах сплошь окутанная чистейшим серебристым светом. Этот свет образовывал защитный купол, о который бессильно разбивался драконий огонь, будучи не в силах повредить неведомому витязю.
   Оказавшись прямо перед чудовищем, воитель звонко прокричал что-то по эльфийски. Гуннхаррот чуть склонил голову, прислушиваясь и с любопытством разглядывая дерзкого осмелившегося бросить ему вызов.
   Распахнув чудовищную пасть, дракон одним движением кошмарных челюстей сцапал витязя и проглотил вместе с конем. Удовлетворенно взрыкнув, Гуннхаррот хотел уже было вновь взвиться в воздух и продолжить охоту, но внезапно его скрутил жестокий спазм, и тело начали бить корчи. Холодный серебристый свет столь чуждый породившему тварь пламени Удуна сплошным потоком рвался из его глотки, и наконец брюхо дракона взорвалось, выплюнув наружу дымящиеся черные внутренности.
   Предводитель драконов Ангбанда тяжело завалился на бок, беззвучно разевая пасть. Его утроба выгорела до тла, и жизнь неотвратимо покидала могучее исполинское тело. Еще некоторое время Гунхаррот судорожно агонизировал на земле, а затем его ярко желтые глаза погасли навеки, и гигантская туша чудовища остыла, превратившись в огромный камень, в котором и после смерти можно было разглядеть драконьи черты и хищные пропорции грозного змеиного тела. Таким был конец сильнейшего из драконов Средиземья и великого воителя Кэрдана Корабела, который до самого последнего мига защищал собственный народ, и чей подвиг после воспоют в вечности эльфийские и людские барды и менестрели.
   Однако несмотря на жертву Корабела, несмотря на всю самоотверженность и отвагу эльфийских воинов, бестии Ангбанда постепенно брали верх. Слишком много этих тварей послал Мелькор против своих давних врагов для того чтоб их можно было остановить одними стрелами, а маги перворожденных уже практически все пали сожженные до тла гиблым драконьим пламенем.
   Дуллан стоял у самой кромки морского побережья, истово взывая к своему отцу. Ныне ничем не мог помочь он своим сородичам, город был обречен, но у него еще хватало сил на то чтобы свершить возмездие. Сын майра просил у морских духов забрать его жизнь в обмен на последнее волшебство. Воды залива Лун заходили ходуном. Страстная мольба сына Оссэ была услышана. Гигантская волна до самого неба в одночасье вознеслась над Серыми гаванями и навсегда похоронила и дивный город вместе со всеми жителями, и темных тварей Моргота. Ослепленные жаждой смерти и разрушения слишком поздно заметили они опасность и потому хоть и умели летать погибли все до единой.
   Морейн и Анор приняли смерть рука об руку как и подобает истинным супругам.
  -Я люблю тебя... - Прошептал дунадайн, заворожено глядя на возлюбленную, когда чудовищная волна уже вот-вот была готова их накрыть.
  -Я люблю тебя... - Еле слышно отозвалась Морейн, в свою очередь глядя на владыку Гондора, но перед ее взором в тот миг стояло совсем иное лицо...
   Так свершилось падение Серых Гаваней. В хрониках элдар эта история стала одним из самых печальных сказаний наряду с "Нирнаэт арноэдиад" и "Падением Норготронда и Гондолина".
  
  
  
  
   Глава двадцать четвертая. Воины малого народа.
  
  
  
  
  
  -Гонцы разостланы. Теперь нам остается только ждать. - Гэндальф устало сел на деревянную скамью и с наслаждением пригубил холодного пенного трактирного эля.
   Наплевав на тана Арчибальда, он уже на следующий день направился в казарму гвардейцев и там держал перед ними речь. Когда было нужно майр умел быть очень убедительным, и воины поверили ему. Капитаны срочно кинули клич по всему Ширу о том, что на них движется враг. Мужчины спешно вооружались, а женщины и дети лишний раз не казали носу из домов. Так же были разостланы гонцы по всей Хоббитании с теми же известиями. Ныне оставалось надеяться лишь на то, что к Ширу прибудет как можно больше число вооруженных половинчиков. Тогда у хоббитов появлялся шанс отстоять свою родину.
   Все это время Далго находился рядом с ним и как мог помогал старому магу вразумлять своих сородичей. Он яростно спорил, убеждал, но по сути Олорин и сам превосходно со всем справлялся. Та внутренняя сила что расходилась от него была наиболее весомым его аргументом против которого очень сложно было устоять. Бобби и Терри не могли нарадоваться на возвращение друга, не говоря уж о Кесс, которая от счастья каталась по полу трактира словно обычная домашняя кошка. Все трое были разумеется готовы хоть сейчас идти в бой против кого угодно.
  -Отец, он...
  -Не обращай внимания. - Нахмурился Гэндальф. - Видимо то испытание, что он пережил в ранней молодости, сказалось на его разуме не в лучшую сторону.
   Арчибальд Тукк действительно крайне разгневался, едва узнал, что пришлый странник начал устанавливать в его городе свои собственные порядки, однако сделать ничего не мог. Мистическая сила мага и имя Гэндальф Серый напрочь отбивали охоту у кого бы то ни было ссориться с загадочным чародеем, и даже верные капитаны, которые крепко уважали тана за боевое прошлое, на этот раз встали не на его сторону. И теперь тану только и оставалось что запереться в своей цитадели и злиться на весь белый свет. Своего сына тот, к слову сказать, тоже не пустил на порог, и посему Далго вместе с Олорином ночевали в том самом трактире где когда-то и познакомились.
  -Ты сумеешь совладать с их набольшим? - с надеждой взглянул на майра полурослик.
  -По крайней мере я сделаю все что в моих силах. - Улыбнулся Гэндальф. - Надеюсь, высшие силы помогут нам...
  -Я беспокоюсь за мать. Что с ней станет, когда враги войдут в Бэкланд...
  -С твоей матерью все будет в порядке. Она как и все прочие спрячется в лесах. Головорезы не будут их искать пока не возьмут Шир и не разобьют наши войска. Поэтому не падай духом, Далго Дримсон. Остри меч и держи нос по ветру. Ты сам жаждал биться за свой народ. Скоро тебе представится такая возможность.
  
  
   ***
  
  
   Гонцы опоздали. Вражеское войско вошло в пределы Хоббитании немного раньше, чем те успели добраться до ее окраин и предупредить своих сородичей. Головорезы Двуликого прошлись по Бэкланду огнем и мечом, вырезая всех кого только возможно. Полурослики сопротивлялись отчаянно, но силы были слишком неравны. Предав огню и разорению всю восточную Хоббитанию, войско Сарумана, как и предсказывал Гэндальф, направилось прямиком к Ширу. Туда где вот-вот должна была решиться судьба всей Хоббитании...
  
  
   ***
  
  
  
   Бергль Полутролль настороженно нюхал воздух. Полукровка оказался невероятно живучим и сумел уцелеть в том чудовищном землетрясении, что устроил сын Оссэ при Кирит-Унголе. Сумев частичного избежать гибельного потока камней, он оказался выброшен сошедшей лавиной на равнины Мордора. Придя в себя, ставленник Азга направился было к Барад-Дуру, но на пол пути встретил малый отряд беглых орков, которые и рассказали ему о том, что Мордор пал.
   Тогда Бергль двинул свои стопы на север. Его темный инстинкт безошибочно говорил ему о новой силе свившей себе гнездо там в холодных Серых Горах. Моргот по достоинству оценил все таланты могучего и хитрого полукровки, и поставил его старшим над тысячным отрядом олог-хаев. Камень Бедны даровал падшему возможность наблюдать за землями Арды из своего логова, и когда он узнал, что гномы Даина возвращаются к себе на родину, то решил послать Бергля уничтожить их жен и детей, а после устроить засаду и им самим. Железностопы были слишком грозной силой, чтобы темный владыка мог позволить им принять участие в последней битве на стороне его врагов.
   Железностопы Даина столкнулись с незваными гостями уже на самых подходах к Железным Холмам, успев как раз вовремя. Они свершили что обещали, разрушив черный замок до основания, и теперь жаждали лишь увидеть своих родных и вкусить заслуженный отдых. Пять тысяч воинов ныне насчитывала их армия. Пять тысяч против тысячи отборных горных троллей закованных в тяжелый доспех. Битва обещала быть жаркой.
   Искусству и выдержке наугримов можно было лишь позавидовать. В мгновение ока усталые, измотанные долгим походом воины воздвигли нерушимую стену хирда, двинувшись на своих врагов. Олог-хаи не остались в долгу. Грозно ревя, они бросились в атаку, стремясь в лобовом столкновении разбить несокрушимый строй тангаров.
   Первый удар гномы выдержали. Понадеявшись на свою чудовищную силу, тролли недооценили отточенное веками сражений боевое построение гномов, и потому хотя многие бойцы передового отряда пали сраженные чудовищными палицами исполинов, наугримы быстро сумели восстановить прогнувшийся было строй и отбросить от себя нападавших.
   Тогда Бергль, осознав, что в лоб действовать не выходит, приказал свом воинам разделиться и заковать железностопов с разных сторон. И эта тактика возымела эффект. Какими был искусным бойцами не были гномы, их противники были слишком сильны. Чудовищные лапы троллей растащили щитоносцев, а их боевые дубины довершили разгром. Единой стены хирда более не существовало. Теперь на этом поле боя каждый сражался сам за себя. Один из гномов попытался было в высоком прыжке разрубить голову предводителя вражьего войска, но тот был начеку и нанизал его прямо в воздухе на свой чудовищный палаш, брезгливо отбросив в сторону уже мертвое тело. Прочные доспехи тангара в этот раз оказались бессильны защитить своего владельца.
   Юный Трайн, затаив дыхание, наблюдал за разворачивающимися перед его взором событиями. Вопреки запретам матери он сбежал из подземного королевства вооруженный одним лишь длинным кинжалом. В Железных холмах более не осталось зрелых мужей, только женщины, дети, подростки да совсем глубокие старцы, коим вот-вот должно было вернуться к камни их породившие. Но в юноше не было страха. Всем сердцем желал он быть сейчас там среди своих сородичей, и лишь то, что у него не было нормального оружия, мешало ему присоединиться к железностопам.
   Сражение шло на равных. Да в куче-мале, что образовалась на месте битвы, преимущество было у гигантов троллей, но воины Железных Холмов умели сражаться отнюдь не только в строю хирда. Отбросив бесполезные ныне копья, тангары взялись за топоры и секиры. Они ловко подсекали ноги исполинам, наваливаясь на них всем скопом, валили на землю и перерезали глотку. Множество олог-хаев повергли они, но и сами пали все до единого. Все поле боя было завалено трупами гномов и гигантскими тушами троллей. Все они погибли поголовно, истребив друг друга. Предводители обоих воинств остались один на один.
   Даин Каменный кулак сражался словно одержимый. Множество олог-хаев сразил он сегодня, а сам ни разу не был даже ранен, но и его соперник вооруженный тяжелым палашом и боевой палицей так же был все еще свеж и полон сил. Знаменитый молот столкнулся с оружием полукровки, и оба соперника устояли на ногах, не сдвинувшись ни на шаг. Силы оказались равны. Долго сражались предводители павших воинств. Удар следовал за ударом, уже оба противника были покрыты кровью и шатались от запредельной усталости, но никто из них так и не мог взять верх над другим.
   Наконец полукровка изловчился и ударил шипастой палицей по шлему государя Железных Холмов. Тот зашатался, рухнув на колени, и торжествующий Бергль пнул его в лицо, заставив растянуться на земле. Полутролль наклонился над поверженным противником... и почувствовал как что-то острое ткнуло его под колено, разрезав сухожилие. Яростно рыкнув он отмахнулся бронированным кулаком, и совсем еще юный мальчишка-гном отлетел далеко назад с разбитой головой.
   Предводитель олог-хаев рухнул на колени рядом с королем наугримов и, выхватив кинжал, вонзил его под кольчугу тангара прямо в сердце. Однако вопреки этому проклятый коротышка не умер, а намертво сцепил руки вокруг большой головы Полутролля. Тот попытался вырваться, но с ужасом осознал, что не может разжать хватку гнома.
   Тяжело уставившись прямо в глаза Бергля, он еще сильнее сжал ладони, заставив могучего исполина завопить от боли. Полукровка вдруг отчетливо увидел в суровых глазах предводителя железностопов бессчетные лица всех гномов Железных Холмов погибших сегодня на этом поле брани.
  -Я сын Дурина! - выдохнул Даин Каменный Кулак и последним запредельным усилием свернул своему врагу шею.
   К едва дышащему государю Железных Холмов осторожно приблизился щуплый гномий мальчишка. Его довольно сильно шатало от удара Бергля, а голова вся была залита кровью, но парень старался не выказывать слабости и держался с поистине королевским достоинством.
  -Как тебя зовут... - Еле слышно прошептал Даин, клинок Полутролля пронзил сердце предводителя железностопов, и сейчас его жизнь едва теплилась и была готова в любую секунду покинуть могучее тело.
  -Трайн. - Выдохнул парень, твердо взглянув на поверженного короля.
  -Сильное имя... - Улыбнулся Даин, снимая с пальца фамильное кольцо с крупным огненным рубином и протягивая его подростку. - Носи его с честью... Отныне ты новый король Железных Холмов...
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   К стенам Шира войско Двуликого подошло через несколько дней. Все это время ему проходилось продвигаться по вражеской территории, и головорезы то и дело натыкались на искусные засады устраиваемые коротышками. Не рискуя ввязываться с превосходящими силами противника в ближний бой, они доставали пришельцев мелкими частыми уколами, выпуская по нескольку стрел и бесследно растворяясь в густых лесных зарослях.
   Не раз Двуликий высылал небольшие отряды чтобы перехватить повстанцев, но шумные малообученные разбойники ни разу не сумели обнаружить полуросликов, которые сызмальства оттачивали мастерство искусных лесных пряток.
   Меж воинами Сарумана шли и орки, но то было лишь самое конченое отребье из тех, что тащились за ордой Альбиноса в надежде поживиться остатками того, что останется от их противников. Весь цвет орочьего войска Граарг увел с собой на север.
   В Шире же ныне всем заправлял Гэндальф Серый. Именно он сумел сплотить хоббитов вокруг себя и помочь им организовать грамотную оборону. Арчибальд Тукк все эти дни никак не проявлял себя, но едва разношерстное войско Двуликого показалось вблизи стен его города, тут же поспешил в подвал своей резиденции. Там в заветном потаенном уголке хранился неприкосновенный запас золота на случай всяческих непредвиденных обстоятельств. Целый огромный увесистый мешок полный золотых монет.
  -Золото... золото спасет на всех... - Как одержимый повторял тан, судорожно перебирая в ладонях крупные сверкающие монеты.
   Кликнув слуг, он приказал им погрузить мешок на крепкого пони и сопроводить его к вожаку разбойников. Расторопные слуги выполнили его поручение, но выезжать за ворота отказались наотрез, невзирая на яростные угрозы Арчибальда выгнать их ко всем безднам. И тогда тан направился к бандитам в одиночку, не поставив никого в известность относительно своего решения. Привратная стража сперва не хотела его пропускать, но все же осмелилась ослушаться прямого приказа первого лица Хоббитании, и Арчибальд Тукк в полном одиночестве направился в ставку Двуликого в сопровождении лишь навьюченного золотом пони.
  -Меня зовут Арчибальд Тукк. Я тан Шира. - Выдохнул он, глядя на жуткое, рассеченное огромным шрамом лицо головореза. - Это золото. Я принес его в качестве выкупа. Возьмите его себе и уходите с наших земель.
   Ург в ответ на это лишь криво усмехнулся и выхватив меч, снес тану голову.
  -Я и так возьму все что мне нужно, старик... - Ухмыльнулся он. - Отнесите золото ко мне в шатер! - повернулся он к своим воинам. - А пони зажарьте. Все одно на этом карлике не смогут ездить даже наши зеленокожие союзнички...
  
  
  
   ***
  
  
   Весть о гибели отца Далго получил, когда за стены города прилетела отрубленная голова тана с пригоршней золотых монет во рту. Двуликий посчитал это забавной шуткой и заодно показал свое полное презрение к металлу, добыче которого Арчибальд Тукк посвятил всю свою жизнь... Сей жест более чем ясно указывал на то, что время переговоров подошло к концу. Настало время стрел и клинков.
   Головорезы пошли на приступ примерно в полдень. Они не особенно нервничали, благо стены Шира были совсем невысоки, у людей и приграничные форты были укреплены гораздо лучше, однако меткие залпы из коротких, но тугих хоббичьих луков быстро охладили горячие головы и заставили разбойников взяться за дело более серьезно.
   Тактика воинов Двуликого была проста до безобразия. Наскоро срубив в ближайшей роще подходящий дуб, они очистили его от ветвей и, соорудив импровизированный таран, попытались разбить городские ворота, атаковав город пестрой нестройной толпой. Последние, к слову сказать, были деревянными и хотя тоже были сработаны из дуба, вряд ли продержались бы слишком долго против атакующих.
   Однако Ург и его теневой покровитель Саруман не учли феноменальной меткости лучников полуросликов. Несмотря на то, что воины несшие таран были прикрыты широкими щитами, стрелки нет-нет да и находили лазейки в их обороне, и в итоге обслуга тарана легла вся до единого прямо перед резными городскими вратами столицы Хоббитании.
   Тот тут то там на стенах мелькала высокая фигура в сером плаще. Гэндальф как мог старался подбодрить защитников города. Однако стрелы не сумели полностью остановить нападавших. Тот тут, то там орки и головорезы Урга, пользуясь малой высотой городских стен, лихо перемахивали через них и вступали с хоббитами в рукопашные схватки. И здесь рисунок боя кардинально менялся. Если гвардейцы тана еще худо-бедно могли сражаться на равных с матерыми убийцами, то прочие коротышки при всей своей отваге не были соперниками воинам Двуликого. Вынужденно отступая, они постепенно шаг за шагом сдавали свои укрепления.
   Апогеем противостояния стала схватка за городские ворота. Здесь полурослики сражались с особенным ожесточением, понимая, чем именно им грозит падение врат. И тогда в дело вступил Саруман Радужный. Повелительно вскинув руки, он вызвал к жизни колдовской огонь, который мгновенно охватил врата и близлежащие укрепления. Оборонявшие их хоббиты падали вниз охваченные магическим пламенем, которое просто невозможно было погасить обычными методами. Эта атака оказалась настолько неожиданной, что коротышки не устояли. Врата рухнули под ударами наступающих врагов, и армия Двуликого ворвалась в город.
   Однако это было еще не все. Воздев над головой свой посох, Курунир прокричал еще одно заклинание, и город буквально в считанные секунды накрыла густая черная туча. Громадная стая ворон сопровождавшая войско Двуликого зачарованная волей падшего майра вынеслась из лагеря головорезов и атаковала хоббитов. Громадные птицы с противным карканьем налетали сверху и били коротышек когтями и тяжелыми клювами в незащищенные лица. Те отбивались как могли, сбивая ворон тяжелыми щитами и короткими мечами. Стрелы были мало эффективны против юрких летучих бестий, тем паче что у полуросликов имелись куда более видные и опасные мишени...
   Далго храбро сражался. Сперва на стенах, посылая во врагов короткие тисовые стрелы, а затем на улицах города, когда орда Урга ворвалась вовнутрь. Мифрильная кольчуга Бильбо и знаменитое Жало хранили его от атак врагов, в свою очередь делая выпады самого избранника еще более неотразимыми и смертоносными. Рядом с ним бились верные Бобби и Терри. Наука старого Дривра определено пошла им на пользу, и парни сумели повергнуть в рукопашных схватках уже немало врагов. Яростно рычащая Кесс тоже вносила свою лепту, обрушиваясь на нападавших своей приземистой мускулистой тушей и перегрызая горло. Она ни на шаг не отходила о своего обожаемого хозяина и внимательно следила за тем, чтобы он был в безопасности.
   А Гэндальф схватился с Саруманом. В схватках истинных чародеев в ход обычно идет не яркая крикливая волшба более годная для потехи толпы, а внутреннее напряжение сути, когда оба мага становятся чистыми потоками силы, стремясь перемочь мощь и волю соперника. Пока поединок складывался в ровную. Саруман не был столь силен как Гортауэр, и посему ему никак не удавалось сломить оборону Серого Странника, но и последний ничего не мог сделать с падшим майром.
   Теснимые врагами со всех сторон, хоббиты отходили все дальше и дальше к городской ратуше, где ныне укрылись все женщины и дети. Недисциплинированные разбойники рассыпались по городу, пытаясь найти хот что-то ценное, и обе армии разбились на отдельные мелкие группки сражающихся. Лишь основной костяк из пары сотен отборных головорезов во главе с самим Ургом пошли на штурм ратуши, чтобы окончательно сломить сопротивление неожиданно оказавшихся столь упорных коротышек.
   Хоббиты ожесточенно огрызались стрелами, но затем им все же пришлось оставить луки и схлестнутся с бандитами врукопашную. Ратушу обороняли самые крепкие и обученные гвардейцы-ветераны. Многим из них и раньше доводилось бывать в бою, и посему сейчас они дорого продавали свои жизни, стремясь не пустить врага к собственным женам и детям.
   Один из головорезов, здоровенный ражий детина, ударом огромного щита сбил с ног не сумевшего вовремя отреагировать Терри и уже наклонился чтобы добить его, но тут увесистый булыжник угодил ему прямо в висок, заставив защататься и выронить свое оружие. Полурослик тут же вскочил на ноги и вонзил свой короткий меч прямо в живот бандита.
  -Ну что, пригодилась моя наука! - задорно прокричал Бобби, помахав товарищу рукой, и тут же получил удар копьем в живот от одного из орков. Копье навылет пробило кожаный доспех, глубоко погрузившись в тело.
  -Неет!!! - неистово заорал Терри, осатанело прорубая дорогу к товарищу, но толпа атакующих оттеснила его назад.
   Двуликий сражался словно огромный матерый медведь. Не делая ни одного лишнего движения, он быстрыми молниеносными взмахами чудовищного клинка легко расправлялся с отважными коротышками, разделывая их как кроликов одним ударом. От стрел он скупо уклонялся, сдвигаясь всего на полдюйма в сторону, и пока еще ни одному из полуросликов не удалось даже слегка зацепить его.
   Заметив своего врага, которого он едва не сразил год назад на арнорском тракте, Далго бросился наперерез. Увидев необычного хоббита в серебристой кольчуге, Ург довольно осклабился и сам шагнул навстречу. Лезвие чудовищного клинка свистнуло над самой головой половинчика, но тот ловко уклонился, попытавшись прошмыгнуть между ног головореза. Вновь сверкнула сталь, и Далго пришлось проворно отпрыгнуть в сторону. Двуликий был начеку и не спешил пускать своего противника в ближний бой. Верная Кесс затерялась где-то в гуще сражающихся и ничем не могла помочь своему хозяину.
   Двуликий же продолжал гонять Далго по полю боя, работая клинком настолько стремительно и неутомимо, что у хоббита не оставалось ни малейшей возможности атаковать в ответ. Если бы не зелье хозяина Вековечного Леса, он давно уже был бы мертв. Наконец, осознав, что еще немного, и он проиграет схватку, Далго решился на отчаянный шаг. Пропустив над собой лезвие меча Двуликого, он ловким перекатом бросился вперед и не прекращая движения, вонзил свой клинок в пах головореза. Тот зарычал от невыносимой боли и со всей силой саданул хоббита кулаком по ребрам. От чудовищного удара полурослик отлетел на пару футов и распростерся на земле.
   Далго прерывисто дышал, силясь подняться на ноги. Удар Урга сломал половинчику ребра, и его старая рана вновь открылась, заливая одежду и кольчугу кровью. Двуликий же несмотря на свое увечье не только остался на ногах, но и принялся медленно приближаться к хоббиту с явным намерением добить его.
   Однако на пол пути ему в живот неожиданно вонзилась короткая хоббичья стрела.
  -Оставь его, тварь! - заорал Терри, накладывая на тетиву новую стрелу. На этот раз она вонзилась глубоко под ключицу растерявшему всю прыть головорезу. Следующая пронзила бычью шею Урга. Двуликий тяжело рухнул на колени, но затем неожиданно резко выпрямился и с чудовищной силой метнул свой клинок в отважного стрелка.
   Гигантский широкий меч пронесся в воздухе темной смазанной молнией и глубоко вонзился в грудь не ожидавшего подобного Терри, сбив его с ног и заставив выронить свое оружие. Но осознание того, что его старый друг, с которым они не расставались с самого детства, только что пожертвовал жизнью ради него, придали Далго новые силы. С трудом поднявшись, он двинулся к стоящему на коленях Двуликому, сжимая верное Жало. Тот вопреки своим ранам до сих пор был еще жив.
   Выхватив кинжал, он из последних сил попытался ударить им хоббита, но тот неожиданно ловким движением переместился за спину головореза и вонзил Жало ему в затылок. Двуликий сдавленно захрипел. Кинжал выпал из его враз ослабевших пальцев, и он рухнул на землю лицом вниз.
  -Сыны мои, я иду... - Еще успел прошептать он, прежде чем глаза Двуликого подернулись смертной пеленой, и жизнь оставила его могучее тело.
   Гэндальф держался из последних сил. Саруман медленно но верно одолевал его. Но когда старому магу уже стало казаться, что спасения нет, но поле боя появился еще один персонаж.
  -Охохо! - прозвучал могучий басовитый смех, и неожиданно хлипкий и мелкорослый на вид старец в зеленых одеждах, подняв свой корявый, неказистый на первый взгляд коричневый посох, атаковал Сарумана Радужного. Тот покачнулся от неожиданного удара, и тут в воздухе промелькнул серый смазанный ком. Могучая лесная рысь с крупными желтыми глазами выхватила посох из рук падшего майра.
   Ощутив поддержку, Гэндальф атаковал Курумо с новыми силами, и вместе с вновь прибывшим старцем им удалось поставить Сарумана на колени. Зазвучали древние слова могучих заклятий, и падший майр со страхом ощутил, что его тело деревенеет, на глазах теряя гибкость и подвижность. Худые жилистые руки превращались в ветви, а туловище и ноги срослись воедино, став могучим кряжистым стволом. Всего за несколько мгновений прямо перед самыми городскими воротами возник огромный раскидистый вяз. От тела Сарумана Радужного не осталось и следа.
   Но это было еще не все. Вместе с загадочным старцем на подмогу коротышкам прибыли целые стаи лесного зверья и птиц. Волки, рыси и медведи обрушились на орков и головорезов грозной рычащей лавиной, убивая их во множестве и изгоняя прочь из Шира, но при этом не трогая коренных обитателей города.
   Соколы и кречеты же занялись вороньем, рассеивая их черные стаи по округе. С испуганным карканьем разлетались прочь крылатые слуги тьмы, а остатки орды Двуликого разбежались по окрестностям. Но и там не было им покоя. Обозленные гибелью собственных сородичей половинчики преследовали их где только могли, и лишь считанным единицам из них удалось спастись и покинуть оказавшиеся внезапно смертельно опасными для них обычно мирные и уютные земли Хоббитании.
  
  
  
   ***
  
  
  
  -Этот день выдался на редкость богатым на события... - Далго болезненно скривился, устало потирая до сих по еще саднящий бок.
  -Я понимаю твою боль, мальчик мой. - Гэндальф сочувственно положил свою тяжелую загрубевшую в странствиях ладонь на плечо хоббита. - Но теперь не время горевать об ушедших. Нужно позаботиться о живых...
   В прошедшей битве отважные коротышки потеряли множество своих товарищей. Шир был наполовину разрушен, равно как и половина земель полуросликов существенно пострадала от вторжения, но к счастью удалось уберечь женщин и детей, а значит, рано или поздно народ Хоббитании должен был возродиться. Бобби и Терри тоже не смогли пережить этой битвы. Отпрыск важного и благородного рода Диггинсов умер прямо на руках рыдающего Далго, а тело весельчака Бобби обнаружили позже среди множества прочих убитых. На его лице с чистыми васильковыми глазами навсегда застыла легкая улыбка... Хорошо хоть верная Кесс, что так помогла двум волшебникам одолеть предводителя вражьей орды была цела и невредима, и теперь как и всегда тихо лежала у ног Далго, блаженно жмурясь на огонь горящий в камине просторного трактирного зала.
   Далго от всего свалившегося на него сперва ходил сам не свой, но затем все же сумел взять себя в руки. После гибели тана Арчибальда он был единственным наследником и претендентом на должность верховного правителя Хоббитании, и хоббиты, многие из которых видели как храбро он сражался, сумев повергнуть в единоборстве жуткого разбойничьего атамана, единогласно нарекли его новым таном.
  -Ты отправишься на север...
  -Да. - Нахмурился Гэндальф. - Последняя битва вот-вот свершится, и я должен быть там. Ты же останешься здесь со своим народом. Твоя рысь помимо всего прочего превосходно умеет чувствовать темную силу и сможет загодя предупредить тебя об опасности. В случае чего уводи хоббитов в рощу Бомбадила... Признаюсь, старик сильно удивил меня... Без него мне ни за что не удалось бы одолеть предателя Курунира.
  -Он не сумеет возродиться? - озабоченно нахмурился Далго.
  -Без посторонней помощи нет. - Успокоил его старый маг. - А у его покровителя сейчас много иных забот чтобы вызволять своего опростоволосившегося фаворита... Но все равно без нужды приближаться к саруманову вязу не советую. Кто знает, какие еще сюрпризы таит в себе его темное чародейство...
  -Ты выступишь прямо сейчас? Даже не отдохнешь после битвы?
  -Я отдохну в дороге. - Улыбнулся Митрандил. - Бессчетные эпохи вел я жизнь вечного странника, и путь стал уже частью меня самого... Венистрис вполне набрался сил. А значит, мешкать не стоит. Береги себя, Далго Дримсон. И помни, теперь ты ответственен не только за свою собственную жизнь, но и за жизнь всего своего народа. И выше нос, парень. Я верю, из тебя получится прекрасный правитель...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Одинокая закутанная в темный плащ фигура медленно брела на север. Скорость, с которой двигался пеший путник, казалась ничем не выдающейся, но лишь он один да еще его бывшие собраться знали, каким быстрым на самом деле он может быть. Хелл шел на север. Путешествуя по ночам, он входил в состояние тени, преодолевая огромные расстояния, а затем вновь на некоторое время становился обычным человеком, восстанавливая силы. Именно способности князя теней и позволили ему уцелеть во время падения Серых Гаваней. Ему повезло. Он сумел избегнуть и гибельного драконьего огня, и всесокрушающей мощи огромного цунами вызванного к жизни последним заклятием Сына Прилива.
   Однако отчего-то сознание сего факта не вызывала у воина тени ни малейшей радости. Напротив в его душе тугим ледяным комом застыла боль. Боль от потери тех, кто пусть и на очень краткое время заменил ему семью. Внутри вновь образовалась гнетущая пустота, и теперь, лишившись света, Хелл вновь стал тем кем и был изначально рожден. Идеальной машиной смерти напрочь лишенной жалости и сострадания.
   Он и сам толком не знал куда и зачем он идет. Но темный инстинкт воина на сей раз оказался сильнее разума, и князь теней просто следовал ему. Хеллу было наплевать что с ним будет, и куда именно выведет его его наитие. Ныне он просто следовал своим чувствам, целенаправленно и неотвратимо продвигаясь на север. В самое сердце Тьмы.
  
  
   Глава двадцать пятая. Дагор дагорат.
  
  
  
  
   Флот Валинора причалил к берегам Арды в конце весны. Многочисленные золотые и серебряные ладьи элдар пристали к заливу Форхэлл. Огромное войско Амана высадилось на западных берегах королевства Ангмар и, пройдя насквозь через его земли и северные пустоши, к середине лета достигло Серых гор.
   Падший уже давно поджидал своих врагов, благо был превосходно осведомлен об их приближении благодаря амулету хаоса. Его собственная армия была еще более впечатляющей. Подобной ей не собиралось с самых первых эпох существования мира. Она была настолько огромной, что ей не хватило места в горах, и она раскинулась неисчислимым темным морем на равнинах неподалеку от Темнолесья. Помимо орков и темных тварей собранных со всех концов мира могучей волей Мелькора в нее входили и многочисленные восточные народы из числа тех людей что издревле поклонялись тьме. Ангмарцы тоже не оставили сие сборище без внимания, приведя под руку повелителя мрака весь цвет собственного воинства. Югр Истерлинг вместе со своей ордой тоже был здесь. В ходе долгих затяжных боев с людьми Дейла и королевством беорнингов, он так и не сумел сломить их сопротивление и в итоге отвел свои войска на север, подчиняясь темному зову первого среди Валар.
   Все эти народы стояли по левому флангу армии тьмы. Граарг Бессмертный и все прочие орки были отправлены Мелькором на правый фланг. А центр безраздельно принадлежал балрогам, троллям и оборотням - сильнейшим воинам падшего. Магия артефакта Бездны распространялась по миру, даруя право безбоязненно выходить на свет даже низшим коленам троллей, что ранее обращались в камень при одном лишь соприкосновении с солнечным лучом, а прочие создания мрака ныне и вовсе ощущали себя днем словно ночью... В воздухе роились многочисленные нетопыри и драконы пусть не столь могучие и грозные как неистовый сын Анкалагона Черного, павший в битве при серых гаванях, но достаточно свирепые и смертельно опасные как для людей, так и для перворожденных элдар.
   Рати Валинора поражали воображение. Все три великих эльфийских колена ныне были здесь. Красно-золотые доспехи нолдор чередовались с сине-зеленые латами тэлери и дивными жемчужно-лазоревыми струящимися кольчугами ваниар. Эру Илуватар свершил собственное предначертание, воскресив многих великих эльфийских воителей прошлых эпох, что томились до срока в Чертогах Безвременья. Могучий Феанор вместе с сыновьями, Финголфин, Тургон и Финрод Фелагунд, позабыв былые свары, вновь стояли рука об руку и были готовы выступить против вековечного зла.
   Предводительствовал над воинами сам Манве Сулимо. Он подобно своим братьям и сестрам облекся плотью и ныне был в обличие огромного мужа с вьющимися под незримым ветром волосами и глазами исполненными мощи чистых первородных стихий.
   Шли среди воинов света также и людские короли и герои древности такие как Турин Турамбар и Ар-Фаразон Золотой. Первому было на роду написано повергнуть Мелькора собственной рукой в Дагор Дагорат, а второй искупал свой грех далекой древности, когда возжаждав бессмертия и пожелав уподобиться самим Предвечным Владыкам, пошел на них войной...
   Немалую лепту в последнюю битву могли бы внести рати Гондора и Арнора, но их не было среди войск Заката. Слишком силен был удар нанесенный им орками и харадрим, и ныне дунадайн ничем не могли помочь своим старшим союзникам.
   Армию Валинора также сопровождали гигантские орлы и младшие духи стихий. К тому же гномы Голубых гор и немногочисленные, но превосходно обученные магии и искусству сражения эльфы Темнолесья и Лотлориэна вспомнили былые клятвы и теперь тоже стояли напротив неисчислимых орд мрака, с напряжением ожидая начала битвы. Их возглавляли прибывшие с благословенных земель владыка Келеборн и легендарная владычица Галадриэль, одна их трех хранителей эльфийских колец.
   Весь мир замер в напряженном ожидании, не зная, чем завершится вековечное противостояние двух изначальных сил. Тот миг, прихода которого все так страшились, и которого вопреки всему ждали с внутренним трепетом и скрытой затаенной надеждой, вот-вот должен был настать...
  
  
   ***
  
  
  
   Армии Света и Тьмы столкнулись в 21 день второго летнего месяца ровно в полдень. Ярко светило жаркое летнее солнце, но здесь на севере воздух все равно был отнюдь не по летнему прохладен и свеж. Темные твари падшего сплошным потоком устремились на занявших оборону воителей света. При столь чудовищном количестве воинов с обеих сторон ни о какой тактике говорить не приходилось. Это было прямое столкновение чистейших воплощений первосил. Их внешнее и внутреннее отображение.
   Рати Валинора выдержали удар. С грозным ревом врезались бестии мрака в их строй, не обращая внимание на меткие залпы эльфийских луков. Передние шеренги элдар были вооружены длинными копьями и вытянутыми треугольными щитами которые закрывали орудовавших ими воинов полностью с ног до головы. Овеянные благодатью бессмертных земель высшие эльфы были ощутимо сильнее своих ардийских собратьев. Их строй был ничуть не менее крепок нежели гномий хирд, и ни оркам, ни темным народам, ни даже исполинам троллям пока не удавалось сломить их сопротивление.
   Особенно сильна была оборона центра. Здесь дивные ваниар безостановочно метали стрелы из-за спин гномов Голубых гор. Облаченные в несокрушимую сталь приземистые подгорные воители сумели остановить даже натиск олог-хаев. Впрочем, самые грозные силы армии тьмы, балроги и оборотни пока не вступали в битву, наблюдая за ее ходом из-за спин низших воинов мрака.
   Конные истерлинги и ангмарцы атаковали ровные порядки элдар, но грозно сверкали мечи и копья перворожденных, срубая всадников и пронзая их насквозь. Большие легкие треугольные щиты из необычайно прочного материала играючи отражали даже арбалетные бельты не говоря уже простых стрелах. К тому же бессмертные ловко орудовали ими и в рукопашном бою, сбивая наземь вражеских воинов и проламывая им головы их острыми краями.
   С жутким воем носились по полю брани гигантские волки, потомки отродий Тол-ин-Гаурота. Могучими прыжками сбивали они с ног воителей света, перегрызая им глотки, но и сами становились жертвами сияющих холодным голубым светом Анора клинков перворожденных. Простая же сталь была не властна над их зачарованной плотью, но к счастью среди ратей Амана эльфов и их зачарованных мечей было предостаточно.
   В воздухе орлы Манвэ сшиблись с нетопырями и драконами. Могучие птицы прямо на лету сшибали уродливых тварей тьмы, терзая их мощными когтями и разбивая головы могучими клювами. Те тоже не оставались в долгу, впиваясь в плоть поданных Торондора жуткими зубами и поливая их жарким губительным огнем. Именно благодаря самоотверженности этих гордых птиц сей огонь не обрушился на наземные войска Валинора, что могло серьезно сказаться на всем рисунке битвы. Их предводитель Торондор схватился с Орхаром, сильнейшим и оборотней и правой рукой самого Ортхэннера. Кружили противники в воздухе, нанося один другому сильнейшие удары могучими когтистыми лапами, но пока ни один из них не мог взять верх.
   Предвечные владыки также пока выжидали, напрямую не вмешиваясь в битву. Им было горько наблюдать за гибелью собственных воинов, но и сами они вели незримое противостояние с амулетом Мелькора, коий являлся вместилищем столь исполинских сил, что даже совокупная мощь всех Валар не могла ныне перемочь ее.
   Граарг Бессметный ликовал. Он делал то ради чего и был рожден. Это ли не есть истинное счастье... С диким рыком повергал он эльфийских воителей одного за другим, и не находилось даже среди бессмертных элдар того, кто в был бы в силах остановить его. На пути Альбиноса оказался Ниедор, могучий эльфийский муж, правитель эльфов Лориэна. Его клинок сиял чистым голубым пламенем, без устали разя орков и прочих отродий мрака. Воины короля бросились было на подмогу, но были остановлены гневным окриком гордого элдар. Тот желал расправиться с отродьем мрака в одиночку.
   Узкий прямой клинок столкнулся с гигантским черным ятаганом... и Ниедор рухнул на колени не в силах противостоять мощи живого орудия падшего. Издевательски расхохотавшись, Альбинос нанес ему еще несколько ударов, которые перворожденный парировал уже с ощутимым трудом, а затем выбив меч из его руки, одним взмахом отсек ему голову. Брезгливо пнув обезглавленное тело, Бессмертный направился на поиски нового противника. Его поражали клинки элдар, в его теле во множестве застревали эльфийские стрелы, но он лишь небрежно выдергивал и продолжал сражаться как ни в чем не бывало. Его раны зарастали прямо на глазах. Темная магия Мелькора надежно хранила своего избранника.
   Тэлери столкнулись с полчищами истерлингов. Могучие кочевники вооруженные копьями и ременными арканами атаковали их в пешем и конном строю, пытаясь разрушить целостность и монолитность эльфийского строя. Морские эльфы пока держались, но они были самым слабым коленом элдар, и посему им приходилось тяжелее всего. Враг, инстинктивно чуя здесь слабину, с особенным упорством атаковал именно элдар запретного острова. Келеборн супруг Галадриэль сражался меж их рядов. Черной змеей мелькнул ременной аркан, обвив могучее тело элдар, но повел тот плечами и разорвал петлю, насмерть поразив метнувшего аркан воина своим клинком.
   Меж обычных воинов врага то и дело мелькали стремительные темные тени. Князья теней не отринули зов своего владыки и теперь отрабатывали дарованную им века назад темную силу. Их движения были настолько быстры, что даже могучие элдар не успевали парировать их атаки и валились на землю, получая смертельные раны от устрашающих серповидных клинков воителей Инноха.
   Нолдор же сражались с орочьей ордой Альбиноса. Их великие вожди вели их в битву, зажигая сердца воинов неистовой отвагой, и сами проявляли на поле боя чудеса доблести и героизма. Особенно блистал на сем поприще легендарный Феанор. Создатель Сильмариллов с мечом в каждой руке рвался вперед подобно живому потоку пламени. От всей его фигуры шел ослепительно яркий свет, невыносимый для порождений мрака. А от его пылающих клинков не спасали ни доспехи, ни даже самая прочная шкура и чешуя. На его пути попался одинокий дракон, видимо решивший оставить воздушную битву и поискать более легкой поживы здесь на твердой земле. Но его ожидания пошли прахом. Даже не останавливаясь, знаменитый нолдор нанес стремительную серию ударов, которые были настолько быстры, что слились в сплошную огненную полосу, и тварь рухнула на землю рассеченная на части. Она умерла прежде чем поняла, кто именно прервал ее жизненный путь.
   Тургон и Финголфин ничуть не отставали от своего родственника. Сплошь закованные в несокрушимые багряные доспехи, они были не по зубам ни оркам, ни чудовищным варгам, коих на поле боя сегодня было также в изобилие. Вожди элдар сплачивали вокруг себя простых воинов, укрепляя их стойкость и решимость, и посему несмотря на колоссальное численное превосходство враги до сих пор не могли сломить их оборону.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Время пришло? - могучий зеленолицый орк вопросительно уставился на изящного темного
  эльфа.
  -Еще нет. - Покачал головой авари. Вместе с полукровкой они надежно укрылись в близлежащих скалах, решив выждать наиболее удобный момент для нападения, ведь Моргона по понятным причинам в суматохе битвы могли убить те, за кого он и прибыл сражаться. Верные спутники неразлучной двойки тоже были здесь, придя на зов своих хозяев, едва те выбрались и глубины морийских подземелий. - Пока нам к нему не пробиться. Следует дождаться, когда падший окончательно расслабится и потеряет бдительность...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Тем временем Мелькор, осознав, что светлые никак не поддаются натиску его орд, послал в бой балрогов, оборотней и младших духов тьмы. С неистовым воем гигантские волколаки врезались в ряды тэлери, ломая и опрокидывая их строй. Противостоять жутким созданиям Тол-ин-Гаурота было попросту невозможно. Их вел в бой сам Гортауэр Жестокий. В ужасе бежали морские эльфы перед его мощью, и тогда вперед вышла владычица Галадриэль. В сверкающей золотой броне, с золотым остроконечным копьем, такую силу излучала она, что даже сам Ортхэннер на миг устрашился. Но затем, устыдившись собственной слабости, все же вступил с ней в единоборство.
   Балроги столкнулись с нолдор и их вождями. Гимраорг Бездноликий схватился с Тургоном Гондолинским и поверг его в ожесточенной схватке. Огненный бич валарукар обвился вокруг тела эльфийского воителя, лишив подвижности, и огненный меч, довершая успех, навылет пронзил ему сердце. Гневно закричал Финголфин, узрев гибель собственного собрата. Бросился он навстречу командиру войск Ангбанда, и земля задрожала под его ногами. Тот, кто когда-то едва не поверг самого Черного врага мира в единоборстве, оказался рядом с огненным демоном и одним могучим ударом отрубил ему руку сжимающую бич.
   Дико закричал Гимраорг от невыносимой боли и попытался скрыться среди своих воинов, но могучий элдар настиг его и поразил в спину как труса, прервав его жизненный путь. Рухнуло наземь тело сильнейшего из валарукар, прямо на глазах сгорая черным пеплом, ибо на самом деле не имел демон в себе и грана костной материи, лишь волей темной магии обретя некое подобие физического тела.
   Но несмотря на блистательную победу Финголфина, элдар становилось все меньше и меньше. Сломан был их строй, и теперь каждый в этой битве сражался сам за себя. Магические клинки перворожденных превосходно справлялись с плотью созданий мрака, но тех было слишком много даже для ратей благословенных земель.
   Осознав что исход битвы повис на волоске, Турин Турамбар устремился вперед. Падший в одиночестве стоял чуть поодаль от места битвы, ведя незримое противостояние с Высокими Владыками, и воителю представился шанс закончить эту битву одним ударом. Целый полк бессмертных воинов Ар-Фаразона повел он за собой, и те сумели помочь ему пробить дорогу к самому средоточию мрака. Оказавшись перед гигантской монументальной фигурой Владыки Тьмы, Турамбар, волей всемогущего Творца нареченный Погибелью Мелькора изо всех сил метнул свой клинок в шею титана.
   Меч Эола черной молнией пронесся в воздухе и с чудовищной силой ударил прямо в камень бездны висевший на необъятной шее колосса. Темный клинок глухо зазвенел и... рассыпался пеплом, не сумев уничтожить чудовищную игрушку хаоса. Моргот оглушительно расхохотался, обрушив свой исполинский молот Гронд на людского воителя. Хрустнули кости, и тело Турамбара в одночасье превратилось в кровавое месиво.
  -Повелитель, пощади! - взмолился Ар-Фаразон Золотой, рухнув на колени перед титаном, и его воины тотчас же сделали то же самое, протягивая руки к владыке мрака в отчаянной мольбе. - Мы твои верные рабы, повелитель!
  -Да... - Самодовольно рыкнул падший. - Вы мои...
   И дважды предателей тут же охватило темное пламя, сжирая их плоть до тла. А когда огонь тьмы угас, ренегаты Нуменора превратились в злобных бестелесных духов, в умертвий мрака и с заунывным замогильным воем устремились в самую гущу битвы. Их новая смертоносная сущность неистово алкала вожделенного тепла живых...
   Пророчество не исполнилось. Вселенские вехи и скрижали сошли с эонами незыблемых мест. Исконные первоосновы заложенные еще в дни Первой Музыки, когда самого времени не существовало вовсе, трещали по швам, разымаясь на мельчайшие фракталы, и вековечное равновесие окончательно рухнуло. Камень Бездны, напитавшись несчетными эманациями гибели смертных и бессмертных, сорвался с шеи падшего и, взвившись высоко в воздух, превратился в огромную чудовищную черную воронку в сотни ярдов в диаметре.
   Огромный провал ведущий в неведомые запредельные бездны судорожно запульсировал и исторг из своего зева двух поистине ужасающих созданий. Невероятных размеров они казалось, поглощали свет мира, будучи сотканными из квинтэссенции чистейшей первородной тьмы. Бестии пришедшие из первичного хаоса, над которым не был властен даже сам Творец, обладали невероятным, немыслимым могуществом. Гигантские настолько, что даже сам Мелькор казался на их фоне крошечным карликом, лорды хаоса приняли облик самых отталкивающих и кошмарных тварей из когда-либо виденных.
   Ниссиарх Нить Мрака обернулась чудовищным пауком с бесчисленными грозно щелкающими жвалами и многосуставчатыми зазубренными конечностями. Вселенский Демон Херсорен предстал в облике циклопической летучей змеи с толстым извивающимся мускулистым телом. Ее гигантская пасть с бездонными зевом была полна бесчисленным острейших истекающих смертельным ядом зубов.
   И когда внешний хаос проник в пределы созданного Илуватаром Эа, предначальный свет, наконец, нанес ответный удар. Прямо в воздухе перед двумя чудовищами буквально из ничего соткался гигантский силуэт воина сотворенного из первородного бело-золотого огня. Исполинский пламенный меч был высоко поднят в мощной длани, а глаза колосса сияли чистейшим белым светом. Творец явил себя в Арде, окончательно разрушив вселенское равновесие сил.
   Средиземье содрогалось в болезненных корчах не в силах вместить в своих пределах столько сущностей подобной немыслимой мощи. По всему миру рушились горные хребты, просыпались давно казалось бы потухшие вулканы, а моря вскипали, выходя из своих берегов, отображая своим неистовым буйством яростную пляску предначальных вселенских сил. Илуватар ничуть не уступал своим противникам ни мощью, ни размерами, и хотя внешне их противостояние выглядело грозной битвой титанов, на самом деле все было куда тоньше и сложнее. Просто разум смертных и даже перворожденных элдар был не в силах проникнуть за кулисы творящегося действа, и посему они видели лишь то, что позволяла видеть им их собственная несовершенная суть.
   Гигантский меч Творца сверкал размытой сияющей полосой, не давая бестиям хаоса приближаться к его владельцу. Лорды тьмы извергали потоки первородного мрака, кои отчаянно силились растворить в себе пламенное тело Создателя, но лишь ярче и плотнее становился огненный щит соткавшийся вокруг Эру, и все атаки его врагов пропадали втуне.
   Воины с обеих сторон безмолвно замерли, наблюдая как на их глазах погибает старый мир и в очистительном огне рождается новый вселенский порядок. Битва замерла сама собой. Теперь все зависело от могучих воплощений предначальных сил.
   А тем временем атаки лордов хаоса становились все более уверенными и настойчивыми. Огненный витязь с трудом держался, ибо каждая из чудовищных бестий и по отдельности ничуть не уступала ему мощью. Однако Илуватар был на своей исконной территории, в то время как твари бездны прибыли из вне, и посему само сущее ныне давало Создателю силы против жутких незванных гостей.
   Издав яростный клич, Эру обрушил огненный клинок на Ниссиарх, и та не успела увернуться. Две ее лапы оказались напрочь отсечены пламенным мечом Творца. Жуткий вопль издала Нить Мрака, отпрянув от оказавшегося столь грозным и упорным противника, и Илуватар, развивая успех, одним могучим ударом разрубил голову Херсорену, который лишившись поддержки своей соратницы, на пару секунд потерял бдительность, не успев выработать новую тактику.
   Исполинский змей закувыркался в воздухе, полетев прочь, но рана нанесенная Творцом оказалась смертельной, и он рухнул в самой гуще Темнолесья. Его огромное тело растеклось зловонной черной жижей, образовав гигантское болото, и хотя дух Вселенского Демона покинул Арду, уйдя в лоно породившего его первичного хаоса, часть его зловещей силы осталась в лесных пределах, надолго превратив практически все северное Темнолесье в жуткое опасное место полное самых отвратительных и смертоносных созданий.
   Оставшись в одиночестве, Ниссиарх не стала более сражаться, предпочтя покинуть поле битвы и уйдя следом за павшим союзником в свое родное измерение. Огненный призрак Илуватара также бесследно растаял в воздухе. Плоть Арды и так трещала по всем швам от чудовищных эманаций его мощи, и ныне Творец предоставил своим детям самим довершить начатое.
   Наваждение завладевшее душами и сердцами воинов от явленного им светопреставления длилось недолго. Дагор Дагорат вспыхнул с новой силой, но на этот раз ничто не мешало Валар помочь своим поданным. Грозно полыхнули глаза Сулимо. Стремительным смерчем взвился он в воздух, обрушившись на драконов и нетопырей, сбивая их наземь вихревыми потоками и слепящими ветвистыми молниями.
   Грозно заржал Нахар, конь Оромэ Охотника. Его исполинская фигура смертоносным валом пронеслась сквозь сражавшихся, давя темных тварей без счета. Немало троллей и балрогов сгинуло пронзенные исполинским копьем Оромэ. Более мелкие создания мрака свели знакомство с острыми копытами его жеребца, и ни одно из них не сумело уйти от него живым. Вторя вечному охотнику, направо и налево крушил огромным молотом могучий Махал-Ауле, и гномы, ведомые своим прародителем сражались с утроенной силой, совершенно не думая о собственной жизни.
   Узрев поражение своих покровителей, Мелькор собрал всю свою оставшуюся мощь и издал очень низкий грозный рык, темной волной пронесшийся над рядами сражавшихся. Зыбкая темная туча отделилась от тела Моргота и впиталась в землю неподалеку. Земля в том месте тут же вспучилась, и на свет выбралось поистине ужасающее создание. Величиной с гигантскую скалу эта тварь напоминала циклопического волка. Грязная белесая шерсть торчала во все стороны слипшимися неопрятными комками, а глаза бестии полыхали призрачным зеленым огнем. Падший потратил все оставшиеся магические силы на воскрешение одного из самых жутких реликтов древних эпох. Кархарот Жадная Пасть вновь явил себя миру.
   Наперерез чудовищной твари тут же бросились Мандос и Намо, пытаясь своими чарами лишить ее того жуткого подобия жизни, что давала ей магия падшего, однако мощь камня, бездны чьими эманациями был напитан дух Мелькора, оказалась непомерна даже для них двоих. С жутким замогильным воем носился по полю чудовищный волк, десятками пожирая элдар и наугримов, и всей силы предвечных владык ныне не хватало чтобы остановить его...
   Несмотря на поддержку Валар, тяжело приходилось ратям благословенных земель. Закатные повелители были сильно ослаблены мощью амулета хаоса, который хоть и сгинул в немыслимых безднах, исчерпав все свои силы до капли, но все же успел поделиться с Мелькором и его тварями немалой толикой своей магии.
   Жестокие духи мороза в виде густых струящихся облаков сине-белого тумана атаковали элдар, превращая их тела в застывшие ледяные статуи, а призраки мрака высасывали из них жизнь. В ответ со стороны перворожденных выносились зачарованные стрелы сияющие ярким голубым или золотистым пламенем, и если подобная стрела поражала умертвие, то с замогильным воем развоплощалось оно, не в силах более никому повредить.
   Духи холода же были намного сильнее. Всего двое их было на этом поле битвы. Древние младшие духи стихий на заре времен отпавшие от света, они были не по зубам чарам младших народов. Сам Ульмо Владыка Вод, узрев их бесчинства, обратился в гигантский водяной вал, и закрутив их в водовороте собственной силы, развеял по ветру.
   Однако все еще слишком много орков и троллей наседало на армии заката. Валар изо всех сил старались помочь, но они были изрядно ослаблены артефактом бездны, и как бы ни были сильны, практически полностью ныне исчерпали свою магию. Рати Валинора оказались почти полностью окружены, когда внезапно раздалось могучее мелодичное пение боевых рогов, и войско составленное из облаченных в разномастные, но добротные доспехи людей и эльфов с необычной белой кожей атаковало темные рати падшего.
   На подмогу к своим старшим сородичам прибыли ночные эльфы востока во главе со своим королем Тубаром Разящей Дланью. А вместе с ними пришли рати Приозерного королевства и беорнингов ведомые могучим Беорном. Последние схлестнулись с ордами истерлингов. Исполинский оборотень принял звериное обличье и, расшвыряв истерлингов словно малых детей, оказался прямо перед их вождем.
   Огромный, с мощным полуобнаженным торсом покрытым причудливыми синими татуировками Югр Истерлинг поднял свое копье, чтобы поразить зверя, однако тот ловко уклонился от удара, и сбив вождя степняков с коня, легко раздавил его обритую голову своей могучей лапой. Один из истерлингов, совсем еще молодой юноша, ткнул исполинского медведя копьем, нанеся совсем пустяковую, но довольно болезненную рану.
   Грозно зарычал Беорн, повернувшись к своему обидчику, и тот в ужасе попятился. Огромный зверь возвышался над ним подобно скале, угрожая разорвать на куски дерзкого осмелившегося бросить вызов живому воплощению первозданных сил природы... Но тут внезапно что-то отвлекло оборотня от его жертвы, и он растаял в гуще битвы, позабыв об уязвившем его...
   Также были среди вновь прибывших необычные узкоглазые воители в серых просторных одеяниях вооруженные лишь длинными деревянными посохами странников. Ловко двигались они меж сражавшихся, нанося им удары своими не столь уж и грозными на вид орудиями. Однако орки после подобных ударов падали как подкошенные и более уже не поднимались. Вели их в бой двое величественных старцев в синих балахонах чародеев. Направо и налево поражали они тварей тьмы огнем и молниями, и не было никому спасения от их чар.
   То были легендарные Синие Маги Алатар и Палландо. Подобно Олорину и Куруниру входили они в древний орден Истари, но предпочли пойти своим собственным путем, уйдя далеко на восток, и до сей поры никак не являли себя, и теперь словно бы оправдываясь за несчетные века бездействия, сражались с такой неистовой яростью, что бестии мрака без оглядки бежали с их пути, даже и не помышляя о сопротивлении.
   Долго продолжалось противостояние Саурона и Галадриэли. Но все же не элдар пусть невероятно могущественной и одаренной было тягаться с одним из сильнейших среди айну. Уже совсем было сломил Гортауэр сопротивление гордой эльфийской владычицы, но тут с яростным ржанием набросился на него белоснежный жеребец несущий на своей спине величественного всадника в белых одеждах. Грозно сверкали глаза Митрандила. Ныне жаждал он взять реванш за поражение при замке Трандуила. Сияющий голубым светом знаменитый Гламдринг, меч самого короля Гондолина поразил врага, вонзившись в спину. Отчаянно закричал Ортхэннер и, обратившись в волка, ринулся прочь, не разбирая дороги, и вскоре затерялся среди гущи сражавшихся.
   Иннох Тень вышел против Трандуила. Гордый элдар не стал звать на помощь собственных воинов, решив расправиться с верховным князем теней в честном поединке. Но Иннох был невероятно могучим воином. Слишком могучим даже для владыки эльфов Темнолесья. В смазанную полосу превратилось его тело, и Трандуил рухнул с отсеченной головой. Смертоносная магия короля теней в этот раз не дала осечки. Иннох оглянулся в поисках новой жертвы и... столкнулся взглядом с сородичем.
  -Ты выполнил мой приказ? - хищно осклабился он.
  -Я больше не твой раб. - Выдохнул Хелл и, сорвавшись с места, атаковал бывшего владыку.
   Клинки бессмертных замелькали с чудовищной скоростью, превращаясь в тени самих себя, настолько стремительным был этот поединок. Сперва Иннох не особенно нервничал, зная о собственном превосходстве над противником. Но затем он понял, что недооценил второго по силе среди своего народа. Король теней сегодня сполна дал волю сжигающей его дух жажде смерти и потратил очень много сил в ходе сражения. Хелл оказался гораздо более свежим. В итоге в ходе ожесточенного и продолжительного обмена ударами Иннох обессиленно рухнул на землю, не в силах более продолжать пляску теней, и клинок Хелла иссек его на части, прервав жизненный путь сильнейшего воина тени...
   Тулкас Астальдо, сильнейший среди закатных владык, схлестнулся с самим Мелькором. Двое титанов сошлись в жестоком единоборстве. Молот подземного мира с ужасающей силой столкнулся с мечом солнечного валы, и оружие обоих было отброшено в сторону. Противники сжали друг друга в костедробительных объятиях, силясь перемочь один другого. Моргот Бауглир превосходил своего соперника мощью и размерами, но тверже стали были мускулы рыжебородого титана, а сам он был намного более ловок и искушен в священном искусстве борьбы.
   Изо всех сил напрягал солнечный вала свои могучие мышцы, стремясь положить падшего наземь, как уже делал когда-то в дни Предначальной эпохи. Однако Мелькор учел свои прошлые ошибки. Изучив все приемы и ухватки Тулкаса, внезапно обхватил он его руками за шею и свалил наземь, поставив исполинское закованное в черный металл колено ему на горло. Астальдо захрипел, пытаясь вывернуться, но Моргот Бауглир, оправдывая свое прозванье, с жестокой улыбкой усилил давление и сломал титану шею.
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  -Теперь пора. - Выдохнул авари и коснулся своим клинком ятагана Моргона. Черный изогнутый меч вспыхнул бело-золотистым пламенем, и по его лезвию тут же зазмеились причудливые огненные руны... - Ныне твой клинок также будет нести в себе первородную силу огня. Найди Альбиноса. Я же займусь Падшим.
   Выйдя из своего укрытия неподалеку в скалах Серых гор, друзья устремились в самую гущу битвы. Верный Мрак мчал Моргона прямиком к Альбиносу сквозь плотную толпу вражеских воинов. Те не обращали на полукровку никакого внимания, принимая за своего. Так и не нанеся ни одного удара, Моргон оказался прямиком перед ставленником Мелькора. Тот сразу почуял эманации враждебной силы исходящие от клинка полукровки и повернулся ему навстречу.
  -Так я и думал. - Насмешливо прорычал он. - Отродье крови остроухих всегда таковым и пребудет... Сейчас ты умрешь. - С этими словами он направил своего варга прямиком на брата. Гигантские волки столкнулись посреди сражения, сплетясь в один дикий рычащий ком. Их наездники успели соскочить наземь и теперь напряженно следили друг за другом. Никогда ранее не знавший поражений, Граарг тем не менее превосходно чуял силу клинка противника, который ныне вполне мог поразить и его новую плоть, и посему не спешил с атакой, выжидая удобный момент.
   Наконец клинки столкнулись. И разлетелись, высекая искры. Тьма вновь сошлась со светом в своем извечном противостоянии. С ужасающей силой сшиблись ятаганы двух братьев, и ни один из них не смог взять верх. Однако как бы ни был силен Моргон, его противник ставший самим средоточием сил тьмы существенно превосходил его и мощью, и скоростью. Пока полукровку спасало лишь врожденное отточенное нелегкой жизнью изгнанника Диких земель умение сражаться и сила первородного пламени влитого авари в суть его клинка.
   Все быстрее и неистовее становился натиск Бессмертного. На руках и ногах Моргона алело уже по нескольку кровоточащих порезов, и наконец полукровка пропустил мощный пинок в живот отчего тут же распростерся на земле. Торжествующий Граарг медленно приставил острие ятагана к горлу своего младшего брата, наслаждаясь беспомощностью последнего, и тут Моргон нанес удар. Стремительно мелькнуло лезвие его клинка и рассекло могучий бицепс Альбиноса. Тот от неожиданности резко подался назад, утратив свое преимущество, и Моргон вскочил на ноги.
   Полукровка был сильно измотан боем, но рука Бессмертного раненая зачарованным клинком похоже совершено перестала слушаться великого вождя орды. Алая полоса на идеально белой коже пульсировала багровым пламенем, никак не желая закрываться, и Моргон почувствовав, что противник слабеет, атаковал с новыми силами.
   Теперь уже сам Бессмертный вынужденно отступал, раз за разом пропуская атаки Моргона и получая неглубокие но донельзя болезненные порезы от его клинка, которые в отличие от ран полученных от обычного оружия и не думали заживать. Альбинос слабел с каждой секундой, магия меча его противника всасывала из него жизненные силы, и тогда осознав, что победа близка, полукровка сделал вид что раскрылся, и дождавшись, когда ятаган Альбиноса устремится в образовавшуюся брешь, хитрым финтом, усвоенным от Фейкора, отвел клинок Граарга в сторону и нанес стремительный укол. Школа авари не подвела. Огненный клинок неожиданно легко прошил обнаженный торс орка насквозь, высунувшись из спины и пронзив сердце великого вождя орды.
  -Тыыы... - Неверяще прохрипел Альбинос, но его рука уже бессильно разжалась, выронил темный клинок, а внушавшие всем ужас багровые глаза погасли, подернувшись пеленой смертной тени. Тело Граарга рухнуло на землю, прямо на глазах обращаясь в черный пепел. Тьма покидала своего избранника, чтобы переродиться в уже иной сути и найти себе новое, более подходящее воплощение...
   Одолев Тулкаса, Моргот торжествующе воздел руки вверх, поставив колоннообразную ногу на грудь поверженного валы. Совсем скоро его участь разделят и прочие братья и сестры... Колосс даже не заметил, как к нему на огромной скорости приблизилась фигура всадника верхом на необычном лунном жеребце. Полыхнул огненный клинок, и исполин рухнул на землю, утробно рыча. Его правая нога оказалась отсечена по колено.
   Только теперь осознал Мелькор всю пагубность своей беспечности и самонадеянности. Огромная рука протянулась чтобы схватить дерзкого, осмелившегося бросить вызов самому владыке мрака, но вновь сверкнул пламенный меч Илуватара, и исполинская кисть падшего упала на землю, из чудовищного обрубка хлынула густая черная кровь.
   Получив столько увечий разом, падший решил больше не искушать судьбу. Из груди темного исполина, разрывая плоть титана, вырвалась бестия отдаленного похожая на помесь нетопыря и дракона и широко взмахивая плотными кожистыми крыльями устремилась прочь. Увенчанный семирогой короной великан неподвижно застыл чудовищной грудой мертвой плоти. Суть падшего покинула свое вместилище, оставив лишь пустую бездыханную оболочку.
   Фейкор с проклятием выругался. Его жеребец не умел летать о воздуху, да и сам он как бы не был искушен в искусстве магии не обладал подобными талантами.
  -Твой конь хорош, но годен лишь для наземных путешествий. - Улыбнулся высокий худой старик в белом одеянии, неожиданно появляясь прямо перед опешившим эльфом. - Возьми моего. - Указал он на белоснежного скакуна с широкими лебедиными крыльями в нетерпении бившего копытом неподалеку. - С его помощью ты одолеешь падшего.
  -Ты Олорин... - Выдохнул авари, почтительно склоняясь перед старцем.
  -Не важно, кто я. - Покачал головой майар. - Важно лишь чтобы ты исполнил свое предназначение. Поспеши же. Заверши начатое и избавь сей мир от скверны.
  -Да будет так. - Выдохнул витязь, одним могучим прыжком вскочив в седло.
   Олорин проводил удаляющего Венистриса с восседающим на его широкой могучей спине авари задумчивым взором. Похоже, в этот раз он не ошибся. Теперь оставалось уповать лишь на то, что избранник окажется достаточно силен для того чтобы исполнить свою миссию...
  
  
   ***
  
  
  
  
  
   Белоснежный конь стремительно летел вперед, мощно взмахивая огромными лебедиными крыльями. Он преследовал уродливую черную фигуру, что изо всех сил старалась уйти от преследователя. Погоня проходила высоко в небесах, и обоим ее участникам никак не удавалось завершить безумную гонку. Их скорость была примерно равной.
   Внизу замелькало колышущееся зеленое море, и темная тварь резко пошла на снижение, стремясь укрыться под сумрачной сенью древ Темнолесья. Фейкор направил своего коня следом. Он прекрасно понимал, что битва не будет легкой, благо он сам был изрядно вымотан недавним сражением и едва не валился с седла, но отступать было противно самой его природе воина, чародее и избранника.
   Приземлившись, бестия проворно ринулась прочь, ловко скача на четырех тонких и очень длинных конечностях. Венистрис устремился следом. Безумная гонка длилась еще некоторое время и, наконец, осознав, что просто так ей не уйти, тварь резко развернулась и грозно зашипела, растопырив широкие кожистые крылья увенчанные острыми костяными шипами.
   Фейкор спрыгнул с коня и медленно двинулся вперед, обнажив огненный клинок. Чудовище некоторое время оставалось неподвижным, а затем неожиданно широко разинуло пасть и выстелило в сторону эльфа зловонной черной струей. Тот уклонился лишь чудом, и бестия тут же атаковала вновь, одним гигантским прыжком сбив авари с ног. Мелькнул огненный клинок, и тварь злобно зашипела тряся обрубком крыла, но сильные когтистые лапы вырвали меч из рук избранника и схватили его за горло.
   Фейкор захрипел. Хватка у бестии была поистине железной. Но тут раздалось грозное ржание, и конь Валинора устремился на подмогу своему наезднику. Острые копыта жеребца ударили в спину Мелькора, однако тот лишь брезгливо отшвырнул авари от себя и выдохнул прямо в морду Венистриса зыбкое темное облако. Глаза дивного коня закатились, и он рухнул на землю без движения.
   Покончив с одним из врагов, падший медленно двинулся к авари. Тот сильно приложился затылком о широкий древесный ствол и ныне пребывал в полубессознательном состоянии. Вновь схватив его за горло чудовищная тварь подняла эльфа над землей. Длинные вытянутые челюсти полные острейших зубов грозно щелкали у самого лица Фейкора. Бестия явно наслаждалась беспомощностью противника и желала как следует помучить его перед смертью.
   Перед глазами авари плясала багровая круговерть. Его меч валялся довольно далеко и ничем не мог помочь своему хозяину. Лишь огненный клинок Илуватара был способен лишить Мелькора его бытия. Лишь первородный пламень Всевышнего... уже практически теряя сознание, Фейкора внезапно озарило. Первородный пламень... пламень Неуничтожимый... то из чего и было создано все Сущее в самый первый миг Творения... То частичка чего пылает в каждом живом создании,... в смертном и бессмертном... И тогда, осознав и приняв сие знание, темный эльф всем своим существом всей своей волей потянулся к самой глубине своей сути. Ныне он возрождал к жизни тот огонь, что и являлся первопричиной всего что окружало его. То что и было началом всех начал.
   В груди Фейкора разгорался невыносимый жар. До предела напрягая собственную волю, он направил его в свои ладони, и те засветились слепящим бело-золотым пламенем. Точно таким же каким пылал и его собственный клинок во время битвы. С усилием сжал он уродливую голову падшего, и тот тут же пронзительно завыл от невыносимой боли. Его хватка усилилась, пресекая дыхание эльфа ночи. Сознание авари заволокла сплошная черная пелена, лишая остатков сил.
   Он уже почти был готов сдаться, но тут перед его глазами внезапно встали его сородичи, что так любили бесконечные лунные ночи и тихие печальные песни в легких сумерках восточных земель. Он узрел свое детство и юность, бессчетные годы скитаний и сражений, а затем перед его лицом возникла мощная высокая фигура орка... нет полукровки Моргона в чьих жилах текла эльфийская кровь и который нарек его своим братом.
   Яркая ослепительная вспышка мелькнула перед его внутренним взором, напрочь сжигая смертоносные тенета тьмы, и темный эльф последним запредельным усилием воли еще сильнее сжал голову падшего и вбросил в нее весь свой внутренний огонь до капли, опустошив себя практически досуха. Черная уродливая башка бестии взорвалась фонтаном дымящейся едкой слизи, и тварь рухнула на землю бездыханной, разжав свою смертоносную хватку.
   Фейкор лежал рядом, судорожно хватая ртом воздух. Этот бой выпил из него все силы до капли, и теперь он не мог даже пошевелиться.
  -Ты справился. - Прогремел могучий голос прямо в его голове. - Олорин не ошибся в тебе. Ты единственный кому удалось познать мой замысел.
  -Ккакой замысел... - Еле слышно прохрипел авари. Он был настолько измотан, что не нашел в себе сил даже на удивление.
  -Ты сумел понять, что не все в этом мире предопределено, и что высшей целью любого разумного является постижение неведомого. Сей путь бесконечен и таит в себе множество явных и скрытых опасностей, но он - неизбежная закономерность жизни. Именно в этом и заключался мой план. Чтобы все мои создания рано или поздно сравнялись со мной или даже превзошли меня...
  -Тогда к чему все эти законы... - Скривился эльф. В этот момент он не испытывал ни малейшего страха и пиетета перед тем, кто когда-то на заре времен создал все Эа и его родной мир.
  -Всякое знание должно быть заслужено. Ты же не станешь требовать от неразумного зверя шить одежду или ковать металл... Они сами должны захотеть измениться и выйти на новую ступень... Мои дети айну сильны и мудры, но именно ты первым осознал то, к чему я как мог вел вас на протяжении всех эпох существования этого мира.
  -Нас...
  -Всех моих детей... ведь вы воистину мои дети. И я безмерно люблю всех вас...
  -Так отчего ты не прекратил войны, отчего не приструнил Мелькора и позволил нашим братьям стать проклятыми орками, изгоями среди разумных? - выдохнул авари.
  -Свобода - высшая ценность. Вы сами вольны определять свою судьбу и жить по своим собственным законам. Я не сразу понял это и вмешивался как мог, пытаясь заставить вас жить в мире и гармонии. Но я не всемогущ и не всеблаг, что бы там не говорили обо мне те, кто считает меня мерилом всего. Мироздание имеет в своих необъятных пределах великое множество сил и иерархий, но не всякий разум вынесет истинное знание. Большинству проще думать о неком всемогущем, что незримо хранит и оберегает их. Вот почему я не препятствовал Валар нести среди народов подобное знание. Чтобы они чувствовали себя защищенными и могли быть блаженны... Даже Мелькор до сих пор мной любим, и так будет всегда...
  -Разве падший не погиб...
  -Дух любого живого создания неуничтожим и является творцом безграничной силы, сокрытой до срока глубоко внутри. Ты сам осознал это в последнем поединке с моим старшим сыном. Мелькор развоплощен и лишен тела, но его суть осталась целой. Но не беспокойся. Своей волей изгнал я его дух из пределов Арды и Эа и забросил туда, где будет он долго искупать все свои бесчисленные злодеяния.
  -И что теперь будет...
  -Скоро сам узришь... - Усмехнулся голос. - А пока возвращайся назад. Тебе предстоит еще одна битва, в которой ты должен будешь победить сам без моей помощи. Но моя любовь и благословение будут хранить тебя. Я верю, ты справишься...
  
  
   ***
  
  
  
  
   Дагор Дагорат стала воистину самой жестокой и кровопролитной битвой за всю историю существования королевства Арды. Все поле боя было сплошь завалено телами погибших. Тучи ворон кружили над павшими, жадно выклевывая глаза, но убитых было столь много, что даже ненасытные падальщики не сумели осилить чудовищную трапезу, обжираясь до такой степени, что не могли взлететь. Сотни тысяч воинов света и тьмы расстались с жизнью, сражаясь каждый за свой порядок и свои убеждения. Валар и их армиям все же удалось одержать верх, хотя войска Валинора и потеряли две третьих от своей численности.
   В самом конце сражения на подмогу альянсу пришли могучие онодримы ведомые самим легендарным Древобородом. Исполинские живые древа окончательно добили троллей и балрогов, самых опасных чудовищ армии тьмы, оказав существенную поддержку порядком обессилевшим перворожденным и даже самим старшим айну, благо смертоносное излучение камня бездны не прошло бесследно даже для всемогущих закатных владык. Оплетая гигантов своими крепкими корнями, энты разрывали колоссов на куски, но и сами нередко гибли сожженные огненными бичами демонов и искалеченные неподъемными палицами олог-хаев.
   Чудовищный волк Кархарот пал сраженный силой закатных владык. Сообща сумели они сломить его необоримую мощь и лишить тела, навеки упокоив его дух на поле кровавой брани. Поголовно пали и могучие князья теней. Как бы ни были они сильны и быстры, их было слишком мало, и лишившись своего предводителя, все до единого нашли они свой конец от стрел и клинков перворожденных элдар.
   Драконы и нетопыри были практически полностью перебиты орлами Манвэ, но их бессменный предводитель Торондор пал в жестокой схватке с Орхаром, сильнейшим из летучих оборотней. Сплетясь в смертоносных объятьях, рухнули они на острые скалы Серых гор, оросив их своей кровью, и немало печальных сказаний сложат об этой битве после людские и эльфийские менестрели. Но это уже совсем иная история...
   Рати Амана рассеяли чудовищную орду Мелькора по окрестностям, во множестве истребив темных тварей, но все же немало тех и уцелело, благо у альянса уже не хватило сил преследовать беглецов. Однако тем не менее тьма в пределах Арды получила очень жестокий удар, от которого несмотря на всю свою живучесть и многоликость оправится еще нескоро...
   Фейкор прибыл на Равнины Гнева, как окрестили после место последней битвы, когда все уже почти завершилось. Оправившийся от темных чар Мелькора Венистрис доставил его назад. Предстал темный эльф пред очи Владыки Ветров, и тот сразу ощутил изменения в нем, но ничего не сказал, ибо в могучей длани перворожденного ярко пылал огненный клинок самого Илуватара, что как нельзя более ясно говорило о том, что деяния авари угодны Вседержителю.
  -От него разит тьмой! - вдруг раздался звонкий могучий голос, и вперед выступил рослый светловолосый элдар в жемчужно-лазоревом панцире оставляющим открытыми могучие мускулистые руки. - Он перешел на сторону врага!
  -Не говори глупостей, Иллирэн, сын Тильраза. - Покачал головой величественный старец в белых одеждах. - Фейкор избавил нас от тьмы и свершил то, что не удалось Турамбару и даже могучему солнечному вале. Битва закончена. Время подсчитывать потери, а не искать новых ссор.
  -Он нарушил закон! - сурово сдвинул брови элдар. Храбро сражался он в последней битве, истребив множество бестий мрака, но волей всемогущего рока не удалось гордому воителю свершить ничего выдающегося. И ныне это жгло его сильнее самого жаркого и смертоносного пламени. - И я покараю его собственной рукой!
   Сверкнул голубой клинок, и Иллирэн бросился в бой, яростно сверкая синими очами.
  -В этой схватке ты должен победить сам. - Шепнул голос внутри авари, и клинок темного эльфа погас, приобретя свой исконный лунный оттенок.
   Фейкор едва успел парировать выпад светлого. Иллирэн атаковал прямолинейно, но был очень быстр и силен, в то время как авари был сильно измотан схваткой с падшим. Удар, еще удар..., клинок вырвался из рук темного эльфа. Сын Тильраза торжествующе воздел свой меч, стремясь поразить нечестивца насмерть, но ловко отпрянул в сторону авари и, перехватив руку элдар, бросил его через себя, заставив пропахать лицом землю, а затем заломил ему руку за спину, приставив его собственный клинок к горлу.
  -Хватит. Мы не враги. - Глухо выдохнул он, и меч Иллирэна внезапно засветился бело-золотым огнем, точь в точь таким, каким не так давно сиял меч самого авари.
   Пораженным сим, сын Тильраза лишь кивнул в ответ, а когда Фейкор разжал хватку, опустился перед авари на колени и навеки нарек его своим братом. Ярко полыхал клинок в руке темного эльфа, и даже могучие Валар не могли выносить его победоносный слепящий свет. И тогда предвечные владыки и младшие духи стихий начали Великую Песнь, и вторя им, постепенно подхватили ее и перворожденные. Дивные голоса звучали все громче, сливаясь в унисон и порождая новое. То, чего еще не бывало в пределах Арды и всего необъятного Эа.
   Вторая Музыка, как и было предсказано, зазвучала на необъятных просторах Арды, и мир преобразился. Тьма уходила из его пределов, принося вместо себя долгожданный целительный свет, и те орки что не противились ему, также преображались на глазах, теряя гротескную уродливость и становясь теми, кем и должны были изначально быть. Дивными элдар...
   А когда великая песнь достигла своего апогея, в мире появился еще один совсем юный, но невероятно могучий вала. Килливр Вечная Песнь было имя его, и все живое расцветало от его силы. Ибо был он Духом Возрождения, созданным божественной музыкой айну. Коснулся он своим дыханьем тела поверженного Тулкаса, и открыл глаза солнечный вала, вернулась к нему его сила, и счастливо смеялся он, а новорожденный айну вторил ему в ответ.
   Громогласно хохоча, пронесся Дух Возрождения над миром, исцеляя его раны и никто не мог противится его силе, лишь северное Темнолесье пораженное смертоносным ядом Вселенского Демона Херсорена осталось недосягаемым даже для него. В одеждах свитых из плюща и листвы, которая была вплетена и в его буйные густые волосы, с дивными зелеными глазами, он стал новой надеждой на возрождение и исцеление Арды...
   Темные твари в ужасе забивались в самые глухие норы, трепеща перед новой сущностью, но юному вале претили убийства. Новорожденный дух был наивен по своей сути и не ведал зла. Одна лишь доброта светилась в его очах, и даже к бестиям мрака испытывал он только безграничную любовь и сострадание. Пронесшись над Темнолесьем, разыскал Килливр жен энтов сокрытых Мелькором в предначальные дни в его глубоких сумрачных чащобах к счастью в южной его части не затронутой губительной порчей лорда хаоса. Воззвал Вечная Песнь к додревним силам природы и вновь пробудил жен онодрим, вернув им разум. Так энты получили шанс на возрождение собственной расы и преисполнились к молодому вале величайшей благодарности и почтения.
   Множество бедствий принесло вторжение Мелькора в пределы мира, и немало времени должно было пройти, прежде чем Арда сумеет оправиться от этого удара. Но жизнь в ней мало помалу возвращалась в привычное русло. Двинулись назад рати Валинора, спеша уйти обратно в бессмертные земли. Многих друзей потеряли они в последней битве. Эльфы Лориэна и Темнолесья лишились своих вождей и ныне готовились отплыть в Аман вместе с прочими элдар. Лишь немногие, совсем крохотная горстка, решили остаться в Лотлориэне, коий Килливр Вечная Песнь избрал в качестве своего нового дома. Он стал бессменным хранителем мира смертных.
   Люди и гномы также вернулись в родные края и принялись восстанавливать то, что было разрушено войной. Железные Холмы лишились всех зрелых мужей в битве с олог-хаями Бергля Полутролля, но подрастало новое поколение уцелевших, которых возглавил юный Трайн. Новый король Железных Холмов, ставший таковым благодаря последней воле Даина Третьего.
   Королевства Арнора и Гондора несмотря на полученный ими жестокий удар сумели восстановиться и изгнать захватчиков с собственных земель. Элерон Ясноокий, сын Аргора Итилиэнского переживший битву за Дол-Амрот стал тем, кто объединил народ дунадайн и возродил империю Элессара. Канцлер Диратрим чудом уцелевший во всех перипетиях стал его ближайшим советником и до конца своих дней помогал молодому королю править собственным народом.
   Султан Абдалла Четвертый вскоре после окончания войны был убит своими же поданными и не оставил прямых наследников. В Хараде вспыхнула междоусобица, и в итоге халифат распался на множество отдельных эмиратов. Более южане не помышляли о вторжении на север, воюя преимущественно друг с другом. Орки и прочие создания не были истреблены поголовно, но их численность очень сильно сократилось, и светлые расы Средиземья на долгие века оказались избавлены от их угрозы.
   Множество песен и легенд было сложено после отгремевшей эпохальной битвы света и тьмы, и одна из них повествует о том, что Дуллан сын майра Оссэ не погиб при Серых Гаванях, а стал подобно своему отцу бестелесным морским духом, который и ныне скитается по миру и в реве неистовых океанических штормов зовет свою Морейн... Откуда о его чувствах стало известно миру, когда сам великий воитель не открывал никому своего сердца, не знает никто. Быть может, дворцовые слуги Минас-Тирита из числа тех, кому удалось уцелеть в осаде, узрели тайные чувства обуревавшие обоих влюбленных, или старый пройдоха Диратрим, коему долгие годы проведенные в должности канцлера даровали способность читать даже в душах бессмертных, догадался о скрытой тоске полумайра... кто знает...
   Еще говорят, что неистовый Беорн, сражавшийся в последней битве на стороне света, после предстал перед закатными владыками и попросил их в награду за собственную доблесть и отвагу снять с него вековое проклятие. И говорят, Валар исполнили его просьбу, лишив Беорна способности принимать медвежий облик и даровав смертную жизнь. Долгие годы после еще бродил бывший оборотень по земле, до самого конца оставаясь могучим мужем в самом расцвете сил. А когда, наконец, почувствовал приближение старости, то ушел старой медвежьей тропой в свою тайную берлогу сокрытую глубоко в лесах Темнолесья, и там среди вековечных чащоб и дубрав обрел последнее упокоение.
  
  
   ***
  
  
  
  -Любимая, я вернулся... - Крепкий худощавый воин с нежностью глядел на статную черноволосую красавицу, которая в свою очередь смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что этот бывалый воин с усталым взглядом и ранней сединой и есть ее возлюбленный, с которым они расстались чуть менее года назад. Ее Ниссэн...
  -Ты вернулся... - Счастливо прошептала девушка. - Я... так ждала тебя... У нас родился сын. - Девушка протянула воину улыбающегося черноглазого младенца, который сосредоточенно сосал палец, не обращая никакого внимания на собственного отца. - Кода он вырастет, то станет великим воином...
  -Нет. - Мягко улыбнулся мужчина. - Не воином. Он будет растить хлеб и пасти скот и проживет долгую счастливую жизнь. А мы будем помогать ему во всем, а потом, когда станем совсем старыми, будем нянчить его детей... наших внуков...
  -Ты... изменился... - Выдохнула девушка. - Неужели ты и впрямь желаешь, чтобы наш сын стал угодником...
  -Пусть лучше он будет живым угодником нежели мертвым воином. - Покачал головой Ниссэн. - Я видел истинный лик войны. Поверь мне, нет никакой доблести в том чтобы лишать жизни кого бы то ни было. Даже если он не принадлежит к твоему племени.
  -У тебя усталый вид... - Сменила тему девушка. - Быть может, ты хочешь отдохнуть с дороги.
  -Да. - Улыбнулся Ниссэн, снимая копье с перевязи и осторожно ставя его в угол шатра. - Отдых мне действительно не помешает...
  
  
  
   Эпилог.
  
  
  
  -Тан, к вам посетитель... - Деликатно кашлянул старый седоусый гвардеец, осторожно переступая порог просторного кабинета.
  -Если это по торговым или судебным делам, то пусть приходят завтра. - Покачал головой с виду довольно молодой хоббит. Правда его лицо было лицом много повидавшего и пожившего мужа. - Я слишком устал...
  -А если прибыл старый друг... - Раздался глухой сильный голос, и в кабинет протиснулась высокая чуть сутулая фигура еще крепкого длиннобородого старика облаченного в видавший виды походный серый плащ.
  -Старина! - радостно воскликнул хоббит, стискивая старика в объятьях.
  -Охохо... - Поморщился старый маг. - Похоже, Бомбадил все же слегка переборщил со своей настойкой...
  -Тебя не было так долго... - Полурослик едва заметно кивнул, и фигура гвардейца тут же растаяла за порогом.
  -Всего пару лет. Для чародея сущий пустяк. Лишь краткий неуловимый миг в бездонной реке вечности...
  -Так много всего произошло... - Далго нахмурился, невольно погрузившись в воспоминания. -Я слышал о каких-то невероятных событиях случившихся на севере, но толком ничего не знаю. Здесь было столько дел, а слухи идут весьма и весьма противоречивые...
  -Поверь, ты ничего не потерял, от того что не был там. - Покачал головой Гэндальф. - Битва состоялась, и враг был повержен. Большего тебе знать ни к чему. Но мы потеряли многих... слишком многих... Эльфы теперь практически полностью ушли из мира. Остались лишь авари и малая горстка элдар Лотлориэна... Но все идет своим чередом. Рано или поздно подобное в любом случае должно было случиться. Возможно, однажды настанут такие времена, когда магия и все таинственное и загадочное и вовсе исчезнет из пределов мира, и его обитатели забудут, что когда-то все было совсем по иному...
  -Подобного я желал бы меньше всего. Мой отец однажды перестал верить в чудеса, и как он закончил... Именно магия и есть то что дает саму жизнь этому миру. Она ни в коем случае не должна умереть.
  -Даже после того что случилось с твоей родиной? - прищурился Гэндальф.
  -Особенно после того что с ней случилось. - Отрубил Далго. - Я не мой отец и никогда не повторю его ошибок... Моя мама погибла...
  -Да я знаю. - Печально вздохнул старый маг. - Сказания об отважной Мелине Дримсон, что сумела сплотить вокруг себя бэкландских хоббитов и до последнего защищала свои родные края, ходят по всей Хоббитании. И даже за ее пределами в западном Арноре можно услышать менестрелей поющих о ее деяниях.
  -Я не защитил ее...
  -Ты и не смог бы ничего сделать. - Покачал головой майар. - Не кори себя. Я уже говорил тебе, что не все в этом мире зависит от нас. Сохрани память о ней в своем сердце, и однажды вы встретитесь по ту сторону Гремящих морей...
  -Сначала Бобби и Терри... потом мама... Я ощущаю себя совсем одним несмотря на то, что мне каждый день приходиться иметь дело с десятками просителей...
  -Одиночество - удел каждого правителя. Привыкай, юный Дримсон. Такова жизнь. Да и потом - Гэндальф, усмехаясь, потрепал по загривку разлегшуюся на полу крупную пеструю рысь. - Разве ты один?...
  -Все эти просители... они не видят дальше собственного носа и озабочены лишь своими мелкими проблемами. Порой мне кажется, что Кесс - единственная кто по настоящему понимает меня. Если бы не она, то... К тому же рана... - Далго болезненно скривился, потирая бок. - Она так до конца и не зажила и постоянно беспокоит меня...
  -Если тебя понимает хотя бы одно существо в этом мире это, поверь, уже немало. И скажу по секрету, чтобы стать другом зверя древнего рода олвар - это нужно кем-то быть. У тебя большое сердце, Далго Тукк. Ты достойный преемник Хранителей, говорю тебе это без тени насмешки. Ты тот, кто ты есть и занимаешь трон своего отца вполне по праву. Хоббитам ныне не сыскать лучшего правителя.
  
  Когда огни души толкнут вас в дальний путь
  Когда вся жизнь покажется чернее темной ночи
  Когда прозреется вся правда, тлена суть
  Сверкнут огнем во мраке яростные очи.
  
  Огонь очистит накипь, шелуху души.
  И развернется длинною змеей дорога.
  И блеск костра, пьянящий аромат ночной тиши...
  Неведомо, к какой судьбе ведут тебя изменчивые боги.
  
  И прогремит набат, ведя на смертный бой.
  Отринув страх, пройдешь ты до конца дорогой стали.
  Играя жизнью и своей судьбой.
  Что уведет тебя в неведомые дали.
  
  Ну а когда устанешь все же слышишь, путник, эй!
  Бессчетное число дорог ты прошагал усталыми ногами.
  Взгляни на запад это Гондор и Рогхейм
  Огнем и сталью бьются с темными врагами...
  
   Голос хоббита звучал глухо и устало, будто принадлежал не молодому юноше, а глубокому старцу на самом склоне лет.
  -Еще и бард ... что ж, этого следовало ожидать. - Немного грустно улыбнулся старый маг. - Война необратимо меняет каждого из нас, и пусть, когда я впервые увидел тебя, у меня были некоторые сомнения относительно твоей истинной сути и предначертания, после они развеялись. Это может показаться странным, но именно самые темные времена пробуждают внутри нас самый яркий свет... Свет надежды и веры в лучшее. И никто даже среди самых мудрых и знающих не ведает, отчего так происходит. Это есть величайшая загадка сущего...
  -А ты сам... Ты здесь по делу или просто решил проведать старого друга...
  -Ну как тебе сказать... - Улыбнулся Гэндальф, раскуривая длинную полую трубку и с наслаждением выпуская кольцо дыма. - И то, и другое... ты не присоединишься ко мне?
  -Нет, спасибо. Признаться, я сызмальства совершенно не выношу запаха табака.
  -Вот так, так... - Изумленно покачал головой старый маг. - Воистину вы хоббиты удивительный народ. А я уж было подумал, что после недавних событий совершенно разучился удивляться... Впрочем, ежели тебе не по нраву мой табачок, это твое дело. А что до твоей раны... Мыслю, раз ты испробовал зелья Бомбадила, ничто не помешает тебе отведать и гостинец Старого Энта. Он и его народ здорово помогли нам в последней битве, но я упросил его не отказать мне еще в одной любезности... - Гэндальф достал из-за пазухи широкую деревянную бутыль.
  -Ты уверен... - С сомнением покачал головой Далго. - Может быть, хватит с меня уже всех этих волшебных снадобий...
  -Ну вреда от него не будет точно. - Улыбнулся майар. - А вот польза будет и немалая. Хотя впрочем, решай сам.
  -Пожалуй, все же не откажусь. Эта рана и впрямь порядком меня доконала. - Виновато развел руками полурослик и, приняв бутыль из рук старого мага, сделал добрый глоток.
  
  
   Октябрь 2015 - июнь 2016
  
  
  
  
   Краткая история Четвертой эпохи Средиземья.
  
  
  
   После воцарения на троне Гондора Элессара Эльфийского, бывшего Арагорна Странника, члена Братства Кольца Средиземье переживало поистине золотой век. Женившись на Арвен Ундомиэль, он проправил соединенным королевством вплоть до 120 года ч. э.
   После смерти Элессара на престол взошел его сын Эльдарион Светлый. Будучи сыном потомка рода Нуменора и светлой эльфийки пусть и потерявшей собственное бессмертие, он прожил почти триста лет, вплоть до самого конца сохраняя силу тела и ясность ума.
   Современники отмечали, что до самого конца сын Арагорна выглядел как молодой мужчина за тридцать без капли седины и с лицом лишенным морщин. В хрониках он описан как высокий статный муж с правильными чертами лица и длинными каштановыми волосами, несколько более светлого оттенка, нежели у его отца. Таким он и оставался вплоть до самой своей смерти.
   При правлении Эльдариона Гондор и Арнор переживали свой расцвет. Будучи воспитанным своим отцом в любви и глубоком почитании своей родины, Эльдарион провел множество реформ по улучшению и преобразованию жизни в империи. Расцвела торговля, существенно снизились налоги, были заложены новые города и сильно улучшились отношения с теми народами, что ранее прозябали под гнетом темного властелина. Правление Элессара и Эльдариона было лучшими веками эпохи людей, временем ее наивысшего расцвета и благополучия.
   Однако после смерти Эльдариона Светлого в его империи начался постепенный упадок. Его потомки, уже не заставшие страшных войн третьей эпохи, начали считать себя избранными, в которых течет высокая кровь элдар и дунадайн и все более и более отдалялись от народа, предпочитая проводить время в веселых пирах и забавах.
   Проводя время в праздности и развлечениях, короли практически не занимались государственными делами, но даже, несмотря на это объединенная империя продолжала оставаться наиболее могущественной державой Средиземья, поскольку ее армия и флот, основы которых заложил еще Элессар Эльфийский, были самыми обученными и грозными среди всех прочих стран и империй. Гондора по-прежнему боялись и не решались на открытое противостояние с ним.
   Однако мелкие локальные войны порой все же случались. В основном с Ангмаром и Харадом, которые так и не смогли до конца смириться с поражением в Войне за Кольцо и потерей сфер влияния в мире. Особенно это касалось сильного и многолюдного Харада. Его войско хоть и уступало в выучке армиям соединенного королевства, но было очень многочисленным и грозным благодаря невероятной плодовитости людей юга. В сочетании с пылким горячим темпераментом и харадским золотом все это представляло собой могучую силу, с которой приходилось считаться даже Гондору.
   Орки за века также сильно увеличили свое число. После падения Барад-Дура большинство из них бежало далеко на восток и север, однако карательное походы то и дело предпринимаемые армиями людей запада еще больше уменьшали их численность, и так сильно пострадавшую в войнах того времени.
   Сперва среди эльфов, людей и гномов ходило упорное желание и вовсе истребить эту проклятую расу на корню вплоть до самого последнего гоблина, однако затем горячие головы малость поостыли. Во-первых, Арда была все же слишком велика, чтобы даже объединенными усилиями всех светлых рас обшарить все ее бесчисленные закоулки.
   А во-вторых, даже самому закоренелому ненавистнику орков отнюдь не улыбалось лишать жизни их самок и детенышей, которые тоже нередко вступали в бой с людьми, сражаясь с дикой неистовой яростью обреченных на смерть. К тому же гоблины, хотя и не были особенно грозными бойцами в большей своей массе, (но все же и среди них встречались отдельные племена прирожденных воинов и силачей, например те же урук-хаи), отнюдь не желали умирать, оказывая людям и их союзникам ожесточенное сопротивление, что оборачивалось немалыми потерями со стороны последних.
   Так что в итоге орков решили оставить в покое, ограничиваясь лишь довольно редкими большими походами против их племен, чтобы они чересчур уж не плодились. После Эльдариона короли Гондора вплоть до Элендона Белого, но о нем речь впереди, сами уже не принимали участия в военных кампаниях, ограничиваясь лишь тем, что отправляли войска против своих недругов, сами же оставаясь в безопасности за несокрушимыми стенами Белого города.
   Все это в итоге привело к тому, что между высшей знатью возник глубокий раскол. Одни предпочитали проводить время в пирах и забавах, вторые же придерживались древних традиций предков, когда слова "воин" и "витязь" были обязательными эпитетами по отношению к любому носителю высшей крови. Противостояние едва не вылилось в полномасштабную гражданскую войну, однако взошедший на престол в 780 году молодой король Элендон получивший впоследствии прозвище Белый сумел навести порядок и худо-бедно примирить обе стороны.
   Элендон был сильно не похож на своих царственных предшественников. Уже с самого детства он проявлял большую склонность к военным и стратегическим наукам и был совершенно равнодушен к пирам и прочим забавам. При его правлении сила Гондора и Арнора вновь пошла наверх. Но, к сожалению проправил он совсем недолго, всего около тридцати лет. Затеяв большой поход в самом конце своего правления против сильно расплодившихся орков вновь начавших тревожить границы его империи, Элендон со своими армиями и союзниками двинулся на северо-восток.
   Поход длился около полугода. Ожесточенно сопротивлявшихся гоблинов удалось тогда загнать в Ирисную низину к восточным отрогам Туманных гор. Полчища орков столкнулись с объединенными армиями Гондора и Рохана. Битва была долгой и жестокой. В итоге людям все же удалось одержать верх, рассеяв врагов по окрестностям и перебив большую часть из них, однако Элендон увлекшийся преследованием нескольких врагов сильно углубился в расселину между горами, и один из гоблинов сбросил на него сверху с уступа тяжелый валун, ударивший его по шлему.
   На счастье короля это произошло уже в самом конце битвы, когда орки были настолько напуганы, что им и в голову не пришло добить потерявшего сознание витязя, благо Элендон бился в простых доспехах без знаков отличия, подчеркнуто стараясь не выделяться среди остальных своих воинов, и враги не сумели его опознать. Рухнув с коня, король упал вблизи скал, с которых после сошел небольшой камнепад от шума разыгравшейся битвы. Груда земли и мелкого щебня полностью скрыла тело Элендона от глаз его воинов, и они так и не сумели его обнаружить.
   Очнувшись и выбравшись из-под обломков, которые к счастью его практически не покалечили, Элендон от сильного удара по голове потерял память, напрочь позабыв, кто он и откуда. На его счастье витязя приютили гномы Мглистых гор, которые также не смогли опознать в грязном изможденном воине в простых доспехах гондорского воина всесильного владыку Гондора.
   Оправившись от ран, но так и не вспомнив кто он, Элендон, взявший себе новое имя Тиар направился в королевства людей. Дойдя до восточного Рохана, он осел там, взяв в жены воительницу Эорейн. Эта традиция зародилась в королевстве коневодов со времен легендарного подвига Эовин сразившей вместе с Мериадоком Брендибэком самого Короля-Призрака на Пеленорских полях в самом конце третьей эпохи. С тех пор женщины-воительницы стали нести службу наравне с мужчинами. Не все женщины Рохана числились в их рядах, но многие из них все же то и дело избирали сей путь, предпочтя копье привычному веретену и прялке и выбирая подобно своим мужьям нелегкий удел воина.
   Прожив с Эорейн пять долгих счастливых лет, Элендон внезапно вспомнил кто он. Его жена сперва не поверила ему, но он показал ей свой фамильный перстень с крупным алмазом выточенном в форме Белого Древа Гондора, который он на время битвы убирал в дорожную суму. Он сам напрочь позабыл о нем, пока случайно не нащупал его в одном из многочисленных карманов котомки. Это кольцо и вернуло ему память, заставив вспомнить все.
   Осознав свое истинное происхождение, Элендон решил вернуться в Гондор и вернуть себе корону. Однако за время его отсутствия в Белом городе произошли многие существенные перемены. На трон взамен погибшего как считалось короля взошел его малолетний сын Кирессар. Получив корону в возрасте десяти лет, поскольку иных претендентов на престол попросту не было, для придворных он стал превосходной марионеткой, из которой можно было вылепить все, что душе угодно. И те сполна постарались для себя и своих выгод, любовно и умело взращивая темные стороны юного короля и напрочь убивая в нем все добро и милосердие.
   Дикие оргии и пиры неслись нескончаемой чередой, и вскоре вино вкупе с постоянной неприкрытой лестью хитрых царедворцев и вседозволенностью порожденной высоким королевским саном сделали свое черное дело. Кирессар превратился в жестокого, заносчивого и себялюбивого юношу, одержимого лишь страстью к охоте и пирам и не терпящего от своих поданных и малейшего неповиновения и прекословия. Не все вельможи были согласны с подобной политикой, но таких интриганам удалось устранить, заставив их впасть в немилость у короля.
   Многие после этого были прилюдно казнены якобы за государственную измену. Немногие выжившие были сосланы в отдаленные провинции, ибо к тому времени молодой король окончательно уверовал в собственную непогрешимость и избранность, превратившись в кровавого тирана, ненавидимого и презираемого своими подданными.
   Именно в тот момент Элендон и прибыл в Гондор. Вести оттуда доходили до Рохана с изрядным запозданием, но пять лет слишком долгий срок, и бывший король был превосходно осведомлен о том, как обстояли дела в империи, и кем именно стал его единственный сын. Уже на самом подходе к Минас-Тириту воскресший государь столкнулся нос к носу со своим отпрыском и целой свитой придворных из числа его ближних прихлебателей в небольшой роще, издревле бывшей излюбленным местом охоты для здешних монархов. Те, увидев одинокого странника в простой одежде, стали всячески насмехаться и издеваться над ним.
   Элендон, хотя и прошло пять лет, сразу же узнал в предводителе своего сильно повзрослевшего сына, несмотря даже на то, что разгульная жизнь уже успела оставить на его лице заметный отпечаток угасания и порока. Услышав насмешки в свой адрес, он с горечью бросил, что не такого короля был достоин трон Гондора.
   Охваченный дикой яростью оттого, что его осмелился отчитывать какой-то простолюдин, Кирессар соскочил с коня и, выхватив меч, одним ударом пронзил сердце отца. Элендон, улыбнувшись побелевшими губами, перед смертью прошептал: "ты сумел стать королем, но не смог человеком, сынок", после чего тихо отошел в мир иной.
   Потрясенный последними словами загадочного странника, юноша вгляделся в его лицо и с ужасом узнал в нем своего отца, которого в последний раз видел еще совсем ребенком. Дикий полный боли и раскаяния вопль вырвался из груди юного короля. Он, наконец, осознал, какой чудовищный грех сотворил, пусть и невольно. Охваченный диким отчаянием и безысходностью, он вырвал меч из тела отца, и, уперев его в землю, бросился на него подобно легендарному Турину Турамбару, по неведению разделившего ложе с собственной сестрой.
   Однако Кирессару не суждено было сравняться с великим эдайн в славе и величии. Охваченные диким испугом прихлебатели мертвого тирана бросились наутек, оставив тела на поживу зверям, но на счастье их после обнаружили местные охотники, которые сразу же узнали в одном из покойных считавшегося давно почившим короля Элендона, ибо не раз видели его охотившимся в этих лесах еще во время его правления.
   Подобрав тела, охотники принесли их в свою деревню, явив их всему остальному тамошнему люду, которому давным давно уже было поперек горла правление Кирессара и его фаворитов. Опомнившиеся миньоны диктатора после еще попытались скрыть следы всего произошедшего, постаравшись завладеть телами и заткнуть рот тем, кто ведал о тех событиях, но у них ничего не вышло.
   Молва о вернувшемся и вероломно убитом короле пошла гулять по всей империи, и вскоре в стране вспыхнуло восстание. Его возглавили те самые сосланные в опалу вельможи из числа тех, кому правление Кирессара давно уже было поперек горла. Армия большей частью приняла их сторону, и вскоре временщиков удалось свергнуть. До крайности обозленная чудовищными налогами и кровавыми оргиями высшей знати, на которых по извращенной прихоти павших на сторону Тьмы аристократов частенько убивали людей и свершались прочие кровавые и донельзя отвратительные ритуалы, озверевшая толпа попросту разорвала их всех на куски. Уцелеть не удалось никому.
   Тут бы и окончательно пресекся род Элессара, но судьба вновь, в который уже раз совершила неожиданный поворот. Воительница Эорейн, которая договорилась с мужем прибыть в Гондор лишь после того, как он вернет себе трон, не вынесла долгой разлуки с любимым и, взяв с собой малолетнего сына названного Боромиром, отправилась вслед за ним. Узнав о том, что произошло, роханку охватила великая скорбь, но, несмотря на это, она нашла в себе силы предстать перед Высшим Советом Гондора и предъявить им единственного выжившего сына короля Элендона.
   Сперва совет отнесся к ее словам с недоверием, и тогда Эорейн показала вельможам фамильное кольцо владыки Гондора, а также письмо, написанное рукой мудрого и дальновидного Элендона непосредственно перед своим уходом, в котором он подтверждал подлинность происхождения Боромира и передавал ему престол в случае своей смерти.
   Те сановники, что пришли к власти на смену кровавым временщикам, оказались людьми порядочными, теми, для кого слово честь было не пустым звуком. Они чтили традиции, да к тому же почти все они застали правление Элендона и многие из них знали, как именно выглядит его подчерк. В итоге завещание, как и само происхождение Боромира были признаны подлинными, и он взошел на трон в возрасте трех лет в 817 году четвертой эпохи. До его совершеннолетия при нем были назначены регенты в лице самой Эорейн и нескольких самых знатных и уважаемых вельмож.
   Гондорцы учли все предыдущие ошибки правления королей прошлого, и Боромир рос под бдительным присмотром опытных наставников, со временем превратившись в могучего и мудрого мужа, который своей долгой славной жизнью и истовым служением империи сумел вновь вернуть доверие простых людей и утраченное достоинство древнего рода Нуменора.
   А пять лет правления Кирессара нарекли черными годами эры людей, стараясь лишний раз не вспоминать об этой позорной странице истории соединенного королевства, а ему самому дали прозвание Отцеубийца. Наряду с Ар-Фаразоном и иными подобными ему тиранами он вошел в историю Средиземья как один из самых презираемых и ненавистных монархов из числа эдайн.
   Элендон же за свои деяния был наречен Белым и с тех пор почитался среди простого люда Арнора и Гондора чуть ли не святым. Боромир хотя и был частично сокрыт тенью своего великого отца, также заслужил глубокое уважение людей Соединенного королевства, равно как и его сын Фарлонд, который проправил вплоть до 1015 года ч. э.
   И вот здесь мы уже подходим к истории Анора Пламенного, коего предсказатели еще до рождения нарекли величайшим королем своего рода, чьи деяния однажды заставят поблекнуть даже славу легендарного Элессара Тельконара. Необычным было даже само появление на свет этого короля, которое случилось ровно на исходе тысячелетия. Говорили, что его рождение ознаменовало собой приход новой пятой эпохи. Правда мнения о том, какой именно она будет, сильно расходились.
   С самого детства поражая всех окружающих своей силой и способностями а также неким исходящим от него незримым внутренним светом, Анор, чье имя в переводе с эльфийского дословно означает "пламя", уже в ранней молодости покрыл себя славой, лично поучаствовав в двух довольно больших походах против орков. В первый раз в Диких землях, во второй на самых границах Мордора, на чьи зловещие земли тогда пытался тайно проникнуть весьма крупный орочий отряд.
   Однако войска Гондора сумели заранее прознать об этом и встретили орков у самых границ Мордора большими силами своей регулярной армии. Нападение было настолько стремительным и неожиданным, что всех гоблинов удалось перебить всего за несколько часов. И хотя люди и сами не избежали потерь, они не шли ни в какое сравнение с общим количеством уничтоженных ими врагов.
   В Мордоре уже давно скрывались и более крупные силы врага, но они не сумели вовремя придти своим на помощь, что и позволило людям тогда одержать верх и благополучно отойти назад в свои земли. Именно после этого похода Анор и получил свое прозвание Пламенный, ибо сражался, словно сам Солнечный Вала, во множестве повергая орков на землю, которые в свою очередь ничего не могли поделать с лучшим воином Гондора волею всемогущей судьбы являвшегося еще и его королем.
  
  
   История иных стран и государств.
  
  
  
   Мордор.
  
   За все время четвертой эпохи соединенное королевство не раз и не два пыталось выставить в приграничье Мордора заградительные заслоны, чтобы не давать оркам просачиваться на эту проклятую землю. Однако сам воздух черной страны был настолько ядовитым и непереносимым даже для самых стойких из эдайн, что в итоге Гондору пришлось скрепя сердце отказаться от подобной затеи.
   Даже в дальнем приграничье тлетворное дыхание тьмы пагубно сказывалось на дозорных, вызывая кошмарные видения и мороки и нередко приводя даже к смерти при долгом нахождении на проклятой земле. Солдаты, прекрасно зная обо всем этом, отказывались подчиняться приказам и нести службу в Мордоре, что в итоге постепенно и привело к появлению на его территории орков. Их присутствие там стало особенно ощутимым в конце Четвертой Эпохи. Превосходно чувствуя себя на своих исконных землях, гоблины восстановили Черный Замок своего прежнего владыки и вновь стали серьезной угрозой для всех без исключения западных держав.
  
  
  
   Харад.
  
  
  
   Из всех государств принявших руку Саурона во времена Войны за Кольцо, Харад пострадал, наверное, наименее всего. Богатая многолюдная страна, она не была разорена отгремевшей войной, всего лишь потеряв тогда большую часть своей армии. После победы запада на харадрим была наложена громадная контрибуция и дань, которую они выплачивали вплоть до 607 года. После в ходе длительных дипломатических переговоров, король Эвестрион посчитал, что Харад был достаточно наказан за события последних лет третьей эпохи и освободил их от всех податей.
   Надо сказать, не последнюю роль в этом сыграло постепенное угасание силы запада и стремительный подъем самого Харада, который благодаря чрезвычайной плодовитости тамошних жителей и отсутствия крупных войн более чем за пол тысячелетия сумел накопить громадную военную и экономическую мощь.
   Также не брезговали харадрим и завоеваниями малых народов дальнего юга, подчиняя их своей воле и заставляя их платить дань и поставлять воинов в свою армию. Вел Харад и дела с Умбаром особенно на море, нередко нанимая умбарских корсаров для своих военных кампаний, а также используя маневренные и быстроходные корабли тамошних пиратов для разведки дальних земель. На момент описываемых событий Харад являлся сильнейшей державой крайнего юга, ненамного уступая в мощи даже могучему соединенному королевству запада.
  
  
   Ангмар.
  
  
  
   Северное государство, родина легендарного Короля-Призрака, оно практически никак себя не проявляло вплоть до второй половины четвертой эпохи. В это время с его стороны усилились набеги на приграничье Арнора, но это были лишь мелкие отряды, больше смахивающие на банальные разбойничьи шайки, ибо затеять большую войну с северным королевством было для Ангмара смерти подобно. Быт здешнего люда и их нравы практически не изменились со времен третьей эпохи.
   Единственное что, наверное, следует отметить, так это некий незримый раскол между его народом на две примерно равные половины. Одни желали возродить былую славу королевства и грезили о новом темном властелине, иные же напротив выступали за реформы и преобразования, призывая брать пример с западных соседей. Впрочем, конечная цель обоих группировок был схожей, обе стороны желали благополучия и процветания своему государству, и посему эти разногласия так не привели к крупномасштабным войнам, хотя мелкие стычки порой все же случались.
   И не последнюю роль в этом сыграли слабость Ангмара в сравнении с Гондором и ненависть всех без исключения северян к соединенному королевству, ибо даже самые миролюбивые из их числа так и не сумели до конца простить потомкам дунадайн собственное поражение в Войне за Кольцо и все последующие беды, которые оное поражение принесло на их земли.
   Ангмарцы подобно прочим людским королевствам, сражавшимся за тьму, платили ежегодную дань Гондору, и в случае с северянами это продолжалось вплоть до самого конца четвертой эпохи, ибо мощь их была крайне невелика в сравнении со своими грозными западными соседями.
  
   Эриадор.
  
  
  
   Эта местность уже в третью эпоху была довольно слабо заселена людьми, эльфов же к четвертой эпохе там не осталось вовсе, чем и воспользовались некоторые восточные орочьи племена, пришедшие сюда из диких земель в поисках более сытной и вольготной жизни.
   Арнор и Гондор нередко устраивали на орков регулярные облавы, но все новые и новые их потоки шли с востока в земли Эриадора, и в итоге соединенному королевству пришлось смириться с пребыванием орков у себя под самым боком, и хотя походы и облавы на них совсем не прекратились, но к концу четвертой эпохи стали намного более редки нежели, это было в самом ее начале.
   Но момент описываемых событий практически весь Эриадор был под властью гоблинов, и лишь небольшие племена людей еще продолжали проживать там, заселяя преимущественно его западную часть. Поскольку соединенное королевство практически ушло из этих земель, местные племена не платили подать Гондору, живя обособленно и ни от кого не завися, предпочитая свободную пусть и суровую здешнюю жизнь участи вассалов королевств заката.
  
  
   Королевства эльфов и гномов.
  
  
  
   Если перворожденных в четвертую эпоху в Арде практически не осталось, то гномы напротив подобно людским народам переживали свой расцвет. Особенно это касалось королевств Одинокой горы и Железных Холмов. Первое после героической гибели Торина Дубощита в Битве Пяти Армий благодаря сокровищам накопленным Смогом Золотистым довольно быстро вернуло себе свое былое богатство и величие, став могучим центром торговли тамошних мест, а последнее и вовсе к середине ч. э. набрало поистине колоссальную мощь, чуть ли не став для наугримов вторым Казад-Думом.
   Последний его король Даин III Каменный Кулак почитался даже негласным предводителем всех без исключения колен народа тангаров, несмотря на свой довольно молодой для гнома возраст. К концу ч. э. ему было под 80. Этот гном был настолько силен, что когда однажды волею случая остался в битве без своего верного молота, бился с орками голыми руками, убивая даже самых могучих из них одним ударом кулака.
   Неоднократно участвовали гномы и в совместных походах против орков вместе с людьми, как и всегда проявляя на поле брани чудеса храбрости и отваги. Сама же Мория так и не была вновь заселена наугримами, и причиной тому послужили раздоры среди самих гномов, которые так и не сумели поделить меж собой сказочные сокровища Казад-Дума, весьма и весьма внушительные даже после разграбления древнего королевства гоблинами.
   К тому же орки так и не были окончательно выбиты оттуда, а бесчисленные подземелья этого древнего королевства помимо гоблинов скрывали в своих глубинах еще немало зловещих тайн и опасностей. Однако именно вражда и ревность меж гномьими кланами не позволили им объединиться и вернуть себе свою святыню. Хотя попытки подобного объединения и предпринимались неоднократно, но так и не увенчались успехом.
   А вот эльфы напротив практически совсем никак себя не проявляли, фактически отдав Средиземье на откуп младшим народам. Лесные эльфы Трандуила окончательно замкнулись в своих землях, не пуская на свою территорию никого чужого и ведя лишь довольно ограниченную торговлю с жителями Приозерного королевства. Эльфы Серой Гавани, хотя и помогали людям Арнора и Гондора различными советами и тайными знаниями особенно в морском деле и навыках кораблестроения, также не принимали активного участия в делах мира, предпочитая оставаться в тени эдайн.
   Об авари же и вовсе никто толком ничего не знал, так как те вели замкнутую уединенную жизнь с самого начала выбранного ими еще в первые эпохи пути, и посему люди запада не принимали их в расчет, в большей степени считая их красивой и далекой сказкой, нежели реально существующим в пределах Арды народом.
  
  
   Восточные и южные земли.
  
   О народах востока и дальнего юга западным хронистам довольно долго практически ничего не было известно, поскольку земли соединенного королевства находились на изрядном удалении от их обитания. Тем не менее, кое-какое представления о тамошних делах люди запада все же имели благодаря путешественникам, торговле и военным кампаниям Арнора и Гондора.
   О дальнем юге было известно меньше всего. По свидетельствам бывавших в тех краях там обитают люди похожие на смуглых харадрим и даже более темной кожей. Их обычаи и культура довольно примитивны, живут они в основном в глинобитных хижинах, пользуясь самыми примитивными орудиями труда, зачастую не ведая даже секретов плавки металла. На их фоне даже орки не выглядели такими уж дикарями.
   Правда, существовали многочисленные свидетельства о недоброй темной магии, подвластной местным народам. Многие хронисты были склонны считать ее их даром Темного Владыки еще во Вторую эпоху. Есть версия, что многие племена дальнего юга сражались в Войне за Кольцо под началом харадрим, но четких доказательств тому нет.
   Что же касается востока, то его земли населяли многочисленные народы, начиная от истерлингов и вплоть до самых дальних, о которых до запада не дошло и вовсе никаких свидетельств в основном по причине их слабости и малочисленности. Но в основном все племена востока, так или иначе, вели кочевой образ и были во многом подобны оркам.
   Порой они занимались землепашеством, но чаще жили скотоводством и военными набегами на другие племена. На востоке в условиях дикой суровой жизни каждый мужчина был воином, знавшим с какого конца браться за меч, что с лихвой компенсировало тамошним племенам дикость и отсталость в различных аспектах жизни.
   Местные племена живут в шатрах из звериных шкур, редко строя деревянные или каменные дома, так как зачастую ведут кочевой образ жизни, ибо на просторах степей востока выжить - не такая уж и простая задача. Лишь сильнейшие достойно выдерживают испытания, уготованные им самой природой здешних мест. Наверное, этим и объясняется тот факт, что на востоке не терпят слабых, порой убивая даже новорожденных, если они кажутся своим родителям недостаточно крепкими.
   Жестокие драки и потасовки - обычное дело среди детей местных племен с самых ранних лет. Так они сызмальства закаливают свой характер, выбивая из себя зряшную жалость, и приучаются отнимать чужую жизнь. Быть воином для здешних мужчин - не профессия, но сама суть их бытия. По большему счету, слова "мужчина" и "воин" являются на востоке синонимами. Каким бы делом ты не занимался, охотой ли или земледелием, ты обязан быть еще и воином, иначе тебя просто убьют или продадут в рабство как угодника свои же соплеменники.
   Угодник - страшное оскорбление для мужчины-воина, которое можно смыть лишь кровью того, кто осмелился назвать тебя так. Впрочем, своих соплеменников степняки продавали редко, чтобы не позорить род, а вот представителей иных народов с большой охотой. Однако тех, кто показал себя истым воином и проявил недюжинную храбрость на поле боя, могли и отпустить за богатый выкуп или даже вовсе без оного.
   Воинская удаль - возможно, единственная вещь, которую по настоящему ценят и почитают люди востока. Исконная любовь к войне среди всего их рода, наверное, может сравниться лишь с их ненавистью к западным державам и их благополучию. Посему немудрено, что соединенному королевству и его союзникам нужно было постоянно держать ухо востро, имея на своих ближних и дальних границах подобных соседей.
   Стоит сказать, что немалую ценность для степняков представляют также лошади и клинки всех мастей. Будучи прирожденными воинами, они могут часами говорить о различных породах коней и преимуществах одного вида оружия над другим. Нередко подобные споры приводят к серьезным стычкам, которые оканчиваются смертью одного или даже обоих участников ссоры, ибо степняки ни в чем не знают меры и попросту не способны долго сдерживать свой горячий и необузданный нрав.
   Кстати говоря, отношение к гоблинам среди людей востока было гораздо более терпимым, нежели в закатных землях. Порой они даже сбивались в совместные ватаги, чтобы пощупать мягкое подбрюшье цветущего запада и взять там богатую добычу. Но все равно войны меж восточными племенами и орками были далеко не редким явлением и не в последнюю очередь из-за злобного и неуживчивого нрава последних.
   Восточные народы умели плавить металл, но по качеству он сильно уступал гондорской и арнорской стали, и посему многие вожди и просто знатные воины покупали себе клинки на западе или даже у гномов. И хотя подобное и не приветствовалось западными владыками, желающих торговать с людьми востока все равно было немало, поскольку те были щедрыми покупателями и не скупились на звонкое золото.
  
  
   Северные земли.
  
  
  
  
   Северные пустоши и Фородвейт со времен падения Моргота и в более ранние эпохи были практически необитаемыми. Именно в эти земли бежали многочисленные выжившие твари Мелькора после его поражения и пленения в конце первой эпохи. Сумев укрыться в бескрайних ледяных тундрах от гнева Валар, чудовища затаились там на долгие века, не решаясь более поднимать голову и выходить на свет. Тем не менее, земли сии стали очень опасными для всех прочих рас и народов, даже орки без нужды не рисковали соваться туда, благо и сам климат этих мест был крайне суровым и малопригодным для проживания.
   Неоднократно среди эльфов Средиземья велись разговоры о большом походе в те места, чтобы раз и навсегда изгнать тьму из пределов Арды, но перворожденные не могли равняться в мощи с Валар и даже с майяр, и посему разговоры сии так и остались разговорами. Ценя свои жизни, элдар не решились выступить против додревних тварей изначального мрака, многие из которых не уступали в мощи даже младшим айну.
   Что ныне творится в этих землях людям и даже эльфам неведомо. Наверное, лишь всемогущие Валар и сам вседержитель Илуватар знают ответ на этот вопрос.
  
  
  
  
  
   Генеалогическое древо королей Гондора Четвертой эпохи.
  
  
  Элессар I Эльфийский (Элессар Тельконар, Энвиньятар, Эстель, Дунадан, Арагорн, Странник). - 2931 т.э. - 120 ч. э.
  
  Эльдарион I Светлый - 120 - 375 ч. э. (Здесь и далее указаны годы правления).
  
  Тарквион I Гордый - 375 - 503 ч. э.
  
  Дебор I Ясный - 503 - 601 ч. э.
  
  Эвестрион I - 601 - 690 ч. э.
  
  Тиларион I Могучий - 690 - 780 ч. э.
  
  Элендон I Белый - 780 - 812 ч. э.
  
  Кирессар I Отцеубийца. - 812 - 817 ч. э.
  
  Боромир I - 817 - 914 ч. э.
  
  Фарлонд I - 914 - 1015 ч. э.
  
  Анор I Пламенный - 1015 ч. э. - 1044 ч. э.
  
  Элерон I Ясноокий - 1044 ч. э. - ?
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"