Спасенников Владимир Сергеевич. Чужак в системе. Часть 3. Осколки чести

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СПУСТЯ ТРИ ДНЯ. ОСКОЛКИ ЧЕСТИ

Шульц протер глаза, потянулся в расположенном посреди рубки командирском кресле и уставился на обзорные экраны. Внутренние ощущения не обманули отставного генерала. Темная шаль космоса с множеством разнокалиберных огоньков была практически перекрыта газовым гигантом. Чуть в стороне висела гладкая как бильярдный шар Европа. Оранжево-коричневый панцирь, покрытый густой сеточкой трещин, надежно скрывал все секреты спутника Юпитера. Наверное, поэтому долгое время люди не особо интересовались им. Лишь полвека назад на Европу отправилась первая экспедиция, снаряженная одним из земных институтов.

-- Антенна приняла сигнал с базы. Идет расшифровка, -- оборвал мысли Шульца один из операторов.

Михаэль поморщился, встал с кресла и вплотную приблизился к одному из обзорных экранов.

Газовый гигант занимал уже весь доступный обзор. Размеры шара Европы тоже значительно увеличились.

Со стороны казалось, что Шульц внимательно изучает изображение гладкого спутника. Но на самом деле он вспоминал.

Заголовки электронных газет пестрели сенсационными статьями после того как первая экспедиция чудом вырвалась с оказавшейся совсем недружелюбной Европы. Порядком напуганные ученые успокаивались лишь одним: в подледном океане спутника обнаружилась жизнь. Только она оказалась неожиданно развитой. Причем населяющие океан существа разительно отличались от земных морских тварей. Даже растения и те были совсем не похожи на земные. Причина скрывалась в том, что кислорода из-за ледяного панциря в океане было мало и солнечного света -- непременного условия фотосинтеза -- из-за этой же беды практически не попадало в морские глубины. Зато на дне океана в изобилии действовали подводные вулканы. Образовывающиеся при высокой температуре соединения серы активно использовались местной живностью в хемосинтезе. На укрепления жизни как-то еще повлияла сильная радиация, которая проникала через слабенькую атмосферу Европы от Солнца и газового гиганта.

-- Сообщение расшифровано! -- Возвестил оператор.

Шульц на миг отвернулся от экрана и сделал разрешающий жест.

Худой рыжеволосый парень по имени Степан, исполняющий обязанности связиста на корабле, вдавил несколько сенсоров и громко зачитал:

-- Рад вашему возвращению. На базе всё под контролем. Посадочная площадка в кратере подготовлена. Жду прибытия.

Михаэль рассеянно прошелся по рубке управления. Простора здесь хватало. Рубка грузовика "Небо", буксируемого сейчас "Носорогом", уступала по площади почти в три раза.

-- Ладно, -- протянул Шульц. -- Передай управляющему стандартный ответ. То есть будем у них уже через два часа.

Степан кивнул. Отвернулся к сенсорной клавиатуре и ловко заплясал пальцами по прозрачным прямоугольникам.

Михаэль снова глянул на обзорный экран. Анализировать сообщения управляющего не хотелось. Хотя кое-что в формулировке сообщения ему не понравилось. Его управляющий Борис Торопов был жестким человеком. Он бы не стал писать о том, что рад возращению Шульца. Сразу бы начал с краткого доклада по обстановке на базе.

Незаметно для себя Шульц снова погрузился в воспоминания.

Экспедиция с Европы тогда привезла не только информацию по хемотварям, населяющим океан. На небольшой глубине обнаружили странный объект. По всем параметрам он был искусственного происхождения. Самые смелые ученые даже выдвигали гипотезу, что это потерпевший аварию инопланетный корабль. Где-то на год учеными Солнечной системой завладела жажда исследования загадочной Европы. Но вновь сунувшиеся на спутник экспедиции почти в точности повторили судьбу первой. За исключением того что народа в челюсти инопланетным тварям попала куда больше. Сгорающие от страха и одновременно от любопытства ученые обратились к военным, чтобы те, значит, обеспечили им надежное охранение. Но милитаристы прикинули ресурсы, которые потребуются, чтобы обеспечить действительно надежное охранение и отказались. Их поддержало и гражданское правительство. Все ресурсы было решено направить на поиск и освоение новых пригодных для жизни планет. А сомнительные ценности Европы решили оставить на будущее. Тем более что большинство ученых опровергло гипотезу об инопланетном корабле в океане спутника, списав необычные показатели аппаратуры на аномальную зону.

Шульц был одним из тех военных, кто поддерживал стремление исследовать загадочный спутник. Но против военного командования естественно не пошел. Правда большинство бумаг по исследованиям и координатам таинственного объекта "случайно" затерялись в стенах родственного ему ведомства. И когда Шульц оказался перед дилеммой, где найти надежное и не прочесанное космическими разведчиками место, ему вдруг пришла сумасшедшая мысль. Умом, конечно, он понимал, что это совершенно не реальная идея. Но где-то глубоко в душе был уверен, что сделать нужно именно так. То есть "прыгнуть" прямо в кишащий хемотварями океан. Но только именно в том месте, где приборы зафиксировали странный объект.

Пообещав золотые горы знакомым профессионалам, Шульц сколотил свою первую команду и отправился на гражданском корабле к Европе.

Вначале он хотел провести операцию как полагается, с разведкой и разбивкой на несколько исследовательских групп: основную и страхующую. Но потом плюнул на все и решил действовать по наитию.

Не обращая внимания на косые взгляды ребят из группы, Шульц сам посадил гражданский межпланетник на поверхность спутника, выбрав для посадки двухкилометровый кратер. Довольно не удобное и опасное для спуска место. Но по показаниям приборов искусственный объект был точно под кратером.

Почти сутки Михаэль с бойцами исследовали дно кратера вдоль и поперек. Но ничего вроде входа в пещеру или туннеля обнаружить не удалось. А буровой установки, способной проделывать дыры не только во льду, но и в каменном дне кратера, у Шульца не было. Расстроившись, он бегом направился к кораблю, прямо через самый труднопроходимый участок кратера. Едва не переломав ноги, Шульц уже почти добрался до корабля. Даже погрозил кулаком слоняющимся без дела охранникам, когда неожиданно провалился вниз. Нашли его через два часа. Он упал в пещеру высотой в три метра. Однако отделался лишь сильными ушибами.

Из пещеры вел каменный коридор, который полого спускался вниз. Через несколько метров его стены начинали сверкать гладкой плоскостью неизвестного металла. А в самом конце было что-то вроде дверей. Как открыть их никто не знал. Поэтому стали взрывать. К счастью перекрытия коридора оказались достаточно крепкие. А вот двери не выдержали после закладки второго заряда.

То куда они попали, Шульц не мог хорошо описать до сих пор. Внизу было полно сложных и непонятных механизмов. Предназначение лишь крохотной части из них удалось разгадать инженерам, привезенных Шульцем. Остальные до сих пор выполняли функцию лишь экзотического интерьера.

Впрочем, главное назначение лаборатории -- а в том, что объект был ей, Шульц уже не сомневался -- давно стало понятно. Неведомые хозяева изучали здесь подводный мир Европы. Проще говоря -- ставили опыты над хемотварями. А может даже лаборатория и была той причиной, благодаря которой в глубинах океана бурлила такая развитая жизнь.

Так или иначе, у Шульца были большие планы, связанные с этой лабораторией. Ему выпал один шанс из миллиона! Он получил в руки объект, с помощью которого можно вернуть на просторы Солнечной системы один единственный эффективный строй -- военную диктатуру.

И он это сделает.

-- Господин Шульц, мы вышли на орбиту спутника! -- Доложил оператор навигации. -- Можно готовить посадочный модуль.

Шульц повернулся к появившемуся в рубке Форстеру. Несколько минут обдумывал ситуацию. Затем жестко проговорил:

-- Майкл, ты остаешься на орбите и следишь за ремонтом грузовика. Я с отрядом в десять человек лечу на базу.

Форстер едва заметно нахмурился и медленно произнес:

-- Мы давно не были на базе. Операция на "Красном рае" отняла слишком много времени. Управляющий мог изменить некоторые свои взгляды. Возьми меня.

-- Нет, ты нужен здесь. А Торопову я пока склонен верить. Ты не забыл кто он? Ведь он такой же, как я...

Когда посадочный модуль свалился на дно кратера, из динамиков гермошлема Вебера послышались сдержанные ругательства. Шульц оглянулся на командира группы и отметил, что Лукас совсем плох. На лбу выступили капельки пота, под глазами появились синяки, кожа лица стала землистого цвета. Бойцу следовало сидеть на корабле, чтобы привести в порядок свое здоровье. Но после сражения в группе астероидов "Троянцы", опытных людей осталось не так уж много. Вебер был самым лучшим. Поэтому Форстер, даже несмотря на плохое самочувствие подчиненного, назначил его командиром группы. Сам Лукас тоже особо не протестовал. В итоге изрядно помаялся, испытав все прелести жесткого спуска на посадочном модуле.

Посмотрев в иллюминатор, Михаэль увидел поднятую тормозными двигателями пыль.

Спешить не следовало. Торопов со встречающими подождет.

Так наверно думал и Вебер, скрючившись на своем месте и старательно оттягивая момент высадки.

Наконец облако пыли за иллюминаторами осело. Бойцы в салоне модуля чуть заметно зашевелились. Дальше тянуть было нельзя. И Вебер, взяв себя в руки, коротко проговорил:

-- На выход!

На острую каменистую поверхность откинулась аппарель. Спустя мгновение по ней затопали тяжелые ботинки военных скафандров. Шульц вышел самым последним, наблюдая за покачивающейся фигурой Вебера. Как бы ни пришлось скоро тащить бывшего капитана на руках. Усталым бойцам это не понравиться. Но на удивление Шульца, когда они оказались в коридоре, ведущем к лифтовому стволу базы, Вебер заметно прибавил ходу. И через несколько секунд оказался впереди всей группы.

Достигнув платформы грузового лифта, командир группы поднял вверх руку и проговорил:

-- Стоять! Здесь какие-то следы.

Услышав эти слова, Шульц нахмурился и, растолкав замерших бойцов, недовольно произнес:

-- Какие еще следы? У тебя горячка началась Лукас?

Командир повернул к Шульцу по-прежнему бледное, вспотевшее лицо. Но взгляд карих глаз был сосредоточенным. И Михаэль понял что Вебер, несмотря на недомогание, еще способен контролировать ситуацию.

Подойдя к одной из колонн, окружавших платформу, он медленно провел рукой по обнаруженным в металите глубоким царапинам. Такие большие повреждения можно было сделать ножами только из очень прочного сплава. Но кому придет в голову портить колонны лифтовой платформы?

Шульц быстро приблизился ко второй колонне и там обнаружил еще парочку не менее глубоких отметин. В голову лезли не очень приятные мысли. Но они казались Михаэлю, мягко говоря, малоправдоподобными. Ведь если это сделали находящиеся на нижнем уровне лаборатории хемотвари, то возникает вопрос: как они выбрались на самый верх? Тем более что когтями подобной прочности обладал только один вид хемотварей -- самый опасный и содержащийся в особо охраняемых камерах. Наконец, непонятным было то, что управляющий базой Торопов ничего не сообщил о происшествии Шульцу. А он обязан был это сделать, даже если никакие твари не выбирались из своих камер, а колонны лифтовой платформы попортили какие-то два придурка.

-- Надо бы связаться с управляющим, -- вглядываясь в напряженное лицо Шульца, проговорил Вебер.

-- У нас нет сейчас передатчика такой мощности, чтобы пробиться чрез барьер помех, которым обладает база. А возвращаться на посадочный модуль и просить корабль на орбите переслать сообщение со своих более мощных передатчиков -- слишком долго. Ты вон еле стоишь на ногах.

-- Я в полном порядке, -- немного обиженно произнес Вебер.

-- Да, конечно, -- рассеяно проговорил Шульц.

В душе Михаэля боролись уверенность и осторожность. С одной стороны он не видел особых причин, чтобы не доверять управляющему Торопову. Ведь этого человека он знал очень давно. Прошел с ним не одну войну. А главное смог пережить один из самых страшных моментов в своей жизни. Но с другой стороны и в словах Вебера тоже была доля справедливости. Слишком уж много подозрительных случайностей за последнее время. Начиная с того что Торопов, за время отсутствия Шульца, не проявлял особого рвения пообщаться, а на все запросы Михаэля отвечал довольно скупо. И заканчивая тем, что на дне кратера, вопреки заверениям, им ничего не подготовили, а на колоннах лифтовой платформе оказались непонятные глубокие борозды.

Для новичка, пожалуй, все имеющиеся странности -- не более чем мелочи. Так сказать, придирки параноика. Но такие профессионалы как Вебер и тем более Шульц не привыкли разбрасываться мелочами, зная, что именно за счет них иногда выигрываются самые крупные сражения.

-- Так что будем делать, шеф? -- Окликнул Шульца Вебер.

-- Будем спускаться вниз, -- решил Михаэль.

Вебер еще раз глянул в лицо Шульцу, едва заметно вздохнул и, обернувшись к ждущим бойцам, передал:

-- Все на платформу. Быстро! На всякий случай держите оружия наготове. Внизу нас может ожидать парочка сюрпризов.

Шульц ступил на лифтовую платформу последним.

Спустя мгновение твердая ребристая поверхность под ногами провалилась. Платформа стремительно понесла их вниз.

А у Шульца вдруг возникло ощущение, что на этот раз он все-таки ошибся. Сделал неправильный выбор. Его развитое чувство, с помощью которого он, в общем-то, и нашел эту построенную неведомыми существами базу, как будто притупилось. Кажется, такое случалось и раньше. И происходило это обычно после неоднократного погружения в "ускоренный режим". Что Шульц и совершил всего несколько суток назад. Видимо организм все еще не мог восстановиться.

Михаэль до сих пор отчетливо помнил это второе вынужденное погружение.

Когда он узнал о захвате Форстером военного корабля, то рассчитывал что десантники, находящиеся по ту сторону двери рубки управления, получив подобное известие, окончательно деморализованы. Но ребята, похоже, только еще больше обозлились, узнав о капитуляции своего командования. И в коридоре Шульца встретил дружный залп энергометателей и "МетоСтрелов". Первые смертоносные разряды принял на себя скафандр повышенной защиты. А от остальных он спасся, вынужденно скакнув в "ускоренный режим".

По полуразрушенному коридору тогда заметался настоящий вихрь. Десантники валились на пол как неустойчивые оловянные солдатики. Вначале многие из них даже ничего не успели понять. Просто спокойно палили по тому месту, где секундой назад находился Шульц. А затем, сообразив что-то вокруг происходит неладное, погрузились в панику. Это их состояние для Шульца было даже опаснее, так как возникал шанс напороться на чей-то шальной разряд. Но десантникам так и не повезло его зацепить. В конце концов, они все затихли на полу. Кто с проломленной через скафандр грудной клеткой, кто без руки, ноги или других частей тела.

Залитый чужой кровью Шульц всего несколько секунд спокойно простоял посреди коридора, взирая на учиненную бойню. Затем он как подкошенное дерево повалился на руки подбежавших ребят...

Тихий удар и легкий толчок под ногами вывели Шульца из воспоминаний.

Он посмотрел на медленно раздвигающиеся впереди двери и понял, что в ближайшее время ни за что не будет погружаться в "укоренный режим". Потому что если он это сделает, то это будут последние секунд в его жизни.

Здесь, на просторах широких коридоров многоуровневой лаборатории, ему придется действовать как самому обычному человеку.

Другого выхода нет.

Планетарный пассажирский модуль больше всего походил на чуть вытянутый ящик со срезанными углами. Сзади располагался полукруглый дверной люк, под дном устанавливался генератор искусственной гравитации и сопла маневровых двигателей. Внутри все было до неприличия просто: небольшой отсек для полуавтоматического управления, где обычно находился один человек, и просторный салон с несколькими рядами жестких кресел. Специальными система от перегрузок планетарный модуль с маркером "Б-5" не снабжался. Потому основным достоинством этого вида транспорта были дешевые билеты, которые к тому же ненужно было заранее бронировать. С поверхности на орбиту Земли летало довольно много модулей "Б-5", поэтому проблем со свободными местами не было.

Анна могла себе позволить и более комфортабельный транспорт. Тем более что она еще не полностью оправилась от болезни и сильные перегрузки на бюджетном модуле могли повредить. Но Брыловой хотелось поскорее убраться с Земли. Здесь все напоминало о недавно пережитом разочаровании. Земное голубое небо хотелось сменить на привычный красновато-розовый небосвод Марса. Побыть в одиночестве пару дней. Затем погрузиться в какую-нибудь работу. Например, начать восстанавливаться в тренажерном центре родной базы СБС. И забыть, просто забыть все случившееся на Земле как страшный сон. Разумеется, Анна понимала, что полностью избавиться от воспоминаний вряд ли удастся. Но можно попытаться заменить их новыми положительными впечатлениями. А ни что раньше ей не доставляло столько удовольствия как успехи в работе. С самого начала карьеры она старалась стать лучшей. И хотя пока ей далеко до обретения настоящей славы, но Анна была готова радоваться и каждой маленькой личной победе.

Наконец, тело перестало вжимать в жесткую спинку кресла. Гул маневровых двигателей тоже сделался чуть спокойнее. Брылова помассировала немного затекшую шею и повернула голову к иллюминатору. За толстым стеклом сходились черный океан космоса и бело-голубая поверхность Земли.

Пассажиры на соседних местах начали тоже понемногу оживать. Две женщины в переднем ряде о чем-то возбужденно переговаривались. Решив, что ей нужно отвлечься от крутящихся в голове одних и тех же мыслей, Анна навострила уши. Вначале она не поняла, о чем судачат две сорокалетние тетки с почти одинаковыми пальмами волос на голове. Но вскоре обрывки фраз сложились в более-менее осмысленные предложения. И Брылова вдруг поняла, что соседки обсуждают проблему с билетами на орбите. По их словам в прошлый раз на орбитальной станции, куда доставлял пассажиров планетарный модуль, не было свободных мест на межпланетные бэттеры. Но вроде бы у женщин на станции имелся какой-то знакомый, который и пообещал им придержать пару билетов.

Услышанное не очень обрадовало Анну, и она решила, что как только модуль пристыкуется к станции, и разблокируют переходной коридор, она постарается обогнать всех пассажиров. Что ей какие-то гражданские? Она ведь профессиональная безопасница, можно сказать военный человек. И ничего страшного, что она не в форме. У Анны достаточно сил чтобы выиграть какой-то там марш-бросок за билетами.

Последовал небольшой толчок и модуль "Б-5" вошел в стыковочный пул орбитальной станции. Некоторое время их заставили ждать, пока матросы установят и проверят коридор для перехода. Затем высокий черноволосый стюард произнес в микрофон, чтобы все готовились к выходу, и прошел по салону в направлении дверного люка.

Раздалось легкое шипение. Повинуясь этому вкрадчивому, завораживающему звуку, люди вокруг повыскакивали из кресел и, напирая друг на друга, двинулись к выходу.

Честно говоря, Анна не ожидала, что будет настолько тесно. Пришлось забыть о приличиях и поработать локтями. Благо сил у нее было достаточно и от бойкой широкоплечей девицы отшатывались даже стокилограммовые матроны.

Но оказывается самое неожиданное ждало Анну еще впереди.

Как только волна пассажиров планетарного модуля выплеснулась в узкий переходный коридор, проталкиваться вперед сделалось почти невозможно. Низенькие и неуклюжие с виду пассажиры чувствовали себя в коридоре как рыбы в воде. Парочка человек даже обогнала Анну. Безопасница решила, что как только закончиться узкое пространство, то она наверстает упущенное. Но в просторном отсеке, куда выходило сразу несколько коридоров с других планетарных модулей, стало еще труднее. Потоки страшно спешащих людей сливались в одну большую необузданную горную реку. В какой-то момент Анна поняла, что не может ничего поделать. Ее ловкость здесь бессильна. А силу она применять не станет. Ведь не калечить же ей ни в чем не повинных людей, которые также как она пытаются успеть взять оставшиеся билеты. Хотя пару раз, когда ей больно прошлись по ногам каблуками, Брылова едва удержалась чтобы не врезать локтем самым наглым особям.

Когда ее вынесли к терминалам электронных касс, Анна поняла, что шансов взять билет на бэттер до Марса у нее не осталось. Какая же она была наивная, когда думала, что за одни день доберется до Маринера. Слишком много народа пользуется общественными межпланетниками в этом сезоне. Нужно было учесть это раньше. Теперь уже поздно возвращаться обратно на Землю и пробовать договориться с ребятами на ближайшем космодроме СБС. В эти часы большинство из них уже в полете, а оставшиеся слишком заняты.

Придется воспользоваться дополнительными возможностями. Не будь Анна такой "разбитой", то не стала бы унижаться и подождала бы десять часов новых билетов до Марса. Но уж слишком хочется побыстрее оказаться в полете. Ожидание сейчас для нее равносильно смерти.

Достав из черной блестящей сумочки пластиковую карту, лишь с виду похожую на кредитную, Брылова приблизилась к освободившемуся терминалу. На голоэкране пульсировала красная иконка. Крупная надпись под ней гласила, что билетов нет ни на один возможный рейс. Короче говоря, даже до Луны не долететь. Но Анну сейчас не смущала эта надпись. Она спокойно вставила карточку в приемник терминала. Спустя две секунды на голоэкране вспыхнуло меню ввода ключа и пароля корточки. Быстро пробежав по сенсорной клавиатуре, Анна нажала кнопку "далее". Появился список всех возможных рейсов и девушка ткнула пальцем в ближайший рейс до Марса.

Из внутренностей терминала послышался приглушенный писк, и на голоэкран выдалась яркая табличка: "Продан билет на одно зарезервированное для особых персон место. Билет оформлен на имя Анны Андреевны Гончаровой. Не забудьте забрать бланк! Желаем Вам приятного полета!.."

Брылову передернуло, когда она прочитала почти забытую фамилию. Теперь она уже давно носила фамилию дедушки. Потому что не хотела иметь ничего общего со своим родным отцом. Но тот будто этого не понимал. Всеми правдами и неправдами он старался приблизиться к Анне, в том числе подсовывал ей деньги, присылал дорогие подарки, оформлял льготы СБС или вот обеспечивал такими привилегиями, как возможность побыть на время полета особой персоной и соответственно избежать покупки билета на бэттер в порядке общей очереди. Ведь на любом системном транспорте всегда имеются так называемые зарезервированные места. К ним имеют доступ правительственные организации и все важные службы, как, например, СБС.

Анна сжала билет немного дрожащей рукой и не спеша направилась к стыковочному пулу, где уже велась посадка на пассажирский бэттер.

Оставалось только надеяться, что Гончаров не сразу узнает о том, как она воспользовалась его карточкой. Потому что подобные жесты он воспринимал как признание его заботы и, как следствие, начало оттепели в их отношениях.

-- Ваш билет? -- Наигранно улыбнулась девушка в сине-белой форме.

Преодолев шлюзовую камеру вместе с группой сопровождения Шульц несколько минут просто стоял и удивленно озирался по сторонам. Ни то чтобы он сильно растерялся, но сразу понять, откуда посреди цельнометаллической коробки первого отсека взялись буйные заросли темно-зеленых кустов не смог. То, что они не настоящие Михаэлю даже не пришло в голову. Треугольные, чуть вытянутые листочки тихонько шелестели на легком, теплом ветерку. В нос ударил запах свежей и сочной зелени. Шульцу даже показалось, что в лицо прилетели капельки сорвавшейся с листьев росы. От кустов к самым дверям шлюза подступал плотный ковер короткой, жесткой травы. Не удержавшись, Михаэль попробовал подковырнуть ее носком тяжелого ботинка. Но трава лишь упруго сгибалась под ногой. Все это походило на сон. Но Михаэль не привык доверять таким снам, потому что проснуться можно уже мертвым. А это совсем не входило в планы отставного генерала.

Решив больше не ждать чего-то неизведанного, Михаэль закрыл стекло гермошлема, достал "МетоСтрел" и двинулся прямо на кусты. Командир группы Вебер, реакция которого была значительно замедлена из-за недомогания, опомнился, и запоздало махнул рукой остальным бойцам.

Однако пересечь удивительные кусты они так и не успели. По отсеку разнесся сильный, глубокий голос:

-- А ты все такой же решительный, Михаэль!

За один миг наполняющая отсек зелень растаяла в воздухе. Легкий ветерок стих, а в воздухе появился запах пластмассы и железа.

Впереди, в двух метрах от них, стоял невысокий крепко сбитый мужчина с ежиком светлых волос и маленькими внимательными глазами. Крепкие руки с закатанной до локтей рубашкой спокойно висели по бокам, ноги были широко расставлены.

-- Что это за представление, Борис? -- Бросил Шульц, сверля своего управляющего рассерженным взглядом.

Торопов поднял вверх ладони, призывая Шульца успокоиться.

Михаэль только сейчас обнаружил, что держит "МетоСтрел" направленным на управляющего. Немного подумав, он опустил оружие. Впрочем, убирать далеко не стал. Не нравились ему те перемены, которые произошли со стоящим перед ним человеком.

-- Это не представление, Михаэль, -- снисходительно улыбнулся Торопов. -- Просто демонстрация местной "голографической системы", если, конечно, ее так можно называть. Как видишь, она воздействует не только на зрение, но и на слух, обоняние и осязание. Это очень сложная техника. Но инженеры в ваше отсутствие смогли с ней немного разобраться. Вот я тебе и показал результаты их кропотливой работы.

-- Мог бы написать об этом в стандартом отчете, -- поморщился Шульц. -- Ты не был раньше горазд до таких вот выходок.

-- Ну да, я немного изменился, -- кивнул Торопов. -- Долгое пребывание в этом странном месте накладывает свой отпечаток. Это ты летаешь по всей Солнечной системе и общаешься с разными людьми. А я вот вынужден проводить время здесь.

-- Не такая уж это маленькая коробка, -- заметил Михаэль. -- Да и в подчинении, насколько мне помниться, у тебя целых три сотни людей. Когда скучать, управляя таким "городом"?

-- Мне не доставляет это особых хлопот, -- спокойно ответил Торопов.

Шульц смерил управляющего недоверчивым взглядом, затем начальственным тоном произнес:

-- Двое бойцов, включая Лукаса Вебера, остаются при мне. Остальных пусть проводят к зоне отдыха.

-- А ты сам разве не хочешь отдохнуть?

-- Нет! Мы прямо сейчас с тобой отправимся на уровень лаборатории.

-- К чему такая спешка? -- Торопов изогнул бровь. -- Ты выглядишь уставшим, Шульц. Да Веберу твоему, гляжу, совсем нездоровиться. Отдохните сначала или хотя бы подкрепитесь. А потом мы устроим прогулку по базе. Я заодно успею найти все записанные мной носители с отчетами. Там слишком много информации, чтобы ознакомиться с ней прямо сейчас.

-- Ты прав, с отчетами мы разберемся позднее. А сейчас спустимся в лабораторию и проверим хемотварей. Но не тех, которые в камерах "со всеми условиями". Мне нужны особи в "костюмах среды", которые мы для них разрабатывали. Вы ведь, как я понял, закончили разработку?

-- Ничего мы не заканчивали, -- произнес Торопов уже не таким уверенным тоном. -- Все по-прежнему на стадии испытаний. Хемотвари дохнут после нескольких минут пребывания в наших "костюмах". Если бы мы продвинулись дальше, то я бы тебе сообщил!

-- А что за царапины наверху на поверхности лифтовых колонн?

-- Я не видел ни какие царапины.

-- Точно?

-- Зачем я буду лгать тебе, Михаэль?

Шульц наморщил лоб, быстро глянул на Вебера и произнес:

-- Ладно, разберемся с этим позднее! А сейчас я хочу взглянуть на хемотварей.

-- Так не пойдет Михаэль, сначала я должен провести вас через зону отдыха, -- упрямо произнес Торопов.

Лицо Шульца резко побагровело. Он сдернул с головы мешающийся гермошлем. Быстрым шагом приблизился к управляющему и, брызгая на него слюной, прокричал:

-- Это моя база! Я здесь решаю кто, когда и куда идет!! Ясно?

-- Раз ты настаиваешь, то пошли, -- ничуть не смутился Торопов и, загадочно ухмыльнувшись, повернулся к Шульцу спиной.

Они двинулся вперед к начинающемуся справа высокому коридору.

Почти сразу же Михаэля нагнал Вебер и тихо проговорил:

-- Не нравиться мне как он себя ведет. Может взять с собой всех ребят?

-- Количество не имеет значения, -- протянул Шульц. -- Если он захочет, то перебьет вас всех.

Вебер побледнел, насколько это было возможно в его состоянии. Но все-таки сдержался и согласно кивнул. Он был прекрасно осведомлен о возможностях суперсолдат, которыми являлись Шульц и Торопов. И, по-видимому, надеялся, что если управляющий преподнесет какой-то сюрприз, то шеф сумеет с ним справиться.

Вот только Шульц не может погрузиться в "ускоренный режим". Остается верить, что об этом не догадался Торопов.

Этот ночной кошмар он видел с периодичностью три-четыре раза за год. Обычно его вызывали разные неопрятности: неудача на работе, ссора с Баршевым, надоедливые фанатки, очередной тупик в расследовании смерти родных. Собственно последняя тема и фигурировала в страшном сне. Каждый раз Максим просыпался в холодном липком поту, унимал легкую дрожь в теле, а затем разбивал об пол что-нибудь хрупкое. Пронзительный звон и разлетевшиеся по полу осколки заставляли его вернуться в реальность. Но еще несколько минут после чудовищного сновидения он невольно оглядывался, ожидая увидеть на месте ровных стен искореженные, почерневшие от копоти переборки спасательного "Бульдора". Конечно, последствия столкновения корабля с крупным астероидом он увидел только несколько лет спустя после аварии, они были запечатлены на снимках, сделанных спасательной службой. Но каждый кадр, подобно раскаленному металлу, оставил на душе Максима огромное, нестираемое ничем клеймо боли. Очнувшись тогда в медицинском отсеке корабля СБС, он уже знал, как выглядят эти снимки. И по мельчайшим деталям в образе приходивших к нему людей -- движению брови, покусыванию губ, неуверенному голосу -- он понимал что его родные не выжили. Но штатные психологи, опасаясь за здоровья десятилетнего мальчика, признались в этом только спустя месяц. Еще через неделю его отвезли на место, где захоронили останки родителей и брата. А потом определили в детский дом. Там Максим каждый день устраивал нешуточные скандалы, а по ночам, забравшись с головой под одеяло, тихо всхлипывал, проклиная халатность взрослых дядь и теть, из-за которых спасательная капсула, катапультировавшая его из горящего "Бульдора", оказалась единственной исправной. Перемена в поведении Максима произошла только через три недели пребывания в детском доме, когда неожиданно пришел высокий, суровый спасатель по фамилии Давыдов и поинтересовался как дела у того "счастливчика" чью капсулу со сломанным маяком он почти случайно обнаружил в забитом каменными булыжниками пространстве. "Тебе очень повезло, Максим, -- говорил он. -- У капсулы кончался ресурс жизнеобеспечения, командование приказало мне уводить корабль, так как мы долго не могли найти выживших. Но я неожиданно нарушил приказ. Знаешь, бывает у спасателей такое чувство. Обычно мы стараемся к нему прислушиваться. Так я и поступил. Сделал лишний круг по зоне возможной выброски капсулы и нашел тебя". Говорил Давыдов не очень много. Но каждое его слово было взвешенным, точным и искренним. Да и сама здоровенная фигура спасателя в яркой парадной форме произвела на десятилетнего Максима сильное впечатление. Он вдруг понял, что многим обязан этому незнакомому человеку. И что не все дяди и тети на свете бессовестные. Да, некоторые плюют на свои обязанности и из-за них гибнут люди. Но другие ведут себя иначе и наоборот стараются спасти как можно больше чужих жизней, а не только сохранить свою собственную шкуру. Конечно, что да как происходит в суровом взрослом мире, Ростов понял намного позднее. Но определенные ниточки он уловил уже тогда. И как это свойственно юному возрасту в одно мгновение решил стать, когда вырастет, спасателем. И не заурядным, а самым лучшим.

Максим тряхнул головой, сгоняя последние остатки сна. Прошелся по спальне, где в беспорядке валялась одежда, книги, видео-кристаллы, немытая посуда и даже разряженный штатный "МетоСтрел". Втянув носом затхлый воздух, Ростов решил, что все-таки пора принять душ и с равнодушным видом поплелся из спальни. Едва не запнувшись о брошенную посреди дороги моющую машинку, майор, наконец, добрался до двери душа. Нажал на кнопку открытия, прищурился от вспыхнувшего в душе яркого света и блеска гладких хромированных поверхностей. Шагнул вперед и вдруг остановился, увидев в зеркале помятое лицо и отросшие растрепанные волосы на голове. В сердце неожиданно вонзился укол самолюбия. Чем это он занимался здесь три дня? Как смог довести себя до такого состояния? А если кто-то придет и увидит его таким? Будто в ответ на разгоняющиеся мысли компьютер входной двери издал громкий призывной сигнал.

Максим поморщился, выждал несколько секунд, надеясь, что по ту сторону двери просто ошиблись жилой ячейкой. Но неожиданный гость был очень настойчив. Тихо выругавшись, майор зашлепал босыми ногами через гостиную к двери. Раздраженно вдавил сенсор и подождал пока входная дверь отъедет в сторону.

Сбылись его самые плохие предчувствия.

На пороге появился высокий подтянутый блондин с внимательными карими глазами, упрямым подбородком и с карточкой, демонстративно сжатой между пальцами.

-- Я уже хотел сам открыть, -- укоризненно проговорил Баршев и взмахнул пластиковым прямоугольником.

-- Разве я тебя давал "ключ"? -- Рассеянно протянул Максим, стараясь спрятать помятое лицо за дверным косяком. Но старший лейтенант неуловимо продвигался вперед и скоро оказался посреди гостиной, а Максим сообразил, что пятится к противоположной стене.

-- Конечно давал, -- наконец удостоил его ответа Баршев и вдруг стремительно направился в сторону спальни, сосредоточенно морща нос.

-- Стас, ты куда?! -- Забеспокоился Максим и попробовал преградить путь слишком любопытному другу. Но Баршев неожиданно оказался быстрей. Потрясенный данным фактом, Максим растерянно застыл позади безопасника. А тот уже активно курсировал между завалами мусора в спальне.

Наконец, удовлетворившись проведенным осмотром, старший лейтенант ловко развернулся на каблуках и воткнул серьезный взгляд в притихшего Ростова.

-- И как это называется?

-- Я бы предпочел не давать этому название, -- протянул Максим, чувствуя себя не в своей тарелке. Он впервые позволил себя настолько опуститься в глазах друга. А ведь чаще всего он являлся для Стаса недосягаемым примером. Тот даже в шутку называл его "кремневым человеком". Настолько твердым, выдержанным и собранным был Максим. И вот, он как будто сломался.

-- Правильно, лучше забыть об этом как об одном из самых черных дней в твоей жизни.

-- Это сложно, -- хмыкнул Ростов.

-- А кто говорил, что будет легко? -- Баршев снова надвинулся на друга. -- Ты и раньше часто был на грани. Неудачи в расследовании гибели родных были для тебя словно хук профессионального боксера. Но ты все-таки удерживался на ногах. А вот теперь появилась еще и девчонка. Против двойного удара ты не выстоял.

-- Э-э-э, не все так просто. Тем более что у меня до определенно момента все было почти идеально. Я проводил неплохую партию сразу на нескольких фронтах. И вдруг в один миг все обвалилось.

-- Значит, ты выбрал неправильную стратегию, -- покачал головой Баршев.

-- Теперь и сам вижу, что плохо все продумал, -- буркнул Ростов. -- Но придумать, что делать дальше так и не могу. Потому и заперся в жилой ячейке.

-- Как это ты не знаешь, что делать дальше? -- Удивился Баршев. -- Конечно, догонять свою девчонку! И объяснить ей, что все было не так, как она поняла.

-- Она меня пристрелит на месте, -- грустно усмехнулся Максим. -- К тому же ее вначале надо найти.

-- А я знаю, где она, -- неожиданно сообщил Стас.

-- Каким образом? -- Удивился Максим.

-- А вот, слушай...

Остроносый корпус яхты, специально созданной для быстрых межпланетных перелетов, был слишком хрупким для преодоления плотной атмосферы, тем более такой, какая была на Земле. Обычно Гончаров оставлял свой служебный транспорт на орбите и пересаживался на посадочный модуль, присланный местным отделением СБС. Но сегодня был явно неудачный день. Служба затягивала с посылкой транспорта. И ему со старлеем Баршевым пришлось сойти на ближайшую орбитальную станцию, чтобы как следует подкрепиться -- не пополненные вовремя запасы на яхте совсем истощились за время перелета от группы астероидов "Троянцы". Хорошо, что старший лейтенант не стал возникать и согласился побыть несколько часов на стации, переполненной гражданскими. Честно говоря, Баршев нравился Гончарову все больше и больше. Вначале-то он пришел в ярость, узнав, что Ростов временно посылает к нему своего напарника -- Стаса Баршева. Но затем, рассудив, что это лучше чем совсем нечего, подполковник немного успокоился. А уж после того как прогремела тревога и они узнали о столкновении с разыскиваемыми бандитами в группе "Троянцев", то отношения вообще начали налаживаться. За все время перелета старший лейтенант почти не смыкал глаз, избавив подполковника от всех мелких обязанностей по управлению командой яхты и, к тому же, выбрал для него все важные новости, приходившие по общесистемной связи СБС. После чего подполковник неожиданно осознал, что у него уже давно не было толкового офицера-помощника. И если Баршев согласиться таким стать, то он возможно бы повременил с уходом в отставку.

Когда прибыли на место столкновения и начали осмотр астероида "мясного барона", Баршев не стал отсиживаться на корабле, а с первой группой высадился на вмурованную в астероид станцию. Именно он нашел чудом уцелевшую запись камер наблюдения, установленных в коридорах. На этой записи хорошо было видно, как сразу трое бандитов удерживали заключенную в скафандр фигуру. Стекло гермошлема было затемнено. Но Стас ни на секунду не сомневался, что это плененная Шульцем безопасница.

Перед отлетом из группы "Троянцев" Баршев положил на стол Гончарову быстро накиданный рапорт. Прокрутив электронный документ, подполковник удивленно вскинул брови:

-- Ты это серьезно?

-- На станции "мясного барона" были две скоростные яхты, -- спокойно проговорил старший лейтенант. -- В сохранившемся реестре они значатся как "Дельфин-1" и "Дельфин-2". На данный момент известно, что обе яхты принимали участие в сражении.

-- И что?

-- Безопасницу Елену Шмелеву сначала перевезли на астероид, затем посадили на одну из яхт. Когда бандиты десантировались с яхты на военный корабль, она наверняка осталась на борту под небольшой охраной. Учитывая ее данные и врожденные способности, младший лейтенант вполне могла расправиться с охраной.

-- Это я уже понял из твоего рапорта. Но где доказательства, что все было именно так? С тем, что ее таскали на астероид и потом посадил на одну из яхт, я могу согласиться. Но почему ты решил, что она сбежала?

Баршев лукаво улыбнулся, выдержал паузу, наслаждаясь нетерпеливым замешательством Гончарова. А затем одним разом выложил козыри:

-- Скоростную яхту "Дельфин-1" зарегистрировал десятый наблюдательный зонд на границы группы "Троянцев". Судя по времени записи и направлению, в котором двигалась яхта, это не могли быть люди Шульца.

-- Почему мы узнали об этом только сейчас?! -- Гончаров был одновременно обрадованным и рассерженным.

-- Зонды наблюдения находятся в пассивно состоянии. То есть посылают отчет о наблюдениях только после запроса. В активное состояние их обычно вводят при объявлении чрезвычайного или военного положения по всей Солнечной системе. А это очень ответственное решение. Потому что после него нужно будет формировать целые вычислительные центры, чтобы они обрабатывали тысячи терабайт информации, приходящие от зондов по всей Солнечной системе.

-- А у нас разве не военное положение? -- Гончаров опустил тяжелый кулак на столешницу. -- Они что хотят, чтобы мы гонялись за террористами по системе с водными пистолетами? Идиоты! Нам нужно серьезное оружие. Например, вот такая сеть наблюдательных зондов. И чтобы непременно была в активно режиме. Иначе, какой от нее толк?!!

Баршев поднял раскрытую ладонь, призывая темпераментного подполковника взять себя в руки. Медленно обошел стол, присел сбоку и уставился на большой аквариум, где мирно шевелили хвостами блестящие рыбки.

Гончаров еще несколько секунд яростно вращал глазами. Затем слова старлея, наконец, дошли до него и он, глубоко вздохнув, опустился в кресло. Сделав пару глотков из стоящего на столе бокала -- до прихода Баршева подполковник немного расслаблялся -- Гончаров, сдерживая децибелы в голосе, проговорил:

-- У нас есть шансы запустить наблюдательную сеть зондов?

-- Если очень сильно попросим, -- задумчиво протянул Баршев. -- Наблюдательная сеть зондов Солнечной системы -- очень мощное оружие. Гражданское правительство намеренно держит ее в пассивном режиме. Существует маленькая вероятность, что возможности сети могут быть использованы военным командованием в подрывной деятельности и...

-- Вот идиоты! -- Не выдержал Гончаров. -- Они до сих пор бояться восстания военных и повторного воцарение в системе военной диктатуры. Знаешь, это похоже, на начало далекого двадцать первого века. Тогда всем известная сверхдержава, несмотря на прошедшие десятилетия со времен холодной войны, всеми своими действиями выражала, что до сих пор боится тех остатков, которые остались от второй сверхдержавы.

-- Но, насколько мне помниться, -- начал Баршев, -- эти остатки второй сверхдержавы постепенно начинали превращаться в мировую силу. И у американцев стали появляться все основания для проявления страха. Так и теперь... Вам не кажется, что с открытием второй пригодной для жизни планеты военные почувствовали себя несколько свободнее? Все силы и наблюдательные органы оказались рассредоточены по разным углам большого пространства. В результате и у таких личностей как Михаэль Шульц появилось место для маневра. Вы не думаете что он...

-- Перестань! -- Отмахнулся Гончаров. -- Ты же не всерьез считаешь, что ему удастся добиться воцарения военной диктатуры?

-- Построить новую Солнечную системы он возможно и не успеет, но вот понаделать делов, -- Баршев сокрушенно поцокал языком.

Гончаров поморщился. Иногда ему казалось, что этот молодой лейтенантик умнее его.

-- И что ты сейчас предлагаешь? -- Проговорил подполковник, спеша прервать умные рассуждения старлея.

-- Я думаю, нам стоит слетать на Землю и попытаться убедить чиновников запустить наблюдательную систему зондов. Иначе может случиться еще что-нибудь нехорошее. Чувствую, бывший генерал Шульц приготовил для нас еще парочку сюрпризов.

-- И я так думаю, -- вздохнул Гончаров. А затем рубанул рукой воздух: -- Вылетаем прямо сейчас. Здесь нам больше нечего делать.

Самый большой зал ожиданий пятой орбитальной станции был переполнен разными звуками: переговаривались пожилые пассажиры, весело смеялись подростки, плакали дети, издавали популярный мотив коммуникаторы, шумели электрокары, перевозившие многочисленный багаж. Этот хаос кипел прямо за спиной протягивающей билет Анны. Мысленно она уже была на борту пассажирского бэттера. И никого не собиралась слушать. Даже стандартные слова вежливости девушки-контроллера она пропускала мимом ушей. Но когда внезапно из толпы за спиной донесся этот голос, Брылова едва не подскочила на месте. По позвоночнику пробежал неприятный холодок, рука с билетом неосознанно дернулась. Раздался удивленный голос контролерши:

-- Что с вами? Вы передумали лететь?

-- Простите, я сейчас, -- пробормотала Анна и обернулась, уже зная, кого увидит.

Он был все такой же: смуглый, широкоплечий, с пронзительными черными глазами и легкой сединой в густых волосах. Он неуловимо напоминал ее саму. Он был частью ее. И это биологическое сходство доставляло больше всего боли. Разглядывая "отца", Анна не сразу заметила стоящего рядом высокого блондина, которого она видела один раз рядом с Ростовым. Кажется, Стас Баршев. Хотя, возможно, она ошибается. Но это не очень важно, так как она не хочет помнить больше ничего связанного с майором Ростовым. Ей бы поскорее забыть эту историю. Тогда жизнь, может быть, вновь наладится. И она встретит еще кого-нибудь. Ведь, в конце концов, она молодая, привлекательная девушка со спортивной фигурой.

-- Андрей, я не думала, что ты меня так быстро найдешь? Не прошло и часа с того как я вставила твою карточку в терминал.

Гончаров сморщился при слове "Андрей", но, видимо, внутренне поборол себя и примирительно произнес:

-- Я оказался здесь случайно. Прости, если задерживаю твой рейс.

-- Да нет, ничего, -- ернически пожала плечами Анна. -- С твоей волшебной карточкой я могу улететь на следующем.

-- Рад, что она тебе пригодилась, -- произнес Гончаров, специально не уловил иронию в тоне Брыловой. Затем, спохватившись, повернулся к стоящему сбоку блондину и, сделав жест рукой, громко произнес:

-- Познакомься! Это старший лейтенант СБС -- Станислав Баршев. Очень дельный молодой человек. -- Подполковник немного помедлил и вдруг сбивчиво произнес: -- Приглядись к нему, может, вы сможете подружиться. Ты ведь по-прежнему одинока, Аня?

Лицо Брыловой на миг сделалось каменным. Захотелось высказать все что она не договорила при их последней обстоятельной встрече. Но присутствие с виду действительно милого старлея удерживала ее от сильного проявления эмоций. Пока хватит с нее и майора Ростова, которому она практически полностью открылась. Теперь некоторое время мужчины будут ее видеть только в образе сдержанного старшего лейтенант СБС.

-- Я не одинока, -- голосом робота ответила Анна. Врать было бессмысленно. Гончаров все равно, подключив свои связи, перетрясет последние месяцы ее жизни и узнает о том, что она встречалась со знаменитым безопасников. Пусть лучше он услышат это от нее. Услышит именно в том тоне, которым она оценивает бывшие отношения с майором Ростовым. -- Вернее еще вчера у меня был парень. Но оказался неподходящим человеком. И мы с ним расстались. Но ты не беспокойся, я сама позабочусь о своей личной жизни.

Брови Гончарова поползли вверх. После небольшой пазу он выдохнул:

-- Неужели с майором Ростовым?

Анна горько усмехнулась.

-- Не правда ли легко догадаться? Опасная спасательная операция, катастрофа, чудесное спасение, заботливое посещение в медицинском центре. Какая дурочка не растает от этого?!

-- Я его... -- начал Гончаров и вдруг тоже вспомнил, что они не одни. Повернувшись к Баршеву, он с удивлением отметил невозмутимость старлея. Тот стоял, как ни в чем не бывало. А ведь с Ростовым они, кажется, находятся в дружеских отношениях.

-- Я могу уйти, -- разгадав мучения подполковниа, проговорил Баршев.

-- Да нет, можешь остаться, -- махнул рукой Гончаров. -- Мы не будем больше разговаривать с Аней на личные темы. Как-нибудь в другой раз. -- И, заметив удовлетворение на лице Брыловой, мысленно кивнул. Кажется, он произнес правильные слова. Не стоит давить на дочь, раз она этого не хочет. Сближаться надо медленно. Пусть даже первое время придется разговаривать с ней как со старой знакомой, а не как с близким человеком.

-- Тогда, может, немного посидим в местном кафе? -- Разряжая обстановку, весело произнес Стас. -- Вы ведь все равно опоздали на этот рейс, Анна. А мы пока вынуждены ждать служебный транспорт, и давно уже не кушали ничего существенного. Так, господин Гончаров? Как кстати здесь кормят? Вы не знаете? А то я беспокоюсь, так как у меня аллергия на некоторые приправы и морепродукты...

Подполковник неожиданно обнаружил, что они уже пробираются через толпу ожидающих своего рейса пассажиров прямо к сверкающему вывесками небольшому павильону. Баршев по-прежнему болтал и как бы невзначай подталкивал их обоих вперед. Надо признать, он умел заговорить людей. Именно заговорить! Гончаров, наконец, понял, что Баршев не столько умен, как ему казалось все эти часы пока они летали по космосу, сколько коммуникабелен. В образе старлея неожиданно проступили черты бывалого повесы и опытного тусовщика. Впервые секунды настроение из-за сделанного открытия у Гончарова немного испортилось. Но потом он решил, что это не такой уж плохой талант. Да, мозги своим начальникам он может пудрить без особого труда. Но зато, какой он быстрый, сообразительный, и, наверное, просто незаменимый при переговорах.

Зайдя в кафе, они прошли к стоящему у самой стены столику. До стойки бара отсюда было немного далековато. Но Гончаров не любил когда рядом крутиться бармен. Потому попросил Баршева выбрать именно этот столик.

-- Ну, я пойду, закажу нам чего-нибудь! -- Воодушевленно объявил Баршев.

-- Нет, постой! Я сам схожу! -- Неожиданно решился Гончаров. Испросил пожелания спутников и уверенной походкой направился в сторону бара.

Несколько секунд Анна смотрела на удаляющуюся спину "отца". Надежную спину сильного человека. Но если бы вдруг с неба начали валиться бомбы, то Брылова в последнюю очередь стала бы прятаться за эту спину. Потому что страшно. Потому что она боится, что с ней будет также как с мамой.

Вспомнив, что хотела задать старлею один вопрос, Анна перестала провожать взглядом Гончарова и будто невзначай произнесла:

-- Мы с ним не очень ладим. Но вы не беспокойтесь, я все равно рада, что мы встретились здесь.

-- Это ваши дела! -- Улыбнулся Баршев.

Анна ответила приветливой улыбкой. Дождалась того момента когда ей, казалось, собеседник сражен ее красотой и готов выложить все секреты, лишь бы несколько минут всецело владеть ее вниманием. И проговорила:

-- И все-таки удивительное совпадение! Не ожидала, что мы все встретимся в таком месте. Я бежала от своих проблем. А вы с Гончаровым...

Пауза затянулась лишь на несколько секунд.

Глаза Баршева как-то странно блеснули. То ли радость самца, то ли лукавство все понимающего человека. В общем, Анна не успела разобраться, а старлей уже произнес:

-- А мы с Гончаровым летим с места столкновения военных и террористов, которых возглавлял Михаэль Шульц.

-- Не поняла, -- удивленно протянула Анна. -- А вы-то почему занимаетесь поимкой этого преступника?

Баршев поцокал языком. Рассеянно потянулся и медленно произнес:

-- Да нет, мы как раз не занимаемся его поимкой. Просто подполковник Гончаров курирует поисковые работы безопасницы Елены Шмелевой. А я на время заменяю Максима Ростова. У него каике-то там сверхвлажные дела. Он кому-то там дал слово, что не выйдет на работу в ближайшие дни. Потому попросил меня. Но, думаю, мне недолго заниматься этим делом. Максимум через сутки он примчится, и проверит насколько качественную помощь я оказываю подполковнику Гончарову.

Старлей замолчал, а Брылова несколько секунд не могла выговорить ни слова. Неужели она в чем-то ошибается?!

-- Так, значит, он не отказывался от поисковых работ Елены Шмелевой? -- Почти шепотом проговорила потрясенная Анна.

-- Нет, говорю же, он хотел приступить к ним. А пока попросил меня. Я у него вроде правой руки. Заменяю в самых экстренных ситуациях.

Вернувшись на свое место за столиком, Гончаров не спешил открывать рот и усиленно размышлял над тем какие темы не вызовут отторжения у Анны. Погрузившись в себя, он не сразу заметил, что атмосфера за столиком в его отсутствие значительно изменилась. И когда официант на гравиподносах доставил заказанные блюда, то Анна и Баршев неожиданно обменялись парой шуток. "Дочь" уже не выглядела отстраненной. Она улыбалось молодому старлею. И вдруг, повернувшись в сторону притихшего Гончарова, совершенно искренне улыбнулась и ему. От неожиданности подполковник чуть не свалился со стула. Придя в себя, он решил осторожно узнать, что так повлияло на настроение девушка. Но Брылова, опередив его, немного смущенно произнесла:

-- Надеюсь, ты не будешь ругать старлея за то, что он открыл мне содержание вашей работы? Тем более я считаю, что имею на это право. Лена Шмелева для меня больше чем просто напарница. Иногда мы общаемся как самые настоящие подруги. Потому мне очень важно то, насколько успешно проходят ее поиски.

-- А-а-а... -- Только и смог протянуть Гончаров.

Выходит, что его работа сейчас была очень полезна для сближения. Комиссия на станции "Амон-Ра", сама того не желая, подарила ему прекрасный шанс хотя бы что-то исправить в их отношениях. А он еще пытался избавиться от курирования поисковых работ.

-- Не стоит меня благодарить, -- проговорил подполковник. -- Мы с лейтенантом просто исполняем приказ вышестоящего командования.

-- Но вы ведь неплохо исполняете приказ? Насколько я поняла, уже есть первые результаты.

Гончаров кинул взгляд на сосредоточенно жующего Баршева. Казалось, тот нисколько не смущался своей излишней болтливости. Ведь это еще надо постараться за такое недолгое отсутствие своего прямого начальника раскрыть все секреты расследования.

-- Ну, мы еще не выполнили свою главную задачу -- не нашли госпожу Шмелеву. А все последние данные -- не больше чем предположения.

-- Но ведь был зонд, который зарегистрировал корабль?!

-- Был, -- озадаченно протянул подполковник.

-- Тогда Лена может быть где-то очень близко! Вам лишь надо лучше искать!

-- Этим мы и займемся в ближайшее время! -- Решил прийти на помощь начальнику Баршев.

-- Но зачем вы прилетели на Землю?

-- А вот на этот вопрос мы, к сожалению, не можем ответить, -- Баршев состроил сокрушенную мину.

-- Ну пожалуйста!

-- Нет.

Подполковник поразился той силе убеждения, которая сквозила в голосе Баршева. Пожалуй, такому его мог научить только один человек.

Анна немного надула губы. Но по глазам подполковник видел, что старлею удалось остудить ее пыл. И он вдруг решился задать уже давно мучащий его вопрос:

-- Аня, а куда ты сейчас?

Брылова отложила вилку, промокнула полные, четко очерченные губы салфеткой и задумчиво произнесла:

-- Домой на Марс. Мне нужно придти в себя. Постараться избавиться от неприятных воспоминаний.

Гончаров немного поразмыслил, и осторожно проговорил:

-- А что если тебе слетать на настоящий отдых? Например, на орбитальную станцию "Амон-Ра". Я за несколько минут смогу достать тебе хорошую путевку. Ведь что если не новые впечатления ты ищешь?

-- Нет, не стоит, -- протянула Анна. -- Я лучше побуду дома. А когда немного окрепну, то буду летать в тренажерный центр СБС.

-- Так ведь на "Амон-Ра" тоже есть прекрасные спортивные комплексы. Первую недельку понежишься в роскошном номере отеля. А потом начнешь ходить в укомплектованный дорогими тренажерами спортзал. В таких условиях ты быстро поправишься и наберешь хорошую форму.

-- Не надо мне все это, -- немного нахмурилась Анна.

-- Ну хоть раз позволь мне помочь тебе чем-то? И не беспокойся за Елену Шмелеву. Мы обязательно ее найдем. Она действительно должна быть где-то поблизости. И как только мы провернем на Земле свои дела, то у нас появятся все шансы быстро ее найти.

Анна улыбнулась чему-то. Возможно, представила, как будет хорошо, если подруга вернется целой и невредимой. Затем глянула на замерших напротив нее мужчин и махнула рукой.

-- Ладно! Давайте слетаю на вашу станцию. Давно уже хотела посмотреть на Солнце из этих знаменитых комнат обзора.

-- Ты не пожалеешь, -- выдохнул Гончаров, и полез в карман за подавшим голос коммуникатором. Наверное, за ними уже прибыл посадочный модуль. Но прежде чем они с Баршевым отбудут на поверхность, он сделает еще один звонок, чтобы обеспечить своей дочери одну из самых дорогих путевок.

Выслушав сообщение, пришедшее на коммуникатор, Гончаров невзначай скользнул взглядом по бокалу, из которого пила Анна. С края тянулась тонкая, почти незаметная трещина. Подполковник не был суеверным человеком, но увиденная деталь немного подействовало на него. И когда он делал звонок, чтобы заказать путевку для Анны, голос его чуть дрогнул.

Давно Шульц не был на базе. За время странствий по Солнечной системе он как-то привык к мысли, что лаборатория в подледном океане Европы -- это знакомое ему укромное место. Его собственность. Но следуя за Тороповым по бесконечным коридорам он все больше склонялся к тому, что вся его база представляет собой три сотни людей и привезенное ими барахло. А стены из удивительного металла, сложная электроника и механизмы -- это все по-прежнему не принадлежит ему. Чужая лаборатория просто приютила Шульца и его людей в своих стенах на время. И как только вернувшиеся хозяева или проснувшийся сторожевой механизм решат, что время для гостеприимства закончилось, то всем людям придется убраться подальше. Конечно многие устройства, благодаря упорной работе инженеров, удалось понять. Но по оценкам тех же инженеров не исследованной толком аппаратуры оставалось восемьдесят процентов. Причем добрая половина из этих устройств представляла собой действительно серьезную систему, вплоть до мощного оружия, а не какую-то сложную, но вполне безобидную игрушка, как продемонстрированная недавно прибывшему Шульцу местная "голографическая заставка". Уверенность в завтрашнем дне внушала только одна очень любопытная особенность: все устройства были приспособлены для удобного использования существами, имеющими антропоморфное строение тела. Более того, одна из исследованных инженерами виртуальных систем, позволяющая в "прямой связи" с компьютером делать сложные вычисления, работала в соответствии с физическими возможностями мозга человека. Правда после парочки неудачных опытов ученые внесли поправку: система работала в соответствии с потенциальными возможностями человеческого мозга. То есть развитости умников рискнувших своей жизнью оказалось недостаточно, и они просто сошли с ума во время сеанса "прямой связи" с местным компьютером. И все же большинство устройств в лаборатории притягивали людей, чем-то неуловимо приковывали их взгляды; обводы электронных панелей, ручек управления, программных кнопок были рассчитаны для удобного использования человекоподобными существами.

Обдумывая все это, Михаэль не заметил, как они зашли на платформу лифта, которая проходила через все уровни подводной лаборатории. Сейчас платформа с тихим щелчком утвердилась на самом нижнем -- девятом уровне.

Не задерживаясь на месте, Торопов бодро зашагал вперед по широкому прямому коридору.

Вначале коридор был совсем пуст. В белых стенах, тянувшихся по обеим сторонам, не было видно ни одной двери. Но вскоре коридор резко пошел вниз и, в конце концов, расширился в просторный высокий зал.

Шульц быстро осмотрелся. В стенах зала поблескивали овальные разнокалиберные двери. По ту сторону их находились камеры с подопытными животными. Сложная система управления, расположенная в центре зала, позволяла создавать в каждой камере самые разные условия. Так задавались: температура, влажность, химический состав и скорость движения воздуха; тип и интенсивность освещенности; радиационный и электромагнитный фон. Кроме этих распространенных параметров ученые нашли программы еще для целой кучи совсем уже специфических условий.

Пройдя к торчащей из пола панели управления, Торопов вдавил несколько сенсоров. Затем пробежался взглядом по развернувшемуся голоэкрану, удовлетворенно хмыкнул и повернулся к застывшей во главе с Шульцом группе.

-- Ну что члены контрольной комиссии? С каких камер начнем осмотр?

Михаэль оглянулся на бойцов и подумал, что они сбились в кучу словно бараны. В Таком положении в них удобно стрелять. Один разряд выставленного на полную мощность энергометателя и от людей останутся одни головешки. Похоже, Вебер уловил недовольный взгляд шефа, и, спустя несколько секунд, все немного рассредоточились.

Сделав несколько шагов по направлению к управляющему, Шульц широко взмахнул рукой и громко произнес:

-- Где ученые?

-- Какие учены? -- Изумился Торопов. Впрочем, удивление отразило только на его лице, глаза же остались внимательными и холодными.

-- Ты прекрасно знаешь, о чем я, -- нетерпеливо сказал Шульц и попытался прочитать скользящие по голоэкрану строчки.

-- Ты имеешь в виду тех ребят, которые раньше сидели здесь? -- Невозмутимо осведомился Торопов.

-- Да, Борис! Здесь раньше сидела целая дюжина яйцеголовых. Потому что эта штука за тобой -- одна из самых сложных систем в подводной лаборатории. После того как нам удалось ее запустить мы смогли освоить лишь пять процентов загруженных в нее программ. И даже такой ничтожный процент позволил нам развернуть здесь целую исследовательскую деятельность.

Торопов медленно развел руками. Непринужденно произнес:

-- Так теперь все эти ребята больше не нужны. Ты разве не понял?

-- Как это не нужны? -- Спросил Шульц, чувствуя, как по позвоночнику пробежал холодок.

-- А вот так! Не прошли и две недели с твоего отъезда как мы разобрались с новой программой, загруженной в этот блок управления. Это самая большая, головная программа блока. Если провести грубую аналогию -- это операционная система. Благодаря ее полной активации блок управления камерами лаборатории заработал в автоматическом режиме. Нет теперь надобности привлекать целую ораву яйцеголовых, чтобы они вручную запускали те или иные дочерние программы и следили, чтобы ни какие процессы не конфликтовали друг с другом. "Операционная система" делает это не только сама, но и намного лучше, чем получалась у нас. На третьи сутки мы даже заметили улучшения в состоянии некоторых наших подопытных. Так что наши эксперименты могут еще пойти в гору.

Несколько секунд Шульц недоуменно пялился на расслабленного с виду Торопова. Затем перевел взгляд на живущий своей жизнью главный голоэкран. И снова посмотрел на безмятежного Торопова.

Страшная догадка, словно молния пронзила Михаэля.

Борозды на лифтовых колоннах на верху, возможное освобождения хемотварей, странное поведение управляющего. Мало-помалу, головоломка начинала складываться. Правда, впереди был еще самый трудный вопрос, ответ на который Шульц не надеялся когда-нибудь получить. Потому что он касался личности Торопова. Одного из самых сильных не только физически, но и психически людей во всей Солнечной системе. Вопрос о том, как этот сильный человек, ходячий эталон здравого смысла, решился на такой безумный поступок.

-- Ты сдурел?! -- Наконец опомнился Шульц. -- Какого хрена ты вытворяешь?!! От тебя я такого не ожидал. Скорее уж от себя...

По лицу Торопова пробежала легка тень. Он по-прежнему спокойно смотрел в глаза Михаэлю и, казалось, не собирался ничего объяснять.

-- Я спрашиваю, как вы до такого додумались?! -- Брызгая слюной, проорал Шульц. -- Как вы доверили охрану и регулирование условий в камерах незнакомой, неизученной до конца машине? Это же сложнейший искусственный интеллект! Откуда вы знаете, что у него на уме?

Управляющий позволил себя снисходительную улыбку. Затем приблизился к главной панели управлению и положил на нее руку. В какой-то момент Михаэлю показалось, что он сделал это с какой-то собой осторожностью. Или даже лаской!

-- Ты не прав, Михаэль, -- спокойно проговорил Торопов. -- Этой машине можно доверять. Тебя просто долго не было и ты не понимаешь, что она приняла нас, признала в нас своих новых хозяев. И готова предоставить все свои возможности. Ты только представь! Она может открыть весь полный цикл исследований разработанный бывшими хозяевами! Это значит, что мы сможем подчинить себе всех хемотварей обитающих в подводном океане. Мы станем их полноправными хозяевами.

Сделав над собой большое усилие, Шульц унял приступ ярости. Медленно произнес:

-- Скажи мне: ты устанавливал "прямую связь" с блоком управления?

-- Да, мне это удалось, -- не скрывая гордости, подтвердил Торопов. -- Теперь я лучше всех знаю, как устроена эта машина. -- Сделав небольшую паузу, управляющий прищурил свои маленькие глаза и вкрадчивым голосом продолжил: -- Знаю, ты немного напуган, Шульц. Но это просто с непривычки. Слишком много новостей на тебя свалилось за последние минуты. Ты должен их принять. Смириться. Просто довериться. Ведь без меня тебе не обойтись?

-- Да, наверно, не обойтись, -- как робот произнес Михаэль.

-- Значит, продолжим осмотр объекта? -- Осведомился Торопов.

Несколько секунд Шульц размышлял. С одной стороны, находиться на нижнем уровне с этим свихнувшимся солдатом очень опасно, но дать резкий отказ и подняться на другие уровни лаборатории может быть еще опаснее. Торопов примет это как недоверие к себе и задействует какой-нибудь план "Б", по которому на верху Шульца уже ждет преданная управляющему группа людей и готовая в любую минут привести в исполнение самый жесткий приказ. По логике вещей лучше будет действовать осторожно, без резких движений. Шизофреники на подобии Торопова любят, когда поддерживают их "легенду" и действуют в рамках их "мира". Так Шульц и поступит. А попутно будет оглядываться по сторонам, и оценивать ситуацию. Как только он поймет какая в действительности обстановка на базе, то сразу же перейдет к активным действам. А пока следует подыграть этому придурку.

-- Конечно! Я же собирался произвести обязательный осмотр, -- дружелюбно произнес Шульц и постарался выглядеть как можно более естественно. Играл же он удачно свою роль, когда готовил операцию на "Красном рае". Что ему какой-то свихнувшийся вояка?! Даже высшие менеджеры с несколькими образованиями, среди которых наверняка есть связанные с психологией, безотказно верили ему!

-- Ну, может я тебя напугал всеми этими новостями? -- Пожал плечами Торопов. -- Если хочешь, то можешь сначала провести осмотр базы и убедиться в том, что все люди тебе по-прежнему верны.

Шульц едва заметно заскрипел зубами от досады. Ведь он не мог быть до конца уверен, способен ли верить ему Торопов. И потому лучшее что могло бы быть в данной ситуации -- это скачок в "ускоренный режим". Но беда в том, что Михаэль не мог себе этого позволить.

-- Признаться, ты действительно заставил меня побеспокоиться, -- следя за тоном, произнес Шульц. -- Но ты ведь меня знаешь. Я могу быть вспыльчивым. Но умею очень быстро отходить

-- Это так.

-- Ну, вот я и отошел, и понял что несмотря ни на что ты мой самый ценный кадр. Все эти специалисты на базе, по сравнению с тобой, ничего не стоят. Я могу положить их как мясо в любом сражении и затем набрать новых. Но если погибнешь ты, я навряд ли найду профессионала равного тебе и согласного преданно служить мне.

-- Ты мне льстишь, -- улыбнулся Торопов.

Шульц выхватил взглядом эту улыбку. Она показалась ему искренней. И он решил, что добился нужно эффекта. Управляющей поддался его актерскому таланту. И теперь думает, что шеф по-прежнему уверен в нем.

-- Я просто сказал что думаю, -- спокойно произнес Михаэль и предложил: -- Может, начнем осмотр камер?

-- Каких камер? Тех где хемотвари находятся в естественных условиях?

Отставной генерал подумал и решил, что будет естественнее, если он будет играть прежнего упрямца и захочет проверить камеры, где сидят хемотвари, одетые в "костюмы среды".

-- Нет, давай посмотрим новый проект. Меня интересует, чего вы достигли в использовании "костюмов среды"?

-- Твое право, -- качнул головой Торопов и, подняв над панелью управления руку, вдавил один из сенсоров.

Тут же у правой стены с рядом кругом блестящих дверей вспыхнула дополнительная подсветка.

Следуя за Тороповым, Шульц направился к ближней камере. Когда они оказались перед самой дверью, он увидел, что на ней зажегся порядковый номер АО-5, а окошко электронного замка озарилось зеленым светом.

Недолго думая, управляющий прикоснулся к окошку замка и плита двери начала медленно отходить в сторону. В принципе на самой двери находилась специальная оптическая аппаратура для осмотра помещения, ни говоря уже о видеокамерах, передающих изображения на экраны блока управления в центре зала. Но для исследователей, конечно, было интереснее увидеть все своими глазами. Так сказать "прикоснуться" к объекту исследований. А это было возможно и без облачения в защитные скафандры, так как внутри помещения царила пригодная для человека атмосфера. Точнее говоря, там были точно такие же условия как на Земле. Ведь целью эксперимента в лабораторных камерах этого проекта ставилось создание существ, способных свободно воевать в условиях, к которым привыкли люди. А учитывая природные данные хемотварей, они должны были не только не уступать людям в схватке, но и значительно превосходить их.

Оказавшись в камере, Шульц незаметно для себя вырвался вперед. А когда с разгону прошел до самой перегородки из ослепительно горящих силовых прутьев, то несколько секунд просто не мог оторвать взгляд от находящихся по ту сторону существ. Он даже не услышал небольшую возню, произошедшую у него за спиной. А когда, наконец, оглянулся, то увидел встающую на свое место дверную плиту.

Михаэль предпринял отчаянный прыжок, но массивный, толстый кругляш уже встал в дверной проем.

Зная, что в помещении должны работать микрофоны, Шульц угрожающе прокричал:

-- Что за шутки Торопов?! Мы же договорились без сюрпризов. Немедленно открой мне дверь!!

Какое-то время стояла относительная тишина. Затем встроенные динамики камеры донесли неестественно спокойный голос управляющего:

-- Прости, Михаэль! Я не хотел запирать тебя. Это сделал ОН.

-- Кто "он"?

-- Ну то есть "она" -- головная программа блока управления.

Гончаров повернул голову и наткнулся взглядом на темный диск иллюминатора. Все правильно: посадочный модуль сейчас проходит плотные слои атмосферы и, чтобы не повредилось хрупкое стекло, иллюминатор прикрыла защитная заслонка. Впрочем, у него есть еще одна возможность видеть то, что происходит за бортом. В салоне установлено целых два обзорных экрана, на которые может передаваться картинка с термостойких видеокамер. Правда качество изображения оставляет желать лучшего. Да и зачем оно нужно сейчас это качество? Кругом лишь огромный воздушный океан планеты. А до поверхности еще лететь и лететь. Подумав, Гончаров решил занять себя чтением последних общественных новостей. Достал личный коммуникатор и, перед тем как развернуть небольшой голографический экран, покосился на занявшего соседнее кресло Баршева. Подполковник не любил когда наблюдают за тем, какие новости он просматривает. Но, кажется, старший лейтенант благополучно дремал. И это не удивительно, ведь парень почти не смыкал глаз за время их путешествия к группе астероидов "Троянцы".

Как всегда первые страницы информационных порталов занимали новости об освоении новой планеты "Деметра". Разумеется, ушлые журналисты не утомляли читателей хозяйственными и научными подробностями освоения. Зато взахлеб и с явным приукрашиванием описывали недавние аварии грузового транспорта на орбите "Деметры" и то, сколько выделенных на освоение средств уже успели присвоить себе чиновники. Кроме этих скандальных статей еще довольно часто приводилась информация по нашумевшей катастрофе в "Красном рае". Правда, по небольшому размеру новостей было видно, что журналисты уже значительно утратили интерес к этой теме. Даже факт того что главный виновник аварии -- Михаэль Шульц -- до сих пор на свободе не вдохновлял шустрых писак. Отметив это, Гончаров мысленно усмехнулся. Ведь как только информация о столкновении военного судна с кораблем Шульца просочиться, то тему катастрофы в "Красном рае" будут перемывать с новой силой. В глазах общественности Шульц станет еще более известным бандитом. Тем по чьей вине исчез целый военный корабль, на котором служило много молодых моряков оставивших на планетах свои семьи.

Закончив с общими новостями, подполковник по привычке заглянул на страницу рейтингов СБС. Первое место среди безопасников по-прежнему занимал сотрудник "особого отдела" Максим Ростов. Судя по отзывам посетителей люди до сих пор считали, что только благодаря ему катастрофа в "Красном рае" не унесла много жизней. И вообще люди зрелого возраста считали Ростова безопасником, который действительно заслуживает доверия. Многие даже признавались, что хотели бы иметь такого сына. А молодому поколению, преимущественно его женской половине, просто нравилось смотреть коммерческие видео СБС, где майор Ростов с мужественным лицом прыгал с крыш или переплывал реки и в итоге спасал от неминуемой гибели ребенка или симпатичную девушку. Большего юным леди и не надо было. Они пересматривали по нескольку раз ролики, собирали все проникшие в сеть фотографии Ростова и, как слышал Гончаров, даже предпринимали серьезные попытки сделаться спутницей жизни известного безопасника. На одной из страничек, которую подполковник открыл, от нечего делать щелкая по ссылкам, обнаружилась фан-группа даже Стаса Баршева, разумеется, рассматриваемого как верного оруженосца главного героя.

Увидев фото старлея Гончаров невольно обернулся к сидящему с закрытыми глазами Баршеву. Тот, кажется, все еще крепко спал и не знал, чем в данный момент занимается начальник.

Через пару минут Гончаров, наконец, свернул голографический экран коммуникатора и глянул в сторону иллюминатора. Защитная пластина уже исчезла, и через толстое стекло можно было увидеть небо. Небольшая вибрация, которая владела посадочным модулем, когда он проходил плотные слои атмосферы, тоже утихла. Скорее всего, до поверхности им оставалось всего несколько минут.

Обычно в такие моменты Гончаров пытался подумать о делах, сосредоточиться на предстоящей встрече. Но сейчас в голову почему-то лезли совсем другие мысли. Он вспомнил какое грустное лицо было у его дочери. Ее изумительные черные глаза то и дело поблескивали. Она улыбалась очень редко, обычно, когда Баршев выдавал особенно удачную шутку. И ему она один раз улыбнулась. Гончаров многое бы отдал за то, чтобы это улыбка сверкала перед ним намного чаще.

Незаметно для подполковника сопереживание дочери сменилось легким раздражением, а затем и открытой неприязнью к Максиму Ростову. Он вспомнил их первую встречу, то, как майор был невежлив и высокомерен. И хоть он, в конце концов, согласился принять предложение Гончарова, выполнил он это не так как ожидал подполковник, то есть прислал вместо себя напарника. И хоть Баршев оказался довольно смышленым безопасником, Гончаров все равно злился. Неожиданно в памяти ярко всплыли страницы рейтинга СБС, улыбающийся белозубой улыбкой майор и самый большой коэффициент доверия общественности. Почти машинально Гончаров залез в карман и снова извлек коммуникатор. Запустив библиотеку с архивными файлами, подполковник включил поиск и несколько секунд ожидал, когда появятся нужные ему документы. "Ага! Нашел!" Гончаров судорожно пролистал один из многостраничных документов: "Нецелевое использование средств, злоупотребление служебными возможностями, занятие личными делами в рабочее время..." Перечень нарушения устава СБС был просто впечатляющим. На миг подполковника кольнула совесть. Но он отчетливо представил перед собой печальное лицо Анны и решительным нажатием нужного сенсора отправил найденные документы в "избранное". Как только появится время, он обязательно займется этим делом. Ведь надо же чтобы один из самых авторитетных рейтингов был еще самым правдивым.

Справа заворочался Стас Баршев. Подполковник спохватился и поспешно убрал коммуникатор в карман.

-- Мы уже прилетели? -- Послышался заспанный голос старлея.

-- Да, кажется, идем на посадку, -- сухо ответил Гончаров и попытался, наконец, сосредоточиться на прямой цели этой поездки.

Тем временем модуль отключил реактивные двигатели. Снаружи донеслось завывание посадочных турбин. По салону прокатилась парочка ощутимых толчков. Циклопические строения полигона за стеклом иллюминатора стремительно затянулись песчаным облаком.

Наконец модуль утвердился на плитах посадочного поля. С полминуты ничего не происходило. Затем из-за перегородки отделяющей пассажирский салон от отсека полуавтоматического управления появился сержант и сделал знак, что офицеры могут подниматься со своих мест.

Оказавшись на улице, подполковник втянул ноздрями сухой разогретый солнцем воздух и глянул на старлея.

-- Ну как? Отдохнул? Готов снова приняться за работу?

Всегда оживленный, ловко находящий нужные слова Баршев как то вяло качнул головой и неуверенно произнес:

-- Я к вам обязательно присоединюсь, подполковник. Но на полдня мне нужно слетать в Москву. За это время вы все равно только добьетесь назначения конкретного времени с нужным нам чиновником.

-- Ты можешь мне понадобиться, чтобы делать периодические звонки. Ведь эти канцелярские крысы в приемной сами не побеспокоятся.

-- По контракту о содействии у меня есть право отлучиться на некоторое время, -- качнул плечами Баршев. -- А вы пока найдите какого-нибудь сержанта, чтобы выполнял рутинную работу. Ведь с выделением средств, по-моему, нет проблем?

-- Так-то она так, -- протянул подполковник, и вдруг, сделавшись предельно серьезным, произнес: -- Едешь к своему другу?

Баршев поднял глаза и удивленно посмотрел на Гончарова. Затем осторожно, следя за реакцией начальника, проговорил:

-- Вы как-то не одобряете это?

-- Лишь на столько, насколько не хочу остаться без хорошего помощника, -- выдавил Гончаров, чувствуя, как холодная улыбка буквально застывает у него на лице.

Кивнув, Баршев быстро зашагал по кромке взлетного поля и скоро скрылся в облаке пыли поднятой одним из многочисленных модулей.

На космопортах СБС Ростов бывал довольно часто. В основном для того чтобы найти походящий транспорт. Работать приходилось на различных планетах -- Венере, Марсе, Земле, Луне -- и для полетов между ними требовалось что-то посерьезнее тельдера. Последний, впрочем, был незаменим для орбитальных перелетов между базами СБС и комфортабельнее при спуске на поверхность планеты в отличие от примитивного посадочного модуля.

На этот раз пришлось подождать больше чем обычно. И хотя в зарезервированной для "особого отдела" зоне находилось достаточно транспорта, Максим не мог воспользоваться даже тильдером, так как не имел специального разрешения. Запрос, посланный в Управление "особого отдела", гулял по бюрократической цепочке добрых два часа. А вся беда в том, что непосредственного начальника отдела Александра Давыдова -- высокого и крепкого, несмотря на возраст безопасника -- не было на рабочем месте по причине срочной командировки. Приготовить же себе заранее новое разрешение Максим не удосужился. После небольшого отпуска с Анной Брыловой он планировал посодействовать миссии подполковника Гончарова, а там бы не потребовались личные разрешения на транспорт. Но все сложилось по совершенно неожиданному сценарию. И теперь он нуждается в срочном транспорте, способном быстро доставить его до станции "Амон-Ра".

Слоняясь по территории космопорта в ожидании заветного разрешения, Максим стал невольным свидетелем работы рядовых спасателей и безопасников. Не все ребята были молоды, некоторым было уже за сорок. Впрочем, они не хуже молодых помогали загружать грузовые транспорты и очень даже резво курсировали между разнокалиберными космическими кораблями, исполняя те или иные поручения. Максим вдруг понял, что давно не обращал внимания вот на таких простых служак. Да и где он мог на них обратить внимание? Даже на полигонах СБС он в основном проводил осмотр молодых офицеров, будущих командиров и начальников. А в сложных спасательных операциях, в которых ему приходилось принимать участие в последнее время, были тоже далеко не простые спасатели -- все большие специалисты с высшим образованием, а в последний раз даже два олимпийских чемпиона по стрельбе встретились. Что и говорить! Забрался он высоко. И при определенных усилиях уже в этом году может занять какой-нибудь кабинет в штабе. Но не хочется оставлять "особый отдел", хочется еще поработать под крылом старика Давыдова. Ведь этот человек в свое время немало сделал для него. То есть стал не только примером, но даже пару лет играл роль опытного наставника.

Внезапно по спине пробежал неприятный холодок. Майор замедлил шаг и остановился у высокого сетчатого ограждения.

Всплывший в памяти разговор с Баршевым, после двухчасового наблюдения за трудягами в космопорте, навел Ростова на новую мысль. Причем такую мысль, от которой становилось жутко холодно. Она заключалась в том, что он не так уж прочно держится на набранной им высоте. И не пришлось бы терпеть большую боль, когда придется скатываться с этой карьерной вершины.

... Баршев опрокинул в рот бутылку минеральной воды. Кадык старлея заходил, как рычаг ручного насоса. Наконец, содержимое бутылки перекачивало в разгоряченный организм безопасника, и он умиротворенно выдохнул:

-- Холодная!

-- Я думал, ты вдоволь напился на орбитальной станции, -- заметил Ростов.

-- Так сколько времени прошло! -- Возмутился Стас. -- Сначала изнурительный спуск на посадочном модуле. Затем целый час в том песчаном космопорту Северной Африки.

-- А что ты там целый час делал? Вы же почти сразу расстались с Гончаровым.

Старлей протер слипающиеся глаза -- все-таки отдых в посадочном модуле после нескольких бессонных суток оказался слишком коротким -- и медленно проговорил:

-- Ну, зашел я на пару минуток в портовое кафе, чтобы отгородиться от этой пыли и рева машин. Набрал на коммуникаторе номер подруги и передал ей, что со мной все нормально. Все-таки с самого отлета в группу астероидов "Троянцы" меня не видела. Потому наверно и разговор у нас получился не очень коротким.

-- Да уж, -- ухмыльнулся Максим. -- Как, кстати, твоя Полина? Уже оставила попытки заставить тебя жениться на ней?

Баршев махнул рукой, словно собирался отогнать черта и тихо проворчал:

-- И ты туда же! Молодой я еще чтобы позволить ей накинуть на себя аркан...

-- Ладно, -- кивнул Максим. Сейчас у него было не то настроение, чтобы доставать друга по этой теме, и он уже с серьезным видом продолжил: -- Значит, Анна знает, что я не отказывался от участия в спасательной миссии Лены Шмелевой?

Стас одним движением смял зажатую в руке бутылку и произнес:

-- Знает. Только навряд ли уже готова встретить тебя с распростертыми объятиями. За тобой еще немало грехов. Зачем ты вообще связался с этой Некрасовой?

Ростов поморщился при упоминании фамилии начальника Подразделения по предотвращению возможных угроз и быстро сказал:

-- Я лишь хотел сделать как лучше. Выпросить нам дополнительных полномочий. Но, видимо, немного не рассчитал. Ольга Владимировна властная и одновременно впечатлительная женщина. Она легко поддалась на флирт, но дальше, следуя привычке все делать самой, решила забрать меня на "свидание" из квартиры. Будь она обычной женщиной, то дожидалась бы, когда я приеду за ней.

-- Придется тебе как-то загладить вину, -- пробормотал Баршев. -- Некрасова не последняя фигура в СБС. Может и наложить какие-нибудь санкции.

-- Как только разберусь с Анной, то сразу же сделаю ей звонок, -- сквозь зубы пообещал Максим.

Баршев с сомнением кивнул и осторожно поинтересовался:

-- А кто такая эта Вероника?

-- Внучка Эрнеста Фадеева.

-- Что?!

-- Да, я добился встречи с этим упрямым стариком. Но перед этим спас его, надо сказать довольно милую, внучку от каких-то уродов. На вид обычные уголовники Южного округа Маринера. Такого добра там навалом.

-- Вот откуда у тебя этот порез на плече, -- заметил Баршев. -- И что, кстати, с это внучкой? Она всерьез положила на тебя глаз?

Прежде чем ответить, майор подозрительно покосился на старлея. Потом хитрым тоном произнес:

-- Иногда кажется, что ты мне завидуешь...

-- Да нет! -- Притворно отмахнулся Баршев. -- Фанатки это зло! Я всегда был за труднодоступных, но зато здоровых на голову девчонок.

-- Ладно, не заливай, -- протянул Максим. -- Лучше скажи, что там не в порядке с Гончаровым? Ты обмолвился, что он как-то на тебя не так посмотрел при упоминании моей персоны?

Лицо старлея сделалось серьезным. По-настоящему серьезным за весь разговор. Старательно подбирая слова, он сказал:

-- Мне, кажется, ему сильно не понравилось, что из-за тебя Анне приходиться страдать.

-- По ее словам он у нее то же не вызывает приятных воспоминаний. -- Максим выдержал паузу и добавил: -- Тем более мне надо помириться с Анной. Если штабной подполковник разойдется, то у меня уже никогда не появиться шанса, узнать что-то о гибели моих родных.

-- Да ладно тебе. Ты всегда прорывался!..

Последние слова Баршева растворились, чей-то низкий и сильный голос за спиной сообщил:

-- Господин майор, это вы ждете разрешения на транспорт?!

Взгляд Максима прояснил, он резко развернулся на каблуках и обозрел космопорт, на который уже начали спускаться сумерки.

На подводной лаборатории все действительно будто создавалось под людей. Незнакомые программы в незнакомых машинах управлялись ни каким-то сложным языком -- хотя и он присутствовал -- а четкими образами. Голоэкраны просто выдавали интуитивные картинки, и исследователям Шульца оставалось нажимать на сенсоры, вспыхивающие нужными изображениями. В течение пяти лет, в ходе сложного исследования, во все тонкости которого Михаэль даже не пытался вдаваться, были разработаны специальные интерфейсы-программы, с помощью которых люди смогли работать с компьютерами посредством привычных языковых сенсорных клавиатур или голосовых управляющих систем. Но все-таки большинство электроники подводной лаборатории было создано для того чтобы ей управляли "мысленно". Поэтому и было предпринята парочка неудачных попыток работы с компьютерами "напрямую". Но мозги добровольцев оказались недостаточно сильными. Один после эксперимента сделался беспомощным, пускающим слюни ребенком, а другой и вовсе скончался спустя несколько дней. И вот вдруг Шульц узнает, что его управляющему Торопову, самовольно пошедшему на огромный риск, вдруг удалось установить "прямую связь" с центральным блоком управления камерами лаборатории и остаться после этого в живых...

-- Я не причем, Михаэль! -- Раздался из динамиков голос Торопова. -- Повторяю: такое решения приняла головная программа блока управления.

-- То есть, она уже у нас принимает решения? -- Осведомился Шульц, с трудом унимая поднимающийся страх. -- И о чем ты еще знаешь, Борис? Что она тебе сказала, когда установил с ней прямой контакт?

Последовала длинная пауза. Шульц уже подумал, что Торопов не счел нужным отвечать или это электронное чудовище приняло новое решение: отключило динамики внутри камеры.

-- Я многое узнал, -- послышался, наконец, голос Торопова. -- Наверное, поэтому я и изменился, Михаэль.

-- И что конкретно?

-- Много всего. Например, если говорить о самой лаборатории и о спутнике, на котором она находиться, то я узнал, почему человеческая цивилизация, казалось бы, уже освоившаяся за пределами Солнечной системы, так и не исследовала толком находящуюся у нее под боком Европу.

-- Так ведь все считают, что здесь нечего и искать. К тому же здешняя среда очень неприветливая и требуется активное участие военных. А гражданское правительство не любит операции, где приходиться давать слишком много воли военным. Ты же сам знаешь.

Динамики камеры донесли то ли легкий смешок Торопова, то ли кашель. Затем он произнес чуть хрипловатым голосом:

-- Неужели ты веришь в эту ерунду Шульц? Тебе, бывшему военному, как никому должны быть известны мощности нашей цивилизации! Если бы мы действительно хотели, то могли бы распотрошить Европу за каких-то два месяца.

На этот раз призадумался Шульц. В словах Торопова действительно была доля здравого смысла. Если откинуть все многочисленные статьи и репортажи СМИ Солнечной системы, а также установки высшего военного командования, то действительно не было вразумительных объяснений тому, почему все словно сторонятся ледяного спутника Юпитера. Ну не из-за парочки неудачных экспедиций ведь?

-- Ну, и почему мы до сих пор не исследовали Европу? -- Медленно проговорил Шульц, косясь на скалящихся за силовой решеткой хемотварей.

-- Все очень просто, Михаэль, -- донесся снисходительный голос Торопова. -- Огромный кратер, под которым расположена эта подводная лаборатория, и еще с десяток подобных кратеров -- на самом деле защитные устройства. Они создают силовые поля, которые не может уловить ни одно созданное нашей цивилизацией устройство. Зато эти поля активно воздействуют на оказавшихся в относительной близости людей. Если ты вдруг заинтересуешься статистикой аварий космических кораблей, то будешь очень удивлен, узнав сколько необъяснимых катастроф произошло именно рядом с Европой. Капитанам или членам команды, проходящих здесь кораблей, вдруг делалось плохо, выходили из строя энергореакторы, отказывала навигационная аппаратура. Даже у нашей цивилизации есть несколько видов подобного оружия. Неужели их не могло быть у могущественных существ создавших эту лабораторию?

-- По-видимому, могло, -- немного растерянно протянул Шульц.

В камеру долетело удовлетворенное хмыканье Торопова. И через несколько секунд он тем же гордым голосом продолжил:

-- Все те немногие случаи, когда людям удавалось приближаться к Европе. Например, примитивные зонды в конце двадцатого и начале двадцать первого века или уже серьезные экспедиции освоившего космос человечества. Все это не какое-то везение, сбои в системах защиты. Нет, просто это было запрограммировано хозяевами. Ведь у нас должна была создаваться иллюзия, что мы все-таки исследуем этот спутник.

-- Почему же эта система подпустила нас так близко? Мы даже нашли эту подводную лабораторию и сейчас активно используем ее под свои нужды? -- Проговорил Шульц.

-- Потому что хозяева этой лаборатории решили возобновить исследования с хемотварями, -- удивительно быстро ответил Торопов. -- Но так как они сами находятся далеко и не могут пока непосредственно заняться этими работами, то решили прибегнуть к чужой помощи. Они хорошо знают природу человека и не сомневались, что появятся такие как мы с тобой Шульц и будут создавать для себя армию из настоящих монстров. Существующая автоматическая система содержит в себе всю необходимую программу исследований. Нам лишь остается выполнять ее указания.

-- Подожди... -- выдохнул Шульц. -- Получается, теперь мы должны работать на эту автоматическую систему, чтобы произвести нужное количество монстром для этих неизвестных инопланетян, а потом мирно сложить лапки, когда они прилетят?

-- Нас ждет щедрая награда, -- уверенно произнес Торопов.

-- Во-первых, я не верю в эту награду, -- жестко проговорил Шульц. -- Во-вторых, я создаю этих тварей для себя! Для своих дел! Ты разве забыл, чем мы здесь занимаемся?!!

-- Ты действительно не хочешь служить более благородной цели? -- Кротко произнес управляющий.

-- Какой цели, Борис?! Что ты мелишь?

-- Тогда тебя действительно нужно было запереть в одной камере с этими тварями, -- спокойно проговорил Торопов.

-- Так значит, это сделал все-таки ты!

-- Мы вместе с НИМ это сделали, Шульц. Потому что с тобой нам больше не по пути.

Последние слова Торопова прозвучали как приговор. Шульц ожидал, что вот-вот его захватит вспышка гнева. Но ярость так и не приходила. Возможно, всему виной было то, что он до сих пор не восстановился после нескольких погружений в "ускоренный режим". И как следствие организм порою вел себя совершенно необычно. Вот и сейчас вместо злости и страха Шульц испытывал какое-то болезненное любопытство. Он пытался представить, как расправиться с ним бывший соратник: резко поднимет в камере температуру, изменит состав воздуха, или зальет камеру до потолка водой? Впрочем, ни одно из предположений не сбылось. Яркий свет, исходивший от силовой решетки, отгораживающей часть камеры, где находились хемотвари, значительно потускнел. А еще через пару минут силовая преграда совсем исчезла и Шульц смог свободно смотреть на "прирученных" обитателей ледяной Европы.

Удивительные твари в отличие от серобактерий -- известных на Земле микроорганизмов использующих хемосинтез -- были куда больше. Самые крупные особи достигали в длину почти два с половиной метра. Глядя на них сейчас, уже не возникало сомнения, что их созданию поспособствовала очень развитая биоинженерия, а вовсе не матушка природа. То есть здесь использовались такие технологии, до которых людям попросту было еще очень и очень далеко.

Находящиеся в камере хемотвари имели темно-красную чешуйчатую шкуру. На короткой толстой шее крепилась увесистая плоская голова. Тонкое обтекаемое тело по своей гибкости чем-то напоминало змеиное. По бокам тела торчало три пары коротких лап-плавников. Казалось, эти лапы-плавники могут быть полезными только в водной среде. Но Шульцу, из уже проведенных его людьми исследований, было известно, что хемотвари могут прекрасно передвигаться и на суши. Единственная проблема заключалась в том, что они не могли долго этого делать. Как только заканчивался запас питательных веществ в организме, хемотвари начинали резко слабеть, а, спустя короткое время, погибали. Их клетки подобно и примитивным земным серобактериям должны были содержать соединения серы, которые они уже с помощью происходящих в их организме процессов преобразовывали в энергию.

Выход был найден. Собственно он уже давно был найден и хранился в памяти электронной аппаратуры лаборатории. Чем занимались специалисты Шульца, так это по крупице извлекали нужную информацию по экспериментам с хемотварями. То чего не хватало на данный момент, ученые дополняли своими гипотезами. Но, как правило, это отсебятина давала отрицательный результат. Мощные, удивительно сложенные существа, после самодеятельности ученых, дохли как нежные котята. Раз за разом воспроизведенные "костюмы среды" лишь отсрочивали смерть подопытных тварей.

Насколько помнил Шульц раньше они пытались создать что-то наподобие эластичных костюмов-скафандров, внутри которых хемотвари должны были находиться в привычной им среде. Но у таких решений был очень большой недостаток: они сковывали движения. Твари естественно приходили в бешенство и рвали на себе чужеродную материю. Для решения этой проблемы могли подойти капсулы-баллоны с необходимой для хемотварей смесью, которые бы крепились на небольшой выемке, находящейся в верхней части их длинного тела. Некоторые ученные даже утверждали, что если предположить, что хемотвари действительно являются искусственно созданными существами, то возможно эта выемка в их теле сделана специально. И бывшие исследователи хемотварей использовали именно ее, чтобы надежно закрепить капсулы-баллоны с жизненно необходимой смесью. Но здесь возникали новые трудности, тормозящие переход к непосредственным испытаниям. Так по всем данным выходило, что твари поглощают нужные их химические соединения не одним каким-то органом, а множеством точек располагающихся по всему их телу. А специалисты Шульца еще не настолько хорошо знали строение хемотварей, чтобы направить во все эти основные точки трубки с нужной смесью.

То, что сейчас Шульц видел перед собой, доказывало: ученым таки удалось найти все эти важные центры на теле. Хотя вероятнее всего это заслуга Торопова, который установил "прямую связь" с блоком управления лабораторией и выудил из него много новой информации. Возможно, даже этот блок управления сделал все сам, отфильтровал всю нужную информацию -- схемы, расчеты, инструкции -- и специалистам осталось лишь опробовать все это на реальных подопытных, а не на виртуальных моделях.

Капсулы-баллоны и расходящиеся от них многочисленные трубки были практически незаметны. Они плотно прилегали к телам хемотварей, практически сливались с ними.

Несколько секунд Шульц заворожено смотрел за крепкими жилистыми телами тварей, за неспешно перекатывающимися под толстой чешуйчатой шкурой мышцами. Пока хозяева камеры не проявляли никаких активных действий. Они лениво ворочались в своем углу, не забывая внимательно разглядывать Шульца узкими зеленоватыми глазами. Взгляды были не злобными, не враждебными. Но одна та хищная внимательность, которая сквозила в них, была хуже всякой животной ярости. Впрочем, кроме внимательности звери излучали еще кое-что.

Подумав, Шульц вспомнил, что работавшие на этом уровне лаборатории специалисты часто говорили, что замечают за хемотварями какие-то зачатки разума. Шульц, как и любой военный, привыкший к дисциплине и четкости, требовал от подчиненных ясных, аргументированных отчетов. Но яйцеголовые отделывались лишь расплывчатыми предположениями.

Вот и сейчас Шульц не понял, а именно почувствовал в поведении тварей какие-то несвойственные для тупых, озлобленных и вечно голодных хищников нюансы.

-- Ну что вы на меня так уставились? -- Наконец не выдержал Михаэль. -- Жрите уже быстрее. А то тошно ощущать себя таким беспомощным.

Будто поняв слова Шульц и решив избавить его от такого страшного испытания как ожидание, одна из хемотварей ловко встал на свои короткие лапы. Быстро повела головой, будто давая понять своим сородичам, что сама разберется с этим маленьким двуногим существом, и направилась к двери.

Как ни был бесстрашен Шульц и как бы ни смирился с ожидающей его участью, но ноги сами собой начали подгибаться. Он и не заметил когда уперся резко вспотевшей спиной в непреступную дверную плиту.

Дальше отступать было некуда.

Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть покачивающуюся зубастую морду хемотвари, Михаэль попробовал сконцентрироваться. Либо ему прямо сейчас придет какая-то спасительная мысль. Либо он уже никогда не сможет ни о чем подумать. А учитывая просто гигантское самолюбие отставного генерала, обиженного всей Солнечной системой, то он просто не мог представить, как такой человек как он может вот так бесславно кончить.

Когда в нос уже ударил сырой, гнилостный запах, исходящий от приблизившейся твари, Шульц вдруг встрепенулся. Мобилизованная память выдала довольно любопытный факт, который явно имел место в подводной лаборатории, пока сам Михаэль бороздил просторы Солнечной системы.

Определенно хемотвари уже выбирались из своих камер. И что-то подсказывало Шульцу, что делали они это по своей воли, а не при помощи искусственного интеллекта блока управления, как сначала подумал Шульц, когда выслушивал рассказ Торопова.

Они делали это сами!

Опомнившись на полу в двух метрах от двери, Шульц понял, что до сих пор жив только благодаря скафандру. Быстро осмотревшись, он отметил, что на пластинах брони остались длинные тонкие царапины. Что и говорить, у этих тварей удивительно мощные когти: оставляют борозды даже в самых прочных сплавах! Впрочем, сейчас Шульца больше всего беспокоило, чем дальше намерена заняться хемотварь. Привстав с пола, Михаэль поморщился от боли. Кажется, из-за сильного удара у него было сломано ребро. Тем не менее, Шульц заставил себя забыть о травме и посмотрел в сторону двери.

Хемотварь все еще находилась на прежнем месте. Только, вопреки ожиданиям отставного генерала, она не готовилась к смертоносному прыжку. Она вообще забыла о человеке как о мелкой, незначительной помехе. И теперь упиралась мордой точно в толстую дверную плиту.

Вначале Шульц не понял, что пытается предпринять хемотварь. Ведь не протаранить же своей увесистой головой дверную плиту? Несмотря на большую массу и поразительную силу, у нее это все равно не выйдет. Перекрытия и дверь как раз рассчитаны на то, чтобы сдерживать подобных монстров. Даже у самых крупных и свирепых особей нет ни единого шанса.

Однако, поднявшись на ноги, Шульц, наконец, разглядел, что хемотварь особо не упирается головой в дверь. Просто "легонько" прижимает ее к гладкой поблескивающей поверхности.

Подумав, Шульц сделал несколько осторожных шагов по направлению к твари. И выждал несколько секунд, проверяя, не насторожилась ли та. Но, похоже, эта особь действительно была сильно занята. И в следующее мгновение Шульц понял, чем именно.

Из приоткрытой, усыпанной длинными тонкими зубами пасти тянулись крошечные, толщиной с паутину ниточки. Они имели красноватый цвет. Концы ниточек уходили прямо в едва заметную щель между стеной и круглой плитой двери.

Шульц почувствовал, как у него отвисла челюсть. Даже сломанное ребро перестало болеть.

Спустя полминуты тело хемотвари едва заметно содрогнулось. А еще через одно мгновение раздался легкий щелчок и тяжелая круглая плита начала отходить в сторону. Когда она полностью раскрыла выход из камеры, хемотварь неожиданно повернула массивную голову в сторону Шульца и издала тихое, но очень убедительное рычание.

Михаэль не верил своим глазам. Похоже, эта тварь совсем не собиралась его есть. И выбираться из камеры без него не спешила. Неужели те в беспомощности брошенные слова действительно дошли до хемотвари? Или та скорее уловил эмоции, отношения Шульца к ней? Вот это более вероятно. Но все равно есть чему удивляться. Ведь хемотварей, за которыми Шульц несколько лет наблюдал только через оптику на дверях камер или посредством голоэкранов на главном блоке управления, он считал жестокими, не признающими никого хищниками. Даже применение хемотварей в будущем предполагало использование каких-нибудь болевых средств, чтобы еще больше разозлить монстров и принудить идти в тот или иной бой. Но оказывается твари куда умнее, они умеют подчиняться, когда этого хотят. Они чувствуют того кто может скорее всех дать им хаос настоящего сражения. Ведь они заточены для того чтобы убивать. Их тянет к большой крови.

Справившись с оторопью, Шульц направился к двери. Проходя мимо замершей туши, он невольно напрягся, ожидая сокрушительного удара. Но хемотварь лишь спокойно наблюдал за ним своими узкими зеленоватыми глазами.

Оказавшись в помещении с главным блоком управления камерами, Михаэль быстро огляделся.

Все случилось, как он и предполагал. Торопов закрыл дверь, а затем на минуту обратился в бешеный вихрь и раскидал всех его бойцов. Причем сделал это излишне старательно. Даже целых тел не осталось, одни окровавленные фрагменты. Разве что тело Вебера лежало относительно не тронутым.

Бывший капитан был отброшен к стене прямо недалеко от входа в камеру. Его тело было рассечено спереди кажется до самого позвоночника. Кишки Лукаса почти все вывалились на пол. Лицо было окровавленным. Рот немного приоткрыт, будто в удивлении. Скорее всего, Вебер даже не успел ничего понять. Ничего не разглядел. И хоть ему было заранее известно о силе, которой обладают Шульц и Торопов, то в глубине души он, наверное, все равно надеялся выжить, если вдруг эта сила обратиться против него.

Вебер был оптимистом.

Но Шульц прекрасно представлял себе шансы обычных бойцов против элитных солдат находящихся в "ускоренном режиме". То есть, представлять особо было и не чего, потому что шансов этих не было. Когда Шульц погружался в "ускоренный режим", то все даже самые быстрее профессионалы и ветераны войны становились заторможенными, неуклюжими работами. Руки среднестатистического противника словно плавали в киселе, ноги вязли в болотной трясине, а глаза смотрели куда-то сквозь тело разогнавшегося Шульца. Скорее всего, взгляд обреченного был направлен на то место, где еще мгновением ранее находился Шульц. А потом Михаэль, иногда даже особо не торопясь, наносил страшной силы удар. Тело под словно окаменевшими руками лопалось как перезрелый арбуз и во все стороны летели окровавленные ошметки еще горячей плоти.

Отбросив ненужные мысли, Михаэль подошел к главному блоку управления. По все еще горящему голоэкрану бежали какие-то символы. Сенсорная клавиатура снизу призывно светилась. Не удержавшись, Михаэль надавил на один из сенсоров. На экране показалась тревожно мигающая табличка. Однако прочитать весь текст Шульц не успел. По полу затопало множество тяжелых ботинок. Превозмогая боль в боку, Михаэль присел, чтобы его не было видно из-за поднимающейся дуги рабочего пульта.

Скоро до слуха донеслись голоса. Среди них не было слышно голоса Торопова. Но Шульц предпочел еще немного притаиться.

Наконец стала понятна миссия объявившихся бойцов. Им было приказано прибраться на всем нижнем уровне лаборатории.

Когда вся четверка, вместо того чтобы начать исполнять приказ, направилась прямиком к светящемуся голоэкрану, Шульц мысленно поблагодарил судьбу. Расправиться с вооруженными и сосредоточенными по всему помещению солдатами ему вряд ли сейчас удастся. А вот неожиданно напасть, когда они сбились в баранье стадо, это, пожалуй, будет не очень сложно.

Так и вышло. Уборщики трупов, беззаботно болтая, подошли к самому голоэкрану. Один из них даже успел прочитать выведенную там надпись:

-- Требуется срочный контроль! Особи в камере АО-5 полностью адаптировались к "костюмам среды". Настоятельно рекомендую выбрать полностью автоматический режим!

-- Спасибо что прочитал! -- Сказал Шульц, одновременно выныривая из-за дуги пульта управления и нанося скользящий удар армейским клинком.

Боец попытался сжать распоротую шею. Брызги крови обильно окропили вытянувшиеся лица его спутников.

Шульц тем временем уже достал второго резким колющим ударом. Бедняга согнулся пополам. Еще двое уцелевших бойцов шарахнулись в сторону, но помешали друг другу, и неуклюже повалились на пол.

-- Что?! На уборку пришли ребятки?! -- Стремительно багровея, прорычал Шульц. -- А вам не говорили, что трупов может быть немножко больше? Например, ими станете вы?

-- Не убивайте, господин Шульц, -- промямлил один из солдат, быстро узнав лицо бывшего генерала.

-- Мы даже не знали, что вы уже вернулись на базу! -- Выдохнул второй.

Шульц поморщился. С этих заурядных "уборщиков" действительно мало чего можно было взять. Они просто выполняли приказ. Да и скорее всего большинство гораздо более профессиональных бойцов на базе не в курсе дела. В планы Торопова посвящено только ограниченное количество людей. Тех кто имел с ним давние деловые связи. В принципе Шульц не имел нечего против связей. Многие из оказавшихся на базе бойцов раньше служили бок о бок или вместе проворачивали какие-то опасные, но выгодные сделки. Так что от формирования определенных групп не уйти. Но, в конечном счете, они все должны все равно быть преданны Шульцу. А Торопов вдруг решил замкнуть все самые крупные "цепи" на себе.

"Гад!"

Михаэль вытер забрызганное кровью лицо. Сердито глянул на распластавшихся на полу солдат.

-- Чего разлеглись?

-- Не убивайте... -- зубы одного из бойцов стучали как кастаньеты.

Шульц снова начал обильно багроветь. Но вдруг понял, что солдаты смотрят не на него, а куда-то в сторону. Повернувшись, он увидел хемотварей. Все они вышли из камеры и теперь сверлили пристальными взглядами лежащих на полу бойцов. Тела едва заметно покачивались, и потому казалось, что они в любое мгновение могут броситься, словно свора крупных -- очень даже крупных! -- собак.

-- Нет трогать, -- спокойно сказал Шульц и не удивился тому, как сразу же потускнели глаза всех хемотварей.

Пробежав пальцами по сенсорной клавиатуре, Шульц убрал с голоэкрана навязчивую табличку с просьбой перевести управление камерами полностью в автоматический режим. Сейчас, когда он не доверял ИскИну блока управления, следовало вообще перевести систему на ручной режим. Но как это точно делается, Михаэль не представлял. Ему даже не удалось разблокировать дверь еще одной камеры с хемотварями в "костюмах среды". Хотя может это и к лучшему, ведь то, что твари из одной камеры не съели его, это еще не значит, что прочие монстры не попытаются это сделать. Например из-за того что не до конца адаптировались к "костюмам среды". В общем, следовало действовать с тем, что у него сейчас есть. А целых три хемотвари -- это не мало.

Достав коммуникатор, в который была загружена карта почти всей базы, Шульц потыкал пальцем в экран, отмечая наиболее вероятные места пребывания бывшего управляющего. В конечном счете, Торопов сам может выйти на него, ведь системы наблюдения в коридорах никто не отменял. И не обязательно чтобы кто-то дежурил в специальном видео-центре. Автоматическая система сама подаст сигнал на коммуникатор Бориса, если тот конечно перепрограммировал ее должным образом.

Закончив с электронной картой, Шульц насмешливо оглядел все еще не оправившихся от потрясения бойцов. Ребята, конечно, были не совсем молоды и конечно с приличным боевым опытом за плечами. Просто они не ожидали вот так резко столкнуться с самим Шульцом, про крутой нрав которого ходили легенды. Да и внезапная смерть боевых товарищей, с которыми они еще несколько секунд беззаботно болтали, тоже подействовала. Но главная причина потрясения это, разумеется, стоящие посреди нижнего уровня лаборатории три двухметровые твари. Бойцы привыкли, что эти монстры всегда находятся за надежными дверями камер. А теперь вот их с тварями разделяла лишь переменчивая воля Шульца.

Спрятав коммуникатор обратно в карман, Михаэль обернулся к хемотварям, ломая голову над тем, какая команда требуется для того чтобы они следовали за ним. Но секундной заминки было достаточно. Ближайшая хемотварь вдруг вскинул голову. Взгляд узких зеленоватых глаз впился в Шульца. И тот почти сразу понял, что говорить ничего не нужно. Твари знают, что требуется от них.

Разобравшись с монстрами, Михаэль обратился к двум бледным от страха бойцам:

-- Пойдете за мной.

-- Вместе с ними? -- Выдавил молодой боец с ежиком рыжих волос и смешными чуть оттопыренными ушами. И покосился на туши хемотварей.

-- Это будет гарантией, что вы не выстрелите мне в спину, -- усмехнулся Шульц.

-- Да мы ни за что бы такого не сделали, -- поспешил откреститься второй худощавый и черноволосый солдат.

-- Все. Разговоры закончены. -- Отрезал Шульц.

Выставив на энергометателе полную мощность, Михаэль зашагал к выходу с нижнего уровня лаборатории.

В общем-то, вся карта с коммуникатора была у него уже в голове. И не потому, что он раньше очень хорошо знал расположение всех уровней базы. Просто блудить здесь особо было негде, несмотря на внушительные размеры подводного сооружения построенного пришельцами. Как и все современные здания, давно уже избавившиеся от запутанной архитектуры, большого количества изогнутых коридоров и нелепой планировки комнат, подводная база не вызывала ассоциаций даже с самым простейшим лабиринтом. Коридоры поражали своими прямыми просторами, не менее просторные комнаты были прямоугольной или квадратной формы без всяких закутков, предбанников и прочей планировочной ерунды. Через все девять уровней лаборатории проходило десять лифтовых шахт, что позволяло практически в любом месте одного уровня почти сразу переправиться на другой, а не шагать добрую сотню метров до ближайшего лифта. Все рабочие помещения были объединены сетью специальных каналов чем-то напоминающих пневмопочту, только предметы по этим каналам можно было посылать весом до трехсот килограмм, и приходили они в пункт назначения почти мгновенно. Не стоит даже упоминать системы освещения, кондиционирования и прочих удобств. Разумеется, все это было на высоте. Неизвестные создатели лаборатории обладали поистине мощными технологиями.

Когда Шульц с двумя бойцами и тройкой хемотварей оказался у ближайшей лифтовой платформы, то почувствовал на себе чужой взгляд. Скорее всего это и были пресловутые наблюдательные системы. Что ж, пытаться обезвредить их -- практически бессмысленно занятие. Подобных видео-жучков -- сотни в одном только этом коридоре. Остается смириться и быть наготове, если за одной из дверей его будет ждать горячий прием.

Оглянувшись на хемотварей, Михаэль хмыкнул, уже привыкая к их грозно виду, что нельзя было сказать о трясущихся рядом бойцах. Шульц даже подумал оставить их на девятом уровне лаборатории, чтобы не путались наверху под ногами. Ведь понятно, что от них сейчас мало толку. Но тут впереди с легким шипением встала лифтовая платформа и он, отбросив все сомнения, занял место у дальнего края. Рядом тут же примостились перепуганные бойцы. Последними неторопливо на платформу взобрались хемотвари. Несмотря на их габариты, свободного места оставалось еще много.

Вдавив нужный сенсор, Михаэль почувствовал легкий толчок в ноги.

Пролетели несколько секунд стремительного подъема.

С тихим щелчком лифтовая платформа утвердилась на втором уровне подводной лаборатории.

Последовав за хемотварями, Шульц оказался в пересекающем весь уровень коридоре. Твари впереди неожиданно сердито зарычали. Михаэль напрягся, но все-таки пропустил момент, когда появился противник. Дверей в коридоре было слишком много. Одна из них успела бесшумно открыться. И теперь в образовавшемся проеме стояла невысокая крепко сбитая фигура. Она держала непонятное, похожее на темно-коричневую корягу оружие. Вернее не просто держала, а уже активно пользовалось им. "Коряга" едва заметно вздрагивала. И огромные туши хемотварей уже изготовившиеся к смертоносному прыжку, словно игрушечные валились на пол. Огня, крови и разлетающихся ошметков плоти не было. Просто тела всех тварей обмякли. Они словно погрузились в глубокий сон.

Отметив все это, Шульц уже прыгал к ближайшей двери. На его счастье она оказалась открыта. Однако, уже пересекая порог, Михаэль ощутил, как тело начала сковывать непонятная сила. Связь с руками и ногами пропала. Даже сломанное ребро перестало болеть. Неловко споткнувшись посреди комнаты, Шульц беспомощно растянулся на полу. В глазах стремительно померкло. А потом он погрузился в глубокий, вязкий сон.

Когда грузовой модуль покинул корабль, Форстер позволил себе немного расслабиться. На модуле была отправлена бригада техников для расконсервирования двух ангаров на поверхности Европы. Через два часа они уже приступят к работе. То есть займутся подготовкой четырех грузовиков "Небо". Такого количества вполне достаточно для успешного завершения ближайшей операции по плану Шульца. К тому же еще только эти четыре грузовика "Небо" частично оснащены боевыми установками. Остальные корабли могут похвастаться лишь заводской усиленной броней. Но если все пойдет нормально, то и они скоро обзаведутся каким-нибудь бортовыми орудиями. Что именно будет использовано в качестве главного бортового калибра, Шульц пока не уточнял. Но на уже имеющейся четверке кораблей были установлены стандартные импульсные пушки второго класса. Для примера, двойной залп из таких орудий сможет смести сразу несколько палуб такого военного корабля как "Носорог". А последний по площади превосходит корабли класса "Небо" в три раза.

Под "немного расслабиться" Форстер обычно подразумевал какое-нибудь интересное занятие. Не сказать, что в замкнутом пространстве корабля таких занятий было особо много. Но иногда перепадали. Например, сейчас Форстер подумал, что может подняться на четвертую палубу стоящего на ремонте грузовика "Небо" и заглянуть в рубку управления. Благо не все еще носители с секретной информацией по плану Шульца были перенесены в новый кабинет шефа на "Носороге". Обычно конечно Михаэль бы не допустил такого беспорядка. Но после произошедшего в группе астероидов "Троянцы" он долго не мог оправиться, все время находился в рассеянном состоянии и почти всю дорогу до спутника Юпитера не покидал рубку управления нового флагмана.

Чем ближе подходил Форстер к заветной рубке управления, тем больше ощущал растущее внутри нетерпение. В принципе, Михаэль сам виноват, решив держать в секрете от него детали предстоящей операции...

Изрядно помятая, с отвалившимися оплавленными плитами брони, дверь открылась с небольшой задержкой. Все-таки электронный замок был восстановлен не до конца. Да и навряд ли подлежал полнейшему восстановлению. С одного взгляда было ясно, что нужно менять весь дверной проем. Десантники, пытаясь прорваться в рубку управления, поработали на славу. Еще бы чуть-чуть и от двери бы остались одни оплавленные фрагменты.

Приказав сопровождающему бойцу дежурить в коридоре, Форстер вошел в рубку управления. И несколько секунд разглядывал творящийся в помещении беспорядок. Видимо покидающие рубку операторы пытались унести с собой все ценные носители, ручные приборы и личные вещи. Но в итоге половину добра так и оставили на месте. Чего только паника не может творить с людьми!..

На дугообразных пультах валялись кристаллы памяти, электронные карты, планшеты технической документации, персональные коммуникаторы, голографические открытки, не допитые бутылки с водой, жевательные резинки... кепки, куртки, очки. Всевозможные дверцы, отсеки, секции и выдвижные ящики были распахнуты. По ребристому полу разлетелись листы пластиковой бумаги. Рядом с пультами валялись перевернутые стулья и куски разбившейся аппаратуры. По одной из прозрачных секций отделявших два главных пульта управления проходила тонкая трещина.

Сделав несколько неспешных шагов, Форстер наткнулся взглядом на обширные пятна крови, покрывавшие пол. И вспомнил, что в рубке управления, при первом поспешном посещении, нашли труп одного из операторов. Кажется, шеф, в разгаре нападения военных, не справился с нервами и прострелил какого-то беднягу.

Хмыкнув себе под нос, Форстер обогнул перевернутый стул и приблизился к широкому столу, где были сложены носители, вытащенные из бывшего кабинета Шульца. Вообще-то следовало не играть с огнем, а просто отнести все носители в новый кабинет на "Носороге". Но Форстер был немного обижен на шефа за то, что тот так самонадеянно отправился на базу и посчитал не нужным брать его с собой. Что-то подсказывала Форстеру, что Михаэль может об этом скоро сильно пожалеть. Но пока что это все было на уровне слабых предчувствий. Может Форстер просто ошибается и все еще обойдется.

Прищурившись, первый помощник перебрал стопку носителей. Наконец выбрал пластинку, содержащую любопытную пометку "Фаза-4: ослепление систем слежения". Извлек личный коммуникатор и, подсоединив носитель, нетерпеливо вдавил сенсор загрузки.

Считывание информации происходило очень долго. Форстер уже начал беспокоиться на счет того, что данные записаны в особом формате и операционная система коммуникатора просто не сможет с ними работать. Но, наконец, окно входа в базу данных все-таки появилось. Нужно было набрать длинный пароль. И Форстер даже немного вспотел, чувствуя, что настал, наконец, момент истины. Услышанные три дня назад слова, которые Шульц произнес, пребывая в не совсем адекватном состоянии, почему-то сразу запомнились Форстеру. И вот теперь он был почти уверен, что это ключ к входу может и не во все базы Михаэля, то, по крайней мере, к одной из них.

Глубоко вдохнув, первый помощник активизировал голосовой ввод и четко произнес:

-- Война, переворот, казнь, власть военных, новый мир.

Табличка входа окрасилась в бледный цвет. Всплыли проценты, показывающие готовность завершения процесса проверки пароля. От напряжения Форстер заскрипел зубами. Наконец отсчитывание процентов закончилось. И... табличка окрасилась в зеленый цвет доступа. Затем услужливо свернулась, и перед первым помощником открылось дерево имеющихся разделов. Недолго думая, Форстер выбрал заключительный раздел, где должны содержаться все выводы и результаты загадочной "Фазы-4". Взгляд скользнул по фразе: "Сеть наблюдательных зондов Солнечно системы будет выведена из строя". А затем Форстер сразу же прочитал выделенное жирным шрифтом замечание: "Для того чтобы наблюдательная сеть не была восстановлена путем активизации другого главного ретранслятора, нужно перед уничтожением действующего запустить в сеть вирус БЛД-1". Взволнованный прочитанным Форстер быстро поскакал по предыдущим разделам, пытаясь отыскать детали, разъясняющие, как именно должен быть запущен вирус и где вообще находиться этот ретранслятор. Но тут в рубку управления воровался оставленный в коридоре боец и сбивчиво доложил:

-- Прибыл модуль...

-- Какой еще к хрену модуль?! -- Бросил Форстер, раздраженный тем, что его оторвали от очень интересного занятия.

-- С базы на поверхности Европы. Передали, что его отправил управляющий. Якобы прислал какую-то помощь. Ребята уже пошли смотреть.

-- А от Шульца там сообщения нет?

-- Нет, отправку модуля подтвердил господин Торопов.

-- Торопов...-- протянул Форстер. И вдруг, будто опомнившись, рявкнул: -- Кто приказал встречать модуль?! Отзовите этих идиотов немедленно!

-- Вы не давали указания по поводу отправленных с поверхности Европы транспортов, -- попробовал оправдаться боец. И его можно было понять. Ведь он, как и многие находящиеся на кораблях считал, что со стороны базы не может исходить ни какой опасности.

-- За мной! -- Отмахнулся Форстер и стрелой вылетел из рубки управления.

Спуститься с четвертой палубы на вторую, где расположены все стыковочные пулы, Форстер явно не успевал. Бойцы уже наверняка прошли через шлюз и, проведя проверку, разрешат модулю занять один из летных ангаров. Этого-то как раз нельзя допустить: чтобы модуль, присланный с базы, оказался внутри корабля. Но как остановить бойцов? Вызвать по связи и потратить драгоценное время на объяснения? Нет. Даже если его приказ не станут обсуждать, то не факт что прилетевшие на модуле мирно ретируются. Заметив заминку у встречающих, они, скорее всего, сразу раскрою себя. И в итоге сделают что хотели, только предварительно устранят незначительную охрану. В общем, единственный верный способ -- это включение боевой тревоги. При ней большинство дверей в летные ангары блокируются, а уж шлюзовые переходы отсекаются в первую очередь. Конечно это не большая проблема и каждый на корабле, кто имеет хотя бы второю степень доступа, беспрепятственно разблокирует любую переборку. Но это уже как минимум несколько минут. А больше Форстеру и не требуется.

Хорошо, что он не забыл коммуникатор, который был подключен к сети управления кораблем. Введя нужную команду, Форстер с удовлетворением отметил включившуюся в коридоре красную подсветку, а затем прорезавшийся рев баззеров боевой тревоги. Не мешкая, первый помощник запрыгнул на лифтовую платформу и подождал, пока та опустится до второй палубы. Преодолев главный палубный коридор за полминуты, он остановился возле нужной перегородки. Следовавший за ним боец прислонился к стене и пытался отдышаться. Насмешливо глянув на него, Форстер выстаивал регулятор мощности своего энергометателя на максимум и прижался к стене с другой стороны перегородки. По крайней мере, сейчас он был готов к тому, если с той стороны кто-то начнет прорываться с боем. Прошло еще несколько секунд и по коридору затопали тяжелые ботинки. Поднявшись по боевой тревоге, со всего корабля бежали бойцы. Когда Форстера достигала одна из первых групп, он сразу же громко спросил:

-- Кто хорошо разбирается в электронике?

Вперед выступил поседевший широкоплечий боец со шрамом на правой стороне лица. В его поблекших глазах, как и у многих, читалось искреннее недоуменнее. Европу и все прилегавшее к ней пространство люди Шульца привыкли считать своей территорией. Потому даже не могли представить, из-за какой такой опасности была поднята боевая тревога.

-- Я немного понимаю.

-- Хорошо, -- кивнул Форстер. -- Нужно с пульта расположенного здесь отключить все системы этого шлюзового отсека. В том числе послать сигнал аварийного отсоединения на стыковочный пул шлюза. Я знаю, что такое можно сделать. Ты справишься?

-- Если дадите свой уровень доступа, то да, -- качнул седой головой боец. -- Но насколько я успел понять, в стыковочном пуле находятся двое наших людей.

-- Быстро вы все узнаете, а вроде только поднялись по тревоге, -- усмехнулся Форстер. И продолжил немного надменным тоном: -- Ладно, объясняю для самых одаренных. По ту сторону переборок находятся предатели с базы. Необходимо вымести их с корабля вместе с грузовым модулем.

По лицам стоящих бойцов пробежала тень нового удивления.

Первым опомнился все тот же седовласый ветеран, и смело проговорил:

-- Но ведь у наших бойцов не будет шанса выжить, если "прочистим" шлюз.

-- Пусть лучше они погибнут, чем весь корабль. Улавливаешь мысль?

Боец со шрамом замялся. Было видно, что он, как и многие, до сих пор не верит в неожиданное предательство. Да и вот просто так убить находящихся в шлюзе боевых товарищей тоже не хочется. Хотя к самому процессу убийства все стоящие в коридоре давно уже относились, как к повседневному приему пиши.

-- Думаешь, я выжил из ума?! -- Рявкнул Форстер, которому уже надоела возникшая среди бойцов заминка. -- А ну живо за работу! И помогите ему, кто еще разбирается.

Что-то пробормотав себе под нос, седой боец со шрамом подступил к расположенному справа от переборки пульту управления и, ловко сняв кожух, скрывающий панель настройки, принялся за работу. Спустя несколько секунд к нему присоединился еще одни боец. Когда работа была закончена, Форстера попросили подтвердить наивысший код доступа.

Экран пульта управления шлюза вспыхнул тревожной красной подсветкой.

-- Закончил?

-- Да, -- хмуро подтвердил боец.

-- Тогда за мной, в центр дублирующий рубку управления.

Резко развернувшись на месте, Форстер зашагал по коридору к ближайшей лифтовой платформе. Через полминуты они поднялись на четвертую палубу, добрались до дублирующего центра управления и подключились к уцелевшим системам навигации грузовика "Небо". На вспыхнувшем обзорном экране как раз разворачивался последний этап организованного по приказу Форстера действа. Из пятого стыковочного пула вмести с обломками внутренних конструкций, мелким мусором и чьими-то обледенелыми телами стремительно выносило грузовой модуль. Получив резкий импульс и без включенных маневровых двигателей, модуль беспорядочно крутился в пространстве.

На лице бойца со шрамом отразилась новая гримаса. Губы чуть дрогнули, видимо он решался что-то сказать Форстеру. Тот даже собрался подбодрить починенного. Мол, говори, выкладывай все, что ты думаешь о начальстве. Но тут неуклюжая коробка модуля вдруг изменилась, а еще через мгновение озарилась яркой вспышкой. Палуба под ногами ощутимо вздрогнула. Видеосенсоры передающие изображение ослепли, и на обзорном экране всплыло сообщение об отсутствии сигнала.

-- Переключи с дальних, -- быстро сказал Форстер.

Потрясенный боец запоздало среагировал и пробежал пальцами по нужным клавишам.

Картинка взрыва стала мельче, и теперь часть ее занимала надстройка корабля, покрытая оплавленными плитами брони. Огня уже не было. В космосе нет газа, который мог бы поддерживать огонь. В разные стороны разлетался мусор и уже обледеневшие разнокалиберные обломки грузового модуля.

Форстер перевел взгляд с экрана на бойца и медленно проговорил:

-- Это сигнал к действию.

-- Что? -- Пробормотал боец.

-- Нам нужно срочно вылетать на базу, -- сказал первый помощник. И чуть помедлив, добавил: Теперь приказы любого уровня отдаю я. Немедленно собирайте штурмовую группу.

Для спуска на поверхность Европы хватило бы и посадочного модуля. Но первый помощник выбрал доставшийся им в качестве трофея десантный модуль военных. Этот аппарат оборудован мощным антигравом, благодаря чему вместимость у него по сравнению с "посадочником" больше на десять человек, а внешняя обшивка покрыта толстыми плитами брони. Прямо воздушный танк! Кроме того, есть встроенные рулевые двигатели, которые на короткое время могут обеспечить довольно хорошую маневренность. От большой зенитной батареи это конечно не спасет, но от шальной ракеты может и уберечь. В общем, Форстер решил подстраховаться. Хотя может он и зря предпринял такие серьезные меры. Ресурс десантного модуля не бесконечный. Шульц наверняка бы хотел приберечь такую дорогую технику для больших и решающих сражений. Да и атака с поверхности Европы навряд ли состоится. Управляющий Торопов скорее всего уверен в том, что напичканный взрывчаткой грузовой модуль выполнил свою миссию, и теперь живых бойцов на кораблях осталось совсем мало, да и те борются с последствиями взрыва. Такую уверенность управляющего можно объяснить. Ведь он считает, что на орбите Европы нет достойных противников. Лишь мелкие остатки бойцов, сопровождавшие Шульца по дороге с Марса. О том, что первого помощника давно уже нельзя отнести к заурядным бойцам, Торопов не знает. Форстер последний раз сталкивался с ним три года назад. И, честно говоря, тогда он производил впечатление лишь вероломного, но трусливого и заискивающего бандита. Внезапные порывы хладнокровия, бесстрастности и даже какой-то храбрости он тогда еще не проявлял. Его профессиональный рост особенно ускорился, когда Шульц назначил его первым помощников. И, как оказалось, не прогадал. Форстер спас ему жизнь уже дважды. Первый раз на "Красном рае", почуяв неладное и вернувшись чтобы вырубить нацелившуюся на шефа безопасницу. А второй раз, когда здорово поддержал при атаке военных возле астероида "мясного барона". И, кажется, этот рост еще не закончился. Форстер не достиг своего потолка. Такие проколы как случай с незаметным подходом модуля напичканного взрывчаткой не в счет. В конечном счете, он исправил свою ошибку, хоть и ценой жизни двух бойцов. Попытка Торопова снять его со счетов как какой-то второсортный инструмент, не на шутку разозлила. Ведь он-то знал, что от него нельзя так просто отделаться. И плевать на то, что управляющий базой обладает такими же способностями как Шульц. Подобный факт нисколько не пугал. Он прекрасно понимал, что пользование данными способностями несколько ограничено, они выжимают человека как губку, после чего даже создается вполне благоприятный момент для атаки.

Усилием воли Форстер заставил себя отбросить лишние мысли и сконцентрироваться на предстоящей операции.

Внутри десантного модуля было не в пример комфортнее, чем в утробе грузового транспорта и многие бойцы находились в довольно расслабленных позах. Причиной того что они не испытывали обычный мандраж перед боем было еще и то что Форстер заставил всех надеть на голову "дисциплинаторы". Эти устройства представляли собой обручи шириной в несколько сантиметров, которые легко подгонялись под любой размер головы. Назначением "дисциплинаторов" была фильтрация ненужных эмоций. Оборудование обруча просто создавало поле, которое направленно подавляло деятельность определенных участков мозга. В итоге боец с легкостью концентрировал внимание на конкретной боевой задаче, не отвлекаясь на ненужные тревоги, сомнения и дискомфорт. Разумеется "дисциплинаторы" были очень дорогим и редким оборудованием. Шульц берег их для особо сложных и решающих сражений. Но у Форстера опять-таки был на этот счет свой взгляд. К тому же он справедливо полагал, что узнавшие о предательстве на базе бойцы могут пуститься в ненужные сомнения. Они ведь не дураки. Сейчас вместе с Форстером в десантном модуле одни ветераны -- закаленные во множестве сражений опытные солдаты. И хоть чувство чести им не чуждо, они, скорее всего, могут предпочесть перейти на сторону Торопова. Именно управляющему сейчас принадлежит база. Он владеет основными ресурсами, денежными средствами. А ветераны, по сути, являются циничными наемниками и наряду с фанатичными идеями, которыми их заразил Шульц, хотят получать хорошие деньги. И ведь не объяснишь им что большинство бойцов на базе еще не курсе предательства Торопова, а также то что управляющий предпочтет их убить, когда они принесут ему голову Форстера. Короче первый помощник не хотел рисковать. Бойцы должны были просто сконцентрироваться на предстоящей операции и не терзать себя ненужными сомнениями. Плюс наличие дисциплинаторов значительно повышала их боеспособность. После некоторых раздумий Форстер даже сам решил воспользоваться "дициплинатором". И все из-за одной неприятной мысли. Она заключалась в том, что Шульц по всем раскладам может быть уже мертв. Торопов это очень серьезный противник. Достаточно одной ошибки чтобы Шульц здорово пострадал.

Окинув взглядом бесстрастные лица находившихся в модуле солдат, Форстер вдохнул, словно перед прыжком в воду и одним четким движением активизировал обруч на голове. В первые секунды ничего странного не произошло. Первый помощник все еще чувствовал небольшое беспокойство. Это соответствовало инструкции, которую он изучил перед применением. "Дисциплинаторы" действовали постепенно. Резкий скачок электромагнитного поля мог отрицательно сказаться на работе мозга. Потому оставалось просто ждать. Честно говоря Форстер даже не заметил того момента когда его мышление сделалось более хладнокровным. Десантный модуль как раз достиг поверхности кратера, последовал несильный толчок, и гул рулевых двигателей, задействованных при посадке, стремительно стих.

-- На выход! Двигаемся группами по четыре человека! -- Объявил Форстер и во главе первой группы выбрался из модуля.

Быстро преодолев неровную поверхность кратера, они добрались до входа в большую пещеру, которой начинался проход к лифтовому стволу, уходящему в глубины ледяного панциря к самой подводной лаборатории.

Уже топая тяжелыми ботинками военного скафандра по искусственному полу расширяющего коридора, Форстер вдруг уловил произошедшую с ним перемену. Сознание было удивительно чистым, боль, страх, сомнения, все куда-то улетучилось. Он переставлял ноги с невозмутимостью какого-нибудь киборга.

Достигнув помещения лифтовой, Форстер обернулся и громко крикнул:

-- Разделяться не будем! Все на платформу!

Бойцы без вопросов попрыгали на огромную круглую площадку, окруженную внушительными лифтовыми колонами. Дождавшись, когда все займут свое место, Форстер мощным прыжком оказался на крае платформы и отдал приказ автомату начинать спуск.

Снова кинув короткий взгляд на бойцов, Форстер удовлетворенно хмыкнул. Кажется, он принял верное решение, когда заставил всех бойцов спуститься одним рейсом. Потому что даже если их ждет внизу засада, то встречающие будет неприятно удивлены. Достаточно посмотреть в холодные нечеловеческие глаза стоящих возле него ветеранов, чтобы понять какую силу они сейчас представляют. Они не на миг не погрузятся в панику, даже если столкнуться с очень мощной засадой.

Мало-помалу, лифтовая платформа достигла верхнего уровня лаборатории. И по встретившей их безобидной пустоте Форстер понял, что Торопов очень сильно недооценил его.

И все-таки дальнейшие события показали, что Торопов переиграл Форстера. Не совсем конечно, о подлинной силе первого помощника он действительно не подозревал. И потому предусмотренный им вариант переломил исход боя в его сторону лишь на несколько минут.

Не наткнувшись на орбитальную атаку и не встретив при выходе с лифтовой платформы даже малейшего сопротивления, Форстер невольно позволил себе расслабиться. Ряды бойцов смешались и двигались по коридору уже одной общей группой. Навести порядок первый помощник рассчитывал только на следующем втором уровне, так как первый уровень был совершенно пуст. В широком длинном коридоре не было ни души. А биосканеры показывали, что за многочисленными дверями, выходящими в коридор, тоже нет ни единого человека.

Впрочем, уже чрез несколько мгновений Форстер успел убедиться в том, что биосканеры можно выкинуть на помойку. Все многочисленные двери коридора вдруг разом раскрылись и со всех сторон хлынули солдаты, вооруженные ножами для рукопашной. В замкнутом пространстве и вправду было не совсем удобно применять энергетическое оружие. Хорошо, что Форстер не забыл включить в экипировку своих бойцов двадцатисантиметровые клинки "Шок-5", которые выхватывались одним касанием, а также были достаточно устойчивы против овладения ими противником. Но главным достоинством этих клинков был очень качественный металл, который позволял рубить толстую проволоку как макароны. А уж человеческие руки и подавно. Но наличие отличных клинков, конечно, не могло спасти ситуацию в первый момент. Нападавшие имели преимущество внезапности и явно рассчитывали подавить всякое сопротивлении уже впервые минуты боя. Правда, они несколько поумерили свой пыл, когда выяснилось, что застигнутые врасплох бойцы, тем не менее, нисколько не погрузились в панику. С первых же секунд бойцы Форстера отчаянно отражали удар за ударом. А учитывая, что нападавшие через некоторое время неизбежно смешались с толпой противника, то особого преимущества за ними не осталось.

Почти минуту группы рубились на равных. За нападающими было превосходящее число, а за людьми Форстера нечеловеческое хладнокровие. Причем некоторые бойцы настолько не были чувствительны к боли из-за "дисциплинаторов", что получив глубокую и болезненную рану, продолжали стремительно махать своими ножами.

Нанеся резкий колющий удар под ребра, Форстер развернулся и с замаха провел кроткий режущий удар подкравшемуся сзади бойцу. В следующее мгновение ткань скафандра на плече разошлась, и кожу обжег чей-то широкий клинок. Зарычав, Форстер отдернул раненную руку и мощным ударам ноги выбил из руки бойца нож. Рука, выпустившая нож дернулась, на лице противника на миг появилось недоуменное выражение. А в следующую секунду Форстер уже вогнал нож бедняге в шею.

Отскочив в сторону, первый помощник быстро сунул руку в дыру на комбинезоне скафандра и, вытащив, глянул на красную от крови ладонь.

Лицо Форстера исказилось. Промелькнула мысль, что бойцы противника даже не узнают его! А ведь он все время был при Михаэле, когда большинство из них вербовали. Впрочем, чему тут сильно удивляться? Торопов наверняка уже пообещал им большие деньги, и они, недолго думая, избрали его единоличным начальником.

"Ну ничего! Мы еще посмотрим, где эти мерзавцы будут получать свои кредиты: на этом или на том свете!.."

Форстер поднял армейский нож. Клинок, выполненный из специально металла и снабженный каналами по которым стекала кровь, был совершенно чист. И таким же чистым вдруг сделался рассудок Форстера. Это было удивительно. По собственному опыту Майкл знал, что накатывающие на него приступы бешенства подобны буре. А после еще долго душу терзают ветра, на которые рассыпается первоначально мощная буря. Но в этот раз никакой бури не было. Лишь легкое неудовольствие. После которого душа снова сделалась подобной кристаллу.

Сощурив глаза, Форстер быстро отыскал новую цель и, припоминая все когда-то оттачиваемые приемы рукопашного боя, кинулся вперед. Руки и ноги действовали, будто сами по себе. Он давно уже не проделывал таких сложных, почти акробатических финтов. Но руки и ноги помнили!

Со стороны прорыв Форстер был похож на какое-то маленькое волшебство. Первый помощник шел почти по прямой линии. Корпус лишь немного отклонялся в стороны, да и то только при очень неопасных положениях. А так у Форстера в основном действовали руки. В левую он тоже взял нож. И теперь ловко орудовал обоими. Самих быстрых режущих ударов и коротких тычков почти не было видно. Некоторые бойцы казалось падали на пол просто так. И лишь через несколько секунд было видно, как под недвижным на полу телом начинает растекаться лужа крови. Но последнее, правда, относилось к счастливчикам. Многие умирали не сразу, еще долго пребывали в агонии, беспомощно дергаясь на скользком от крови полу.

Прорыв Форстера произвел сильное впечатление на бойцов противника. Свои же бойцы, надо от дать им должное, мгновенно подобрались. И с новой силой и хладнокровием начали напирать на изрядно порадевшие ряды атаковавших.

Первоначально наполнявшие коридор агрессивные вопли, чье-то угрожающее рычание или грязная ругань, постепенно начали переходить в слабые крики и стоны раненых.

Нанося очередной смертоносный удар, Форстер прыгнул вперед и оказался на совершенно свободном участке коридора. Точнее говоря свободном только на верхнем "этаже", под ногами же на уровне "подвала" были целые кучи еще не остывших трупов.

Сделав несколько глубоких вдохов, Форстер только сейчас понял, что провел весь проход в едином сокрушительно темпе. Невольно вспомнились возможности Шульца. Они случайно не заразны? Ведь Форстер проводит уйму времени подле шефа. Хотя надо признать до темпа Михаэля Форстеру как до Альфы Центавры. Ведь то, что проделывает Михаэль, вообще похоже на настоящую магию. На очень вредную магию. Пожалуй, Форстер никогда бы не хотел ее использовать. Достаточно того что он способен вот на такие дерзкие прорывы.

Окинув взглядом коридор, Форстер решил подключить еще одно свое оружие. Тем более что рукопашная в коридоре перешла в откровенное избиение атаковавшей стороны. Все-таки бойцы Форстера дожали этих предателей!

-- Сложите оружие! Даю слово, что я оставлю вас в живых! -- Голос Форстера, казалось, заполнил весь коридор.

Впрочем, с первого раза закончить бой не получилось. Бойцы упорно и отчаянно продолжали подставляться под уже изрядно напитавшиеся кровью клинки. Другим словом как "подставляться" это сопротивление уже нельзя было назвать.

-- Я сказал, сложите оружие! Вы что ослепли?! Мы ведь здесь все принадлежим к одной силе! Говорю же, я сохраню вам жизнь. Для Михаэля Шульца каждый боец на счету. А кто и должен поплатиться за предательство так это Борис Торопов!

Пронизанные уверенностью и убежденностью слова Форстера все-таки дошли до остатков атаковавшего отряда. Бойцы демонстративно побросали ножи и заложили руки за головы.

-- Розенберг! Даллас! Вы остаетесь за старших! -- Огласил Форстер. -- Со мной дальше идут четыре человека.

Чутье Форстера подсказывало, что больше столь серьезного и крупного отряда ему не встретиться. По всем меркам выходило, что именно только что разбитый отряд должен был остановить возможных непрошенных гостей. Дальше могут быть только стандартные небольшие посты. Их Форстер не боялся. А уж если встретиться сам Торопов и при этом успеет перейти в совой "ускоренный режим", то не поможет и весь отряд. Так что двигаться дальше со всей оравой не имеет смысла. Бойцы нужны здесь для охраны предателей. Ведь те могут еще передумать. Страх за свою жизнь у них сохранился. Расставание с оружием было лишь временным импульсом, жестом бессилия. Однако эти предатели действительного нужны Шульцу. Форстер был совершенно откровенен, когда прокричал об этом на весь коридор. Профессионалов никогда не бывает много. И эти предатели скоро опять сделаются верными Шульцу. Нужно только провести маленькую психологическую обработку.

Достигнув лифтовой платформы, которая служила для передвижения между основными уровнями подводной лаборатории, Форстер подождал немного отставших бойцов. Наконец они все вместе взобрались на просторную круглую площадку. Форстер повернулся к панели управлении. Первым порывом было отправить лифт на самый нижний, девятый уровень лаборатории. Но потом вдруг пришло чувство, что туда спешить уже поздно. Выдержав небольшую паузу, Форстер вдавил сенсор второго уровня лаборатории. Если уж начинать прочесывание, то идти по порядку!

Платформа под ногами слегка дрогнула и плавно провалилась вниз.

В первые же секунды Форстер уловил доносящиеся из коридора звуки. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел как падает последняя огромная туша хемотвари. По позвоночнику даже пробежал холодок: настолько производила впечатление эта красная чешуйчатая шкура, короткие, но очень мощные лапы-плавники и в особенности плоская увесистая голова, наполненная острыми тонкими как спицы зубами. Что и говорить, увидеть прямо посреди коридора, всего лишь в нескольких метрах от себя, хемотварей Форстер не ожидал. Но надо отдать ему должное, он все-таки быстро сумел оторвать взгляд от гипнотизирующих, заставляющих испытывать животный страх туш и успел заметить вбегающую в одну из дверей коридора фигуру. Форстер едва не ринулся вслед за неизвестным. Но заставил себя на несколько секунд задержаться. И как оказалось не зря. В коридоре объявилось шесть человек закованных в панцири повышенной брони "Шарп". Один из бойцов вел за собой огромную гравитационную платформу. Похоже, эти ребята пришли за тем, чтобы убрать из коридора по-прежнему внушительные, но как видимо не опасные тела хемотварей. Конечно, можно было подождать, когда они закончат свою работу, но Форстер подозревал, что ему поскорее нужно догнать скрывшегося в дверном проходе человека. Потому что в той комнате, очевидно, происходит что-то важное. Иначе бы тот человек так не спешили, держа наперевес странное, похожее на древесную корягу оружие. Толком Форстер не успел разглядеть. Но это точно было оружие.

-- Что там, шеф? -- Не вытерпел один из сопровождающих бойцов.

Первый помощник кинул в его сторону неодобрительный взгляд. Но потом все-таки снизошел до ответа. Тем более что нужно было переходить к активным действиям. И бойцы должны были в них сыграть не последнюю роль.

-- Там четверо. Упакованы в "Шарпы", так что нашими энергометателями с такого расстояния не возьмем.

-- Можно подойти поближе.

-- Нельзя, -- качнул головой Форстер. -- Вооружены они тоже хорошо. У всех за спиной по штурмовой винтовке "ХАВ. Расплавят нас химией за несколько секунд!

Бойцы замерли с задумчивыми минами. Форстер насмешливо глянул в их сторону. Навряд ли от них стоит ждать какой-то ценной идеи. Если и придумают, то пройдет слишком много времени. А ему нужно решение прямо сейчас!

Все еще активизированный "дисциплинатор" позволил быстро сконцентрироваться. Нужная идея тут же пришла. Форстер был опытным бойцом и не раз преодолевал самые трудные препятствия почти что с голыми руками.

Вытащив из зажимов скафандра свой энергометатель, первый помощник сдвинул регулятор мощности на минимум. Затем нажал кнопку выхода из режима ожидания и плавно потянул нижнюю часть рукояти. Спустя несколько секунд у него в руках оказался вытянутый брусок аккумулятора. Передав одному из бойцов обесточенное оружие, Форстер взамен взял работоспособный ствол, перевел его в режим широкого энергоразряда. "Эмкашник" конечно сразу высосет половину энергии, но так будет легче попасть.

Выглянув за угол, Форстер выждал момент, когда все бойцы сгрудились вокруг гравитационной платформы, поправляя уже уложенную на нее тварь. Затем полностью высунулся и, хорошо размахнувшись, умело метнул увесистый брусок аккумулятора в сторону грузчиков. Как только тот брякнулся рядом с ногой одного из них, Форстер тут же дал широкополосный разряд. Огромный энергетический пучок вспыхнул ослепительным шаром. Но на фоне того что произошло в следующий момент это была просто искорка.

Отброшенный взрывной волной Форстер приземлился точно на вылезших в коридор бойцов. Раскаленная волна воздуха заставила на миг задержать дыхание. В ушах противно звенело. Мотнув головой, Форстер вскочил на ноги и, не сомневаясь, что его услышат распластавшиеся по полу бойцы, четко прокричал:

-- Чего разлеглись?! Вперед!

Солдаты поднялись с пола и, немного помешкав при виде пляшущих впереди языков пламени, все-таки двинулись с места.

Форстер поморщился и дотронулся ладонью до плеча, на котором был распорот скафандр. От падения рана снова дала о себе знать. Боль пробивалась толчками. С каждым ударом сердца. Отбив у себя желания снова дотронуться до раны Форстер попробовал абстрагироваться от боли. И это ему удалось! Плечо перестало беспокоить. Видимо помог все тот же "дисциплинатор". Впрочем, не стоило уж так сильно радоваться. Ведь рана не зажила. Но главное для Форстера сейчас было не отвлекаться на боль.

Сощурив глаза, он сквозь легкую завесу дыма наблюдал за неуверенно вышагивающими бойцами. Очень даже неуверенно вышагивающими. Неужели они чувствуют тоже, что и он? Впрочем, долго гадать не пришлось. Все из того же дверного проема, одна из створок которого теперь валялась на полу, выметнулась практически неуловима тень. И словно вихрь закружила вокруг застывших вмиг людей Форстера.

Инстинктивно Майкл рухнул на пол. Тем более что колени и так подгибались. Храбрецом он никогда не был. И представлял себе что такое "ускоренный режим". Если раньше времени привлечь к себе внимание Торопова, то даже пожалеть о том, что жизнь рано закончилась, не успеешь. Тело разорвет как от мощного взрыва.

Старательно вжавшись в пол, Форстер старался не двигаться и молил, чтобы задымленность коридора повлияла на зоркость противника. В конечном счете, издалека его могут вообще признать за мертвого. Ведь на плече в скафандре большой окрашенный по краям кровью разрез. Чем не смертельная рана?

Момент, когда уже можно было поднять голову, Форстер почувствовал.

Посреди коридора стояла невысокая, крепко сбитая фигура. Это был точно он! Ошибиться даже с такого расстояния было сложно.

Подскочив на месте, как ужаленный, Форстер понесся вперед. И когда расстояние между ним и противником сократилось, он быстрым, неуловим движением выхватил штурмовой клинок. В воздухе сверкнул заточенный металл, раздался тихий лязг и... Форстер очнулся на полу возле одной из стен. Как следует очухавшись, он быстро прокрутил в голове то что произошло и понял как Торопов увернулся от него. Он просто подставил под удар защищенное толстой накладкой плечо и, использовав собственную инерцию Форстера, по дуге перенаправил его дальше, в направлении стены.

Будь первый помощник в обычном своем состоянии, то он бы вскочил и в порыве гнева метнулся обратно к противнику. Но сейчас его избыток чувств сдерживал "дисциплинатор". Поэтому Форстер не торопливо поднялся и оценивающе посмотрел в сторону Бориса.

Торопов в свою очередь смерил приближенного Шульцы проницательным взглядом.

-- Я понял, у тебя "дисциплинатор", -- с легкой иронией в голосе произнес Торопов.

-- Я бы добрался сюда и без него, -- презрительно бросил Форстер.

-- Пожалуй, теперь я поверю в это. Ты сильно вырос.

-- Михаэль доверяет мне. А я просто оправдываю его доверие.

-- Похвально. Может, перейдешь ко мне? Хороших профессионалов всегда не хватает.

-- А кто ты такой? -- Сплюнул Форстер. -- Михаэль Шульц -- это великий человек. А ты просто хороший ветеран, у которого имеются весьма полезные способности.

-- Шульц был великим, -- поправил Торопов. -- Теперь он постарел. И уже не видит настоящего будущего. Потому предлагаю тебе перейти ко мне. Со мной ты добьешься действительных высот. А не погибнешь, как прошивая собака, когда в Солнечной системе появиться флот военных.

-- Пошел к черту! Я тебя уложу, ведь ты больше не можешь погружаться в свой "ускоренный режим"?

-- И что? -- Не стал скрывать Торопов. -- Ты надеешься, что меня так легко прикончить на обычной скорости? Возможно, у Михаэля был бы шанс. А ты слишком соплив для такого подвига.

-- Бесполезно. Меня сейчас не выведешь из себя, -- холодно улыбнулся Форстер и неторопливым шагом направился в сторону Торопова.

Управляющий базой стоял на месте, с расслабленно опущенными руками. На лицо его, казалось, легло совершенно беззаботное выражение. Еще чуть-чуть и он будет насвистывать какой-нибудь незатейливый мотив.

В голове Форстера мелькнула мысль, что он наверняка слабее Торопова в индивидуальном мастерстве. И рассчитывать можно только на случай. И этот случай неожиданно подвернулся. Причем такой, от которого у Форстера в первый момент отвисла челюсть. Торопов в последний момент заподозрил неладное. По полу скрипнули подошвы его ботинок. Но было уже поздно, выскочивший сзади как черт из табакерки Шульц нанес Торопову стремительный колющий удар позаимствованным видимо у одного из бойцов ножом. Чудовищным усилием провернув широкое лезвие между ребер Шульц дернул его на себя. И словно флагом победы помахал перед выпученными от удивления и боли глазами Торопова. Затем Шульц перевел взгляд на не мене изумленного Форстера и проговорил:

-- Спасибо что дал мне время. Эх чертов засранец! Сколько же еще раз ты будешь спасть мою задницу?

Все еще каким-то чудом стоящий на ногах Торопов тихо заговорил. На губах его пузырила кровь, слова были едва разборчивы:

-- Как ты это сделал? Я же в тебя выстрелил из "Красного сна". Ты как минимум должен быть час в отключке...

-- В порыве боя ты забыл, что я тоже обладаю способностями погружения в "ускоренный режим". Мой организм более развит за счет чудовищных мобилизаций, чем организм обычного человека. Потому я оправился от удара за такое короткое время. А вот ты уже не успеешь, Борис. Извини...

С небрежной легкостью Шульц ударил ногой в грудь Торопову и тот как вековой дуб медленно и неохотно начал заваливаться в сторону. Наконец ноги его подломились и плотное, еще минуту назад источающее мощную энергетику тело, рухнуло на пол.

-- Так сколько? -- Снова обратился к Форстеру Михаэль.

-- А? Что? -- Не сразу сообразил Форстер. А когда до него дошло, он ухмыльнулся во весь рот и громко сказал: -- Столько сколько потребуется!..

Комментарии: 2, последний от 23/02/2011. © Copyright Спасенников Владимир Сергеевич (spasennikov-vs@yandex.ru) Размещен: 04/09/2010, изменен: 23/02/2011. 158k. Статистика. Повесть: Фантастика роман Чужак в системе по частям		Ваша оценка:
Аннотация: На спутнике Юпитера Европе разворачивается междоусобная борьба. База, которую Михаэль Шульц считал своей цитаделью, неожиданно оказывается под контролем предателя, в прошлом - одного из самых верных сторонников отставного генерала. И все из-за тайны, которую скрывает подводная лаборатория. Между тем на Земле Максим Ростов тяжело переживает свой разрыв с Анной Брыловой. Вспоминается история катастрофы, в которой погибли все его родные и то, каким чудом удалось выжить ему самому. От долгой депрессии Максима спасает его лучший напарник - Стас Баршев. От него он узнает, что тот вместе с подполковником Гончаровым встречался с Анной. Оказывается она дочь Гончарова и, благодаря Баршеву, теперь знает, что Максим на самом деле не отказывался от участия в поисках Елены Шмелевой. Таким образом, у Максима появляется шанс объяснить все Анне. Но чувство чего-то нехорошего не покидает его до самого отлета с Земли. Обновлено 23.02.2011

Спасенников Владимир Сергеевич : другие произведения.

Чужак в системе. Часть 3. Осколки чести