Лихослава нажала отбой и швырнула трубку в угол. Благо там стоял старый диван, предохранивший трубку от скоропостижного конца. На чердаке дома харьковской колдуньи новых вещей не было. Впрочем, жаловаться не приходилось, помещеньице было аккуратно убранным и не пыльным. Жлобистые шасы назвали бы его мансардой, и посчитал бы помещением, существенно увеличивающим стоимость строения. Главное, помимо старой мебели, здесь был прекрасный обзор на три стороны света. Лихослава устроилась на потёртом, немного продавленном кресле у окошка на основной вход. Можно было посматривать и в окошки, выходящие на соседские дворы, она убедилась в этом, но к ним больше не подходила. Зачем? О приближении колдуньи оттуда, или, с заднего двора, она наверняка узнает благодаря чувствительности на изменение магического фона. Перед засадой специально обострила её по этому случаю. Челка хоть и, мягко говоря, не нав, но магический фон имеет заметный. Для челов, естественно. (Даже в собственных размышлениях Лихославе не хотелось признаваться, что её собственные магические способности, а, соответственно и фон, могут быть заметно меньше, чем у какой-то ведьмы-челки. В конце концов, по официальному рейтингу, даже невысокий магический потенциал Лихославы, немногим уступал, совместному потенциалу обеих челок.).
Не нервничать Лихослава не могла. И в "Ящеррицу" её сейчас тянуло не из-за тяги к разгульной жизни, а по куда более важной причине. Надоело ей прыгать по чужим постелям. Даже умельцы-концы, с некоторых пор перестали доставлять такое же наслаждение, как раньше. Захотелось организовать надёжный и уютный семейный очаг. И, даже завести пару детишек. Лучше бы, девочек. Нужен был муж-люд. Не слишком тупой и, конечно, красивый. Такие, как известно, во всех расах в большом дефиците.
Красавчик Вратислав, троюродный брат королевы, между прочим, пользовавшийся повышенным вниманием многих незамужних фей, наконец-то стал выказывать всё более определённое желание сделать ей предложение руки и сердца. Страшно было оставлять его, неразумного мужчину, без присмотра. Того и гляди, приберут к рукам. Охотниц на Вратислава вокруг, как блох на бродячей собаке. Только успевай бить нахалок по рукам.
Лихослава уже несколько раз звонила милому, заводя речь о пустяках и терзаясь мыслью, что рядом с ним может быть другая. Вратислав, являя пример мужской верности, не изволил сделать ей ни одного звонка. Хвала Журавлю-покровителю, вроде бы, он ввязался в пьянку с приятелями из доменной дружины. Закончится попойка, наверняка, не раньше, чем все её участники ужрутся до совершенно свинского состояния. Даже если какая-нибудь сильно сексуально озабоченная дура затащит его в постель, толку от этого не будет ни ей, ни ему. А за ускоренное отрезвление он её вряд ли поблагодарит. Утром же, чтобы маман ни говорила, Лихослава будет в Тайном городе и возьмёт милого в свои надёжные ручки. Ласково, но крепко.
* * *
Когда волшебница не хочет спать, она не заснёт. Время перевалило за полночь, даже у западных соседей Украины, а Лихослава продолжала вслушиваться и всматриваться в окружающий мир. Делая акцент на сканировании любых проявлений магии. Однако послушно сидеть много часов подряд и сохранять высокий уровень концентрации внимания, очень нелегко. Для этого нужен определённый навык, которого фея не имела. Мысли в её красивой головке привычно скакали вокруг привычных предметов.
- Вратислав, судя по последнему разговору, был уже не способен ни на что, кроме сна. Будем надеяться, что никакая излишне активная фея не сможет его отрезвить частично, без похмельного синдрома, для сексуального использования. Хорошо, что в таком деле очень трудно соблюсти пропорции, но легко вызвать сильную головную боль. Мать чем-то занялась и уже долгонько не достаёт своими поучениями. Шасы рекламируют новую коллекцию сногсшибательной косметики, надо бы завтра наведаться к Биджару Хамзи...
За всеми этими мыслями появление колдуний возле двора засекла с большим опозданием, по резкому увеличению магического фона. Недопустимо долго, хорошо никто не видел, высматривала, придав зрению, способность видеть ночью, проклятых ведьм, пока сообразила, что надо надеть на нос очки-различитель.
Хозяйка дома, на чердаке которого Лихослава сидела, уже успела войти в собственный двор, а её московская подружка как раз проходила через калитку. Обе были под мороком невидимости. Обрадованная, что её тягомотное сидение оказалось не напрасным, фея рассмотрела в различитель вошедших. И поняла, что даже ночью, ТАК одетым женщинам, не стоит показываться на улицах без морока невидимости. Ночным зрением она хорошо видела, насколько яркие, странно скроенные тряпки покрывают челок. К тому же обе с ног до головы были "украшены" жутковато выглядящей бижутерией. Судя по огромной, для челов величине магического фона, исходившего от них, по крайней мере, часть этих браслетов (в том числе и ножных!), колец, брошей, бус, и непонятно вида висюлек, были работавшими магическими артефактами.
- Видела бы мама, как иногда одеваются в провинции! Меньше бы доставала меня за мой стиль. - Весьма низко оценила эстетичность одежд человских волшебниц завсегдатайка модных бутиков Москвы. - Впрочем, увидит она их обязательно, и у меня будет повод указать мамочке, что и у неё, жрицы Великого Дома, бывают перегибы.
Опасностью от этих старух-псевдоволшебниц (по объективной, не известной в Зелёном доме оценке, превосходивших магическим потенциалом Лихославу, одна в два, другая почти в три раза) на засевшую на чердаке фею не веяло ни в малейшей степени. Зато любопытство они в ней разбудили. Ничего подобного она не видела и от этих старух не ожидала.
Зайдя во двор, челки подошли к клумбе с цветами и начали совершать вокруг неё странный танец. Вероятно какой-то неизвестный Лихославе магический ритуал. На чердак они даже не взглянули, поэтому она считала себя необнаруженной. Описать словами все действия и манипуляции иногда снимаемыми с себя предметами (артефактами?) было бы затруднительно. Как хорошая дочка, фея попыталась позвонить в Тайный город, маме, куда более опытной и квалифицированной волшебнице. Но телефон молчал будто заколдованный. Видимо какой-то из артефактов челок блокировал все виды связи.
- Можно и подождать. - Решила Лихослава. - Если что, с этими ничтожествами, что бы мама ни говорила, я справлюсь без труда. На блокирование связи во всём дворе нужно целое море магической энергии. Надолго это по средствам только Великому Дому. А у челок и другие артефакты работают. Следовательно, скоро связь восстановится и можно будет вызвать мать для их отлова. Ох, и не завидую я им... Мама на них за смерть сына оторвётся по полной программе. Пожалеют, что родились.
Сама Лихослава к челкам особой ненависти не питала. Скорее её чувство походило на раздражение какой-то помехой. Неодушевлённой. К раздражению примешивалась толика благодарности. Честно говоря, совсем ничтожная. За устранение нелюбимого братца. Маман, под предлогом невозможности мужчине-люду заработать приличные деньги, собиралась отдать ему половину семейного состояния. Лихославе такие планы активно не нравились, но со жрицей Великого Дома Людь не очень-то поспоришь.
Не понимая происходящего, Лихослава заскучала. Когда вдруг, одновременно со звоном стекла сзади-сбоку, её что-то сильно ударило в левую ягодицу. Разворачиваясь к разбитому боковому окошку чердака, - Что ещё там могло разбиться? - она провела по месту удара рукой и обнаружила торчащий из попки арбалетный болт. В действительно разбитом окошке она увидела лицо чела. Наглец, не представляя опасности для него совершённого им поступка, спокойно смотрел на неё. Не пытаясь скрыться после неудачного, он ведь лишь легко её ранил, выстрела.
- Какой нахальный негодяй! Вот тебя, за дурость и невероятную наглость, пытать буду лично я. - Решила оскорблённая до глубины своей гордой души представительница одного из Великих Домов. Тем более обиженная, что настоящая волшебница такого нападения со спины не должна была допустить.
Лихослава махнула на бездарного стрелка (с четырёх-пяти ярдов не мог попасть в нужное место), посылая вместе с взмахом заклинание усыпления.
2 августа, пригород Харькова Песочин,
2.06 (по киевскому времени)
Ирбис неслышно скользил в ночи. Затасканная фраза, но именно такое впечатление производил стиль его передвижения на тех немногих, кому довелось видеть его перемещения во время рейдов. Двигался он плавно, что здорово помогало маскировке, но при этом довольно быстро. В магическом усилении зрения он не нуждался. Во время боевых операций его глаза сами начинали видеть во тьме никак не хуже, чем видят натуральные барсы.
Легко преодолел двор, и, цепляясь за незаметные и днём неровности стены, в несколько движений поднялся до бокового окошка чердака. Если один из его боевых товарищей во время спецопераций старался замечать и анализировать всё вокруг, то Ирбис наоборот, выбрасывал из головы все мысли и шёл как бы на автопилоте. Слух, зрение, нюх и, наверняка, ещё какие-то чувства, действовали как бы сами по себе. Мозги включались в дело только в момент боестолкновения. Или, из-за возникшего чувства опасности, никогда его в подобных случаях не подводившего. Возможно именно эта странность, всегда его выручавшая, помогала ему проникать незамеченным, в самые хорошо охраняемые места.
Не среагировала на него как на опасность и Лихослава. Заглянув в окошко, Ирбис увидел, что она увлечённо рассматривает что-то в другое окно чердака. Пожилые колдуньи обещали устроить знатное представление. Не смущаясь, что оно будет для одной зрительницы, они не меньше часа навешивали на себя чёрт знает что. А уж оделись так, что любой клоун иззавидовался бы. Ирбис в первый раз увидел ножные браслеты на живой женщине, а не в индийском кино. Впрочем, помимо отвлечения противницы, многие кольца, броши и браслеты, несли вполне утилитарные функции. Там были и защитные амулеты очень высокого уровня, и артефакты морока и кулончик, заряженный "Шатром тишины" (18*). Харьковская ведьма ворчала, что вполне способна потянуть это всё без всяких артефактов. Но перед аргументом, что в случае возникновения схватки, разумнее иметь как можно больший запас магической энергии, не заморачиваясь при этом блокированием связи Лихославы с матерью, бой с которой был бы, скорее всего, для них всех последним.
Не без усилий балансируя на наличниках окон первого этажа, Ирбис одной рукой достал заряженный заранее миниатюрный арбалет, присланный ему через портал из Тайного города (вот вспоминать, сколько за него и стрелу индивидуального изготовления шасы затребовали, действительно страшно), вбив его в окно, выстрелил. Попал туда, куда и хотел. В ягодицу. Небольшой болт проник в тело ведьмы почти до оперения, не угрожая при этом ни жизни, ни, даже здоровью. Но из-за особенности его конструкции, вытащить его теперь из тела можно было только при помощи хирургической операции. Или, вместе с третью, как минимум, поражённого органа. Что без магии вряд ли переносимо. А магические способности Лихославы, чего она ещё не знала, были надёжно заблокированы "Рыбацкой сетью", прочно прикреплённой к арбалетному болту.
Настал момент истины. Если Лихослава потянется к поясу, на который жители Тайного города вешают обычно "Дырку жизни"(19*), да и другие "дверные" артефакты, то ему надо успеть подстрелить её из пистолета всерьёз. Но план этот, как выяснилось, был завиральным. После поражения стрелой, Лихослава повернулась к нему лицом с невероятной быстротой. Никогда он в свое жизни такой скорости не наблюдал. Не то чтобы выхватить пистолет, он-то выронить арбалет не успел. Если бы не собственные боевые навыки, и, кстати, неряшливые, неэкономные движения блондинки, то он бы и не заметил, что ведьма успела мазнуть рукой по поражённому месту, перед тем, как выбросить руку в его сторону.
К великому счастью Ирбиса, так стремительно как двигалась, думать быстро Лихослава не умела. Повезло челам и с характером применённого ею заклинания. Метни она "Эльфийскую стрелу" или "Огненный шар", они бы получили трофей в виде трупа. Возможно, прожаренного или запечённого внутри.
Ирбис громко свистнул и, спрыгнув на землю прямо с высоты чердака, трусцой отправился прочь. Если мамаша Лихославы явится на зов сердца к дочери, попавшей в беду, лучше находиться подальше от этого места. Хотя посмотреть на действия Владиславы после обнаружения хотелось. Достойного всяческого удивления рывка пожилых женщин на чердак он уже не видел. А они, с невероятной для челов, самых что ни на есть молодых и спортивных, скоростью взлетели наверх, подхватили бесчувственное тело Лихославы под руки и, шагнув в закружившийся перед ними портал, исчезли с места происшествия. Прямо в подземелье к входу в заветное, не сканируемое магией помещение. София Борисовна была уверена, что в подземной ухоронке их не найдёт даже Жрица Великого Дома Людь и заранее озаботилась установить рядом с ней маячок для телепортации. Во избежание погони по следам, в чердаке оставили ещё один артефакт, открывший после их ухода ещё несколько порталов, после чего саморазрушился. Пойди Владислава по последнему, самому чёткому следу, она попала бы в жерло вулкана. В войне не на жизнь, а на смерть, наступила патовая ситуация. Нетерпимая, впрочем, для обеих сторон.
* * *
Владислава прибыла к месту похищения дочери через двадцать пять минут. Не такое и большое уж это время, но опоздала она навсегда.
Во время совещания со своими помощницами у неё вдруг что-то кольнуло в сердце.
- Случилась какая-то беда с дочкой. Добрались-таки до неё проклятые навы. - Сразу сориентировалась она. Но всё бросить и бежать на выручку, не было никакой возможности. В Тайном городе продолжался кризис Кадаф. Будучи высокопоставленной руководительницей Великого Дома, она имела обязательства перед ним. Причём обязательства более высокого порядка, чем любые семейные, в узком понимании этого слова. Пришлось побыстрее дорешать проблемы минимализации потерь при реализации акций, в которые были вложены средства Великого Дома Людь. Надёжных, но на данный момент имевших пониженный курс, но без всяких приказов Владислава чувствовала, что Великому Дому Людь в ближайшее время понадобятся немалые деньги. И, уж потом, считала она, заниматься личными проблемами. Спасать непутёвую дочь. Девицу, по странному выверту генетики, слабую в магическом смысле, не очень умную, но любимую больше собственной жизни.
Выпроводив из кабинета помощниц, срочно провела поиск по волоску, всегда хранившемуся при себе. Такого не могло быть, но отзыва на поиск не последовало совсем. Ни из Харькова, ни из Тайного города, ни из какого-либо другого места. А ответ должен был быть, даже в случае её гибели. Повторила поиск, но с тем же результатом. Машинально сожгла в магическом огне пакетик с волосками сына, лежавший рядом с волосами дочери. Попыталась сообразить, каким образом можно намертво спрятать от магического сканирования. Способы, конечно, были, но не для магически слабых и малограмотных челок. Вмешательство навов, наконец, приобрело зримые черты?
Никакой радости от обнаружения навьих происков Владислава не испытала. Да и сердце, как это ни удивительно, вещало ей, что беда определённо пришла от челок.
- Но как они это сделали?!
Недопустимая в боевых условиях растерянность, на короткое время завладела Владиславой. С немалым трудом погасила в себе панику и решила отправиться на место происшествия. Возможно, там удастся что-нибудь выяснить.
Перенесясь порталом на Большую Ордынку, в офис АО "Транс Портал". У портала пришлось минуть пять, драгоценных минут, возможно, дающих шанс на перехват врага, пререкаться с наглым до непереносимости шасом, заведовавшим этим необходимым для перемещения на дальние расстояния учреждением. Испепелила бы длинноносого, но нельзя. В момент обострения отношений с чудами, ссориться ещё и с покровителями шасов, навами - самоубийственно.
В Харькове, сразу по прибытии, построила портал, без маяка и проверки расчётов, из здания Южного вокзал в Песочин. Что было невозможно без сочетания большого магического дарования и опыта пользования соответствующими заклинаниями. Попала именно туда, куда хотела. Из живущих на Земле в это время челов, на такое не был способен никто.
На сей раз, вроде бы мрачновато выглядящий в ночи дом местной колдуньи, ничем её не насторожил и не смутил. Во дворе был заметный остаточный магический фон, но ничего из разделов боевой магии. Наскоро просканировала здание. Пусто. Никого живого и никаких ловушек в нём не обнаружила. С улицы перенеслась прямо на чердак, где должна была находиться Лихославушка. Накрыла помещение мороком невидимости и тщательно обыскала.
Сразу бросилось в глаза разбитое боковое окошко. Судя по осколкам стекла на полу чердака, выбитое кем-то снаружи.
- Возможно, в него бросили со двора что-то, доченьку мгновенно усыпившее? Но почему тогда здесь нет никаких следов применения магии? Следовательно, враг мог имитировать атаку именно из него, а на чердак попасть порталом. Но уж почувствовать портал за пару секунд, как минимум, она была обязана!
Владислава тщательнейшим образом просканировала всё помещение. Следов магии, кроме портальных, безнадёжно остывших и спутанных для попытки пойти по ним похитительниц, не было. Вся применявшаяся магия - только из Колодца Дождей. (Источника Людов, чью магию использовали и челы). Ни капли навской магии. Складывалось впечатление, что Лихославу тупо схватили и уволокли в неведомом направлении.
- Но каким образом?!
Несмотря на тщательность поиска, ничего навьего, по-прежнему, выявить не удавалось.
- Любую попытку забраться наверх с помощью верёвки с кошкой, или лестницы дочь не могла не услышать. Неужели следы магии во дворе означают, что им удалось отвести её глаза? Но их официальный совместный потенциал не намного больше, чем её. А уж выучка - несомненно хуже. Как!?
Аура дочери прослеживалась только в одном месте, у другого окошка, в безобразном старом кресле. Владислава изгнала мысли из головы и "вслушалась" в магическую картину помещения. Не было здесь отзвуков смерти и, даже, боли. Не обнаружилось, ни малейшей капельки свежей крови. (Арбалетный болт полностью перекрыл рану).
- Неужели им удалось примитивнейшим образом обмануть её? Тогда к чему разбитое окно? И как они замаскировали дочь от генетического поиска? Без навьей помощи челам такой фокус не по силам. Будто её под бок Спящего подсунули. Или, возможно, эти дуры действительно обнаружили ЕГО лёжку?
Владислава помотала головой, будто пытаясь вытрясти из неё бредовую мысль. Ничего разумного в голову не приходило, а время для пребывания в этой провинциальной дыре, улетало со страшной скоростью. В Цитадель качать права не кинешься. Это понимали даже затуманенные мозги жрицы. Особенно, при назревавшем (ох, не без происков навов!) напряжении между Зелёным домом и Замком. Возникший в Тайном городе конфликт Кадаф, с уничтожением одной гиперборейской твари не закончился. Жрица Великого Дома Людь в этом была уверена. И, относясь к руководству Великого Дома, она обязана была быть в центре событий, в Тайном городе.
- А вдруг они оставили где-нибудь поблизости наблюдателя? Тогда через него можно попытаться выйти и на их непонятным образом замаскированное гнездо.
Владислава раскинула широкую сеть сканирования на все биологические сущности более ста фунтов весом, а также, любые магические объекты вокруг дома. Не задумываясь, отсеяв нескольких местных обывателей, спокойно спавших в домах, она обнаружила крупного субъекта, находившегося вне помещений, на улице, под забором, всего в трёх десятках ярдов. И затаившего дыхание почти до полной остановки. Челы так не дышат даже в самом глубоком сне. В случайности такого рода она не верила ещё в годы обучения магии в школе "Солнечного озера".
Вышла из портала на улице, прямо за спиной спрятавшегося чела. У наёмника, (кто ещё может следить за домом волшебницы?) оказались очень крепкие нервы. Он не пошевелился, хотя как воин, не мог не почувствовать её появления. Владислава нагнулась, чтобы схватить наглеца за шиворот, и невольно, отшатнулась. Сделав при этом шаг назад. От чела, а в засаде лежал именно чел, без магических способностей, крупный, футов шести ростом, но тощий. Из люда такого роста получилось два таких чела, ещё бы и осталось немного. Но главной его особенностью было испускаемое имио тощий.е, что Лихославу тупо схватили и увлокли в неведомом направлении.о. невероятно сильное зловоние. Куда более сильное и труднее переносимое, чем запахи, источаемые обычно красными шапками. И в шаге от чела вонь стояла такая, что без того переволновавшаяся Владислава не выдержала и, отвернувшись, вырвала на траву возле забора.
- Если этот негодяй думает, что дурной запах защитит его, то он сильно заблуждается! - Разозлилась Владислава. Не столько на глупого чела, сколько на собственную, невольную слабость. Заблокировав себе обоняние, она схватила наёмника за шиворот и порталом же перенеслась в дом колдуньи. На тот самый чердак, с которого исчезла Лихослава.
Брошенный на пол, чел начал проявлять некоторую двигательную активность, продолжая, впрочем, разыгрывать спящего. При электрическом свете Владислава лучше рассмотрела пленника. Это был высокий, но худой чел в чёрном джинсовом костюме, синей рубахе и кроссовках. Невероятно, фантастически чумазый и смрадный. Цвет волос, предположительно, скорее, судя по щетине, чем по засаленной и грязной шевелюре, имел тёмный. Встреть она такого на улице, ни за что бы, не обратила бы на него внимания. Бомжи, кажется, так они называются, встречаются часто и на улицах Тайного города. Но что они могут так дурно пахнуть, жрица не представляла. Однако, рассиживаться, рассматривая этого представителя доминирующей на планете расы, не было ни времени, ни желания.
Владислава бросила на ворочающееся, на полу тело заклинание протрезвления. И тут же занялась спасательными работами. У чела вдруг засбоило сердце. При этом, несмотря на отключённое обоняние, её опять затошнило. От вида лица и одежды спасаемого. До совершенной безобразности, бывают отвратительны эти челы. Всё-таки, Спящий определённо при их создании что-то напутал. Пересилив себя Владислава, послала пришедшему в сознание, но лежавшему с закрытыми глазами челу, болевой импульс. Лёгенький, чтоб не перегрузить сбоившее сердце. Подействовало. Хрипло замычав от боли, он открыл глаза и разыграл непонимание.
- Где я? - С видимым трудом сел на полу, прислонившись к дивану спиной. Жрица такому челу не позволила бы, из брезгливости, лежать и на травке своего двора. Но мебели этой челки ей было не жалко. Оглядевшись, чел поднял мутный взор вверх, на поджавшую губы жрицу. - Ты кто, тётка?
После этих слов его шансы, без того мизерные, выйти отсюда живым, упали до ноля. Владислава, не без некоторого основания, считала себя всё ещё привлекательной женщиной. Услышав обращение: "тётка", она взбеленилась и, позабыв на некоторое время о проблемах со здоровьем у захваченного чела, оторвала ему ухо и дала по наиболее уязвимым местам несколько болевых импульсов. Полюбовавшись вопящим от нестерпимой боли челом, она сняла боль и скомандовала:
- Без разрешения рот не открывать, отвечать на вопросы кратко и полно. Ты кто?
- Серёга.
- Кто тебя нанял?
- Нанял? На что?
- Не претворяйся! Кто тебя нанял следить за мной или этим домом?
- Следить? - Очень натурально удивился "Серёга". - На х... следить?
- Жрица Великого Дома хлестнула наглого урода болью от души. И тут же принялась вытаскивать его из сваливания в сердечный приступ. Залившая опухшую морду синева, отступила минут через пять. Решив, что из-за таких развлечений можно потерять свидетеля совсем, больше пытать его не стала. Захватив его разум "Заговором Слуа" повела допрос:
- Кто тебя нанял?
- На что нанял?
- Разве тебя не нанимали?
- Таскать канализационные люки? Так хромой Данила и нанял, госпожа. Только я ему...
- Нет!!! Кто тебя нанял следить за мной или этим домом!?
- Каким домом?
У ошарашенной Владиславы глаза на лоб полезли. Под "Заговором Слуа" невозможно врать или уклоняться от ответов. Да и не производил этот чел впечатления иммунного для такого сильного заклинания. Весь просто-таки лучился желанием рассказать всё, что от него потребуют. Однако нёс какую-то бредятину. А чел, понукаемый "Заговором Слуа", продолжал бубнить: - Да кто же меня стал бы нанимать для слежки? Вот за бутылкой сбегать. Или, там, посторожить что. Это я с большим удовольствием. А следить...эээ... это не для меня. Здоровье у меня...
- Стоп! Что делал час назад?
- Час назад? - Чел глубоко задумался. - Так, это...эээ... значит... не знаю, госпожа.
- Как не знаешь!!? У тебя, что, совсем памяти нет?
- Почему нет. Есть, совсем. Но... не помню. Может.., пьяный лежал?
- Хорошо. Час назад ты лежал пьяный. А два часа назад?
- Два часа назад...эээ... Наверное и два часа назад.., тоже... пьяный лежал. Здесь же.
- И три часа тоже?
- Что, три часа, тоже?
- Ты как сюда попал, урод!!?
- Куда, сюда?
- В Песочин!
- Какой Песочин? Аа... так мы в Песочине. А как я сюда попал?
Промучившись ещё несколько минут, Владислава убедилась, что на данный момент, этот Серёга не может (или, не хочет?) сказать ничего, из того, что с ним произошло за последние трое суток. Никаких видео или звуковых ассоциаций, чего не могло быть в принципе. Но, было. При этом слюнявый и смердящий, он бубнил себе под нос разную чепуху, к её вопросам, не имеющую никакого отношения.
- Тогда почему он так легко попался? И, вообще, тратить сильнейшие заклинания с большим расходом магической энергии на такого..? - Владислава затруднилась с выбором уничижительного существительного.
- Хотя, менее внимательная волшебница могла его принять за непричастного к событиям. И болью его не проверишь, так и норовит уйти из жизни. Такой выверт, как раз в стиле навов.
Посомневавшись с минуту, время поджимало, а ничего дельного в голову не приходило, Владислава решила проверить странную лакуну в памяти чела "Иглой инквизитора".(20*) Проводить допрос этим заклинанием в одиночку очень неудобно. Кто-то должен предельно сконцентрироваться на сканировании мозга допрашиваемого, а кто-то задавать вопросы. Пришлось Владиславе, заранее настроить этого Серёгу на последние трое суток его жизни. Со сканированием Владислава справилась на высшем уровне, но ничего не узнала. То ли мозг чела был невероятно сильно защищён, то ли последние трое суток у него были вычищены до последнего бита информации. В конце допроса чел, уже потерявший остатки того, что он считал своим разумом, умер от обширного инфаркта. Так ничего и не добившись, Владислава построила портал до Южного вокзала. Надо было спешить. Дела Великого Дома - прежде всего.
Уже по прибытии в Зелёный дом Владислава сообразила, что немалое количество информации можно было извлечь из жизни чела до стёртых трёх суток. Но лавина уже сошла. И до конца жизни её не покидало удивление, при воспоминании о своей неудачи с этим пьянчужкой.
- Каким образом две старые перечницы, наверняка не имевшие боевого опыта, смогли захватить слабенькую магически, но добротно выученную прекрасными педагогами Лихославу? Не упустила ли из виду что-то она сама? И, проклятье, коим манером они умудрились так капитально вычистить память наёмника? То, что выбрали чела со слабым сердцем и вонючего - прекрасный ход, "Поцелуй русалки" к такому не всякая применит. Но память?! Челам такое не по силам. Тогда почему нет ни малейшего следа навьей магии?
На чердаке дома Софии Борисовны остался лежать труп. Мёртвое тело обыкновенного человека. Чела. По правде говоря, паршивым человечишкой был Серёга Липкин. Ещё в юные годы он сделал "русский выбор". Когда выпивка стала мешать работе, он бросил работу. Потом потерял семью, здоровье, квартиру... Уважения и любви от других людей он, по большому счёту никогда и не имел. Совершая мелкие преступления ежедневно, не стесняясь паразитического образа жизни, он на серьёзные дела не пошёл из-за природных трусости и лени. И всё-таки, такого конца и врагу не пожелаешь. А Липкин-то, по настоящему, и врагом-то никому не был. Так, мелкое, вредное ничтожество. Способное, впрочем, до встречи с Владиславой, испортить настроение, а слабому и беззащитному и жизнь. После очередной попойки с паленой водкой и марихуаной в сигаретах, он впал в коматозное состояние, отключившись надолго от окружающего мира. Испуганные приятели подбросили его мёртвое, как им показалось, тело под забор колдуньи. Где оно, не приходя в сознание, и попалось взбешённой жрице.