ГЛУПАЯ СМЕРТЬ ПАСТОРАЛЬНОГО ДУБА
(шутка)

Среди полей, где мирные стада 
Под флейту пастуха свой путь вершили,
Лежала роща, в коей иногда
Подростки со свинарками грешили.
Усталый странник прерывал свой путь,
Спасаясь в полдень от лучей светила.
Любили в этой роще отдохнуть
И мирный пастор и лесной громила...
И нищий запивал свой скорбный хлеб
Водой из родника в тени пятнистой,
В селе перед людьми уныл и слеп,
Он в роще прыгал весело и быстро.
Мошенник! Он обманывал селян,
Внушая жалость к мнимому увечью!
Но, честно говоря его обман
Не осквернил породу человечью.
Людских грехов никто не сосчитал,
Мы в чем-то до единого повинны,
К тому ж слепец наш как-то испытал 
Целительное действие дубины.
Вернемся к тишине среди полей,
Где дремлет в роще путник разморенный.
Был в роще дуб, вершиною своей
На сто саженей к небу вознесенный.
И, превзойдя незыблемость скалы,
Он, как утес, над рощей возвышался,
И в суете мятущейся листвы
При свисте бури лишь едва качался.
Раскинув крону в чистой вышине,
Как будто все вокруг благословляя,
Стоял тот дуб над рощей, весь в себе,
В величии своем не замечая
Двух путников, к нему держащих путь.
Дорога далека, они устали,
В тени ветвей присели отдохнуть,
И хлеб с вином, благословясь, вкушали.
Вот трапезе конец, и их визит
Обрел свой мрачный смысл. Топор взметнулся,
Взлетели птицы, в роще стук стоит,
Вот дуб уже немного пошатнулся!
Летит щепа, скрипит могучий ствол,
Безжалостно мелькает сталь, сверкая,
Вот лесоруб в сторонку отошел,
С чела устало влагу утирая.
Раздался треск ветвей, и дуб упал,
Пав жертвой трудолюбия пигмея,
Величественный, словно кардинал,
Сраженный грешною рукой злодея.


1986