Осенняя морось почему-то напоминала о прошедшем лете, несбывшихся планах на отпуск и тщетности земных усилий. Часы на стене показывали половину двенадцатого, но совершенно непонятно было какого времени суток. Окон в помещении не было. Искусственный дневной свет, помигивающий в дальнем правом углу, видимо ничуть не мешал двум пожилым людям в ослепительно одинаковых белых халатах, склонившихся над блестящим металлом столом.
- И Вы полагаете, Андрей Сергеевич, этот блок кардинально поменяет поведение Х-1?
- Уверенности в позитивных изменениях нет Сергей Иванович. - Андрей Сергеевич почесал редко брившуюся щеку и, глядя куда-то в сторону портрета Клары Цеткин, оставшуюся в помещении с советских времен, добавил. - Попробовать все- таки стоит.
- А распоряжение? - нетерпеливо спросил первый.
- Давайте попробуем без бюрократии Сергей Иванович. - И тот вдруг ощутил полное безразличие и нежелание спорить по пустяковому, как теперь казалось вопросу.
* * *
Младший научный сотрудник - Владимир Николаевич Картонный заглянул в лабораторию полимеров справиться о результатах вчерашнего эксперимента. Взгляд Екатерины Сергеевны - дочери ректора НИИ показался ему настороженным.
- Что у Вас Катя с результатами? - постарался показаться неозадаченным неожиданным взглядом МНС.
- С какими, Владимир Николаевич?
- По применению фотополимеров в агрессивных средах, - МНС снова удивился.
- А-а, - протянула певучим голосом Катюша, - это было еще до Вашей командировки. Владимир Николаевич вдруг совершенно внезапно вспомнил, как действительно ездил на две недели в командировку к смежникам, где был занят решением щекотливого вопроса о задержке оплаты за поставленные институту материалы. Память услужливо подсунула Леночку, младшего научного сотрудника, с которой он довольно близко сошелся в этой командировке и даже позабыл на время о Катюше - своей безнадежной любви. Почему-то Владимир Николаевич покраснел, что не скрылось от глаз Екатерины.
- В вашу лабораторию я направляла копию отчета о тех экспериментах, - улыбнулась Катя и полностью лишила младшего научного сотрудника способности к конструктивному ведению диалога. Пробормотав что-то невнятное о своей занятости и необходимости просмотреть бумаги, он ретировался.
Проходя по коридору, Картонный учуял запах плавленой проводки и настороженно огляделся. Современная система автоматического пожаротушения не оставляла шансов огню отнять у неутомимых исследователей результаты их кропотливого труда, но запах был неприятен и источник его следовало обнаружить.
* * *
В лаборатории, где работал Картонный, окон не было. Когда он впервые попал сюда, ему терпеливо объяснили, что такая маскировка делает невозможным считывание данных с компьютерных серверов института при помощи шпионских спутников и Владимир Николаевич этим объяснением вполне удовлетворился. Теперь же ему казалось, что советская еще попытка все засекретить безнадежно устарела и ее следует пересмотреть. В конце концов, не они единственные бьются над проблемой управляемого генетического синтеза и возможность обмениваться соображениями с коллегами из других стран пошла бы на пользу общему делу, но высказанная вслух на корпоративной вечеринке эта мысль повисла в воздухе и осталась без ответа. Главный тут же искусственно перешел на футбольную тему и все дружно принялись ругать команду и ее тренера.
Отчет о поведении фотополимеров в агрессивных средах действительно нашелся в верхнем ящике стола, но Картонный так и не смог вспомнить, как он его туда положил. В прежние дни это бы его не насторожило, но сейчас...
Вновь появившийся запах плавящейся пластмассы заставил его отвлечься на поиски источника. Были проверены все имеющиеся в лаборатории розетки, даже низковольтное питание, которое (и он точно это знал) было выключено. После того он обнюхал все приборы и тыльную стенку одиноко стоящего холодильника с образцами живой ткани пингвинов и других птиц, но источник неприятного запаха так и не нашел.
Спустя еще полчаса Владимир Николаевич засел за отчет, пытаясь сосредоточится на цифрах, гистограммах и графиках. Он честно старался не обращать внимания на запах, но какая-то часть сознания отвлекалась на посторонний раздражитель. Когда дух стал отчетливо едким, у младшего научного сотрудника пропало периферийное зрение, но удивиться этому феномену он не успел. Голова Владимира Николаевича безвольно стукнулась о стол.
* * *
- А теперь я попрошу Вас доложить о результатах, - сказал нестарый человек в светлом пиджаке и Сергей Иванович нехотя поднялся из-за стола.
Стол был длинным и больше походил на аэродром для небольшого населенного пункта, чем на то место, где научные работники решают проблемы грядущих технологий. Количество людей, сидевших за этим сооружением было далеко от максимально возможного: человек двадцать, не более. Сергей Иванович выглядел как школьник в кабинете директора и как школьник молчал, разглядывая красную папку с надписью "Х-1" в своих руках.
- Итак, - напомнил о себе неприятный в данный момент для Сергея Ивановича человек.
- Эксперимент я считаю успешным, - с вызовом всем собравшимся заявил Сергей Иванович.
- Подробнее сообщите собранию, в чем успех, нервно перебил его расхаживающий оппонент, - Х-1 ведь окончательно разрушен.
- Виктор Терентьевич, - протяжно сказал Сергей Иванович, - не окончательно, но существенно. Я считаю, что мы отработали правильно, хоть и не без замечаний. Действительно мы не дождались распоряжения, но о вживлении Х-1 модуля, отвечающего за обоняние, разговоры велись с самого начала проекта.
- Разговоры велись, - согласился начальник, - но только разговоры, поскольку большинство сотрудников института понимало сопряженные с внедрением нового модуля трудности.
- Мы, с Андреем Сергеевичем также понимали, что не все пройдет гладко, просто не смогли учесть эффект генератора.
- Что еще за эффект? - Виктор Терентьевич принял деловой и заинтересованный вид.
- Х-1, - начал приободрившийся Сергей Иванович, - в моменты максимальной нагрузки на процессор начинал чувствовать посторонний запах: скорее всего, запах плавленой изоляции. Попытка найти источник вызывала увеличение нагрузки и, как следствие высокие токи в ядре, что опять-таки приводило к усилению запаха.
- Замкнутый круг, - сообщил собранию Виктор Терентьевич и, обращаясь к Сергею Ивановичу, произнес - А выход есть?
- О наших предложениях по сохранению обоняния у андроида Х-1 без риска перегрузок процессора сообщит мой заместитель. - Сергей Иванович сел с таким же не выражающим эмоций лицом, с каким полчаса назад зашел в конференц-зал головного института.
* * *
Солнце уже вовсю светило за окном. В такие дни Владимир Николаевич просыпался по обыкновению в гармонии с самим собой и окружающим миром. Не стало исключением и это весеннее утро. Немного насторожило окружение. В больничной палате вместе с Картонным лежало еще 5 мужчин и, судя по всему они только что съели свой завтрак. Поискав взглядом свою еду, Владимир Николаевич нашел ее на прикроватной тумбочке. Пшенная каша и котлета, приготовленная на пару выглядели неаппетитно, но МНС почувствовал, что голоден и, поймав ободряющий взгляд соседа по койке, принялся уписывать завтрак за обе щеки.
- Как тут наш герой? - в палату вошел огромный человек в белом халате и сопровождении пяти молодых медицинских сестер.
- Впрочем, - подумалось Владимиру Николаевичу, - сестры это скорее будущие. - Наверное, из медицинского училища. И только тут Картонный понял, что обращаются именно к нему.
- Спасал имущество научной лаборатории и результаты экспериментов, - здоровяк поднял вверх указательный палец, осматривая окружающую его небольшую аудиторию.
- Ну и как? - облизнул ссохшиеся губы Владимир Николаевич.
- Докладываю, - показал приветственный оскал человек в белом халате, - Юрий Владимирович Порш - главный врач этой больницы. Лаборатория восстановлена, результаты экспериментов сохранены, но... - многозначительная пауза тянулась так долго, что Владимир Николаевич успел пошевелить конечностями, дабы убедиться в их наличии после стихийного бедствия. - Словом у Вас частичная амнезия и, судя по всему, потеря обоняния.
- Переживем, - довольно кивнул Картонный и сразу вспомнил запах горелой проводки. - А долго я здесь?
- Лишнее время держать не будем, - степенно кивнул головой главный, - понимаем что такое наука и люди ею увлеченные. Однако любезнейший, в ожоговом центре Вы пролежали без малого пять месяцев. МНС присвистнул и тут же покраснел от своего ребячества.
- Все остальные органы работают в штатном, простите обычном режиме. Нам пора идти. - С этими словами свита удалилась, оставив Картонного рассуждать о значении сказанного. МНС не видел, как переговаривались соседи по палате, как приоткрывала несколько раз дверь сестричка, тревожно поглядывая в его сторону, и как в коридоре Сергей Иванович отчитывал главврача за "штатный режим".