Спинов Игорь Иванович. Коньяк для покойника

КОНЬЯК ДЛЯ ПОКОЙНИКА

Этот пикник на даче Вячеслав Григорьевич Борецкий запланировал очень давно: пожалуй весною еще. Только сошел снег, весна уже ощущалась в воздухе, земля пахла по-особенному: так что даже у далекого от сельского труда "дачника" Борецкого кружилась голова и он всерьез думал: "А не вскопать ли грядку под огурчики"? Мысли эти впрочем были случайными в голове вполне успешного предпринимателя и он отдавал себе отчет в том, что времени на всякие там огурчики/помидорчики у него скорее всего не будет. Да и не представлял он себе другого отдыха на даче, кроме как предаваться томительному безделью под коньяк и приятную музыку.

Соседи Борецкого - почти сплошь пенсионеры, выращивали невиданные урожаи картофеля, томатов и даже экзотических в этих местах бататов, однако их успехи на ниве сельского хозяйства нисколько не трогали Вячеслава Григорьевича. Он просто представлял себе положение вещей несколько иначе, чем труженики - соседи. По его теории он вкалывал в городе как ломовая лошадь и за город приезжал исключительно на отдых. У большинства дачников согласно этой теории дела обстояли прямо противоположным образом. Какие заботы могут быть у человека на пенсии? Верного ответа Борецкий не знал, и даже не готовил себя к такой жизни, чем занимается большинство добропорядочных граждан, проживших 40 и более лет. Однако он считал, что хроническое безделье, которое настигает человека, дожившего до пенсии в состоянии относительно терпимого здоровья, заставляет пенсионера искать занятия там, где раньше он бы просто пожалел своего времени. Дачники, изо дня в день пропалывающие грядки были смешны Борецкому. Он признаться тоже не был своим в "дачной тусовке". Его предложения о строительстве артезианской скважины в дачном кооперативе с целью организации полноценного водопровода даже не поставили в повестку дня на последнем заседании правления. Соседи удивлялись, глядя на румяное, начинающее полнеть тело Вячеслава Григорьевича, все выходные выставленное в прекрасной беседке японского стиля, которую построила бригада бесшабашных умельцев откуда-то из восточных республик всего за три дня. Тело читало книги, пило прохладительные напитки и поглощало неимоверное количество фруктов даже в те времена, когда соседи только наблюдали за набухающими почками своих деревьев и лоз.

Тем не менее, через пару лет и соседи притерпелись к Борецкому и он перестал считать их чудаками. Особенное потепление отношений наметилось после ремонта довольно значительного участка дороги, который новый дачник провел за свой счет, не имея надежды выбить даже половину суммы у правления, путем увеличения сумм целевых взносов: пенсионеры народ прижимистый. Дорога вышла чудесной и Борецкому больше не приходилось переживать за состояние днища своей Toyota Camry. Соседи же приносили в тот год кто клубнику, кто огурцы, кто помидоры. И хотя Борецкий не нуждался в продуктах, принимал все со словами благодарности и, возможно с тем же выражением лица, с каким управляющий местного помещика в 18-ом веке принимал оброк от крестьян. Эта идиллическая картинка добрососедских отношений прошла через год, когда по весенней, еще полной грунтовыми водами дороге пошли грузовики с навозом для трудолюбивых садоводов. На дороге стали образовываться ямы и некоторые из них были довольно глубоки, однако на этот раз Вячеслав Григорьевич не стал ремонтировать дорогу, а просто сменил автомобиль. Вместо роскошной Camry, он теперь использовал не менее презентабельный Land Cruiser Prado. Однако отношения с окружающими уже не были столь антагонистичными, какими они были первые полгода его, не обремененного трудом присутствия. Дачники вроде смирились с тем, что появился новый тип загородного дачного жителя, ищущего не место, где можно вырастить самостоятельно продукты пропитания, а просто уединения и чистого воздуха.

* * *

Сейчас, глядя на залитый утренним летним солнцем газон, на его аккуратно подстриженную изумрудную поверхность, Вячеслав Григорьевич даже пожалел, что не установил хоть несколько лунок для игры в гольф - нового, еще не затасканного в этих краях развлечения. Когда гостивший, или вернее сказать, в очередной раз опохмелявшийся на его даче Саша Гмыря (владелец небольшой автозаправки), предложил сыграть в гольф на его идеальном газоне, Борецкий побоялся выглядеть смешным в глазах соседей. Сегодня же он понял, что соседи и понятия видимо не имеют о размерах обычного поля для гольфа. Для них игра на шести сотках должна была бы выглядеть вполне естественным занятием дачников новой волны, к каковым и причислял себя Борецкий.

В десятый раз Слава Борецкий обдумывал предстоящий пикник, взвешивал все за и против, в очередной раз приходя к выводу, что кто как из приглашенных, а он отдохнуть должен. Среди серьезных вопросов на повестке стоял только спор с Алексом, новым партнером по бизнесу. Сама идея объединения их автосалонов принадлежала Борецкому. Он придумал к своим двум салонам добавить скромный, но расположенный близко к центру салон Александра Хабалкина. Алекс довольно успешно торговал автомобилями марки "Skoda" и объединяться с кем либо, ему в голову не приходило. Только Борецкий смог убедить его в необходимости совместной деятельности на общее благо, купив его предложением 50/50, несмотря на явное соотношение 2 к 1. Недопоказанная бухгалтерия Борецкого открылась Алексу только через 2 месяца работы новой сети салонов "Интеравто". Хабалкину это не понравилось, он позволил себе даже какие-то витиеватые заявления, которые могли быть истолкованы как скрытые угрозы, что, в свою очередь рассердило Борецкого.

Сегодняшний пикник в основном задумывался как средство примирения с партнером, заподозрившим, что его "развели". Но, разумеется для создания атмосферы пикника Вячеславу Григорьевичу потребовалось известное число статистов, которых он подобрал с лишь ему свойственным понятием любви и дружбы. Он постарался подобрать приглашенных людей так, чтобы ему в их обществе было нескучно, но чтобы случись ему отлучиться на важный разговор, они и сами могли бы занять друг друга.

* * *

Юрий и Елена Громовы были приятелями Борецкого еще по институтской скамье. Помнится, он даже ухлестывал за жгучей красоткой - Ленкой Кузнецовой. Юрка тогда имел мало шансов и самой Ленкой скорее всего рассматривался как бессловесный воздыхатель. Вячеслав Григорьевич улыбнулся, когда вспомнил молчаливого и красного по уши Юрку Громова у подъезда Кузнецовой и как он лихо увез ее в ресторан на отцовской "девятке". Впрочем, отношения у них не заладились. Слава всегда был против того, чтобы заводить семью прежде, чем он сможет обеспечить достаток. Елена же считала, что семью нужно заводить смолоду, чтобы не поступаться потом холостяцкими привычками друг другу, а приобретать эти привычки совместно. Приобретенные таким образом семейные обычаи всегда будут учитывать наличие рядом любимого человека. Конечно, говорила разоткровенничавшаяся тогда за бокалом хорошего вина Лена, со временем, любовь может заменить привычка - видеть рядом своего человека.

- Разве это не ужасно? - в тон ей спросил Славик.

- Ужасно, - согласилась Лена, - но ненависть во стократ хуже.

Весь тот разговор, часто вспоминавшийся Борецкому в самые разные периоды его жизни, явился пиком откровенности в их отношениях. Он понял тогда, что ему дали некоторое время, в течение которого ждут от него определенных решительных действий, однако предпочел сделать вид, что ничего не изменилось.

Постепенно позиция Громова переставала быть безнадежной. Из аутсайдеров он настойчиво, на глазах Славы Борецкого, переходил в категорию "фавориты". Юрия можно было встретить не только у подъезда, но и в квартире Елены, распивающего чай с Тамарой Васильевной - ее матерью. Причем Борецкому казалось тогда, что стоит ему только захотеть, поманить Ленку пальцем, и она тут же бросит Юрку, вернется и обеспечит домашний уют. Вот только нужно ему самую малость: наметить план развития будущего бизнеса, проконсультироваться с отцом и дядей Вахтангом, обещавшим помочь с первым капиталом на выгодных условиях.

Сообщение о свадьбе, заставшее Борецкого студентом 4-го курса Политехнического, явилось настолько неожиданным известием, что он два или три дня не ел и все строил планы возвращения Елены, которая казалась теперь ему образцом женщины для семейной жизни. Мудрый дядя Вахтанг, призванный отцом Вячеслава, как "экперт, имеющий взгляд со стороны", не советовал ему предпринимать решительные действия и объяснил, что семейная жизнь часто вредит серьезному бизнесу. Говоря о бизнесе, дядя Вахтанг преследовал цель отвлечь племянника от амурных дел, поэтому в тот же день был составлен краткий бизнес - план, настолько увлекший Борецкого, что даже спустя месяц - два, находясь в Польше, он случайно вспомнил о назначенной на этот день свадьбе. Славик даже не стал звонить, а когда приехал через 4 дня на новой реэкспортной "шестерке", первым делом заглянул к молодоженам, извинился и подарил шикарную детскую кроватку. Подарок был принят с заверениями в вечной студенческой дружбе. С тех пор Вячеслав Григорьевич старался поддерживать связь с этой супружеской четой. Он был крестником их сына Антона, ежегодно бывал на его дне рождения и старался хоть иногда встречаться с бывшими однокурсниками. Последнее время правда эти встречи стали немного его тяготить. Дело в том, что ему показалось (возможно, только показалось), будто Елена, повзрослевшая и разонравившаяся ему давно женщина, считает себя такою же неотразимой, какою была двадцать лет назад. Это безумие стареющей женщины, достающей из старинного сундука всех своих кавалеров, не нравилось Борецкому, хотя в глубине души он посмеивался теперь над нею и тихо радовался, тому обстоятельству, что в далекой юности не наделал ошибок.

* * *

На светлой и просторной веранде было уютно, чему способствовали удобный шезлонг, любовно именуемый Борецким "мой трон", свежесть летнего утра и ожидание приятной встречи с друзьями. Причем чем больше среди приглашенных было людей, стоящих ниже его на социальной лестнице, тем приятнее было ему разыгрывать роль хлебосольного хозяина - этакого демократичного барина. И хотя Борецкий не всегда в этом отдавал себе отчет, будто боялся додумать мысль до конца, но встречи с одноклассниками или с однокурсниками были особенно приятны ему именно по этой причине.

Из-за поворота, на фоне уже взошедшего, но еще не жаркого солнца показался автомобиль. Может начали прибывать? - подумал Вячеслав Григорьевич, мысленно еще раз проанализировав: шашлык замочен, дрова наколоты, водка стынет в холодильнике. Через минуту - другую в автомобиле кроме цвета можно было различить и марку. Отечественный автопром разродился в 80-х переднеприводным автомобилем - мечтой всех пацанов - "восьмеркой". Среди его ближайших знакомых только Валерка Скалин не изменил детской мечте и ездил на подержанной 2108, рекламируя ее высокую ремонтопригодность и невысокую стоимость запчастей.

С Валеркой они очень плотно пересеклись в начале девяностых в торговле реэкспортными и подержанными автомобилями, которые перегоняли на территорию СНГ в огромных количествах. Бешенное количество наличности, крутившееся в совместном по сути бизнесе требовало, по мнению Борецкого, более тщательного учета. Более того, он утверждал в 94-м кажется, что подобная схема работы скоро закончится и капитал нужно легализовывать и работать внутри страны. Необходимо создавать сервисные центры, на которых можно будет не только продавать новые автомобили европейских и дальневосточных производителей, но и проводить их техническое обслуживание. На Валерия эти доводы почему-то не действовали. Сыну рабочего, с детства готовившемуся заменить отца у токарного станка, необходимость работы через банковские учреждения была непонятна. Ему казалось, что чем проще схема, тем она надежнее. Время показало, что прав был Борецкий. К 43-м годам в собственности Вячеслава находился автомобильный салон и он уже почти прикупил второй, а Валерка все так же толкался на местном авторынке, опускаясь до занятия тривиальной перекупкой подержанных авто с их дальнейшей перепродажей.

* * *

Автомобиль въехал в предусмотрительно открытые ворота и Борецкий только теперь обратил внимание на тот факт, что рядом с Валерой восседает привлекательная молодая особа в незатейливо открытом платье - прикиде.

Скалин вышел из автомобиля с таким видом, будто он привез королеву красоты на личном Майбахе, а шофера просто отпустил, как демократичный Босс отпускает женщин в канун 8-го марта на пару часов раньше положенного времени. Прелестное создание, привезенное им, приоткрыло дверцу, опустила на тротуарную плитку точеные ножки и только затем грациозно выпорхнула из салона. Борецкому показалось, что все это было проделано специально для него и он был вынужден признаться, что это мимолетное зрелище произвело на него неизгладимое впечатление. В те времена, когда волосы его еще не покидали насиженных на голове мест, он принимал возникшее ощущение за любовь. Много позже он нашел более точное определение подобным ощущениям. Это было просто желание, вожделение или страсть стареющего самца, каковым он себя отказывался признавать. Время шло, приливы подобного чувства разбивались об принятые у бизнесменов и бизнеследи договорные отношения, уходила острота переживаний, а вместе с ней и великая тайна отношений полов.

- Знакомься! Юлечка Бондарева, - отрекомендовал Скалин, пожимая руку Борецкому.

- Оч-чень, очень приятно, - затараторил Славик, даже не глядя на приятеля и поедая глазами Юленьку, поскольку он считал, что именно такой взгляд должен безотказно действовать на девушек.

- Ну и мне приятно, - ответила девушка и голос ее тоже понравился Борецкому, что также явилось добрым знаком.

- Присаживайтесь Юлечка, - Борецкий жестом указал на плетеную мебель на веранде. - Скоро вероятно все подтянутся. А пока... Не хотите ли Мартини или может быть кофе?

- Как все у Вас тут классно, - нараспев проговорила Юля, - давайте кофе.

- Сейчас, сейчас, - засуетился Слава и тут вроде заметил Валеру. - Валера, пойдем со мной.

Скалин улыбнулся, кивнул головой и проследовал за хозяином на кухню.

* * *

Просторная кухня представляла собой студию, так кажется называют объединенные с комнатой помещения, - думал Скалин.

- Я сделал здесь студию, - угадал мысли Скалина Борецкий, - помещение маленькое. И первый и второй этажи куцые, - улыбнулся он.

- Да, - хмыкнул Валера, - отлично получилось.

- Сейчас кофе приготовлю, - сказал Вячеслав подходя к кофеварке De Longi, нарядно поблескивающей никелированными поверхностями.

- Ух ты, - изумился Скалин, - прям как НКО.

- НЛО? - переспросил Борецкий.

НЛО - это неопознанный летающий объект, а НКО - неопознанный кухонный объект, - пошутил Скалин.

- Отличная мысль, - похвалил Вячеслав, - можно бы даже марку такую замутить, - он вопросительно взглянул на товарища.

- Ты не поверишь, - с чем-то согласился Скалин, - я каждый день вспоминаю.

- О чем? - поинтересовался Борецкий.

- О нашей совместной работе в прошлом.

- Кто старое помянет... - улыбнулся Борецкий.

- Да я не про скандал, - скривился Валерий, - просто стоило бы мне согласиться тогда с тобой и перейти в плоскость легальной работы.

- Тогда ты считал, что наличка дарит свободу, - перебил Валеру Вячеслав Григорьевич.

- Я и сейчас так считаю, - сказал Скалин, наблюдая за работой кофеварки. - Просто работа с наличкой в легальном секторе сильно ограничивает рост прибыли из-за конкуренции с такими монстрами как ты. Иногда стоит вопрос о возможности получения прибыли как таковой.

- Да, все так, - согласился Борецкий, - но ведь первые вестники подобного положения вещей стали появляться уже в 94-ом.

- К сожалению, мне они не казались убедительными, - кивнул головой Скалин.

- Ну да ладно, - сказал Борецкий, расставляя кофейные чашки на серебряном подносе, - может, еще придумаем что-то. Сегодня поговорим. Слушай, - как будто вспомнив о чем-то, сказал Борецкий, - а эта Юля?

- Нет, не моя девушка, - сказал Валера и с интересом пронаблюдал, как на лице у товарища отразилась буря восторга, - просто привез, чтобы не скучала. Ты ведь не против?

- А давно ты знаешь ее? - проигнорировал вопрос Борецкий.

- Неделю пожалуй, - пожал плечами Скалин. - Она сама подошла ко мне в боулинге. Я там часто бываю. Что зацепила? - поинтересовался Валера.

- Есть немного, - признался Борецкий, отправляясь на веранду.

* * *

Юленька сидела на веранде и солнечные лучи бесстыдно ласкали ее точеную фигуру. Борецкий невольно залюбовался редкой на его даче картиной и на миг ему даже представилось, что Юля отнюдь не случайно занесенный в эти края персонаж, а такая же естественная часть обстановки как дом, веранда или газон. Он энергично потряс головой: во-первых, Юля не часть обстановки, а во-вторых, он просто несет ей кофе. Девушка будто почувствовала, что ею любуются, кокетливо улыбнулась и показала Славе на дальний угол сада.

- Это что у Вас, станок для арм - реслинга?

- Для хрупкой девушки Вы необыкновенно осведомлены, - улыбнулся Борецкий, ставя на стол поднос с тремя кофейными чашками.

- Сейчас знаете, моден фитнес и все такое, - неопределенно махнула рукой Юлечка, поднося к губам кофе.

- Горячо, - предупредил Борецкий.

- Знаю, - ответила Юля, но попыталась смягчить свою резкость очаровательной улыбкой.

Вячеслав Григорьевич никогда не любил, а вернее сказать даже ненавидел песню со словами: "ах какая женщина, мне б такую...". Он считал, что нет смысла охать и ахать, нужно ковать железо пока горячо и даже если попытка не удалась, нет смысла отчаиваться, поскольку красавиц на свете много. Но сейчас, именно этим летним утром ему показалось, что он начал понимать чудовищный смысл слов этой эстрадной песенки, претендующей на выражение мужских чувств. Все остальные женщины просто стали неинтересны. Да, они существуют, они безусловно красивы, но не смогут даже на йоту приблизиться к той красоте, которую видит автор слов этой песни. А раз так, то он обречен на бесконечный перебор вариантов, на вечную попытку приблизиться к разгадке тайны. Тайны любви, для которой разгадки не существует. "Может мне ее полюбить?" - подумал Борецкий, все еще предполагавший, что это чувство можно инвестировать в любой подходящий объект.

- Чем Вы занимаетесь, Юля? - спросил он, устанавливая кофейную чашечку рядом с собой.

- Я безработная, - ответила девушка, чем активизировала речевой центр Борецкого. Дело в том, что он категорически не принимал наличие подобной проблемы. Он считал, что люди не работают просто потому, что им так удобно. Им легко живется на чьей то шее или на государственное пособие, у них небольшие запросы и отсутствие амбиций. Однако вместо спонтанной тирады, которой он обычно разражался в кругу приятелей - бизнесменов после стакана текилы он предпочел иносказательный рассказ о двух попавших в кувшин с молоком лягушках. Одна сдалась без борьбы и утонула, а другая, работая лапками взбила из молока масло и от него смогла оттолкнуться, оказавшись таким образом на воле.

- Так ведь это версия выжившей лягушки, - ответила Юля.

- То есть? - удивился Борецкий, считавший эту историю идеальной для воспитания своих потомков, если таковые появятся в туманном будущем.

- Помните песню Высоцкого? - спросила, улыбаясь Юля.

- Какую из них?

Валера при этом стоял в стороне, отхлебывал горячий кофе и загадочно улыбался собственным мыслям.

- Про то, как МАЗ перегоняли. Там есть слова "... и кто кого переживет, тот и докажет кто был прав когда припрут".

- Конечно знаю. Я ее еще в школе на магнитофоне "Маяк-203" слушал, - сказал Борецкий и поставил чашку на стол.

- Так вот, - продолжила Юлия. - Взбивающая молоко лягушка ничего не взбила, да и не могла взбить, поскольку сливки с молока уже сняли. Вымоталась она бедная, последние силы отдала борьбе за свободу и пошла ко дну, где сидела на задержке дыхания ее подруга. Обессилевшая лягушка утонула и когда ее наполненное газами тело поднялось к поверхности, оно послужило прекрасной точкой опоры для выжидавшей удобного момента ее приятельницы.

- Прекрасно, прекрасно, - рассмеялся Борецкий, не предполагавший, что даже из такой очевидной, на его взгляд, поучительной истории, можно сделать совершенно иные выводы. - Позвольте, Юленька, - это что-то вроде той китайской пословицы "если долго сидеть на берегу реки, то однажды можно увидеть, как мимо тебя проплывет труп твоего врага".

- Да, - согласилась девушка, - только если так долго сидеть, то возникает законный вопрос: откуда у тебя возьмутся враги?

Вячеслав окончательно развеселился, хлопнул Валеру по плечу и, махнув рукой в сторону Юли произнес: "Не дурно".

Во двор въезжал "видавший виды" Форд четы Громовых.

* * *

Последнее время Юрий все чаще задумывался о времени - непонятном параметре, превращающем дворцы в руины, а красавиц в ... "нет, не в чудовищ, только не в чудовищ", - думал Громов. Просто красавицы становятся обычными женщинами. Ничего того, из-за чего он готов был на любую глупость столько лет назад, не осталось. Самым удивительным для него было то, что верная спутница жизни его Ленка Кузнецова, ставшая Громовой 20 лет назад и сделавшая его тогда счастливейшим человеком, вроде и не замечала той перемены, которую сотворило безжалостное время. Ее поведение с мужчинами ничем не отличалось от того, которое помнил ее супруг. Только, если Юрий прекрасно помнил Елену прежнюю, его новые друзья понятия не имели о той прежней красавице, в которую был влюблен Юра и поэтому считали ее жеманной и даже немного легкомысленной, чего разумеется не было и в помине в ее характере.

Если кто и отличался в их семье серьезностью так это Ленка. Именно она распланировала всю их дальнейшую жизнь еще будучи студенткой, и надо сказать им почти все удалось. Юре тогда смешно было слушать, как его Леночка совершенно серьезно вычерчивала график их доходов и в конце пятого года совместной жизни обозначила покупку кооперативной квартиры. На шестом году у них должен был появиться малыш, потом загородный домик, где малыш бы мог отдыхать и радовать родителей. Само собой автомобиль (почти роскошь в то время), чтобы добираться в загородное гнездо.

Самым удивительным было то, что почти все планы осуществились, но это "почти" не давало Юрию покоя в последнее время. Ребенок так и не появился в семье Громовых. Все врачи, знахарки и даже откровенные шарлатаны брали деньги за консультации и снадобья, уверяя в их чудодейственной полезности, но итог этих мероприятий был неутешителен. Юрик все чаще бывал нетрезв. Лена сперва избрала излюбленную женскую тактику: работала лобзиком. Результат не трудно было предсказать и она изменила рычаги воздействия. "Почему ты пьешь один?" - спрашивала она, присаживаясь на табурет у кухонного стола, купленный пятнадцать лет назад в комиссионном мебельном магазине. Громов наливал ей водку в стоявший рядом стакан и она выпивала его, борясь с организмом, грозившим исторгнуть "огненную воду" вместе с утренним омлетом.

Что в сущности было известно Юрию о женском алкоголизме? Ничего... Он сидит на своем любимом кухонном табурете, выпивает, угощает жену и с удивлением обнаруживает, что ей уже давно нравится выпивать вместе с ним. Потом он научился выделять стадии алкогольного опьянения супруги, из которых самой тревожной была стадия номер два. Ленка становилась истерично - агрессивной сукой, не слушавшей ни его, ни случайно забредшего "на огонек" третьего соучастника, в просторечии именуемого собутыльником. Вывести ее из этого состояния становилось все труднее, а самым неприятным моментом Юрий считал непредсказуемость наступления второй фазы. Он изо всех сил старался не доводить до этого состояния супругу ограничением горячительных напитков и излишней предупредительностью, не подозревая, что именно такое поведение способно спровоцировать женскую истерику.

Именно такой случай и произошел пару дней назад. Что-то из анекдотических и риторических вопросов "кому я отдала свою молодость?" и "на кого я похожа?" Он не знал ответов и не хотел сравнивать. Все еще надеясь вернуться к обычной жизни, к той самой, которую тысячи людей их возраста считают нормальной, он размечтался вслух о желанном ребенке, а она с криком все рассказала. Воистину в шкафу каждой семьи хранится скелет. Лена призналась, что еще будучи студенткой она забеременела от Борецкого, но сделала аборт. Сделала его по своему желанию. Слава был против. Но почему-то когда она на повышенных тонах объясняла это Юре, получалось будто Борецкий законченная сволочь, а Юрка немногим лучше. Тогда взорвался он. Бабахнул как 20 тонн в тротиловом эквиваленте и совершенно неожиданно зарядил супруге в левый глаз, отчего та упала (слава Богу на диван) и отключилась. Юрка выпил стакан или даже два и тоже ушел в нирвану.

Когда он смог раскрыть глаза, в окно светило ласковое весеннее солнце, на кухне хлопотала жена и он даже решил, что все ему приснилось. И, несмотря на то, что Ленка ни словом, ни жестом, ни взглядом не напоминала о тех событиях, он отчетливо понял: это случилось.

- Я грохну этого мудака, - сказал он тогда в сердцах.

- Успокойся пожалуйста, - сказала со вздохом жена. - Надо завязывать Юра. Кстати Борецкий звонил.

- Что ему от нас теперь надо? - спросил Юра, продолжая смотреть на Лену.

- Пригласил на шашлык. На даче. Ты же сам хотел посмотреть на его загородную резиденцию.

- Это давно было, - сказал он, имея ввиду, что в те времена, когда ему был интересен загородный дом Борецкого, он не знал о том, что тот, возможно является причиной отсутствия детей в их семье. Однако обдумав все варианты поведения, он решил все же принять предложение старого приятеля. Да и что теперь?...

* * *

- Ну, наконец - то, - крикнул Вячеслав Борецкий, картинно раскинув руки для объятий. Ленка выпорхнула из машины, на секунду прижалась к Борецкому. Юрка скрипнул зубами, а Юля улыбнулась кончиками губ. Скалин увидел эту улыбку, задумался и наполнил на четверть три низких стакана водкой. Затем, посмотрев еще раз на Юленьку и подходившую Елену, щедро плеснул розового муската в два высоких бокала и сказал:

- Девочки, или Вам лучше Мартини?

- Попробуем и Мартини, - согласилась Лена.

- Знакомьтесь, - сказал Валера, - Юля (кивок, улыбка), Лена.

- Очень приятно.

Борецкий с Громовым о чем-то негромко разговаривали, стоя метрах в десяти от веранды. Скалину показалось, будто с приездом Громовых в их маленьком коллективе возникла некая необъяснимая напряженность. Он сумел разглядеть скрытый макияжем кровоподтек на Ленкином лице и еще его удивили резкие жесты хозяина дома, которыми он сопровождал свои разговор с Юрием. Впрочем, через какую-то пару минут от этих подозрений не осталось и следа, вернее Борецкий постарался развеять сомнения. Улыбка самодостаточного мужчины, легкий полупоклон.

- Вот Юленька, - сказал Борецкий глядя только на нее, - мои студенческие друзья: Юра и Лена.

Лена почему-то поджала губы. Юрий же наоборот выглядел веселее, чем несколько минут назад, но догадаться о том, что явилось причиной разительной перемены: разговор с Борецким или наполненные стаканы было решительно невозможно. Как бы то ни было, он кивнул с улыбкой Юле, подошел к столу и поднял стакан.

- За знакомство.

- За друзей, - поддержал его Борецкий.

- За нас, - согласился Скалин.

Девушки выпили не чокаясь и выжидательно посмотрели на мужчин.

- Валера, займись углями. Мангал возле сарая, угли там же. Мы с Юрцом пойдем нанизывать шашлык. Вам дамы я сейчас принесу аперитив, - обрисовал ближайшие перспективы Борецкий.

- Все собрались? - наивно спросила Елена.

- Почти, - сказал Слава. - Должен еще Алекс подъехать. Мой партнер.

Скалин при этих словах не смог скрыть огорчения, поскольку сразу понял, что его разговоры о бизнесе с Борецким вряд ли будут иметь серьезные последствия. Он взял запотевшую баночку пива и отправился к мангалу.

* * *

Мангал был добротным и продуманным. Валера отметил про себя очевидные его достоинства, включавшие в себя не только отсутствие дырочек снизу, но и наличие колес, позволяющих перевезти мангал в более удобное место без риска для конструкции и углей. Видимо такой мангал покупался в местном магазине "Мир туриста". В том самом магазине, где в советские еще времена продавались ботинки, лыжи, мячи, гантели, шайбы и палатки, ассортимент стал заметно шире. Количество предлагаемых к продаже палаток всевозможных видов и расцветок радовало глаз, ножи, считавшиеся в прошлом веке охотничьими, могли продать заглянувшему на перемене школьнику, а количество лыж и лыжных креплений самых известных производителей могли бы натолкнуть случайного командировочного на мысль о том, что именно здесь находится лыжная Мекка. Скалин и сам много раз думал возобновить занятия лыжным спортом, но все время что-то мешало этому благому предприятию: то цена на инвентарь, то мнимое отсутствие свободного времени. Таким странным образом в начале весны, сидя у мангала с неспешащими разгореться древесными углями, Валера вновь пообещал себе следующей зимой непременно стать на лыжи.

При розжиге углей он решил применить научный подход и распалить их самостоятельно, не обращаясь за помощью к остальным участникам пикника. Он внезапно потерял интерес к происходящему. В очередной раз судьба преподнесла ему "сюрпириз". Со всей отчетливостью Скалин понял, что их работа с Борецким в прошлом. Сейчас нет ни малейшей зацепки для полноценного партнерства. Слишком разный финансовый уровень, слишком хорошо знает он Борецкого, чтобы поверить в его слова "что-нибудь придумаем".

Валерий разорвал аккуратно газету "Воскресный вестник" и, помяв, уложил ее на дно мангала. Затем поискал сухих веточек на стоявшей недалеко древней яблоне. Сложенная им пирамидка напомнила далекие пионерские времена, жаренную на углях картошку и бесконечно длинное детство, из которого ему тогда хотелось вырваться во взрослую жизнь.

Огонь лизнул газетную бумагу и несмело стал подниматься, подбираясь к хворосту, нерешительно облизывая его красным языком. Когда сухие ветки занялись и огонь стал выглядеть уверенным, Скалин сыпнул в него немного древесного угля. Опыта розжига древесных углей у Валерия не было: он экспериментировал увлеченно и даже не сразу заметил, как к нему подошел Борецкий с серебряным подносом, на котором красовались две полные стопочки водки и два небольших (из французского батона) бутерброда с балыком.

- Все правильно делаешь, - обнаружил свое присутствие Борецкий и поставил поднос на деревянный стол у сарая. - Только можно помочь вот этим.

С этими словами он отвинтил колпачок у стоявшей тут же на столе бутылки и щедро полил угли. Открытый огонь, заплясавший где-то внизу, тут же воспользовался предоставленной лазейкой и вспыхнул с новой силой. Угли пылали.

- И что это? - спросил Скалин, злясь и на самого себя и на Борецкого.

- Спиртовая смесь. Безвредно, - ответил Слава. - Я раньше и сам так разжигал, - кивнул на костер Борецкий, а потом меня просветили.

- И кто же просветил?

- Да и в интернете прочитал, - скривился Борецкий. - Все наши знания оттуда.

- По-современному, - согласился Скалин.

- Вот именно, - сказал Борецкий, протягивая собеседнику поднос.

Приятели выпили, насладились вкусом бутерброда и Борецкий продолжил.

- Я ведь Валерик собираюсь бизнес диверсифицировать.

- Дивер... что? - переспросил Скалин, удивляясь способности бывшего компаньона непонятно выражаться.

- Хочу уйти из автобизнеса.

- Совсем?

- А как иначе? - удивился Вячеслав. - Уйти раз и навсегда, не хлопая при этом дверью.

- Заниматься чем думаешь? - спросил Валера.

- Хочу в интернет - проект деньги вложить, - сказал Борецкий, - поможешь?

- Не вопрос, - согласился Скалин, - обсудим.

- Вот и славно.

Борецкий поставил пустые стопки на поднос и собрался уходить. Вдруг он обернулся.

- Я бы тоже Валера хотел с тобой еще поработать.

Угли начали розоветь и Валерий бросился их раздувать, помахивая оказавшимся неподалеку куском фанеры. Оказывается его дела не так уж и безнадежны. Интернет дело конечно рискованное, но и тогда 12 лет назад ему казалось, что торговать автомобилями нужно на рынке, а не в автосалоне. Может Борецкий лучше знает? Да к чему эти вопросы? Он точно знает лучше. Вопрос чем я ему могу помочь, зачем я ему? Однако нужно было признать: сообщение Борецкого его обрадовало и даже польстило самолюбию.

* * *

Через 20 минут, когда Валера любовался алыми, пышущими жаром угольками, подошел Юра с большим подносом шашлыков. Аккуратно, с видом человека, совершающего священнодействие, Скалин уложил мясо на мангал.

- Да, Юра, принеси водички пожалуйста. Пламя гасить буду, - сказал Валера, деловито поглядывая на будоражащую воображение любого мужчины картину.

Юра что-то одобрительно буркнул и исчез. При этом даже столь малого общения с однокурсником бывшего компаньона Скалину оказалось достаточно, чтобы понять, что тот уже изрядно "накатил". Громов принес кислое вино, поскольку Борецкий крайне не рекомендовал использовать воду и обещал сам подойти, как только встретит какого-то Алекса.

От жарящихся шашлыков уже начал распространяться тот головокружительный аромат, который помнится даже в лютые зимние метели и дает силы дождаться весны, когда в ворота заехала Skoda Superb нового партнера Борецкого. Валера видел картину прибытия лишь фрагментарно. Алекс, как он и ожидал, оказался довольно молодым (нет и сорока), серьезным человеком, одетым в черные брюки и белую футболку. Легкие туфли белого цвета и довольно большие солнцезащитные очки дополняли образ успешного бизнесмена. Смутило Скалина пожалуй только отсутствие улыбки на лице Алекса при встрече, в то время как Слава заливался соловьем, хохотал и всячески пытался быть душой компании. Компания к слову уже давно не выглядела монолитом. Юля и Лена сидели на веранде, продолжая болтать о своем, Юра молча, с философским выражением на лице дегустировал найденный армянский коньяк и Валера был уверен, что он близок к нирване. Сам Скалин сидел в дальнем углу участка и колдовал над мясом, так что даже не был представлен новому гостю.

Борецкий с Хабалкиным прошли в дом. По субъективным прикидкам мясу оставалось готовиться недолго: минут 10-15. И тогда, - думал Скалин, - я буду иметь возможность прервать разговор двух воротил, пригласив их на мясо. После рюмочки другой языки развяжутся, планы Славика станут более конкретными, определится и роль моей личности в этой истории.

Алекс, однако, вышел несколько раньше ожидаемого. Причем вышел стремительно и, как показалось внимательно за все наблюдавшему Валере, с выражением недовольства на лице. Все его движения говорили о том, что он прямо сейчас пойдет к машине и уедет, но каким-то чудом Хабалкин задержался у женского столика. "Видимо Юлька включила свой "охмурятор", - подумал Скалин и почему-то обрадовался. Ему было непонятно чем берет Юленька мужскую аудиторию к традиционным представителям которой он относил и себя. Ничего сверхъестественного в девчонке не было. Фигура, улыбка и даже глаза. Все это взятое по отдельности было совсем обычным и Скалин был уверен, что даже титул "Мисс микрорайон" не дался бы ей в легкой борьбе. Однако стоило взглянуть на Юлю более внимательно, поговорить с нею о ничего не значащих, обыденных вещах и ты проникался к ней каким-то добрым чувством, которое хоть и не было любовью, но которое без сомнения могло в нее перерасти. Когда Валера это понял в первый раз, он испугался. Чтобы избавиться от угрозы любви со всеми вытекающими из этой угрозы последствиями Скалин добился-таки любовных утех с прелестницей. Раньше это безотказно срабатывало: женщина переходила в разряд друзей. В этот же раз ничего не изменилось: Валерию по-прежнему хотелось прижать ее к своей груди и защитить от несправедливости и жестокости.

Сколько не бился Скалин над решением этой загадки, так ничего и не понял. Категорически отказывающийся признавать за женщиной право на загадку, Валера назвал этот эффект "Юлькиным охмурятором" и стал считать себя ее лучшим другом.

Вот и сейчас, глядя как Алекс разговаривает с ней, Скалин был уверен: "Юлечка работает с ним серьезно". Хабалкинский взмах рукой и автомобиль, заряженный всевозможной электроникой и профессиональным водителем укатил в сторону города. "Самое время снять мясо и поговорить с Борецким", - подумал Скалин и начал укладывать румяные шашлыки на поднос.

* * *

Компания приняла шашлыки с восторгом. Им всем, особенно тем, кто ни разу не священнодействовал над мангалом, как и всякий другой раз показалось, что в приготовлении шашлыков, стейков и даже овощей на открытом огне, присутствует элемент магии. И хоть магия эта безусловно белая, как первый снег в декабре, но дается далеко не всем. Валера был отчасти согласен с ними и на какой-то миг, мгновения первых тостов под жареное мясо, компания их выглядела гармоничной. Веселые лица людей насыщающихся изысканным блюдом - вот кто окружал Скалина. Юля похоже флиртовала с обеими "олигархами", Громов улыбался жене и от души подливал ей грузинское вино, разрекламированное Борецким. Сам хозяин спорил с Хабалкиным о вкусе коньяка трех и пятилетней выдержки, предлагая всем желающим присоединиться к спору. Валера накатил непривычно большую стопку экзотического коньяка 18-летней выдержки и растворился в чувстве любви ко всем окружающим.

Возможно поэтому все дальнейшие его воспоминания вплоть до самого страшного и неприятного, что случилось на этом пикнике, носили отрывочно фрагментарный характер.

Он отчетливо помнил как говорил с Борецким о его интернет-проекте и о том, как назвал этот проект "полным фуфлом", что впрочем Борецкого почему-то развеселило. Хабалкин, заглянувший в так называемый кабинет и тоже бывший в состоянии опьянения называл хозяина дачи сволочью и нечестным человеком, а когда дошло до угроз в адрес Борецкого, Валера ушел делать новую порцию шашлыков. Однако до мангала не дошел, а остался на веранде, где целовался с Юлькой и Ленкой, объясняя им какие огромные преимущества содержит возможность жить втроем и рассказывая об устройстве и порядках гаремов ближнего востока.

Юрий Громов лежал на лавке тут же, рядом с любвеобильной троицей. Он спал и улыбался. По всему было видно: с Валерой он полностью согласен. Логичным поэтому было и чувство уважения к товарищу Борецкого рядом с которым и заснул Валерий Скалин, последней мыслью которого была традиционная мысль русского интеллигента "зачем же так напиваться"? Организм его погрузился в ожидание утра. К великому сожалению участников пикника утро наступило слишком рано.

* * *

Если выбирать под какую мелодию просыпаться, то здесь каждый имеет право на выбор. Одним нравится мягкое пробуждении под звуки легкой негромкой музыки, другие возможно предпочтут более тяжелую музыку, третьим понравится элемент неожиданности и поэтому в качестве будильника они предпочитают радиоприемник, но никто, никто не хочет просыпаться под женский визг и крики "убили".

Когда Скалин наконец разлепил глаза, Юлькины крики уже перешли в безнадежные рыдания на Громовском плече. Ленка сидела рядом - сонная и напуганная. Висевшая над дачами луна придавала картине настолько мистический оттенок, что Валера решил, будто крики "убили" просто часть его сна. Сна хоть и страшного, но глупого, каковые и снятся ему в основном в состоянии опьянения средней тяжести. Скалин удивился увидев под собою надувной матрац и белую простынь и решил, что это пожалуй лучшая ночевка на свежем воздухе, если не брать во внимание столь раннее пробуждение.

- Что, опять шашлык готовить? - попытался разрядить обстановку Скалин. Ему никто не ответил.

- Он в кабинете, - сказала Юля, шмыгая носом, отчего сразу стала похожа на маленькую девочку. У Скалина в груди что-то сжалось и он спросил: - Кто?

Юра оставил Юлю, подошел к Скалину и, взяв его под локоть отвел немного в сторону.

- Сейчас мы с тобой поднимемся в кабинет и во всем разберемся. Юле показалось, будто она видела Борецкого с шампуром в груди.

- Он вообще - то специалист по розыгрышам, - хихикнул Валера, - ты же с ним учился.

- Да, учился, - согласился Юрий, - поэтому и не переживаю особенно. Но зайти надо. Захвати коньяк.

- Для покойника? - пошутил Скалин.

- Для него.

* * *

В столь любимом Борецком дачном кабинете было тихо. Вячеслав Григорьевич сидел лицом к окну и наблюдал огромную тарелку луны над дачным кооперативом. Эта луна и была единственным источником света, придававшим мистическое настроение всему помещению.

- Ну, слава Богу, - проговорил Валерий, усаживаясь на диванчик. - Давай Юрец, наливай.

- А может, посмотрим? - кивнул Громов в направлении Борецкого.

- Обязательно посмотрим. Нальем, выпьем, хозяину поднесем. Славик, коньяк будешь? - спросил Скалин и тут же ответил, - да когда ж он от конины отказывался? Наливай Юрок.

Громов почему-то стараясь действовать как можно тише, разлил жидкость по пластиковым рюмкам, стоявшим у журнального столика. Скалин, не озаботясь произнесением тоста, выпил и пожалел о том, что не догадался взять лимон, нарезанный дольками и оставшийся внизу. Он видел его на столе, стоящем на веранде, послужившей им и столовой и спальней. Валера встал, взял в руки вторую рюмку и нарочито расслабленной походкой отправился к сидящему в кресле хозяину.

- Предлагаю, - он сделал театральную паузу, - выпить за гостеприимного хозяина, обладающего специфическим чувством юмора и умеющим произвести впечатление на женщин. Мы уже кстати выпили, - добавил он и крутанул кожаное кресло Борецкого.

Повернувшееся кресло с сидящим на нем Борецким, вызвало приступ тошноты, но Скалин по непонятной причине просто выпил коньяк, который нес ныне покойному (в этом почему-то не было сомнений) хозяину маленького домика в дачном кооперативе "Нива".

В левой стороне груди покойного торчал шампур. Скорее всего, - подумал отстраненно Скалин, - шампур проткнул его насквозь и пришпилил к креслу.

- Как бабочку, - сказал он вслух и вспомнил о Громове.

Громов начал пятится к двери, глядя на покойника широко раскрытыми глазами и повторяя "ну надо же, а мы ему коньяк. Слава, пей коньяк.. а он... ну надо же..."

- Хватит дурака валять, - выкрикнул Скалин, пытаясь вернуть Юру к реальности. - Что ты делал до того как мы сюда пришли?

- Спал, - сказал Громов каким-то упавшим голосом и остановился.

- Кто подтвердит?

- Некому, - согласился Юрий, - все спали. А ты?

- А зачем мне было бы его мочить?

- Не знаю, - согласился Юра, а мне?

- Ты у него бабу увел, - сказал Валера.

- Так то когда было, - развел руками Юра, - я бы и вернул уже, если нужно.

- Все так говорят, - резко ответил Скалин, - все ни при делах. Думаешь, я не видел, как Ленка ему глазки строила?

- Да пусть бы строила, - согласился Громов, - хотя есть у меня конечно претензии к Славику, вернее были, - поправился он.

- Что за претензии? - насторожился Скалин.

- Заставил он когда то Ленку аборт сделать, - вздохнул Юра, - возможно поэтому у нас детей то и нет.

- Ну вот, выходит был у тебя мотивчик то, - сказал миролюбиво Валера наливая две рюмки коньяка.

- Тоже мне комиссар Мегре херов, - ответил Громов абсолютно трезвым голосом, принимая осторожно рюмку. - У самого что ли не было мотива? Вы же с ним в прошлом вместе работали. Мало ли какая ниточка финансовых интересов протянулась до наших дней.

- Нету никакой ниточки, - ответил Скалин, поднимая рюмку на уровень глаз. - Давай, за помин души.

Выпили, посидели в тишине. На покойника смотреть не хотелось.

- А я только надеяться начал, - нарушил молчание Скалин.

- О чем ты? - спросил Юра.

- Да Славик собирался диверса.. деверсу... а, черт, - ругнулся Валера, - не знаю я таких мудреных слов, как наш покойный предприниматель. Царствие ему небесное. Короче, хотел он из бизнеса автомобильного уйти. Тесно ему видимо в нем стало. Что-то хотел в интернете замутить. Я даже не знаю толком, но предварительно со мной говорил.

- В интернете говоришь? - покосился на покойного Борецкого Громов. - А зачем ему интернет, когда он недавно еще один автосалон прикупил.

- Какой салон? - удивился Скалин.

- "Шкода - сервис", на объездной.

- Да ну? - удивился Валерий.

- А ты думаешь, какого черта этот Хабалкин приезжал? Шашлыков поесть?

- Точно, - почти выкрикнул Скалин. - Он приезжал, он и замочил.

- А потом свалил, - поддержал версию Громов.

- Очень может быть, - воодушевился Валера.

Снизу послышались невнятные звуки. Мужской кашель, шаркающие подошвы китайских шлепанцев и отодвигаемый стул. Первый этаж был обитаем!! Мужчины бросились к выходу из комнаты, в два прыжка преодолели два лестничных проема и застыли на пороге просторной комнаты. Валера бесцеремонно включил свет.

* * *

Хабалкин стоял посреди комнаты и производил впечатление человека, который никак не может сосредоточится на какой либо мысли. Внезапно включенный Скалиным свет помог ему в этом.

- О, мужики, спасибо, - сказал он и стало понятно, что его мучит жажда.

- Вода вон там, - показал Валера на стоящий у плиты стол.

- А пиво? - попытался шутить предприниматель.

- Будет тебе и пиво, и какава с чаем, - пытаясь подражать известному артисту, вставил реплику Громов. Хабалкин впрочем никак не отреагировал на недружественный тон, видимо серьезно был занят потребностями собственного организма.

- А я, прикиньте мужики, просыпаюсь и не могу понять, где я, - хихикнул Александр.

- Первый раз проснулся? - спросил Скалин. В ответ Александр кивнул, наливая полную кружку воды. Пил он неторопливо, небольшими глотками и было видно, что поглощает он жидкость с наслаждением, с каким вчера употреблял коньяк.

- Да-а, - крякнул он наконец, - но ведь похмелье водой не сбить. Так ведь мужики? - посмотрел он на все еще стоявших в дверях мужчин. - Есть у нас еще коньячок?

- Есть, - ответил Скалин, - наверху бутылка у Славы.

- Клевый коньячок, - подтвердил Юра. - Не ходил еще что-ли?

- Нет, - ответил Хабалкин, - здесь вчера и отрубился.

- Вот странные Вы люди миллионеры, - сказал Валера и подошел к одиноко стоящему удобному креслу - качалке.

- Что странного то? - удивился Александр.

- Есть деньги у Вас, - продолжил свою мысль Валера, медленно раскачиваясь в кресле. - Казалось бы занимайся самосовершенствованием, учи языки, рисуй картины или путешествуй с фотоаппаратом. Словом делай все то, о чем мечтают люди, которым некогда головы поднять в суете, в ежедневном забеге жизни, где главный приз - вечерний ужин и оплата потребленных услуг. Так нет, Вы бухаете, как и остальной народ. Только народ глушит водку и самогон, а Вы значит коньяк лучших сортов. Народ пьет от безысходности, а Вы для того, чтобы показать, как Вы к нему близки, но в результате и Вы и народ спиваетесь и деградируете.

- К чему этот спич, молодой человек? - удивился Хабалкин. - Я вроде не лезу к Вам с советами как жить. Почему же Вы себе это позволяете, - в голосе появились стальные нотки делового человека.

- Ключевое слово в Вашей реплике - жить, - пояснил Валера. - Жить хочется всем и никто не имеет права отнимать данную господом привилегию.

- Да живите, бог с Вами, - вздохнул Хабалкин. - Пойду к Славику поднимусь. Надеюсь, он не столь философски настроен как Вы.

- Как сказать, - подал голос Юра, присаживаясь на край дивана.

* * *

Неторопливо Хабалкин поднялся по узкой лестнице в кабинет. К удивлению Скалина он даже бубнил какую-то песенку из репертуара тинэйджера. Что-то вроде комбат, батяня, батяня - комбат. Сидящим на первом этаже мужчинам было слышно, как Александр прошел по добротному полу второго этажа, как подошел к сидящему в кресле покойнику, громко сказал "твою мать", грузно осел на пол и тихо завыл.

Юра с Валерой быстро рванули наверх. Первым в кабинет влетел Скалин, прижимая к груди бутылку с остатками коньяка. Хабалкин стоял у освещенного луной окна и рассматривал вытащенный из груди Борецкого шампур.

- Ты идиот? - спросил Громов, ставя на стол пластиковые стопки. - Валера разливай и закончим уже эту бутылку.

- Последняя? - спросил Хабалкин и вдруг - почему идиот?

- Отпечатки пальцев. Слыхал про такое? - сказал Валера и наполнил стопки.

Выпили молча. Лимона не было. Говорить не хотелось, но ситуация требовала координации дальнейших действий.

- Ну что, зовем ментов? - спросил Скалин.

- И сдаем меня с потрохами и шампуром в руках, - поддержал Хабалкин.

- С шампуром и ментами ты сам разбираться будешь, - отрезал Громов. - Сам виноват.

- Тут ты прав, - согласился Александр. - Черт меня дернул связаться с Борецким.

- Не выгодно? - поинтересовался Скалин.

Хабалкин промолчал. Вид у него был соответствующий моменту: сосредоточенный.

- Мы вообще-то все под подозрением, - глубокомысленно изрек предприниматель.

- И Ленку мою подозревать будешь? - поинтересовался Юрий.

- А что, она не человек? - кинул мимоходом Хабалкин, доставая из кармана, висящего на стуле пиджака сотовый телефон. - Может, скажем ментам, что шампур лежал отдельно? - спросил с надеждой Хабалкин. - А я просто его поднял. Мог же убийца сперва воткнуть шампур, а потом вытащить?

- Я предлагаю говорить правду, - сказал Валера.

- Согласен, - поддержал Юра. - Убийца с нами рядом и может вести свою игру.

- Все может быть, - согласился Хабалкин и выругался, - Вот гадость китайская: сел телефон полностью. Может, пройдем к женщинам? Заодно и присмотрим за ними.

* * *

Женщины впрочем, в присмотре вовсе не нуждались. Они молча пили сухое вино, сидя за столом на веранде, и одновременно повернули головы к вышедшим из дома мужчинам.

- Ну как там? - спросила Юля и Скалину показалось, что в ее голосе звучит надежда. Он и сам еще полчаса назад верил, что все это шутка старого и не желающего взрослеть приятеля. Вечный студент, - таким его помнил Валера и таким видимо он навсегда останется в его памяти.

- Борецкий мертв, - сказал Хабалкин уже сумевший совладать с собой.

- Вас это как будто не потрясло, - сказала Лена, допивая вино.

- Ты неправа Лена, - вступился за предпринимателя Юра. - Нас всех это потрясло. Однако это уже произошло и нужно что-то делать...

- Лена, дай телефон, - вступил в разговор Скалин, - нужно сообщить в милицию.

- Они уже давно полицией себя кличут, - вставил слово Хабалкин.

- Да хоть жандармерией, - огрызнулся Скалин. - Если помогут найти убийцу, которым является кто-то из нас, я их начну уважать.

- А пока не уважаешь? - поинтересовалась Юля.

- Пока не за что, - парировал Валерий. - Они больше заняты наполнением своих карманов, нежели борьбой с преступностью и преступниками.

- И примеры есть? - спросила Лена.

- Много, - начал Скалин. - Один из моих нынешних знакомых имеет сына - оболтуса. Вот как-то раз сын этот, приняв на грудь, послушал такого же приятеля и угнал старенький "Жигуленок" припаркованный у обочины неоживленной улицы. Там даже замка зажигания не было: кнопкой заводилось это чудо. Через сто метров пути эти организмы не вписались в некрутой поворот и помяли крыло. Машину понятное дело бросили. Пошли дальше навстречу приключениям. Через два квартала их задержали. Хозяин оказывается, все видел и их опознал. Они, собственно говоря, тоже не отпирались. Отец этого подростка, ну знакомый мой, связался с владельцем автомобиля. Отремонтировал его в два дня. Причем ремонт этот был капитальным: из разваливающегося, доживающего свой век автомобиля, мастера сделали шедевр советского автопрома. Претензии хозяин снял. Работу с сыном приятель провел. Казалось бы хэппи - энд? Но не тут - то было, - Валера обвел присутствующих торжествующим взглядом. - Менты быстро завели дело, или сказали что завели. А чтобы закрыть теперь это архисложное дело, нужны деньги. Ну не закрываются у нас дела просто так. Пришлось отцу отстегивать еще и ментам.

- У нас все так работает, - подал голос Александр. - Я когда то регистрировался как простой предприниматель. Без образования юридического лица.

- Я и сейчас так работаю, - сказал Валера.

- Так вот, - продолжил Хабалкин. - Когда я закрывался, меня долго мурыжили, пытаясь найти нарушения налогового законодательства. Несколько часов я ходил из кабинета в кабинет, пока мне не дали понять: заплати символическую сумму и иди с миром. Очень интересно, - подумал я тогда, - как в налоговой берут "борзых щенков". Так вот я тогда оплатил несколько годовых подписок на журнал "Налоговый вестник" или что-то вроде этого. Система погрязла в коррупции, господа, но не обращаться к ней мы не можем.

- Где же выход, - спросил Юрий, разливая вино по высоким бокалам.

- Вы полагаете сейчас самое время выпить? - спросил Хабалкин.

- Самое время думать, - сказал Громов, - думать и действовать. Но мне не думается без бокала в руке.

- Без бокала нет вокала, - сказал не к месту Скалин, принимая бокал с вином.

- Что ж, давайте выпьем, - поддержала Юля бесцветным голосом.

- Хорошее вино было у покойника, - одобрил вкус Хабалкин. - Однако где-то здесь у него находятся запасы куда более существенные.

- Деньги? - спросила, хихикнув пьяная Ленка.

- Нет. Я имею ввиду запасы коньяка, до которого покойник был большой охотник.

- Почти стих, - сказал Валера. - Видел я интересные ящики в сарае.

- Так неси сюда, - встряла в мужской разговор Юля.

- Юлечка, - сказал Хабалкин, галантно склонившись над девушкой. - Мы обязательно выпьем коньяк. Не весь конечно: у покойного по моим сведениям очень большой запас, но сперва мы позвоним в полицию, а пока они будут ехать, найдем или назначим убийцу.

* * *

Коньяк был отменным. Это был тот выдержанный и проверенный продукт, который имеет полное право называться благородным напитком. Настоянный в дубовых бочках более 10 лет он приобрел тонкий привкус и аромат. Скалин любил такой коньяк. Он пил его маленькими глотками и почти не слышал, как Хабалкин вызывал ментов и что им говорил. Какая разница? Приедет опергруппа и все вопросы начнут задавать по новой. И что самое интересное: каждый из них может быть виноват, вернее даже не просто виноват. Просто виноватым Валера себя готов был признать: оставил друга, будущего компаньона одного, без присмотра. Хотя, с другой стороны мог ли он предположить, что на дружеской вечеринке, на даче, куда обычно съезжаются мирные и спокойные люди, дабы отдохнуть в обществе друг друга, произойдет такое печальное событие. Трагедия состояла в том еще, что он до сих пор не верил в произошедшее. Однако если подумать об убийце, то Скалин сидел с ним рядом и не знал о его планах. И сейчас этот враг находился вместе со всеми, дегустировал коньяк покойного Борецкого, смотрел в ночь и торжествовал в душе. А не замыслил ли он нового убийства? Скалина бросило в пот от этих мыслей.

Прежде всего, нужно разобраться: кто мог бы стать убийцей. Громов - мог бы? - спросил себя Скалин. Старинные приятели - студенты - однокурсники. Да ведь они оба когда-то собирались жениться на Ленке. Валера посмотрел на Ленку, ничего не нашел в ней возбуждающего его воображение, глотнул коньяк и решил, что будет руководствоваться только фактами. Нынешняя привлекательность (скорее ее отсутствие) Елены Громовой не имеет отношения к делу. Борецкий потерпел поражение в этом любовном треугольнике. Могли между приятелями установиться неприязненные отношения? Могли, - согласился сам с собой Скалин. Однако тогда они вряд ли бы встречались. Или тогда, скорее всего Борецкий бы питал к Громову неприязненные чувства.

Если Громов, чье финансовое положение так же далеко от идеала, как и его собственное, считает виноватым в этом Борецкого? Что если несмотря на замужество, Елена все также влюблена в Борецкого? Все эти улыбочки, ужимочки, ясно различаемые Скалиным. Значат ли они что либо? Впрочем для ревнивого мужа этого более чем достаточно, а убийство из ревности, по мнению Скалина одно из наиболее распространенных.

Прекрасно, - отметил про себя Скалин, - есть подозреваемый. Как бы теперь его разоблачить?

* * *

- Угораздило же меня оказаться с этими пауками в одной банке, - думал Громов, чувствуя приятное тепло в желудке и коньячное послевкусие во рту. - Вот интересно, зачем Александр запивает коньяк Кока-колой. Это же немыслимо! Мешать во рту два столь противоположных вкуса может только школьник, понятия не имеющий о вкусе коньяка и не умеющий им как следует насладиться. Вообще -то из их компании он самый незнакомый. Скалина Юра знает довольно долго и можно сказать - хорошо знает. Они с покойником торговать автомобилями начали еще чуть не со студенческой скамьи, как говорят. Могли быть у них разногласия? Разумеется, могли! А мог ли Валера убить Борецкого? Кто его знает: чужая душа потемки. Но почему решил убить именно сейчас, когда, по сведениям Громова, они не ведут общих дел? Что, так долго терпел, чтобы отомстить за какие-то старые дела? Месть (эту фразу Юрий услышал в каком-то фильме) такое блюдо, которое нужно подавать холодным. С этим трудно поспорить. "Бочонок Амонтильядо" - одна из немногих прочитанных Громовым до конца книжек может считаться любимым рассказом подобного жанра. Хотя разумеется Скалин мог именно этот рассказ и не читать. И что же? Он так долго планировал убийство, чтобы оказаться в числе подозреваемых? Юра был уверен, что менты в первую очередь накинутся на "бизнесов", поскольку с этой стороны и вероятности больше нарыть что-то, и лавэ получить. А с него что взять?

Вот черт, - подумалось Громову, когда он рассуждал о Скалине и вдруг заметил в его глазах веселую искорку. - Я ведь могу тоже быть под подозрением. Кому, кому, а Скалину точно известно, что за Ленкой в студенческие годы мы оба ухлестывали. Смешно конечно предполагать, что он будет "мочить" старого кореша шашлычным шампуром из-за Ленки, которая, если честно ему порядком надоела за двадцать лет, но эту версию менты все равно возьмутся отрабатывать. Выход один: найти подонка, вычислить киллера до приезда опергруппы. Придется продолжить анализ.

Кандидат номер два - Хабалкин Александр. Стал недавно партнером Борецкого и, судя по некоторым репликам не вполне доволен своим напарником. Потеря прибыли, считай прямые убытки: может быть основанием для серьезного разговора. У Громова сложилось впечатление, что именно для этого разговора Хабалкин сюда и приехал, а все остальные просто массовка, в чью функцию входит органично создавать атмосферу встречи старых друзей. Да поначалу вроде все так и было. Потом уже Скалин ушел к сараю "думать о будущем" (его слова), Слава с Александром ушли в кабинет о чем-то секретничать, а его оставили с двумя женщинами, которых он и старался занять. Вопрос в том: смогли два "бизнеса" договориться или нет? Если не смогли, то мог ли Хабалкин убить Борецкого? Если фирма у них совместная, а Громов краем уха слышал об этом, то кто станет единоличным ее хозяином в случае смерти одного из двух компаньонов? Юра почувствовал, как он все ближе подбирается к разгадке. Кстати Хабалкин находился ближе всех к Борецкому. Все остальные были на веранде. Громов как бы вскользь посмотрел на Александра и удивился некоторой беспечности во взгляде, легкой алкогольной эйфории в движениях его рук. Олигарх, а в глазах Громова Хабалкин именно таковым и являлся, дегустировал напиток.

* * *

Ситуация для Хабалкина складывалась пренеприятнейшая. Мало того, что новый партнер утаил от него истинное положение дел и по существу воспользовался его материальными ресурсами для расчетов с кредиторами, так он еще и собирался полностью переориентировать бизнес. Этого Александр позволить никак не мог. Ожидаемый им экономический подъем в стране обещал пик спроса на автомобили в ближайшие год - два и поэтому он считал безумием полный уход с рынка. Разумеется, он нисколько не отвергает новые технологии и возможность заработка во всемирной компьютерной сети. После пламенной речи покойника он согласился треть капитала направить на развитие этого сектора. У Борецкого даже был план: что-то о фондовых биржах, фьючерсах, котировках. Жаль, что плана нет в бумажном виде. Одному ему эту тему не поднять. И ведь смогли же договориться, блин!

Кстати, о том, что они договорились, не знает никто: думали объявить завтра - на трезвую голову. Да и какая им, собственно говоря, разница? Теперь видно, что разница есть. Скалин вон глазами так и сверкает. Громов тоже имеет право подозревать, хотя Хабалкин и его не стал бы сбрасывать со счетов. Если порыться в шкафу их студенческого прошлого там наверняка такое можно нарыть: не на одно убийство хватит.

Хабалкин налил коньяк в широкий и низкий стакан, сделал два глотка, насладился ощущениями и после этого сделал глоток Кока-Колы. Ему нравилась эта процедура, поскольку длительное послевкусие коньяка во рту начинало его раздражать, а закусывать столь благородный напиток, как водку он считал неуместным.

- А чем закончился Ваш разговор со Славиком? - спросил Скалин, пристально глядя в глаза.

- Да кем он себя считает? Комиссаром Мегре? - подумал Александр, но вслух сказал, - Мы обо всем договорились. Разногласия были устранены.

- Я бы тоже так сказал, - подключится Громов.

- А не можете? - спросил Хабалкин.

- Ах, перестаньте уже! - сказала Лена и залпом допила коньяк, - скоро менты приедут, разберутся.

- Приехать то они приедут, - поддержал ее супруг, - вот только разберутся не скоро. Все мы под подозрением.

- И даже я? - удивилась Лена.

- А отчего же Вы себя сударыня не считаете подозреваемой? - спросил Хабалкин.

- А зачем это мне? - парировала Лена.

- А мне? - спросил еще раз Хабалкин.

- У Вас бизнес общий, - ответила Лена и продемонстрировала улыбку "маленькая стерва N1".

- А у Вас прошлое общее, - в тон ей ответил Хабалкин.

Елена замолчала. На лице отражалась вялотекущая работа мысли.

- Подозреваются все, - подытожил Скалин и обернулся на вежливое покашливание у калитки.

- Доброго утра граждане отдыхающие, - поприветствовал всех от калитки незнакомый дачник. Одет он был неброско, как принято в дачных кооперативах. Мужчина был небрит, небрежно причесан, с седой наполовину головой и живыми бегающими глазами. Впечатление о себе мужичек оставлял двоякое: с одной стороны его хотелось спровадить с глаз долой, а с другой хотелось помочь, накормить или хотя бы сказать ему что-то приятное. Поэтому видимо Скалин и сказал:

- Здравствуйте любезный, проходите раз Вы местный. Все равно скоро понятые понадобятся.

* * *

Пришлый мужик назвался Напалмом Дмитриевичем. На вопрос о странном имени, сообщил, что родитель был большой оригинал и стремился назвать сына так, чтобы ни у кого не было даже похожего имени. В ту пору была вьетнамская война: когда вьет-конг и америкосы, - пояснил гость и тут же произнес, - не поправите?

- Отведайте Напалм Митрич, - первый его понял Громов и налил полстакана коньяка.

- Благодарствуйте, - пропел дачник, жадно выпил и уже спокойно, нараспев произнес, - можно просто Митрич. Меня здесь по-иному и не зовет никто. Так что ежели спросите, как пройти к Напалму Дмитриевиечу, то и не покажут. Другое дело Митрича спросить. Да, кстати, - всполошился он, - что у Вас случилось и где Славик?

- Славик убит шампуром, - сказал Громов и многозначительно окинул взглядом присутствующих. - Только Вы Митрич вне подозрения.

- И то, как еще посмотреть, - встрял в разговор Скалин и тут же добавил, - Я слышал: убийцу тянет на место преступления.

- Ни хера себе расклад, - пропел Митрич и уже без церемоний налил себе стакан. Молча выпил и изрек, - пойду, посмотрю.

- Не трогайте только, - сказал Хабалкин.

- Не учи, - огрызнулся Митрич и исчез внутри дачной постройки.

* * *

Появился дачный исследователь спустя минут пятнадцать и с деловым видом принялся разливать коньяк по стоящим в центре стола стаканам.

- Я не буду больше пить, - возмутилась Лена.

- Советую выпить, - сказал Митрич, - развязка близится.

Заинтригованные все взяли свои стаканы. Выпили быстро и Хабалкин даже забыл запить порцию обжигающе - ласкового напитка. Смотрели на Митрича, а тот, раздумывая о чем-то далеком, вдруг проговорил: все невиновны.

- То есть как? - удивился Скалин. - Кроме нас тут никого не было.

- Значит пришел кто-то, через форточку залез. Про нинзя слыхали?

- Вот дед, - хихикнул Громов. - Значит нинзя? Вы это сейчас опергруппе расскажете.

- Нет, - сказал Митрич, - им я сдам настоящего убийцу. - Вы ведь все связаны с покойником? - спросил Митрич и никто не ответил.

- Так вот было бы глупостью подозревать всех Вас, тесно и не один год с ним связанным.

- А Хабалкин по бизнесу с Вячеславом Григорьевичем связан меньше года, - сказал Скалин и посмотрел в упор на предпринимателя.

- Это сути дела не меняет, - изрек Митрич. - Он не мог не понимать, что разоблачение его будет быстрым. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- А какие последствия из этого могут вытечь? - поинтересовался Громов.

- Ну, юноша стыдно не знать таких вещей. Самое главное бизнес, то, ради чего, по-вашему стоило пойти на убийство, скорее всего загнется. Менты обдерут как липку, время уйдет. Нет, не стоит овчинка выделки. Есть среди Вас человек, который раньше не знал Борецкого? - спросил Митрич и резко обернулся.

У двери, ведущей к выходу в сад, замерла Юля.

- Вот Вы, к примеру, - продолжил Митрич, - давно знаете, простите, знали Борецкого?

* * *

Я, собственно говоря и не собиралась отпираться, - вдруг сказала Юля и Скалин ощутил почти животный страх, потому что сразу поверил в возможность того, что именно она - хрупкая девушка, почти мечта, расправилась с его другом и надеждой.

- Но почему, за что? - выдохнул Валера.

- Это бред, - тихо сказал Хабалкин и тут же добавил, - силенок бы не хватило.

- Вас, молодые люди мы выслушаем позже, - сказал Митрич и опрокинул стопку коньяка. На глазах присутствующих лицо его порозовело. Митрич более не походил на городского бомжа: он выглядел как уверенный в себе мужчина в расцвете сил, не сомневающийся в себе и в том, что его так и видят. - Говорите, леди, - обратился он к Юле.

Юля подошла к столу, налила и тут же выпила коньяк.

- Хороший он коньяк покупает на неправедные деньги. Расскажу все по порядку, - сказала она и принялась монотонно рассказывать историю, глядя при этом на Восток, где еще и не видно было зари.

Юлин рассказ.

В 1895 году Александра Федоровна получила в подарок к свадьбе от Ники ювелирное изделие известного ювелира Фаберже. Изделие было в виде яйца, внутри яйца лежал бутон желтой розы, покрытый эмалью. Внутри бутона по принципу столь популярной у русских людей матрешки находилась золотая корона, украшенная бриллиантами, а внутри короны лежал дивной красоты кулон. Ювелирная мастерская потратила почти год на создание шедевра и молодой супруг вряд ли нашел бы подарок изысканней для любимой им Александры. Молодой царице подарок тоже пришелся по душе. Она была буквально влюблена в Россию, в Ники, в жизнь. Но, к сожалению, эта сказка имеет грустный конец. Их расстреляли: и венценосных супругов и больного гемофилией Алексея и великих княжон: Ольгу, Анастасию, Татьяну, Марию. Всем известно, что при отъезде из Царского села пленникам новой власти разрешили забрать все их личные вещи. Александра Федоровна лично зашивала дочерям в корсеты кольца, бриллианты и дорогие безделушки: они и представить не могли, что ждет их впереди. Корсеты сыграли роль пуленепробиваемого жилета: с первого выстрела были убит только Николай с Алексеем. Остальных добивали ножами и выстрелами в голову.

И вот стало мне интересно как живут в нашем мире потомки нелюдей, расстрелявших царскую семью. Всех проверить мне конечно не удалось, но потомки Юровского и Никулина устроились очень неплохо. Они до сих пор иногда продают частным коллекционерам ювелирные украшения великих княжон и их матери. А ваш Борецкий потомок Григория Петровича Никулина - заместителя коменданта особого дома в Екатеринбурге, где содержали венценосных пленников. Так что финансирование коммерческих идей Вячеслава Григорьевича Борецкого имеет привкус крови.

- Как Вам, все еще хочется с ним работать? - Юля посмотрела на Хабалкина. Тот в растерянности пожал плечами.

- Вот, - Юля поставила на край стола крохотную золотую корону. - Видите, тут повреждение на эмали и явно отсутствует один бриллиант? Это след пули. Юля нажала на выступ на дне короны, крышка открылась, показывая собравшимся обрамленный в золото драгоценный камень. - Эта корона и кулон считались утерянными, а теперь могут вернуться.

- Куда вернуться? - спросил удивленный Скалин.

- В семью, - сказала Юлия. - Я из рода Романовых.

- И ты его за это заколола? - спросил Громов.

- Нет, не заколола и не за это, - сказала Юля, мотнув головой. - я сказала, что знаю кто он и кто его предок и предложила вернуть награбленное. В ответ он сказал, что все уже давно продано и осталась только вот эта безделушка. Он даже не знал, что корона открывается и внутри находится кулон Александры Федоровны. Потом он стал ко мне приставать: повалил на диван, не выпуская из рук шампура. Одним словом он сам на него напоролся.

- Звучит убедительно, - подал голос, молчавший до этого момента Митрич. - Ты вот что: об этом и расскажи: приставал, повалил напоролся. А про побрякушки, Романовых лучше помолчи: уж больно сложно для ментов это будет. Да вот, кстати по-моему и они подъезжают.

На дачную дорогу в утренней дымке выезжал раскрашенный в серый с голубым УАЗик патрульно - постовой службы.

Оставить комментарий © Copyright Спинов Игорь Иванович (sim-2@mail.ru) Размещен: 13/05/2014, изменен: 13/05/2014. 74k. Статистика. Рассказ: Детектив Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Рассказ претендует на детективный жанр. Впрочем не особенно претендует. Существует полная версия, затрагивающая времена Григория Распутина

Спинов Игорь Иванович : другие произведения.

Коньяк для покойника