Стрела.
Валерий Александрович Грызлов находился в состоянии депрессии. 
И что самое удивительное: никакого повода унывать не было. Деньги от 
заказчика еще вчера поступили на расчетный счет. Два вагона сосновой 
доски застрахованы и отправлены. Все идет к тому, что завтра он 
заключит договор с мебельной фабрикой, а там и объемы хорошие и, 
что самое важное, потребность постоянная. Словом живи и радуйся, так 
нет: тоска его какая-то снедает. "Может это извечные муки русской 
интеллигенции?" - задал себе вопрос Валерий Александрович и 
хихикнул вслух: "Вряд ли".
- Что Вы сказали Валерий Александрович? - спросила сидевшая на 
диване Ирочка - секретарь.
- Да это я так, - неопределенно махнул рукой, улыбаясь, Грызлов.
- А-а-а, - протянула Ирочка и снова углубилась в журналы.
Это почему-то не понравилось боссу.
- Ирина, принеси пожалуйста кофе, - чуть резче чем обычно сказал 
он.
- С печеньем Валерий Александрович?
Она всегда ставила его в тупик своими вопросами, предлагаемыми 
альтернативами и дурацкими предложениями. Он привык мыслить 
широко и почему-то считал, что люди должны спрашивать его о чем-то 
глобальном. Он с удовольствием попытался бы ответить на вопрос 
"куда идет человечество и тем ли путем", но никто не спрашивал его об 
этом. Максимально приближенными были вопросы, связанные с его 
бизнесом: "где хранить товар", "как отправить его заказчику", "у кого 
закупить лес" и т.д. А вопросы вроде: "Сколько Вам ложечек сахара 
Валерий Александрович?" вводили его в кратковременный ступор. В 
такие минуты он сам себе напоминал небожителя, низвергнутого на 
грешную землю. Грызлов пытался оторваться от вопросов глобальных, 
что ему, конечно -же, удавалось, но пауза всегда бывала затянутой. Вот 
и сейчас он немного дольше, чем следовало, придумывал ответ на 
Ирочкин вопрос, хотя, в сущности, ему было все равно: с печеньем или 
без него пить кофе.
- Да, захвати чего - нибудь, - сказал он.
От Валерия Александровича не скрылась улыбка секретарши. И, 
странное дело: улыбочка Ирины, от которой таяли все клиенты, 
начинала не нравиться Валерию Александровичу. Он-то догадывался, 
что дело тут даже не в сегодняшней хандре, поскольку подобное 
раздражение он испытал и дня два назад, когда он был "на подъеме", 
как принято говорить. Грызлов все более утверждался в мысли, что это 
новое его отношение к своей секретарше является следствием 
последней вечеринки, почему-то названной ее устроителями 
презентацией. Он тогда был хорош. Сама вечеринка вспоминалась ему 
эмоционально - фрагментарно, то есть он помнил, что ему было хорошо, 
а иногда даже очень, но как он оказался в одной кровати с Ириной было 
совершенно непонятно. И теперь из полубога он превратился в 
обыкновенного мужика, каких у нее должно быть "пруд пруди". Так 
думал Валерий Александрович. А что за мысли по этому поводу 
приходили в голову Ирочке, не было известно. Впрочем, ее голову вряд 
ли часто посещали серьезные думы. "Да", - думал спустя пять минут  
Грызлов, - "депрессия конечно не болезнь, но лечить ее надо. Когда же 
я был в отпуске?"
Давно ушла Ирина и другие сотрудники, а Валерий Александрович все 
сидел в своем кабинете, уставившись на приветливо подмигивающий 
ему светодиод автоответчика и пытаясь ответить на вопрос: "Где бы 
отдохнуть?" Воображение подсовывало ему набившие оскомину 
штампы для народа вроде Кипра и Турции. Пальмы, море и горы в 
разнообразных сочетаниях оказались и на рекламных сайтах 
туристических агентств. "Нет и в церкви все не так! Все не так как надо", 
- пропел он, подражая Высоцкому. Собственный голос вывел его из 
состояния самосозерцания и он таки обратил внимание на красный 
пульсирующий сигнал автоответчика. Валерий прочитал надпись под 
светодиодом "ICM". "Incoming messages" (входящие сообщения), - 
вспомнил он и нажал на кнопку. Чей-то давно знакомый голос сообщил, 
что кто-то по имени Дмитрий проездом оказался в городе, назвал 
Валерия Александровича Валеркой и попросил перезвонить до отхода 
поезда 18:00. Грызлов взглянул на часы - 19:45. "Не успел", - 
безразлично подумал он, когда вдруг вспомнил, кому мог принадлежать 
этот голос. Митяй - его школьный дружок. Волна детских воспоминаний 
накрыла Валерия Александровича и он ощутил себя десятилетним 
мальчишкой. Они бегут с Митяем по обжигающе холодной росе к озеру - 
ловить рыбу. Солнце только выглянуло из-за леса, на небе чисто, ветра 
нет. А в озерце карася полно - хоть ведром черпай.
"А я ведь лет пятнадцать на "малой родине" не был", - вспомнил 
Валерий Александрович. Вдруг ему показалось, что там, где прошло его 
беззаботное и вполне счастливое детство, он смог бы избавиться от 
гнетущего его ощущения. "Для начала хоть на денек съезжу", - решил 
он и набрал домашний номер Ирины.
- Алло, Ирочка? - быстро заговорил Грызлов.
- Д-да шеф, - ответила Ирина, отвлекаясь от какого-то разговора.
- Меня завтра не будет... А возможно и послезавтра, - после 
небольшой паузы добавил он.
- Что-то случилось? - попыталась придать голосу обеспокоенность 
Ирина.
- Да нет же, - ответил резко шеф и подумал: "Выглядит будто я у 
нее отпрашиваюсь".
- Короче, - продолжил Грызлов деловым тоном, - завтра у нас что-
нибудь экстра важное есть?
- Насколько я помню, Вы обещали предоставить образец договора 
поставки для мебельной фабрики, - ответила она ему.
- Отлично. Ирочка, распечатаешь этот договор и отправишь им по 
факсу. Запланируй встречу с их коммерческим на следующую 
неделю. Хорошо?
- Хам, - шутливо взвизгнула Ирина и тут же поправилась, - извините 
шеф, это я не Вам. Все будет ОК!
- Тогда до свидания. Желаю приятно провести время, - не смог 
скрыть ревность Грызлов и положил трубку.
"Поеду-ка я в Терешковку, половлю рыбку", - думал Валерий 
Александрович, наливая коньяк в пластиковый стаканчик. Он сел перед 
компьютером, включил "Deep Forest" 92-го года, сделал первый большой 
глоток коньяка, и сам не заметил, как провалился в сон. Во сне Валерий 
Александрович был почему-то одет в лохмотья и, стоя на земляном 
валу, дико кричал что-то людям, стоявшим внизу. Он обратил внимание 
на то, что и люди, к которым он обращался, были одеты странно: их 
одежда была сшита из шкур. В руках они сжимали заостренные палки и 
большие деревянные щиты. "Процентов тридцать", - не переставая 
говорить с народом  подсчитал Грызлов, - "лучники". "А где же мой 
щит?" - подумал он и ощутил, что не может поднять левую руку, - 
большой деревянный прямоугольник был уже в ней, и Валерий 
Александрович успокоился. В воздухе что-то взвизгнуло и сухо 
воткнулось в его дубовую броню. Вернее он сперва почувствовал 
щелчок по левой руке, а потом уже вспомнил, как что-то просвистело и 
увидел торчащую стрелу с каменным наконечником. "Вот сволочи!" - 
подумал он и выдернул ее. Потом  в приступе ярости он стал бросать 
стрелу в толпу. Стрела почему-то возвращалась к нему на холм, словно 
бумеранг... 
Когда директор проснулся, было уже светло. По экрану в бешеном 
ритме носилась заставка "скринсэйвера". Сделав над собой усилие, 
Грызлов прочитал время - 04:10. Он потряс головой и вспомнил, что на 
сегодня же выходной. 
Босс вышел из офиса и направился к стоянке. Его гордость - TOYOTA 
"LandCruser" ласкала взор и звала в путешествие. Оказавшись дома, 
Валерий Александрович перерыл всю кладовку в поисках удочки, но 
нашел только капроновую китайскую сеть, из которой он когда-то сделал 
снасть, именуемую "пауком". Затем Валерий Александрович порезал 
хлеб, ветчину и сыр, и приготовил десяток толстых бутербродов, один из 
которых  сразу съел с  чашечкой горячего кофе. Вид давно 
неприбранной квартиры, в очередной раз приятно напомнил Грызлову 
об отпуске жены. Он взял свои рыболовные принадлежности и вышел, 
щелкнув замком фирмы "Torier-Tower". Удочка нашлась в багажнике 
автомобиля.
*  *  *

Было часов восемь утра, когда он чуть не доезжая родного села, 
свернул влево к пруду. Заезжать в село ему не хотелось, да и рыбалки 
тогда не получилось бы. Это "как пить дать". Он остановил джип под 
дикой грушей, метрах в двухстах от озера. "Пусть постоит в тенечке", - 
думал он, доставая "паука". Однако, по мере приближения к озеру, 
Грызлов стал испытывать беспокойство. Озеро явно уменьшилось в 
размерах. Вся земля вокруг него была вытоптана коровами и больше 
напоминала скотный двор, чем уголок родной природы. В растерянности 
Валерий Александрович подошел к водоему. Озеро выглядело как 
блюдце, не более 25-ти метров в диаметре и больше напоминало лужу, 
образовавшуюся после разлива реки. По краям оно густо поросло 
камышом и наверное поэтому расстроенный Грызлов не сразу заметил 
рыбачка, с интересом наблюдавшего за ним. "Ага, значит, карась все-
таки есть!" - подумал воспрявший духом Валерий Александрович и 
принялся снимать свои туфли. Оставшись в трикотажных трусах, он 
закрепил "паука" на телескопическом удилище, закурил сигарету 
"CAMEL" и смело вошел в воду. Дойдя до середины водоема, где 
глубина достигала колена, Грызлов опустил свою снасть и подмигнул 
пацану. Минут через пять он поднял совершенно пустой "паук" и 
перешел на новое место. Так продолжалось около часа, прежде чем он 
выловил двух карасей размером с три четверти ладони. Мальчишка за 
это время надергал с десяток рыбешек и Валерий Александрович 
направился к нему прямо через озеро.
- Как звать тебя рыбак? - как можно более дружелюбно спросил 
Грызлов.
- Валеркой, - ответил нехотя пацан.
- И меня тоже Валера... дядя Валера, - поправился он. - А скажи 
Валерка где рыба-то?
- Карась сейчас в ил ушел. На дне он, вот Вы и не можете его в 
свою сетку поймать, - авторитетно пояснил Валерка.
- В ил ушел? Понятно... - думая о чем-то другом, проговорил 
Грызлов.
- Да, - продолжал рыбачек, сматывая свою удочку, - раньше здесь 
говорят карася было "хоть ведром черпай". И озеро было 
большим, а теперь его можно вброд перейти. По нему иногда 
пастух коров прогоняет. Так вот после них: коров-то, можно сеткой 
карася наловить.
- Это почему? - оживился Грызлов.
- Ну, не знаю, - почесал затылок мальчуган. - Вода становится 
мутной, карась и поднимается.
- А озеро почему обмелело?
- Батя рассказывал, что приезжали какие-то мужики, нефть искали. 
Дырок в земле наделали, вот в них озеро и ушло.
- Ясно, - сплюнул Валерий Александрович.
- Я пошел, - по-деловому отчеканил Валерка.
- Что, уже клева не будет? - поинтересовался Грызлов.
- Будет еще. Часика полтора поклюет. Просто я мамке обещал 
помочь. До свидания.
- Пока.
Грызлов смотрел вслед Валерке, пока он не скрылся за холмом. И 
казалось ему, что это он ребенок уходит от себя взрослого, от взрослых 
проблем и порядков. Он встряхнулся: неизвестно куда заведут его 
подобные мысли. Солнце поднялось еще выше и обещало обычный 
жаркий день, который приятно будет вспомнить зимой, когда -20С и ты 
боишься отморозить пальцы на ногах. "А не выпить ли пивка?" - задал 
себе риторический вопрос Валерий Александрович и направился к 
TOYOT-е, позвякивая ключами.
Пиво "HEINIKEN" и бутерброд с ветчиной и сыром возможно не 
самый лучший завтрак на земле, но если бы церковь обещала такой 
завтрак в раю, то количество грешников наверняка бы сократилось. 
Такая вот фривольная дума посетила равномерножующую голову 
хозяина джипа, но вскоре ее вытеснила другая - более практичная. Если 
рыба всплывает в мутной воде, то зачем ждать стада? А джип на что? 
Мысль быстро оформилась в решение. Грызлов залпом допил 
оставшееся пиво, а бутерброд положил на приборную панель и 
повернул ключ зажигания. Застоявшееся под капотом стадо, 
стремительно понесло его к озеру. У водной поверхности Валерий 
Александрович вопреки здравому смыслу не нажал на тормоз. Он 
никогда бы не смог вспомнить или повторить пируэты, которые он 
проделывал на своем четырехколесном друге. Временами ему казалось, 
что он мчится на катере, то он вдруг покорял необжитые пространства 
планеты как участник какого-то экзотического ралли. В чувство он 
пришел, когда осознал себя сидящим на подножке джипа и глупо 
улыбающимся яркому небу. "Паук" лежал рядом и Валерий 
Александрович без особого труда наполнил карасями ведро, которое он 
возил в багажнике с прошлой осени: когда он за грибами ездил. 
Состояние счастья переполнило душу Грызлова. Ему хотелось 
поделиться своей радостью. От хандры не осталось и следа, и почему-
то верилось, что это навсегда. Валерий Александрович обошел свою 
TOYOT-у, рассматривая грязевые потоки на перламутровой краске 
кузова. В глубокой борозде протектора переднего правого колеса он 
обнаружил вжатый камень, который по его извлечении оказался 
аккуратно заточенной каменной стрелой далеких предков. Грызлов 
немало подивился такой находке, бросил стрелу в бардачок и рванул в 
город, чувствуя прилив сил и бодрости.
*  *  *

По приезду в город Валерий Александрович отправился к своей 
школьной подруге, чтобы поделиться впечатлениями от рыбалки в 
родных местах. На ужин у Ниночки была, конечно, жареная рыба и 
бутылочка "Кагора". Валерий Александрович был почему-то уверен, что 
рыбу нужно запивать красным вином. Но, поскольку названия других вин 
ему ничего не говорили, он решил остановить свой выбор на этом 
напитке. У Нины он и заночевал.
Было часов 6 утра, когда Грызлов шел по направлению к стоянке, где 
вчера оставил свой джип. Невесть откуда появившийся бомж, попросил 
сигарету и Валерий Александрович, будучи в хорошем расположении не 
отказал ему, как это обычно случалось. Мужичек, окрыленный утренним 
успехом затараторил.
- А то, извините. В сумке у меня было, - похлопал он по давно 
пустой синтетически разноцветной торбе. - Заснул. Пацаны все 
вытащили...
- Да, спать сейчас нельзя, - глядя куда-то в сторону, сказал 
Грызлов.
- И сигареты, и деньги. Жратву даже, - закончил свою мысль мужик 
и посмотрел на Грызлова.
Тот прекрасно понимал, что деньги в этой сумке бывают только в 
виде пустых бутылок, но почему-то проникся симпатией к бомжу.
- Как зовут? - спросил Валерий Александрович, а про себя подумал 
- Зачем мне это?
- Федя, - расплылся в улыбке мужчина.
Федор был старше Грызлова лет на десять - двадцать, поэтому 
Валерий Александрович назвал себя Валерой. Затем он предложил в 
его компании съездить "в одно место" позавтракать. Федя, конечно же, 
не смог отказаться от халявного завтрака. При виде Валеркиного (как он 
стал его называть) джипа у Федора онемела нижняя челюсть, из-за чего 
рот его находился в открытом состоянии всю дорогу до офиса. Валера 
испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение обладания, 
наблюдая за непосредственной реакцией своего нового знакомого. "А 
чехлы на сиденьях все равно нужно было уже в чистку отдавать", - 
подумал он, заметив жирные пятна на брюках Федора.
В офисе еще никого не было кроме охранника, критически 
осмотревшего раннего посетителя, приведенного директором фирмы.
- Конспирация, - подмигнул охраннику Валерий и парень решил, что 
фирма решила "уйти в тень" и занялась нелегальным бизнесом. В 
комнате психологической разгрузки, вход в которую был только из 
кабинета шефа, Грызлов переодел Федора в свой самый старый 
костюм, который он не выбросил только потому, что в нем он 
подписывал свой первый контракт на поставку древесины в Германию. 
Федя теперь менее всего походил на бомжа. Даже его 4-х дневная 
небритость смотрелась стильно. Когда же он подошел к охраннику с 
требованием "никого не впускать к "Валерке" в кабинет, парень стал по 
стойке "смирно", сказал "есть" и про себя подумал, что пора 
увольняться, поскольку все это выглядело уж слишком подозрительно.
Тем временем босс незатейливо сервировал столик для факса. Сам 
аппарат был поставлен на пол, дабы не мешать трапезе. К приходу 
Федора на столе грудой лежали бутерброды, недоеденные Валерием на 
рыбалке, гордо стояла бутылка коньяка "Белый Аист" и оптимистично 
поблескивали пустые хрустальные стопочки. Особняком возвышалась 
горка жареных карасей, подброшенных Ниночкой в сумку школьного 
друга. У Феди началось обильное слюноотделение и пока он не съел 
первый бутерброд, он только молча шевелил кадыком, слушая 
Валеркины разглагольствования о том, что конечно завтрак не бог весть 
какой, но "чем богаты..." и т.п. Через пол часа неспешного завтрака, 
когда в бутылке оставалось не более трети содержимого, и последний 
бутерброд напоминал о том, что "все проходит", Валера икнул и 
вспомнил про найденный наконечник.
- Есть у меня нечто любопытное, - интригующе произнес он.
- Да ну? - удивился Федор, ожидая очевидно еще одной 
поллитрушки.
- Сейчас. Посиди... - сказал Грызлов и вышел в коридор.
Путь от кабинета директора до поста охраны был не более семи 
метров. Еще метра три оставалось пройти до лестничного пролета. Это 
небольшое расстояние, тем не менее, пройти, нужно было, не 
покачнувшись, не уронив, как он считал, престиж директора. Поэтому, 
когда ребята из дизайнерской студии "Скин +" разрабатывали интерьер 
его офиса, он сразу отказался от предложенного ими линолеума. 
Рисунок был замысловат и весь состоял из каких-то ломаных линий. 
Валера даже побаивался, что он и трезвым не сможет ровно пройти, 
когда под ногами такой узор. Выбранный директором линолеум, 
расцветкой своей напоминал хорошую автостраду с ярко выделяющейся 
осевой линией, которую он использовал во время своего движения по 
коридору в стадии легкого и среднего алкогольного опьянения. 
Безусловно, маневр этот был замечен сотрудниками, которые говорили 
в таких случаях, что шеф "вышел на разделительную полосу".
Валера быстро прошел мимо паренька в униформе с нашивкой на 
рукаве в виде щита и спустился к стоянке. Захватив кусочек камня, он 
вернулся в кабинет.
- Вот, - раскрыл он ладонь перед Федором.
Тот с очень серьезным видом взял камень. Повертел его в руках, 
рассматривая грани, положил на ладонь, прикинул вес, затем с видом 
человека, которому все известно о природе вещей изрек: "Выбросили 
бы Вы его, Валерий Александрович".
- Куда? - растерянно спросил Грызлов, пытаясь вспомнить, когда он 
назвал себя по отчеству.
- Да не напрягайся Валера, - улыбнулся Федор. - У тебя тут бумаги 
кругом, а на них твое имя и фамилия написаны.
- А, ну да, - сухо сказал Валера и наполнил рюмки. 
- Понимаешь, - начал речь Федор, сделав маленький глоток 
обжигающей жидкости, - что такое слова? Это лишь наша попытка 
передать друг другу чувства, мысли, распоряжения, - при этом 
Федор взглянул на кипу бумаг на директорском столе.
- Ну и? - Валеру начала доставать манера разговора бомжа. - 
Профессор нашелся, - думал он про себя.
- Не спеши. Я еще не высказал свою мысль, - осадил его приятель.
Валерий Александрович решил дослушать до конца и распрощаться 
со своим новым знакомым. "А костюм я ему подарю", - подумал он и 
представил, как Федор роется в мусорном бачке, будучи облаченным в 
этот еще приличный, не без шарма костюм. Он улыбнулся.
- Ага, - вернул его к действительности Федя, - понравилась 
аллегория?
- Откуда он слова-то такие знает? - подумал Валера, но вслух 
сказал, - Да, ничего. Валяй дальше.
- Совсем не так обстоит дело в мире вещей, - понизил голос 
собеседник. Вещь, она уже несет информацию о своем 
назначении. ЕЕ, я имею ввиду вещь, почти никогда нельзя 
воспринять неадекватно.
- И что значит этот кусок камня? - с безразличным видом перебил 
директор.
- Это стрела. Орудие убийства, если хочешь знать. В ней - стреле, 
вернее наконечнике сосредоточена человеческая мысль об 
убийстве. Идем далее, - Федор заметил интерес в глазах Валерия. 
- Известно ли тебе о постоянной борьбе добра и зла на Земле?
- Ну, - рассмеялся босс, - ты мне еще сказку про "Красную 
шапочку" расскажи.
- Увы, не о сказках речь. Соотношение добра и зла почти всегда 
постоянно, но перевес добра настолько низок, что в физике такое 
равновесие называлось бы неустойчивым. Ну и самое главное: 
количество добра и зла есть величина тоже почти постоянная. 
Улавливаешь? - Федя торжественно взглянул на Валерия 
Александровича.
- Не совсем.
- Здравствуйте, Валерий Александрович!
Только теперь Валера заметил Ирочку, незаметно проскользнувшую 
в кабинет.
- Здравствуй Ирочка, - бесцветно ответил он на приветствие.
- Представьте меня пожалуйста этому джентльмену, - шутя 
попросила его Ирина, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, и 
Валера опять почувствовал легкий укол ревности.
- Федор... - начал директор.
- Юрьевич, - подхватил Федя.
- Ирина Витальевна - секретарь-референт, - кивнул Грызлов и 
почему-то удовлетворенно отметил про себя, что Ирочка Федору 
понравилась. Валера хотел сказать, что Федор - бомж, подобранный им 
чуть более часа назад и, от безделья привезенный в офис на бутылочку 
коньяка, но почему-то дикторским голосом сказал:
- Федор Юрьевич будет у нас работать финансовым советником.
- Это здорово, - засветилась Ирина, - давно у нас пора порядок 
навести.
Валера, считавший, что у него всегда и везде полный порядок, 
сдержанно кашлянул и посмотрел на Федора. Он еще надеялся, что тот 
исправит досадную ошибку и все превратит в шутку. Снимет старый 
Валеркин пиджак, рассмеется и уйдет, но не таков видать был Федя.
- Согласен с Вами Ирина Витальевна, - глубокомысленно изрек 
новоявленный сотрудник, - я здесь мельком просмотрел бумаги, - 
он сделал неопределенный жест в сторону стола, - работы хватит 
всем.
- Не буду Вам мешать, - улыбнулась Ирочка и удалилась в 
приемную.
Мужчины молча сделали по глотку коньяка. Валере говорить не 
хотелось, но нужно было закончить это представление.
- Ну, Федор, заканчивай, - безо всяких эмоций сказал он, - да я 
отвезу тебя, куда ты скажешь.
- Да, тебе нужно дослушать меня босс, - сказал Федор Юрьевич так, 
будто он не слышал о том, что его собираются отвозить, а впереди у 
него целый рабочий день. - Так вот, я остановился на том, что 
количество добра и зла величина почти постоянная. - Валера кивнул. - 
Это не совсем так. Такие человеческие изобретения, как порох, динамит, 
ядерная бомба, наконец, увеличили число зла. Теперь оно намного 
больше 666, - улыбнулся чему-то финансовый советник. - Но, дело в 
том, что численность людей увеличивается еще быстрее  и теперь на 
долю каждого человека приходится, пожалуй, даже меньше зла, чем в 
тот период, к которому принадлежит найденная тобою вещь.
- И что из этого следует? - залпом допил свой напиток Валерий 
Александрович.
Федор повторил его действия и принялся жевать бутерброд. Когда с 
едой было покончено, он продолжил.
- А следует то, например, что в найденном тобою наконечнике 
концентрация зла может быть... Ну, с чем сравнить? - Федя 
щелкнул пальцами в воздухе, - как, например у ядерной бомбы. 
Валера засмеялся.
- Так может мне ее арабам двинуть? Вон Хусейн давно хочет 
ядерное оружие получить.
- Смешного тут мало, - серьезно сказал Федор. - Да и не все так 
просто.
- То, что я сейчас слышу - это упрощенная версия? - Валеру 
начинала забавлять эта ситуация.
- Отчасти да.
- А сложность в чем? -директор щелкнул массивной зажигалкой, 
стоявшей на столе, и выпустил струйку ароматного дыма.
- Продать эту штуку нельзя.
Валерий Александрович округлил глаза, стараясь придать лицу 
ироническое выражение.
- Увы, - Федор развел руки в стороны. - Египтяне в своей религии 
были более близки к истине, когда добро и зло наделяли 
человеческими чертами.
- Египтян-то ты зачем сюда приплел?
- Только для того, чтобы тебе было понятнее, с чем мы имеем дело.
- Не мы, а Вы, - поправил Федора Валерий.
Федя сделал вид, что не заметил последней реплики.
- Зло, как и добро, - продолжил он, - имеют свою собственную волю. 
Не разум конечно, это нечто, стоящее на более высокой ступени. 
Шестое чувство, если угодно, понимаешь?
Валера кивнул, разглядывая очередное выпущенное им колечко 
дыма.
- Иными словами, если эта штука, - Федя бросил взгляд на стол, где 
лежала стрела, - "решила" включиться в игру, то обратно ее уже 
вряд ли удастся вернуть. И ты ей подвернулся не случайно.
-  И тебя я встретил по воле сил добра?! - продекламировал шеф, 
стараясь подражать голосу проповедника из телепередачи 
"Возрадуйся пробуждаясь".
- Вот, начал мыслить в правильном направлении, - обрадовался 
чему-то Федор. - А плохого я тебе не сделаю, не переживай.
- Ладно, - прервал его Валера. Поедем сейчас в то место, где я его 
нашел. Там я его и оставлю. После этого разойдемся, - он 
посмотрел на, как он считал, изобретательного бомжа.
- Идет, конечно, - после паузы сказал Федор. - Такое впечатление, 
что ты не веришь мне компаньон. Я не обижаюсь на тебя, 
поскольку понимаю, что ты должно быть находишься в шоковом 
состоянии. Так бывает со всеми, когда они впервые вступают в 
войну.
- Какую В_О_Й_Н_У? - с иронией, поправляя галстук, спросил 
директор.
- Добра и зла, - серьезно ответил Федор и вышел из кабинета, 
успев подмигнуть Ирине в приемной.
Они шли по направлению к припаркованному у тротуара джипу, когда 
краски нового дня вдруг поблекли. Валера поднял голову. Солнце было 
закрыто огромной свинцовой тучей. В этот момент он почувствовал себя 
ребенком. Сейчас мать позовет его домой. Он будет сидеть в избе, 
наблюдать за тем, как громадные капли дождя трамбуют безумно 
зеленый луг, как они играют пузырьками на луже у соседского забора, и 
мечтать о будущей взрослой жизни.
Мужчины уже сидели в кабине, когда стеной рухнул ливень. Федор 
посмотрел на Валерия, стараясь придать взгляду некоторую 
многозначительность. Тот проигнорировал и TOYOTA плавно отъехала. 
Километров за десять до Терешковки ливень превратился в шквал. 
Валерий уже не ориентировался: в море он или на суше. Если бы ему не 
приходилось когда-то пересекать Бискайский залив на небольшом 
сухогрузе то, пожалуй, и сравнить этот разгул стихии было бы не с чем. 
Федор побледнел и, сидя на соседнем кресле, что-то неразборчиво 
бормотал. Внезапно яркий луч света ударил по глазам. Веки сами собою 
закрылись, Валера нажал на тормоз, утопив педаль в пол и в ту же 
секунду раздался оглушительный треск. "Надо же, как близко бьет 
молния", - подумал директор и тут же отметил, что треску пора бы и 
прекратиться. Федор вцепился в его руку, глядя вправо вверх. Валерий 
Александрович повернул голову. Огромный дуб, стоявший у дороги от 
начала времен, падал прямо на них. Он все-таки успел включить 
заднюю передачу и проехать менее метра, когда столетний великан 
своим телом перегородил автомобильную тропу. Боковой ветвью дерево 
помяло левое крыло и разбило левую фару. Холодок пробежал по спине 
Валерия, когда он представил, что было бы, не успей он отъехать на эти 
сантиметры. Дубовая рогатина на конце раскроила бы голову 
недоверчивому обладателю каменного наконечника. Валерий 
Александрович счел это достаточным доказательством правоты Федора 
и они вернулись в офис.

					*  *  *
Федор Юрьевич моментально вошел в курс дел и даже позволял 
себе, не спросясь шефа играть на бирже, оперируя деньгами фирмы. 
Операции эти никогда не были убыточными, хоть и не приносили 
сверхприбыли, как другие начинания. Куплю/продажу древесины 
Валерий не забрасывал, хотя в нынешней структуре его разросшейся 
компании этот отдел был самым малорентабельным. Деньги крутились в 
банковском секторе, увеличиваясь в объеме, словно ком мокрого снега. 
Из немногочисленных разговоров с Федором Юрьевичем Валера понял, 
что все успехи происходят с ними благодаря стреле, которая покоилась 
в сейфе, под стопкой старых договоров на поставку древесины.
- Ну и зачем это ей? - спросил как-то он Федора.
- А кто ее знает? - пожал плечами тот. - Первоначальное 
накопление капитала.
- А потом?
- Не знаю.  - Федор закурил. - По идее должно быть стремление к 
власти.
- Так для этого ж, сколько денег надо? - удивился Валера.
- В том то и дело, что в легальном секторе экономики нам, похоже, 
таких денег никто заработать не даст.
- Почему же?
- А кому нужны конкуренты? - спросил, выпуская дым, Федор.
- Вот именно, кому? - переспросил шеф. - Я во власть и политику 
не играю. Мне и половины тех денег, что уже заработал, хватит до 
конца моих дней, - он вдруг осекся и настороженно посмотрел на 
сейф, сиротливо стоящий в углу.
- Ты кажется, забыл, что у этих вещей есть своя воля...
- Так по-твоему, все политики и бизнесмены выполняют волю каких-
то древних вещей? - перебил Федора Валера.
- Ну, не все, - добродушно рассмеялся финансовый советник. - Но, 
как бы это выразиться? Чем выше политик, тем круче вещь. А что уж 
они носят в своих "ядерных чемоданчиках" - одному богу известно. 
У кого-то может быть "кубок Грааля" или заповеди из "ковчега 
Завета", другой нашел "ящик Пандоры" или золотого скарабея. 
Понимаешь?
Валера как-то безучастно кивнул, и на этом их разговор окончился. 
Теперь директор все более погружался в некое созерцательное 
состояние, в котором, вероятно пребывал великий Омар Хайам, 
строчивший свои "рубаи" в промежутках между увлечениями вином и 
женщинами. Наблюдая по телевизору новости, он действительно стал 
замечать, что политики, чей приезд на разного рода саммиты 
"бесстрастно" фиксировала камера, действительно выполняют порой 
необъяснимые движения, очень похожие на рукопожатия, но в 
действительности таковыми не являющиеся. При замедленном 
воспроизведении Валере удалось заметить, что государственные мужи 
передают из рук в руки какие-то не то амулеты, не то статуэтки. 
Он постепенно стал отходить от дел. Федор, хотя формально и 
являлся только советником, фактически руководил предприятием. 
Валера догадывался, что тот прокручивает внушительные суммы 
наличности на торговле героином, но молчал. Ему горько было думать, 
что такие маленькие и никчемные казалось бы вещи, как их стрела, 
оказывают влияние на жизнь людей. Теперь Валера часто сидел в 
комнате отдыха, глядя на аквариумных рыбок и дегустируя спиртные 
напитки разной крепости. Он постоянно думал о необъяснимом 
всеобщем сумасшествии, суеверии, доставшемся нам в наследство от 
язычников - коммунистов или, возможно от их более ранних 
предшественников, царствовавших еще до крещения Руси.
Негромкий хлопок в конце одного из дней и пуля 9 мм, прошедшая 
через самодельный глушитель, навсегда оборвали жизнеутверждающие 
мысли директора. На столике, рядом с журналом "PENTHOUSE", 
осталась початая бутылка любимого Валерием Александровичем 
коньяка "Белый Аист", несколько долек лимона, купленного на 
импровизированном базарчике рядом с офисом, да мелко нарезанный 
голландский сыр.
Приехавшая утром опергруппа, оформила протокол, где детально 
описала кабинет, комнату отдыха, положение трупа и абсолютно пустой 
сейф. Понятыми были секретарь-референт - Ирина Витальевна Красина 
и финансовый советник - Федор Юрьевич Безродный. Остальные 
сотрудники были отпущены по домам. Для составлявшего протокол 
молодого следователя, случай этот не являлся сколько-нибудь 
интересным или необычным. Ставшие уже привычными разборки 
коммерсантов: кто-то кому-то за что-то не заплатил. Удивительным было 
только то, что уходя он услышал, как плакавший на плече секретарши 
финансовый советник причитал: "Ирочка, понимаешь? Она сменила 
хозяина". Однако, уже через несколько минут он забыл об услышанном: 
предстояло запротоколировать еще два случая.
			
							май 2002 г. Спинов И.И.