Тропа Лекса Унца

ЗОЛОТОЙ УММКА, ИЛИ

ТРОПА УНЦА

Как он ни спешил, но не успел подойти к ручью, как далеко-далеко за спиной услышал гудение мотора.

Он уже выходил из заброшенного поселка, оставляя по правую руку серые, светящиеся редкими ребрами стропил, раздетые на дрова сараи и потемневшие от времени, среди нетоптаного ягельника, основательные срубы, неизвестно как и когда привезенные сюда. По левую руку - чудовищные в своей нелепости и ненужности остатки какой-то массивной конструкции неведомого назначения.

Мотор.

Монотонное и одинокое гудение в этих бескрайних и забытых богом тундрах.

Прибавив шаг, он оглянулся, высматривая что-то в сером небе, но ничего не увидел, а лишь споткнулся о лежащую на колее челюсть животного. В сердцах выругавшись, он поспешил дальше, уже не оглядываясь на догоняющий его звук мотора, стараясь не сбиться со старой вездеходной дороги.

Скинув растоптанные казенные ботинки с квадратными носами, он вошел в леденящую воду ручья, осторожно нащупывая бледной городской ногой осклизлые бурые камни и побрел к другому берегу. Там, на сухом и ровном участке дороги была устроена взлетная площадка.

Когда он уже выходил на берег, прямо над головой, низко так, что слышалось шипение ветра в многочисленных расчалках, пролетел птерокар, блеснув на солнце холодным металлом.

"Ну вот, сейчас!" - подумал он и тут же поскользнулся, чуть не упав в воду. Вспомнив шакальих детей, он выбрался на берег и, натянув на ноги уютные казенные ботинки, побежал к птероплану.

Тот уже развернулся на ягеле и ждал его, не выключая двигателя.

Пилот, в большом высотном шлеме со светозащитным забралом, протянул ему каску и показал большим пальцем на пустое кресло позади себя. Торопясь, он натянул каску и, угнездившись на креслице, натянул ремень.

Пилот похлопал его по коленке и дал газ.

Взвыл мотор и птероплан чудно запрыгал на неровной дороге и, набрав скорость, резко, под необычно крутым углом, полез вверх. Тряска тут же прекратилась, но вместо восторженного чувства полета он вдруг почувствовал страх, потому что летел аппарат, как ему показалось, прямо в зенит.

Огромным усилием воли он подавил в себе инстинктивное желание придать телу вертикальное положение и напряженно стал ждать, когда птероплан опрокинется на спину и все будет кончено.

Однако ничего подобного не случилось.

Через одну-две минуты они забрались метров на сто и пошли на этой высоте к синеющим вдали сопкам. Страх несколько отпустил и он стал оглядываться по сторонам.

Проплывающий внизу поселок был виден во всех деталях, погода стояла ясная.

Он даже разглядел свою зубную щетку на берегу маленького ключика.

Ощущения были необычны, холодный упругий воздух окружал его со всех сторон, забирался под каску и ворот телогрейки. За всю свою жизнь на чем только не приходилось ему летать: самолеты, геликопы разных мастей и калибров.

Но это!

Ничто не отделяло его от прозрачного, но упругого пространства. Он мог смотреть вперед, вниз, вверх, вправо, влево и единственное, что загораживало обзор - казенные ботинки.

Прямо под ним плавно, без суеты, проплывали низкорослые тундровые леса, змеилась светлая лента дороги, взбегающая на цепь низких сопок. Вдаль до самого горизонта уходила страна озер и мхов. На границе леса, медленно передвигаясь, паслось стадо оленей.

"Господи что еще нужно человеку? Что еще нужно, кроме этого чувства полета?"

И он начал медленно растворяться в этом просторе, в этой прозрачночти, не замечая гула мотора.

Однако, когда на его кресле осталось лишь две молекулы, он вдруг уловил посторонний треск и, срочно материализовавшись, стал искать причину.

"Вот оно! Начинается!" - промелькнуло в сознании, но тут же понял, что трещит, вибрируя на ветру, ремешок с пряжкой на шлеме у пилота. Ремешок был вспомогательным и своим хулиганским поведением очень досаждал пилоту. Пилот попытался нащупать его рукой, но сделать ничего не смог.

Сообразив, что у него руки свободны, пассажир отстегнул пряжку и сунул в карман ватника.

Событие его развеселило и придало уверенности в пилоте и в аппарате, как становится уверенной в своем корабле команда, прошедшая сквозь шторм. И действительно, ничто уже больше не отвлекало его от возвышенных мыслей и созерцания.

Вскоре они начали снижаться и, медленно соединившись со своей тенью, покатились по полосе базы, подруливая к самолету. От самолета к ним направлялась группа людей. Пилот заглушил двигатель, установилась оглушающая тишина и тут среди подходящих он узнал лицо.

Не раз представлял Лекс Унц себе, как все должно случиться, прекрасно понимая, что избежать этого невозможно и рано или поздно обстоятельства прижмут, вынудив его пойти на этот шаг.

Беспросветный пессимизм рисовал в воображении различные варианты предстоящей

катастрофы. Проигрывая ее то так, то эдак, он искал свое место в каждом из вариантов, пытаясь предусмотреть все последствия и как-то смягчить их.

Ответственность приходилось брать на себя. Это была не огульная жертвенность, а скорее желание помочь в деле, в необходимость и важность которого, он не особенно-то и верил. Иные называли Лекса мягкотелым всепрощенцем. И в этом была доля правды, ибо недругам его все сходило с рук, а с остальными он пребывал в мирных отношениях. Некоторые пользовались этим и неплохо жили, заставляя Унца мучительно долго ждать. Какого-то случая, избавления со стороны.

Москва. 2000 г.

(Продолжение следует?)

Оставить комментарий ? Copyright Дунц Алексей (alexspiro@rambler.ru) Обновлено: 17/02/2009. 6k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: АЛЕКСЕЙ ДУНЦ. АВТОР О СЕБЕ: Живу и работаю в Москве. Занимаюсь аэрофотосъемкой, дельтапланерами, авторской песней и тому подобными романтичными штуками. Мечтаю еще раз когда-нибудь побывать на Чукотке. (Подключился в 2000 г.)

Дунц Алексей: другие произведения.

Тропа Лекса Унца