Спиридонов Андрей Владимирович
Академия Ветра. Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стихотворный цикл 2025 г.
  Андрей СПИРИДОНОВ
  
  АКАДЕМИЯ ВЕТРА
  (стихи)
  
  
  ПРОСВЕЩЕНИЕ
  Ветер, ветер осторожный...
  Нет, точней, уже острожный,
  
  Так, поэту баловство
  За великое родство,
  
  И за парус одинокой,
  Мачты гибкой и далёкой,
  
  За лихие эти бури,
  Разметавших все лазури,
  
  Ты рифмуй всё так же ловко,
  Будет штык, а с ним винтовка,
  
  Это всё себе цветочки
  С наступленьем долгой ночки
  
  В помещеньи книжном склада
  Академии ГУЛАГа,
  
  Круче будет лишь Освенцим
  С просвещённым ныне немцем.
  
  ЗЕРНО
  Дали уже зашатались,
  В поле открыто окно,
  Фермы сверкающей стали
  С лесом сроднились давно.
  
  В избранном свыше наряде
  Вдруг затаилась земля,
  В каждом свистящем снаряде
  Небом отверстым боля.
  
  Этим же тщится быть целым
  Кровию скрытой нутро,
  Телом не огрубелым,
  Током прозябшим зерно.
  
  Эти засохшие ветви,
  Тени их не расплести,
  Словно убитые дети
  В самом начале пути.
  
  МЕДЬ
  Той голос меди колокольной
  Всех тяжелее будет сплав,
  Причин и правды произвольной
  И разночтений сущих глав,
  
  Всё по причине этих масок,
  Сокрывших будней сущий лёд,
  Мертвеющих ревизских сказок,
  Где горек самый лучший мёд.
  
  И в этой каторжной работе
  Не лица - кандалы светлы
  На новом самом эшафоте
  Для будущего всей страны.
  
  И так рифмуя медь подвижну,
  Текущий праведный металл,
  Не осознать, кто дальний-ближний
  В огне, что в бездне засиял.
  
  КЛЮЧИ
  Память имеет ключи,
  Реальность скрывает сон,
  В этой же бездне о том промолчи,
  Всё, чем теперь окружён,
  
  Как известно, грубый предмет,
  Следствие прошлых свар,
  Так же движение новых планет,
  Заблудившийся сталевар.
  
  Ему только дай сварить
  Дважды на два или три,
  Эту планету всю отравить,
  И не суши сухари.
  
  В этом уже истощился прок,
  Горчит вся вообще вода,
  Это и есть настоящий урок,
  Ключ от бездны уже навсегда.
  
  МОДЕЛЬ
  Для пира эта же свирель
  Столь одиноко зазвучала,
  Без пира мёртвая модель
  Ничто уже не означала.
  
  Музыка может быть как труп,
  И алгебра ей не поможет,
  Ни гром фанфар, ни пенье труб,
  Ни ода "К радости" не гложет
  
  Сознанье жаждой бытия,
  И в Мерре подсластитель тонет,
  Знать, такова епитимья
  И милость к падшим кто приклонит?
  
  МЕТЕЛЬ
  Чей кубок полон после бала,
  Так что там этот легкий яд,
  И сколь сильна метель венчала
  Который год уже подряд
  
  Собранье письм, дневников
  Заветных тайные страницы,
  Все подозренья стариков
  И бегство будущей столицы.
  
  Как, впрочем, стены, города
  Таят зловещую измену,
  А смысл ратного труда
  Кровавую имеет цену.
  
  Сей яд стремительно жесток,
  Пусть даже не погубит сразу,
  Но тот же избранный Восток
  Уже таит в себе заразу.
  
  Отяжелели облака,
  Их не разгонит ныне буря,
  И снегопада коротка
  Финальная же партитура.
  
  ПЛАНЕТЫ
  Вся ткань былой одежды
  Из бури и огня,
  Все призраки надежды
  Не радуют меня.
  
  На уходящий поезд
  Забыт в столе билет,
  И это всё расстроит
  Движение планет.
  
  И это всё плетенье
  Изящнейших словес,
  В процентах поколенья
  Не вырубленный лес.
  
  И словно из окопа
  Гляжу на нотный стан,
  Победы изотопа
  Мотив навеки дан.
  
  И так же очевиден
  Глоток воды живой
  (Хотя Сатурн не виден),
  Подаренный Тобой.
  
  РАСПИСАНИЕ
  В этой штольне восприятия
  Небо помято снегом,
  
  Завтра празднуем взятие
  Последней версты бегом.
  
  Судьею временно будет ветер,
  Мороз ещё не взял расписание,
  
  Палач не связал петель,
  И это надежда для сознания.
  
  ТРЕПЕТ
  Облетают листьями старые качели,
  В это захолустье вороны поспели
  
  К самой натуральной и горчащей тризне
  С флагами как трепетом о былой отчизне.
  
  Да, играют флаги снова на погосте,
  Зазывая ближних ненадолго в гости.
  
  ИНОГДА
  Самой лучшей, самой большей
  Самой ложью дорогой,
  Хоть в Китае или Польше
  На покатой мостовой
  
  Твёрдый извлекай булыжник,
  Ведь орешник наш хорош,
  И решает старый книжник,
  Сеять просо или рожь.
  
  Гениальность и злодейство
  Совместимы не всегда,
  Впрочем, трагедийно действо
  Всей эпохи иногда.
  
  ПОСТУПЬ
  И чтобы Тютчев без помарки
  И сам Иванов на коне,
  Быть может, в Царскосельском парке,
  А может статься, на Луне,
  
  Ведь вдохновение предельно
  Пронзает всё, и нейросеть
  Слагает вирши неподдельно
  А свет не может потускнеть,
  
  Точнее, огонёк... И свечи
  В тени сгорали колоннад,
  Где пламенные живы речи,
  А не музейный экспонат
  
  Эпохой новой оцифрован,
  Уже не Байрон и не Фет
  В бетон холодный замурован
  Посредством сделок и оферт.
  
  Не продавалось вдохновенье,
  Когда-то были времена,
  Но время вышло из терпенья
  Как поступь бледного коня.
  
  ВЕТЕР
  Ветер бывает осенний,
  Осень без ветра пуста.
  А для эпохи последней
  Важно пространство холста,
  
  Сцены, скорее, батальной,
  Глупая фальшь о любви
  С болью опять же банальной
  И бюллетенем с ОРВИ.
  
  ПРИНТЕР
  Под натиском всё той эпохи
  Акценты вовсе смещены,
  Призывны крики, томны вздохи
  На пепелище всей страны.
  
  Не написать "Войны и мира",
  Забыта бедная "Муму",
  А поступить старого сатира
  Обращена в слепую тьму,
  
  Где не сокрыть хребтов Кавказа,
  Сгодятся старые же рвы,
  От порчи средства и от сглаза
  И окровавленной травы.
  
  И грань штыка не заржавеет,
  Так славно закалялась сталь,
  Жюль-Верн и Конан-Дойль стареют,
  И это, вправду, очень жаль,
  
  Тупик в замену лабиринта,
  Всех лебедей давно в расход
  Пускает этот 3D-принтер,
  А не немецкий пулемёт.
  
  ОГУРЧИКИ
  Эх, огурчики-помидорчики,
  Кто кого пришил в коридорчике,
  Исторический не познал процесс,
  Ну, подумаешь небольшой эксцесс!
  
  Эх, цыплёнок был даже жареный,
  На Шпалерной гулял затоваренный,
  Пусть грозил ему, как и всем,
  арест,
  Был весь кожаный просто
  молодец!
  
  Выходили так с песней молодцы
  В кумаче со шпалером полководцы же
  Всех грядущих здесь и великих битв,
  Каждый в каждой был навсегда убит,
  
  Ведь огурчики-помидорчики
  Просто так не взойдут в коридорчики,
  Исторический нужен тайный свет
  Созревающий для лихих побед.
  
  ВОЛОС
  Казалось бы, всего один намёк.
  Но суть вдруг явлена порока,
  Возьмёшь перо иль тунику пророка,
  Грех не сосчитан как песок.
  Не обольщайся у стены
  Всем самомненьем подбелённой,
  Всем этим смыслом уязвлённый
  В обрыве вечностном струны.
  Так медь звенящая, кимвал
  Святой перебивают голос,
  Поэт гадает: белый волос
  С какою мыслью сочетал?
  
  МГЛА
  Что мгла с очей, что упоенье,
  Пустыни дар всегда не мал,
  Ищи источник вдохновенья,
  Пока под саранчой не пал
  Сей Вавилон былой надежды,
  Торговли миром и умом,
  Пусть просветлели эти вежды,
  Но мы пойдём иным путём,
  Решил пророк. Отверсты дали.
  Романы вышли все в тираж.
  Оцифровать всё обещали -
  Наследства творческий багаж,
  Муму и парус одинокой,
  Лепажа избранный металл,
  Звучанье музыки как рока,
  Последней биомассы шквал.
  
  КИНО
  Друг степей моих калмык,
  Весь гептил идёт на граммы,
  К тоннам спирта не привык
  Стиль изысканный, и лампы,
  
  Нет, точней прожектора
  Это небо освещают,
  И в степях все трактора
  Счастье бодро возвещают.
  
  Будет хлеб, потом кино,
  Год, возможно, пятилетка,
  Нет ведь разницы - одно:
  Катится, звеня, монетка
  
  Там, где круче всех земля
  И брусчатка возопила,
  Это Пушкину, друзья,
  Всё на ум не приходило!
  
  ДНО
  Возросло содружество
  ворона с бойцом
  где-то подо Ржевом
  или за Донцом,
  
  Всё открыли болью -
  ветер иль сквозняк,
  и священной кровью
  станет этот флаг,
  
  Грозовой порою
  побелела кость,
  травы не прогоркли,
  набирая рост,
  
  Нанотехнологией
  будет эта сталь,
  всею верной логикой
  просветлела даль,
  
  Всё вкусили втуне
  до былого дна
  пионеры Сетуни
  или Ногина.
  
  МАЛОСТЬ
  И дни тяжёлые, как вышитый петух
  На полотенце, не ломают шею,
  И поколенья напрягают слух,
  Внимая новому Орфею,
  Но Агамемнон острием копья
  Пронзает ткань времён непостоянных,
  И Гектор, гимн привычный вострубя,
  С судьбой идёт на поединок равный.
  Как жаль их всех, но белых лебедей
  Заветный стан лишь оскорбляет жалость -
  Всю кровь из всех оставшихся ролей,
  Всю честь как истинную малость.
  
  МЕСТО
  Не обрести святое место
  В бою без кирзовых сапог,
  Стихов словесное наследство
  Вершит эпохи эпилог.
  
  А нынче в ход вступают берцы,
  И в телеграме блогер жжёт,
  Но человеческое сердце
  Свинец отнюдь не бережёт.
  
  БЛАЖЬ
  Еще вчера тоска была поинтересней
  Про отпуск в сентябре во сне и наяву,
  Но бывший друг Лапшин весь вышел грузом двести
  В осенний марафон уже по старшинству,
  Кто этот сплин обрел, тому на солнцепеке
  Пора в полдневный час свою увидеть тень,
  Перечитать опять "Утиную охоту",
  Хотя ружьё достать из сейфа просто лень.
  
  ТОНЗУРА
  В России расстреляют навсегда
  До самого до воскресенья,
  Дадут и докурить, но не нальют вина,
  Ведь не положено, без всякого сомнения.
  
  Другое дело в США,
  Там целый завтрак из меню,
  С начинкой сладкой пирога,
  Тонзурой темени к проводнику.
  
  БУДУЩЕЕ
  Поляна промышленной зоны,
  Как правило, здесь без затей,
  Одни не гуляют пижоны,
  Но, может быть, будет музей
  
  Спустя ещё целых полвека,
  Ведь будущность целой страны
  Всего сохранит человека,
  Ему не назначив цены.
  
  Он будет весь светел, не люмпен,
  Хотя уже не крестьянин,
  Ни Левин и ни Распутин,
  Но воин и в поле один.
  
  Всегда выйдет точно на Невский
  И время свое не проспит,
  И если не Достоевский,
  То Чехов о нём говорит...
  
  ЦУНАМИ
  Настойка из сна и тумана -
  Всё в прошлом - Ревда и Ирбит,
  Уже не напишут романа
  Про берег и пляж Изоплит,
  И даже родные киоски,
  Как призрак былых деревень,
  Сгорели как те папироски,
  Оставив двойную мигрень.
  Поверхность резиновой лодки
  Совсем однозначно худа,
  Не странно погибнуть от водки,
  Когда всенародна беда
  Проела все поры и жилы,
  Цунами вот-вот поглотит
  В музее наганы и вилы
  И сам этот город Ирбит.
  
  ОТРАВА
  Как по улице вечной печали
  По застройке в новейшем стекле
  Без оркестра уже провожали
  И с молитвой в сыром феврале.
  
  Отчего же тоска неизбывна,
  Позабыт ведь вульгарный Шопен,
  Нет в продаже дешёвого пива,
  Каждый третий с достатком спортсмен.
  
  Даже самая утлая "Нива"
  Не простая уже - "Шевроле",
  А шеврон у крутого комдива
  Впечатляет на рукаве.
  
  Кабы знать тогда истинной правду,
  Ну, когда, наконец, победим
  Всей печали горчащей отраву,
  И кто в поле один нелюдим.
  
  ВЗГЛЯД
  У чёрного-чёрного репродуктора
  Качество звука было безрукое,
  Точнее, скорее, без духа,
  Хотя с языком как шрамом от уха,
  Под ним собирались без финаря в кармане,
  Не то, что поодаль в местном шалмане,
  Правда, случалось сей общепит
  С утра пораньше бывал закрыт,
  Всенародное тогда это бедствие
  Могло иметь плохие последствия,
  Но репродуктор, если не говорит,
  Казалось, на всех без ухмылки
   глядит.
  
  КАББАЛА
  Вещества так много
  Больше, чем бабла,
  И уже не трогает
  Эта каббала,
  
  Всё это учение,
  Дорогой мазут,
  Про Таганку пение
  Неземной приют.
  
  Вся родная зелень,
  Цвет или не в цвет,
  Нечленоразделен
  Ход этих планет.
  
  С завистью с экрана
  Выглянул Шекспир,
  Нет, в крови болвана
  Местный король Лир.
  
  Знамо, с арбалета
  Не попасть уж в цель,
  Крутится планета,
  Словно топ-модель.
  
  Вот уже предметы
  Подошли к числу,
  Что во сне предсмертном
  Не уберегу.
  
  Жизнь промелькнула,
  Рад или не рад,
  Взгляд из бездны дула,
  Совокупность карт.
  
  ТРАКТОР
  Трактор "Беларусь" да с чем рифмовать,
  Словно вопрос, как зимовать,
  Впрочем, возможно, не будет зимы,
  Инея синего на полстраны.
  
  С этим глобальным уже потепленьем
  Юнг устарел, не воскрес дядя Ленин,
  Вот и стоишь в самой грязной рубашке
  С той же душой в некрасивой распашке.
  
  ПЕЙЗАЖ
  Какой же ныне кругозор
  Широк, а может даже узок,
  Поднимешь вдруг печальный взор,
  А взгляд потёрт весь от нагрузок.
  
  И здесь фабричная труба
  Стоит как памятник искусству
  Индустриальному. Ветра
  Её не сокрушат. И пусто
  
  Пространство здесь не может быть,
  Промышленность не умирает
  В других местах. Волками выть
  Никто людей не заставляет.
  
  Глагольна рифма. Эх, беда!
  Как выразить сие сомнение?
  Пространство чертят провода,
  Ландшафта самовыражение.
  
  (Письма из заключения)
  Прошло полгода, как мы расстались, но я получил лишь одно от тебя письмо, получил и две твои посылки: одна получена мною.
  В первой посылке съедобное все сохранилось, а во второй, кроме твоих прекрасных и вкусных лепешек, все испортилось и позеленело, и я вынужден был выбросить с великим сожалением, что это случилось, сознавая, что ты посылаешь мне посылку, урывая от себя последний кусок.
  
  Со слезами на глазах вспоминал я прошлые годы, когда мы семейно встречали и провожали эти дни, - теперь только оценишь ту обстановку с ее традициями, но жаль, что прошлое-прожитое отходит в вечность.
  
  Хворал сыпным тифом, жар доходил до 41 градуса, жил на уколах, сердце признано слабым, был на волоске от смерти. Получил осложнения... Плохо стал слышать... опухоль ног и... болезнь сердца. Сколько времени пробуду в слабосильном отделе, не знаю; с внешней стороны я стал лучше выглядеть. Жаль одно, что черного хлеба мало очень дают, а он есть основа нашего питания. Несмотря на хорошее питание в больнице, силы все-таки плохо собираются после болезни...
  
  С ногами вообще у меня нехорошее дело обстоит, ведь я их дважды обмораживал, о чем я писал тебе... На мои ноги страшно смотреть: все опухли и покрыты какими-то кровоподтеками; болел душой из боязни, что отнимут у меня ноги и буду совсем калекой. Врачи не дают никаких лекарств от болезни ног, говорят, что со временем все само собой пройдет. Боль и ломота в ногах до сих пор ужасная; если доживу до зимы, то не знаю, как буду без теплых сапог и теплых чулок... Вчера врач сказал мне неутешительное относительно болезни моего сердца,
  известие меня поразило - значит, жить мне осталось совсем немного...
  
  Смерть есть общая участь человечества, когда же вспоминаешь, что очередь моя, то становится страшно, зная, что мало подготовлен к загробной жизни.
  
  Есть пословица: "на бедного Макара все шишки валятся". Эта пословица приложима ко мне: моя одежда при привозе меня в больницу вся была сдана по описи в склад. Оказывается, у меня кожаных сапог и шапки не значится в приемной фактуре. Заявил начальству о пропаже этих ценных вещей, но вот почти месяц прошел, а ответа нет. Подобных пропаж было несколько. Теперь, при выходе из больницы, придется ходить в лаптях - хорошо, если дадут казенные лапти; голову придется накрывать казенным полотенцем - жаль, что ты не догадалась прислать мой черный картуз. Виноват, конечно, я, так как забыл это прописать... В каком состоянии мои ботинки? Если какие из них годны для носки, то пришли мне.
  
  Попроси от моего имени племянников помочь материально нам; знаю, велика твоя нужда, знаю, что ты оборвана и без одежды; если откажут в помощи нам, то Бог с ними...
  
  Что нового в нашей дорогой стороне? Пишет ли кто тебе из родных... Как ты провела пост и моление праздничное, где? Больно и прискорбно, что меня скоро забыли. Забыли близкие по крови, родные, а что говорить о дальних родных? Завидуешь, когда ежедневно видишь, как товарищи по аресту получают письма от детей и знакомых.
  
  Сидят со мной лица очень интеллигентные: инженеры, врачи, защитники-юристы. Есть профессор из Москвы, есть учитель московской школы. Пишут им очень часто, дети, жены и другие родные - друг познается лишь в несчастии...
  
  Пиши мне чаще. Если бы ты знала, каким счастьем для меня являются твои письма, - я читаю каждую строчку твоего письма несколько раз и письмо знаю наизусть...
  
  Только сейчас начал до конца понимать, в какую эпоху Господь судил нам жить и всю ярость стихий её...
  
  ЛЕВША
  Левша этот мастер
  Рождён для сохи,
  Случайно по страсти
  Призвали в стрелки,
  
  Затвор осмотрели -
  И штык и курок,
  Вчера паралелли,
  Державный рок,
  
  Огнями, туманом
  Уже не дыша,
  С кафе и шалманом
  Вообще ни шиша,
  
  Без Тома и Сойера
  С мечтой голубой,
  Без птицы, но с бройлером
  За проходной
  
  Всё так же фабричной,
  И с пачкой "Казбек",
  Ухмылкой безличной
  Застывшей навек.
  
  Ещё будет радость,
  Её не понять,
  Земли всей покатость
  На всё благодать.
  
  Всё вправду и даром
  Рождает стихи,
  И катится шаром
  Подкова блохи.
  
  МОНЕТКА
  На кровавой, на круглой земле
  Затерялась всё та же монетка,
  Может в золоте иль в серебре,
  Не биткоин, весьма уже редка.
  
  Кто в каком её сжал кулаке
  Как медаль перед самым расстрелом,
  В ночь овражною, не в кабаке,
  Меж цветами - и красным и белым.
  
  ПРОЛОГ
  Груда камня, мрака мгла
  Да калёная стрела,
  Нет алмаза, нет бриллианта,
  Впрочем, даже провианта,
  
  Сказок всех один удел,
  Афанасьев преуспел,
  Не сносить уже главы,
  Лужи крови средь ботвы,
  
  Змей-Горыныч снова жив,
  Даже силушки прилив,
  От Кащея возымел,
  А заморский самострел
  
  Не срубает всех голов,
  С ними монстр был таков,
  Это сказки лишь пролог,
  На другой готовься год
  
  Эту битву продолжать,
  Соберётся снова рать,
  Будут стрелы, будет меч,
  Чтобы Родину сберечь.
  
  РЕКЛАМА
  То ли лёд, то ли огонь,
  Лучше бы его не тронь,
  Лучше вовсе без мечтаний,
  Обойтись бы без скитаний
  
  Вслед прекрасной с виду музы,
  Без добра и без обузы,
  Чей костёр в этом тумане,
  Нет, в навязчивом дурмане,
  
  Будешь этот хлад глотать,
  Словно даже благодать,
  Знать, таков этот анчар,
  Всё один репертуар
  
  С краской-кровью Арлекина,
  Натуральная мякина,
  Настоящий это яд
  Как реклама век назад.
  
  
  ПУСТЫНЯ
  Когда ортодокс и еретик оказываются одной и той же личностью, нет в этом ничего удивительного. История знает много примеров и, можно сказать, своего рода несуразиц, смысл которых проясняется далеко не сразу, хотя многие жаждали бы толкового разъяснения здесь и сейчас.
  
  И то, что крест побеждает шар, та же история доказывает неоднократно, однако, тем не менее, шар по-прежнему остается для многих привлекательным именно что своим возможным объемом и обманчивым совершенством.
  
  Впрочем, любое совершенство само по себе иллюзорно, и редкий человек может устоять в нем, сие есть принадлежность одного Всевышнего. Так и с вратами, которых вы взыскуете.
  
  Затемнённость пути неизбежна, и сам поиск включает много тревожных и сомнительных моментов, которые часто выдаются за некую тайну, хотя опять же таковой не являются.
  
  Мало того, даже страдание, которому все причастны в той или иной степени, само по себе не является истинным, если не приводит нас к Его Кресту. В этом весь смысл пути...
  
  Тут старец замолчал, потому что внезапно его одолел сон.
  Легкий ветер усилился, и между собеседниками неумолимо потёк песок великой пустыни.
  
  
  ЖАТВА
  Последней дороги земля нараспашку,
  Где склоны, как раны, а небо столь сине,
  Положат без счёта их в мёрзлую пашню -
  В песке и торфянике, в камне и глине.
  
  И эта земля, зарастая бурьяном,
  Пока этот век летаргически длится,
  Всё стерпит в беспамятстве том окаянном,
  Ещё не сгорит, но уже осолится.
  
  Останется - время и горечь познанья,
  И жилы воды здесь проступят, как Имя,
  Они не разрушат положенный камень.
  И сами, как ветви, не станут сухими.
  
  Пшеницею доброй, изгнанья помолом,
  Как в камне, прозябнет забытая вечность,
  И речь обретается тайным глаголом,
  Возросшим, как древо, во всю человечность.
  
  Хранимы той кровью и тою водою,
  Восстанут святые восполнить утраты
  Последних дорог, позаросших травою,
  Как сором, до времени истинной жатвы.
  
  
  (Ирмологий)
  
  Земля не увидит солнца
  В бездне, где нага широта небесная,
  
  Как пройти по воде невлажно,
  как не сгорать в печи неугасимой,
  
  Как утвердить сердце,
  движимое волнами житейскими,
  в пристанище тихое,
  
  Как не убояться всех страхов мира
  там, где укоренён держатель страха,
  
  Как быть оправданным от лести падшего
  в преступление змием,
  
  Как тлю смерти разорить страданием же,
  
  Есть только одно оружие
  под этим солнцем,
  
  Есть только один камень недвижимый,
  
  Есть только одно Имя
  изречено в свой неизъяснимости.
  
  
  
  
  ________________________________________________________
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"