Аннотация: Что то неожиданно захотелось продолжений приключений григория-варвара, чтобы таки наконец стал он не опекаемым всяких там волков, а именно варваром!
Григорий-варвар.
Григорий попал в другой мир. Даже в Другой Мир. Не тот под которым подразумевают всякие там андеграунды или тайные, но соседствующие с нашим обыденным миром, общества магов, в которых обитают очкастые подростки с шрамами в самых интересных местах, или латексную реальность вампиров-фотомоделей с огромными серебряными пистолетами и соответствующими вампирскими и не очень органами. А в настоящий фэнтезийный мир. Такой каким его описывают во многих фэнтезийных рассказах. Ну почти во всех. Или не во всех... Короче, в парочке книг описывалось нечто похожее. Вроде бы... Короче, весьма оригинальный мир. Очень красивый, чистый, экологически, самобытный и вообще. Но к сожалению в этом мире не все было гладко. Впрочем, как и во всех книжных мирах. Какой смысл читать книгу о том, как припеваючи и обыденно живется в другом мире, где магия правит бал. Там где магия, там должны быть приключения не на жизнь, а на смерть, и чтобы обязательно мир стоял на грани, и все сущее было на волосок от гибели, обязательно неминуемой, но слава всем небезумным богам, миновавшей. И произошли в этом мире такие происшествия.
Проснулся накануне, чуть раньше появления там Григория, древний безумный бог, хотя жители этого мира сильно не волновались по этому поводу и даже без конца твердили, все, включая и стариков и полуторагодовалых детей, что, мол, тысячу лет назад эти клятые боги, безумные или еще какие-нибудь умственно-неполноценные, просыпались чуть ли не каждую неделю, но как видите мир устоял, да и окреп и вообще наддал этим чокнутым богам по нужным местам в нужное время нужное количество раз.
В проклятом Калахорнском лесу, что в Меарке, там еще течет Ручей, появились новые жуткие монстры, то ли шнопсы, вследствие неудачных или удачных колдовских экспериментов меаркских магов-вивисекторов, размножились как кролики, то ли вылезла из укрытия стая доселе считавшихся, погибшими и, слава небезумным богам, исчезнувшими навсегда, самых чудовищных чудовищ предвечных времен- а именно Турнепсов.
Велась какая-то хитрая и соответственно подлая интрига в Старбурге, из-за которой могло много чего нехорошего произойти с Харассеей, вплоть до войны с каким-нибудь соседним государством или даже со всеми одновременно. Или чего-нибудь типа переворота. Хотя кому это надо... Под дланью Императора нашего, живется нам в Харассее просто отлично. Наверное, кому-то чего-то не хватает. Например, пеньковой петли на шее. Или острых ощущений в области зада, так как наказание тысячелетней давности за мятеж, а именно огромный тупой бронзовый кол, еще никто не отменял.
Могучий, и наверное молодой, некромант на северо-западе, и откуда они там только берутся в таких количествах, почти половина самых злодейских повелителей нежити родом из северо-западных провинций Харассеи, даже ужасающий Лиргетин Полумертвый, который сейчас уже весь мертвый был оттуда, задумал покорить весь мир и всех сделать своими верными подданными, а так как он умел управляться только с мертвыми, то живые ему ни на клят нужны не были. Начать решил он, конечно же, с родной Харассеи. Как говорится, дома даже стены помогают.
По дорогам страны бродили странные личности в темных капюшонах, никто не знал что им надо, но выглядели они весьма подозрительно, и везде где только могли закупали огромное количество чароита, явно для нехорошего обряда. Кроме темных капюшонов личности могли похвастать еще и огромными кошельками набитыми под завязку свежеотчеканенными золотишками. Но они не хвастались, а просто раскупали весь доступный в свободной продаже чароит. Никто не знал, зачем им это, но разведка и маги, которые интересовались всеми, кто в свою очередь интересовался магическим минералом, следили за ними в оба и ждали удобного случая. И могли дождаться.
Появился новый Избранный, который уже начал творить разные дела, уже великие, но пока еще хорошие, но все знают, что с этими Избранными нужен глаз да глаз, чуть свернут в сторону и такого наворотят. Как однажды один Избранный, по имени... хотя в другой раз, это совсем другая история, как раз для другого раза, не иначе.
Опять же, в Меарке, их очередной злобный 'перзиндент', то бишь в переводе с меаркского 'главнейший и злобнейший колдун', Шуба-Шубб, замышлял нехорошее в отношении Песчаных Земель. Конечно, это очень далеко от Харассеи, но некоторым ее жителям было дело и до Песчаных Земель. И потому все заинтересованные следили за развитием событий в пустынной стране, а некоторые даже уже участвовали в них. За одну из сторон. Потому как на Песчаной Земле шла война между кланами Бурдхурддырхгарков и Шмыгшурхшляхштурдов. Вообще эта война шла уже тысячу триста двадцать пять лет, но только за последние несколько месяцев она приняла действительно присущие настоящей войне черты. Хотя, как поговаривают разные мудрые старцы, началось все с того, что глава одного из кланов, при встрече другим, споткнулся о его домашнего блорха, такое мерзкое волосатое существо, вызывающее умиление в сердцах гордых и жестоких жителей пустынь, и назвал его вовсе не блорхом, а клятом, а может быть и даже блортом.
И еще много чего происходило в мире. В Лучшем из Миров. Так он собственно и называется. Хотя конечно он и не лучший. Просто называвший миры межмировой путник, почему-то назвал этот мир именно таким именем, и с тех пор так и повелось. И никто не осмеливался переименовать или там насмехаться над нескромным названием. Придумывавших новые имена посылали подальше. Насмехающихся жестоко наказывали, ну или лишали ввиззы, то бишь настраивали печать миров таким образом, что нежелательным путник не мог больше попасть в Лучший из Миров, используя стандартные драконьи процедуры перехода из мира в мир, то есть вышеназванные ввиззы.
И в это переломное и неспокойное время в Лучший из Миров попал Сухарев Григорий Александрович. Парень лет двадцати, начитанный, но не очень смышленый, тощий как жердь и высокого роста. Лицо обыкновенное, пусть и чуток ушастое, фотороботу понадобилось бы полминуты, чтобы составить такое. И по нему были бы задержано невероятно огромное количество людей. Настолько стандартным выглядело лицо Григория. Сил, как мускульных, так и мистических, вкупе с каратешными способностями у Гриши не было. Не то что у находчивых спецназовцев, постоянно проваливающихся в порталы и временные дыры, чтобы в чужих мирах и временах наколотить аборигенам лица и стать королями. Гриша как-то ходил на секцию борьбы, но через пару занятий бросил. Что-то ему не понравилось, он даже сам не помнил. И в итоге он не мог похвастать перед населением Лучшего из Миров боевым искусством. Тем более в Лучшем из Миров существовали такие жуткие боевые искусства, что даже в фантастических боевых фильмах с канатиками и многомиллионными спецэффектами такого не увидишь. Взять хотя бы Школу Карающего Меча или Храм Всем-Надавати-По-Мордати, хотя взять эти школы боевых искусств довольно-таки трудновыполнимое занятие. Даже невозможновыполнимое.
Знал он много чего, но, к сожалению, повторить судьбу наглого марктвеновского янки и спрегдекамповского археолога Пэдуэя, борца с наступающей тьмой, не мог. Просто не сумел бы. Потому как в Лучшем из Миров все земные технологии были открыты много веков назад и признаны устаревшими, неэффективными и грязными. Например, порох был известен испокон веков, и говорят его использовали когда-то в доисторических войнах, делая ракеты и пуляя ядрами и шрапнелью из медных дулозарядных и стальных автоматических бесовских пушек. Но примитивнейшее заклинание, почти что детский стишок, взрывал порох или делал его негорючим. Его даже специально продавали в маленьких пакетиках, и прозывали все это петардами. Бросаешь кому-нибудь под ноги и кричишь стишок. Бах! Ругань ошарашенного прохожего. Мерзкий смех. И последующий хнык, если ошарашенный был магом или просто не в настроении для тупых шуток.
Куда как проще и надежнее шарахнуть по врагу файерболом, ну или сплести нечто невероятно хитрое и проникающее, пробивающее все виды брони. Простейшее защитное заклятье 'проньшиллед', его выдумали в одной из восточных провинций, там народ завсегда не дружил с грамотой и правописанием, уберегало от любой пули любого калибра. Как в то в рыцаря известного под именем Безумный Хрунин, любезный действительно чем то смахивал на вставшую на задние лапы озверевшую хуруню, на котором висело это заклятье, попало одновременно три пушечных ядра, а потом все время по одному каждые десять секунд, по нему палили из автоматической бесовской пушки мастера Каллашина, пока он неторопливо, даже не отшатываясь от ударов, дошел до пушкарей и порубил бедолаг на куски. Так что порохом Гриша не мог изменить историю.
Не мог он также изменить историю при помощи электричества, даже если бы и собрал более или менее работающий генератор и двигатель, что очень маловероятно, ну или хотя бы лампу накаливания вместе с аккумулятором. Машины производящие электрический ток давно существовали в Лучшем из Миров и их полезность была почти под сто процентов, не хватало буквально сотых долей, да и то эти доли приходились на ленивого беса, крутящего вал генератора и требующего повышения платы и выходных. А обычно, то есть в наше время, использовали элементалей грозы. Те куда практичнее и компактнее, бесы хоть и малы, но машина то не мала, так что генераторы устарели еще лет двадцать назад. Технологическую революцию Грише было не суждено произвести.
Революция мысли тоже не могла быть привнесена им в этот мир. В Лучшем из Миров существовало такое громадное количество разных философских направлений и течений, что все земные институты просто перечисляя их потратили бы на все лет сто. Насчет религии не стоило даже заикаться, боги спускались на землю Лучшего из Миров каждую субботу и воскресенье, а некоторые особо настырные и в будние дни, дабы укрепить людей в вере. Или били стекла в домах атеистов и с мерзким, хоть и небезумнобожьим, хохотом уносились ввысь.
И вот Гриша попал в мир, где магия и технология, хоть и довольно примитивная, настолько тесно переплелись, что ощутить разницу и границу, где кончается одно и начинается другое, практически было невозможно. Где по земле спокойно, хотя если честно, чуток настороженно и время от времени тревожно оглядываясь, разгуливают боги и демоны, особенно демоны. Где под одним небом спокойно и не очень уживаются многие виды разумных существ, и человек не самое разумное из них, даже можно сказать самое неразумное, просто наглое. Где в морях и океанах есть еще места, не помеченные ни на одной карте, где происходит клят знает что и язык моряка, единственного оставшегося в живых, потерявшего при таинственных обстоятельствах ногу, руку и прочие парные органы и члены, не будучи в состоянии описать ту жуть, просто выплескивает вслух крепкие как запах старых портянок ругательства. Где еще люди верят в светлое будущее, не в бога с таким именем, есть там один такой хитрец, а именно в светлое будущее, и оно действительно потихоньку наступает. Где во главе государства сидят люди, действительно заботящиеся о ее благополучии и процветании. Но не надо об этом громко, пусть Гриша сам об этом догадается. Тихо-тихо, он просыпается...
Трудности с освоением в чужих мирах.
Гриша открыл глаза и застонал. Стон был классическим, именно такой звук обычно издают попавшие в чужой мир герои многочисленных книг и фильмов. Ломило все тело, как будто он вчера как минимум целый день долбил армированный бетон ломом. Особо тяжелым и тупым ломом. Которым наверное была его голова. А ведь Гриша вовсе не был приспособлен к тяжелому физическому труду. И не работал накануне. Он вообще сидел за компьютером и играл. Благо учеба недавно кончилась, и теперь он работал, а на работе обычно не дают домашних заданий. Да и работенка такая ему попалась, ломом да лопатой не помашешь. Он был инженер-проектировщик, а это значит, что он целыми днями просиживал свои джинсы за компьютером, скучая и раскладывая виртуальный пасьянс, ну или сговорившись с ребятами пулял в камышового охотника или контр-страйк.
И вот играл он в игру и незаметно для себя уснул за компом, что редко, но все-таки случалось с ним. Сон за компьютером вообще опасен, мало того, что поза очень неудобная для сна, тело затекает и лишенные циркуляции крови члены могут вообще отсохнуть, так еще на расслабленный беззащитный мозг изливаются электромагнитные волны. Ну и может затянуть в игровой мир. Как происходит в разных фэнтези. И вот он просыпается с болью во всем теле.
Гриша открыл глаза и увидел нечто. Это было синее-синее небо и белоснежные пушистые как клочья стерильной хирургической ваты облака. Странно ведь сейчас в Якутске зима и потому неба не должно быть видно. Да еще такого синего. Даже как-то слишком мультяшно все это выглядит. Гриша со стоном сел и ужаснулся увиденному. Он увидел лес. Густой-густой, весь из незнакомых пород дерева, хотя по правде сказать Гриша мог опознать по приметам только березу и елку, ну еще пальму. Кокосовую, по кокосам. Ко всему прочему из ближайших кустов торчала огромная волчья морда и с интересом смотрела на Гришу. И еще Гриша был голым. Но волк был страшнее и к тому же морда была просто неимоверна огромна, и если только волк был сложен пропорционально, то и тело должно было быть огромным. Невероятный волк должен был быть больше быка, очень большого быка, самого большого быка на всем свете, и глаза лесного санитара совсем не были похожи на звериные. Гриша много раз читал в книжках про человеческие взгляды всяких волкодавов или ящеров или там коней, а тут впервые удостоверился что такие взгляды существуют на самом деле. Волк смотрел на Гришу, усмехаясь, а потом хмыкнул, совсем по-человечески, и отвернулся. Гриша парализованный от страха не смог пошевельнутся. Даже боль и тошнота испарились бесследно.
Что же за чертовщина (клят) тут происходит? Почему он голый, что за лес, какой огромный волк? Куча вопросов вертелась в голове у Гриши. Но разгадка пришла. Это сон. Если волк сейчас заговорит или сделает что-нибудь этакое-то точно сон. И волк сделал это. Он вышел из-за кустов, сел, повернулся к Грише и сказал:
-Приветствую тебя, путешествующий меж миров. Хотя вообще-то это выражение устарело еще лет сто назад, ныне принято говорить 'ввиззитиор', впрочем это звучит не глупее чем прозывать всех путешествующих меж мирами- демонами. Лишь немногие достойные существа используют старую речь. Я про обычную старую речь, а не про Старую Речь, хотя ты вряд ли сейчас что-либо понимаешь. Наверное, думаешь, что это сон,- волк, закончив свое длинное и занудное приветствие, поднял правую лапу и выписал ею в воздухе замысловатую фигуру. Фигура осталась висеть в воздухе, мягко светясь голубым.
- Акх...- только и смог выговорить Гриша. Вот это сон! Круто! Давно ему такие сны не виделись, прямо как в детстве.
- Уважаемый ввиззитиор, слово то какое неприятное, вы до сих пор не верите в реальность событий... по глазам вижу. Ущипните себя, или не знаю, выглотните себе на руку кислоту. Не знаю, как у вас в родном мире принято приходить в себя или проверять действительность происходящего. Однажды один ввиззитиор, тьфу, отгрыз себе ногу, чтобы удостовериться что ему это не сниться. Правда через час она у него отросла заново, но выглядело это конечно жутковато,- волк, встал и начал приближаться к Грише.
Гриша, все еще думая, что это сон, все равно отшатнулся от серого зверя. Уж очень натурально и страшно выглядел лесной хищник. И какие размеры. Он же выше автобуса. По крайней мере так показалось на тот миг Грише.
- Если вы не верите, и не желаете ущипнуть себя, я могу вам помочь. Правда ущипнуть у меня не получится, когтями трудно это сделать, а вот куснуть...
- Нет!!!- очнулся наконец-то Гриша.
- Ну вот... значит все таки верите в реальность происходящего, или решились сами себя ущипнуть? Может мне все-таки куснуть вас...- волк подходил все ближе и ближе и казался все больше и больше.
- Нет!!!- еще более уверенным голосом подтвердил ранее сказанное Гриша, отодвигаясь, суча голыми пятками по зеленой траве, от ненормального, как размерами, так и желаниями, щипаться ему, видите ли, нравиться, волка.
- Все-все... Я же пошутил... Рырг-рырг-рырг,- весело, хотя для кого весело, а для кого и зловеще, засмеялся волк и сел на задние лапы.
- Нет?!- обалдело сказал Гриша, удивленный, что он еще не проснулся и волк его все-таки не куснул или ущипнул.
- Парень, пора уже придти в себя. Давай осознавай себя быстрее, пока тут не появились разные боги, или еще кто, не любящий незваных гостей, - поторопил Гришу волк.- Впервые встречаю такого ошеломленного демона, обычно другие, поняв что это не сон или наоборот, поняв что это сон, тут же начинали действовать. Одежду там себе мастерили, копья всякие, или заплетали магию. Кому что...
Упоминание о одежде привело Гришу в себя. Он тут же обеспокоился поиском и изготовлением одежды из подручных материалов. Волк вежливо повернулся спиной к Григорию, чтобы не смущать ошалевшего парня, и стал тихо напевать себе под нос песенку. Видать особо популярную среди огромных серых волков, со словами типа: 'Любовная любовь... Рырг-рырг-рырг-блорт... Любовная любовь... Варг-варг-варг-хрум...или блорт...'. Хит всех времен и народов, однако.
Тем временем, пока волк напевал шлягеры эстрадных песен Лучшего из Миров, Гриша начал промышлять себе одежду. Трава, на которой он лежал, не годилась, слишком короткой и ухоженной она была, очень похожа на газон, и кто же интересно подстригает ее в дремучем лесу. Ведь волки водятся только в таких лесах... вообще то Гриша точно не знал, но решил смотреть в оба. Бежать, воспользовавшись тем что волк временно парит по волнам популярных песен, чтобы тут же нарваться на какого-либо другого зверя, пострашнее и не посговорчивей, было бессмысленно. Даже если он и убежит, то волку ничего не стоит запросто догнать парня. При таких то габаритах, пара прыжков и 'о! и куда мы это спешим, может мне все-таки пощипать тебя или куснуть?'.
Кусты тоже не годились, как материалы для одежды. Тем более что служили домом для каких-то белкообразных существ. Точь-в-точь как белки, только размером с хорошую свинью, где-то под центнер весом. Белки, несмотря на свой гигантский размер, не стали убегать, или как-то по иному, то бишь по-звериному, проявлять реакцию на появление голого человека. Лишь посмотрели на него своими огромными и наивными глазами, выражение мордочки при этом было самое, что ни на есть растерянное. Но не в смысле типа 'что это такое, бледное и длинное, на тонких лапах, неужели это хищник?', растерянность нарисованная на волосатых мордочках, хотя для стокилограммовых грызунов скорее подошло бы простое слово 'морда', была не сиюминутной и ситуативной, а общекосмической и вообще по жизни. Гриша извинившись задвинул за собой кусты и вернулся на поляну. Волк все еще был обращен к нему спиной и добрался до десятого куплета песни 'любовная любовь... аргх-аргх-аргх-шнек'. Если бы Гриша сумел найти лианы, обычно в дремучих лесах, по крайней мере виденным в фильмах, таких штук полным-полно, висят целыми катушками на ближайшем суку, он наверное попытался бы обвязаться ими и как-нибудь да и закрепить на них траву и ветки с кустарника. Но лиан не было, лес больше смахивал на обычный европейский, а не тропический. Что же сможет заменить лиану, может сплести веревку из чего-нибудь. Гриша начал озираться в поисках того самого чего-нибудь. Ничего не нашлось. Кругом были все те же деревья, абсолютно без лиан и прочих одеждоформирующих паразитов. Кусты населенные растерянными гигантскими белками. И трава. И волк, напевающий двадцатый куплет бесконечной, как сама вселенная и такой же занудной, песенки 'любовная любовь... фур-фур-фур-глюп'. Волк допел куплет и повернулся к Грише.
- Так и не нашел, чем прикрыть свои чресла?- спросил он и сделал удивленное лицо, насколько оно только возможно у волков, размером с микроавтобус.
- Я, ээ..., не посоветуете мне, как это, быть... пожалуйста,- проговорил Гриша, все еще не совсем уверенный в реальности окружающего.
- Конечно, вообще то я для того и сижу тут последние полчаса. Я добрый и люблю, просто обожаю, помогать разным демонам, попавшим в различные безвыходные ситуации. Ничего, сейчас мы соорудим для тебя отличнейшую одежку...- волк призадумался и окинул поляну взглядом, в поисках того, что ранее не было найдено Гришей.
Гриша уже приготовился к тому что волк, явно магический, какой иной зверь мог бы говорить на человеческом языке, прорычит древнее заклинание, ну может и не древнее, а недавно разработанное, и из листьев и травы сформируется одежда. Прямо как в сказках про ленивых парней, имеющих в родственниках различный рогатый скот, как например славный богатырь Иван- Коровий Сын, без устали, а действительно с чего бы им уставать, лежащих на печи и пользующихся услугами магических рыб. Но нет, волк не прорычал заклинания, также он не стал кувыркаться через голову чтобы ударившись о земь превращаться в царь-девицу с готовым мужским костюмом в руках. Просто он показал лапой на ближайшее дерево и произнес.
- Вон у того дерева гибкая и прочная кора, к тому же она легко отдирается, надери пару полосок, свяжи вместе и получишь отличную веревку. Кусты с беллками, не трогай, все равно они ядовитые, кусты, а не беллки, беллки просто глупые, а вот тот куст сойдет,- волк показал на другое растение, и Гриша немного разочарованный тяжело вздохнул и направился к указанным растительным объектам.
Через несколько минут грубое подобие древесного пояса украсило пояс Гриши. Еще через некоторое время 'чресла' были целомудренно прикрыты пучками травы и ветками кустов с плотными кожистыми листьями. Гриша пару раз чуть не сорвался в пучину ярости и паники, грозившую обернуться в настоящий шок, за которым бы явно последовал щипок от волка, когда травы и ветки срывались или лопалась импровизированная веревка. Наконец наряд был готов, выглядел он не очень, но зато сносно прикрывал чресла. Чего собственно и требовалось.
- Значит, ты из такого мира, где не пользуются магией,- произнес задумчиво волк и хмыкнул,- хотя конечно сооружение набедренной ээ... юбки, еще ничего не доказывает, может быть магия в твоем мире специфична и пользуется только для сотрясание земель и кипячения морей. Как бы там ни было, поздравляю тебя, ты показал не совсем худшее время для создания сооружения, прикрывающего чресла, хуже тебя был один демон, вообще то он до сих пор неподалеку, лежит где-то, хотя что возьмешь с каменной формы жизни. Чтоб сказать 'привет' бедолаге понадобилось три дня. Ну ты пришел в себя, вижу по глазам, теперь тебя уже бесполезно щипать, и готов задавать вопросы. Начинай,- сказал волк и уставился прямо в глаза Грише, глаза у волка были серые-серые.
- Где я?- задал волку один из стандартных вопросов Гриша.
- О, это уже хорошо. А то некоторые ввиззитиоры, тьфу, иногда спрашивали кто они. Ладно-ладно, я чуток отвлекся. Ввиззитиор, тьфу, приветствую вас в Лучшем из Миров. Не беспокойся, это просто название. Надеюсь ты не против что я перешел на ты. По ауре твоей вижу, что мудрости в тебе, человеческой конечно, всего лет на двадцать, а то и меньше, а мне все-таки лет уже пятьсот. А пятьсот лет и двадцать это два совсем разных срока. Ну, надеюсь, ты не против?
- Нет, конечно... Это точно не сон?
- Точно-точно. Тебе очень повезло или же наоборот не повезло. Это смотря в каком мире ты жил до этого. Судя по внешности, мир этот не аховый. В смысле жить можно запросто и не бояться, что тебя съест какое-нибудь склизкое чудовище или превратят в жабу. Или ты обладаешь какими-нибудь другими сверхъестественными способностями. Обладаешь?
- Ээ...нет.
- О, бедолага, как же ты тогда выживаешь в своем мире.
- У нас ээ...цивилизация?
- А, знаю. Это когда строят огромные кубы из камня и на вершине выпускают всем кишки во имя Безумных Богов, чтоб их Бездна проглотила, и постоянно воюют с другими племенами. Вот ты значит откуда. Клят, суровое место, слыхал я про такое, даже, если честно, бывал в таком. Только мне там поклонялись, правда недолго, попытались выпустить кишки на вершине куба.
- Ээ... Им это удалось?- задал дурацкий вопрос Гриша.
- К сожалению да. Я передавил половину жрецов и храмовой стражи, но оставшиеся одолели меня и все-таки выпустили мне кишки,- волк был серьезен, настолько насколько может быть серьезен огромный серый волк высотой два с половиной метра в холке и весом в полторы, а точнее одну целую и три десятых, тонны.
- Хм... Жаль. Но я из другой цивилизации. Чуток... Это точно не сон? Или там кома? Или я просто спятил?
- Насчет безумия не уверен. Большинство виденных мной демонов были безумны. А остальные просто чокнутыми. Что такое кома не знаю, правда где-то далеко-далеко на Юге есть племя поклоняющееся какому-то Кхом-Ме, говорят мерзкий тип, ну сушеные головы, ожерелья из ногтей, жареные уши на закуску. Но тебе то откуда знать. Как бы там ни было. Даже если это сон, парень приходи в себя. Или тебе нравиться быть растерзанным на куски во сне.
- Нет, конечно...- перспектива быть растерзанным вовсе не радовала Гришу, даже во сне и тем более наяву.
- Ну, вот тогда собирайся скорее и топнем отсюда побыстрее. Я ощущаю нечто зловещее совсем близко от нас. Вон в той стороне, и оно стремительно приближается сюда, с топотом, грохотом и нехорошими мыслями по отношению к тебе. Короче, когда эта штука ворвется на эту поляну, то твой сон закончится и начнется коротенький кошмар, а потом ты может быть со стоном и весь в поту проснешься в своем гнезде, или где вы там демоны спите, в своем родном мире и пойдешь пить чай, а может и просто будешь растерзан на сотни кусков, причем душа твоя, если она у тебя имеется, будет сожрана этой тварью и будет перевариваться в ее душевом желудке в течении десятилетий. Что тебе нравится больше? Выбирай,- волк проговорил все это уверенным голосом диктора, призывающего молодежь страны проголосовать за очередного кандидата в президенты. Не хватало только присказки '...или проиграешь!'.
- Ээ... тогда я пожалуй пойду с тобой. Не люблю кошмары,- Гриша заметно побледнел, а так он и до этого не мог похвастаться бронзовым загаром, то стал похож на высшую нежить.
- Молодец, побежали,- похвалили Гришу волк и не оглядываясь широким шагом пошел в сторону противоположную той, откуда по его ощущениям должен был выскочить скоротечный кошмар парня.
- Ээ... хорошо побежали,- согласился с волком Гриша, уже ожидавший, что волк попросит его забраться к нему на спину, и, придерживая отчаянно пытавшуюся расползтись и свалиться растительную юбку, побежал вслед за волком. Скоро они вошли в самую гущу леса и тот сомкнулся за ними зеленой стеной листьев и хвои. Правда красивая сцена ухода была испорчена громким 'Ой!', когда Гриша проколол себе ногу тупым сучком высохшей ветки. У парня всю жизнь носившего самую удобную обувь подошва ног была нежнее чем у младенца, пользующегося после купания эротическим молочком для смягчения кожи. И волку пришлось таки посадить Гришу себе на спину. И тогда решив не терять времени и использовать его с наибольшей выгодой, волк огромными скачками умчался прочь. Гришу на его спину удерживала только его звериная магия. Чего нельзя было сказать о Гришином ужине. Когда волк с парнем исчезли из виду, огромные толстые беллки вылезли из кустов и неловко принялись своими пушистыми хвостами заметать следы, одна с застывшим выражением ужаса на морде даже собрала окровавленные Гришиной ногой листья, унесла подальше в лес и закопала в ямку. Потом беллки стараясь выглядеть ловко и грациозно, это им так казалось, со стороны же казалось что на дерево лезет страдающая от одышки и ожирения хуруня, полезли по деревьям вверх и затаились, громко хрипя и переводя дыхание после ловкого и грациозного восхождения.
Демон был вне себя от ярости. В смысле уж очень зол. Следует упомянуть что демон этот на самом деле умел быть вне себя. То есть тело остается на попечении инстинктов, довольно таки злобных и кровожадных инстинктов, а разум демона уносится вдаль и разведует местность, до двадцати километров, и астрал, в ближайшем слое, не безумный бог есть что, но демону пока этого хватало. Злость демона выражалась в жутких бранных словах, и слава небезумным богам что у обитателей Темных Миров нет способности человеческих магов открывать ругательствами порталы, иначе бы в этот прекрасный мир хлынуло такое количества чуждой жути, что даже Тамбурину-'нехорошему человеку', злейшему врагу всех чудовищ и повелителей тьмы, пришлось бы туго. Демон ругался, он пропустил момент прибытия чужого. Он проспал. И теперь его ждало наказание. Хозяин за это его по головке не погладит. А в последнее время у него, у Хозяина, скверное настроение и его и так тяжелый характер принял просто угрожающие, даже для демона, черты. Правда был шанс, что демон все таки догонит чужого, так нужного Хозяину, но время поджимало и демон мог и не успеть. И вот он бежал, с невероятной скоростью, какую только могли развить его три ноги и еще пять конечностей, могущих служить как руками, так и ногами. Пасть демона была открыта, хриплое дыхание зелеными смрадными клубами вырывалось из его глотки, изо рта свисало несколько языков, один с беспрерывно моргающим и слезящимся глазом, вы бы знали какой у него запах изо рта. Яркое дурацкое одноцветное солнце Лучшего из Миров вытягивало силы демона, радостное голубое небо тоже воздействовало не наилучшим образом на его здоровье, и к тому же навевало поэтические позывы, считавшиеся среди демонов его круга хуже рвотных. Демон с жутким и соответственно демоническим и холодящим кровь именем Кравчук сшибал головой, состоящей в основном из пасти, рогов и огромного количества глаз, деревья, у него просто не было времени обходить их, потому как чужой внезапно исчез. То бишь та волна в Астрале, что он распространял, внезапно сгладилась и умолкла. Это могло означать только магию. Чью-то враждебную демонам рода Чук магию. Значит у него, да и у всего рода Чук и конечно же и у Хозяина, появились конкуренты. Демон точно не знал значения этого слова, но предполагал что конкуренты это те кого надо догнать, растоптать, разорвать, по возможности сожрать душу. Что он и намерен был сделать. Демон, протаранив лбом огромную лиственницу, при этом у него лопнуло три глаза, но за потерю это не считалось, выскочил на поляну и согласно жанру огласил близлежащие местности громким криком. Не ревом, но криком. На землю без сознание рухнула с дерева толстая беллка. Помимо упавшей в обморок и с дерева беллки, на поляне никого другого не было. Лишь издевательски светясь синим горела в воздухе руна. Руна астральной глухоты. Теперь чужого в астрале не найти, его волна угасла как минимум на желтое-фиолетовое (месяц), а это просто гигантский срок. Демон выпучив все глаза, которых хватило бы на целый ансамбль песни и пляски, стал рассматривать руну и запоминать ее форму, цвет и все остальное. Это пригодиться Хозяину, чтобы найти похитителя, мерзкого конкурента, ну то бишь того кого догоняют, растаптывают, разрывают, по возможности сжирают душу. Демон обошел руну и запомнил ее со всех сторон, когда его срок пребывания в Лучшем из Миров пришел к концу. Раздался глухой хлопок и сверканула темно-красная вспышка и демон бесследно исчез. От него осталась лишь вонь. Впрочем, она привела в чувство бессознательную беллку. Беллка с растерянным выражением отвращения на мордочке, грустно вздохнула и непонятно по каким причинам полезла обратно в ядовитые кусты.
Не успела толстая беллка как следует забраться в ядовитые кусты, что показывало ее умственное развитие не с лучшей стороны, и удобно устроиться там, морщась и ежась от яда, как грянул гром, тройной, слитный, мощный, с небес на землю упал широкий столб, упругого как каучуковая дубинка, яркого света и под тихое хоровое пение, по смыслу не очень отличавшееся от песни волка, на поляну спустилась целая группа богов. Боги были небезумными, судя по тому что они не стали швырять во все стороны черные молнии, создавать из воздуха чудовищ и гигантов, пытаться открыть порталы в Бездну и хохотать. Боги были очень серьезны. Было их четверо. Хорошее число четыре, на единицу больше трех и на столько же меньше пяти, просто удивительно. И боги эти тревожно оглядывались в поисках врагов и вообще чего-то загадочного. Руки их сжимали грозовые копья, мечи из застывшего пламени, луки, снаряженные затвердевшими солнечными лучами, и деревянный, боевой макет утки. Глаза деревянной утки недобро поблескивали.
- Я чувствую они...он был здесь. Они...он...ээ...ррр-гаркх!- начав уверенно, но потеряв изначальную убежденность и разозлившись непонятно на кого проговорил бог с грозовым копьем. Копье шипело и изгибалось в его мозолистых руках как живое. Искры от копья падали на роскошную рыжую бороду и оставляли на ней маленькие черные точки опаленных волосков.
- Все это чувствуют, Громец, успокойся, помимо того, чужого тут был еще один чужой,- сказал второй бог с луком. Лук был очень красивый, даже чересчур, аж до тошноты, весь в завитушках, с позолотой и инкрустированный драгоценными камнями, тетива же была невидима. Сам говорящий был невероятно красив, просто божественно красив, но его костюм портил все впечатление. Бантики, рюшечки, блестка, вышивка, узор из бисера, кулончики, браслетики, сережки, бусы, колокольчики, медальончики и прочий блестящий хлам. Бог со стороны смахивал на лавку продавца дешевой тайкитской бижутерии.
- Здесь был демон, человек и Серый волк. Все убежали. Серый с человеком еще долго о чем-то говорил. Потом прибежал демон и исчез. Наверное вернулся домой, на свой план бытия. Потом с небе спустились боги, четыре штуки...клят! Это же мы!- третий бог раздраженно помотал головой, сгоняя с глаз, точнее с одного глаза, пелену божественного взора, которому нет границ ни в пространстве, ни во времени. Третий бог выглядел куда старше своих соратников, и к тому же у него не было одной руки, одной ноги, и как упоминалось выше отсутствовал один глаз и одно ухо. Но это не мешало половинчатому богу уверенно попирать землю одинокой ногой и выглядеть очень могучим и быть вооруженным огромным огненным мечом, размером чуть ли не превосходящим его собственный рост.
Четвертый же бог ничего не сказал. Его даже рядом не оказалось. Он залез в ядовитые кусты и о чем-то разговаривал с беллкой. Беседа видать не получилась, из кустов раздался визг, шипение и оттуда вылетел бог с деревянной уткой и расцарапанным лицом. Глаза утки на этот раз поблескивали весьма злорадно.
- Ну, что разузнал?- спросил у него половинчатый бог.
- Да так, не любит эта беллочка форсировать события. Говорит, поухаживай для начала... орешки, цветочки, романтический вечер на ветке...
- Что?! Ты приставал к беллке?!
- Я что, сказал это вслух? Клят...
- Хм... Ну ладно, разузнал что-нибудь, любвеобильный ты наш?
- А что разузнавать то? Появился здесь человек, поговорил с волком. То есть в основном говорил волк. То есть он только и делал, что говорил. Потом они убежали отсюда быстро-быстро. А потом пришел вонючий демон с глазами. Поревел и исчез. А потом пришли мы. Больше мне беллочка ничего не сказала. Эх...беллочка...- деревянная утка в руках у бога-беллколюба имела такое выражение глаз, что если бы смогла, то мерзко бы расхохоталась. Вот так 'кхря-кхря-кхря'.
- Так, и что нам делать то, Винка-Поло, за кем следовать? Я смогу выследить любого из названных, хоть в двадцати планах отсюда, решай, главный ты,- сказал бог, смахивающий на кучу сваленной бижутерии. Несмотря на нескромный вид и заявление самоназванный Следопыт действительно мог это. Правда это не означало, что его самого не будет заметно, когда он начнет выслеживать беглецов. Бог был заметен настолько, насколько заметен луч маяка в темную прозрачную как хрусталь ночь. От его блеска глаза слепило за километр, даже у слепых скальных червей, вгрызшихся в гранит на метр и по более. А под его ногами трава начинала увядать под чересчур обильным светопадом.
- Наша цель еще не ясна, но птица Луон говорила об опасности всему миру, а мы не можем этого позволить, ведь мы же небезумные боги...- неуверенно проговорил воодушевляющую речь Винка-Поло, он же половинчатый бог и подозрительно оглянулся на бога с уткой.
- Да, да!- подтвердили его утверждение остальные боги, тоже оглядываясь на бедолагу-беллколюба.
- Так что, будем идти вслед за человеком и волком. С демонами все ясно. Они хотят захватить мир или что-то в этом духе, впрочем как и всегда. Если что ими могут заняться и маги, или хотя бы Тамбурин, не к реальности будет сказано. А вот что замышляет человек и волк, это уже намного интереснее.
- А давайте сожжем их к кляту!- предложил рыжебородый с копьем, при этом естественно грянул гром и дрогнула земля. С близстоящих деревьев на землю посыпались товарки строптивой беллки.
- Нельзя, Громец успокойся. Забыл, мы не должны использовать большие возмущения, только в пределах человеческой магии. Нам же выдали перед походом инструкции.
- Ну, я это...
- Потерял?
- Хуже...-печально произнес Громец и показал жестами как именно он поступил с инструкцией.
- Не может быть! Я и не знал... что мы так можем...- ошарашено выговорил Следопыт, от чего даже его блеск немного поблек.
- Кхм... Ладно. Разберемся с этим позже. Следопыт веди нас, и пожалуйста, потуши немного блеск.
- Но мне нравится!
- У тебя трава под ногами горит.
- О!
- Кхря-кхря-кхря!- все-таки не сдержалась деревянная утка. За что и была ударена об землю.
Скачка продолжалась довольно таки долго. Точнее целую вечность для Гриши, сотрясаемого до самой своей подсознательной сути, несколько неприятных мгновений для волка, который терпеть не мог носить кого-либо на спине, и около получаса реального времени, безмятежно текущего вокруг. Во время бешеной скачки Гриша так и не смог полюбоваться на проносящуюся мимо со скоростью в сто километров час природу Лучшего из Миров и насладиться ее красотами. Он крепко-крепко зажмурил глаза. Потому как мельтешение зеленых и синих пятен в них сводило с ума и тошнило не хуже дешевых ниппонских мультяшных спецэффектов. Когда качка, какую и парке культуры и отдыха на самых жестоких аттракционах не испытаешь, закончилась Гриша несмело открыл глаза. Волк ничуть не запыхавшись стоял посреди дороги. Естественно на перекрестке. Мощный каменистый тракт простирался за его хвостом и устремлялся к горизонту, а спереди стоял традиционный указатель. Огромный валун и дорога естественно разветвлялась. Но слава небезумным богам, их было не три, а целых пять. И валун был поистине гигантских размеров, так как кроме стандартных указаний, насчет коней и принцесс и отрубленных голов, там еще много чего было написано. Гриша не разобрал ни одной буквы, было бы странно, если бы он понял хоть слово, даже буковку, ведь он все-таки явился из другого мира, не из слоевого, где разница между мирами заключается в том, что тысячу лет назад кто-то растоптал бабочку а кто-то нет, а вовсе из другого места, со своей культурой, историей и вообще. Волк внимательно изучал указатель и время от времени хмыкал.
- Ну парень, еле убежали,- наконец-то закончив читать, сказал волк, повернув голову к Грише, при этом она совершила оборот на все сто восемьдесят градусов. Оно и понятно, сказочный, а точнее волшебный, зверь может и не такое. У обычного животного, ну может быть кроме совы-гимнастки, голова после такого просто-напросто бы отвалилась.
- Ага... блуэрп... можно мне слезть... блуэрп...- переставший дико метаться вверх и вниз мир, оказался для расшатанного желудка Гриши тяжелым испытанием, еда стремилась наружу с еще большей силой.
Волк убрал свою магию, и Гриша просто скатился по гладкой как шелк шерсти вниз и, даже не ойкнув от чувствительного удара об землю, быстро уполз в кусты, чтобы произвести на свет серию ужасных звуков. Демон Кравчук, сам мастер издавать жуткие возгласы, и тот бы оценил Гришины импровизации. Волк сел и продолжил чтение. У зверей, даже у Серых, с грамотой дела обстоят скверно. Нечто изначально природное в их душах во всю свою немаленькую мощь противится усвоению чтения и письма. Руны, особенно Старые и Драконьи запросто и с удовольствием, хоть и сложно, но человеческие, увы, абсолютно недоступны, и даже будучи правильно начертаны, не срабатывают ни под каким предлогом. Благо хоть слаживаются в слова, которые хотя бы можно прочесть и понять. Пока Гриша блевал в придорожных кустах, волк прочел следующее:
'Дабро пажаловать в солничный Сулнитар, правинсийу агуречного раздолийа! Вас ждуд пирятныйэ сйурпрсы и отдых! Крайнайа лэвайа дорога ведет в славный Мэнкэмпэндэйл, кдэ вы сможэтэ посэтит снамэнитыйэ солйаныйэ озэра и фкусить мйатныйа огурцы. Втарайа лэвайа дорога ведет в Крестилянд, кде вы увидитэ самый старый алмасный рутник-мусэй, чудэсныйа сватыйэ образа и симболы пошти всех Небезумных богоп и мйатныйа огурцы. Средняя дорога ведет в славный солничный Сулнитанпур, столису солничного Сулнитара, много чутес и достопиримичатильностэй, школа ысказитэлэй, ликэро-ромовый зафот и мйатныйа огурцы. Читвэртайа жэ дорога ведет в Той-Хой-Бой, рйадом с которым находиссйа посилэнийа трушелюпных эльвисов и друидоф, увидитэ много раститильных чутес сосданых злопными эльфами и мйатныйа огурцы. Пйатайа дорога ведет клйат знайэт куда, и навирнйака там нэт мйатных огурцэв.'
Снизу было еще приписано: 'Бурдин-дурак' и 'Сдэсь были Тулпардин и Жбан'.
Волк крепко призадумался, прочитав весь текст указателя. Он раздумывал куда же все таки направиться. Особенно с голым человекообразным, или как говорят лысые безумцы из Старбургского Урнирверсистетса 'гнумановидным', дикарем-демоном из хлипкого мира, за которым охотиться кто-то очень злой, сильный и безумный, скорее всего тоже демон, только из более жесткого мира. Не жестокого, а жесткого, волк был стар и давно знал, что жестокость по настоящему присуща лишь хлипким, а не жестким.
Григорий же тем временем потихоньку приходил в себя. Желудок его был уже абсолютно пуст и мир перестал выделывать перед глазами бешеные кульбиты. Приведя себя в более человеческий, 'гнумановидный', вид и поправив скособочившуюся травяную юбку Гриша встал и подошел к волку. Тот сидел и чесал лапой затылок, абсолютно человеческий жест. Зверь страшил Гришу, было бы удивительно глупо не бояться такого огромного хищника. Мало ли что взбредет в голову зверю-мутанту. Бешеные скачки и извергательный поход в кусты привели таки Гришу в чувства, теперь он знал что не спит и это точно не кома. Хотя про кому Гриша знал мало чего, вроде смотрел сериал какой-то, там у коматозников вырезали кишки, чтобы перепродать, любителям деликатесов что ли, короче куда-то на сторону. Как бы там ни было, здесь было все очень реально. Хотя, как говорил один книжный герой, что есть реальность на самом деле, как не очень убедительные иллюзии. И потому Гриша решил, раз уж он сюда попал то ему надо скорее всего попытаться выжить, а не умереть и проснуться на больничной палате из комы или ото сна в собственной кровати, ну или у включенного компьютера, как много раз и происходило с Гришей. А вдруг он не проснется у компьютера, вдруг его перенесло на самом деле. Тем более опыт у него некоторый имелся, прочитано книг на эту тематику было огромное количество. Гриша решил держаться пока волка. Тот хоть и выглядел жутковато, но пока еще не обижал парня, в смысле не съел, и хоть было явно видно, что он задумал нечто хитрое, пока от волка Грише была только польза. Ведь как никак он спас парня, Гриша слышал жуткий вопль демона. Крик на самом деле был жутким и громким, и Гриша не хотел бы встретиться с обладателем производящей ее глотки в темном переулке, впрочем в светлом тоже. Крик не походил ни на знаменитый тираннозавровый рев, полученный путем смешения мышачьего писка и коровьего мычанья, ни на рев киношных демонов, с прихохатыванием через ревербератор. Крик не могло издавать ничто имеющее сходство с огромными зубастыми ящерами и рогатыми людьми с вилами и бородками, крик явно издавало нечто огромное, с огромным количеством конечностей, огромной головой являющей собой сплошную огромную пасть и огромным количеством глаз, как бы это странно ни звучало. И огромно. Лучше уж волк. Хоть и он тоже не без странностей. Что за тяга к щипкам? Волк-трансформер, друг и помощник Ивана-царевича, например так не делал. Надо сперва выяснить что к чему и вообще.
- И куда бы нам с тобой направиться?- проговорил волк, задумчиво скребущий свой мощный затылок.
- А какой у нас есть выбор?
- Как ты заметил тут целых пять дорог. А это делает наш выбор еще более широким, чем если бы там было четыре дороги или не к вечеру будет сказано, целых три. Чего надо бояться так это когда дорога расходиться на трое. Все странное и страшное происходит под этим числом,- волк просто обожал говорить, и выливал на собеседника очень много ненужных и явно излишних сведений.
- Бог троицу любит...-пробормотал про себя Гриша, для которого число три было счастливым и сказочным. Ну три сына, три лица и три желания.
- Какой именно? У нас тут богов как грязи. Выбирай на любой вкус. Вот доберемся до столицы, я свожу тебя в Ярмарку Небес, не Небесную Ярмарку, упаси нас небезумные боги, а именно на Ярмарку Небес, если захочешь, сможешь выбрать себе отличного бога на свой вкус. И цены там умеренные.
У Гриши хоть и не очень то и религиозного и становящегося таким только во время сессий, сдачи экзаменов, и встречи в темном переулке подозрительных пьяных компаний, от удивления распахнулась челюсть. Выбрать себе бога по вкусу. Круто!
- Ого, вижу изумление в твоих глазах. Значит у тебя или нет бога, что кстати весьма мудро, или один единственный бог на весь мир. Жестко он вас, однако. Ну да ладно. Мороки с этими богами. Так вот дорог пятеро и ведут они в такие края...-волк загадочно замолчал и замер.
Грише это уже стало немного надоедать, то волк выливает на него кучи, целые горы, а не кучи, бесполезной информации, то застывает столбом и молчит.
- Короче, нам надо в место поплоше, а не сразу в столицу. Но и не такое простое. В мелких деревеньках чужаков и демонов любят не в пример меньше чем в столице. Мигом на куски разорвут. Что поделаешь, провинция она и Сулнитаре провинция. Хотя и сам Сулнитар не назовешь сильно просвещенным местом. Освещенным, да. Солнца тут и на самом деле хоть отбавляй, а вот просвещенности... Ну да ладно. Есть одна деревенька где меня хорошо знают и к ввиззитиорам, тьфу, обращаются не так настороженно как в других местах.
- Не так настороженно это как?
- Перед тем как отрубить голову они обычно допрашивают. И пиво там вкусное, не то что блентамская гадость...
- Гхм!
- Шучу, все нормально. Домчим мигом. Ну что сядешь на меня верхом.
- Спасибо...блуэрп... может пешком. Нога у меня почти что зажила.
- Ах да. Нога. Покажи ее мне.
Гриша показал волку ногу, хоть и с опаской. Даже самое дружелюбное, зарекомендовавшее себя только с лучшей стороны, животное, то бишь и вовсе не животное, но выглядящее как животное, размером с автобус тщательно осматривающее твою ногу скрывает в себе некую угрозу. Волк хмыкнул, потом совсем по человечески, вытянув губы трубочкой, смачно плюнул Грише прямо в ранку, чем-то синим и светящимся. Синим светящимся плевком? Радиоактивным?
- Какого хрена!- Гриша отскочил в сторону и запрыгал на здоровой ноге. Рана же горела огнем, как будто волк вместо слюны плюнул туда азотной кислоты, прямо как чужой в одноименном фильме. Слюна, попав в ранку, действительно задымилась и зашипела по кислотному.
- Все нормально, это Выжигающая Отраву Рыготина и Исцеляющая Волчья Рыготина.
- Рыготина?!
- Ах да, то бишь заклятье. У Серых заклятья называются Рыготинами. Магия это, а не сопли и слюни. Сейчас боль пройдет и станет совсем здорово. Ты ногу то пощупай...
- Акх... точно. Сухо и не болит... Ээ, извини. Спасибо за лечение.
- Да не за что. Всегда рад. Если еще что заболит, только попроси, первоклассная рыготина всегда в твоем распоряжении.
- Спасибо, на самом деле зажило,- Гриша для наглядности попрыгал на раненой ноге, и действительно больно не было совсем.
- Верю-верю. А теперь потопали. Вот сюда,- и волк повел Гришу по крайней правой дороге, куда даже дорожный указатель не смог толково указать и разъяснить, что же там все-таки находится. А хотя указатель как раз все четко и разъяснил, там находилось 'клят знает что'. И действительно там вдалеке находилось клят знает что.
Демон Кравчук так внимательно разглядывал висящую в воздухе руну, что даже не заметил перехода. Обычно при переходах демонам приходится не сладко, но на этот раз Кравчук даже не отрыгнул кровью, обычно ему от межмировых переходов выворачивало суставы в обратную сторону, и с мерзким хлюпом лопались глаза. Меньше половины конечно, но все равно болезненно. А так просто вместо руны Кравчук неожиданно уставился всеми своими оставшимися глазами в отвратительную рожу Барчука. Демон Барчук, естественно из рода Чук, был уродлив даже по демоническим меркам. Для начала у него не было глаз, что само по себе удивительно среди демонов этого рода, имеющих девизом следующие слова 'И Да Не Скроются От Нашего Взора Ааргх'. Кстати последнее слово служило причиной долгих и нудных споров и многих тонн научных трудов, так как писали демоны на глиняных табличках, клана уже в течении трех сотен лет. Во-вторых, у него изо рта пахло мятой, это уже ни в какие рамки не лезло, чтобы демон да со свежим дыханием, кошмар. В-третьих он был слаб. Физически. Обычно ранг и социальное положение демона завсегда определяется его силой и яростью. Чем выше должность, тем больше силы. Например, глава клана могучий Безенчук был на самом деле невероятно могуч и при желании мог бы укокошить всех своих подданных, вздумай они свергнуть его с вершин власти устроив 'ривволюхссию'. А Барчук был очень слаб. Его могло бы запросто прикончить домашнее комнатное животное Кравчука, а именно нежный, ласковый и такой приятно ядовито-слизистый жабокрысочервь. Но властью он обладал лишь чуток меньшей чем сам могучий Безенчук, да и тот завсегда прислушивался к советам хиляка. А Хозяин так просто не мог нарадоваться смышленому, относительно других демонов, и подлому, почти по-человечески, демону. И обращался напрямую к своему любимцу, минуя высшее начальство клана. Безенчук же был не против, он отдыхал сейчас в родном мире демонов Чук, в славном Чук-Мире, и чувствовал себя просто превосходно, нежась в ароматизированной ванне с демонессами клана Сунь и поедая овощные салаты, полностью перевалив все заботы клана на тощие и очень противные плечи Барчука. И сейчас Кравчук, провалив порученное Хозяином задание, пялился всеми своими глазами в противную морду заместителя главы.
- А, Кравчук, приветствую тебя, итак, какие новости ты мне принес?- сказано было Барчуком с такой интонацией, что бедолага демон наяву увидел огромный стог из острых ржавых булавок, где ему придется искать соломинку.
- Приветствую тебя, зам глава Чук. Я виноват, но принес нужные сведения, я нашел руну и запомнил ее. Ее создал похититель добычи. Я готов понести наказания, но я исправлюсь...- залепетал Кравчук глядя на огромную, слепую, воняющую мятой голову на тощей шее зама главы.
Скверные времена настали, если демону приходиться оправдываться перед тем, кому он когда-то мог запросто откусить пол туловища за раз и спокойно пойти к себе в комнату, получив за сей поступок максимум выговор за нарушение оздоровительной диеты, подумал про себя Кравчук.
- Даже так. Отлично. Выдашь свое видение в 'акналхинтичхеский' отдел,- сказал Барчук, при этом Кравчука передернуло от отвращения, настоящий зам глава просто воткнул бы ему в запоминающий мозг свой клюв и самостоятельно бы высосал сведения вместе с оным, а этот хиляк даже этого не может, перепоручает такое вкусное занятие каким-то подобным ему, но клювастым уродцам из невыговариваемого отдела. Тьфу.
- И в красное-зеленое-зеленое-красное придешь в пыточную,- добавил Барчук.
- Я не могу в красное-зеленое-зеленое-красное.
- Это почему же?
- У меня берхардык,- сказал Кравчук и стыдливо потупил десяток глаз. Что поделаешь, пропустить прописанное доктором и по совместительству мамой процедуру демон не мог и под страхом смертной казни.
Жуткое демоническое слово на самом деле означало всего лишь оригинальный бассейн. Во многих, если не во всех, мирах абсолютно все малоответственные существа завсегда пытаются отбрыкаться от наказания за проступок именно походом в бассейн, ну или в берхардык.
- Ладно, только из-за того, что я сегодня милостливее чем вчера и ради мамы. Итак, придешь в пыточную в красное-зеленое-зеленое-синее. Скажешь, чтобы иголки смазали уксусом.
И Барчук удалился. Двое громил, служащие хиляку телохранителями, немного постояли и грозно посверлили сотнями глаз демона-неудачника, причем один сделал это в прямом смысле, огненным взглядом он пробурил в Кравчуке, который и сам так умел, порядочное отверстие, и зашлепали за своим хозяином на своих могучих щупальцах.
Кравчук сплюнул на пол, сплющив при этом какого-то мелкого беса, спешащего по своим мелким бесовским делам, грустно вздохнул и поплелся в аналхинту...тен... хой...кий..., короче в невыговариваемый отдел.
По прибытии в отдел похожие на безумную смесь осьминогов с обломками кораблекрушений демоны, что само по себе было отвратительно, так как демоны, в количестве пяти штук, были абсолютно идентичны, усадили Кравчука в кресло и при помощи машины, представьте себе машины, просверлили ему череп, и пользуясь трубками и мехами высосали таки из него сведения про руну, при этом даже не дососав мозг до конца. Теперь ходи по всему зданию как дурак с воспоминаниями про клятую руну. Пузырящийся сведениями мозг уродцы унесли к себе в ларборхаторию. При этом миску несли сразу три демона, так как один был неуклюж и постоянно спотыкался, у другого отваливались щупальца, а третий кажись был пьян, от него страшно разило донорской кровью. Разбавленной. Слабак. Мельчает, однако, демоническая порода. С такими невеселыми мыслями Кравчук направился к маме на берхардык. Может это его немного развеселит и утешит. Мама добрая. Когда не голодная. А если мама окажется голодной, то Кравчуку нечего боятся иголок с уксусом. Он просто не переживет оздоровительной процедуры.
Дорога, по которой неспешно шли волк с Гришей, стала потихоньку натурализовываться. То бишь из каменной сперва превратилась в кирпичную, потом в гравийную, потом в глинистую, и наконец заросла травой оставив напоминание о себе лишь двумя тонкими колеями. Идти босиком было неприятно, но уже не так опасно. Видать магическая рыготина волка не только заживила рану, но и сделала кожу подошв прочнее. Гриша прошел уже километров десять и ни разу не проколол ногу повторно. И потому даже перестал смотреть под ноги. И потому, воспользовавшись благами волчьей магии, он вовсю вертел головой и осматривал окружающее. Было красиво. Чертовски красиво. Какой то прозрачный, именно прозрачный, а не тихий, голос подсказал Грише: 'Клятски'. Но парень не обратил на голос ни капли внимания. Ведь вокруг простирался настоящий фэнтезийный ландшафт. Очень красивый и зеленый, почти как Новая Зеландия, послужившая Голливуду заменителем сказочного Средиземья. Зеленые холмы, синие горы вдалеке, ветер катит волны по предположительному вереску, могучие ели, сосны и деревья незнакомых, но красивых пород. Казалось еще чуть-чуть, самую малость, и из-за ближайшего куста выскочат эльфы с гномами и начнут рубить друг друга, или набежавших из болот орков, на куски, бронзовыми и серебряными мечами и секирами под фэнтезийные напевы Энии.
Озера и речушки. Совсем не загрязненные. Вообще. Но волк все-таки предостерег его пить воду, предварительно не прокипятив, вода конечно без грязи и яду, что не мешает там обитать маленьким и противненьким злым духам и бесам. Когда Гриша, решив блеснуть познаниями своего мира, спросил, уж не микроскопические ли червячки так называются, волк ответил, что червячки называются паразитами, и уже много лет как сулнитарские маги очистили реки и озера своей провинции от этих мелких кровососов могучим ландшафтным заклинанием. А злокозненные бесы и духи не пьют кровь, а попав в человека творят всякие непотребные проклятья. Кипячение означает союз духов воды и огня, изначально ненавидящих нечисть, и объединившись завсегда и запросто уничтожающих ее. Тем более, выше по реке вроде бы располагается замок свежеиспеченного Темного Властелина, а рядом с нечистью завсегда заводится другая нечисть. И прочее, прочее, прочее...
Вообще то волк говорил без умолку. Стоило Грише посмотреть куда-нибудь более или менее заинтересованным взглядом, то серый зверь просто заваливал его сведениями. Как полезными так и не очень, и вообще бесполезными.
Например, Гриша узнал, что дерево непонятной породы называется белмендуром, обладает многими полезными, в основном лекарственными и чуток магическими свойствами и мягкой приятно пахучей древесиной. Узнал, что речка называется Большой Струя, и тут водятся огромные жирнейшие караси и наивкуснейшие, но и таинственные зубодробдиллы, Гриша представил себе чудовище в панцире, которое чтобы съесть, сперва надо обстрелять катапультами, стрелометами, мощными боевыми заклятьями, положить на поле брани пол армии и только потом приступить к его готовке. Узнал что местность хоть и диковатая, но вполне миролюбивая. И весьма густонаселенная Серыми Зверями. Например, тут неподалеку обитал Серый Медведь. В одном озере, тоже неподалеку, плавал Серый Карась. Также тут часто останавливались Серый Лось и Серый Пес, но второй в основном крутился около людей. На то он и Пес. Короче куда ни плюнь все серо от животных, то бишь правильней будет говорить Зверей, потому как если вы назовете Серого животным, то вас могут неправильно понять и совершенно случайно, ну абсолютно случайно задавить, и стоит такой гам, что и себя не услышишь. Потому как волк сказал, что он еще самый неразговорчивый из Серых. Гриша попытался представить что-то еще более разговорчивое чем волк, и не смог.
И наконец они устроили привал. То есть Гриша, будучи человеком сугубо городским, выбился из сил и просто не смог идти дальше. Выбрали место около речки. Естественно никаких приспособлений для сооружения правильного привала у Гриши не было. Он за всю свою жизнь был в походе по лесу всего один раз. И то они толпой заблудились и целый день блуждали по лесу, чтобы выйти у тракта в десяти километрах от оставленной на обочине машины. В лесу же они только бестолково послонялись и поели все консервы и бутерброды. Никакой тебе школы выживания. Разве что выискался один умник, возомнивший себя Зверобоем-другом краснокожих, и определивший по мху на дереве север и выведший их на жуткую заброшенную деревеньку, как будто специально подготовленную для съемок очередного молодежного ужастика. Все, не сговариваясь, так и топнули оттуда в обратном направлении. Надо быть полным кретином, чтобы поступать по голливудским шаблонам поведения и остаться там ночевать.
И вот Грише предстояло устроить привал. А именно разжечь костер, соорудить себе лежбище-лагерь и добыть чего-нибудь пожевать. Очистив желудок, прошагав несколько километров под открытым небом и надышавшись чистого живительного воздуха, Гриша серьезно проголодался. Да он готов был съесть все что угодно, лишь бы оно не шевелилось и не дралось. Но самому готовить...это было выше Гришиных сил. Если бы ему сейчас предложили на выбор обустройство привала или драку с обезумевшим орком, в том что они здесь водятся парень даже не сомневался, то Гриша не колеблясь выбрал бы последнее. Парень не умел готовить вообще.
В Той-Хой-Бое произошло нечто. Только что его территорию покинул молодой эльфис, или как говорят сулнитарцы, да и сами эльфисы, эльвис. Молодой эльвис, всего сотни лет от роду, рожденный в трудах и муках многих эльвисских магов, так как будучи боевыми магическими созданиями, спроектированными злобными эльфами против обизян, гордых и могучих предков людей, эльвисы не могли размножаться естественным путем. То бишь бедолагам эльвисам детей не приносили птицы, также они не находили их в зарослях капусты и воронках от падения метеоритов странного зеленого цвета. Детей эльвисов делали маги, целая толпа магов, преобразуя материю, обычно древесную, но можно и корнеплоды, правда от этого к ребенку не будет приставать загар, скрепляя ее магическими узами, вкладывая туда свои знания, частичку хаоса для характера, жар огня для сердца, силу воды для жизни, резвость ветра для души, устойчивость земли для разума. Магии уходило на это просто неимоверное количество, да не какой-нибудь примитивной, типа грубых драконьих рун или дикой звериной волшбы, и тем более простецкого хурмансового чародейства, а самой что ни на есть тонкой, сложной и эстетически прекрасной. А потом вытесывали, как магией, так и ножами, многие годы, а точнее на создание каждого нового члена в дружелюбной семье эльвисов уходило от десяти до двадцати двух лет кропотливого труда. Помаленьку вышлифовыя отличительные черты и прочую сущность эльвисские маги растили ребенка, пусть и из репы, но ребенка. И потом плод долгих трудов созревал и маленький, возрастом, но уже взрослый и рослый телом, эльвис появлялся на свет. Правда уже в готовом и неизменном в течении многих веков виде.
Ах, если бы был цел 'Инкхурбартор Элльорианна', загадочный артефакт, который создавал полностью взрослых готовых к боевым действиям эльвисов за пару суток по дюжине за раз, ругались трудолюбивые и вечно занятые размножением своего народа эльвисские маги. Но к сожалению, к эльвисскому естественно, артефакт был разломан вероломными, хоть и примитивными, обизянами в ходе Великой Войны. Оно и понятно, кому понравиться жуткого вида чудо-машина, выпекающая могучих ловких воинов и непревзойденных лучников как пирожки, даже туповатым обизянам.
И вот труд двадцати непрерывных лет магических работ покинул свой поселок, с красивым и поэтическим названием Элливельнеанна, расположенный высоко на кронах гигантских деревьев. Что взбрело в голову молодому эльвису понятно не было. Просто копался в древней, как и сами эльвисы, то есть чуток моложе человечества, которое в те древние времена прозывалось прогрессивным обизянством, библиотеке и вычитывал старинные манускрипты, стародавние гримуары и прочие исторические книги. А потом вырастил себе настоящий эльвисский лук, благо сад луковых деревьев процветал, из луковицы, кстати недавно выведенной породы, собрал скромные пожитки, утащил из музея настоящий эльфийский шпагат и один не до конца изученный, предположительно боевой, артефакт, набрал эльвисских лепешек, рецепт настоящих эльфийских был утерян, а скорее съеден обизянами, еще в незапамятные времена, и убежал из поселка. Спустился на украденном шпагате, и даже говорят был закутавшимся в маскировочный эльвисский плащ. Хотя куда проще было просто воспользоваться широкой парадной лестницей, а то и вовсе спуститься с удобствами на подъемной кабине, недавно установленной эльвисом-рационализатором, нахватавшимся в Старбурге всяких хурмансовых идей. Ведь никто из эльвисов не охранял поселок уже лет двести. Лес с удовольствием делал это за них. Правда тревогу он бил, и не только бил, лишь когда вторгались неприглашенные чужинцы, а своих он пропускал и туда и обратно абсолютно беспрепятственно.
Поселяне тщательно изучили книги, прочитанные юным эльвисом, и не поняли его беспокойства. Подумаешь, Приход Иномирянина и Конец Света. Старейшина поселка например лично пережил двадцать Приходов Иномирян и шестнадцать локальных и два всеобщих Конца Света. Эх, молодо-зелено. Старые эльвисы повздыхали и засучив рукава опять принялись за работу. Вряд ли молодой парень вернется домой. Такие или погибают или остаются в городах хурмансов, так старые эльвисы по старой же привычке прозывали людей. А за луковым садом надо ухаживать. Разросся сад. К тому же выручка от продажи луковых луковиц составляла десять процентов от годового дохода эльвисского поселка. Надо делать к молодому саду молодого садовника. Что будет если на этот раз взять для эльвисообразующей материи например шпинат. Будет ли тогда новый молодой эльвис более работоспособным и трудолюбивым, чем предыдущий? Маги-эльвисы принялись за работу.
- И куда это ты нас завел, Следопыт клятов?- Громец грозно нахмурил грозные огненно-рыжие брови и грянул гром. Естественно грозно.
- Хмм... Знаете, не используя божественность оказывается очень трудно следопытствовать... может... все-таки чуток...- Следопыт не выпуская из рук снаряженный солнечно-лучевой стрелой лук стоя на коленях осматривал совсем не примятую траву.
- Нет. Нельзя, у нас же инструкции. По крайней мере, у некоторых. И тем более, стоит нам только побожествить, тут же налетит куча магов да жрецов, да еще богопытов прихватят. Как начнут расследовать, кто мы такие, Безумные или Небезумные, что мы тут делаем, по каким причинам и вообще. Этого нам не надо. Мы тут секретно.- сказал Винка-Поло. Опершись о свой огненный меч, который уже спек землю под его единственной ногой в шлак, он стоял со скучающим видом и наблюдал за ползающим на карачках растерянным Следопытом.
- Угх... давайте все сожжем! Надоело по этим лесам топать! Сейчас как свистну, как гикну, как кликну своих громовых абранов с громовой колесницей...- грянул гром и на этот раз. Вообще любое высказывание Громеца редко обходилось без грома и сполохов молний.
- Громец, успокойся, у нас инструкции, повторяю еще раз. И предсказаниям птицы Луон я не имею причин не верить. Как и весь Совет. Который дал нам это задание, потому как мы самые ответственные и самые небезумные. Ну, почти все...- половинчатый бог заозирался в поисках беллколюба, но того не было видно. Наверное опять приставал к мохнатой живности.
- Ни вижу ни клята, ого... вроде травка примята... ого, веточка сломана... или... это чьи какашки... интересно... ого, бисеринки...а, это мои... ого, а это кто-то тут ел... какашки?... ого... - продолжал бурчать и огокать Следопыт, чьи одежды, хоть и потеряв во время ползания по траве и лазания по кустам около килограмма бисера и рюшечек, ни на блеск не утратили прежней сильнозаметности. И вокруг него было куда больше его следов, чем следов тех за кем они следовали.
Миссия несомненно проваливалась. Потихоньку полегоньку, но уже вполне ощутимо. Ступив на бренную землю и прервав для секретности небесную связь, они потихоньку теряли свои божественные свойства и внешний вид. Например будучи в полной божественной силе Винка-Поло чувствовал себя очень уверенно, стоя на единственной ноге и пользуясь такой же рукой. А теперь же отказавшись, пусть и на время, от божественности, ему приходилось постоянно опираться о меч, как о костыль, а иначе он просто при каждом шаге падал бы лицом в землю. Слава Создателю, что оружие богов не утрачивает свои способности при любых обстоятельствах. И потому меч, пусть и будучи из застывшего пламени, был тверд, крепок, обладал удобной рукояткой, и слушался воли своего хозяина по прежнему. Оружие компаньонов Винка-Поло также осталось прежним, чего нельзя было сказать о самих компаньонах. Следопыт тихо-смирно утратил свою небезумнобожественную грациозность, эльвисскую ловкость и хищную шпаггепаровую изворотливость, а чуток позже неловко запнувшись об корявый корень так вообще стал хромать не хуже Иггора-Бога Приспешников и Асзизтэнтоф. С Громецом так вообще оказия образовалась. Будучи богом воином и вообще он обладал поистине божественным аппетитом и совсем не растерял его, став на время простецом. И потому он по дороге, благо плутать и наворачивать круги Следопыт стал чуть ли не сразу после прерывания божественности, грозовым копьем сбил с верхушки дерева, невысокого и очень прочного дерева, и попутно зажарил беллку. Пусть и с шерстью и потрохами заодно, но зато за раз. И слопал всю беллку в одиночку, Винка-Поло чтобы не обидеть отщипнул махонький кусочек мяса с лапки, Следопыт был занят тем, что заблудился и продолжал заблуждаться все сильнее и сильнее, а тип с деревянной уткой, чьего имени никто не знал, залился слезами и убежал в чащобу. А потом у Громеца начались проблемы с желудком. Точнее прислушиваясь к рыку и грохоту, доносящемуся из его кишок, бог грома вроде даже радовался и начал вспоминать своих огненных абранов и совершенно идеальную летающую грозовую колесницу. Проблемы начались и у окружающих, рокот путал Следопыта еще сильнее, чем прежде тот путался самостоятельно и в относительной тишине. Надо ли говорить, что после этого следопытские способности блестячего бога из нулевых ушли в отрицательную сторону. И они даже возвращались к месту своей высадки. Два раза. Бог вооруженный деревянной уткой пару раз прибегал обратно, но лишь расслышав ужасающие звуки и вспоминая, что является их причиной, вновь заливался горькими слезами по утраченной любви, и уносился прочь. А потом у Громеца начались рези и боль в желудке, странные и необычные ощущения для богов, которые обычно хохочут, когда им отрубают головы или сжигают заживо. И потому много времени уходило на то чтобы ждать Громеца, засевшего в кустах, с новым для себя занятием. Тут то и пригодились инструкции.
Терпению богов, пусть и Небезумных, начал приходить конец. Все труднее и труднее становилось сдерживаться, чтобы не стереть квадратный километр этого леса в порошок, а потом наслать на близлежащие где-нибудь поселения всякого рода гнилые моры и лягушачьи дожди, за то что они просто имеют такие окрестности. Клят!
Для начала Грише любезным волком было предложено развести костер, чтобы вскипятить воду. Чертовы (клятые) метафизические паразиты!!! Посуду и еду волк взял на себя и умотал в лесок. Гриша остался один, впервые в этом мире. И ему предстояло совершить подвиг настоящего разумного существа и гордого представителя прогрессивного человечества. Нет, вовсе не убивать злобных, вооруженных до зубов проклятым оружием, темновластелиновых орков. Ему предстояло развести огонь. Для начала Гриша собрал более или менее горючий материал. Сухие ветки и пучки сухой травы. Еще в книгах Гриша читал про странный горючий материал, прозванный плавником, который бедолаги потерпевшие крушения находят на берегу водоемов, но на берегу речки никаких плавников найдено не было. Вообще-то Гриша не был уверен, что сможет опознать этот самый загадочный мистический плавник. Хотя и представлял себе что-то вроде засохшего акульего плавника, непонятно по какой причине отвалившейся от хозяйки. Когда заготовка для костра была сооружена, то перед Гришей встала новая задача. А именно зажечь эту заготовку. Обычно герои фэнтези не утруждали себя добыванием огня. Они либо использовали огненную магию, либо кремень с кресалом, либо просто поедали запасы убитого накануне разбойника, или какой другой нечисти. А некоторые вообще не ели. Кремень, даже если он и лежал вокруг в огромных количествах и удобной форме, Грише не был знаком. Найденные у берега два гладких катаных рекой камня бились друг о друга просто прекрасно, выделяя резкий сернистый запах, но не искры. Тогда Гриша решил использовать индейский способ добывания огня. А именно трение. Более или менее прямые палочки были найдены сразу. А вот загораться они никак не желали. Нагрелись, с этим никто не спорит. Но к тому времени как эти чертовы (клятые) палочки нагрелись, об самого Гришу можно было спокойно прикуривать сигареты. Особенно об ладони. Они только не светились. Гудели- точно.
Если бы тогда Гриша, вместо того чтобы сунуть руку в реку, совсем как незабвенный грек, сунул ее в заготовку костра, то может быть история пошла совсем по другому пути. Впрочем в какой-то параллельной вселенной все так и произошло, но так как это не имеет никакого отношения к нашей истории то и рассказывать об этом не будем, тем более тот параллельный Гриша плохо кончил. Его через два года слопал ужасный монстр Хидабр. Такова уж была его печальная паравселеннская ужасная судьба.
Волк застал Гришу за охлаждением руки и усевшись у заготовки ехидно хмыкнул. Когда Гриша с опечаленным и виноватым видом подошел к нему, то костер уже горел. Волк каким-то образом запалили костерок. Гриша заподозрил какую-нибудь огненную рыготину. Когда Гриша спросил волка насчет еды и посуды, то серый без слов по человечески вывернул переднюю лапу и засунул ее себе в грудь, аж по самый локоть, как в отворот пиджака. Гриша готовый ко многому, но не к такому, от удивления крякнул. И волк вытащил из своей груди целый мешок. Размером в два раза меньше своей собственной головы, а это почти как шестидесятикилограммовый мешок картошки набитый ею под завязку. На удивленный взгляд Гриши волк ответил: 'Не буду же я таскать добычу в пасти. Это же не гхигиничено'. Ловко развязав тесемку на горловине мешка, пользуясь удлинившимися когтями, волк начал вытаскивать из мешка припасы.
А именно огромный шмат коричневатого, ароматного копченого сала, гигантский каравай серого хлеба с вкраплениями изюма и чего-то подозрительно зеленоватого, гигантский огурец, в полметра длиной, странно пахнущий мятой, мешочек в котором шуршала какая-то крупа, красивую хрустальную посудину, Гриша догадался по чересчур мелодичному звяканью, наполненную смесью соли и перцев: красного, черного и синего, кожаный бурдюк в котором плескалось явно жидкое содержимое, и пакетик, прозрачный и шуршащий, Грише показалось какой-то травки. Ага, сейчас волк еще скрутит сигарку и предложит 'пыхнуть'. Блин (клят), что за наркоманский сон, подумал было Гриша, отрицательно настроенный по отношению к наркомании и всей ее субкультуре. Но к счастью волк не стал скручивать сигарку. Вместо этого он завязал горловину котомки и отложив ее в сторону, достал опять же из собственной груди кожаный сверток, в похожих на который автомобилисты таскают набор ключей, и передал его Грише. При этом волк молчал и только хитро поглядывал на человека, как будто ожидал от него какой-либо ответной реакции.
- Это мне?- спросил Гриша.
- Угу,- немногословность волка насторожила Гришу, но что ему еще оставалось делать, не кидать же сверток в жерло действующего вулкана, тем более поблизости такого вовсе не наблюдалось. И потому Гриша просто развязал шнурок и развернул сверток.
Внутри оказался обычный столовый набор. Нож, способный перерезать, а точнее помять, буханку мягкого батона, но ничто иное более твердое, ложка, совсем не фэнтезийного вида, а совершенно обыденная, такие продаются в хозяйственных магазинах за двенадцать рублей и дешевле, вилка, более сказочная, но только за счет того, что ею наверное пользовались еще во времена мифического горохового царя, один непонятный прибор, похожий на абстрактную скульптуру, используемый наверное для вскрытия бронехитиновых панцирей и последующего поедания инопланетных серобуромалиновых бультардонтов синекожими гнумахондоидами, но абсолютно непонятный и неиспользуемый для человеческого существа, имеющего всего пять пальцев и две руки, хотя Гриша сомневался, что этой штукой будет легко воспользоваться даже семипалому шестирукому демону. Тем более странный столовый инструмент, если он был столовым, как-то странно смазывался и время от времени застенчиво пропадал из фокуса зрения. Кроме всего этого в свертке в отдельном кармашке лежали палочки для еды, абсолютно китайского вида, даже иероглифы были похожи на ихние. Правда в отличии от китайских эти иероглифы загадочно мерцали. И еще штопор. Самый обычный штопор, для вытаскивания пробок из горлышек винных бутылок. Если эта штука входит в стандартный набор для выживания, то видать Грише придется выпить немало вина. Хотя этого можно было ожидать, обычно в фэнтези только и делают, что пьют вино, эльфийское волшебное, обзываемое певучим набором латинских букв, типа Aedunane или еще что похуже, терпкое гурдинканское трехсотлетнее или еще какое-нибудь шмулдайбайское перцово-хреновое, настоянное на печени вепря Ых, и восхищаются букетом и послевкусием. И напоследок Гришей в кармашках свертка была найдена чайная ложка. Красивая, серебряная, твердо решил для себя Гриша, и вся в узорах. Видать в этом мире, помимо вина, любили пить чай. Ложка была сделана с невиданным мастерством и любовью. Прямо каменный цветок Данилы-Мастера какой-то, только не цветок, а ложка. И не каменная. Гриша на всякий случай отодвинулся от подозрительного столового набора и посмотрел на волка. Тот в свою очередь смотрел на набор.
- И мне готовить кашу?- спросил Гриша притихшего волка, с интересом разглядывающего, как будто впервые и как будто не принадлежащий ему, столовый набор. Как будто волку передали этот столовый набор, чтобы он в свою очередь передал его именно Грише, причем получил волк это задание от какого-нибудь древнего, окаменевшего от времени мудрого дракона или умирающего карлика-волшебника, попавшего в чудовищную катастрофу.
- Угу.
- Ага. А посуда? Котелок.
- Ах да. Вот,- волк не отрывая внимательного взгляда от приборов вытащил из груди котелок. Гриша взял котелок и осмотрев его на наличие серой шерсти, которой ни оказалось там ни волоска, пошел за водой, оставив волка за его занятием. Черт (клят), может ему жалко набор, наверное, надо будет вернуть, подумал Гриша и, забравшись в речку по колено, уж слишком хороша была вода для натруженных ходьбой ног, погрузил котелок в воду и, набрав ее, потянул вверх. Именно в этот момент кто-то холодный и очень сильный схватил Гришу за колено и потянул его вниз. Наложившиеся друг на друга движения оставили котелок в относительном покое и еще пару пузырей на поверхности и громкое 'бульк'. Иных звуков парень издать не успел. Через некоторое время за Гришей под воду последовал и котелок. Недолго он пробыл в покое.
Кравчук после бассейна, то бишь берхардыка, и последующей, за оздоровительной, пыточной процедуры, чувствовал себя просто превосходно. Мама, к счастью демона, была сытой и в добром расположении духа. Немного щипало быстро заживающие глаза, а так все нормально. Даже кровью не похаркал как следует. Молодые одинаковые, похожие на крабов, нарисованных человеком даже не знающим такого слова, демоны, обслуживающие пыточную, так и не смогли причинить ему существенной боли. Посетовав на вырождающуюся демоническую породу, Кравчук до получения новых заданий отправился домой. В прекрасную нору, самолично выгрызенную в пемзе и спекшемся шлаке Чук-Базы. Там он славно поел, наивкуснейшие хоть и вредные для здоровья, как и все вкусное, свежие овощные и грибные салаты. Правда после них дыхание становилось свежим, что для демонов типа Кравчука было недопустимо, но это было исправимо, у Кравчука в тепле уже как неделю разлагалась запасенная тушка мелкого рогатого животного. Когда подошло время красного-красного-красного-красного (вечернего) построения, Кравчук пару раз жеванул ароматную тушку, прополоскал гноем горло и отправился на плац. На плацу как всегда толпилась куча пришедших за час до построения молодых, глупых, щепетильных и одинаковых демонов. Старики приходят всегда за минуту до последнего момента. Кравчук поздоровался с другими старыми демонами, такими монстрами как Пинчук, Сенчук, и приемный демон из другого уничтоженного рода Кондратюк, хоть и не родной, но получше многих молодых оболтусов. Эти старые монстры не обзаводились телохранителями, при удобном случае пытались его прикончить, не интригуя и без хитростей, просто откусывали от его головы огромные куски мяса и разрывали тело на части, они не использовали трубки с мехами, чтобы высасывать мозги и не произносили трудных, длинных и непонятных слов. Они вообще мало говорили. В основном откусывали и разрывали. Кондратюк к тому же сжигал неприятелей, то бишь всех встречных не клана Чук, кислотным дыханием. Говорят он с рождения питается одной тухлятиной. Следит за своим здоровьем. Спортдемон, чтоб ему в Мараху провалиться. Ни разу даже чуток свежих овощей не пробовал.
В конце концов демоны построились. Будучи тварями Хаоса, они не терпели никакого порядка и даже до недавних пор не знали таких слов: как строй, шеренга и плац, а любому предложившему построиться и равняться, просто-напросто выцарапали бы печень. Когда демоны толкаясь, рыча и даже разорвав одного молодого на куски стали в две шеренги, перед ними из воздуха сгустился Барчук. Вот подлец, выпендривается гад, мерцает в Чук-Базе, это же столько энергии требует, но ему то что, он тут главный, ругнулся про себя Кравчук.
- Зрр-Жрр-Брр-Зрр-Гррр!!!- нестройно прорычала-прохрипела нестройная же шеренга. Один из молодых, слишком звонко прокричавший приветствие прямо в ухо одному из стариков, ойкнув, исчез в его пасти, небрежно затянутый туда затылочным щупальцем ветерана.
- Итак, начнем разбор наших задач, поставленных Хозяином,- начал свою каждодневную словесную пытку, только для старшего поколения, ни клятого слова во всем этом не понимающего, слепой зав глава. Молодые же, распушив ушные слуховые перепонки и звукочувствительные щупальца, с подобострастием внимали его словам.
- Итак, завтра с утра команда Брок, отправляется в Мир Вечных Сумерек, убийство и растление, можно в ином порядке, демона Пирона, астральные позывные и портрет получите по прибытию у Банчука. Субъект устранения и растления крайне опасен и сам может убить и растлить кого угодно и потому никакой инициативы, повторяю, никакой инициативы, работаете командой.
- Ась?- вопросил один из стариков. Могучий Сидорчук, монстр, помнящий, а точнее уже начавший забывать, еще те времена, когда демоны были даже не демонами, а богами примитивных существ. Обычно Барчук не прощал разговорчики в строю, но как всегда и во всех остальных мирах, старикам такое прощалось.
- Я говорю, работать без инициативы, командным образом...- попытался втолковать ему Барчук. Этого старика безглазый побаивался, тому на старости лет и дружеским отношением Безенчука многое прощалось.
- Чо? Не понимаю тебя, несешь бред. Говори толком.
- Хмм... не выпендриваться. Спокойно отдыхать и есть свежие овощи.
- Аа. Так бы и говорил. А то, Мараха тебя побери, я подумал ты уж заклинание читаешь... Вот в наши времена такого не было. Помню, однажды, старик Гленчук, тот еще демон, настолько скверно выругался, когда ему в салат подложили мяса, что мясо ожило и как вцепится ему в бургли... у бедолаги аж блорт взъерепенился...
- Да, это очень интересно, но можно в другой раз?
- Аа... конечно. Ты где живешь-то, в розовой норке у сиреневого озера рядом с желтым грибом в голубой горошек, завтра вечером приду- доскажу...
- Ох...хм... Ну, итак, теперь отряд Хандер. Ваша цель Пришелец в Лучшайшем из Миров. Наш единичный лазутчик не выполнил своей задачи,- Кравчук потупил пару дюжин глаз от стыда,- и потому работаем там группой и оперативно. Тамошние маги и Хранители не дадут целой группе демонов долго там пробыть незаметными. Потому как вычислил 'акналхинтичхеский' отдел, ваше максимальное время пребывания в том мире- красное-синее (час). Надо найти пришельца, и ничего ему не откусывая и не отламывая, и даже дружески не выглатывая на него кислоту и желчь, привести сюда, для дальнейшей транспортировки к хозяину.
- Ээ... Барчук, ты сказал с маленькой буквы,- подсказал Барчуку один из молодых демонов.
- О! Извиняюсь. Итак, для дальнейшей транспортировки к Хозяину. Кстати, напомни мне наказать тебя за разговорчики после построения.
- Есть!
- Итак, в отряд Хандер входят следующие демоны: Кондратюк, Пинчук, Хулчук, Хиччук, и Кравчук. Кравчук, это твой шанс исправиться, если не справитесь на этот раз, наказание за всех понесешь ты, и тогда простым поиском соломинки тебе не отделаться. Названным демонам остаться для инструктажа. Команда Брок, в берхардык на профилактику, поесть в столовую, и через красное-синее-зеленое встречаемся у портала в Мир Вечных Сумерек. Вопросы есть? Если нет вопросов, то разойтись. Мараха! Я же сказал, названным демонам остаться, Пинчук, ты куда?
Давным-давно в пещерке у берега одной речки поселился тролль. Речной тролль. Даже не один, а целая семья. То бишь, сам тролль, его любимая жена, тоже тролль, только болотная, а не речная, ее мать, естественно ужасное чудовище, и его дядя, естественно тоже тролль, только странноватый, впрочем, как и все дяди во всех мирах и вселенных. Никто бы не удивился если бы дядя оказался например трехглазым бурундуком-мутантом, но он был троллем, только странным. Что то есть в пространственно-временном континууме такое что делает всех дядь чудаковатыми. Нечто зловещее и конечно же само тоже чудаковатое. Поселившийся в пещерке тролль вел себя крайне пристойно, для тролля. Он изредка ловил переходящих вброд и купающихся в глубоководье одиноких странников и девушек. Хотя это и чревато домашними скандалами и последующими погромами или нашествиями героев. Он, согласно старым традициям, хватал их за коленки и утаскивал под воду, чтобы потом отнести в свою пещерку, хотя согласно здравому смыслу можно было бы подержать пойманных под водой чуток подольше, чтобы не трепыхались, и начинал тут же точить ножи и припевать. Мотив жуткий, но песенка сама довольно бодрая. Да не в этом дело. Просто тролль строго соблюдал древние традиции. Он считал, что, нарушив их, станет ничем не отличимым от обычных разбойников и ухорезов. Что для тролля было недопустимо. Их итак осталось слишком мало, чтобы просто стать еще одной дорожно-кошельковой напастью. Он был нелюдью, честной нелюдью. И потому завсегда держался своих принципов.
И потому, когда в его охотничьих владениях кто-то по колено, голое колено, погрузился в воду, то тролль, естественно, выполнил то, к чему его обязывали заветы предков. А именно схватил его и утащил под воду. Пойманный быстро наглотался воды и если бы не своевременная скорая помощь тролля, то просто скончался бы на месте, захлебнувшись. Хрипящего и ругающегося на непонятном языке человечка, отлично, значит пойманный- иностранный путник, все как по книге, правда речные тролли, в отличии от горных, в жизни книг не писали, не читали и вообще думали что это всего лишь гарнир к головастым слабакам, тролль бережно понес к себе в пещерку.
Пещерка была замаскирована, хотя только от случайного взгляда, всяк ищущий, особенно опытный герой и троллегуб, мог ее найти. Все по инструкциям и древнему искусству приманивания разных приключенцев, любопытных детишек и девиц, а именно старинному тролльскому правилу Фхэн- Шхой. Или как это переводится с древнего языка: 'все на своих местах'. Хотя существует другой перевод гласящий 'маскировка пещеры от случайного взгляда и привлечения приключенцев', что более логично. И еще третий, самый странный 'искусство продавать на запад кривые столы и шкафы'. А странный он потому, как речные тролли за всю свою продолжительную эпохальную историю не продали ни одного стола или шкафа. Тем более кривого и тем более на запад, где располагаются дружественные и гостеприимные СоСвоК и Меарк, где камин над которым не прибита голова какого-нибудь чудовища и камином то не считается.
И вот тролль дошел до дома. У входа в пещерку его ждала жена. Вид ее был весьма боевой. Она выглядела более боевой, чем легендарная 'Блентамская Двухэтажная Колесница Ужаса', которой воинственные блентамские завоеватели наводили ужас на полмира пять сотен лет назад. От страха пленник тролля тут же затих и безвольно повис, скорее всего потерял сознание, а может и сердце остановилось.
- Тролль,- обратилась она к нему, так как у троллей отсутствует такое понятие как имена,- что ты опять такое тащишь? Опять какая-нибудь дохлая рыба? И вообще, где ты пропадал, тебя не было в пещере целых три дня.
- Тролль,- ответил любимой жене тролль, так как у троллей слово тролль не склоняется по родам,- дорогая, я принес Добычу. Настоящую добычу, не какую-нибудь рыбу или мешок брюквы. А добычу. Ту которая завещана нам предками.
- Что? Да это же человек!- удивилась его супруга, разглядев добычу мужа, правда слово человек у троллей звучит как 'мелкий-бледный-хлипкий-не-тролль',- И что ты намерен с ним делать? Опять посадить его в просторную комнату с огромными окнами, связав его тоненькой веревочкой и целый день напевать эту глупую песню?
- Конечно! Тролль, дорогая, ты не понимаешь, но традиции предков нельзя переиначить и перепонять. Как нам велено поступать, так мы и должны поступать. Потому мы и тролли, что поступаем как тролли...
- Тролль, ты хам. И балбес. Ты погряз в своих традициях, по самые перепонки. Мы до сих пор живем в сырой крохотной пещерке. От сырости у меня уже кости ломит. Вот сосед твой, Тролль, работает на мельнице, и даже, говорят, ночует там, в тепле и сухости, еще один, мой дядя кстати, Тролль, работает на мосту, сторожем, живет припеваючи, покупает всегда свежую рыбу на деньги. А мы до сих пор ловим ее голыми руками, смастерил хотя бы удочки. Мама тролль была права, ты бесперспективен,- выкрикнула в истерике супруга, было заметно, что она репетировала эту речь долго, потому как тролли не мастаки, выговаривать такие длинные слова, как 'бесперспективен' или 'космополитичный', а также 'гнумановидный' и почему-то 'блорт'. Непонятно почему, но тролль лучше умрет, или убьет, что вероятнее, чем скажет 'блорт'. Может быть потому, что только тролли знают истинное значение этого слова.
- Дорогая, но ты...
- Нет, я все понимаю, Тролль. Все, с меня хватит. Выбирай. Или я или твои клятые традиции. Если передумаешь, я буду с мамой на болоте. Я ухожу в родительский дом. Даю тебе неделю на раздумье, потом можешь даже не приходить.
Огромная трехметровая женщина-тролль влепила мужу пощечину, такая пощечина смогла бы оторвать голову буллволу или превратить Гришу в очень плоскую мясную лепешку, но тролль лишь грустно вздохнул и опустил голову. Женщина-тролль, так и не дождавшись ответа от мужа, вскрикнула в последний раз и резко развернувшись забралась в пещеру, и через некоторое время оттуда стал доноситься шум, который производят женщины во всех мирах и вселенных, когда хотят показать всем что они сердиты и недовольны и уезжают к маме, не говоря при этом ни слова.
Тролль не отпуская Гришу так и простоял, лишь время от времени грустно вздыхая, до тех пор пока из пещеры не показалось два тролля, тяжело нагруженные всяким разным скарбом тролльского быта. Одна была его жена, а другое было настоящее чудовище.
Тролли и так страшны, огромного роста, костлявые, мосластые, сутулые, зелено-серо и голубокожие, пупырчатые, с длинными руками и ногами, украшенными жуткими изогнутыми когтями, с огромной клиновидной башкой, торопящейся перепончатыми острыми ушами, огромными мутными глазами, просто неимоверно огромным носом и естественно пастью. Но мама жены тролля была самым настоящим чудовищем. Если ее дочурка смахивала на ночной кошмар, то она сама была похожа на ночной кошмар ночного кошмара. Два тролля посмотрели на тролля и хмыкнув и вздернув огромные, хоть и женские, носы вверх, утопали к берегу реки. Раздался плеск, а потом бульканье и все затихло. Тролли уплыли. И тролль остался один. Если не считать его дяди, которого на данный момент не было в пещере. Дядя где-то промышлял рыбки, а может и репки. Тролли любят репку.
Тролль грустно вздохнул еще раз. Ко всеобщему сожалению, он был очень принципиальный. И потому вместо того чтобы отпустить Гришу, начавшего потихоньку приходить в себя и невнятно мычать, и броситься вслед за своей супругой, он только обмотал руки и ноги пленника травяным канатом и понес внутрь пещеры. А потом, что-то вспомнив и хлопнув себя по лбу, вынес Гришу обратно, и легким щелбаном оглушив его, опять таки занес в пещеру и запер в просторной комнатке с широкими окнами. По традициям полагалось, чтобы жертва, перед тем как попасть в пещеру должна быть порядочно оглушенной. А тролль всегда придерживался традиций. Сухо прокашлявшись и выпив целый мех воды, сшитый из шкур трех обычных сливочных коров, тролль начал распеваться. Предстоял трудный день. Традиции как бы они ни были прекрасны, довольно таки трудоемки.
Серый Волк был настолько поглощен созерцанием столового набора, а по своей секретной сути идентификатора личности, что не заметил, как Гришу традиционно утянули под воду. Он продолжал сидеть и расшифровывать полученные сведения, а точнее понять почему те или иные приборы приобрели именно такие формы и назначения.
С ножом было все понятно. Он маленький и тупой. Но он был. У некоторых он вообще не появлялся, а превращался в некую смазанную полупрозрачную размытую фиговину. А у некоторых, настоящих и довольно жутких героев, превращался в огромный двуручный, острейший, волнистый, огненный, ядовитый или еще какой-нибудь смертоносный меч. А тут хлебный нож. К чему бы это? Демон станет пекарем или хлеборезом? Вряд ли воином. Хотя таким ножом можно прикончить целую кучу народу за раз. Враги просто полопаются со смеху, когда он из ножен вместо меча вытащит это. Но нож, острие, лезвие всегда обозначало воинов, а размер и предназначение определяли их боевые качества. Так значит этот пришелец довольно таки бесполезный и максимально безобидный боец. Хотя форма ножа довольно оригинальна. Волк еще ни разу не видал специальных кухонных хлебных ножей. Конечно он много раз видал как люди режут хлеб и колбасу, но обычно для этого они пользовались своими полуторными мечами и зачарованными огненными саблями, типа чтоб хлебец был поподжаристей. В основном волк курировал всяческих героев, а эти ребята редко носят с собой столовые приборы. В основном смертоубийственные, или лишний бурдюк пива. Так с ножом вроде разобрались. Воин хоть и скверный, но все-таки воин.
Второй прибор удивил волка еще больше первого. Обычно второй после острого железа, то есть воинского мастерства, проявлялась способность к магии. И потому серый ожидал золотой или бронзовый жезл, посох или даже пользовательскую деревянную палочку. Но там была ложка. Какое она имеет отношение к магии? Волк был в полнейшем замешательстве. Или этому демону предстоит все-таки стать в Лучшем из Миров кашеваром. Что же, неплохое и весьма оригинальное занятие. Уж лучше варить кашу самому дома, чем идти махать мечом в степи к гоблинам или в логово к людоеду, чтобы самому попасть в нее.
Вилку, а точнее ее предназначение в судьбе путешествующего меж миров, волк узнал и расшифровал сразу. В Лучшем из Миров вилами вооружены очень интересные существа. То есть были. Вилы это оружие древних блентамских завоевателей. По крайней мере их полководцев и императоров. Регалии, хоть и весьма действенные. Есть исторические хроники о том, как однажды император Пиритин при помощи такой вот регалии укокошил больше полсотни тяжело и очень хорошо вооруженных мятежников, а остальные полсотни загнал в бассейн с ароматической, целебной водой и там утопил. Мощный был человечище. Неудивительно, что про него поговаривали, что в его жилах течет кровь древних йохуддинов. Значит еще одним поворотным моментом в судьбе неуклюжего демона, будет подарок древних завоевателей, в виде не менее древнего проклятья или же артефакта. Не обязательно блентамского, просто созданного во время их правления. Продолжительного и жестокого. И потому артефакты и проклятья тех времен тоже были очень жестокие и продолжительного действия.
Следующий предмет из свертка вовсе не удивил волка. Такое он видал уже не раз. Не тот загадочный прибор, который в нем увидел бедолага Григорий, и который каждый раз разный и неоформившийся, а просто его полупрозрачность. Значит этого, чем бы оно ни являлось и что бы оно ни означало, у ввиззитиора, тьфу, не будет или выражено оно будет настолько мелко и незначительно, что ничего существенного по этой части в скором времени его не ожидает. Короче, можно не обращать внимания. Ну и слава Небезумным Богам. Если бы эта штуковина была более четкой и немножко тверже, то могли бы возникнуть проблемы. Такой вещи волк не знал даже приблизительно. Хотя видал он такое что многим и в самых безумных кошмарах не присниться. Все-таки уже пять сотен лет землю топчет.
Палочки, которые Гриша посчитал палочками для еды, волк также узнал. Такими штуками широко и очень ловко пользовались в Тайките. Это были вместилища призывного оружия. Обычно тонких хрустальных сабель или демонических клыкастых мечей и огненных хищных хлыстов. Хорошая штука, только в неумелых руках прикончит своего хозяина вернее, чем самый умелый и жестокий враг. А то и вовсе поработит. Мерцающие клинки с демоническим наклоном и кровожадным разумом были официально и, как ни странно, справедливо запрещены Белым Советом Магов. Официально. В тайкитских символах волк не разбирался, он с трудом читал даже родные, все-таки рожден он был в лесных просторах Харассии, харасские письмена. Тайкитские палочки могли означать все что угодно. Начиная с путешествия, в эту далекую загадочную страну, заканчивая жестоким обучением у какого-нибудь невероятно старого и настолько же мудрого мастера рукопашного боя. Короче, предстояло нечто связанное с Тайкитом. Вплоть до пищевого отравления любимым, но очень подлым, блюдом тайкитцев, а именно 'кэлиншираком'. Этакими сушеными мучными червями, обжаренными на сале бешеных тайкитских сиреневых хуруней, и сваренными в бульоне из хвостов хвостатых хвостунов, незаконно обитающих в тайкитских и танзарейский джунглях. Вкусно, но опасно.
Волк, в который раз, ругнулся про себя, кляня неточный определитель судьбы. Но что поделаешь, повезло, что хоть такой нашел. Эта штука была украдена им из одной древней усыпальницы какого-то доисторического царя-колдуна, и многого стоила волку. Ведь каждый год, целую замечательную неделю по ночам, призрак обкраденного праха приходил к похитителю и начинал вонять. Всячески ругал его на восемнадцати древних, забытых, и таких же мертвых, как и сам их хозяин, языках и двадцати восьми наречиях йохуддинского. Благо призраки, даже самые могучие не могут открывать ругательствами порталы, а то зверю, пусть даже и Серому, пришел бы конец, жестокий и мучительный. Кроме того царь-колдун, даже будучи бестелесным призраком, кроме словесно вони, также обладал вонью и телесной. Да такой, что потом волк месяц не мог ничего толком учуять. Лишь чихать. Либо призрак-колдун при жизни ни разу не мылся, или же в этом и заключалась суть проклятия.
Штопор, предназначение его, хоть и будучи ярым трезвенником, волк знал. А это что значит? Неужели рахитичный демон сопьется? Интересно, что он пьет? 'Надеюсь, не кровь Серых Волков, хлурп-хлурп-хлурп...'- похихикал себе под нос волк. 'А кстати, где он? Неужели так трудно просто набрать воды?'-волк, на миг отвлекшись от разглядывания судьбоопределяющего столового набора, заозирался в поисках задержавшегося демона. Его нигде не было. Демон пропал, как будто в воду канул... В воду канул!!!
Волк вскочил на лапы и втянул своими мощными легкими воздух с такой силой, что вокруг него на мгновение возник вакуум, а костерок, угасая, затрепетал на последовавшем за этим ветру. Пахло рыбой, репой, брюквой, пещерной гнилью, сырым ржавым железом и блортом. Запахи с мыслеобразами, особенно блорт, выстроились в голове волка в ясную картину.
- Клят! Парня унес Тролль!- взревел волк и, плюнув в воду переливающейся, красной магической рыготиной, а в кострище- синей, прыжками понесся по берегу, по мгновенно проявившемуся следу, оставленному троллем под водой. Будь Серый моложе, то он и не смог бы увидеть тонкую едва заметную красновато-зеленоватую водо-путевую струю, оставленную осторожным и не менее опытным чудовищем. Тролли, речные разумеется, под водой могли передвигаться с неимоверной скоростью, около двадцати километров в час, а старые чудовища так вообще умели использовать омуты, как порталы, чтобы исчезнуть на мгновение и появиться в нескольких километрах выше или ниже по течению. Так что если путевая струя исчезнет, то поиски могут и затянуться. Тогда у парня останутся ровно сутки жизни, а потом его согласно тролльским традициям оглушат, распотрошат, нашпигуют чесноком и сварят в огромном котле с лапшой, репой, брюквой и луком. Бедный демон, если конечно он не обладает скрытыми способностями, которые пытался выяснить волк во время поездки. Тролли сильные, живучие и злобные существа, хоть в последнее время они все больше перестают работать по своей природной специальности и начинают честно зарабатывать себе на рыбку тяжелым трудом, проливая собственный пот, а не чужую кровь.
К сожалению парень попал в руки приверженца славных старых традиций. Волк, сам приверженец и последователь заветов предков, решил про себя при встрече, перед тем как порвать, похвалить тролля за стойкость и преданность в эти сложные времена, когда все переиначивают и не уважают древние заповеди. Молясь всем Небезумным Богам и некоторым особо могучим духам леса, хотя он сам тоже был и считался весьма могучим духом леса, Серый по оставленному следу несся на выручку к хилому пришельцу из другого мира. А пока пусть тот понаслаждается тролльским пением. Это просто незабываемо. Колоритный фольклор, он и у троллей фольклор. То есть, особенно у троллей. Некоторые не доживают и до тридцать восьмого куплета. В муках погибают от эстетического отвращения.
Волк умчался, а его плевок, попавший в костер, зашипев, создал вокруг места привала защитный купол. Волк был довольно жаден и дорожил своим скарбом. Что вообще то понятно. Один только судьбочитающий тестер чего стоит, не говоря уже об шмате копченого сала и редком магическом нектаре, в котором Грише подозревал эльфийское рубиновое Aеuduаnne тысячелетней выдержки, обладающем магическими же свойствами. Который демон должен был выпить, для того чтобы не превратиться в чудовище. Ведь всем известно, во что превращаются пришельцы из чужих темных миров, если им не дать особый нектар. Даже Особый Нектар. Говорится с придыханием, чтобы никто не догадался, насколько эта вещь примитивна в приготовлении. Особый Нектар, с придыханием, на самом деле довольно таки простой отвар из довольно простых обычных трав, растущих везде и считающихся чуть ли не сорняками, которые в сочетании дают демонам исправно вкушать и насыщаться местной едой, без поглощения жизненных сил и соков. Тоже жизненных кстати, например кровью или спинно-мозговой жидкостью. Всегда так. Без распития какой-нибудь гадости никогда, нигде, ни одна история не обходится. Лишь бы демон продержался. Волк мчался на подмогу.
Гриша пришел в себя где-то на седьмом куплете. Сперва было темно и пахло неприятно. Слух резала, хоть и очень противная, но довольно ритмичная и донельзя непонятная мелодия. Как будто кто-то пилил двуручной пилой зубы, причем свои и во рту. Но слух человека изуродованного прослушиванием попсы, вроде суперпопулярного 'Ты ушел, я ушла, какое несчастье- все ушли, ла-ла-ла'-новейшего хита ансамбля 'Титьки-Тетьки', был закален и настолько же туг как и булатный меч. И потому то, что обычно сводило с ума нежных обитателей этого прекрасного мира, даже чуток понравилось Грише.
Когда же Гриша с трудом разлепил замазанные какой-то гадостью глаза, то оказалось что все вышеупомянутое еще ко всему прочему и выглядит прескверно. Гадость оказалась смесью зеленоватого и красноватого. Но не это обеспокоило Гришу, его обеспокоило то что он находился в классической пещере людоеда. Ведь это только в меаркских фильмах очнувшись люди, обычно наивные бритые полусинтетические меаркцы, говорят 'где я?', хотя им отлично видно и гнилое сено, и ржавую решетку, и сталезубого палача с топором и главного злодея с толстым белым котом, повязкой на одном глазу и мерзкой ухмылкой на гнусной роже.
Пещера людоеда выглядела классически. Человеческие кости живописно разложенные в углу и даже целый скелет, странно не развалившийся, и прикованный мощными цепями к стене. Зубы у скелета были просто превосходные. Да и сам скелет выглядел так как будто каждый день, по утрам и вечерам натирался фторированной и кальцинированной зубной пастой. Под собой Гриша обнаружил... нет, вовсе не продукты собственной жизнедеятельности, нет... довольно мощный пук сена, служащий ему лежаком. Под скелетом и каждой кучкой кости также были видны остатки сена. Сено было свежее и приятно пахло луговыми цветами. Пещера имела одну огромную дверь, на производство которой наверняка использовали если не целый тысячелетний дуб, то молодую дубовую рощу точно. И как ни странно несколько окон. Широких и высоких окна, расположенных достаточно близко от пола, чтобы можно было, не обладая особой телесной статью паукообразных акробатов-мутантов, подпрыгнуть, дотянуться и пролезть между прутьев решетки.
Также на полу были аккуратно разбросаны прочные железные прутья. Некоторые даже были заострены и заточены. Весьма и весьма недальновидная халатность со стороны людоеда. Ведь нет на свете оружия более посконно-пролетарского и повсеместно распространенного, чем колья и железные прутья. Даже самый обывательский обыватель, в жизни не причинивший ничему живому и капли вреда, и вообще считающий что насилие не выход вообще из ниоткуда, взяв в руки стальной прут, превращается из беззащитной закуски в яростного врага.
Закончив осмотр и убедившись что написанное в фэнтезийных романах про разных варваров, особенно где славный герой в кожаных плавках пребывал, пусть и непродолжительное время, в темницах, сущая правда, Гриша решился совершить побег. По тем книгам это происходило легко и быстро, без запинок и заминок. Достаточно бывало случайно встретить до этого в саду какую-нибудь симпатичную рыжеволосую волоокую наложницу, также внезапно воспылавшую ответными чувствами или же просто оказаться внебрачным и единственным, оставшимся в живых после кровопролитной междоусобной бойни, сыном Короля Крыс. Но, к сожалению, Гриша не был ни крысом, ни объектом девичье-наложничьей страсти. Он был самым обыкновенным человеком, даже не шизанутым спецназовцев в отставке, и тем более не накачанным ролевиком, развлекающимся на досуге экзотической разновидностью кун-фу и практической магической эзотерикой. И потому побег, несмотря на все предоставленные условия, решительно обещал стать действительно сложным мероприятием.
Травяной канат, опутавший запястья, оказался неожиданно душистым и слегка отдавал мятой. Так что расправившись с узами Гриша заодно приобрел восхитительную свежесть во рту и жемчужный блеск зубов. Ноги тоже были распутаны в миг. Канат хорошо держал общее натяжение, но травинки, из которых он был сплетен, поодиночке не могли противостоять остроте Гришиных погрызенных ногтей. Гриша выщипал их с особым остервенением. Со стоном и сочной очередью хрустов выпрямившись и осторожно потерев огромный пульсирующий синяк на лбу, освобожденный Гриша призадумался, каким же способом сбежать из заточения. Думать оказалось неожиданно трудно. Пусть во рту и было свежо, но голова болела нещадно. Что было весьма неудивительно, ведь боли способствовало и перемещение из своего мира в этот, и кишко-трясное путешествие верхом на волке, и частичное утопление, и особенно богатырский щелбан от тролля.
И потому Гриша решил воспользоваться самым простейшим способом. Благо окна располагались низко и расстояние между прутьями решетки были неприлично широки. Не воспользоваться предоставленными возможностями было бы просто глупо. Да и не чувствовал Гриша в себе особой ненависти к пленившему его чудовищу. Только страх. Да и убить такого монстра вообще не представлялось возможным. Это в играх жизнь подается в виде красной полоски, неспоро убывающей от вражеских ударов, а в жизни порой бывает достаточно поскользнуться на гнилой картофелине, чтобы расстаться с нею.
Подобравшись к решеткам, Гриша прыгнул. Чуть-чуть не достал до прутьев. Свою роль сыграли головокружение, слабость и завораживающая обстановка. Второй прыжок получился намного хуже. Гришу стошнило прямо в полете. Реактивная струя блевотины опрокинула бедолагу на спину, да так что он приложился затылком об один из заточенных прутьев, валявшихся в беспорядке на полу. В глазах потемнело и сознание привычно попыталось ускользнуть. Но не тут то было. Грише очень не хотелось знакомиться с пленившим его людоедом и тем более оставаться у него на обед. Очень хотелось жить.
С трудом, но поднявшись, Гриша решил использовать свой мозг, который, судя по всему, опять начал работать после удара об пол. Поборов некоторую брезгливость Гриша направился к ближайшему скелету, забрать у того сено. Скелет на это не возразил ни единым словом или даже жестом. Лишь понимающе затрещал сухими костяшками, когда Гриша скинул его с лежанки. Вместе с шорохом костей испарились последние капли Гришиного отвращения. Несчастный скелет больше напоминал фигурку из папье-маше, чем славно очищенный от мяса и кожи человеческий остов. А хрупких фигурок и папье-маше Гриша перестал бояться еще в пятилетнем возрасте.
Натаскав целый стог, для чего пришлось лишить душистых коек целую кучу белоснежно-чистых костей, Гриша повторил попытку дотянуться до решетки. Удалось с первого раза. Сено пусть и свежее и душистое, было хорошо утоптанным. Видать людоед опять же неосмотрительно постарался. Вообще какой-то неосмотрительный людоед. Крепко ухватившись за прутья, Гриша с трудом напрягая свои тоненькие мускулы подтянул свое тощее длинное тело, и забрался в оконный проем. Предстояла самая сложная, как казалось на первый взгляд, часть операции. Надо было пролезть между прутьев.
Выдохнув и, насколько это только возможно, сплющившись, Гриша яростно влез между железных прутов. Худоба и всяческое отсутствие каких-либо более-менее выпуклых мышц помогли Грише выскользнуть из людоедского заточения с непостижимой для большинства фэнтезийных мужчин и тем более фэнтезийных женщин легкостью. Только уши чуток ободрал, что было неудивительно. Уши у парня действительно были большие. Иногда все-таки полезно быть похожим на скелет. Пусть даже и ушастый.
И вот свобода. Свобода!
Перед Гришей встали непроходимой стеной густые кусты. А за ними простирался светлый фэнтезийный лес, в котором так удобно носиться на лошадях или сидя на толстых ветках могучих деревьев стрелять из огромных красивых луков зачарованными эльфийскими стрелами. И Гриша, недолго задумываясь, с разбегу вломился в кусты. Сучки, шипы и листочки расцарапали и обожгли кожу. Но Гриша не сдавался. С треском достойным самого нерасторопного слона-неудачника прорывался он через кусты. Наступил на что-то мягкое, теплое, волосатое и живое. Скорее всего, на спящую гигантскую белку, прозываемую достопамятным волком беллкой. Потому как животное не стало отгрызать Грише ногу и рвать в оскорбленной ярости горло, а просто печально заверещала и растерянно уставилась на злодея огромными глазищами. Но Гриша даже не обратил на несчастную беллку ни капли внимания. Он рвался сквозь кусты. Кажись те самые ядовитые. Кожу жгло все сильнее. С каждым шагом становилось все сложнее и сложнее пробиваться сквозь мешанину веток, шипов и листьев. Гриша окончательно выдохся. Но все еще не теряя желания жить и не быть съеденным прорывался дальше. И неожиданно для себя, для еще одной беллки, для четырех странных типов и для всего Лучшего из Миров выпал-таки из кустов. Свобода! Свобода?
Гриша подозрительно уставился на типов. Те не менее подозрительно уставились на него. Даже беллка, на миг утратив невинно-растерянное выражение мордочки, подозрительно уставилась на проем в кустах, откуда выбрался полуголый, исцарапанный, окровавленный, заляпанный какой-то красно-зеленой гадостью всклокоченный парень.
Четверка была действительно странной. Однорукий, одноногий, без одного глаза, уха и с порванной ноздрей тип, этакий суперинвалид, тяжело опирался на огненный меч, под которым исправно обугливалась земля. Другой тип: бородатый, рыжий, широкий как посудный шкаф, с суровым грубым лицом, в сверкающих и грохочущих доспехах был бы просто отличным олицетворением гнома, если бы не рост под два с половиной метра, легкомысленная шапочка с помпончиком на гигантской голове и копье, похожее на не до конца затвердевшую электрическую дугу. Третий в дополнение к фэнтезийному облику всей четверки был похож на эльфа. Ужасающе безвкусного эльфа. Весь сверкающий до невозможности, в настолько украшенном всевозможными бирюльками костюме, что при каждом его движении на землю осыпалось как минимум полкилограмма различной бижутерии без малейшего ущерба для безвкусности. С подозрительно гомосексуальным макияжем на не по-мужски смазливом личике и длинными белоснежными распушенными волосами. И держал в тонких нежных гомосексуальных руках чудовищно гомосексуальный лук, однако вместо стрелы на котором был снаряжен кусок лазерного луча. Довершал странность компании человекообразный тип в шутовской одежде с деревянной уткой в руках. На вид самый нормальный из всех. И самый подкрадывающийся к беллке с помятым букетиком полевых цветов.
Да уж... более чокнутого квартета Грише не приходилось видеть за всю свою жизнь. А ведь он неоднократно проходил медосмотр в городском военкомате славного города Якутска.
- Кажется, это- он,- произнес суперинвалид, показав на Гришу пальцем и при этом опасно потеряв равновесие, чуть не напоровшись на свой собственный же меч.
- Думаешь?- напрягся потрепанный и совершенно упавший духом эльф-гомосексуалист.
- Наконец-то, теперь то можно его сжечь?- завопил здоровяк в шапочке и направил конец извивающегося копья на Гришу.
Все четыре высказывания были произнесены одновременно и невероятно рокочуще и громогласно. Так что Гриша даже прислушайся он к тому, что там говорит ему четверка, ничего бы не понял. Но дело было в том что Гриша не прислушивался. Он просто ошарашено глазел и мучительно думал. Все мучения мысли которые сводились к осознанию того, что он все-таки попал в какое-то фэнтези, причем низкого пошиба. Ведь где, кроме дешевых книжонок с картонными персонажами и дубовым сюжетом, можно сразу же, за первыми же кустами найти такую разношерстную компанию. Суровый инвалид, нестандартно большого роста гном, если конечно он не местный аналог великана, накрашенный эльф-гомосек и шут с повадками зоофила. Да к тому же достопамятный говорящий волк, ходячая фабрика гэгов. Ну разве что певучий людоед, утянувший его под воду, был более-менее серьезен.