Пришла Весна. Причем пришла она мощно. Без мучительно коротких и бессильных булавочных вылазок тепляного десанта. Единым мегаударом и солнечным файерболом опрокинула она Зиму в прошлый сезон и воцарилась на всей Туймадной Долине, на коей благодатной земле стоит, здравствует и цветет всеми благами цивилизации славный город Якутск. Ярко жарило солнце, белый властитель светлых небес, растапливая грязный городской снег и переливаясь химической радугой в бензиновых лужах центральных дорог. Свежий ветер отгонял прочь из города, въевшийся за бесконечную зиму, запах холода, и привносил с окраин аромат сожженных шашлыков и благоухание естественного коровьего удобрения, то бишь магических балбахов, сравнимых по животворящей силе с секретной азотистой пыльцой эльфийской княжны Галадриэли. Перекап сосулек отбивал стремительный ритм сердцебиения просыпающегося от спячки города, огромного железобетонно-кирпично-деревянно-стекляно-стально-асфальто-чугунного чудовища, медлительного, неуклюжего, некрасивого, но такого родного и славного. Казалось все может быть день ото дня только лучше и лучше, но Зло, Весеннее Зло, также проснулось наравне с городом и жаждало проявиться во всей силе и красе. (злобный хохот как бы через расстроенный ревербератор, очень такой типично злодейский, совсем не похожий на слащавый смех гламурных сетевых падонкав, хоть и описывается теми же буквами, вот так "уа-ха-ха-ха-ха...")
Так вот, однажды в весеннюю пору Хуан Самарилья Монтойа де Касаритес-Унголиант, в обыденной жизни просто Х., с ним могучий боевой андроид-трансформер анимешного вида Никайвер, он же обыкновенный и не очень прилежный ученик Н-го класса школы Љ ДВА, по имени Н., а также некто М., который в бытность обладания сверхспособностями иногда носит обтягивающий костюм и прозывается Горящим-Пердящим, отправились в кино. На самом деле кино было просто поводом повстречаться и вообще. Время, неумолимый и космически-острейший маятник вселенной, отсекающий у неимоверной КОЛБАСЫ БЫТИЯ, некоторые, в основном Безумные Боги, поговаривают что на самом деле это Салями Бытия, ломтик за ломтиком, раскидало друзей и братьев, разведя тропинки их судеб в разные стороны.
Х., будучи патриотом и мецано-идиотом отправился служить в армию, дабы защищать Родину от непристойных посягательств предполагаемого, наглого, и постоянно борющегося с лишним весом и угнетателями дермократии во всем мире, Врага. Н. совсем замучался со своей артистической карьерой. Выступления по всей Йохуддии, и даже по некоторым невообразимо далеким регионам широко раскинувшейся во все стороны света Харассеи, довольно-таки изнуряющее занятие, особенно для хоббита, коим Н. еще являлся. М. же все реже и реже одевался в свой плотно облегающий тело жаростойкий костюм, так как он сильно вырос и возмужал за последнее время и думал уже не о геройствах, а совсем даже о девушках.
Прошло слишком много времени, с тех пор как они встречались в последний раз. И потому им следовало посидеть, серьезно поговорить о будущих перспективах, и принять решение. Даже Решение.
И вот друзья и братья, а именно Х., М. и Н, встретились в назначенном месте и отправились в кино.
Кино шло уже вторую неделю и уже не вызывало первоначального ажиотажа, что впрочем не помешало Н. идти на него уже в третий раз. Звалось кино "Черный Легион. Эпизод Первый. Водный Чип". Просто куча рисованных в "пайнтбруше" спецэффектов и старых наибородатейших йохудо-харасских анекдотов, а в остальном полнейший отстой, говорили про него любители евросоюзного и нелюбители отечественного кино. Особенно разозлила критиков нелепая и слабая игра актеров. Один известный критик разошелся в своей эстетичной злости до такой степени, что даже написал четырехстраничную рецензию на фильм, в которой не было ни одного цензурного слова.
И это несмотря на то, что на роль Парня был приглашен секс-символ всех подростков славного города Якутска, а именно один смазливый полусиликоновый с неопределенными первичными, впрочем, и вторичными, как и третичными также, половыми признаками восходящий поп-звезда песенной эстрады в оранжевых очках-стрекозах на пол-лица, с именем вроде Димка или же Ефимка, зато с оригинальной этнической, вызвавшей в народных массах многочисленные споры, фамилией Туматсынов. А единственную женскую роль исполнила Мисс Виртуальная Йохуддия-2008. Красотка то что надо, точеная фигура, прекрасные волосы, ангельское личико, хищная грация, только с полным отсутствием каких-либо актерских навыков и ужасно противным голоском. Звуки, вылетающие из ее прекрасно очерченных сочных как геномодифицированные ягоды пухлых губ, совсем не соответствовали своей создательнице. Красотка говорила голосом мультяшной сумасшедшей утиной белки- торговой базарки, с раздавленными в тончайшую лепешку бурглями. А как она поет- просто ужас, хотя какой там просто, а самый что ни на есть настоящий, кондовый и неимоверный. Говорят, записи ее единственного музыкального альбома с успехом используют харасские и прочие негуманные спецслужбы стран "со второго на четверть третьего в квадрате мира", чтобы раскалывать шпионов, диверсантов своих незримых врагов и разного рода мелочь вроде террористов. Даже обколотые всеми возможными наркотиками и обдолбанные молотом своей религии террористы начинают уже после четвертого куплета песни "Таптаспатах Таптал", что в приличном переводе значит "Нелюбовная Любовь", хныкать как плаксы-девчонки и рассказывать все что знают, лишь бы их прикончили до того как шайтан-халине закончит свою жестокую песню.
Критики разругали фильм в пух и прах, сравнивая режиссера с арийлядским кретином Уве Болл-Ваном, а сценариста с неграмотной полусумасшедшей обезьяной. Кино для идиотов, кино для дебилов, желчно кричали и писали критики, но Н., наравне с кучей простых неискушенных в профессиональном фильмосмотрении смертных, фильм нравился.
Купив билеты, друзья, они же братья, они же команда супергероев ХМН, тут же проникли в зал. После смены интерьера, одно только сидение в зале и даже просмотр красочной рекламы доставляло людям неимоверное удовольствие. Удобно рассевшись в эргономичные анатомические кресла они принялись за соленые и сладкие хлопья воздушной редиски, наш ответ меаркской воздушной кукурузе, и потягивая коричневую жидкую продукцию всемирной зловещей корпорации "Колка-Кхола" приготовились к просмотру фильма. Х. будучи весьма эксцентричным оригиналом, а чем еще объяснить его добровольное вступление в ряды Вооруженных и Самых Добрых Сил Харасской Федерации, потягивал через трубочку не противную полунаркотическую меаркскую "Колка-Кхолу", а настоящий ниппоно-оркейский млечный напиток "Боа-Джюс". И даже вовсе не смущался тем, что по слухам напиток изготовляется из собственных молочных желез огромным, километровой длины и неимоверной силы и злобы, моллюском, мечтающим захватить весь мир и поработить его, чтобы наконец-то воскресить своего возлюбленного и давно усопшего мертвым сном старшего брата Ктулху.
В зале плавно погас свет, и по широченному экрану поползли огромные, вселяющие надежду, белые буквы. И тут произошло нечто ужасное. Нечто Ужасное. Впрочем, Х. уже догадался, что им не дадут спокойно посмотреть скандальный фильм. Он уже привык к тому, что как только достославный Хорор Карфохус принимается описывать события с их, собратьев, друзей и команды ХМН, участием, то обязательно происходит что-нибудь эдакое. Неподчиняющееся логике и прочим непреложным законам причинности и следствия грамотного существования Вселенной. И оно действительно начало происходить.
Грянул гром, эффект был то что надо. Никаким "долби дигитал" такого не добиться и за сотни лет непрерывного "долбидигитального" усовершенствования. У Х. даже очки треснули. Будучи слабовидящим и достаточно стеснительным в своей крутости, он не надевал очки на улице при людях, но в интимном мраке кинотеатров позволял себе эту слабость, а именно высококачественное зрение. Шваркнул толстенный, в мощную мозолистую чернорабочую руку шириной, разряд ярко-голубой дуги, прошивший весь зал, от проектора до экрана. Воздух тучно наполнился электричеством, и у всех присутствующих вздыбились волосы. Обладающий длинными гамерскими волосами М., недавно окрасивший их в модный ныне синий цвет, стал неожиданно сильно похож на Мардж Симпсон. По крайней мерой прической. И еще он сказал нечто похожее на "Хырмм...". Что делало его еще более марджсимпсоным. М. тоже понял, что сейчас им придется опять таки потрудиться на поприще геройства. А так хотелось посмотреть фильм, хотя бы ради невероятно ужасной певицы, в такой же степени невообразимо скверной актрисы, но потрясающе прекрасной девушки. М. все больше и больше думал о девушках, а не о геройстве. И это начинало его немного беспокоить. Все-таки много людей верили ему и в него и, как говорил один очень ловкий дружелюбный соседский акробат, чем больше сила -тем больше ответственность. А силу М. в последнее время приобрел значительную. В повелевании воздушной стихией он всего чуток уступал своему учителю-отшельнику Тонгхою Сюёдэру, способному одним лишь мановением руки раскручивать смерчи в обратную сторону и дезодорировать воздух в радиусе сотни километров. А в скорости полета с ним могли поспорить разве что друг-соратник Графомен, его меакрский собрат по плането-аннигиляционному несчастью Кал-Эл, гиперзвуковые прямоточные ракеты и разведывательные летающие тарелки злобных хашизгов. Ну, еще и работающий на земляничном варенье космомобиль "Москвич-412", сконструированный гениальнейшими изобретателями Йохуддии, а может и всей Харассеи- двенадцатилетними мальчишками Витей и Димой. И потому в момент, когда пораженный магической молнией экран осветился рубиновой воронкой портала, мысли М. были далеки от всего окружающего и настолько отрешены от всего происходящего, что он банально затупил.
Н., которого проблемы, сковавшие на время мобильность и думы М., пока еще не затронули, восторженно заорал на весь зал "Крутой спецэффект!!! Клянусь именем проклятого кролика!! В прошлый раз такого не было!". И ожесточенно принялся за сладкую воздушную редиску, да так что хруст хлопьев перехрустел демонический рев Врат из Темного Мира. Портал даже на мгновение обиженно моргнул и чуть было не затянулся. Но видать Твари, стоящие на обратной стороне, уж очень сильно жаждали протиснуться в наш прекрасный и светлый мир, и потому портал с новой силой начал набирать обороты, чтобы как следует раскрутившись, выплеснуть изголодавшихся по слабым душам и мягкому теплому мясу чудовищ запредельных миров.
Х., оценив слаживающуюся ситуацию, привычно щелкнул пальцами и магическим образом облачился в наряд Всех Небезумных Светлых Богов, в тот самый что обескураживал самых панковых панков и возбуждал всякого рода извращенцев, превратившись в могучего мага-демонолога Харума, и собрался было прочесть заклинание Запечатывания Мировых Врат. Благо он еще помнил пару куплетов. Как вдруг заметил странную активность в кинозале. Не нормальную реакцию обычных, и очень печальных из-за этого, людей, а нечто, не поддающееся логике. Люди в кинозале бились, и причем не из-за прерванного вдруг долгожданного киносеанса, не разделив мнений каким именно образом замучить киномеханика. Люди бились на смерть друг с другом и преображались на глазах, с каждым мгновением все меньше и меньше становясь похожими на нормальных людей. Впрочем на предвечных чудовищ или там ангелов с демонами они тоже не становились похожими. Они становились какими то размытыми бурлящими уродливыми отростками разноцветными пятнами. Среди цветовых расцветок пятен в основном преобладал беловатый и розоватый, также с редкими вкраплениями синего, красного и зеленого. Очень подозрительные цвета, в свое время Х. встречался со многими монстрами, демонами и безумцами, предпочитавшими именно такие расцветки и фасоны. Х., он же могучий маг-демонолог Харум, в растерянности почесал затылок, массаж затылка и находящегося под ним мозга иногда стимулировал аналитические способности Х., и как следствие обнаружил, что оказывается не снял очки. Догадка поразила Харума так что у него даже перехватило дыхание, а из рассеченной брови выступила густая и красная как брусничный сок йохуддская кровь, это Х. по привычке хлопнул себя по лбу, на мгновение забыв что становясь демонологом, ногти его, обычно обгрызенные и скромные, как ногти хоббита-тыкводела, также становились демонологическими. То бишь острыми и длинными, чтобы при отсутствии под рукой ритуальных обсидиановых ножей или при острой необходимости, ими можно было распотрошить и разделать какое-нибудь мелкое животное, например священного белого жертвенного быка. Сняв очки, соблюдая осторожность чтобы вместе с ними не снять еще и собственные уши, Харум облегченно выдохнул. И было в его вздохе столько облегчения, что даже неимоверно глубоко погрузившийся в дремучие заросли мыслей М. и не отрывающий восхищенного взгляда от воронки портала, считая ее киношным спецэффектом, Н., на всякий случай, на одних только предвечных инстинктах, отодвинулись от своего преобразовавшегося друга и собрата. А вдруг его облегчение выразилось не только вздохом? И к тому же, человек, по собственной воле отправившийся служить долг Родине, и уже только по этому странный и непредсказуемый, может сделать и не такое. Такому обгадиться прилюдно- все равно, что орешек съесть. Но не в этом дело. Облегчился ли Х. легочно или же еще и кишечно, вопрос второй, если не третьей важности, главное было то, что он увидел, сняв с переносицы бинокуляры. А увидел он следующее...