Аннотация: задумал темноватое фэнтези по миру лучшего из миров. СоСвоК подходит для этого идеально. особенно бедное материально и морально королевство Тромскдах. если получится то будет цикл не меньше искандера. только более жестокий. раз-и кишки наружу.
Каменное сердце.
Тук-тук. Какой-то неуверенный стук. Тук...тук... Паузы между ударами становятся все больше и больше. Тук... Пожалуй хватит. ... Точно. Как тихо...
Огромный человек в черненых доспехах возвышался над несчастным стариком. Старик судорожно хватал порванным окровавленным ртом душистый воздух комнатенки. Скрюченные пальцы чертили в воздухе ломаные линии. Ноги выбивали на грубом деревянном полу стремительную дробь. Старик все еще не умирал.
- Когда же ты сдохнешь, мерзкий старик?- прогудел в доспех человек и сделал рукой, закованной в когтистую перчатку, плавный жест.
Старик шумно выдохнул с трудом проглоченный воздух и отлетел к своей ветхой лежанке, опрокинув по пути жаровню, на которой сушились разные лечебные травки.
- Ну и долго же мне ждать?- гигант был нетерпелив.
Еще один жест и на старика обрушилась полка, плотно заставленная тяжеленными книгами. Старик охнул, но ни на миг не прекращал бороться за свою жизнь. Пальцы плели невидимую вязь, пятки выстукивали ритмичный мотив. Гигант в доспехах присмотрелся к предсмертным телодвижениям старика и громко расхохотался.
- Старик, ты что- колдуешь? Хочешь наслать на меня понос или грыжу? Ты жалкий деревенский колдунишка!- прорычал гигант и резко взмахнул рукой.
Деревянный пол, тяжко застонав, вспучился, и лопнул под стариком, выбросив вверх острейшие колья, щепки и занозы. Старик, пронзенный деревянными кольями, вскрикнул и затих. Гигант подошел к старику и с легкостью, несмотря на мощнейший вороненый доспех, сел на корточки.
- Ну, вот и все, старик. Жалкий лекаришка. Вот он конец твоей жизни. А теперь отдай то, что по праву мое,- сказал гигант и нежно погладил старика по белоснежно-седым, забрызганным кровью, длинным волосам.
- Получай, -неожиданно прохрипел уже мертвый старик, и слабой рукой дотронулся до бронированной груди гиганта.
- Вот и все. Твоя сила и мудрость моя. Моя сила и моя мудрость,- гигант сжал когтистую перчатку в шипастый кулак, собрав пук тонких седых волос.
- Смотри не подавись,- прохрипел напоследок старик и окончательно умер.
- Не подавлюсь,- ответил ему гигант и вырвал у мертвого старика волосы.
Затем, медленно поднявшись и выпрямившись во весь свой немалый рост, тихо зашептал в кулак, отчего вырванные стариковские волосы самостоятельно сплелись в тугую косичку. А затем концы косички соединились, образовав нечто вроде волосяного браслетика. Гигант полюбовался творением собственной волшбы, и ему понравилось. А затем, пнув тело старика, поднес к его умиротворенному мертвому лицу плетеный браслетик.
- Вот смотри, старик. Эта штучка защитит меня от твоего посмертного проклятья. А потом, полностью поглотив твою мстительную предсмертную волшбу, распадется на кусочки. И я стану владеть всей твоей силой и располагать всеми твоими знаниями в полной мере. В какой и должен был ее иметь. А не теми жалкими подачками, которыми ты меня подкармливал все это время, мерзкий старикашка,- распаляясь от собственных слов, еще раз пнул мертвое тело гигант в доспехах.
Гулкий голос все больше наливался истеричными визгливыми нотками. Казалось, что внутри гигантского тяжеленного доспеха беснуется сумасшедший подросток. Вот гигант тяжело подпрыгнул и опустился на ветхую грудь своего учителя. С негромким хрустом лопнули кости мертвого старика. Но вместо крови и внутренностей во все стороны разлетелась лишь тонкая цветочная пыльца. Добрейший деревенский лекарь отнял у своего жестокого ученика последнее удовольствие, лишив его вида собственной крови и разорванных кишок. Но гигант не останавливался. Он продолжал втаптывать в разверзнутый пол крошащиеся в благоуханную цветочную труху останки. И голос, доносящийся из-за грозно-уродливого кованого забрала, становился все тоньше и визгливей.
И вскоре гигант просто разрыдался. Но вовсе не потому, что только что убил и жестоко надругался над телом своего учителя. Гиганту было жалко себя. И только. Ведь он был всего лишь маленьким несчастным мальчиком, с которым жестокосердный учитель не спешил делиться по настоящему стоящими заклинаниями. Ути-пути, какой несчастненький.
Тромскдах не был самым процветающим королевством в СоСвоКе. Он не был даже одним из бедствующих королевств. На самом деле все обстояло куда как хуже. Тромскдах был самым-самым нищим, мелким и ничтожным королевством во всей западной части Цивилизованного Света.
А уж о баронстве Дейарском и говорить не приходилось. Сам барон Дейарский ходил в таком жутком рубище, что многие нищие из других королевств СоСвоКа жалели бедолагу, когда он проезжал мимо них на своей полудохлой кобыле. И, как иногда бывало, даже давали мелочи. Барон фальшиво возмущался, тихо-тихо кричал всякую ругань, даже пытался делать вид, что оскорблен, дергая рукоять намертво приржавевшего в ножнах древнего меча. Но, будучи не таким гордым насколько был бедным, денег не отбрасывал и тайком прятал их в кошелек. И бывало, что эти деньги являлись единственным доходом его баронства за цельный месяц, а то и больше.
Владения Дейара, те что не были дремучим и неимоверно древним зловещим лесом, можно было спокойно объехать на нормальном, не плетущемся навроде полупарализованной полуслепой баронской кобылы, коне за два часа. Полторы дюжины престарелых как само мироздание обветшалых домов жались к действительно жалкому замку. Замку безо рва, без высоких каменных стен, угрожающе зыркающих бойницами, без башен с заточенными в них принцессами и звездочетами, без огромной залы в котором круглыми сутками пировали бы сотни бравых и могучих рыцарей. Вообще без всего такого, что присуще такому понятию как замок.
Вместо всего этого дейарцам приходилось довольствоваться старым, но все еще крепким двухэтажным каменным домиком с прохудившейся крышей и обвалившейся печной трубой, и символическим штакетником, изображающим из себя и стену, и ров. А остальное пространство баронства занимали грядки с капустой. Капуста основной источник доходов и основное блюдо местной кухни заполоняла жизнь подданных с самого рождения до самой смерти. С утра и до самой ночи капуста была основным рассуждением, занятием, причиной, следствием, беседой, ссорой, примирением. Капуста была всем. Недаром баронство Дейарское иногда называли Капустным.
И проживал в этом славном капустном баронстве, помимо остальных его жителей, один славный человек. Калдар звали его и, несмотря на легендарное героическое имя, был он самым обыкновенным лекарем. Самым что ни на есть самым. Среди грядок капусты, как впрочем и все остальные дома баронства, и в некотором отдалении от замка и деревеньки его окружающей, стояла его скромная хижина. 'Калдар из Дейара. Врачеватель'- гласила выжженными буквами скромная деревянная табличка на двери в хижину. Впрочем все ее, то бишь таблички, старания пропадали втуне вот уже целый месяц. Никто из деревенских жителей, включая его баронское сиятельство с его сиятельной семьей, так и не научился за это время читать. Капуста требовала слишком много внимания, чтобы хоть на миг отвлекаться на образование. Потому как без знания грамоты подданные барона могли прожить, а без капусты- нет.
За целый месяц у Калдара приключилось всего пара клиентов. У одного несчастного крестьянина не на шутку разболелся зуб. И тому было совсем неохота топать по грязи в соседнее баронство к тамошнему кузнецу. Калдар вырвал больной зуб. Тем самым завоевав сердечную любовь несчастного. Ибо в отличии от соседского кузнеца он проделал это с первой попытки и совершенно безболезненно. Да еще и пузырек с ароматным полосканием дал. Красивый такой, из самого настоящего синего стекла. И резной деревянной пробкой с магической печатью. Пузырек конечно же не был использован и стал главной достопримечательностью дома.
Вторым клиентом оказался сам господин барон. В окружении своей галдящей сиятельной семьи с больным чумазым малышом на руках сиятельный хозяин этих земель больше походил на главаря шайки немытых бродяг. Больной малыш легко вылечился особым притиранием. Потому как болезнь оказалась в основном симуляцией, чтобы не горбатиться на капустных грядках, и самую малость- ожогом от ядовитого плюща. А вот нехороший кашель барона Калдара не на шутку встревожил. Благо снадобья, еще старые, оставшиеся от учителя, не утратили со временем своей силы. И господин барон, выплюнув из легких как минимум литр черной, извивающейся червячками всяческих проклятий, крови, впервые за многие годы задышал свободно и провозгласил Калдара своим спасителем. И поклялся осыпать того всякими благосклонностями и дарами.
Дары барона несмотря на весь пиетет оказались такими же как и у самого обыкновенного более-менее зажиточного крестьянина. И потому баронская благосклонность выразились свежей капустой, дюжиной яиц, кислой капустой, кусочком крепко посоленного сала и еще квашеной капустой. Но Калдар был доволен и этим. В Тромскдахском королевстве не приходилось ждать баснословных заработков. Капуста была отличным заработком. Тем более тушеная с луком и маринованными хуруньими шкварками.
И вот жил-поживал деревенский, точнее баронский, лекарь Калдар как до этого жили-поживали сотни, а может быть и тысячи его предшественников, как в один прекрасный летний день случилась с ним одна история.
Началась пора цветения царь-куста, чьи особым образом высушенные и не менее особым образом истолченные в мельчайший порошок цветочки были отличнейшим кровоостанавливающим, как наружного так и внутреннего применения. Вещь безусловно необходимая для лекаря, следящего за здоровьем поселка, чье население круглый год занималось капустой. Капуста- очень коварный овощ. Калдар хорошо это знал. Да и грех было не запастись таким отличным лекарством. В местном лесу, под многовековым страхом неминуемой и жуткой погибели не вырубленном под капустные грядки, были удивительно густые заросли замечательного куста.
Нарядившись в парадный, он же рабочий, он же прогулочный, лекарский балахон, выданный по окончанию в королевского коллежа, и взяв традиционный лекарский серп, Калдар вышел из домика. Хибарка в которой раньше жила местная ведьма, по рассказам просто замечательная добрая старушка, лишь под самый конец полностью отдавшаяся Тьме, в запорах не нуждалась. Все равно никто из местных в здравом и тем более не здравом рассудке туда бы не полез ни за какие коврижки. Да и не было во баронских владениях людей с преступными желаниями. Капуста вытесняла все желания помимо самых примитивных и капустных. И потому просто прикрыв дверь, потому как полностью ее закрыть было не под силу даже самому могучему великану королевства, настолько она перекосилась, лекарь смело двинулся в путь.
Заросли царь-куста облюбовали одну поляну в глубине леса. И не будь этого самого леса, то добраться до поляны можно было бы за час. Но Лес был.
Огромный, темный, древний, он занимал наибольшую часть Дейарского баронства в частности и Тромскдахского королевства в целом. Точнее, это Тромскдахское королевство тонким кольцом окружало Его. За что Тромскдах иногда прозывали Королевством Кольца. А иногда и Лесным Королевством. Хотя в большинстве случаев королевство никак не называли, настолько ничтожным оно с было с политической и территориальной точки зрения. Про суровый нрав Леса знали все. И никто не рисковал, чтобы захватить тоненькое колечко умело возделываемой, но нищей земли и в результате оказаться лицом к лицу с вероятной и жестокой погибелью от древнего лесного проклятья. Дураков-правителей и королей-самодуров в СоСвоКе хватало, но и внутренних проблем в каждом королевстве было предостаточно. И потому Тромскдах вне всяких политических и захватнических интересов продолжал свое жалкое существование вот уже тысячу лет. И все это время Лес был все так же дремуч, мрачен и становился лишь старше.